СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ПУТЕШЕСТВИЯ МАРКА ПОЛО

Книга первая.

ГЛАВА ПЕРВАЯ.

I. Да будет известно читателю, что в то время, когда Балдуин II был Императором в Константинополе ¹, где находился Наместник Венециянского Дожа ², в 1250 году от Рождества нашего [28] Господа, прибыли было в этот город, с богатым грузом товаров на корабле, Николо Поло, отец Марка и Маффио (или Маттео), брат Николо, Венециянцы из благородного семейства, почтенные и хорошо образованные люди. Пообдумав хорошенько, что им начать потом, они решились, для умножения, сколько можно, своего торгового капитала, продолжать путешествие через Эвксин или Черное море. С этою целью они накупили множество прекрасных и драгоценных камней, покинули Константинополь и отправились Черным морем в пристань ³, по имени Сольдадию, откуда ехали сухим [29] путем до тех пор, пока достигли двора сильного Государя западных Татар, по имени Барка ⁴, имевшего свое местопребывание в городах Болгаре и Ассаре ⁵, и пользовавшегося славою самого щедрого и образованного Князя, какие только были известны между племенами Татарии. Он был рад их приезду и принял их с отличием. Разложив перед ним драгоценности, и заметив, что они ему очень нравятся, путешественники предложили их в подарок ему. Хан удивился щедрой вежливости обоих братьев, но не хотел [30] уступать им в великодушии, и велел заплатить им не только цену дорогих камней, но прибавил еще к тому разные богатые подарки ⁶.

Прожив год в землях этого Государя, они пожелали вернуться на родину; но этому мешала война, вспыхнувшая между их покровителем и другим Ханом, по имени Алау, повелителем Восточных Татар ⁷. В битве между обоими Ханами, последний [31] одержал победу, и войска Барки потерпели совершенное поражение. По случаю этого происшествия, дороги сделались небезопасны для путешественников, и у наших Венециян не доставало смелости возвращаться тем же путем, которым пришли; им предлагали одно только возможное средство добраться до Константинополя, то есть, выбрать восточную, мало посещаемую, дорогу, чтобы не выходить из пределов Барковой области. Для того они направили путь в город Укак ⁸, лежащий на пределах Государства Западных Татар ⁹. Покинув это место и путешествуя далее, они переправились через р. Тигр, одну из четырех рек рая, и прибыли в степь, простиравшуюся на семнадцать дней пути ¹⁰. Там не нашли они ни городов, ни замков, ни собственно строений, а только Татар с их стадами, кочевавших под палатками, или на открытом поле. Прошедши эту степь, они достигли, наконец, хорошо выстроенного города, по имени Бохара ¹¹, в области того же [32] имени; она принадлежала к Персидскому Царству, но находилась под властию Хана, по имени Барака ¹².

Но случилось так, что в это время в Бохаре явился человек, весьма значительный и с необыкновенными способностями. Он отправлен был от упомянутого Гулагу послом к Великому Хану, верховному владыке всех Татар, по имени Кублаю Каану ¹³. Его столица была на самом крайнем пределе твердой земли, в направлении между северо-востоком и востоком. Посол, при всем его желании, до сих пор не имел еще случая видеть людей из Итальянской земли, и потому был очень рад встрече и беседе с нашими путешественниками, которые теперь уже несколько понаучились говорить по Татарски. Проведя в их обществе несколько дней и полюбив их нравы, он предложил им проводить его к Великому Хану, который, не видавши еще никого из их земли, очень рад будет их появлению при его Дворе, и уверял, что их ожидает почетный прием и очень богатые подарки. В том убеждении, что, решившись вернуться на родину, они [33] подвернутся большим опасностям, путешественники согласились на его предложение; поручив себя защите Всевышнего, они продолжали путешествие в поезде посла и в сопровождении многих Християнских служителей, которых взяли с собою в Венеции. Направление, которого они держались, было среднее между северо-востоком и севером. Прошел целый год, прежде нежели они добрались до Царской столицы, по случаю больших остановок из за снегов да разлития рек; они принуждены были дожидаться, пока стают снега и вода убудет. Много чудных вещей видели они в дороге, но о них мы не скажем здесь, потому что по порядку (Географическому), принятому Марком Поло, они будут описаны в следующих книгах.

II. Когда путешественники представились Великому Хану, он принял их благосклонно и приветливо: такое обращение было в его характере: они первые из Итальянцев явились в эту землю, от того-то для них даны были праздники: также отличали их и другим образом. Хан дружески беседовал с ними, расспрашивал о Западных странах мира, о Римском Императоре и других Христианских Королях и Князьях. Он велел рассказывать себе об их могуществе, о пространстве их земель, как смотрят они за правосудием в своих различных Государствах и Княжествах, о военном искустве, а больше всего и предпочтительно спрашивал о Папе, церковных делах, богослужении и святом учении Християн. Хорошо образованные и скромные люди, они отвечали ему, сколько можно лучше, обо всех этих предметах, и, вполне ознакомившись с Татарским языком (Монгольским), объяснялись в таких приличных выражениях, что Великий Хан, у которого они были в высоком почете, часто призывал их к себе.

Получив сведения обо всем, о чем так разумно рассказывали ему братья, он объявил, что очень доволен ими; мысленно он решил уже употребить их в качестве посланников к Папе, держал о том совет с своими Министрами, и потом дружески предложил путешественникам сопровождать его чиновника, по имени Когатала, в посольстве к Римскому Престолу. Он решился, сказал он им, просить Его Святейшество прислать ему сотню ученых мужей, сверх того хорошо знающих правила Християнской веры, и семь наук: они должны уметь убедить ученых его царства разумными и правильными доводами, что вера, исповедуемая [34] Християнами, выше и основания ее истиннее всякой другой, что боги Татар и идолы, которым они покланяются в своих домах, не что иное, как злые духи, и что, признавая их за божество, они заблуждаются со всеми Восточными народами. Как было бы ему приятно, продолжал он, если б они, по возвращении, принесли с собою сколько нибудь священного масла из лампады, горящей над гробом Господа нашего Иисуса Христа: к Нему питает он великое уважение и признает Его Истинным Богом. Услышав от Великого Хана эти приказания, они упали к его ногам и изъявили свою, немедленную готовность и самое горячее усердие, чтобы исполнить поручения Его Величества, не щадя для того своих сил. Он приказал потом изготовить от своего имени письма к Папе на Татарском языке и вручить их путешественникам. Так же велел им дать золотую дощечку, с вырезанным на ней Царским знаком, по обычаю, введенному этим Ханом тот, кому дана такая дощечка, со всеми его спутниками, получает, для безопасности, провожатых от начальников всех мест в Императорских землях, от одного роздыха до другого, и в бытность его во всяком городе, замке, или дворе, имеет право на получение съестных припасов и всего нужного для его удобства ¹⁴.

Приняв такое почетное поручение, они простились с Великим Ханом и начали свое путешествие. Но едва отошли на 20 дней пути, как чиновник, их спутник, опасно занемог. В таком неприятном положении, они, по общему совету всех, с ними бывших, и с согласия самого больного, решились оставить его. В продолжении путешествия им очень пригодилась Царская дощечка, которую взяли с собою: везде, куда ни приходили, [35] она доставляла им самый лучший прием: им давали без платы все нужное, также проводника и стражу. Не смотря, однакож, на все эти удобства, они могли только медленно подвигаться вперед: так велики были естественные затруднения, которые надобно было устранять: необыкновенный холод, снега льды и разлития рек. Прошли три года, пока они добрались до морской пристани в Малой Армении, по имени Giazza ¹⁵. Оттуда они поехали морем, и в Апреле 1269 года прибыли в Акру. К немалому для себя страху, они там узнали, что Папа Климент IV недавно умер ¹⁶. В то время в Акре находился Легат, поставленный покойным Папою, по имени Тебальдо де Висконти ди Пиаченца; они уведомили его, какие поручения возложены на них Великим Ханом Татарии. Легат советовал им, не смотря ни на какие обстоятельства, дожидаться нового выбора, и когда он состоится, достигнуть у Папы цели своего посольства. Находя такой совет хорошим, они решились употребить промежуточное время на посещение своего семейства. Севши на корабль, плывший в Негропонт, отправились оттуда в Венецию, где Николо Поло нашел, что жена его, которую он при отъезде оставил беременною, скончалась, подарив его сыном, получившим имя Марко и имевшим тогда уже 19-ть лет от роду. Он-то самый и написал эту книгу и сообщил известия обо всех предметах, которые видел сам.

III. Меж тем выбор Папы замедляло столько препятствий, что путешественники два года оставались в Венеции, все в ожидании оного; наконец, озабоченные тем, что Великому Хану не [36] понравится их долгая мешкотность, или что он может подумать, будто у них нет и мысли о возвращении в его землю, они сочли полезным вернуться в Акру. При этом случае они взяли с собою и молодого Марка Поло. С формальным видом от Легата, они посетили Иерусалим и запаслись небольшим сосудом масла из лампады Св. Гроба, по приказанию Великого Хана. Потом получили письмо Легата к этому Государю: в письме засвидетельствовано их усердие, с каким они старались об исполнении его поручений, и объявлено, что верховный глава Христианской Церкви до сих пор еще не выбран. Они отправились дальше в упомянутую пристань Giazza. Но едва только уехали, как Легат получил из Италии гонца от Коллегии Кардиналов, с известием, что он возведен на Папский престол, почему и принял имя Григория X ¹⁷. [37]

Обдумав, что он теперь сам в состоянии удовлетворять вполне желания Татарского Монарха, он поспешил послать письма в Королю Армении ¹⁸, в которых уведомлял его о своем выборе и просил, чтоб в том случае, если оба посла, на пути ко Двору Великого Хана, еще не оставили Армении, он велел бы им тотчас же воротиться назад. Эти письма застали их еще в Армении с радостною поспешностию они повиновались приглашению опять прибыть в Акру; для того Король дал им галону, и в то же время отправил от себя послов с поздравлениями к верховому главе Християнства.

Его Святейшество принял их с великим отличием, изготовил как можно скорее Папские грамоты и дал им двух монахов из Ордена Проповедников, находившихся там случайно: это были люди столь же ученые и сведущие, как и глубокие богословы, одного звали Фра Николо да Виченца, другого Фра Гвельмо да Триполи. Им дал он свободу и полномочие на поставление Священников, посвящение Епископов и разрешение грехов, сколько сам может. Также вручил им дорогие подарки и в числе их разные прекрасные сосуды из хрусталя, которые они должны передать Хану от его имени и с его благословением. Они распростились и опять направили путь к пристани Giazza, прибыли туда отправились дальше в Армению. Здесь они узнали, что Вавилонский Солдан ¹⁹, по имени Бундокдари ²⁰, с многочисленным [38] войском напал на Армянскую землю, овладел ею и разорил на далекое расстояние. Оба монаха перепугались и, в страхе за свою жизнь, положили не ходить дальше. Они передали Венециянцам письма и подарки, вверенные им Папою, а сами отдались под защиту начальника Храмовников и тотчас же вернулись, вместе с ним, на берег. Но Николо Маффио и Марко бесстрашно пошли на встречу опасностей и препятствий, к которым давно привыкли; переправившись за пределы Армении, они продолжали свое путешествие далее. Прошедши степь во многие дни пути и коснувшись некоторых опасных мест, они так далеко зашли по направлению к северо-востоку и северу, что, наконец, получили весть о Великом Хане, который тогда имел свое местопребывание в одном большом и великолепном городе, по имени Кле-мен-фу ²¹. Все [39] путешествие их до этого места продолжалось не менее трех с половиною лет, потому что в зимние месяцы они проходили только незначительные расстояния. Когда же Царь узнал, что они идут и услышал, как много они потерпели, он отправил послов к ним на встречу, за 40 дней пути расстояния ²², и приказал во всех местах, которыми будут проходить, заготовить все нужное для их удобства. Так, с благословением Божиим, они приведены были в безопасности к Ханскому Двору. [40]

IV. По прибытии путешественников, Великий Хан принял их с почетом и милостью в полном собрании Татарских Князей и Господ; приблизившись к нему, они, в знак своего почтения, при входе поклонились ему в ноги. Он тотчас же велел им встать и рассказывать ему подробности своего путешествия и все, случившееся во время их беседы с его Святейшеством. Они рассказали происшествия в добром порядке. Царь слушал их с особенным вниманием. Перед ним разложены были письма и подарки Папы Григория: прочитав письма, он хвалил верность, усердие и старание его послов; а приняв с должным почтением масло от Св. Гроба, он приказал хранить его с благоговейным старанием. Заметив Марка Поло, Хан спросил, кто он? Николо Поло отвечал, что это его сын и слуга Его Величества. Тогда Великий Хан соизволил принять его под свое особенное покровительство и назначил в свою почетную свиту. От того все, принадлежавшие ко Двору, обращались с Марком с большим уважением и достоинством. В короткое время он ознакомился с нравами Татар, умел усвоить их и узнал разные Татарские наречия, так что не только понимал их, но и мог читать и писать ²³. Нашедши его таким даровитым, Государь хотел испытать, как он покажет себя в делах, и отправил его, по одному важному Государственному делу, в город, по имени Karazan, расстоянием на шест месяцев пути от Царского местопребывания. При этом случае Марко вел себя так умно и осторожно, что милость к [41] нему Царя стала еще более. Заметив, с своей стороны, что Великий Хан обнаруживал большое удовольствие, слушая его известия обо всем новом для него относительно народных нравов и обычаев, также о разных особенностях отдаленных стран, он старался, куда ни приходил, собирать точные сведения об этих предметах, и составлял для себя записки обо всем, что видел и слышал, для удовлетворения живого любопытства Царя. Коротко сказать, в семнадцать лет, проведенных им на его службе, он оказался очень полезным: ему поручались самые доверенные посольства во все пределы Царства; иногда же он ездил и по своим собственным делам, но всегда с согласия и разрешения Великого Хана. При таких обстоятельствах Марко Поло сам собою и по рассказам других имел случаи собрать сведения о множестве таких вещей в Восточной части света, которые до него были не известны: он старательно и правильно записывал их, что видно будет в следующих главах.

Наши Венецияне прожили много лет при Царском Дворе; в это время накопили себе много богатства в драгоценных камнях и золоте и чувствовали большое стремление на родину. Это чувство было у них сильнее всяких других, хоть и жили в великом почете у Хана. Они твердо решились на то, рассуждая, что Хан уже в преклонных летах: если же он умрет до их отъезда, они лишатся открытого пособия, на которое только и могут рассчитывать, для одоления бесчисленных трудностей такого дальнего странствования и безопасного возвращения на родину, меж тем как при жизни Хана, благодаря его благосклонности, они имели полное право надеяться на исполнение этого намерения. Для того Николо Поло, нашедши однажды Хана ласковее обыкновенного, выбрал случай броситься к его ногам и просить за себя и семейство, чтобы Его Величество, по своей милости, дозволил им ехать. Хан вовсе нерасположен был согласиться на их просьбу, казался недовольным и спросил, откуда взялась у них такая охота подвергаться всем неудобствам и опасностям путешествия, в котором легко могут лишиться жизни? Если они ищут корысти, пусть скажут: он готов подарить им вдвое против того, что у них есть, и наградить такими почестями, каких только хотят, но из привязанности к ним, должен отказать на отрез в их просьбе. [42]

Около этого времени умерла Царица, по имени Болгара, супруга Аргона ²⁴, Царя Индийского: в своей последней просьбе, оставленной ею в письменном завещании, она заклинала мужа, чтобы никто другая не могла занять ее места на его престоле и в его чувствах, кроме Княжны, происходившей из их собственного семейства, которое живет в Китайской земле ²⁵, где царствует Великий Хан. Желая исполнить эту торжественную просьбу, Аргон отправил троих своих дворян, людей надежных, по имени Улатая, Апуску и Гоцу, с многочисленною свитою, в качестве посланников к Великому Хану, с просьбою отдать ему в супруги [43] девушку из родственниц умершей Царицы. Великий Хан принял их ласково: по распоряжению Его Величества, выбрана молодая госпожа 17-ти лет, очень красивая и статная, по имени Когатин; ее показали послам, и она понравилась им чрезвычайно. Все приготовления к ее отъезду были покончены; для почета будущей супруги Царя Аргона назначена многочисленная свита, и Великий Хан отпустил послов очень милостиво. Они отправились с Княжною тем же путем, как и пришли. Уже восемь месяцев они были в дороге, когда новые войны, вспыхнувшие между Татарскими Князьями, преградили им дальнейшие путешествие: все дороги были отрезаны ²⁶. Вовсе против желания, они принуждены опять вернуться в местопребывание Великого Хана, и рассказали ему, что случилось с ними в дороге.

В это же самое время, когда они явились опять, случилось так, что и Марко Поло воротился из путешествия, которое сделал на нескольких кораблях под своим начальством в разные места Восточной Индии; он рассказал Великому Хану о странах, посещенных им и о подробностях своего странствования, в котором, по словам его, не встретилось ничего опасного. Это последнее замечание дошло до троих посланников: они очень желали воротиться в свои края, которые оставили уже три года, и отыскали наших Венециян, чтобы поговорить с ними. Последним тоже сильно хотелось видеть себя на родине; они вместе условились так, чтобы послы просили приема у Великого Хана и представили ему, как удобно и безопасно можно совершить их обратное путешествие в Царство их Государя: морем оно будет гораздо дешевле и короче по времени, по собственному опыту Марка Поло, недавно плававшего в те края. Если Его Величество окажется готовым согласиться на это, послы должны настойчиво просить, чтобы он позволил проводить их в земли короля Аргона трем Европейцам, людям очень искусным в мореплавании. Когда Хан [44] услыхал эту просьбу, то по его движениям было видно, что она ему не по сердцу: ему не хотелось, чтобы Венецияне уехали. Но чувствуя, что не согласиться было нельзя, он уступил их просьбам. Если бы он не видел себя принужденным к тому крайностию и важностию такого особенного случая, никогда бы они не добились от него позволения оставить его службу. Он послал, однакож, за ними и беседовал очень снисходительно и ласково, уверял их в своей благосклонности и требовал обещания, что они опять воротятся к нему, проведя несколько времени в Европе с своим семейством. Потом велел для них изготовить золотую доску, с вырезанным на ней приказом, чтобы их свободно и безопасно принимали во всех областях его Царства и снабжали всем нужным, как их самих, так и провожатых. Он также уполномочил их, в качестве своих послов, на переговоры с Папою и Королями Французским и Испанским.

В тоже время хлопотали о снаряжения 14 судов, из которых каждое имело мачту и ходило о 9-ти парусах: постройка и расположение их потребовали бы долгого описания, но, во избежание многословия, теперь не станем говорить о том. В числе этих судов по крайней мере, 4, или 5, имели по 250, или 260, человек экипажа. Послы, под защитою которых была Царица, сели на суда, вместе с Николо, Маффио и Марком Поло простившимися с Великим Ханом, который подарил им множество рубинов и других драгоценностей высокого достоинства, и приказал снабдить суда на два года съестными при пасами.

VI. После трехмесячного почти плавания, они прибыли на один остров, лежавший в южном направлении и называвшийся Ява: там много было замечательных предметов, о которых говорено будет в продолжении этого сочинения. Оттуда поплыли они дальше и пробыли 18 месяцев в Индийских морях, прежде нежели могли плыть к месту своего назначения, в землю Царя Аргона. В этой половине их путешествия им также случилось наблюдать много предметов, о чем также сообщено будет после. Здесь надобно заметить только, что со дня их отъезда до прибытия в Индию, они лишились почти 600 человек умерших матросов и других людей, ехавших с ними: из послов пережил путешествие только один, по имени Гоца, а из всех госпож и служанок умерла только одна. По приезде они узнали, что король Аргон за несколько [45] времени до того кончил жизнь, и что правление в руках его сына-Наместника, еще очень молодого человека, по имени Киа-като ²⁷. Они обратились к нему за распоряжениями, относительно содержания Княжны, привезенной сюда по просьбе последнего Государя. Он отвечал, чтобы они передали ее сыну Аргона, Казану ²⁸, находившемуся в то время на границах Персии, в стране, которая называлась, по имени сухого дерева, «Arbor Secco», и где собрано было до 60,000 человек войска, для охранения от неприятеля некоторых [46] проходов ²⁹. Так они и поступили, но вернулись потом в местопребывание Киа-като, потому что дорога, которою хотели итти далее, лежала в этом направлении; но там они отдыхали целые 9-ть месяцев. При прощании, Киа-като дал им 4 золотые доски, каждая в пол локтя длины и пять вершков ширины, а весом три, или четыре, золотые марки. На них было написано, что властию вечного Бога, имя Великого Хана везде должно быть почитаемо и хвалимо, и всякой, оказавшийся ослушником того, подвергается смерти, а его имение отбирается на Хана. Потом было написано, чтобы три Посланника, как его Наместники, во всей земле принимались с должною почестию, доставлялось бы им все нужное и давались необходимые провожатые. Все это исполнено в точности: в некоторых местах провожало их до 200 человек стражи; да без нее они и не ушли бы далеко, потому что правления Киа-като не любили, а в народе было расположение к позорной брани и насильствам, о чем не смели бы и подумать в царствование своего законного Государя ³⁰. В продолжении путешествия они узнали, что Великий Хан (Кублай) кончил жизнь: это лишило их всякой надежды [47] опять увидать те страны. Наконец дошли они до города Требизонда, откуда поплыли в Константинополь, потом к Негропонту ³¹ и напоследок в Венецию, куда и прибыли, бодрые и здоровые, с великими богатствами, в 1295 г. ³² По этому случаю они принесли [48] благодарность Богу, Который избавил их от стольких беспокойств, напряженных трудов и бесчисленных опасностей, и довел их до цели. Этот рассказ может считаться вступительною главою: его назначение ознакомить читателя с случаями, встречавшимися Марку Поло при собирании сведений о предметах, которые он описывал во время долголетнего пребывания на Востоке.

ГЛАВА ВТОРАЯ.

О Малой Армении, о пристани Giazza, и пределах этой страны.

Начиная описание стран, посещенных Марком Поло в Азии, и замечательных предметов, которые он там видел, необходимо заметить, что мы различаем две Армении, Великую и Малую ³³. [49]

Король Малой Армении живет в городе, по имени Севастос ³⁴, и правит хорошо и правосудно. В земле много городов, крепостей и замков, и нет недостатка ни в чем, необходимом для пищи и удобства людей. Там довольно дичи, состоящей в птицах и зверях ³⁵. Но должно заметить, что воздух страны не совсем здоров. В прежние времена жители ее считались храбрыми и опытными воинами, но теперь они женственны и изнежены, любят есть, пить, роскошничать, да ничего не делать. На морском берегу лежит город, по имени Giazza, важное торговое место. Пристань его посещается множеством купцов из разных стран, также из Венеции и Генуи, которые покупают пряные коренья и ароматические травы, шелковые и шерстяные товары и другие дорогие вещи. Кто хочет ехать внутрь Леванта ³⁶, обыкновенно должен сначала [50] войти в эту пристань. Границы страны: к югу Земля Обетованная, теперь во владении Сарацин, к северу Карамания, населяемая Туркоманами, к северо-востоку города Кесария, Севаста и многие другие, подвластные Татарам, а к западу она омывается морем, по которому плавают в Християнские земли.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ.

О земле Туркомании, где города Когни, Kaisanah и Севаста, и о торговле их.

Жителей Туркомании ³⁷ можно разделить на три отдела. Туркоманы, [51] чтущие Магомета и следующие его закону, грубый народ и без всякой образованности. Они живут в горах и в местах, с трудом доступных, где находят хорошие пастьбища для своего скота, которым только и живут. Здесь есть превосходная порода лошадей, называемых Турки, и красивые мулы, продающиеся высокою ценою ³⁸. Другие отделы - Греки и Армяне, живущие в городах и укрепленных местах и получающие пропитание от ремесл и торговли. Тут ткутся самые лучшие и красивые ковры и шелковые ткани красного и других ярких цветов. К знатнейшим городам принадлежат: Когни, Кесария и Севаста; из них в последнем Св. Власий сподобился славного мученического венца. Все они в зависимости Великого Хана, Царя Восточных Татар, который определяет над ними Наместника ³⁹. Теперь поговорим о Великой Армении.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.

О Великой Армении, где города Arzingan, Аргирон и Darziz; о замке Пайпурте; о горе, на которой остановился Ноев ковчег; о границах страны и замечательном масляном источнике.

Великая Армения - обширная область: при входе в нее лежит [52] город Arzingan ⁴⁰, где находится фабрика тонкой хлопчатобумажной ткани, называемой бомбазин ⁴¹, и много других замечательных фабрик, исчисление которых было бы слишком подробно. Здесь есть прекраснейшие теплые ключи и самые целительные воды, какие только можно найти. Жители по большой части Армяне, но под Татарскою властию. В этой стране много городов, но Arzingan самый главный и местопребывание Архиепископа. После него [53] важнейшие Аргирон и Darziz ⁴². Летом приходит в страну военный отряд Восточных Татар с их стадами, по причине хороших здешних лугов, но при наступлении зимы они удаляются, потому что снегу так много падает, что лошади не находят для себя ни какого корма. От того Татары, ради тепла, уходят с стадами на юг. Тут же есть замок, по имени Пайпурт ⁴³, мимо [54] которого лежит дорога едущим из Требизонда в Тавриз; в нем есть богатый серебряный рудник. В средней части Армении находится очень большая и высокая гора, на которой, как говорят, остановился после потопа Ноев ковчег ⁴⁴. При подошве можно обойти ее кругом не менее как в два дня. Всход на нее невозможен, по причине снегов на ее вершине, которые никогда не тают, но еще умножаются с каждым выпавшим снегом. Но в низменной части, по направлению к равнине, почва делается плодоноснее от тающего снега. Там такая роскошная растительность, что весь скот, сгоняемый туда из соседственных стран, находит самый обильный корм. К югозападу с Армениею граничат земли Мосул и Маредин, которые будут описаны после, и многие другие, так многочисленные, что нельзя рассказывать о них подробно. К северу лежит Zorzania ⁴⁵; там, на границе, есть большой колодезь с маслом, которым можно навьючить много верблюдов. Это масло употребляют не для кушанья, а только вместо мази, для излечения [55] от накожных болезней у людей и скота, равно как и в других недугах; можно также употреблять его с пользою и для освещения. В окрестности другого и не держат для светильников, и приходят за ним издалека.

ГЛАВА ПЯТАЯ.

О земле Zorzania, ее границах; о теснине, в которой Александр построил железные ворота, и о чудесном ключе близ Тифлиса.

В Zorzania Царь обыкновенно называется Давид Мелик, что по нашему значит Царь Давид. Одна часть земли подвластна Татарам, другая же, по причине сильных крепостей ее, находится во власти своего природного Государя. Она лежит между двумя морями, из которых одно, с северо-западной стороны, называется Великое море (Эвксинское), а другое, с восточной, называется море Абаку (Каспийское море) ⁴⁶. Последнее имеет 2800 миль в окружности и походит на озеро, потому что не соединяется ни с каким другим морем. На нем разные острова с прекрасными городами и замками. Некоторые из них населены народом, который бежал от Великого Татарского Хана, опустошавшего его страну, и искал убежища на этих островах, или в диких горах ⁴⁷, другие же острова необитаемы. При устьях [56] рек Каспийское море изобилует рыбою, особливо семгою и осетрами ⁴⁸. В этой земле все леса наполнены буковыми деревьями ⁴⁹. Мне сказывали, что в старину Цари этой страны раждались с знаком орла на правом плече. Жители статны, смелые моряки, превосходные стрелки и храбрые воины в битве. Они Христиане по обряду Греческой Церкви и носят короткие волосы, как у Западного Духовенства. Это та самая земля, в которую Александр Великий хотел проникнуть с северной стороны, однакож дошел недалеко, повстречав какой-то трудный и тесный проход, омываемый, с одной стороны, морем, а с другой загороженный высокими горами и лесами, длиною в 4 (Итальянские) мили, так что небольшой отряд мог бы защищать эту теснину от всего света. Когда эта попытка не удалась Александру Великому, он велел построить высокую стену при входе в теснину и укрепил ее башнями, чтобы живущие по ту сторону стены не могли делать [57] ему вреда. По чрезвычайной своей твердости, проход этот получил имя железных ворот, и разнесся слух, что Александр запер Татар между двумя горами ⁵⁰. Однакож неправильно называют этот народ Татарами: там в то время жили не они, а Куманы, с примесью из других народов ⁵¹. В этой стране много городов [58] и крепостей, изобилие во всем, нужном для жизни; много родится шелка, из которого делаются материи, протканные золотом. Здесь встречаются и необыкновенной величины коршуны (кречеты) из породы, называемой Авиги. Жители вообще получают содержание от торговли и рукоделий. Гористая местность страны с ее узкими и твердыми теснинами помешала Татарам покорить ее совсем. При одном мужском монастыре, посвященном Св. Леонарду, происходят следующие чудные вещи. Там есть озеро с соленою водою, 4 дня пути в окружности, на берегу его стоит церковь. Рыба в нем показывается не прежде первого весеннего дня, и с этого времени до навечерия Пасхи водится в чрезвычайном множестве; за то о Пасхе и во все остальное время года ее совсем не видно. Озеро называется Gelughalat ⁵². А в названное выше озеро [59] Абаку, окруженное горами, впадают большие реки: Гердил ⁵³, Гигон, Кур и Аракс и много других. Недавно стали плавать по нем Генуэзские купцы и привозить оттуда род шелковой ткани, под названием ghellie ⁵⁴. В этой земле есть прекрасный город, по имени Тифлис, окруженный предместиями и множеством твердынь ⁵⁵. Жители - Армяне и Грузины Християне, также несколько Магометан и Жидов, но последних очень немного. Там выделываются шелковые и многие другие ткани. Жители подвластны Великому Царю [60] Татар. Хотя мы говорим только о немногих главных городах, следует, однакож, знать, что там много и других, о которых не приходится распространяться отдельно, если в них нет ничего замечательного; при случае и они будут описаны после. Сказав о землях, граничащих с Армениею к северу, поговорим теперь о тех, которые лежат к югу и востоку.

ГЛАВА ШЕСТАЯ.

О земле Мосул и ее разных обитателях; о народе Курдах, и о торговле этой земли.

Мосул ⁵⁶ - земля, населяемая разным народом: одни из жителей исповедуют Магомета и называются Арабами, другие исповедуют Христианскую веру, но не по законам Римской Церкви, от которой отступают во многом и называются Несториянами, Яковитами и Армянами. У них есть Патриарх, по их названию Яколит: он посвящает Архиепископов. Епископов и Игуменов, и точно так же, как Папа Римской Церкви, посылает их во все страны Индии, в Каир, Багдад и во все места, обитаемые Христианами ⁵⁷. Все золотые и шелковые ткани, [61] называемые нами Муслины (кисея) выделываются в Мосуле; из этой стороны приходят все большие купцы, которые называются Мосулины ⁵⁸, и перевозят из одного места в другое в большом количестве пряности и благовония. В тамошних гористых местах живет племя, по имени Курды: одни из них Христиане Несториянской и Яковитской секты, а другие Магометане Все они беззаконные разбойники, которых занятие грабить купцов. Возле этой земли лежат еще другие, по имени Мус и Маредин, где родится в большом количестве хлопчатая бумага, из которой выделываются ткани, по имени «боккассини» и многие другие фабричные произведения ⁵⁹. Жители фабриканты и купцы, и все они подданные Татарского Царя. После этого поговорим о городе Балдахе. [62]

ГЛАВА СЕДЬМАЯ.

О великом городе Балдахе или Багадете, прежде называемом Вавилоном; о плавании оттуда в Балсору, лежащую в море, хоть и Индийском по имени, но собственно Персидском заливе, и о различных науках, изучаемых в этом городе.

Балдах ⁶⁰ - могущественный город, где прежде жил Калиф или Папа всех Сарацин. По средине его протекает большая река, по [63] которой купцы перевозят свое добро в Индийское море и обратно ⁶¹. Расстояние до него показывают в 47-ть дней пути, по причине излучин в русле реки. Отправляющиеся в путешествие, покинув реку, прибывают в место, по имени Кизи ⁶², откуда и выезжают в море; но еще до входа в него проходят мимо города, по имени Балсара ⁶³, в соседстве которого есть пальмовые рощи, дающие лучшие финики в свете. В Балдахе ткутся шелковые ткани с золотом, также атлас и бархат, с изображениями разных зверей. Почти весь жемчуг, привозимый из Индии в Европу, ловится и прокалывается в этом месте. Магометанский закон изучается здесь ученым образом, равно как Магия, Физика, Астрономия, Геоманция и Физиогномия ⁶⁴. Это самый лучший и обширнейший город, какой только находится в этой части света. [64]

ГЛАВА ВОСЬМАЯ.

Рассказ о взятии в плен и смерти Балдахского Калифа, и чуде, как гора была переставлена с одного места на другое.

Калиф, о котором упомянули мы выше, скопил столько сокровищ, сколько едва ли когда нибудь имел другой Государь, и погиб бедственно следующим образом. В то время, когда Татарские Князья начинали распространять свою власть, между ними было четыре брата, из которых старший назывался Мангу и царствовал в родовом городе Царского семейства. По завоевании земли Катаи и других округов в той стране, им захотелось владений еще обширнее: они ухватились за мысль о великом общем Государстве и решились разделить между собою свет. Для этой цели положили, чтобы один из них двинулся на восток, другой покорял на юге, а два другие распространяли свои завоевания в прочих странах. Южная часть досталась Улау, который собрал сильное войско и, покорив земли, лежавшие на пути его, двинулся, в 1250 году, для нападения на город Балдах. Но заметив, что это город крепкий и с огромным населением, решился употребить лучше хитрость, нежели силу для его покорения. Чтобы ввести неприятеля в заблуждение относительно числа своего войска, состоявшего изо 100 тысяч всадников, он поставил на всякой, стороне перед городом по отряду, под прикрытием леса, а сам принял начальство над третьим и смело двинулся вперед, так что только небольшое пространство отделяло его от ворот города. Калиф слишком мало обратил внимания на такое, по видимому, незначительное войско, и, положившись на силу обычной молитвы к Магомету, считал самым легким делом совершенное [65] истребление неприятеля. Итак он двинулся из города с своею стражею. Лишь только увидел его приближение, Улау притворился, что отступает перед ним, и это продолжал до тех пор, пока не заманил его в лес, где расставлены были другие отряды. Теперь они сомкнулись с обеих сторон: войско Калифа было окружено и уничтожено, сам он взят в плен, а город сдался завоевателю. Вступивши в Багдад, Улау, к великому своему удивлению, открыл башню, полную золота. Они позвал к себе Калифа, упрекал его в скупости, мешавшей ему употребить свои сокровища на образование войска, которое защитило бы город от нападения, грозившего ему давно, и велел запереть Калифа без пищи в этой башне: там, среди своих богатств, Калиф и окончил плачевную жизнь ⁶⁵.

Верю, что Господь наш Иисус Христос так соизволил воздать за несправедливости к верным его Христианам, бывшим в таком пренебрежении у этого Калифа. С самого восшествия на престол в 1225 году, днем и ночью занимала его мысль, как бы обратить в свою веру всех жителей своего Государства, а в случае их упорства, иметь предлог для их казни. Для того он советовался с учеными, и они нашли одно место в Евангелии, следующего содержания: «Аще имате веру, яко зерно горушно, и речете горе сей: прейди отсюду тамо, и прейдет, и ни что же невозможно будет вам (с молитвою, обращенною для того к величеству Божию)». Обрадовавшись открытию, и в уверенности, что это дело совсем невозможное, он приказал собраться всем Несториянским и Яковитским Християнам, жившим в Багдаде в великом числе. Им предложен вопрос: «Верят ли они, что все, сказанное в Евангелии, правда, или нет?» Они отвечали, что все правда. «Ну, сказал Калиф, если все правда, так посмотрим, кто из вас представит доказательство своей веры; потому что, если из вас не сыщется ни одного такого, [66] который имел бы веры в своего Господа не более, как на горчичное зерно, то уж конечно я буду прав в том, что считаю вас народом испорченным, дурным и вероломным. Даю вам 40-ть дней: до истечения этого срока, силою Того, Кого обожаете, вы или удалите стоящую перед вами гору, или должны будете принять закон нашего пророка: в обоих случаях вы безопасны; но если не сделаете того, приготовляйтесь к самой мучительной смерти. Христиане, зная, что нельзя ждать никакой милости, и что ему сильно хочется взять себе их имущество, трепетали за свою жизнь при его словах, однакож, не смотря на то, возложили упование на своего Спасителя, что Он избавит их от опасности; держали собрание и советовались, к чему им прибегнуть. Не представлялось ничего другого, как призвать Всемогущество Божие, чтобы оно посетило их своею помощию. Все вместе, большие и малые, днем и ночью, повергшись на землю, проливали слезы, ничего не делали больше, как только молились Богу. Так провели 8 дней; наконец один добродетельный Епископ получил Божественное откровение во сне: оно указало ему отыскать одного башмачника (имя его неизвестно), у которого был только один глаз, и позвать его к горе; он может передвинуть ее с Божией помощью. Когда он нашел башмачника и дал знать ему об откровении, тот возразил, что он не чувствует себя достойным для этой задачи; заслуги его не таковы, чтобы могли давать ему право на такую милость. Однакож бедные, испуганные Христиане упросили его наконец: он согласился. Надобно знать, что он был человек твердых правил и богобоязлив в речах, обращал к Богу свое чистое и преданное чувство, никогда не забывал посещать обеденную службу и исполнять другие благочестивые дела, был усерден к делам милосердия и строго соблюдал посты. Раз случилось, что в лавку к нему зашла молодая и красивая женщина примерять для себя пару туфлей: она протянула ему и несколько обнажила ногу, которой красота возбудила в нем минутное желание; однакож он быстро опомнился, тотчас же отпустил и вспомнил следующие Евангельские слова: «Аще око твое десное соблажняет тя, изми и верзи е от себе; уне бо ти есть, да погибнет един от уд твоих, а не все тело твое ввержено будет в геенну огненную». В ту же минуту [67] он схватил один из башмачных инструментов и выколол себе правый глаз. Тем он доказал, выше всяких сомнений, истину своей веры.

Назначенный день настал: отслужили раннюю обедню, и торжественный ход двинулся в равнину, где стояла гора; впереди несли святой крест. Калиф, в той уверенности, что Христиане представят ему одну пустую обрядность, хотел лично быть там, в сопровождении некоторого числа стражи, для истребления Християн, если их попытка не будет иметь успеха. Благочестивый ремесленник преклонил колена пред крестом, поднял руки к небу, и молил Творца, чтобы Он милостиво воззрел на землю и, к похвале и прославлению Своего имени, помог своему народу в разрешении задачи, да узнают Его могущество поносители Его веры. Окончив молитву, он вскричал громким голосом: «Во имя Отца, и Сына, и Св. Духа повелеваю тебе, гора, подвинься с этого места!» Едва были произнесены эти слова, гора двинулась, земля в то же время затряслась чудесным и странным образом. Килиф и все его окружавшие, объятые ужасом, долго не могли прийти в себя от удивления. Многие из них обратились в Християнство; даже Калиф принял его тайно и всегда носил крест, спрятанный у него под платьем. Этот крест нашли у него по кончине, потому и не похоронили его в погребальном склепе его предшественников. В воспоминание особенной милости, посланной для них Богом, все Християне, Несторияне и Яковиты, совершают крестный ход в тот день, когда случилось это чудо.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ.

О знаменитом городе Таврисе в Ираке и его купцах и других жителях.

Таврис ⁶⁶ - большой город, принадлежащий к области Ираку, в которой много других городов и укрепленных мест, но этот [68] всех лучше и населеннее. Жители занимаются преимущественно торговлею и фабричными изделиями: последние состоят в разных шелковых материях, из которых иные ткутся с золотом и продаются очень дорого. Местоположение города очень выгодно для торговли, так что сюда приезжают купцы из Индии, Балдаха, Мосула, Кремессора ⁶⁷ и из разных стран Европы, для закупки и продажи множества товаров. Здесь можно в изобилии получать драгоценные камни и жемчуг. Купцы, занимающиеся иностранною торговлею, наживают большие богатства, но жители вообще бедны. [69] Они состоят из смеси разных народов и сект: Несториян, Армян, Яковитов, Грузин, Персов и поклонников Магомета, составляющих большинство, под названием собственно Таврисцев. У каждого рода жителей свой особенный язык. Город окружен прекрасными садами, доставляющими превосходные плоды. Магометанские жители вероломны и склонны к измене. По их учению, всякое похищение чего бы то ни было у приверженцев другой веры дело совершенно справедливое и не есть воровство, или преступление, между тем как люди, переносящие обиды, или смерть, от руки Христиан, считаются мучениками. От того-то, если бы им не мешала, или не удерживала, власть их нынешних Государей, они наделали бы много ужасов. Эти правила общи всем Сарацинам. Когда они близки к смерти, их ожидает священник их и спрашивает, верят ли они, что Магомет истинный пророк Божий? Если отвечают, что верят, им обещается блаженство: легкость разрешения от грехов, дающего полную волю на всякое последнее дело, пособила Магометанам обратить в свою веру большую часть Татар, потому что Татары считают разрешение освобождающим от всякой помехи при совершении преступных дел. От Тавриса 42 дней пути до Персии.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ.

О монастыре Св. Барзамо вблизи Тавриса.

Неподалеку от Тавриса есть монастырь, получивший свое имя от Св. Барзамо, и прекрасный по его богослужению. Там есть Настоятель и много монахов, похожих, по покрою своего платья, на Кармелитов. Чтобы не вести праздной жизни, они постоянно занимаются тканьем поясов, которые во время богослужения кладут на алтарь своего Святого. А обходя соседние страны за милостыней, (таким же образом, как Братья Ордена Св. Духа), они дарят свои рукоделья друзьям и знатным людям: эти пояса считаются хорошим средством от подагрической боли; от того-то с набожным усердием и спрашивают их люди всякого сословия. [70]

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ ⁶⁸.

О земле Персии и осьми ее государствах, так же о тамошних лошадях и ослах.

В Персии, весьма великой и пространной земле, есть много Государств, которых имена следующие: Первое, куда приходят [71] тотчас при въезде в страну, Касибин ⁶⁹; второе, лежащее к югу, Курдистан ⁷⁰; третье Лор ⁷¹; четвертое, лежащее на севере, [72] Суолистан ⁷²; пятое Спаан ⁷³; шестое Сирас ⁷⁴; седьмое Сонкара ⁷⁵; [73] осьмое Тимокаин ⁷⁶, находящееся на самых крайних пределах [74] Персии. Все эти Государства лежат к югу, кроме Тимокаина, потому что он лежит на севере, вблизи места, называемого Arbor secco (при сухом дереве) ⁷⁷. Страна замечательна чрезвычайно красивыми лошадьми, которых много выводится в Индию и продается высокою ценою, не менее как по 200 Туринских фунтов. Там водятся также самые большие и красивые в свете ослы, которые часто продаются дороже лошадей, потому что дешевле для содержания, носят большие тяжести и в один день уходят рысью дальше лошадей и мулов, которые не в состоянии переносить таких лишений. Купцы, странствующие из одной области в другую, принуждены бывают переезжать песчаные степи и обширные пустыни, [75] где едва можно найти траву и, по отдаленности колодцев и других водохранилищ, делают большие переезды в день; от того они очень стараются достать ослов, которые легче двигаются с места и гораздо меньше требуют корма ⁷⁸. Здесь пользуются и верблюдами, которые также носят большие грузы и содержание их недорого, но они не так скоро ходят, как ослы. Торговые люди этих стран водят лошадей в Кизи, Ормус и другие места на берегу Индийского моря, где и продают их в Индию. Но там они живут недолго, по причине больших жаров, будучи уроженки более умеренного климата. В некоторых из этих стран жители дики и кровожадны: у них только и дела, что ранить да убивать друг друга. Они причинили бы много зла купцам и путешественникам, если бы не боялись своих восточных владык, которые за то наказывают их строго: сделано распоряжение, чтобы на всех дорогах, где есть опасность, жители страны, по требованию купцов, давали им сильных и надежных людей для сопровождения и безопасности, от одного округа до другого, и за это проводникам платят, смотря по дальности, по 2, или по 3, гроша (grossi) на каждое вьючное животное. Жители - поклонники Магометанской веры. В городах есть купцы и много ремесленников, выделывающих разные материи из золота и шелка. В этой стране родится в изобилии хлопчатая бумага, также пшеница, ячмень, просо и разные другие роды хлеба, много винограда и всяких плодов. Если бы кто нибудь сказал, что Сарацины не пьют вина, запрещенного для них законом, тому можно возразить, что они успокоивают совесть свою в этом отношении, убеждая себя, что если для предосторожности вскипятить вино на огне, от чего оно не много испарится и сделается слаще, то можно пить его, не нарушая закона; с переменою вкуса они дают ему и другое имя и не называют уж вином, хоть в сущности все тоже вино. [76]

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ.

О городе Язди и его промыслах, и о зверях, водящихся в стране в этом месте и в Кермане.

Язди ⁷⁹ - значительный город на границах Персии, в котором большая торговля. Род шелковой материи, там выделываемой, [77] известен под именем Язди и развозится оттуда купцами по всем странам света. Жители привержены к Магометанской вере. Путешественники из этого города употребляют восемь дней на проезд равнины, в которой только три места, где можно ночевать. Дорога идет обширными финиковыми лесами, изобилующими всяким зверем и птицей, и путники, находящие удовольствие в охоте, могут тут очень весело поохотиться. Здесь есть и дикие ослы ⁸⁰. По прошествии 8 дней приходят в Государство Керман.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ.

О Государстве Керман, называемом у древних Караманиею, о его минералах и рудах, ремеслах, соколах и весьма покатой местности его, которую замечают при выходе из этой страны.

Керман ⁸¹ - Государство на восточных пределах Персии, которое прежде управлялось своими собственными Государями в [78] наследственном порядке, но со времени покорения его Татарами, этот народ поставляет в нем наместников по своему усмотрению. В горах этой страны находятся превосходные камни, называемые у нас бирюзою ⁸²; там есть и сталь ⁸³ и анданиковые жилы в [79] великом множестве. Здесь выделывают с большим совершенством все вещи, нужные для военного вооружения, как то: седла, узды, шпоры, мечи, луки, колчаны и вообще все роды оружия, употребительного у этих народов. Женщины и молодые девушки занимаются вышиваньем шелком и золотом различных цветов и узоров, изображающих всякого рода зверей и другие приятные украшения. Такое шитье назначается для занавесок, одеял и подушек на постели богатых людей: в этих работах много [80] удивительного вкуса и искуства. В горах встречаются самые благороднейшие соколы, какие только где либо летают. Они меньше перелетных соколов, с красными перьями на груди, на теле и под хвостом, а летают так быстро, что ни одна птица не ускользнет от них. Покинув Керман, едут 8-мь дней весьма приятною дорожкою через равнину, где много рябчиков и другой дичи, равно как встречается довольно городов, замков и рассеянных жилищ, и наконец приезжают к значительному горному склону, с которого спускаются два дня. Там изобилие в плодовитых деревьях; но эта страна, прежде очень населенная, теперь без жителей: только и видишь пастухов, пасущих свой скот. В той части страны, которую проходят еще до горного спуска, такой жестокой холод, что путник только с трудом защищается от него многими платьями да шубою ⁸⁴. [81]

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.

О городе Каманду и земле Реобарле; о некоторых птицах, там водящихся, об особенной породе волов и о хищном племени Караунах.

Прошедши горную покатость, о которой было говорено, входят в равнину, простирающуюся в южном направлении на пять дней пути. Тотчас при ее начале находится город, по имени Каманду ⁸⁵, великое и очень значительное место в прежнее время, но не в теперешнее, потому что оно несколько раз разорялось и опустошалось Татарами. Соседняя область называется Реобарле ⁸⁶; воздух в ней очень теплый; она приносит пшеницу, рис и другой хлеб. В той части, которая ближе к горам, растут гранатовые яблоки, айвы и разные другие плоды: одна порода их называется Адамовы яблоки, неизвестные в нашем климате. Горлицы здесь в [82] необыкновенном множестве, по изобилию в небольших плодах, служащих им пищею, и еще по тому, что Магометане, для которых они отвратительны, не едят их. Много также фазанов и тетеревов ⁸⁷. Последние не похожи на наших: цвета красного, смешанного с белым, клюв и ноги тоже красные. Есть также необыкновенная порода скота, особливо большие белые волы с гладкою шерстью, чему причиною жаркий климат, с короткими, толстыми тупыми рогами; между плечами у них похожее на горб возвышение или нарост, вышиною почти в две пяди: это очень красивые животные, по их силе способные переносить большие тяжести. Когда хотят навьючивать их, они падают на колени, подобно верблюдам, и потом опять поднимаются с грузом ⁸⁸. Там есть и овцы, такие же большие, как ослы; у них длинные и толстые хвосты, весом в 30 фунтов и больше, жирные и очень вкусные для пищи ⁸⁹. В этой [83] стране много городов, обнесенных толстыми земляными стенами, для защиты жителей от вторжения Караунов, которые рыщут по стране и грабят все, что только могут захватить ⁹⁰. Чтобы [84] познакомить читателя с этим народом, надобно упомянуть, что был Князь, по имени Нугодар, племянник Джагатая, брата Великого Хана, Октая, царствовавшего в Туркестане ⁹¹. Этот Нугодар жил [85] при Дворе Загатая: снедаемый честолюбивым желанием сделаться Государем и слыша, что в Индии есть земля, по имени Малабар, в то время управляемая Царем, которого звали Ас-эдин, и еще неподвластная Татарам, набрал он тайком десятитысячное войско из самой отчаянной сволочи, какую мог найти, и расстался с дядею, не сказав ему ничего о своих намерениях, двинулся чрез Балашан в Царство Кесмур, где, по трудности и плохому состоянию дорог, потерял много людей и скота, и ворвался потом в землю Малабар. Нагрянув на Ас-эдина врасплох, он силою взял его город, по имени Дели, и много других в той стране, и стал царствовать там. Татары, приведенные им с собою, люди светлого цвета, переженились на смуглых Индийских женщинах и произвели породу, которой дано имя Карауны, означающее на тамошнем языке смешанный народ. С того времени этот народ занимается разбойническими набегами, не только в земле Реобарле, но и в других, куда только может добраться. В Индии они узнали волшебные и демонские хитрости, с помощию которых могут наводить такую темноту, от которой дневной свет меркнет и люди не видят друг друга в самом близком расстоянии. Собираясь в свои разбойнические наезды, они пользуются этим искуством, и приближение их делается незаметным. Эта страна часто бывает поприщем их злодейств, потому что купцы, собирающиеся в Ормусе из разных стран, в ожидании других купцов, еще едущих из Индии, отсылают зимою и своих лошадей, и мулов, изнуренных дальнею дорогою, на Реобарльские луга, где они находят изобильный корм и жиреют. Только что узнав о том, Карауны пользуются случаем сделать большой набег и обращают [86] в рабство людей, провожающих скот, если эти не дадут за себя выкупа. Сам Марко Поло попал было в такой волшебный мрак ⁹², но спасся из него в замок Консальми ⁹³. А некоторые из его товарищей были пленены и проданы, другие же пали под мечами врагов.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ.

О городе Ормусе, лежащем на небольшом острове в Индийском море, недалеко от твердой земли, о важности его в торговле, и о знойном ветре, там дующем.

При конце упомянутой равнины, простирающейся в южном направлении на 5 дней пути, есть спуск в двадцать Итальянских [87] миль, очень опасный, но множеству разбойников, которые постоянно нападают на путешественников и грабят их. Этот спуск ведет в другую равнину, чрезвычайно приятную, при ее появлении, шириною в два дня пути и называемую Ормускою равниною. Здесь переходят много красивых рек и ручьев, видят землю, покрытую финиковыми деревьями, на которых встречают тетеревов, попугаев и много других птиц, незнакомых нашему климату. Наконец приходят к Океану морю, где на острове, неподалеку от берега, находится город, по имени Ормус ⁹⁴; это [88] пристань, посещаемая купцами изо всех стран Индии: они привозят благовония и пряности, драгоценные камни, жемчуг, золотые и шелковые ткани, слоновые зубы и много других товаров. Эти товары они сбывают разным торговцам, которые развозят их по всему свету. Названный город значительное торговое место, имеет в свой зависимости города и замки, и считается главным городом Керманского Царства. Нынешний владетель его называется Рукмедин Ахомак, управляющий им неограниченно, но в то же время признает верховную власть над собою Царя Керманского ⁹⁵. [89]

Если здесь умирает чужеземный купец, он берет и причисляет к своей казне все его добро. Летом жители не остаются в городе, по случаю великого зноя, делающего воздух нездоровым; они удаляются в свои сады на морском берегу, или на речные острова, где строят над водою себе хижины, несколько похожие на ивовые корзинки, обгораживают их тыном, идущим с одного конца в воду, а с другого на прибрежную землю, и для защиты от солнца, покрывают их листьями. Тут и живут они. Там каждый день, с девятого часа до вечера, дует ветер с твердой земли, такой удушливо знойный, что захватывает дыхание, и люди, подвергшиеся его дуновению, должны задохнуться. Никто, застигнутый таким ветром в песчаной равнине ⁹⁶, не может избежать его гибельного действия. Лишь только жители заметят приближение этого ветра, тотчас опускаются в воду до подбородка и остаются в таком [90] положении до тех пор, пока он не перестанет ⁹⁷. В доказательство чрезвычайных здешних жаров, М. Поло рассказывает, что ему привелось быть в этой стране во время следующего происшествия. Когда владетель Ормуса как-то не заплатил дани Керманскому Царю, этот задумал захватить его в такое время, когда знатнейшие горожане живут вне города, на твердой земле: он послал войско, из 1600 всадников и 5000 пеших, для занятия земли Реобарле. Проводники его, сбившись с дороги, прежде сумерек не могли добраться до назначенного места, и остановились отдохнуть в роще, недалеко от Ормуса. Когда же на другое утро стали продолжать поход, их настиг тот убийственный ветер и задушил всех: не уцелел ни один, для доставления несчастной вести своему Государю. Ормуские жители, узнав об этом происшествии, хотели похоронит трупы, чтобы от них не заразился воздух: они нашли их в таком состоянии от страшного жара, что, когда начали поднимать, члены отделялись от туловищ, и нужно, было копать могилы вблизи того места, где лежали умершие.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ.

О судах, употребляемых в Ормусе; о поре поспевания плодов; об образе жизни и нравах жителей.

Суда, которые строятся в Ормусе, очень плохи и опасны для плавания. Недостаток их от того, что там не употребляют гвоздей для их сплачивания, потому что дерево очень твердо, легко [91] осыпается и трескается, словно глиняный товар. Когда стараются вколотить гвоздь, дерево не пускает его, от чего он и ломается. Доски на концах просверливают железным буравом, сколько можно осторожнее, и потом уже вбивают в эти диры деревянные гвозди и клинья: так и сшивают их (в передней и задней части). После того их связывают или лучше сшивают паклею, добываемой из скорлупы Индийских (кокосовых) орехов, очень больших и покрытых нитеобразным веществом, похожим на конский волос. Их держат в воде до тех пор, пока нежные части сгниют, а нити или веревочки отделятся: из них-то и делают веревки для вшивания досок, очень долго выдерживающие воду ⁹⁸. Смолы не употребляют для прочности дна у судов, но смазывают их маслом, приготовляемым из рыбьего жира, и потом конопатят паклею. На судне одна мачта, руль ⁹⁹ и палуба. Нагрузив его, покрывают кожами, на которых ставят лошадей, отвозимых в Индию. У них нет железных якорей, заменяемых другого рода орудиями: от того-то эти суда в дурную погоду часто пригоняются к берегу и погибают; здешние же моря очень бурны ¹⁰⁰.

Жители темного цвета. Магометане. Они сеют пшеницу, - рис и другой хлеб в Ноябре, а жнут в Марте. В этом же месяце снимают и плоды, кроме фиников, которые собираются в Мае. Из них, с разною другою примесью, выделывают хороший род [92] вина ¹⁰¹. Но если пьют его люди, не привыкшие к такому напитку, он в ту же минуту производит плохие последствия: когда же оправятся от этих первых его действий, он оказывается благодетельным: с него даже толстеют. Пища туземцев отлична от нашей: если бы они захотели есть пшеничный хлеб и мясо, то здоровье их пострадало бы от того. Они питаются предпочтительно финиками и соленою рыбою, так же цеполями (cepola tania), тунцами, и другими, в полезности которых уверены. Кроме низменных мест, почва этой земли не покрывается травою от чрезвычайных жаров, которые все сожигают. По смерти значительного лица, женщины громко оплакивают его ежедневно по одному разу в течении 4 недель сряду. Здесь есть люди, делающие ремесло из такого гореванья: им платят за то, что они плачут и вопят над телами чьих нибудь родных.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ.

О земле, по которой проходят, вышедши из Ормуса и возвращаясь в Керман, другою дорогой; о горечи в хлебе, происходящей от качества воды.

Поговорив об Ормусе, я отлагаю рассказ об Индии, который будет предметом особой книги, и возвращаюсь теперь в Керман в северном направлении. Если, покинул Ормус, отправиться в эту страну другою дорогою, то прийдем в прекрасную равнину, приносящую в изобилии всякие плоды; но хлеба, приготовленного из [93] здешней пшеницы, нельзя есть с непривычки: он горек, и это от воды, горькой и солоноватой. Куда ни взглянешь, видны теплые целительные ключи, которыми можно пользоваться от накожных болезней и других телесных недугов; много также фиников и других плодов.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ.

О пустынной земле между Керманом и Кобинамом и горькой тамошней воде.

Покинув Керман, после трехдневного странствования, приходят в степь, простирающуюся на семь дней пути, и прошедши ее, достигают Кобинама ¹⁰². В первые три дня из тех семи дней встречают мало воды, да и та смешана с солью, зеленая, словно трава, и такого противного вкуса, что нельзя и пить. Если же хоть немного отведаешь ее, тотчас станет слабить; тоже действие [94] имеет и соль, приготовляемая из нее ¹⁰³. Потому путешественники по этой степи должны запасаться водою. Скот, находя эту воду, от сильной жажды пьет ее, но за тем тотчас же следует понос. В продолжение этих трех дней совсем невидно никакого жилья. Везде сушь и пустота. Скота нельзя и встретить, потому что для него нет никакого корма. На другой день приходят к реке с свежею водой, которая далее продолжает путь под землею, но местами на поверхности земли есть отверстия, пробитые силою течения: через них видна река, и тогда воды вдоволь. Тут останавливается усталый странник, для освежения себя и своего животного, после трудностей прежнего дня. Три последующие дня похожи на три первых, наконец приходят к городу Кобинаму.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ.

О городе Кобинаме и его промыслах.

Кобинам - большой город, которого жители последователи Магометова закона. Они выделывают зеркала из превосходной полированной стали, чрезвычайно большие и красивые. В этой стране находится много антимония или цинка, и жители делают туцию, т. е., серый и белый шпияутер, очень приятную для глаз, также сподий или шпияутерову сажу, и притом следующим образом. В стране есть рудник, где они копают землю, которую и жарят в плавильной печи; над печью положена железная решетка, принимающая пар, который садится на ней и, остывая, твердеет. [95] Это туция (цинковая окись), а грубая и тяжелая часть, которая не поднимается к верху, остается в печи, в виде перегоревшего угля, и делается сподием (шпияутерова сажа) ¹⁰⁴.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ.

О путешествии из Кобинама в землю Тимокаин, к северным пределам Персии, и особенной породе деревьев.

Оставив Кобинам, приходят в степь длиною в 8 дней пути: там страшная сушь; ни деревьев, ни плодов, да и вода, какая есть, горькая. От того путешественники должны брать с собою припасы, сколько их нужно для прокормления. Скот, томимый жаждою, без сомнения, пьет и такую воду, посылаемую ему степью, и его хозяева стараются сделать ее, сколько можно, вкуснее, подмешивая в нее цветов. В восемь дней достигают страны Тимокаин, лежащей к северу на Персидских границах; в ней много городов и укрепленных мест. Там есть очень большая [96] поляна, замечательная растением, которое называется солнечным деревом, а у Христиан «Arbor Secco», сухое или бесплодное дерево. Его природа и свойства следующие: оно высокое с толстым стеблем; листья зеленые, верхняя сторона коих белая или сероватая. Оно приносит стручки или мешочки, похожие на те, в которых родятся Грецкие орехи, но плода в них нет ¹⁰⁵. Древесина у него твердая, желтоватого цвета, как у букового дерева. На сто миль в окружности не растет других деревьев, разве только с одной стороны, где за десять миль расстояния есть разные деревья. Жители рассказывают, что там происходило сражение у Александра с [97] Дарием ¹⁰⁶. Города снабжены всем, что служить для нужды и удобства жизни, климат умеренный: нет ни больших жаров, ни излишнего холода. Народ привержен к Магометанской вере. Вообще, красивое племя, особливо женщины, по моему мнению, лучшие красавицы в свете.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ.

О Старце Горы, его дворце и садах, его плене и смерти.

Поговорив об этой земле, следует упомянуть о Старце Горы. Область, где находилась его столица, получила название Мулегет, (Mulehet), означающее на языке Сарацинов место еретиков, а народ имя Мулегетитов или исповедников раскольнической веры, точно так же, как мы употребляем название Патарены для некоторых еретиков между Християнами. Марко Поло уверяет, что он слышал от разных лиц следующий рассказ об этом Государе. [98] Его звали Ало-эддин; вера его была Магометанская ¹⁰⁷. В красивой долине, окруженной двумя высокими горами, он велел развести прекраснейший сад, в котором расли самые вкусные плоды и душистые цветы, какие только можно себе представить. На этом веселом месте были построены в разных террасах, один на другом, дворцы, различные видом и величиною, украшенные золотыми картинами, живописью и богатыми шелковыми тканями. В этих зданиях можно было видеть много водометов, бьющих светлою невежею водою; в других местах текли ручейки с вином, молоком и медом. В дворцах жили девушки и женщины чудной красоты: они превосходно пели, умели играть на разных музыкальных инструментах, чудно плясали и могли доставлять приятные развлечения. Видно было, что они, одетые в богатые платья, жили постоянно весело; и сад, и павильоны оглашались их весельем и резвостью; их надзирательницы скрывались внутри здания и не могли [99] быть видимы. Но цель, с какою Государь развел такой очаровательный сад, была такова: всем, соблюдающим его заповеди, Магомет обещал удовольствия рая, в котором они находили всякого рода чувственные наслаждения в обществе прекрасных женщин: и этот Государь хотел внушить своим приверженцам веру в себя, как в пророка, подобного Магомету, что он также имеет власть вводить в рай тех, которые у него в милости. Чтобы никто без его позволения не мог найти дорогу в эту приятную долину, он велел построить, при входе в нее, крепкий, неодолимый замок, через который можно было дойти до нее только потаенным путем. При Дворе Государь держал также некоторое число юношей от 12 до 20 лет, выбирая для того между соседними горцами таких, которые обнаруживали способность к военному делу, а также смелость и отвагу. Каждый день он беседовал с ними о рае, обещанном пророком, и о своей власти ввести их в этот рай; по временам он приказывал давать усыпляющее питье 10, или 12, юношам, и когда они засыпали глубоким сном, велел относить их в разные комнаты садового дворца. Только что они просыпались от этого глубокого сна, чувства их приходили в упоение от разных восхитительных предметов, описанных им еще прежде: каждый видел вокруг себя прекрасных девушек, которые пели, играли, обращали на себя его внимание самыми очаровательными ласками, угощали его вкусными кушаньями и славным вином, так что, наконец, в полном забвении от такого избытка наслаждений, среди настоящих ручьев молока и вина, он в самом деле воображал себя в раю и не хотел расставаться с этими удовольствиями. Когда проходило четыре, или пять, дней таких, их снова приводили в глубокий сон и уносили из сада. Потом представляли их Государю, и на вопрос его: Где они были? - «В раю, отвечали они, милостию Вашего Величества», потом рассказывали всему Двору про чудеса, которые там видели и испытали. Их слушали с изумлением и любопытством. Обратившись к ним, Государь говорил: «Нас уверяет наш пророк, что защитник своего Государя будет в раю: вас ожидает счастливая доля, если соблюдете мои предписания и будете слушаться моих приказаний». В восторге от таких слов, все они считали себя счастливыми, если получали поручения от Государя и рвались умереть на его службе. От того и случалось, [100] что если какой соседний Князь, или кто бы то ни было, навлекал на себя неприязнь Старца Горы, этот последний приказывал убивать его воспитанным у себя убийцам. Никто не боялся отваживать жизнь, которою они дорожили не много, только бы удалось исполнить приказания их владыки. От того-то по всем окрестным землям боялись его тираннии. У него было и двое посланников или наместников: один имел пребывание неподалеку Дамаска, другой в Курдистане ¹⁰⁸. Эти также следовали плану, предписанному Старцем Горы, и воспитывали юношей в безусловном повиновении. Не было еще такого сильного лица, которое избежало бы смерти от руки убийцы, навлекши на себя неприязнь Старца Горы. Его земля находилась в Царстве Улау (Гулагу), брата Великого Хана (Мангу): узнав об ужасных его делах, также и о том, что он поставил людей для грабежа путешественников, проходивших по его земле, Улау послал, в 1262 г., одно из своих войск осадить злого Государя в его замке. Но замок имел такие оборонительные средства, что держался три года, до тех пор, пока голод заставил сдаться Старца Горы: его взяли в плен и казнили. Замок был срыт ¹⁰⁹, а райский сад разорен.