О любовных делах и обычаях их ¹

Старайся, о сын, не влюбляться ни под старость, ни в юности. Но, если случится, сердцем к этому не привязывайся и не занимай сердце постоянно любовной игрой, ибо повиноваться страсти — не дело разумных. Любви, пока можешь, остерегайся, ибо влюбленность — дело, несущее беды, в особенности в старости и во время нищеты ². Ведь целый год блаженства свидания не стоит однодневного страдания разлуки, ведь влюбленность с начала до конца — страдания и муки сердца и бедствие, хотя это и сладостная боль. Если ты в разлуке, ты в страдании, а если ты с подругой, но возлюбленная твоя с норовом, из-за мук, [причиненных] ее кокетством и норовом, ты не заметишь и блаженства свидания. Если даже возлюбленная твоя будет подобна приближенному к богу ангелу, все же ты никогда не избавишься от попреков людских. Люди будут постоянно сплетничать про тебя и порицать твою возлюбленную, ибо таков уж обычай у людей.

Поэтому соблюдай себя и остерегайся влюбленности, ибо разумные люди могут остерегаться такого дела. Невозможно ведь, чтобы кто-нибудь влюбился в кого-либо с одного взгляда. Сначала глаз видит, потом сердце одобряет, когда сердце одобрит, природа к ней начинает склоняться и тогда уже требует свидания с ней. Если ты приложишь всю страсть к сердцу и подчинишь сердце страсти, то ты придумаешь, как еще раз повидать ее. Когда повидаешь вторично, [склонность] природы к ней удвоится и томление сердца станет более мощным и ты будешь искать [69] третьей встречи. Когда третий раз повидаешь и она заговорит, скажет слово и услышишь ответ, тогда... осел убежал и веревку унес, пропала петля!

После этого, если и захочешь себя соблюсти, не сможешь, ибо это уже не в твоей власти. С каждым днем страдания любви все увеличиваются и тебе приходится подчиняться сердцу. Но если ты сбережешь себя с первой же встречи, когда сердце начнет требовать, будешь следить за сердцем, перестанешь поминать ее имя и займешься чем-нибудь, иным способом утолишь свою страсть и закроешь глаза от дальнейших встреч, то всех страданий будет на одну неделю, и больше она тебе даже не придет на память, ты скоро сможешь от нее освободиться.

Но, конечно, это дело не для всякого, тут нужно человека с совершенным разумом, он это сможет сделать. И если человек совершенен и разумен, то с ним ведь этого и вообще не случится, а если случайно внезапно и произойдет, то он разумом сможет отвратить это, ибо любовь — это болезнь. Как об этом говорит Мухаммед-и-Закарийа ³ в "Классификации болезней", относительно болезни любви и лекарств от нее, как постоянный пост, переноска больших тяжестей, переходы на длинные расстояния, постоянная работа и развлечение и тому подобное.

Но если ты кого-нибудь любишь, так что от близости и свидания с ним ты чувствуешь покой, я это считаю дозволительным, ибо шейх Абу-Саид-и-Бу-л-Хейр ⁴ говорит, что для человека неизбежны четыре вещи: во-первых, кусок хлеба, во-вторых, рубище, в-третьих, развалина, в-четвертых, возлюбленный друг. И каждому это нужно по мере и степени его, дозволенным или недозволенным образом. Но дружба — одно, а влюбленность — другое, при влюбленности ни у кого не бывает счастливый минуты, хотя бы тот влюбленный и говорил стихи [вроде]:

Стихи:

Этот огонь любви твоей — сладость, о похитительница сердца,
Видала ли ты когда-либо сладостным жгучий огонь?

Знай, что в дружбе люди всегда счастливы, а в любви постоянно несчастны. Если ты захочешь в юности забавляться любовью [70] у тебя все же будет извинение. Всякий, кто взглянет и заметит, извинит, скажет: молод-де. Старайся только не влюбиться под старость, ибо для старика никакого извинения нет. Если бы ты еще был из числа простых людей, то дело было бы легче, но если ты — царь, да и старик, берегись, не задумывай таких дел и явно сердцем ни к кому не привязывайся, ибо для старого царя играть в любовь — очень трудное дело.

Рассказ. Во времена деда моего Шемс-ал-Меали ⁵ сообщили, что в Бухаре у одного купца есть гулям, цена ему — две тысячи динаров. Ахмед Са’ди ⁶ рассказал это пред эмиром и сказал ему: "Надо вам послать кого-нибудь, чтобы купил этого гуляма". Эмир молвил: "Тебя надо послать". Вот Ахмед Са’ди приехал в Бухару, повидал работорговца, сказал, чтобы привели гуляма, купил его за тысяча двести динаров и привез в Гурган. Эмир посмотрел, одобрил и сделал этого гуляма держателем полотенца. Когда он мыл руки, тот подавал ему полотенце — вытереть руки. Прошло некоторое время. Как-то раз эмир вымыл руки. Этот гулям подал ему полотенце. Эмир, вытирая руки, смотрел на гуляма. Когда руки были уже совсем сухие, он все продолжал тереть руки о полотенце и смотреть на гуляма. Верно ему приятно было смотреть на него.

Он отдал полотенце и, когда прошло некоторое время, сказал Абу-л-Аббас Ганиму: "Я освободил этого гуляма и подарил ему такую-то деревню. Напиши грамоту и посватай за него в городе дочь какого-нибудь горожанина, чтобы он обзавелся семьей. А когда лицо его обрастет бородой, пусть придет ко мне".

Абу-л-Аббас Ганим был везир. Он сказал: "Воля господина. Но только, если господин сочтет нужным, пусть скажет слуге [своему], в чем значение этих слов". Эмир ответил: "Сегодня случилось то-то и то-то, а очень некрасиво, чтобы падишах после семидесяти лет влюблялся. Мне после семидесяти лет нужно заниматься обереганием рабов господа всевышнего и делами войска и подданных и страны своей. Если я влюблюсь, ни от господа всевышнего не получить мне прощения, ни от людей".

Да, юноша что ни сделает, все простится. Но только не нужно сразу обнаруживать [свои] увлечения. Как бы молод ты [71] ни был, придерживайся мудрости и величавости и политичности чтобы государству не было вреда.

Рассказ. Слыхал я, что в Газне было десять гулямов на службе у султана Масуда, и все они были личными его одеждохранителями. Одного из этих десяти гулямов звали Нуштегин. Султан Масуд его очень любил. Прошло с того времени несколько лет, и никто не знал, кто возлюбленный, ибо если он делал подарок, то всем давал то же, что Нуштегину, чтобы никто не подумал, что он возлюбленный султана Масуда. Прошло еще пять лет после того и так никто и не узнал, ни свободный, ни раб, пока он как-то раз не сказал: "На все те икта и денежные пожалования, что мой отец дал Айазу, дайте грамоту Нуштегину". Тогда только люди поняли, что [из всех десяти] он имел в виду только Нуштегина.

А теперь, сынок, хоть я все это тебе и сказал, но знаю, что, если случится тебе полюбить, не послушаешь ты моих советов, И скажу я по-стариковски стихи:

Каждый человек, если он живой и мыслящий,
Должен быть, как Азра и как Вамик. ⁷
Всякий, кто не таков, — лицемер.
Не человек тот, кто не влюбляется.

Хоть я и сказал так, но ты не следуй этому четверостишию моему. Старайся не влюбляться, а уж если полюбишь кого, то люби того, кто этого стоит. Незачем быть возлюбленному Птолемеем и Платоном, но нужно, чтобы было у него и немного разума. Хоть я и знаю, что не будет он Юсуфом ⁸ сыном Якуба, но нужно, чтобы было у него и немного изящества, чтобы заткнуть рот некоторым людям и чтобы они могли оправдать тебя. Ведь люди никогда не перестают сплетничать и выискивать друг у друга недостатки.

Так, спросили одного человека: "Есть у тебя недостатки?" Он сказал: "Нет". Спросили: "А есть такие, которые у тебя находят недостатки?" Ответил: "Много!" Сказали: "Значит, ты — человек, о котором злословят больше, чем о всех других".

Но, когда едешь в гости, возлюбленного с собой не бери, а, если возьмешь, перед посторонними им не занимайся и сердце [72] к нему не привязывай. Ведь его никто не может съесть. И не думай, что он всем кажется таким же, как тебе. Как сказал поэт:

О горе мне, если ты всем
Кажешься таким же, как мне, бедному!

Если даже тебе он кажется прекраснейшим из всех людей, может быть, другим он кажется безобразнейшим.

И не давай ему на пирушках всякий миг фруктов и не справляйся, как он себя чувствует, и не зови каждый час и не шепчи всяких пустяков на ухо, что, мол, говорю о пользе и вреде [такого-то]. Люди-то догадаются, что ты ему говоришь.

Комментарии

1. РК дает большое вступление:

"Знай, о сын, что кто не обладает тонкой природой, тот не влюбляется, ибо любовь проистекает от тонкости природы, а все, что происходит от тонкости, несомненно само тонко, ибо сказано: кто похож на отца своего, тот не прегрешил. Раз она тонка, то поневоле может пристать только к тонкой природе.

Стихи. Эта любовь тонка и требует тонкости, куда бы ни пошла, хочет изящного, подобного ей самой..

Разве не видишь, что юноши влюбляются чаще, чем старцы, ибо природа юношей тоньше, чем природа старцев. А также ни один грубый и тяжелого нрава человек не влюбляется, ибо это недуг, нападающий на людей с легким духом".

2. РК добавляет: "Ибо всякий бедняк, который влюбляется, безусловно, сам собирается пролить свою же кровь. Знай, что иметь любовь и нищету — это безусловно [значит] терзаться смертными муками, особенно, если [влюбленный] стар, ибо старик добивается своей цели лишь деньгами. Как я сказал:

И если случайно тебе кто-либо придется по нраву, не давай поддержки сердцу, не учи природу всегда играть с любовью и не повинуйся постоянно страсти. Это не дело для разумных, ибо люди, когда любят, или [находятся] в состоянии близости, или же в разлуке. И знай, что…"

3. Абу-Бекр Мухаммед ибн-Закарийа ибн-Яхья Рази — один из знаменитейших персидских врачей. Родился в Рее в 240/854-5 г., умер там же в 320/932 г. Им написан ряд научных работ не только по медицине, но и по вопросам философии, музыки, химии и литературы, ибо в то время ученый обычно представлял собой энциклопедиста.

4. Шейх Абу-Саид ибн-Абу-л-Хейр Мейхенский — известный хорасанский мистик, которому долгое время приписывался ряд четверостиший; однако, как это в настоящее время установлено, четверостишия эти не были сложены им, а линь декламировались им во время его бесед и проповедей. Родился 7 декабря 967 г. в Мейхене в Хорасане, умер 12 января 1049 г. Большая биография его: В. А. Жуковский. Тайны единения с богом в подвигах старца Абу Саида. СПб., 1899; его же. Жизнь и речи старца Абу-Саида Мейхенейского. СПб., 1899. Ср. также R. A. Nicholson. Studies in Islamie mysticism. Cambridge, 1921, стр. 1–76.

5. T. e. Кабуса.

6. PK — "Джагли".

7. Азра и Вамик — имена влюбленных, о которых на Востоке существовала большая литература. Первым ввел в обращение эту тему, по-видимому, заимствовав ее из греческих источников, известный шуубит Сахль ибн-Харун. В стихах обработал ее известный поэт султана Махмуда Унсури (умер в 1050 г.).

8. Библейский Иосиф Прекрасный.