СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

АГРИППА Д’ОБИНЬЕ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ БАРОНА ДЕ ФЕНЕСТА

LES AVANTURES DU BARON DE FAENESTE

ИЗ ЧЕРНОВЫХ РЕДАКЦИЙ «ПРИКЛЮЧЕНИЙ БАРОНА ДЕ ФЕНЕСТА»

ГЛАВА XVI

Хочу еще рассказать вам об остроумии Поршера ¹, которого король называл поэтом бойкого ума. Однажды, когда тот проезжал в карете госпожи Ла Варенн по Телячьей площади, случилось следующее: карета госпожи де Жон ² ехала со стороны университета, от советника Леграна ³, карета же госпожи Бара, следовавшая от Парижских ворот, застряла между двумя другими; по сему случаю госпожа Ла Варенн попросила Поршера оказать ей две услуги: во-первых, написать элегию о происшедшем столкновении, а, во-вторых, поскольку он собрался ехать в Лион, заказать там для нее какой-нибудь новомодный гобелен. Поршер, который ехал в Лион, дабы присоединиться к герцогу Савойскому, и только о том и говорил, заказал ей просимый гобелен, который впоследствии украсил все четыре стены парадной залы [пробел]. Гобелен сей состоял из многих частей, но на каждой стене представлен был отдельный Триумф. Все эти Триумфы отнюдь не были Триумфами Петрарки. Первый назывался Триумфом Нечестивости, второй – Триумфом Невежества, третий – Триумфом Трусости, четвертый – Триумфом Нищеты. Итак, гобелен сей доставлен, его ждут в Париже, в галерее [пробел]. Надписи на нем сделаны в сокращенном виде. Цвета и оттенки весьма приятны для глаза, и его не пришлось бы скрывать от посторонних, кабы не Поршер, болтавший о нем направо и налево.

ГЛАВА XVII

Впереди видна была повозка, которую тащила четверка впряженных в оглобли демонов; в ней, на возвышении, отведенном для Триумфатора, восседало чудовище в облике Женщины в пурпурном одеянии. Оно во всем походило на человека, разве что не могло высоко держать голову, которая смотрела вниз, как у зверей, имея к тому же длинные свисающие уши и узкий лоб.

Впереди, спиною к оглоблям, на скамеечке пониже, с ликующим видом сидело Сластолюбие, прикрывшее нагое тело роскошными распущенными волосами. [234]

По бокам, вместо дверец, находились: справа – полумертвая, обнаженная, истерзанная шипами Совесть, слева же, на железном сиденье, Глупость. Путь этой повозки устлан был листами из сводов законов; перед нею шли три группы людей; переднюю составляли закованные в цепи патриархи и святые первых лет Христианства; концы их цепей держали в руках Каин и Хам; вокруг бесновались сатиры; за ними, во втором ряду, под конвоем стражников и иных приспешников Нерона и Юлиана, шагали апостолы и мученики церкви раннего Христианства. В третьей большой группе вели сожженных на кострах в наше время, под охраною гвардейцев королей Филиппа ⁴ и Генриха Второго ⁵. За повозкою поспешала ликующая толпа пап и кардиналов, некоторых королей и принцев, из коих наиглавнейшие оказались в самом хвосте процессии: Господин охотник за душами шел последним, по пятам за архиепископами Лионским и Буржским, ибо тот, кто отправляет большую мессу, должен шествовать позади всех.

ГЛАВА XVIII

Впереди ехала триумфальная колесница Невежества, влекомая четырьмя ослами под завывание волынки. Триумфаторша, с крошечными глазками и разинутым ртом, сидела на своем месте обнаженная, не пряча срамных мест, и с гоготом что-то вычитывала в требнике. Напротив сидело Безумие, тряся своей погремушкой; справа, пониже, Суеверие, сплошь обвешанное «патерностерами» ⁶, а слева – Упрямство, со своей огромною, тупою башкой.

Перед этой повозкою также вели пленников в три ряда: в первом шли Моисей и Пророки, под охраною тех гигантов, что глумились над Потопом ⁷; особливо выделялся средь них косматый Навуходоносор ⁸. Во втором ряду шагали Доктора Церкви, такие как Ириней, Тертуллиан и даже святой Августин; далее – несколько римских епископов, вплоть до Сильвестра, – этих охраняли и осмеивали Ламзер ⁹ и Либаний. За повозкою на красивых мулах ехало множество ликующих королей и принцев. Среди них можно было признать по сходству отцов и дедов герцога де Монпансье, коннетабля, были здесь и Сурди, и Мено, и кюре из церкви Сент-Эсташ ¹⁰, и Сорбонна; в хвосте же процессии, как и положено среди таковых людей, шли герцог Неверский6 и младший Гонди, принимающий послов.

ГЛАВА XIX

А вот и колесница Трусости, влекомая четверкою оленей; на ней восседала сияющая Триумфаторша с вытаращенными глазами и сжатым ротиком. Она не могла переносить громких звуков, и потому ее выход сопровождала музыка [235] маникордиона, на котором играло сидевшее на облучке Довольство. По бокам ее притулились Стыдливость и Лень. Триумф сей отличался от других тем, что здесь отсутствовали пленники древних времен, кроме нескольких смутных теней, ибо считалось, что в те века Трусость была не у дел; зато среди представителей нашего времени легко узнать Шатийонов, обоих де Ла Ну, отца и сына, покойных принцев Конде ¹², несчастного, умершего с голоду графа Рокандо ¹³, герцогов Буйонских, Ла Тремуя, покойного графа Монтгомери, Монбрена, Жанлиса ¹⁴, Пиля ¹⁵ и Плювьо ¹⁶, всех жертв Варфоломеевской ночи, всех незнатных генералов и полковников. Все эти люди шли под охраною маршала де Реца и мессира Рене-парфюмера ¹⁷, маршалов Биронов, отца и сына, барона дез Адре ¹⁸, Монбарро, преступника что на службе, что в тюрьме.

За повозкою на арабских конях ехали граф де Суассон ¹⁹, сбросивший Фава ²⁰, монсеньор Ле Гран ²¹, покоривший Бургундию, пятеро рыцарей Святого Духа, Ману, первый конюший Антраг ²², Шатовьё и Шемеро, которые в битве при Иври вздумали все вместе заколоть одного неприятеля, дабы обагрить свои шпаги вражеской кровью, да и того не смогли одолеть, так что пришлось пробегавшему мимо солдату одним ударом покончить с несчастным и тем самым позволить этим господам возомнить себя героями.

ГЛАВА XX

А вот подоспела и Нищета, повозку которой тащат четыре тощие волчицы; на переднем сиденье красуется Наглость, слева Распутство, справа Лесть; позади сидит Бесстыдство, которое свысока поглядывает на всех в маленькое окошечко.

И так же, в три ряда, шагают перед повозкою побежденные. В первой группе, далеко ушедшей вперед, видны многие короли и принцы, изгнанные из своих стран, – их подгоняют палками Багуас и другие евнухи; во второй группе, более приближенной к зрителю, идут несколько богатых римлян, держа в руках завещания, по которым отказывают все свое имущество тиранам и их любимцам. Тем не менее эти несчастные, лишенные всего, подвергаются насмешкам и поношениям Нарцисса, Палласа и Флёр д’Ази. За ними идет злосчастный Велизарий, который вел войну, прося милостыню. Но лучше всего изображена третья группа, во главе которой шествует коннетабль Монтегю, сделавший себе перевязь из недоуздка. Рядом с ним шагает цирюльник короля Людовика XI, превративший свой тазик брадобрея в щит, на коем золотыми буквами по песочному полю выписан девиз: «Fortunae tonsor quisque suae» (Каждый является цирюльником своего счастья (лат.)). Далее идут злополучный, бедный Дон Гонсальво, граф [236] Росендольф, умерший с голоду в Париже, даром что сей доблестный полководец храбро сражался во славу наших королей, и видам Шартрский, погибший на галерах. Кроме них видны там господа де Ла Ну и большая толпа знатных вельмож и французских дворян, застигнутых врасплох миром. Все эти люди идут под охраною покойного Раго и Дю Альда, которые, едучи верхами, подгоняют идущее у их стремени семейство дома Пиен.

Следом за повозкою идет войско победителей, во главе коего блистает сколь знаменитая, столь же благочестивая группа старых бабуинов в сопровождении юных огородных пугал ²³, а среди них – сам шевалье Бабу, основатель сего славного рода, несущий вместо щита крючья, с помощью которых он таскал дрова в кухни и спальни. Конь его покрыт чепраком с вышивкою, где узор искусно составлен из поленьев и вязанок хвороста. Старый д’Эстре ²⁴, не пожелавший бросить как сию компанию, так и свой род, несет щит с тремя кучками грибов, каковые кучки впоследствии, на гербах его потомков, увеличились до трех полных возов.

В хвосте сего воинства шагают, беседуя на ходу, два кардинала, один итальянец, кардинал де ла Симия, названный так оттого, что ручная обезьяна одного из пап пылко возлюбила его за чрезвычайное количество вшей, которых носил он на себе. За эту любовь его взяли на службу, поручив ухаживать за этой обезьяною; дальше – больше: не успел он сменить наряд, как его хозяин счел, что ему очень идет ряса, и так прельстился им, что вскорости он и был избран папою. Он шествует, рассказывая о своем возвышении второму, кардиналу де Сурди ²⁵, который, в свой черед... [конец фразы неразборчив]. Папа Сикст следует за толпою кардиналов и, что самое занятное, верхом на борове. Это тот самый боров, которого потерял он, в бытность свою свинопасом, через каковую потерю и сделался папою, как о том повествуется в его «Истории».

Не могу и описать вам великое множество триумфаторов всех времен и народов, изображенных на этом гобелене. Вот только удивительно, что средь этих людей не видать барона, служившего в гвардии, некогда капитана Пулена ²⁶ (ибо он пас жеребят), и Бюрлота – цирюльника, ставшего полковником; также не найдете вы здесь, в числе испанцев, ни графа Букуа ²⁷, ни...

Комментарии

В рукописи Т. 153 (фонд Троншенов) Городской и университетской библиотеки Женевы сохранились черновые наброски пяти заключительных глав четвертой книги романа. Впервые опубликованы П.-П. Планом (Plan P.-P. Pages inedites d’A. d’Aubigne. Geneve, 1945) и воспроизведены в издании «Библиотеки Плеяды» под редакцией А. Вебера (по этому изданию и выполнен наш перевод).

1. Поршер Онора Ложье (1572–1653) – французский поэт, в 1594–1610 гг. почти постоянно находился при дворе Генриха IV. В 1599–1605 гг. бывал в Италии, при Туринском дворе, где познакомился с Джан Батистой Марино (1569–1625), крупнейшим итальянским поэтом эпохи, создателем нового направления в поэзии. Марино посвятил Поршеру стихотворение и приохотил его к новому «прециозному» стилю. Какое-то время изысканные и затейливые стихи Поршера пользовались успехом, но затем их оттеснили на далекую периферию произведения поэтов школы Малерба. Тем не менее о Поршере не забывали, и в 1634 г. он стал членом только что созданной Французской академии. В окончательном варианте этой главы «Фенеста» здесь назван поэт Дюмонен.

2. Госпожа де Жон – в окончательном варианте здесь названа некая Дювирк. О госпоже де Жон комментаторам ничего не известно.

3. Легран – о нем и о большинстве упоминаемых здесь персонажей см. в примечаниях к «Приключениям барона де Фенеста».

4. Филипп – испанский король Филипп II, правивший с 1556 до 1598 г.

5. Генрих Второй – французский король с 1547 до 1559 г. При нем гонения на протестантов были еще спорадическими, но напряжение в отношениях между гугенотами и католиками нарастало. Это не помешало королю выдать свою дочь Маргариту Валуа («королева Марго») за протестанта Генриха Наваррского.

6. Патерностер – т. е. молитвослов.

7. ...тех гигантов, что глумились над Потопом... – Намек непонятен и комментаторами не объясняется.

8. Навуходоносор – легендарный царь Халдеи, правивший в 605–562 гг. до н. э.

9. Ламзер – комментаторы не объясняют, о ком здесь идет речь.

10. ...кюре из церкви Сент-Эсташ... – Ср. «Фенест», примеч. 3 к гл. 13, кн. 2.

11. Герцог Неверский – см. примеч. 642 к «Жизни...»

12. ...покойных принцев Конде. – Видимо, речь идет о Людовике I, принце Конде (1530–1569) и о его сыне Генрихе I, принце Конде (1552–1588); сын последнего – Генрих II принц Конде (1588–1646) – был в то время еще жив.

13. Граф Рокандо – лицо неустановленное, возможно вымышленное.

14. Жанлис – Жан д’Анжест, сеньор д’Ивуа, военачальник-протестант, один из приближенных принца Конде; попав в руки врагов, он был задушен в тюремной камере (ок. 1570 г.).

15. Пиль – Арман де Клермон (ср. примеч. 64 к «Жизни...»).

16. Плювьо – офицер-гугенот, особо отличившийся на первом этапе Религиозных войн; убит во время варфоломеевской резни.

17. ...парфюмера... – Конец фразы вписан на полях.

18. Дез Адре – Франсуа де Бомон барон дез Адре (1513–1587), военачальник-гугенот, прославившийся своей жестокостью; в 1563 г. он принял католичество, но это не сделало его более милосердным.

19. Граф де Суассон – см. «Фенест», примеч. 19 к гл. 10, кн. 4.

20. Фава – см. примеч. 220 к «Жизни...».

21. Ле Гран – речь идет о Бельгарде (см. примеч. 360 к «Жизни...»).

22. Антраг – Шарль де Бальзак-Клермон (ср. «Фенест», примеч. 26 к гл. 19, кн. 4).

23. ...старых бабуинов, в сопровождении юных огородных пугал... – Здесь д’Обинье позволил себе сложную и весьма удачную игру слов. Старые «бабуины» – это родственники Жана Бабу де Ла Бурдезьера (1511–1569), видного придворного и военачальника, деда возлюбленной Генриха IV Габриэль д’Эстре. Но фамилия Babou как бы ассоциируется со словом «babouin» («огородное пугало»), становясь его производным.

24. Старый д’Эстре... – Скорее всего, речь идет о Жане д’Эстре (1486–1571), крупном военачальнике и придворном, командующем артиллерией при Генрихе II и Карле IX, деде прекрасной Габриэль.

25. Кардинал де Сурди – см. «Фенест», примеч. 1 к гл. 16, кн. 3, и примеч. 7 к гл. 8, кн. 4.

26. Капитан Пулен – прозвище барона де Лагарда.

27. Букуа – Шарль де Лонгваль, граф де Букуа, генерал на имперской службе.