МУХАММАД АВАЗ

СИЯНИЕ СЕРДЕЦ

ЗИЙА АЛ-КУЛУБ

Известия ”Зийа ал-кулуб» *** Мухаммад Аваза о казахах XVI века.

В настоящее время основной причиной, тормозящей изучение казахского средневековья, является малочисленность исторических известий. Основными источниками по истории этой эпохи являются восточные нарративные сочинения. Одной из групп таких источников являются агиографические сочинения, ценность известий которых давно признана востоковедением. Для изучения истории казахского народа жития мусульманских святых фактически не привлекались. К числу таких источников относится и вышеназванный.

”Зийа ал-кулуб” (”Сияние сердец”) известно только в двух списках, один из которых хранится в Институте востоковедения АН Узбекистана (№ 71) 1, а другой — в рукописном отделе ЛФ ИВ РАН (А 1615) 2. Сочинение было открыто А.-З. Валидовым, который и сообщил о нем некоторые [168] известия, уместившиеся в четырех строчках его статьи 3. Некоторые основные сведения о нем в последнее время сообщены H. Д. Миклухо-Маклаем и З. Н. Ворожейкиной 4.

”Зийа ал-кулуб” написано Мухаммад Авазом 5 и закончено, по-видимому, в ”1012/1603 — 1604 г., поскольку автор в предисловии сообщает, что мысль о написании настоящего труда возникла у него 4 мухаррама 1012/15 июня 1603 г. (л. 3б)” 6. Язык ”Зийа ал-кулуб” — среднеазиатский фарси.

Сочинение представляет собой панегирическое жизнеописание Ходжа Исхака (умер 10 раби I 1008 г. х., т. е. 1. X 1599 г. н. э. или, по другим источникам, в 1007 г. х., т. е. в 1598/9 г. н. э.) 7, четвертого сына Махдум-и Азама (умер 21 мухаррама 949 г. х., т. е. 8 мая 1542 г. или, по другим данным, в 956 г. х., т. е. в 1549 г. н. э.) 8. После смерти последнего между его старшим сыном Мухаммад Амином (Ишан-и Калан, Ходжайи Калан) и Ходжа Исхаком шла борьба за право на иршад (духовное руководство) в суфийском ордене накшбандиййа, в результате которой внутри ордена образовались две секты — белогорская и черногорская. Последнюю возглавил Ходжа Исхак.

Сочинение состоит из ряда рассказов о Ходжа Исхаке, написанных Мухаммад Авазом на основе личных наблюдений и со слов сподвижников и современников этого пира. В тексте ”Зийа ал-кулуб” Ходжа Исхак именуется Хазрат-и Ишаном.

”Зийа ал-кулуб” — ценный источник по истории Средней Азии и Восточного Туркестана второй половины XVI в. [169] Он содержит и любопытные известия о связях Средней Азии с Турцией.

Значительную часть своей жизни Ходжа Исхак потратил на проповедь своего учения и вербовку мюридов среди кочевых народов — казахов, киргизов и калмаков, что нашло отражение в тексте ”Зийа ал-кулуб”. Сочинение, однако, не публиковалось и не переводилось. В научный оборот в переводе на русский язык введен лишь рассказ об идолопоклонстве киргизов 9. В сочинении имеется и еще несколько известий о киргизах. В этих известиях рядом с киргизами иногда называются и казахи. Так, в одном случае Мухаммад Аваз говорит о государе казахов и киргизов 10, а в следующем рассказе, сообщая о том же лице, он называет его государем киргизов, не упоминая уже о казахах 11. Можно сделать заключение, что известия о киргизах в равной степени могут быть отнесены и к казахам. Сообщение об идолопоклонстве киргизов не может служить решающим аргументом в пользу того, что речь идет только о киргизах. В XVI в. казахи также в значительной мере сохраняли шаманские верования и культы 12. Известно также, что на протяжении XVI в. казахи часто действовали в союзе с киргизами.

В сочинении имеются два сообщения, непосредственно относящиеся к казахам. Первое из них говорит о вступлении казахского хана Тевеккеля со ста двадцатью сыновьями и султанами в число мюридов Ходжа Исхака. Событие это имело место в Кан и Гиле под Самаркандом сразу после убийства шайбанида Абд [170] ал-Мумин-хана в 1598 г. Затем сообщается о походе Тевеккель-хана на Бухару. По пути он осадил крепость Кала-йи Даббус, но взять ее оказался не в состоянии. После поражения под Бухарой "Тевеккель-хан отступил и вновь имел сражение с апггарханидами под Сар-и Пулом. Виновником поражения Тевеккель-хана под Cap-и Пулом Мухаммад Аваз называет аштарханида Баки Мухаммад-хана, что согласуется со сведениями ”Тарих-и алам арайи Аббаси” Искандара-мунши 13. Затем Тевеккель-хан отступил в Ташкентскую область, где и умер. Основной причиной неудачи Тевеккель-хана Мухаммад Аваз считает измену казахского хана Ходжа Исхаку и переход его в число мюридов одного из ”шейхов времени”, не названного в сочинении по имени. Известие ”Зийа ал-кулуб” совпадает с сообщением Искандара-мунши. Оно существенно уточняет географические координаты разыгравшихся событий.

Второе известие ”Зийа ал-кулуб” о казахах не может быть точно датировано. В нем говорится о посылке Ходжа Исхаком своего агента к казахам с целью вовлечения их в число своих мюридов. Рассказ легендарен, но имеет значительную ценность как свидетельство миссионерской деятельности среднеазиатских суфиев среди казахов.

Сочинение Мухаммад Аваза сообщает значительные по своей важности сведения о распространении ислама среди казахов в XVI в. Они тем более ценны, что аналогичных им по содержанию свидетельств во введенных к настоящему времени в научный оборот источниках этой эпохи почти нет. Из этих свидетельств могут быть сделаны некоторые предварительные выводы.

Во-первых, ислам среди казахов, которые, по сообщению Фазлаллаха бен Рузбихана, в XV-XVI вв. были плохими мусульманами и в специальной фетве богословов были даже [171] объявлены отступниками от мусульманской веры 14, распространялся в XVI в. в основном в форме суфийских учений.

Во-вторых, распространителями ислама среди казахов выступали среднеазиатские суфийские пиры и их агенты, которые преследовали при этом цель — увеличение числа мюридов и размеров своих доходов.

В-третьих, ислам среди казахских кочевников насаждался также и их ханами и султанами. В условиях широкого бытования шаманских верований и культов, являвшихся идеологической основой патриархально-родовых отношений, исламизация казахского населения, как внедрение в его сознание религиозной идеологии развитого феодального общества, не могла не стимулировать процесса укрепления верховной власти и государственных институтов, более четкого оформления феодальных отношений и процесса дальнейшей консолидации народности.

В-четвертых, принятие ислама не может не свидетельствовать в пользу того, что казахские ханы искали себе прочную социальную опору в лице влиятельного мусульманского духовенства и суфийских корпораций. Исламизация казахов, несомненно, способствовала укреплению на идеологической основе классового союза казахских феодалов с духовными и светскими феодалами городов Туркестана и Мавераннахра.

В помещаемых ниже переводах имеется отрывок и о деятельности агентов Ходжа Исхака среди калмаков. Трудно сказать, имеются ли в виду в ”Зийа ал-кулуб” действительно калмаки, или это могулы Семиречья, значительная часть которых вошла в состав казахов Старшего жуза, или под именем калмаков скрываются казахи и киргизы. Отрывок об идолопоклонстве киргизов мы не даем, так как он уже опубликован. Извлечения сделаны из ташкентского списка ”Зийа ал-кулуб”, фотокопией. [172]


Извлечения из ”Зийа ал-кулуб”

/С. 33/. Передают, что после того, как Хазрат-и Ишан пришел в вилайет Самарканда, государи со [всех] сторон писали и присылали Хазрат-и Ишану письма и в посланиях выражали [свою] страсть и любовь [к нему] и говорили: ”Отличите своих рабов и просветите наши очи прахом со своих ног, [т. е. приезжайте к нам]”. Из вилайета Шаша [писал] Дарвиш-хан и из вилайета Туркестана — Баба-хан, и из вилайета Ура-Тюбе — Гадай-хан, и из вилайета Андигана — Хуррамшах, и из вилайета Ахси — Достум-султан, и из вилайета Кашгара — Абд ал-Карим-султан 15.

После этого Хазрат-и Ишан посоветовался с приверженцами 16 и отправился в Кашгар. Но по пути он встречался с этими султанами. Эти султаны просили Хазрат-и Ишана: ”Пусть Хазрат-и Ишан будет в нашем вилайете”. [Но] Хазрат-и Ишан ни с кем /с. 34/ не согласился и отправился в сторону Кашгара.

Получив известие, Абд ал-Карим-хан пришел навстречу Хазрат-и Ишану и стал служить ему с совершенным почтением, однако, по причине отсутствия счастья, не стал преданным ему человеком.

После этого [он] ушел от служения Хазрат-и Ишану и перестал оказывать ему внимание. Через сорок дней он прислал ему одну овцу, на спине которой были старое седло и рваное снаряжение. И Хазрат-и Ишан очень огорчился и говорил: ”Мы пришли ради него, а он следует нам путем такого рода”. После этого [он] говорил приверженцам: ”Он несомненно вышлет нас из своего вилайета. Друзья, будьте готовы”. Прошло два-три дня после этого события, и от Абд ал-Карим-хана доставили письмо следующего содержания: ”Хазрат-и Ишан пришел в мой вилайет, [но теперь] пусть уходит в другой вилайет”. [173] Хазрат-и Ишан со всеми приверженцами и домочадцами отправился в вилайет киргизов. Придя, [он] остановился, разбил палатку и там поселился.

Передают со [слов] того чтеца корана и избранника владения всеведущего [бога], то есть Хафиз-и Араба, который был [одним] из халифа Хазрат-и Ишана [и который] говорил: ”Однажды мы были на услужении Хазрат-и Ишану у подножия той же горы, как вдруг издалека в совершенном волнении появился некий всадник, спешился, /с. 35/ поклонился Хазрат- и Ишану и сказал: ”Иолум киргиз — наш государь. Он идет, вознамерившись убить Хазрат-и Ишана. Еще Хазрат-и Ишан пусть знает, [что] будет лучше, если он сможет позаботиться о себе”, — [и таким образом] осведомил Хазрат-и Ишана [об опасности]. Хазрат-и Ишан сказал: ”Чего хочет Господь всевышний, то есть и будет”, — и сел, обратив свое благословенное лицо в сторону кыблы, как вдруг прискакали заблудшие сипахи и, извлеча сабли из ножен, направились к Хазрат-и Ишану. И в Хазрат-и Ишане не произошло абсолютно никакого изменения, но от приверженцев поднялись стоны и вопли.

Но Хазрат-и Ишан сидел, опустив свою благословенную голову и поручив себя Господу всевышнему, как вдруг у коня Иолум киргиза сломались обе передние ноги и Иолум киргиз упал с коня, и у него сломалась шея, и он тут же умер. Эти четыре 17 человека, которые были с ним, увидели это обстоятельство, все бросились с коней, далеко отбросили от себя оружие, пришли на услужение Хазрат-и Ишану, провозгласили вероисповедание и стали мусульманами и уверовали в Господа преславного и всевышнего и в Хазрат-и Ишана.

Передают со [слов] упомянутого Хафиз-и Араба, [который говорил]: ”Однажды у подножия горы [мы] /с. 36/ были на услужении Хазрат-и Ишану, как [вдруг] на служение Хазрат-и Ишану пришел один из государей казахов [и] киргизов, доставил много пожертвований и сказал: ”О мой хазрат, хорошо [174] было бы, если бы вы явили свою милость в отношении этих бедняков, сотворили молитву и испросили у Господа преславного и всевышнего, чтоб появился источник воды, так как положение {этих] бедняков по причине безводья пришло в расстройство. Во время наших отцов в этом самом месте однажды показывалась вода, [но] после того [опять] исчезла. Сколько они ни старались, [а] воду [так и] не нашли”.

Хазрат-и Ишан обнажил свою благословенную голову, взял в руки свои белые усы и бороду и обратился [с молитвой] к духу хазрата благороднейшего посланника [Аллаха] — да благословит его Аллах и да приветствует — и испросил помощи от духов своих предков. И все приверженцы обнажили головы и зарыдали, [обратившись] ко дворцу Господа всевышнего, так что внезапно по милости хазрата Господа преславного и всевышнего из подножия горы пошла вода.

Немедленно государь и его нукеры уверовали в Хазрат-и Ишана. И сейчас то место называется Назаргах-и Хазрат-и Ишан 18, и там воздвигли постройки, и там поселилось много людей.

Передают со [слов] упомянутого господина Хафиз-и Низам Араба, который говорил: ”Через несколько дней тот же государь киргизов пришел на служение Хазрат-и Ишану и привел с собой много людей. Все [они] /с. 37/ уверовали в Хазрат-и Ишана и доставили ему много пожертвований из коней и верблюдов. После этого тот же государь обратился к Хазрат-и Ишану с просьбой и сказал: ”О мой хазрат, в этом нашем вилайете нет соли. Если бы Хазрат-и Ишан сотворил молитву, чтобы здесь появилась соль!”

После того Хазрат-и Ишан поднял руки в молитве и сотворил молитву. И в момент молитвы вдали вдруг показался какой-то человек и стал приближаться, [ведя с собой] нагруженного верблюда. Когда подошел, [то] поставил верблюда на колени и развязал чувал. Из чувала показалась соль. Все это общество поразилось и сказало: ”В этом вилайете соли не было. [175] Ты откуда привез эту соль?” Тот человек сказал: ”Я шел [своим] путем, как [вдруг] увидел какого-то верблюда, который бродил у подножия этой горы. Когда я подошел, [то] увидел, что эта гора целиком превратилась в соль”.

После того Абд ал-Карим-хан вновь прислал человека к Хазрат-и Ишану, принес многочисленные извинения и просил Хазрат-и Ишана вернуться к нему. И Хазрат-и Ишан вновь пришел в вилайет Кашгара”.

* * *

/С. 51/ Через несколько дней [послышались крики]: ”Ай, ай! Таваккул стал ханом!” Хазрат-и Ишан в то время остановился на куруке Кан-и Гил. Таваккул-хан казах со ста двадцатью сыновьями-султанами, все с веревками на шее, плача и рыдая, подняли карету (***) Хазрат-и Ишана и стали тереть свои лица о дерево паланкина (***) Хазрат-и Ишана.

Сто тысяч человек, все довели до Хазрат [-и Ишана] свое желание [стать его мюридами], и вопль всех [этих] людей достиг седьмого неба, и таким [вот] образом [они] доставили Хазрат-и Ишана в город Самарканд.

Через три дня Таваккул-хан выступил в поход с целью взять Бухару /с. 52/ и осадил Кала-йи Даббус.

После этого один из шейхов времени сказал: ”Кто упускает сороку 19, а кто ловит ворона”, то есть — воспитывать Таваккул- хана буду я, а он выражает веру и преданность Хазрат-и Ишану”. И после этого он послал одного дервиша из своих дервишей к Таваккул-хану и письмо того содержания. И по причине отсутствия блага и счастья Таваккул-хана, [он] поступил в соответствии с содержанием письма того азяза 20, отринул веру от [176] Хазат-и Ишана и уверовал в того азиза. Тайно [известие о] том событии доставили Хазрат-и Ишану: ”Он отвернулся от вашей светлости и уверовал в такого-то азиза”. Хазрат-и Ишан сказал: ”И сорока от того азиза, и сад с вороном от него же. [Все] станет известным в то время, когда [мы увидим], каким образом Таваккул-хан станет обладателем Вилайета” 21.

После этого [Таваккул-хан] не смог взять Кала-йи Даббус, прошел [дальше] и пошел на Бухару. И Бухару также не смог взять, наконец отступил и пришел в селение, которое называют Cap-и Пул.

И [в это время] со стороны Хорасана пришел Баки Мухаммад-хан, разгромил Таваккул-хана, и наконец Таваккул- хан бежал и ушел в вилайет Ташкента. Через несколько дней [он] умер, [и] Хазрат-и Ишан, сказал: /с. 53/ ”Ворон съел сороку и издох”.

* * *

/С. 117/ Передают со [слов] упомянутого господина Молла Хикмати, [который] рассказывал: ”Однажды с группой приверженцев [мы] отправились в вилайет киргизов. Внезапно группа из киргизов пришла с целью разбоя, перехватила нам путь, обнажив сабли и держа [их] в руках, покушалась на нас и поставила нас в трудное положение. И мы возопили к хазрату пре- славному и всевышнему, а также обратились [с мольбой] к Хазрат-и Ишану. Вдруг эти насильники сошли с коней и принялись тереть свои лица о наши ноги. И мы поразились и спросили: ”Что с вами случилось, что вы говорите ”таксир” 22 и проявляете к нам мягкость?” И эти киргизы сказали: «Вы произнесли имя Хазрат- и Ишана, [и] вдруг мы увидели, что Хазрат-и Ишан верхом на белом коне, [и] все, что [на нем было] надето, также [было] [177] белое, и с копьем в руках /с. 118/ намеревается убить нас. Если бы мы чуть-чуть помедлили сойти с коней, несомненно дело для нас стало бы трудным. И от страха перед Хазрат-и Ишаном мы сошли [с коней] и сказали ”таксир”.

После того, как мы [опять] пришли к Хазрат-и Ишану, Хазрат-и Ишан сказал: "Что же за милость в отношении вас явил Господь всевышний, что разбойники вас не тронули?” И мы сказали ”таксир”».

* * *

/С. 172/ Передают со [слов] того избранника времени /с. 173/, то есть Хусайн-бий туркмена, который рассказывал: ”Однажды в голову мне пришла мысль отправиться и уверовать в Хазрат-и Ишана. После этого я взял одного коня для подношения, пришел к Хазрат-и Ишану и поступил в услужение. Через три дня [Хазрат-и Ишан] сказал мне: ”Отправляйся в вилайет казахов”. Я по его повелению ушел к казахам. Первый раз они приняли меня за своего. Через несколько дней я открыл тому обществу, что являюсь [одним] из халифа Хазрат-и Ишана. Казахи схватили меня и сказали: ”У нас есть больной. Если ты халифа [Хазрат-и] Ишана, [то] сотвори молитву, чтобы он выздоровел, и ты спасешься от нас. В противном случае мы разорвем тебя на куски”. И [таким образом они] поставили меня в трудное положение. И доставили меня к больному и сказали: ”Если этот больной, которого ты видишь, умрет, [то] завтра [тебя] убьют”.

После этого я из глубины души возопил к Богу, и зарыдал, и обратился [с мольбой] к Хазрат-и Ишану. Я сказал: ”О Хазрат-и Ишан, моя рука — на подоле вашего [платья, а сейчас] — время [оказать мне] милость”. Вдруг по милости Господа Бога [и] благодаря сокрытому [влиянию] этого великого [Хазрат-и Ишана больной] чихнул, встал со своего ложа, положил свою голову к моим ногам и принялся вопить и рыдать. /С. 174/ Эти казахи поразились и спросили у больного: ”Что с тобой приключилось?” Тот больной сказал: ”Этот человек сказал: ”О, ходжам!” — [178] и Хазрат-и Ишан в этом виде [т. е. в облике этого человека] пришел и взял мою руку и сказал: "Во имя Аллаха милостивого, милосердного”. [И] мы сказали [это вместе], и я встал”.

И после этого эти казахи — около двухсот семей — взяли пожертвования и пришли ко мне и тайно уверовали в Хазрат-и Ишана. И других пожертвований также было много собрано, [мы] взяли [их] и доставили к Хазрат-и Ишану. Хазрат-и Ишан сказал: ”Цель наша в отношении вашего отправления [к казахам] была [именно] эта”.

* * *

/С. 222/ Передают со [слов] упомянутого Суфи Назара, который сказал, [что] господин лучший из сеидов Эмир Мухаммад Амин говорил: ”Однажды Хазрат-и Ишан были среди калмаков. Господину Мир Мухаммад Амину и Мирза Хаджи, и Молла Хикмати, и Хафиз-и Низаму, этим четырем азизам, он сказал: ”Идите к калмакам и приведите их сюда. Калмаки жгут [священный] огонь и поклоняются ему”. [Когда] эти азизы пришли, [то] калмаки спросили их: ”Что вы за люди и откуда идете?” Азизы сказали: ”Мы — халифа Хазрат-и Ишана и пришли по приказу Хазрат-и Ишана, так как Хазрат-и Ишан требует вас”. Калмаки разъярились и сказали: ”Если вы — халифа [Хазрат-и] Ишана, [а] все, что говорит Хазрат-и Ишан, истина [и] правда, [то мы] бросим вас в этот огонь и вы не сгорите и выйдете из огня невредимыми”. [И они] бросили нас в огонь. И в это же время появился Хазрат-и Ишан и издал крик. По велению Господа всевышнего от Хазрат-и Ишана поднялся стремительный ветер и погнал огонь в сторону /с. 223/ калмаков. И много людей из этих калмаков сгорели, [а] около тысячи семей стали мусульманами и уверовали в Хазрат-и Ишана, и ни одна нить нашего платья не пострадала [от огня]”.


Комментарии

1. Собрание восточных рукописей АН УзССР / Под ред. и при участии А. А. Семенова. Ташкент, 1955. Т. 3. С. 331.

2. Миклухо-Маклай Н. Д. Описание таджикских и персидских рукописей Института народов Азии. Вып. 2. Биографические сочинения. М, 1961. С. 127-129.

3. Валидов А.-З. Восточные рукописи в Ферганской области // ЗВО ИРАО. Т. 22. Вып. 3-4. Пг., 1915. С. 304.

4. Ворожейкина З. Н Доисламские верования киргизов в XVI в. / / Вопросы филологии и истории стран советского и зарубежного Востока. М., 1961. С. 182-189.

5. Зийа ал-кулуб. Ns 71. С. 122,127,161, 211, 219.

6. Миклухо-Маклай Н. Д. Указ. соч. С. 128.

7. Там же. С. 122.

8. Там же.

9. Ворожейкина З. Н. Указ. соч. С. 187-189. Название главного идола киргизов, которое переводчица отрывка читает как талбийа-йи джакар *** и от перевода которого отказывается, видя в нем непонятное киргизское словосочетание, по ташкентскому списку читается как талбиса-йи хакир *** , т. е. персидское определительное словосочетание, составленное из арабских слов, которой может быть переведено как "презренный обман”.

10. Зийа ал-кулуб. № 71. С. 36.

11. Там же.

12. *** Рукопись ЛФ ИВ РАН. В 745. Л. 107б.

13. *** Искандара-мунши. Тегеран, 1314 г. х. — 1896/7 г. н. э. (литография). С. 407-409. Искандар-мунши местом сражения Тевеккель-хана с аштарханидами называет не Cap-и Пул, а Узун-Сакал Мийанкальский (***).

14. Прошлое Казахстана в источниках и материалах. Сб. 1 (V в. до н. э. — XVIII в. н. э.) / Под ред. проф. С. Д. Асфендиарова и проф. П. А. Кунге. Алма-Ата; Москва, 1935. С. 103-104, 107-108.

15. Умер в 998 г. х. (1589/90 г. н. э.) или в 999 г. х. (1590/91 г. н. э.). См.: Миклухо-Маклай Н. Д. Указ. соч. С. 151.

16. *** йаран — букв, ”друзья, возлюбленные”. Этим термином обозначались ближайшие сподвижники суфийского лидера.

17. Так по рукописи № 71; по рукописи А 1615 — ”четыреста”.

18. Т. е. ”место, на которое упал взгляд Хазрат-и Ишана”

19. В тексте ”сорока”. Возможно, ошибочно вместо ”аконит, аронник” (растение с ядовитыми лепешкообразными плодами). В последнем случае этот отрывок приобретает несколько иное значение.

20. *** — букв, ”дорогой, любимый”, а также — ”святой, блаженный, суфий”.

21. Т. е. Мавераннахра.

22. Т. е. ”господин". В данном случае произнесение этого слова означает признание могущества Ходжа Исхака и его права на духовное руководство.

(пер. В. П. Юдина)
Текст воспроизведен по изданию: Центральная Азия в XIV-XVIII веках глазами востоковеда. Алматы. Дайк-пресс. 2001

© текст - Юдин В. П. 1966
© сетевая версия - Тhietmar. 2015
© OCR - Парунин А. 2015
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Дайк-пресс. 2001