ГОМИШ ИАНИШ ДИ ЗУРАРА (АЗУРАРА)

ХРОНИКА ВЗЯТИЯ СЕУТЫ

КОРОЛЕМ ДОНОМ ЖУАНОМ ПЕРВЫМ

CRONICA DA TOMADA DA CIDADE DE CEPTA PER ELREY DOM JOHAM O PRIMEIRO

ГЛАВА CI

Как Король отбыл из Сеуты и прибыл в Алгарви, и как он сделал в Тавире своих сыновей герцогами

Уже сейчас люди из нашего флота заняты тем, что готовят свои снасти, дабы свершить свое [обратное] путешествие; однако среди них царили два весьма неравных настроения (tencoes), говоря лишь о тех людях, что были низкого звания, поскольку фидалгу и другие добрые [знатные] люди испытывали великую радость оттого, что оставались в том городе, ожидая, что за то добро, что они в нем содеют, они приумножат гораздо более для себя в почестях. Однако другие, из народа, имели настроения весьма сему противные, ибо не могли [перестать] подозревать, что, после того как Король отбудет, никому из них не суждено остаться в живых. И сколько радости питали те, кому предстояло отправиться в Португалию, настолько же в тех, кто оставался, возрастала печаль; и одни искали просителей, что освободили бы их от той работы, другие изыскивали новые способы притворства (roncaria), изображая болезни, коих очевидным образом никогда не имели, иные обещали, помимо своего состояния, то, чего не имели, дабы не иметь причины оставаться. Однако сии вещи не слишком им помогали, поскольку определенные к тому, чтобы остаться, коли необходимость [им отбыть] не была очевидною, чрез притворство свое не [достигали того, чтобы] переставал сполна выполняться [в отношении их] первоначальный приказ (por seus fingimentos nao se leixava de enxecutar toda a primeira ordenanca).

Было два дня месяца сентября, понедельник, когда флот был полностью готов к отбытию, и все те фидалгу и эшкудейру отправились поцеловать руку Королю, каковой оказал им весьма великое радушие, сказав вначале графу [Дону Педру ди Менезишу]:

— Коли Богу угодно было направить вас к тому, чтобы испросить подобную вещь с весьма добрым желанием, имеющемуся у вас к тому, чтобы мне послужить, вследствие чего я обязан (sou teudo) вас возвысить и оказать почесть и милость, я поручаю вам, чтобы вы всегда имели пред очами назначение, вами полученное, и чтобы не менее отваги имели вы к тому, чтобы его охранить и защитить, нежели имели к тому, чтобы его испросить, и даже гораздо более, если хорошо рассудить, ибо в охране сего города пребывает ваша честь и жизнь. И я поручаю вам, чтобы вы приняли (que agasalheis) весьма добро сих фидалгу, коих я здесь оставляю, дабы они помогли вам охранить и защитить сей город, и тем же образом поручаю вам все прочие войска, что здесь остаются, дабы вы обращались с ними ласково и со всею милостью, для коей имеете основание, тем же и другим я наказываю, чтобы они подчинялись вам как своему капитану и истинному фронтейру 1.

И когда сии слова были произнесены, все [поименованные] поцеловали ему руку и простились с ним. Фидалгу Король сказал, что наказывал им не являть недостатка в своем присутствии пред его очами, но чтобы они всегда трудились ради своей чести, как того требовал род, из коего они происходили, и доверие, кое он к ним испытывал. На что все ответили, что будут поступать [именно] таким образом, что скорее он услышит вести об их смерти, нежели о недостаточности кого-нибудь из них.

Корабли, коим предстояло отбыть, были уже все готовы, и одни имели поднятые реи (vergas altas) и стояли всего лишь на одном якоре, другие были уже под парусом. И как только Король взошел на галеру, то приказал подать сигнал своим трубачам, дабы все остальные суда развернули свои паруса, проследовав своим путем, в каковую вещь немного вложено было задержки; и так начали все движение, с весьма великою радостью, в направлении Алгарви, производя разнообразные звуки своими [музыкальными] инструментами (fazendo desvairados sons em seus estromentos), как те, чьи сердца делали весьма счастливыми сладость победы и надежда, имевшаяся у них на то, чтобы узреть свою землю и своих друзей и близких.

Однако другие, те, что остались, весь тот день пробыли поверх стен, взирая на флот с весьма великою тоскою (mui grande soidade); и были там такие, что плакали не менее, как если бы имели верную надежду на то, что никогда более не узрят ни свою землю, ни своих друзей и земляков. И по правде, говоря напрямую, то было не без причины, что они испытывали промеж себя великую тоску, ибо и место, и время, и наличие [пред ними] деяния [по защите города] имели великий для того повод; ибо зрим мы, когда один человек покидает другого, хотя бы и время его удаления и было малым и все [происходило бы] в одном королевстве или сеньорате, не может душа, подвигаемая усердием нежности, пребывать без того, чтобы не выказать некое подобие огорчения. И что же оставалось делать теперь тем, кто подобным образом оставался [в городе]? Поистине мы не должны винить их за какое бы то ни было изъявление [чувств] (mostranca), что они о том выказали, ибо та храбрость[, что выказали они при взятии города,] заставила их впоследствии быть гораздо более отважными супротив врагов, как в дальнейшем будет поведано.

Приказ по флоту, что касается галер и некоторых других определенных судов, был отправляться прямиком в порт Фаран (Faram) [Фару], поскольку другим было дано разрешение отправляться в Лиссабон, дабы оплатить им их фрахт и отправить каждого в его землю. И было так, что моряки галеры Короля ошиблись в пути и там, где надо было идти в Фаран, направились в Каштру-Марин, другие же корабли, когда ночью потеряли из виду маяк, проследовали своим путем прямиком к Фарану; и когда они [моряки с этих кораблей] захотели отправиться по суше на поиски Короля, случилось так, что все они соединились в Тавире. Где пребывая, Король призвал своих сыновей и сказал им так:

— Все услуги естественным образом требуют награды; и поскольку, помимо того, что вы являетесь моими сыновьями, я ощущаю, что получил от вас особую службу во всем этом деянии, я желаю, чтобы вы получили за то некую награду. И прежде всего моему сыну Инфанту Дуарти я не знаю, что за приумножение и почесть могу оказать сверх той, что пожелал дать ему Бог, ss. [scilicet, «а именно»], будучи моим старшим сыном и наследником моих королевств и [всей] моей земли, он может получать за время моей жизни столько [награды], сколько ему будет угодно. Вас же, прочих, мне угодно сделать герцогами, ss. вас, Инфант Дон Педру, я делаю герцогом Коимбрским, а Инфанта Дона Энрики — герцогом Визеу; вследствие же величины его труда, что достался ему во всех сих делах, как в снаряжении [армады], что произвел он в Порту, так и в труде и опасности в день, когда мы захватили город, и за все вещи, что он в том свершил, я делаю его сеньором Ковильянским.

И Инфанты, все трое, поцеловали ему за все руку, весьма почитая то за милость. И тогда он сделал их герцогами с тою торжественностью и церемониями, с коими это обычно делается, ибо достаточно было там знатных людей и обстановки (corregimentos), коими можно было почтить тот праздник.

ГЛАВА CII

Как Король отпустил там всех и оказал им милость, весьма поблагодарив их за великие их труды

Поскольку королевство Алгарви целиком расположено на побережье Моря-Океана (mar ouciano), то служба его [жителей] проходит по большей части на кораблях; и к тому же там имеется мало животных по причине земли, что не слишком сильна [плодородна] (forte) для их поддержания. По каковой причине Король решил, что будет добро распустить там все то войско, таким образом, чтобы они [солдаты] смогли отправиться на кораблях в Лиссабон, ибо необходимо было, чтобы все совершили высадку там по причине фрахта, который им предстояло оплатить. В чем Жуан Афонсу ди Аленкер оказал весьма особую услугу Королю, среди многих других, ему им оказанных. И было так, что, раздумывая над весьма великими расходами, понесенными Королем, и о том, что ему еще необходимо было потратиться на фрахт всех тех кораблей, он [Жуан Афонсу ди Аленкер], как только оказался в городе Лиссабоне, приказал скупить для Короля всю соль, что была во всей той земле, каковую заполучил с весьма доброю дешевизной (assaz de bom barato) по причине налога; и когда судовладельцы потребовали оплаты фрахта, он задал им вопрос, не угодно ли будет им получить то [скупленную соль] по цене их оплаты, каковые [судовладельцы] все вместе были весьма довольны, приняв во внимание, насколько лучше для них будет увести свои корабли нагруженными каким-нибудь товаром, нежели увезти деньги, кои они легко могли потратить, и таким образом все получили весьма добрую оплату при малых расходах Короля.

И когда Король пребывал таким образом в Тавире, как уже сказано, то приказал собрать всех тех принципалов и сказал им:

— Поскольку моя воля такова, чтобы распустить вас, дабы удалить от расходов и трудов, каждый из вас может известить всех тех, что едут в вашем обществе, чтобы они приходили ко мне просить любых милостей или вещей, кои к их чести и свободам относятся; и хоть я уже много раз имел случай испытать вашу добрую волю во всех прочих делах, для коих вы были мне потребны, в сем настоящем труде я весьма ощутил добрую волю всех, каковая гораздо более заставила укрепиться мою собственную в том, чтобы всегда изыскивать для вас любую почесть и приумножение, что только будут в моей власти. А сверх всего я приношу много благодарностей нашему Господу Богу за то, что Он воцарил меня над людьми, которые послужили мне столь истинно и столь преданно, за что прошу я ради Его Святой Милости, чтобы Он всегда давал мне возможность и власть, чрез кои я мог бы над ними царствовать и ими править со всем правом и справедливостью, добрых же [знатных] почитать и приумножать, как то подобает.

Все были весьма довольны теми словами Короля, говоря, что весьма почитали то за милость; и посему начали тотчас некоторые представлять свои прошения, дабы испросить вещей согласно тому, что к ним относилось, каковые [прошения] весьма милостиво удовлетворялись, при том [Король] предоставлял всем то, что, как он находил, было разумно и могло быть сделано, тем же, кому случалось просить сверх разумного, он давал благосклонный ответ, таким образом, что ласковость слова вызывала в них великое удовлетворение. Были там и иные, что не пожелали на тот момент просить никакой вещи и простились просто так (se espediram assim), отложив (espacando) свои ходатайства на другое время. И таким образом все оказалось устроено, что все отбыли весьма радостные и довольные присутствием Короля, он же, в свою очередь, [также остался доволен] доброю волей, кою ощущал в них для службы себе.

ГЛАВА CIII

О том, как Король отбыл из Алгарви и прибыл в Эвору, и о приеме, что был ему оказан

По завершении таким образом того прощания (espedimento) начали все те люди рассеиваться каждый в свою сторону, и поскольку по большей части они были раздражены (anojados) морем, то предпочли ему путешествие посуху, хоть то и было весьма затрунительно проделать по причине [верховых] животных, коих там не имелось; и равно стоило великого труда их отыскать и заполучить, ибо за деньги не могли они быть найдены в таком числе, в каком были потребны. И столько добра сотворила там необходимость, научившая многих довольствоваться вещами малыми, что в иное время они пренебрегали большими, ибо многие из них не удовлетворялись тем, чтобы ехать на крупных отборных животных (grossas facas 2) или добрых лошадях, если те имели какое-нибудь свойство супротив их вкуса, и в том случае (ensejo) почитали за добрую удачу, когда раздобывали (percalcavam) жалкого мула (um prouve mu) или осла под седлом, каковой мог избавить их от труда, что ожидали они ощутить на том пути, когда пришлось бы им идти пешком.

Прежде чем я приведу Короля в город Эвору, представляется мне, что будет добро упомянуть здесь некоторых из фидалгу, что умерли от чумы (pestenenca), и сие мы приводим, поскольку нашли, что кое-кто из людей, записавших некоторые вещи о том, что зрели из сего деяния, объявили о смерти сих не что иное, как то, что умерли те в Сеуте, что многие могли просто-напросто уразуметь так, что они умерли при взятии города. И поскольку мы уже говорили по отдельности о прочих, скажем сейчас о тех, кто умер от чумы, говоря лишь о людях значимых (pessoas de conta), и сие после того, как флот отбыл из Лиссабона до того, как он возвратился в Алгарви, и еще в пути, после того как отбыл в Эвору. Первым умер Гонсалу Ианиш ди Соза, и [за ним] Дон Жуан ди Каштру, и Алвару Ногейра, и Алвару ди Агиар, и Вашку Мартинш ду Карвальяль, и Нуну да Кунья, и Алвару да Кунья, и Алвару ди Пиньел, и Антан да Кунья, и Перу Тавариш, и Дон Педру ди Менезиш.

Настолько задержался Король в том королевстве Алгарви, насколько продлилась забота по роспуску его войск, и как только сие было улажено, он тотчас направился к городу Эворе, где пребывали его сыновья и с ними магистр 3, коего ликование было немалым, когда он услышал известия о той победе, хоть в душе своей и весьма желал бы он иметь собственную долю в том деянии.

Как только узнал он, что Король приближался, то приказал приготовить все необходимое для того, чтобы встретить его согласно тому, что подобало его положению и сообразно случаю и земле, откуда он прибывал.

И в тот день вышли Инфанты Дон Жуан и Дон Фернанду и с ними магистр на весьма длительное время, и не осталось в городе человека, который пешком или на лошади не оставил бы своего дома, — таково было их ликование в связи с прибытием Короля, и женщины мыли улицы, бросая в окна лучшие вещи, что у них имелись, и каждая собиралась вместе с другими из своей фрегезии [района], одевшись в лучшие свои одежды, и с великим песнями обретали они свою долю [участия] в том приеме.

Каково же было бы сердце, что зрело бы тот прием, каковой все оказывали Королю, и смогло бы сдержать [при этом] те вены, по коим бегут слезы, чтобы не наполнились очи его влагою, — и не только люди пространного разумения (comprido entendimento), но и глупые дети (meninos parvos) обретали понимание для того, чтобы радоваться прибытию того государя; и так все шли впереди него, распевая, как если бы то было некое небесное существо, посланное к ним для их спасения.

Во весь тот день никакого дела не делалось в том городе, ибо мастера механических служб (oficios mecanicos) почитали за добро потраченный заработок того дня, так как почтили государево празднество.

Все знатные женщины того города отправились к Инфанте и сопровождали ее, пока не прибыл Король, ее отец, и тогда она вышла в первую залу, сопровождаемая всеми теми знатными женщинами, и с великим поклоном и почтительностью встретила своего отца и своих братьев и равно всех прочих знатных людей, что были с ними, каждого согласно его положению.

И на сю пору относительно его приема и радости [народа] я более не рассуждаю, поскольку каждый, кто прочтет о доблестных деяниях великого сего государя и о великих трудах, понесенных им ради спасения и чести своего народа, сможет хорошо вообразить, какова была любовь, с коею они должны были его встретить, тем более когда возвращался он с подобною победой.

Поистине я мог бы сказать много вещей относительно великих добродетелей Короля, когда бы не предстояло мне описать его достославные похороны (enxequias), со всеми прочими церемониями, относящимися к его погребению, где, как мне представляется, я с основанием найду место, чтобы поговорить о своем намерении, — о том, что мне воистину известно из его доброт (bondades), поскольку всякое блаженство, в конечном счете, достойно похвалы.

Нельзя умолчать об общей радости, кою испытывали все от достоверности известий о том деянии и гораздо более — когда узрели присутствие тех, насчет жизней коих у них имелись некоторые сомнения; поскольку, помимо победы, не было там такого, кто бы не возвращался с долею богатства того города [Сеуты]; и все занятие женщин о ту пору было в том, чтобы перечесть друг другу вещи, что привезли их мужья, поскольку в них [женщинах] естественным образом обитает тщеславие, [и посему] они весьма наслаждались, перечисляя то добро, что обрели. И таким манером [в столь краткие сроки] было проведено то деяние, что многие, кто оставил хлеб со своих наделов собранным в своей житнице, еще возвратился для того, чтобы собрать первый плод (novidade) своих виноградников.

ГЛАВА CIV

Как автор показывает, что в сем мире исчезает все, кроме записанного (escritura)

Великую хвалу воздали древние философы Нуме Помпилию 4, поскольку он был первым, кто изобрел монетное дело, по каковой причине осталось [в обычае] у тех, кто говорит на латыни, называть деньги просто нумами (numos) 5; и верно есть то, что он заслуживает за доброе свое изобретение великой похвалы, поскольку открыл истинное средство для всякой коммутативной справедливости (justica comutativa) 6. Не он, однако, был тем, кто распространил столько видов монет, сколько, как вы зрите, имеется в мире, ибо впоследствии на [основании] той формы [монет] он утвердил для каждого в своем царстве их род (divisao), какой ему было угодно; осталась лишь одна общая [для всех] монета, чрез кою люди смогли осуществлять подлинную коммутацию (comudacao) [обмен] во всех краях, и о сем нет нам нужды давать большее уточнение (distincao) ради того, чтобы прийти к нашему намерению.

И коли Нума Помпилий заслуживает подобной хвалы за монетное дело, какую должны заслуживать те, кто первыми изобрел буквы — ведь они донесли до нашего сведения не только лишь знание о вещах земных, но также сделали так, чтобы мы узнали и познали (conhecessemos e soubessemos) вещи, что пребывают над сферою (espera) луны до последнего из небес 7? Ибо из Святого Писания знаем мы о том небесном порядке девяти чинов ангельских, и как они разделены на три иерархии (departidas em tres gerarquias), и каково занятие каждой из них 8, и так опускаясь вниз до сферы Сатурна, коя из всех семи [планетарных сфер] есть самая высокая. И поистине то было бы красивое рассуждение (fremosa departicao), когда бы я сказал что-нибудь относительно разделения [классификации] (divisao) тех планет и о путях, коих они придерживаются в своем вращении, не считая девятой (salvo a novena) 9, каковая есть единственная, не имеющая эпицикла (epiciculo) 10, как то более пространно могут знать те, кто зрел тексты Толомея [Птолемея] (teistos de Tolomeu) или читали по Алмажесте (Almajesta) 11, или чрез то, что написал Алфаржан (Alfarjano) 12 в своих «Деферентах» (deferencas) 13, и чрез многих иных авторов, что относительно того достаточно говорили.

И о том, как сия письменность была впервые открыта, и о причинах того, почему [произошло то открытие] (as razoes porque), вы узнаете впоследствии из нашего пролога 14, где мы начнем говорить о других делах в королевстве.

Какая вещь среди живущих может быть лучше, нежели письменность, чрез кою прямым образом следуем мы истинному пути добродетелей, каковой есть вознаграждение за наше блаженство: сия есть та, что показывает нам, каковы будут наши награды после перехода (trespassamento) из сей жизни, и многие иные вещи, что собственным образом относятся к душе, о коих мы не заботимся много говорить в сем месте, поскольку наше намерение — в том, чтобы показать в сей главе не что иное, как то, что все добрые дела в сем мире пропали бы, когда бы не было письменности.

Как [иначе] знали бы мы сейчас, каковою была (quejando fora) та империя Ассирийцев, что среди прочих империй как по длительности времени (longura do tempo), так и по величию была весьма приумножена, чьим началом был царь Нин 15, и продолжалась она много веков (segres), протянувшись чрез преемственность рексов [царей] до времен Озии, царя Иудейского 16; и по причине распущенности (desordenanca) Сарданапала 17 была уничтожена Арбатом, военачальником Мидян 18? Равным образом царство Халдеев 19, о коем столь часто поминает Святое Писание, где правил Навухадоносор (Nabucadonosor) [Навуходоносор] 20, [было уничтожено] потому что Балтасар 21, его внук, впал в великую гордыню (se pos em grande oufana) на том пиру, о коем упоминает Даниил 22, и на следующую ночь был унижен (encurvado) царем Римлян 23.

Как [еще] могли бы мы знать о необузданности (desordenanca) царя Ксеркса 24, когда он с тремястами восемьюдесятью тысячами воинов и сотней тысяч кораблей 25 перешел в Грецию и был разгромлен малым отрядом Греков из-за одной лишь своей горделивой самонадеянности, когда пренебрег полезным советом Амагара-философа (Amagaro filosofo) 26?

И как бы знали мы, равным образом, о доблестных ратных деяниях, что вначале содеяли рексы Римские до времени Тарквина [Тарквиния] Гордого (Tarquino soberbo) 27, из-за чьего распущенного сластолюбия рексы были изгнаны прочь из владений Рима 28, и [его граждане] стали управляться указами диктаторов и консулов, в чем находим мы великие наставления, кои принимаем для ведения дел государственных? В каковых проявили себя столь добродетельно Марк Фурий Камилл 29, и Марк Регул 30, и Аппий Клавдий 31, и Квинций 32 Фабий 33, и Луций Павел 34, и Клавдий Вер 35, и Марк Марцелл 36, и Луций Пинарий 37, и великий Сципион Африканский 38, и затем Марк Туллий Цицерон 39, и Марк Клас (Marco Claso) 40, и Гай Цезарь, и Помпей Великий 41, и добродетельный Катон 42, и равно все прочие благородные люди того времени, каковые по доброй воле шли на смерть, дабы впоследствии во веки веков имена их находились бы в писаниях (escrituras) как достойные великой памяти, как говорил Вултей (Vulteo) 43, когда в земле Далматийской, на побережье (ribeira) Адриатического моря, что лежит против запада (que jaz contra o ocidente), высказывал доводы, взывая к Цезарю и к его жребию (se rezoava contra Cesar e contra sua ventura), ободряя своих всадников, дабы они ожидали смерти на следующий день, каковую они полагали весьма верною чрез Отавиана (Outaviano), военачальника Помпея 44. «О благородные юноши, — говорил он, — укрепите себя в доблести супротив фортуны и дайте совет делам вашим посмертным (dai conselho as cousas de vossa postumaria), ибо то немалая есть жизнь, что нам остается, так как в ней имеем мы время выбрать, какой смерти желаем, равно и слава нашей смерти не хуже самой жизни, каковую [смерть] мы через некоторое малое время можем обрести; ибо умереть для того, чтобы жить, есть вещь счастливая», как обо всем этом пишет Лукан 45 в седьмой и восьмой главах своей четвертой книги 46.

И воистину не следует забывать о добродетелях тех первых авторов, что с такою глубокою изобретательностью и красноречивым стилем восстановили пред нашими очами награды и благородные заслуги превосходных ратных деяний, а также славу и почет судебных заседаний, чрез каковое положение столько чудесных вещей, содеянных рукою и произнесенных языком, доведено [до нас] с целью ясного познания.

И настолько сия изобретательность является совершенною добродетелью, насколько восстанавливает человека в его продолжительности до конца [срока] человеческой жизни, о коем ясная память всегда приносит угодное наслаждение сердцам, настроенным и расположенным к тому, чтобы следовать чести. И поистине немалая есть наша задача, когда чрез наш труд доблестные люди по справедливости обретут заслугу за великие свои дела.

И говорил поэтому Туллий в книге de senectute 47, что ему не печально было умирать, поскольку он знал, что памяти его не суждено было исчезнуть с его смертью, поскольку, говорил он, «я прожил с такою пользою, что кажется мне, будто родился я не напрасно» 48. И какая есть более надежная могила для всякого князя или доблестного мужа, нежели запись, что представляет подлинное знание о его прошлых деяниях? Воистину, всякое благородство людей было бы уничтожено, когда бы не увековечили его (a nao puseram em fim) перья писцов.

И посему говорил Лукан в восьмой книге своей истории, сообщая о том, как Цезарь прибыл на то место, где была Троя, рассказывая (contanto) там о разрушении тех столь великих вещей, в каковые Цезарь вглядывался со столь великою тоскою, поскольку он сам и весь царский род Рима происходил из колена Энеева 49. «О святой и великий труд авторов историй, — говорит Лукан, — как отнимаешь ты у смерти все вещи, кои находишь, и сохраняешь их в памяти, дабы они не забылись и не умерли (moiram), и наделяешь смертных людей возрастом, что продлится вечно» 50.

И посему, завершая (concludindo) сию главу, уразумеем, что великим государям и иным добрым людям надлежит так доблестно поступать в своих деяниях, чтобы авторы историй нашли причину описать их дела в достославную их память и наставление другим, что после них пожелают обрести доблесть и отдалиться от порочных обычаев, так, чтобы имя их не оставалось навек пред людьми им на позор, поскольку помимо доброго имени, что никогда не умирает, или противного ему, что никогда не утрачивается, они приумножают в блаженстве, что относится к их душе. Поскольку те, что происходят из их рода, получая почесть за их заслуги, просят за них Бога, и равно все прочие относятся с великим почитанием (reverenca) к их могилам, и с добром произносят имя их, слыша или наблюдая процесс их добрых дел (bondades).

ГЛАВА CV

В коей автор возносит благодарность Богу за окончание своего произведения

Иисус Христос, наш Искупитель и Спаситель, был Тем, Кого призвал я в начале своего произведения, ведая свою слабость, дабы принять от Него помощь, без коей в мире сем нельзя начать, довести до середины (mear) и завершить ни одного дела, почему я и сказал в начале, что сей Его помощи не можем мы достичь (percalcar) чрез самих себя, без ходатайства и посредничества святых, главным образом славной и без единого пятна Девы, нашей Владычицы Святой Марии, Его Матери, каковая [может быть уподоблена голубице, ибо], как говорит философ [Аристотель] в книге о природе животных (animalias), врожденное свойство голубицы есть сетовать (gemer) на протяжении всей своей жизни.

Наша Владычица есть Та, что всегда сетует пред лицом Своего Сына, прося спасения для наших душ и помощи для наших жизней. Посему, в завершение своего произведения, со всем благоговением (reverenca) и смирением, возношу я многую благодарность Ему, истинному Богу, моему Господу Иисусу Христу, за то, что Ему оказалось угодно Милостью Своею направить мои дела таким образом, что я довел их до конца в похвалу и почесть сему победоносному Королю и весьма превосходному принцу и весьма победоносному мужу Инфанту Дуарти, его сыну, и прочим Инфантам, его братьям, и равно всем князьям, сеньорам, рыцарям, фидалгу, что в оном деянии приняли участие.

Равным образом возношу я многую благодарность Деве Марии, по чьей милости и заслугам испрошенное мною было [мне] предоставлено, и госпоже Святой Екатерине, мученице и деве, чью святость я почитаю безгранично, и также всех прочих святых двора небесного, мужчин и женщин.

И прошу я с великим почтением Короля, моего сеньора, чтобы он простил мне все недостатки, что в сем произведении с моей стороны будут обнаружены, и пусть он винит за то более мою грубость и слабый талант, нежели решимость моей воли.

И я прошу и молю равным образом всех верных христиан и в особенности уроженцев сих королевств, чтобы, читая сие произведение, они всегда держали в памяти душу того святого Короля, чьею доблестью и силою сей город Сеута был завоеван и вырван из-под власти неверных и приведен под ярмо веры нашего Господа Иисуса Христа и равным образом [я прошу] за душу Короля Дона Дуарти, его сына славной памяти, что помог его [город Сеуту] завоевать и удерживал и защищал его во все дни своей жизни; и равно [прошу я за души] всех тех, кто первыми в нем потрудились и впоследствии даже погибли, защищая его.

И они [читатели] должны равным образом просить у Бога от всего сердца и со всем желанием, чтобы Он пожелал сохранить положение Короля, нашего сеньора, и всегда помогать ему в том, чтобы удерживать и править своими королевствами, в особенности тем городом, что пребывает ради приумножения веры нашего Господа Иисуса Христа и почести его королевской короны; не забывая [просить также за] Инфанта Дона Энрики, что со столь великими трудами и расходами всегда управлял им в своем положении.

И было завершено сие произведение в городе Силвиш, что в королевстве Алгарви, двадцати пяти дней марта, когда эры мира 51 исполнилось пять тысяч двести одиннадцать римских лет, и эры потопа четыре тысячи пятьсот пятьдесят два года, и эры Навуходоносора две тысячи сто девяносто семь лет, и эры Филиппа, великого царя Греческого, тысяча семьсот шестьдесят три года, и эры Александра, великого царя Македонского, тысяча семьсот шестьдесят один [год], и эры Цезаря тысяча четыреста восемьдесят восемь лет, и эры нашего Господа Иисуса Христа тысяча четыреста пятьдесят лет, и эры Асиануса Египтянина тысяча шесть лет, и эры Аравигов [Арабов] восемьсот двадцать восемь лет, и эры Персиянцев восемьсот семнадцать лет, и эры первого короля, бывшего в Португалии, триста сорок восемь лет, и царствования Короля Дона Афонсу Пятого одиннадцать лет и еще двести пять дней.


Комментарии

1. См. прим. 18 к гл. XCIX.

2. Faca — верховое животное средних размеров и с хорошими пропорциями.

3. Примеч. перев. Т. е. младшие сыновья Дона Жуана I — инфанты Дон Жуан и Дон Фернанду (см. о них прим. 2 к гл. XLIII), по малолетству не участвовавшие в походе на Сеуту и оставшиеся дома под опекой магистра Ависского — правителя королевства на время отсутствия короля.

4. Нума Помпилий был одним из первых царей Древнего Рима (715-672 до н. э.), который, по-видимому, первым начал чеканить монету (Комм. перев. Прямых указаний на то, что Нума Помпилий, 2-й (после Ромула) царь Древнего Рима, положил начало монетному делу в римском государстве, у античных авторов нет. Очевидно, свою роль здесь сыграла близость латинского слова «нумм» (nummus), действительно служившего для общего обозначения монет (см. прим. 5), с именем Нумы, давшая начало ложной этимологии, а также информация Плутарха о том, что «... царь [Нума] создал, соответственно роду занятий, цехи флейтистов, золотых дел мастеров, плотников, красильщиков, сапожников, дубильщиков, медников и гончаров; все же остальные ремесла он свел в один цех» («Нума», XVII, пер. С. П. Маркиша). Согласно новейшим исследованиям, древнейшие монеты появились в конце VII в. до н. э. в малоазийской Лидии).

5. Нуммы — от латинского слова nummus, означающего «деньги». Сравните со словом «numerario» [порт. «наличные, находящиеся в обращении деньги»] (Комм. перев. Нумм (nummus, мн. ч. nummi) — латинское слово для обозначения любой монеты (денег), происходит от греч. nomos — «обычай, нрав, порядок, закон». Первоначально термин служил для обозначения бронзовых денег в Южной Италии (Апулии), во времена поздней республики и принципата использовался в основном как синоним сестерция (см., напр., Плутарх, «Сулла», I, Апулей, «Метаморфозы», I. 24; II. 23; VI. 23; IX. 10, 19, 31). Новый бронзовый нумм, чеканившийся со времен домината (тетрахии), среди нумизматов известен как фоллис; в настоящее врем нуммами принято обозначать исключительно византийские монеты V-VII вв.).

6. Примеч. перев. Коммутативная (обменивающая) справедливость — один из видов справедливости, выделяемых Аристотелем (наряду с дистрибутивной, или распределительной, и ретрибутивной, или воздающей); складывается на основе отношений обмена между социальными субъектами, находя свое максимальное выражение в виде рынка и экономики в целом (см. Кашников Б. Н. Концепция общей справедливости Аристотеля: Опыт реконструкции. «Этическая мысль», вып. 2, Институт философии РАН, М., 2001).

7. ...над сферою луны до последнего из небес? — здесь следует вспомнить теорию Птолемея относительно небесных сфер. Мы проходим от сферы Луны до последнего из небес, или Эмпирея, где пребывает Бог (Комм. перев. Небесные сферы — фундаментальные элементы космологических моделей, разрабатывавшихся астрономами с античности до Нового времени включительно (Анаксимандром, Платоном, Евдоксом, Аристотелем, Птолемеем, Коперником и др.). В этих небесных моделях видимое движение неподвижных звезд и планет объяснялось через рассмотрение их как встроенных во вращающиеся сферы, сделанные из эфирного прозрачного пятого элемента (квинтэссенции), подобно драгоценным камням, вставленным в шары. Поскольку считалось, что неподвижные звезды не меняют своего положения относительно друг друга, утверждалось, что они должны находиться на поверхности одной звездной сферы. Т. о., типовая модель Вселенной, разработанная в античности, — восьмисферная, восходящая к Аристотелю, включавшая сферы семи классических движущихся планет, видимых невооруженным глазом — Луны, Меркурия, Венеры, Солнца, Марса, Юпитера и Сатурна, — за которыми находилась сфера неподвижных звезд (той же модели придерживался и упоминаемый Зурарой Альфраганус, т. е. аль-Фергани). Однако уже Аристотель допускал существование лишенного материальности «неподвижного движителя» во внешней пустоте, «за пределами небес», т. е. за пределами сферы (неба) неподвижных звезд (восьмая сфера и «первое движимое» по Аристотелю). Птолемей в трактате «Тетрабиблос» для объяснения прецессии ввел девятую (водные небеса, где не обнаружена ни одна звезда) и десятую (перводвигатель) сферы — последняя в своем суточном вращении несет и перемещает все фиксированные звезды. В Средние века представление о девятой сфере-перводвигателе утверждается окончательно в трудах Иоанна Сакробоско и Роберта Гроссетеста (1230-е гг.). Данте в неоконченном трактате «Пир» (1306) критикует учение Аристотеля о восьми сферах и отстаивает существование девятого (Кристального) неба — девятой сферы (перводвигателя) по Птолемею, а также десятого неба — Эмпирея, введенного католическими теологами.

8. Примеч. перев. Хотя в Ветхом Завете и упоминаются Серафимы, Херувимы, Силы и Ангелы, а в Новом — Престолы, Господства, Власти, Начала и Архангелы, в действительности система девяти чинов ангельских, основанная на принципе триадического построения, восходит к Псевдо-Дионисию Ареопагиту (De Coelesti Hierarchia, «О небесной иерархии», V — нач. VI вв.). В соответствии с этой системой сонм ангелов подразделяется на три иерархии, или триады, а каждая иерархия, в свою очередь, — на три лика (уровня, чина). Первая иерархия — Серафимы (Божественная любовь), Херувимы (Божественная мудрость) и Престолы (Божественное правосудие) — высшая, пребывает в непосредственной близости от Бога и занята вечным Ему поклонением, получает Божественное озарение непосредственно от Бога. Вторая иерархия — Господства (Божественная власть), Силы (Божественная крепость и сила) и Власти (Божественная победа над дьяволом) — средняя, управляющая небесными светилами, элементами и стихиями, получает Божественное озарение от первой иерархии. Третья иерархия — Начала, или Начальства (Божественное управление вселенной), Архангелы (познание и понимание Божественной воли), Ангелы (Божественные вестники) — низшая, пребывающая в непосредственной близости к миру и человеку, получает Божественное озарение от первой иерархии.

При наложении системы девяти чинов ангельских на античную космологическую модель небесных сфер возникла следующая схема средневековой теологической космологии: Богу соответствует 10-я сфера, или Эмпирей («Пламенеющая Роза» Данте), Серафимам соответствует 9-я сфера, или сфера Перводвигателя (Primum mobile), Херувимам — 8-я, или сфера неподвижных звезд, Престолам — 7-я, или сфера Сатурна, Господствам — 6-я, или сфера Юпитера, Силам — 5-я, или сфера Марса, Властям — 4-я, или сфера Солнца, Началам — 3-я, или сфера Венеры, Архангелам — 2-я, или сфера Меркурия, Ангелам — 1-я, или сфера Луны. Свое классическое воплощение эта схема нашла у Данте в виде Рая «Божественной комедии».

9. Примеч. перев. Явная ошибка, т. к. классических движущихся планет во всех космологических системах было всего семь. Поскольку понятие эпициклов (см. прим. 10) было введено как один из факторов для объяснения ретроградного движения планет, то Солнце, которое никогда не бывает ретроградным, согласно системе Птолемея было единственным небесным телом, не имеющим эпицикла. Поэтому вместо «девятой» здесь следует читать «четвертой» — порядковое место Солнца и его сферы во всех космологических системах, восходящих к Птолемею.

10. Эпицикл — круговая орбита, которую согласно геоцентрической системе Птолемея описывала планета, в то время как центр этой орбиты вращался вокруг Земли (Комм. перев. Деференты и эпициклы — геометрическая модель, использовавшаяся в античности и средневековье для объяснения изменений в скорости и направлении видимого движения Луны, Солнца и планет. Впервые предложена Аполлонием Пергским в конце III в. до н. э., формализована и широко использована Птолемеем в «Альмагесте» во II в. н. э. Согласно этой модели, каждая планета перемещается системой из двух сфер — большой и малой, причем малые закреплены на  поверхности больших; большая называется деферентом планеты, малая, закрепленная на деференте, — ее эпициклом).

11. Алмажеста — «Альмагест», астрономический трактат, составленный Клавдием Птолемеем (Комм. перев. См. прим. 49 к гл. LVIII).

12. Алфаржан — Альфраган, арабский астроном IX века, указавший на «различия» («diferencas»), имевшие место в расчетах Птолемея (Комм. перев. Альфраганус (Alfraganus) — латинизированное имя, под которым был известен на Западе Абу-ль-Аббас Ахмад ибн Мухаммад ибн Касир аль-Фергани, среднеазиатский астроном, один из крупнейших астрономов IX в., работавший при дворе Аббасидов в Багдаде).

13. Примеч. перев. Вопреки Р. Бразилу, в рукописях «Хроники взятия Сеуты» здесь стоит не diferencas — «различия», а deferencas, то есть явно «деференты»; хотя сведений о труде аль-Фергани как с названием «Различия», так и с названием «Деференты», нет, нельзя сомневаться, что речь идет о его «Книге о небесных движениях и своде науки о звездах» — самой известной его работе, по сути, представляющей собой комментарии к «Альмагесту». Будучи настоящей энциклопедией астрономических знаний своего времени, «Книга...» в XII в. дважды переводилась на латинский (Иоанном Севильским в 1135 г. и Герардом Кремонским ранее 1175 г.), а в XIII в. — на другие европейские языки (напечатана в 1493 г.).

14. Примеч. перев. Имеется в виду пролог к следующей хронике Зурары, служащей непосредственным продолжением «Хроники взятия Сеуты», — «Хронике графа Дона Педру ди Менезиша».

15. Нин — царь ассирийцев, чьей столицей была Ниневия, в древней Ази, между Арменией и Месопотамией. (Комм. перев. Нин (греч. Ninos) — мифический основатель ассирийской державы, сын бога Бела, эпоним г. Ниневии. Сведения о Нине восходят к греческим и римским авторам. По Геродоту Нин — правнук Геракла, согласно Ктесию Книдскому и пересказывающему его Диодору Сицилийскому — муж Семирамиды. Христианскими авторами связывался с библейским Нимродом. Современными историками считается собирательным образом, в котором слиты черты различных ассирийских царей).

16. Озия, царь Иудейский — также назывался Азария. Правил в 802-750 гг. до н. э. Победил филистимлян, но умер от проказы (Комм. перев. В настоящее время чаще встречается датировка царствования Озии по Олбрайту — 783-742 гг. до н. э.).

17. Сарданапал — царь ассирийцев, который был побежден мидянами (Комм. перев. Сарданапал (Сарданапалл) — мифический последний царь Ассирии, тридцатый по счету потомок Нина, сведения о котором восходят к Ктесию Книдскому, дошедшие до нас в пересказе Диодора («Историческая библиотека», II, 23) и некоторых других античных авторов. Согласно этим сведениям, Сарданапал превзошел всех своих предшественников в роскоши и праздности, проводил дни в компании наложниц, носил женские одежды и пользовался женской косметикой, практиковал любовные утехи с обоими полами без ограничений и написал свою собственную эпитафию, которую приказал начертать на своей могиле преемникам. Легендарная распущенность Сарданапала стала популярной темой в литературе и изобразительном искусстве, особенно в эпоху романтизма.

18. Арбат, или Арбак (Arbaces), был военачальником мидян, победившим Сарданапала (Комм. перев. Согласно пересказывающему Ктесия Диодору («Историческая библиотека», II, 24-28), мидянин Арбак (а не Арбат), начальник войска, ежегодно направляемого из Мидии в Ниневию, возглавил заговор против Сарданапала, переросший в мятеж соединенных сил мидян, персов и вавилонян против ассирийцев. После первоначальных побед над мятежниками Сарданапал устроил пиршества для своих войск, однако его враги получили поддержку в результате предательства бактрийцев. В конце концов, осажденный в Ниневии, он приготовился к длительной осаде, полагаясь на древнее пророчество о том, что никакой враг не возьмет Ниневию штурмом, если река не станет врагом города; однако воды разлившегося Евфрата частично затопили город и разрушили стены. Чтобы не попасть в руки врага, Сарданапал повелел сложить во дворе дворца костер, водрузить на него все свои богатства, после чего, заключив внутри костра своих евнухов и наложниц, сам взошел на костер и сжег себя вместе с ними. Мятежники, узнав о смерти Сарданапала, захватили город и провозгласили царем Арбака.

19. Примеч. перев. Т. е. Нововавилонское царство (626-539 до н. э.), где правила халдейская династия.

20. Навуходоносор II Великий (605-562 до н. э.) — царь Вавилонии. Захватил и разрушил Иерусалим, уничтожил Иудейское царство, увел евреев в вавилонский плен. При нем жил пророк Даниил.

21. Валтасар — внук Навуходоносора. Был распутен и предавался всем видам оргий. Его смерть была возвещена ему Даниилом, истолковавшим ему страшные слова «мене, текел, фарес» (Комм. перев. Хотя Библия называет Валтасара даже не внуком, а сыном Навуходоносора (Дан., 5,2), исторический Валтасар (Бальтазар, Вальтасар, Бел-шар-уцур) (580-539 до н. э.) был сыном последнего вавилонского царя Набонида, не связанного с предыдущей халдейской династией; являлся соправителем, не имел царского титула, хотя и располагал царской властью, был убит вскоре после вступления персов в Вавилон).

22. Даниил — ветхозаветный пророк, живший во времена Навуходоносора. Будучи брошен в ров со львами, был спасен Богом. Благодаря его вмешательству была оправдана благочестивая Сусанна.

23. Примеч. перев. Знаменитый эпизод Валтасарова пира (царь Валтасар использовал на пиру сосуды из Иерусалимского храма и славил вавилонских богов, во время пира появилась таинственная рука, начертавшая на стене слова «мене, мене, текел, упарсин», которые не мог прочесть ни один придворный мудрец; лишь пророк Даниил смог истолковать написанное в том смысле, что гордыня Валтасара будет наказана его гибелью и падением его царства, которое будет разделено между мидянами и персами, после чего Валтасар был убит тою же ночью) изложен в 5 главе Книги Даниила. Конечно, Валтасар не был «унижен царем Римлян» — по Библии после его убийства царство принял Дарий Мидянин (Дан., 5,31).

24. Ксеркс I — царь Персии (486-465 до н. э.), преемник Дария I. В 480 г. до н. э. вторгся в Грецию с огромным войском, но был позорно разгромлен.

25. Примеч. перев. Вопрос об источниках Зурары относительно греко-персидской войны 480-479 гг. до н. э. непрост — нам не удалось отыскать аналогичных цифр ни у одного древнего автора (равно как и упоминаний об «Амагаре-философе», см. след. прим.). Любопытно отметить, что в то время как численность войска Ксеркса по Зураре вполне правдоподобна — 300 тыс. человек (в противоположность фантастическим пяти миллионам у Геродота («История», VII. 184-186); по мнению современных историков, войско Ксеркса едва ли могло насчитывать более нескольких сот тысяч человек, если не вовсе сто тысяч), то численность флота как раз таки абсолютно фантастична — 100 тыс. кораблей, в то время как Геродот (VII. 89, 184) и Эсхил («Персы»), бывший непосредственным участником войны, называют цифру «всего» в 1207 кораблей, а другие источники — еще меньшие цифры.

26. Должно быть, речь идет об Аммонии Сакке (193 н. э.), александрийском философе и историке, основателе неоплатонизма. Истина для него заключалась в примирении Аристотеля с Платоном (Комм. перев. Мы не в состоянии постичь здесь логику Р. Бразила, с точки зрения которого Ксеркс в V в. до н. э. мог в какой-либо форме воспользоваться «советом» Аммония Сакка, жившего во II-III вв. н. э. В свою очередь, мы воздерживаемся от попыток идентификации «Амагара-философа» ввиду неясности вопроса об источниках Зурары по истории греко-персидской войны. Единственное, на что можно указать в связи с приводимым Зурарой эпизодом — рассказ Геродота о том, как на военном совете Ксеркса накануне битвы при Саламине, приведшей к разгрому персов, единственной, кто советовал царю отказаться от сражения, была царица г. Галикарнас Артемисия, см. «История», VIII. 68).

27. Тарквиний Гордый — последний царь Рима (534-509 до н. э.). Был лишен престола из-за своего дурного правления.

28. Примеч. перев. «Распущенное сластолюбие» относилось не к самому Тарквинию Гордому, а к его старшему сыну Сексту Тарквинию, который, согласно рассказу Тита Ливия (I. 57-60), обесчестил Лукрецию — добродетельную супругу Л. Тарквиния Коллатина, последующее самоубийство которой привело в итоге к изгнанию из Рима царей и установлению республики.

29. Марк Фурий Камилл (ум. ок. 364 до н. э.) был римским военным и государственным деятелем из патрицианского семейства Камиллов, образцовым военачальником, героически защищавшим Рим. Согласно Ливию и Плутарху был шестикратным военным трибуном, пятикратным диктатором и четырехкратным триумфатором. За восстановление Рима после его разорения галлами был удостоен титула «второго основателя Рима».

30. Марк Атилий Регул был римским политическим деятелем и военачальником, консулом 267 и 256 гг. до н. э. Воевал с карфагенянами во время Первой Пунической войны, Добился выдающейся победы над карфагенянами при Экноме (256 до н. э.). Попав в плен, был отправлен карфагенянами в Рим для переговоров, однако в речи перед сенатом отверг карфагенские предложения; верный слову, вернулся в Карфаген, где был предан мучительной смерти.

31. Аппий Клавдий Цек (ум. ок. 279 до н. э.) — римский государственный и культурный деятель, цензор ок. 310 до н. э., консул 307 и 296 гг. до н. э. Проделал выдающийся труд на благо Рима, был другом народа и образцом добродетели.

32. Квинции (Квинкции) — видное патрицианское семейство, из которого вышло много высших должностных лиц и защитников Рима.

33. Фабии — одно из знатнейших патрицианских семейств, чью родословную возводили к Гераклу (Комм. перев. Речь идет о Квинте Фабии Максиме Веррукозе по прозванию Кунктатор (ок. 280-203 до н. э.) — римском государственном деятеле и военачальнике, пятикратном консуле (233, 228, 215, 214 и 209 до н. э.), диктаторе 221 и 217 гг. до н. э., цензоре 230 г. до н. э.), Его прозвище, означающее «Медлитель», относится к стратегии сдерживания, применявшейся им против сил Ганнибала во Второй Пунической войне).

34. Луций Эмилий Павел, консул 219 и 216 гг. до н. э. Подчинил Риму Иллирию, воевал с Карфагеном во Второй Пунической войне, погиб в битве при Каннах. Его дочь вышла замуж за Публия Корнелия Сципиона Африканского Старшего.

35. Клавдий Вер — один из потомков семейства Веров, из которого вышел император Адриан. Прославился своей добротой по отношению к народу (Комм. перев. Нет сведений ни об одном крупном римском государственном деятеле с таким именем. Возможно, имеется в виду Аппий Клавдий Пульхр, консул 212 до н. э., участник Второй Пунической войны. Император Адриан принадлежал к испанскому роду Элиев).

36. Марк Клавдий Марцелл (ок. 270-208 до н. э.) был римским политическим деятелем и военачальником, пятикратным консулом. Участвовал во Второй Пунической войне, снискал славу в Галльской войне 225 г. до н. э. Захватил Сиракузы. Погиб в сражении с Ганнибалом.

37. Луций Пинарий Скарп (ум. после 27 до н. э.) — римский военачальник и политический деятель из патрицианского рода Пинариев, из которого набирались жрецы Геркулеса. Был сторонником Цезаря, после его убийства примкнул к Марку Антонию, однако затем, склонив свое войско к измене, перешел на сторону Октавиана.

38. Сципион Африканский Старший Публий Корнелий (235-183 до н. э.) — великий римский военачальник времен Пунических войн, консул 205 и 194 гг. до н. э. Победой при Заме (202 до н. э.) решил в пользу Рима исход Второй Пунической войны.

39. Марк Туллий Цицерон (106-43 до н. э.) — римский государственный деятель, величайший образец латинской словесности, оратор, философ, писатель. Консул 63 г. до н. э., подавил заговор Катилины. Сторонник республиканского строя.

40. Марк Клас — очевидно, Марк Лициний Красс (115-53 до н. э.), римский государственный и военный деятель, консул 70 и 55 гг. до н. э. Подавил восстание Спартака. Сторонник Цезаря и Помпея, вместе с которыми образовал 1-й триумвират (60 до н. э.).

41. Помпей Великий первоначально был союзником Цезаря, однако впоследствии они стали врагами. В гражданской войне с Цезарем Помпей потерпел поражение при Фарсале (48 до н. э.) и бежал.

42. Марк Порций Катон Младший, или Утический (95-46 до н. э.) — римский политический деятель, республиканец, противник Цезаря и сторонник Помпея. Великий порицатель дурных обычаев, прославившийся среди своих современников как образец строгости нравов. Последователь философии стоиков.

43. Очевидно, это Веллей Патеркул, римский историк времен Тиберия. Особенно ценны его работы по экономике, литературе и об обычаях (Комм. перев. На самом деле это — Вултей, воинский трибун Цезаря, персонаж поэмы Лукана «Фарсалия»).

44. Октавиан — один из главных военачальников Помпея в знаменитой битве при Фарсале. Зурара приводит часть его торжественной речи (Комм. перев. На самом деле речь идет о Марке Октавии — римском политическом деятеле и военачальнике, курульном эдиле 50 г. до н. э., участвовавшем в гражданской войне на стороне Помпея. Он одержал ряд побед в Далмации, но не принимал участия в битве при Фарсале. Цитируемая далее речь вложена Луканом в уста не Октавия, а Вултея, обращающегося к солдатам своей когорты).

45. Лукан Марк Анней (39-65) — выдающийся римский эпический поэт. Уроженец Кордовы, племянник Сенеки. Автор эпической поэмы «Фарсалия, или О гражданской войне» в 10 книгах.

46. Примеч. перев. «Фарсалия», IV. 474-485 (пер. Л. Е. Остроумова):

Великодушный Вултей тогда ободряет когорту, —
В ней же унынье царит и страх пред грядущей судьбою:
«Знайте, бойцы, лишь на краткую ночь еще вы свободны:
Надо последний свой час в это малое время обдумать.
Жизнь не бывает кратка для того, кто в ней время имеет,
Чтоб отыскать свою смерть, и слава — не ниже той смерти,
Юноши, если идти грядущей судьбине навстречу.
Жизни неведом нам срок, — и всем одинаково славно
Гибель рукою маня, обрывать последние миги,
Юные годы терять, на которые много надежды
Мы возлагали пред тем.

47. Примеч. перев. «О старости» (лат.).

48. Примеч. перев. Цицерон, «О старости», 84.

49. Эней — главный герой «Энеиды». Сын троянца Анхиза и Венеры, бежал из Трои, вынеся на плечах своего престарелого отца. Мифический родоначальник римлян и рода Юлиев, из которого происходил Цезарь.

50. Примеч. перев. «Фарсалия», IX. 980-981 (пер. Л. Е. Остроумова):

Ты, о великий, святой поэтов труд, ты у смерти
Все вырываешь, даришь ты вечность смертным народам!

51. Примеч. перев. Об используемых Зурарой календарных эрах см. прим. 4-12 к гл. LXXXVII.

Текст переведен по изданию: Gomes Eanes de Azurara. Cronica da tomada de Ceuta. Lisboa. 1992

© сетевая версия - Тhietmar. 2023
© перевод с португ. - Дьяконов О. И. 2023
©
дизайн - Войтехович А. 2001