СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ПУТЕШЕСТВИЯ МАРКА ПОЛО

ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ.

О городах Цинтигуи, Синдифу, Гингуи и Пацанфу.

Если ехать из области Толомана 12-ть дней все к востоку, то приедешь к одной реке ³⁷¹, на обоих берегах которой лежит много городов и замков, а наконец достигают большого и прекрасного города Цинтигуи. Жители его идолопоклонники и подданные Великого Хана. Они купцы и ремесленники: приготовляют ткань из коры каких-то деревьев очень хорошего вида; она составляет обыкновенное летнее платье обоих полов. Мужчины храбрые воины. У них нет других денег, кроме бумажек с печатью Его Величества.

В этой области очень много львов (тигров): жители, опасаясь их нападений, не ночуют вне своих городов, а плавающие по реке не отваживаются приставать к берегу и спать там; им известно, что эти звери бросаются в воду, подплывают к лодкам и вытаскивают людей; пловцам надобно стать на якоре, по средине реки, где они и безопасны, потому что река очень широка. В этой стране водятся также самые огромные и свирепые собаки, какие только бывают на свете: они очень смелы и сильны, и с двумя такими охотник может совладать со львом. Если вооруженный луком и стрелами, в сопровождении пары собак, он повстречает льва, то напускает на него этих неустрашимых животных: они сейчас же и нападают; лев, по природному побуждению, высматривает дерева, у которого бы остановиться ему, чтобы собаки не могли схватить его и чтобы иметь неприятеля перед глазами. Заметив собак, он отступает к дереву, однакож медленною поступью, не бежа, чтобы не показать, что трусит: того не может допустить его гордость. Тут он старается схватить собак, но эти слишком для него проворны и отпрыгивают назад; он опять отступает осторожным шагом, но прежде чем [350] дойдет до места, получает столько ран стрелами и столько укушений от собак, что падает от слабости и потери крови. Тут-то и ловят его, или убивают.

Здесь ткут чрезвычайно много шелку, вывозимого в большом количестве в другие страны по реке, которая протекает городами и замками: народ совершенно живет торговлею. После 12 дневной дороги подъезжают к городу Сидин-фу ³⁷², о котором мы уже рассказывали. Оттуда в 20 дней достигают Гингуи ³⁷³, а в другие четыре дня города Пацанфу ³⁷⁴, принадлежащего к Катае, и находящегося на юге, если возвращаться с другой стороны этой области. Жители покланяются идолам и сожигают трупы своих покойников. Здесь живут также несколько Християн, у которых есть своя церковь. Они подвластны Великому Хану и имеют в обращении его бумажные деньги. Достают себе пропитание торговлею и ремеслами, потому что у них изобилие шелка, из которого делают тканые с золотом материи, также очень красивые шарфы. Мимо протекает большая река, по которой отвозятся богатые грузы товаров в Камбалу, потому что проведено много каналов, поддерживающих сообщение с главным городом ³⁷⁵. Однакож оставим этот город и поговорим о другом, по имени Цянг-лу. [351]

ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ.

О городе Цянг-лу.

Цянг-лу ³⁷⁶, большой город, лежащий на юге, в области Катае. Он принадлежит к Царству Великого Хана. Жители покланяются идолам и сожигают тела умерших. Бумажки за Царскою печатью в ходу и у них. В этом городе и в окрестностях его добывают соль вот каким образом: там есть солончаковая земля. Они складывают ее большими кучами и поливают их водою, которая, проникая эту массу, поглощает соляные частицы и потом собирается в канале, откуда и приносят ее в сковородах, очень широких, но вышиною не более 4-х дюймов. В этих сосудах ее очень тщательно вываривают и дают ей кристаллизоваться. Соль, таким образом приготовленная, бела и вкусна. Занимающиеся этим промыслом получают большие выгоды, да и Великий Хан собирает с того много дохода. В этой земле родится множество вкусных персиков, такой величины, что один весит два торговых фунта ³⁷⁷.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ.

О городе Цянгли.

Цянгли ³⁷⁸ тоже город Катай, лежащий к югу и подвластный Великому Хану. Его жители идолопоклонники: у них также ходят бумажные деньги Царя. Этот город в пяти днях пути от Цянглу: по этой дороге проезжают многие города и крепости, принадлежащие к Царству Его Величества. Это большие торговые места, [352] и пошлина, с них собираемая, доходит до огромной суммы. Этим городом протекает широкая и глубокая река, по которой возится много товаров, состоящих в шелке, благовониях и других ценных вещах. Но оставим этот город и потолкуем о другом, Тудин-фу.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ.

О городе Тудин-фу.

Выехав из Цянгли и следуя шесть дней к югу ³⁷⁹, проезжают много городов и крепостей, значительных по своей важности и величине, которых жители идолопоклонники и сожигают умерших. Они подданные Великого Хана и пользуются его бумажными деньгами, занимаются торговлею и ремеслами и имеют [353] вдоволь всяких съестных припасов. К исходу этих шести дней приезжают в город Тудин-фу, прежде великолепную столицу, но теперь завоеванную оружием Великого Хана. Пребывание в ней делают приятным сады, ее окружающие, украшенные деревьями, кустами и прекрасными цветами. Шелка родится здесь множество. В судебной зависимости этого города находится 44-ть других городов: все они торговые и изобильны шелком. До завоевания Его Величеством, этот город был столицею собственного Короля. В 1272 году Его Величество поставил наместником этого [354] главного города одного из первых своих воевод, Лукансора, и для обороны этого края отдал под его начальство до 80 тысяч конницы. Увидав себя правителем богатого и обильного округа, он ослеплен был гордостью и задумал возмущение против своего верховного Государя. В этот замысел он вовлек и первых людей в городе, а с их помощию успел поднять мятеж во всех городах и укрепленных местах области. Получив весть об этой измене, Царь послал стотысячное войско, под начальством двоих вельмож: одного из них звали Ангул, а другого Монгатай. Лукансор, услыхав о приближении этого войска, не терял даром времени: он собрал свое войско, не уступавшее числом неприятельскому, и повел его, как можно скорее, на встречу Татарам. Жаркая была битва между противными войсками; но когда Лукансор был убит, люди его побежали. Многие из них приведены были к Его Величеству, который начальников велел казнить, а других помиловал и взял в свою службу: они и служили ему верно ³⁸⁰.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ.

О городе Сингуи-мату.

По дороге из Тудин-фу далее к югу, в продолжение семи дней проезжают многими городами и замками, где процветают ремесла и торговля. Жители идолопоклонники и подданные Великого Хана. В этой стране много диких зверей, птиц и всего нужного для жизни. По прошествии семи дней приезжают в город Сингуи-мату ³⁸¹: этим городом, однакож, более на южной стороне, [355] протекает большая и глубокая река, которую жители разделили на два рукава: один направляет свое течение к югу и протекает Катаю, а другой к западу в область Манжи. По этой реке ходит такое множество судов, что число их, пожалуй, покажется невероятным: на них развозятся из одной области в другую всякие съестные припасы и другие товары. Вид множества судов и величина их, по справедливости, изумительны: эти суда беспрестанно приходят и уходят с грузами весьма ценных товаров ³⁸². [356] Покинув Сингуи-мату и продолжая путь 16 дней еще далее к югу, беспрестанно проезжают торговыми городами и крепостями. Народ по всей стране состоит из идолопоклонников и подвластен Императору. [357]

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ.

О великой реке Кара-моране и городах Кой-ган-цу и Куан-цу.

По окончании 16-ти дневной дороги достигают в другой раз большой реки Кара-морана ³⁸³: ее истоки в той земле, которая, [358] принадлежала Королю Ун-Кану, называвшемуся, как уже говорили мы, Северным Попом Иваном. Она очень глубока и по водам ее плавают суда с полными грузами. В ней ловится значительное количество крупной рыбы. В одном месте этой реки, почти за милю от моря, есть пристань для 15,000 судов, из которых каждое может поднимать 15 лошадей с 20-ю человеками, кроме людей, нужных для управления судном, да еще необходимые [359] снаряды и съестные припасы ³⁸⁴. Его Величество велит держать эти суда постоянно наготове, для перевоза войск на какой либо остров Великого Океана, если он возмутится, или в какую ни будь другую страну еще дальше. Эти суда стоят у берега реки на якоре, неподалеку от города, по имени Кой-ган-цу ³⁸⁵, а против него на другом берегу еще город, Куан-цу: первый очень большой, последний невелик. А переправясь через реку, приезжают в очень славную область Манжи; не надобно думать, однакож, что мы рассказали все об области Катае. М. Поло, в своем путешествии по ней, замечал только те города, которые [360] попадались ему на дороге, и пропускал лежавшие в разных местах в стороне, также многие промежуточные города, потому что рассказ обо всех их слишком затянул бы дело и утомил читателя ³⁸⁶. Оставляем эти страны, и в следующей части нашей книги сначала поговорим о том, как завоевана была область Манжи, а потом об ее городах, их пышности и богатстве.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ.

О весьма знаменитой области Манжи и о том, как она покорена была Великим Ханом.

Область Манжи самая великолепная и богатая, какую только можно встретить в Восточном мире. Около 1269 года она находилась под властию Государя, по имени Фанфура ³⁸⁷: по могуществу и богатству, он превосходил всех других, царствовавших во все столетие в этой стране. По природе он был милостивый и миролюбивый Государь. Народ очень любил его, а Царство его ограждалось такими большими реками, что считали невозможным делом, чтобы кто либо сделал на него нападение. Такое заблуждение внушило Королю беззаботность относительно военных дел, а потому он и не знакомил своего народа с воинскими упражнениями. Города в его Царстве были замечательно хорошо укреплены, обведены глубокими рвами, шириною на полет стрелы и наполненными водою. Конницы у него совсем не было, [361] потому что он не ожидал никаких нападений. Его мысли особенно заняты были тем, какими бы средствами доставить себе наслаждение да умножить свои удовольствия. Он держал при Дворе тысячу прекрасных женщин, окружавших его особу, и искал себе отрады в их обществе. Это был друг мира и справедливости, которую старался соблюдать строго. Самое малейшее притеснение и ничтожная несправедливость, причиненная кому ни будь, наказывались самым строжайшим образом, не смотря ни на какое лицо. Действия его правосудия были так велики, что когда лавки, с разными товарами, по оплошности их хозяев, оставлялись отворенными, никто не осмеливался входить в них и уносить оттуда хотя какую ни будь мелочь. Всякие путешественники могли безбоязненно ездить днем и ночью по всем частям его Государства. Он был богобоязлив и благодетелен к бедным и сирым: приказывал подбирать детей, брошенных жалкими матерями, не имевшими средств кормить их, и взял на свое попечение до 20,000 таких детей. Когда мальчики подростали, он отдавал их учиться какому ни будь ремеслу, а потом женил их на девушках, воспитанных таким же образом ³⁸⁸. [362]

Нрав и привычки Фанфура были совсем не таковы, как Кублая: Татарский Царь находил одну отраду в войске, в завоеваниях да распространении своей славы. Присоединив к своему Царству несколько областей и княжеств, он начал иметь виды на завоевание Манжи, собрал для того многочисленное войско, пешее и конное, и отдал его под начальство полководца Хинзан Баяна, что значит на нашем языке «Стоокий». Ему же предано было несколько кораблей, и с этим войском тот отправился на завоевание Манжи. Прибыв туда, он требовал покорности Его Величеству у жителей города Кой-ган-цу. Они [363] отказали, и Баян, не давая приказаний для осады, двинулся к ближайшему городу, но получил тот же ответ; в третьем и четвертом отвечали ему то же. Тогда он не счел благоразумным оставлять у себя в тылу такое множество городов, но во ожидании другого многочисленного войска, которое хотел прислать ему Кублай из внутренних областей Государства, он решился сделать нападение на которой ни будь город: благодаря своей опытности и военному искуству, он взял одно место: все жители пали под острием его меча. Когда же весть об этом происшествии разнеслась по другим городам, жители их пришли в такой страх и трепет, что добровольно торопились объявлять свою покорность. Приведя все это к окончанию, Баян, с соединенными силами своих обоих войск, двинулся к Кинсай, столице Короля Фанфура. Этот почувствовал всю робость, весь ужас человека, не видавшего никогда ни каких сражений и никогда не занимавшегося военным делом. В страхе за свою безопасность, он бежал на флот, стоявший для того наготове, перенес на корабли всю свою казну и драгоценности и предоставил все заботы о городе своей жене, приказав ей [364] защищаться до последней крайности: он был уверен, что защитою для Королевы будет пол ее, если она и попадется в руки врагов. Сам же вышел в море на какие-то острова, где были очень крепкие места, и жил там до самой кончины ³⁸⁹. В таком-то положении оставлена была Королева: рассказывают, что ей известно было предсказание Королю звездочетов, что никто не отнимет у него власти, кроме полководца с сотнею глаз. Положившись на эти слова, она надеялась, что город не падет: казалось невозможным, чтобы у человека было столько глаз; однакож спросила имя вождя неприятельских войск, и пришла в ужас, узнав, что он Хинсан Баян, т. е., стоглазый: теперь только она уверилась, что это тот самый, который лишит престола ее мужа, по предвещанию звездочетов. Под влиянием женского страха, она отказалась от всякого упорного сопротивления и тотчас же сдалась. Овладев столицею, Татары скоро привели к покорности и остальную часть страны. Королева отведена к Кублаю, который принял ее с почестями: он даровал ей право, по которому она сохраняла преимущества своего сана. Рассказав, каким образом совершилось завоевание Манжи, поговорим теперь о разных городах этой области, а сначала о Кой-ган-цу.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ.

Огороде Кой-ган-цу.

Кой-ган-цу очень богатый и красивый город, лежащий между юго-востоком и востоком, где начинается область Манжи. В этом городе пристает и проходит множество судов, потому что, как уже было замечено, он лежит близ берега реки Кара-морана. В нем делаются большие поставки товаров, которые потом и развозятся рекою по разным другим местам. Здесь же заготовляется много соли, впрочем для отправления в другие страны: Его Величество получает с нее большие доходы. [365]

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ.

О городе Пау-гине.

Покинув Кой-ган-цу, дорога идет к юговостоку, в продолжении целого дня, прекрасною каменною плотиною до самой области Манжи. По обе стороны этой каменной дороги очень обширные и глубокие озера, по которым могут ходить суда ³⁹⁰; кроме ее нет другой [366] дороги для въезда в область. Однакож, можно пробраться туда на судах: так вошел и высадился со всеми силами полководец Кублаевых войск. После этого однодневного пути, достигают значительного города Пау-гина ³⁹¹. Жители покланяются идолам, сожигают своих умерших, имеют бумажные деньги и подвластны Великому Хану. Они живут торговлею и ремеслами. У них много шелку, из которого делают прекрасные, шелковые с золотом ткани. Все, необходимое для жизни, там в изобилии.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ОСЬМАЯ.

О городе Каине.

На расстоянии однодневного пути от Пау-гина к юговостоку находится большой и хорошо выстроенный город Каин ³⁹². Его жители идолопоклонники, употребляют вместо ходячей монеты бумажные деньги и подвластны Великому Хану. Торговля и ремесла в цветущем состоянии. Изобилие рыбы, также зверей, дикой и всякой другой птицы, а особливо много фазанов, так что за кусочек серебра, ценою в Венециянский грош, можно купить три таких птицы, а каждая из них величиною с паву.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ.

О городах Тин-гуи и Цин-гуи.

Следуя далее от последнего города, едут целый день, и по этой дороге видят много пахатных полей и деревень, наконец приезжают в город, по имени Тин-гуи, не так, чтобы очень большой, [367] но богатый всем, необходимым для жизни. Жители идолопоклонники, подданные Великого Хана и употребляют его бумажные деньги. Они торговые люди и имеют много судов. Дикие звери и разные птицы в изобилии. Город лежит на юго-восток, и влево от него, т. е. к востоку в три дня пути приезжают к морю; На этой дороге, между городом и морем, много соловарен, где вывариваются громады соли. После того приезжают к большому; хорошо выстроенному, городу Цин-гуи, откуда соль развозится во все соседние области. Царь получает от нее большой доход, которого сумма едва вероятна. И здешние жители покланяются идолам, употребляют бумажные деньги и подвластны Великому Хану ³⁹³.

ГЛАВА ШЕСТИДЕСЯТАЯ.

О городе Ян-гуи, в котором наместником был Марко Поло.

Продолжая путь далее в юговосточном направлении, приезжают в значительный город Ян-гуи ³⁹⁴, под судебною властию которого находятся 27 других городов; он считается весьма важным; местом и принадлежит к Царству Великого Хана. Жители язычники и снискивают пропитание ремеслами: они приготовляют оружие и разные военные снаряды, потому-то в земле их и расположено много войск. В городе имеет пребывание один из 12-ти вельмож, о которых было уже сказано, что они назначаются Его Величеством в наместники разных областей; по поручению Его Величества, место одного такого вельможи целые три года занимал М. Поло, в звании наместника этого города.

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ.

Об области Нан-гине.

Нан-гин - название большой и знаменитой области в Манжи и [368] лежат на западе ³⁹⁵. Жители идолопоклонники, употребляют бумажные деньги вместо звонкой монеты и ведут значительную торговлю. У них есть грубый шелк, из которого они ткут золотые и шелковые материи в великом множестве и различных узоров. Эта страна изобилует хлебом, богата домашним скотом, также дикими зверями и птицами, доставляющими славную охоту. Царь получает большие доходы с этой области, особливо от пошлинного сбора с торгующих купцов. Поговорим теперь о славном городе Са-ян-фу. [369]

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ.

О городе Са-ян-фу, завоеванном с помощию Господ Николо и Маффио Поло.

Са-ян-фу ³⁹⁶, значительный город в области, под судебною зависимостию которого находится до 12 больших городов. В нем большая торговля и обширные ремесленные занятия. Жители идолопоклонники и сожигают своих покойников. Они подданные Его Величества и употребляют его бумажные деньги. Там родится [370] великое множество дикого шелка, из которого делаются прекрасные шелковые материи, протканные с золотом. Это место изобильно снабжено всем нужным для большого города, и могло выдержать трехлетнюю осаду, по своему чрезвычайно крепкому положению: оно долго отказывало в покорности Великому Хану, даже после того, когда он завладел всею областью Манжи ³⁹⁷. Затруднения при [371] осаде состояли особливо в том, что войско осаждающих нигде не могло подступить к городу, кроме одной северной стороны его; с других сторон город окружен был озерами и реками, по которым постоянно имел подвоз, чему осаждающие не могли препятствовать ³⁹⁸. Услышав об этих трудностях, Царь очень был раздосадован, что один этот город держится так упорно, тогда как вся страна приведена в покорность ему. Об этом обстоятельстве услышали также братья Николо и Маффио Поло, находившиеся при Царском Дворе: они тотчас велели доложить о себе Его Величеству и просили его позволить им выстроить такие же машины, какие в употреблении на Западе; из них бросают 300 фунтовые камни, которыми можно разрушать здания и убивать жителей. Их предложение обратило внимание Царя: он очень хвалил их мысль, потом велел отдать в их распоряжение самых искусных кузнецов, между которыми было несколько Несториянских Християн, оказавшихся очень хорошими плотниками ³⁹⁹. По [372] указанию братьев Поло, они совсем окончили три снаряда в несколько дней. Делали опыт над ними при Великом Хане и всем Дворе, и тогда увидели, что они бросают камни, из которых каждый весит 300 фунтов ⁴⁰⁰. Потом эти машины были доставлены на корабли и отвезены к войску. Когда же уставили их перед городом, первый, брошенный ими, камень упал такою тяжестию и силою на одно здание, что большая часть последнего была раздавлена и обращена в развалины. Жители сильно перепугались этого несчастного случая, показавшегося для них громовым ударом: они тот же час стали совещаться о сдаче, и потом немедленно же выслали людей для переговоров; покорность жителей принята была на тех же условиях, какие даны и всей остальной области. Когда искуство братьев Поло получило такое подтверждение, их известность и доверие к ним Его Величества и всего Двора сделались еще больше.

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ

О городе Син-гуи и очень большой речке Quian (Кианге).

Выехав из Са-ян-фу и продолжая путь далее в продолжении 15 дней, к юго-востоку ⁴⁰¹, достигают города Син-гуи ⁴⁰², хоть и не [373] очень большого, но очень важного по торговле. Число принадлежащих ему кораблей чрезвычайно велико, потому что он лежит близко Киана (Kiang), самой большой в свете реки: она 10 миль ширины, в других местах 8, а в некоторых только 6 миль. Длина ее до впадения в море простирается на 100 дней пути. Она [374] обязана такою величиною бесчисленным судоходным рекам, несущим в нее свои воды и вытекающим в дальних краях. На берегах ее весьма много главных и других больших городов, т. е., больше 200 и 16 областей пользуются ею для своего судоходства. Благодаря тому, привоз товаров такой огромный, что покажется невероятным для людей, не бывших очевидцами того. Но приняв в соображение длину Киана и множество рек, которые, как мы сказали, в соединении с нею, никто не станет удивляться, что нельзя определить числа и цены привозимых по ней товаров, для такого множества городов, лежащих по разным направлениям. Всего же полезнее она для соли: соль развозится по ней и побочным рекам ее не только в города, лежащие на берегах их, но и во все внутренние места страны. Марко Поло, находясь в городе Сингуи, видел при одном случае не меньше 5000 судов; но есть другие города по этой реке, где число судов еще значительнее. У всех у них род палуб, мачты и парус. Груз их состоит почти в 4000 кантаров или Венециянских центнеров, а некоторые могут поднимать и до 12 тысяч кантаров. На них нет пеньковых канатов, разве только для мачт и парусов; но там растет тростник, который мы уже описывали, в 15 шагов длиною: жители расщепывают его во всю длину на тоненькие пластинки и плетут из них тесьму, а из нее уже делают веревки длиною в 300 шагов. Они так искусно свиты, что прочностью не уступают пеньковым. Посредством таких веревок тянут суда лошадьми по воде и против воды, употребляя по 10, или 12-ти, лошадей для каждого. [375] На берегу во многих местах храмы и другие здания, также непрерывная цепь деревень и населенных мест ⁴⁰³. [376] [377]

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ.

О городе Кайн-гуи.

Кайн-гуи ⁴⁰⁴ - городок на южном берегу реки Киана; сюда ежегодно привозится много хлеба и рису, но большая часть этих произведений идет отсюда в город Камбалу, ко Двору Великого Хана; потому что через город Кайн-гуи проходит водное сообщение с Катаею по рекам, озерам, широкому и глубокому каналу, вырытому, по приказанию Его Величества, для прохода судов из одной реки в другую, таким образом из области [378] Манжи до Камбалу, не имеющих надобности плыть ни малейшего расстояния морем. Это сообщение столько же удивительно, по способу его устройства в стране, на таком огромном пространстве, как и прекрасно, по выгодам и благодетельности его для тех городов, которыми оно проходит. На берегах его устроены прочные, на далекое расстояние террасы, или дороги, для удобства сухопутного путешествия По средине реки, напротив города Кайн-гуи, лежит остров, весь состоящий из одного утеса, на котором поставлен большой храм и монастырь, где живут и отправляют богослужение 200 монахов (назовем их, пожалуй, так). Это самый высокий храм, из множества других таких же зданий и монастырей. Поговорим теперь о городе Цян-гян-фу.

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ.

О городе Цян-гян-фу.

Цян-гян-фу ⁴⁰⁵ - город в области Манжи: жители его идолопоклонники, подданные Великого Хана, которого бумажные деньги имеют у них цену. Они достают себе пропитание торговлею и ремеслами, богаты, ткут материи из золота и шелка. Охота здесь превосходная за всякою дичью; съестных припасов изобилие. В этом городе две церкви Несториянских Християн, построенные в 1274 году, когда Его Величество сделал на три года тамошним наместником одного Несториянца, по имени Макса Сахиса. Им и построены эти церкви, потому что прежде их не было: они существуют и ныне. Оставляем это место, чтобы поговорить о Тин-гуи-гуи. [379]

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ.

О городе Тин-гуи-гуи.

Покинув Цян-гян-фу и продолжая путь далее в юговостоку, проезжают иного городов и укрепленных мест, которых жители идолопоклонники, достают пропитание ремеслами и торговлею, подвластны Великому Хану и употребляют его бумажные деньги. По прошествии трех дней, достигают города Тин-гуи-гуи ⁴⁰⁶, большого и красивого: в нем родится много дикого шелка, из которого делаются ткани разных цветов и узоров. Все необходимое для жизни здесь в изобилии, а множество дичи обещает веселую охоту. Жители народ хитрый и бесчеловечный. Во время завоевания этой страны Хинсаном Баяном или Стоглазым, он отрядил несколько Аланских Християн с частию своей собственной добычи для овладения этим городом; только что они явились туда, их тотчас же впустили в город, без всякой остановки. Он обнесен был двойными стенами, лежавшими одни за другими, и Аланы заняли пространство внутри первых стен, где нашли очень много вина; после великих трудностей и лишений, они старались утолить свою жажду и, не помня себя, пили так неумеренно, что совсем охмелели и от того заснули. Жители города, находившиеся за вторыми стенами, заметив, что неприятели спят без памяти, воспользовались этим случаем и перебили их так, что не убежал ни один. Когда Хинсан Баян узнал об участи этого отряда, он никогда не был так озлоблен и недоволен, как тогда, и послал другое войско для нападения на это место, которое и было взято: все жители, старые и молодые, без различия пола, по приказанию Баяна, были, в отмщение, преданы мечу. [380]

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ.

О городах Сингуи и Вагиу.

Сингуи ⁴⁰⁷ - большой и великолепный город, простирающийся на 20 миль в окружности. Жители идолопоклонники, подданные Великого Хана, употребляют его бумажные деньги. У них очень много голубого шелка, идущего не только на ткани для их собственного употребления, потому что все они одеваются в шелк, но и для чужих рынков. Между ними есть несколько очень богатых купцов. Вообще многочисленность жителей приводит в удивление. Однакож они большие трусы, только и делают, что торгуют да занимаются ремеслами. В ремеслах они показывают большие способности, а имей-ка они столько же предприимчивости и [381] воинственности, сколько у них трудолюбия и изобретательности, так могли бы завоевать не только всю область Манжи, а пошли бы еще и дальше, потому что их чрезвычайно много. Между ними есть очень искусные лекаря, которые могут определять свойство болезней и употреблять против них надлежащие средства. Там есть также очень мудрые люди или, как называют их, философы, да еще маги и чародеи. На горах по близости города растет превосходный ревень и продается так дешево, что 40 фунтов свежего корня можно иметь по такой цене, которая равняется нашему Венециянскому грошу. В судебной зависимости от Син-гуи 16 значительных и богатых городов и городков, в которых процветают ремесла и торговля. Под именем Син-гуи надобно разуметь «город земли», а под именем Quin-sai «город неба». Оставив Син-гуи, поговорим о другом городе, отстоящем только на день пути от него, по имени Ва-гиу ⁴⁰⁸, где также большое изобилие шелка и много купцов и художников. Здесь приготовляются самые тонкие шелковые материи, которые развозятся по всем частям области. А как тут больше нет ничего замечательного, то мы переходим к первому главному городу области Манжи, Кин-саи.

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ.

О славном и великолепном городе Кин-саи.

1.

Покинув Ва-гиу, в продолжение трехдневного пути проезжают многими городами, замками и деревнями, которые хорошо населены и богаты. Жители идолопоклонники и подданные Великого Хана. В эти три дня достигают знаменитого и великолепного города [382] Кин-саи ⁴⁰⁹. Это слово означает «небесный город». Кин-саи больше всех других городов в свете заслуживает это название, по своей огромности и красивости, также по своим развлечениям, [383] веселостям и роскоши: все это могло внушить его жителям пустую [384] мечту, будто они живут в раю ⁴¹⁰. Марко Поло посещал Кин-саи чаще других городов, с особенным старанием наблюдал и разузнавал все, к нему относящееся ⁴¹¹, и записывал то в своих [385] путевых заметках: из них-то и передаются коротко следующие подробности. По обыкновенному вычислению, этот город имеет его миль ж окружности ⁴¹². Улицы и каналы его очень просторны и широки; площади, на которых бывает торг, чрезвычайно большие, соразмерно огромному множеству народа, которое собирается на них. По одну сторону города озеро, с свежею и чистою водою, а напротив неге, по другую сторону, большая река: она протекает по всему городу, посредством больших и малых каналов, уносящих с собою всю грязь в озеро, а оттуда в море, от того-то в Кинсаи всегда чистый и здоровый воздух; по всем улицам можно ходить, ездить верхом и в экипажах, а по сторонам их плавать по каналам, куда угодно: улицы и каналы очень велики и представляют, с одной стороны, пространство для лодок, а с другой для телег, на которых можно очень удобно возить разные припасы для удовлетворения потребностей городских жителей. Вообще оказывают, что число больших и малых мостов доходит до 12,000. Мосты, наведенные через главные каналы и состоящие в связи с самыми главными улицами, имеют арки, такие высокие и устроенные так искусно, что под ними проплывают суда о мачтами ⁴¹³; в то же время по мостам ездят [386] верхом и в колясках: так хорошо приспособлены к высоте арки всходы и спуски с улиц. Если бы не было этих многочисленных мостов, нельзя бы было и пробираться с таким удобством из одних мест в другие.

2.

Вне города тянется ров, окружающий его о одной стороны, на 40 миль длины, очень широкий и полный воды, протекающей из той реки, о которой мы говорили. Его велели выкопать прежние Государи, для того, что если бы река вышла из берегов, лишняя вода стекала бы в этот ров. Между тем он должен был служить также и для защиты. Земля из него была скидана к одной стороне, и теперь кажется, что множество холмов окружают это место. В городе 10 главных торговых площадей, кроме бесчисленных лавок вдоль улиц. Каждая сторона этих четвероугольных площадей в полмили длины; к ним прилегает главная улица в 40 шагов ширины и идет прямою чертою от одного конца города до другого. Ее пересекает множество низких и удобных мостов ⁴¹⁴. Эти четырехугольные площади, каждая величиною в две мили, отстоят друг от друга на 4 мили. Параллельно [387] с главною улицею, но по другую сторону от площадей, идет очень широкий канал: на нем, ближе к площадям, выстроены просторные каменные магазины для удобства купцов, приезжающих с товарами из Индии и других стран, чтобы им было приличное помещение для торговли. Три дня в неделе на всякой площади собирается от 40 до 30 тыс. человек, приходящих туда запасаться всем нужным. Там изобилие всякой дичи: дикие козы, олени, серны, зайцы, кролики, также рябчики, фазаны, тетерьки, перепела, каплуны и столько уток и гусей, что и сказать нельзя: эта птица скоро размножается на озере, от того-то пару гусей и две пары уток можно купить за 1 Венециянский грош. Тут же и мясные лавки и бойни, где бьют разный скот: волов, телят козлов и барашков, идущих к столу зажиточных людей и высших правительственных лиц. Народ низших званий не брезгает есть всякое мясо без разбора, какое бы ни было оно нечистое. На площадях во всякое время года множество разной зелени и плодов, особливо таких больших груш, что каждая весит по 10 фунтов ⁴¹⁵: внутренность их бела, как тесто и приятного запаха. Есть также и персики: совсем спелые, они желтого и белого цвета и очень сладки. Винограда здесь не разводят, но сушеный и очень хорошего качества привозится из других стран. То же надобно сказать и о виноградном вине, которое жители не очень любят, потому что привыкли в особенному напитку из риса и пряностей. С моря, в 25 милях от города, каждый день привозится чрезвычайное множество рыбы, да и в озере ее изобилие; очень много людей только и делают, что ловят рыбу. Она разных родов, смотря по времени года, и очень растет и жиреет от выбросков, приносимых к ней водою из города. Как посмотришь, сколько привозится рыбы, невольно подумаешь, что невозможно, чтобы всю ее раскупили, и, однакож, она исчезает в несколько часов: так велико число жителей, и притом зажиточных, которые могут позволять себе эту роскошь, потому что рыба и мясо идут для обеда. Высокие здания окружают каждую площадь; в нижних этажах [388] лавки, куда приносятся разные изделия и где продается все, что можно продать, между прочим духи, пряности, равные безделушки, жемчуг. В некоторых лавках продается одно тамошнее вино, которое делают беспрестанно и продают свежее по умеренной цене. Улицы, находящиеся в связи с площадями, многочисленны; на некоторых много холодных бань, где обоего пола прислуга всегда в готовности для мытья мущин и женщин, посещающих эти бани и привыкших с малолетства мыться в холодной воде: они считают это очень полезным для здоровья. Но в этих же банях есть комнаты, снабженные также и теплой водой для иностранцев, которые, по непривычке, не переносят озноба от холодной воды. Все жители приучили себя мыться каждый день, особливо перед обедом.

3.

На других улицах дома распутных женщин, которых там столько, что и сказать не смею. Эти дома можно встретить не только у рынков, потому что такая местность всего приличнее для жилищ этих красавиц, но и во всякой части города. Эти женщины пышно разодеты, очень надушены, живут в прекрасно устроенных домах и окружены множеством служанок. Они очень опытны во всех тонкостях соблазна и обольщения, глубоко изучили их и чрезвычайно обаятельно умеют пользоваться ими для лиц всякого звания: иностранцы, отведавшие однажды их прелестей, становятся точно очарованные; они бывают в таком упоении от тонкостей этого кокетства, что никогда. не могут выпутаться из его сетей: в чаду чувственных наслаждений приезжают домой и рассказывают, что побывали в Кинсаи или небесном городе и томятся желанием, когда-то приведется им опять навестить этот рай. На других улицах жилища лекарей и звездочетов, которые, сверх того, учат чтению и письму, также и многим другим искуствам; они также живут и в таких домах, которые выстроены кругом торговых площадей, На противоположных концах всякой площади два больших здания, где находятся чиновники, поставленные Его Величеством, чтобы тотчас же могли знать о каких ни будь ссорах, возможных между иноземными купцами, или между городскими жителями. Они обязаны также смотреть, чтобы сторожы (караульни) на разных местах, принадлежащих [389] к их кварталам (о чем скажем после), были заняты, как следует, и, в случае нерадения, наказывать ослушников по своему усмотрению.

На всякой стороне главной улицы, которая, как уже было сказано, тянется от одного конца города до другого, находятся большие дворцы и дома с садами; а подле них жилища ремесленников: эти последние занимаются в лавках каждый своим ремеслом. На улице во всякое время видны толпы людей, которые приходят и уходят, по своим различным должностям; кажется, нельзя бы достать и пищи для содержания такого многолюдства, но тотчас же придешь к другой мысли, увидав, что каждый рынок уставлен продавцами: они покрывают все пространство его припасами, привезенными сюда в лодках и тележках, и все это распродается. Взяв, на пример, мелочную вещь, перец, можно составить себе понятие обо всем количестве припасов, мяса, вина, пряностей, и других предметах содержания жителей Кинсаи: М. Поло узнал от одного таможенного чиновника Его Величества, что каждый день потребляется перцу до 43 ластов, а каждый ласт 243 фунта.

4.

Жители города идолопоклонники и употребляют вместо монеты бумажные деньги Великого Хана. И мущины и женщины народ красивый, с белою кожею. Наибольшая часть их всегда одевается в шелк, потому что его ужасное множество разводится в округе Кинсаи, да кроме того груды шелка привозятся еще купцами из других областей. Из тамошних ремесл двенадцать считаются значительнее других, потому что они общеполезнее: для каждого из них по тысяче мастерских; во всякой работает по 10, 15 и 20 ремесленников, а иногда и по 40, под руководством разных мастеров. Но богатые мастера не работают сами: они принимают очень значительную осанку и важничают. И жены их также воздерживаются от работы. Эти последние, как замечено было, очень красивы и получают слишком изнеженное и сластолюбивое воспитание. Едва можно представить себе их дорогие шелковые платья и бриллиантовые украшения. Хоть, по законам их старинных Государей, всякой гражданин обязан заниматься отцовским ремеслом; однако ж, когда разбогатеет, ему дозволяется не продолжать [390] работы и ставить за себя людей, которые будут работать вместо него, каждый по ремеслу отца. Дома у них красивой постройки и богато украшены деревянною резьбою. Они находят большое удовольствие в таких украшениях, картинах и фантастических зданиях и тратят на это страшные суммы. Природные жители Кинсаи характера миролюбивого: по примеру своих прежних Государей, которые и сами не отличались воинственностью, они усвоили себе скромные и мирные привычки. Занятия оружием им незнакомы, да оружий и нет в их домах. Шум и драка у них неслыханы. Торговые и ремесленные дела они ведут очень прямо и честно. Они очень дружны между собою; жители одной улицы, мущины и женщины, близкие друг к другу только как соседи, будто одна семья. В домашних нравах они свободны от ревности, или подозрительности, к своим женам, к которым оказывают великое уважение: там сочтут бесчестным всякого мужа, который позволит себе неприличные выражения с женою. С иноземцами, посещающими их город по торговым делам, они очень ласковы, дружески приглашают их к себе в гости, очень приветливы и внимательны к ним, дают им хорошие советы и пособляют в торговых делах ⁴¹⁶. За то они не любят видеть военных, не исключая и стражи Великого Хана: они напоминают им тех ратных людей, которые лишили власти их природных Государей.

5.

На берегах озера много красивых и огромных зданий, принадлежащих людям сановным и высшим правительственным лицам. Много также языческих храмов и обителей, в которых живет множество монахов, отправляющих служение идолам. Почти по средине озера два острова и на каждом по великолепному дворцу, с невероятным числом комнат, зал и горниц. Располагая праздновать свадьбу и давать большой бал, жители отправляются [391] на один из этих остров, где находят в готовности все, чего только пожелают: сосуды, блюда, скатерти и другие вещи; все это доставлено сюда гражданами и содержится на общий их счет; они же выстроили и дворцы. Если б случилось собраться там в одно время сотне обществ, для пированья свадеб, или по другому случаю, для всех их готовы особенные комнаты и помещения, так хорошо расположенные, что ни одно общество не сталкивается с другим и не мешает другому. Сверх того, на озере множество потешных лодок или гондол: каждая может носить по 10, 15 и даже 20 человек, имеет 15 или 20 шагов длины, с широким и ровным дном, и не наклоняется на бок во время плавания. Любители таких прогулок, желая повеселиться или в обществе своих жен, или таких же господ, нанимают одну из этих лодок: они всегда содержатся в самом приличном виде со столами, стульями и разною посудою, необходимою для кушанья. Каюты имеют плоскую кровлю или навес: на нем размещаются лодочники, и с помощию длинных шестов, упираемых в дно озера, которое не глубже одной или двух сажен, подвигают лодку до тех пор, пока не доедут до того места, где хотят быть. Эти каюты всегда расписаны разными цветами и изображениями, да и все части судна украшены живописью. На всякой стороне каюты по окну: эти окошка можно затворять и отворять, чтобы обществу удобнее было смотреть во все стороны и развлекать свои взоры переменою и красотою видов, пробегающих мимо; правду сказать, что это наслаждение, получаемое на воде, выше всякого другого, какое только можно доставить себе на суше: по одну сторону, вдоль всего города расстилается озеро, а если встанешь в лодке, не много отъехав от берега, вид озера является во всей его обширности и красоте, с дворцами, храмами, монастырями и садами, с деревьями огромной величины, которые возвышаются на прибережье; в то же время можно любоваться видом других лодок, такого же устройства, беспрестано мелькающих мимо, с обществами любителей такого же развлечения. По окончании дневных работ и торговых дел, жители Кинсаи не думают [392] ни о чем больше, кроме того, чтобы провести остальное время с своими женами, или любезными, в прогулках, на этих ли лодках, или в колясках по городу. Здесь надобно описать эти экипажи, потому что они составляют часть развлечения этого народа.

Сначала необходимо знать, что все улицы Кинсаи вымощены кремнем и кирпичом, также и все гористые дороги, идущие оттуда по области Манжи: путешественники могут ходить этими дорогами по всем сторонам, не запачкав ноги; но как курьеры Его Величества, которые скачут верхом очень скоро, не могут ездить по мостовой, то часть дороги оставлена для них с одной стороны немощеною. Главная городская улица, о которой, мы уже сказали, что она идет с одного конца города до другого, на десять шагов ширины выложена, по сторонам кремнем и кирпичами, а в промежутках усыпана песком и снабжена канавами с выпуклыми стоками, для отвода воды в соседние каналы, потому улицы всегда сухи. По песку беспрестанно разъезжают взад и вперед коляски. Они длинные, крытые, с шелковыми занавесками, и могут помещать до шести седоков. Мущины и женщины, собираясь на прогулку, нанимают их ежедневно: во всякое время можно видеть широкие ряды колясок, проезжающих по средине улицы. Некоторые посещают сады: общества вводятся туда «смотрителями этих садов и находят вежливый прием в тенистых алеях, устроенных для того садовниками: здесь мужья с женами проводят целый день и возвращаются уже. поздно домой точно также, как и приехали ⁴¹⁷.

6.

У жителей Кинсаи такой обычай, что родители при самом рождении младенца записывают день, час и минуту разрешения его матери. Потом спрашивают звездочетов, под каким знаком или созвездием родилось дитя: ответы их также тщательно записываются. Когда ребенок возмужал и принимается за какое ни будь торговое дело, либо едет в дорогу, либо хочет вступить в [393] супружество, эта записка приносится к звездочету, который внимательно и просматривает ее, подробно соображает обстоятельства и потом говорят какие-то слова, в роде оракула: жителя вполне верят этим словам, находя, что они иногда оправдываются последствиями. На всякой, площади встречается множество таких магов или звездочетов: не играют ни одной свадьбы, пока не услышат мнения об ней какого ни будь звездочета. По смерти какого ни будь знатного и богатого лица соблюдают следующие обряды. Родные покойного, мущины и женщины, надевают грубые одежды и провожают прах до места его сожигания. В процессия участвуют и музыканты, которые, подвигаясь с нею вперед, играют на своих инструментах; поются также и громогласные песни богам. Пришедши на место, бросают в огонь много кусков хлопчатой бумаги с изображениями рабов, рабынь, лошадей и верблюдов, также протканные золотом шелковые материи, - серебряные, и золотые монеты. Это делается по их поверью, что в другой жизни усопший будет владеть всеми такими предметами, рабами и животными в их настоящем виде, с их плотью и кровью, - также золотыми и серебряными материями. Как скоро костер сгорит, все музыкальные инструменты вдруг издают громкий, очень протяжный, звук: жители верят, что таким обрядом заставляют богов принять душу покойника, которого прах обращается в пепел для возрождения и новой жизни в другом мире.

7.

На всякой улице этого города есть каменные здания или башни, куда жители могут стаскивать, и отвозить под сохранение все свои пожитки в случае пожара в каком ни будь округе - несчастие довольно обыкновенное, потому что дома, по большей части, деревянные. По распоряжению Его Величества, на всех главных мостах поставлены под навесами караулы из 10 человек: пятеро, исполняют свою обязанность днем, другие, ночью. Во всякой сторожке по одному деревянному, очень пронзительному, инструменту и по металлическому, да еще водяные часы (horiulo), показывающие время дня и ночи. Только что пройдет первый час ночи, кто ни будь из сторожей ударяет один раз по деревянному инструменту, а потом по металлическому гонгу (bacino): это, возвещает соседним жителям, что прошел первый час. Когда же пройдет второй, [394] ударяют два раза, и продолжают умножать удары по мере прохождения часов. Стража не может спать и должна быть всегда наготове. Утром, при восход солнца делают опять один удар, также и вечером; и так продолжают час за часом. Город обходят несколько патрулей, чтобы смотреть, не разведен ля где ни будь огонь, и не горит ли свеча после назначенного часа, когда бы следовало погасить огонь. Открыв такой проступок, сторожа прибивают знак к дверям этого дома, а утром хозяин его приглашается к городскому начальству, которое присуждает его к наказанию, если не находит достаточными его оправданий в нарушении закона. Нашедши кого ни будь в незаконные часы вне дома, дозорщики берут его и запирают, а утром приводят в суд. Если же днем откроют какого ни будь неспособного к работе, по хромоте, или другому увечью, они отводят его в одну из больниц, которых много во всякой части города: эти заведения основаны и очень щедро наделены еще древними Государями. По излечении, увечный должен что ни будь работать. Когда же загорится дом, сторожа поднимают шум, ударяя в деревянные орудия; на этот шум, со всех мостов из некоторого отдаления, прибегают сторожа тушить пожар и спасать имение купцов и других хозяев, которое и относят в каменные башни, о коих упомянули мы выше. Имущество иногда скалывается в лодки и отвозится на острова на озере. Даже и в таких случаях жители не смеют выходить из своих домов, если пожар вспыхнул ночью: тут бывают только те, чьи пожитки надобно отвозить, да еще сторожа, собранные для помощи, которых редко собирается меньше тысячи или двух тысяч. Услуги этой полицейской стражи необходимы также и в случае бунта и возмущения между гражданами; но кроме ее Великий Хан держит всегда наготове в городе и в окрестности значительное войско, конное и пешее. Начальство над ним он поручает своим лучшим вождям и таким людям, на которых может положиться вполне, потому что эта область пользуется чрезвычайным значением, особливо по ее знаменитой столице, которая обширнее и богаче всех городов из свете. Для ночных дозоров сделаны земляные горки, на расстоянии мили одна от другой; на них деревянные дома, с очень звонкими досками, в которые приставленные сторожа бьют деревянными молотками: эти звуки слышны весьма далеко. Если бы не принимались такие меры [395] предосторожности, в случае пожара пол города подверглось бы опасности погибнуть в пламени; такие же меры необходимы и в случае народного мятежа, потому что по данному знаку сторожа разных мостов вооружаются и отправляются на то место, где требуется их присутствие.

8.

Когда Великий Хан покорил область Манжи, бывшую до тех пор отдельным Государством, он нашел приличнее разделить ее на девять частей, и в каждой из них поставил Короля или Вице-Короля, в качестве главного окружного наместника, блюстителя за правосудием между народом. Они ежегодно доносят чиновникам особых поручений Его Величества о сумме доходов и о всяких других делах, принадлежащих к их судебной власти. Они сменяются каждые три года, подобно всем общественным чиновникам. Один из этих Вице-Королей живет в городе Кинсаи: ему подчинены больше 140 главных и других городов и все они большие и богатые. Нечего и удивляться такому числу, вспомнив, что во всей области Манжи не меньше 1200 городов, с большим населением, состоящим из трудолюбивых и богатых жителей. В каждом городе, соразмерно его обширности и по другим обстоятельствам, Его Величество содержит гарнизоны, в некоторых местах из 1000, а в других из 10, или 20 тысяч человек, смотря по тому, считается ли город сильнее, или слабее, по его населенности. Не должно думать, чтобы все эти войска были из Татар; напротив, это больше всего уроженцы области Катаи. Все Татары наездники, но конницу нельзя расставлять кругом городов, лежащих в низких и болотистых местах области, а только в сухих и материковых, странах, где ей удобнее двигаться на лошадях. В те города он посылает Катайцев и таких солдат из области Манжи, которые способны к военной службе, потому что он постановил, чтобы каждогодно из всех его подданных выбирались такие, которые лучше владеют оружием: этих-то и велит записывать. в свои многочисленные гарнизоны, которые можно считать такими же большими войсками. Но солдат, набираемых в области Манжи, он употребляет на службу не на родине, а напротив рассылает по другим гарнизонам, может быть за 20 дней пути. расстояния от Манжи: там и остаются они [396] на 4 года, или на 5, лет, а по прошествии этого срока могут опять возвратиться домой, для смены же им посылаются другие. Это распоряжение имеет силу и у Катайцев. На содержание этих гарнизонов идет большая часть городских доходов, поступающих в казну Великого Хана. В случае возмущения в городе (в этом народе не редкость, что он в каком ни будь внезапном раздражении, или в хмелю, убивает своих наместников и чиновников), тотчас же посылается туда часть гарнизона из соседнего города, с приказанием, разорить то место, где случился такой опасный мятеж, потому что было бы очень медленно отряжать войска из другой области, которое, может быть, должно провести в походе два месяца. Для этой цели в городе Кинсаи постоянно 30-ти тысячный гарнизон; а самая меньшая внутренняя стража какого ни будь места простирается до 1000 человек.

9.

Остается еще сказать о весьма крепком городе, бывшем местопребыванием Короля Фанфура, которого предки обнесли стеною участок земли, на 10 миль в окружности, и разделили его на три части. В среднюю вело высокое крыльцо: по обеим сторонам его была великолепная колоннада, на очень обширной террасе, которой крышу поддерживали ряды колонн, украшенных прекрасною лазурью и золотом. Галлерея с колоннами, находившаяся против входа на передней стороне двора, была еще больше других, с богато украшенными кровлями и позолоченными колоннами; ее внутренние стены украшались превосходными картинами из истории прежних Государей. Король Фанфур проживал здесь каждый год по нескольку дней, посвященных богослужению, и давал праздники и пиры вельможам, первым правительственным лицам и богатым гражданам Кинсаи. Под этими колоннадами (loggie) можно было видеть до 16,000 лиц, сидевших за столами. Празднество продолжалось 10, или 12, дней: пышность, которую обнаруживали при этом случае, в шелке, золоте и драгоценных камнях, превосходит всякое воображение; каждый гость, подстрекаемый желанием не отстать от других, старался показать себя в таком блеске, какой только позволяли его средства. Позади галлереи или залы (loggia), против большого крыльца, была стена с проходом, отделявшим внутреннюю часть от внешней; через него подходили к большому месту, [397] похожему на монастырь с его кельями (claustro): ряды колонн его поддерживали портик, окружавший здание с кельями (detto claustro) и ведший в разные комнаты, назначенные для пребывания Короля и Королевы. Эти колонны были украшены также, как и стены. Из этого двора входили в крытый переход или корридор в шесть шагов ширины, и такой длины, что доходил до самой окраины озера. По каждую сторону его было по 10 входов, ведущих к 10 таких же дворов; у каждого из них была своя колоннада (rispondevano in questo andito dieci corti da una banda e dieci doll’ altra, fabriccate a modo di claustri lunghi con li loro portichi intorno) и в каждом было по 50 комнат с принадлежащими к ним садами: это помещение для тысячи молодых женщин, состоявших на Королевской службе ⁴¹⁸. Иногда с Королевою, а иногда с несколькими из этих женщин, Король ездил на озеро для катанья, в лодках, обитых шелковою материею, или для посещения храмов на берегу озера. В других отделениях этого сераля были самые лучшие заведения: рощи, искуственные воды, прекрасные сады с плодовитыми деревьями, также парки для разной дичи, антилоп, оленей, зайцев и кроликов. Тут забавлялся Король в обществе своих жен: одни из них ехали в колясках, другие верхом. Никто из мущин не мог бывать при этих прогулках: [398] женщины охотились с собаками за зверями, которых мы сей час назвали. Уставши, они уходили в увеселительную рощу на берегу озера, снимали платья, прыгали в воду и резвясь плавали, одни в одну сторону, другие в другую. Король бывал зрителем этого купанья. После того возвращались во дворец. Иногда Король приказывал приносить обед в одну из рощей, где ветви и листья высоких деревьев предлагали густую тень, и те же женщины окружали Короля и прислуживали ему. Так провождал он жизнь среди растлевающих силы прелестей своих жен, в полном неведении военного искуства: следствие было то, что его изнеженность и трусость дали Великому Хану возможность лишить его такой блестящей власти и постыдно свести с престола. Все эти вещи передавал мне, в бытность мою в Кинсаи, один богатый купец этого города; он уже очень постарел, когда я видел его, а прежде это был доверенный служитель Короля Фанфура, очень хорошо знавший все подробности его жизни ⁴¹⁹. Он знал дворец в его первоначальном виде, от того-то я и желал, чтобы он сводил меня во дворец и показал его мне. Там живет теперь Вице-Король, поставленный Великим Ханом: колоннады сохранились еще в том же виде, как были прежде, но комнаты обвалились и только видно их основание. Стена, ограждавшая парк и сады, также обрушилась: там нет уж больше ни зверей, ни деревьев ⁴²⁰. [399]

10.

В 25 милях на северо-восток от этого города находится море и при нем город, по имени Гампу ⁴²¹, где чрезвычайно красивая пристань, посещаемая всеми кораблями, привозящими товары из Индии. Река, протекающая мимо Кинсаи, образует эту пристань при своем впадении в море. Лодки в беспрестанном движении, которые и привозят и отвозят по реке разное добро, доставляют назначенные к вывозу товары на корабли, отходящие в разные части Индии и Катай.

Марко Поло был в Кинсаи в то самое время, когда чиновники особых поручений Его Величества подают ежегодные ведомости о сумме доходов и числе жителей, и имел случай заметить, что записано было до 160,000 томанов ⁴²² домов; а как томан то же, что 10 тысяч, то отсюда следует, что во всем городе [400] надобно считать 100,000 семейств; среди такого громадного населения находилась, однакож, только одна церковь Несториянских Християн. Всякой отец семейства, или домохозяин, должен прибивать над воротами своего дома лист, на котором написаны имена всех домашних лиц мужеского и женского пола, также и число лошадей. Когда кто ни будь из этих лиц умирал, или оставлял дом, имя его вычеркивалось, когда же родилось дитя, имя его прибавлялось в этом листе. Таким образом главные сановники области и должностные лица города всегда знают верное число городских жителей. Такой же порядок соблюдается по всей области Катае и по всей Манжи. Точно также и хозяева постоялых дворов и общественных гостинниц должны записывать в книгу имена своих временных жильцов, при чем обязаны означать день и час их прибытия и отъезда: список с того ежедневно подается правительственным лицам, которые, как мы сказали уже, находятся на торговых площадях для надзора ⁴²³. В области Манжи есть такой обычай, что люди бедного сословия, не имея средств содержать семейства, продают своих детей богатым, для лучшего воспитания, нежели какое возможно для самих отцов, по их бедности ⁴²⁴.

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ.

О доходах Великого Хана.

Поговорим теперь о доходах, получаемых Великим Ханом с города Кинсаи и мест, находящихся в судебной зависимости от этого города и составляющих девятый округ или Королевство Манжи. Прежде всего получает Хан с соли, самой прибыльной статьи, до 80 томанов золотом ежегодно пошлины; а как каждый томан составляет 80 тысяч саджи, а всякой саджио равняется Венециянскому червонцу, то вся сумма простирается до шести миллионов четыреста тысяч червонцев. Этот огромный итог [401] происходит от того, что область лежит при море: вода во многих лагунах и соляных озерах в летние жары кристаллизуется и таким образом добывается громадное количество соли, достаточное для потребления пяти прочих частей области. Много также разводится и добывается сахару, который, подобно всем другим пряностям, дает 3 процента с третью. Столько же получается и с вина или с напитка, приготовляемого из риса. Двенадцать разрядов ремесл, о которых было уже говорено, каждое из тысячи мастерских, и купцы, привозящие в город свои товары, также и доставляющие их во внутренние места страны, или за море, платят пошлины три процента с третью; если же товары приходят морем из дальних краев, на пр., из Индии, с них берется десять процентов. Также собирается пошлина в пользу Царя и со всех произведений области: со скота, произрастений, почвы и шелка. М. Поло был при том, когда сводились счеты и имел случай узнать, что доходы Его Величества, кроме пошлины с соли, простираются ежегодно на сумму 210 томанов (каждый в 800,000 золотых саджи) или 16 миллионов 800 тысяч червонцев ⁴²⁵.

ГЛАВА СЕМИДЕСЯТАЯ.

О городе Та-пин-цу.

Покинув город Кинсаи и продолжая ехать целый день к юго-востоку, проезжают мимо домов, дач и прекрасных садов, где разводятся в изобилии разные растения, и наконец достигают города Та-пин-цу, подчиненного судебной власти города Кинсаи. Жители покланяются идолам, употребляют бумажные деньги, [402] сожигают тела усопших: они подданные Великого Хана и получают пропитание от ремесл и торговли. Но как это место не представляет ничего особенного, то мы поговорим о городе Угую.

ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ.

О городе Угую.

Продолжая путь еще три дня из Та-пин-цу к юго-востоку в город Угую, а от него два дня еще далее в том же направлении, беспрестанно проезжают многими городами, замками и другими населенными местами; все они в таком близком соседстве, что представляются для иноземца одним огромным городом. Все это подчиненные места города Кинсаи. Народ покланяется идолам, земля доставляет все нужное для жизни в великом изобилии. Здесь растет тростник гораздо толще и длиннее, нежели во всех других местах, потому что тут он 4 пядени в обхвате и 15 шагов длины.

ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ВТОРАЯ.

О городах Генгуи, Ценгиане и Гьеца.

Продолжая путь два дня в том же направлении дальше, приезжают к городу Генгуи, а дальше от него к югу-востоку встречают все населенные города, которых жители ведут торговлю и занимаются земледелием. В этой части области Манжи не видно овец, за то великое множество волов, коров, буйволов, коз и свиней. На 4 день приезжают в город Ценгиан, построенный на горе и похожий на остров посреди реки, которая, разделяясь на два рукава, словно охватывает город. Эти оба рукава текут в противоположном направлении: один к югу-востоку, а другой к северо-западу. Два последние города также подвластны Великому Хану и подчинены Кинсаи. Народ покланяется идолам и живет торговлею. В этой стране изобилие дичи, зверей и птиц. Продолжая путь еще три дня, приезжают к большому и знаменитому городу Гьеца (Gieza), последнему из городов, находящихся под судебною властию Кинсаи ⁴²⁶. А после этого города вступают в другое Государство или Вице-Королевство (округ) области Манжи, в Конха. [403]

ГЛАВА, СЕМЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ.

О Государстве или Вице-Королевстве Кон-ха и его столице, Фу-гиу.

Из последнего города в Государстве или Вице-Королевстве Кинсаи, по имени Гьеца ⁴²⁷, приезжают в Государство Кон-ха ⁴²⁸, [404] которого столица называется Фу-гиу ⁴²⁹. Странствуя по этой стране шесть дней в юго-восточном направлении по горам и долинам, беспрестанно проезжают городами и деревнями, где изобилие всего, нужного для жизни, да там хорошо и охотиться, особливо за дикими птицами. Жители идолопоклонники, подвластны Великому Хану и занимаются торговлею. Там чрезвычайно сильные львы (тигры); много также инбиря, калгана и других пряностей и благовоний. На деньги, ценою в Венециянский серебряный грош, можно иметь 80 фунтов свежего инбиря: так его много в этой стране. Есть тут также растение со всеми свойствами настоящего шафрана, с его цветом и запахом, однакож оно не шафран. Оно в большом уважении и высокой цене, потому что идет для всякого пира ⁴³⁰. Жители в этой части страны едят человеческое мясо, которое считают лакомее всякого другого, если только человек умер не от болезни. Отправляясь в сражение, они распускают по ушам свои волосы и расписывают себе лица нежною лазуревою краскою, вооружены копьями и мечами, но сражаются всегда пешие, кроме одного вождя, который верхом. Это очень дикое племя: убив неприятелей в сражении, они пьют их кровь и потом пожирают их мясо ⁴³¹. Но оставим эту страну и поговорим о городе, Ке-лин-фу. [405]

ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ.

О городе Que-lin-fu.

После шестидневного пути, как было сказано в предыдущей [406] главе, приезжают в город Ке-лин-фу ⁴³², значительной величины, с красивыми мостами во 100 шагов длины и в 8 ширины. Женщины этого места очень красивы и проводят жизнь в забавах и [407] наслаждениях. Здесь растет много дикого шелка, из которого ткутся разные материи; приготовляется также и хлопчатобумажная материя и отвозится на продажу по всем краям области Манжи. Жители много занимаются торговлею и вывозят в большом количестве инбирь и калган. Мне сказывали, но сам я не видал, будто бы в Этом месте есть порода дворовых куриц, на которых, вместо перьев, черные волосы, похожие на кошачью шерсть. Это должно быть странно для глаз ⁴³³. Они также несут ица, как и другие куры, и очень вкусны. Множество бродящих там львов делает опасным путешествие по стране, от чего путники всегда и ходят по ней многолюдными обществами.

ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ПЯТАЯ.

О городе Un-guen.

В дальнейшем трехдневном путешествии из города Келинфу, постоянно проезжают городами и замками, которых жители идолопоклонники, разводят много шелка и вывозят его также в большом количестве. Наконец достигают города Un-gaen ⁴³⁴, где делают много сахару, отправляемого в город Камбалу, ко Двору Великого Хана. Пока еще этот город не находился под властию Хана, жители не умели делать сахар: они варили его так неискусно, что по охлаждении он оставался тестом темного цвета. Когда же этот город покорился Великому Хану, при Дворе его было несколько людей из Вавилона, которые отправились туда и научили жителей очищать сахар золою некоторых деревьев. [408]

ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ.

О городе Кан-гиу (или правильнее Фу-гиу).

Продолжая ехать 15 миль дальше, все в ту же сторону, приезжают в город Кан-гиу (Фу-гиу) принадлежащий к Государству или Вице-Королевству Конха, одному из девяти округов Манжи ⁴³⁵. В этом месте стоит большое войско для защиты страны, всегда готовое к выступлению, если какой ни будь город [409] сделает попытку к мятежу. По средине города протекает река, шириною с милю; по обоим берегам ее большие и красивые здания. Перед ними видно великое множество стоящих кораблей с товарами, а особливо с сахаром, которого и здесь выделывается много. Множество кораблей приходит в эту пристань из Индии с купцами, которые привозят богатые грузы брилльянтов и жемчуга и получают большую прибыль от их продажи. Эта река изливается в море неподалеку от пристани Зай-тума. Корабли, приходящие из Индии, плывут рекою до города, очень богатого разными съестными припасами; в нем и прекрасные сады с очень вкусными плодами.

ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ.

О городе и пристани Зай-туме и городе Тин-гуи.

Покинув город Фу-гиу и перебравшись через реку, едут дальше к юговостоку целые пять дней хорошо обработанною страною, мимо многих городов, крепостей и больших великолепных зданий, изобильно снабженных разными припасами. Дорога идет горами, равнинами и лесами, с такими деревьями, из которых добывают канфару ⁴³⁶. Страна богата дичью. Жители идолопоклонники. Они в подданстве Великого Хана и под судебною властию города Фугиу. После пятидневного пути, приезжают в знаменитый и прекрасный город Зай-тум ⁴³⁷, с пристанью на морском берегу, [410] славною по множеству в ней кораблей, нагруженных товарами, развозимыми потом по всем частям области Манжи. Туда при [411] возится столько перца, что количество его, идущее в Александрию, для потребления Европы, в сравнении с тем, незначительно и составляет, может быть, не более сотой доли того. В самом деле, нельзя составить себе понятия о стечении купцов и товаров в этой пристани, которая считается одною из величайших и удобнейших в свете. Великий Хан собирает с этого места огромные пошлины, потому что всякой купец должен платить с своих товаров 10 процентов. При нагрузке судов купцы платят 30 процентов с нежных товаров, 44 с перца, 40 с алоэ, сандального дерева и других благовонных веществ, также и с обыкновенных предметов торговли, так что по расчету купцов, их пошлины, подати, издержки на провоз стоят половины всего груза, за то выгода с другой половины так значительна, что они опять и охотно приезжают на рынок с новыми товарами. Жители идолопоклонники: у них изобилие во всяких съестных припасах. Это преприятная страна и жители миролюбивы, роскошны, преданы изнеженному покою. Туда приходит множество людей из внутренних областей Индии, для расписывания себе тела точкованием, которое мы уже описывали: этот город славится очень искусными художниками в таком деле ⁴³⁸. [412]

Река, протекающая мимо пристани Зайтумской, большая и быстрая: это рукав той, что течет городом Кинсаи ⁴³⁹; у того места, где [413] он отделяется от главной реки, находится город Тингуи. Об этом месте больше сказать нечего, разве только то, что там выделываются фарфоровые кубки или вазы и блюда; это делается таким образом: жители собирают большими кучами какую-то глину, выкапываемую, подобно руде, из земли (raccolgono una certa terra come di una miniera) и подвергают ее влиянию ветра, дождей и солнца, в продолжении 30 и 40 лет; во все это время они не трогают ее. Так она очищается и белеет для выделки названной нами посуды. Потом покрывают эти сосуды разными красками, какие только найдут приличными и калят в печах. Так люди, копающие глину, приготовляет ее для своих детей и внучат. В городе продается много этой посуды, и за один Венециянский грош можно купить 8 фарфоровых кубков ⁴⁴⁰.

Мы описали теперь Вице-королевство Конха, один из 9-ти округов Манжи, с которого Его Величество получает столько же дохода, как и с Кинсаи. О других округах мы не станем говорить, потому что Марко Поло не посещал там никаких городов, кроме Кинсаи и Конха. Можно еще заметить, что в области Манжи говорят одним общим языком и имеют одно письмо; но по разным частям этой страны весьма различные наречия, точно так же, как встречается это между Генуэзцами, Миланцами, Флорентинцами и другими Итальянцами, которые, однакож могут понимать друг друга ⁴⁴¹, не смотря на особенные у них наречия. [414]

Так как Марко Поло описал еще не все предметы, о которых положил себе рассказать, то по тому, окончив эту книгу, приступает к другой, где намеревается описать страны и области Индии, разделяя эту землю на Великую, Среднюю и Малую Индию. Эти края он посещал, находясь в службе Великого Хана, когда этот посылал его туда по разным делам; он был там и после того, провожая Королеву, назначенную для Короля Аргона, вместе с отцом и дядею, на обратном пути. Здесь услышим от него рассказ о множестве чрезвычайных вещей, виденных им в тех краях, равно как и о многом другом, переданном ему людьми, достойными вероятия, или указанном ему на морской карте берегов Индии.