Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

АЛА АД-ДИН АТА-МЕЛИК ДЖУВЕЙНИ

ИСТОРИЯ ЗАВОЕВАТЕЛЯ МИРА

ТАРИХ-И ДЖЕХАНГУША

ДЖУВАЙНИ ОБ «ОТРАРСКОЙ КАТАСТРОФЕ»

Существует множество источников, созданных в разное время на различных языках представителями разных стран и народов, в которых отложились самые разнообразные известия о монголах XII в., о происхождении и возвышении Чингиз-хана, его завоевательных походах, создании им Монгольской империи, о выделении им в составе империи улусов своим четырем сыновьям, о периоде относительного единства Монгольской империи после кончины ее основателя и дальнейшем ее расширении, о появлении в ее составе пятого крупного улуса — хулагуидского Ирана, о появлении первых признаков ее внутренней слабости и, наконец, о распаде ее в результате действия различных сил, о возникновении враждебных отношений и войн между самостоятельными государствами, образовавшимися на руинах некогда могущественной империи, и постепенном угасании и окончательной ликвидации ее осколков. Многие из этих источников пользуются мировой известностью. Но совершенно особое место среди них принадлежит «Тарих-и джахангушай» («Истории покорителя мира») — труду персидского хрониста второй половины XIII в. Ала ад-Дина Ата-Малика Джувайни.

Эта персоязычная хроника является ценнейшим нарративным первоисточником по истории нашей Родины и многих зарубежных стран и народов эпохи Чингиз-хана и его первых преемников. Более того, «Тарих-и джахангушай» — это история государств каракитаев, хорезмшахов, найманов, Уйгуристана и некоторых других государств и народов нашей страны и зарубежного Востока домонгольского периода. Сказанное определяет и значение «Истории покорителя мира» для историков нашей республики — это первоклассный источник по истории далекого прошлого Казахстана.

Сведения «Тарих-и джахангушай» обладают особой ценностью, так как представляют собою в значительной мере свидетельство очевидца, посещавшего в XIII в. в составе посольств южные районы Казахстана. Поэтому хроника Джувайни имеет целый ряд преимуществ перед сочинениями других персоязычных историков, подобно Джувайни представляющих промонгольскую историографию. В их число входят сочинения Вассафа [1], Рашид ад-Дина [2] и др.

Сведения Джувайни по истории Южного Казахстана очень разнообразны. Мы находим у него многочисленные и важные известия по этнической, политической, экономической историй, истории культуры и т. д.

Автор «Истории покорителя мира» рассказывает о различных племенах и народах, населявших Южный Казахстан до прихода монголов. Он говорит о кипчаках, каракитаях, найманах, карлуках, кереитах, канглы и др. Внимательное изучение данных Джувайни позволяет уточнить родоплеменной состав этих народов.

Джувайни рисует очень сложную картину политической обстановки в Южном Казахстане. Он называет три основные силы, действовавшие в Казахстане перед монгольским нашествием: кипчаки в Центральном Казахстане, каракитаи в Южном Казахстане и государство хорезмшахов.

Джувайни сообщает о значительном количестве городов, существовавших на территории Казахстана в домонгольское время. Таковы сведения о Дженде, Кайалыке, Баласагуне и т. д. В «Тарих-и джахангушай» подробно рассказывается о завоевании монголами Казахстана, [108] преимущественно Южного. Джувайни шаг за шагом прослеживает отдельные этапы завоевания Казахстана, описывает военные действия и приемы монгольской дипломатии.

Джувайни рассказывает о выделении Чингиз-ханом своим сыновьям улусов в составе Монгольской империи и, в связи с этим, о разделе территории Казахстана между улусами трех его старших сыновей. Чем старше был сын, тем дальше от Монголии находился его улус. Старшему сыну Джучи достались земли от Иртыша до Каспийского и Аральского морей, второму сыну Чагатаю — земли Семиречья, Угэдэю — земли Тарбагатая, а младшему Тули — собственно Монголия. В сочинении имеется немало ценных известий по истории Казахстана в составе этих улусов уже после смерти Чингиз-хана.

«Тарих-и джахангушай» сохранила в своем составе главу о Ясе Чингиз-хана, а потому является одним из важнейших источников и по истории этой попытки кодификации монгольского обычного права, насаждавшегося монголами среди тюркских племен Казахстана.

Сочинение Джувайни имеет также огромное значение и для изучения таких проблем, как социально-экономические отношения, идеология, этнический состав населения Казахстана.

Сочинение Джувайни было использовано Рашид ад-Дином, Вассафом и через посредство последних или непосредственно почти всеми последующими историками средневековья — персидскими, арабскими историками и историками, писавшими на тюркских языках. Это и прямое заимствование значительных частей труда Джувайни, дословное и нередко без указания источника, и цитирование, и пересказ, и перевод и т. д. Так, например, одним из хронистов средневековья, заимствовавшим значительные отрывки из «Истории покорителя мира», был знаменитый Мирза Мухаммад Хайдар доглат, автор «Тарих-и Рашиди» («Рашидова история»), прямо указавший источник, из которого он заимствовал сведения [3].

Существует уже довольно длительная традиция изучения «Тарих-и джахаигушай» в западноевропейском, русском и советском востоковедении. Оригинальный текст «Тарих-и джахангушай» на персидском языке был издан Мирзой Мухаммадом Казвини в трех томах в 1912—1937 гг. [4]

С этого издания Дж. А. Бойлем был сделан английский перевод, опубликованный в 1958 г. [5]. Естественно, перевод этого источника на английский язык имеет большую ценность, так как теперь специалистам, не владеющим персидским языком, стала доступной вся хроника Джувайни. Приходится, однако, констатировать, что издание Бойля — это скорее пересказ и толкование оригинального персидского текста, чем перевод, если оценивать проделанную Бойлем работу в соответствии с требованиями и современным уровнем востоковедной филологии. Тем не менее самоотверженный труд иранского и английского ориенталистов заложил, наконец, прочный фундамент подлинно научного освоения историографического наследия Джувайни.

Количество работ, в которых труд Джувайни привлекался для решения каких-либо частных вопросов, не поддается учету. Приходится, однако, констатировать, что на русский язык «Тарих-и джахангушай» полностью не переводился. Публиковались только переводы отрывков по случаю, опубликовано также несколько специальных подборок извлечений на русском языке в таких изданиях, как «Материалы по истории туркмен и Туркмении» [6], «Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды» [7] и др. [109]

Сообщено о том, что будет опубликована подборка известий из Джувайни на русском языке о киргизах и Киргизии [8]. Это издание, вероятно, будет иметь важное значение и для историков Казахстана. Публикация подборки известий о Казахстане не предпринималась.

Таким образом, метод использования Джувайни отечественными историками пока еще не вышел за пределы того, который в нашем источниковедении квалифицируется как «потребительский».

В свете всего изложенного задача полного перевода труда Джувайни на русский язык и освоения на основе этого перевода всего историографического наследия этого персидского хрониста приобретает актуальнейший характер, в том числе и в плане политико-патриотическом.

Труд Джувайни содержит и главу об осаде и взятии монголами Отрара. «Отрарская катастрофа» привлекает к себе пристальное внимание ученых и широкой общественности Казахстана. Это объясняется тем, что трагедия Отрара потрясла Мусульманский Восток, резонанс этого события слышится и нашим современникам. В последнее время в Казахстане это вызвало интерес к истории древних городов республики вообще. Городище Отрара изучается археологами. Ближайшие годы принесут, по-видимому, много открытий, и прошлое этого форпоста среднеазиатской культуры в степях станет для нас более ясным. Необходимо, однако, комплексное изучение отрарской проблемы. Она может быть решена лишь при объединении усилий специалистов различных профилей. В частности, надлежит ввести в оборот все доступные известия письменных источников. Одним из таких источников и является сочинение Джувайни. Хотя известия Джувайни и используются уже давно историками, в том числе и известия об Отраре, тем не менее, как это ни странно, перевод главы об Отраре на русский язык отсутствует. Между тем, тщательное изучение письменных источников проливает яркий свет на «Отрарскую катастрофу» и монгольское завоевание Южного Казахстана и Средней Азии в целом. История Отрара может быть понята только в рамках истории империи хорезмшахов, находившейся в сложных взаимоотношениях с государством каракитаев и др. История Отрара может быть понята только при достаточно четком выяснении роли кочевников — господствующего элемента — в государстве хорезмшахов. В литературе нередко встречаются утверждения относительно «предательства» хорезмшахом Мухаммадом интересов народов Средней Азии, которое усматривается в его решении рассредоточить свои воинские силы и в отказе от генерального сражения, т. е. объяснение ищут в личности самого хорезмшаха. Это не соответствует исторической действительности. Объяснение может быть найдено, если мы уясним себе классовые антагонизмы государства хорезмшахов, осложненные этническими противоречиями. Государство хорезмшахов — это государство кочевников, установивших незадолго до монголов господство над оседлым населением Средней Азии. Им так же, как и монголам, были чужды интересы оседлого населения. В этом ключ к пониманию проблемы крушения государства хорезмшахов и «Отрарской катастрофы» в частности. Таким образом, история этого государства в такой же мере проблема, подлежащая изучению историками Казахстана, как и историками других республик.

Ниже мы приводим перевод главы из Джувайни об «Отрарской катастрофе». [110]


ПЕРЕВОД ГЛАВЫ ИЗ "ТАРИХ И-ДЖАХАНГУШАЙ" ДЖУВАЙНИ 1

/стр. 62/ Об отправлении [Чингиз-хана] покорителя мира во владения султана 2 и освобождении 3 Отрара

Когда осела пыль смут Кучлука 4 и Тук-Тугана 5 и беспокойство, возникшее из-за них, исчезло, тогда он [Чингиз-хан] установил ранги для сыновей и великих эмиров и нойанов тысяч, сотен и десятков и наставлял их, и назначил оба крыла и авангард (своего войска), и установил «Новую Ясу» 6, и в месяцы года шестьсот пятнадцатого 7 начал движение...8

/стр. 63/. Вперед он отправил группу гонцов к султану с предупреждением о своем выступлении в его сторону, которым надлежало предупредить [султана] о мести за то, что прежде произошло по причине убийства купцов 9. А тот, кто предупредил, тот уже и простил 10. Когда он прибыл к границам Кайалыга, [один] из его [Кайалыга] эмиров Арслан-хан первым встретил [его] с миром и покорностью и в страхе перед его [Чингиз-хана] карой со смирением и уничижением препоручил [ему] себя и достояние [свое]. И будучи отличен его [Чингиз-хана] благоволением, он со своими людьми в числе сопровождающих его [также] выступил в путь. И прибыли к нему на служение из Биш-Балыга идикут 11 со своим отрядом, а из Алмалыга — Сыгнак-тегин с мужами, которые были закаленными в боях воинами, и благодаря им возросла численность [войска Чингиз-хана]. Прежде всего они подошли к селению [касаба] Отрар...

/стр. 64/. Его [Чингиз-хана] царственный шатер разбили напротив цитадели.

Султан выделил Гайр-хану пятьдесят тысяч человек внешних 12 войск и послал ему в подкрепление Карача-хас-хаджиба с другими десятью тысячами. И укрепили они как следует цитадель и крепостные стены, и башни города и собрали много военного снаряжения. И Гайр-хан внутри города занимался подготовкой к военным действиям и назначил воинов и отряды ко [всем] воротам. И поднялся сам он в башню, глядел на врага и кусал себе локти из-за необдуманного поступка своего, так как громадное войско и скопище людей образовало в степи море бушующее и воздух, наполненный ревом и криками, из-за ржания скрытых под латами коней и рыкания львов, облаченных в панцири:

    Воздух посинел, [а] земля стала черной как уголь,
    Возникло волнение в море под звон литавр.
    Пальцем указал он на войско в степи,
    На рать, которой края не было.

И [монгольское] войско обложило крепость несколькими кольцами. И когда собрались все войска, [Чингиз-хан] назначил каждого предводителя в какую-либо сторону. Старшего сына с несколькими туманами отважных воинов и храбрых мужей [направил] на рубежи Дженда и Барчлыгкента, группу эмиров — в сторону Ходженда и Фенакета, а сам пошел на Бухару. Чагатая и Угэтэя он поставил во главе войска, которое было выделено для осады Отрара.

И вот, когда люди Чингиз-хана приступили к осаде, [осажденные] проявили рвение в боях и [их] сопротивление продолжалось в течение пяти месяцев. Наконец, когда положение начальников Отрара оказалось безвыходным, Карача начал нащупывать почву у Гайр-хана относительно капитуляции и сдачи города тому обществу 13. Когда Гайр [111] узнал, что источником этих смут был он [Карача], и так как он не мог себе представить, чтобы та сторона [монголы] пощадила его,

/стр. 65/ и не представлял себе лазейки, через которую можно было бы ускользнуть, то продолжал проявлять безграничное рвение и не посчитал разумным заключать мир и не дал на то согласия по той причине, что [утверждал]: «Если мы проявим неверность в отношении своего покровителя, то есть султана, то как мы найдем оправдание своей измене и как сумеем избежать осуждения и проклятия мусульман?!»

Тогда Карача не стал настаивать на том [своем] мнении и на какое-то время приутих, так что когда

    Скрылось из мира светило,
    Темная ночь накинула покрывало на [светлый] день...

он с большей частью своего войска пошел из города через ворота Суфи-хане. Татарское войско также [той же] ночью входило в город через те [самые] ворота, оно задержало Карачу до тех пор, пока

    Восток не разорвал темноту.
    Пока луч вертикальный рассвета не воссиял,

тогда доставили его с группой предводителей к царевичам, и сняли с них все необходимые показания и [получили] сведения. В конце концов они сказали: «Ты не проявил верности в отношении своего господина, несмотря на столько стародавних прав, которыми он обладает в отношении тебя. Не может быть желания единодушия от тебя и в отношении нас», — и со всеми сподвижниками его обрекли на степень мученической кончины. И всех развратников и праведников Отрара, из облачающихся в покрывало и носящих кулах 14 и чалму, выгнали из города наружу как стадо баранов и разграбили все, что было из тканей и товаров.

Гайр же с двадцатью тысячами отважных мужей и подобных львам витязей укрылся в цитадели...

[Затем] все они примирились со смертью и, отрекшись от жизни, группами по пятьдесят человек по очереди стали выходить наружу и разили тела ударами копий и мечей...

И пока хоть в одном из них теплилась жизнь, они продолжали биться. По этой причине много из монгольского войска было убито. И таким вот образом в течение месяца продолжались бои

/стр. 66/ и длились непрерывно сражения, пока Гайр не остался с двумя человеками. Но он стойко продолжал отважное сопротивление и не показал спины и не отвернул лица. И монгольское войско вошло в цитадель и окружило его на крыше. А он с теми двумя друзьями не дал связать [себе] руки. И так как был приказ, чтобы взять его живым и не убить в бою, то, соблюдая приказ, не делали попыток убить его.

И друзья его также обрели степень мученической кончины. Не осталось у него оружия. Тогда служанки стали подавать ему кирпичи из стены дворца. И когда не осталось и кирпичей, и охватили его плотным кольцом и после многих уловок и нападений, тогда бросилось на него множество людей, загнали [его наконец] в тенета плена и крепко связали.

И вернулись оттуда. И из тех, кто остался в живых еще от меча из крестьян и ремесленников, некоторых увели в хашар, а часть [увели], чтобы [занимались они] ремеслом и промыслом.

И в то время, когда Чингиз-хан прибыл из Бухары в Самарканд, они направились в Самарканд [также] и заставили Гайра испить в Кок-Сарае чашу бренности,и облачили в одежду вечности. [112]

    Таковы дела высокого небосвода,
    [Дарует он] одному в руки царственный кулах,
    другому — петлю [на шею].


Комментарии

1. Перевод главы об «Отрарской катастрофе» сделан с оригинального персидского текста, изданного Мирзой Мухаммедом Казвини в трех томах в 1912-1937 гг.

2. Под султаном имеется в виду хорезмшах Мухаммад.

3. Словоупотребление Джувайни отражает общую промонгольскую ориентацию его хроники. Поэтому для Джувайни взятие и разгром Отрара войсками Чингиз-хана являлись «освобождением».

4. Кучлук — современный Чингиз-хану правитель найманов. У Ибн ал-Асира — Кашли; у Насави — Кушлу-хан; у Рашид ад-Дина — Кушлук; у Дж. Бойля — Кучлук.

5. Тук-Туган — предводитель племени меркитов, разгромленных монголами Чингиз-хана, которого монголы преследовали и добивали в степях Восточного Казахстана.

6. Вероятно, это сообщение Джувайни послужило основанием для В. А. Рязановского и других исследователей «Ясы» утверждать, что в 1218 г. Чингиз-хан переработал свою «Ясу».

7. 615 г. х. начался 30/III-1218 г. н. э. и закончился 18/III-1219 г. н. э.

8. Многоточием обозначается в переводе пропуск стихов на арабском или персидском языках оригинального текста, являющихся литературной иллюстрацией к описываемому событию и не содержащих никакой исторической информации.

9. Имеется в виду убийство Иналчиком (Гайр-ханом), наместником хорезмшаха Мухаммада в Отраре, купцов Чингиз-хана и разграбление их имущества, которое предшествовало нашествию монголов на Среднюю Азию и послужило поводом для него.

10. Пословица на арабском языке.

11. Идикут — титул правителя уйгуров, центром владения их был Биш-Балыг, город, руины которого находятся в Джунгарии, в пределах СУАР.

12. В тексте ***, т. е. «внешние войска». Boyle переводит это выражение как «пограничные войска». Мы даем буквальный перевод этого термина, так как перевод Boyle 'я, вероятно, не является адекватным персидскому выражению.

13. То есть монголам.

14. Кулах — остроконечная шапка дервишей, колпак. Все выражение имеет метафорический смысл «женщины и мужчины».

(пер. М. Х. Абусеитовой)
Текст воспроизведен по изданию: Джувайни об "Отрарской катастрофе" // Казахский государственный университет. Вопросы истории, Вып. 7. 1975

© текст - Абусеитова М. Х. 1975
© сетевая версия - Тhietmar. 2013
© ОCR - Halgar Fenrirrsson. 2013
© дизайн - Войтехович А. 2001
© КазГУ. 1975

Мы приносим свою благодарность
Halgar Fenrirrson за помощь в получении текста.