А. ПОССЕВИНО. ИСТОРИЧЕСКИЕ СОЧИНЕНИЯ О РОССИИ XVI В.

Изд-во МГУ, 1983

Сочинения иезуита Антонио Поссевино (1534-1611) — папского уполномоченного, отправленного в 1581 г. в Восточную Европу для переговоров о завершении Ливонской войны, давно уже привлекают внимание ученых — отечественных и зарубежных. Они признаются важными источниками по истории завершающего периода Ливонской войны, взаимоотношений папства и России, последних лет правления Ивана Грозного.

В 1930-е гг. в связи с намерением академика Б. Д. Грекова создать серию памятников «Известия иностранцев о народах СССР» С. А. Аннинский подготовил к печати текст «Московии» Поссевино на языке подлинника и его перевод, а также введение и комментарии. Однако труд этот после кончины выдающегося археографа в дни ленинградской блокады до сих пор не обнаружен. Поэтому Л. Н. Годовикова, защитившая в 1971 г. в МГУ кандидатскую диссертацию «Исторические сочинения Поссевино о России XVI в», поставила перед собой задачу перевести эти сочинения — «Московию», «Московское [183] посольство», «Ливонию» («Moscovia», «Missio moscovitica», «Livoniae commentarius»). Книга переводов этих сочинений с предисловием и комментариями Л. Н. Годовиковой и указателями имен и географических названий вышла в Издательстве МГУ под редакцией члена-корреспондента АН СССР В, Л. Янина.

В «Предисловии» имеются сведения о биографии этого воинственного и образованного иезуита, одного из столпов контрреформации, о других его сочинениях, о литературе, в той или иной мере характеризующей его деятельность (в том числе и о новейших зарубежных работах). Л. Н. Годовикова показала и значение деятельности Поссевино в системе мероприятий папской курии и иезуитского ордена, предпринятых во второй половине XVI в. для усиления католического влияния в Восточной Европе. Все эти явления рассматриваются на широком фоне международных и политико-религиозных отношений той поры, в тесной связи с другими дипломатическими акциями. И в этом — сильная сторона «Предисловия». Однако к вопросу об антитурецкой лиге, к которому папы XVI в. постоянно возвращались в своей внешней политике, автор, думается, подходит несколько односторонне. Вопрос этот возник не только вследствие устремлений папского престола (желание возобновить крестовые походы, противостоять успехам реформации, «окатоличить» Восточную Европу), но и как результат возросшей агрессии Оттоманской Порты. Во второй четверти XVI в. Порта стала сильнейшим в военном отношении государством, угрожавшим европейским странам и официально провозгласившим лозунг войны с «неверными» (т. е. с немусульманами). Это и давало папским дипломатам надежду на возможность антиосманского союза с русским царем.

Вслед за П. В. Снесаревским Л. Н. Годовикова уточняет время написания отдельных частей «Московии», ссылаясь на указание о «Московии» как о завершенном сочинении в «Ливонии» — трактате, законченном весной 1583 г. (с. 232). Об этом имеется и прямое упоминание во 11 книге «Московии»: там отмечено, что Москва была сожжена крымскими татарами «12 лет тому назад» (с. 42). Этот пожар был в 1571 г. (Поссевино в другом месте тон же книги относит пожар даже к 1570 г. — с. 43).

«Московия» — это своеобразный трактат историко-социологического характера с элементами служебной записки, напоминающей посольские донесения и включающей отчет об исполнении религиозной миссии («Беседы о религии») и о дипломатических переговорах, с приложением писем и протоколов Ям-Запольского перемирия, которые велись непосредственно на заседаниях и обрабатывались в тот же день (с. 251). «Московское посольство» — служебный доклад, из которого выросла «Московия» (с. 252). Часть доклада написана спутником Поссевино — иезуитом Кампани (перевод этого текста Л. Н. Годовикова опубликовала еще в 1969 г.). Доклад напечатали в 1584 г. в «Ежегоднике», издававшемся иезуитским орденом исключительно для его членов ограниченным числом экземпляров, т.е. так сказать, для служебного пользования.

Сочинения о Московии и Ливонии не только содержат информацию о миссии Поссевино. Они рассчитаны на возможность использования его выводов и наблюдений папским престолом и другими миссионерами. Это — и практическое руководство. Потому представляется не совсем точным название книги — «Исторические сочинения...». Основное внимание Поссевино уделяет современности, хотя и с историческими ссылками или даже с историческим введением (как в «Ливонии»).

Л. Н. Годовикова старается определить степень достоверности сообщаемых Поссевино сведений и выявить источники его информации. Это — сочинения лиц, до Поссевино посетивших Россию или писавших о ней; труды историков (античных и польских, писавших о Прибалтике); официальная документация, с которой он знакомился за рубежом и в России; устная информация (прежде всего беседы с государственными деятелями, дипломатами и купцами, побывавшими ранее в России); собственные наблюдения. Из сочинений других авторов (в частности, Герберштейна) воспринято Поссевино и наименование нашей страны «Московией».

Сочинения Поссевино в сопоставлении с другими современными источниками позволяют судить о круге основных сведений, на которые опирались тогда зарубежные авторы, писавшие о России. По-видимому, основой для многих из них оставалась книга Герберштейна даже в [184] самой архитектонике. Но если в Англии выработалась уже как бы особая традиция использования сочинений (и, вероятно, устных рассказов) своих предшественников — англичан же (наиболее выдающимся образном такого типа сочинения является труд Флетчера), то в католической, точнее сказать, в Южной и Средней Европе широко использовались сочинения и рассказы итальянцев, польских авторов,

В то же время сочинения Поссевино свидетельствуют, что, несмотря на все возрастающий интерес папской курии к России, в канцелярии папы все еще недостаточно знали о событиях, там происходивших. Так, письмо московской великой княгине, датированное мартом 1581 г., оказалось адресованным первой жене Ивана IV Анастасии (с. 92), скончавшейся еще в 1560 г. И, естественно, что Поссевино счел нужным информировать курию о семейной жизни царской фамилии, сообщил и о женах его сыновей, рассказал и некоторые подробности политической и придворной жизни. Однако сведения его, особенно о событиях и деятелях давних лет, так же, как и попытки истолковать отдельные словесные выражения или объяснить происхождение некоторых обычаев — не всегда точны (о Максиме Греке, о русском государе, при котором в начале XVI в. велись военные действия в Ливонии, о выражении «хлеб-соль» и др.). Подобного рода наблюдения интересны в источниковедческом плане при изучении вопроса о степени фактологической достоверности так называемых «сказаний иностранцев».

В сочинениях Поссевино много подробностей по истории отношений России с Речью Посполитой и Швецией, по истории России — государственно-политической и бытовой, — особо важных потому, что последний период жизни грозного царя остается еще недостаточно изученным. Здесь исследователь почерпнет немало сведений об организации внешних сношений и придворных обычаях, об Иване Грозном, о его познаниях в церковной литературе и об отношении к католикам и протестантам, к власти папы и др.

Однако откровенно тенденциозные и отличающиеся самовосхвалением сочинения Поссевино нуждаются в строгом критическом подходе. Важно, в частности, сопоставить текст Поссевино с текстом переведенных им документов и с другими, особенно официальными источниками, посвященными тем же вопросам. Ясно, что Поссевино не раз отступал от истины, зачастую преувеличивая трудности условий своей деятельности (тем самым показывая, что ради истинной веры он готов был идти на любые жертвы), а результаты своей миссии представляя наиболее благоприятными для папского престола. Л. Н. Годовикова успешно начала эту работу, комментируя описания диспутов о вере между Иваном Грозным и Поссевино (см. с. 244-246). Так, Поссевино пишет папе, что привезенную им книгу о Флорентийском соборе «охотно приняли»; в русском же посольском документе сухо отмечено: «велели взяти» (ср, с. 146 и 251). В переводах русских грамот Поссевино передает обращения цари к папе общепринятыми в посланиях католических государей терминами, не переводит титула «царь», да и вообще называет Ивана IV — соответственно польской и литовской дипломатической практике — «великим князем». Поссевино не называет и тех христианских государей, которым русский царь намеревался предложить «единение», оставив лишь одно имя императора Рудольфа II, и далее упоминает вообще о «других христианских государях»; между тем в русском тексте упоминаются также французский и испанский короли, английская королева, датский и шведский короли (ср.: с. 146 и 251). Это, кстати, показывает и то, что в Москве не придавали большого политического значения религиозным разногласиям в лоне христианской церкви.

Знакомясь с сочинениями Поссевино, явившимися результатом его деятельности в Российском государстве, Ливонии и Речи Посполитой, сопоставляя их содержание со сведениями о кровавых, беспощадных приемах утверждения им католической веры во Франции, о применяемых им иезуитских методах противодействия реформации в Прибалтике, убеждаешься в необоснованности представления о Поссевино как о миротворце.

Это был фанатичный и хитрый дипломат, способствовавший (прежде всего своей односторонней и неблагоприятной для русского правительства информацией) успехам Батория и Замойского в переговорах (это обстоятельно показано в трудах видного ученого ГДР академика Э. Винтера). Поссевино более всего думал о распространении влияния папского [185] престола и в Ливонии, и в Московии, ясно понимая, «что через Московию открывается путь в Азию с гораздо меньшими расходами и опасностями, чем через любую другую страну света» (с, 65). Он пытался оправдать такие внешнеполитические акции тем, что Россию нужно подчинить во имя спасения ее от пагубного влияния ислама. Поссевино пишет о перспективной, с его точки зрения, системе пропаганды католической веры и, соответственно, постепенного политического внедрения папской курии и ее агентов в православные страны и страны, отложившиеся от папского престола вследствие победы реформации. Особое внимание уделяется пропаганде католических изданий на местных языках и основанию типографий, организации специальных школ миссионеров («Никакими пушками, никаким другим арсеналом Север и Восток не будут завоеваны быстрее», — с. 230). Любопытен, в частности в плане изучения иезуитской книжной и устной пропаганды, сам перечень сочинений, рекомендуемых для распространения и для справок.

Немалое значение Поссевино придает деятельности купцов. Он не только считает необходимым привлечь их к делу пропаганды католической веры, но и неизменно обращает внимание на организацию торговли, на ассортимент товаров, на тормозящие последствия войны для развития торговли (об этом он пишет и Ивану IV, устрашая его тем, что продолжение войны «на многие годы затруднит торговлю иноземных людей с твоими», — с. 97). Поссевино не раз просит ознакомить с его соображениями венецианский сенат. Не выполнял ли Поссевино одновременно и поручения Венеции — могущественной еще тогда торговой республики, более других итальянских государств страдавшей от притязаний Османской империи?

Вряд ли случаен и интерес Поссевино к состоянию военных укреплений, к описанию крепостей. Он не склонен был ограничиваться в своих намерениях только методами пропаганды. Интересно было бы детально сопоставить проекты Поссевино с проектом авантюриста Штадена, предложившего германскому императору план военной интервенции в Россию. Не следует забывать, что Поссевино писал накануне не только Брестской унии (что отметил П. В. Снесаревский), но и открытой интервенции в Россию начала XVII в.

При этом нельзя не подчеркнуть, что Поссевино сделал очень многое для того, чтобы сплотить силы Швеции и Польши для борьбы — под флагом католического крестового похода — с Россией.

В своих рекомендациях папе Григорию XIII Поссевино не ограничивался делами Восточной Европы. Он пишет и о «назойливой английской королеве» Елизавете I (с. 229). Англичане не только отступились от папы римского и были торговыми соперниками итальянских купцов, но и все более активно вмешивались в дела Восточной Европы (Поссевино сообщает даже о числе кораблей, которые приходят в Россию, о товарах, которыми обмениваются). Поссевино формулирует также предложения об организации контрреформации в Англии (с. 225), явно рассчитывая не только на действенность книжкой пропаганды, но и на активность недовольных Елизаветой молодых аристократов. Нельзя ли попытаться рассматривать эти предложения в известной связи с планами реставрации католицизма в Англии, с планами, в которых использовалась и Мария Стюарт? Таким образом, сочинения Поссевино о Московии и Ливонии оказываются интересным источником при изучении истории не только Восточной, но и Западной Европы.

Особого рассмотрения требует вопрос о характере предисловия и комментариев. Они, конечно, необходимы в такого типа изданиях. Однако «Предисловие» кажется слишком кратким. Вероятно, полезно было бы в нем подробнее охарактеризовать литературу о Поссевино и его сочинениях. Комментарии составлены четко и, несомненно, как и «Предисловие», оказывают немалую помощь читателю, но и там вместо историографических экскурсов зачастую только библиографические отсылки. Остается пожалеть, в частности, что недостаточно использована ценная источниковедческая работа А. П. Лихачева «Дело о приезде Поссевино», напечатанная в 1903 г. Огорчает и отсутствие унификации в употреблении прописных и строчных букв в политико-географических терминах, наименованиях учреждений («Русское государство», «Ливонский орден», «Ватиканский архив» и другие пишутся почему-то со строчной буквы). Не всегда соблюдается унификация и в именах (Екатерина Ягеллон — на с. 8, 248 и Екатерина Ягеллонка — на с. 260 и др.). Эти замечания преимущественно [186] археографического характера имеют определенное значение и потому, хочется думать, что рецензируемая книга будет способствовать организации серийного издания, и уже сейчас следовало бы выработать более или менее устойчивое представление о типе книги такой серии.

Научное издание сочинений современников-иностранцев о нашей стране — давняя традиция отечественной науки. Значительным событием в исторической науке становится выход в свет книг основанного В. Т. Пашуто Свода «Древнейшие источники по истории народов СССР». В недавнее время сотрудниками Института истории СССР АН СССР и его Ленинградского отделения, Библиотеки АН СССР и других учреждений изданы или подготовлены к печати сочинения авторов XV-XVII вв. Тематика эта давно привлекала внимание ученых — достаточно напомнить о первой большой работе В. О. Ключевского — «Сказания иностранцев о Московском государстве».

Не наступила ли пора совместными усилиями специалистов — историков и филологов (из различных научно-исследовательских учреждений, высших учебных заведений, хранилищ документальных памятников) — разработать долговременный план серийного типа публикаций таких сочинений. Издание серии представляется важным и для ведения исследовательской и преподавательской работы, и для противостояния тем современным буржуазным авторам, которые искажают прошлое нашей страны. Обсуждая вопрос о типе и составе издания, следовало бы, вероятно, учесть опыт вызывающих большой интерес серийных изданий «Литературные памятники» и «Памятники исторической мысли», а также опыт работы отечественных ученых предшествующих поколений и некоторых зарубежных изданий. Думается, что в такой серии издания текстов (в переводе, а иногда и на языке подлинника) непременно должны сопровождаться научными статьями (собственно историческими или, точнее сказать, источниковедческими и археографическими) и комментариями исторического и историографического характера.

С. О. Шмидт

Текст воспроизведен по изданию: А. Поссевино. Исторические сочинения о России XVI в. // История СССР, № 1. 1985