ХРОНИКА ВРЕМЕН СЕФЕВИДОВ

(Сочинение Мухаммад-Масума Исфахани «Хуласат ас-сийар»)

Глава II.

СВЕДЕНИЯ МУХАММАД-МАСУМА О ВСТУПЛЕНИИ ШАХА САФИ НА ПРЕСТОЛ

Прежде чем приступить к рассмотрению данных "Хуласат ас-сийар" о внутреннем и о внешнем положении Ирана 30-х годов XVII в., представляется целесообразным показать историческую обстановку в стране накануне вступления шаха Сафи I на престол, кратко охарактеризовав основные направления политики его предшественника Аббаса I.

Время правления Аббаса I отмечено значительными преобразованиями. В результате успешных войн и удачной внешней политики сефевидский Иран в этот период расширил свою территорию и достиг большого политического могущества. В частности, Аббасу I удалось вернуть утраченные было области на востоке — Хорасан и Кандагар с прилегающими округами, на западе — Восточное Закавказье и Азербайджан [139, с. 414, 440-443, 449, 458, 465].

Административные и военные реформы Аббаса I были направлены на укрепление центральной шахской власти. Среди подобных начинаний прежде всего следует назвать реорганизацию армии, создание воинского сословия — шахсевенов ("любящих шаха"), что в значительной мере подорвало мощь и влияние кочевой племенной знати. При Аббасе I усилилась роль иранской гражданской бюрократии, тесно связанной с государственным землевладением и внешней торговлей [139, с. 308-316; 128, т. 36, ч. 2, с. 321-355].

Стремясь заручиться поддержкой широких слоев населения, шах Аббас отменял или уменьшал на некоторое время налоги с различных областей. Например, в 1015/1606 г. он освободил от всех "ливанских податей" (сборы которых шли в пользу государства) население Ордубада и Дербенда. По его указу шиитское население страны не выплачивало налоги в течение рамазана (месяц поста) [139, с. 205, 516, 631]. [26]

Одна из особенностей налоговой политики Аббаса I состояла в его покровительстве центральной области Ирана — Ираку персидскому. Исфахан — главный город этой области, который стал при шахе Аббасе I и столицей Сефевидского государства, в 1007/1598 г. был освобожден от уплаты всех налогов на один год. Ежегодные поступления в казну с этого города составляли около 20 тыс. туманов. Такая сумма отпускалась на нужды градостроительства и благоустройства Исфахана [139, с. 405; 54, с. 348-356; 148, т. 2, с. 369].

С именем шаха Аббаса I связано, расширение экономических и торговых отношений со странами Востока и Запада. Это было вызвано открытием нового торгового пути через Персидский залив. До этого торговля Ирана с Европой осуществлялась через владения Турции по маршрутам Тебриз — Трабзон, Багдад — Халеб. Шах Аббас I, воспользовавшись кораблями Англии и Голландии, сумел изгнать португальцев, которые контролировали судоходство в этом регионе, и занять их главную цитадель — о-в Ормуз 1. По окончании кампании порт был перенесен на побережье (в Гомбрун) и переименован в Бендер-Аббас [149, с. 239; 144, т. 2, с. 413].

Европейские путешественники и представители разных стран, посетившие Иран в первой четверти XVII в., отмечают высокое развитие ремесел, хорошее состояние городов, оживление внутренней и внешней торговли государства [59, с. 859].

Результатом реформ шаха Аббаса I и всей его внутренней политики явилось превращение Ирана в достаточно мощное централизованное государство. Однако после его смерти шах Сафи I, как это будет показано далее, под давлением влиятельных кругов, не поддерживавших начинания Аббаса I, отказался от продолжения политики своего деда и тем самым в значительной степени способствовал ухудшению экономического положения страны.

Исследуемое сочинение начинается с описания болезни шаха Аббаса I, когда во время его пребывания в Казвине 24 зу-л-хиджжа 1037/15 сентября 1628 г. "у священной особы повелителя мира обнаружился сильный недуг и страдания" [146/1, л. 5б]. Лечение оказалось малоэффективным, с каждым днем состояние Аббаса I ухудшалось. Зная об этом, шах Аббас вызвал к себе близких вельмож и назвал им своего преемника. Он завешал возвести на престол своего внука Сам-мирзу 2. По свидетельству европейских путешественников, астрологи предсказывали, что правление Сам-мирзы будет недолгим [95, т. 1, с. 308]. Однако [27] Аббас I не отказался от принятого решения. Очевидно, он считал своим долгом передать управление государством именно Сам-мирзе, сыну убитого по его же повелению старшего царевич Сафи-мирзы. Умер шах Аббас I 23 джумада ал-авваля 1038/19 января 1629 г. По настоянию влиятельных лиц 3 факт его смерти из-за опасения смуты сохранялся в тайне. Сопоставляя дату смерти Аббаса I (19 января 1629 г.) с датой официального провозглашения Сам-мирзы шахом (16 февраля того же года), можно заключить, что период междуцарствия продолжался около месяца 4.

Боязнь смуты, как представляется, была вызвана двумя причинами: во-первых, тем, что после Аббаса I не осталось прямых наследников 5 и, несмотря на его завещание, могли возникнуть осложнения при передаче престолонаследия Сам-мирзе; во-вторых, отсутствием в столице шахского двора, который сопровождал шаха Аббаса в его поездке по северным провинциям страны.

Сведения Мухаммад-Масума впервые позволяют установить подробности вступления Сам-мирзы на престол. Немаловажную роль при этом сыграл даруга (градоначальник) Исфахана Хосров-мирза, известный под именем Рустам-хан, ставший впоследствии одним из доверенных лиц шаха. Благодаря его действиям, при поддержке церемониймейстера двора Абу-л-Касим-бека Сам-мирза короновался тайно, практически сразу же после того, как весть о свершившемся событии стала известна во дворце. Выясняется, что новый государь взошел на престол в ночь на 4 джумада ас-сани 1038/29 января 1629 г. (т.е. уже через десять дней после смерти Аббаса I). Присутствующие на этой церемонии во дворце Али-Капу представители духовенства Мирза-Хабиб, мулла Хасан-Али и Мирза-Агази вручили юному наследнику шахские регалии (т.е. корону, пояс и саблю основателя династии Сефевидов — Исмаила I), провозгласили его в честь погибшего отца — Сафи-мирзы шахом Сафи I [146/1, л. 10а-10б].

Повторная, официальная коронация состоялась спустя девятнадцать дней в присутствии остальной знати. Очевидно, это произошло тогда, когда шахский двор вернулся из поездки в Исфахан.

Подобную поспешность Рустам-хана наш автор объясняет его стремлением предотвратить беспорядки, которые могли учинить различные группировки, находившиеся в то время в Исфахане. Однако из дальнейшего повествования Мухаммад-Масума становится очевидным, что у Рустам-хана были и другие [28] причины: ко двору в Исфахан был отправлен не только Сам-мирза, но и другой внук шаха, Наджаф-Кули-Мирза 6, который также мог претендовать на престол.

Поэтому Рустам-хан, осведомленный о последней воле шаха Аббаса I, стремился, использовав удобную ситуацию, упрочить свое положение при дворе. Он помог Сам-мирзе занять престол, не дожидаясь шахской свиты. В благодарность за это новый шах назначил Рустам-хана на должность куллар-акаси — начальника конного корпуса гулямов 7, богато одарив его при этом 8.

Обстоятельства возведения наследника на престол и щедрые награды, пожалованные шахом Рустам-хану, свидетельствуют о том, что услуги, оказанные Сам-мирзе, были значительнее, чем предполагает Н. Т. Накашидзе. Этот исследователь высказывает мнение о том, что шах Сафи I возвел Хосров-мирзу в ханы и дал ему имя Рустам за то, что тот после смерти Аббаса I вывел отряд грузинской знати из столицы и тем самым предотвратил восстание [56, с. 233]. В "Хуласат ас-сийар" не приводится подобных данных. В нашем источнике этот человек упоминается как Рустам-хан еще до вступления Сафи I на престол 9. Вполне возможно, что ханский титул Хосров-мирза мог получить еще при Аббасе I, при назначении на пост градоправителя столицы Сефевидского государства — Исфахана.

Шах Сафи I начал царствовать в возрасте 19 лет 10. В отличие от Аббаса I, который уже подростком в той или иной степени занимался ведением государственных дел 11, его преемник в силу объективных причин оказался не подготовленным к управлению страной 12. Как будет показано далее, многие действия, предпринятые правительством Сафи I, привели к ослаблению мощи Сефевидского государства и дестабилизации внутреннего и внешнего положения страны.

Мухаммад-Масум. придворный историограф Сафи I, сообщат о том, что на девятнадцатый день после официальной коронации наследника собрался высочайший совет (мадждис-и ала). Главная цель его созыва заключалась в том, чтобы ознакомить нового государя с положением дел в стране. Наш автор пишет, что "поскольку государь — тень Божья не был осведомлен о состоянии своих владений, то насколько человек из облеченных доверием придворных, такие, как Иса-хан курчи-баши, Халифе-султан Итимад ад-Доуле, Зайнал-хан, Рустам-хан и Абу-л-Касим бек, собравшись вместе, доложили его величеству свои мудрые мысли [29] о важнейших делах по управлению государством и устройству страны..." [146/1, л. 12а].

В состав этого мадждис-и ала, как мы видим, еще входили люди из окружения Аббаса I, помогавшие ему в преобразованиях страны. Впоследствии четверо из них по распоряжению шаха Сафи I были казнены. Только Рустам-хан остался в живых и получил повышение по службе. Однако он тоже по разным обстоятельствам оказался вне,пределов шахского двора.

Спустя несколько дней было произведено назначение представителей знати на новые должности. Судя по сведениям Мухаммад-Масума. шах Сафи I "вручил печать заместительства" (мухр-и вадакат) Зайнал-хану, на должность начальника конного корпуса гулямов (куллар-акаси) назначил Рустам-хана, на пост начальника шахской охоты (миршикар-баши) — Йусуф-аку. Таким образом, эти лица "стали избранными среди равных и подобных себе" [146/1, л. 15б].

Здесь уместно коснуться некоторых черт характера Сафи I. что позволит лучше понять обстановку при дворе шаха и уяснить причины частой смены должностных лиц в его правление. Постоянное пребывание на придворной службе позволило автору нашей хроники изучить достоинства и недостатки шаха, показать его мнительность и неуравновешенность 13, которыми пользовались крупные сановники в междоусобной борьбе за власть и влияние при дворе.

Важной деталью к характеристике приближенных двора шаха Сафи I являются авторские пояснения Мухаммад-Масума. Так. наш автор неизменно выделяет тех людей, которые служили при Аббасе I. Как бы симпатизируя им и стремясь положительно охарактеризовать их, летописец подчеркивает, что каждый из них пользовался уважением покойного государя. Однако таких лиц осталось в окружении Сафи I не так уж много.

Заметное место в источнике занимают рассказы хрониста об устранении от дел и казнях шахом Сафи близких сподвижников своего деда, принимавших непосредственное участие в реорганизации страны. Одну из глав своего сочинения Мухаммад-Масум посвящает обстоятельствам казни одного из наиболее способных полководцев Аббаса I — обладателя крупных земельных владений Имам-Кули-хана 14. Напомним, что тот был беглербеком таких важных областей, как Фарс, Кух-и Гилуйе, Лар, Бахрейн, Дурун, о-в Ормуз. Официальной причиной столь строгого наказания, как сообщает автор, явилось тяжелое положение населения. [30] "Притесненные жители Фарса, терпевшие угнетение и насилие от дерзких родственников того хана, — пишет Мухаммад-Масум, — также усугубили то положение" [146/1, л. 76а].

Как бы оправдывая действия Сафи I, наш автор характеризует его поступки проявлением заботы о своих подданных. "По наитию свыше, — отмечает летописец, — его величеству — тени Божьей стало ясно, что пламя огня насилия следует погасить водой меча" [146/1, л. 76а-76б]. Очевидно, автор, ссылаясь на жалобы и претензии жителей области, приводит официальную версию устранения Имам-Кули-хана. В действительности же дело обстояло несколько иначе. При изучении материалов "Хуласат ас-сийар" выясняется, что незадолго до этого шах Сафи пожаловал Имам-Кули-хану ежегодный сбор с области Фарс в размере 60 тыс. туманов. Естественно, это стало дополнительным источником доходов для вельможи и еще более укрепляло его позиции при дворе — на зависть другим. Гнев шаха можно объяснить также его ревностью к авторитету Имам-Кули-хана, которым он пользовался в придворных кругах как заслуженный военачальник. Восстание ганджинского правителя Давуд-хана, приходившегося братом Имам-Кули-хану, явилось последней каплей в отношениях шаха и полководца [26, с. 45-46]. Вызвав во дворец Имам-Кули-хана вместе с сыновьями (Сафи-Кули-ханом, Абу-л-Фаттах-беком и Али-Кули-беком), шах Сафи приказал обезглавить их. Дополняя сведения других авторов о казни Имам-Кули-хана, наш автор сообщает о том, что были уничтожены не только сыновья беглербека, но и все его родственники, проживающие в Фарсе. Очевидно, это было предпринято из-за опасения мести со стороны родных Имам-Кули-хана, которые имели при дворе определенную поддержку и при случае могли воспользоваться своими связями. Имущество казненного разделили между Мирза-Хасаном и Фулад-беком [146/1, л. 77а]. К сожалению, сведения Мухаммад-Масума не позволяют установить, какое положение занимали эти двое и по какой причине им предоставили такое право.

Шах Сафи I приговорил к смерти и Иса-хана курчи-баши (начальника феодальной племенной конницы). Тот не только принадлежал к ближайшему окружению шаха, но и состоял в родстве с шахской семьей после женитьбы на дочери Аббаса I, т.е. на тетке Сафи I.

Хотя Мухаммад-Масум весьма туманно рассказывает об этом, его информация в целом совпадает со сведениями европейских источников, сообщающих о том, что причиной казни явилось [31] беспокойство шаха Сафи I, вызванное ростом влияния сыновей Иса-хана 15. Автор пишет, что представители этой фамилии пользовались уважением и благоволением шаха Сафи до тех пор, пока "в плодовом саду царствования не распустился свежий бутон цветка" [146/1, л. 63а]. Несомненно, речь идет о повзрослевших детях Иса-хана. Это явилось "причиной увядания бутонов счастья" [146/1, л. 63б] — шах решил уничтожить своих соперников. Исполнение шахского повеления возложили на диван-беги Рустам-бека и Чарак-хана Пир-заде. Головы убитых доставили шаху.

Тахир Вахид, писавший об этом уже после смерти шаха Сафи I, сообщает, что против Иса-хана и его сыновей существовал заговор, немаловажная роль в котором принадлежала Чарак-хану [151, л. 81а; 136, с. 286-287]. Надо полагать, что данное сообщение не лишено основания, если учесть, что после исполнения приговора Чарак-хан получил должность курчи-баши, занимаемую Иса-ханом, и управление таким важным городом, как Ардебиль — наследственный домен Сефевидов.

В 1039/1630 г., возвращаясь из турецкого похода, расстался с жизнью еще один крупный военачальник шахской армии — Зайнал-хан. Он, как свидетельствует источник, принимал непосредственное участие в возведении наследника на престол и входил в высочайший совет шаха. Придворный историограф Мухаммад-Масум не скрывал разногласий между шахом и его окружением. Он пишет, что во время стоянки шахского лагеря в местечке Дар ал-Маркалан некоторые приближенные, среди которых находился и Зайнал-хан, выразили неудовлетворение действиями Сафи I. Узнав об этом, шах "каждого из приближенных двора и верных порогу Счастья всячески обласкал и преподнес им один за другим кубки вина, чтобы втайне подвергнуть испытанию их преданность" [146/1, л. 43б]. Когда же он обнаружил, что преподнесенные им "кубки вина могущества... оказали воздействие на состояние Зайнал-хана больше, чем на остальных" [146/1, л. 43б], то заподозрил последнего в лицемерии и объявил зачинщиком смуты. Тотчас шах Сафи распорядился обезглавить Зайнал-хана и поручил сделать это гуляму по имени Бахрам. Возможно, на решение шаха повлияло также его желание отомстить Зайнал-хану за неудачи военного похода. Подобные сведения очевидца событий позволяют уточнить дату смерти Зайнал-хана — 6 зу-л-хиджа 1039/17 июля 1630 г. (тогда как считалось, что его казнили в 1632 г.) [59, с. 872]. [32]

Репрессивная политика Сафи I вызвала недовольство различных группировок придворного окружения, как лиц, давно состоявших при дворе (т.е. сподвижников Аббаса I), так и назначенных на ответственные посты после смены власти. Называя таких людей недругами государства. Мухаммад-Масум подчеркивает, что они только и ожидали удобного случая, чтобы высказать свои претензии. Как мы узнаем, среди них оказался и Талаб-хан Итимад ад-Доуле, занимавший эту должность с 1632 г. Из рассказа нашего автора становится известно, что однажды в разговоре с другими приближенными Талаб-хан высказал неудовлетворение действиями Сафи I [146/1, л. 100б; 146/2, л. 74а; 59, с. 874-875]. Узнав об этом, шах Сафи приказал убить Талаб-хана, а также повелел отрубить голову Агурлу-хану и Хасан-беку за то, что они присутствовали в доме Итимад ад-Друле. Обвиняя этих людей в непочтительности к шаху, Мухаммад-Масум все же не мог не отметить, что произошло это в те дни, когда Сафи I, занятый увеселениями, "выпустил из рук бразды правления и предусмотрительности" [146/1, л. 100б; 146/2, л. 74а].

Не останавливаясь более подробно на казнях, следует сказать, что в царствование Сафи I многие из приближенных шаха лишились жизни, в их числе начальник шахской охоты Карак-хан, один из членов верховного маджлиса Йусуф-ака, сыновья Хасан-хана Устаджлу.

По материалам "Хуласат-ас-сийар" можно представить себе картину частой смены должностных лиц при дворе Сафи I. За тринадцать лет правления шаха Сафи I только должность главного церемониймейстера двора последовательно передавалась пять раз: от Халифа-султана к Талаб-хану, от Талаб-хана к Мирза-Таки, затем к Имам-Кули-хану и, наконец, к Муртаза-Кули-хану. Освобождение от должности не ограничивалось простой передачей поста другому лицу, а, как правило, влекло за собой казнь опального вельможи. Так, например, Чарак-хан, назначенный по повелению Сафи I на должность курчи-баши вместо казненного Иса-хана (1632 г.), был также приговорен к смертной казни уже через два года. Такие действия, безусловно, не могли способствовать укреплению и стабильности центральной власти.

Широкая смена должностных лиц, в сущности, представляла собой мелкие дворцовые перевороты и оказывала отрицательное влияние на обстановку при дворе в целом. Казнь близких сподвижников Аббаса I. принимавших непосредственное участие в преобразованиях страны, неразборчивость репрессивной политики — [33] все это способствовало ослаблению центральной власти и пагубно сказывалось на общем состоянии государства.

Мухаммад-Масум — официальный летописец, очевидно, знал о действиях шаха больше, чем мог написать. За его витиеватым стилем, нарочито туманным порой повествованием о шахских деяниях кроется стремление затушевать жестокое обращение Сафи I со своими приближенными. Однако замечания и реплики Мухаммад-Масума, разбросанные по всему его труду, позволяют судить о Сафи I как о человеке, обладавшем весьма неровным, мнительным и подозрительным характером. Многие его действия, отличавшиеся неровностью и импульсивностью, в большинстве случаев не отвечали реальному уровню социально-экономического развития страны. Различные придворные группировки, удачно пользуясь его слабостями, продвигали на высшие государственные посты своих ставленников и добивались некоторых привилегий, отмененных шахом Аббасом I.

Через три года после вступления на престол "благословенное здоровье его величества — тени Божьей из-за неподходящего и вредного для него состояния климата свернуло с пути благополучия" [146/1, л. 82б] и, как сообщает Мухаммад-Масум, было восстановлено только благодаря усилиям искусных докторов. То, что автор предпочитает не говорить о подробностях болезни шаха, дает основание предположить попытку отравления Сафи I кем-то из приближенных. Это предположение подтверждается сведениями Олеария, который считает, что доза яда, подсыпанная шаху Сафи, оказалась слишком малой и вызвала у него только двухмесячную болезнь. Не найдя виновных и подозревая, что это сделал кто-либо из представительниц женского пола, шах повелел закопать живыми 40 женщин [89, с. 878-879; III, с. 19].

Шах Сафи I умер в возрасте тридцати двух лет. Сведениями с месте и точной дате смерти шаха мы также обязаны Мухаммад-Масуму. Это случилось во время пребывания шаха в Кашана в ночь на понедельник 12 сафара 1052/1 мая 1642 г.

Шах Сафи I прибыл в этот город 21 мухаррама/21 апреля 1642 г. и прожил там три недели. Причиной его кончины, по словам нашего автора, явился "приступ лихорадки", который начался у шаха после многочисленных дней пиршества и чрезмерного употребления спиртного. Похоронен Сафи I в Куме 16 [146/1, л. 166а-168б; 146/2, л. 115б-117а; 134, с. 297]. По другой версии, шах Сафи был отравлен своими приближенными, но нашим источником это не подтверждается [59, с. 123].


Комментарии

1. Помощь, предоставленная европейскими странами, была вызвана их соперничеством с Португалией за обладание о-вом Ормуз — важным морским портом на торговом пути западных стран с Индией и Китаем [83, с. 44-45].

2. Сам-мирза — внук от Сафи-мирзы, старшего сына Аббаса I, убитого по воле отца.

3. Как сообщает наш автор, это были начальник феодального ополчения курчи-баши Иса-хан, великий вазир Итимад ад-Друле Халифе-султан, Йусуф-ака, т.е. ближайшее окружение Аббаса I.

4. По данным Олеария и Закария Канакерци, период междуцарствия продолжался сорок дней [59, с. 865; 39, с. 66].

5. Старший сын Сафи-мирза, как уже указывалось, был убит по повелению Аббаса I. Два других его сына — Хода банде и Имам-Кули — были ослеплены (также по шахскому распоряжению) и поэтому как увечные не могли быть допущены к управлению государством.

6. Т.е. внук Аббаса I от его среднего сына Имам-Кули.

7. Куллар-акаси — начальник ионного отряда юношей-рабов, выполнявшего обязанности шахской гвардии, был весьма важной персоной при дворе. Он не только входил в состав высочайшего совета маджлис-и ала, но и принадлежал к четверке ближайших советников шаха, которые носили название "столпов могущественной державы". Кроме куллар-акаси к "столпам" относились курчи-баши, ишик-акаси-баши, туфангчи-акаси [125, т. 16, с. 47].

8. Позже Рустам-хан стал правителем Картли.

9. Н. Т. Накашидзе считает, что Хосров-мирза был возведен в ханы и ему было дано имя Рустам после коронации Сафи I [56, с. 233].

10. Армянский хронист Закарий Канакерци сообщает, что шаху Сафи I при вступлении на престол исполнилось тринадцать лет. Однако это не так, потому что умер шах Сафи I в тридцатидвухлетнем возрасте, процарствовав всего тринадцать с небольшим лет [39, с. 66].

11. Будучи номинальным наместником Хорасана, Аббас-мирза, впоследствии шах Аббас I, еще десятилетним мальчиком был втянут в политическую борьбу за власть. Это, естественно, повлияло на формирование его личности как будущего государственного деятеля и правителя страны [98, с. 105].

12. Как известно, шах Аббас I, устранив своих сыновей, все же опасался быть смещенным с престола. Поэтому он стремился не допускать к управлению государством и внуков.

13. Подобная характеристика дается шаху Сафи I и в европейских источниках [95; 111].

14. Следует отметить, что рассказ о гибели Имам-Кули-хана встречается у многих европейских путешественников, в том числе даже у тех историографов, которые не останавливаются подробно на казнях остальных приближенных [95, с. 308; 111, с. 118].

15. Например, Олеарий приводит рассказ о том, как однажды тетка Сафи I, мать сыновей Иса-хана, в шутку сказала шаху, не имевшему детей, что если и в будущем у него не появится наследник, то один из ее сыновей "заявит себя на его место", т.е. на троне. Эти слова пришлись не по душе Сафи I, и уже на следующий день он приказал обезглавить всех трех сыновей [59, с. 868].

16. Сообщение Мухаммад-Масума о причинах смерти шаха Сафи I находит подтверждение в "Падшах-наме" [134, т. 2, с. 297]. Здесь же отметим, что коронация нового государя, Аббаса II (1642-1666), состоялась уже через четыре дня после смерти Сафи I. т.е. 16 сафара 1052/16 мая 1642 г., — очевидно, сразу же после того, как об этом стало известно во дворце. Данное сообщение также показывает, что расстояние от Кашана до Исфахана (170 км) шахский курьер преодолел за три дня [146/1, л. 169а-170б; 146/2, л. 119а].

Текст воспроизведен по изданию: Хроника времен Сефевидов (Сочинение Мухаммад-Масума Исфахани «Хуласат ас-сийар»). М. Восточная литература. 1993

© текст - Павлова И. К. 1993
© сетевая версия - Тhietmar. 2018
© OCR - Иванов А. 2018
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Восточная литература. 1993