ГОМИШ ИАНИШ ДИ ЗУРАРА (АЗУРАРА)

ХРОНИКА

ГРАФА ПЕДРУ ДИ МЕНЕЗИША

CRONICA DO CONDE DOM PEDRO DE MENESES

ХРОНИКА ГРАФА ДОНА ПЕДРУ, СЛЕДУЮЩАЯ ЗА ВЗЯТИЕМ СЕПТЫ, КАКОВУЮ КОРОЛЬ ДОН АФОНСУ, ПЯТЫЙ СЕГО ИМЕНИ И ИЗ КОРОЛЕЙ ПОРТУГАЛЬСКИХ ДВЕНАДЦАТЫЙ, ПОВЕЛЕЛ НАПИСАТЬ

Coronica do conde dom Pedro continuada aa tomada de Cepta, a quall mandou ell rrey dom Afonso, quinto deste nome e dos rreis de Portugall duodecimo, escrever. 1

[КНИГА ПЕРВАЯ

Глава первая

Пролог автора] 2

Поелику основная часть моего долга состоит в том, чтобы представить отчет и причину вещей, что происходят во времена моего века, либо же тех, что произошли столь близко [по времени], что я могу обрести о них подлинное знание, — ибо, согласно тому, как древние писали сие слово, scilicet 3, «хроника», в основном имело оно свой исток и основание в Сатурне, каковой означает «время» 4, сие оттого, что по-гречески зовется зовется сия планета Хроно (Crono) или Хронос (Cronos), что значит «время» 5, так же, как на латыни сие слово означает «tempus», и оттуда происходит «хроника», что означает «историю, в коей записываются временные деяния»; зовется сия планета на латыни Сатурнусом (Saturnus), чего истинное толкование означает почти «saturanis», scilicet, «протяженный или исполненный лет» 6, — посему намерение мое состоит в том, чтобы, с помощью Святой Троицы, записать в сем фолианте деяния, свершенные в городе Септа (Cepta) после того, как она впервые была взята у мавров тем великодушным государем, королем доном Жоаном (Johao) 7.

И поелику философ 8 говорит, что всякая вещь, движущая другую, движет в силу перводвигателя 9, не останется тот столь превосходный король вовсе в стороне от славы и почести, кои тот граф и другие благородные рыцари силою своих тел и крепостью своих сердец в том городе снискали, и немалую обретет часть сей славной почести сей король дон Афонсу (Affomso) 10, пятый по имени и двенадцатый из королей, бывших в Португалии, когда примет он во внимание, насколько то деяние (auto) есть наилучшее по своей пользе, ибо вещи делаются более благородными, а владения пребывают в наибольшей безопасности. И поелику владельцы суть наиболее почтенны и наибольшей славы, и поелику добродетельные качества и мощь делателей (obradores) делаются известны чрез совершенство деяний, от них происходящих, то поистине деяние сего государя всегда должно пребывать в великой почести, тем большей, если принять во внимание, что он поставил вперед собственной своей славы почесть других, поелику, когда он сию историю написать повелел, уже прошло около двадцати лет его царствования, в каковые произошли весьма великие и выдающиеся дела, свершенные равно как собственною его персоною, так и его слугами и земляками, по его приказу и повелению. И хоть и желал я более всего быть занятым тем, чтобы изложить суть его деяний, а не чужих, главным образом из-за многих добродетелей, кои я всегда в нем знал, и будучи обязан ему более, нежели какому-либо иному земному лицу, он никогда не дозволял мне в том поступать согласно моему желанию, но много раз просил и наказывал мне, чтобы я потрудился собрать и записать оные деяния, главным образом ради почести и славы того графа и иных благородных и доблестных мужей, что с ним ради защиты святой веры и чести короны Португальской в том городе столь доблестно потрудились. Таким вот образом доброе желание и воля сего короля дона Афонсу стали основною причиной того, что сей труд был начат и окончен, равно как и просьба одной дочери того графа, что звалась дона Лианор ди Менезиш (Lianor de Meneses), женщины воистину добродетельной и великой учености 11, бывшей замужем за доном Фернанду (Fernamdo), правнуком короля дона Жоана (Johao) и первенцем прославленного и доблестного принца дона Фернанду, что был герцогом Браганса (Bragamca) и маркизом Вила-Висоза (Villa Vicosa), графом д’Аррайолуш (d’Arrayolos) и д’Орен (d’Ourem), и Барселуш (Barcellos), и Нейва (Neiva), и сеньором Шавиш (Chaves) и Монфорти (Momforte) 12. И поелику согласно философу награда прибылью должна быть дана тому, кто искусен (mesteiroso), а награда почестью — тому, кто весьма благороден и превосходен, поистине долженствует всем, кто происходит из рода сего графа, как по прямой линии, так и по боковой, быть весьма обязанным сему королю, поелику не удовлетворился он лишь тем, что приказал записать их на нашем собственном вульгарном португальском, но также приказал перевести их на латинский язык, дабы не только его земляки имели бы знание и сведение о великих рыцарских подвигах (cavalarias) того графа и других, что ему споспешествовали, но чтобы стали они также явны для всего сведения всей знати христианского мира, чрез магистра Матеуша ди Пизану (Matheus de Pisano), бывшего учителем короля дона Афонсу, каковой был придворным поэтом и одним из достаточных философов и ораторов, что в его дни состязались в христианском мире 13. И как Мисе Шину ди Пишкойя (Mice Chino de Piscoya) 14 в одной своей моральной канцоне (canзх) говорит, что ни одному благородному и превосходному невозможно дать более богатого наследства, ни более дорогой драгоценности, нежели его образ, писаный добродетелями, в коем как в зеркале можно будет наблюдать свет его деяний в присутствии всех прочих, что придут впоследствии, во времена веков будущих, не должны принадлежащие к роду сего графа и всех прочих, что в доблестных рыцарских трудах, о коих сия книга повествует, имели некоторую долю, чувствовать себя мало обязанными доброте сего короля, как я уже сказал, — воистину, кабы не он, то все было бы предано забвению. И не только должны ему быть обязаны те [из рода сего графа] за то, что он с такою заботою приказал создать сие произведение, но также все государи, что после его века придут на владение его наследством со всеми тремя состояниями, что им [наследством] управляют и его поддерживают: во-первых, состоянием духовным, из-за великого возвеличения (зsallcamemto) святой веры, что вследствие трудов тех доблестных мужей в том городе умножилась, и из-за явления весьма великих чудес, что господь Бог многократно пред очами человеческими пожелал представить в подтверждение и доказательство своей святой католической веры, королям же и князьям — как вследствие весьма великой почести, что по всему миру они получили, так и в качестве знака и предупреждения 15, что могут они обрести, имея знание о подобных вещах, дабы дела и труды ушедших были бы правилом и уставом для тех, кому предстоит прийти, ибо, видя людей, подобных тем, постыдным могут счесть проявление меньшей доблести по сравнению с иными; и состоянием обыкновенным, поелику всегда будет славою и почестью среди прочих наций быть обладателями города, в коем столько чести за столько времени их предшественниками было приобретено и заработано; ибо, поелику являются они членами состояния королевского, не могут гранды и вельможи обладать честью, от коей им [королям] не прибывало бы их доли, ведь все вместе они образуют тело, целое же воистину не может обладать совершенством без своих частей, ибо, сколь бы ни была мала недостающая [часть], ему [целому] будет недоставать своей истинной протяженности.

Глава 2-я 16

В коей автор продолжает [свой пролог] для лучшего оглашения сего труда

После того как я, о весьма высокий государь, по вашему повелению собрал [сведения] и записал намерение, кое король дон Жоан (Joham), ваш дед, имел к захвату города Септы (Ceepta), и затем [о том], как он овладел (assenhorou) им, по двум причинам хотел я отказаться от того, чтобы далее продолжать сей труд. Первая — поелику представляется, согласно сказанному святым Иеронимом (sam Geronimo) 17, что кабы сплел я плетенку из эспарто (empreita d’esparto) 18 или циновку из тростника, прибыль была бы невелика — по крайней мере, я мог бы избавить себя от порицания, от какового, я уверен, ни один автор новой книги избавлен быть не может. Ибо коли Давит (Davit) [Давид], столь святой пророк 19, столько взывал к Господу Богу, прося его, чтобы он охранил его от языков порицающих и язвящих, как он то столько раз говорит в своем произведении Павлу (Paullo) 20, и [так же поступали] Кустохий (Custochio) 21, Салюстий (Salustio) 22, Фульгенций (Fullgemcio) 23 и почти все прочие авторы, чего, по мнению вашей светлости (vossa senhoria), следует мне ждать в отношении себя, когда я человек почти полностью невежественный и безо всякой учености? Тем более что деяния нашел я по большей части столь чудесными, что если бы подобало их записать по сведениям некоторых, знавших о том от других со слуха, я поистине усомнился бы в том, чтобы записать их, и также не стал бы их записывать, когда бы получил знание о сих вещах из уст двоих или троих, поелику уразумел бы так, что то говорилось ради превознесения собственного имени и славы. Однако потому что, помимо найденного мною записанным в грамотах, кои чиновники, поставленные королями в том городе для управления его жителями, в сие королевство писали, я говорил о событиях с теми, кто в них участвовал, и они вспоминали по правде, более же всего потому, что я расспрашивал порознь, и с тем, о чем вспоминали все, я продвигался в написании своей истории. И истинно то, что в сей книге имел я заботу весьма противную той, кою имели в своих трудах некоторые другие историки (estoriaes), в особенности греки, каковые восполняли красивыми словами то, что имело недостаток в величии деяний — мне же было необходимо возместить недостаток слов величием деяний. И хотя между многими народами происходит [обмен] множеством посольств и посланий прежде чем дела придут к разрыву, давая тем место времени, что пройдет без пролития крови, между нацией португальцев и тем варварским народом все обстоит наоборот, ибо нет там ни глашатаев, ни герольдов (passavantes), ни иных военных офицеров, ни магистров теологии, ни иных сведущих докторов, что посредством совести либо чрез божественное или человеческое право могли бы смягчить 24 распри (ymizades), что на протяжении почти тысячелетия с обеих сторон укоренились (jazem rreigadas), и лишь докука 25 каждой из сторон является основным поводом к прекращению битв. Да поверят те, кто сию историю прочтут, что коли найдется какая-нибудь ошибка по существу, то более из-за того, чтобы сказать меньше, нежели требовало величие деяний, нежели из-за того, что намеревался я наболтать в уши слушателям (que por eu convidar as orelhas dos ouvintes) или добавить от себя самого некоторые вещи к предмету. Думаю я, однако, что сии оправдания не будут [столь] необходимы людям в Испании, обычным образом (comunallmemte) в некоторых областях сообщающихся с маврами, как будут они для иных, чужеземных народов, что не имеют знания об их [мавров] манерах сражаться. Я оставляю [в стороне] жителей острова Родес (Rrodes) [Родос], что почти всегда воюют с турками 26, но ни одни, ни другие, не имели столь продолжительных сражений с неверными, как те, что имели с ними наши земляки после того, как тот город был приведен под их власть, и не думаю я, что среди христиан найдется королевство, что постоянно держало бы почти три тысячи человек на войне с неверными, сражающихся либо на земле, либо на воде, а порою и там, и там, как постоянно держит наш король, никогда не желая принять ни мира, ни перемирия, хотя бы они ему порой предлагались.

Вторая причина, о весьма высокий государь, была та, что, хотя бы деяния Септы и казались вашими, так как город принадлежит вам, нельзя их прямым образом присвоить вам, но [лишь] тем, кто их по вашему собственному повелению содеял после того, как милостью Божьей обрели вы скипетр королевской короны ваших королевств, в чем было не меньше событий (aquecimemtos), нежели в первых, кои я с наилучшим желанием записал бы вместе с другими вашими деяниями, кои весьма достойны великой памяти, хотя бы ради того, чтобы выказать некоторое проявление (conhecimemto) длительного воспитания и многого благотворения, кои милостью вашей, пользуясь обычною вашей добродетелью, получил я от вас, ибо коли и есть во мне некоторое знание, хотя бы и было оно мало, то это от ваших крох я его приобрел. Посему, исполняя ваше повеление, я посвятил себя оному труду, прося у Бога — того 27, что [пребывает] в самом себе, по вечному закону, в трех лицах без неравенства, его же сущность во всей сфере (sperica), чей центр, как говорит Ермос (Ermos) 28, расположен во всяком месте бесконечным образом, окружность же ни в каком, каковой [Бог], говорит святой Григорий 29, пребывает внутри всего без ограничения (emcarramemto) и вне всего, не будучи отделен, и без унижения мир поддерживает, и над всем превозносится без промедления (prellomgamca), [и] нет ничего, в чем не было бы всего, и все, ограниченное собою, не образует предела, в коем не было бы некоей части атомов его благодати, — чтобы смог я написать сей труд к его святой почести, и к чести и доброму имени его верных католиков, и ради его любви и возвеличения его святой веры, столь же преданно удовлетворяя вашему святому намерению, сколь я обязан [вам] и благодарен.

Глава III

В коей автор сего труда объявляет предков, от коих происходит граф дон Педру, а также достоинства и добрые обычаи, кои у него имелись

Был сей граф дон Педру сыном графа дона Жоана Афонсу Телу ди Менезиша (Joham Affonso Thello de Meneses), графа Виана (Viana) 30, и графини доны Майор ди Порту-Каррейру (Mayor de Porto Carreiro) 31, и внуком графа д’Орен (d’Ourem), коего также звали Жоан (Johao) Афонсу Телу ди Менезиш 32, и доны Гиомар ди Вила-Лобуш (Guyomar de Villa Lobos) 33, каковой граф д’Орен был сыном дона Жоана (Johao) Афонсу Телу (Tello) ди Менезиша 34, истинного рику-омена (rrico homem dyreito) 35, каковой был первым человеком сей линии Менезиш 36, прибывшим в сию землю Кастилии, откуда он отбыл по причине ненависти, кою король дон Педру 37, сын короля дона Афонсу 38, возымел против его сына Мартина Афонсу Телу (Martym Affomso Tello) 39, брата того графа д’Орен, от какового [Мартина Афонсу Телу] произошла впоследствии королева дона Лианор 40, супруга короля дона Фернанду (Fernamdo) 41. Графиня же дона Гиомар была дочерью Лопу Фернандижа Пашеку (Lopo Fernamdez Pacheco), что покоится в Лиссабонском соборе 42, и доны Марии ди Вила-Лобуш (Maria de Villa Lobos) 43, внучки короля дона Саншу Кастильского (Samcho de Castella) 44.

Был сей граф дон Педру маленьким мальчиком, когда умер его отец, мужем же был он таким, что рост имел средний, тело широкое, а члены крепкие, человеком великого гостеприимства и радушия, честного и большого сердца, щедрым и одалживающим свои богатства как землякам, так и чужестранцам, католиком и другом Божьим, много выкупившим пленников, для спасения коих не знал он счету ни в каком богатстве, ни в сокровище, и не страшился того, чтобы отдать большого выкупа мавра за какого-нибудь весьма бедного христианина, когда его о том просили, до того, что невозможно отыскать, чтобы в его дни какой-нибудь христианин, пребывавший в плену, оставил святую веру, не имея надежды быть выкупленным — ибо по желанию, что он в нем [графе доне Педру] относительно того ощущал, он оставался в надежде, до тех пор, пока Бог не предоставлял ему [графу дону Педру] возможность вызволить их [пленных христиан]. Все его милостыни творились с великою щедростью, ибо после надежды на свое спасение все его деяния и труды были ради приобретения чести.

Был он женат первым браком на доне Маргариде (Margarida) 45, дочери архиепископа Браги, звавшегося доном Мартинью (Martinho) 46, с каковою обрел великое богатство; и была сия графиня дона Маргарида женщиною великого самоотречения (austinemзia) и великим другом Божьим, и так она закончила [дни свои] в святости, сей же граф имел от нее двух дочерей — одну, названную доной Бриатиж (Breatiz) [Биатриж], что была графинею Вила-Риал (Villa Rreall) 47, замужем за доном Фернанду ди Норонья (Fernamdo de Noronha), о коем мы будем говорить в дальнейшем, когда поведаем о делах, последовавших после смерти сего графа дона Педру, ее отца, и приступим к деяниям графа дона Фернанду, что сразу после него был капитаном того города [Септы] 48; другой же дочерью была та дона Лианор (Llianor) 49, кою мы уже упоминали в предыдущей главе. После же того был он женат дважды: один раз на доне Бри[а]тиж Котинья (Bretiz Coutinha) 50, дочери маршала Гонсалу Важа Котинью (Gomзallo Vaz Coutinho) 51, от каковой имел другую дочь, названную доной Бриатиж 52, что впоследствии была замужем за доном Фернанду 53, сыном, каковым он был, дона Афонсу, сеньора Кашкаиш (Cascaes) 54, сына инфанта дона Жоана (Joham) 55, внука короля дона Педру 56; третьим разом был он женат на одной дочери адмирала Мисера Маноэла Пасанья (Miзer Manoell Paзanha), от каковой не имел ни сына, ни дочери 57. Имел он двух других внебрачных дочерей 58, не будучи женат, scilicet, дону Алдонсу (Alldomзa) 59, что была замужем за Руем Ногейрой (Rruy Nogueira), а затем за Луишем д’Азеведу (Lluis d’Azevedo), и дону Изабел (Ysabell) 60, что была супругою Руя Гомиша да Силва (Rruy Gomez da Sylva), алкайда, каковым он был, Кампу-Майор (Campo Mayor) 61. И он также имел одного [внебрачного] сына, коего назвали дон Дуарти (Duarte), что впоследствии был графом Виана и Каминья (Caminha) и капитаном поселка Алкасер (villa d’Allcaзer), каковой в делах рыцарства хорошо выказал доброту крови, унаследованной от отца 62.

И был сей граф дон Педру первым капитаном, поставленным в Септе — и не думаю, чтобы где-нибудь еще в Африке сохранялась христианская вера после смерти графа дона Жулиана (Juliгo) 63; и оставался в правлении и владении ею XXII года и немногим более одного месяца, имея множество сражений с маврами, и дважды будучи осажден с моря и с суши, побеждая без того, чтобы хоть раз быть побежденным, выдержав множество тягот ради защиты того города, настолько, что я нашел, что XVI лет носил он один и тот же плащ надетым постоянно, до тех пор, пока не порвал его в некоторых местах, как если бы то был сайю 64 из ткани, поелику много раз случалось ему сражаться два раза на дню и равно потому, что почти каждую ночь он [самолично] патрулировал город, и так он закончил в нем [плаще] с великим почетом.

И поелику сей фолиант в основном упорядочен с целью поведать о деяниях и трудах того графа, согласно повеленному королем доном Афонсу (Afomsso), мы желаем начать со способа, коего тот граф держался для того, чтобы остаться в том городе, и манеры, коей держался король в том, чтобы ему его вручить. Что же до уже записанного в другой книге, где мы говорили о том, как впервые был взят [тот город], хотя бы здесь, в сем фолианте, вы и нашли некоторые вещи противоречащие или недостающие в общей хронике [королевства], то оттого, что она [хроника графа дона Педру] не имеет сего качества и ему [графу] в основном должна быть посвящена. Вещи же, здесь изложенные, насколько это касается деяний рыцарства, в другой хронике не будут записаны в том же порядке, что здесь.

И вам надлежит здесь узнать, что граф дон Педру ди Менезиш служил королю в сем городе весьма великим образом, истратив многое из своего имения, и я нашел, что он привел семь кораблей со множеством съестных припасов, много трудясь над тем, чтобы заполучить благородных людей, что помогли бы ему служить. И так он сделался весьма благороден, и изведал король, что он был человеком, достойным почета.

Кроме того, был сей граф алферижем инфанта Эдуарти (Eduarte) 67, первенца, и всегда был им любим и почтен, еще до того, как сделался капитаном, и гораздо более после того, как им сделался. И так как он был сделан графом в Кастилии, король никогда не желал признавать за ним подобного положения (autoridade) и даже не звал его графом до тех пор, пока, когда тот на протяжении некоторого времени [уже] справлял то капитанство, не ощутил, что он был достоин той чести, и приумножил его во всем, как вы в дальнейшем услышите.

И поелику мы записали сию историю поначалу два раза, [прежде чем] она была приведена в подобающий вид, неизменно исправляя там, где мы ведали ошибку, как обычно делается в вещах, где предстоит вынести суждение многим, хотя бы вы где-то и услышали их отличными в чем-нибудь от того, что здесь найдете записанным, уразумейте, что то делается для большего выявления правды, и мы полагаем, что в том, что воистину относится к сути, не может она нигде еще быть более истинным образом записанной, нежели здесь, оставляя [в стороне] частности, в коих никак не возможно доискаться достоверной точности [в том], что по необходимости должно быть ведомо многим. И сие каждый может проверить на опыте, коли ему угодно, выбрав что-нибудь, что было узрено многими, [и] расспросив затем каждого в отдельности, [и] хотя все [при том] присутствовали, в каждом предстоит обнаружить свое противоречие (desvairo), хотя бы все и помнили об истинной сути дела. Сие говорим мы, поелику может статься так, что помимо написанного нами, другие напишут каждый о том, что зрел — и хотя бы намерением их было записать правду, не смогут они узнать ее столь пространно, как мы, что сию заботу в качестве особого поручения имеем; либо, может быть, они будут из тех, что принимали некоторое участие в том, о чем станут писать, либо сами, либо чрез других, к кому то относится, — и естественно, что воля [их] склонится согласно любви либо ненависти, хотя бы разум и понуждал их к противному. Ибо никогда тем, кто добро поступает, не может показаться, что говорится о них все, что они заслуживают, хотя бы и говорилось о них много, тем же, кто ничего не свершает, всегда кажется чрезмерным то, что говорится о других, а коли о них самих рассказывают какой-либо изъян, хотя бы и был он истинен, всегда кажется им, что это гораздо более того, нежели их ошибка на самом деле может вместить.

Глава IIII

Как король держал совет о том, что ему делать с городом

Был тот великий город Септа захвачен у мавров королем доном Жоаном XXI дня месяца августа в год от рождества нашего Господа Иисуса Христа тысяча CCCCXV. [И, когда его сыновья были сделаны рыцарями] 68, как из другого фолианта вы уже знаете, держал он общий совет, дабы решить, что к наибольшей службе Богу и его чести надлежит ему делать с тем городом.

— Представляется мне, — сказал он, — что слыхали вы уже в некоторых диспутах (departicoes), предо мною проводившихся учеными, что вначале должны мы узнать о предмете, есть ли он, и тогда уже удостовериться насчет того, что он есть, — что, как мне кажется, относится сейчас к сему случаю, в коем я вас здесь в настоящее время приказал собрать, дабы узнали вы, как, до того, как нам взять сей город, в самом начале наших советов, одним из вопросов, мною ставившихся для того, чтобы решить тогда, был о том, когда сей город милостью Божьей будет взят, что мы станем с ним делать, — и одни говорили, что коли он будет разрушен, то наше прибытие, труд и победа немногой удостоятся памяти и [еще] меньшей славы, ибо представятся обывателям (gerais) более делом разбоя, нежели рыцарства, [и что] истинно то, что как только мы отсюда отбудем, мавры вскорости исправят весь тот урон, что мы ему [городу] нанесем. Другие говорили противное, и на том прекратились те речи, и мы утвердились в том, чтобы все же посвятить себя его [города] захвату и что после того, как мы получим его во власть, сможем провести совет о том, что станем с ним делать. И вот теперь мы, по милости Божьей, пребываем в той точке, когда можем о том посоветоваться, [так что] пусть каждый подумает о том, что ему представляется, и, согласно тому, как ему то внушит Бог, немедля мне о том скажет, дабы нам вовсе положить конец нашему почину.

И, наконец, после многих обсуждений (rrazoamemtos), совет разделился между двумя мнениями (emtemcoes).

— Сеньор, — сказали державшиеся первого мнения, — ваша милость должна хорошо оценить силу ваших королевств и сколько они могут выдержать, и не давать им нагрузки большей, нежели та, кою им будет возможно допустить. Каково есть ваше королевство и что в нем имеется по части людей и богатств — о том, сеньор, вам ведомо лучше, нежели любому из нас. Правда есть то, что удержание сего города до крайнего его предела есть не что иное, как слава и имя, ибо о пользе, для королевской короны могущей воспоследовать, невозможно в настоящее время узнать, поелику видно, что он [город] не тот, где можно устроить пашни, или [развести] стада (cacares), или иные вещи, что на земле взращиваются для использования людьми, вследствие чего необходимо есть, чтобы все, кому предстоит держать ответственность за него, содержались за счет ваших доходов. И подобает, чтобы такой и такого размера город (tall e tamanha cidade) не был пуст, но хорошо снабжен и населен людьми, да к тому же такими, чтобы, в случае если на него пойдут враги, они нашли [промеж себя таких], кто воспрепятствует тому урону, что те смогут им нанести. И надлежит, чтобы сих [людей] имелось в таком числе, чтобы, когда помощь им не придет так вскоре, они смогли продержаться, ибо, поелику подмога от вашего королевства не может быть иначе, кроме как по воде, следует разуметь, что вам не суждено иметь ветер под своим началом, — но подумайте о том, что может последовать такой случай, что пребудут корабли в ваших королевствах три и четыре месяца, не имея при этом [благоприятного] времени для путешествия. В других случаях они могут подвергаться опасности в море, что есть дело обычное и происходит почти каждый день, либо их захватят корсары (cossarios) и разбойники, как, сами видите, они делают ежедневно, так что, по сим причинам, при необходимости удержать город, подобает, чтобы он был хорошо обеспечен, как людьми, так и съестными припасами, столь полно, как если бы ежедневно ожидал новой осады, и чтобы вы знали [наверняка], что он должен продержаться большой срок. Ибо не думайте, что мавры станут появляться время от времени (de tarde em tarde), но что каждый день должны они будут сюда приходить, и не только местные, но и из всех областей сей земли, ибо вы должны принять во внимание, что если бы у вас одно такое место оказалось захвачено в какой-либо части вашего королевства, едва ли позволила бы вам воля предаваться отдыху до тех пор, пока не вырвали бы вы его из чужого подчинения; так что наша война — не только с теми, кто прежде были жителями сего города, но со всеми прочими, что в сем краю и вне его поддерживают свою проклятую секту. Однако королевство ваше мало и скудно, так как же оно сможет выдержать подобную нагрузку? Богатство королевства истрачено в войнах минувших 69, люди нуждаются вследствие многих изменений, произведенных в монете, равно как и казенных расходов давних времен, что наделал (aazou) король дон Фернанду в своих дурно продуманных предприятиях, беспрестанно им свершавшихся, вместе с прочими издержками, вам известно какими; далее относительно ваших трудов 70, в коих люди служили столь охотно, как если бы того требовала их собственная необходимость, в чем они израсходовали как ваше, так и свое, и так, одним ли, другим ли путем, но нет сомнения в том, что люди издержались. А для ежедневных издержек потребен будет великий избыток богатств, как ваших, так и тех, кому вам в сем предстоит служить, тем более, что вам неведомо, в каком отношении пребываете вы к Кастилии, ибо, хоть вам сии мирные договоры и дали, они были даны королем доном Фернанду, каковой дал их как опекун и в то время, когда он не мог поступить иначе, по причине Арагона, коего хотел стать королем, как он и стал 71. Но, когда король того королевства придет в свой совершенный возраст 72, не будет у него недостатка в тех, кто напомнит ему о прошлых раздорах (omezios), и когда вы окажетесь приведены в трудности с тем королевством, то будет весьма хлопотно защитить сей город, вместе со всеми прочими помехами, что в дальнейшем могут воспоследовать, коих разумение сейчас не может предвидеть. Так что, по сим причинам, наше мнение таково, коли уж Бог дал вам победу, коей вы желали, чтобы вы удовлетворились завершением того, ради чего пришли, в чем службы Богу и вашей чести оказали вы столько, сколько подобало, и что довольно вам сейчас будет разрушить сей город до основания, и как вещь уничтоженную оставить врагам, и хотя бы они потом отстроили или починили [город], ни вам, ни вашей чести ничего [из того] не причинит вреда, так как вами уже свершено все, что вы должны были. Ибо иначе он станет провинцией вашего королевства и вы оставите его, дабы не давать повода вашим землякам израсходовать свое вместе с вашим, при ваших потерях и опасности, тем более что одна вещь для всех столь ясна — что для вас невозможно его удержать без того, чтобы не погубить мало-помалу вашу [собственную] землю.

— И предположим, — говорили те, — что вы удержите сей город на некоторое время, и последует фортуна противная, так что он будет потерян. Насколько желали бы вы того горя, что для вас оттого воспоследует, и позора пред чужестранцами, коим вы не сможете дать оправдания, хотя бы и имели доброе? Милости ради избавьтесь от ответственности за него, возвращайтесь с миром в вашу землю и не ввязывайтесь в дело, кое вас в дальнейшем может привести к раскаянию.

— Нет сомнения, — сказали те, кто держался мнения противного, — что совет этих сеньоров представится здравым тем, кто ставит вещи полезные вперед вещей почетных, и Бог не пожелал бы, чтобы подобное желание и воля нашли приют в домах государей и владетелей. Итак, сеньор, мы хорошо обдумали ваше намерение как вещь, с коей настолько связана ваша честь, и, рассмотрев и обдумав все весьма добро, наше разумение [таково], что ваша светлость должна [не] разрушать сей город, но сохранять его и поддерживать как нечто, от чего для вас воспоследуют две основные вещи, кои суть как окончания и завершения всех добрых деяний, scilicet, служба Богу и весьма великая слава для вашей чести. Что за служба Богу может воспоследовать от вашего прибытия, издержек и труда, коли вы сразу оставите вот так город и возвратитесь в свое королевство? Что до того, чтобы убить немногих бесчестных мавров (mouros velhacos), коих вы здесь убили, то будет сочтено немногою службою Богу в связи со столь великими трудами и издержками, ибо, коли не суждено быть большему, с четырьмя или пятью тысячами добр 73 могли бы вы свершить большую службу Богу, по крайней мере, в том, чтобы вызволить столько же христиан из-под власти неверных. И может статься, ежели вы оставите сей город, а мавры отстроят его заново, что они в краткое время обретут доброе возмещение за весь свой урон, ибо они прекрасно могут каждый год посещать Алгарви и творить там то, что уже творили многократно, — но теперь они станут делать это с большим значением, чем более то будет напоминать им о боли от подобной потери. Поистине, ваше деяние будет напоминать деяние не короля, но какого-нибудь могущественного корсара, коли вы сим городом владеть не будете и не защитите его весьма мощно, выстроив в нем благочестивые дома, в коих будет прославляться и почитаться имя Нашего Господа, каковой, так же, как был он многие годы хулим и проклинаем, так же будет навек прославлен благодаря вашей силе. Говорят, сеньор, что вам придется производить издержки и рассеяние людей, чрез что ваше королевство может понести недостаток и нужду когда настанет необходимость. На это, сеньор, вполне можно ответить, что, касательно людей, гораздо лучше и полезнее будет сей город удержать, а не наоборот, ибо среди вещей, от коих рыцарство более всего пользы обретает, стоит ратное упражнение, в коем люди укрепляют не только свои члены, но также и сердца, и обучаются дисциплине и уставу рыцарского дела, как говорится в той книге, что написал Вегеций, «О военном искусстве» (Vegecio “D’Arte Melitar”) 74. Поелику нередко случается так, что ваши королевства в продолжение нескольких лет пребывают в покое, то с неизбежностью выйдет, что доблестные утратят привычку и дисциплину самой благородной вещи, что к их ремеслу относится, в чем для таких дел в большинстве случаев более полезна практика, нежели теория (theorica), и [когда] какая бы то ни было сила внезапно двинется супротив королевства, когда все на протяжении лет расслаблены отдыхом, то с неизбежностью не будет она отражена столь хорошо с самого начала, пока не будет приобретена хотя бы малая привычка [к ратному делу], — что, при наличии у вас сего города, будет наоборот, ибо все ваши земляки будут иметь основание прибывать сюда для службы вам. В особенности фидалгу, желающие добро потрудиться, но пребывающие при вашем дворе в праздности, тратя время безо всякой пользы и доблести, здесь будут иметь время и случай поупражняться и оказать такие услуги, за которые, по их мысли, будет у них заслуга, дабы с большим основанием испрашивать милостей. И еще, сеньор, вы видите, как благородные юноши ваших королевств просят у вас дозволения [выехать] либо во Францию, либо в Англию и другие края с целью потрудиться ради своей чести, и вам необходимо их снаряжать и отправлять, как подобает вашей чести, так как они суть ваши слуги и земляки, и в конечном счете они идут служить другим сеньорам с тем, чем их наделяете вы. И с гораздо меньшим могут прибыть они в сей город и служить вам в нем, а вы окажете им милость, как оказываете за чужие услуги, и хотя бы то принесло вам немногую честь, они будут гораздо более довольны содеять то для вас, нежели для какого-либо иного государя, ибо они суть ваши и от вас ждут основной награды за свои добрые деяния. И так вы будете принимать службу от них, они же потрудятся ради своей чести, каковая и должна будет главным образом быть осияна и награждена. Что же до прочих людей, более ничтожных, лучше будет, коли тех, что вы отправляете в Кастилию в ссылку (com degredo), прибудут, чтобы служить и пребывать здесь, нежели в чужих королевствах, где они порывают связь с отчизной (se desnaturam da terra), и есть среди них такие, и [даже] пребывают в большинстве, что никогда в нее не возвращаются. И как с сими, так и с другими людьми, что пребывают у вас во дворце, и с вашими сыновьями, можете вы хорошо обеспечить сей город, таким образом, что всегда будете иметь в нем людей в избытке, что не создаст у вас недостатка для других вещей, кои вам потребуются, когда до такого дела дойдет. И, наконец, что нашего совета касается, намерение ваше должно состоять в том, чтобы сохранить и удержать [сей город] ради службы Богу и вашей чести, ибо не будет у вас недостатка ни в людях, ни в деньгах, и с сим вы спасете свою душу, и ваше имя будет прославлено во всех частях света, и вы оставите королям, вашим преемникам, честь, за каковую они будут иметь причину гораздо более почитать вашу память, и имени Иисуса Христа будет ежедневно воздаваться служба и поклонение.

Глава пятая

Как король держал совет [о том], кого он оставит в том городе капитаном

Сим вторым суждением и удовлетворился король, поелику оно во всем отвечало его намерению, как то показалось там находившимся по некоторым внешним признакам (comgeitos de fora); сказав пред всеми, что знамо было, что Богу угодно было быть посему, ибо его милость оказалась такова, чтобы дать ему тот город при стол малом труде, [и] что так же будет угодно ему защитить его и охранить со своею помощью и силою, посему он [король] просил у них, дабы они поразмыслили, кто им казался надлежащим (pertemcemte) для того, чтобы им [городом] управлять и его защищать.

— Сеньор, — сказали прочие, — ваша милость должна указать некоторых, что вам кажутся наиболее пригодными, а мы скажем, кто, как нам представляется, лучше сможет справиться с подобным поручением.

Король, все же, сказал, что желал, чтобы они высказались первыми.

— Сеньор, — сказали почти все, — представляется нам, что для столь великого дела, и от коего настолько предстоит зависеть чести вашей короны, не ощущаем мы никого, кто смог бы справить то лучше, нежели Коннетабль 75.

— Сия была бы — сказал тот граф — одна из величайших милостей, что Бог и король, мой сеньор, могли бы мне оказать, когда я [еще] в таком возрасте, чтобы с тем справиться; однако природа, как вы зрите, привела меня в такую слабость, что никоим образом не смог бы я выдержать подобный труд, ибо сей город весьма велик и кому бы ни пришлось его держать, тому не пристанет спать свой сон сполна и всегда полагаться на всех, в особенности сейчас, вначале, когда мавры ни в какой момент не станут отходить от его врат. Однако я выполню то, что прикажет король, мой сеньор.

И король, ведая, что приводимое графом было правдой, знал, кроме того, что тот имел намерение удалиться для службы Богу в Монастырь Святой Марии Карму, каковой он приказал основать в Лиссабоне; и посему сказал, что хорошо ведал добрую волю графа и его нужду, каковую все зрели, насколько она была законной, посему пусть назовут ему другого. И ему указали затем на Гонсалу Важа Котинью (Gomcallo Vaz Coutinho) 76, говоря, что был он добрым рыцарем, и человеком знатным и со многим войском, и знатоком войны, что вполне мог бы справиться с подобным поручением, ибо не только был необходим человек отважный и сильный, но также благоразумный и сведущий в делах войны. Гонсалу Важкиш (Goncallo Vazques) сказал, что, как из-за его возраста, так и из-за иных вещей, что тому препятствовали, он не мог того сделать, чем, как сочли некоторые, король был недоволен. Посему он приказал вызвать Мартина Афонсу ди Мелу (Mart? Affomso de Mello) 77 и сказал ему, равно в присутствии всех, что ему было угодно, чтобы тот остался там за капитана и правителя, в чем он [Мартин Афонсу] оказал бы ему великую службу, самому же себе — почет и славу, ибо он [король] ведал про него, что был он добрым рыцарем и хорошо послужит ему в том, как уже служил ему в других делах, что он ему поручал во времена войн минувших, и что то будет поводом его возвеличить и почтить, как он [король] всегда желал. Мартин Афонсу ответил, что весьма почитал то за милость, но чтобы он дал ему время, дабы поговорить о том со своими [людьми], ибо, поелику большинство их было его слугами и теми, кто ему главным образом должен был служить, ему казалось справедливым сказать им о том; каковые, как представляется, насоветовали ему никоим образом того не делать, приводя ему свои доводы, коими заставили его вовсе пренебречь тою честью. И когда он вернулся к королю с сим сообщением, тот вновь сказал ему, наедине, что рекомендовал ему принять столь доброе и столь почетное поручение, ибо он давал ему его не иначе, как с великою любовью, кою к нему питал. И, в конце концов, Мартин Афонсу так и не смог совладать со своими, что с ним желали остаться, ибо большинство их были людьми его воспитания и женатыми, такими, что, приязнь, кою он к ним питал, ослепила его в том случае, в особенности из-за сказанного двоими, что у него были, с коими он всегда советовался во всех своих делах, — мы полагаем, что один звался Жоан Гомиж Орвалью (Joham Gomez Orvalho), а другой — Алвару Важкиж Тижнаду (Allvaro Vaazquez Tiznado). И хотя Мартин Афонсу чрез сей случай получил порицание, верно есть то, что он поступил так не по недостатку мужества и не по доброй воле, но из-за ослепления приязнью к тем, кто ему советовал. И король, с неудовольствием, что возымел, узнав, что те [советчики] были причиною того, что Мартин Афонсу не остался, приказал, чтобы он оставил их там [в Септе].

Граф дон Педру ди Менезиш, так как пребывал в алчбе возвыситься в том, чего требовало его благородное и большое сердце, как узрел, что Коннетаблю не предстоит остаться, тотчас поговорил с магистром Христа, что был его дядей 78, и с приолом Эшпритала (priol do Espritall) 79, прося у них как милости, чтобы они пособили ему в том, чтобы обрести ту честь; каковые, узрев, что Мартин Афонсу выбывал и было необходимо искать другого, оба встали на ноги, взяв его [короля] промеж себя, и сказали:

— Сеньор, поелику вы не решили, кому вам в сем предстоит служить, мы предлагаем вам здесь графа дона Педру, каковой просит у вас как милости, чтобы вы услужили себе им в сей службе, и он обещает вам такую преданность, какою человек такого рода, какого он есть, обязан королю, с которым он живет и который его взрастил, и он, сеньор, есть тот человек, коему пристало подобное поручение.

И они просили как милости у инфантов, чтобы они пожелали помочь им в том деле; и тотчас поднялся инфант Дуарти и просил как милости у своего отца, чтобы он то предоставил. Король, видя, что подобное прошение в подобное время проистекало не иначе, как от величия сердца, и равно потому что видел его [графа дона Педру] прибывшим столь почетным образом в их обществе, почел то за великое благо.

— Поистине — сказал он, — я знаю дона Педру за такого, как вы говорите, и вменяю ему за весьма выдающуюся службу доброе его прошение, за каковое я приумножу его с великим почетом и милостью, и мне угодно то ему предоставить.

И он вложил затем палку ему в руку, говоря, чтобы он взял ее в час, когда Бог дарует ему великую честь вместе с победою над неверными 80, за что магистр и приол пошли поцеловать руки как королю, так и его сыновьям, равно и граф с некоторыми из своих родичей и друзей, там присутствовавшими, хотя кое-кем из них он впоследствии и был порицаем, ибо они полагали, что [город тот] был вещью, кою нельзя было удержать. И воистину немалую признательность выказал сей граф дон Педру по отношению к тому магистру, что для него ту честь испросил, как за это, так и за другие блага, что прежде того от него получил, ибо во все свои дни делами являл своим сыновьям и внукам, что не остался ему за то неблагодарен, за что был весьма прославляем всеми добрыми [людьми], что его знали.

Глава шестая

Как король держал совет по поводу войск, что должны были остаться в городе

— Итак, — сказал король, — у нас есть капитан. Теперь нам подобает подумать о числе войск, что мы ему оставим.

И, после того как одни держали одну сторону [в прениях], а другие другую, они пришли к заключению, что ему [графу дону Педру] может хватить двух тысяч пятисот человек для обороны, и что, поелику для такого почина не подобало, чтобы оставались люди иные, кроме лишь особых, договорились сразу, чтобы там оставался Лопу Важ ди Каштел-Бранку (Lopo Vaz de Castell Bramco), что был главным ловчим короля 81, с тремястами эшкудейру 82, кои все были жителями дома того государя. И поистине не обманывался король в том, что верил в добрую волю того фидалгу, ибо тот служил ему в том городе как человек великой отваги, и коли доброта дерева по сладости плода более совершенным образом узнается, в двух детях мужского пола, коих сей фидалгу впоследствии обрел, хорошо можно зреть, каков был отец, их зачавший. Одного назвали Нуну Важкиш (Nuno Vazques), что был главным ловчим, как и его отец 83, а другого Гонсалу Важкиж (Gomcallo Vazquez), что был человеком, к коему сей король дон Афонсу (Affomso), что сию историю повелел написать, за его добродетели питал великую приязнь, почитая его на своих советах за особого, как впоследствии поведаем мы в других, предстоящих деяниях 84. И инфант Дуарти оставил там других триста, говоря, что не желал иного капитана, кроме того графа, ибо хотя его капитанство и было общим, он сказал что, поелику тот был его [человеком], он не хотел, чтобы кто-то еще имел заботу о его делах, кроме него [графа дона Педру]. Инфант дон Педру оставил там Гонсалу Нунижа Баррету (Gomcallo Nunez Barreto), одного знатного фидалгу из королевства Алгарви, весьма близким по родству крови сего графа 85, и оставил тот инфант ему в сопровождение двести пятьдесят лучших эшкудейру, что привел с собою, каковому Гонсалу Нунижу была затем отдана величайшая башня, что находится в стенах того города, называемая Фезской (de Fez). Жоан Перейра (Joham Pereira), коего по прозвищу звали Агуштинью (Agustinho), остался за капитана трехсот эшкудейру, коих там оставил инфант дон Аррики (Arrique) 86, каковому [Жоану Перейре] была поручена охрана Святой Марии Африканской (Samta Maria d’Africa)87. Остался также там Алвару Мендиж Сервейра (Allvaro Memdez Cerveira) за капитана эшкудейру Эворы и Бежи, коих он был жителем, каковому была поручена другая башня, что находится рядом с другой, Фезской, и обе стоят против земли мавров со стороны Алжезиры (d’Allgezira), каковая башня тогда была называема Мадрабою (Madraba), и вследствие многой продолжительности [времени], что тот фидалгу там провел, в ходе чего он свершил весьма почетные ратные подвиги, прозвали ту башню башнею Алвару Мендижа, как она еще и ныне зовется. Алвар Ианниш (Allvar’Eannes), что по прозвищу звался ди Сернаши (de Cernache), а по собственной фамилии ди Виейра (de Vieira), что был старшим анаделом 88 конных арбалетчиков, остался там с шестьюстами арбалетчиками, как конными, так и гарруши (de garrucha) и конту (de comto) 89, коему равно была поручена охрана как укреплений (couraca), так и гавани. И остался там Руй Гомиж да Силва (Rruy Gomez da Sylva), что впоследствии был зятем того графа 90, и Луиш Важкиш да Кунья (Luis Vazques da Cunha), и Лопу Важкиш (Lopo Vazques), его брат, и Перу Гонсалвиш (Pero Gomcallvez), коего по прозвищу звали Малафайя (Mallafaya) 91, что в дальнейшем был веадором фазенды 92 короля и его совета, Луиш Алвариж да Кунья (Luis Allvarez da Cunha), Перу Лопиш д’Азеведу (Pero Lopez d’Azevedo), и Руй ди Соза (Rruy de Sousa), алкайд, коим он в дальнейшем был, замка Марвон (Marvo) 93, каковой [Руй ди Соза], поелику держал сторожевой пост, где имелась одна калитка, то его [пост] прозвали в дальнейшем калиткою Руя ди Созы, как еще и ныне он зовется, от каковой калитки до Алмины (Almyna) 94 остался стражем один, что звался Афонсу Домингиж Амаду (Affomso Dominguez Amado). И Бертоламеу Афонсу (Bertollameu Affomso) была дана охрана короля, Фернану Баррету (Fernam Barreto) досталась охрана Алмины (Allmina), на каковой остались латники (arnesados) из Лиссабона, коих было более ста, не считая пехоты, и на охране Сешту (Cesto) остался Алвару Афонсу ди Негрелуш (Allvaro Affomso de Negrellos), и от Сешту до Санта-Марии (Samta Marya) 95 остался Жоан Родригиж Гудинью (Joham Rrodriguez Gudinho) с некоторым числом арбалетчиков. И граф со своими людьми остался внутри замка, где имел тысячу людей, каковые были вручены ему королем, что сказал ему такие слова.

[Глава седьмая] 96

О словах, сказанных королем графу дону Педру прежде чем он отбыл из города, в присутствии всех

— Хотя — сказал он [король] — я знал вас до сих пор за такого, что поистине не могла опозориться в вас благородная кровь, от коей вы происходите чрез обоих ваших дедов и обеих бабок, я все же не ожидал, что столь скоро подойдет мне время, когда я столь особым образом мог бы услужить себе вами, что я постольку ощущаю и принимаю за особое, поскольку вы на то оказались подвигнуты с наилучшею волей, и гораздо более потому, что вы поступили так без просьбы моей либо иного лица, что с моей стороны то бы ощущал. И я полагаю, что чрез сей поступок, вами таким образом свершенный по доброй воле, пожелал явить мне Бог, что ему оказалось угодно направить вас к сему, как для того, чтобы дать вам повод и силу послужить мне весьма добро в сем поручении, так и для того, чтобы привести меня к познанию вашей доброй воли и возвеличить вас в той чести, что ваши предки имели в сих королевствах Испании, и еще гораздо более, ибо поистине я желаю того не менее.

— Теперь, — сказал он, — дон Педру, друг, я готов возвратиться в свое королевство и оставить вас в сем городе, в коем пребывает весьма великая доля моей чести, и я отдаю под ваше начало, дабы вам помогать сносить ваше поручение, тех фидалгу и войска, кои, как я ощутил, вам подобают, на каковых я полагаюсь в том, что они послужат мне с такою доброю волей, с какою смогут. Из съестных припасов и вещей, подобающих вам для вашего содержания, я оставлю вам прежде, чем из сего города отбуду, и отныне и впредь буду вас снабжать, так что, с милостью Божьей, не будет у вас недостатка ни в каких из тех вещей, кои, по моим ощущениям, для вашего содержания будут потребны. А прежде всего я буду иметь особую заботу о том, чтобы прийти к вам на помощь при всякой трудности и тяготе, что у вас случатся; и поелику Бог почел и почитает за службу себе, чтобы я сей город удерживал, да будет ему угодно всегда помогать мне в том, чтобы мне его сохранять и удерживать для службы ему, вам же давать разумение и силу, дабы чрез вашу нехватку не вышло бы недостатка в том, что моей службе и чести пристало. Не думайте, что мне неведомо, с каким трудом, как духа, так и тела, сие должно быть исполнено и удержано, так что каковы будут ваши награды, о том нет нужды говорить, поелику дело, с милостью Божьей, весьма скоро явит свой результат. Одну вещь я вам наказываю, каковая да будет для вас как главная заповедь: чтобы в первую очередь служба Богу, нежели какая иная вещь, была бы в начале каждого вашего решения.

— Я оставляю вам также — сказал он — всю мою подобающую власть, дабы вы могли повелевать в сем городе, как я делал бы то собственным образом, когда бы присутствовал, с каковою [властью] вы можете назначать чиновников, как правосудия, так и казначейства, и, согласно вашей совести, сможете претворять в жизнь любую вещь, коя, по вашему ощущению, будет к его [города] общему благу, и я не беру с вас присяги ни за замок, ни за город, ибо не только сей [город], но и иные, коли Бог даст еще по сей части, я имею в виду доверить вам. И более в настоящее время я вам не поручаю, ибо ощущаю, что столь разумеющим сделал вас Бог, что не будет у вас недостатка в том, чтобы восполнить и исправить то, что мне недостанет вам сказать и о чем вас предупредить.

Глава VIII

Что сказал король фидалгу, коим там предстояло остаться

Поелику король дон Жуан (Joham) был человеком великого разумения и по большей части своей жизни потрудившимся в войнах, то хорошо ведал он, что те люди, кто там оставался, хоть и поступали так по доброй воле, великие сомнения питали относительно своего пребывания, по причинам, о коих в дальнейшем вы услышите; и он повелел собрать всех тех (aquesses) капитанов и знатных людей, коим там предстояло остаться, и с видом весьма ласковым начал говорить им так:

— Слуги и друзья! Я выбрал вас среди стольких и столь преданных вассалов, коих, как вы зрите, имею здесь в настоящее время, дабы послужить себе вами в охране сего города, и насколько то касается моей чести и службе мне, о том вы можете хорошо проведать, и посему я не стану читать вам относительно его охраны более длинной проповеди. Что же заботы, с коей вы к ней должны относиться, я говорю вам лишь, чтобы пришло вам на память, когда будете за него [город] сражаться, что сражаетесь вы за наибольшую долю чести моей и вашей, ибо, хотя бы сия честь мне как вашей голове и была присвоена, вы, прочие, не останетесь без весьма великой [ее] части, поелику, как хорошо ведаете вы, так же соотносятся вассалы с сеньором, как члены с телом. Так что как может быть ранена голова без того, чтобы члены не возымели своей доли страдания — и тем большей, чем ближе они расположены к сердцу? Воистину не подобает мне расточать слов и предупреждать вас, чтобы крепки были вы в битвах, что будут у вас с сими неверными, ибо знаю, что, хотя бы вы того и желали, не сможете вы поступать вопреки тому, что вместе с вами родилось из утроб ваших матерей, что есть отвага и крепость. Я лишь предупреждаю и прошу вас, чтобы все ваши деяния всегда свершались бы согласно самому доброму порядку, ведь то суть вещи, в делах войны во многих случаях полезные, противное же весьма вредит и наносит ущерб, ибо слыхали вы уже или, быть может, [даже] повидали весьма великие примеры подобных деяний и вследствие того должны иметь весьма великую заботу в том, чтобы всегда весьма осторожно ввязываться в опасности, принимая во внимание, что я оставляю вас здесь не столько затем, чтобы наступать, сколько затем, чтобы добро оборонять, и что, когда то можно будет содеять с доброю осмотрительностью, не будет к моему неудовольствию, чтобы вы нанесли неверным любой урон, какой только будет возможно, и выступили бы на них, прежде обеспечив добрую безопасность, дабы вы могли в целости и невредимости ими воспользоваться. И потому с тех пор, как был создан мир, не только среди людей, каковые суть существа разумные, но [и] среди диких животных всегда имеется в крупных скоплениях глава и вожак, ибо в противном случае погибли бы все, кто собрался, как найдете вы в «Правлении государей» (rregimemto dos prymcipes) 97, что много раз при моем дворе читали вы и слушали, где сказано со ссылкой на Иподония-философа (Ypodonio philosofo) 98, что никогда многие вещи не смогут составить одну, коли не будет среди них одной-единственной, к коей главным образом все прочие не устремлялись бы, как то видно в весьма усладительном музыкальном порядке, где все голоса пребывали бы в несогласии, когда бы не было положено среди них одного, какового все прочие дожидались бы. И сия необходимость, ведомая тому, кто все вещи ведает и знает, дала ему основание поставить на земле государей, таких как короли, и герцоги, и графы, вместе со всеми прочими, кто для доброго правления и руководства миром потребен, дабы не погибло скопление народов. И так было сие и есть необходимо, чтобы не только среди многих, но также среди немногих требовался бы всегда кто-нибудь, кто держал бы ответственность и управление прочими. Желаете, чтобы я сказал вам еще более? В глубинах преисподней, где нет ничего более, кроме тьмы и мерзости (aborrecimemto), как то говорят святые доктора, имеются князья, нисходящие по разнообразным видам степеней ремесел, коими управляется та адова юдоль, и по отношению к власти коих все прочие блюдут покорность и подданство. Посему, ведая, сколь сие было необходимо среди вас, прочих, я принял решение оставить вам здесь такого человека, что разумел бы мне в сем наилучшим образом послужить и что охранил бы честь мою и вашу, со всею доброю защитой, что в таких случаях подобает, равно мне, как и вам, зная его за такого, как по его происхождению, так и по добродетелям, что сделает все, как то следует для службы мне и блага вам, прочим. И сей есть дон Педру ди Менезиш, сын графа Виана, каковой, помимо того, что есть то, что я сказал, имеет долю [крови] во всех добрых родах моего королевства. И поелику во времена грядущие необходимо будет, чтобы сюда прибывали все добрые [люди] моей земли, как с тем, чтобы сослужить мне службу, так и с тем, чтобы обрести славу самим себе, и также чужеземцы, весьма угодно мне оставить сего [графа], поелику он сможет прознать, чего заслуживает каждый, и таким образом воздаст ему почесть, коя, как он будет разуметь, тому пристанет, — тем более, как я уже сказал, когда то будут его собственные родичи. И воистину не желаю я похваляться сим решением, но напротив, говорю, что помышлял весьма противно тому, придерживаясь в своем выборе большей привязанности, нежели должен был, но Бог, что имел подлинное знание равно в том, что я делал, как и в том, что мне подобало сделать, постановил, чтобы дон Педру испросил у меня сие назначение, тогда как другими оно было отвергнуто. Я умолчу сейчас о том, что я насчет сего ощутил и что насчет сего разумею содеять в отношении его чести и приумножения, поелику делом покажу то в присутствии всех, ибо коли говорится, что благодеяние настолько лучшим бывает, насколько время и место его оказания наиболее уместны, того же самого отношения, как мне представляется, следует держаться и в службе, и даже гораздо более; и поелику мудрецы говорят, что всякие сравнения суть отвратительны, я желаю умолчать сейчас о некоторых, кои сей цели весьма могли бы споспешествовать. И я кладу конец своему рассуждению, наказывая вам все то, о чем мною сказано, и более, коли мне осталось, что сказать, ежели вы ощущаете, что [то] вам будет необходимо в дальнейшем, дабы мне добро и с пользою послужить. И хотя Наш Господь Бог, наказывая какую-либо вещь народу, с коим говорил в древние времена, оглашал награду, что он за то обретет, я не хочу говорить вам, каковы будут ваши награды после подобной службы, поелику вам должно быть достаточно знания, кое вы обо мне имеете, и по тому, что я содеял для ваших отцов, когда они послужили мне в других войнах, узрите вы, что я содею для вас, коли вы хорошо послужите мне в сей.

Глава девятая

Как король принял решение об отбытии в королевство

Когда сии суждения были таким образом окончены, король приказал тотчас огласить приказ, чтобы все съестные припасы, бывшие во флоте, были снесены на сушу, не считая тех, что были необходимы для трех или четырех дней[, потребных] для его возвращения, каковых [съестных припасов] было столько, что много дней пролежали они в крепости и никто не забирал их к себе домой, так что было поручено одному человеку, ходившему по судам, чтобы он выбросил их вон без какой-либо хитрости или обмана. И еще приказал король, чтобы оставили там один деревянный парусник (? — villa de madeira) 99, что имел он в том флоте, каковой приказал он, чтобы остался для починки маяков (caramamchoes) и башен, у коих должны были быть помещены парусные суда (vellas). И он также приказал, чтобы были оставлены все оружейные запасы (allmaz?s) и артиллерийские орудия, что он вез, со всеми прочими вещами, кои, как он ощущал, могли помочь в обороне города. И тогда сказал [король] графу, что он с Божьей помощью в следующем марте вернется в тот город, поелику то, что он таким образом свершил, почитал он не за завоевание, но за начало его. И там он простился со всеми, дабы поместиться на суда, в первую очередь с графом, коему он вновь повторил то, что говорил прежде, поручив ему фидалгу, что оставались под его правлением, чтобы он обращался с ними со всем почтением и милостью, таким образом, чтобы покорить их души (se assenhoreasse de suas vontades), говоря ему, что никогда не сможет он внушать страх, коли не будет внушать любовь, воздавая им, однако же, наказанием там, где то будет надобно, с тою осмотрительностью, коя, по доброму его разумению, будет оправдана. И равно наказал он ему, чтобы тот имел добрую заботу об иных людях, менее значительных, каковым всегда бы выказывал от себя добрый прием и вдохновлял бы их, в особенности сразу по первоначалу, до тех пор пока они не притерпятся под его властью, ибо коли таким образом станет он с ними обращаться, то поведется с ними гораздо лучше, нежели иным образом, ибо не только внушит им любовь для гораздо лучшей себе покорности, но также позволит им сносить любые лишения и труды, что им достанутся.

— Поелику — сказал он [король] — власть через силу никогда не бывает слишком надежна, и такого образа [действий] держался я в начале моих деяний, и, с милостью Божьей, повелся с ними так, как всем вам ведомо.

И затем он вновь напомнил фидалгу о том, что говорил им прежде, со многими иными суждениями, коим все были весьма рады, говоря, что за ними дело не станет, ежели только Бог не повелит противного тому, чего желала их воля, и что даже тогда смерть будет явным признаком великого желания, кое питали они к тому, чтобы ему послужить. Граф принес затем устав, составленный им для обороны города, чем король был весьма доволен, поелику ощутил в том доброе начало правления, разумея, что в дальнейшем [граф] еще сделает его гораздо лучшим, ибо, как говорит Тит Ливий в римской истории 100, чаще дела дают совет людям, нежели люди дают совет делам. И там он [король] простился со всеми в целом и поместился на свои корабли.

Глава десятая

О том, как люди прощались со своими друзьями, и о великой горести, кою обретали те, кто оставался в городе

Воистину, даже когда б я пожелал, то не смог бы описать без слез прощание, что сии люди устроили одни с другими, ибо когда настал час того отбытия, состоялось между ними расставание столь горькое, что не только трогало сердца земляков и тех, кто присутствовал, но также и некоторых издалека (allomgados), коих впоследствии числили среди людей средних (meas pessoas). Ибо среди тех, что оставались, в особенности простолюдины (popullares), думали, что никогда более не суждено им возвратиться в королевство, ибо они зрели себя в краях Африканских, с одной стороны окруженными морем, а с другой — врагами; и принимали во внимание, что та земля, где они пребывали, вожделенна была не только для ее уроженцев, но для всех племен (geracoes), что поклонялись Мафамеду (Mafamede) [Магомету]. И так они говорили, рассуждая со своими друзьями, когда прощались с ними, каковые [остававшиеся], выказывая множество слез, заставляли ощущать тяготу великой своей печали и сколько бы ни утешали их те, кто любил их, не могли они принять ничего из того, что говорилось им во спасение и утешение, но скорее принимали то за противное.

— О Боже! — говорили они. — Сколь же вещи печальные малы для слуха в сравнении с ощущением! Счастливы вы, прочие, что вновь возвращаетесь к тому, чтобы быть в своих домах с женами и детьми, прожить и окончить жизнь среди вещей, вами любимых, вы, чьей боли и тяготы ваши соседи и друзья должны ощущать некоторую долю, к коей принуждает их родство и дружба; вы, чьим телам после дней наших предстоит сопровождать ваших отцов и дедов и чьим могилам предстоит быть орошенными жалостливыми слезами тех, кто вас любил! Но мы, прочие, что остаемся здесь, обращены как бы в ссыльных, чьих злодеяний заслуги доставили им причину телесной смерти и, при некоторой умеренной жалости, брошены в гущу некоего зверья (allymarias), что в более продолжительное время сможет покончить с ними; или же мы будто отданы в жертву в руки сих неверных, коим тяжко предстоит оплачивать нам как утрату [ими] города, так и домов и достояния, поелику, если не хватит мощи тех, что явятся, помощь им предоставит вся Африка, ибо сие оскорбление есть не только здешних жителей и уроженцев, но всего рода детей Агари (d’Agaar) 101, коих гораздо более в сравнении с нашей малостью, нежели песков ливийских пустынь; каковые, услышав стенания людей своей секты, придут им на помощь и явятся, чтобы обрести ту жестокую месть, кою подобные враги имеют обыкновение желать в отношении тех, кто лишает их владения собственною их землей, и убивает их, и забирает те вещи, что ими любимы. Глядите, сколь мощная надежда для города, что мы взяли за два часа, будучи людьми, о его расположении не имевшими совершенного знания, — что же сделают те, кто здесь родился и прожил всю свою жизнь, кому ведомы слабость стен и тайные проходы, чрез кои они заберут обратно то, что с такою легкостью и с таким пролитием своей крови утратили? И поистине не будет им столь уж трудно то завершить, ибо коли наш король, ведя первые свои войны, брал чужие места чрез продолжительность осад и крепость боевых машин (emgenhos) в области уроженцев тех осажденных мест, что за надежда должна быть у нас, ибо хотя бы мы и пожелали [оборониться] силою нашей крови, страх пред великой мощью [врагов] и ожидание продолжительности [осад] при нехватке необходимого неизбежно заставит ослабнуть наши члены и упасть наши силы, отняв у нас всю доблесть, что в некоторых подобных случаях давала основание для более длительной обороны. И воистину наш король немало будет обязан дать отчет за нас в присутствии того Господа, из чьей руки получил он королевскую власть, когда будет с него дорого взыскано за нашу кровь и, быть может, за наши грехи, ибо для того только, чтобы ему приумножить в себе более чести, он оставляет нас в такой беззащитности.

Там поручали они дела свои родичам и друзьям, составляя завещания и распоряжения о своем имуществе, с теми распределениями, кои к наибольшему облегчению [своей совести] (descarrego) ощущали. Правда то, говорит автор сей истории, что, хотя природа человеческая естественным образом боязлива, помыслы этих [людей] в некоторой части не были напрасными, ибо они оставались в том городе, в то время находившемся почти в самом сердце (casy a frol) той земли Африканской 102, коего потеря с основанием должна была быть для мавров весьма ощутима, [и] не только для [его] уроженцев и жителей, но также для всех прочих, кто принадлежал к их секте, [насчет] какового [города], бывшего столь удобным для того, чтобы вновь быть взятым, следовало думать, что они предпримут против него столько, сколько смогут, тогда как [мысли] о помощи, ожидаемой наших земляками, удаленности королевства и малой надежности моря, что во многих случаях противится желаниям людей, по необходимости производили в тех [людях], — не только в простолюдинах, но и в иных, более знатных, — весьма разнообразные заботы. Однако тот, кто дает жизнь и смерть когда и как ему угодно, бесконечною своею мощью оборотил заботы тех [людей] весьма супротив, ибо, чрез бесконечное его милосердие, доныне, когда минуло уже сорок пять лет, всегда тот город был весьма храбро обороняем нашими земляками и получал помощь в великих опасностях, как чрез короля дона Жоана, так и чрез короля Эдуарти, королей, что первыми начали величаться от него новым титулом 103, так и чрез инфанта дона Педру, когда он правил королевством 104, и не менее чрез весьма благородного короля дона Афонсу, в чье время сия история была написана, как в дальнейшем будет рассказано в тех местах, где представится [к тому] случай.


Комментарии

1. В основу издания Марии Терезы Брокарду (Zurara, Gomes Eanes de. Cronica do Conde D. Pedro de Meneses. Edicao e Estudo Maria Teresa Brocardo. Lisboa : Fundacao Calouste Gulbenkian, 1997. (Textos universitarios de ciencias sociais e humanas), далее — изд. 1997 г.), по которому выполнен настоящий перевод, положена Рукопись 439 Общей библиотеки Коимбрского университета (Manuscrito 439 da Biblioteca Geral da Universidade de Coimbra, условно обозначаемая в издании как C, каковому обозначению также следуем мы) — старейший рукописный экземпляр «Хроники графа дона Педру ди Менезиша», восходящий предположительно к нач. XVI в. Учитывая, что в C царит полный произвол с удвоением согласных (реже — гласных) в именах собственных и названиях, что, как правило, крайне неудобно и излишне при передаче на русском языке (к примеру, то же имя Afonso передается не только в этой форме, совпадающей с современной, но также как Affonso, Affomso и Afomsso), мы при переводе предпочли полностью отказаться от этого архаичного нюанса. При этом мы оставили характерное для C написание имен и названий там, где это не связано с удвоением букв (напр., Лианор вместо Лионор, Септа вместо Сеута). Особенно охотно мы сохранили такую особенность текста С как написание титулов (и, в сравнении с другими вариантами, некоторых других существительных) со строчной буквы (напр., dom, rrey, conde — дон, король, граф), что в наибольшей степени соответствует современному оформлению текста и восприятию современного читателя. Текст в квадратных скобках добавлен нами при переводе (если не указано иное) (здесь и далее примечания переводчика).

2. Название первой главы, безымянной в C (где вообще отсутствует указание на 1-ю книгу и 1-ю главу, при том что глава 2-я уже обозначена как таковая) позаимствовано нами из Рукописи 146.B.7 Библиотеки Лиссабонского географического общества (Manuscrito 146.B.7 da Biblioteca da Sociedade de Geografia de Lisboa, в изд. 1997 г. условно обозначаемой как G, каковому обозначению также следуем мы) — второго по древности списка «Хроники», сделанного в XVI в., — где заголовок хроники и пролога имеет следующий вид: Cronica dos feitos de (depois de conde risc.) dom Pedro, primeiro capitao que foy na cidade de Cepta. Prologo do autor. Na margem, em letra diferente: de Meneses, conde de Villa Reall.; escrever. («Хроника деяний (графа) [зачеркнуто] дона Педру, пер[во]го капитана, каковым он был, в городе Септа. Пролог автора. [На полях, другим почерком] ди Менезиша, графа Вила-Риал.; нап[ис]ать.»)

В дальнейшем мы приводим в примечаниях (по изд. 1997 г.) наиболее существенные и значимые для русского перевода расхождения между обеими рукописными версиями. В случаях, когда вариант G представляется нам более осмысленным или удачным, мы используем его непосредственно в тексте, указывая изначальный вариант C в примечании.

3. А именно (лат.).

4. Согласно Варрону (De lingua latina, 5.64), имя бога Сатурна произошло от satus («сеющий»), хотя эта этимология и проблематична с точки зрения современной лингвистики (поскольку в ее свете остается необъяснимым долгий a в Saturnus, а также из-за эпиграфически засвидетельствованной формы Saeturnus). Более вероятная этимология связывает это имя с этрусским богом Сатром и такими географическими названиями, как Сатрия, древний город в Лациуме, и Saturae palus, болото в том же Лациуме. Этот корень может быть связан с латинским фитонимом satureja (род ароматических растений семейства Яснотковых, Lamiaceae). (Как и satus, satureja, Saturae palus и, вероятно, Satria, а также, по-видимому, близкородственное Satricum, имеют в первом слоге краткое a против долгого a в Saturnus).

5. Хронос (др.-греч. Khronos, «время) — персонификация времени в досократовской философии и поздней литературе. В период античности часто отождествлялся с богом (титаном) Кроносом (Кроном), соответствовавшим римскому Сатурну. Это отождествление получило широкое распространение в эпоху Возрождения, породив иконографию отца Времени с косой для сбора урожая.

6. Слово образовано Зурарой от satur — «насыщенный» и annis — формы множественного числа творительного падежа от annus — «год».

7. Ввиду обеих форм передачи имени «Жуан» в C — Joham, Johao — мы предпочитаем пользоваться для них устаревшей русской транскрипцией этого имени («Жоан») как в большей мере отвечающей именно этим формам.

8. Т. е. Аристотеля; под безличным прозвищем «Философа», выражающим пиетет перед ним как перед безграничным авторитетом, чья философия (в переработанном виде, с выхолащиванием ее материалистического начала) клалась в основу всей католической теологии, Аристотель выведен в трудах Фомы Аквинского.

9. Неподвижный движитель (др.-греч. латиниз. ho ou kinoumenon kinei, букв.? «то, что движется, не будучи перемещенным») или первичный движитель, перводвигатель (лат. primum movens) — понятие, выдвинутое Аристотелем в качестве первопричины (или первой беспричинной причины) или «движителя» всего движения во Вселенной. Как следует из названия, неподвижный движитель движет другие вещи, но сам не движим никаким предшествующим действием. В XII книге «Метафизики» Аристотель описывает неподвижный движитель как существо совершенно прекрасное, неделимое и созерцающее только совершенное созерцание — самосозерцание. Эта концепция, ставшая центральным понятием всей аристотелевской космологии, уходит своими корнями в космологические размышления самых ранних греческих досократических философов и широко использовалась в средневековой философии и теологии. Фома Аквинский в «Сумме теологии» развил идею неподвижного движителя в качестве первого из пяти доказательств существования Бога («пяти дорог к Богу», Quinque viae).

10. Афонсу V Африканский (порт. D. Afonso V, o Africano) (1432-1481) — король Португалии с 1438 г., на службе у которого находился Зурара.

11. Лионор ди Менезиш (порт. Leonor de Meneses) (? — Вила-Висоза, 7 мая 1452) — младшая из двух дочерей Педру ди Менезиша, 1-го графа Вила-Риал, и его первой жены Маргариды ди Миранда (см. прим. 45 и 49), родная сестра Биатриж (Бритиш) ди Менезиш, 2-й графини Вила-Риал (см. прим. 47). Первая супруга (с 1447) Фернанду II, герцога Браганса (см. прим. 12). Умерла бездетной. Покоится в церкви августинцев в Вила-Висозе. См. о ней также прим. 49.

12. Фернанду II Африканский, герцог Браганса (порт. Fernando II, Duque de Braganca) (Вила-Висоза, 1430 – Эвора, 21 июня 1483) — 1-й граф Гимарайнш (1464-78), 3-й герцог Браганса, 1-й герцог Гимарайнш, 2-й маркиз Вила-Висоза, 10-й граф Барселуш, 7-й граф Орен, 4-й граф Нейва и 4-й граф Аррайолуш (все с 1478). Старший сын Фернанду I (1403-1478), 2-го герцога Браганса (с 1461), и Хуаны де Кастро (1410-1479), сеньоры Кадаваль. Пользовался благоволением короля Афонсу V, сопровождал его в кампаниях в Марокко, получил прозвище «Африканский». Был назначен королем фронтейру (губернатором пограничных крепостей) провинций Энтри-Дору-и-Минью и Траз-уж-Монтиш. Унаследовав в 1478 г. титулы и земли отца, стал обладателем крупнейшего манориального владения не только в Португалии, но и в Кастилии, Наварре и Арагоне. Стремление нового короля Жуана II (вступившего на престол в 1481 г.) укрепить королевскую власть и меры, принятые им против чрезмерных привилегий высших классов, вызвали протест герцога Браганса, объявившего их ущемляющими его достоинство и чрезмерно строгими. Среди актов дарения и привилегий, переданных герцогству Браганса и хранившихся в Вила-Висозе, ведор Фазенды (см. прим. 92) якобы обнаружил письма, из которых следовало, что герцог Браганса, опасаясь враждебности нового короля, пытался приобрести союзников в Кастилии. На основании копий этих писем, заказанных Жуаном II, герцог Браганса был предан суду в Эворе, приговорен к смерти и казнен через отсечение головы 21 июня 1483 г. Позднее, в 1500 г., Мануэл I отменил судебный процесс и вернул земли и титулы его сыну Жайми.

Фернанду II был женат дважды: 1-й раз — на Лионор ди Менезиш (см. прим. 11) (со 2 мая 1447 г.); второй раз — на Изабел ди Визеу (1459-1521), дочери инфанта Фернанду, герцога Визеу (с 19 сентября 1472 г.). Первый брак был бездетен, во втором родилось трое сыновей и дочь, умершая во младенчестве.

13. Матвей Пизанский (порт. Mateus de Pisano, подлинное итальянское имя, по-видимому, Маттео да Пидзано) (?-?) — итальянский гуманист, поэт, философ, оратор, представитель Предвозрождения. По одной из версий — сын Кристины Пизанской, известной французской писательницы и поэтессы итальянского происхождения. Прибыл в Португалию по приглашению регента королевства инфанта Педру в качестве учителя его племянника — малолетнего короля Афонсу V. Единственное дошедшее до нас произведение Матвея Пизанского — De Bello Septensi («О Сеутской войне») (1460, на латинском языке), частично опирающееся на «Хронику взятия Сеуты» Зурары, а также на другие источники.

14. Чино да Пистоя, также Чино да Пистойя, наст. имя Гиттончино ди сер Франческо деи Сигибульди / Синибульди (итал. Cino da Pistoia, Cino Sigibuldi / Sinibuldi; ок. 1270, Пистоя — ок. 1336/1337, там же) — итальянский поэт, прозаик и юрист, представитель школы «дольче стиль нуово». Выдающийся сторонник партии Черных гвельфов. Главный труд в области юриспруденции — Lectura in Codicem (1312-14, на латинском языке), комментарий к первой из девяти книг Кодекса Юстиниана, в котором Чино да Пистоя объединил чистое римское право с современными ему статутами, обычным и каноническим правом, положив тем самым начало итальянскому общему праву. Как поэт оставил около 200 лирических стихотворений, отличающихся чистотой языка и гармонией ритма, большинство из которых посвятил женщине по имени Сельваджа. Лирика Чино да Пистоя было высоко оценена современниками (Данте, с которым Чино да Пистоя связывали дружеские отношения, Боккаччо, Петрарка, Полициано) и стала промежуточным звеном между флорентийским «стильновизмом» и лирикой Петрарки, испытавшего большое влияние Чино да Пистоя.

15. G: pello indicio e avisamento (C: per ho judiciall ajumtamemto, «в качестве судебного собрания», что явно испорчено).

16. В C на протяжении первых десяти глав номер главы чаще всего указан порядковым числительным, реже — римской цифрой, в двух случаях (главы 1-я и 7-я) указание на главу отсутствует вовсе и в одном случае (глава 2-я) номер указан арабской цифрой. Начиная с главы 11-й следует регулярная нумерация римскими цифрами. Все эти особенности нами сохранены.

В G две первые главы не являются таковыми, а составляют единый «Пролог автора», т. о., нумерация глав Книги I в G отстает на две единицы по сравнению с C. Хотя такое деление и представляется нам более оправданным, мы следуем версии C, ориентируясь на предыдущий труд Зурары — «Хронику взятия Сеуты», где первые три главы также являются вводными, причем первая как раз носит название «Пролога».

Кроме того, в G начиная с главы III (соответствующей главе пятой C) нумерация римскими цифрами зачеркнута и исправлена на нумерацию арабскими цифрами, отстающей на одну единицу; однако эта исправленная нумерация впоследствии была переправлена обратно на первоначальную, также арабскими цифрами. Т. о., дважды исправленная и возвращенная к оригинальной нумерация глав в G имеет следующий вид: Capitullo IIIo, исправлено на 2 и затем на 3, и так далее. В настоящем переводе мы, в отличие от изд. 1997 г., эту нумерацию не приводим, не считая тех случаев, когда соответствующее примечание в изд. 1997 г. содержит какую-либо дополнительную ценную для нас информацию.

17. Иероним Стридонский (Св. Иероним, в миру Евсевий Софроний Иероним, лат. Sophronius Eusebius Hieronymus) (ок. 340-420) — один из крупнейших учителей западной церкви, церковный писатель, богослов, историк. Наиболее известен своим переводом Библии на латынь (т. н. Вульгата, ставшая каноническим латинским текстом Библии) и комментариями к Ветхому и Новому Завету. Автор полемических и исторических сочинений, написанных с позиций богословия.

18. Эспарто (исп. esparto) — в Испании название волокна, получаемого из двух видов многолетних травянистых растений семейства злаковых — Stipa tenacissima (Macrochloa tenacissima, также альфа, ковыль тянущийся) и Lygeum spartum, а также название самих растений. Используется для изготовления ремесленных изделий (шнуры, плетеные изделия, эспадрильи). Наиболее качественный и прочный эспарто получается из Stipa tenacissima — эндемика Западного Средиземноморья (произрастает в Испании, Португалии, Марокко, Алжире, Тунисе и Ливии). Испанское название растения — atocha, доримское слово; по-гречески sparto может обозначать любые плетеные изделия из осоки или метельника (испанского дрока), в том числе шнуры и веревки (Henry George Liddell; Robert Scott [1940], A Greek-English Lexicon; Machine readable text (Trustees of Tufts University, Oxford)). Древнейшие из обнаруженных изделий (сандалии из эспарто VI или V тысячелетия до н. э.) найдены в Альбуньоле (Испания).

19. Ссылка на царя Давида как на «святого пророка» или просто «пророка» у Зурары является ссылкой на ветхозаветную книгу Псалтирь, автором которой по традиции считается Давид. В данном случае явно имеется в виду псалом 63, 2-5: «Услышь, Боже, голос мой в молитве моей, сохрани жизнь мою от страха врага; укрой меня от замысла коварных, от мятежа злодеев, которые изострили язык свой, как меч; напрягли лук свой — язвительное слово, чтобы втайне стрелять в непорочного; они внезапно стреляют в него и не боятся».

20. ...como elle tamtas vezes o rrefere e sua obra a Paullo — ни с каким «Павлом» библейский Давид, конечно, не переписывался; скорее всего, в оригинале должно было быть: ...como elle tamtas vezes o rrefere e sua obra, e Paullo —«...как он то столько раз говорит в своем произведении [Псалтири], и [также апостол] Павел», однако такой вариант не встречается ни в одной рукописной версии.

21. G: Eustochio (Евстахий?). Идентифицировать данного автора затруднительно.

22. Гай Саллюстий Крисп (лат. Caius Sallustius Crispus) (86-35 до н. э.) — римский историк, автор исторических монографий «Заговор Катилины» (Conjuratio Catilinae, 63 до н. э.) и «Югуртинская война» (Bellum Iugurthinum, 111-106 до н. э.), а также «Истории» (Historiae) в 5 книгах, охватывающей период 78-66 гг. до н. э. и сохранившейся лишь во фрагментах.

23. Фабий Планциад Фульгенций (лат. Fabius Planciades Fulgentius), или Фульгенций Мифограф (2-я пол.V — 1-я треть VI в.) — позднеантичный писатель, историк, грамматик, живший и работавший на территории Вандальского королевства. Ему приписываются четыре пространных труда на латинском языке — «Три книги мифологий» (Mythologiarum libri iii), «О значении Вергилия в свете философии» (Expositio Virgilianae continentiae secundum philosophos moralis), «Объяснение древних выражений» (Expositio sermonum antiquorum), «Периоды развития мира и человека» (Liber absque litteris de aetatibus mundi et hominis).

24. Здесь мы частично следуем варианту G, который представляется более осмысленным: …cientes doutores que, ou por sua conciencia, ou por direito divino ou humano, possam abrandar... («...сведущих докторов, что, по своей ли совести, по божественному ли или человеческому праву, могли бы смягчить...»). C: santos doutores que... possam abramger («святых докторов, что... могли бы объять»).

25. G: avorrecimento (C: vemcimemto, «поражение», что по смыслу не столь удачно).

26. В эпоху Зурары остров Родос принадлежал ордену госпитальеров (с 1310 по 1522 г.), переселившихся туда из Палестины и Кипра. Госпитальерский Родос действительно пребывал в состоянии постоянной войны с Турцией и всем мусульманским миром (в первую очередь с берберскими пиратами). В XV в. Родос выдержал две крупных осады — мамлюкского султана Египта Джакмака (1444) и османского султана Мехмеда II (1480).

27. Относящиеся к богу местоимения в текстах Зурары пишутся со строчных букв — особенность, которую мы сохранили при переводе.

28. G: Hermes. Имеется в виду «Пастырь» Ерма (лат. Pastor Hermae), также Пастырь Эрма, Герма, Ермы, Эрмы, Гермы, — раннехристианское произведение, традиционно датируемое II веком, встречающееся в древних рукописях рядом с каноническими текстами Нового Завета. Пользовалось большим авторитетом среди христиан II-IV вв., Тертуллианом и Иринеем Лионским признавалось каноническим писанием, но в итоге так и не было включено Церковью в канон священных книг.

29. Григорий I (лат. Gregorius I) (Св. Григорий Великий), в православной традиции — Святитель Григорий Двоеслов (лат. Gregorius Dialogus) (ок. 540-604) — Папа Римский с 590 г., один из четырех латинских великих учителей (отцов) Церкви (наряду с Иеронимом Стридонским, Августином Гиппонским и Амвросием Медиоланским). Автор «Правила пастырского», толкований на библейские книги, проповедей («Моралии на Книгу Иова», «Беседы на Евангелия», «Беседы на Книгу пророка Иезекииля», «Толкование на Песнь песней»), ставших неотъемлемой частью западной христианской традиции. Среди приписываемых ему сочинений — «Толкование на 1 Книгу царств» и «Собеседования о жизни италийских отцов и о бессмертии души».

30. Жуан Афонсу Телу ди Менезиш (порт. Joao Afonso Telo de Meneses) (ок. 1330 – Пенела, 1384), 1-й граф Виана (Виана-ду-Алентежу) (ок. 1376). Второй сын Жуана Афонсу Телу ди Менезиша, графа Орен (см. прим. 32). В период Португальского междуцарствия (т. н. Кризиса престолонаследия 1383-85 гг.) выступил на стороне Биатриж Португальской, единственной дочери Фернанду I Португальского, и ее мужа Хуана I Кастильского, претендента на корону Португалии. Из-за своей приверженности кастильской партии в начале 1384 г. был убит в Пенеле в результате столкновения с местными жителями — своими вассалами. Несмотря на то, что он был враждебен Жуану, магистру Ависскому, правителю королевства (в 1385 г. избранному королем под именем Жуана I), графство Виана-ду-Алентежу было оставлено за его родом, после его смерти перейдя к его сыну Педру ди Менезишу.

31. Майор ди Портокарреру (порт. Maior de Portocarrero) (ок. 1354-?), супруга дона Жуана Афонсу Телу ди Менезиша, 1-го графа Виана (см. прим. 30), 2-я сеньора Вила-Риал. Единственная дочь и наследница рику-омена (вельможи) (см. прим. 35) Жуана Родригиша ди Портокарреру, 1-го сеньора Вила-Риал и Портокарреру (с 1372), сеньора Виларинью-ди-Каштаньейра и Сан-Фелиш-ди-Галегуш, сеньора Панойяш и Вила-дуз-Аркуш, и Месии да Силва. От брака Майор ди Портокарреру и Жуана Афонсу Телу ди Менезиша, 1-го графа Виана, родились Педру ди Менезиш, 3-й сеньор и 1-й граф Вила-Риал и 2-й граф Виана (Виана-ду-Алентежу), Фернанду ди Менезиш и Биатриж ди Портокарреру.

32. Жуан Афонсу Телу ди Менезиш (?-1381), 4-й граф Барселуш (с 1357), 1-й граф Орен (титул, созданный Фернанду I Португальским в его пользу ок. 1370). Второй сын Афонсу Телу Рапозу (Афонсу Мартинша Телу) (см. прим. 34) и Беренгарии Лоренсу ди Валадариш. Был советником королей Педру I и Фернанду I (женатого на его племянннице Лионор Телиш, см. прим. 40), также занимал должность алфериш-мора (alferes-mor, королевского знаменосца) при Педру I, который 10 октября 1357 г. сделал его графом Барселуш (пожалование Жуану Афонсу Телу этого титула было отмечено празднествами, ставшими знаменитыми). С титулом графа Орен фигурирует с декабря 1371 г., после того как 5 января предыдущего года Фернанду I даровал ему во владение поселок Орен, но еще без титула графа на тот момент. Умер во время рождественских празднеств 1381 г., похоронен в главной часовне церкви Граса в основанном им одноименном монастыре (Convento da Graca) в г. Сантарен. От Жуана Афонсу Телу произошел дом графов (впоследствии маркизов и герцогов) Вила-Риал и Тарока, в XVI-XVII вв. бывший третьим по могуществу и знатности домом Португалии, уступая лишь герцогам Браганса и герцогам Авейру.

33. Гиомар Лопиш Пашеку (порт. Guiomar Lopes Pacheco) (? – после 1404), супруга Жуана Афонсу Телу ди Менезиша, 1-го графа Орен (см. прим. 32), дочь Лопу Фернандиша Пашеку, 7-го сеньора Феррейра-ди-Авиш (см. прим. 42), и его второй жены Марии Родригес де Вильялобос (см. прим. 43). От брака Гиомар Лопиш Пашеку и Жуана Афонсу Телу ди Менезиша, 1-го графа Орен, родились Афонсу Телу ди Менезиш, 5-й граф Барселуш, Жуан Афонсу Телу ди Менезиш, 1-й граф Виана-ду-Алентежу, и Лионор ди Менезиш. Похоронена вместе с мужем в главной часовне церкви Граса в основанном им одноименном монастыре в г. Сантарен.

34. На самом деле Афонсу Телиша Рапозу (порт. Afonso Teles Raposo, исп. Alfonso Tellez de Meneses “el Raposo”), иначе Афонсу Мартинша Телу (порт. Afonso Martins Telo) (ок. 1280 — битва при Саладу, 30 окт. 1340) — кастильского, затем португальского вельможи («богатого человека», исп. ricohombre, порт. rico-homem, см. прим. 35). Он был сыном Гонсалу Аниша Рапозу и Урраки Фернандиш ди Лимы, внуком Хуана Альфонсо (Жуана Афонсу), 2-го сеньора Альбукерке, единственным представителем дома, в чьих потомках род Менезишей продолжился по мужской линии. В Португалии Афонсу Телиш Рапозу занимал должность алкайда (губернатора) замка Марван, в гражданской войне между королем Динишем и его сыном инфантом Афонсу (будущим Афонсу IV) держал сторону последнего, был одним из вельмож, находившихся вместе с инфантом при заключении мира в Помбале в мае 1322 г. Был женат на Беренгарии Лоренсу ди Валадариш, дочери Лоренсу Соариша ди Валадариша, сеньора Танжила и фронтейру (губернатора пограничных крепостей) Энтри-Дору-и-Минью, и Санши Нуниш ди Шасин. От этого брака родились Мартин Афонсу Телу ди Менезиш (см. прим. 39), Жуан Афонсу Телу ди Менезиш, 1-й граф Орен (см. прим. 32) и Мария Афонсу Телу.

35. Рику-омен (порт. rico-homem), рикоомбре (исп. ricohombre) — «богатый человек», т. е. вельможа, — высшая прослойка знати в средневековых пиренейских монархиях (в Португалии в XIII-XV вв.). Ее представители не только занимали главные государственные должности, но также обладали значительным имуществом и носили дворянский титул «дон». Прозвание «богатых людей» было получено представителями этой прослойки по причине обладания большим количеством владений и вассалов, пожалованных королем в награду за оказанные услуги. В большинстве случаев рику-омены были дворянами по происхождению, однако король мог жаловать это звание в награду за услуги, либо за личные заслуги, либо даже путем продажи. Несмотря на то что среди португальской знати рику-оменов было очень мало, они пользовались огромным авторитетом и престижем, играя ключевую роль в управлении государством. По мере усиления королевской власти политическое значение рику-оменов в Португалии постепенно падало, и к XV в. это понятие отделилось от всякого представления о государственной должности.

36. Дом Тельес де Менесес (исп. Tellez de Meneses), в Португалии Телиш ди Менезиш (Teles de Meneses), — разветвленный род сеньоров, графов, маркизов и герцогов в Испании и Португалии. Его легендарное начало выводится от Фруэлы II, короля Астурии и Леона (X в.), реальным основателем был Тельо (Тель) Перес де Менесес, 1-й сеньор Менесес (с 1179 г.), леонский магнат и военачальник времен Альфонсо VIII Кастильского, которому принадлежали обширные владения в восточной части Тьерра-де-Кампос, включая Менесес и Монтеалегре, а также земли в долине реки Секильо и другие владения вдоль Пути Святого Иакова, где он основал больницы для паломников и прокаженных. Старший сын Тельо — Альфонсо Тельес, сеньор Менесеса, Медельина, Монтеалегре, Вальядолида, Мадрида и др. — был женат на Терезе Саншис, внебрачной дочери Саншу I Португальского, от которого получил титул сеньора Альбукерке после завоевания пограничного города Альбукерке, где он возвел одноименный замок (ок. 1218). Последним представителем прямой линии дома был Мартин Жил ди Албукерки (Мартинью ди Албукерки) (1325-1365), 11-й сеньор Менесес и 7-й сеньор Альбукерке, казненный по приказу Педро I Кастильского, после чего оба сеньората отошли к королевскому дому Кастилии. По мужской линии род сохранился только через Афонсу Телиша Рапозу (см. прим. 34), внука Хуана Альфонсо (Жуана Афонсу), 2-го сеньора Альбукерке, сыновья которого Мартин Афонсу Телу (см. прим. 39) (через своего сына Гонсалу Телиша, графа Нейва) и Жуан Афонсу Телу (см. прим. 32) стали родоначальниками двух основных линий дома Менезишей — маркизов Мариалва и Лорисал и графов Вила-Риал и Тарока соответственно. Основные титулы, которыми в разное время обладали представители дома Менезишей: графов — Алкотин, Авейраш, Барселуш, Валенса, Виана, Вила-Риал, Вилар-Майор, Каминья, Кантаньеди, Капарика, Кастру-Марин, Лоле, Орен, Тарока, Эрисейра; маркизов — Алегрети, Вагуш, Валада, Вила-Риал, Вильярреаль (в Испании), Камара, Кастро-Фуэрте (в Испании), Лорисал, Мариалва, Ольян, Пеналва; герцогов — Вила-Риал, Каминья.

37. Педро I Кастильский (исп. Pedro I de Castilla), прозванный Жестоким («el Cruel») своими противниками из дома Трастамара и Справедливым («el Justo», «el Justiciero») своими сторонниками (1334-1369) — король Кастилии и Леона с 1350 г., сын Альфонсо XI Кастильского и Марии Португальской.

38. Альфонсо XI Кастильский (исп. Alfonso XI de Castilla), прозванный Справедливым («el Justiciero») (1311-1350) — король Кастилии и Леона с 1312 г., сын Фернандо IV Кастильского и Констансы Португальской.

39. Мартин Афонсу Телу ди Менезиш (порт. Martim Afonso Telo de Meneses) (ум. Торо, 26 янв. 1356) — старший сын Афонсу Телиша Рапозу (см. прим. 34), португальский рику-омен (вельможа), майордом и любовник королевы-консорта Кастилии Марии Португальской. Умер у ее ног от рук убийц, подосланных Педро I Кастильским, сыном Марии Португальской. В Португалии женился на Алдонсе Аниш ди Вашконселуш, дочери Жуана Мендиша ди Вашконселуша, алкайди-мора (главного алкайда) Эштремужа, и Алдары Афонсу Алкофораду. От этого брака родились: Жуан Афонсу Телу ди Менезиш Молодой (ум. 1385), алкайди-мор (главный алкайд) Лиссабона с 1372 г., адмирал королевства и 6-й граф Барселуш с 1382 г.; Гонсалу Телиш (ум. 1403), граф Нейва и сеньор Фария; Мария Телиш (ум. 1379), в первом браке замужем за Алвару Диашем ди Соза, сеньором Мафра и Эрисейра, во втором — за инфантом Жуаном, внебрачным сыном Педру I Португальского (см. прим. 55), от которого имела сына Фернанду Португальского, сеньора Эса (была убита своим мужем); Лионор Телиш ди Менезиш, королева-консорт и регент Португалии (см. прим. 40). Через своего второго сына Гонсалу Телиша, графа Нейва, Мартин Афонсу Телу стал родоначальником домов маркизов Мариалва и Лорисал рода Менезишей.

40. Лионор Телиш ди Менезиш (порт. Leonor Teles de Meneses) (Траз-уж-Монтиш, ок.?1350 – Tордесильяс, 27 апр. 1386, либо между 1390 и 1406) — дочь Мартина Афонсу Телиша ди Менезиша (см. прим. 39) и Алдонсы Аниш ди Вашконселуш, королева-консорт Португалии в 1371-83 гг. (в браке с Фернанду I Португальским), регент Португалии в 1383-84 гг. В первом браке замужем за Жуаном Лоренсу да Кунья, наследником моргаду (майората) Помбейру; брак был аннулирован королем Фернанду I, который после этого сам женился на Лионор. В браке с королем родила единственного ребенка — дочь Биатриж (Беатрису) Португальскую, которая в возрасте 11 лет была выдана замуж за короля Хуана I Кастильского. После смерти Фернанду I остается регентом королевства; начало ее правления знаменует начало Португальского междуцарствия (Кризиса престолонаследия 1383-85 гг.). Фактически Лионор предоставила управление страной своему советнику и любовнику графу Жуан Фернандишу Андейру (Joao Fernandes Andeiro), что в сочетании с нависшей угрозой кастильского владычества вызвало недовольство в стране; в декабре 1383 г. группа заговорщиков во главе с Жуаном, магистром Ависским, внебрачным сыном короля Педру I, убивает графа Андейру, Лионор спасается бегством сначала в Аленкер, затем в Сантарен, сохранивших ей верность, и обращается за помощью к зятю Хуану I Кастильскому. Ввиду угрозы кастильского вторжения народ в Лиссабоне провозглашает магистра Ависского «защитником и правителем королевства». В ответ Хуан I вторгается в Португалию; с развитием конфликта (который завершится победой партии магистра Ависского, в 1385 г. провозглашенного королем Португалии под именем Жуана I) Лионор была вынуждена отказаться от власти в пользу Хуана I и Биатриж, провозглашенных королем и королевой Португалии, и в 1384 г. была заключена зятем в Тордесильясский монастырь близ Вальядолида, где, согласно некоторым историкам, умерла в 1386 г.; по данным испанского хрониста Лопеса де Айялы, ее современника, Лионор была еще жива между 1390 и 1406 гг.

41. Фернанду I (порт. D. Fernando I), прозванный Красивым (o Formoso), Неразумным (o Inconsciente) и Непостоянным (o Inconstante) (1345-1383) — король Португалии с 1367 г., последний представитель Бургундской династии. Сын Педру I Португальского и его супруги Констансы Мануэль Кастильской.

42. Лопу Фернандиш Пашеку (порт. Lopo Fernandes Pacheco) (1280 – 22 дек. 1349) — португальский рику-омен (вельможа), 7-й сеньор Феррейра-ди-Авиш, сын Жуана Фернандиша Пашеку и Эштеваиньи Лопиш ди Пайва. В гражданском конфликте 1319-24 гг. выступал на стороне инфанта Афонсу, был одним из вельмож, находившихся вместе с инфантом при заключении мира в Помбале в мае 1322 г. С воцарением Афонсу IV Храброго сделался фаворитом короля и наиболее значительной фигурой при дворе, возвысился от простого рыцаря до вельможи (рику-омена). Занимал должности мейринью-мора (верховного представителя королевской власти в провинциях) (1329), мордому-мора (главного управляющего, гофмейстера) инфанта Педру (будущего короля Педру I), члена королевского совета, мордому-мора (1334-36) и канцлера (1349) королевы Биатриж Кастильской, жены Афонсу IV; был душеприказчиком королевы Изабел Арагонской (Святой), вдовы Диниша I Португальского (1327). Был воспитателем королевских детей — инфанта Педру и инфанты Лионор. Возглавлял посольства в Рим (1330), в Кастилию и Арагон. В 1328 г. был одним из 40 дворян, взятых в заложники, чтобы отвечать за управление замками в рамках Агредского договора (1304), ратифицированного королями Афонсу IV Португальским и Альфонсо XI Кастильским. Вместе с королем участвовал в битве при Саладо 30 октября 1340 г. между христианами и маврами в провинции Кадис (юг Испании). Первым браком женат на Марии Гомиш Тавейра (Maria Gomes Taveira), от которой имел сына Диога Лопиша Пашеку (1304-1383), 8-го сеньора Феррейра-ди-Авиш и одного из убийц Инес де Кастро, метрессы короля Педру I, и дочь Виоланти Лопиш Пашеку; вторым браком женат на Марии Родригес де Вильялобос, от которой имел двух дочерей (см. прим. 43). Местом своего погребения выбрал Лиссабонский собор, чтобы в будущем покоиться рядом со своим королем. Его саркофаг, один из самых красивых в соборе, находится в часовне Святых Косме и Дамиана. По приказу Афонсу IV важнейшие деяния Лопу Фернандиша Пашеку были выгравированы на каменной плите, помещенной на стене над погребальным памятником, венчающим саркофаг.

43. Мария Родригес де Вильялобос (Мария Родригиш ди Вилалобуш) (исп. Maria Rodriguez de Villalobos, порт. Maria Rodrigues de Vilalobos) (ок. 1304 — после 1367) — дочь кастильского рикоомбре (вельможи) Руя Хиля де Вильялобоса, сеньора Вильялобос и Аутильо, и Тересы Санчес Кастильской, внебрачной дочери короля Санчо IV Кастильского и Марии Альфонсо Тельес де Менесес и вдовы Хуана Альфонсо Тельеса де Менесеса (Жуана Афонсу Телиша ди Менезиша), 4-го сеньора Альбукерке и 1-го графа Барселуш. В 1345 г. уже была замужем за Лопу Фернандишем Пашеку, 7-м сеньором Феррейра-ди-Авиш (см. прим. 42), в браке с которым имела двух дочерей — Гиомар Лопиш Пашеку и Изабел Фернандиш Пашеку, называемую ди Феррейра (Isabel Fernandes Pacheco, chamada de Ferreira), бывшую замужем за Альфонсо Пересом де Гусманом (Alfonso Perez de Guzman), 1-го сеньором Хибралеона (Gibraleon) и Ольверы (Olvera).

44. Санчо IV Кастильский (исп. Sancho IV de Castilla), прозванный Храбрым («el Bravo») (1258-1295) — король Кастилии и Леона с 1284 г., сын Альфонсо X Мудрого и Виоланты Арагонской.

45. Маргарида ди Миранда (порт. Margarida de Miranda) (ок. 1380-1410-е гг.?) — внебрачная дочь Мартинью Афонсу Пириша да Шарнека, епископа Коимбры и архиепископа Браги (см. прим. 46), и неизвестной женщины благородного происхождения, родившей ему от пяти до семи детей; различные источники идентифицируют мать Маргариды как испанку Эмилию Гонсалес де Миранда, как Месию Миранда, с которой Мартинью Афонсу познакомился в свою бытность послом во Франции, либо как Милию Гонсалвиш. Первая супруга Педру ди Менезиша, в браке с которым имела двух дочерей — Лионор ди Менезиш (см. прим. 11) и Бритиш ди Менезиш, 2-ю графиню Вила-Риал (см. прим. 47).

46. Мартинью Афонсу да Шарнека (порт. Martinho Afonso da Charneca), иначе Мартинью Афонсу ди Миранда (Martinho Afonso de Miranda) (Лиссабон, 1360 — там же, 2/25 марта 1416), также называемый Мартинью Афонсу Лиссабонским (Martinho Afonso de Lisboa), — епископ Коимбры, архиепископ Браги (1398-1416), по некоторым данным был также епископом Порту. Старший из пяти сыновей кастильца, известного под португализированным именем Афонсу Пириш да Шарнека, и португалки Констансы Эштевиш. В 1382 г. получил степень доктора права в Болонском университете и стал одним из главных советников Жуана I Португальского (его называли «тенью короля»), принимал участие в битве при Алжубарроте (1385), в том же году был депутатом от народа в Коимбрских кортесах, избравших Жуана, магистра Ависского, королем Португалии. После воцарения Жуана I был направлен послом во Францию, по возвращении в Португалию принял духовный сан. Также был воспитателем или мордому-мор (главным управляющим, гофмейстером) короля Дуарти I, сына Жуана I. Король Жуан I подарил ему несколько владений, принадлежавших его брату Афонсу Пиришу, которые, возможно, достались ему от отца, в том числе замок Шарнека-ди-Лишбоа, от которого он получил свое имя и который был частью поместья Лагариш-д’Эл-Рей (по которому носил титул сеньора Лагариш-д’Эл-Рей). Не был женат, но от разных женщин имел внебрачных детей (по мнению некоторых исследователей, еще до того, как стал церковником), носивших фамилию Миранда — по названию имения в Миранде, под Коимброй, где они воспитывались.

47. Биатриж (Бритиш) ди Менезиш (порт. Beatriz (Brites) de Meneses), 2-я графиня Вила-Риал (ок. 1400 — ок. 1460) — старшая из двух дочерей Педру ди Менезиша, 1-го графа Вила-Риал, и Маргариды ди Миранда (см. прим. 45), родная сестра Лионор ди Менезиш (см. прим. 11 и 49). Соперничала со своим сводным братом Дуарти ди Менезишем (незаконнорожденным, но узаконенным королевской грамотой) за наследование титулов своего отца для себя и своего мужа Фернанду ди Норонья (см. прим. 48). После смерти Педру ди Менезиша (1437) пожалованный короной титул графа Вила-Риал достался Бритиш и Фернанду, а более древний фамильный титул графа Виана-ду-Алентежу — Дуарти. От брака с Фернанду ди Норонья у Бритиш ди Менезиш было два законных сына: Педру ди Менезиш (ок. 1434-1499), 3-й граф и 1-й маркиз Вила-Риал (от которого произошел дом Вила-Риал) и Жуан ди Норонья, сеньор Сортелья, прозванный Зубастым («o Dentes») (от которого происходят графы Монсанту/маркизы Кашкайш).

48. Фернанду ди Норонья (порт. Fernando de Noronha, исп. Fernando de Norona), 2-й граф Вила-Риал (Бургос, 1378 — Сеута, 2/3 июня 1445) — испано-португальский дворянин, сын двух пиренейских королевских бастардов — Альфонсо Энрикеса Кастильского, графа Хихон и Норенья, внебрачного сына Энрике II Кастильского, и инфанты Изабел Португальской, внебрачной дочери Фернанду I Португальского. После смерти Альфонсо инфанта Изабел вернулась с детьми в Португалию и была принята при дворе своего дяди короля Жуана I, Фернанду стал фидалгу (дворянином) дома наследного принца Дуарти. Занимал должность королевского советника, камарейру-мора (главного камергера) инфанта Дуарти, был 2-м графом Вила-Риал (королевской грамотой от 7 сентября 1434 г.), капитаном и 2-м губернатором Сеуты (королевской грамотой от 18 октября 1437 г.), где и скончался. Был женат на Бритиш ди Менезиш, 2-й графине Вила-Риал, от которой имел двух сыновей (см. прим. 47).

49. Современные издания датируют время рождения Лионор ди Менезиш приблизительно 1430 г., что, однако, абсолютно исключает возможность того, что она и Бритиш ди Менезиш, 2-я графиня Вила-Риал (родившаяся ок. 1400 г.) были рождены одной матерью — Маргаридой ди Миранда, умершей ранее 1420 г., когда Педру ди Менезиш женился вторично (на Филипе Котинью, см. прим. 50). По состоянию на 1430 г. Педру ди Менезиш состоял уже в третьем браке — с Бритиш Котинью, на которой женился в 1426 г. (см. прим. 50). Если Лионор действительно являлась дочерью Маргариды ди Миранда и родной сестрой Бритиш ди Менезиш, время ее рождения неизбежно падает на 1400-е или, самое позднее, 1410-е годы, что, однако, предполагает очень большую разницу в возрасте между ней и ее мужем Фернанду II Африканским, герцогом Браганса (см. прим. 12), которому в год заключения их брака (1447) было всего 17 лет; в пользу данного предположения может косвенно свидетельствовать бездетность этого брака. Эпитафия на гробнице Лионор в Вила-Висозе в этом смысле ничего не подтверждает и не опровергает, т. к. в ней ни указаны ни мать, ни год рождения покойной. Характеристика, данная Лионор Зурарой — «женщина великой учености» (см. гл. I), — также плохо согласуется с предположением о слишком ранней кончине.

50. Зурара смешивает здесь второй и третий браки Педру ди Менезиша: после смерти Маргариды Педру женился во второй раз, на Филипе Котинью (порт. Filipa Coutinho) (ок. 1390-?), которая действительно была дочерью маршала Гонсалу Вашкиша Котинью и его первой жены Лионор Гонсалвиш ди Азеведу (см. прим. 51). После смерти Филипы Педру женится в третий раз, 17 августа 1426 г., в Синтре (по доверенности) на Биатриж (Бритиш) Котинью, сеньоре Мафра и Эншара-душ-Кавалейруш (порт. Beatriz (Brites) Coutinho, senhora de Mafra e Enxara dos Cavaleiros) (ок. 1395-1430), старшей из двух дочерей Фернанду Мартинша Котинью, сеньора Каштелу-Родригу (1370-1397), и Лионор Лопиш ди Соза (ок. 1375-1421), узаконенной внебрачной дочери последнего независимого магистра ордена Христа Лопу Диаша ди Соза, сеньора Мафра и Эрисейра (Биатриж была двоюродной сестрой Филипы). Хотя Зурара и упоминает брак с Филипой в «Хронике графа дона Педру» (Кн. II, гл. VI), он не учитывает его, поскольку тот так и не был осуществлен: новобрачная, отправившись к мужу в Сеуту, скончалась на борту судна близ побережья Алгарви.

51. Гонсалу Вашкиш Котинью, иначе Гонсалу Важ Котинью (порт. Goncalo Vasques Coutinho, Goncalo Vaz Coutinho), 2-й маршал Португалии, сеньор Коту-ди-Леомил (1358 – 23 марта 1421) — сын Вашку Фернандиша Котинью, сеньора Коту-ди-Леомил, и Биатриж Гонсалвиш ди Мора, также алкайди-мор (главный алкайд) Транкозу и Ламегу, копейру-мор (главный виночерпий) королевы Филиппы (Филипы) Ланкастерской, супруги Жуана I. Участник завоевательного похода на Сеуту в 1415 г. В 1379 г. женился на Лионор Гонсалвиш ди Азеведу, дочери Гонсалу Вашкиша ди Азеведу и Инеш Афонсу. После смерти Лионор женился во второй раз на Жуане ди Албукерки, внебрачной дочери дочери португальца Фернанду Афонсу ди Албукерки и англичанки леди Лоры. От двух браков имел семерых сыновей и трех дочерей.

52. На самом деле Изабел Котинью (порт. Isabel Coutinho), сеньору Мафра и Эншара-душ-Кавалейруш (ок. 1427-?) — дочь Педру ди Менезиша и Биатриж (Бритиш) Котинью. В первом браке она была замужем за Фернанду ди Вашконселушем, сеньором моргаду (майората) Соальяйнш (см. прим. 53), во втором — за Жуаном Фрейри ди Андради, сеньором Алкотин, сыном Жуана Фрейри ди Андради, 2-го сеньора Бобадела, и Катарины ди Соза. Мать Афонсу ди Вашконселуша-и-Менезиша, 1-го графа Пенела. 21 декабря 1449 г. король Афонсу V подтвердил дарование Лионор ди Менезиш (см. прим. 11 и 49) и Изабел, жене Фернанду ди Вашконселуша, дочерям графа Педру, ежегодного содержания в размере 8 600 крон и 210 000 либр от Лиссабонской таможни.

53. Фернанду ди Вашконселуш (порт. Fernando de Vasconcelos) (ок. 1420 – Самора, авг. 1441) — сын Афонсу да Герра (см. прим. 54) и его второй жены Марии ди Вашконселуш, 4-й сеньор Соальяйнш, 7-й сеньор моргаду (майората) Соальяйнш, 7-й сеньор половины Пенелы, 4-й сеньор моргаду Арега и моргаду Фонтебоа, 3-й сеньор онры (honra, земля или округ, юрисдикция и доходы которого принадлежали сеньору или фидалгу) и коту (couto, земля, обладавшая привилегией на освобождение от королевских налогов и правосудия) Номайнш с 1434 г. В ходе междоусобного противостояния между вдовствующей королевой Лионор Арагонской, регентшей королевства, и инфантом Педру Португальским, герцогом Коимбрским, вместе с отцом выступил на стороне королевы; после сдачи замка инфанту Жуану Португальскому вместе с отцом отправился к королеве в Аленкер, в октябре 1440 г. они проследовали вместе с ней из Алмейрина в Крату, а позже в изгнание в Самору (Кастилия), где Фернанду и скончался в том же году. Позднее мать привезла его останки в Португалию, где они были захоронены в монастыре Сан-Домингуш в Коимбре. В 1440 г. женился на Изабел Котинью, дочери Педру ди Менезиша и его третьей (второй) жены Биатриж Котинью. В этом браке имел единственного сына — Афонсу ди Вашконселуша (Самора, 1441-1480), 1-й графа Пенела.

54. Афонсу да Герра (порт. Afonso da Guerra), или Афонсу ди Кашкайш (Afonso de Cascais) (13?? – Самора, авг. 1441) — внебрачный сын португальского принца Жуана (см. прим. 55) и неизвестной женщины. От имени своей второй жены исполнял должность алкайди-мора Кашкайша. Также был алкайди-мором Лиссабона, смещен с этой должности (до 5 апреля 1440 г.) инфантом Педру Португальским, 1-м герцогом Коимбрским и новым регентом Португалии. В 1439 г., в ходе междоусобного противостояния между вдовствующей королевой Лионор Арагонской, регентом королевства, и инфантом Педру Португальским, герцогом Коимбрским, вместе с сыном Фернанду (см. прим. 53) выступил на стороне королевы и укрепился в столичном замке; после того, как он отказался сдать замок, последний был блокирован лиссабонцами. В результате истощения продовольственных запасов Афонсу да Герра передал замок инфанту Жуану под определенные гарантии и вместе с сыном отправился к королеве в Аленкер; в октябре 1440 г. они проследовали вместе с ней из Алмейрина в Крату, а позже в изгнание в Самору (Кастилия), где Афонсу и его сын вскоре и скончались. Первым браком был женат на Бранке да Кунья (1399-1436), 2-й сеньоре поселков Каштелу-Родригу, Тарока и Валдижен, города Кашкайш и его округа с замком и пр., дочери Жуана Афонсу де Арегаша и его жены Леонор да Кунья; в этом браке имел одного сына и трех дочерей. Во второй раз женился между 1419 и 1420 гг. на Марии ди Вашконселуш (ок. 1403-1451), 3-й сеньоре Соальяйнш, 6-й сеньоре моргаду (майората) Соальяйнш, 6-й сеньоре половины Пенелы, 3-й сеньоре моргаду Арега и моргаду Фонтебоа, 2-й сеньоре онры и коту (см. прим. 53) Номайнш, дочери Жуана Мендиша ди Васконселуша и его супруги Лионор Перейры. От этого брака имел единственного сына Фернанду.

55. Жуан Португальский (порт. D. Joao de Portugal); (ок. 1349/52, Коимбра – 1387/1400, Саламанка) — старший сын короля Педру I и его метрессы Инес де Кастро, один из главных претендентов на португальский престол во время Кризиса престолонаследия 1383-85 гг. Первым браком женат на Марии Телиш, дочери Мартина Афонсу Телиша ди Менезиша (см. прим. 39), и Алдонсы Аниш ди Вашконселуш, сестре королевы Лионор Телиш (см. прим. 40). Задушил супругу в 1379 г., после чего бежал в Кастилию, где женился на Констансе Кастильской, сеньоре Альба-де-Тормес, внебрачной дочери Энрике II Кастильского. Через этот брак получил графство Валенсия-де-Кампос, а в 1386 г. стал 1-м герцогом Валенсия-де-Кампос. В период Кризиса 1383-85 гг. был заточен в темницу Хуаном I Кастильским, мужем Биатриж Португальской, который сам претендовал на португальскую корону. Умер в заточении.

56. Педру I (порт. D. Pedro I), прозванный Справедливым («o Justiceiro») или Жестоким («o Cruel»)  (1320-1367) — король Португалии с 1357 г. Из Бургундской династии, сын Афонсу IV и Беатрис Кастильской.

57. Имеется в виду Женебра Песанья (порт. Genebra Pessanha) (?-?) — дочь Карлуша (а не Мануэла) Песаньи, 6-го адмирала Португалии, и Жуаны (или Изабел) Перейры, четвертая (третья) жена Педру ди Менезиша, на которой он уже был женат по состоянию на 8 мая 1433 г. Через этот брак Педру ди Менезиш получил адмиралтейство Португалии, которое был вынужден вернуть после смерти жены вследствие бездетности брака, как следует из подтвердительной грамоты от 11 ноября 1448 г., передающей адмиралтейство мисе Лансароти, внуку Карлуша.

58. Помимо указанных далее двух внебрачных дочерей Педру ди Менезиша от Изабел Домингиш, прозванной Пишегейра (Isabel Domingues, a Pixegueira, возможно, Pessegueira, «Персик»), Зурара не упоминает еще одну внебрачную дочь Педру, от неизвестной женщины, — Инеш ди Менезиш (порт. Ines de Meneses) (ок. 1390-?), бывшую замужем за Гонсалу Нунишем Баррету (порт. Goncalo Nunes Barreto) (ок. 1375 — Алфарробейра, 20 мая 1449), 1-м сеньором моргаду (майората) Куартейра, старшим из четверых сыновей Диогу Гонсалвиша Баррету и Терезы Мартинш. В 1412 г. Гонсалу обменял свой поселок Сернаши (в Коимбре) на поместья Куартейра (в Лоле), Бойна и Айра (в Силвише) у инфанта Энрики Мореплавателя, став основателем моргаду Санта-Катарина-да-Куартейра. Он находился в Сеуте в качестве «капитана войска инфанта Дона Педру», в глубокой старости участвовал в битве при Алфарробейре, где и погиб. От брака Инеш ди Менезиш и Гонсалу Нуниша Баррету родилось пятеро сыновей и три дочери.

59. Алдонса ди Менезиш (порт. Aldonca de Meneses) (ок. 1400-?) — дочь Педру ди Менезиша и его любовницы Изабел Домингиш, прозванной Пишегейра (a Pixegueira). В первом браке замужем за Руем Ногейрой, алкайди-мором Лиссабона, сыном Афонсу Аниша Ногейры, алкайди-мора Лиссабона, и Жуаны Важ ди Алмада. Детей от этого брака не было. Руй умер в 1432 г., и Алдонса вышла замуж вторично, после 1437 г., за Луиша ди Азеведу, ведора Фазенды (см. прим. 92), рыцаря совета Афонсу V и дипломата, сына Лопу Диаша ди Азеведу, 1-го сеньора Сан-Жуан-ди-Рей, и Жуаны Гомиш да Силва (в 1449 г. Луиш участвовал в битве при Алфарробейре на стороне регента инфанта Педру, в 1452 г. был помилован Афонсу V вместе со своими потомками). В этом браке имела единственную дочь Катарину. Луиш умер ранее 1468 г., а Алдонса — позднее этого года.

60. Изабел ди Менезиш (порт. Isabel de Meneses) (ок. 1406-?) — дочь Педру ди Менезиша и его любовницы Изабел Домингиш, прозванной Пишегейра (a Pixegueira). В 1418 г. (по другим данным, 13 ноября 1422 г.) в Сеуте вышла замуж за за Руя Гомиша да Силву, 1-го алкайда Кампу-Майор (см. прим. 61), в браке с которым имела пятерых сыновей и восемь дочерей, в том числе святую Беатрису да Силва (Биатриж да Силва ди Менезиш) и блаженного Амадея да Силва (Жуана да Силва ди Менезиша) — двух важных фигур в истории Католической церкви XV века.

61. Руй Гомиш да Силва (порт. Rui Gomes da Silva), 1-й алкайд Кампу-Майор (ок. 1391 – ок. 1450) — португальский дворянин, отличившийся военными заслугами в Сеуте и Танжере. Согласно Nobiliario do Conde D. Pedro, был первенцем Айриша Гомиша да Силвы Старого (ок. 1298 – ок. 1357) от сеньориньи Мартинш Редонду, что, однако, вызывает сомнения, поскольку, согласно этой версии, Руй Гомиш да Силва должен был воевать в Танжере в возрасте почти 90 лет и умереть почти столетним. По мнению историка Абранша ди Соверала (www.soveral.info. Consultado em 2 de dezembro de 2021), более вероятно, что Руй Гомиш да Силва, алкайд Кампу-Майор, был внуком, а не сыном Айриша Гомиша да Силвы Старого, через первенца последнего, которого также звали Руй Гомиш да Силва, о чем свидетельствуют полученные тем королевские милости и совершенные им юридические действия в 1364 и 1404 гг. соответственно.

Руй Гомиш да Силва фигурирует как один из «Двенадцати рыцарей Англии» (Os Doze de Inglaterra, полулегендарный эпизод, приводимый Камоэнсом в «Лузиадах», песнь VI, октавы 43-69: двенадцать португальских рыцарей в 1390-х гг. предприняли путешествие в Англию по просьбе двенадцати английских дам, чтобы отомстить за оскорбление, нанесенное им двенадцатью английскими рыцарями; в ходе последовавшего ожесточенного турнира португальцы одолели противников и отстояли честь дам). Руй Гомиш да Силва участвовал в завоевании Сеуты в 1415 г. как один из капитанов армады, захватившей город. Был одним из рыцарей, оставшихся в Сеуте по приказу Жуана I для несения военной службы при Педру ди Менезише, 1-м капитане Сеуты. Таким образом, Руй Гомиш да Силва проживал в Сеуте без перерыва с 1415 по 1434 гг., и там же вступил в брак с дочерью Педру Изабел ди Менезиш, от которой имел пятерых сыновей и восемь дочерей. В августе 1426 г. он был посвящен в рыцари в Сеутской крепости, в ходе ее защиты. В 1433 г. он уже был членом совета короля Дуарти, который грамотой от 8 апреля 1435 г. назначил его алкайдом пограничных городов Алентежу — Кампу-Майор и Огела. В 1436 г. Руй Гомиш вместе с инфантами участвовал в неудачном походе на Танжер, сыграв важную роль в переговорах, позволивших португальскому экспедиционному корпусу под командованием инфанта Энрики Мореплавателя снять осаду. Последние документы, в которых упоминается Руй Гомиш да Силва, относятся к концу 1449 г., и предполагается, что он умер вскоре после этой даты.

62. Дуарти ди Менезиш (порт. Duarte de Meneses) (Лиссабон, 1414 – Серра-ди-Бенакофу, Марокко, 29 янв. 1464) — португальский дворянин и военный деятель, сын Педру ди Менезиша и его любовницы Изабел Домингиш, прозванной Пишегейра (a Pixegueira), родной брат Алдонсы и Изабел ди Менезиш (см. прим. 59 и 60). Как и его отец, отличился в африканских войнах, его деяния были увековечены Зурарой в отдельной хронике, следующей за «Хроникой графа дона Педру», — «Хронике графа дона Дуарти ди Менезиша». Будучи внебрачным сыном, Дуарти не смог унаследовать графство Вила-Риал, отошедшее к законной дочери Педру Бритиш ди Менезиш (см. прим. 47), однако благодаря своей воинской доблести он в итоге получил от короля различные почести и титулы, став алфериш-мором (королевским знаменосцем) (6 августа 1444 г.), 3-м графом Виана-ду-Алентежу (23 октября 1458 г.), 2-м графом Виана-да-Фож-ду-Лима и 1-м капитаном и правителем Алкасер-Сегира (Ксар-эс-Сегир) (16 января 1459 г.), которым он руководил до своей смерти, и, наконец, в начале лета 1460 г., Афонсу V сделал его графом Виана-ди-Каминья. Погиб в 1464 г. от рук мавров в ходе военной экспедиции в Серра-ди-Бенакофу, защищая арьергард стремительно отступавшего королевского военного корпуса. В 1438 г. женился на Изабел ди Мелу, вдове Жуана Родригиша Котинью (умершего в 1437 г. в Сеуте, сына Руя Вашкиша Котинью и Бранки ди Вильена), дочери Мартина Афонсу ди Мелу, 1-го сеньора Арега и Барбасена (см. гл. V и прим. 77), и его первой жены Биатриж Пиментел. В этом браке имел единственную дочь. Изабел умерла до 1444 г., и Дуарти женился вторично, в 1449 г., на Изабел ди Каштру, дочери Фернанду ди Каштру, 1-го сеньора Паул-ду-Бокилобо, и его первой жены Изабел ди Атаиди. У Дуарти был также внебрачный сын от Биатриж Диаш.

63. Дон Хулиан, граф Сеуты (исп. Don Julian, Conde de Ceuta, порт. conde Dom Juliao) (VII-VIII вв.) — испанизированное имя последнего вестготского наместника Сеуты Ольбана (Olban), известного в хрониках под латинизированным титулом и именем комита Юлиана (comes Julianus). Оказал помощь мусульманским завоевателям при вторжении на Пиренейский полуостров, обеспечив тем самым падение вестготского королевства. По преданию отомстил таким образом за обесчещение своей дочери Флоринды (Кавы) последним вестготским королем Родриго (Родерихом).

64. Сайю (порт. ист. saio) — старинная широкая короткая одежда с отворотами, обычно из грубой ткани, носившаяся воинами.

65. ...da coronica gerall, he por nгo ser desta callydade e a elle hб-de ser primзipalmemte emderemзada (G: ...que vam na cronica geral do rreino, entedey que he por rrezam de speзialidade que este livro tem de prosseguir os feitos deste conde, e a elle hб-de ser prinзipalmente enderenзado, «...что следуют в общей хронике, уразумейте, что это по причине особенности, кою имеет сия книга, следования деяниям сего графа, и ему в основном должна быть посвящена»).

66. E assy se fez mui nobre e conheзeo ell rrey que elle hera homem dino de honrra (G: E assy fez huu muy nobre convite a ell rrey ante que filhasse terra quando a primeira vez foy da outra parte de Barbaзote, onde teve ordenado de sayr, no qual o convidou tam abastadamente e aos seus como se estevesse na cidade, servindo-o e mandando servir muy rricamente com muy rrica copa e baixella. E desta ida conheзeo el rrey que elle era home digno de honrra, «И так он устроил один весьма благородный званый обед прежде чем высадиться на сушу, когда в первый раз оказался с другой стороны Барбасоти, где имел приказ высадиться, на каковом столь изобильно угостил его [короля] и его [людей], как если бы пребывал в городе, подавая ему и приказывая подавать весьма богато, с одною весьма дорогой чашей и посудой. И из того похода узнал король, что он был человеком, достойным почести»; здесь речь идет о событиях, связанных с первой высадкой на марокканском побережье перед захватом Сеуты в 1415 г.).

67. Дуарти I (порт. Duarte I) (1391-1438), прозванный Красноречивым (o Eloquente) и Королем-Философом (o Rei-Filуsofo), — король Португалии с 1433 г., 2-й представитель Ависской династии. Сын Жуана I и Филиппы Ланкастерской, отец Афонсу V Африканского.

68. «Добавлено в соответствии с G» (прим. в изд. 1997 г.).

69. Имеются в виду т. н. Фернандинские войны (порт. Guerras Fernandinas) (1369-70, 1372-73, 1381-82) — противостояние Фернанду I Португальского с Энрике II и Хуаном I Кастильскими в борьбе за престол Кастилии.

70. Имеется в виду португало-кастильская война 1384-1411 гг., вспыхнувшая в результате португальского Кризиса престолонаследия 1383-85 гг., когда король Хуан I Кастильский, претендент на корону Португалии, вторгся на территорию страны (решающее поражение кастильцам было нанесено 14 августа 1385 г. в битве при Алжубарроте, после чего новый король Португалии Жуан I Ависский перенес боевые действия на территорию Кастилии; в 1400 г. между двумя королевствами было заключено перемирие сроком на 10 лет, а в 1411 г. — промежуточный Айльонский мирный договор, о котором говорится ниже).

71. Фернандо I Арагонский (исп. Fernando I de Aragon), прозванный Справедливым («el Justo») и Честным («el Honesto») (1380-1416), также Фернандо де Трастамара и Фернандо де Антекера, — король Арагона и Сицилии с 1412 г. Сын Хуана I Кастильского и Леонор Арагонской. С 1406 г., совместно с Каталиной Ланкастерской, вдовой своего брата Энрике III Болезненного, — регент Кастилии в малолетство своего племянника Хуана II; вместе с королевой поддержал заключение Айльонского мирного договора 1411 г. с Португалией, желая сосредоточить усилия и средства на том, чтобы добиться для себя арагонской короны, на которую он претендовал как племянник Мартина I Арагонского, не оставившего законного наследника (Зурара рассказывает об этом в главе V «Хроники взятия Сеуты»). Избрание Фернандо I королем Арагона в результате т. н. Компромисса Каспе положило конец Арагонскому междуцарствию 1410-12 гг.

72. Имеется в виду Хуан II Кастильский (исп. Juan II de Castilla) (1405-1464) — король Кастилии и Леона с 1406 г., сын Энрике III Кастильского и Каталины Ланкастерской. До 1416 г. — регентство Каталины Ланкастерской и Фернандо де Антекеры (с 1412 — Фернандо I Арагонского, см. прим. 71), в 1416-18 гг. — единоличное регентство Каталины Ланкастерской. После смерти королевы-матери новое регентство не назначалось, а в 1419 г. Хуан II был объявлен совершеннолетним. Хотя военные действия между Кастилией и Португалией при нем не возобновлялись, окончательный мирный договор между двумя королевствами (договор Медина-дель-Кампо) был подписан только в 1431 г.

73. Добра (порт. ист. dobra) — старинная португальская монета, стоимость которой варьировалась при различных монархах.

74. Публий Флавий Вегеций Ренат (лат. Publius Flavius Vegetius Renatus) (кон. IV – V вв.) — римский военный историк и теоретик, автор «Краткого изложения военного дела» (Epitoma rei militaris) (ок. 400) — первого дошедшего до нас систематического труда о военном искусстве Рима. В этом трактате, получившем широкое распространение в Средние века, Вегеций стремился воссоздать боевой дух современной ему римской армии через возрождение древних традиций римского военного дела.

75. Нуну Алвариш Перейра (порт. Nuno Alvares Pereira), также известный как Святой Коннетабль (Santo Condestavel) и Святой Нуну ди Санта-Мария (Ноний Святой Марии) (Sao Nuno de Santa Maria), или просто Нун’Алвариш (Nun'Alvares) (1360?-1431) — португальский дворянин, военный и церковный деятель, 3-й граф Орен (с 1384), 7-й граф Барселуш (с 1385), 2-й коннетабль Португалии (1385-1431), 2-й граф Аррайолуш (с 1387), национальный герой Португалии, святой Римско-католической церкви. Согласно Фернану Лопишу, был одним из внебрачных детей Алвару Гонсалвиша Перейры, приора ордена Госпиталя, и Ирии Гонсалвиш ду Карвальял. Сыграл фундаментальную роль в ходе Кризиса престолонаследия 1383-85 гг., приняв командование португальской армией и нанеся кастильцам два решающих поражения — при Атолейруш (1384) и Алжубарроте (1385), обеспечив независимость Португалии и сохранение короны за Ависским домом. После завершения португало-кастильской войны сделался одним из самых богатых и влиятельных вельмож в стране (был сеньором почти половины территории Португалии). Был женат единственным браком на Лионор ди Алвин (ум. 1388); на единственной выжившей дочери от этого брака — Биатриж — был женат Афонсу, внебрачный сын короля Жуана I, будущий 1-й герцог Браганса Афонсу I (через это родство Нуну Алвариш Перейра является одним из родоначальников будущей королевской династии Браганса). Участник завоевания Сеуты (1415). В конце жизни, распределив состояние между наследниками, сделался монахом-кармелитом под именем брата Нуну ди Санта-Мария. Беатифицирован папой Бенедиктом XV в 1918 г., канонизирован папой Бенедиктом XVI в 2009 г. В Португалии почитается как покровитель инфантерии.

76. См. прим. 51.

77. Мартин Афонсу ди Мелу (порт. Martim Afonso de Melo) (ок. 1360-1432) — португальский дворянин (фидалгу королевского дома), 1-й сеньор Арега и Барбасена. Сын Вашку Мартинша ди Мелу, сеньора Каштанейра, Повуш и Шелейруш, и его второй жены Марии Афонсу ди Бриту, дочери Мартина Афонсу ди Бриту и Изабел Афонсу. Алкайд Севера и Кампу-Майора (с 1388), 1-й сеньор Барбасена (с 1398), 1-й сеньор регенгу (порт. reguengo, королевская земля, удел) Бежа (с 1388), алкайди-мор (главный алкайд) Эворы (с 1390), Каштелу-ди-Види и Каштелу-ди-Оливенса, 1-й сеньор Торри-ди-Эвора (с 1398), 1-й сеньор Агуа-ди-Пейши и Вал-да-Палма-Коту (с 1411). Был послом в Кастилии и гуарда-мором (начальником королевской гвардии) Жуана I с 1398 г. С 1399 г. фигурирует в качестве члена королевского совета. Участвовал в завоевании Сеуты (1415). В «Хронике взятия Сеуты» (гл. C) Зурара приписывает ему авторство не дошедшего до нас трактата «О войне» (Da guerra), посвященного искусству обороны пограничных укреплений, что подтверждается также другими ссылками (см. Braamcamp Freire, Anselmo (1921). Livro primeiro dos Brasoes de Sintra. Coimbra: Imprensa da Universidade. P. 423).

Мартин Афонсу был женат дважды. 1-й брак (1395) — с Биатриж Пиментел (ок. 1360-1397/8), дочерью Жуана Афонсу Пиментела, 1-го графа Бенавенте (Кастилия) и Жуаны Телиш ди Менезиш. Биатриж была убита своим мужем, однако король Жуан I не стал наказывать его за убийство, в результате чего отец Биатриж отправился в изгнание в Кастилию, где получил титул графа Бенавенте. В этом браке Мартин Афонсу имел сына Мартина Афонсу ди Мелу (1395-?), алкайди-мора Оливенсы, и дочь Изабел де Мелу, которая была замужем дважды: 1-й раз за Жуаном Родригишем Котинью, сеньором Феррейра-ди-Авиш, а 2-й — за Дуарти ди Менезишем, 3-м графом Виана-ду-Алентежу и 2-м графом Виана-да-Фож-ду-Лима, внебрачным сыном Педру ди Менезиша (см. прим. 62).

2-м браком Мартин Афонсу был женат на Бриоланже ди Соза (ок. 1370 — после 13 янв. 1441), дочери Мартина Афонсу ди Созы, 2-го сеньора Мортагуа (1341-?), и Марии ди Бритейруш. В этом браке имел троих сыновей (в т. ч. Вашку Мартинша ди Мелу, алкайди-мора Эворы и Каштелу-ди-Види) и трех дочерей. Также имел двух внебрачных дочерей от неизвестной женщины.

78. Имеется в виду Лопу Диаш ди Соза-и-Менезиш (порт. Lopo Dias de Sousa e Menezes), более известный как Лопу Диаш ди Соза (Lopo Dias de Sousa) (ок. 1361-1417/19 либо 1435) — португальский дворянин, 7-й и последний духовный, канонический магистр ордена Христа (1373-1417?), 17-й сеньор дома Соза, сеньор Мафра, Эрисейра и Эншара-душ-Кавалейруш (с 1371), 1-й сеньор Миранда-ду-Корву (с 1398). Старший из двух сыновей Алвару Диаша ди Соза, сеньора Мафра и Эрисейра, и Марии Телиш ди Менезиш (см. прим. 39 и 55) и, соответственно, троюродный брат Педру ди Менезиша (в то время родство было принято считать по возрасту, а не по фактической степени, поэтому «дядя» в данном случае — просто старший из двух родичей), а также дед его третьей (второй) жены Биатриж (Бритиш) Котинью, сеньоры Мафра и Эншара-душ-Кавалейруш (см. прим. 50). Магистерство ордена Христа получил благодаря влиянию своей тетки — королевы-консорта Лионор Телиш ди Менезиш, 2-й жены Фернанду I (см. прим. 40). В период Кризиса престолонаследия 1383-85 гг. воевал на стороне Жуана, магистра Ависского, против кастильских захватчиков. В ноябре 1384 г. при штурме Торриш-Ведраш был взят в плен и отпущен на свободу только после решающей битвы при Алжубарроте в августе 1385 г. С воцарением Жуана I сделался приближенным нового королевского дома, был мордому-мор (главным майордомом) королевы-консорта Филипы Ланкастерской, а затем короля Дуарти I. После его смерти король добился от Папы разрешения назначить светского магистра ордена Христа, которым стал инфант Энрики Мореплаватель — начиная с него магистрами ордена всегда становились члены королевского дома (иногда сам король).

Лопу Диаш ди Соза был женат на Лионор (Марии?) Рибейру, дочери Гонсалу Рибейру (Азамбужа), от которой имел троих сыновей и пять дочерей. Также имел двух внебрачных узаконенных дочерей от Катарины Телиш и трех внебрачных узаконенных дочерей от неизвестной женщины.

79. Т. е. приор [ордена] Госпиталя. Речь идет об Алвару Гонсалвише Камелу, приоре ордена Госпиталя в Португалии (иначе «приоре Крату», по обширным владениям в Крату, подаренным ордену в 1232 г. Саншу II).

Фрей (брат) Алвару Гонсалвиш Камелу (порт. Alvaro Goncalves Camelo) (? ? ок. 1418), со-сеньор Торри-ди-Портокаррейру 2-й сеньор Байян по праву и владению, сеньор Аталайя, Лажеа, Огела, Риба-Лима, Сан-Криштован-ди-Ногейра, Пенела и др. — португальский дворянин, политический, военный и церковный деятель, дипломат и шпион. Старший сын Гонсалу Нуниша Камелу, 1-го сеньора Байяна по праву и владению, и его первой жены Алдонсы Родригиш Перейры, состоял в близком родстве с коннетаблем Нуну Алваришем Перейрой (см. прим. 75), вместе с которым участвовал в ряде сражений в период Кризиса престолонаследия 1383-85 гг. После смерти «приора Крату» фрея (брата) Алвару Гонсалвиша Перейры Фернанду I Португальский, узурпировав церковную юрисдикцию, передал приорство старшему сыну умершего приора — фрею Педру Алваришу Перейре. Великий магистр ордена не утвердил королевское назначение и назначил на этот пост Алвару Гонсалвиша Камелу, что было подтверждено папой Урбаном IV. Фернанду I обратился к антипапе Клименту VII с просьбой предоставить эту должность Педру Алваришу Перейре. Дело затянулось на годы, и вплоть до его решения должность временно занимал фрей Лоренсу Эштевиш ди Гойш, командор Вера-Круша. Орден выиграл дело 27 мая 1386 г., и в 1387 г. Алвару Гонсалвиш Камелу вступил в должность. Несмотря на свои военные заслуги в период Кризиса престолонаследия 1383-85 гг., из-за возникших разногласий он впал в немилость у Жуана I, который заточил его в Коимбрский замок. Примирившись с королем, вернулся к исполнению обязанностей приора Крату в 1403 г., когда король Жуан I также передал ему сеньорат Гимарайнш. Также Алвару Гонсалвиш Камелу был маршалом королевства, мейринью-мором (верховным представителем королевской власти в провинциях) Энтри-Дору-и-Минью, Бейры и Траз-уш-Монтиш, алкайди-мором Сантарена и Марвана.

Вместе с анадел-мором душ Бештейруш-ду-Конту (командующим подразделениями арбалетчиков в королевских войсках) и капитан-мором-ду-Мар (второй после адмирала Португалии чин в иерархии командования королевским военно-морским флотом) Афонсу Фуртаду был отправлен Жуаном I в Сеуту для тайного осмотра города и его оборонительных сооружений в рамках подготовки к захвату города. Официально оба шпиона выступали в качестве послов к Бланке Наваррской, вдове сицилийского короля Мартина I и регентше Сицилии, уполномоченных передать ей королевское предложение выйти замуж за инфанта Педру Португальского вместо инфанта Жуана Португальского, как было условлено. Эмиссары остановились в Сеуте для пополнения запасов воды и продовольствия и смогли досконально осмотреть город. Затем они продолжили путь на Сицилию, где их предложения не были приняты. По возвращении на родину они представили королю и Совету формальный доклад о своем посольстве, а втайне — секретный отчет, который послужил основанием для завоевания Сеуты в 1415 г. (рассказ об этой разведывательной миссии содержится в гл. XV-XVIII «Хроники взятия Сеуты» Зурары).

Как монах Алвару Гонсалвиш Камелу не был женат, но имел двух внебрачных детей — сына и дочь — от неизвестной женщины.

80. Сюжет с палкой, ставшей главным символом борьбы Педру ди Менезиша с осаждавшими Сеуту маврами, в других версиях этого события (хотя и явно легендаризированных) разработан подробнее, чем у Зурары. Так, историк Аугушту Соариш ди Азеведу Барбоза ди Пинью Леал сообщает:

«Когда Дон Жуан I взял крепость Сеуты (14 августа 1415 г.) и Педру ди Менезиш (который помогал при штурме сам еще будучи подростком) понял, что нет желающих стать губернатором крепости, он сказал королю: "С одной лишь этой палкой я смогу защитить Сеуту от всей мощи мавров".

Королю понравилась его дерзновенность, и он вручил ему правление завоеванным городом, а храбрый юноша сдержал свое слово.

Палка замбужейру (zambujeiro, иначе azambujeiro, разновидность дикой оливы. — Перев.), бывшая в руке у Педру, когда он вызвался защищать крепость, стала непременной для его преемников в правлении Сеутой и вручалась им при вступлении в должность.

Вот почему Камоэнс говорит в своей первой Эклоге:

"Пока азамбужейру верного есть посохи
у лузитанских наших пастухов" (здесь и в следующей цитате подстрочный перевод первой эклоги Камоэнса наш. — Перев.).

Дон Педру был женат четыре раза и оставил благороднейшее и многочисленное потомство» (Pinho Leal, Augusto Soares de Azevedo Barbosa de (1878). Portugal antigo e moderno. Oitavo volume. Lisboa. Pp. 495-6).

Другая версия, восходящая к фрею Антониу да Пурификасану (ниже приводится в пересказе Зефирину Гонсалвиша Брандана), относит эпизод с палкой к более позднему времени (ок. 1418 г.):

«Педру ди Менезиш, еще совсем юный, находился при завоевании Сеуты, и Дон Жуан I, несмотря на его нежный возраст, поручил ему оборону крепости от мавров, не беря с него клятвы верности, сказав, что обязательства, которые накладывали на него его происхождение и его персона, были достаточны для того, чтобы поощрить его честь.

Фрею Антониу да Пурификасану (fr. Antonio da Purificacao) в его "Хронике отшельников Святого Августина" (Chronica dos ermitas de Santo Agostinho) угодно, чтобы молодой граф Вианна, находясь в Лиссабоне, играл однажды с королем в труки (truque, иначе шока, choca, старинная игра, нечто среднее между хоккеем на траве и бильярдом. — Перев.), когда из Сеуты пришло известие, что мавры готовят грозную армию для осады этого города. Дон Жуан приказал графу тотчас отправляться в Сеуту, где тот вскоре получит от него необходимую помощь. Граф, однако, видя, что король огорчен известием, заметил ему: "Ваше высочество, не утруждайте себя помощью Сеуте. Вот этим алеу (aleu, палка для игры в труки, или шоку, нечто среднее между клюшкой и кием. — Перев.), — он показал ему толстую палку из замбужейру в две пяди длиной, которой играл в труки, — я прогоню всю мавританскую свору (mourama)".

Мавры действительно осадили крепость с более чем тридцатитысячной армией, но были доблестно отражены нашими; и хотя вышеупомянутый хронист утверждает, что Педру ди Менезиш защищал ее со своим гарнизоном в одиночку, верно то, что Дон Энрики и Дон Жуан, сыновья Дона Жуана I, присутствовали при сражении, в котором они весьма отличились, вернувшись для этого в Африку.

Двадцать два года подряд благородный граф Вианна был губернатором Сеуты, постоянно ведя ожесточенную войну с маврами, которые прилагали все усилия, чтобы вернуть город, но так и не смогли сбросить со своей шеи тяжкое ярмо, которым их сковала доблестная рука столь отважного рыцаря. По этой причине управление городом было оставлено за его преемниками, а во дворце губернатора хранилась знаменитая палка из замбужейру, которая вручалась всем капитанам, впервые приходившим на правление.

Таким образом, благороднейший алеу был священным палладиумом нашего величия в тех краях, и такую уверенность вселяло его хранение, что наш Эпик (Камоэнс. — Перев.), не забывший ничего из того, что было необходимо для увековечивания имени португальцев, говорит в своей первой Эклоге, ссылаясь на этот факт:

"Пока азамбужейру верного есть посохи
у лузитанских наших пастухов,
и также доблесть древняя, что первой
такую славу в свете им дала,
товарищ мой Фронделиу, не страшись,
что будут порабощены однажды,
и что неукротимая шея покорится
какому бы то ни было ярму, что им предстанет".

Педру ди Менезиш умер 22 сентября 1437 года. Если бы он мог сейчас воскреснуть и отправиться в Сеуту, то не нашел бы там своего любимого алеу. Естественно, он умер бы снова, но уже от стыда (за переход Сеуты под власть Испании из-под власти Португалии в XVII в. — Перев.)» (Brandao, Zephyrino N. G., 1883. Monumentos e lendas de Santarem. Lisboa. Pp. 514-5).

Следует отметить несоответствие реального возраста Педру ди Менезиша «юношескому», заявленному в обеих версиях легенды: в 1415 г. ему должно было быть около 43-45 лет, т. к. он родился ок. 1370/1372 г., а в 1418-м или 1422 г. уже выдает замуж одну из своих внебрачных дочерей — Изабел (см. прим. 60).

81. Лопу (Мартин) Важ ди Каштелу-Бранку (Каштел-Бранку) (порт. Lopo (ou Martim) Vaz de Castelo Branco ou Castel-Branco) (ок. 1383 ? после 25 сент. 1475) — португальский дворянин (фидалгу королевского дома), сын Гонсалу Важа ди Каштелу-Бранку, сеньора Собраду, и Лионор Вашкиш Соариш (по другой версии, сын Нуну Важа, либо Мартина Важа ди Каштелу-Бранку и Жуаны Жузарти), монтейру-мор (monteiro-mor, главный ловчий) Жуана I и Дуарти I (с 1424), алкайди-мор (главный алкайд) замка Ковильян, алкайди-мор замка Мора и эшкриван-даш-рендаш-и-душ-дирейтуш-реайш (писарь по доходам и королевским правам) Моры (1434-39) т. д. Член совета королей Жуана I и Дуарти I. Участник завоевания Сеуты (1415). Был женат (с 1420) на Катарине Песанья, дочери Мосена Антана Песаньи, погибшего в битве при Алжубарроте, и его жены Марии ди Абреу; от этого брака родилось два сына и три дочери.

82. Эшкудейру (порт. escudeiro, «оруженосец, щитоносец») — высший из наследственных титулов средневековой португальской знати, точный аналог английского эсквайра.

83. Нуну Важ ди Каштелу-Бранку (Каштел-Бранку) (порт. Nuno Vaz de Castelo Branco ou Castel-Branco) (ок. 1425-1481) — португальский дворянин (фидалгу королевского дома), второй сын Лопу Важа ди Каштелу-Бранку и Катарины Песанья, сеньор Бомбаррал (в окрестностях Лиссабона), 10-й адмирал Португалии (с 1467), алкайди-мор замка Мора, алкайди-мор замка Обидуш (сведений о том, что он занимал должность монтейру-мора, или главного ловчего, как его отец, нам не удалось отыскать). Должность адмирала Португалии получил через мать — представительницу рода Песанья, династии адмиралов Португалии, берущей начало от мисера Мануэла Пасанья, или Песанья (Эмануэле Пассаньо, иначе — Пассаньо, Пессаньо, Пезаньо или Пизаньо), генуэзского мореплавателя и адмирала на службе Португалии, жившего на рубеже XIII-XIV вв.). Был женат на Филипе ди Атаиди, дочери Жуана ди Атаиди, сеньора Пенакова, и Марии ди Кордовелуш; в этом браке родилось три сына и пять дочерей.

84. Гонсалу Важ ди Каштелу-Бранку (Каштел-Бранку) (порт. Goncalo Vaz de Castelo Branco ou Castel-Branco) (ок. 1424-1493) — португальский дворянин (фидалгу королевского дома), старший сын Лопу Важа ди Каштелу-Бранку и Катарины Песанья, брат Нуну Важа ди Каштелу-Бранку, 1-й сеньор онры (т. е. земли или округа, юрисдикция и доходы которого принадлежали сеньору или фидалгу) Собраду и Вила-Нова-ди-Портиман, с гражданской и уголовной юрисдикцией, 3-й сеньор-консорт Моргаду-да-Повуа-ди-Сан-Мартинью, управитель Гражданского дома (Casa do Civel, Гражданской палаты), фидалгу совета Афонсу V, ведор Фазенды (см. прим. 92) с 1476 г., эшкриван-да-пуридади (escrivao da puridade, доверенный секретарь), алмотасе-мор (almotace-mor, поставщик королевского двора) и т.д. Был женат на Биатриж (Бритиш) Валенти (ок. 1437-?), 3-й сеньоре Моргаду-да-Повуа-ди-Сан-Мартинью, дочери Мартина Афонсу Валенти и Виоланти Перейры, фрейлины дома королевы-консорта Изабел Коимбрской (супруги Афонсу V); в этом браке родилось три сына и четыре дочери. Также имел одну внебрачную дочь от неизвестной женщины.

85. См. прим. 58.

86. Т. е. Энрики, будущий Энрики (Генрих) Мореплаватель.

87. Жуан Перейра да Кунья Агуштин (порт. Joao Pereira da Cunha Agostim) (ок. 1380 ? после 1439) — португальский дворянин (фидалгу королевского дома), сеньор Жестасу и Панойяш, фидалгу совета Афонсу V. Сын Жила Важа да Кунья, сеньора Портокаррейру, 1-го сеньора Кабесейра-ду-Башту, сеньора Жестасу, Майя, Борба-ди-Агильойнш, Гильофрей и Армамар, алфериш-мора (королевского знаменосца) Жуана I, участника взятия Сеуты (где он был посвящен в рыцари инфантом Энрики), и его 1-й жены Изабел Алвариш Перейры, внебрачной дочери Алвару Гонсалвиша Камелу, приора ордена Госпиталя (см. прим. 79). Жуан Перейра был одним из «Двенадцати рыцарей Англии» (см. прим. 61; принял имя Агуштин, т. е. Августин, после того как в Англии убил на турнире «весьма доблестного» английского рыцаря, носившего это имя). В 1415 г. участвовал в завоевании Сеуты, где остался в качестве капитана людей инфанта Энрики. Согласно Зураре («Хроника взятия Сеуты», гл. C) Жуан «впоследствии был весьма добрым рыцарем в том городе; и во многих иных [походах] побывали он и другие добрые люди прежде того деяния, каковые, находясь на войнах во Франции и в Англии, услышав новости о снаряжении, что готовил Король, оставили все прелести Франции и тех земель, дабы прийти на службу к Королю; каковыми были оный Жуан Перейра, и Диогу Лопиш ди Соза, и Перу Гонсалвиш, что прозывался Малафайя, и Алвару Мендиш Сервейра». В 1437 г. Жуан Перейра участвовал в неудачном походе на Танжер.

Первым браком был женат на Биатриж (Бритиш) Гонсалвиш ди Галафура, внебрачной дочери аббата Гонсалу Родригиша ди Галафура, сеньора моргаду (майората) Меделу, и Эштеваиньи Мартинш; в этом браке имел единственного сына Нуну да Кунья — отца известного мореплавателя Триштана да Кунья. После смерти Биатриж Жуан женился вторично на Изабел Фернандиш ди Мора, дочери Алвару Гонсалвиша ди Мора, сеньора Мора и Портел, и Урраки Фернандиш Ролин (сестре своей мачехи). 10 июня 1423 г. Жуан I подарил Изабел владения в Алгарви.

88. Анадел (порт. anadel, от араб. annazir, «наблюдающий») (ист., воен.) — в средневековой Португалии: офицер, командующий подразделением арбалетчиков.

89. Во времена Жуана I в португальских войсках существовали различные подразделения арбалетчиков, среди них: 1) конные арбалетчики (besteiros de cavalo), использовавшие т. н. кавалерийские арбалеты, снабженные зафиксированным на портупее крюком, к которому крепилась веревка, в том месте, где арбалетчик наступал ногой в стремя на конце желоба арбалета; 2) арбалетчики гарруши (besteiros de garrucha) — использовали арбалет гарруши, тяжелый арбалет, который взводился с помощью особого устройства — гарруши, состоявшей из приводимой в движение рукояткой шестерни, зубцы которой, соприкасаясь с кремальерой, тянули орех арбалета и натягивали его тетиву. Снарядами для арбалетов гарруши служили «палки с острием (garrochas), дротики (virotes) или большие дротики (virotoes), как из железа, так и из дерева, с шипами или без них» (Viterbo, fr. Joaquim de Santa Rosa de (1856). Elucidario das palavras, termos e frases que em Portugal antigamente se usaram e que hoje regularmente se ignoram. Vol. 1. Lisboa: A. J. Fernandes Lopes. P. 192); 3) арбалетчики конту (besteiros do conto) — арбалетчики, рекрутировавшиеся на уровне конселью (муниципалитетов); каждое муниципальное подразделение должно было располагать определенным числом готовых к призыву арбалетчиков, причем в каждом случае это число было различным и могло быть изменено в соответствии с королевским указом.

90. См. прим. 61.

91. Педру Гонсалвиш Малафайя (порт. Pedro Goncalves Malafaya) (ок. 1389 – ок. 1435) — португальский дворянин (фидалгу королевского дома), государственный и военный деятель, дипломат, ведор Фазенды (см. прим. 92) Жуана I и Дуарти I (с 1421), член совета Дуарти I. В документах упоминается как рику-омен (см. прим. 35; в XV в. уже архаичный термин, означал человека с высокими функциями при дворе). Сын Гонсалу Пириша Малафайи, сеньора Кинта-ди-Лабружа, сеньора Пасуш-и-Кинта-даш-Белаш, эшкривана (секретаря) канцелярии Фернанду I, затем режедора (управителя) Гражданского дома (Гражданской палаты) и ведора Фазенды Жуана I, и его первой жены Элвиры Вашкиш. Упомянут Зурарой как один из португальских фидалгу, участвовавших в Столетней войне во Франции и Англии и вернувшихся на родину по призыву Жуана I для участия в походе на Сеуту (см. прим. 87). В завоевании Сеуты участвовал вместе с братом Луишем Гонсалвишем Малафайей (одним из «Двенадцати рыцарей Англии»), будучи одним из примерно 160 фидалгу, сопровождавших короля Жуана I и инфантов в этом походе. О нем и его товарище Жуане Перейре «Агуштине» (см. прим. 87) сохранилась народная память в песне того времени (Quem guardaria Ceuta, Malafaya ou Joao Pereira — «Кто охранит Сеуту, Малафайя или Жуан Перейра»; см. Braamcamp Freire, Anselmo (1921). Livro primeiro dos Brasoes de Sintra. Coimbra: Imprensa da Universidade. P. 170) В 1431 г. вместе с братом был направлен с дипломатической миссией в Кастилию для участия в переговорах, сыграл решающую роль в заключении договора Медина-дель-Кампо (30 окт. 1431 г., ратифицирован в Алмейрине 17 янв. 1432 г.), утвердившего окончательный мир между Португалией и Кастилией. Был женат на Изабел Гомиш да Силва, дочери Жуана Гомиша да Силва, 2-го сеньора Вагуш, и Маргариды Коэлью, в браке с которой имел трех дочерей.

92. Ведор Фазенды (Ведор-да-Фазенда, Веадор-да-Фазенда) (порт. Vedor da Fazenda, Veador da Fazenda, букв. «управляющий имуществом/казной») — должность при королевском дворе Португалии, совмещавшая функции министра финансов, министра экономики, управляющего делами короля и генерального ревизора. Впервые деятельность ведора Фазенды отмечается в 1341 г. при Афонсу IV, официализация должности относится к 1370-м гг., когда при Фернанду I для управления экономикой и финансами назначаются сразу два ведора Фазенды и один эшкриван (писарь), в помощь которым были даны королевские контадоры (счетоводы). В описываемую эпоху ведор Фазенды являлся должностным лицом, отвечавшим за казначейство и экономическое положение королевского дома и всего королевства, их поддержание, регулирование и инспекцию; он управлял королевским имуществом, ревизовал государственные доходы и расходы.

93. Руй ди Соза (порт. Rui de Sousa) (ок. 1384-?) — португальский дворянин (фидалгу королевского дома), незаконнорожденный сын Гонсалу Родригиша ди Созы, сеньора Монсараз, и Марии ди Монфаррал, «незамужней женщины». Перешел со своим отцом в Кастилию, после его смерти вернулся в Португалию, где был принят Жуаном I (по протекции своего троюродного брата Лопу Диаша ди Созы, магистра ордена Христа, называвшего его «племянником» на правах старшего родственника, см. прим. 78). Узаконен как сын своего отца королевской грамотой от 11 августа 1411 г. Участник завоевания Сеуты (1415). Алкайди-мор замка Марван. Был женат на Изабел Рибейру ди Соза, дочери Гонсалу Рибейру (Азамбужа), в браке с которой имел единственного сына.

94. Ла-Альмина (исп. La Almina) — небольшой полуостров на средиземноморском побережье Африки в Гирбалтарском проливе. На нем локализуется древнейшая часть города Сеута, а также семь небольших холмов, по которым Сеута («Септа») получила свое название; самый высокий из них — Монте-Ачо (204 м) — стоит прямо напротив Гибралтарской скалы, вместе с которой считается одним из двух Геркулесовых столпов — южным, известным в античности как гора Абила.

95. Сешту, Санта-Мария — португальские названия районов Сеуты.

96. «[Capitolo setimo] Пропущено в рукописи; G: Capitolo Vo, исправлено на 4 и затем на 5» (прим. в изд. 1997 г.).

97. Речь идет о трактате De regimine principum («О правлении государей») — наиболее известном произведении Эгидия (Жиля) Римского (Эджидио Колонны) (лат. Aegidius Romanus, Aegidius a Columnis, итал. Egidio Colonna, франц. Gilles de Rome) (ок. 1243-1316), средневекового теолога-схоластика, философа, ученого, идеолога государственной и церковной политики, ученика Фомы Аквинского, генерала ордена августинцев-еремитов (1292-95) и архиепископа Буржского (с 1295). Трактат, посвященный будущему королю Франции Филиппу IV Красивому (ученику Эгидия Римского) и впоследствии ставший одним из самых читаемых и комментируемых произведений, состоит из трех книг: в первой рассматривается индивидуальное поведение короля, природа его истинного счастья, выбор и приобретение добродетелей и управление страстями; во второй — семейная жизнь и отношения с женой, детьми и слугами; в третьей — государство, его происхождение и правильный способ управления в мирное и военное время.

«О правлении государей» представляет собой типично схоластическое сочинение с четкой структурой и развитой системой логического доказательства, основанной на аристотелевском силлогизме.

98. По-видимому, Ипподония или Гипподония; идентифицировать данного автора затруднительно.

99. Хотя таков вариант обеих рукописных версий, вряд ли можно сомневаться в том, что это описка: по смыслу здесь должна быть именно vella, т. е. парусное судно, а не villa — поселок, что явно лишено смысла, тем более что vellas (множественное число) упомянуты в самом конце предложения.

100. Тит Ливий (59 до н. э. — 17 н. э.) — римский историк, автор фундаментального труда Ab Urbe Condita («История Рима от основания города») в 142 книгах (сохранились книги I-X — о событиях до 293 г. до н. э. и XXI-XLV — о событиях периода 218-168 гг. до н. э.).

101. Агарь — согласно ветхозаветной книге Бытие египтянка, рабыня Сарры и наложница Авраама, родившая от него сына Измаила, от которого по преданию происходят арабы («агаряне»).

102. По-видимому, данный оборот надо понимать так, что Сеута находилась «почти в самом сердце» мусульманских (арабских) владений в Северной Африке, т. е. в политическом, а не географическом смысле.

103. После взятия Сеуты к традиционному титулу португальских королей — «король Португалии и Алгарви» (Rei de Portugal e do Algarve) — был добавлен титул «и сеньор Септы» (e senhor de Cepta), т. е. Сеуты.

104. Инфант Педру (1392-1449), герцог Коимбрский, сын Жуана I, был регентом Португалии в 1439-48 гг., в малолетство своего племянника Афонсу V.

Текст переведен по изданию: Gomes Eanes de Azurara. Cronica do conde d. Pedro de Meneses. Lisboa. 1997

© сетевая версия - Тhietmar. 2023
© перевод с португ. - Дьяконов О. И. 2023
©
дизайн - Войтехович А. 2001