СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ДЖИЛЬС ФЛЕТЧЕР

GILES FLETCHER

(1591)

(Синим цветом в сетевой версии отмечены примечания взятые из других текстов данного сборника. Thietmar. 2007)

Сведения о Джильсе Флетчере (1549?—1611) довольно скудны. «Из всех англичан, посетивших в XVI в. Россию, Флетчер был наиболее образованный человек», — замечает С.М. Середонин (Сочинение Джильса Флетчера «Of the Russe Common Wealth» как исторический источник. — СПб., 1891. — С. 40). Действительно, он воспитывался сначала в школе в Итоне, а затем в Кэмбриджском университете, который и окончил со степенью бакалавра, а впоследствии (1581) получил в этом же университете степень доктора прав. После того он посылаем был с дипломатическими поручениями в Шотландию, Германию и Нидерланды. В 1588 г. он отправлен был послом Елизаветы к царю [167] Федору в Россию, где и пробыл с сентября 1588 по июль 1589 г. Возвратившись в Англию, он помимо донесения своему правительству о посольстве написал книгу о России под заглавием «О государстве русском, или образ правления русского царя, обыкновенно называемого царем московским, с описанием нравов и обычаев жителей этой страны» (1591), занимающую важное место среди сказаний иностранцев о Московском государстве в XVI в. Критический разбор содержащихся в этой книге данных представлен в указанной выше книге С.М. Середонина. Первая попытка издать сочинение Флетчера на русском языке была сделана в 1848 г. О.М. Бодянским (перевод принадлежит Д.И. Гиппиусу — см.; Языков Д.Д. Обзор жизни и трудов русских писателей. — Пг., 1916. — Вып. 13. — С. 63), но это вызвало известную цензурную историю, а самая книга была конфискована и уничтожена (документы, относящиеся к этому делу, напечатаны в «Русской старине» (1890. — Нояб. — С. 54; дек. — С. 387-428; 1889. — Т. 58. - С. 240); в статье А.А. Титова «История первого перевода сочинений Флетчера», в приложении к Суворинскому изданию русского перевода, а также в статье С.А. Белокурова (ЧОИДР, — 1908. — № 1)). По одному из случайно сохранившихся экземпляров А. Бурцев перепечатал этот перевод в своем «Описании редких российских книг» (СПб., 1897. — Ч. 3. — С. 169-297); впоследствии А.С.Суворин сделал его доступным публике, перепечатав его в третий раз вместе с предисловием М.А. Оболенского «О государстве русском» (Сочинение Флетчера. — Изд. 3-е. — СПб., 1906). В 1911 г. в Петербурге вышел еще один перевод этой книги под редакцией Н.В. Голицына. Из иностранных изданий, помимо крайне редкого первого издания 1591 г. (которое также в значительной своей части было уничтожено по настоянию членов лондонской «Московской компании», боявшихся недовольства русского правительства, в случае если бы эта книга дошла до Москвы и была здесь прочитана), следует упомянуть о перепечатке сочинения в гэклейтовском сборнике (Navigations. — I643), а также в книге: Bond Е.A. Russia at the close of the sixteenth century etc. / Ed. Hakluyt Society. — London, 1856. В 1864 г. вышел французский перевод: La Russie au XVI-e siecle: Avec une introduction par Ch. de Bouset. — Leipzig; Paris, 1864. — Vol. 1—2. Из небольшой русской литературы о Флетчере, помимо названных изданий, назовем статьи Ю. Толстого: О Флетчере // Б-ка для чтения. — 1860. — Т. 158, № 1-2; Джильз Флетчер // Современник. — 1865. — № 3. — С. 105-132; «Статейный список приезда Елизара Флетчера» напечатан во «Временнике МОИДР» (1850. — Вып. 8. — С. 1—96); другие документы, относящиеся к его приезду в Россию, напечатаны у Ю.Толстого (Россия и Англия. — СПб., 1875. — №61—64, 67—74, 76, 80). Помимо сочинения «О русском государстве», Джильсу Флетчеру принадлежит также целый ряд других сочинений: исторический трактат о происхождении татар — «Essay upon some probable grounds that the tartars... are the Posterity of the ten Tribes of Israel», напечатанный в 1677 г., и ряд поэтических произведений: «Licia, or Poems of Love» (1593; здесь находятся четыре поэмы, три элегии и два сонета), латинская поэма, изданная его сыном Финеасом в 1633 г. («De titteris antiquae Britanniae»), а также ряд мелких стихотворений; перечень их дает Thompson Cooper в своем биографическом очерке о Флетчере (Dictionary of National Biography. — [168] London, 1889. — Vol. 19. — P. 299-302), а также Grosart в «Misc. Fuller Worthies» (London, 1876. — P. XXXVI-XXXIX). Ср. еще: Encyclopaedia Britannica.-13-th edition. - London, 1926. - Vol. 9. - P. 497-498.

В скудной русской литературе о Флетчере о его поэтической деятельности почти ничего не говорится. М. Оболенский в предисловии к изданию Суворина (с. XVI—XVII), основываясь на старых библиографических пособиях, замечает только: «...некоторые библиографы называют<...> Флетчера поэтом», но в то же время приписывает его перу поэму «Christs Victory etc.» (Cambridge, 1640), которая в действительности принадлежит его сыну, известному поэту Джильсу Флетчеру-младшему (называемому так в отличие от посланника), и написана в 1610г. Ср.: Morley H. English Writers. — London, 1895. — Vol. 11. — P. 378-379; Chamberss. Cyclopaedia of English Literature. — London, 1906. -Vol. 1. — P. 445—446. Ниже мы приводим отрывок из книги Флетчера о самоедах по суворинскому изданию (с. 86—87), по сверке с английским подлинником по тексту «Hakluyts Posthumus or Purchas his Pilgrimes» (Glasgow, 1906. — Vol. 12. — P. 583—584). Следует отметить, что одним из главных поводов приезда Флетчера в Россию было дело Антона Марша, торговавшего одно время с Сибирью на свой риск и страх и отправлявшего туда собственные торговые экспедиции. Все то, что Флетчер сообщает о пермяках, под которыми, вероятно, следует иметь в виду коми-зырян, и особенно о самоедах, он мог узнать либо от самого Марша, которого Флетчер вез с собой в Англию, либо от других англичан, живших в Москве (ср.: Середонин С.М. Указ. соч. — С. 68, 135—136). Сравнительно с известиями прежних писателей, например Герберштейна, о Перми Флетчер не сообщает ничего нового; гораздо интереснее и самостоятельнее его известия о самоедах и об их образе жизни. О Сибири Флетчер упоминает еще несколько раз в других местах своей книги, но эти разрозненные данные не объединены у него в связный рассказ. Так, например, в главе 18-й он говорит, что «на север в сторону к Сибири принадлежит царю весьма широкое и длинное пространство земли, от Вычегды до реки Оби, числом около 1000 миль, так что он величает себя теперь "повелителем всея Сибирский земли"» (с. 72). Далее Флетчер говорит: «Что касается до Печоры, Перми и той части Сибири, которая теперь принадлежит царю, то их (туземцев) удерживают тем же простым способом, каким они были покорены, то есть более грозою меча, нежели самым оружием. Во-первых, царь поселил в этих странах столько же русских, сколько там туземцев и содержит в них, сверх того, гарнизоны, хотя и незначительные по числу солдат, но достаточные для удержания туземцев в повиновении. Во-вторых, здешние начальники и судьи все русские и сменяются царем очень часто, именно каждый год по два и по три раза, несмотря на то, что здесь нечего слишком опасаться какого-либо нововведения. В-третьих, он разделяет их на многие мелкие управления, подобно трости, преломленной на несколько мелких частей, так что, будучи разделены, они не имеют никакой силы, которой, впрочем, не имели и тогда, когда составляли одно целое. В-четвертых, царь заботится, чтобы тамошние жители не имели оружия, ни денег и для того налагает на них подати и обирает их, как только ему заблагорассудится, не оставляя им никаких средств сбросить с себя или [169] облегчить это иго» (с. 73). Наконец, в той же 18-й главе Флетчер сообщает следующее известие: «В Сибири, где царь продолжает свои завоевания, построено несколько крепостей и поставлены гарнизоны, в числе около шести тысяч солдат, из русских и поляков, которые царь усиливает, отправляя туда новые партии для населения по мере распространения владений. Теперь, сверх того, во власти его находится брат царя Сибирского, которого некоторые из военачальников убедили оставить свою родину, обещав ему отличное содержание и лучший образ жизни с русским царем, нежели тот, какой он вел у себя в Сибири. Его привезли в прошедшем году, и теперь он живет вместе с царем в Москве, получая хорошее содержание» (с. 74). Здесь, вероятно, имеется в виду сибирский царевич Магметкул (Маметкуль), привезенный в Москву в 1583-1584 гг. и бывший не братом, но племянником Кучума. Интересно отметить, что его упоминает в своих записках и другой англичанин, Джером Горсей, называя его «Chiglicke Aloth» (о том, что здесь может иметься в виду только Маметкуль, см. выше). В сочинении Флетчера есть еще несколько более мелких упоминаний о Сибири (с. 7: суровость климата и бесплодность почвы зимою; с. 32: ссылка дворян в Сибирь; с 45: доходы, получаемые от подати в Сибири (ср.: Середонин С.М. Указ. соч. — С. 330); с. 47: сибирские меха в государевой казне и т.д.), из которых интереснее других, хотя и не отвечающий действительности, рассказ о приобретениях Строгановых на сибирской границе: «Говорят, что царю платили они ежегодно до 23 000 рублей, почему им и дозволено было производить торговлю и, кроме того, содержали несколько гарнизонов на сибирской границе, близкой к ним. Царь был доволен их податью до тех пор, пока они не приобрели землю в Сибири и не сделали ее удобною к населению, истребив огнем и вырубкой леса от Вычегды до Перми, на расстоянии 1000 верст: тут он насильно отнял у них все» (с. 55-56). С.М. Середонин (Указ. соч. — С. 208-209) показал, до какой степени это сообщение неверно.

Пермяки ¹ (Permians) и самоеды (Somoyt), обитающие па севере и северо-востоке от России, происходят также, как полагают, от татар. Такое заключение подтверждается отчасти их наружностью, ибо у них вообще широкие лица, как у татар, за исключением только черкесов. Пермяки почитаются народом очень древним и в настоящее время находятся под властью России. Промышляют они звериною ловлею и меховою торговлею так же, как и самоеды, которые живут далее к северному морю. Самоедами называют их (по словам русских) от самоядения, ибо в старину они были людоедами и пожирали друг друга. Мнение это тем более вероятно, что и в настоящее время они едят всякого рода сырое мясо без различия, даже падаль. Сами же самоеды утверждают, что называются так ² от слова самое (samoie), выражая тем, что они суть народ коренной или взросший на том самом месте, где живет и теперь, и что никогда не меняли его на другое, подобно большей части других народов. В настоящее время они подвластны русскому царю.

Я говорил с некоторыми из них и узнал, что они признают единого бога ³, олицетворяя его, однако, предметами, особенно для них нужными и полезными. Так, они поклоняются солнцу, оленю, лосю и проч., но что касается до рассказа о Златой бабе ⁴ (Slata baba) или Золотого идола (о которой [170] случалось мне читать в некоторых описаниях этой страны, что она есть кумир в виде старухи), дающей на вопросы жреца прорицательные ответы об успехе предприятий и о будущем, то я убедился, что это пустая басня. Только в области Обдорской, со стороны моря, близ устья большой реки Оби (Obba), есть скала, которая от природы (впрочем, отчасти с помощью воображения) имеет вид женщины в лохмотьях с ребенком на руках (так точно, как скала близ Нордкапа представляет собою монаха). На этом месте обыкновенно собираются обдорские самоеды, по причине его удобства для рыбной ловли, и, действительно, иногда (по своему обычаю) колдуют и гадают о хорошем или дурном успехе своих путешествий, рыбной ловле, охоте и т.п. Они одеваются в оленьи шкуры, спускающиеся до самых колен, шерстью вверх, с такими же штанами и обувью как мужчины, так и женщины. Все они черноволосые и от природы нет у них бороды, так что трудно различить мужчину от женщины, кроме того, что последние носят клок волос, опущенный на уши. Они ведут дикий образ жизни, переходя с места на место и не имея ни домов, ни земли, которые бы принадлежали кому-либо из них в отдельности. В каждом отряде начальники или правители у них попы или жрецы (Papa or Priest).

Комментарии

1. Пермяки]. Здесь, как и в других известиях англичан, под пермяками следует понимать северных коми (Коми-войтыр), т.е. зырян.

По справедливому замечанию Шренка (Reise nach dem Nordosten europaischer Russland, durch die Tundren der Samojeden, zum Arktischen Uralgebierge. Th. II. Dorpat, 1854. S. 179. Anm.), под пермяком как здесь, так и в других известиях англичан следует понимать коми-зырянина. А.Ф. Теплоухов в статье «Пермяки и зыряне» (Пермский краеведческий сборник, вып. II, Пермь, 1926, стр. 115-116), ссылаясь на Д. Логана, также замечает, что «здесь речь идет... не о коми-пермяках, в современном значении этого слова, а о коми-зырянах». По данным, собранным тем же исследователем, впервые пермяки упоминаются в 1467 г. во время их похода на вогулов: в 1471 г. мы видим пермяков на р. Вашке, в 1483 г. они упоминаются в походе против вогульского князя Асыки; в 1545 г. — теснят канинских и тиунских самоедов. «Упоминание пермяков рядом с вычежанами, сысоличами, вымичанами и печорянами, в связи с нахождением их в 1471 г. на Вашке, притоке Мезени, с посещением ими Мангазеи... заставляет предположить, что под пермяками здесь надлежит разуметь скорее всего зырян по Мезени и Вашке, зырян удорских и едва ли ижемцев». «Едва ли не впервые пермяки в современном значении этого слова, как проживающие в Великой Перми, южная отрасль пермского племени, упомянуты у Витсена».

2. Сами же самоеды утверждают, что называются так...]. Этимология Флетчера довольно фантастична, однако именно так объясняли слово на Западе еще во 2-й половине XIX в.: «Die Ssamojeden, — russ. Ssamojedin — einsam, Einsiedler» (Ztschr. fuer wissenschaftliche Geographic — 1880. — Bd 1. — S. 81). Ср. еще: Белявский Ф. Поездка к Ледовитому морю. — М., 1833. — С. 154: «Самоеды между собою называют один другого не поименно, а просто общим названием для всего народа: Хазова. Слово хаз значит сам, а ово значит один или сам-един, соответствующее их названию Хазово. Итак, не очевидно ли, что название самоед есть искаженное из переводного их имени: Сам един? Не подтверждается ли сие и тем, что они живут обыкновенно не обществами, а по одиночке?» Автор статьи о самоедах в «Этнографическом сборнике» (СПб.: Изд-во ИРГО, 1858. — Вып. 4. — С. 43) полагал, что с этим трудно согласиться на том основании, что «от слова хазово мог образоваться только термин самоедин, а не слова самоед и самоядь, в которых вовсе нет слова един. Кроме того, нынешнее название самоедин есть новейшее, а в древности было в употреблении самоядь и самоед». Ранее J. В. Scherer (Nordische Nebenstunden: Das ist Abhandlungen ueber die alte Geographie, Geschichte und Alterthuemer Nordens. — Frankfurt; Leipzig, 1776. — Th. 1. — S. 44-45) производил слово самоед из лапландского языка: Samaedna, Sameladde — «как они называют свою страну: или иностранцы в Архангельске или же сами русские исковеркали это слово в самоед». Словопроизводство Шерера принял и И.Е. Фишер (Сибирская история. — СПб., 1774. — Введение. — §65); Георги (Описание всех, обитающих в Российском Гос. народов. — СПб., 1799. — Ч. 3. — С. 4) вслед за Фишером также производил слово самоядь или от самеядны, названия лопарской страны, или «от слова соома, болото, потому что в пустынях их множество болот». «В Сибири западные самоеды называют себя ненец (человек) или ненця (люди), а восточные — хасов (муж) или хасово (мужи) и самоеды, обитающие в Мезенском уезде Архангельской губ., канинские и тиманские, также называют себя ненец или ненця, а большеземельские — хасово или хосово<...>. По значению слова самоед на языке русском можно бы почитать самоедов людьми, которые едят сами себя, но такое производство их имен ничем не подтверждается; нет никаких известий, чтобы самоеды были когда-нибудь у нас людоедами». В старинных русских приказных ведомостях самоеды назывались иногда сыроядцами, потому что издавна употребляли в пишу сырое мясо. Может быть, русские, заметив между ними такое странное употребление мяса, дали им наименование самоедов, или потому что видели их самое (сырое, неприготовленное мясо) ядущих (sic!), или потому что из зверского употребления ими в пишу сырого мяса ошибочно заключили, будто они едят самих себя (Этнографический сборник. — СПб., 1854. — Вып. 4. — С. 40—44). Нужно сказать, что и это толкование слова кажется очень натянутым. Наиболее общепринятые толкования этого слова см. также у Н. Фирсова (Положение инородцев северо-восточной России в Московском государстве. — Казань, 1866. — С. 30—33. — Прил.).

3. они признают единого бога]. Речь идет о Тявуй-Нуме.

4. рассказа о Златой бабе]. В числе многочисленных иностранных свидетельств о Золотой бабе (они собраны у нас выше: Герберштейн) соображения Флетчера стоят совершенно особняком. Кроме него никто не сомневался в действительном существовании идола. Первоначальным источником сведений Флетчера о Золотой бабе была, вероятно, книга Герберштейна или отчет Климента Адамса «Anglorum Navigatio». По мнению С.М. Середонина (Сочинение Джильса Флетчера «Of the Common Wealth» как исторический источник. — СПб., 1891. — С. 137), «Флетчер здесь вероятнее всего имеет в виду сочинение и карту Герберштейна, и может быть Клим. Адамса; его данные представляют несомненно значительный шаг вперед. Такими точными данными Флетчер обязан, кажется, Антону Маршу, который в 1584 г. отправил несколько пустозерцев — человек двадцать — к Оби». Иного мнения придерживается Н.И. Веселовский (Мнимые каменные бабы. — СПб., 1905. — С. 9): «Хотя Флетчер, по-видимому, и старался проверить слух о Золотой бабе при посредстве самоедов и пришел к заключению, что Золотой бабы в действительности не существовало, но с этим едва ли можно согласиться, и другие источники в данном случае достовернее<...> Точно так же представляется неудовлетворительным объяснение легенды о Золотой бабе существованием скалы, напоминающей, при помощи воображения, женщину в лохмотьях с ребенком на руках (как на карте Дженкинсона?). Странно думать, чтобы скалу могли называть Золотою бабою, а не каменною». С таким мнением нельзя не согласиться: действительное, а не мнимое существование Золотой бабы подтверждается согласными свидетельствами иностранных и русских источников.