Летопись Самойла Величко, безусловно, принадлежит к числу наиболее известных и значимых из так называемых казацких летописей, созданных на Украине в конце XVII — начале XVIII в. Автором этой летописи был войсковой канцелярист эпохи И. Мазепы, который не только излагал события, используя различные источники, включая материалы генеральной канцелярии, но и стремился создать собственную концепцию истории «козако-руського народа».

В отличие от других казацких летописцев, известных в многочисленных копиях, до наших дней сохранился оригинал и только один список работы Величко. Между тем, имеются десятки копий, например, летописи Самовидца и Г. Грабянки. Известный историк и собиратель древностей М. П. Погодин приобрел оригинал летописи Величко в Киеве, а затем передал в Археографическую комиссию, которая и издала ее в 1848-1864 гг. Ныне оригинал хранится в отделе рукописей РНБ в Санкт-Петербурге. Единственный сохранившийся [12] список находится в Институте рукописей Национальной библиотеки им. Вернадского в Киеве.

Несмотря на то, что летопись становилась объектом исследований многих известных историков, включая В. С. Иконникова, Н. Петровского, Я. Дзири, Б. Н. Флори и др., до сих пор остаются открытыми основополагающие вопросы — структура летописи и источниковая база, которой пользовался Величко.

Ложное представление о структуре летописи, укоренившееся в историографии, вызвано, на мой взгляд, ошибками первых издателей летописи. Они опубликовали произведение Величко в четырех томах, поместив в первый ту часть летописи, которая рассказывает о восстании Б. Хмельницкого, а во втором и третьем томах — описание событий времен Руины и вплоть до 1700 г. Повествование, с которого собственно начинается летопись (описание событий эпохи гетмана П. Сагайдачного и ранних казацких восстаний), было размещено издателями в первом и четвертом томах только в виде приложения.

Украинская академия наук переиздала первый том летописи в 1926 г. тоже начав с восстания Б. Хмельницкого. В 1991 г. летопись была издана в переводе на украинский язык, но автор перевода В. Шевчук опирался не на оригинал, а на первые издания летописи. Он тоже опустил начальную часть и свою публикацию начал с Б. Хмельницкого.

При этом первые издатели рукописи высказали ничем не подтвержденное предположение, что «Летописи Величка, в том виде, как она сохранилась, предшествовал рассказ о древнейших происшествиях; может быть в виде сборника материалов, как и весь отдел, обнимающий время до Хмельницкого» [1. С. IV]. Видимо, авторы предисловия к первой публикации летописи, руководствовались логикой произведения Г. Грабянки, содержащего обширную «предысторию». Но напомню, что другая казацкая летопись, Самовидца, начинается именно с восстания Хмельницкого, без всяких «предысторий». При этом сами издатели Величко отмечали, что в оригинале летописи не хватало лишь «5 листов (10 стр.) как видно из общей нумерации их; рукопись начинается продолжением дневника Матфея Титлевского» [1. С. I]. Учитывая, что события Хотинской войны занимают у Величко 25 листов, то явно, что на недостающих пяти никак не могла втиснуться «древнейшая история».

Несмотря на такое очевидное противоречие, Шевчук повторил высказанное в XIX в. предположение, что «рукопис починався з продовження записок М. Титлевського». И далее: «Власне, Лiтопис С. Величка починаеться все-таки з повстання Б. Хмельницького: ранiший текст — тiлько матерiали до написания» [2. С. 13].

Не была изучена структура и исследователями летописи. В 1926 г. издатели ограничились констатацией, что «кк. 6-25 нинiшнього рукопису займае переказ iсторii польсько-козацькоi вiйни р.р. 1620 -21» [3. С. VII]. П. Г. Клепацький отмечал, что дневник Оскольского (о событиях восстания 1638 г.) приведен Величко «з додатками з козацького лiтопису», но про Титлевского писал только, что тот в оригинале сохранился без начала [4. С. 37, 39].

Как ни странно, крупнейший советский исследователь казацких летописей Я. Дзиря тоже не раскрыл структуру летописи. Он писал: «Твiр складаеться з трьох частин: перша — “Сказанiе о войнiкозацкой з поляками”, вторая и третья “Повествование летописное о...”. Окремо видiленi додатки та уривки рiзних документiв, переважно XVIIст» [5. С. 198].

Современный украинский историк А. Бовгиря пошел дальше всех исследователей структуры. Он пишет: «Самiйло Величко, розпочинаючи перший том свого твору, присвячений Визвольнiй вiйнi, вирiшив ознайомити читача [13] з подiями, що Iй передували. Однак вiн вiдмовився вiд написання власноi iх вiзii, а довiрився iнформацii, яку мiстять iншi iсторичнi наративи XVII ст. Таким чином лiтопис розпочинаеться текстом щоденника Матвiя Титловського про Хотинську вiйну 1620 р.» [6. С. 22].

Такое невнимание к структуре летописи, которая должна позволить судить о замысле автора, на мой взгляд, отчасти объясняется увлечением эпохой Б. Хмельницкого и практическим отсутствием, вплоть до последнего времени, серьезных исследований более ранней эпохи. Поэтому существует большая полемика о «дневнике Самуила Зорки», который Величко назвал в качестве своего источника по эпохе Б. Хмельницкого, дискуссия о «белоцерковском универсале» Б. Хмельницкого и т.д.

Собственно этими точечными дискуссиями исследование «первого тома» Величко (т.е. войны Хмельницкого) историки и ограничивались. До сих пор доминирует убеждение, что это просто перевод Твардовского. Впервые именно так высказались авторы первого издания Величко, заявив, что Твардовский был единственным источником Величко по эпохе Б. Хмельницкого [7. С. VI]. Только В. Петрикевич, проводивший сравнение летописи с поэмой Твардовского, писал «що се не переклад Woуnи Domowoi, а компiляцiя» нескольких источников [8. С. 10]. Но попыток сравнить тексты никем из историков не предпринимались, а соответственно не было возможности текстологически выделить свидетельства Величко, взятые из какого-то иного источника.

Между тем, интересуясь отдельными эпизодами восстания Б. Хмельницкого, я провела сравнение соответствующих сюжетов у Величко и Твардовского, к огромному своему удивлению найдя не просто расхождения, но и вообще мало общего. Не говоря уже о всем тоне, из «пропольского» переделанного в «проказацкий». Поэтому, следует согласиться с мнением американского историка Ф. Сысина, что Величко писал свою летопись «як вiдповiдь польському поетовi» [9. С. 454].

Не имея пока возможности провести сравнение всего тома, мне представилось интересным сделать наблюдение над начальной частью летописи в границах гетманства П. Сагайдачного. Данная работа осуществлена в рамках подготовки академического издания летописи Величко, и проводилась совместно с моими учениками.

Отмечу, что документы позволяют уточнить, где хранился оригинал летописи после его написания (до приобретения его Погодиным), а также время и место появления копий. В настоящий момент можно с уверенностью предположить, что летопись Величко входила в собрание Г. А. Полетики.

Это предположение подтверждается тем, что в 1813 г. известный собиратель «малороссийской старины» А. И. Чепа писал В. Г. Анастасевичу, что одолжил у В. Г. Полетики (сына Г. А. Полетики) «огромный летописец Самойла Величка, примечательный по внесенным в оный документам». Чепа жаловался: «Препоганый писарь мой начал оный списывать и почти ничего не написал. А другого писаря ищу и не нахожу» [10. С. 196]. А уже внук Григория Андреевича, В. В. Полетика, в письме к председателю Киевской археографической комиссии для разбора древних актов, М. О. Суденко, среди предложенных к продаже рукописей называл «Малороссийский летописец», летопись Самуила Величко [11. С. 108]. Письмо это было датировано издателями «около 1850 г.», но на самом деле было написано лет на 15 раньше. В 1848 г. Киевская комиссия издала уже первый том летописи, соответственно переписка с Суденко имела место ранее. Почему летопись купил не Суденко, а выдающийся русский собиратель филиграней И. Л. Лаптев [1. С. I]? Возможно, последний дал лучшую цену. [14] После смерти Лаптева на аукционе по продаже его собраний (1840) летопись в свою очередь приобрел Погодин, и уже от него она попала в Археографическую комиссию.

Нахождение летописи в знаменитой библиотеке Г. Полетики не вызывает сомнения, но где он приобрел ее — остается неизвестным. Следует отметить, что все издатели Величко не уделяли должного внимания единственной сохранившейся копии летописи. Между тем, она представляет безусловный интерес.

Сразу оговорюсь, что я пока не могу дать характеристику всей копии из собрания библиотеки Вернадского. Благодаря помощи моей ученицы, кандидата исторических наук А. В. Багро, удалось ознакомиться с началом копии и сделать первые, но чрезвычайно важные выводы.

Во-первых, данная копия содержит несколько начальных страниц текста Величко, утраченных в оригинале (те самые «5 листов»), которые никогда не публиковались (Приложение 1). Таким образом, мы, наконец, можем реконструировать летопись в изначальном замысле автора. Во-вторых, эти утраченные страницы дают уникальную информацию об истории создания «предыстории». Титульного листа «предыстории» в копии нет. Возможно, в оригинале он был утрачен уже в XVIII в. или переписчик не придал ему значения.

Кстати, в оригинале летописи тоже сохранилось полстраницы текста, предшествующего дневнику Титлевского и не вошедшего ни в одну из публикаций (Приложение 2) [12. Л. 1].

Интересно, что автор копии не просто переписал оригинал, а перевел первую часть на современный ему украинский язык. Следует отметить, что сам Величко по какой-то причине использовал именно в этой части церковнославянский, в то время как в других, по собственному выражению, пользовался «наречіем Малоросійским». Причем церковнославянский он использует исключительно при описании событий времен П. Сагайдачного, а уже при описании ранних казацких восстаний переходит на украинский. Возможно, это связано с тем, что перевод М. Титлевского был выполнен именно на церковнославянский (Величко называет его «руским»). Сам Величко сообщает следующее: дневник поляка Матфея Титлевского был переведен в «полтавском селе Диканце стараніем учащого и учащагося з латинского на рускій язик 1725 года» [13. Л. 5].

Это прямое указание Величко на время написания «предыстории» крайне важно: 1725 г., т.е. на пять лет позже написания основной части летописи, про которую сам Величко сообщал, что завершил ее в 1720 г. [12. Л. 78]. В 1728 г., как известно, Величко закончил еще и «Космографию» [7. С. III-IV]. Таким образом, время создания всей летописи «отодвигается» на пять лет.

Сама «предыстория» летописи при ближайшем рассмотрении не кажется просто «материалом», равно как и слепым копированием дневников. Традиционно считалось, что Величко просто перевел польские дневники М. Титлевского (про Хотинскую битву 1621 г.) и С. Окольского (про восстание 1638 г.). На самом деле, текст построен так же, как и другие части летописи: основной источник, дополненный другими и копиями документов. Все это сочетается с комментариями самого Величко, формирующими картину целостного повествования. Текст разбит на разделы, с красивыми подзаголовками, выписанными заглавными буквами и т.д. Важно, что автор копии, выполненной в XVIII в. тоже считал летопись цельным произведением и копировал ее подряд, начиная с «предыстории». А в самой летописи титульный лист части про восстание Хмельницкого был заменен еще при жизни автора [14. С. V], видимо именно [15] после написания «предыстории», так как в «предмове до чителника» появляется фраза «яко и о Хотенской прежде описанной войне показуется» [15. Л. 78].

Летопись начиналась не с дневника Титлевского, но с истории участия казаков в Хотинской войне и битвы под Цецорой. Величко считал очень важным доказать и подчеркнуть тот факт, что украинские казаки П. Сагайдачного приняли участие в Хотинской войне в сложнейший для Речи Посполитой момент, практически тем самым спася ее. В частности, он доказывал, что король Сигизмунд III уговаривал казаков принять в ней участие, и укорял Титлевского в умалчивании этих фактов («однако умолчал о том [...]. Якое умолчанiе Титлевского я, Самойло Величко, дополняючи, предлагаю здесь»).

Можно говорить, что Величко сознательно начал свою летопись с Петра Сагайдачного, дополнив тем самым более поздние события. Видимо, он считал Сагайдачного первым достойным героем в череде казацких гетманов (не Наливайко). Он так и писал: «Переведена же сiя iсторiя з латинского не для того, что поляки з турками войну имели, но для того, что козаки з гетманом своим Петром Конашевичем Сагайдачним в той войне полякам великую помочь и заступлеше зделали мужественно и непреоборимо».

Учитывая то, что Величко был выпускником Киево-Могилянской академии, этому не приходится удивляться. Ведь именно Сагайдачный был основателем Братской школы, из которой впоследствии выросла академия. Именно ректор Братской школы Сакович был автором знаменитого панегирика в честь Сагайдачного.

Можно попытаться проверить, насколько точно Величко придерживался текста Титлевского. Работой по сравнению текстов занимался мой ученик С. А. Настащук. Хотя Величко (в несохранившейся в оригинале части) точно дает источник своих сведений — восемнадцатый том произведения Авраама Бзавея «Грекотурецкая история», изданный в 1634 г., эта работа мною до настоящего времени не выявлена. Из-за отсутствия латинского оригинала было решено сделать сравнительный анализ имеющихся переводов дневника Титлевского. Один был переведен, как теперь уже известно, самим Самойлом Величко и его учениками. Второй имеющийся перевод был сделан в конце XVIII в. С. Лукомским. Его опубликовали в XIX в. в приложении к летописи Величко [1. С. 3-51, 160-173].

В результате проведенного текстологического сравнения удалось выявить авторские вставки Величко [16]. Делались они, как мы знаем от самого Величко, на основе «казацкого летописца», видимо, написанном участником событий, и, замечу, не дошедшего до наших дней.

Вопрос о том, кому именно принадлежат свидетельства — Титлевскому или «казацкому летописцу», никогда ранее не поднимался в историографии, в том числе и в недавно написанной фундаментальной работе украинского историка П. Саса [17], базирующейся на большом количестве польских архивных материалов. Между тем, некоторые свидетельства о Хотинской войне, приведенные в летописи Величко, уникальны и вопрос об их авторстве очень важен.

В частности, речь идет о победе запорожских казаков над турками в Черном море в августе 1621 г., причем у Величко командование этими запорожцами приписывается Б. Хмельницкому. В связи с этим П. Сас пишет: «Покликаючись на авторитет нiмецького iсторика С. Пуфендорфа, С. Величко писав про звитяжнi дii на морi Б. Хмельницького разом iз “десятком тисяч козацького вiйська”» [18. С. 150].

Как показывает сравнительный анализ текстов перевода Титлевского, использовалась именно цитата из его дневника («на море Евссинскомь Козаки [16] емши потопиша»), а не собственная вставка Величко. Причем Титлевский писал о победе запорожцев на море дважды: в записи от 6 сентября 1621 г. и в заключение дневника, при оценке сил сторон, участвовавших в Хотинской войне. Про участие самого Хмельницкого Титлевский говорил только во втором случае. Сас ошибается в том, что Величко дополнительно опирался на «авторитет Пуфендорфа». На самом деле, он писал, что про эти данные «сведителствуют сей войни описатель, Матфей Титлевскiй [...] и войни Хмелницкого сказатель Самоиль Твардовскiй, вь книзе своей на листi пятом». На странице пять Твардовский действительно говорит, что королевич Владислав доверил Б. Хмельницкому командовать большим морским отрядом («Chmielnicki [...] kiedy Krol Wladyslaw Woyne one knowai Przeszkodzona do Turek, z nim komunikowai parzod о tym; I wielki Regiment mu dawai morskiey wszykiey Armaty» [19. C. 5]).

Учитывая тот факт, что Титлевский рассказывал о походе в записи одного из дней битвы — как новость, полученную в тот день в лагере, эти сведения представляются очень надежными. А мы можем убедиться в точности ссылок автора летописи.

Другое важное свидетельство Величко — о количестве участников битвы и об их потерях. Можно с уверенностью говорить, что Величко не переписывал из дневника, но уточнял самостоятельно («мною Самойлом Величком винята и изчислена»). У Титлевского речь идет о 166 тыс., а у Величко о 157 тыс. участников, причем он отдельно выделяет 40 000 «козаков з Гетманом Сагайдачним», что совпадает с сохранившимся реестром Войска Запорожского, участвовавшего в походе [19. C. 250].

Сравнение текстов Величко и Титлевского также позволяет утверждать, что Величко дополнил дневник Титлевского многими интересными деталями (например о казни гетмана Бородавки) и подробностями, касающимися роли казаков в Хотинской битве, почерпнутыми им из «козацкого летописца», а также описание тех дней сражения, которые были пропущены в дневнике. Например, события 12 сентября (этот день у Титлевского не описан), 22 и 23 сентября («Чого не обрелося въ сем Тятлевского, войну Хотенскую описавшого, дiарiуш, тое приложилося тут вь двох днях з рукописнаго лътописця Козацкаго»).

Теперь относительно вопроса о достоверности ссылок, которые делал Величко, и тех документов, которыми он дополнял фрагмент о Сагайдачном. Мы уже видели, что его ссылка на Твардовского, включая номер страницы — точна и достоверна.

В начале «предыстории», базируясь на дневнике Титлевского, Величко дополнял его и корректировал на основе «казацкого летописца» и других источников. Некоторые источники он считал недостаточно полными и не учитывал в своей работе. Например, Величко писал: «О той же войне Хотенской мало вспомнел гисторик Немецкiй Самуиль Пуфендорфiй; но я прежде описаннимъ дiярiушемъ Титлевского доволствуючися, Пуфендорфiевой речи, а звлаща несовершенно и не ясно положенной, здесь не прилагаю; хотяй убоведати о томь, да чтеть книги Пуфендорфiевой листь 388» [12. Л. 18].

Сравнение с первоисточником показывает, что Величко был очень точен и аккуратен в своих ссылках. В летописи он уточнял, что пользовался русским переводом Пуфендорфа: «въ царствующемъ великомъ граде Санкт-Петербурхе, зъ Латинского на Рускiй язикъ переведенной и року 1718 випечатанной» [12. Л. 80]. Этот перевод был выполнен Гавриилом Бужинским [20. C. 246]. И на странице 388 действительно находится описание (очень краткое) Хотинской битвы [21. C. 388], как и в случае с ссылкой на Твардовского. [17]

Можно предположить, что такая традиция ссылок на источники воспитывалась в стенах Киево-Могилянской академии. По крайней мере, имеется тому еще один яркий пример: трактат на 15 листах, составленный в Генеральной канцелярии в 1684 г. «Описание народа российского, откуды начало восприяло и о граница града Киева и киевского и черниговского и переяславского полков с принадлежащими к ним мест и реками». В нем излагалась история территории Украинского гетманства, причем авторы (канцеляристы, как и С. Величко) использовали «Хронику европейской сарматии» А. Гваньини, «Кронику Мартина Бельского», а также другие хроники. Там тоже на каждую цитату давалась ссылка с указанием страниц, например: «Чти Гваглина о руской земли, лист 2» [22].

При описании биографии Сагайдачного Величко практически повторяет «Вiршi на жалосний погреб» Г. Саковича.

К сожалению, пока невозможно установить источник, откуда Величко привел очень интересные детали пиршества, устроенного Владиславом по окончанию битвы, с перечислением количества и качества спиртного, а также подробное описание встречи Сагайдачного с Владиславом. Сам он ссылается на «рукописных летописцов Козацких».

Величко в «предыстории» (как и в других частях своей летописи) не только ссылается на источники, но и приводит отдельные документы. Вопрос об их аутентичности достаточно широко обсуждался в историографии. Как и в случае с Белоцерковским универсалом, многие историки высказывали сомнения относительно их достоверности.

Например, П. Сас писал про Величко: «Iсторик своерщiдно намагався викликати читацький iнтерес та довiру до свого твору, вдаючись до такого лiтературного прийому, практикованого у того часному письменствi iсторичного спрямування, як вигадування документiв» [17. С. 94]. Однако, представляется весьма спорным утверждение, что Величко сам был автором таких «писем».

Сас, в частности, считает Величко автором письма Сигизмунда III от 12 января 1622 г., в котором среди прочего идет речь о награде участников похода 400 тысячами талеров («cztery sta tysiecy talerow bitych»). Считая цифру фантастичной, Сас и все письмо полагает таковым. Иного мнения придерживались выдающийся украинский историк запорожского казачества Д. Яворницкий [23. С. 54] и советский востоковед Н. С. Рашба [24. С. 37], занимавшийся Хотинской войной. Не претендуя на окончание данного спора отмечу, что в конце 1621 г. участникам похода было выслано от королевской казны 40 000 злотых, а также [18] подтверждение вольностей [19. С. 252] (о чем идет речь в письме, опубликованном Величко). Возможно, в летописи была просто ошибочно цифра 40 тысяч изменена на 400, а злотые перепутаны с талерами. Или летописец умышленно «преумножил» награду. В любом случае, содержание и форма письма очень близки к возможно имевшему место.

Безусловно, можно считать апокрифом помещенное в летописи Величко письмо Сигизмунда турецкому султану (1620 г.), стиль которого (например, ругательные обращения), собственно, не оставляет в этом сомнений. Но Величко не был его автором. Сам он ссылается на «хроничку», написанную в Переяславле в 1636 г. («з кронечки рукописной Козацкой, в Переясловле Малоросiйском року 1636 написанной взятая» [12. Л. 1]). Так как данная хроника не сохранилась, то можно было бы усомниться в точности Величко. Но П. Сас приводит ценные указания, что данные письма были включены в «Летописец Волыни и Оукраины», которая хранится в отделе рукописей львовской национальной библиотеки им. Стефаника [17. С. 92]. Таким образом, речь идет о письме-апокрифе, имевшем достаточно широкое хождение в ранних казацких хрониках. Этот вывод очень важен и для дискуссии вокруг «белоцерковского универсала Б. Хмельницкого», которая в настоящий момент зашла в историографии в тупик.

Но даже если предположить, что оба упомянутые письма Сигизмунда III апокрифы, другие приведенные Величко документы подлинные. В начале «предыстории», сохранившейся только в «копии», Величко привел письма Сигизмунда III и бискупа краковского к Иерусалимскому патриарху Феофану от 10 октября 1620 г., а также обращение Феофана к Войску Запорожскому от января 1621 г. Величко писал, что «винайшовши онiе в повторной верификацiи невинности законников монастиря братского веленского церкви сошествiя святаго духа», т.е. речь идет о втором издании «Verificacia nievinnosci» М. Смотрицкого от 16 июня 1621 г. В этом издании на листах 28-30 действительно были изданы письма к Феофану [25. С. 141]. Об этом, в частности, было написано в протестации И. Борецкого. Письма также были приложены в Киевском летописце — только в переводе на украинский язык [26. № 5. С. 111-112]. Интересно, что издатели Киевского летописца, В. И. Уляновский и Н. Н. Яковенко, указали, что эти письма имеются и в летописи Величко, ссылаясь на неопубликованное начало летописи из коллекции библиотеки Вернадского [26. № 2. С. 107]. К сожалению, эти сведения не были учтены исследователями летописи Величко. Между тем, мы опять можем констатировать, что ссылки Самойла Величко точны. В данном случае он брал для своей летописи письма из надежного первоисточника — «Верификации невинности». То, что размещенные там документы подлинные, сомнений не вызывает, так как произведение было написано как полемика с официальными властями Речи Посполитой, и письма служили доказательством правоты православной стороны.

Подводя итог, можно констатировать, что «предыстория», охватывавшая события гетманства П. Сагайдачного, являлась неотъемлемой частью летописи Величко, и была задумана и написана им при завершении работы с целью подчеркнуть роль Войска Запорожского для Речи Посполитой. Датировка окончания летописи относится, таким образом, к 1725 г. Сохранившаяся ее копия позволяет возместить утраченные в оригинале первые пять листов, описывающие начало Хотинской войны и битву при Цецоре. Кроме того, можно с высокой степенью уверенности предположить, что после смерти автора летопись хранилась в библиотеке Киево-Могилянской академии, [19] откуда ее позаимствовал Г. Полетика. Эти выводы о судьбе летописи очень важны для оценки ее влияния на просвещенную часть украинского общества. То, что оригинал попал к Г. Полетике — одному из самых ярких фигур украинской интеллигенции конца XVIII — начала XIX в., автора первой, не сохранившейся, «Истории Украины», свидетельствует о том, что того самого «читателя», к которому обращался Велечко, он все-таки достиг. Скорее всего летопись в стенах академии читал и использовал П. Симоновский, а возможно, и многие другие авторы, например Ригельман.

Уточнение структуры летописи Величко, а также анализ системы и принципов использования им источников, серьезно продвигает вперед понимание его замысла, взглядов, а также принципов казацкого летописания начала XVIII в.

2019 г. Т. Г. Таирова-Яковлева. Д-р ист. наук, профессор Санкт-Петербургского университета E-mail: tairovayak@mail.ru

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ И ИСТОЧНИКОВ

1. Величко С. Летопись событий в Юго-Западной России в XVII веке. Киев, 1848. Т. I.

2. Шевчук В. О. Самiйло Величко та його лiтопис // Збiрник козацьких лiтописiв. Киiв, 2006.

3. Величко С. Сказанiе о войне козацкой з поляками. Киiв, 1926.

4. Клепацький П. Г. Лiтопис Самiйла Величко. Полтава, 1926.

5. Дзиря Я. I. Самiйло Величко та його лiтопiс // Iсторiографiчни дослiдження в Украiнськiй РСР Киiв, 1971. В. 4.

6. Бовгиря А. Iсторi описання та суспiльна свiдомiсть Гетьманщинi XVII-XVIII ст. // Дисциплiнарнi вимiри украiнськоi iсторiографii. Киiв, 2015.

7. Величко С. Летопись событий в Юго-Западной России в XVII веке. Киев, 1864. Т. IV.

8. Петрикевич В. Лiтопись Самiйла Величка а «Woyna Domowa» Самiйла Твардовского. Тернопiль, 1910.

9. Сисин Ф. Образ Росii та украiнсько-росiйських взаемин в украiнськiй iсторiографii кiнця XVII — початку XVIII сторiччя // Переяславська рада 1654 року (iсторiографiя та дослiдження). Киiв, 2003.

10. Листування А. I. Чепи з В. Г. Анастасевичем // Днiпропетровський iсторико-археографiчний збiрник. Днiпропетровськ, 2009. Вип. 3.

11. Лазаревский А. Отрывки из семейного архива Полетик // Киевская старина. 1891.

12. Российская национальная библиотека. Отдел рукописей. (Далее — РНБ ОР). Погод. 2020/1-3. Т. I.

13. Национальная библиотека Украины им. Вернадского. Отдел рукописей. Ф. 8. № 154.

14. Величко С. Сказание о войне казацкой з поляками через Зеновiя Богдана Хмельницького... Киiв, 1926.

15. РНБ ОР. Ф. 36 (Арсений). № 1.

16. Настащук С. А. Хотинская битва в дневнике М. Титлевского (сравнительный анализ переводов С. Величко и С. Лукомского // Современная научная мысль. 2018. № 3.

17. Сас П. Хотинська вiйна 1621 р. Киiв, 2011.

18. Twardowski S. Woyna domowa z kozaki i tatary, Moskwa, potym Szwedamiiz Wegry. Callissii,1681.

19. Жерела до iсторii Украiни-Руси. Львiв, 1908. Т. VIII.

20. Описание изданий, напечатанных при Петре I. Сводный каталог. М.; Л., 1955.

21. Пуфендорф С. Введение в гiсторiю европеискую. СПб., 1718.

22. Российский государственный архив древних актов. Ф. 229. Малороссийский приказ. Оп. 1. № 90.

23. Яворницький Д. I. Гетьман Петро Конашевич Сагайдачний. Днепропетровьск, 1991.

24. Рашба Н. С. Очерк истории польско-турецких отношений в XVI — первой четверти XVII в. // Османская империя в первой четверти XVII века. Сборник документов и материалов. М., 1984.

25. Жукович П. Протестация митрополита Иова Борецкого и других западнорусских иерархов, составленная 28 апреля 1621 года // Статьи по славяноведению. СПб, 1910. В. 3.

26. Киiвський лiтопис першоi чвертi XVII ст. // Украiнський iсторичний журнал. 1989.

Текст воспроизведен по изданию: К вопросу о структуре и источниковой базе летописи Самойла Величко // Славяноведение, № 2. 2019

© текст - Таирова-Яковлева Т. Г. 2019
© сетевая версия  - Тhietmar. 2022
© OCR - Николаева Е. В. 2022
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Славяноведение. 2019