СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ШАРАФ АД-ДИН ЙЕЗДИ

КНИГА ПОБЕД

ЗАФАР-НАМЭ

ЗАФАР-НАМЕ ШАРАФ АД-ДИНА АЛИ ЙЕЗДИ

Зафар-наме — широко известное сочинение, представляющее собой наиболее полный свод исторических данных о Тимуре. Автор — Шараф ад-Дин Али Йезди, родом из г. Иезда, состоял при дворе Шахруха, а также при сыне последнего, Ибрахим-султане, правившем в Фарсе (818/1415-16 — 838/1434-5 г.), в качестве придворного ученого, литератора и признанного знатока эпистолярного стиля. После смерти Шахруха (850/1447 г.) Султан-Мухаммад разрешил ему оставить двор и вернуться на родину. Шараф ад-Дин поселился в 853/1449-50 г. в большом селении Тафт, недалеко от Иезда, где и скончался в 858/1454 г. (Те немногие сведения, которыми мы располагаем о Шараф ад-Дине, встречаются у Абд ар-Раззака Самарканда Хондемира и Мухаммад-Хайдара Дуглата).

Зафар-наме было закончено в Ширазе в 828/1424-25 г. По словам Шараф ад-Дина Йезди, это сочинение было составлено Ибрахим-султаном с помощью секретарей. Затем оно было передано Иезди, считавшемуся современниками одним из лучших стилистов эпохи, который и обработал его «высоким стилем», чрезвычайно вычурно и цветисто.

Источниками послужили (Об источниках сочинения весьма подробно говорит сам Шараф ад-Дин, см. ЗН, т. I, стр. 21-26): 1) Зафар-наме Низам ад-Дина Шами, план сочинения которого и композицию Йезди безоговорочно принимает и следует им в дальнейшем; 2) описания и дневники отдельных походов Тимура, использованные Шараф ад-Дином значительно полнее, чем его предшественником; 3) записи персидских и уйгурских писцов, всегда сопровождавших Тимура; 4) стихотворная тюркская хроника Тарих-и хани; 5) устные сообщения современников и участников походов, к чьей помощи, по словам Шараф ад-Дина, приходилось прибегать также в случае расхождения или неясности собранных материалов.

Зафар-наме в обработке Шараф ад-Дина Али Йезди — это вторая редакция официальной тимуровой истории, являющаяся наиболее полным и детальным сводом данных о Тимуре. Следует отметить, что в изложении событий Шараф ад-Дин Али бывает весьма тенденциозен и зачастую неудачи Тимура превращаются под его пером в блистательные победы.

В извлечениях, выполненных нами, содержатся сведения военно-политического, историко-этнографического и географического порядка. Походы Тимура и его эмиров распространялись на горные проходы и долины Киргизстана. Данные, приводимые автором относительно этих маршрутов, безусловно интересны и важны для выяснения исторической географии Киргизии.

Настоящий перевод выполнен по калькуттскому изданию текста Зафар-наме (См. ЗН в списке принятых сокращений). Для проверки текста была использована хорошая и [129] обильно согласованная рукопись ГПБ, перс. нов. сер. 234 (ниже, в примечаниях обозначена литерой Б), датирована шаввалем 888 (ноябрь 1483 г.). Местами привлекалась рукопись JIO ИВАН под шифром С 392 и рукопись ГПБ, перс. нов. сер. 59 (датирована 1024/1615 г.).

Разночтения касаются в основном имен собственных и географических названий; там, где в рукописях имеются лучшее чтение и огласовки отдельных мест, мы помещаем их в примечаниях.

ПЕРЕВОД ИЗВЛЕЧЕНИЙ ИЗ ЗАФАР-НАМЕ ШАРАФ АД-ДИНА АЛИ ЙЕЗДИ

/стр. 226/ Рассказ об августейшем походе его величества Сахибкирана   в сторону Джете

(См. прим. 7 к стр. 102 наст. изд. В дальнейшем все титулы и эпитеты будут опущены и заменены именем Тимур)

В 772 (1370-71) г., соответствующем году Свиньи, Тимур обратил высочайший помысел свой на поход в сторону Джете *** (Здесь, как и в дальнейшем, звездочки означают пропуск стихов).

/стр. 227/ Как только он переправился через Сейхун, то Кумза (Рук. Б (л. 57а): Кум.ра или Кумара) и Урунг-Тимур, подчинившись, продели кольцо рабства и службы в ухо повиновения и послушания. Когда тот иль и улус вошел во владение слуг его величества и был завоеван ими, Тимур назначил туда Кебек-Тимура управлять и командовать *** и возвратился к местопребыванию трона султанства и престола халифства (Т. е. в Самарканд. Далее все эпитеты города будут опущены и заменены названием города). В то же время пришло известие о том, что Кебек-Тимур, ответив неблагодарностью на добрые деяния {Тимура], ступил ногой отваги на ковер своевольства и бунта.

В то время Бахрам Джалаир по той причине, что в Ташкенте во время порицания [Тимуром эмиров] он был благожелательно им упомянут, поместился в ряду слуг двора — убежища вселенной и мулазимов высокого, как Сатурн, порога. Последовал приказ, которому повинуется мир, чтобы он (Бахрам Джалаир), эмир Аббас, Хитай-бахадур и Шейх-Али-бахадур отправились на битву с Кебек-Тимуром и погасили огонь восстания и бунта водой разящего меча. Эмиры и бахадуры, спеша исполнить повеление, смело обратились в путь.

Когда они подошли к бунтовщику и выстроили ряды супротив друг друга, то иль Бахрам Джалаира /стр. 228/ с сотником Тизакчи, издавна враждовавшим с Бахрамом, замыслив предательство, вознамерились схватить его. Бахраму случилось узнать об этом деле, он сообщил эмирам, сопровождавшим его, и соблюл условия осторожности, {поэтому] стрела их (заговорщиков) умысла не попала в мишень желаемого... Эмиры там же, на берегу реки (Рук. Б (л 57а): Аб-й 'Айша хатун), заключили с врагами мир и отправились обратно. В пути они наказали ту часть джалаиров, что замыслили вероломство в отношении Бахрама. Когда они прибыли (Букв.: «удостоились счастья целования ковра»), то Тимур разгневался из-за того, что они заключили мир и возвратились. [130]

/стр. 229/ Рассказ о втором походе Тимура в сторону Джете

Так как, согласно изречению «Воистину, Аллах всевышний любит высоту помыслов и ненавидит низость их», высокий помысел сопутствуемого счастьем Тимура в любом деле, которому случалось начаться, удовлетворялся не иначе как достижением предела [его] и края, то он отверг ту мягкость, с какой обошлись эмиры с неприятелем, обратив ристалище битвы и сражения в [поле] мира ***.

Наконец, Тимур, твердо решив лично направиться в ту сторону, разослал во все края августейший ярлык о сборе войск. Со всех сторон и краев победоносные войска пришли в движение ***. Победное знамя благополучно проследовало через Сайрам и Йанги (Рук. Б (л. 576): Йанги; йанги — название города Таласа (Тараза) в источниках позднего средневековья). Благодаря дружбе, что снискал Тимур у благословенной семьи избранника, да будет над ним и ими благословение божье и мир, он был осчастливлен таким из чудодействий — «наводил я ужас на месячный путь впереди [себя]», — что войска неприятеля, рассеявшись только от слуха о движении Тимура, бежали. Могущественный Тимур дошел с многочисленным войском до местности Сангиз-Йагач (Рук. Б (л. 576 и л. 666): С.н.к.з йагач; АИ, Абд и Шами: С.н. кйз йагадж).

Победоносное войско захватило много пленных, обильную добычу и победное знамя, хранимое создателем, отправилось обратно с добычей, не поддающейся счету и исчислению...

/стр. 252/ Рассказ о третьем августейшем походе Тимура против Джете

В четверг 1 ша'бана 776 (пятница 5 января 1375) г. Тимур, собрав победоносные войска, направился с помощью божьей против Джете. Когда Рибат-и Ката 'ан (Рук. Б (л. 63а): К.т.ган) стал местом августейшего привала, солнце от крайней стужи втянуло голову в серый беличий воротник туч и облако, научившись щедрой царской рукой разбрасывать жемчуг и рассыпать серебро, постоянно источало дождь и снег***, /стр. 253/ Стужа дошла до того, что телесные силы иссякли, ни купля-продажа не могла заставить оторвать руку от руки, ни ноги не могли двигаться. Люди оказались не в состоянии уберечь скот, ибо их собственная жизнь была в опасности. Вследствие этого много народу умерло и пало изрядное количество скота. Тимур возымел такое сострадание и проявил такое милосердие, что повелел возвратиться оттуда и в продолжение двух месяцев оставался в Самарканде, пока не прекратились сильные дожди.

И вновь, в понедельник 1 шавваля (понедельник 5 марта), соответствующего началу года Зайца, он, еще более утвердившись в [своих] намерениях, снарядил победоносные войска и, проведя [им] смотр, направился против Джете.

Тимур послал вперед в качестве авангарда (В тексте: мангалай) [отряд] эмирзаде царевича Джахангира и назначил состоять при его победоносном поезде Шейх-Мухаммад Байан Сулдуза и сына Бахрам Джалаира — Адил-шаха, которому Тимур после смерти его отца пожаловал [131] предводительство в джалаирском иле. Пройдя Сайрам, они подошли к местности Джарун (По В. В. Бартольду — Чарын. См. Очерк истории Семиречья, стр. 81), [там] они захватили одного джетинца и отослали [его] к Тимуру; когда его допросили о положении Камар ад-Дина, племенем (В тексте: уймак) которого было дуглат, то он сообщил: «Он (Камар ад-Дин), /стр. 254/ собрав свои войска, расположился в местности Кок-Тебе, ожидает Хаджи-бека и не ведает о движении вашего войска».

Последовал высочайший указ о том, чтобы авангард без промедления отправился в путь. Сам [Тимур], также поспешая, погнал коней следом.

Когда Камар ад-Дин узнал, что подошли подобные року войска, он не смог остаться на месте и укрылся в неприступной местности, которую называют Барка-йи Гурийан (В рук. Б (л. 636): Б.р.ка-йи 'уйан, на полях той же рукой приписано — Г.р.баи(-и)с.р.к.с.; у АИ, Абд и Шами, как в тексте). Место то — три ущелья, чрезвычайно глубоких, и в них протекают три большие реки. Камар ад-Дин и войска его, пройдя через два ущелья, остановились в третьем и на дорогах устроили завалы и укрепления. Царевич Джахангир двинулся на него, выстроив в боевой порядок победоносные и побеждающие войска. Ударив грохотом барабанов и литавр в таз небесного свода, бахадуры выступили вперед и подбросили ввысь ловящего жизни орла — стрелу из гнезда лука. После того как ударом разящих стрел они внушили врагам представление о мощи своей могучей десницы, они расположились супротив них. Весть стрелы запала в душу войска Камар ад-Дина, [поэтому], когда наступила ночь, все они обратились в бегство, так что утром там не осталось никого из войска Джете. Победоносные бахадуры, преследуя [неприятелей), перебили многих из того нечестивого войска.

Когда Хосрой планет (Т. е. Солнце) поднял пламя восхода, подошел Тимур с остальными войсками и послал вслед за врагом эмира Дауда, Хусайна и Уч-Кара-бахадура. Согласно повелению они отправились по течению р. Ила. Хусайн [же] утонул в какой-то реке, и пламя его жизни погасло. Когда /стр. 255/ они подошли к илю врага, то, разграбив его, захватили добро, имущество и скот и, разделив покорившиеся тысячи на курени, отправили [всех] в Самарканд. Тимур с намерением искоренить, неприятелей дошел до местности Пайтак и послал вперед эмирзаде Джахангира с отрядом (В тексте: фаудж) победоносных войск с тем, чтобы тот захватил Камар ад-Дина, усердствуя в его поисках и разгроме. Царевич согласно повелению отправился в путь. Они разорили джетинские тысячи (В тексте: хазара), становищем которых был Уч-Фирман, и, обнаружив Камар ад-Дина в горах, пустились следом. Пройдя сквозь [тамошний] иль и улус, они разграбили все его (Камар ад-Дина) местности и стоянки. В том числе они захватили старшую жену эмира Шамс ад-Дина — Туйан-агу (Рук. Б (л. 636): Буйан-ага) и ее дочь Дилшад-агу.

Царевич отправил человека и доложил о том Тимуру. А Тимур соизволил избрать то место стоянкой на пять месяцев и три дня (Рук. Б (л. 636): 53 дня). Когда это радостное известие достигло высокого слуха Тимура, он, откочевав оттуда, поднялся выше Кара-Касмака, а эмирзаде, благополучно возвратившись, удостоился там чести приложиться к ноге [Тимура]... [132] /стр. 256/ Тимур, выступив оттуда, остановился в Ат-Баши, [затем], откочевав в долину Арпа-Йазы, провел там несколько дней в веселье и удовольствиях...

/стр. 260/ Рассказ о третьем походе Тимура на Хорезм и его возвращении с пути по случаю восстания Сары-Буги и Адил-шаха, [сына] Бахрам Джалаира

(В начале весны 777/февраль — март 1376 г.)

/стр. 261/ [Тимур] направил в Джете с 30 тысячами конных эмира Сары-Бугу, Адил-шах Джалаира, Хитай-бахадура, Ильчи-Бугу и других эмиров-тысячников и повелел, изрядно стараясь и усердствуя в поисках Камар ад-Дина, извести его там, где обнаружат...

/стр. 263/ Когда Сары-Буга и Адил-шах обнаружили, что вилайет пуст, они, задумав грешное [дело], схватили Хитай-бахадура и Ильчи-Бугу. К ним присоединился их наперсник, которого Тимур назначил даругой в Андуган. Они, собрав свои народы — джалаиров и кипчаков, направились к Самарканду и начали осаду городских укреплений...

/стр. 264/ Эмирзаде Джахангир*** одолел неприятелей. Они, бежав, ушли в Дешт-и Кипчак, укрылись у Урус-хана и стали мулазимами того двора. Тимур победоносно и счастливо остановился в Самарканде, разделив между эмирами улус джалаиров, развеял [его] и разбросал. [Затем] он отправил эмирзаде Омар-шейха управлять в Андугане. Адил-шах и Сары-Буга находились на службе у Урус-хана. В конце концов [у них] забилась жила злобы и порока, и, когда Урус-хан уехал на Летовье, они, решив бежать, извлекли меч предательства из ножен вероломства, сразились с Учи-бием, уполномоченным хана, и, убив его, бежали оттуда, ушли в улус Джете, к Камар ад-Дину, и начали побуждать его к смуте и восстанию ***.

Рассказ о четвертом походе Тимура против Джете

Поскольку Сары-Буга и Адил-шах присоединились к Камар ад-Дину и во всякое время раздували ветром соблазна и подстрекательства огонь старинной вражды, что была в его природе, /стр. 265/ то Камар ад-Дин, поведя войска, вошел, в Андуганский вилайет. Тысяча [племени] кадак, отложившись от эмирзаде Омар-шейха, присоединилась к нему. Шахзаде, укрепившись в горах, послал к Тимуру человека по имени Данишманд (Рук. Б (л. 66а): Данишман) и доложил обстоятельства дела, дескать, пришел с. порядочным войском враг и перевернул Андуган вверх дном. Огонь гнева возгорелся [в душе] Тимура, когда он выслушал это известие, и он, тотчас же отправившись туда, спешно погнал коня.

Когда Камар ад-Дин узнал о выступлении Тимура, нога его стойкости поскользнулась И он без промедления повернул обратно. Выведя свой иль и семью из местности Ат-Баши, сам засел в засаде с 4 тысячами снаряженных всадников. Когда Тимур подошел к тому месту и поскольку он не ведал о засаде Камар ад-Дина, он отправил эмиров со всем войском преследовать вpara, и [с ним] остались 5 тысяч воинов во главе с такими славными эмирами, как Муаййад, Хитай-бахадур, Шейх-Али-бахадур и Ак-Тимур-бахадур. Они (Хитай-бахадур и [133] Шейх-Али-бахадур) также устремились вслед за врагом, а прочие же присоединились [к ним], так что с Тимуром осталось не более двухсот человек.

В это время Камар ад-Дин, почтя момент удобным, выскочил из засады с 4 тысячами мстительных, /стр. 266/ ловко владеющих мечом всадников. Обнажив безжалостный меч вражды, он обратился к Тимуру ликом отмщения. Но так как устроитель счастья, которое возрастает со дня на день, поведал сердцу Тимура истину: «Сколько раз небольшие ополчения побеждали многочисленные ополчения по изволению божьему» (Коран II, 250), то никакой страх и никакая тревога не нашли пути к благословенной душе. Ободряя своих людей, Тимур откровенно сказал: «Победа и успех заключаются в даре божьем, а не в числе (Рук. Б (л. 66а): бисиари) войск. Должно проявить все мужество, ибо, если мы выкажем незначительную слабость, дело будет кончено***».

Так как могучий Тимур положил много труда, лично участвуя в той битве, что может быть только следствием небесного покровительства, то его победоносные войска также воздали долг мужеству и отваге, и 4 тысячи славных, мстительных воинов были смешаны, обращены в бегство и рассеяны немногими людьми [Тимура]...

/стр. 268/ Когда они тронулись, откочевав оттуда, в Санкиз-Йагаче они вновь настигли Камар ад-Дина, и он, еще раз потерпев поражение, обратился в бегство. Эмир Уч-Кара, преследуя его, отправился за ним. Когда они прошли часть пути, Камар ад-Дин вернулся с восемью нукерами. Они окружили его (Уч-Кара) и ударом стрелы убили его лошадь. Он также был много раз ранен. В конце концов он спасся, раненый и пеший...

/стр. 271/ Рассказ об отправлении Тимуром войск против Камар ад-Дина

/стр. 272/ В это время (Сразу после смерти Джахангира (старшего сына Тимура), последовавшей. в конце 777/1376 г) пришло известие о том, что Адил-шах Джалаир с несколькими людьми бродит в горах Караджик (Караджик — горная цепь, тянущаяся между реками Сырдарья и Талас с юго-востока на северо-запад; на современных картах значится как Кара-Тау). Тимур отправил на его поиски Барат-ходжа-кукельташа /стр. 273/ и Ильчи-Бугу с 15 всадниками. Они, выехав ночью из Самарканда, отправились в путь. Достигнув Отрара, они вывели из города отряд и занялись поисками Адил-шаха в тех горах. Схватив его в местности Ак-Сума, они [его] казнили. Ак-Сума — это башня (В тексте: мил), построенная на вершине горы Караджик для караула, который наблюдает оттуда за Дешт-и Кипчак.

Сары-Буга, который восстал, свернул вместе с ним с пути правильных действий, бежал и после двух лет [скитаний] вновь явился к порогу убежища вселенной, наставленный проводником-разумом. Царская милость отпустила ему провинности и пожаловала власть над его народом (В тексте: каум).

Тимур повелел эмирзаде Омар-шейху отправиться против Камар ад-Дина с эмиром Ак-Бугой, Хитай-бахадуром и прочими эмирами и“ стараясь по мере возможности приложить все усилия для его [134] устранения и уничтожения. Они отправились согласно повелению и, двигаясь со всей поспешностью, подошли к Камар ад-Дину в степи Кура-Тау и окрасили в сражении с ним благодаря помощи могущественной державы изумрудный клинок в яхонтовый цвет. От страха лица неприятелей побелели (В рук. Б (л. 666) букв.: «стали похожими на жемчуг); они бежали и рассыпались, как солома от порыва резкого ветра. Когда Камар ад-Дин убежал, победоносные войска, разграбив его иль и улус, возвратились с обильной добычей и многочисленными рабами ***.

/стр. 274/ Рассказ о пятом походе Тимура против Лжете с войском многочисленным, как звезды, и стремительным [в ударах], как судьба

Едва победоносные войска возвратились с многочисленной добычей из набега на Джете, как Тимур в том же году (Конец 777/март — апрель 1376 г) вновь отправился в ту сторону. В качестве авангарда он отправил Мухаммад-бека, сына эмира Мусы, удостоенного чести родства с Тимуром (Мухаммад-бек был женат на дочери Тимура Ака-биги (другое имя ее — Таги-шах, умерла в 783/1381 г.), кроме того, его двоюродной сестрой была жена Тимура — Сарай-Мулк-ханум), эмира Аббаса и Ак-Тимур-бахадура. Они, двигаясь согласно приказу днем и ночью, настигли Камар ад-Дина в Бугам Аси-Куле (В тексте: Бугам (-и) Асй кул; рук. Б (л. 676): Бу'ам; Шами — Буум; речь идет о Боомском ущелье, по которому пролегает, путь из Чуйской долины к озеру Иссык-Куль), в единственном решительном сражении обратили его в бегство и развеяли ветром разорения его иль; полонив его народ, захватили [людей и сделали их] рабами. Сопутствуемый счастьем Тимур, лично преследуя [Камар ад-Дина], дошел до местности Кучкар. Там довели до высочайшего слуха, что Токтамыш-оглан, усомнясь в Урус-хане, обратил лик надежды ко двору — убежищу вселенной и подходит [сюда]. Тимур повелел эмиру Туман-Тимур Узбеку соблюсти обычай встречи, дабы привести его (Токтамыша) с совершенным почетом и уважением. А сам, благополучно возвратившись через Уйнагау (Так в рук. Б (л. 68а): Уйнагау), остановился в Узгенде. Выступив оттуда, Тимур счастливо /стр. 275/ прибыл в Самарканд...

/стр. 357/ Рассказ об отправлении войск против Джете

В том же году Свиньи (Т. е. в 785/1383-84 г), определив эмирзаде Али с войском на отражение и искоренение дурных джетинцев, которые в большинстве своем были лишены украшения исламской веры, [Тимур] отправил его на поиски Камар ад-Дина, возжигателя пламени их дурных свойств, а сам направился в Кеш. Когда эмирзаде Али выступил с войском в поход, в пути племя бахрин — акула моря смуты и леопард гор дерзости и бесстрашия, устроив засаду вероломства, разграбило обоз эмирзаде Али. Он возвратился разбитым и прибыл к Тимуру. Тимур с целью отмщения тем дерзновенным послал Шейх-Али-бахадура, Сайф [135] ал-Мулука — сына эмира Хаджи Сайф ад-Дина, Итилмиша и Аргун-шах-ахтачи с разящим и опытным в бою войском. Но так как от них вскорости не пришло никакой вести, то он отправил вслед за ними эмира Джа-хан-шаха Чаку, Ильчи-Бугу, Шамс ад-Дина Уч-Кара и Саин-Тимур-бахадура с 10 тысячами всадников, /стр. 358/ Только они достигли Ата-Кума (Рук. В. (л. 88а)'.' Аба Кум), как туда пришли змиры, что ушли ранее. Они, обнаружив племя (В тексте: джама'ат) бахрин, перебили многих из них и, разграбив и сделав рабами [прочих], возвращались обратно. Поскольку эмир Джахан-шах получил приказ о том, чтобы усердствовать в розыске Камар ад-Дина, то он [их] всех повернул обратно, и они вместе, пройдя Иссы(к)-Куль, дошли до Куль-Тюбе в поисках Камар ад-Дина. Но так как они не обнаружили его становища, то отправились в обратный путь и осенью (Осень 785/1383 г) прибыли в Самарканд...

/стр. 439/ Рассказ о причине возвращения Тимура в свою столицу

/стр. 440/ ...В то время (Эти события имели место в 789/1387 г., у Шами — месяц тир 789/февраль 1387 г., у Абд они помещены под 790/1388 г) доставили известие, что Инга-тюря, племянник эмира Хаджи-бек-ирканута (В рук. Б (л. 109а): Ир. канут), также предав забвению права Тимура на признательность за [содеянные] добрые дела и благодеяния, порушил договор и соглашение и с огромным войском вступил в Моголистан, Сайрам и Ташкент. Его воины протянули руку насилия /стр. 441/ для грабежа вилайета.

Едва эмирзаде Омар-шейх узнал о том деле, как [тотчас же] он, собрав узгендские войска, прибыл в Ходженд. Там он узнал, что враги через Чакишман (Так в рук. Б (л. 1096) отправились в Андуган. С намерением преградить им дорогу он тотчас же повернул обратно и на берегу Ахсикетской реки, а это то же, что Сейхун, вышел [им] навстречу. С обеих сторон, захватив переправы (В тексте: гузарха), остановились. [Затем] несколько дней они шли друг насупротив друга вверх по реке, берег в берег, и подстерегали удобный случай. Однажды ночью Инга-тюря применил военную хитрость, оставил в том месте, где он расположился на привал, тысячу человек и приказал, чтобы они развели много костров, а сам с остальными войсками отправился вверх по реке. Спешно двигаясь, он обнаружил место переправы и, переправившись через реку, выстроил ряды войска. Когда эмирзаде Омар-шейх выступил ему навстречу, войска противников сошлись, и сражение завязалось***.

Эмирзаде Омар-шейх прилагал героические усилия, но поскольку число и многочисленность врагов выходили за пределы счета, то он уклонился от сражения /стр. 442/ с ними и вошел в андуганскую крепость. Инга-тюря с войсками двигался следом. Когда он подошел [к городу], то захотел, обложив город со всех сторон и краев, приступить к [его] осаде. Так как у сопутствуемого счастьем царевича забилась жила унаследованного рвения и пыла, он поспешил из крепости наружу и, смело обратившись к врагам с мечом божественной поддержки и щитом упования на бога, завязал сражение***. [136]

Поскольку войско Джете было многочисленным, а армия царевича несравненно меньшей и он вследствие крайней удали и мужества оказался среди врагов, рыча, как лев, и рубя мечом и раздирая копьем грудь врага, то Таваккул-бахадур, обнажив меч, напал [на врагов] и, взяв лошадь царевича под уздцы, вывел его с поля боя. Инга-тюря также не признавал разумным оставаться на месте, он повернул обратно и направился в Кафиристан. Эмирзаде Омар-шейх отправил вслед за ним войска. Они, преследуя [его] около трех дней, извели многих из джетинского войска, что уходили задними...

/стр. 468/ Рассказ об отправлении Тимуром эмирзаде Миран-шаха в Хорасан

/стр. 469/ ...Тимур утвердился в своем решении, чтобы лично выступить вслед за Токтамыш-ханом. Нойоны и эмиры, сговорившись, преклонили колена и языком искренности и доброжелательства доложили: «Если высокая мысль почтет справедливым, то мы отправимся против Инга-тюри и Хызр-ходжа-оглана, сына Тоглук-Тимур-хана, и, воздав им по заслугам, поступим таким образом, дабы они в другой раз не допускали на ум своевольных и дерзновенных мыслей. А по окончании этого дела мы бы отправились в поход на Токтамыш-хана». Тимур благосклонно выслушал их речи (Букв.: «Тимур выслушал их речи ухом внимания»).

Рассказ о пятом походе Тимура в Моголистан /стр. 470/ против Хызр-ходжа-оглана и Инга-тюри

В этом же, 791 (1388-89) г.. Тимур, покоритель вселенной, решил направиться в Моголистан и, возвращаясь из местности Ал-Кошун, проследовал с войсками, слугами и челядинцами по дороге на Бури-Баши. Пройдя через Тупалык-Курук (Так в рук. Б (л. 1(166); последнее отсутствует в тексте), он взошел на перевал Узнак (Рук. Б (л. 1166): Ур.так). Лошади воинов чрезвычайно отощали, [поэтому] Тимур отправил обратно в Самарканд трех человек из каждого десятка и повелел разделить их лошадей между семью оставшимися. Сделав {таким образом] войско двуконным, благополучно и счастливо [он] отправился в путь.

Когда Тимур дошел до Аткан-Сури (Там же: Акин Сури), [там] воды не оказалось, и войска от безводия пребывали в большой нужде. Два-три дня они доставали воду, роя колодцы, и пили. Неожиданно благодаря потоку божеских милостей они обнаружили под травой в тех степях в самые жаркие дни лета (Букв.: «в сезон месяца тамуз»; этот месяц соответствует по сирийскому календарю июлю) много снега и льда, так что воины утолили жажду, а их лошадей и скот напоили. Воздав хвалу всевышнему богу, они отправились в путь. Когда они пришли в местность Тугра-Отлыг (Рук. Б (л. 1166): Туг. рат.л.г), они согласно повелению занялись охотой и, устроив облаву, в степи Айгыр-Йалы (Так в рук. Б (л. 1166) изловили много диких ослов; тех, что были жирными, забирали, а тощих оставляли. [137]

Войска остановились в степи Улаг-Чарлыг (Рук. Б (л 1166): Алан джар.лиг), достигнув местности Чапар-Айгыр. В ту степь из войска Инга-тюри пришли Улан-Буга и Инка-Чак (Там же: Ин.ка джак) с тысячью воинов и бродили в поисках племени (В тексте: кабила) бахрин. /стр. 471/ Мирак-Ильчи и Пир Али-таз были караулом правой руки победоносного войска. Нечаянно встретившись с [ними], они отважно вступили в сражение и [начали] бой. Неприятель, без промедления показав спину поражения, обратился в бегство. Победоносные воины, захватив одного из них, привели к подножию высочайшего престола и расспросили его о положении [врага]. Выяснилось, что Инга-тюря расположился в местности Урунг-йар (Так в рук. Б (л. 117а).

Тимур тотчас же отправил ускоренным маршем, без обоза, в ту сторону Шейх-Али-бахадура и Ику-Тимура с некоторыми эмирами и приказал, чтобы они, гоня коней со всей поспешностью, постарались застать Инга-тюрю в местности Урунг-Йар, а чтобы враги пребывали в неведении относительно их движения, повелел в пути не разводить огня. [Сам же] Тимур, выступив ночью с войсками, подобными року, сопутствуемый помощью бога, спешно отправился следом за ними.

Когда настал день, выяснилось, что, так как проводник (В тексте: гачарчи) ошибся дорогой, они оказались в другом месте (Так в рук.Б (л. 117а). [Весь] тот день они со всей поспешностью гнали коней по дороге на. Кийан-Кази (Так в рук. Б (л. 117а) и ночной порой остановились в Куль-Сали; на следующий день, найдя дорогу, прибыли в Пай-Акуз (Рук. Б (л. 117а): Айакуз). Когда они остановились там, Тимур собрал совет с царевичами, нойонами и эмирами [и сказал]: «Так как мы плутали три дня, то, должно быть, враги узнали [о нашем походе] и рассеялись. Благое средство в том, чтобы мы направились на них с двух сторон».

Поэтому он отправил [одной дорогой] эмирзаде Омар-шейха с частью /стр. 472/ войск и сделал их проводником эмира Джалала, сына эмира Хамида. А сам с остальными войсками, пройдя через Шира (Рук. Б (л. 117а): Ширау), Шибарту (В тексте: Ш. бад.ту; по рук. Б (л. 117а): Ш.бар.ту. Чтение Шибарту устанавливается с учетом известного в позднейшее время географического названия — Шиберту), Кой-Мураг, Кураган (Рук. Б. (л. 117а): К-Раг.н) и Буурлагу (Там же: Бур.лагу), поднялся на Кара-Гучур.

Эмирзаде Омар-шейх и победоносные войска шли через горы и степи. Везде, где им случалось встретиться с вражеским народом, они, сражаясь, сокрушали всех и подчиняли, пока в местности Кубак (Рук. Б (л. 117а): Кубаз) не подошли к Инга-тюре. С обеих сторон прокричали боевой клич (В тексте: сурен)***. Бахадуры победоносного войска, вспомоществуемые поддержкой бога, сокрушили тех нечестивцев, перебив многих из них, и, преследуя Инга-тюрю, изгнали его из вилайета и прошли через местность Какама-Бучи (Рук. Б (л. 117а): Карама бур.джи). Захватив несчетную добычу, они полонили изрядное число периликих и луноликих девушек с ланитами, как тюльпан. Могучий царевич, сокрушив и рассеяв злодеев-неприятелей, с победой и одолением и с добычей, не поддающейся учету, благополучно отправился в [138] обратный путь, и в местности Ахта-Диктур (Там же: Ахта вик.тур) /стр. 473/ был осчастливлен разрешением приложиться к ноге Тимура.

Поскольку прошло длительное время с тех пор, как Шейх-Али-бахадур и Ику-Тимур отправились в набег и от них не было никаких известий, то последовал высочайший фирман о том, что пусть эмирзаде Омар-шейх с отрядом войск выступит [с целью] разузнать о их состоянии. Согласно приказу царевич отправился в поход. Спустя несколько дней Шейх-Али-бахадур и Ику-Тимур, [прибыв] другой дорогой, присоединились к августейшему лагерю.

Когда эмирзаде Омар-шейх достиг степи Ит-Ичмес-Ала-Куль (По В.В. Бартольду, Ит ичмес (букв.: «собака не пьет») и Ала-Куль — два названия одной и той же местности (степи). См. Очерк истории Семиречья, стр. 83), он неожиданно столкнулся с восемью сотнями всадников под началом Кара-Байан-Тимура, а с царевичем в то время было не более 50 человек. Поскольку все они были эмиры и бахадуры, такие, как Худайдад-и Хусайни, Тимур-ходжа-йи Ак-Буга, Хаджи-Махмуд-шах-Йасавури, Пир-хаджи Арлат и подобные им, то они с той непоколебимой верой в помощь тимуровой удачи, которой [всегда] обладали победоносные войска, без раздумий и страха напали на них [врагов], уповая на бога ***.

/стр. 474/ Царевич, благодаря искренности устремлений и благости убеждений, воздав долг мужества в священной войне с теми еретиками и зачинщиками разлада, одержал победу так, что ангел на небесах, разомкнув уста похвалы, возгласил «браво» его доблести и отваге.

Пир-хаджи, сын Тиланчи Арлата, что был из [числа] самых смелых и самых мужественных людей времени, выбил чекан отваги на монете смелости. Как свирепый лев, он, заклеймив в той степи вражды тавром небытия чело жизни изрядного числа лишенных веры неприятелей, сбрасывал тела на землю, а души отправлял в чистилище. Для возвышения его достоинства из засады рока ему на погибель вылетела стрела, и он счастливо удостоился мученической смерти за веру, получив [свою] долю в милости изречения: «Были в битвах и были убиты, очищу я от злодеяний их» (Коран III, 194). В конце концов — «что воинства наши будут для них победоносны» (Коран XXXVII, 173) — в месте восхода (Так в рук. Б, в рук. JIO ИВАН С 392, в рук. ГПБ, перс. нов. сер., 59) показалась приносящая счастье звезда победы и торжества. Победоносные борцы за веру, одолев следующих путем порока неприятелей, обратили их в бегство. Перебив многих из них, они разграбили все, что имели враги из имущества и скота, и возвратились в высочайший лагерь невредимые и отягощенные добычей, гоня табуны лошадей и отары овец ***.

/стр. 475/ Когда Тимур устроил привал, прибыв в местность Кара-Гучур, он разделил между всеми воинами добычу и скот, что захватили со всех краев и сторон войска, подобные року. Некоторое время он соизволил задержаться там, чтобы откормились их лошади, [затем] он приказал, чтобы эмир Джахан-шах, Уч-Кара-бахадур и прочие эмиры, отправившись в набег с 30 тысячами всадников, поспешили в сторону Иртыша на розыски врагов. Они отправились согласно приказу и, гоня коней день и ночь, подошли к Иртышской реке. [Там] расположились таким образом, что половина войск {была] по эту сторону реки, другая половина — по ту, [и] отправились они берегом реки на розыски неприятелей. Когда они доходили до какого-либо места как на [139] островах, так и не на них, где враги, бежав, укрылись, то избиением и грабежом они стирали их с лица земли. Захватив таким образом многочисленный полон и несчетную добычу, они отправились обратно с победой и одолением и присоединились к августейшему поезду.

Тимур разделил на курени моголистанский иль и улус, [который] был им завоеван и в [в котором] утвердилась власть, и отправил в Самарканд, поручив [их заботам] эмира Л'ала, /стр. 476/ брата Таги-Буга Барласа, Тимур-Буги и прочих эмиров кошунов. Они, погнав ту толпу, привели в Самарканд вместе с имуществом и добычей. Тимур, пройдя Чул (Рук. Б (л. 118а): Мауза'-и джуй), после ряда переходов и остановок достиг местности Эмил-Гучур (Там же: Имил; река Эмиль впадает с востока в озеро Ала-Куль; долина реки известна своими пастбищами. Близ современного г. Чугучака, недалеко or впадения реки в озеро, стоял г. Эмиль, основанный кара-хитаями. Ныне не существует) и в Сарай-Урдуме (Там же: Сара-йи Авридум) устроил счастливый привал.

Рассказ о созыве Тимуром курилтая и об отправлении войск во все стороны и края Моголистана для истребления Джетинского улуса

Поскольку [обычно] благословенное расположение духа Тимура не приходило в равновесие до тех пор, пока цель, к которой он обращался высоким помыслом и на которую бросал тень внимания, не завершалась полностью и самым наилучшим образом, то и в этом августейшем набеге, он, несмотря на то что его победоносные войска неоднократно и раз за разом одерживали победы над врагами, сокрушая и подчиняя [их], как уже подробно излагалось, вновь устроил совет с царевичами и нойонами (В рук. Б (л. 118а) добавлено: «с темниками, тысячниками и эмирами кошунов») относительно искоренения Джетинского улуса.

Вышел приказ, чтобы подобные року войска поотрядно отправились различными дорогами и, охватив все местности /стр. 477/ и степи той страны (В тексте: кутр), являющейся местом (В тексте: махалл) кочевий народа Джете, не оставили бы и следа от того, что где-либо обнаружат. Согласно обязательному фирману собрали всех проводников и вожатых (В тексте: килауз) и, разузнав [у них] о дорогах, занесли [сведения] в реестры. Когда их распределили между эмирами и царевичами, было решено, что каждый отряд (В тексте: та’ифа) отправляется своей (В тексте: махсус) дорогой с назначенным проводником на исторжение и искоренение неприятелей и тех людей, что из страха перед их разящими мечами выйдут из любого укромного места, захватят всех; и все соберутся в местности Юлдуз.

В числе отправившихся согласно повелению по заранее установленному пути был эмирзаде Омар-шейх с андуганскими войсками и с их проводниками — Бурхан-огланом и Байан-Тимуром, сыном Бикичика Джете. Они нападали по всем сторонам и краям от дороги и везде, где обнаруживали врагов, завершали дело избиением и грабежом. Пройдя через перевал Дубасин-Ундур (Рук. Б (л. 118б): Дабишун ун.дур), они достигли поселения (В тексте: касаба) Кара-Ходжа. Расстояние между Самаркандом и Кара-Ходжой равно трехмесячному караванному пути (Рук. Б. (л. 1186): «равно двум месяцам») . [140]

Другой отряд. Эмир Джахан-шах и Шейх-Али-бахадур с 30 тысячами снаряженных всадников, сделав проводником нукера Сонкура, отправились по дороге, которая была (им] назначена. Перевалив через Кара-Арт и Шуруглук (Так в тексте; в рук. Б (л. 1186): Каруглук), они везде, где настигали врага, убивали и грабили.

Другой отряд. Осман-Аббас с 20 тысячами /стр. 478/ опытных воинов и с эмиром Джалал-и Хамидом, который стал проводником, поспешил в Сагулганлык (Рук. Б (л. 1186): Сугарлагу) и Кок-йар по дороге на Сагизган (Там же: Сигар. ган) ***.

Другой отряд. Худайдад-и Хусайни и Мубашшир-бахадур, сделав проводником Кумартаку, пустились в путь через Уручку (В тексте: Ур.ч.ку; в рук. Б (л. 1186): Ур.дж.) с 20 тысячами отважных и смелых воинов. Когда они дошли до местности Бикут, то повстречались с народом бул (а)гачи-вилкар (В тексте: Б.л.гаджи вил.к.р. (или вайл.к.р.); рук. Б: Бул.гаджи дил.кар), и произошло крупное сражение ***. Огонь той битвы бушевал целые сутки, пока из цветника тимурова могущества не поднялся ветер победы, и отважные бахадуры, сокрушив презренных неприятелей ударом каленого меча, обратили их в бегство и рассеяли. Они, разгромив и рассеяв [врагов], возвратились счастливо и победоносно с многочисленной добычей. /стр. 479/ Тимур лично соизволил выступить с основными войсками (В тексте: кул), и, так как Калан-Дуджи (Рук. Б (л. 1186): Килан дауджи) стал проводником, он направился по дороге Улуг-Кул, сопутствуемый победой и, торжеством. Выступив налегке, быстрым маршем из августейшего лагеря, он поднялся на Сычкан-Дабан. Когда несчастье и бедствие вновь бросили улус бул(а)гачи под могучий удар воинов, подобных року, они (воины) единым нападением смели с лица земли тех нечестивцев, и в могучие и сильные руки победоносного войска попали несметные богатства и несчетная добыча.

Тимур еще во время похода против Токтамыш-хана оставил в Туркестане эмира йадгар Барласа, эмира Сулайман-шаха, эмира Шамс ад-Дин Аббаса и эмира Гийас ад-Дин-тархана. Когда [Тимур], разбив и изгнав войска Токтамыш-хана, вернулся оттуда обратно и обратился против Джете, он послал к ним человека [сказать]: «Вы также войдите в Моголистан и займитесь уничтожением неприятелей». Согласно фирману они, войдя в Моголистан, оставили на том рубеже по повелению Тимура Той-Буга-шейха, дабы он занялся землепашеством, а сами, отправившись на поиски врагов, совершив ряд переходов и остановок, прошли через Ур-Дабан. Переправившись через реку Ила и достигнув Сють-Куля и Чичеклика (Рук. Б (л. 119а): Ч.к.ч.к.л.к.), они разграбили иль и улус тех областей. Храбрые войска захватили многочисленную добычу и скот, /стр. 480/ Оттуда они выступили в сторону Балай-Каз, и везде, где им случалось встретиться с неприятелями, они их убивали или брали в полон***. В поисках народа бул(а)гачи и салучи они шли, осматривая все края тех областей. Когда они прошли Мулзуд (Рук. Б (л. 119а): М.л.ту), они встретились с Хызр-ходжа-огланом, что был правителем (В тексте: хаким) Моголистана, а с ним было многочисленное войско. Нойоны и эмиры не сочли разумным сражаться с ними в конном строю, а бегство не было в правилах победоносного войска. [Поэтому] они спешились по необходимости и, [141] привязав поводья лошадей к [своим] поясам и пустив по врагам дождь стрел, ударами смертоносных копий преградили им путь одоления и завоевания.

Так как после многих усилий, которые в течение двух суток прилагались противниками ***, никто не показал спину другому, не оставил того места, которое держал***, сражение продолжалось. Хотя Купалык и прочие эмиры и бахадуры Джете, подобно мотылькам, бросились в огонь брани, они не одержали верх, /стр. 481/ и в интересах чести каждого было обратить поле сражения и распри в [поле]мира. Славные эмиры, подкрепив примирение с Хызр-ходжа-огланом договором и соглашением, направились в Юлдуз, что был установленным местом сбора войск, подобных року.

Шах-Малик-тархан, предпочтя бегство тому сражению, отправился в степь. В местности Киту (Рук. Б (л. 119а): Никайту) он удостоился чести приложиться к тимурову порогу и представил дело, которое наблюдал воочию, совсем по-другому. Когда [подобный] рассказ о событиях дошел до высокого слуха Тимура, он пустился в путь со всей поспешностью. Присоединившись к туману Султан-Махмуд-хана и пройдя через Кунгез, Тимур прибыл в Юлдуз. В этом месте эмир Йадгар Барлас, эмир Сулайман-шах, эмир Шамс ад-Дин Аббас и Гийас ад-Дин-тархан, которые возвращались после сражения и примирения с Хызр-ходжа-огланом, удостоились счастья аудиенции.

Тимур соизволил избрать из (всего] войска опытных воинов и, оставив обоз, отправился налегке, ускоренным маршем. Перейдя через реку на переправе в Ула-Кинауре (Рук. Б (л. 119а): Ула кианаур или Улакайанавар), он спешно гнал коней по пятам Хызр-ходжа-оглана. В той бескрайней степи***, /стр. 482/ поднимаясь на кручи и спускаясь в теснины, он дошел до местности Кара-Булак и отправился оттуда. Когда он прошел через Тир-Таш и вражеское войско обнаружилось в Кошункае, он соизволил остановиться в той местности. Едва неприятели узнали о приходе победоносного войска, как их одолел ужас и страх, и они в ту же ночь бежали, каждый следуя своим путем ***. Когда войско Джете рассеялось, каждый из отрядов от ужаса ушел кто куда. Многочисленные толпы (В тексте: гурух) их, бежав, ушли в ту самую сторону, откуда пришли победоносные войска, и встретились с эмирзаде Омар-шейхом. Войска царевича, разграбив их, стерли с лица земли. Большая часть тех беглецов ушла в другую сторону. Шейх-Али-бахадур и эмир Джахан-шах, нечаянно встретившись с ними, покончили со всеми точно таким же образом***, /стр. 483/ Тимур, пройдя через горы Тари-Рин (Рук. Б (л. 119а): Найрин; возможно, Нарын (?), преследовал врагов до Кара-Таша. Хызр-ходжа-оглан, отвратившись сердцем от царства и добра, [едва] вынес свою душу с помощью тысячи ухищрений. Стихи:

Хызр-ходжа, который был в Джете ханом,
Бежал, страшась Тимура,
Совсем ушел из родных мест скитальцем,
С дрожащим от страха телом, с израненным горечью сердцем.
Не осталось у него ни царства, ни добра, ни войска.
От ужаса он не отличал головы от ног.
Все войска его побиты или в плену,
Дети его и жена познали позор плена.
Совсем перевернулся его улус вверх дном [142]
И следа-то не осталось людского в той стране.
Таковым станет положение того государя.
Кому возжаждет отомстить Сахибкиран.

Подобные року войска пустили на поток и разорение остальных неприятелей, что обитали в тех горах и степях вплоть до горы Кулан (Pук. Б. (л. 1196): Кутан), и, забрав многочисленную добычу — лошадей, верблюдов, овец и прочее, — захватили несчетное число пленных и рабов. Равный по могуществу небесам Тимур, победоносно и счастливо возвратившись оттуда, пришел в Джалыш (По рук. Б (л. 1196), где он соизволил полностью разделить между войсками добычу тех побед, которую счетовод воображения не смог счесть пальцами сравнений и предположений. Когда Тимур благополучно и счастливо ушел оттуда и прошел через Качар-Тау и Пула-Чар, Юлдуз стал местом расположения августейшего стана.

/стр. 484/ Эмиры и воины, которые по приказу ушли во все стороны и края для уничтожения и искоренения врагов, в этом месте удостоились аудиенции согласно установленному сроку с многочисленной добычей и несчетным числом пленных, с победой и торжеством. Место то чрезвычайно свежее и нетронутое, и много там услаждающих источников и обилие тучных трав***. Оттуда до Самарканда два месяца караванного пути (Рук. Б (л. 120а) — 50 дней караванного пути). Тимур отправил человека к эмирзаде Омар-шейху и приказал, чтобы тот отправился дорогой на проход и уничтожил и истребил всех неприятелей, которые будут в тех окрестностях и округе. Царевич, торопясь исполнить приказание, проследовал через проход (В тексте: кахалга. Букв.: «ворота» (тюрк.). М. Quatremere (Histoire des Mongols de la Perse, стр. 146) и Э. Бретшнейдер (Medieval Researches..., vol. I, стр. 69, прим. 170, стр. 126, прим. 317, стр. 162, прим. 443; vol. II, стр. 35, прим. 806) отождествляют этот проход с проходом Талки, ведущим от озера Сайрам в долину р. Или и расположенным севернее Кульджи) и в пути встретился с Купалыком (Так в рук. Б (л. 120а), одним из именитых эмиров Джете. Произошло великое сражение***.

/стр. 485/ В конце концов благодаря блеску вечного могущества благородный царевич одержал победу. Пленив Купалыка, он извел его мечом мщения и разграбил весь его улус. Захватив в добычу много овец и лошадей, он выступил оттуда и, пройдя через Кусан и Уч-Фирман, вошел в Кашгар. Выйдя оттуда, он при счастливом гороскопе и благословении божьем остановился с победоносными войсками в Андугане, который был его личным уделом (В тексте: икта'-йи хасса).

Рассказ о возвращении Тимура в свою столицу

Когда Тимур освободился от дум о джетинском деле***, он обратился своими высокими помыслами к возвращению в столицу — Самарканд. /стр. 486/ Выступив со всеми подобными року войсками из Кучук-Юлдуза, он пришел в Улуг-Юлдуз. Там, задав великий той, он предался веселью и развлечениям и осчастливил всех нойонов, эмиров и благородных поясами, халатами и дарами ***.

/стр. 487/ Поставив во главе обоза эмира Джахан-шаха, 15 ша'бана 791 (9 августа 1389 г.), соответствующего году Змеи, он направился [143] в столицу и, спешно погоняя коней, 7-го [числа] благословенного месяца рамазана (30 августа) прибыл в Самарканд (Букв.: «Подобный раю город Самарканд испытал высокую, как небо, радость по случаю августейшего прибытия»)...

/стр. 493/ Рассказ об отправлении Тимуром войск против Джете

Тимур также в начале упомянутого 792 (1389-90) г. соизволил отправить против Джете с 20 тысячами всадников эмира Сулайман-шаха, Худайдад-и Хусайни, эмира Шамс ад-Дин /стр. 494/ Аббаса, его брата эмира Османа, а из эмиров кошунов и ханебачеган [отправил] Садик-Табана, Султан-Санджара, сына эмира Хаджи Сайф ад-Дина, Хасан-джандара, Тилак Каучина (Рук. Б (л. 122а): Тилак Каучин), Эйд-ходжу, Таваккул-баурчи и Нусрат-кумари.

Когда они, переправившись через Сейхун, проследовали через Ташкент и подошли к Иссык-Кулю со стороны Андугана, от змирзаде Омар-шейха прибыли и присоединились к ним с 5 тысячами отважных и мужественных воинов эмир Малишапперды, сын его Пейкаш, Бадр и Садр Туркмен (Так в рук. Б (л. 122а). Когда они пришли в Кок-Тебе, то задержались на несколько дней в той местности, чтобы разведать положение неприятеля. Они вышли оттуда, преследуя врагов, через перевал Арадж-Тау (Рук. Б (л. 122а): Араджту) и убивали каждого из неприятелей, кого обнаруживали, а если оставляли в живых, то забирали в полон. Таким образом, они проследовали на конях удали и натиска по сторонам и краям тех областей и земель, пока не пройдя Алмалыг и переправившись вплавь через реку Ила, не достигли Каратала, что был юртом Инга-тюри (Рук. Б (л. 122а): «что был юртом Хаджи-бека Джете и Инга-тюри»). Там они узнали, что, когда Улджа-Буга-мучалкачи из каучинов, который еще раньше отправился на разведку с четырьмя сотнями всадников, неожиданно встретился с Камар ад-Дином в каком-то угодье для охоты (В тексте: шикаргах), они затеяли великое сражение, и много /стр. 495/ было убитых с обеих сторон.

Для выяснения обстоятельств этого дела эмиры отправили Хасан-джандара, Малиша и Пейкаша (Рук. Б (л. 122а): «Хасан-джандара, Малиша и Такиша»). Они осмотрительно и отважно пустились в путь. Когда достигли места, где произошло то сражение, они увидели много тел поверженных. Среди своих воинов они обнаружили одного раненого из народа минлагу (Рук. Б (л. 122а): миналагу), который был при последнем издыхании (Букв.: «Жить ему осталось всего один вздох») и 40 дней пробавлялся одной травой. Они, утешив его, привели к эмирам. Он рассказал: «В той местности мы сражались с Камар ад-Дином, порядочно народу было побито с обеих сторон, и наше войско вышло из сражения разбитым, а Камар ад-Дин отправился в сторону степи Ични-Бучни» (Рук. Б (л. 122а): Ачунай бичунай).

Эмиры немедля погнали коней по его (Камар ад-Дина) следам. Пройдя Ични-Бучни и достигнув Укар-Китачи (Рук. Б (л. 122а): Акур кайтаджи), они оставили там обоз (В тексте: угрук) и отправились налегке. Когда они достигли берега Иртыша, [144] Камар ад-Дин уже переправился через реку и ушел в сторону Тюлеса (Рук. Б (л. 122a): *** «Тавлас», или «Таулас». Вероятно, Йезди и автор «Анонима Искандара» (см. СМИЗО, т. II, стр. 138) имели в виду одну и ту же область, название которой первым передано как «Тюлес», а вторым — без диакритических знаков Переводчик и комментатор текста «Анонима Искандара» (см. СМИЗО, т. II, стр. 138, прим. 4) читает это название как Туис или Туйсен, полагая все же свое чтение сомнительным. В. Ф. Минорский высказал предположение, что Тюлес (Tulas), «может быть, является другим названием Алтая» (см. Худуд ал-'алам, стр. 196-196, 283), в чьих лесах, как говорят, водится соболь и горностай. Они обнаружили лодки и плоты, которые построили ([враги] и на которых они переправились через реку. Несколько дней эмиры оставались на том месте, и каждый послал своего человека за реку наложить свои клеймо и тамгу на высокие ели, которые росли в тех лесах ***.

/стр. 496/ Поскольку истекло уже почти шесть месяцев (Рук Б (л. 122а): «семь месяцев») их похода в тех степях и так как припасы у воинов иссякли и они в ту пору пробавлялись большей частью дичью и диким луком (и погода также похолодала) (Рук. Б (л. 1226): «Подоспела зима, и погода сильно похолодала»), они благополучно отправились оттуда в обратный путь и возвратились дорогой на Алтун-Курка. А дорога та такова, что по обе стороны от нее тянется обширное озеро, которое называют Атрак-Куль (Рук. Б (л. 1226): «Его называют Могол-Куль»). Совершив ряд переходов и остановок, они удостоились в Самарканде высочайшей аудиенции (Букв.: «Они удостоились счастья целования ковра у подножия высочайшего престола»).

/т. II, стр. 1/ Рассказ о сватовстве Тимура к дочери Хызр-ходжа-оглана...

В это время (Конец 799/июль — август 1397 г) Тимур, пожаловав Шам'-и Джахана, сына Хызр-ходжа-оглана, роскошными царскими халатами и почтив государевыми милостями, отправил его из Самарканда к отцу, дабы он испросил у отца свою сестру (Шами (т. I, стр. 169) называет ее Таваккул-ханым, а Йезди (ЗН, т. II, стр. 9) — Тукел-ханум; второе написание, видимо, отражает тюркское произношение имени Таваккул — Тевеккель, Тевкель) для него (Тимура), и ради этого важного дела послал вместе с ним Гийас ад-Дин-тархана (Гийас ад-Дин-тархан — эмир, близкий к Тимуру; представитель чагатайской знати, был известен красноречием и дипломатическими способностями. Отец Гаухар-Шад — жены Шахруха, матери Байсонкура, Улугбека и Джуки. См.: В.В. Бартольд, Улугбек и его время, стр. 63) со многими дарами из редкостных животных и ценных вещей...

/стр. 6/ Рассказ о разбивке сада Дилгушай и закладке фундамента приносящего радость дворца

И когда солнце /стр. 11-12/ переместилось в созвездие Рыб (Т. е. когда наступил февраль 1398 г), Тимур назначил эмирзаде Мухаммад-султана управлять моголистанской границей и приказал, чтобы он возвел крепость в [местности] Ашпара (Так в рук. Б (л. 199а); в тексте: Ашира, Ашпара — речка на тогдашней границе с Моголистаном и крайний пункт владений Тимура на северо-востоке. Ныне Аспара — местность между Киргизской и Казахской ССР (р-н станции Луговое, юго-восточный Казахстан). См.: В.В. Бартольд, Улугбек и его время, стр. 70) и приложил все старания, чтобы приумножить число построек [145] и увеличить посевы. Он назначил состоять при нем Берды-бека, [сына] Сары-Буги, эмира Хаджи Сайф ад-Дина, Худайдад-и Хусайни, эмира Шамс ад-Дин Аббаса и прочих эмиров с 40 тысячами всадников. Торопясь исполнить приказ, они отправились в путь. Пройдя через перевал Кулан, они разбили победоносный лагерь в Ашира (Так в тексте, но должно быть Ашпара) и ее пределах и занялись заселением и землепашеством...

/стр. 33/ Рассказ о прибытии послов с разных сторон — Тайзи-оглана от калмаков и Шейх Hyp ад-Дина из Фарса

Когда луга Дурина (Местность в окрестностях г. Кабула, где остановился на два дня Тимур по пути в Индию в 800/1397-98 г) благодаря блеску прибытия победоносного поезда [Тимура] сделались предметом зависти высшей небесной сферы, из Дешта прибыли посол Тимур-Кутлуг-оглана и человек эмира Идигу, а из Джете также прибыл посланец Хызр-ходжа-оглана. Эмиры и нойоны подвели их к подножию высочайшего престола. По исполнении обычая целования земли, украсив [свою] речь приветствием и восхвалением, они зачитали имевшиеся у них послания.

Содержание всех посланий заключалось в следующем. «Мы — рабы, слуги и взращенные милостями его величества. И если раньше рубец вражды безобразил (Букв.: «раздирал») лик нашей чистой дружбы, если мы, ступив с пути повиновения, бежали и бродили в степях, смущенные и ошеломленные, то теперь мы в зеркале разума воочию увидели безобразие и отвратность всего этого и, раскаявшись в [столь] непохвальной вражде, причина которой крылась в шайтановом искусе невежества и тщеславия, прикусили палец раскаяния зубами сожаления.

Если благосклонное внимание его величества, обратившись к нашему положению, смоет узоры тех прегрешений чистой водой прощения и отпустит наши провинности, то впредь мы никогда не сойдем с дороги повиновения и нисколько не уклонимся от [исполнения] приказаний рабов его величества ***».

/стр. 34/ Тайзи-оглан, выказав неповиновение каану в Большом Юрте и бежав от калмаков, прибыл к подножию высочайшего престола в той же местности. Тимур прижал его к груди, расспросил уважительно и учтиво, отличил многими царскими милостями и щедротами и пожаловал ему халат, затканный золотом, пояс, усыпанный каменьями, быстроногих коней, караванных мулов, множество верблюдов с палатками и шатрами и все то, что [необходимо] по части султанской пышности. И победоносный Тайзи-оглан стал мулазимом августейшего поезда...

/стр. 36/ Затем Тимур отпустил обратно послов узбеков и джете с царскими дарами, редкими и ценными подношениями и благосклонными грамотами, милостиво обойдясь с ними, удостоив их шапок, поясов, халатов и коней, удовлетворив все их просьбы...

/стр. 216/ Рассказ о получении добрых вестей из разных стран и сторон

В то время (802/1099-1400 г), когда происходили упомянутые события, с разных сторон и концов света пришли благоприятные вести, что было свидетельством и признаком силы державы, увеличивающейся день ото дня, [146] /стр. 217/ и, между прочим, известие о том, что так как Хызр-ходжа-оглан, который был правителем Джете, предстал перед богом, то между его сыновьями Шам'-и Джахан-огланом, Мухаммад-огланом, Шир Али-огланом и Шах-Джахан-огланом возникла вражда вследствие наущения дурных людей. И между прочим известие о том, что эмирзаде Искандар, сын Омар-шейха, с эмирами повел войска из Андугана, вошел в Моголистан, одолел врагов благодаря блеску могучей державы, сокрушил их и поразил несчастьем...

Подробности повествования об упомянутом эмирзаде заключаются в следующем. Когда /стр. 218/ Джетинский улус пришел в беспорядок вследствие кончины Хызр-ходжа-оглана, эмирзаде Искандар, почтя момент удобным, несмотря на свои 15 лет, собрал андуганские войска и совместно с такими состоящими при нем эмирами, как Пир-Мухаммад Таги-Буга Барлас, Нурак Барлас Байан-'Гимур, сын Бикичика Джете, Пир-хаджи Малиш и Ширмаст, сын Бахмана Джунгурбани, направился в Моголистан. В поход выступили также те эмиры, которые согласно высочайшему повелению пребывали в Джете, как-то: Берды-бек, Худайдад, сын Хусайна, эмир Шамс ад-Дин Аббас, Дад-Малик Барлас, Сиддик-Табан и пр. Когда поезд царевича приблизился к Кашгару, [эти] эмиры присоединилась к нему.

Они все вместе, смело направившись в ту сторону, разграбили Яркенд. Пройдя через него, они разграбили Сарык-камыш, Калпин, Ала-Куль, Йар-Курган (Рук. Б (л. 247а): Йакуз-ган), Чахар-Так и Кинук-Баг (Рук. Б (л. 247а): Киул баг). Когда они достигли области (В тексте: нахийа) Уч, иль и улус, что имели юрт в тех местах, частью вышли навстречу со смирением и покорностью, а часть они, переселив, погнали в сторону Аксу и после многих трудов взяли оружием Уч, [являющуюся] мощной крепостью. Аксу — это три цитадели, каждая из которых соединяется с другой. Она столь известна прочностью и неприступностью, что жители тех местностей /стр. 219/ считают ее убежищем в дни несчастья и войн. Упомянутый эмирзаде и эмиры отправились в сторону Аксу. Когда они подошли '{к Аксу], то расположились снаружи города и занялись приготовлениями [необходимых] для ведения осады средств, т. е. рытьем подкопов, сооружением штурмовых лестниц, строительством осадных башен, установкой катапульт и тому подобных [орудий]. Почти 40 дней провели они в стычках и сражениях. Затем жители крепости, изъявив покорность, вынесли дары и, выставив также вой нескольких богатых хатайских купцов, которые находились [тогда] в крепости, принесли их за себя в жертву.

Оттуда они (эмиры) отправили воинов в набег на Пай и Кусан (Кусан — одно из названий древнего города Восточного Туркестана — Кучи.. Крупнейший культурный и торгово-транзитный оазис Центральной Азии, входивший в состав Уйгурского государства, Моголистана, самостоятельной роли, очевидно, не играл. Встречается как в ранних китайских, так и в ранних мусульманских источниках. «Кусан — это имя города, называемого Куча, на уйгурской границе». См. Худуд ал-'алам, в пер. В. Ф. Минорского, стр. 232). Пай — это летовка, а Кусан — зимовка. Победоносные войска разграбили Пай и Кусан, взяли в полон жену эмира Хызр-шаха (Хызр-шах — младший брат верховного эмира Моголистана Худайдад Дуглата, в качестве правителя Хотана был подчинен сыну последнего Сейид-Ахмад-мирзе (см. Тарих-и Рашиди, стр. 100), Хаджи Мулк-агу, ее дочь Асун-Мулк и прочих и произвели также набег на Тарим. Они угнали много народу, переселив его из тех мест. [147]

После всех тех побед эмирзаде направился из Аксу в Хотан. От Хотана до хатайской столицы Ханбалыга 161 станция по местам, где есть вода и поселения, так как оттуда до Кара-Ходжи 35 станций, от Кара-Ходжи до заставы (В тексте: туткаул), которая суть хатайская граница, [где] от горы до горы возведена стена, поставлены ворота, построены дома и почтовые дворы и [особые] люди несут охрану /стр. 220/ границы, — 31; оттуда до Кан-Джан-Гу (Г. Юль полагает, что «именем Kenchan или Kenjan мусульмане называли город Si-nganfu и его провинцию» и еще «Kanjanfu — это Si-nganfu». См.: Н. Yule, Cathay and the Way Thither, vol. II, № XXXIII, стр. 246; vol. I, № XXXVIII, стр. 175), одного из хатайских городов, — 55 станций, оттуда до Ханбалыга — 40 станций, и в Нумнай (Рук. Б (л. 2476): Тумнай. Г. Юль не сомневается в том, что Немнай, или Немтай, — «монгольское название Нанкина, быть может связанное с Ingtien, именем, данным Мингами этому городу, когда они сделали его своей столицей». См.: Н. Yule, Cathay and the Way Thither, vol. I, стр. 175) — 40 станций. Говорят, имеется другая дорога, по которой от Хотана до хатайской границы можно дойти в 40 дней. Однако [по пути] нет ни одного поселения, и только обильные пески. Когда копают в той пустыне колодец, хотя и быстро доходят до воды, все же в большинстве мест вода содержит отраву, и всякое животное, которое напьется этой воды, гибнет (Проезжавший через Яркенд Марко Поло заметил: «От воды, которую пьют, у многих ноги пухнут и зобы на шее» («Книга Марко Поло», стр. 270). Из диковинок тех мест — два колодца, расстояние между которыми незначительное. При всем этом иногда бывает, что вода одного гибельна, а другого — пригодна для питья.

От Хотана до Кашгара — 15 дней пути, а из Кашгара до Самарканда — 25 станций. В Хотане протекают две реки, которые называют Урунк-Каш и Кара-Каш. Большей частью камни в этих реках — нефрит, [который] вывозят оттуда в другие государства. Вода обеих рек стекает с Каранку-Така.

Итак, когда эмирзаде Искандар достиг Хотана, жители города вышли со смирением и покорностью и поднесли дары, и он овладел благодаря мощи могучей тимуровой державы замками (В тексте: кал’а) и обителями (В тексте: бук’а) тех пределов и сторон. Помянутый эмирзаде пошел в сторону Каранку-Така. Каранку-Так — это гора, высокая и чрезвычайно крутая, так что привязывают ноги к седлу, чтобы взойти на нее. /стр. 221/ Жители Хотана и окрестностей находят убежище на той неприступной горе в пору смут и войн.

Когда эмирзаде узнал об обстоятельствах той горы, он повернул обратно и провел зиму в Кашгаре. Отобрав две девятки (В тексте: токуз) периликих моголок и подобных гуриям хотанок, он .отправил [их] в сопровождении Шейх-Йасаула ко двору — убежищу вселенной, и тот прибыл в победоносный лагерь во время похода на Шам, повествование о коем следует после этого рассказа. [Искандар] отправил [еще] девятку девушек и девятку коней эмирзаде Мухаммад-султану. А тот уже прибыл в Туркестан с целью учинить набег на Джете. Так как эмирзаде Искандар, не задержавшись, поспешил отправиться и ушел раньше, то все это очень не понравилось царевичу. Он отверг его дары и, возвратившись оттуда, прибыл в Самарканд.

Когда наступила весна, эмирзаде Искандар пришел в Андуган и оттуда направился в Самарканд, намереваясь повидаться с эмирзаде Мухаммад-султаном. Когда он прибыл в Ак-Кутал, ему доложили [148] «Царевич очень раздражен и намерен схватить тебя». А поскольку он в душе таил своевольные мысли, то он встревожился и, возвратившись в Андуган, вошел в крепость. Тамошние эмиры Пир-Мухаммад, [сын] Таги-Буга, и Пир-хаджи, сын Малиша, почли это за противление и бунт. Собрав андуганские войска, они осадили крепость. Эмирзаде Искандер, переговорив с ним, вышел из крепости и расположился в том самом розовом саду, /стр. 222/ который разбил эмирзаде Омар-шейх. Они (эмиры), схватив его доверенных нукеров, заковали в цепи и послали известие эмирзаде Мухаммад-султану в Самарканд: «У него была мысль воспротивиться; так как он вошел в крепость, мы схватили его вместе с нукерами». От царевича прибыл человек и отвез эмирзаде Искандара вместе с нукерами в Самарканд. На берегу реки Кухак (Рук. Б (л. 248а): Кух.л, т. е. на берегу Зеравшана) он привел его к царевичу. Учинив суд (В тексте: йаргу), заковали эмирзаде в цепи, а его агабега Байан-Тимура, сына Бикичика, казнили с 26 нукерами упомянутого эмирзаде.

/стр. 345/ Рассказ о возвращении из Шама победоносных знамен

...Там вышло высокое указание, чтобы написали два обязательных к исполнению приказа. Содержание одного [из них] в том, что пусть эмирзаде Мухаммад-султан, находившийся согласно приказу, которому следует судьба, на границе Моголистана, возложив охрану и управление тех границ на Худайдад-и Хусайни, Берды-бека, [сына] Сары-Буги, и прочих тамошних эмиров, направится сам ко двору — убежищу сселенной...

/стр. 352/ Рассказ о походе Тимура на город Мардин

(Мардин — крупный город в провинции Джезира к юго-востоку от Амида (ныне Диярбакыр). С X в. известен мощной, расположенной на вершине горы крепостью ал-Баз (Сокол), позднее Кал 'ат аш-Шахб, или Кал'ат ал-Кух)

/стр. 354/ В это время (Конец ша 'бана — начало рамазана 803/март — апрель 1401 г) Тимур отправил эмира Аллахдада (Находился на границе до смерти Тимура, после же оставил Ашпару, присоединился к Худайдад-и Хусайни, а затем к Халил-султану. Казнен Шахрухом в 1409 г. после взятия Самарканда) в Самарканд, чтобы оттуда он направился в Ашпару и занялся бы охранением границы с Джете...

/стр. 380/ Рассказ о зимовке Тимура в Карабаге Арранском и прибытии эмирзаде Мухаммад-султана из подобного раю города Самарканда

(Начало джумада I 804/20-е числа декабря 1401 г)

/стр. 383/ Когда привели к подножию халифского престола эмирзаде Искандара, которого упомянутый царевич заковал в цепи вследствие проступка, как уже об этом говорилось, в большом диване его судили по обычному праву (В тексте: йаргу), наказали палками и, сняв оковы, освободили. [149]

/стр. 600/ Повествование о курилтае, созванном Тимуром, и об устройстве пышного пира по случаю свадеб царевичей в Канигиле

(Пиры длились с небольшими перерывами в течение сентября — октября 1404 г. Об этих пирах см.: Рюи и Гонзалес де Клавихо, Жизнь и деяния великого. Тамерлана (стр. 250-312)

/стр. 625/ В числе наслаждавшихся там редкостным торжеством и удивлявшихся его совершенной роскошью и великолепием находились послы разных краев и сторон, ибо ко двору — убежищу вселенной прибыли послы из Мисра, земель франков, Хиндустана, Дешт-и Кипчака и Джете. Подобная морю щедрость Тимура отличила и возвысила их, [равно как] и прочих великих и благородных, что собрались со всех сторон и концов (разных] государств, а также всех нойонов и предводителей войск, почетными халатами и многочисленными и обильными дарами...

/стр. 628/ Рассказ, объясняющий причины похода Тимура в Хатай

(Поход начался 23 джумада I 807/27 ноября 1404 г.)

/стр. 630/ Прочих послов, что прибыли из франкских земель, Дешта, Джете и других стран, он (Тимур), обласкав их всех, отпустил обратно уваженными и довольными...