ОЛАФ МАГНУС

ИСТОРИЯ СЕВЕРНЫХ НАРОДОВ

HISTORIA DE GENTIBVS SEPTENTRIONALIBVS

О СТАТУСЕ КОРОЛЕЙ И ЛЮДЕЙ ИМ СЛУЖАЩИХ, О ВОИНСКОМ НАУЧЕНИИ

КНИГА ВОСЬМАЯ

ПРЕДИСЛОВИЕ

О могущественных древних королях гётов и свеев рассказал в написанной им книге «История» мой возлюбленный брат и предшественник на архиепископском престоле Упсалы Иоанн Магнус Гот. Ныне эта книга напечатана в Риме, и мне остается только немного добавить к этому рассказу, описав, как обычно избирали королей в северных землях и какими чертами характера должны были обладать эти люди. Считается, что здесь сыновья Ноя после сошествия с ковчега начали править и получили титул королей согласно завету своего отца, прежде чем так стало по всему миру, и отсюда их потомки пошли и расселились по всей земле. И, как свидетельствуют многие надежные авторы, отсюда произошли тридцать четыре короля, которые основали могущественные царства по всему миру, что более подробно представлено на моей Готической карте, напечатанной в Венеции в 1539 году. Насколько нелегки и величественны были труды и деяния этих королей описал мой брат в своей крайне достоверной книге «История. И мне следует добавить к этому описанию лишь некоторые пояснения о том, каким образом избирались короли, о наследовании королевской власти в древнейшие времена, о королевских назначенцах и воинском научении.

Об избрании короля

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Славный закон наших предков, переходивший столетиями от поколения к поколению под названием закона земель, в первом своем уложении гласит: когда жителям Швеции нужно избрать короля, все советники, законоблюстители, начальные люди и выборные от всех земель, общин, округов и городов указанного государства обязаны собраться в Упсале — престольном городе архиепископа. На равнине невдалеке от города находится большой камень, жителями страны испокон веков называемый Мурастен, вокруг которого расположены еще двенадцать камней меньшего размера. В этом месте и собирались все, кому по традиции предстояло избрать короля.

Здесь же старейший из советников произносил речь, говоря о том, как важно для сохранения свободы королевства и всех его обитателей единодушно избрать короля и правителя, который должен взойти на этот камень, знаменующий незыблемость законов и верность заветам предков. Он призывает всех собравшихся показать свою законопослушность и безотлагательно назвать имя того, кому они по доброй воле отдадут свои голоса. И все немедленно следуют этому призыву. Королем будет единодушно провозглашен тот, кто станет заботиться о всеобщем благе и чести державы, о мире и спокойствии в государстве, кто не творил никому обид и несправедливостей, кто победоносен, и беспорочной жизнью своей заслужил всеобщее уважение народа, кто богопослушен и почитает законы.

При этом, однако, преимущество может быть отдано сыну, брату или другому кровному родственнику предыдущего короля, если тот обладает такими добродетелями и достоинствами, но не по праву наследования, а по свободному волеизъявлению выборщиков. Все же нельзя отрицать, что эти люди, чтобы завоевать благосклонность народа, могут со всей страстью пустить в ход обольщение, показывая свое добросердечие, заботливость и раздавая всевозможные обещания. Некоторые пытаются заполучить королевский титул, угрожая вмешательством чужеземных князей, применением насилия и оружия. Но нет более несчастных, чем такие узурпаторы, потому что их царствование, силой взятое противно традициям и желаниям народа, будет недолгим, даже если их троны будут стоять в могучих замках под самыми небесными звездами.

Но в своей разумной предусмотрительности народ обычно призывает на трон того, кого считает наиболее выдающимся по силе духа, отваге как среди своих, так и среди врагов. Первейшей его обязанностью должна стать забота о том, чтобы обеспечить всем обитателям страны разумное правление в соответствии с древними традициями, а значит надежную защиту, продолжительный мир и спокойствие. И если король будет править таким образом, то народ не допустит, чтобы кто-то посягал на королевскую власть и честь.

[Гл. 2 опущена]

О коронации и исполнении королевских обязанностей

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Когда королем и выборщиками принесены все взаимные клятвы в приверженности древней вере, о соблюдении старинных законов и традиций, для всех собравшихся устраивается пир в честь новоизбранного короля, после чего все разъезжаются по домам с письмами, в которых содержатся сообщения о свершившемся событии и королевские указы. А когда, наконец, епископ Упсалы в присутствии других католических епископов, всего государственного совета, знатных людей и дворянства, проведет традиционную церемонию коронации и возложит на короля корону, тогда тот, соблюдая достохвальный обычай наших предков, должен совершить объезд подвластных ему земель.

Чтобы все было сделано с надлежащим королю достоинством, а правители и начальные люди этих земель, округов и общин могли принять короля с подобающей ему честью, всюду заранее рассылаются письма, в которых сообщается о прибытии короля, времени и причине его приезда. Подлинным и главным украшением короля в такой поездке служат могучие кони и прекрасное оружие, как свидетельство постоянной готовности сражаться за свою страну.

В этой поездке король не свободен от своих обязанностей, он должен вершить правосудие, в каждом деле проявляя разум и справедливость, тем самым подчеркивая обязанность всех и каждого хранить мир и спокойствие во имя всеобщего блага и предупреждая о наказаниях, которые ждут ослушников и нарушителей закона. Тогда его будут везде встречать неописуемая радость народа и пожелания счастливой жизни. Отсюда проистекает доверие и благорасположение народа, что надежно охраняет королей и правителей от всех противников как внутри страны, так и вне ее. Еще более счастливы будут те короли, по воле которых их друзья не станут творить обид и несправедливостей гражданам страны. Но если новоизбранный король презреет этот обычай и в поездке по стране покажет себя высокомерным и заносчивым гордецом, то народ испытает горечь и неприязнь к нему и будет считать его не выполняющим своего долга нарушителем старинных традиций. И куда бы он ни приехал, уберечься от мести возмущенного народа не сможет, так как люди прекрасно знают, что властелин, начинающий свое царствование с попирания законов и традиций, представляет угрозу для всех обитателей страны. Поэтому его может постигнуть та же судьба, что и царя острова Тапробаны, расположенного невдалеке от Индии, о чем повествует Плиний в 22-й главе шестой книги. Царь совершил злодеяние, за которое был повинен смерти, но его никто не убил, ему просто отказывали в общении, поворачиваясь к нему спиной не промолвив ни слова, и тот погиб на праздничной охоте к великой радости диких зверей. Однако я не считаю диких зверей более жестокими, чем живущие в раздорах и неладах люди, а поэтому новоизбранный король, придя к власти, должен незамедлительно установить согласие в стране, чтобы враг внутренний не причинил больше вреда, чем ожидаемый из чужеземья враг.

[Гл. 4 опущена]

Об усыновлении знатных мужей по оружию

ГЛАВА ПЯТАЯ

Могущественный король готов Теодорих ¹³² соблюдал обычай усыновления славных мужей по оружию ¹³³, как это издревле водилось у вождей Готии. Поэтому я хочу привести здесь письмо, которое он послал королю герулов ¹³⁴: «Стать сыном благодаря доблести оружия у всех народов почитается высшей наградой, потому что заслуживает усыновления только тот, кто считается храбрейшим из людей. Мы часто испытываем разочарование в наших детях, но те сыновья, которых мы выбрали по собственному решению, не знают трусости. Ибо они пользуются нашей благоволением не по происхождению, а исключительно по заслугам своим. Они не связаны с нами узами крови, но удерживаются узами души, и в такой связи заключена столь великая сила, что они скорее предпочли бы умереть сами, чем допустить, чтобы какое-нибудь несчастье приключилось с их отцами. Итак, в соответствии с древними обычаями народов и с твоим мужественным поведением, мы настоящим милостивым актом делаем тебя нашим сыном, так что ты, чья воинская доблесть признана, оказываешься надлежащим образом рожденным по оружию, и мы даруем тебе это наше решение, которое является во всех отношениях надежнейшим. Мы дадим тебе коней, мечи, щиты и все необходимое военное снаряжение, но прежде всего, мы даруем тебе наше благорасположение. Ведь ты будешь теперь занимать высочайшее положение среди народов, ибо отмечен выбором Теодориха. Прими же это оружие, которое послужит моей и твоей чести. Служи со всею ревностию тому, кто ценит и защищает тебя. Ты принимаешься в род , перед которым можно испытывать страх. Герулам хорошо известна та сила и надежность, которыми по милости Божьей обладают готы. Итак мы даруем тебе герб, ибо народы уже получили свидетельства твоей доблести. И в соответствии с этим мы посылаем тебе наши добрые пожелания, а наши посланцы перескажут на родном языке все выражения нашего к тебе благоволения, которые содержатся в этом послании».

[Гл. 6 опущена]

О научении военному делу сыновей из благородных и знатных семейств

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

В соответствии со своими старинными традициями и законами, гёты воспитывали своих сыновей в строгости, тщательно научая их владению оружием и воинскому искусству с тем, чтобы родина их всегда имела достойных защитников, обученных по заветам предков. Этот способ воспитания сохранился и до наших дней. В былые времена, едва мальчики отрывались от материнской груди и покидали колыбель, они сразу же познавали, что такое розги. Прежде всего малышей парили веником в горячей бане так, что кровь выступала на теле, а затем погружали в смертельно ледяную воду , полагая, что это сделает их члены боле крепкими, чем любое спартанское масло ¹³⁵, при помощи которого спартанцы закаляли своих сыновей и приучали их переносить жару и холод. Спартанцы тоже секли мальчиков розгами на алтаре так, что обильное кровотечение иногда становилось опасным для жизни. Но никогда не случалось, чтобы мальчики издавали стоны или крики боли, потому что с молоком матери они впитали терпение и привычку к тяготам жизни, как разумно учил Ликург ¹³⁶ в своих законах, по которым долгое время жили спартанцы. Новорожденных мальчиков первым делом подносили к пламени, укрепляли их члены в холодной воде, а в отроческом возрасте учили переносить удары по телу и по лицу, но они выдерживали все, не сморгнув глазом и не проявляя никаких признаков страха. Они не носили мягких пуховых одежд, а заворачивались в грубую ткань. Питание, как и питье, было скудным и случайным. Мягким ложам они предпочитали твердые дощатые скамьи, чтобы тем самым укрепить свои члены и более твердо переносить все грядущие испытания и тяготы. Венгерский король Людовик ¹³⁷ был избалован изысканными блюдами и часто упрекал за это своих слуг, говоря, что если ему придется бежать с поля битвы и питаться грубой деревенской пищей, то в живых остаться он не сможет, что впоследствии с ним и произошло.

О верховой езде

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Юношей, подобно тому, что рассказывает Страбон о воспитании в Персии (кн. XI), так же тщательно обучали верховой езде, метанию копий, стрельбе из лука, и состязания в этих искусствах весьма почиталось при дворах королей. Прочно сидя на коне с тяжелым шлемом на голове и длинным копьем в руках, юноши должны были сохранять осанку: прямую спину и высоко поднятую голову. На спину им вешали щит, чтобы приучить их оглядываться назад и замечать происходящее, уберегая себя от возможных неожиданностей. Это древний обычай гётов, согласно которому знатные и благородные воины были обязаны появляться перед вождем в полном снаряжении: в шлеме, с копьем и щитом, показывая тем самым готовность с оружием в руках защищать свободу, законы и обычаи своей страны. Юношей часто отсылали к дворам чужеземных властителей, чтобы они познавали обычаи и языки тех земель, а также научались их военному искусству. Таким образом, становясь предводителями, они уже не были неопытными и незнающими юнцами. Но случалось и так, что юноша возвращался на родину только для того, чтобы властвовать ею. В древности был обычай, по которому древние вожди срезали волосы у своих воспитанников и таким образом считались их отцами. Тогда только юношам могли воздавать подобающие королям почести. Гёты же не обрезали юношам волосы, а надевали им на голову тесный кожаный или металлический шлем, облачали в стальной панцирь, усаживали на сильного коня и в зимний мороз отправляли в лес нести сторожевую службу с оружием в руках, потому что зимой встречать врага случалось даже чаще, чем летом. Вописк ¹³⁸ в «Жизнеописании Проба ¹³⁹» рассказывает, что все юноши с восемнадцатилетнего возраста привлекались к воинской службе с тем, чтобы не приучались совершать преступления. Если же кто и обвинялся в подобном, то его не приговаривали к смерти, если тот не достиг возраста мужчины или был слаб и немощен, но никогда не получал звание воина.

[Гл. 9-12 опущены]

О военном снаряжении древних готов

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

В старые времена готы носили тяжелые, по недостатку умения грубо сработанные шлемы, толстые панцири, сделанные частью из железа, частью — из кожи, и даже войлочные латы, скрепленные льняной или шерстяной тканью, а для защиты рук использовали железные наручи и перчатки. Копья у них были толстые и длинные, и об этом пишет Прокопий в II книге: «Когда готы, наставив свои прочные длинные копья, сплоченной фалангой шли вперед, персы не могли выдержать их удара и обращались в бегство. Тяжеловооруженные готские воины прекрасно умели метать длинные дротики». Этот же автор утверждает, что всадники готов были вооружены как длинными копьями, так и мечами. Это утверждение поддерживает и Йордан ¹⁴⁰, рассказывая, как поле смерти Аттилы сошлись в сражении германские племена: «Думаю, что там было зрелище, достойное удивления: можно было видеть и гота, сражающегося копьями, и гепида, безумствующего мечом, и руга, переламывающего дротики в его ране, и свава, отважно действующего дубинкой, а гунна — стрелой, и алана, строящего ряды с тяжелым, а герула — с легким оружием». Геродот ¹⁴¹, в конце I книги, рассказывая о массагетах, чья царица Томирис победила и умертвила персидского царя Кира, пишет: «Массагеты носят одежду, подобную скифской, и ведут похожий образ жизни. Сражаются они на конях и в пешем строю (и так и этак). Есть у них обычно также луки, копья и боевые секиры. Из золота и меди у них все вещи. Но все металлические части копий, стрел и боевых секир они изготовляют из меди, а головные уборы, пояса и перевязи украшают золотом. Так же и коням они надевают медные панцири, как нагрудники. Уздечки же, удила и нащечники инкрустируют золотом. Железа и серебра у них совсем нет в обиходе, так как этих металлов вовсе не встретишь в этой стране. Зато золота и меди там в изобилии». Испокон веков в стране их происхождения, а именно Готии, также употребляли золото, этот дорогой благородный металл, чтобы с неописуемой пышностью украшать построенные в честь их богов святилища. Ныне законом установлено, чтобы медные или серебряные колокольчики крепились к коротко остриженному хвосту лихого непокорного коня, чтобы мирные люди, заслышав их звон, могли избежать опасности. Те же, у кого имеется достаточно серебра, украшают им свои широкие пояса, которые, опускаясь вниз до половины нижней части стана, служат украшением и защитой; помимо этого, имеются и другие украшения, которые придают королевскому двору еще больший блеск.

[Гл. 14-18 опущены]

О воинских упражнениях

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Занимаясь военными упражнениями, пешие и конные воины северных стран должны были прежде всего научиться в любых, самых трудных условиях, безоговорочно подчиняться присущей военной профессии железной дисциплине. И первым делом их учили превозмогать безжалостную природу, для чего зимою их отправляли в ночные дозоры, не позволяя покидать свои посты ни в мороз, ни в бурю, словом, от будущих воинов требовалось терпеливо переносить голод, ночной холод и дневной зной. Помимо этого они должны были умело управлять конем в сражении, принуждая его двигаться с разной скоростью, преодолевать рвы, канавы, завалы и другие препятствия, совершая при этом искусные движения копьем. И научения эти продолжалась беспрестанно, особенно в мирное время, не часто бывающее среди воинственных народов. Впоследствии все выученное воинам приходится применять в сражениях за свободу своей родины.

И военный закон при этом неумолим: все научения воинскому делу должны свершаться всегда, чтобы воины не утратили своих навыков, а значит и надежности. Со всем усердием они научаются стремительно вскакивать на спину коня, так же быстро спрыгивать на землю и в полном воинском снаряжении совершать движения, подобные танцам. Воины должны слушать и различать звуки трубы, подающей команды и призывающей не поддаваться слабости во время отдыха и не обращаться в постыдное бегство во время сражения. Праздность – это всегда несчастье, а в военном деле она порочна и с ним несовместима, потому что, как это всеобще известно, она развращает воинов и склоняет их к непослушанию и забвению своего долга и дисциплины, что вызывает разрушения воинских установлений, волнения и даже мятежи. И первыми жертвами таких забывших свой долг воинов, становятся военачальники, своим попустительством позволившие войску пребывать в лени и праздности. Мятежники обычно изменяют таким предводителям или предают их жестокой смерти. И, как достоверно сообщают известные историки, наихудшим тому примером для потомства может послужить Гелиогабал ¹⁴², совершивший бесчисленное множество разных безумств и нелепостей и убитый своими же шутами-лицедеями, которые проволокли его по улицам и сточным канавам, а затем бросили в Тибр. Примеров подобных причуд природы можно вспомнить бесчисленное множество, и одним из таких является самый бездумный человек Галлиен ¹⁴³.

[Гл. 20 опущена]

О разных воинах

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Вызывает удивление, что среди военных людей есть много таких, которые на войне побывали во всех кровопролитных схватках и битвах, однако вернулись с поля боя невредимыми или с незначительной ранами, хоть находились в первых рядах сражающихся, но последними оставляли его даже при бегстве, подвергая свою жизнь опасности.

Для объяснения этого следует иметь в виду, что существует четыре разряда воинов. К первому относятся воины, сочетающие в себе героизм и известную долю сдержанности. Они отважно бросаются на врага поражают его, считая бесчестьем обращаться в бегство. Обычно это воины с большим опытом, искусно владеющие оружием. В сражениях они мужествуют и способны противостоять любому противнику, но со снисхождением относятся к побежденным. Им очень нравится, когда их чествуют и возвеличивают за совершенные подвиги.

Ко второму разряду относятся воины, которые надеются только на свои духовные силы и телесную мощь, они лишены всякого милосердия и, ведомые в бой жаждой крови и молодым безрассудством, сражаются жестоко и упорно, не считаясь с тем, насколько выучен и опасен враг; ими двигает неукротимое желание увенчать славой свои первые шаги на военном поприще.

К третьему разряду можно отнести тех воинов, которые колеблются между страхом и четью — страх не позволяет им быть в первых рядах, чувство же собственного достоинства и чести удерживает от бегства с поля боя. У них благородное происхождение, но проявляется это лишь в пустой заносчивости и чванстве, и своим присутствием они увеличивают только численность войска, но не его мощь, ибо это не те воины, которые готовы встретить врага подобающим образом, а поэтому причислить их к настоящим воинам нельзя. Они все важные господа, обладающие большими богатствами, но отличаются больше родословной, чем смелостью и отвагой, и прислушиваются к голосу слабости больше, чем к голосу своего благородства и чести, а потому на свершение великих подвигов не способны.

Четвертые же придают войску лишь видимость силы, они последними вступают в сражение и первыми обращаются в бегство. Их слабость видна по отражению страха на лице, они постоянно стараются держаться сзади, в атаку идут неохотно, трусливо скрываясь за спинами сражающихся воинов. Таких воинов хорошо описал Саксон в IV книге.

О разных военачальниках

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

А теперь следует сказать и военачальниках, среди которых также есть очень разные: один медлителен и робок, другой отважен и прозорлив; один умен и сведущ в военном искусстве, другой нерешителен, безрассуден и упрям; один благоразумно заботится об обеспечении войска съестными припасами, зорко следит, чтобы его войска не попадали во вражеские ловушки, разумно оценивает силы неприятеля, тщательно выбирает время схватки, проверяет оружие воинов, перед боем обдуманно выстраивает войска в боевой порядок, позаботившись о резервах и подкреплениях. Другой же никак не заботится о построении воинов, рекогносцировки на местности не производит, заботы о резервах и обозах не проявляет, но в бой может послать неловких и нерасторопных бойцов; третий принимает в свое войско необученных и плохо подготовленных бойцов и безрассудно доверяется тем, кого враг может легко окружить и уничтожить.

Из опыта явствует, что для военного успеха имеет огромное значение сила и обученность войск, равно как разум и опыт военачальника вкупе с готовностью к войне. Из-за изменчивости воинского счастья, нетвердости войск и военачальника, с равной долей возможности люди могут оказаться как изгнанниками из страны, так и ее королями, что дает пищу для размышлений о том, как неверна и ненадежна судьба любого человека.

Кроме того, следует иметь в виду, что в неблагоприятных погодных условиях (а таковых в целом никогда не бывает) войско может заболеть дизентерией и от нее погибнуть. Многие безбожники, которые противоборствуют Высшей силе, как свидетельствует Юстин, обычно становятся жертвами сил природы: урагана, града или стужи, которые производят больший вред, чем вражеское оружие. К этому следует добавить такие бедствия как непрерывные дожди, морозы, снег, голод, усталость, недостаток денег и вызванные тем возмущения, которые следует смирять, позаботившись о деньгах и продовольствии, отсутствие умных военачальников, свары между воинами, зловредные склонности к мятежам, чудовищная ложь льстецов, которые постоянно трубят о близкой победе, вместо того, чтобы говорить правду — все это наносит куда больший ущерб и потери, чем вражеские мечи, способствует уничтожению державы и гибели ее повелителя. Горе тем, кто совершает подобные злодеяния!

[Гл. 23-35 опущены]

О причинах постоянной вражды к данам, питаемой свеями и гётами

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Самый добросовестный датский историк в своем труде рассказывает о причинах лютой ненависти свеев и гётов к данам и о том, почему они так свирепо и упорно сражаются против них, и его рассказы повергают нас в дрожь от ужаса. Он говорит о насилиях и жестокостях, творимых его народом по отношению к тем, кто подчинялся его власти, о его вероломстве и коварстве к дружески настроенным соседям. Поэтому каждый разумный и осмотрительный человек имеет все причины, чтобы задуматься о будущем и о том, можно ли жить в покое и безопасности , как строить отношения и в какие союзы и связи вступать с этой целью. В первой книге Саксон рассказывает о том, что король Лотер ¹⁴⁴ считал благим деянием лишить всех знатных людей имущества и жизни, а также очистить королевство от честных граждан. Во второй книге он рассказывает о короле Хельги, который с такой страстью предавался телесным утехам, что трудно даже решить, чем он был больше одержим — сластолюбием или тираническим самовластьем. Он обесчестил деву по имени Тора, которая впоследствии так жестоко отомстила ему, что Саксон громогласно отвращается от ее деяния. В третьей книге он повествует о том, как Фенге коварно убил своего брата и обесчестил его супругу, усугубив братоубийство кровосмешением. Саксон показывает лживость его слов, которыми он оправдывал убийство своего родственника, стараясь лицемерно утверждать, что злодеяние было сотворено во имя святых устремлений. Он же утверждал, что женщина вступила с ним в связь по своей воле и безо всякого к тому принуждения, так как знала об умышлениях мужа на жизнь короля Фенге. Но тогда эти клеветнические измышления достигли своей цели, так как ручательство властителя исключает возможность лжесвидетельств. В четвертой книге Саксон свидетельствует, что даны не считали постыдным или греховным прибегать ко лжи и обману, как это было в обычае парфян ¹⁴⁵. На страницах пятой книги описываются царившие при дворе датских королей развратные нравы и насилие, варварское непотребство которых приводит в ужас. В шестой книге описывается, как даны, победив саксов, в гордыне своей считали свою власть над ними непоколебимой, а побежденных — рабами и принуждали их ежегодно платить унизительную дань за каждый локоть кожи по всему телу. И продолжалось это до тех пор, пока некий Свертинг, чтобы избавить свой народ от таких унижений, не сжег себя и короля на пиру, который он устроил в честь датчанина. В седьмой книге говорится о том, как Фроде ¹⁴⁶ приказал умертвить своего брата, а чтобы скрыть это преступление, тайно предал своих сообщников смерти. Однако в конце концов сыновья убитого им брата, которых он содержал и взращивал наравне с собаками, сожгли его живьем; так братоубийца заплатил за свое злодеяние.

О том же

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Среди других королей Саксон подробно описывает короля Ярмерика ¹⁴⁷, который с детства и до преклонных лет отличался жестокостью, превосходящей жестокость диких зверей, и читать или слушать о них разумному человеку без содрогания от ужаса невозможно. Неслыханно самоуправный тиран, он часто предавал людей смерти, подвергая своих жертв изощренным пыткам. Во время войны он попал в плен, но королевская чета, захватившая его, предоставила пленнику полную свободу и числила его среди своих самых близких друзей, но он, будучи крайне неблагодарным существом, коварно устроил пожар, в пламени которого погибли его покровители. Сорок плененных тевтонов он приказал повесить, привязав к каждому по голодному волку, но и эта варварская жестокость не утолила его кровожадность. Он приказал схватить несколько своих приближенных из знатных людей, протянуть сквозь икры ног ремни и привязать их к огромным быкам, которых потом стали травить псами, и люди, прежде чем умереть, волочились, ломая члены, по отбросам и грязи — зрелище, способное вызвать слезы на глазах. Когда же он захватывал тевтонских графов, герцогов и принцев, то приказывал разрывать пленников, привязав их к лошадям, которых гнали в разные стороны. Но опустившись в такую бездну зверства, он и не подумал остановиться. Свою супругу, дочь короля гуннов, женщину чистую и целомудренную, он приказал связанную бросить под копыта целого табуна лошадей, где она и нашла свою погибель, а по ее истерзанному телу прогнали еще и стадо скота. Хитростью заманив к себе племянников, сыновей своей сестры, он приказал удушить их. Точно так же он поступил и с их благородными опекунами, которых пригласил на пир.

В той же книге повествуется еще об одном датчанине по имени Хокон, известном такими жестокостями, что считаются самыми ужасными и гнусными среди смертных, и никто в отношениях с ним не мог чувствовать себя в безопасности, особенно побежденные, заключившие с ним мирный договор. В начале девятой книги тот же автор сообщает, что король Харальд, ранее известный своим благочестием и добронравием, помутился разумом, отступился от веры и превратился в отъявленного развратника. В десятой книге повествуется о том, как даны, покорив Самбию ¹⁴⁸, истребили все мужское население, а женщин принудили вступить с ними в связь, для чего расторгли все браки у себя на родине, и делалось это для того, чтобы завладеть имуществом новых жен. Далее он повествует, как тот же король Харальд принуждал мужчин привязывать к шее скотское ярмо. Затем говорит о том, что король Норвегии Святой Олаф ¹⁴⁹ был убит наемным убийцей, а изменник Блакк погубил короля Святого Кнута ¹⁵⁰.

В одиннадцатой книге автор пишет, что король Свен был готов отречься от веры, но не покинуть свою супругу, с которой был в кровосмесительном браке. В двенадцатой книге говорится о том, какой мучительной смертью даны казнили пленных тевтонов. Сначала им связали руки за спиной и привязали к столбам, затем вспороли животы, чтобы стали видны внутренности, которые постепенно вытягивали и наматывали на столбы, и пытка эта продолжалась до тех пор, пока не были извлечены все внутренности, а датчане не насытили свои кровожадные души. Это было ужасное, но вместе с тем и поучительное зрелище для датчан, наблюдавших его, чтобы те не совершали преступлений, достойных таких наказаний. Помимо всех этих жестокостей, описываются и другие, и оттого становится понятно, почему свеи, гёты и другие народы не могут находиться в безопасности, имея таких соседей. В десятой книге Саксон утверждает, что любой, относящийся к такому народу со снисхождением и дружественностью, лишь напрасно творит добро этим неблагодарным существам.

[Гл. 38 опущена]

О жестокости короля Кристиана

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Датский король Кристиан ¹⁵¹, второй король с таким именем, не вспоминая о советах и призывах своих предшественников к осторожности, сумел в некотором времени овладеть при помощи различных хитростей и уловок государствами свеев и гётов, в чем ему помогали знатные люди этих стран, связанные с датчанами кровными узами и благосклонностями. Среди этих именитых людей был и презренный архиепископ Упсалы Густав Тролле. Король же сразу показал себя жестоким и безжалостным властителем, не уважающим ни данные им обещания, ни подписанные и подтвержденные печатями грамоты, ни клятвы телом Господним. В день 8 ноября 1520 года ¹⁵², следуя подлым советам бесчестных людей, он приказал обезглавить 94 человека — магнатов, правителей разных провинций и именитых граждан. Я, вздрагивая от ужаса и отвращения, был очевидцем этого ужасного деяния. Затем король приказал выбросить тела всех казненных на площадь перед ратушей Стокгольма, где они валялись без погребения целых три дня, после чего их вывезли за город и сожгли.

Без сомнения, это ужасное зрелище все же задело душу короля Кристиана, и он вспоминал о нем, когда его постигли тысячи бедствий. Избежать воспоминаний о том, как он по настоянию бессовестных и жестоких советчиков предал ужасной смерти людей, которым он сам вначале являл милость и пригласил на королевский пир, он не смог. И жестокость свою он проявлял необычным образом Так, он приказал распять Магнуса Йоханниса ¹⁵³, который был самым отважным и стойким защитником своего отечества. Его сначала пригвоздили копьями к земле, потом привязали к столбу, отрезали детородные члены, вырвали сердце и с грязными оскорблениями бросили на лицо несчастного человека. В безумии своем король полагал, что это послужит устрашающим примером на все времена.

Следующей ночью город огласился рыданиями безутешных вдов, обезглавленные тела чьих супругов были выброшены на пожрание бродячим псам, а деньги и имущество бесстыдно разграблены неумолимыми датскими начальниками. Низость и порочность этих людей очевидна, ибо они все злодеяния творили именем короля, запугивая всех насилием, и даже самый невинный не мог избежать унижений и бесчинств. Не менее печальной была участь сирот и их опекунов: они страдали из-за своих родителей и были ограблены дочиста.

Мне следовало бы составить подробное описание ужасов, которые я зрел со слезами на глазах, рассказать о том, как были повергнуто в грязь и прах все человеческое и божественное, как преступались клятвы, презиралась святая вера и предавались забвению Божьи заповеди, царили святотатство, кровопролитие и смерть. Людям приходилось жить под постоянной угрозой гибели о мечей, и нигде не было спасения от безжалостных и жестоких завоевателей. Город охранялся бдительной стражей, убежать из такого огульного заточения не было никакой возможности, чтобы поведать оставшимся на свободе согражданам о творимых жестокостях, и чтобы потом ни одно из сотворенных датчанами злодеяний не осталось бы неотмщенным.

Еще о жестокости того же короля

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

Совершив все это, король уразумел, что единственным его спасением будет бегство и возвращение в свое королевство, в Данию, что он и предпринял несколько дней спустя. Но и по дороге он продолжал бесчинствовать: многих казнил колесованием, повешением и другими варварскими способами, например, четвертованием. Особенно бесчеловечными были жестокости, сотворенные в Эстергётии, в городе Святой Бригитты, Вадстене, где в месте, именуемом Нюдала, находился монастырь. В этом монастыре он был принят со всеми почестями, надлежащими такому знатному гостю, но на следующий день, прослушав мессу в церкви Благовещения Пресвятой Девы, он приказал связать аббата и семеро монахов и бросить их в бурный поток невдалеке от монастыря. Когда же обладавший недюжинной силой аббат, порвав путы, выбрался на берег, королевские приспешники убили его.

Такое же бесчинство он учинил и со знатным шведским семейством Риббингов ¹⁵⁴ в Вестергётии, приказав умертвить у себя на глазах всех малолетних детей этой фамилии, хотя обычно даже варвары щадили младенцев. Вследствие всего этого, 30000 мужчин присоединились к войскам Густава Эрикссона ¹⁵⁵, а Кристиан, хорошо сознавая, каких зол он натворил, вынужден был уходить, быстро двигаясь по труднопроходимым и пустынным местам, больше ночью, чем днем, и вскоре достиг своих датских владений, однако и там не посчитал себя в безопасности, страхи по-прежнему терзали его. Известия о его злодеяниях с неслыханной быстротой разнеслись по пределам Священной Римской империи ¹⁵⁶, Батавии ¹⁵⁷, Брабанте ¹⁵⁸ и другим странам, где до совершения злодейских кровопролитий, Кристиан почитался благородным человеком чести.

Здесь будет уместно напомнить слова славного датского историка Саксона из книги XII о том, что подобные зрелища при всей их ужасности и омерзительности были весьма полезны и поучительны для датчан. Неужели он полагал, что государство можно создать и держать в подчинении только при помощи жесточайших наказаний, пыток и страха, а не милостью, умеренностью, законопочитанием и другими королевскими добродетелями? Вполне понятно, что те злодеяния, которые творил король Кристиан, очень похожи на бесчеловечности и жестокости данов, описанные историком в предыдущих книгах, и что все это вызывает страх, ужас и неуважение к датскому королевству, принося ему и его королям больше несчастий, чем умеренность и справедливость.

Но можно ли им гордятся своими злыми делами, подобно тем мошенникам и лгунам, которые, творя беззакония пред Господом, воображают себя могучими и ненаказуемыми? Кто может чувствовать себя в безопасности, имея дела с народом, который, как пишет Саксон, обман и предательство не считает грехом и позором? Но если слово их будет да, да, а нет, нет ¹⁵⁹, и все станут верить им. Пусть же все честные люди не считают, что я упоминаю все эти ужасные деяния от ненависти или злобы к датчанам или от зависти к их древним героическим свершениям. Я намеренно не описал всех жутких злодеяний короля Кристиана, вспоминать и говорить о которых без содрогания нельзя. Однако следует иметь в виду, что датские нобили отправили в Рим, а также разослали по всему миру т. н. XLIV артикула, в которых они оправдывали совершенное ими изгнание короля Кристиана. Так же поступали именитые люди и советники Свеаланда, Гёталанда и Норвегии, оправдывая свои деяния. Я сам присутствовал при том кровавом зрелище, и пишу с болью за постигшее мой народ бедствие. К несчастью теперь там снова царят безбожные законы, а притеснения возросли тысячекратно ¹⁶⁰.

КОНЕЦ ВОСЬМОЙ КНИГИ

Комментарии

132. Теодорих — имеется в виду Теодорих Великий (455-526), король остготов, объединивший под соей властью всю Италию.

133. Усыновление по оружию устанавливало своеобразную взаимородственную связь между усыновителем и усыновляемым, но не давало тому прав члена семьи.

134. Герулы — древнегерманское племя. Предполагается, что во время Великого переселения народов мигрировало из Южной Скандинавии на Эльбу. В шестом столетии ассимилировались с лангобардами. Данное послание Теодориха королю герулов написано Кассиодором и содержится в его работе «Разное» (Variae, IV, 2, 1-2, перевод П. П. Шкаренкова).

135. Спартанское масло — иносказательное название холодной воды, о чем, видимо, не знали древние гёты.

136. Ликург — легендарный спартанский законодатель (9-8 вв. до н. э.). Античные писатели считали его основоположником государственной системы, которая господствовал в Спарте несколько веков.

137. Венгерский король Людовик (Лайош II; 1506-1526) — король Венгрии и Чехии с 1516 года. В битве при Мохаче 29 августа 1526 года турки разгромили объединенное войско венгров, чехов и хорватов. Вся армия короля Лайоша II была уничтожена, сам он погиб при отступлении. Через две недели столица Венгрии Буда сдалась султану Сулейману I.

138. Вописк (Флавий Вописк, лат. Flavius Vopiscus) – римский историк, автор жизнеописаний императоров Аврелиана Домиция, Тацита Клавдия, Флориана Тацита, Проба Аврелия, Кара Марка, Нумериана Аврелиана и Карина Марка. Включен в список «Авторов жизнеописаний Августов» («Scriptores historiae Augustae»).

139. Проб (Марк Аврелий Проб; лат. Marcus Aurelius Probus) — римский император в 276-282 годах.

140. Йордан — остготский историк, автор труда «О происхождении и деяниях гетов, Гетика». ("De origine actibusque Getarum", Getica) Цитата взята прямо из перевода Е. Ч. Скржинской, так как у Олауса Магнуса в тексте она очень искажена.

141. Геродот — древнегреческий историк, отец истории. Цитата взята из «Клио» — первой книги его «Истории», т. к. у О. Магнуса она приводится с большими неточностями. Перевод Г. А. Стратановского.

142. Гелиогабал, он же Элагабал (Марк Аврелий Антонин Гелиогабал или Элагабал; лат. Marcus Aurelius Antoninus Heliogabalus; 204-222) — римский император 218-222 г. г. Один из самых развратных римских правителей. Имел как любовниц, так и любовников. В его правление по всей Италии приносились человеческие жертвы сирийским богам, т. к. он сам происходил из Сирии. Убит своими солдатами. Однако Олаус Магнус пишет, что это сделали придворные шуты (per scurras occisus est — убит шутами).

143. Галлиен (Публий Лициний Эгнаций Галлиен; лат. Publius Licinius Egnatius Gallienus) — римский император 253-268 г. г. Известен своими безумными прихотями, сибаритством и тем, что отказался выкупить из персидского плена своего соправителя и отца, императора Валериана, говоря, что не стоит тратить государственные средства на одного человека. Полный титул к моменту смерти был Император Цезарь Публий Лициний Эгнаций Галлиен Август Феликс Пий. Убит заговорщиками.

144. Король Лотер (Хлёдр; Hlo?r; Lotherus) — Саксон Грамматик говорит о нем, как о первом короле христианской эры в датской истории. Сын легендарного Дана, праотца всех датчан. Личность более легендарная , чем историческая. Как пишет Саксон в «Деяниях данов», его владычество ознаменовалось многими бесчинствами и преступлениями против знатных и зажиточных людей Дании, т. к. во всех без исключения он видел претендентов на корону. Свергнут и убит восставшими подданными.

145. Парфяне — воинственный народ сложного этногенеза. Парфянское царство было грозным соперником Рима, терпевшего от него немало поражений. Потому древнеримские историки постоянно писали о лживости и коварстве этих варваров, об отвратительности их обычаев и верований. С парфянами связано выражение «парфянская стрела», означающее коварство, притворную уступку с целью обмануть противника. В битвах парфяне часто обращались в притворное бегство, а затем осыпали преследователей дождем смертоносных стрел.

146. Фроде (Фрото, Frodo, Frotho, Fro?o, Fro?i) — один из датских королей, описанных Саксоном Грамматиком, у которого короли с таким именем упоминаются шесть раз.

147. Ярмерик (ум. 375 до н. э.) — Саксон Грамматик представляет его, как короля Дании. В других источниках он подается, как Эрманарих, король отсготов, он же Германарих. О Ярмерике пишут и Адам Бременский, и Альберт Кранц, и некоторые другие. Они указывают, что Ярмерик был сыном ярла Сиварда, в юности попал в плен к славянам, предположительно к князю Исмару. Был им возвышен, но коварно убил и сжег своих покровителей и бежал в Данию, где показал себя мерзким садистом.

148. Самбия — историческая область Восточной Прусси, где в древности проживало прусское племя самбов. Другие названия: Земланд, Замланд.

149. Король Норвегии Святой Олаф (Олаф II) (995-1030; правление: 1015-1028 г. г.) — один из самых почитаемых в Скандинавии святых. Почитается и на Руси. День Святого Олафа — 29 июля. Разночтения относительно гибели Св. Олафа: одни источники говорят, что он убит подосланным убийцей, другие, что Святой Олаф был убит в битве при Стикластадире, получив три смертельные раны.

150. Кнут Святой (Канут; Кнуд IV; 1043-1086; правление 1080-1086 – датский король. Правление его было полно смут и неурядиц. Бежав от мятежников в Оденсе, он был убит разъяренной толпой в церкви св. Альбана вместе с семнадцатью сопровождающими. После чего последовало несколько лет неурожая и других природных катаклизмов, понятых, как наказание за убийство в церкви. Король Кнут был объявлен святым. Небесный покровитель Дании.

151. Датский король Кристиан — здесь говорится о датском короле Кристиане (Христиане)II (1481-1559). В 1520 году он короновался в Стокгольме и целым рядом жестоких и беззаконных мер попытался закрепить за собой и своим потомством власть над Швецией, объявив себя наследственным её королем. Но в 1523 году восстанием во главе с будущим королем Густавом Вазой был свергнут с шведского престола. Остаток жизни, с 1532 г., провел в плену у своих родственников, заключенным в разных замках Дании.

152. День 8 ноября 1520 года — в этот день началась т. н. «Стокгольмская кровавая баня» — резня, которую вероломно учинил датский король Кристиан II. 4 ноября шведская знать, служители церкви, зажиточные именитые бюргеры и бонды собрались в Стокгольме на коронацию, после которой следовали трёхдневные пиршества. Восьмого ноября гостей заперли в тронном зале и объявили преступниками и еретиками. Казни начались в тот же день и продолжались три дня. Данные о численности казненных варьируются от 80 до 120 человек. Среди казнённых были семь членов Государственного Совета, в том числе и отец будущего короля Густава Вазы, Эрик, а также высшие священнослужители, знатные дворяне, стокгольмские и провинциальные олдермены, четырнадцать советников и около пятидесяти зажиточных бюргеров . Эта расправа, вопреки замыслу короля Кристиана, не устрашила шведов, а вызвала восстание, свергнувшее его с шведского престола.

153. Магнус Йоханнис — вероятно имеется в виду Монс Йонссон, кастелян Вестероса, городка расположенного в провинции Вестманланд. Авторская неточность: Монс Йонсон был казнен в сентябре 1520 года.

154. Семейство Риббингов — с этим семейством связана старинная шведская легенда. Граф Риббинг в 1521 году выступил против датского короля Кристиана. Тогда тот приказа казнить малолетних детей графа. И, якобы, самый младший сын попросил палача аккуратно отрубить ему голову, чтобы не запачкать воротник, как старшему брату. Малыш боялся, что его станет ругать мама за грязный воротник. Палач пожалел мальчика и отказался казнить его. Королевские кнехты убили и палача.

155. Густав Эрикссон — имеется в виду будущий король Густав Ваза, основатель династии Ваза. Возглавил антидатское восстание и был избран королем Швеции.

156. Священная Римская империя — государственное образование из нескольких феодальных владений и королевств, основанное королем Оттоном I. Существовало с 962 по 1805 г. г. С 1512 года и до ликвидации ее Наполеоном название было Священная Римская империя германской нации. (лат. Sacrum Imperium Romanum Nationis Germanicae или Sacrum Imperium Romanum Nationis Teutonicae, нем. Heiliges Romisches Reich Deutscher Nation)

157. Батавия (лат. Batavia) — земля батавов. Латинское название Нидерландов. В древности там обитало племя батавов.

158. Брабант (Brabant) — историческая область Бельгии и Голландии, занимавшая пространство между нижними течениями pp. Шельды и Мааса. В средние века — могучее герцогство.

159. … слово их будет да, да, нет, нет – из Нагорной проповеди Христа: «Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого». (Евангелие от Матфея, 5:37, Синодальный перевод)

160. К несчастью теперь там снова царят безбожные законы, а притеснения возросли тысячекратно. — Олаус Магнус и его старший брат Иоанн Магнус, были рьяными католиками и католическими прелатами. Эта фраза говорит о кране отрицательном отношении О. Магнуса к Реформации и протестантизму, воцарившемуся в Швеции.

Текст переведен по изданию: Olaus Magnus. Historia de gentibus septentrionalibus. Romae. 1555

© сетевая версия - Strori. 2019
© перевод с лат., комментарии - Лапатка Я. 2019