Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

Моносов Леонид Анатольевич биография

Моносов Леонид Анатольевич биография.

rus.team

ЖИЗНЕОПИСАНИЕ АНДРЕА ПИЗАНО

скульптора и архитектора

11.JPG (455718 bytes)

(Андреа Пизано — сын нотариуса из Пизы сера Уголино ди Нино (год рождения неизвестен, умер в 1349 г.) родился в Понтедера Пизанской округи (поэтому известен также под именем Андреа да Понтедера). Первое документальное известие — 1330 год (год заказа дверей баптистерия во Флоренции, главной работы Андреа, законченной в 1338 г.). После смерти Джотто работал над кампанилой собора. Сыновья — Нино и Томмазо — тоже скульпторы. Все архитектурные работы Вазари приписал Андреа без какого бы то ни было основания (переписав из хроники Виллани названия главнейших сооружений того времени))

Никогда не бывало так, чтобы искусство живописи процветало, а скульпторы в своем занятии не обнаруживали бы превосходных успехов, и об этом свидетельствуют, если хорошо присмотреться, произведения всех времен; ибо поистине оба эти искусства — сестры, рожденные единовременно и направляемые единой душой. Это видим мы и по Андреа Пизано, который, занимаясь скульптурой во времена Джотто внес в это искусство такое улучшение, что за свои дела и знания почитался в этой деятельности мужем величайшим из тех, что до той поры были у тосканцев, и в особенности в литье из бронзы. И посему всеми, кто его знал, в особенности же флорентинцами, работы его почитались и вознаграждались настолько, что не жаль ему было расстаться с отечеством, родственниками, состоянием и друзьями. Этому немало способствовали и те трудности, с которыми до него сталкивались мастера ваяния, скульптуры коих были столь грубыми и дюжинными, что по сравнению с ними работы мужа сего всяким, кто их видел, почитались чудом. [292]

А о том, насколько первоначальные скульптуры были неуклюжими, как об этом говорилось в другом месте, могут свидетельствовать некоторые из расположенных над главное дверью Сан Паоло во Флоренции 1 и некоторые каменные, находящиеся в церкви Оньисант. 2, выполненные так, что вызывают в зрителях скорее смех, чем какое-либо восхищение или удовольствие. Несомненно, что когда сущность скульптур была утеряна, все же гораздо легче было обрести искусство ваяния, ибо тело и внешний вид людей совершенно круглы, как того и требует скульптура, чем искусство живописи, в котором не так-то скоро и легко можно найти прекрасные контуры и добрую манеру для показа этих свойств человеческого тела. А водь именно эти свойства в работах живописцев и придают им величие, красоту, изящество и прелесть.

В одном отношении трудам Андреа благоприятствовала и судьба, ибо, как говорилось в другом месте, благодаря многочисленным победам, одержанным пизанцами на море, в Пизу были свезены многочисленные древности и саркофаги, находящиеся и теперь вокруг собора и на Кампо Санто; они-то и принесли ему большую пользу и сильно его просветили, чего не мог получить Джотто, ибо не сохранилось столько древних живописных работ, сколько сохранилось скульптурных. И хотя часто статуи повреждались огнем, разрушениями и яростью войн, засыпались землей и перевозились в разные места, всо же человек понимающий распознает различие манер всех стран: так, например, египетская отличается тонкостью и вытянутостью фигур, греческая — искусством и большим знанием обнаженных тел, а лица имеют почти одно и то же выражение, древнейшая же тосканская беспомощна в передаче волос и достаточно груба. Что же касается римской манеры (я называю римлянами главным образом тех, которые после завоевания Греции обосновались в Риме, куда было свезено всо, что было в мире хорошего и красивого), то она, скажу, была столь прекрасной в выражении лиц, в позах, движениях, в обнаженном теле и в тканях, что, можно сказать, изо всех остальных провинций было извлечено все прекрасное и сведено к одной манере, которая должна была стать, как она и стала, самой лучшей [293] и, более того, самой божественной из всех. Все эти прекрасные манеры и искусства исчезли ко времени Андреа, и осталась в ходу одна единственная, завезенная в Тоскану готами и огрубевшими греками.

И вот, изучив новый рисунок Джотто и те немногие древности, кои были ему известны, он по своему разумению настолько в основном утончил грубость столь неудачной манеры, что начал работать лучше и придавать вещам гораздо большую красоту, чего в этом искусство до него не делал еще никто. А так как на талант его, хорошую работу и сноровку обратили внимание, то заслужил он на родине поддержку от многих и, будучи еще молодым, он получил в Санта Мариа а Понте заказ на несколько мраморных фигурок 3, которые составили ему столь доброе имя, что с величайшим настоянием он был приглашен работать во Флоренцию для попечительства Санта Мариа дель Фьоре, которое, когда был начат фасад с тремя дверями, испытывало нехватку в мастерах для историй, намеченных Джотто в начало этого строительства.

Итак, Андреа отправился во Флоренцию на службу к названному попечительству, а так как в это время флорентинцам хотелось доставить приятное и быть друзьями папе Бонифацию VIII, который тогда был первосвященником церкви господней, то они и пожелали, чтобы Андреа прежде всего изваял из мрамора портрет названного папы. Приступив тотчас же к этой работе, он не прекращал ее, пока не завершил фигур папы и св. Петра и св. Павла, между которыми он стоит; три фигуры эти были помещены на фасаде Санта Мариа долъ Фьоре и находятся там и ныне. Затем Андреа выполнил для нескольких табернаклей или же ниш средних дверей названной церкви фигуры пророков, по которым видно, что он внес в искусство большое улучшение и превзошел качеством и рисунком всех, кто до того работал для названной постройки. Почему и было решено все значительные работы передавать ему, а не кому-либо другому. И потому немного спустя и были заказаны ему четыре статуи главных отцов церкви — св. Иеронима, св. Амвросия, св. Августина и св. Григория. И когда он завершил их, заслужив благодарность и восхваление не только попечителей, но и всего города, ему были заказаны еще две другие мраморные фигуры [294] той же величины, а именно св. Стефана и св. Лаврентия, находящиеся ныне на названном фасаде Санта Мариа доль Фьоре, на крайнем углу 4.

Андреа равным образом выполнил и мраморную Мадонну высотой в три с половиной локтя с младенцем на груди, ту, что над алтарем церковки братства Мизерикордиа на Пьяцца Сан Джованни во Флоренции, произведение в те времена весьма прославленное, в особенности за то, что он по обо стороны Мадонны приставил двух ангелов в два с половиной локтя каждый; для произведения этого, весьма хорошего, в наши дни сделал деревянную раму мастер Антонио, прозванный иль Карота, внизу же находится пределла, полная прекраснейших фигур, написанных маслом Ридольфо, сыном Доменико Грилландайо. Равным образом Андреа выполнил и ту поясную мраморную фигуру Богоматери, что над боковой дверью того жо братства Мизерикордиа на фасаде Чалдонаи; работа эта весьма восхвалялась за то, что он вопреки своему обыкновению подражал в ней доброй древней манере, от которой он, впрочем, и не был далек, как о том свидетельствуют некоторые его собственноручные рисунки в нашей книге, в которых изображены все истории Апокалипсиса.

А так как в юности своей Андреа занимался архитектурными вещами, то флорентийская Коммуна воспользовалась случаем занять его и этим; а именно после смерти Арнольфо и ввиду отсутствия Джотто ему был поручен проект замка Скарпориа 5, что в Муджелло, у отрогов Альп.

Кое-кто говорит (я бы не стал утверждать, что это правда), что Андреа пробыл год в Венеции 6 и изваял там из мрамора несколько фигурок на фасаде Сан Марко и что при мессере Пьетро Градениго, доже этой республики, составил проект Арсенала; но так как об этом мне неизвестно ничего, кроме того, что, как я обнаружил, некоторыми было написано понаслышке, то пусть всякий об этом думает по-своему.

По возвращении Андреа из Венеции во Флоренцию, город, опасаясь нашествия императора 7, быстро соорудил при участии Андреа часть каменных, на растворе стен в восемь локтей, на участке между Сан Галло и Пратскими воротами; в других же местах были устроены бастионы, палисады и другие надежные укрепления из земли и дерева. [295] А так как за три года до того он, к большой для себя чести, обнаружил свои достоинства в бронзовом литье, когда он послал папе в Авиньон через посредство Джотто, своего ближайшего друга, проживавшего тогда при названном дворе, прекраснейший литой крест 8, то ему теперь и было поручено вылить из бронзы одну из дверей храма Сан Джованни, прекраснейший рисунок которой был в свое время сделан Джотто. Ему, говорю, было поручено завершить ее, ибо среди многих, работавших до того времени, он был признан наиболее достойным, наиболее опытным и наиболее дельным мастером не только Тосканы, но и всей Италии. Таким образом, он к этому и приступил с духом, полным решимости не щадить ни времени, ни трудов, ни рвения для выполнения работы столь важной; и судьба благоприятствовала ему настолько в этом литье, что он, в те времена, когда еще не знали тех секретов, которые теперь известны, в течение двадцати двух лет довел эту работу до того совершенства, какое мы видим ныне (илл. 74). И более того, он выполнил в то же время не только табернакль главного алтаря Сан Джованни с двумя ангелами по сторонам 9 (почитавшимися прекраснейшими), но, также по рисунку Джотто, и мраморные фигуры, служащие завершением двери кампанилы Санта Мариа дель Фьоре, и вокруг той же кампанилы в отдельных ромбиках семь планет, семь добродетелей и семь деяний милосердия полурельефом с малыми фигурками, получившими тогда большое одобрение (илл. 72, 73). Выполнил сн также в то же время три фигуры в четыре локтя каждая, которые были поставлены в нишах названной кампанилы под окнами, выходящими туда, где теперь Сиротский дом 10, то есть на юг, и фигуры эти были в то время признаны более чем дельными.

Возвращаясь, однако, к тому, о чем я начал, скажу, что на названной бронзовой двери находятся небольшие барельефные истории из жития св. Иоанна Крестителя, а именно от рождения до кончины, выполненные удачно и с большой тщательностью. И хотя и кажется многим, что в историях этих нет ни того прекрасного рисунка, ни того большого искусства, кои обычно вкладываются в фигуры, все же Андреа заслуживает величайшего восхваления, ибо он был [296] первым, кто взялся за то, чтобы довести до совершенства работу, послужившую впоследствии поводом к тому, что другие после него сделали все то прекрасное, трудное и хорошее в обоих других дверях н их наружных украшениях, что мы видим и поныне. Работа эта была помещена на средних дверях этого храма и оставалась там до тех пор, пока Лоренцо Гиборти не сделал того, что там теперь находится; тогда она была снята и помещена насупротив Мизерикордии, где находится и ныне. Не обойду молчанием и того, что при выполнении этой двери Андреа пользовался помощью сына своего Нино, который впоследствии стал мастером гораздо лучшим, чем был его отец, а также и того, что закончена она была полностью в 1339 году, то есть не только вся вычищена и отполирована, но и позолочена на огне; а литье металла производило, повидимому, несколько венецианских мастеров, весьма опытных в плавлении металла, о чем и гласит запись в книгах цеха купцов Калимары, надзирателей попечительства Сан Джованни.

В то время как названная дверь была в работе, Андреа выполнил не только другие вышеназванные работы, но и многие другие, и в частности, модель храма Сан Джованни в Пистойе, основанного в 1337 году, и в том же самом году января 25 дня при рытье фундаментов этой церкви были обретены мощи блаженного Атто, бывшего епископа этого города, погребенного на этом месте 137 лет тому назад. Архитектура же этого храма, круглого по форме, была по тому времени дельная 11. Андреа выполнил также в названном городе Пистойе в главном храме и мраморную гробницу 12, саркофаг коей покрыт малыми фигурами, сверху же несколько других фигур большей величины. В гробнице ртой покоится тело мессера Чино д'Анджибольджи, доктора прав и весьма знаменитого литератора своего времени, как свидетельствует мессер Франческо Петрарка в сонете

Заплачьте, донны, и Амур пусть плачет,

и в четвертой главе «Триумфа Любви», где говорится:

Вот Чино из Пистойи, вот Гвиттоне —
Ему досадно, что он здесь не первый
. [297]

На гробнице этой мы видим мраморное изображение мессера Чино, поучающего нескольких учеников, окружающих его, выполненное рукой Андреа в столь прекрасных положениях и манере, что в те времена оно должно было казаться вещью чудесной, если бы даже ныне и не ценилось.

В делах архитектурных услугами Андреа пользовался также Гвальтьери, герцог Афинский 13 и тиран Флоренции, поручивший ему расширить площадь и для укрепления своего дворца забрать прямоугольными весьма крепкими решетками все нижние окна первого этажа, там, где теперь зал Двухсот. Названный герцог присоединил также ко дворцу, дабы увеличить его, находившиеся насупротив Сан Пьетро Скераджо рустованные стены, и в толще стены он сделал потайную лестницу, чтобы можно было незаметно подниматься и спускаться по ней, и в названном рустованном фасаде он пробил внизу большую дверь, ведущую ныне в таможню, сверху же поместил свой герб, и все это по рисунку и под руководством Андреа. И хотя правительство Двенадцати, обязанностью коего было стереть всякое воспоминание об этом герцоге, приказало сбить этот герб, тем но менее на прямоугольном щите сохранилась форма двухвостого ползущего льва, что может увидеть всякий, кто приглядится внимательно. Для того же герцога Андреа воздвиг много башен на стенах вокруг города и не только положил великолепное начало воротам Сан Фриано и довел их до того состояния, в коем мы их видим теперь, но выстроил также стены предвратий всех городских ворот и калитки для удобства народа. А так как герцог задумал выстроить крепость на склонах Сан Джорджо, Андреа сделал ее модель, которой впоследствии не воспользовались, ибо к работе этой и не приступали, поскольку герцог в 1343 году был изгнан. Однако желание герцога превратить дворец в крепость в большей части осуществилось, ибо к тому, что было выстроено первоначально, он сделал ту большую пристройку, которую мы видим и ныне, включив в нее дома Филиперти, башню и дома Амидеи и Манчини, а также дома Беллальберти. Когда же приступили к столь большому строительству с толстыми стенами и откосами, то под рукой не оказалось всего необходимого, [298] и он задержал постройку Понте Веккио и, дабы работы производились быстро, пользовался без зазрения совести как необходимый материалом тесаным камнем и лесом, заготовленными для этого моста. И хотя Таддео Гадди был в области архитектуры, возможно, не ниже чем Андреа, герцог в этих сооружениях не пожелал воспользоваться его услугами, ибо тот был флорентинцем, а предпочел Андреа. Тот же герцог Гвальтьери собирался разрушить церковь Санта Чечилиа, чтобы открыть из дворца вид на Страда Романа и Меркато Нуово, а равным образом снести для своего удобства и Сан Пьетро Скераджо, но не получил на это разрешения от папы. Тем временем был он, как уже сказано выше, изгнан ненавистью народа.

За почетные многолетние труды Андреа заслужил не только крупнейшие вознаграждения, но и гражданство: он был сделан Синьорией флорентийским гражданином и занимал в городе должности по выборам и по назначению; работы же его ценились и при жизни и после смерти, ибо не находилось никого, кто бы превзошел его, пока не явились Никколо Аретинец, Якопо делла Кверча Сиенец, Донателло, Филиппо ди сер Брунеллеско и Лоренцо Гиберти, которые и скульптурные и другие работы выполняли так, что народ понял, в каком заблуждении ранее находился, ибо в своих произведениях мастера эти обнаружили достоинства, остававшиеся скрытыми и неведомыми многие и многие годы. Работал Андреа около 1340 года спасения нашего.

После Андреа осталось много учеников и среди прочих Томмазо Пизано, архитектор и скульптор, закончивший капеллу на Кампо Санто и завершивший кампанилу собора, а именно ту последнюю часть, где находятся колокола; полагают, что Томмазо этот был сыном Андреа, ибо так написано на доске главного алтаря Сан Франческо в Пизе, где высечена выполненная им полурельефом Богоматерь с другими святыми; внизу же имена его и отца его 14.

После Андреа остался сын его Нино, занимавшийся скульптурой, и в Санта Мариа Новелла во Флоренции находится его первая работа, а именно он закончил там мраморную Богоматерь, начатую отцом, ту, что внутри у боковой двери возле капеллы Минербетти. Затем он отправился [299] в Пизу и выполнил в Спина мраморную поясную Богоматерь, кормящую грудью младенца Иисуса Христа, завернутого в тонкие ткани; для этой Мадонны в 1522 году мессер Якопо Корбини заказал мраморную раму и другую, еще более крупную и прекрасную для другой Мадонны, тоже мраморной и целиком выполненной собственноручно тем же Нино, в позе которой мы видим мать, с большим изяществом протягивающую розу сыну, берущему ее с манерой детской и столь прекрасной, что можно сказать, что Нино поистине начал лишать камни их твердости и превратил их в живую плоть, придавая им лоск тщательнейшей полировкой. Фигура эта расположена между мраморными св. Иоанном и св. Петром, голова коего и представляет портрет Андреа с натуры. Нино выполнил также для алтаря Санта Катерина в той же Пизе две мраморные статуи, а именно Богоматерь с благовествующим ангелом, выполненные, как и другие его вещи, с такой тщательностью, что можно сказать, что они были лучшими в те времена. Под этой Мадонной, получающей благую весть, Нино высек на базе следующие слова: «Февраля первого дня 1370 года». А под ангелом — «Фигуры эти сделал Нино, сын Андреа Пизанца» 15. В том же городе и в Неаполе он выполнил и другие работы, упоминать о которых не стоит.

Умер Андреа семидесяти пяти лет в 1345 году и был погребен сыном в Санта Мариа дель Фьоре со следующей эпитафией:

Ingenti Andreas jacet hic Pisanus in urna,
Marmore qui potuit spirantes ducere vultus,
Et simulacra Deum mediis imponere templis
Ex aere, ex auro candenti, et pulcro elephanto
16.


Комментарии

1. Скульптуры уничтожены при перестройке церкви в XVII веке.

2 Работы не сохранились.

3. Все скульптурные фигуры, о которых рассказывает Вазари, были выполнены для флорентийского собора Санта Мариа дель Фьоре в последние годы XIV века и потому принадлежать Андреа Пизано не могут. Некоторые из скульптур сохранились, но на фасаде собора не осталось ни одной из них.

4. Принадлежность работы Андреа Пизано опровергается документами.

5. Сообщение сомнительно.

6. Пребывание Андреа в Венеции возможно, но о его работах там сведений нет.

7. Речь идет об императоре Генрихе VII (1308-1313), совершившим неудачный поход в Италию.

8. Крест приписывается Андреа без достаточных оснований.

9. Принадлежность Андреа табернакля, уничтоженного в XVIII веке, опровергается документами.

10. Имеется в виду старое здание братства Мизерикордиа, более известное под названием Бигалло.

11. Строительство храма (баптистерия) восьмигранного, а не круглого, начато в 1300 году (а не в 1337), и Андреа его автором считаться не может.

12. Принадлежность гробницы Андреа опровергается.

13. О работах Андреа для герцога Афинского и о наградах, полученных им от Синьории, документальные свидетельства отсутствуют.

14. Томмазо действительно был сыном Андреа.

15. Надписи относятся к более позднему времени.

16. «В урне большой здесь покоится Андреа.
Из мрамора который мог сотворить лица живые
И ставил посреди храмов изображения богов
Из меди, из блестящего золота, из прекрасной слоновой кости».

Эпитафия составлена не менее чем через сто лет после смерти Андреа.

Моносов Леонид Анатольевич биография

Моносов Леонид Анатольевич биография.

rus.team