СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ЗАМЕТКА О БУРЯТ-МОНГОЛЬСКОЙ ЛЕТОПИСИ «БИЧИХАН ЗАПИСКЭ»

В Научной библиотеке Иркутского государственного университета им. А. А. Жданова имеется ценная коллекция рукописей, поступившая от К. Стукова. Она состоит, главным образом, из произведений самого К. Стукова.

К. Стуков родился в 1808 г. и учился в Иркутской духовной семинарии; по окончании курса в последней (1830 г.) он состоял учителем Иркутского приходского училища и священником Воскресенской церкви в Иркутске (1831 г.). В конце 1832 г. Стукова перевели на должность смотрителя Нерчинских духовных училищ. В 1833 г. К. Стукова определили миссионером среди хоринских бурят.

«Чтение монгольской литературы, изучение разных бурханов в статуэтках и картинах» было его страстью во всю жизнь, не ослабевшей даже до смерти», — пишет его биограф Ларев. ¹ К. Стуков был знаком с некоторыми декабристами и при их помощи основательно научился польскому, французскому и немецкому языкам.

С 1853 г. по 1866 г. длился период его литературной деятельности. ²

Часть работ и статей К. Стукова осталась в рукописи.

Опубликованные в местных изданиях работы К. Стукова касались, главным образом, происхождения бурят и написаны на материале легенд и преданий, заимствованных из бурятских летописей. В его же рукописях содержится интересный материал [82] из его переводческих опытов: «Манчжуро-русский словарь», «Список важнейших монгольских выражений, встречающихся в летописи Санан-Сэцэна», «Список бурятских собственных имен», «Хори-бурятские разговоры» и т. д. ³ Научная ценность работ К. Стукова еще не определена.

К. Стуков умер в 1883 г. в с. Оеке.

После его смерти Ларов писал: «Большая библиотека покойного, по семейным обстоятельствам еще не разобрана. Кроме французского и немецкого отделов, в ней много книг по монгольской литературе, между которыми, вероятно, есть очень редкие и ценные экземпляры. Весьма желательно, чтобы книги, особенно монгольские, поступили в библиотеку Иркутской семинарии». ⁴ После смерти Стукова часть его библиотеки по настоянию ценителей была передана Иркутской духовной семинарии. Когда была организована научная библиотека университета и библиотека семинарии вошла в состав фонда первой, редкие книги и рукописи К. Стукова составили «коллекцию К. Стукова».

Самым интересным приобретением для нас из коллекции Стукова является бурят-монгольская летопись «Бичихан запискэ», составленная в 1832 г. по просьбе известного монголиста О. М. Ковалевского.

Нам неизвестно, когда, при каких обстоятельствах летопись попала в руки К. Стукова. Вполне возможно, что летопись принадлежала Д. Банзарову, который в одно время намеревался писать историю перехода некоторых монгольских родов в [83] русские пределы. Но для такого утверждения необходимы еще тщательные исследования текста.

В основу описания рукописи «Бичихан запискэ» положена схема, предложенная А. С. Пучковским в статье «Вопросы научного описания монгольских рукописей». ⁵

Рукопись не имеет монгольского заглавия. На титульном листе первоначально было написано на русском языке: «О происхождении 18 родов селенгинских бурят». На этой надписи сделана наклейка, на которой рукой К. Стукова выведено: ««Бичихан запискэ» ⁶ о происхождении селенгинцев, хоринцев, тункинцев и проч. с легендами».

Название летописи «Бичихан запискэ» вынесено из предисловия летописца к своему труду, где он пишет: «Подношу со спокойствием покровительствующим читателям составленную мною эту маленькую записку». ⁷ При этом, почему-то летописец пожелал оставить слово «запискэ» без перевода на монгольский язык.

Рукопись состоит из 10 обозначенных глав. После десятой главы стройность изложения несколько нарушается и автор переходит к изложению происхождения хоринцев. Лишь когда летописец пишет об эхирит-булагатских выходцах на Селенгу, то опять восстанавливается система изложения как в первых главах, но без указания на главы. Порядковые номера глав указываются так: третий (гурбедугар), второй (хоедугар) и т. д., т. е. без слова «глава». Расположение материала во всех главах почти одинаковое: предание о происхождении того или иного рода, сведения о родовых дацанах, родословная и перечисление заслуг и служебных продвижений тайшей, зайсанов, шуленг и т. д.

В «Бичихан запискэ» вошла история следующих родов: атаган, ашибагат, сартол, 1-й табунангуты, 2-й табунангуты, 3-й табунангуты, узон, цонгол, хатаган, подгородний, баабай хурумши, селенгинский и иройский харануты, алагай, бумал, ользон и чино. Кроме того, имеется предание о происхождении хоринских родов, селенгинцев и т. д.

Считалось, что «Бичихан запискэ» написана неизвестным автором и не делалось попыток установить автора.

История составления «Бичихан запискэ» такова. В 30-х годах прошлого столетия в Забайкалье был командирован Казанским университетом для изучения монгольского языка проф. [84] О. М. Ковалевский. По его просьбе местные бурятские власти организовали составление летописи известной в литературе под именем «Бичихан запискэ». К сожалению, сам О. М. Ковалевский нигде не указывает, кто же был составителем «Бичихан запискэ».

Анонимный автор летописи пишет, что составил свою «Записку» на основании устных рассказов, «пристрастившись (к записи родословных — З. Т.) без уклонения от кротких мыслей, возникших в прерывах беседы с ныне приехавшим в бурятские кочевья кандидатом Казанского университета Осипом Ковалевским». ⁸

Из этих слов можно понять, что О. М. Ковалевский настойчиво убеждал будущего летописца о необходимости сбора устных преданий и легенд и составлении на их основании летописи селенгинских бурят.

Летопись «Бичихан запискэ» представляет собою свод летописей отдельных родов, собранный и обработанный одним автором. Обычно в монгольских сочинениях автор сообщает свое имя в конце произведения, но данная летопись оказалась произведением незаконченным. Только одно место в летописи, где автор говорит от своего лица, натолкнуло нас на его имя. Перечисляя заслуги тайши Юмдэлэг Ломбоцыренова, летописец пишет: «За пожертвование в 1832 году Казанскому университету книги на монгольском языке под названием «Сокращенный молитвенник хутукты» и за содействие г. Ковалевскому в его деятельности получена на мое ⁹ имя благодарность от Совета университета от 31 октября 1832 года за № 1588». Дальше: «Также, мы, Юмдэлэг и Ринчин Цыбен жертвуем несколько лошадей по доброй воле в пользу Духовной миссии, направлявшейся в 1830 году в Пекин».

Следовательно, бывший тогда главным тайшей селенгинских бурят Юмдэлэг Ломбоцыренов и был автором летописи «Бичихан запискэ». В этом убеждает нас еще следующее обстоятельство — в летописи подробно, до мелочей изложена родословная «дома Ломбоцыреновых».

Ломбоцыренов — один из крупных бурятских летописцев. Перу Ломбоцыренова принадлежит «История шаманки Асуйхан» ¹⁰ и «Хроника селенгинских бурят». ¹¹ Последняя летопись [85] написана Убаши Дамба Джалсан Ломбоцыреновым. Очевидно, Ломбоцыренов, будучи глубоким стариком, принял в 60-х годах духовное звание «убаши» с прибавлением духовного имени «Дамба Джалсан».

Дату написания «Бичихан запискэ» относим к 1833 г., так как события доведены до 1832 г. включительно, а в одном месте (награждение Ломбоцыренова серебряной медалью) упоминается 14 января 1833 г. Вероятно, как указывает летописец, мысль о работе над составлением летописи была подана О. М. Ковалевским во время его поездки по Забайкалью в 1828-1831 г. Ко времени второй научной поездки О. М. Ковалевского в Забайкалье в 1832-1833 гг. летопись была закончена.

В рукописи 119 листов, написанных с обеих сторон. Формат 14,7х18,6 см. Листы подшиты тетрадями в книгу, переплет картонный. Рукопись написана чернилами на белой писчей бумаге. Каждая страница имеет 8 строчек. Буквы выведены тщательно, но имеются в рукописи явные пропуски и неясное написание «дз» и «ц» и др. букв. Рукопись не окончена и текстом заполнено немного больше половины всех подшитых тетрадей.

На первой странице рукописи есть пометка «Другой экземпляр этих интереснейших записок у бывшего (Казанского университета) профессора Осипа Ковалевского». Стуковский экземпляр фактически не является подлинником, а есть лишь копия. Очевидно, у О. Ковалевского был действительно подлинник, но погиб безвозвратно вместе с его библиотекой. В настоящее время «Бичихан запискэ» осталась только в одном экземпляре и может вполне считаться оригиналом. «Бичихан запискэ» десятки лет бережно хранится в Научной библиотеке Иркутского государственного университета в коллекции К. Стукова под № 13880 с отметкой на переплете «Уникум. Беречь». Фотокопия летописи имеется в Институте Востоковедения Академии Наук СССР. Г. Н. Румянцев сообщает, что имеется копия и в Рукописном отделе Бурят-Монгольского научно-исследовательского института культуры.

Летопись «Бичихан запискэ» известна ученым сравнительно давно. К. Стуков еще в 1861 г. в статье «О происхождении северо-байкальских бурят», ¹² написанной по заданию Губернского статистического комитета, использовал в качестве основного источника летопись «Бичихан запискэ». ¹³ Он был единственным из авторов, использовавших «Бичихан запискэ» в подлиннике. [86]

Мы выше отметили, что автор «Бичихан запискэ» Ломбоцыренов в 60-х годах написал свой труд «Летопись селенгинских бурят». Значительное количество материала «Бичихан запискэ» в последней летописи повторяется. Однако, если «Бичихан запискэ» напоминает свод летописей отдельных родов, ¹⁴ то вторая летопись является уже историческим произведением. Г. Н. Румянцев указывает, что в Рукописном отделе Института Востоковедения АН СССР имеется в двух списках «Летопись Пахлашкин ламы», который использовал «Бичихан запискэ» вплоть до включения целых глав из последней. ¹⁵ Конечно, селенгинские летописи не только дублируют друг друга.

Известно, что в комментарии к русскому переводу летописи «Эрдэнийн хрихэ» А. М. Позднеев использовал отдельные родовые летописи селенгинских бурят. Так, участие ашибагатов в войнах Галдан-хана он описывает по «Ашибагат отогун тухэ» ¹⁶.

Иногда А. М. Позднеев ссылается на «Табуна-гут улусун тухэ» и «Атаган улусун тухэ». ¹⁷

А. М. Позднеев не был знаком с летописью «Бичихан запискэ».

В последнее время Г. Н. Румянцев в своих изысканиям по древнейшей истории бурят-монгольского народа широко привлекает данные бурятских летописей, в том числе ленинградскую копию «Бичихан запискэ», отдельные летописи селенгинских родов.

Насколько нам известно по литературе, этим списком исчерпывается степень использованности «Бичихан запискэ». Таким образом «Бичихан запискэ» еще никем из исследователей не использована в полной мере по подлиннику, а как рукопись — даже не изучена никем.

Между тем, летопись содержит ценные материалы по истории селенгинских бурят, в особенности по периоду, относящемуся ко времени перехода многих монгольских родов в подданство России. [87]

В XVII в. произошли исторически-прогрессивные события в истории бурят. В результате присоединения к Русскому государству, бурят-монголы избежали опасности быть порабощенными более отсталыми, чем Россия, манчжуро-монгольскими ханствами.

Международная обстановка того периода, определившая в значительной степени этот исторический шаг бурятского народа, была очень сложной. Только детальное исследование на основе различных источников событий этого периода дает возможность раскрыть важные страницы из истории формирования бурятского народа.

Самой интересной и ценной частью «Бичихан запискэ» являются довольно развернутые исторические предания о переходе того или иного рода в подданство России и переселении части эхирит-булагатских родов в Забайкалье.

Данные летописи нуждаются в дополнительных сведениях из других источников или сами являются таковыми. В летописи, где говорится о табунангутах, умалчивается заключение с Головиным договора и обратный уход табунангутских сайтов обратно в Монголию «оставя часть своих однородцев в Российском подданстве».

Вопрос о переселении части добайкальских бурят мало исследован за недостаточностью материала. «Бичихан запискэ» дает очень мало сведений по этому вопросу. Однако там, встречаются, например, такие отрывочные сведения, что часть бурят переселилась на южный берег Байкала между 1633-1673 гг., что до переселения они получали от Иркутской мирской избы звание шуленги, что кочевали до этого по долине реки Куда, в местностях Унга, Байтог и т. д.» и т. д.

«Бичихан запискэ» проливает некоторый свет на ряд событий этого времени. Прежде всего, выходцами из Монголии были, главным образом, монгольские сайты со своими податными. Так, в летописи 3-го табунангутского рода есть место: «При этом оставили на месте юрты, скот, разные пожитки, сирот и бедных...» и др. Эти свидетельства дают возможность получить из летописи некоторые сведения о социальном строе выходцев из Монголии. Уже монгольские роды тех времен представляли собою объединение людей разных родов и костей, что говорит о значительной степени разложения не только родового быта, но и родового сознания.

Заслуживают внимания причины перехода монгольских родов в пределы России, о которых рассказывается более или менее подробно в летописи.

Любопытно включение в летопись неполного описания путешествия хамба-ламы Заяева в Тибет. Причем отрывки так подобраны, что не оставляют сомнения в симпатии летописца общественным порядкам Тибета и религиозной жизни тибетцев. [88]

«Бичихан запискэ» является первой из дошедших до нас полных летописей селенгинских бурят, имеющей большое значение как исторический источник и памятник бурятской историографии. Еще следует отметить, что «Бичихан запискэ» является интересным памятником для изучения истории бурятского языка.

Давая высокую оценку «Бичихан запискэ» как историческому источнику, должны отметить и то, что летописец дает неполные исторические сведения, упрощенно трактует «происхождение» селенгинских бурят, сводя к тому, что отдельные монгольские роды просто переселились с одного места на другое. В летописи ни слова не говорится о тех этнических группах долины реки Селенги, с которыми связали свою судьбу селенгинские выходцы из Монголии.

При использовании летописи должны иметь ввиду и то обстоятельство, что это памятник бурятской феодальной историографии, для которой была характерна открытая апология ламаизма, преломление истории народа через призму деяний наследственных сайтов, зайсанов, тайшей и др., исключительно верноподданическое изображение деятельности царской администрации.

Комментарии

1. «Иркутские епархиальные ведомости» за 1884 год. № 13. стр. 160.

2. Перечень (неполный) печатных работ К. Стукова:

1. Взгляд на происхождение бурят и переход в подданство России. «Ирк. еп. вед.», 1859 г. № 33 и 43.

2. Несколько слов о ламаистской медицине, «Амур», 1860 г., № 37-38.

3. О затмениях солнца и луны по понятию северных буддистов. «Амур», 1860 г., № 7.

4. Заметки о музее при Сибирском отделе РГО, «Амур», № 34, за 1862 г.

5. Очерк монголо-бурят, кочующих в Восточной Сибири. «Записки Сибирского отдела РИО» за 1865 год, т. VIII, отд. 1.

6. Взгляд на местность Хойморско-кхунгинской Благовещенской церкви. «Ирк. еп. вед.» 1871 год, № 15.

7. Из заметок туриста по Братским степям. «Ирк. еп. вед.», 1881 г., № 38.

8. О происхождении северо-байкальских бурят вообще и тункинцев в частности. По чисто легендным преданиям. «Памятная книжка Иркутской губернии за 1881 год».

9. Об элементах монголо-бурятского языка. «Записки ВСОРГО», 1863 г., книга 2-я.

10. О пище монголо-бурят. «Записки ВСОРГО», 1864 г., кн. 3.

11. Из путевых записок по Забайкалью. «Известия ВСОРГО», 1865 г., том 1.

12. Из дневника. «Ирк. еп. вед.», 1866 г. № 26-28 и т.д.

3. Инвентарные номера рукописей: 13872, 13874, 13873, 13875.

4. «Ирк. еп. вед.», 1884 г., № 13.

5. «Советское востоковедение», том II, 1941 г.

6. Подчеркнуто в рукописи.

7. Г. Н. Румянцев в статье «Летопись рода Цоголо» переводит слово «Бичихан запискэ» во множественном числе — «Малые записки» («Сборник трудов по филологии», Улан-Удэ, в. II, 1949 г.).

8. «Бичихан запискэ». Рукопись. Хранится в Научной библиотеке Иркутского госуниверситета. Инв. № 13880.

9. Подчеркнуто мною — З. Т.

10. Записки ИВАН в. I. Это специальное сочинение Ломбоцыренова о шаманке Асуйхан берет за основу предание о шаманке из летописи «Бичихан запискэ».

11. Летопись селенгинских бурят, вып. I, М.-Л., 1935 г.

12. Памятная книжка Иркутской губернии за 1881 год.

13. Стуков приводит выдержки из летописи крайне недобросовестно, с массой вычурных оборотов и выдумок от себя.

14. Летопись рода Сартул характеризуется хронологическими неточностями и ограничивается родословными сайтов. Глава о роде Хатагин содержит лишь приблизительные даты (около 190 лет тому назад и т. д.). В последней главе, в отличие от предыдущих, слово «багатор цаган хан» заменен местами словом «эзэн Богдо» и т. д. и проч. Таким образом даже эти поверхностные наблюдения говорят, что мы имеем дело со сводом летописей, собранным и обработанным редактором-автором Ю. Ломбоцыреновым.

15. «Сборник трудов по филологии», вып. II, Улан-Удэ, 1949.

16. А. Позднеев. Монгольская летопись «Эрдэнийн Эрнхэ», СПб., 1883 г.

17. Там же, стр. 267 и 99.