-

ТАЙНА СПИСКА ФИЛИППСА

Забытая новгородская летопись

Сегодня открыть новую русскую летопись так же нелегко, как найти неизвестную гробницу фараона или священный текст первых христиан. Находка петербургского историка Александра Майорова приподнимает завесу тайны над начальными страницами истории русского летописания.

Новгородская Первая летопись — один из важнейших памятников русского летописания. С открытия её Василием Никитичем Татищевым, собственно говоря, начинается история изучения древнерусских летописей. Летопись неоднократно издавалась как в нашей стране, так и за рубежом. По мере увеличения числа вновь найденных списков переиздания памятника становились более основательными: восполнялись утраты текста, имеющиеся в древнейших рукописях, учитывался всё более широкий круг выявленных разночтений.

В начале XX века А. И. Яцимирским в Прусской королевской библиотеке в Берлине была выявлена и описана рукопись, атрибутированная как «Первая Новгородская Летопись 1738 года». Как явствует из описания, составленного Яцимирским, текст писан скорописью: «Скоропись русская, канцелярская, малотипичная, местами близкая к поморскому письму, крупная, небрежная, бледными чернилами, по 29 строк на странице... На полях скорописью, по-видимому, рукой Татищева сделаны интересные заметки-справки». В конце рукописи (Л. 169) рукой писца иными чернилами сделана запись, в которой указан 1738 год как дата её изготовления ¹.

Список Новгородской Первой летописи из Прусской королевской библиотеки (или список Филиппса, — по имени одного из владельцев) ныне хранится в Отделе рукописей библиотеки, современное официальное название которой — «Государственная библиотека в Берлине — Прусское культурное наследие» (Staatsbibliothek zu Berlin — Preussischer Kulturbesitz). Рукопись поступила в библиотеку в конце XIX столетия и была атрибутирована как «список Новгородской 1-й летописи попа Ивана с добавлением отсутствующего начала», изготовленный в 1738 году «для русского историка В. Н. Татищева в деревне Болдино Владимирской губернии» ².

Этот список практически неизвестен современным исследователям. Он полностью выпал из круга рукописей, привлекаемых как для издания, так и для изучения текста памятника. Этот список не значится среди рукописей, использованных при издании Новгородской Первой летописи Археографической комиссией в XIX веке (в изданиях, подготовленных Я. И. Бередниковым и П. И. Савваитовым), а также при издании памятника Академией наук в XX веке (в издании 1950 года, подготовленном А. Н, Насоновым, и в его переиздании Б. М. Клоссом в 2000-м).

Список Филиппса в своё время не был учтён А. А. Шахматовым при исследовании текста летописи, хотя учёный был знаком с его копией, составленной в первой половине XIX века для графа Н. П. Румянцева. Вслед за Шахматовым и другие исследователи по каким-то причинам не привлекали список Филиппса к изучению. В многочисленных работах по истории русского летописания, опубликованных в середине и второй половине XX столетия, их авторы ограничивались лишь общим признанием вторичности Толстовского и более поздних списков летописи по отношению к Академическому списку ³. В действительности же вопрос о соотношении упомянутых поздних списков с Толстовским и Академическим списками остаётся нерешённым до сих пор.

Только в монографии А. Г. Боброва, посвящённой новгородскому летописанию XV века, указан более широкий круг существующих ныне списков Новгородской Первой летописи младшего извода — Комиссионный, Академический, Троицкий, Толстовский, Уваровский, Румянцевский первый, Воронцовский, Румянцевский второй — всего восемь рукописей ⁴.

Между тем, ещё в XIX и начале XX века многие исследователи отмечали необходимость привлечения к изучению и изданию памятника его поздних списков, прежде всего Румянцевского второго (№ 248 собрания Румянцевского музея) ⁵. Это также касается Воронцовского списка: после его изучения в 1919 году Шахматов пришёл к выводу, что «при новом издании текста Новгор[одской] 1-й летописи список Воронцовский должен быть принят во внимание» ⁶.

В академическом издании летописи 1950 года подобные пожелания были реализованы лишь отчасти. В Приложении I Насоновым были «даны те места неизданного Воронцовского списка, [51] которые воспроизводят, хотя и с некоторыми изменениями, утраченные листы Академического списка». Своё решение публикатор мотивировал тем, что «Воронцовский список восходит к Академическому, когда в нём не был ещё утерян ряд листов».

Воронцовский список Новгородской Первой летописи — один из наименее изученных. Он возник в 1820-х годах и долгое время не был введён в научный оборот: лишь в 1920 году список поступил в Библиотеку Академии наук из собрания Воронцовых ⁷. В 1919-м с ним познакомился Шахматов. Этим годом датирована небольшая заметка учёного о Воронцовском списке, остающаяся неопубликованной. Шахматов пришёл к заключению, что в ряде случаев Воронцовский список даёт более исправные по сравнению с Толстовским и Академическим списками чтения и тем самым предположил существование неизвестной нам рукописи, положенной в основу этого списка.

Такой рукописью, содержащей в ряде случаев чтения, отличные от Академического и Толстовского списков, и был список Филиппса, известный в России ещё в первой половине XIX столетия, но во времена Шахматова уже основательно забытый. В дальнейшем рукопись и вовсе превратилась в какой-то почти неосязаемый фантом, утратив черты реального существования: её изредка упоминали лишь как некую сокращённую переработку Академического списка, существовавшую в XVIII веке ⁸.

Иногда о существовании рукописи вспоминали также в связи с характеристикой учёной деятельности В. Н. Татищева. Но подобные упоминания и вовсе носили курьёзный характер. Как утверждали, к примеру, Клосс и В. И. Корецкий, копия с Новгородской Первой летописи, подаренной Академии наук, была отправлена Татищевым «в 1738 году в Берлин» ⁹. В действительности упомянутая копия (список Филиппса) была отправлена из России в 1749 году и не в Берлин, а в Лондон, в Берлине же она оказалась только в конце XIX века.

Ещё более вольное обращение со сведениями о списке Филиппса демонстрирует А. П. Толочко в своих новейших работах, посвящённых творчеству Татищева. Указав на несоответствие изложенной Татищевым истории получения «Летописи попа Иоанна» от раскольника с датой и обстоятельствами составления списка Филиппса, Толочко приходит к выводу, что история приобретения Академического списка Новгородской Первой летописи была сфальсифицирована Татищевым. Согласно Толочко, Татищев нашёл этот список «около 1738 года в архиве Сената и, надо думать, изъял его оттуда. Позднее он не вернул рукопись в Сенат, а почему-то решил передать её библиотеке Академии наук. Видимо, это обстоятельство и вынудило его скрывать источник рукописи» ¹⁰. Установленный таким образом факт подлога явился для Толочко одним из веских оснований для общего вывода о «криминальном» характере археографии Татищева, с лёгкостью допускавшего фальсификацию источников.

Однако подобное утверждение не может быть принято, так как основано на явном недоразумении. В действительности Академический список Новгородской Первой летописи был передан Татищевым в Библиотеку Академии наук ещё до появления на свет списка Филиппса. Точную дату его поступления в библиотеку можно определить по записи, оставленной на переплёте рукописи А. И. Богдановым — библиотекарем Академии: «Летописец попа Ивана по названию В. Н. Татищева 1737 году». Ввиду этой записи 1737-й признаётся в качестве даты поступления Академического списка в Библиотеку Академии наук.

А. Н. Новосельцев. Летописец. 1887 г.

Более того, можно утверждать, что «Летописец попа Ивана» был передан Татищевым в Академию наук несколькими годами раньше даты, указанной Богдановым. Известно, что уже в 1734 году в Академии существовал проект первого печатного издания русских летописей ¹¹. Принадлежавший Татищеву список также предназначался для этого проекта.

Из опубликованного А. И. Андреевым в обратном переводе с латинского языка письма Татищева к И. Д. Шумахеру от 21 декабря 1735 года (хранящегося в Санкт-Петербургском филиале Архива РАН) следует, что уже в начале 1734-го, перед отъездом Татищева из Петербурга, Академия наук приступила к печатанию полученной от него «Новгородской истории». Обращаясь к Шумахеру, историк пишет: «При моём отъезде Вы обещали напечатать полученную от меня Новгородскую [52] историю и показали мне один лист» ¹². Этой «Новгородской историей», несомненно, была «Летопись попа Иоанна», то есть Академический список Новгородской Первой летописи, с которого в начале 1734 года уже был напечатан один пробный лист.

* * *

Впервые о берлинском списке Новгородской Первой летописи как об одной из рукописей собрания Меерманов стало известно в 1824 году. В тот год в Гааге был опубликован каталог библиотеки Г. и И. Меерманов, в котором под № 1092 значилась рукопись на славянском языке, озаглавленная «О князьях и России с 853 по 1436 год»; далее указывалось, что рукопись происходит из архивов Сената, написана в 1444 и переписана в 1738 году, имеет старинный переплет ¹³.

В середине 1820-х годов к ней проявил большой интерес известный собиратель и издатель древнерусских памятников граф Н. П. Румянцев, на средства которого была изготовлена и доставлена в Россию копия с рукописи, к тому времени уже сменившей владельца и «принадлежащей англичанину сир Филипсу», будучи «купленной сим последним на аукционе в Голландии» ¹⁴. Ныне эта рукопись известна как Румянцевский второй список Новгородской Первой летописи. В 1825 году Филиппсом отдельно был доставлен Румянцеву «снимок» с приписки, завершавшей рукопись: «Сия книга списывана 1738 году с древняго летописца Сенатской Архивы...».

Одновременно с Румянцевским списком, очевидно, возник и Воронцовский список. Это подтверждается сопоставлением обеих рукописей, проведённым Г. Л. Гейермансом. Обе они «имеют одинаковый формат, переплёты их оклеены почти одинаковой бумагой, обе имеют одинаковые кожаные наклейки в середине верхней крышки с надписью «Slavonick manuscript anno 853-1444» и обе написаны на одинаковой бумаге фабрики Ватмана, со знаком 1820 и 1822 гг.» ¹⁵.

Сличение почерков также показывает, что оба списка были написаны одним писцом. При атом Румянцевский список «написан более старательно и чисто», однако в нём «имеется целый ряд пропусков по сравнению с Воронцовским». Это обстоятельство, а также «наблюдаемые в Румянцевском списке повторения разночтений Воронцовского списка», позволили Гейермансу сделать вывод о том, что «Румянцевский список является или копией Воронцовского или что он был списан с их общего протографа, который уже содержал все общие этим спискам разночтения». Так или иначе, Воронцовский список «по исправности текста является лучшим из этих двух списков».

Воронцовский список мог возникнуть по инициативе графа С. Р. Воронцова, который после своей отставки в 1806 году с поста полномочного посла России в Англии постоянно проживал в Лондоне и с 1816-го курировал копирование для Румянцева документов из английского Посольского архива и Коттонианской библиотеки, касавшихся истории России. Воронцов был непосредственно причастен к производству копии летописи из коллекции Филиппса ¹⁶.

Происхождение этой копии от «древнего летописца Сенатской Архивы» отметил А. X. Востоков в своём описании Румянцевского собрания рукописей, указав на многочисленные отличия текста Румянцевского списка от Академического списка и от Софийского временника. Оригинал, с которого была снята Румянцевская копия, Востоков атрибутировал как «Летописец новгородский Иоанна попа с продолжениями по 1445 год».

Под названием «Списка Сенатской Архивы» список Филиппса (по Румянцевской копии) наряду с Академическим списком уже в XIX веке стал использоваться для изучения содержащегося в нём варианта Краткой редакции Русской Правды. В 1930-х годах он вновь привлёк внимание исследователей в связи с подготовкой академического издания Русской Правды. Фрагмент списка был издан в 1947 году в виде специального приложения ко второму тому, посвящённого группе списков памятника, возникших в связи с изучением его Татищевым. Как и Академический список, список Филиппса содержит один из вариантов Краткой Правды. С изучения его Татищевым, подготовившим первое печатное издание памятника, началась история изучения Русской Правды.

Созданный в первой половине XVIII века, список Филиппса до начала XIX столетия принадлежал голландскому правоведу, собирателю древних рукописей и редких книг Г. Меерману и его наследникам, затем в 1824 году на аукционе в Гааге вместе с другими книгами Меермана его купил английский коллекционер Т. Филиппc, предоставивший копию со своего экземпляра Румянцеву. После смерти Филиппса его собрание было распродано. Часть книг поступила в Национальную библиотеку в Париже. Другую часть, в том числе рукописи из коллекции Меермана, в 1887-м приобрела Прусская королевская библиотека в Берлине. В числе последних был и список 1738 года Новгородской Первой летописи.

Долгое время Берлинский список был практически недоступен исследователям, и о его судьбе вообще не было известно. Во время Второй мировой войны весь фонд Прусской государственной библиотеки (в то время — около 3 миллионов единиц хранения) был вывезен из Берлина и размещён в тридцати специальных хранилищах, оборудованных в монастырях, замках и закрытых шахтах по всей территории Германии. После 1945 года единый фонд Прусской государственной библиотеки был разделён. Только незначительная его часть со временем вернулась в основное здание библиотеки на улице Унтер ден Линден в восточной части Берлина, на базе которого была создана Германская государственная библиотека. Большая часть фонда (в том числе большая часть собрания рукописей) вплоть до конца 1970-х годов была рассредоточена по разным учреждениям на территории Западной Германии (ФРГ), где содержалась на условиях временного хранения, что весьма затрудняло, а нередко и полностью исключало возможность доступа читателей ¹⁷.

В 1947 году при публикации Академией наук СССР небольшого фрагмента списка Филиппса, содержащего текст Русской Правды, оригинал рукописи уже был недоступен, и о его судьбе ничего не было известно. Издатели вынуждены были воспользоваться фотоснимками, полученными ещё до начала Второй мировой войны, отметив, что в довоенный период «рукопись находилась в Прусской Государственной библиотеке в Берлине в собрании Меермана, где она значилась под № 1987» ¹⁸.

О послевоенной судьбе рукописи не было известно и С. И. Валку, в 1950 — начале 1960-х годов специально занявшемуся изучением татищевских списков Русской Правды. Установив местонахождение всех известных ныне списков татищевских редакций Правды 1740 и 1749-1750 годов, историк отмечал: «Работой Г, Л, Гейерманса, а за ней и Академическим изданием «Правды Русской» поставлен на очередь вопрос ещё об одном татищевском списке, который в этом издании назван Татищевским I списком, т.е. самым ранним...». Об этом списке, являющемся «составной частью списка Новгородской летописи «попа Ивана», Валк (изучавший список по довоенным фотоснимкам) мог сообщить только, что он был отправлен Татищевым «в 1749 г, в дар лондонскому Королевскому обществу» ¹⁹. Не имея сведений о судьбе списка, исследователь избегал не только ссылок на его прежнее местонахождение — Прусскую государственную библиотеку, — но и на имена владевших рукописью в XVIII-XIX веках Меермана и Филиппса, неопределённо именуя её «одной сохранившейся копией», снятой для Татищева с Академического списка Новгородской Первой летописи ²⁰.

[53]

А. Клименко. Летописец.

[54] Вопрос о местонахождении списка Филиппов обошёл в своей работе о Русской Правде и А. А. Зимин. При характеристике списков Краткой Правды XVIII — начала XIX века, возникших в результате учёной деятельности Татищева, исследователь указал рукописные собрания, в которых ныне находятся их оригиналы (с указанием современных шифров рукописей), за исключением важнейшего из этих списков, к которому все они восходят — Татищевского I (Филиппса); его существование подтверждается лишь ссылкой на академическое издание Русской Правды 1947 года ²¹.

Только в 1978 году на территории Западного Берлина (по адресу Потсдамерштрассе, 33) было построено новое библиотечное здание, в котором разместилась вновь созданная Государственная библиотека — Прусское культурное наследие, где были собраны разрозненные доселе фонды бывшей Прусской государственной библиотеки, остававшиеся на территории ФРГ ²². Среди славянских рукописей новой библиотеки наибольший интерес представляла коллекция книг из собрания Вука Караджича, насчитывавшая несколько десятков манускриптов XIII-XVIII столетий, в основном сербского происхождения.

Что касается Берлинского списка Новгородской Первой летописи, то после Второй мировой войны он в числе немногих славянских рукописей оказался в Восточном Берлине и до 1992 года хранился в Германской государственной библиотеке, в старом здании на Унтер ден Линден. В опубликованном в 1960 году К. Гюнтером исследовании о судьбе славянских рукописей в Германии отмечалось, что из 156 таких рукописей после войны в Германской государственной библиотеке уцелели только четыре, одной из которых был Cod. Phill. 1987, т.е. Берлинский список Новгородской Первой летописи ²³.

В 1992-м после объединения Германии обе главные библиотеки страны также были объединены, в результате чего возникла нынешняя Государственная библиотека в Берлине — Прусское культурное наследие, активно пропагандирующая свои фонды во всём мире. Берлинский список Новгородской Первой летописи попал в фонд объединённого Отдела рукописей и был перемещён в новое здание библиотеки на Потсдамерштрассе.

Ключевое значение для атрибуции Берлинской рукописи имеет выполненная в конце её приписка следующего содержания: «Сия книга списывана 1738 году с древняго летописца Сенатской Архивы, в которомъ подписано тако: в лето 6952 написана книга сия на почитания православным христианомъ; в переписывании же хотя прилежное смотрение оупотреблено, обаче от ветхости и многие буквы не видимы, а инде повреждено, особливо первой лист, и для того от погрешности не безопасно».

К рукописи было приложено письмо Татищева к неизвестному лицу от 12 октября 1749 года, в котором он сообщал: «Прошедшего Сент[ября]. 17 я послалъ къ вамъ для отдания препочтенному королевскому собранию русскую географию, а 1 сего месяца чрез лекаря Фреера древний манускрыптъ русской истории, ныне третий посылаю: копию с новогородского попа Иоанна, а при томъ новейшая карта Оренбургской губернии, какой, чаю, есче не имели... междо темъ, дожидаю, какъ сии посланные понравятся, и подлинного уверения о принятии меня членомъ того собрания, что более оному, нежели мне пользы принесетъ...»

В письме речь идёт, несомненно, о Лондонском королевском обществе по развитию знаний о природе (The Royal Society of London for the Improvement of Natural Knowledge), основанном в 1660 году и быстро ставшим одним из наиболее авторитетных научных учреждений в мире. Упоминаемый Татищевым «древний манускрыптъ русской истории», также предназначавшийся для Лондонского королевского общества, отправленный 1 октября 1749 года «чрез лекаря Фреера» — это, несомненно, принадлежавшая историку Ростовская летопись, точнее её Ярославский список XVII века. Об отправке оригинала рукописи в Лондон, а её копии — в Петербург, в Академию наук, Татищев говорит в седьмой главе «Истории Российской». К сожалению, ни оригинал, ни копия этой летописи до настоящего времени не разысканы, что подавало повод для различных спекуляций и необоснованных предположений. Приведённое нами письмо Татищева от 12 октября 1749 года является новым подтверждением факта существования летописи и отправки её в Лондон.

О желании Татищева установить отношения с Лондонским королевским обществом известно также из его письма, датированного 1747 годом. Татищев информирует своих корреспондентов в Англии о намерении отослать в Королевское общество свою «Историю Российскую», для чего считает нужным перевести её на немецкий язык ²⁴. Однако дело с переводом затянулось, и историк, видимо, решил ограничиться отправкой в Лондон оригинала и копии двух найденных им русских летописей. Об отправке «Летописи попа Иоанна» он сообщает Л. Л. Блюментросту в письме от б марта 1750 года ²⁵. По каким-то причинам отосланная в Лондон рукопись не дошла до адресата и через некоторое время оказалась в Гааге...

Комментарии

1. Яцимирский А. И. Описание южнославянских и русских рукописей заграничных библиотек. Т. I (Сборник Отделения русского языка и словесности ПАН. T. 98). Пг, 1921. С. 468.

2. Die orientalischen Meerman-Handschriften des sir Thomas Phillipps in der Koeniglichen Bibliothek zu Berlin /Beschreiben von L. Stern. Berlin. 1892. N 1987. S. 20-21.

3. См.: Приселков M. Д. История русского летописания XI-XV вв. СПб. 1996: Бугославский С. А. Текстология Древней Руси. Т. 1. Повесть временных лет. М. 2006. С. 65-66, 77-78, 289-290; Лихачёв Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.; Л. 1947. С, 443: Насонов А. Н. История русского летописания XI — начала XVIII века. М. 1969; Лурье Я. С. Общерусские летописи XIV-XV вв. Л. 1976; Гиппиус А. А. К истории сложения текста Новгородской первой летописи // Новгородский исторический сборник. Вып. 6(16). СПб. 1997.

4. Бобров А. Г. Новгородские летописи XV века. СПб. 2001. С. 66-68.

5. Срезневский И. И. Исследования о летописях новгородских // Известия Отделения русского языка и словесности. Т. II. СПб. 1853. С. 76; Шахматов А. А. О Начальном Киевском летописном своде // Шахматов А. А. История русского летописания, T. I, Кн. 2. СПб. 2003. С. 32-33; Иконников В. С. Опыт русской историографии. Т. II. Кн. 1. Киев. 1908. С. 700, прим. 4.

6. Шахматов А. А. О списке Новгор[одской] летописи, поступившем в А[кадемию] Н[аук] из Ворониовского собрания // Санкт-Петербургский филиал Архива РАН. Ф. 134, Оп. 1. Ед. хр. 318, Л. 1.

7. Описание Рукописного отдела Библиотеки Академии наук СССР. Т. III. Вып. 1. М.; Л. 1959. С. 312.

8. Насонов А. Н. Предисловие // Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. М.: Я. 1950. С. 11; Бобров А. Г. Новгородские летописи XV века. С. 68. прим. 9.

9. Клосс Б. М., Корецкий В. И. В. Н. Татищев и начало изучения русских летописей // Летописи и хроники. 1980 г. М. 1981. С. 13.

10. Толочко А. П. «История Российская» Василия Татищева; источники и известия. М.; Киев. 2005. С. 58.

11. Миллер Г. С. История Академии наук (1725-1743) // Материалы для истории Академии наук. Т. VI. СПб. 1890. С, 321.

12. Андреев А. И. Труды В. Н. Татищева по истории России // Татищев В. Н. Собр. соч. Т. I. М. 1994. С. 18.

13. Bibliotheca Meermanniana: sive Catalog us librorum impressorum et codicum manuscriptorum ... quos ... collegerunt ... Gerardus et Joannes Meerman... T. IV. Hagae Comitum. 1824. S. 180.

14. Востоков А. Описание русских и славянских рукописей Румянцевского Музеума. СПб. 1842. № CCXLVIII. С. 340.

15. Гейерманс Г. Л. Татищевские списки Русской Правды // Проблемы источниковедения. М.; Л. 1940. Сб. 3. С. 167,

16. Козлов В. П. Российская археография конца XVIII — первой четверти XIX века. М. 1999. С. 198-199.

17. См.: Breslau R. Verlagert, verschollen, vernichtet... Das Schicksal der im Zweiten Weltkrieg ausgelagerten Bestaende der Preussischen Staatsbibliothek. Staatsbibliothek zu Berlin. Berlin. 1995; Voigt G. Die kriegsbedingte Auslagerung von Bestaenden der Preussischen Staatshibliothek und ihre Rueckfuehrung. Eine historische Skizze auf der Grundlage von Archivmaterialien. Laurentius; Hannover. 1995 (Kleine historische Reihe des Laurentius Verlages. Bd. 8).

18. [Мюллер P. Б.] Татищевские списки Правды Правда Русская. Т. II. М.; Я. 1947. С. 821.

19. Валк С. Н. Татищевские списки Русской Правды // Материалы по истории СССР. Т, V, М. 1957. С. 616.

20. Валк С. Н. Русская Правда в изданиях и изучениях XVIII — начала XIX века // Валк С. Н. Избранные труды по историографии и источниковедению. СПб. 2000. С. 190.

21. Зимин А. А. Правда Русская. М. 1999. С. 31-32.

22. См.; Schneider-Kempf В, 25 Jahre Scharoun-Bau. 25 Jahre Staatsbibliothek an der Potsdamer Strasse. Berlin, 2004,

23. Gunther K. Slawische Handschriften in Deutschland // Zeitsctinft fuer Slavistik. Bd. V. Hft. 3. 1960. S. 331.

24. Андреев А. И. Труды В. H. Татищева по истории России. С. 35.

25. Андреев А. И. Переписка B. Н. Татищева на 1746-1750 гг. // Исторический архив. Т. VI. М. 1951. C. 293.

Текст воспроизведен по изданию: Тайна списка Филиппса. Забытая новгородская летопись // Родина, № 11. 2008