Не хвастовство тем, что претерпел я разные бедствия, ниже безрассудное желание прославить себя описанием испытанных мною странных случаев побуждают меня представить краткое похождения своего начертание; но единственно то, что земли, в коих судьба определила мне страдать, и народы, которым долженствовал я раболепствовать, мало знаемы единоземцами моими и другими Европейцами. Читая древнюю и новую историю не обретаем [4] почти ничего относящегося до народов обитающих между Китаем, Индиею, Персиею, Бухариею и Хивою: токмо известно, что обширные сии страны населены варварами, едва священное имя человечества знающими, и что Тамерлан, Чингисхан и иные природы разрушители воздвигали там памятники своим неистовствам, грабежам и мучительствам. Православие и кроткая мудрость не могли никогда оживотворяющим своим светом озарить и облистать тьму и невежество там [5] водворившиеся. Правда, Европейцы с столь давнего времени отрясшие мглу неведения и беспрестанно старающиеся об открытии незнаемых областей, порывались неоднократно протещи и сии земли; но сколь к продолжению подвига ни поощряли их торговые выгоды, сколь ни блистательным успехом венчались их поиски в других частях земного шара, однако казалось на всегда рок некий непреодолимый воспящал им обозреть совершенно сии места и узнать нравы и обычаи обитающих там [6] жителей. Португальцы, Голландцы, Агличане и иные цену торговли знающие народы прошед неизмеримые моря, претерпев глад, зной, стужу и смертельные опасности и открыв такие земли, которые как казалось на веки отторгнуты были от сообщения с Европейскими странами, устрашились и возвратились вспять, зря непроходимые степи, горы верхами своими простирающиеся до облаке, и людей по примеру диких зверей не имеющих постоянного жилища и укрывающихся в горных расселинах и [7] земляных копях. Россия смежна от части с сими мало известными странами. Сия столь могущественная Империя, ныне первое между Европейскими государствами место занимающая была в расслабленное низвержена состояние от последнего Ярославом учиненного разделения владычества его на его сыновей и от междоусобного удельных сих Князей враждования. Не токмо сильное свое оружие и славной скипетр не могла она простерть на сих своих сорубежных соседей, но изнурясь и обессилясь от [8] внутренних язв и кровопролитий сама стала жертвою потомков Чингисхана, поработившего сии области. Первый бессмертия достойный Царь и Великий Самодержец Иоанн Васильевич возмог позорное сие отрясти иго и исцеленной мудрым его врачеванием России показать, коль велика Ее крепость, буде она соединена, и коликой может достигнуть славы и благоденствия, когда в единогласии всегда пребудет. Провидение всеми мира сего происшествиями располагающее по своему произволу не [9] обрекло однако же тогда возвеличиться нашему Отечеству. Низринуто паки в междоусобия и терзаемо от гордых соседов зрело оно себя наклоняющимся к падению, и разрушилось бы всеконечно, естьли бы премудрым Вседержителя советом не определено было инако. Они ниспослал нам благотворного Ангела в особе мужественного и благоразумного Царя Алексея Михайловича, который нынешнему нашему величию и славе начал твердое полагать основание и оное укрепил, оставив сына по [10] себе Петра по истинне Великого. Не в силах я представить, какой блистательный и величественный вид восприяла Российская Империя от бесподобного геройства, мудрости и неусыпности сего ни с кем несравненного Монарха. Когда продолжавшаяся с двадцать лет многотрудная и преопасная Шведская война окончилась совершенным изнурением Шведского Королевства, и когда сей Великий Государь гремящее по свету свое оружие обратил на Персию для открытия торговли с Индиею, [11] то вострепетали Татары и прочие кочевые племена, живущие в странах, по коим враждебный рок принудил меня странствовать, и начали со ужасом взирать на страшную десницу Российского Геркулеса. Простираемый чрез него по всюду гром и молния Российского оружия отъял бодрость у варваров и они стали сонмами властному Его подвергаться скипетру. Отверзся уже Россиянам беспреткновенный путь чрез степи, горы и топи; казалось держава сия с избытком дарованного ей [12] Петром света, рассеет мрак объемлющий варварские сии земли; но промыслу угодно было испровергнуть внезапу Российскую надежду нечаянною кончиною Великого сего Просветителя и по нем к вящшему благоденствию нашего отечества и распространению его пределов ниспослать мудрую, великодушную и человеколюбивую Императрицу ЕКАТЕРИНУ Вторую, которая между многими славными делами усмирила буйство Крымских Татар и привела их под свою державу. [13]

Всякому известно, как премудрая сия Монархиня страшным своим воинством окружив Турецкую державу поколебала с основания и потрясла так; что все ожидали падения сего толь для Християнских народов ужасного прежде Государства; но в то самое время к горести всех верных сынов отечества, восстал в самых недрах России изверг, который погруженную в невежестве чернь ослепя, с помощию оной начал производить разорения. Неусыпное попечение мужественной нашей [14] Государыни немедленно однако же положило преграду его буйству. Благоразумные предводители отряжены были с полками для укрощения волнения черни. Какие же следствия были сего мятежа, и как оный окончился позорным пленом самого заводчика и публичным наказанием его и его соумышленников, не нужно мне здесь упоминать, по тому что сие еще в свежей памяти всех моих соотечественников сохраняется, но должен токмо сказать, что с сего времени начались мои страдания. [15]

Уроженец я Вятской и сын Сергея Ефремова Секретаря тамошней Духовной консистории, кипя ревностию и усердием к благосердой Матери отечества нашего, вступил в воинскую службу и определен в 1763 году в Нижнегородской пехотной полк, где и произведен капралом того ж года, каптенармусом 765, Сержантом 769, а в 774 году в Июне месяце командирован был на заставу Донгуз, так называемой дороге Илецкой защиты с 20 человеками солдат и козаков и с 1 [16] пушкою. Путь нам был беспрепятствен, злоумышленников в тогдашнее время в виду не было, по чему и пришел я на показанной пост благополучно, где по препровождении нескольких ночей в спокойствии, случилось с нами следующее: на утренней заре напала на нас ватага мятежников состоявшая из 500 человек. Коль ни многочисленно было сие скопище, и коль ни дерзновенен их был набег, однако бодрость не оставляла нас при стычке и мы задержали их капоре и [17] усилия их отряжали щастливо до полудни, но что может храбрость произвесть там, где противу одного 40 человек? Не смотря однако же на то ласкался я надеждою, что есть ли не преодолеем, то хотя отобьемся от утесняющей нас шайки. Надежда сия ободряла нас несколько часов, но по том увидели, что оная тщетна. Находившаяся при нас пушка и ружья, коими всяк из нас снабден был составляли те орудия, которые наиболее приводили в трепет [18] сопротивников; не дерзали они подходить к нам близко доколе блистала молния и шумели ядра, но когда пороху у нас не стало, видел я неизбежную погибель и для того заколотив пушку и сев с людьми своими на лошадей думал обратиться к Оренбургу и избавить хотя нескольких человек от плену. Тогда злодеи сии бросились прямо на нас и как порох у нас вышел весь и только в ружьях осталось по заряду, то я на бегу последним зарядом выпалил, но к нещастию сие не удержало [19] стремительности разъяренной черни, и один догнав меня ударил саблею вдоль ружья моего и оною отрубил у левой руки большой палец, другой поразил меня саблею над правым ухом, а третий копьем ранил в голову выше лба. Оцепенев и пришед в бесчувство от ран и поражений, не помню что со мною и с находившимися при мне происходило; когда же пришел в чувство, узрел я себя связана со многими моими товарищами. Коликие восстали тогда во мне чувствования, [20] всяк можешь представить, кто вообразит себе человека израненного, поверженного в оковы и доставшегося на поругание ослепленным от неистовства и зверства бунтовщикам. Ярость и отчаяние попеременно терзали мое сердце. Все силы разума моего напрягал я на то, как бы избавиться постыдного сего бедствия; но что было делать? шайка разбившая нас была многочисленна. Со внутренним рвением принужден я был поддаться силе и терпеливо ожидать, что сотворит со мною судьба. Злодеи [21] одержавшие над нами победу, не восхотели наступающую ночь препроводить у жителей могущих привести их в раскаяние, и скитались долгое время по степи; но напоследок остановились от усталости и их неукоснительно обременил сон. Поелику же ватага их состояла из Яитских козаков и мужиков не знающих военных предосторожностей, то и не поставили они стражи для всякой предосторожности. Увидев я, что все они погружены во сне, начал час сей щитать способным к [22] спасению своему, стал напрягать все свои мышцы, чтоб ослабить веревки, которыми был связан, и усилие мое было не бесплодно. Я освободил у себя правую руку и когда сам сделался свободен, и видя возле себя лежащих двух солдат связанных, освободил их так же и с ними от злодеев в полуночи ушел и прибежав к реке Донгус на рассвете, скрылись под траву, и отдыхали до половины дня, а по том вознамерились итти в Оренбург, которой не в дальном был оттуда [23] расстоянии т. е. на 15 только верст. Едва отошли версты с три, вдруг двумя стами Киргисцов из за гор выехавшими были встречены. Ослабив силами и не имея при себе никакого уже оружия не было нам вовсе средства противиться, и они схватя нас, посадили на лошадей своих; подвязав ноги под брюхо лошадиное, и увезли в свои улусы, где держали 2 месяца.

А как сии Киргисцы пользуясь мятежным временем, наловили уже и прежде того довольно наших [24] людей, то и отвезли иных в Бухарию а других в Хиву, где продавали в разные места: меня в Бухарии купил Хожа Гафур, него был я только один месяц, после чего подарил он меня тестю своему Даниар беку, который в Бухарии полновластен и называется Аталык т. е. владетель. Он имеет 4 жен и 6 наложниц калмычек и персианок купленных, и в мою бытность от всех вообще жен и наложниц имелось у него 10 сынов и 10 дочерей. Аталык сей определил меня к своей [25] ордине или серали, где заключены его жены и наложницы, стражем, и я был в сем звании до самого того времени, покуда мог нарочито говорить их языком, а как узнал, что я мог уже без нужды на оном изъясняться, то отрешил меня от сей должности и пожаловал дабашею, т. е. капралом и поручил мне начальство над десятью человеками: по вверении таким образок ведомству моему сих людей командовал я оными порядочно. Здесь должен я [26] упомянуть о разговоре моем с Аталыком.

В одно время прислал ко мне Аталык своего служителя с тем, дабы я к нему был: я к нему явился, а он объявляя о приехавшем из России Муме Ирназаре, дал мне для прочтения привезенное им письмо; я оное взяв и увидя титул Всемилостивейшей Государыни не мог с радости воздержаться от слез произведенных зрением оного. Аталык спросил меня, что это такое; [27] я отвечал, что пашпорт, данной ему для беспрепятственного проезда чрез места под благословенною державою России находящиеся; по выслушании сего спросил он меня: для чего у сего пашпорта печать приложена внизу а не вверху; я удовлетворяя его любопытству сказал: что по введенному в России обыкновению титуле ВСЕАВГУСТЕЙШЕЙ ИМПЕРАТРИЦЫ во всяких случаях употребляется прежде нежели прикладывается печать, ибо уже по подписании пашпорта или чего другого сему [28] подобного прикладывается печать. Аталык опровергал сие обыкновение и отзывался, что Россия в рассуждении употребления таким образом печати имеет предметом унижение к истинной магометанской вере. На то я вторично отвечал, что титул Российской Государыни пишут в заглавии а печать прикладывают внизу для того, что титул значит более нежели печать. Он говорил, это неправда: Россия имеет противу нас унижение по тому, что мы истинной веры [29] магометанской. При том вопрошал он, для чего я плакал: ты состоишь, говорил он, в руках моих, и я что хочу, с тобою сделаю. Я ему ответствовал, что плакал для того, что обрадован был титулом Российской Государыни и что видеть мог Российское письмо. Сверх того сказал я ему, что по долгу своему дал я обещание Всемогущему Богу и своей Августейшей Монархине служить верно и послушно до последней капли крови, и что по причине несчастной судьбины должен ныне [30] жертвовать своею службою не своему отечеству. Он уговаривал меня по том к принятию Магометанского закона, и обещал содержать тогда в милости; но как я на то не согласился, то скоро после того приказал он меня мучить.

Пытка в Бухарии происходит следующим образом.

Чтоб человек повинился, или к чему был склонен, кладут в большое деревянное корыто с пуд соли, наливают в оное воды горячей: когда же соль [31] разойдется и вода простынет; тогда связав в утку человека, коего мучить хотят, положат ему в рот деревянную палку, и повалив его затылком в корыто, льют соленую воду в рот; от сего же мучения чрез день многие умирают, по тому что соль живот весь переедает; естьли же кого хотят спасти, то после каждого мучения продолжающегося с час, дают пить топленого овечьего сала по 3 чашки величиною с полоскательную чайную чашку, кое сало всю соль вбирает [32] в себя, и очищает верхом и низом живот; по том кладут пшеничной муки в котел и поджарив оную мешают с водою и овечьим топленым салом и варят жидко, и сею саламатою кормят того мученика, коего хотят оставить в живых. Я таким образом был мучим по три дни, и после каждого мучения давали пить сала по вышеобъявленной мере.

Видя Аталык, что все его мучения недействительны, убеждал меня по крайности ему присягнуть, чтоб служить верно; ту присягу [33] я сделал из пристрастия языком, а не сердцем, ибо душа моя ощущала в себе ревность единственно к службе Всероссийской ИМПЕРАТРИЦЫ.

По том пожаловал меня пензибишею, то есть сержантом и препоручил в команду 50 человек; и так находился я в действительной его службе и был в походах, и все тамошние города и дороги видел.

В одно время был я под городом Самархандом, и взял на сражении в плен Самархандца. Аталык же видя столь ревностную мою [34] службу пожаловал Юзбашею, по Российскому названию Капитаном, и землею, с коей собиралось в год до 300 червонных тамошних, кои в России меняются по 3 рубли, и вверил в команду разных людей 100 человек, в числе коих имелось 20 Руских. По том с сыном его Шимрат Беком был посылан я в Персию к городу Мавру, и при сем его сыне имелось войска до 2000 человек.

От Бухарии 1 день езды до города Каракулу, от оного до реки Аму-Дарьи езды 3 дни, дорога песчаная, [35] по реке камышу довольно, от части же и мелкого тальнику; река шириною без мала с версту, местами и менее; не весьма глубока; за рекою городок Чаржуй владения Бухарского, от коего дорога песчаная, по горам есть малые кустарники соскоуль и трава полынь; дорогою пользуются водою колодезьною; от Чаржую до города имянуемого Мавр езды 6 дней. Хану Мавроскому имя Байрямали.

Шамрат бек выигрыша никакого не получил и обратился в бег, на побеге же померло в его [36] войске немало людей и пало лошадей.

По возврате моем в Бухарию влюбилась в меня Аталыкова ключница, коя всячески старалась, чтоб я носил имя ее мужа, на что я не согласился; она после изъявляла прямое и усердное желание со мною уйти, куда б я ни пожелал. Она же родом Персиянка и еще молода захвачена Бухарцами; я ей обещал когда найду свободной случай к уходу, ее не оставить.

После двух лет командирован был я в Хиву с войском, которого [37] было 1500 человек, при коем войске находился главнокомандующим Батал Бек. От Чаржуя в низ по реке Аму Дарье живут кочевные Трукмяне, коих два рода, первые называются Тяка, вторые Салур: в их урочищах по реке Вязу, тальнику и травы довольно. Они любят жить во всегдашнем воровстве, ловят Персиян и продают в Бухарию, Хиву и во все тамошние места. От Трукмянских урочищ ехали мы до Хивинской границы до города Питняку 8 дней, в коем одни [38] ворота, от оного езды и день до городка Азар Ресту, а от него езды полдни. Городок Багаткала по далее сего городка. Там было сражение с Хивинскими Ямутами, один Хивинской Юзбеги наехавши выстрелил в меня из ружья, от сего опалило у меня правую щеку и ухо порохом, я в горячности поскакал немедленно за ним, и с ним сразившись отрубил у него правую руку и взяв его в плене привез к начальнику Бадалбеку, за что пожаловал мне он аграмака и [39] кармазинной кафтан; по том послал в Бухарию с письмом к Аталыку для требования еще войска и мои заслуги выхвалил. Аталык за ту мою службу жаловал еще землею и деньгами и приказал быть в готовности к его войску обратно в Хиву, кое повеление открыло тогда мне способ к уходу. Я просил писаря, дабы они написал мне посольную грамоту, в таком разуме яко бы послал меня Аталык послом в город Кукан, и обещал за тот его для меня полезной труд [40] наградить его деньгами; он написал таковую грамоту и получил от меня 100 червонных. Я сию грамоту вышепомянутой ключнице показал и просил ее, чтоб дала Ханской печати, кою и обещала дать с тем только, чтоб ее взять с собою, что я обещал и в самом деле исполнил.

А как Аталык имел привычку всегда после полудни спать, то ключница достав печать принесла мне ее, и я оную приложил к своей грамоте. Чрез два дни Аталык дал мне письмо и [41] приказал ехать в Хиву обратно к его войску, я же отправясь яко бы к его войску, поскакал с двумя рускими и ключницею в Кукан; дорогою же признавая меня за Посла давали мне провизии везде доволяно.

По прибытии моем в город Маргылян услыша я, что купцы имеют намерение ехать в городе Кашкар, купил такого же товару, каким и они торгуют, и поехал с ними, а дорогою сказывался Нагаем по тому, что в России живущих Татар в тамошних местах называют [42] Нагаями. Не доезжая до Кашкары один товарищ мой умер, я похоронил его по христиански ночью, опасаясь дабы не узнали, что я из России.

Из Кашкары таким же образом с купцами поехал до города Яркаиту, куда по приезде своем чрез один месяц купцы вознамерились ехать в Теват, или Тибет и покупали разные для оного товары коих и я купил, так же и слугу Арапа и ехал с ними: дорога лежит между горами по косогорью, в средине гор река протекающая [43] называется Атак; дров и травы там мало, а ночлег бывает где есть полянка.

В дороге употребляют пищу таковую: в чайную воду кладут пшеничное толокно и густо смешав, едят и чаем запивают, лошадям же корм возят с собою, по тому что во оном месте совсем нет селений. Не доезжая до Тевату за 15 дней есть гора весьма высокая, во оной воздух тяжелой и всегдашний туман, человеку и лошадям захватывает дух, от чего и умирают тут мой и второй товарищ [44] руской помер, коего по обряду своему похоронил, ехали же вообще 35 дней до Тевату или Тибету.

В Тибете в области Цанг жил я 25 дней. Туда прибыли три человека нищих из Магометанцов, которые шли в Мекку для поклонения Матометову гробу, и я сказался что туда же иду и сообщась с ними надел такую же нищенскую одежду. Из сего места имели путешествие пешком, ибо там ни под каким видом на лошадях не можно ездить ради великих пропастей и весьма худой дороги, [45] да и товар носят на спинах: о всем оном в описании Тибета особливо упомянуто будет.

По приходе с нищими в Индию в столичной город Дели оные от меня скрылись безвестно, остался я со слугою своим Арапом и куда итти не знал.

Один мимоидущий человек остановился и говорил со мною, спрашивая какой я человек, и я отвечал, что Российской. Он взял меня к себе в дом, объявив о себе, что он Армянин и имя ему Симеон, и велел довольствовать меня [46] кушаньем и дать постелю. На другой день спрашивал меня, каким образом попал я в тамошние места, я же объявил ему, какою несчастною судьбою попал в плен и туда пришел. Он обещал меня отправить в Аглинское владение к приятелю своему и просить его об отправлении в Россию. Чрез 15 дней дал мне письмо для вручения приятелю ево и отправил с купцами в город Лякнаур. Ехали на лошадях верхами до города Акбаравату 7 дней, в нем река Джаноп, а от сего [47] до города Шукуравату ехали 1 день, от сего города владение Агличан. До города Карачуну 3 дни, в нем река Ганга; от сего до города Лякнауру 4 дни, в коем река Гумти, где стали в Караване Сарае. Данное мне армянином письмо вручил я священнику, оной обещал меня отправить в Англию и на другой день прислал за мною слугу, и когда я пришел к нему в дом, то сказал яко бы узнал обо мне тамошний Комендант Медлитон и хочет взять в свою службу. Услыша сие [48] просил о избавлении от Комендантской наглости. Сей священник дал мне из жалости пару платья, и советовал сказаться, что родом я из Санктпетербурга, а ежели спросит, знает ли кто меня, то сказать что де знает живший в Петербурге и Ораниенбауме Голстинской священник. По возврате моем от него в Караван Сарай взяли меня и держали под караулом 2 дни, по том спросил Комендант, что я за человек? я отвечал по наставлению священника, коего Комендант призвав, [49] обо мне опрашивал, и он сказал, что я Майор и знатной фамилии, а именно что Графа Чернышева родственник; сие услыша Комендант меня немедленно освободил и дал мне письмо для вручения его приятелю Мистру Чамберу в городе Калкате, чтоб он отправил меня в Англию, и таким образом освободился я от второго плену. Из Лякнаура ехал в Индейской коляске подобной чухонской телеге, нос зонтиком, в кою впрягают по 2 быка, до города Кампу 2 дни, где река Ганга. В сем [50] городе нанял я лодку и плыл рекою до города Илебашу 6 дней, где река Джамна, а пониже Ганг в сию упадающий. От Илебашу до города Банарасу 6 дней, от оного до города Патны, или Азимоват, 5 дней. От сего же до деревни Муагенчу 7 дней. Означенная река под сею деревнею разделилась на две части, в левую сторону в городе Мадрас, а в правую в город Калкату. От сей деревни до города Максюдовату 2 дни, от сего же до города Калкаты 6 дней. Те области, которые во [51] владении у Агличан в тамошних местах называются Бенголь или Бенгалы. Прибывши я в город Калкату, данное от Коменданта Медлитона письмо вручил Мистру Чамберу, который в моем деле совсем было отказал. При мне был купленной слуга арап, и как я его подарил Мистру Чамберу, то просил он одного Капитана, чтоб свез меня в Англию, а оной Капитан дал мне билет для входу в корабль почтовой и по билету я в корабль вошел. Из Калкаты плыли до деревни [52] Инджиры 5 дней, коя стоит на взморье, от оной плыли по Индейскому морю 2 месяца и 6 дней, до некоторых Африканских островов, от коих плыли 19 дней до острова именуемого Санталина; которой совсем бесплоден и куда дрова и провизия привозится из Англии; там запаслись мы пресною водою; и отправились в дальнейший путь.

Проходя многие государства, горы, дикие и пустые степи и топи; не имел ни какой усталости и не чувствовал в себе болезни, а как [53] стал мыться морского водою, тогда у ног подошвенная кожа вся отстала, которую обрезал, после чего и ходить ни каким образом было невозможно, по причине великой чувствительности. Положа в туфли стельки войлочные и хлопчатой бумаги, едва и тогда мот выходить на верх корабля, для почерпания свежего воздуха. От Санталины плыли и месяц и 19 дней до Ирландского местечка Кислигивн; от сего до местечка Кенгисиль 1 день. Отсюда ехал я сухим [54] путем до местечка Корка 8 часов, из оного ж в наемной коляске до местечка Довлена 5 дней; от сего переезжали в судне морской залив 2 дни и 1 ночь до Аглинского пограничного местечка Ливерпуль, а оттуда ехал в коляске по почте до Лондона 2 суток, где и явился Российскому Министру господину Симолину, который снабдил меня пашпортом, и отправил в бытность тогда в Лондоне его Сиятельства Графа Ивана Петровича Салтыкова морем в Санктпетербург, к Его [55] Сиятельству господину Тайному Советнику и Кавалеру Графу Александру Андреевичу Безбородке, к коему явился я в 1782 году Августа 26 числа.

По Высочайшему именному указу в Царском селе пожалован я Прапорщиком Маия 1 дня 1783 года, и определен в государственную коллегию Иностранных дел по знанию Бухарского, Персидского и других Азиатских языков, а 1785 года по желанию моему от оной коллегии уволен для определения к другим делам, за порядочную ж при [56] коллегии службу произведен от оной чином Протоколиста, и того ж года Августа 18 дня Правительствующим Сенатом пожалован в коллежские Ассессоры; будучи ж я во многих Азиатских местах, приметил чем оные изобильны, и каков воздух и жители, о чем здесь изъясняется:

Чем Киргизская земля изобильна, каков воздух и жители.

Воздух там теплой и здоровой, Киргисцы большого росту, здоровы, белы, [57] широколицы, с маленькими глазами, они имеют большую склонность к воровству, и живут от своего скота и добычи, ездят за охотою с шпицами беркутами, кои ловят лисиц, диких коз и лошадей, так же и всяких зверей; травы же у них довольно: они кочуют ордами летом к Российской границе, а зимою к реке Сыр Дарье смежно с Каракалпаками.

В летнее время коровье и баранье мясо сваря, [58] крошат мелко, наливают тою же водою, в коей варится, мясо едят руками, и пьют кобылье молоко. В зимнее время кобылье и баранье мясо, а по большой части кобылье, крут, то есть, сыр, которой делают с коровьего молока и кладут в деревянную чашу налив теплой воды, в коей варится мясо, разводят руками, и пьют, варят же просяную житную кашу, кою так же пьют.

Крут, кладут его в турсук, а тот турсук [59] делается сим образом: сняв у задней лошадиной ноги кожу с широкова конца зашивают с другова, наливают воду и завязав, привязывают к седельным торокам, оное размочится, а от езды растрясется, и будет густое молоко, кое и пьют. Те Ханам никакого почтения не приносят, которые семьянисты.

Ружья, сабли, а по большой части пики и стрелы. Они весьма бесчеловечны и злосерды; пленные у них [60] Руские, а по большой части Персияне, коих употребляют для паств своего скота, пищу дают вареного мяса в день с полфунта, и в коей воде варится мясо, то и оной с излишеством пить запрещают, одежда в зимнее и летнее время тулуп и чалбары, то есть шаравары овчинные, сапоги из лошадиной сырой кожи, а буде кто от них уйдет, поимав режут уши и нос, подрезывают у ног пяты и насыпают в то место мелко изрубленных коневого хвоста [61] волос, а как заживет, ни каким образом на пяты приступать не могут и ходят очень тихо на пальцах; а иногда и до смерти их убивают или мучат разными мучениями.

Чем Персия изобильна, каков воздух и жители.

Воздух там здоровой, только летом очень жаркой, земля весьма песчаная и бесплодная, однако Персияне умеют ее сделать плодоносною своими трудами: они собирают изрядные плоды и содержат множество шелковых [62] червей. Лучшие их товары состоят в сыром и выделанном шелку, изрядных обоях, выбойке и жемчуге. Персиане росту среднего, лицем смуглы, весьма любят чистоту, к женам своим безмерно ревнивы, язык их с Саранским и Бухарским сходен, они веруют не в Магомета, а в зятя его Али; здесь имеются главные города Испаган, Шираз, Таврис, Дербент и Армус. [63]

Чем Бухария изобильна, каков воздух и жители.

Воздух там теплой и умеренной весною, летом и осенью. Здесь собирается довольно пшеницы, жугари, срачинского пшена, проса, ячменю, табаку, и во многом количестве растут тутовые деревья, на которых бывают ягоды двух родов наподобие ежовики, белые сладкие и черные сладкие же и кисловатые; листом того дерева кормятся шелковые черви, кои производят множество шелку, из коего [64] ткут парчи полосатые с золотыми и серебряными узорами, атласы, бархат, парчи полосатые, магрематы, кутни полосатые с золотыми мелкими травками и всякие другие парчицы: особливо же здесь в великом количестве родится хлопчатой бумаги, из коей прядут пряжу, а из пряжи ткут чадры, широкой холст, с которого в России делается полуситец, набойка, кисеи, пестреди, выбойки, фаты, бурметы, бязи и другие разные ткани, и отвозятся в другие государства, еще ж [65] множество черных, белых и серых овчинок; что ж касается до фруктов и всякого рода ягод, как на пример: гранатовых яблок, шепталы, алю, род слив, яблок, груш, винограду, винных ягод, дынь, арбузов, миндалю в тонкой и мягкой скорлупе, и протчих плодов, весьма в великом множестве родится. Вино сидят с черного сухого изюму, брагу варят из просы, всякой для себя и на продажу; верблюдов, волов, ишеков довольно, а прочий скот приводят на продажу Киргискаисаки, [66] и Трукмяне, дрова привозят из дальных мест, соксоуль, тыкан на подобие мозжевельнику, трава имянуемая юруньчка, коя однажды сеется а выростает и плодится по всегодно лет 5 и более, местами бывает аршин с половиною, кою жнут серпами в каждое лето по три раза. Бухарцы лицем чисты и смугловаты.

Городовая стена глиненая толщиною с низу 2 сажени, с верху в сажень, ворот 11, посреди города имеется [67] каменной круглой столп вышиною 50 саженей, толщиною 3 сажени, не подалеку от того столпа рынок под названием чарцу, где с утра до половины дня торг бывает, в оном же рынке имеется караван сараев каменных 4, а с половины дни торг бывает, где Ханской двор. Сей рынок называется регистан, в городе каменных о двух ярусах монастырей 8, кои называют Медресами, в каждом покое живут по 2 человека домулла, то есть старцев, во оных большая часть молодых мальчиков, [68] есть и женатые, днем в Медресе учатся, и ночью уходят к женам в домы. В Медресы по обещанию дают вкладу землю. У тех Домуллов есть старший под названием таким же. Оной отдает землю для обработывания с половины и делит прочим Домуллам, чем и кормятся; мечети большею частию мазанки. Малое число есть и каменных в каждой улице по одной; бань собственных никто кроме Хана не имеет, а есть торговые каменные, построенные в земле только, у коих один наруже верх и окошко, [69] внутри бани пол из больших каменных плит, с исподи оные плиты нагревают так же и воду навозом а не дровами, моются теплою и холодною водою мылом же не моются для того, будто оно погано и грех мыться, моют же им только одно платье, а по большей части в баню ходят для того, чтоб отпотела грязь.

Пушек 9 фунтовых 5, лежат на регистине для одной только славы, а никуда не употребляются, 5 фунтовых 2; 3 фунтовых [70] 8; мартир 5, а действовать не умеют, не только из пушек в стену, или из мартир на стену, но и в город попадать не умеют, а держат все оное как выше сказано, для славы, за тем что де только в одной Бухарии имеются пушки.

Сколько всего войска и какое, оружие, жалованье и аммуниция.

Войска собирается во всем Бухарском владении до 10000, а по большой части войско у них разных народов; Капитану денежного [71] жалованья 20 червонных или 60 рублей, и вместо хлеба земля, в наурс, то есть в новый год, кафтаны кармазинные, кушаки шелковые и теплые шапки вышитые шелком; сержантам по 3 с половиною червонных, или 10 рублей 50 копееке; хлеба 6 с половиною батманов пшеницы и 6 с половиною жугари, кафтаны полукармазинные и шапки; капралам по 2 с половиною червонца, или 7 рублей 50 копеек; хлеба по 4 с половиною батмана пшеницы и по 4 с половиною жугари, кафтаны [72] суконные, а иногда и халаты за неимением сукна; рядовым 4 батмана пшеницы и 4 батмана жугари, а батман весом 8 пуд, денежного жалованья 2 червонца, или 6 рублей; шапки обвитые кисеею; войско все конница, а пехоты нет; имеют ружья с фитилями, сабли, а по большой части пики и стрелы. Главным старшинам даются вместо денежного и хлебного жалованья, земли, с коих получают великие доходы, сверх того дается в 3 праздника а именно, наурс, курван, гулисург, [73] по их чинам халаты материи шелковой с травами золотыми и серебреными.

Естьли кто из соседей сделается неприятелем, тогда Аталык выезжает со всем войском и приближась к неприятельскому городу, велит палить из всех пушек и мартир, где по непривычке от одного звуку страшатся, сдаются и платят дань Аталыку. Буде же сим образом не устрашить, то велит войску лошадьми скормить посеянной хлеб, а траву [74] сжечь, и все то место отравить, на другое лето вторично приходит; таким образом, все тамошние города под владение Бухарии пришли.

На голове убор лукошко вышиною в четверть, с зади к лукошку привязывают две лопасти из серпанки вышитые шелком, концы с верху шириною в 2 вершка, с низу в полвершка, а длиною до пят; две косы, такими же двумя лопастями вьют веревкою и к свитым привязывают другие, дабы [75] длина была ниже икоре; сии привязанные косы делаются из коневых волосе в три пряди; сверху лукошка концы связывают, чтоб оное не могло спасть с головы; по лукошку на голове повязывают всякие платки; на подобие жемчужных ниток делают из золота украшение и оное надевают на шею; дутые же пуговки золотые нанизывают на снурок с одним круглый камышком, чтоб оттягивало на низ и повязывают чрез плеча на груди; у рубашки переде вырезывают почти до пояса, в [76] то место вшивают самую редкую кисею; у грудей привязывают маленькие мешочки вышитые шелком; кисти серебряные с пронизками привязывают к кисее, употребляемой вместо передника; кафтанчик ниже брюха пола на полу и связывается завясками, а грудь вся на виду; имеют штаны узкие до пят, на ногах башмаки, а в холодное время бахилы из сукна и кожаные; естьли ж надобность случится съехать со двора или вытти, то сверх всего убору надевают [77] фараджи, то есть женской халат на голову, длина до пят, рукава весьма узкие и вместе сшитые опущенные назади, длина ниже икор, на лицо же надевают волосяные сетки. Мущины здесь так ревнивы, как и Персиане. Старухи лица не покрывают, а девки отмену имеют тем, что волосы плетут кос по 10, концы свивают также как и у замужних женщин длинно; на голову надевают подобное жидовской скуфье лукошко вышиною в четверть, по коему повязывают [78] разные платки. У них женщин посторонние видеть свободно не могут; имеют же жен ро 2 и по 3 кроме наложниц, а богатые и более; у каждой жены и наложницы особливые комнаты; мужья спят с ними по очереди, а с другими по закону обращаться не могут. Любители приходят в женском платье и веселятся, а иногда жены сказываются мужьям своим якобы ушли в гости, а вместо того уходят в другое место, где с любителями пребывают. [79]

Во всех тамошних местах по большой части варят мясо, сваривши вынут, и в самой той воде варят срачинское пшено; а как поспеет в половину, то из котла вынут и обливают холодною водою; в порожний котел кладут крошеной лук, морковь с изюмом и шафраном, по том положа недоваренное пшено, котел ставят в вольной жар, наливают сверху овечьего топленого сала, и покрывают плотно чтоб не [80] выходил дух; сие кушанье называется половою.

Свадьбы бывают по Татарскому обряду, посуду имеют знатные палевую, прочие же муравленую, и говорят что из посуды медной и оловянной есть грешно.

Прежде снег выпадал здесь самой большой вершка в 2, а как с 1774 года у тех Бухарцев стали быть Христиане, то выпадал в поларшина; а иногда и больше, когда ж солнце взойдет, то весь растаевает; бывает [81] же и холод; Бухарцы судят из того что когда не было русских, не видали снегу и холоду, и примечают что их города всеконечно будут в Российском владении. Там дождя бывает мало, воду же берут во все тамошние города и деревни из Сыр Дарьи, и проводят каналом из города в город, напояют пашню, и наполняют пруды для питья людям и скоту; летом вода бывает вшивая, и сверху зелень, а от нечистоты той, у весьма многих в теле родится ришта, [82] то есть волосатике, в толстую нитку; летом большая половина людей ходят на костылях; у меня первой год вышло 20 даже из языка, в другой 15, а в третий 8; потянувши выдет с вершок, а как почувствуешь боль, то велят обвертывать на хлопочатую бумагу, чтоб не уходил назад в тело, и прикладывают тутовые листья с посным маслом, от чего он выходит чрез 20 дней и месяц; в одно время у меня порвались на ноге, которая от того распухла, и мне никаким [83] образом невозможно было ходить по причине великого жару и лому, пока не вышло сие животное гноем. Жители здешние за счастие признают, когда ришта бывает у них летом, по тому что она любит тепло и выходит скорее наружу, а в холодное время скрывается; под осень же большая часть людей бывает от оной больных.

Водою пользуются все из прудов, которую носят пленники, над коими неподобно ругаются и мучат их несносными работами, а пищу им дают в день [84] по одному хлебу весом в фунт и менее, которой пекут из жугарной муки, в кою для связи кладут на пуд фунта по 4 и по 5 пшеничной муки. В летнее время ходят босиками. Пекут же хлеб прилепляя к сторонам печи, толщиною менее полувершка, ибо печки у них другим образом нежели у нас делаются. Буде пленной от них уйдет, сыскав режут уши и нос; а иногда и до смерти убивают.

Городские жители мущины и женщины ездят на [85] лошадях верхами, а деревенские на ишаках.

В воровстве за малость мущин вешают, а женщин окапывают по груди в землю и убивают каменьями, а ежели в душегубстве, или ране, Аталык виновного отдает родственникам умершего, или раненого, кои поступают с виновным соответственно проступкам: если зарезал, то и его, если ж ранил, то зуб за зуб и глаз за глаз; когда же увидит муж жену свою [86] обращающуюся с посторонним, то засвидетельствовав, сих обеих убьет, по том скажет их сродникам о том дурном поступке, сродники возьмут умерших, и похоронят; тем и решится, а суда не бывает.

Зерна размоча, смешав с золою сеют на песчаных местах, где выростают тонкие ветви с листьями вышиною более аршина, на них же яблоки зеленые, кои когда поспеют, сделаются серые и будут [87] с большой грецкой орех, сверху расколются на 4 части и в средине означится бумага; по том ту бумагу выбирают и зерна от нее отделяют, а ветви тратят на печение хлеба.

Крестьяне принимаются за шелковичные яицы или семена после зимнего солнечного поворота несколько дней спустя. Семена родятся от бабочек, прилипают как мелкие крапинки к толстой бумаге хлопчатой: сперва кропят семена холодною [88] водою четыре дни гряду, и в каждой день по два раза, после сего бумагу с семенами свертывают и держат в холодноватом месте 25 дней и более, по том кладут в муравленую корчагу закупоря и в каждой неделе один раз выносят на солнце для обогревания.

Когда на шутовых деревьях появятся листья, в то время бумагу с семенами из корчаг вынимают, греют на солнце наблюдая чтоб не очень горячо нагрелись; от нагревания семена вид свой [89] переменяют и оказывают пепельной цвет, а как такой цвет на них увидят, бумагу с семенами свертывают и кладут опять в корчагу, закупоря крепко, и чрез трои сутки вынимают, расстилают на камышовых рогожах и греют в полуденное время на солнце с час и менее, по том взносят в покои, или под кровлю; чрез полчаса семена перерождаются в черных червячков; в то самое время дают червякам тутовые листья, кои рубят мелко и просевают частым решетом, от [90] корму червяки выростают, и от рождения в 4 или 5 день сделаются белыми, а в 9 или 10 день желтыми, и засыпают, спять сутки и более вверх поднявши головы; по сем они начинают гнезды вить выпуская из рта нить беспрестанно четверо или пятеро суток. Те гнезды, кои надобны для семян, вносят в особые покои на прохладной воздух; чрез 7 или 8 суток выходят из гнезд бабочки мужеского и женского рода, вышедши по парно совокупляются; от самок родятся семячки: [91] (яички) бабочки ничего не едят и прочь от своего места не отлетают, но невысоко попархивают, живут не более 5 и 6 суток; семяна их желтоватые крапинки, и из семян от пары бабочек родится червей весом с золотник, а от золотника червей шелку выходит фунта с два.

Гнезды будут с большой дубовой желудок; те гнезды, кои для шелку кладут в корчагу и для заморивания, чтоб бабочки не родились, сыплют на них несколько соли, [92] обертывают в шутовой лист, у корчаги горло замазывают глиною; по том морят 8 и 9 суток, и так сделается сверху плена, в средине желто; те гнезды вынувши из корчаги варят в котлах; а из котла вьют на колесо очень тонко, по 4 и по 6 человек, после вареная будет серой из желта шелк, который по том варят в разных красках.

Когда черви появились, чтоб было великое тепло, когда ж заснули, чтоб [93] малое тепло, после сна холодновато. При том любят они чистоту, сухость, и чтоб не было дыму, пыли, сырости и вони. Черви когда черны, то голодны и много едят, белы мене едят, желты сыты. Смотрят прилежно чтоб листья не были сухие, вонючие, мокрые, холодные, горячие; кормят червей на камышовых рогожах, постилают мелкое сено, сверху холст, чтоб червям было мягко, рогожки постилают, где не бывает сырых паров, наблюдают чтоб червям не было тесно, а [94] буде тесно, берут лопаточками и кладут на другие места. Когда черви созреют и начнут для свивания гнезд искать места, в то время берут лопаточками, кладут в клетки плетеные из таловых прутиков, во оных клетках черви вьют гнезды, кои становят на высокие места, где нет сырости и зною.

Гнезды бывают белые и желтые, белые почитаются лучшими; по гнездам узнают, из коего бабочка вылет мужеского рода, а из коего женского, мужеские [95] гнезды бываю на верху островатые и тонкокожные; женские на низу кругловатые и толстокожие; смотрят чтоб на гнезды не попала мокрота, пыль, копоть и иная нечистота. Те в клетках гнезды хорошие, которые ближе к солнцу. Для бабочек собирают гнезды, кладут на рогожки, сверху холст порознь по одному не стесняя гнезда ее гнездом, пред выходом червей гнезды шевелятся.

Бабочек сажают по парно на толстую белую бумагу и на хлопчатую, [96] хороших отбирают, кои на себе никакого странного виду не имеют, умерших и уродов зарывают в землю для того, что птицам и скоту бывают вредны.

В нынешнем времени по счастию Аталыка Даниар Бека все Бухарское владение состоит в его руках, пределы же оного по тамошним местам весьма пространны: Бухария граничит с одной стороны с городом Куканом, [97] а Кукан с Кашкарскою областию, с другой стороны с Балхом и Овганиею а сия с Индиею, с третей с Персиею, а с четвертой, с Мангишланскою степью, до которой от столичного Бухарского города 1 день езды или 35 верст. Что же принадлежит до правления здешнего, то оное самовластно и зависит совершенно от воли и власти Аталыка, коему и сам Хан подвластен. В прочем Бухария доселе не подлежит никакой иной державе: Китайцы не хотят себя беспокоить чрез горы и [98] степи для овладения оною; Индейцы сами во всегдашнем беспокойствии; Персияне так же ведут непрестанно междоусобную войну и весьма при том боятся переправляться и чрез самую малую реку. Кажется по всему, что России предоставлено утвердить и здесь верховное свое владычество.

Из России был послан Александр Бекович в Хиву Послом, каким же образом он там изведен, о том известно всем [99] читавшим журнал Императора ПЕТРА Великого. Из состоявшего при нем Российского войска Хивинской Хожа сохранил 100 человек тайным образом и отослал их в Бухарию к бывшему тан Хану Абалфаису, который содержал их в милости и препоручил им для сохранения свой двор, и без них никуда не выезжал, имея к ним великою доверенность. Одного из них пожаловал Топчибашею, то есть Полковником и наименовал его Капланом. Приходившие же тогда в Бухарию татары, [100] чуваши и иные их единоплеменники просили Каплана, чтоб называли и их рускими, по чему было во время его в Бухарии под именем Россиян около 500 человек.

Когда же Киргискайсаки ополчились противу Бухарцев, и окружили со всех сторон их столицу; чтоб голодом выморить всех ее жителей, то Каплан Топчибаши видя неизбежную почти их гибель, поелику они сколько ни делали вылазок, всегда оставались с великим уроном; предложил Хану, что если даст ему [101] половину своего владения, то обещает с своими людьми освободить столицу его от Киргискайсаков. Хан не хотел сперва никак с ним расстаться, но напоследок принужденным себя нашел принять его предложение, которое одобрил и народ. И так Каплан Топчибаши приказал помянутым своим 500 воинам вооружиться исправными ружьями и хорошими саблями и надеть на себя кольчуги, и когда они повеление его исполнили, вышел с ними ночью тихо из города и скрылся в [102] камыше, коего было там много; на заре же подошел искусно к спавшим еще Киргискайсакам и сделав вдруг по них ружейной залп, принудил их обратиться в бег в совершенной расстройке и оставить все почти свои воинские орудия на месте. Каплан же сев с войском своим на лошадей, коих подвели ему тогда же Бухарцы, гнался 3 сутки за Киргискайсаками, коих было более 5000 у города, а спаслось бегством только около 1000, прочие же все побиты Капланом, за коим в след послал [103] Хан Тоскобая, знатного своего чиновника и Князя благодарить его за толь важную услугу и просить его о возврате в Бухирию, куда он прибыв, был встречен всем народом с великою радостию и получил по уговору во владение городе Ванкент с принадлежащими к оному уездами.

После того в Бухарию приезжал Персидской Надыр шах, женился на дочери Абалфаис Хана и в город свой увез немалое число узбеков и протчих; [104] при нем артилерии было довольно, и они на дороге оставил для облегчения часть оной в песках.

Будучи в Персии Абалфаис Хана дочь сделалась нездорова, отпросилась у мужа своего Надыр Шаха в Бухарию для поклонения могиле Магометанского святого именуемого Боговодином и для свидания с отцом и матерью.

Шах отпустил ее с войском, коего главным начальником был Рахим Бек, который оставленную [105] артиллерию Шахом взял с собою, и не доезжая до Бухарии, получил письмо, что того Шаха Персидского убили, после чего войско свое жаловал деньгами, и ласкал содержать в милости; по том написал ложные письма, первое, посольскую грамоту, второе, яко бы Шах за непорядки Абалфаис Хана приказал лишишь жизни, а на Ханство посадить сына его, ему же Рахим Беку быть Аталыком. Приехавши в Бухарию расположился в Ханском саду, оной сад называют [106] Джизманду, по том чрез посольскую грамоту требовал его к себе, яко бы для какой думы, и Абалфаис Хан видя, что приехал Рахим Бек с войском и артиллериею, признал его за Посла, и поехал к нему с небольшим числом людей, где приняли его ласкаво а после отведши в особую комнату, там отсекли ему голову.

Услыша Каплан Топчи Баши о несчастии, город запер и противился ему с неделю: оный же Рахим Бек послал письмо к Хожам и Старшинам, по [107] которому якобы Шах за не порядки приказал Хана убить, а на место его посадить на ханство его сына, ему ж Рахим Беку в Бухарии быть Аталыком; и Хожи и Старшины говорили Каплану чтоб отдать ему город, и что сие нужно сделать по приказанию Шаха. Каплана же Рахим Бек обещал пожаловать Тоскобаем, то есть Князем, а руских содержать в такой же милости, в коей и у Абалфаис Хана были. Взявши сею хитростию у Каплана город Абалфаисова сына посадил он на Ханство, а сам остался [108] Аталыком, Каплана же пожаловал Тоскобаем, т. е. Князем, и послал его начальником в город Шаршауз, а из бывших при нем руских людей отрядил иных в Анкент, а иных при себе оставил. После сего Бухарцы узнали, что Надыр Шаха убили, и что виною сего был Рахим Бек, который сделавшись полновластным, удушил чрез год и молодого Хана, а народу объявил, что умер своею смертию; второго же сына Абалфаисова возведши на Ханство, велел чрез короткое время [109] его бросить в колодезь, сказав будто он гонявши голубей, упал туда сам; напоследок женился на Шаховой жене, дочери Абалфаис Хана и стал сам Ханом. В одно время сей Рахим Хан обедал с Тоскобаями и иными своими вельможами, и тогда жена его желая отмстить смерть отца своего Абалфаиса; провертела тайно стену и выпалила из ружья на Рахим Хона; но его не застрелила, а сшибла только шапку. Он же не могши отыскать виновника сего, думал, что руские тому причиною; и [110] потребовал к себе Каплана Тоскобоя под видом нужного свидания с приехавшим будто в Бухарию из России Послом. Каплан Тоскобай прибывши к нему взъехал на его двор, но лишь только встал с лошади, как его схватили и умертвили, после чего скоро и большую часть из руских в Бухарии и в Анкенте бывших побили, а прочие спаслись бегством. По том Хан сей заболел и в третий день болезни его распухло у него столь сильно брюхо, что он от того скоропостижно умер, [111] быв на Ханстве только один год; Абалфаис же Хан державствовал 40 лет.

Даниар Бек; родной Рахимов племянник известясь о смерти его, ласкал очень войско, чтоб преклонить оное к своей стороне, и объявя, что Хан умер, остался сам Аталыком, а на Ханство посадил мальчика из Хожей; бывшего прежде пастухом и именуемого Абулгазою . . . . Аталык сей узнал, что не руские посягали на жизнь Пахимову и [112] из ружья помянутым образом выстрелили, но дочь Абалфаисова, и по тому прилагал великое старание об отыскании тех из них, кои ушли, но токмо 5 из них к нему явились, из коих двум было по 105 лет; а трем немного менее. Сии старики рассказывали мне о участи Абалфаис Хана и о своих обстоятельствах и страданиях.

От Бухарии до Самарханду езды 5 дней; дорога ровная; травы и воды, довольно. [113]

Чем Самарханд изобилен, каков воздух и жители.

Воздух там здоровой и умеренной, земля инде белая, инде красная, а инде песчаная, но везде плодоносная. Здесь собирают кроме множества винограду изрядные плоды, пшеницу, ячмень, жугари, срачинское пшено, просо, грецкие орехи и хлопчатую бумагу. Самархандцы росту большого, лицем чисты, белы и народ весьма здоровой, только к войне робкой. Видно что сей город был прежде немалой, а ныне [114] разорен и против прежнего в третью часть меньше.

От Самарханду до города Уратени езды 3 дни, в нем городовых ворот 4, вода проведена из реки Сыр Дарьи каналом, который простирается из города в город даже до Бухарии. Во оном городе Уратене державец Узбек роду Юз, имя ему Худояр Бек. От сего города начинается владение Куканское.

От Уратени до города Хожанту езды 2 дни, в нем городовых ворот 4, а лежит при реке Сыр Дарьи. [115]

От Хожанту до местечка Кукану езды 1 день, а оное находится при вершине реки Сыр Дарьи, в нем Державец Узбек, роду Юз, имя ему Нарбота Бек, а с Китайской стороны именуется Ханом, по тому, что имеет с Китайцами союз, а с Бухарцами распрю.

От оного до местечка Маргиляну езды 1 день, во оном у рынку каменной круглой столп вышиною в 40, а толщиною в 2 с половиною сажени. Здесь ткут всякого роду и цвету трип. [116]

Отсюда до города Ушу езды 3 дни, а в оном городовых ворот 2 и в небольшой речке вода проточная.

От Ушу до города Кашкары, езды 13 дней. Между Ушом и Кашкарою в горах кочуют Киргисцы от Киргискайсаков особливого роду; дорога лежит по горам и по косогорию. Горы весьма высокие; лесу мало, травы довольно, а в зимнее время снегу бывает много. У одной горы воздух весьма тяжелой и захватывает дух, от чего иные и умирают. Не [117] доезжая до Кашкары за 2 дни, в горах есть свинцовой завод под ведением Кашкарцов.

В нем городовых ворот 4, в небольшой речке вода проточная. Тут бывает великий торг и приезжают купцы из разных месте, как то: Бухарии, Кукану и многих иных тамошних стран, а из России Татаре. Китайцы привозят всякой туда товар, а по большой части сребро и чай, что продают и на товары меняют. Пошлины Китайцы дают [118] с 30 одну. Здесь делают крашенину добротою не ниже китайки. Кашкарцы находятся во всегдашнем пьянстве . . . . Буде жена не понравится мужу, то ей скажет: сердце мое не желает тебя, чтоб ты была моею женою и буде дом собственной его, то жену высылает; после сего чрез 3 или 4 дни женится на другой, а ежели в раздоре дойдет до суда, то и в суде скажут: можно ли быть насильно женою, когда не понравилась мужу. Жены с мужьями обращаются таким же образом. Буде муже любит [119] жену и сверх чаяния увидит ее с любителем, то и говорить не смеет, дабы не прогневалась и чтоб не развелась, а только стоит удовольствовать его вином и брагою, в чем стыда никакого не имеют, там же женского пола более нежели мужского.

От Кашкары до города Ярканту езды 5 дней, дорога песчаная, в нем городовых ворот 5. У рынку круглой каменной столп, вышиною в 40, а толщиною в 2 с половиною сажени, и небольшая речка проточная. Вообще в сей [120] стране 5 городов, под покровительством Китайского Богдыхана. Возле тех городов находятся малые местечка, в коих живут одни только Китайцы.

От Ярканту до местечка Тевату или Тибету государства Лама или Латак, езды 35 дней.

Тибет и Теват суть имена Мугальские, а Китайцы по примечанию Дегинеса называют сию землю Туфань, или Ситсанг, а жители Кианг, кои [121] называют Северную часть своей земли, прилежащую к Индостану, употребительным там именем Бутань, южную же Тибет, где верхнюю часть Докпо, а нижнюю Пю именуют. Ламы, то есть духовные их производящие обыкновенно начало каждого существа от богов, говорят что три бога: Джам Янг, Чига Наторче, и Ченрези. За несколько лет разделили весь Тибет на 3 части, на верхний, средний и нижний: под верхним Тибетом разумеют они землю Нгари, которая от [122] сих самых богов; как говорят; названа землею Слонов, по чему Ламы думают, что там сперва водились слоны; средняя часть заключающая в себе области Цанг, У, и Кианг прозвана богами же их землею Обезьян, коих в тех местах совсем нет; да и не могут быть по тамошнему климату; нижняя же часть заключающая в себе области Такбо, Конгбо и Канг названа землею Празринмы.

Тибет граничит к Востоку с Китаем; к Югу с Индостаном, Авою и [123] другими землями полуострова Индии по ту сторону реки Ганга; к Западу с Кашемиром и Некпалом, к Северу с пространною песчаною степью Хамо, разделяющую Тибет от малой Бухарии.

Пространная Тибетская земля, коей окружность мне неизвестна, отчасти гориста, а отчасти состоит из пространных равнин и песчаных мест.

Воздух и произведения соответствуют положениям земли, и по тому в различных местах оные разнствуют между собою. [124] Чрез сие легко можно изъяснить, откуда происходит противоречие путешествующих, из коих иные называют сию землю плодоносною, а другие совсем бесплодною, и для того не можно подать совершенно ясного понятия о свойстве всей земли, по тому что я ехал чрез государство Лата, или Ладак только по области Цанг. Северная сторона Тибета смежная с Индостаном, состоит из крутых гор покрытых снегом, и по сторонам густыми лесами обросших. Сии горы почти [125] совсем непроходимы, а ежели и есть где дорога, то весьма узка и во многих местах опасна, по причине ужасных пропастей, по сторонам оных находящихся, в кои вода стремящаяся с гор с ужасным шумом ниспадает. Во многих местах расселины гор соединены висячими мостами, составленными из древесных сучьев. Южная часть Тибета, в сравнении с первою может почтена быть высокою равниною; и небольшие горы изредка только на оной видны. В некоторых долинах между гор [126] ростет изрядной хлеб, а в других местах кочуют народы, переменяющие жилища свои и останавливающиеся всегда у хороших паств ради стад своих.

В Тибете 2 горы, которые высотою своею все прочие сей земли превосходят, первую называют Лангур, а другую самую высокую Камбала. Воздух на горе Лангур весьма тяжел и ядовит, что вероятно происходит от серных и других вредных паров [127] подымающихся из расселин, кои причиняют тошноту и судорожную боль в членах; но чем ближе приближается к подошве горы, тем более действие оных уменьшается и тогда вовсе пресекается, когда она бывает покрыта снегом.

Многие места, а особливо Северная часть Тибета весьма изобилует лесом, другие напротив того, а больше Южная имеют в оном крайний недостаток, так что жители последних мест употребляют вместо дров навоз. [128]

В Тибете есть некоторой род буйволов, кои называются як: они имеют долгой конской хвост совсем белой; сими хвостами отправляется великой торг, и оные употребляют во многих восточных странах на бунчуки или военные знамена, в Индостане же на махалы называемые там ховрас.

Тибетские овцы отличаются так, как и во многих восточных странах широкими курдюками, кои весят иногда от 30 до 40 фунтов. Шерсть сих овец [129] должно почитать за самую мягкую, и отчасти употребляется оная в Тибете, отчасти же вывозят ее в Кашемир, где делают из нее известную в восточных краях под именем шаль ткань, которой ни где столь тонко и чисто приготовить не умеют, как в Кашемире, что сказывают происходит от доброты тамошней воды.

На песчаных странах северной части Тибета водятся дикие лошади великими табунами, кои ростом малы, но красивы; шерстью пеги и в бегании [130] весьма скоры, естьли же употребят их в упряжку, то начинают худеть, и скоро падают. Из всех в Тибете находящихся зверей кабарга особливого примечания достойна, по чему обстоятельное об оной описание здесь сообщить не невместно будет.

Кабарга в Тибете называется глао, а самец особливо глаон или алат. Российское название кабарга, произошло от слова таббарга, которым Енисейские татары сего зверька называют; на Байкале и Илене называется оный от [131] Тунгуского наименования джесия санчою, а самцы под именем касачков известны.

Первое жилище сих зверей было на высоких горах восточной Азии, а особливо в той стране, которая окружена высокими утесами, между Атайскими и другими городами, отделяющими Тибет от Индии. Оттуда расплодились они и по другим местам, где ныне находятся, далее же их не видать, по елику с тех мест начанаются равнины и безлесные горы, они же [132] обыкновенно водятся на горах покрытых густым лесом, и между оными в прохладных долинах; и никогда не отваживаются ходить на ровные места и безлесные хребты; живут же порознь и собираются стадами только осенью, когда переходят на другое место или сходятся между собою; бегают очень проворно помощию острых своих копыт на высокие утесы если видят за собою погоню; то прыгают чрез пропасти и расселины, переплывают глубокие реки а зимою ходят [133] беспрепятственно по мягкому снегу, которой никакого другого зверя сдержать не может. Они весьма пужливы, бегают от людских жилищ, ищут необитаемых пустынь и не могут привыкнуть к неволе. Во время сходьбища, что случается в Ноябре и Декабре месяцах, бывают они самые жирные и мясо их в сие время имеет самый сильный запах, однако ж иногда годно к употреблению в пищу; из молодых же мясо чисто, нежно и вкусно бывает, так же и старых положено будучи в уксусе [134] и изжарено, лутчий вкус получает. Самцы под брюхом имеют мешочки содержащие в себе масленую и весьма душистую струю, которая по своей врачебной силе довольно везде известна. Сия струя самой сильной имеет дух во время сходьбища, и Тибетская, коея гораздо сильнейший запах; чаятельно происходит от теплоты климата, и от душистых трав; коими сей зверь питается; есть самая лутчая. Мешочки Сибирской кабарги весьма дешевы, а Тибетской на против того дороги. [135]

Тибетские горы содержат в себе много руд. В областях У, Тцанге, Киянге, Конбо, Донко и Канге находятся богатые золотые рудники; в Тцанге серебряные, а в Киянге ртутные, железные, медные, серные и селитреные и белой меди в Тибете текца называемой, кою находят там везде во множестве. Там также находят яспис, хрусталь, разные мраморы и целые магнитные горы. Ревень в сей земле превосходной доброты. Как из рудников так и из речного песку достают много [136] золота, которого однако ж на делание денег не употребляют а служит оное для вымену вещей в торгах. Китайцы ежегодно выменивают великое количество сего металла на произведения и товары своей земли.

Тибет населен весьма людно. По набору войска наблюдается следующее положение: три семьи или три дома должны поставить военного человека, но естьли сии семейства все вместе имеют только одного мужчину, то от сего освобождаются; область Амдоа со всем не дает воинов, [137] также освобождены от сего и все семейства, имеющие хотя одного из сыновей своих в монахах; годовые доходы платимые народом простираются меньше рубля от души и отчасти золотом, частию ж серебром и мехами собираются, и последнее особливо бывает в степных северных странах, где водятся соболи и множество с белою проседью желтых но нехороших лисиц.

Тибетцы по большой части стройны телом, цвет [138] имеют из черна желтой, склонны к войне и при том честны и дружелюбны; они бороды не носят, и сколь скоро волосы выростают, тотчас оные выщипывают железными щипцами, но духовные носят в торжественные особливо праздники бороды подвязные на верхней губе а на щеках и на лбу делают черные пятна. Они весьма неопрятны, и по правилам своей веры не смеют бить ни блох ни вшей; ибо по их рассуждению и сии твари имеют разумную душу. При том никогда не моются, а [139] беспрестанно носят на поясе сосуд с водою и ею моют рот, дабы духи, которые по их мнению во всех стихиях обитают а по тому и в их естве и питье, находили в них чистое обиталище. Простой народ одевается в толстое своего рукоделия сукно, а обувь у него делается из лошадиной сырой кожи. Ламы носят платье желтого сукна и шапки того же цвета, видом подобные жидовской скуфье; знатные же люди носят платье из Европейского сукна и из [140] китайских шелковых тканей и подкладывают под то платье дорогие мехи. Мужеский и женский пол носит сапоги. На шее имеют ящички, в коих хранятся изображения Богов, духовные их молитвы и проч. они ж носят с собою всякие шелковые лоскутки, освященные дуновением и плюновением Ламов. Больше всего почитаются шарики делающиеся из калу Далай Ламы и Богдоламы и обкатываемые в кабардину струю, и в золото; сии шарики всем раздаются вместо святыни [141] и всякое зло отвращающего дара, так же и моча сих обоих Ламов почитается за спасительное средство во многих болезнях. О Ламах пространнее упомянуто будет ниже.

Тибетцы больше всего питаются коровьим молоком, из которого делают сыр и масло, из рек и озер получают для себя рыбу, а от рогатого скота имеют мясо. Овечье мясо приуготовливается у них особливым образом: целую убитую овцу вывешивают, вынув из нее внутренности, на [142] солнце и на северной ветр, от чего оная так засыхает, что чрез целой год без вреда сохраниться может. Сию высушенную овцу едят без всякого приуготовления; но по большой части питаются пшеничным толокном с чайною водою: в прочем каждой имеет особое судно, с коего ест или пьет.

Тибетская вера, коея главные правила заключают учение о преселении душ; хотя и запрещает исповедующим оную убивать животных, однако ж необходимость чаятельно принудила [143] их нарушить сие заповедание. Многие Тибетцы в рассуждении сего наблюдают великие предосторожности, коими они чают успокоить свою совесть. Человек продавая скот уговаривается с покупателем, чтоб он не убивал оного; и некоторые столь богобоязливы, что скота своего не продают, естьли точно узнают, что оный убит будет. По сей причине мясники почитаются бесчестными. Из напитков как пива, так и вина духовной сан и женщины не пьют; [144] ибо как то, так и другое почитается злом.

В Тибете крещение детей бывает следующим образом: коль скоро родится дитя, тот час призывают священника, который смешавши в сосуде воду с молоком освящает оную молитвами и дуновением, по том купает младенца, и по совершении сего обряда дает ему имя по имени какого нибудь кумира, и тогда ламов и родственников угощают обедом. [145]

Тибетцы редко имеют многих жен. Там весьма странные нравы: одна женщина многих имеет мужей; которые общеприжитых детей между собою делят так, что старшие берут перворожденных, а младшие после родившихся; сие же обыкновение между богатыми и знатными невместно, а только между простыми людьми; что чаятельно происходит от бесплодности земли, которая изобилует драгоценностями, но не приносит столько плодов, чтоб без [146] нужды могло себя каждое семейство содержать; некоторые однако же уверяют, что такое обыкновение в Тибете не так общее как многие путешественники утверждают. Вступление в брак с родственниками запрещается до седьмого колена, но сие запрещение от знатных весьма часто нарушается. В Тибете невесты получают приданое от своих родителей, а женихи не платят ничего за них, как то у многих Азиатских народов в употреблении. Ламы по предписанию [147] духовных своих законов определяют дни для брачного сочетания; ибо по их понятию многие из оных несчастливы; и для того иная чета долго должна ожидать; пока настанет счастливой день. Брачные обряды отправляются следующим порядком: жених со своим отцом; а когда отца нет, то с своим родственником идет в дом невесты; где совершается брачное условие, по том отец или родственник женихов спрашивает у девицы, хочет ли она вступить в супружество с его сыном; и есть ли [148] объявит свое согласие, тогда жених берет несколько коровьего масла и оным мажет лоб девицы; таким же точно образом и жених вопрошается от невестина отца, и естьли он на то согласится, то девица и ему лоб помазывает маслом, по том торжественно идут в храм на молитву: первые две недели провождают в пирах и забавах, а после сего муж берет жену в свой дом. По другому обряду брак бывает следующим образом: в день назначенной жених со [149] своими приятелями идет без родителей в дом невестин, чтоб взять ее к себе, и тогда она в провожании родственников, или по крайности одного из них приходит в жилище жениха; по приходе же священник окуривает его дом некоторою травою, и призывает на помощь своих богов, по том в сосуде смешивает воду с молоком и повелевает жениху и невесте мыть оною лице, и благословляет обоих возлагая книгу на их головы и оканчивая сие тем, что [150] желает им благополучия и плодородия. По окончании сего обряда новобрачных отводят в особливый покой и оставляют одних, а между тем гости забавляются разными увеселениями, кои, богатых продолжаются от 5 до 10 дней.

Естьли муж застанет другого у своей жены, то имеет право наказать его по своему рассуждению, и жену как бесчестную выгнать из дому: ежели же захочет ее у себя оставить, тогда она неподвержена никакому наказанию. Приговор к разводу дает [151] гражданский судья, и естьли муж не докажет жене своей никакой законной причины к разводу, то должен возвратить ей все приданое и сверх того дать определенное от суда из своего имущества.

Все Тибетцы избирают себе в духовники одного ламу. Исповедующийся вообще открывает ему свои грехи говоря, я согрешил в том и том; по том духовник молится над ним Богу и отпускает согрешения. [152]

В Тибете различные образы погребения, кои кажется произошли от понятия о различном состоянии души в будущей жизни.

Главное при погребении лам и других особ употребление есть следующее: тело сожигают сандальным деревом, или выбалсамировав полагают в священном гробе, который хранят иногда в некоторых пирамидах. Чаще всего тела лам и других духовных особ взносят на верхи гор и там [153] оставляют на съедение птицам; люди в которых суеверие истребило чувствия человечества, строют себе хижины в сих печальных местах и сохраняют мертвые тела; присматривая за ними и сберегая от зверей ветром разнесенные кости, что кажется им святым и душеспасительным делом; ради коего иногда окладывают на горах трупы кучами камней.

Иных мертвых зашивают в мешок и в провожании их родственников относят в некоторое место; где определены люди [154] отбирать от костей мясо, и оное так как и кости раздробляют на мелкие части, бросают собакам, которые для того в сих местах и содержатся. От черепа же и некоторых других костей все мясо очищают и отдают родителям, трупы же их бросают в воду или зарывают в ямы.

Прежде нежели тело вынесут, священник отправляет над оным некоторой род панихиды, и при том взяв крепко пальцами кожу на голове, тянет оную до тех пор, [155] пока услышит треске; тогда думают, что душа оставляет умершего: после погребения духовные особы еще отправляют службу для спасения души усопшего а особливо над богатыми, что и после погребения повторяется.

Иных же хоронят таким образом: мертвого кладут Ламе на спину и привязав ею к нему, покрывают черным сукном, по том другой Лама ведет его с мертвым трупом, прочие же идут впереди и поют, а народ [156] сопровождающий их, поет и играет на всяких орудиях. Взнеся на высокую гору сажают мертвого на землю, вокруг его окладывают сандальные дрова, на голову возливают коровье масло, по том провожатой народ возвращается во своясы, а Ламы мертвого одни сожигают; и сжегши над пеплом складывают могилу; посреди коей сооружают глиненой, алебастром покрываемой, столп, вышиною в сажень, а есть ли покойной был богат, то и выше; Ламы по том возвращаются в дом [157] умершего, где довольствуют их обедом.

В Тибете смертоубийства и другие преступления редко случаются. Уголовных же преступников умерщвляют стрелами и навязав камень на шею, бросают в воду: иногда также мертвые тела злодеев предают чародеям; кои их употребляют к различным волшебствам. Воры подвержены строгим телесным наказаниям: есть ли кто обличится в святотатстве; тот отменно строго наказывается, есть ли что украдет в другой [158] раз, лишается левой, а в третий раз правой руки, по том бросают их в реку, или отсылают в крепость Чигикуккар; духовных из обличенных в воровстве заключают в темницу, и там наказывают, по том отсылают их в горы на заточение.

Вера сей земли происходит от Индостана, коего жители древними почитаются и от которых учение, нравы и художества в большой части Азиатских народов распространились; [159] сами Тибетцы признаются, что они первые познания о правилах обще жительства получили от Индейцев.

Состоящая ныне в Тибете вера введена из Индостана по прошествии почти полувека после Рождества Христова. Прежде же Тибетцы были Шаманского закона, который теперь почитается только у диких народов северной Азии. Индейская вера, которая может быть давно уже от древней Браманской отошла, получила нынешний свой вид чрез смешение с Шаманскою и чрез различные [160] умоначертания ее последователей. Происхождение Тибетской веры из Индии видно и из многих ее обрядов и баснословных учений, которые ничем почти не отличаются от Браманских, и сходство Тибетских духовных книг, по которым у них совершается служба, со священным языком или с Шанскритом Браманским, ясно доказывает, что закон Ламов происходишь от Браманского.

Сей закон и кроме Тибета распространен в большей части Азии, а особливо [161] в Китае. Мунгалские и Калмыцкие народы чтят Шака, которого они под различными именами: Соммона, Кадом, Шачкатуба, Сангелмуни, Джикшамуни, Шигемуни и Фо признают за верховное существо. Все народы поклоняющиеся Шаку или Шекюю, имеют множество духовных обрядов, коих наблюдение препоручается определенным к тему священникам, которые разделены на разные степени.

Глава Ламайского духовенства в Тибете есть Далай Лама, который по [162] Тибетски Лама Еренбуче называется, ибо Далай Лама на Мунгалском языке значит весьма великий Лама. В сем Далай Ламе, по мнению Тибетцев и Мунгальцев обитает дух шигемуни, или шака, которой по смерти его оставляет свое жилище, и тотчас преселяется в тело другого, великого Ламы; и по тому Далай ламе как прорицателю воли обитающего в нем божества, покланяются все исповедующие его веру. Обретается же и другой великой Лама; называемой Богдо Лама, и по [163] объявлению жителей тамошних почитается больше нежели Далай Лама. Тибет для сих двух великих Ламов разделился на два толка: желтошапошников и краснокистников. Первый зависит от Богдоламы, а последний, к которому принадлежат и все Мунгальцы, Далай Ламе. Прежде Богдолама в Тибете был самодержавен, но от того, что захотел принимать в духовной сан женской пол, происшел раскол, и Ламы северного Тибета поставили другого от Бога их Шигимуни [164] вдохновенного человека, под именем Лама Ерембуче, великим ламою, который устоял противу Богдоламы и достиг до равных с ним почестей. Сии оба великие Ламы, как говорят, живут ныне в совершенном согласии и иногда посещают друг друга и получают взаимное благословение.

Говорят, что около 3 дней пути от Лассы лежит пространное озеро, называемое Полте, или Ямдро и Ямизо; на сем [165] озере находятся острова и на одном из оных живет великая Священница, Турче Памо, в которой по мнению Тибетцев так же Святой Дух обитает. Говорят, что ежели сия великая священница выходит или путешествует в Лассу, то на всем пути курят пред нею дорогими благовониями и множество духовных ее провождают. Когда она прибудет в Лассу, то каждый падает ниц пред нею, а она молящимся ей подает некоторую печать для облобызания и чрез что делает [166] их сопричастниками своей святыни. Под властию сей великой Священницы состоят все мужеские и женские монастыри, находящиеся на островах сего озера.

Во всем Тибете хоромное строение на косогоре из дикого камня с одними дверьми; посреди покоя ставят котел сделанной из того же камня, в коем варят пищу. Тибетцы лица и рук не умывают, а подлые и постели не имеют. [167]

Чем Кашемир изобилен, каков воздух и жители.

Воздух там здоровой и умеренной, земля плодоносная, родится довольно срачинского пшена и шафрану; в нем же ткут ткань под именем Шал. Люди лицем чисты, имеют большие косы, росту великого, но тонкие, худосильные и знобливые; в зимнее и летнее время под одеждою носят жар в горшочках, кои обвивают таловыми прутиками с рукояткою; а буде сядут, ставят их между ног. Платье носят оба пола своего [168] рукоделия суконное белое, на подобие руской крестьянской рубахи, с косым воротником, а покроем длинные до пят; спустивши один рукав держат под оным с жаром вышеписанной горшок, от чего брюхи у них пятнисты; в пищу употребляют по большей части срачинское пшено, в кое кладут чесноке и коровье масло. Хоромное строение из мелких досок в две стены конопатят пенькою и покрывают соломою. Сие место стоит в горах; у оного же протекает небольшая речка называемая [169] Нилаб, а вокруг местечка болото.

Кашемир же под владением Овгана Темурши. Сей Хан Темурша жительство имеет в городе Кабуле, расстоянием от Кашемира 7 дней езды, а в Кашемире Датха, то есть начальник, именуемый Карым Дат.

От Кашемиру до реки Джанопу ходу 5 дней, по одну сторону реки Кашемирское владение, а по другую Индейская граница.

Чрез оную реку переправляются следующим образом: По обе стороны [170] реки у берегов поставлены столпы, за которые утвержден претолстой канат, на канат сей положена деревянная дуга, конца коея привязана из веревок сиделка и по обе стороны дуги на канате же деревянные блоки; а к ним с обеих сторон берегов толстая веревка; на сиделку сажают человека; или кладут товар; и привязывают веревками чтоб в воду не мог упасть, и так тянут воротом к берегу на другой. Сие сделано для того, что та река стремится с превысоких гор [171] очень быстро, и что по тому сделать мосту чрез нее и на лотках переправляться никак невозможно.

От реки Джанопу до местечка Джаннани ходу 3 дни; дорога лежит по горам, травы мало, а лесу совеем не имеется; вода же с гор проточная.

От Джаннани до местечка Джамбу ходу 2 дни, в оном река Рави, и от сего местечка дорога и города на ровных местах.

От Джамбу до города Амбарсару ходу 8 дней, в нем водою пользуются колодезною. [172]

От Амбарсару до города Варувару ходу 2 дни, в нем река Биянады.

От города Варувару до города Пиляуру ходу 3 дни, в нем река Сатлюч.

От Пиляуру до города Малеру ходу 3 дни, в нем водою пользуются колодезною.

От Малеру до города Пастыалю ходу 2 дни, вода колодезная.

От Пастыалю до города Карнагалю ходу 3 дни, в нем пользуются водою колодезною.

Вышепомянутые Индейские города и местечка [173] именуются вообще панджоп, а державцев называют там своих: сардар.

От Карнагалю лежащие места именуются индостаном.

От Карнагалю до города Панипату ходу 1 день, в нем довольствуются водою колодезною.

От Панипату до столичного города Дели или по другому названию Шаиджановат ходу 3 дни, в нем река Джаноп. Индейцы именуют оной Дели а другие Шаиджановат. Видно, что прежде город сей был немалой но ныне разорен [174] и противу прежнего в половину не ответствует. Владелец здесь родом из Самарханских хожей, имя же ему Алигавгар. Индейцы именуют Хана бадшею, имеющий же здесь верховную власть Персианец называется Начапхан, и Бадша под его состоит властию. В городе Дели или Шаиджановат артилерии довольно, а люди малосильны и робки.

Во всей Индии к войне склонны и храбры 2 народа, Сикы и Мараты, в прочем здесь город с городом имеют распрю, и всегда [175] бывают ссоры и сражения и народ во всегдашнем беспокойстве.

Чем Индостан изобилен, каков воздух и жители.

Воздух там довольно умеренной в большую часть года, а летом жары чрезмерны. Земля изобильна вещами необходимо нужными, полезными и приятными, а особливо в ней собирается много срачинского пшена, проса, лимонов, померанцов, винных ягод, грановитых яблок, индейских орехов или кокосовых, шелку и хлопчатой бумаги, так же имеют [176] рудокопные заводы, золотые и серебряные, алмазы и другие дорогие камни и жемчуг; есть и множество слонов, дромадеров, львов, тигров и барсов. Люди от чрезмерных жаров черны, ленивы и весьма сластолюбивы; язык у них для наук Арапской а Гузаратской употребляют все почти отправляющие купечество.

Мужеской пол ходит наг, головы обвертывают кушаками, на ногах имеют [177] туфли а на плеча накидывают широкие кушаки; достаточные же отличаются тем; что на подобие жемчужного сделанное из золота ожерелье носят на шее, и имеют в одном ухе кольцо а на пальце перстень.

Женщины на головы накидывают платки а рубашки имеют самые короткие, кои покрывают одни только груди; рукава длиною в 2 вершка, юпки длинные, и малые башмаки; у достаточных в ушах, ноздрях и на руках золотые кольца. [178]

Чем изобильны полуострова по сю и по ту сторону реки Ганга, каков воздух и жители.

Воздух там очень жаркой и народ весьма черной; земля плодоносная все к пропитанию принадлежащее имеющая, так же довольно здесь алмазов и жемчугу а особливо у берегов Коромандельских; жители сего полуострова весьма грубы, неразумны, ленивы и между ими работают невольники: они большею частию магометане и язычники, есть несколько и Христине. По ту сторону [179] полуострова воздух, состояние земли и обычаи народные почти одни, только меньше жемчугу и дорогих каменьев; в Малаке же воздух чрезвычайно влажен и не здоров.

Ездят там знатные по большой части на слонах, на коих кладутся ящики с зонтиками, а в них ковер и подушка, обитые сукном, подзор же у зонтиков вышит шелком с бахрамою золотою, серебряною или [180] шелковою смотря по достатку. Прочие делают носилки, то есть ящики вышиною в четверть, длиною в 2, а шириною в полтора аршина с зонтиками и обивают всякими сукнами, с подзорами и бахромками: впереди, ящика утверждено дерево, выгнутое подобно ослиной шеи, а сзади прямое выкрашенное краскою. Естьли сядет человеке в них дородной, то спереди и сзади по 4 и по 5 человек носят на себе попеременно, а впереди один идет с тростью для распространения дороги. [181] Другие делают четвероугольную бутку, шириною и длиною в полтора аршина а вышиною без мала в 2 аршина; обивают кожею и с обоих сторон двери с стеклами, внутри беседка. Сии носилки именуются палки. Лошадей же имеют здесь мало для того, что приводят сюда на продажу из других земель, и они очень дороги, равно как и корм для них, и сходнее иметь 20 человек нежели одну лошадь.

Во всей же Индии родится сладкой тростник, или камыш; которой называют [182] найшакар и из него делают сахар, и сидят вино про себя и на продажу.

Там вера магометанская и языческая. Индейцы веруют в солнце, месяц, звезды, в болванов и во всякую гадину, и им жертвы приносят, а именно, верующие в солнце: при восхождении оного входят в реку по колено и глядят на солнце, читают, после плещут к оному вверх воду 3 раза. В месяц: на восходе оного также [183] глядят и читают и бросают землю вверх 3 раза. В корову: ежели кто из иноверцев станет бить, оную покупают, а естьли купить не за что, тогда весьма плачут: они говядины вовсе не едят а держат только молоко. В болванов или истуканов, коих ставят по большой части на перекрестках: у реки очертив для своего семейства круглое место, вымазывают коровьим разведенным в воде калом, на средину ставят котел, а как высохнет, садятся все в ту черту и варят тем же [184] навозом пищу; сваривши тут едят; потом приходят к болванам, обливают им головы маслом и разведенною в вод краскою или токмо водою. В домах варят пищу таким же образом, и во время варения естьли кто придет чего просить, тогда им своя пища сделается уже поганою, и отдают ее прихожему; требуя с него за нее денег, чего она им стоит, а естьли не отдаст, то и суд прикажет заплатить знающему только их обряды, а кто не ведает, не платит. [185]

Мертвых у реки сожигают, сожегши пепел и кости сметают в реку. Иные же больного неимеющего почти движения и языка приносят к реке и сажают на землю близь воды, и буде есть жена, дети или родственники, а естьли нет, то старой человек вместо их, возьмет больного за голову и окунет в реку, а как захлебнется, тогда столкнет совсем его в воду. [186]

От Оренбурга до урочища Тус Ттюбе 1 становище.

От Тус Ттюбе до урочища Каракбдаева 2 становища.

От Каракбдаева до урочища Миргаева 2 становища.

От Чит Ирлагаева до урочища Темир Ашлыгаева 2 становища.

От Темир Ашлыгаева до урочища Ябыгаева 2 [187] становища; в сих окрестностях кочует Киргискайсацкой Урали Хан.

От Ябыгаева до урочища Кираклеева 2 становища.

От Кираклеева до урочища Дулагджидеева 2 становища.

От Дулагджидеееа до урочища Кукудмагова 2 становища.

От Кукудмагова до урочища Киличкоюргаева 2 становища.

От Киличкоюргаева до урочища Билкоюргаева 2 становища.

От Билкоюргаева до урочища Шарбалыгова 2 становища. [188]

От Шарбалыгова до урочища Акчубаклагова 2 становища.

От Акчубаклагова до реки Сыр Дарьи 2 становища, а при сей реке от Оренбургской стороны кочует Киргискаисацкой Эрали Солтан, брат Нурали Хана; а по другую сторону реки, то есть от Бухарской стороны живут Каракалпаки.

От Барлыбашева до урочища Ирлар Атыгова 2 становища. [189]

От Ирлар Атыгова до урочища Юс Кургукова 1 становище.

От Юскургукова до урочища Бешмалакова 3 становища.

От Булдыкова до урочища Карагатыева 2 становища.

От Карагатыева до урочища Тузрабата 2 становища.

От Тузрабата до Бухарии 51 становище. В каждый день проезжая купцы с своими караванами по 2 становища, на одном обедают, а на другом [190] ночуют, а наиболее для роздыху верблюдов, по чему до Бухарии и продолжается путь их, когда не имеют препятствия 25 дней, по примечанию же моему на лошадях поспеть можно в 15 дней; ибо верблюду роздых дается более лошади. От одного же становища до другого менее 40 верст; а от Оренбурга до Бухарии не более как 2000 верст.

От столичного города Бухарии по здешнюю сторону берега реки Амур [191] дарьи до урочища Кулчука 2 становища.

От Учь Ожака до урочища Базырган 3 становища.

От Базыргана до города Угренича 3 становища; оная же дорога песчаная и проезжают в сутки не более 50 верст.

От города Угренича до Хивы 3 становища; но оной город стоит в стороне дороги. [192]

От Харзима до урочища Динъалана чрез горы и песчаные места 7 становище по тому, что верблюды на гору и под гору очень тихо и с нуждою всходят и спускаются, естли ж на лошадях, не более как 3 становища.

От Дин Алана до урочища Сематемура 5 становищ. [193]

От Сематемура до урочища Ялыкожи 5 становищ.

От Кулакана до мыса Мангишланского 4 становища, а во околичностях сих 4 становищ кочуют Киргискайсаки, при самом же Мангишланском мыс кочуют Трухменцы, а от Мангишлана до Астрахани переезд на судах чрез Каспийское море одни сутки, от Бухарии же до Мангишлана продолжается [194] верблюжий путь самой скорой 25, а на лошадях 18 дней.

Бог	Худо.
Пророк	Паягамбер.
Ангел	Фаришта.
Святой	Авлия.
Небо	Осмон.
Облака	Булут.
Месяц	Ма.
Солнце	Афтаб.
Звезда	Стара.
Воздух	Ово.
Дух	Буг.
Лето	Тавистань.
Осень	Тирама.
Зима	Зимистиань.
Весна	Багар. [195]
Год	Сал.
Новой год	Нов сал.
Старой год	Куня сал.
Начало года	Сари сал.
Свет	Дунья.
День	Руз.
Утро	Сагар.
Полдни	Ниспируз.
Вечер	Шам.
Ночь	Шаб.
Полночь	Ниспишаб.
Дождь	Баран.
Снеге	Барф.
Погода	Бад.
Холодно, холод	Хунюк.
Тепло, тепла	Гарьм.
Я	Ман.
Мы	Моо.
Ты	Шмо. [196]
Вы	Шъмоо.
Хорош, хороша; хорошо	Нагз.
Нехорош, нехороша, нехорошо	Ганда, бадас.
Для чего	Бариой чис.
Отец	Падар.
Мать	Мадар.
Дитя	Балам.
Дети	Фарзант.
Сын	Писяр.
Дочь	Дух тар.
Дед	Баба.
Бабушка	Мама.
Брат большой	Ака.
Брат меньшой	Дадар.
Сестра большая	Ана.
Сестра меньшая	Хувар.
Дядя	Амак. [197]
Тетка	Амма.
Племяннике и племяннца	Амак Бача.
Сват и сватья	Кудо.
Тесть и свекор	Падарируз.
Теща и свекровь	Мадарируз.
Шурине большой	Агаруз.
Шурин меньшой	Дадарируз.
Жених	Домот.
Невеста	Келин.
Муж	Шуи.
Жена	Зань.
Свояк	Баджя.
Своячиница	Хувари руз.
Слуга крепостной	Улам.
Служанка	Чури.
Слуга мальчик	Улам бача. [198]
Служанка девка	Чури духтар.
Вольные называются	Хызмадгар.
Человек	Адам.
Мужик	Мард.
Женщина	Заеф.
Молод, молода	Джюван.
Стар, стара	Пир.
Старик	Пир баба.
Старуха	Кам пар
Голова	Сар.
Волосы	Муи.
Лицо	Руи.
Лоб	Пешона.
Брови	Каш.
Глаза	Чашм.
Нос	Бинь.
Сопли	Письки. [199]
Слеза	Обичашм.
Губы	Ляб.
Усы	Бурут.
Рот	Дагань.
Зубы	Дан дон.
Язык	Зубань.
Уши	Гошь.
Шея	Гардань.
Борода	Решь.
Плечо, плеча	Кифть.
Рука, руки	Даст.
Перст, персты	Лилик.
Ноготь, ногти	Нахун.
Спина	Пушьть.
Поясница	Мийона,
Грудь	Тушь.
Титька, титьки	Синя.
Брюхо	Иньчкав.
Сердце	Дыл. [200]
Печенка	Джигар.
Легкое	Шуш.
Кишки, кишка	Руда.
Кал	Го.
Задница	Кунь.
Мужеской т. уд	Кер.
Женский т. уд	Кусь.
Нога, ноги	Паи.
Колено	Зану.
Жила, жилы	Рак.
Шапка	Телуняк.
Колпак	Кальпак.
Рубашка	Якта.
Портки	Изар.
Гашник	Изарбанд.
Туфли, башмаки	Кауш.
Сапоги	Муза.
Чулки	Джуляп.
Онучи	Паитаба. [201]
Стельки	Патяк.
Каблуке	Пишьна.
Подошва	Ул тан.
Халат	Джома.
Шуба, тулуп	Постынь.
Кушак	Фота.
Шаровары	Чалбар.
Карман	Киса.
Карманной кошелек	Пеш халт.
Плат, платок	Румал.
Кушанье	Аш.
Мясо	Гошьть.
Баранье	Гошти госпан.
Коровье	Гошти гоф.
Лошадиное	Гошти асп.
Масло	Руган.
Коровье	Зард.
Сало баранье	Ругани госпан. [202]
Срачинское пшено	Брынчь.
Пшеничной хлеб	Нан.
Соль	Намак.
Булка	Кульча.
Чай	Чай.
Сахар	Кант.
Мед	Асал.
Воск	Мум.
Сахар леденец	Нават.
Рыба, рыбы	Маги.
Виноград	Ангур.
Изюм	Майс.
Арбуз	Тарбуз.
Дыня	Хар буза.
Огурец	Бад Рин.
Яблоко	Серп.
Ананас	Анар.
Капуста	Карам.
Репа	Шал гам. [203]
Редька	Турп.
Морковь	Зарджама.
Свекла	Ляблябу.
Лук	Пияз.
Пшеница	Ган дум.
Пшено	Тарык.
Ячмень	Джов.
Полковник	Топчибаши
Майор	Пан сат-баши.
Капитан	Юзбаши.
Сержант	Пеньзиобаши.
Капрал	Дабаши.
Салдат	Нокарь.
Знамя	Тог.
Воин	Батур.
Война	Джянг.
Неприятель	Иов. [204]
Кольчуга	Зира.
Шелом	Кулякут.
Сабля	Шам шир.
Ружье	Мултук.
Пистолет	Топаньча.
Лук	Садак.
Стрелы	Тирисадак.
Пика	Наиза.
Пушка	Топ.
Кананер	Топьчи.
Мортира	Гумьря.
Бомбандир	Гумьрякчи.
Ядро	Тир.
Порох	Дару.
Свинец	Кур гашим.
Чугун	Чуян.
Медь	Мис.
Олово	Калай.
Железо	Агань. [205]
Дерево	Чап.
Золото	Тильля.
Серебро	Нокъра.
Червонец	Аш рафи.
Деньги	Пуль.
Топор	Тавар.
Нож	Карът.
Ножницы	Дукарт, иканчи.
Бритва	Паку.
Игла	Сузан.
Булавка	Сузан сар.
Пуговица	Тумма.
Пряжка	Тука.
Перстень	Амгуш тарим.
Наперсток	Уимак.
Серебреник	Заргар.
Медник	Мисгар.
Кузнец	Аганьчи.
Мастер	Уста. [206]
Ученик	Шагырт.
Строение	Амарат.
Двор	Хавли.
Ворота	Дарбаза.
Горница	Хана.
Светелка	Балахана.
Дверь	Дар.
Решетка	Панбчора.
Стена	Девал.
Ковер	Гилим.
Войлок	Намат.
Жар	Олоф.
Очаг	Ачаг.
Труба	Мур.
Котел	Дег.
Уполовник	Чумучь.
Лошка	Кашук.
Ночник	Чирак.
Свеча	Шам. [207]
Шандал	Шамдал.
Огонь	Олов.
Конюшня	Сеисхана.
Конюх	Сеис.
Коровей хлев	Гов хана.
Лопата	Куряк.
Верблюд	Шутур.
Верблюжонок	Таиляк.
Лошадь	Асп.
Жеребец	Аигыр.
Мерин	Акта.
Кобыла	Баитал.
Жеребенок	Тай.
Бык	Гов.
Корова	Мадгов.
Теленок	Госала.
Баран	Кочькар.
Овца	Госьпан.
Ягненок	Барра. [208]
Козел	Ичьки.
Лошак	Ишек.
Птица	Куш.
Гусь	Каз.
Утка	Мургоби.
Павлин	Тадж.
Соловей	Бульбуль.
Журавль	Турна.
Голубь	Кафтар.
Воробей	Чумчук.
Борина	Акка.
Петух	Хорос.
Курица	Мург.
Цыпленок	Джуджа.
Кость	Устуган.
Мозг	Илик.
Свинья	Хок.
Цветок, цветки	Гуль.
Трава	Алаф. [209]
Шелк	Абрышым.
Хлопчатая бумага	Пахта.
Дрова	Гизюм.
Поле	Яван.
Работа	Кар.
Работник	Мардикар.
Сев	Декан.
Жито	Бар.
Семена сеять	Дона.
Серп	Урак.
Лес	Тугай.
Древо	Дарахт.
Листья	Барк.
Осина	Сафеттал.
Тальник	Сиятал.
Вяз	Арча.
Мозжевельник	Тыкан.
Седло	Зень.
Потник	Чирки. [210]
Кольцо	Алка.
Ремень	Тасма.
Стремено	Узенгу.
Стременные ремни	Узенгу бов.
Пахви	Куюшкун.
Нагрудник	Пешвант.
Узда	Ляджам.
Повод	Джиляв.
Поводец	Яккаджелив.
Удила	Алка Дагань.
Недоуздок	Нокта.
Попона	Джуль.
Имя	Номи.
Твое	Шимо.
Как	Чис.
Ась	Леббай.
Зовут, зовет	Метальват.
Кличет, кличут	Джиг мезанет. [211]
Кто	Кис.
Куда	Кужя.
Телега	Араба.
Колесо	Чарх.
Ось	Тириараба.
Оглобля	Ярыш.
Есть	Гас.
Нет	Несь.
Круг	Галтак.
Кол	Казук.
Говорил, говорила	Гуфьт ганзад.
Говорить	Мегуетган, мезанет.
Река	Дарья.
Вода	Оп.
Берег	Лябидарья.
Ров	Джар.
Море	Деньгиз. [212]
Корабль	Джаз.
Судно, лотка	Кемя.
Перевозчик	Кемячи.
Жизнь	Умр.
Смерть	Аджаль.
Придет	Мебият.
Пришел, пришла	Омед.
Бумага	Кагаз.
Перо писчее	Калям.
Чернильница	Калямдан.
Чернила	Сияи.
Писарь	Деван.
Печать	Мугур.
Гора	Таг.
Болезнь	Касаль.
Болен, больна	Касальман.
Здоров ли	Чтогой.
Здоров	Шукур.
Слава Богу	Шукур худо. [213]
Армия	Кошун.
Рана	Яра.
Ранен	Ярадар.
Сделался, сделали	Шуд.
Кровь	Хунь.
Вышло, вышла	Буромуд.
Много	Бисиор.
Немного	Камтар.
Велик, велика, велико	Калан.
Невелик; невелика, невелико	Хурд.
Мало	Кам.
Высоко	Балан.
Низко	Пас.
Короток, коротка	Калта.
Коротко	Кута.
Голос	Аваз.
Плачет	Гирья мякунет. [214]
Плакал, плакала	Гирья кард.
Стекло	Шиша.
Зеркало	Линя.
Яма, глубоко	Чукур.
Столичной город	Шагар.
Города, пригородки	Кала.
Старой	Куня.
Сон	Хаб.
Спать хочу	Хаб мекунем.
Возьми	Гир.
Взять	Гирем.
Не бери	Негирь.
Взял	Гирифтет.
Мера	Ульчаг.
Видел, видела	Дидам.
Посмотрю	Мебинем.
Посмотри	Бинет.
Смотри	Бинь.
Весел, весела	Хошвахт. [215]
Невесел, невесела	Бедамак.
Будет	Мебият.
Не будет	Немебият.
Поди, ступай	Рав равет.
Режь	Бур
Зарежь	Бурет.
Кожа	Рост.
Шерсть	Пашм.
Лягушка	Курбака.
Черепаха	Ташбака.
Стой	Ист.
Стань	Хез.
Садись	Шинь.
Садитесь	Шинет.
Спи	Харав.
Спишь	Харафтет.
Сплю	Хан кардам.
Собака	Ссак.
Кот и кошка	Ишик. [216]
Мышь	Муш.
Земля	Хак.
Песок	Рек.
Грязь	Лаи.
Перье	Пар.
Камень	Санг.
Жемчуг	Мар варит.
Брилиант	Лаль.
Дай, отдай	Тет.
Время	Вахт.
Толст, толста	Гавс.
Тонок	Барик.
Легок, легка	Савук.
Тяжел, тяжела тяжело	Вазьми.
Рог	Шах.
Сыро	Тар.
Сухо	Хошк.
Бел, бела, бело	Сафет. [217]
Черен, черна, черно	Сия.
Красен, красна, красно	Сурх.
Желт, желта, желто	Зарт.
Синь, синя, сине	Кавут.
Зелен, зелена, зелено	Сабз.
Затвори на день	Пош.
Вино	Арак.
Брага	Буза.
Пей, ешь	Хор.
Гость	Меман.
Целое	Бутук.
Половина	Нисьпи.
Теперь	Але.
Погода	Як заман.
Прежде	Аваль.
Севодни	Ин руз.
Завтре	Фардо. [218]
После завтре	Басъфардо.
Он, она	Амун.
Они	Амуно.
Здесь	Иньчо.
Там	Уньче.
Вот	Мана.
Вон	Ана.
Червь	Кирьм.
Пресное молоко	Шир.
Кислое молоко	Джор гат.
Скоро	Зуд.
Люди	Мар дум.
Где	Кужяс.
Когда	Каи.
Длинно. Длинна	Дараз.
Пыль	Чанг.
Дым	Дут.
Муха	Чибинь. [219]
Гвоздь	Мех.
Ссора	Джянг.
Мир	Ашты.
Тать	Дуз.
Бей	Зан, де.
Не бей	Незань.
Лей	Резь.
Не лей	Нерезь.
Вари	Пазь.
Не вари	Непазь.
Бес	Шайтан.
Лиод	Ях.
Не тронь	Накав.
Жив, жива	Зинда.
Умер, умерла	Мурд.
Мертвой, мертвая	Мурда.
Малой	Улам.
Сюда поди	Инче бия.
На рынок поди	Базар рав. [220]
Мяса купи	Гошть гирь.
Какова ж купишь ты	Чтоги мегирет Шмо.
Какова прикажете	Чтоги Мефармует.
Поскоряе ходи	Чустаф Рафтабия.
Купец	Савдагар.
Богат	Давлетмаг.
Скуден	Кам магаль.
Што за ето цены	Чан, амуно, бага.
Дорого	Кым меть.
Подешевле отдай	Арзантар Тет.
Отдай за ету цену	Тет баамун бзага.
Прощай	Хощ.
Здравствуй	Ассалам алейком. [221]
Во ответ	Алейком салам.
Милости прошу	Хошамадет.
Здоров ли ты	Чтогой шмо.
Здоров	Шукур.
Сожительница, дети, здоровы ли	Зань, бачао, чтогой.
Все, домашние, здоровы ли	Тамон, Ханай, Чтогой.
Мать, твоя, преразумная	Мадари, шмо, акыллик.
И в тебе, разуму, довольно	Шмооба, Акл, бисииор.
Душа, твоя, праведная	Чаны, шмо, растас. [222]
Я, праведной, человек	Мак, рас, адам.
Неправду, не говорю	Дорог, немегуем.
Дай, вам, Бог; благополучие	Тет, башмоо, худо, саламаты.
Благодарствую	Куллук.
Один	Ик.
Два	Ду.
Три	Се.
Четыре	Чор.
Пять	Пань.
Шесть	Шаш.
Семь	Афт.
Восемь	Ашт.
Девять	Ну.
Десять	Да. [223]
Одиннадцать	Юзда.
Двенадцать	Дувазда.
Тринадцать	Сезда.
Четырнадцать	Чорзда.
Пятнадцать	Панза.
Шестнадцать	Шонза.
Семнадцать	Афда.
Восемнадцать	Ашда.
Девятнадцать	Нузда.
Двадцать	Бист.
Двадцать одна	Бисту як.
Двадцать два	Бисту ду.
Двадцать три	Бисту се.
Двадцать четыре	Бисту чор.
Двадцать пять	Бисту паньчь.
Тридцать	Си.
Тридцать пять	Си упаньчь. [224]
Сорок	Чиль.
Пятьдесят	Паньдьжио.
Шестьдесят	Шаст.
Семьдесят	Афтод.
Восемьдесят	Аштод.
Девяносто	Нават.
Сто	Сат.
Двести	Дусат, Дуес.
Триста	Се сат.
Четыреста	Чор Сат.
Пят сот	Паньчь сат.
Шесть сот	Шаш сат.
Семь сот	Афт сат.
Восемь сот	Ашт сат.
Девять сот	Ну сат.
Тысяча	Азор.

Текст воспроизведен по изданию: Российского унтер-офицера Ефремова, ныне коллежского ассесора десятилетнее странствование и приключение в Бухарии, Хиве, Персии и Индии, и возвращение оттуда чрез Англию в Россию. СПб. 1786