ПУТЕШЕСТВИЕ АНТИОХИЙСКОГО ПАТРИАРХА МАКАРИЯ

в Россию в половине XVII века, описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алеппским.

Перевод с арабского по рукописи Главного Архива Министерства Иностранных Дел.

КНИГА IV. ¹

Глава XI.

Земля казаков. — Триполье. Описание церкви. Евреи.

В этот день (четверг, 22 июня) мы проехали еще 4 большие мили ² по низменной местности, покрытой высокою густою травой, и вечером прибыли в деревню, по имени Кокари (Когарлык). Прежде она имела укрепление, но оно разрушено во время войн. В пятницу мы выехали отсюда, проехали чрез две большие деревни и, сделав три мили, прибыли в большой город, называемый Триполис (Триполье), ибо он состоит из трех городов с укреплениями. Прежде чем подъедешь к нему, видишь табор, состоящий из трех земляных холмов с очень узкими проходами, в которые можно входить не иначе, как по одиночке. Жители вышли вас встретить. Город представляет большую, неприступную крепость на вершине горы, с двумя стенами и двумя рвами. Большая часть ее домов пусты, потому что прежде город был центральным местом для евреев, коих красивые дома, лавки и постоялые дворы пусты и безлюдны. Нас повели к находящейся в нем [876] церкви в честь Преображения Господня, великолепной, большой, пространной и красивой.

Церковь эту построил блаженной памяти архонт, по имени Бано, во время побед гетмана, именно восемь лет тому назад. Мы молились в ней в этот вечер, в канун праздника Рождества Иоанна Крестителя, а поутру отстояли утреню.

Близ церкви находится вторая крепость очень обширная, красивая и совершенно неприступная; внутри ее есть царский дворец, который уже наружным видом своим радует душу смотрящего, еще прежде чем войдешь в него. Высокая куполообразная надстройка дворца над воротами крепости очень красива и величественна; над нею другая надстройка с куполом, услада для взоров зрителя, с изящною решеткой вокруг; стоящий там видит на расстояние одного дня пути. Дворец этот много лучше сооружений Калиновского. Перед ним расположены дома ляхов и евреев, их лавки и красивые постоялые дворы, ныне заброшенные.

Нам рассказывали в этом городе, что, когда появился Хмель и, очистив землю от многих тысяч евреев, пришел в эту местность, то все оставшиеся в живых евреи, их богачи и вельможи, собрались и ушли в крепость, по имени Тульжини (Тульчин ³), со своим имуществом и богатством, и там укрепились, имея пушки, порох и съестные припасы. Казаки подступили, осадили их и, покорив мечом, вошли в крепость и избили не мечами, а палками и поленьями всех там находившихся, коих было около двадцати тысяч душ; даже младенцев казаки вытаскивали копьями из живота беременных женщин и убивали; таким образом уничтожили их всех и захватили себе в добычу их сокровища. Они делили между собой мерами золото, заключавшееся в бочонках, и продавали за пустяки самые ценные вещи: за грош серебряное блюдо или чашу, подсвечник, кадильницу или иное — предметы, цены которым они не знают. Неверные евреи, видя себя уже захваченными, бросали, по своему коварству, все свое золото и серебро, драгоценные украшения и уборы ночью в озеро, обтекающее крепость, но казаки, с свойственною им смышленостью и проницательностью, все это вытащили, и таким образом надежда и намерение неверных были обмануты. [877]

Нам рассказывали, что в одном городе... ⁴ казаки избили 70 тысяч евреев, так как неверные не довольствовались угнетением их, но совершали насилия над их женами и дочерьми. По этой причине прогневался Бог на них и на ляхов, давших им власть.

Мы спрашивали еврея Яни [Янаки, который нашел убежище в Молдавии], что сделал Хмель с евреями в стране ляхов, и тот отвечал, что он больше причинил им зла и больше совершил избиенией среди них, чем в древности Веспасиан. На это мы рассмеялись.

Перед описанною церковью, внутри другой крепости есть благолепная церковь во имя св. Николая. Что касается великой реки Днепра, то она протекает по близости этого города, и здесь на ней строятся суда, ходящие в Черное море.

Глава XII.

Земля казаков. — Васильков. Описание иконы. Живопись. Угодья Печерского монастыря.

Выехав из этого города в субботу 24 июня, мы проехали одну милю и прибыли в другой большой базар, называемый Обухоя (Обухов), также с высоким укреплением. В нем две церкви; в одной из них мы отстояли литургию (праздника) Крестителя; любовались на ярмарку, то есть на куплю и продажу, которая бывает ежегодно в этот праздник. Церкви — одна в честь Воскресения, другая — св. Михаила. Выехав из города, сделали еще милю и прибыли в разрушенное укрепление с церковью во имя святителя Николаи. Проехав третью милю, прибыли в другое селение, по имени Хомока (Ханьбиков?), близ которого протекает большая, широкая река. На нашем пути в этот день встречались в изобилии сосновые деревья. Изгороди садов и полей все состоят из ивы, ибо ее очень много в этой стране, так же как и греческой ивы; она переплетена кругом ветвями других растений, служащих для изгородей. Мы проехали четвертую милю и, быв встречены сотником с 50 всадниками, прибыли к городу, называемому Василико (Васильков), коему действительно приличествует такое имя ⁵, ибо он велик и крепок и [878] составляет не один, а три большие города с цитаделями и укреплениями, один внутри другого, на вершине неприступной горы. Но все они пусты, потому что два года тому назад появилась моровая язва и истребила их жителей. Нас встретили за городом священники и народ с хоругвями, поднялись с нами к самому высокому месту города и привели нас в благолепную церковь, внутри третьей крепости, во имя свв. Антония и Феодосия Великих, то есть двух святых земли казаков; эти два святые были первыми, которые ввели у них монашескую, ангельскую жизнь, именно, устроили кельи и пещеры для отшельников, монашество и монастыри, и потому они у них в большом уважении.

Это церковь красивая, высокая; иконостас ее очень велик, подобно иконостасам греческим, но икона Владычицы там, большая, великолепная, поражает удивлением умы; подобной мы и раньше не видывали и после никогда не видали. Богоматерь так прекрасно написана, что как будто говорит; риза Ее как бы темнокрасный блестящий бархат, — мы никогда не видывали подобного изделия — фон темный, а складки светлые, как складки (настоящего) бархата. Что касается убруса, который покрывает Ее чело и ниспадает вниз, то тебе кажется, как будто он переливается и колеблется. Ее лик и уста приводят в изумление своею прелестью: им не хватает только слова. Мир Божий над ними! Господь, сидящий на Ее лоне, прекрасен в высшей степени: Он как будто говорит. Как уже упомянуто, я много видал (икон), начиная с греческих стран до сих мест и отсюда до Москвы, но нигде не видал подобного или равного этому (образу). Казацкие живописцы заимствовали красоты живописи лиц и цвета одежд от франкских и ляшских живописцев-художников и теперь пишут православные образа, будучи обученными и искусными. Они обладают большою ловкостью в изображении человеческих лиц с совершенным сходством, как мы видели это на портретах Феофана, патриарха иерусалимского, и других.

Нам рассказывал архимандрит этого великого монастыря ⁶, что его угодья составляют теперь тридцать базаров, то есть больших многолюдных городов, о коих мы упоминали, и четыреста благоустроенных селений, даже в стране ляхов по [879] сие время, ибо эти последние очень почитают обитель и имеют к ней большую веру.

Нас поместили в подворье монастыря Бажарска (Печерского), то есть монастыря в честь Успения Богородицы вне Киева. Имя его знаменито во всем мире, он — слава земли казаков, как мы увидели это впоследствии. Весь этот город вместе с сотней таких же составляет издревле владение упомянутого монастыря. Из-за этого монастыря произошло то, что постигло ляхов от злых деяний священников-езуитов, или, вернее, езидов ⁷, кои стремились отнять его у православных, а он стал причиной их гибели и конечного рассеяния.

В этом городе есть еще две церкви: во имя Входа Господня во Храм и св. Николая. В вышеупомянутой церкви мы отстояли службу вечером накануне 6-го воскресенья по Пятидесятнице, а рано поутру утреню и затем обедню, после чего вышли в близлежащий сад этой церкви, где в изобилии растут вишни, сливы, ореховые деревья и виноградные лозы, которых мы не видели от самой Молдавии, а также рута и европейский темнокрасный левкой.

Глава XIII.

Киев. — Печерский монастырь. Приезд и встреча. Святые ворота. Келии. Монахи. Трапеза.

В понедельник, вставши рано поутру, мы проехали пять больших миль. Упомянутый сотник и его отряд провожали нас с знаменами. Мы проезжали по дорогам трудным и узким и чрез большой лес и приблизились к озеру халстау (хелештеу) ⁸ и к мельницам, составляющим угодье упомянутого монастыря. Еще не доезжая до этого места, мы издали видели блестевшие куполы монастыря и церкви Св. Софии. Когда мы поднялись на склон горы, нашего владыку патриарха встретил игумен этого монастыря, именуемый у них архимандритом ⁹, ибо таков обычай касательно настоятелей монастырей в этой стране до Московии, что их называют не иначе как [880] архимандритами. С ним был епископ, проживавший в его монастыре, и монахи. Патриарха посадили в монастырский экипаж, имеющий вид царского, покрытый позолотой, а внутри весь обитый красным бархатом, и нас повезли по направлению к монастырю. Мы ехали среди бесчисленных садов, где были несчетные тысячи ореховых и шелковичных деревьев и множество виноградных лоз. В каждом саду находится жилище его владельца; всего около 4-5 тысяч домов с 4-5 тысячами садов, и все они составляют владение упомянутого монастыря. Затем мы прибыли к большому городу со стеной, рвом и множеством садов и, въехав в царскую, широкую улицу, проезжали сначала мимо монастыря для монахинь из благородных семейств, потом подъехали к огромной, высокой каменной башне, выбеленной известью, — то были ворота монастыря; над ними как бы висит церковь, со многими округлыми окошками и высоким граненым куполом; она в честь Св. Троицы, ибо внутри ее есть изображение трапезы ангелов у Авраама.

Тут высадили из экипажа нашего владыку патриарха, из уважения в святой обители, ибо, если даже царь приедет, то сходит и отсюда идет пешком. Здесь крепкие железные ворота и стоят привратники. В предшествии встречавших нас, мы вступили в великий монастырь Успения Богоматери, известный на их языке под именем Печерский, что значит «монастырь пещер», ибо святые Антоний и Феодосий, кои соорудили его, ранее обитали в пещерах и подземельях, служивших убежищем затворников и кельями отшельников. Слева, от входящего в эти ворота находится вышеупомянутая церковь Троицы, куда поднимаются по высокой лестнице. На одной двери их изображен св. Иоанн Милостивый, патриарх александрийский: он стоит одетый в мантию, с клобуком ¹⁰ на голове [какой обычно носит в этой стране патриарх; и мы возили с собой клобук, сделанный из черного бархата, но наш владыка отказался надевать его, хотя в этом не было ничего дурного и он был, может быть, наиболее подходящим головным убором], святого окружают нищие, бедняки и больные, которым он бросает динарии правою рукой, а в левой держит пустой кошелек. На второй двери изображение богатого и Лазаря: богатый сидит за столом, окруженный [881] друзьями и разряженными женами; они пьют вино; Лазарь стоит у дверей, прося милостыню, его отталкивают и прогоняют; он идет и садится внизу насупротив них в воротах, и собаки лижут его раны, тут же ангел смерти с ужасным видом. Между этими двумя дверьми стоит пустой внутри деревянный столб, обитый железом, с замком, дабы всякий входящий, у которого сердце жестоко, при виде этих двух, изображений, бросил бы туда милостыню для бедных.

Отсюда идет далее широкая царская ¹¹ дорога к тому месту, где стоит святая церковь; справа и слева многочисленные, красивые и чистенькие кельи монахов с прекрасными стеклянными окнами, которые дают обильный свет со всех четырех сторон и выходят на дорогу, в палисадники и сады, в коих расположены кельи. Каждая келья содержит три комнаты с тремя дверями, которые крепко запираются удивительными железными заиками. Кельи разрисованы и расписаны красками и украшены всякими картинами и превосходными изображениями, снабжены столами и длинными скамьями, каптурами, печами, то есть, очагами, с красиво расписанными изразцами. При них находятся прекрасные комнаты с уважаемыми, драгоценными книгами. Каждая келья изукрашена всякого рода убранством, красива, изящна, опрятна, так что веселит душу входящего в нее и прибавляет жизни своим обитателям. С наружной стороны у келлий прекрасные палисадники с цветами, базиликом и иными пахучими и восхитительными растениями, окруженные изящными решетками.

Два года тому назад в этом монастыре было около пятисот монахов, но в упомянутую моровую язву из них умерло до трехсот и осталось теперь двести. Они представляются твоим взорам, читатель, очень ласковыми, опрятными, с ясными лицами, одеты всегда в шерстяные мантии, кротки, тихи, крайне воздержны и целомудренны. У каждого в руках четки. Что касается их пищи; то они едят только раз в сутки. Из кельи в церковь — вот в чем проходить вся их жизнь. Все они носят черные суконные колпаки с черным искуственным мехом, сделанным из шерсти, на подобие бархата. Крепы у них очень большие, спускаются на глаза и застегиваются пуговицами под подбородком; когда при [882] богослужении или перед своим игуменом или архиереем монахи обнажают голову, то клобук остается висящим у них за свиной, как это в обычае у капуцинов, только еще красивее, чем у них и езуитов; впрочем, их одеяния и мантии схожи. Так же одеваются их архимандриты, митрополит и епископы, только у них на шее всегда висят золотые кресты на цепочках и мантии их имеют синие полосы ¹² на груди и у ног и белые, как это обычно бывает на мантиях архиереев; но они одеваются в них постоянно во всю жизнь. Старшие монахи, настоятели и епископы всегда носят в руках толстые бамбуковые трости с серебряным набалдашником яс наконечником в виде копья. Таков их обычай.

Возвращаемся (к рассказу). Когда мы приблизились в великой церкви, из нее вышло восемь пар иеромонахов, из коих каждая пара была в одинаковых фелонях, за ними четыре иеродиакона, из коих каждая пара в одинаковых стихарях; они держали в руках кадила, а священники евангелия, иконы и золотые восьмиконечные кресты, Мы сошли по лестнице в церковь. Наш владыка патриарх при пении вошел в хорос, приложился к святым иконам и стал на своем патриаршем месте. Тогда вышел дьякон и возгласил ектению на круглом помосте (амвоне), лежащем среди хороса: «Помилуй нас, Боже, по велицей милости Твоей», «Еще молимся о отце, господине, патриархе кир Макарии Антиохийском, о архимандрите Иосифе, о гетмане Зиновии и о богохранимом царе Алексии», но не упомянул имени их митрополита, потому что этот монастырь самостоятельно управляется и никому не подчинен. Затем совершили отпуст, патриарх благословил присутствующих и ему спели по-гречески «Исполла эти деспота», ибо в здешних больших монастырях обыкновенно знают это наизусть по гречески и поют, когда приезжает к ним патриарх. Затем подали ему святую воду, и он окропил ею церковь и присутствовавших монахов.

Нас поведи в трапезную, где помещаются прекрасные и благополучные келлии настоятеля. Сначала подали сласти и варенья, именно: варенье из зеленых сладких грецких орехов, цельных, в обвертке, варенье из вишен и иные сорта со многими пряностями, которых мы не видывали в своей стране; еще подавали хлеб на меду с пряностями и водку. [883] Потом это убрали и подали обед, состоявший из постных блюд, ибо это было в понедельник, в который они не едят рыбы, также как но средам в пятницам. Подавали постные кушанья с шафраном и многими пряностями всякого сорта и вида, печеные из теста в масле блины, то есть зунгуль ¹³, сухие грибы и пр. Для питья подавали сначала мед, потом пиво, затем отличное красное вино из собственных виноградников.

Сначала ставили на стол по нескольку блюд разного кушанья, затем отодвигали их понемногу и приносили другие; так продолжали делать до конца, по обычаю турок, а не молдаван и валахов, которые оставляют блюда одно на другом до вечера. Каждое подаваемое блюдо ставили сначала перед нашим владыкой патриархом и оставляли, пока он не поест с него немного, затем его двигали дальше по столу до самого конца стола, где его снимали. Всякий раз, как поднесут ему блюдо, подают его потом другому, так что он ел с блюд первым раньше всех, а присутствующие после. Убрав кушанья, подали разнообразные фрукты, царскую вишню сладкую и кислую, сладкие кисти, похожие на лисий виноград, как бы кораллы, в роде апрельских семечек ¹⁴, и другой сорт, подобный незрелому винограду, по имени икрист (крыжовник?), и иное.

В таком порядке и виде бывает у них трапеза. Все приборы: тарелки, кубки, ложки, которые клали перед нами, как в этом монастыре, так и в других, всегда были из серебра.

Мы встали из-за стола и возвратились в свое помещение.

Глава XIV.

Киев. — Печерский монастырь. Монастырский сад. Колокольни.

Знай, что вокруг этого монастыря есть двадцать три церкви, в коих служат монахи; из них те, которые находятся среди садов, назначены для мирян.

Вот имена церквей, которые мы успели посетить и святыням коих поклонились: во-первых, в келлиях настоятеля красивая церковь в честь Петра и Павла; во-вторых, вне (келлий) церковь в честь свв. Антония и Феодосия; в третьих, в честь Поклонения Честному Кресту (Воздвижения), где [884] почивают мощи тысячи святых отшельников и затворников; в четвертых, церковь, в коей также находятся мощи древних святых, в подземелья среди их келлий; в нем еще три малые церкви: одна — в честь Рождества, другая — Благовещения, третья — Антония и Феодосия вблизи их келлий, внутри подземных ходов; восьмая церковь в честь Славного Воскресенья; девятая — Рождества Богородицы; десятая — Троицы, о которой мы упоминали, в башне монастыря; одиннадцатая — во имя св. Параскевы; двенадцатая — монастырь во имя св. Николая; тринадцатая — св. Георгия; затем еще три церкви при церкви Воздвижения Бреста.

Что касается келлий архимандрита, то они представляют большой, великолепный дом. Кельи, где он помещается, находятся в верхнем этаже и имеют высокий купол; вокруг него красивая решетка, выходящая на великую реку Днепр, которая течет внизу монастырских садов.

Нас водили в сады архимандрита, куда мы спустились из его келлий по лестнице. Входят в сад дверью в виде высокой арки с куполом. С боков она вся состоит из решетки, сплетенной из тонких ветвей снутри и снаружи, и имеет один локоть в толщину. Внутри ее какое-то растение с зелеными ветками и многочисленными шипами, похожее на желтый жасмин или ветви жасмина Хамы; поднимаясь из земли, оно проникает в это удивительное произведение и наполняет решетку. Всякую веточку, как только она выступит наружу из решетки, обрезают ножницами. Из того же растения сделаны изгороди питомников этого сада. Ты видишь, что его стволы, выходя из земли бывают шириной в локоть, поднимаются над землей не более как на два локтя и в своей совокупности образуют по ширине как бы стену. Растение приносит плоды. Мы их ели: они похожи на незрелый виноград, зелены и сладки. Его называют икрист ¹⁵. Столь искусное устройства есть дело рук садовников, которые подрезают и выращивают это растение, делая его таким красивым. В этом саду есть абрикосовые деревья и очень много шелковичных. Говорят, что прежний митрополит казаков ¹⁶ разводил на них шелковичных червей, и получался отличный шелк. Есть множество больших ореховых деревьев и еще более виноградных [885] лоз; вино из них темно-красное; его развозят из этого монастыря по всем церквам земли казаков.

Знай, что здесь во всяком большом монастыре у митрополита казаков и у всех его епископов есть служилые люди из важных сановников; из них каждый чином равен полковнику. Их зовут монастырскими слугами. Когда митрополите, или епископ, или архимандрит монастыря едет в своем экипаже, они скачут впереди и позади него на отличных дорогих конах, в пышных одеждах и в полном драгоценном вооружении. Такой у них обычай.

Знай, что во всех кельях: у митрополита, епископа, архимандрита, у дьякона или монаха имеется бессчетное множество дорогого оружия, именно: малые алжирские и черкесские ружья, сабли, пистолеты, луки со стрелами и пр.

За вратами великой церкви две колокольни, одна насупротив другой, с западной стороны. Они деревянные, высокие, четырехугольные. Одна из них очень высокая и подъем на нее равняется всходу на минарет Исы (Иисуса) в Дамаске ¹⁷. Она громадна и имеет много камор внутри; на верх ведет большая витая лестница. Наверху висят на деревянных брусьях пять больших и малых колоколов; там же находятся, скрытые в каморе, большие железные часы, бой которых слышен на большом расстоянии. Они возвещают каждую четверть часа одним ударом в малый колокол; когда пройдет час, они ударяют четыре раза тихо, потом бьют известное число часов в большой колокол. В то время, 24 июня, они били до вечера 24 часа, таким образом день имел 17 1/2 часов, а ночь 6 1/2. У них есть извне, на стене колокольни, круг для солнечных часов. Другие часы висят снаружи каменной колокольни церкви Троицы, о коей мы упоминали. Когда большие часы вечером пробьют 24 часа, эти ударяют много раз в железную доску с сильным боен, дабы слышали находящиеся вне монастыря, вошли и заперли ворота. Другая колокольня, насупротив, ниже первой. На ней висит огромный колокол ¹⁸, подобного которому мы еще не видывали: он величиной с небольшой шатер и весить около 50 алеппских кинтаров ¹⁹. [886]

Глава XV.

Киев. — Печерский монастырь. Описание Ближних и Дальних пещер.

Во вторник перед праздником апостолов (Петра и Павла) мы отправились на поклонение в церковь Воздвижения Креста, где почивают тысячи мощей отшельников-иноков, удалившихся от мира, коих имя знаменито во вселенной. Церковь эта находится ниже великой церкви на уступе горы, имеет два высоких купола, крытых жестью, с крестами, и новый прекрасный иконостас. Резьба и позолота царских врат таковы, что они ничем не отличаются от златокованых. Когда мы отстояли в ней обедню, нас повели вниз в подземелье, вырытое в длинной горе, потом в пещеру, где вели отшельническую жизнь святые Антоний и Феодосий, кои были первыми, явившими в этой земле образ ангельской, отшельнической жизни. У нас было с собой много свечей. Мы осматривали многочисленные помещения и узкие, убогие кельи, и места, где почивает большое число отцов и владык: они до сих пор остаются в своих гробах, отшельнических одеяниях, в железных узких поясах и мантиях — все в том же виде со времени (их кончины) доселе, как сказано о них: «дивен Бог во святых своих, и вся хотения Его в них». В этом мы удостоверились воочию, быв свидетелями ясных тону доказательств, видели изумительные чудеса, и наши умы были поражены этими необычайными вещами, ибо каким образом тела их, подобные нашим, доселе остаются нетленными, не распавшимися, в своем природном виде? Их бороды и русые волосы на голове держатся крепко и прекрасны, несмотря на то, что они постоянно пребывают в этой мрачной пещере, но светлой от их нахождения в ней. Вся эта пещера представляет норы и келейки, не вмещающие даже ребенка: как же они могли вмещать кого-либо из них? О, чудо! Там они провели годы своей жизни без хлеба, питаясь только злаками. Одни затворились в своих кельях и им подавали пищу и питье чрез отверстие; другой ископал себе яму в земле до половины, своего роста, в ней провел годы своей жизни и скончался, оставшись доселе, как он был ²⁰: стоя в ней будто живой, с лицом, обращенным к востоку. Один, [887] затворившись в пещере, провел в ней годы жития своего и по кончине был погребен в могиле. У него был брат, отшельник на Святой Горе, который, придя навестить брата, нашел его умершим, занял его келью и провождал здесь отшельническое житие до своей кончины. Его понесли похоронить подле брата и — о, чудо! — так как могила была очень тесна, брат его, умерший за много лет, повернулся на бок, чтобы дать место брату, и до сих пор остается с приподнятыми коленями, на удивление смотрящих и во славу Бога нашего ²¹.

Что же касается великих святых, их начальников, Антония и Феодосия, то их келлии вместе, и подле келлий стол, высеченный из камня. Над келлиями в скале место, откуда капала для питья им вода, которой было достаточно для всех этих святых. Близ келлий красивая церковь с иконостасом, который кажется новым, хотя ему сотни лет.

В ней они совершали литургию и до сих пор иереи монастырские продолжают в ней служить обедню. В этой пещере есть еще три церкви с иконостасами, для прочих отшельников, и в них доселе совершают литургию.

Подле кельи упомянутых святых стоит деревянный столб: к нему привязывают умалишенных, и они тотчас исцеляются.

Мы помолились и приложились в отдельным главам, из коих источается миро: они желты, как золото, и лежат в стеклянных сосудах. В одной гробнице находятся 12 отшельников ²² вместе, друг подле друга. Нам рассказывали, что они были родом из Румелии. Когда, во дни царя Василия Македонянина, они прибыли от него сюда и чрез них эти страны уверовали (во Христа), то они сделались учителями (веры) и построили эту великую церковь и иные. Под конец они уединились в этой пещере и в ней скончались.

Словом, я не имею сил исчислить их (всех): их множество, около тысячи; половина их открыта, остальные сокрыты внутри их келлий и ход к ним забит. Мир Божий над всеми ними! Они славны во всем свете. Да поможет нам Бог их молитвами!

Затем мы прошли на небольшое расстояние от этого места [888] к подножию горы, под которою течет великая река Днепр, к другой церкви, где почивают мощи древних святых ²³. Упомянутые святые Феодосий и Антоний, превзошедшие тезоименитых им святых славных, Антония Великого и Феодосия Великого, кои были светочами, один — пустыни Скитской, другой — Палестинской, и явившиеся в позднейшие времена, первые явили этот ангельский образ жизни и стали светом земли казаков и московитов. Они пришли сюда и, ископав эту церковь и пещеру под горой, долгое время вели отшельническую жизнь вместе с своими многочисленными учениками. Когда же возникло у них сильное желание устроить киновию, монастырь и церковь, дабы собрать отшельников, — ибо у подножия этой горы, выходящей на Днепр, который течет под нею, было множество келлий, в коих дотоле обитало великое число отшельников, а место, где теперь великая церковь, было вершиной горы с большим лесом — явилась им тогда наша Владычица, Пресвятая Дева, среди деревьев леса, в огненном сиянии, а деревья были как бы объяты пламенем, подобно тому, как Она ²⁴ явилась Моисею в купине. Она сказала им ясно: «постройте здесь монастырь и великую церковь во имя Мое». Тогда они, изумленные, вышли из пещеры и начали строение церкви, которую докончил бывший в то время христолюбивый царь. Они же устроили эту пещеру и в ней почили. По этой причине доселе изображают на многочисленных иконах Св. Деву среди деревьев, объятых пламенем, и Антония и Феодосия, стоящих и молящих о Ее предстательстве. Этот великий монастырь присвояется им, и потому среди иконы помещают между ними изображение монастырского строения, как оно есть. По той же причине в земле казаков священники, совершая отпуст, всякий раз непременно прибавляют: «молитвами святых Антония и Феодосия монастыря Печерского».

Возвращаемся. В упомянутой пещере множество ходов, и внутри их доселе остаются три церкви с иконостасами и иконами: одна — во имя Рождества, другая — Благовещения, третья — Антония и Феодосия, близ коей находятся их келлии и еще сохраняется стол, подобный вышеописанному. Здесь также [889] почивают многочисленные мощи, однако, весьма истлевшие, ибо, как мы упомянули, они древнее тех и столько времени лежат под землей в сырости и холоде. Большая часть их закрыта. Тут есть тела двух отроков ²⁵: их головы желты и до сих пор источают миро. Есть мощи епископа, которого провезли из Московии, в гробе, выдолбленном из дерева ²⁶.

Мы вышли из пещер со слезами, пораженные удивлением и изумлением. Да поможет нам Бог предстательством всех их! Аминь.

В это время архимандрит прислал за нами экипаж, в который мы сели, и прибыли в монастырь (по дороге) между садами, ибо подъем в этом месте труден и длинен. Мы сели за трапезу по обыкновению.

Глава XVI.

Киев. — Вознесенский монастырь. Типография Печерского монастыря.

В среду перед праздником апостолов (Петра и Павла) приехала игуменья женского монастыря в честь Вознесения Господня и пригласила нашего владыку-патриарха присутствовать у них за литургией, прочесть им молитву отпущения грехов и благословить девственных монахинь.

Мы отправились туда. Все монахини вышли навстречу владыке. Это монастырь благоустроенный: в нем более 50 или 60 монахинь, и все они знатного происхождения; лица их как солнце, на них шерстяные черные мантии до земли. Мужчины совершенно не могут к ним входить. В монастыре есть большой колодец, снабженный волосом с двумя цепями, которое вращается рукой: одна цепь поднимается, другая опускается.

[Большинство этих монахинь из богатых и старинных польских родов; игуменья принадлежит в семейству самого польского короля. Побуждаемые любовью в этому монастырю, где большая часть из них получили воспитание, они возвращаются в него, постригаются и остаются там монахинями].

Монастырь окружен описанными садами, а в средине его святая церковь, деревянная, красивая с шестью куполами и [890] крестами. Мы вошли в нее. Монахини пели во время литургии «Достойно есть» и другие молитвы, а также все, исполняемые попеременно (на клиросах). В церкви большая серебряная люстра и из того же металла два напрестольных подсвечника. На иконах Господа, Владычицы, Вознесения и мучениц множество венцов, крестиков, образков, привесок, золотых и серебряных цепочек с жемчугом и драгоценными каменьями. На стенах изображения десяти дев и праведниц: мучениц и святых.

Нас поместили в левой стороне хороса, а монахини стояли, скучившись, в правой. Их священник начал литургию, окруженный кандиловозжигателями. Монахини пели и читали молитвы приятным напевом и нежными голосами, разрывающими сердце и исторгающими слезы: это было пение трогательное, хватающее за душу, много лучше пения мужчин. Мы были восхищены приятностью голосов и пения, в особенности девиц взрослых и маленьких. Все они умеют читать, знакомы с философией, логикой и занимаются сочинениями. Они пели «Святый Боже», «Аллилуия» и «Господи помилуй», как бы одними устами; одна из них прочла апостол весьма отчетливо. Псалом и прокимен они поют с переливами. При «Достойно есть» ударили в колокол, и монахини вышли из своих мест на (средину) хороса и пропели это сладостным напевом, стоя на коленях.

По принятии ими Св. Даров и раздаче им антидора, они просили нашего владыку-патриарха прочесть над ними молитву ощущения грехов. Все они припали к земле, и он прочел ее над ними и потом окропил их святою водой.

У них много девиц взрослых и маленьких, которые носят меховые колпаки: их воспитывают для монашества, ибо большая часть их сироты.

По выходе из церкви, игуменья повела нас в свою келью, где нам подали на завтрак сладкое, прекрасные варенья, медовый хлеб и водку. Затем, с дозволения нашего владыки патриарха, монахини написали на большом листе молитву отпущения для всех монахинь. Наш владыка-патриарх приложил к ней свою руку, по вере их. Мы возвратились в свое помещение.

Близ великой церкви есть превосходный, знаменитый печатный дом, служащий для этой страны. Из него выходят все их церковные книги удивительной печатью разного вида и цвета, [891] а также рисунки на больших листах, примечательности стран, иконы святых, ученые исследования и пр.

По обычаю патриархов, мы напечатали в нем множество разрешительных грамот с именем нашего патриарха на их языке красными буквами и с изображением св. an. Петра. Грамоты были трех родов: в целый лист для вельмож, средние — для народа и маленькие — для женщин. В этот день вир Сильвестр, митрополит Киева и всей земли казаков, что есть Малая Россия, приехал в нашему владыке — патриарху в экипаже, обитом красным сукном. С ним были двое епископов и настоятели монастырей. У всех них висели на груди золотые кресты на цепочках и они были одеты в свои всегдашние мантии. Его сопровождали обязанные в тому служилые люди, впереди и позади, на прекрасных конях, в дорогих одеждах и оружии. Когда они приветствовали нашего владыку-патриарха, мы возложили ему на шею крест по, их обычаю.

Глава XVII.

Киев. — Печерский монастырь. Служения в праздник апостолов Петра и Павла.

Накануне праздника св. апостолов сначала сделали несколько ударов в колокол великой церкви только для того, чтобы дать знак окружным церквам, и те зазвонили в свои колокола. Все собрались в церковь Петра и Павла при келлиях настоятеля и там отслужили великое повечерие. По окончании его, священник, дьякон и кандиловозжигатель подошли к нашему владыке патриарху, взяли у него благословение, пошли и зазвонили во все колокола и в большой, который по его тяжести могут раскачивать только восемь мужчин, по четыре, с каждой стороны, при помощи толстых веревок, употребляя всю свою силу. Его звон гремел, достигая, может быть, на расстояние трех часов, ибо он весьма чист, и железный язык колокола весит около 15 ритлов ²⁷ алеппских. От его тяжести весь купол и леса описанной огромной башни шатались, качались и дрожали. Мы вошли в церковь. По окончании малого повечерия, мы ушли. Через два часа, по наступлении ночи, зазвонили опять во все колокола и в большой. Мы пошли в церковь ко всенощной. [892]

С вечера просили нашего владыку патриарха отслужить у них литургию. До благовеста к ней дали знак несколькими ударами в большой колокол с остановками, вследствие чего во всех церквах зазвонили в колокола и отслужили обедню, а затем поспешили к литургии в великую церковь: монахи и миряне, мужчины и женщины, а также игуменья женского монастыря со своими монахинями. Сначала взяли благословение священник и дьякон, потом кандиловозжигатель, и зазвонили во все колокола. Мы пошли и облачились с несколькими их священниками и дьяконами. Нас не допустили надеть свои облачения, но дали нам из своих ценных облачений, ибо они думают, что их облачения освятятся, так как мы прибыли из Святой Земли. Затем мы все вышли с кадилами и свечами встречать нашего владыку патриарха вне храма. Мы стали его облачать на круглом помосте в хоросе, причем все священники стояли в ряд кругом него. Мы выходили на вход. В этот день вынули много позолоченных евангелий, дорогих кадильниц и восьмиконечных ²⁸ крестов. Во время Апостола вышел один из дьяконов и прочел его, а я прочел Евангелие апостолам по-арабски и, по их обычаю, Владычице — по-гречески. После того, как наш владыка патриарх совершил положенное при литургии каждение, вельможи монастыря, т. е. его служилые люди, вместе с другими стали перед царскими вратами: один держал серебряный кувшин, другой — серебряный таз, прочие, стоя с той и другой стороны, развернули большое, дорогое полотенце, и наш владыка патриарх после умыванья им утерся. Тоже они сделали в конце литургии. При возглашении имени архиерея, мы поминала нашего владыку патриарха, а они — Паисия Константинопольского и своего архимандрита. Когда наш владыка патриарх умыл руки, ему поднесли антидор, и он вкусил его, потом подала ему серебряное ведерко с вином, и он отпил по обычаю. Также подавали и нам. При явлении чаши подошла игуменья со своими монахинями и другие, чтобы причаститься; при этом вышли из алтаря два дьякона и развернули калимму, т. е. большой покров, перед чашей, дабы ни одна капля не упала на землю: обрати внимание на это благоговение! Каждому причастнику давали антидор и пить немного вина. Затем вышел наш владыка патриарх и роздал им, но обыкновению, антидор, даже младенцам. [893]

От обедни мы пошли к трапезе. После сладкого и водки подавали царские кушанья, каких мы никогда в жизни не видывали: супы с яицами, начиненными пряностями, и рыбные с миндальным молоком, соусы же все с чистым шафраном, хотя у них он очень дорог, а миндаль еще дороже: око ²⁹ стоит, быть может, червонец и дороже; также и многочисленные пряности (очень дороги). Такого рода кушанья в их стране всегда подаются, ибо они переняли щедрость у ляхов.

Накануне субботы, после вечерни, вход был совершен четырьмя священниками в черных облачениях; дьякон был в черном же стихаре и ораре. Один из священников, первенствующий, взяв благословение, пошел и кадил вокруг столика, на котором стояло блюдо с кутьей, потом кадил образам и нашему владыке патриарху в первый и во второй раз, священникам и прочим предстоящим, вернулся и стал на свое место. То же сделали три сослужащие ему священника и под конец дьякон. При этом певчие пели заупокойный канон, ибо у них принято накануне каждой субботы совершать это для поминовения усопших и строителей церкви. Наш владыка прочел молитву за усопших и совершили отпуст. После этого они просили нашего владыку патриарха прочесть над ними всеми молитву отпущения грехов; они пали ниц на землю, и он прочел ее над ними. Затем прочли молитву на сон грядущим, и мы вышли. Была совершена служба и в субботу утром, после чего мы простились с ними, намереваясь отправиться в путь. Они повели нашего владыку патриарха в церковь, подали святую воду, и он окропил их всех. Мы вышли за монастырь, в котором наше пребывание длилось с понедельника до субботы. Архимандрит посадил владыку с собой в свой экипаж, а служилые люди следовали впереди и позади, пока мы не прибыли в монастырь церкви св. Софии, которая есть кафедра митрополии Киевской и всей земли казаков и ³⁰ Малой России. Архимандрит простился с ним и вернулся к себе. Наш переезд продолжался с полчаса, ибо расстояние очень коротко.

Нас встретил митрополит кир Сильвестр со своими [894] епископам и настоятелями монастырей. Мы остановились у него. Нас ждали, дабы мы присутствовали у них за литургией. В то время, как ударяли в большой колокол, мы вышли посмотреть (на него) и увидели нечто изумительное. Он гораздо больше колокола Печерского монастыря, в семь, восемь раз: наверно он будет с большой шатер. Железный язык его весит около 1 1/2 алеппских кинтара; двенадцать юношей с большим трудом могли его раскачать, и без того, чтобы кто-нибудь не раскачивал его внутри, он не мог бы дойти до краев колокола по причине его ширины. Когда ударяли в него, наши уши были оглушены его сильным, громоподобным звоном: я говорил своему спутнику громким голосом, и он не слышал. Прочная, высокая деревянная колокольня, которая больше всех, виденных нами, шаталась и дрожала. Но звук колокола монастыря Печерского резче и выше, а звук этого — колокола мягче и ниже; по-видимому, он из эмесского состава ³¹.

Мы пошли к обедне в благополучную церковь, вторую св. Софию, ибо она по справедливости достойна этого имени, как мы видели это воочию, и опишем ее в своем месте, как она есть. При «Достойно есть» также ударяли в этот колокол. Мы вышли от обедни к трапезе, а вечером, т. е. в канун седьмого воскресенья по Пятидесятнице, пошли к вечерне. Лития была совершена во внешнем нарфексе, и дьякон прочел «Спаси, Господи, люди Твоя» без освящения хлебов. На другой день была отслужена литургия.

Глава XVIII.

Киев. — Рассказ о городе Киеве и о том, как казаки устроили церкви и монастыри ³². Отец Илия и французский философ.

Знай, что древний город Киев был здесь, и доселе заметны следы его ворот, земляных валов и рвов. До сих пор целы в нем большие ворота с каменною башней, называемые Золотыми, ибо они были позолочены. Их сожгли татары в последнее время, когда напали на этот город невзначай в зажгли его. Город был великолепен. Печерский монастырь [895] находился вне стен его, а эта церковь св. Софии — посредине его вместе с Михайловским монастырем, что насупротив нее, коего купол еще покрыт позолотой, и вокруг них обоих было множество больших благолепных церквей, так как этот город в древности был столицей царства здешних стран, как они сами нам рассказывали.

Когда воссиял свет веры во Христа во дни упомянутого царя Василия, по счислению, 651 год тому назад, как это обозначено на вратах здешних церквей и монастырей, и Владимир, царь русских, женился на сестре царя Василия, по имени Олиха (Ольга) ³³, после того как прибывшие с ней митрополит и епископы окрестили царя и всех жителей его страны, которые были огромным народом, как повествуют летописи, не принадлежали никакому закону и не исповедывали никакой веры, тогда царица соорудила у них много церквей и монастырей, строителями которых были мастера из Константинополя. По этой причине все надписи сделаны на греческом языке. В то время племена, окружавшие область Киевскую, были язычники, неверные, именно: ляхи, московиты, татары и иные, и постоянно воевали с царицей, но она их победила, пока от нее не воссиял на них свет веры во Христа, и они уверовали, за исключением татар. Митрополит Киева имел тогда под своею (духовною) властью также страну московитов, но 60 лет тому назад кир Иеремия Константинопольский, прибыв, сделал архиепископа московитов патриархом, дабы править самостоятельно, ни от кого не завися, ибо вся эта страна подчинена Константинопольскому патриарху, и они поминают имя его в определенных случаях, говоря: «из Константинополя воссиял к нам свет веры во Христа, оттуда мы приняли обряды». Константинопольский патриарх всегда присылает к ним, т. е. в страну казаков, экзарха, и они дают ему милостыню. Он имеет точные сведения об их монастырях, как нам рассказывали.

Мы нашли у архимандрита Печерского монастыря древние грамоты прежних патриархов константинопольских, почти за 500 лет назад, на пергаменте; содержание их в том, что монастырь независим. Мы нашли также у него грамоту покойного Феофана, патриарха Иерусалимского, и позднейшую — [896] теперешнего Паисия. Была также написана для него грамота на их языке, к которой наш владыка патриарх приложил свою подпись и печать; содержание грамоты в том, что архимандрит действует (канонически) правильно, что монастырь этот независим и пр.

Среди этих настоятелей монастырей есть люди ученые, законоведы, ораторы, знающие логику и философию, кои занимаются глубокими вопросами. Но они не называют Константинопольского (патриарха) вселенским, а только архиепископом. Касательно этого существует у них много исследований и обильные свидетельства, так что они привели нас в большое удивление. Как они, так и вся эта страна до Московии твердо веруют, что патриарх Антиохийский есть обладатель власти вязать и решить, что он — наследник апостола Петра, коему одному поручил Господь Христос вязать и решить на небе и на земле, и что он древнейший из патриархов. От него они брали листы отпущения грехов с великою верой и с полным упованием.

По этому предмету я приведу, уместный здесь, занимательный рассказ. В нашему владыке патриарху в этом городе Киеве, который мы опишем, явился священник, на коего возложено важное поручение, грек родом, живущий в городе Париже, во Франции. Мы с большим удовольствием с ним встретились. Он в настоящее время прибыл послом от царицы великого шведского народа, девственницы, к гетману Хмелю. Она еще раньше, давно отправляла в нему двух послов, кроме этого, и так как ее страна смежна со страной ляхов, то эти узнали их и схватили. Тогда она послала этого священника в Константинополь, откуда он прибыл в землю казаков к Хмелю с посланием от царицы к нему в похвалу его подвигов и прославление его деяний и того, что он сделал ее врагам ляхам, ибо, как мы упоминали раньше, они завоевали многие из ее городов и владений. Она писала ему: «да будет тебе несомненно известно, что я снаряду из пограничных моих областей 60 тысяч ратников тебе на помощь, дабы ты сокрушил моих врагов». После того, как этот священник повидался с гетманом, последний также отправил с ним посла от себя с письмами в ответ ей. Тогда упомянутый священник с послом Хмеля поехал к московскому царю также с письмом к нему от нее, опять по той причине, что граница ее страны близка от [897] границы московитов, и между нею и царем большая дружба. В ее стране много подданных из московитов.

Невольно мне приходится сказать: «кто ты, о, Хмель, носящий лапти, лак о тебе говорят твои враги ляхи, что цари и царицы присылают в тебе послов и великие дары? Слава Единому Богу, Который воздвиг тебя, и покорил врагов твоих под ноги твои!»

Возвращаемся. Рассказал нам этот священник, именуемый пана (отец) Илия, следующее: «В последнее время появился во французской земле один ученый муж, великий философ, лютеранского исповедания, и ему последовало множество народа. Он начал жестоко нападать на папу многими действиями, из коих одно состояло в том, что он отправил к нему послание в Рим, говоря ему: «вопрос: был великих достоинств государь, который имел пять сыновей и всех их любил одинаково. Он разделил между ними поровну свое государство. Случалось так, что один из них отделился и отвратился от них и стал жить своим умом, прочие же четверо остались верны взаимной любви и отцовскому завещанию. Кому из них следует повиноваться? тому ли, который отделился от своих братьев, или тем четырем, которые остались во взаимном согласии?» Далее он дал ответ на это, говоря: «четыре патриарха и пятый папа стали таковыми со времени апостола Петра и прочих апостолов и со времен вселенских соборов. Как известно, они оставались долгое время в единении правой веры; напоследок папа отклонился от них, т. е. отделился (как член) от тела, или как палец от длани. Итак, подобает повиноваться четырем, но не сему». Рассказчик продолжал: когда папа выслушал это послание, и не нашлось решительно никого, кто бы смог сделать возражение, то в чрезвычайном гневе он немедленно послал к французскому королю, повелевая ему казнить этого мужа, дабы этот его трактат не распространился по свету и он не возмущал церковь своими мнениями. Король ему ответил: «я не могу этого сделать и возбудить против себя зло, которое теперь бездействует, так как в моем государстве 200 тысяч домов исповедуют теперь это учение и все любят этого мужа. Враги, окружающие мою страну, многочисленны, не считая тех, кои внутри страны; они суть: народ английский, фламандский, нация шведская и другие. Твое же святейшество пребывает в Риме, и ни кругом [898] тебя, ни у тебя нет никого, кроме римлян. А потому не могу его казнить».

Упомянутый философ дал другой ответ: «если папа изъявляет притязание на то, что он наследник ап. Петра, то это притязание более приличествует патриарху Антиохии, потому что ап. Петр в ней сделался патриархом и пользовался великим уважением, в Риме же он был распят».

Нам также рассказывал этот священник, что во всех франкских странах любят патриарха антиохийского и имеют к нему великую веру, не так, как к другим; после него (почитают) патриарха александрийского; но константинопольского и иерусалимского ненавидят, одного — по причине своих теперешних отношений, а другого — вследствие его пререканий с франками в Иерусалиме.

Глава XIX.

Киев. — Описание церкви св. Софии.

Возвращаемся к тому, на чем мы остановились, к известиям о Киеве. Церковь св. Софии построена по плану подлинной знаменитой св. Софии: такие же, как в той, арки, окружность и крыша. Ум человеческий не в силах обнять ее по причине разнообразия цветов ее мрамора и их сочетаний, симметричного расположения частей ее строения, большого числа и высоты ее колонн, возвышенности ее куполов, ее обширности, многочисленности ее портиков и притворов. То была (св. София) по имени и в подлинности, а эта по имени и по подобию.

Здание ее четырехугольное и все сводчатое, из камня, кирпича и извести внутри и снаружи. Но со стороны западного нарфекса она наполовину в развалинах. Рассказывали, что татары в давнее время ее разрушили и сожгли и она оставалась в разрушении около ста лет, убежищем для скота и вьючных животных. Потом она была отстроена, но ее разрушили гуньяты (униаты), т. е. русские последователи папы: они выломали все плиты ее пола и мозаику и поместили в своих церквах. Нам рассказывали, что вся церковь со всеми своими притворами и галлереями вверху и внизу была украшена мозаикой. Говорят, в ней было семьдесят алтарей вверху в внизу. Когда ее разрушили упомянутые ляхи, она оставалась, в развалинах около 70 лет, пока не появился вечной [899] памяти Петр, по прозванию Могила, брат Моисея, господаря Молдавии. Сделавшись митрополитом стран русских, он постарался по силе возможности реставрировать ее и привести в ее теперешний вид. Бог да помилует его!

Справа от входящего в западные двери в настоящее время находятся два покинутые алтаря: один во имя Богоявления, т. е. Крещения, где стоит купель для почетных людей из твердого красного камня, похожего на порфир, а внутри другого алтаря сохранились сооружения. Подле этих больших западных врат есть еще две малые двери справа и слева. На каждом из западных углов круглая огромная башня — высокое строение со множеством бойниц. Каждая башня имеет дверь с запада; от нее всходишь по широкой, поместительной и длинной лестнице со многими ступеньками к самой верхней бойнице, чрез которую выходишь на вторую, верхнюю окружную галлерею церкви.

С южной стороны пять дверей в ряд, с северной теперь две двери, из коих одна служит в настоящее время для прохода всем. Над ней по штукатурке изображение св. Софии и Иисуса: лучи Духа Его Святого ниспадают на церковь; кашидьяри и персияне в кисейных тюрбанах натягивают луки и стрелами метят на церковь, франки с пушками и ружьями на нее нападают.

С восточной стороны церковь имеет семь абсид больших и высоких: четыре из них одинаковы, а три низкие. В верхней галлерее есть также два алтаря, один против другого. Во всех абсидах церкви много больших окон, все с чистыми стеклами, даже круглые оконца. Каждый из алтарей имеет над собой высокий купол с золоченым сияющим крестом. Великий же алтарь очень высок и возносится в пространство. С обеих сторон его два большие, высокие пилястра с гладкими откосами. Вся наружная стена имеет овна, замазанные известью и гипсом, с изображениями и иконами святых внутри. Число столбов и пилястров с каждой стороны стен церкви десять. Длина церкви 210 футов, а ширина больше, потому что ее нефы многочисленны. На верхних частях ее стен устроены подобия арок с удивительно тонким искусством, по точному образцу решетки св. Софии. Что касается нефов церкви с запада на восток (?), то они многочисленны, числом двенадцать, в один ряд, с восьмиугольными столбами и многими арками. Когда входишь в храм [900] чрез западные двери, то глазам твоим открывается пол хороса, сделанный из удивительной многоценной мозаики с разнообразными тонкостями искусства. Такой же пол внутри алтарей и перед ними. В хоросе, по его окружности, четырехугольный деревянный помост с тремя ступеньками, некрытый превосходным красным сукном. Над хоросом упомянутый высокий купол со многими стеклянными окнами: их кругом двенадцать. В верхней части его изображен Господь Христос с ангелами, а по окружности двенадцать учеников Его; в четырех же углах купола четыре евангелиста — все это из прекрасной позолоченной мозаики с удивительными орнаментами и греческими надписями. Так же (украшены) четыре арки и портики с этой стороны.

Величественный алтарь подобен прославленному алтарю Св. Софии по своей длине, обширности, ширине и подбору цветов мозаики на его стенах и на полу. В нем, от верху абсиды до низу, по всей ее длине, в высшей степени прекрасное изображение Владычицы во весь рост, которая стоит, с платом у пояса, с раскрытыми дланями, подняв руки. Она сделана из разноцветной блестящей мозаики с позолотой. В подлинном храме Св. Софии мы видели Господа Христа, стоящего в весь рост и благословляющего, изображенного с великим совершенством и красотой. Здесь же под Непорочной Девой изображен стол Тайной вечери, окруженный ангелами; Господь передает направо Петру и его содругам божественный хлеб, говоря (а существенные слова исходят из его божественных уст большими греческими буквами): «Приимите, ядите: сие есть Тело Мое», до конца; и вторично Его же изображение; Он дает пить из чаши налево, говоря: «Пийте от нея вси», до конца. Ниже упомянутого божественного стола находится три больших окна. Между двумя окнами изображены древние святые Алексий и Петр, митрополита киевские, в своих облачениях и белых клобуках, расшитых золотом; ори них написаны по-гречески их имена. Направо от них изображены: архидиакон Стефан с кадильницей и, как подобает архиереям, в светлых облачениях Григорий Чудотворец, Григорий Нисский, Иоанн Златоуст и Василий. Налево подле окна изображены: диакон Лаврентий, Николай Мирликийский, Григорий Богослов, Климент, папа римский, и Епифаний Кипрский. Все их изображения сделаны из позолоченной мозаики с греческими надписями. Весь полукруг кафедры (горнего места) с [901] тремя высокими ступеньками, а посредине его трон с шестью такими же ступенями. Вокруг него, на высоте около полроста, выложено (по стене) всевозможными породами мрамора и чудеснейшей цветной мозаикой. Чудные арки алтарей и высокого купола все украшены позолоченною мозаикой и изображениями святых.

Кругом святой абсиды начертано мозаикой по-гречески, как мы списали, следующее: o QewV en mesw AuthV kai ou saleuqhsetai bohqhsei auth o QewV ... ³⁴, что значит на нашем языке: «Бог посреди Ее и Она не поколеблется: поможет ей Бог от утра до утра». Рассказывают, касательно сооружения Св. Софии, что царь Юстиниан написал то же на всех кирпичах ее.

Святой престол очень велик, сообразно с величиной алтаря, и утвержден на основания. С задней стороны его есть род арки из досок ступеньками; на них стоят в рад подсвечники с зелеными свечами, которые, когда их зажигают, образуют вид красивого полукруга — приятная утеха взору. На правой стороне (главного) алтаря есть дверь с очень высоким окном над ней; чрез нее входишь в первый алтарь, высокий, с куполом и двумя стеклянными окнами в передней (восточной) его стене; он во имя Рождества Богородицы. Близ него другой, подобный ему, алтарь во имя св. Михаила. С северной стороны (главного алтаря) находится четыре алтаря; из них два, с высокими куполами, в честь Положения Господа во гроб ³⁵ и Нерукотворенного Образа; четвертый — во имя св. Николая ³⁶.

Иконостас при вратах этих алтарей благолепен и величествен; он новый, чрезвычайно большой, поражает изумлением зрителя. Никто не в силах его описать но причине его красоты и разнообразия его резьбы и позолоты. Царские врата, вышиной в шесть локтей, с аркой на подобие городских ворот: ширина их в 2 1/2 локтя. Они, по обыкновению, в два створа и углублены в подобие свода; все резные и позолоченные. На одном створе изображен аист из серебра: он пронзает свой бок клювом и кровь течет на его птенцов, находящихся под ним; никто не отличит его от чеканной работы. Иконы, числом двенадцать, благолепные, большие; у [902] всех них по сторонам толстые колонны с резьбой и позолотой, углубляющиеся в подобие виши. Колонны при иконах Господа и Владычицы велики и очень высоки, с резьбой и глубокими вырезами: на них изображены виноградные лозы с блестящими гроздьями, зелеными и красными. Над иконостасом и всеми тяблами идет весьма широкая рама, вся с резьбой и позолотой, она начинается и кончается на протяжении дверей четырех алтарей и идет не прямою линией, а образует впадины. Над ней распятие Господа весьма изящной работы; вокруг него, сверху до низу, род резной рамы, на коей маленькие круги с изображениями святых и апостолов, закрытые стеклами.

По левую сторону от иконы Господа стоит икона Св. Софии, работы мудрого и искусного мастера; в средине иконы церковь с колоннами, в нижней части иконы кругом род свода: над церковью Христос, и Его Дух Святой нисходит на нее в своих лучах; внизу изображение геенны; кашидьяри с очень большим носом держит в руке лук и стрелы, подле него множество персиян в кисейных тюрбанах и своих одеяниях мечут стрелы на церковь; отряд франков в своих шляпах и костюмах с ружьями и пушками, из которых они стреляют; все ведут брань против нее.

Затем мы поднялись во второй ярус церкви по лестнице одной из ее внешних башен. Это восхитительное место, с которого отовсюду открывается вид на хорос и алтари. Оно имеет два нефа: один — с пятью куполами; в передней (восточной) его стороне один из алтарей во имя св. Николая; другой неф также с пятью куполами, и в передней стороне его второй алтарь во имя св. Димитрия. Они выходят на нижние алтари. Перила здесь перед арками состоят из одного куска красного камня и идут от основания одной арки до другой; на них изображены кресты и фигуры, по точному образцу перил св. Софии. Над этими двумя алтарями два купола со стеклянными окнами. Число арок этой галлереи тридцать, а куполов десять. Другие два алтаря близ северных дверей, направо от выходящего из церкви, в низких нишах. Взамен тябл сделана железная высокая клетка, которая украшена всевозможными фигурами и расписана: на ней изображены ангелы и святые, коих лица, по обыкновению, белы, а одеяния покрыты позолотой, кресты и греческие надписи, цветы разными красками, [903] пеленой и красной, и прочее, — все это поразительно для ума и сделано из тонких железных у листов с закрепами.

В одном из упомянутых алтарей находится большой беломраморный саркофаг с горбообразной крышкой, с крестами; он походит на ступу св. Илиана в Эмессе ³⁷. О, удивление! Откуда они привезли этот мрамор, эти большие колонны, которые снаружи церкви, ибо в этой стране, несомненно, нет мраморных ломок? Вероятно, его привезли на судах из Мармара, что близ Константинополя, по Черному морю, потом вошли в реку Днепр, которая в него впадает, и выгрузили мрамор здесь в Киеве. Из Киева и иных городов корабли ходят по реке Днепру и выходят в Черное море.

Заметь, что все число куполов этой церкви восемнадцать, а число больших золоченых крестов на куполах, зубцах и горбообразных сводах ³⁸ тридцать шесть. Великий купол находится посредине и над ним другой изящный и легкий купол для украшения, на удивление смотрящим. Все куполы крыты блестящею жестью.

Вот что мы собрали и изложили — над чем я прилежно трудился, бодрствуя по ночам, с усилиями и беспокойством — касательно описания строения св. Софии, которая находится в земле казаков и не имеет себе подобной, кроме соименитой.

Глава XX.

Киев. — Златоверхо-Михайловский монастырь. Крепость. Описание города. Братский монастырь.

Затем кир Феодосий, архимандрит Михайловского монастыря, что близ этой церкви, насупротив, приехал в экипаже пригласить к себе нашего владыку патриарха. Мы отправились к нему. Это очень недалеко. Наш владыка патриарх вышел из экипажа перед, воротами, и мы вошли в монастырь. Он весь деревянный, но св. церковь, благолепная, высокая и красивая, из камня и извести; ее купол высокий и весь покрыт позолотой. Церковь состоит из одного нефа; по окружности ее многочисленные овна со стеклами. Постройка [904] трех описанных церквей одинакова и одновременна. Архиерейское место великолепно и красиво. Перед ним, налево, изображение Феофана, патриарха иерусалимского, в мантии, клобуке ³⁹ и с наперсным крестом. Великий алтарь похож на алтарь св. Софии и монастыря Печерского, с тремя большими окнами. На передней (восточной) его стороне есть изображение Владычицы, стоящей, воздев свои руки с открытыми дланями, — из позолоченной мозаики; также изображение Господа, который подает своим ученикам, стоящим с обеих сторон, хлеб и кровь божественные. Под ними кругом изображения архиереев — все из мозаики. Направо От этого алтаря второй алтарь с высоким куполом, а налево — третий. Святая церковь имеет три двери: одну, большую, с запада, а другие две ведут в оба хороса. С задней стороны северного хороса изящный алтарь, лицом к левой сторон входящего в хорос. Он имеет решетку с двумя створами, сверху до низу из железа, сплетенную со всевозможным искусством, разрисованную цветами и изображениями ангелов и святых, на подобие описанной нами в церкви св. Софии. Внутри этого алтаря красивая рака с мощами св. Варвары Баальбекской (Илиопольской). Направо от входящего в церковь другой алтарь в западном углу, вне которого еще шестой алтарь. Весь пол церкви сделан из больших красных илит.

Близь этого монастыря, в смежности с ним, монастырь для монахинь.

Что касается иконы св. Михаила, то она весьма благолепна и благоговейно чтима. Кольчуга, оружие, наручи, наличник и шлем — все из чистого серебра чеканной работы, а выступы и прочее позолочено. Это работа искусного мастера.

Мы отстояли в этой церкви обедню, потом были за трапезой, любовались монастырскими садиками и колокольней ⁴⁰ над воротами и вернулись к св. Софии.

Стена и рвы крепости проходят подле этого монастыря и врат Св. Софии. Ее только что выстроил богохранимый царь Алексей. Она укреплена деревянными стенами, рвами и крепкими башнями. Москвитяне обладают светлым умом, подобно франкам, ибо они изобрели такие приспособления для [905] укрепления этой крепости, каких мы не видели в их стране. Они поставили кругом рва бревна в роде длинной оси водяного колеса, очень большие, и переплели их жердями, заостренными на подобие кинжалов и копий, торчащими с четырех сторон оси в виде креста, как вороты наших колодцев. Бревна эти поставлены в два яруса, будучи протянуты над землей около полутора роста человека. Если неприятель сделает нападение, то не находит пути ни по земле, ни сверху, и если повиснет на верхних бревнах, то от этого погибнет, потому что упадет на заостренные нижние колья, которые вонзятся в его тело и члены, и могила станет его обиталищем. Мосты при воротах этого города и крепости поднимаются на цепях. Вся земля вокруг них имеет подземные ходы, наполненные большим количеством пороха. На каждых воротах висит большой колокол: если что-нибудь случится, то в него ударяют, чтобы дать знать всем находящимся в крепости. То же во всех крепостях московитов. В этой крепости много пушек, одни над другими, вверху и внизу. В ней двое воевод, уполномоченные от царя. У них 60 тысяч войска, из коего одна часть стоит под ружьем днем, а другая ночью.

Древний город Киев доходил до сего места. Когда его покорили враги, то с течением времени он разрушился, и его перенесли в долину на низменность на берегу великой реки Днепра. Путь к нему таков: ты входишь в одни ворота крепости и выходишь в другие, затем с трудом съезжаешь в город по крутому и узкому спуску, где дорога весьма затруднительна и дает место только одной лошади с экипажем. Крепость же, теперь вновь построенная, стоит наверху горы, откуда виден весь город, расстилающийся внизу у ее подножия.

В этот день приходил к нам один из воевод поклониться нашему владыке патриарху и поздравить его с приездом.

Возвращаемся. Св. София и этот монастырь уцелели до настоящего времени. Вокруг них построили монастыри и укрепили их, после того как город был разрушен, ибо все города этой страны деревянные, и если они сгорят, то следы их исчезают и не остается ничего, кроме каменных построек.

Знай, что шейхи в городах и деревнях этой страны именуются старостами.

Нам рассказывали, что, начиная с монастыря Печерского и окружающих его, св. Софии и церквей, кои вокруг нее в [906] развалинах, а также каменных церквей, которые теперь в крепости, разрушенных и уцелевших, до Киева и окружающей его местности, — всего есть около ста церквей и монастырей.

Во вторник 3 июля мы простились с митрополитом и съехали в город Киев, после того как митрополит раньше посылал туда известие и нам приготовили большое помещение. По обычаю, он послал перед вами своих людей, вельмож и сановников, на конях и вооруженных. Когда мы спустились в город, нас встретили его многочисленные священники и дьяконы в облачениях, с хоругвями и свечами. Нас ввели в благолепную каменную церковь, что среди рынка, с пятью куполами, крестообразно расположенными, во имя Успения Богородицы. Затем они пошли впереди нас в обширное жилище, где мы поместились.

В этом городе Киеве вельможи также носят в руках разновидные толстые трости бамбуковые и иные. В городе есть много людей знатных, почтенных, господ и богачей. Нам привозили мед и пиво в больших бочках на каруцах (телегах). Водки много. Хлеб доставляли возами, а рыбу кинтарами, но причине изобилия всего этого у них. Рыба дешева и обильна на удивление, всяких сортов и видов, ибо великая река Днепр, как мы упоминали, находится близ них и по ней ходит много кораблей. Что касается вида судов, плавающих по этой реке, то они огромны, ибо мы смерили по длине, от одного конца до другого, один кусок дерева в 150 пядей. На этой реке есть много судов, длиной в 10 локтей, выдолбленных из одного огромного куска; на них ездят в Черное море, как мы сказали выше.

Дома в этом городе великолепны, высоки и построены из бревен, выстроганных снутри и снаружи. При каждом доме, как при дворцах, имеется большой сад, где есть все плодовые деревья, какие только у них растут; бессчетное множество больших тутовых деревьев привозных (из породы) ал-хаззаз, с белыми и краевыми листьями; но их ягодами пренебрегают; есть также большие ореховые деревья; очень много в этих садах виноградных лоз. [Среди своих превосходных огуречных гряд они сеют очень много крокуса, руты и гвоздики разных цветов].

Купцы привозят сюда оливковое масло, миндаль, оливки [рис, изюм], смоквы, табак, красный сафьян, шафран пряности, персидские материи и хлопчатобумажные ткани — в [907] большом количестве из турецких земель, на расстояние 40 дней пути. Но все это очень дорого. Женщины продают на красивых базарах и в отличных лавках все необходимое из материй, соболей и пр.; они нарядно одеты, заняты своим делом, и никто не бросает на них нахальных взглядов.

Нам рассказывали, что в этой стране казаков, когда захватят в прелюбодеянии мужчину или женщину, тотчас собираются на них, раздевают и ставят целью для ружей. Таков у них закон, которого никто никогда не может избегнуть.

В этом, городе среди казацких живописцев есть много искусных мастеров, которые обладают большою изобретательностью ума в изображении людей, как они есть, также в изображении всех страстей Господних с их подробностями, как об этом будет сказано.

Сколько вздохов и скорби, сколько стонов в сердцах ляхов, вельмож и простолюдинов, об этом городе Киеве, ибо он был престольным городом их краля и большою столицей, был весь занят жилищами их вельмож! Все эти прекрасные дворцы, великолепные дома и сады принадлежали им и богатым евреям. Они имели в нем две благолепных церкви из камня и извести, со сводами на высоких столбах. Одна из них древняя, другая новая, изящная, украшенная всеми архитектурными красотами. Но будучи доведена до конца, она теперь плачет по людям (которые ее посещали), но которых сокрыли судьба и время. Впрочем, ни изображения на верхних частях ее красивых потолков, сделанные из гипса, подобного тесту, ни разнородные украшения еще не довершены художниками. В настоящее время она в разрушении и служит местом дли нечистых дел и обиталищем для скота и вьючных животных. Неблагообразная, потрескавшаяся, она только держится и утверждается на своих столбах и основаниях [и покрыта темно-серою зеленью густого мха].

В этих двух церквах города и в его окрестностях было несколько тысяч езуитских, вернее, езидских священников. Когда появился в этой земле Хмель и, обходя по всем направлениям страну, избивал из них всех попадавшихся ему в руки, то оставшиеся в живых бежали сюда, говоря: «для нас нет спасения, кроме как здесь», ибо этот город представляет (осаждающим) трудности и для стоянки и для [908] передвижений и окружен крепостями и горами. Но Хмель к казаки проникли к ним, связали их веревками, которыми они были опоясаны, и побросали в реку Днепр для потопления, подвергнув их сначала сильнейшим истязаниям; наконец тела их были съедены псами.

Возвращаемся. Накануне четверга, мы отстояли, службу в благолепной церкви с тремя алтарями: в честь Славного Воскресения, Петра и Павла и мученика Евстафия, коего образ находится на двери его алтаря: он сходит с коня, олень, в рогах которого Христос, беседующий с Евстафием. В каждой из церквей киевских есть изображение гнусного сборища против Господа нашего: евреи сидят на креслах, держа, в руках письменные свидетельства, и Никодим то, что он написал; Пилат, сидя на троне, умывает руки, а жена его говорит ему на ухо; внизу Господь, нагой, связанный; Каиафа, без бороды, в одеянии, похожем на облачение армян, и с подобным же, как у них (убором) на голове, стоит выше всех и раздирает свою одежду.

В пятницу мы слушали литургию в большом монастыре, называемом на их языке Сайташни, (Сагайдачного) ⁴¹, именно, монастыре трех братьев-царей, которые его построили. Он в честь Богоявления и имеет игумена и монахов. Перед его воротами стоят два деревянные столба, как бы закрученные и свитые с удивительным искусством; на них место для часов. В Киеве часы на колокольне. В самых воротах, помещается красивая церковь с куполами и окнами во имя Благовещения. Кругом великой церкви идет навес; в ней три двери с тремя куполами. Она обширна, велика и имеет, амвон с лестницей. В хоросе есть также деревянный круглый помост; места для стояния (формы) идут рядами справа и слева и обращены в востоку, перед ними на правой стороне хороса красивое архиерейское место, задняя сторона которого решетчатая. Куполы церкви величественные и очень большие.

По выходе от обедни, нас повели в трапезную. Она в один неф, из камня и извести, с длинным сводом; [909] дверные косяки мраморные. В ней два стола и множество окон со стеклами. В передней (восточной) ее части имеется алтарная абсида, вся расписанная изображениями. В нижнем поясе абсиды изображение Господа (да будет прославлено имя Его!), постящегося на горе; дьявол, стоя перед ним, искушает его; он держит в руке три камня и говорит: «если ты сын Божий, скажи этим камням, чтобы они сделались хлебами». Другое изображение на другом месте: Господь говорит ему: «отойди от меня, сатана!» Третье изображение: Господь сходит с верхового животного и возливает вино и масло на попавшегося разбойникам. Четвертое: Он несет на плечах заблудшего агнца, а другая овца на привязи на вершине горы между деревьями. Пятое — на арке алтаря: во-первых, изображен Господь, два воина бьют Его по голове тростями, а третий подает ему зеленую трость с листьями и свежими цветами; второе изображение: Господь связанный и два воина ведут Его; один одет как воин, у другого на голове большой белый кисейный тюрбан; третье изображение на верхней части арки: Господь нагой, израненный сидит на стуле, виноградная лоза выходит из Его утробы и осеняет Его голову; в руках Его свешивается кисть, которую он выжимает в чашу, согласно со словами Его (да будет прославлено Его имя!) в евангелии: «Я буду пить новое в царстве Отца Моего». Под этим четвертое изображение: Господь привязан к столбу; двое бьют Его бичом с железными колючками и метлой из терновника. Под этим пятое изображение: Пилат в круглой, белой кисейной чалме, как у муллы, перед ним Господь, судимый, окруженный воинами. На передней части арки шестое изображение: Господь несет крест и в изнеможении припадает к земле, потом крест возлагают на Симона Киринейца; воины окружают Христа, Мария — не мать Его — утирает пот с Него платком. На самом верху седьмое изображение: Господь распят с разбойниками, Пресвятая Дева в обмороке, Ее поддерживают Саломия и Мария. В нижней части северной стороны арки восьмое изображение: Господь, ведомый на распятие, Пилат умывает руки, на голове его такая же чалма. Живописец нарисовал распятие на верху передней части арки с тою целью, чтобы его мог видеть входящий. С правой стороны ведут наверх ее Господа, несущего свой крест, слева ведут Его также наверх осужденным. Расписана также и вся трапеза. [910]

В восьмое воскресенье по Пятидесятнице наш владыка патриарх служил обедню в церкви Успения Богородицы, по приглашению жителей города. Было большое торжество. Святой престол украсили серебряными сосудами с базиликами и (другими) цветами. Наш владыка патриарх роздал всем присутствующим в церкви антидор, даже мальчикам и девочкам. Знай, что дочери киевских вельмож носят на волосах кружок в виде кольца из черного бархата, расшитый золотом, украшенный жемчугом и каменьями, на подобие короны, стоимостью в 200 золотых — больше или меньше. Дочери бедных делают себе венки из разных цветов.

В этот вечер пришелся у них канун праздника св. Антония Нового, славы земли казаков, почивающего вместе со своим другом Феодосием в пещере, что в Печерском монастыре, ими сооруженном. Начиная со времени перед закатом солнца этого дня до полудня следующего, понедельника 10 июля, они повергли в тревогу весь мир беспрестанным звоном во все колокола. В эту ночь они вовсе не спали, по причине множества служб, ими совершенных, и колоколов, в которые они звонили.

В эту ночь и после того шел дождь, случилось большое наводнение и сильный холод и туман, так что у нас было как будто 10 декабря.

(Продолжение следует).

Г. Муркос.

Комментарии

1. См. Русское Обозрение № 1.

2. Эта миля равняется 7-8 верстам.

3. В Подольской губернии.

4. Пропуск в рукописи.

5. To есть «царский», по мнению автора.

6. Печерского, в бытность в котором автор, очевидно, писал эти строки.

7. Автор приравнивает езуитов к езидам, которые считаются поклонниками дьявола.

8. Хелештеу — рыбный садок. Автор слыхал это венгерское название в Молдавии.

9. В то время архимандритом был Иосиф Тризна.

10. В тексте: «со шляпой».

11. Слово «царский» автор употребляет часто в смысле «великолепный».

12. В подлинник: «знаки». Это так называемые скрижали и источники.

13. Очень тонкие сухие лепешки, употребительные на востоке.

14. Название растения. Автор, по всей вероятности, описывает смородину.

15. Вероятно, крыжовник.

16. Петр Могила.

17. Один из трех минаретов Большой мечети, вышиной около 80 метров.

18. Этот колокол, весом в 200 пудов, называется Балык и доселе висит на лаврской колокольне.

19. Кинтар = 15 пуд. 26 ф.

20. Иоанн Многострадальный.

21. Преподобные Иоанн и Феофил.

22. 12 братьев, первых каменноздателей великой Печерской церкви. Имена их неизвестны.

23. Автор говорит о Дальних пещерах.

24. Вероятно, ошибка переписчика. В купине явился Моисею сам Господь.

25. Вероятно, свв. Леонтий и Геронтий.

26. Преп. Феофил, архиепископ новгородский, современник Иоанна III и Марфы посадницы, удалившийся в Киев после заточения в Чудовом монастыре.

27. Ритл равняется 6 1/4 фунтам.

28. Так по нашей рукописи. По петербургской: «ценных».

29. 3 1/3 фунта.

30. Это «и» кажется лишним, потоку что сам автор отождествляет землю казаков с Малою Россией.

31. В Эмессе (Хомсе) изготовляются лучшие ступки из особого медного сплава.

32. Это заглавие находится в арабском подлиннике.

33. Сведения, о которых рассказывает автор, настолько хорошо известны, что нет надобности исправлять его грубые ошибки.

34. (В рукописи эта «раза не докончена.

35. В подлиннике: «Божественного Погребения».

36. О третьем алтаре Павел не говорит.

37. В Эмессе (ныне Хомс) существует поверье, что св. Илиан является по ночам больным, ударяя в ступу, и исцеляет их. В этом городе занимаются изготовлением медных ступок.

38. Так автор называет, вероятно, двускатную или четырехскатную кровлю.

39. В подлиннике: «в шляпе».

40. В подлиннике: «башня весов», а может быть (по другому чтению) «башня куполов».

41. Автор описывает Братский монастырь. По мнению покойного М. А. Максимовича («Объяснительные параграфы о Киеве») богоявленская церковь в нем была построена гетманом Сагайдачным, который пожертвовал все свое состояние на восстановление братства и школы после пожара 1614 года, и потому весьма возможно, что монастырь назывался в то время, в честь храмоздателя, монастырем Сагайдачного.

Текст воспроизведен по изданию: Странствование арабского патриарха Макария из Алеппа в Москву // Русское обозрение, № 2. 1897