СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

АБУ 'АБДАЛЛАХ МУХАММАД ИБН МУХАММАД ИБН 'АБДАЛЛАХ ИБН ИДРИС АЛ-ХАММУДИ АЛ-ХАСАНИ

ОТРАДА СТРАСТНО ЖЕЛАЮЩЕГО ПЕРЕСЕЧЬ МИР

[VI климат, 4-я секция]

Воистину, то, что содержится в этой четвертой секции шестого климата, — это область Руманиййа ¹, земля Маказуниййа ² и некоторые из наиболее отдаленных городов [страны] ар-Русиййа ³. [113]

(Следует описание маршрутов по Македонии и Фракии.)

Описание пути, [идущего] вдоль побережья от города ал-Кустантиниййа ⁴ до устья реки Дану ⁵, где [находится] город Мирис ⁶. Кто желает [проделать] этот путь, идет от ал-Кустантиниййа до города Айлугис ⁷ двадцать пять миль... От Айлугиса до города Аймидиййа ⁸ двадцать пять миль... Оттуда до города Агасубулис ⁹ двадцать пять миль. От него до Басилику ¹⁰ по берегу моря двадцать пять миль. От Басилику до города Сузубули ¹¹, [расположенного] на берегу моря, двадцать пять миль. От него до города Ахилу ¹² также двадцать пять миль. Между ними находится морской залив ¹³ шириной двенадцать миль, а длина этого залива — двадцать миль. От Ахилу до города Айман ¹⁴, [расположенного] на берегу моря, двадцать пять миль. От Аймана до Барнаса ¹⁵ пятьдесят миль. От Барнаса до города Армукастру ¹⁶ двадцать пять миль.

(Описание маршрутов вниз по течению Среднего Дуная до Силистры.)

От [города] Диристра ¹⁷ по степи до города Барасклафиса ¹⁸ четыре дня [пути] на восток. Этот город [расположен] на реке близ болота ¹⁹.

От [города] Барасклафиса до города Дисина ²⁰ четыре дня [пути] на восток. Дисина — цветущий город, обширный по площади, окруженный многочисленными полями; цены на зерно там низкие.

От него до города Армукастру ²¹ на юг два дня [пути]. Город Армукастру — древний город, [где имеются] высокие здания и постройки с широкими сводами; он отличается большими размерами и низкими ценами [на товары]. Расположен он у подножия прекрасной горы, выступающей в море. От Армукастру до приморского города Барнас, который мы уже упоминали, один день [пути].

(Описание сухопутного маршрута «Варна-Константинополь».)

От города Агризинус ²² в восточном направлении до города Масийунус ²³ сорок миль, или один день пути. Масийунус — многолюдный город. Там находится русская управа ²⁴. Это процветающий город с многолюдными базарами и изобильными природными богатствами. Расположен он на горе.

(Описание Болгарии, Саксонии и Польши.)

Булуниййа ²⁵ окружена со всех сторон непроходимыми горами, отделяющими ее от страны Шасуниййа ²⁶, страны Буамиййа ²⁷ и страны ар-Русиййа.

Вот расстояния [между отдельными городами] страны Булуниййа... От Икраку ²⁸ до Джиназна ²⁹ восемьдесят миль. От Джиназна до Бар-тислаба ³⁰ шестьдесят миль. От Бартислаба до Сармали ³¹ сто миль. От Сармали до Зака ³² двенадцать переходов. От Зака до Бармуни сто восемьдесят миль. От Бармуни до Галисиййа ³⁴ двести миль. Бармуни и Галисиййа принадлежат к стране ар-Русиййа. [114]

Из рек [страны] Булуниййа [назовем] реку Шанат ³⁵ и реку Тисиййа ³⁶. Обе они стекают с горы, разделяющей страну Булуниййа и страну ар-Русиййа и вытянутой с севера на юг. Там берут начало эти две реки, текут на запад на расстояние, равное одному дню пути, и сливаются в одну реку, которая течет [так], пока не впадает в реку Дану [в месте] к западу от города Кавин ³⁷.

Что касается земли ар-Русиййа, то это большая страна, но города [ее] невелики, а возделанные земли чередуются с необработанными. Расстояния между городами большие, а области изолированы [одна от другой] ³⁸. Там [ведутся] постоянные войны и междоусобицы между их разновидностями ³⁹ и соседними народами. Из городов [страны] ар-Русиййа, относящихся к этой секции, [назовем] Сармали, Зака, Бармуни и Галисиййа.

Что касается города Сармали, то он стоит к северу от реки Данаст ⁴⁰. Эта река течет на восток, пока не достигнет города Зака; между ними двенадцать переходов. От города Зака, который расположен на упомянутой реке, до города Бармуни девять переходов. От Бармуни до [города] Галисиййа двести миль.

Мы еще расскажем после этого о стране ар-Русиййа последовательно, как и полагается, в следующей за этой секции, с помощью Аллаха.

Комментарии

1. См. коммент. 5 к 3-й секции VI климата.

2. Земля Маказуниййа — издательская конъектура, опирающаяся на верное чтение наименования во Введении к сочинению [OG, р. 12], а также в 3-й секции VI климата [OG, р. 888]; в рукописях — Джасулиййа (*** - Р, L), Джасул.х. (*** -А). Б. Недков отмечает также чтение Оксфордской рукописи Джатулиййа (*** - О) [Недков Б. България, с. 68]. См. коммент. 25 к Введению.

3. Букв, «некоторые города наиболее отдаленной Руси». Из структуры 4-й секции VI климата ясно, что эти города расположены в пределах Юго-Западной Руси. Топонимы фигурируют в составе дорожника, описывающего маршрут из Кракова к верховьям Днестра, а упоминание города Галисиййа прямо указывает на Галицкое княжество. Не встречающийся у других арабских авторов термин «наиболее отдаленная Русь» является актуальным для XII в. Словосочетание «наиболее отдаленная» отражает эгоцентрический способ восприятия пространства, причем из сообщения ал-Идриси достаточно очевиден тот пространственный центр, откуда могло быть дано такое определение. Отнесение городов Юго-Западной Руси к «наиболее отдаленной» ее части вряд ли могло исходить от жителей Западной Европы, Балканского полуострова, Византии или Средиземноморья, для которых эти земли были не «дальними», а напротив, «ближними»; вместе с тем такое определение можно было бы ожидать от обитателей других древнерусских княжеств или их торговых партнеров из мусульманских стран или Скандинавии.

4. Кустантиниййа — Константинополь (см. коммент. 9 к Введению).

5. Дану — Дунай (см. коммент. 23 к Введению). В.Томашек, проанализировавший этот дорожник, обратил внимание на то, что описание пути вдоль побережья, которое ал-Идриси намеревался довести до города Мирис в устье Дуная, вместо Мириса заканчивается на самом деле упоминанием другого пункта — Армукастру, расположенного, согласно ал-Идриси, в трех милях от Дуная. Поэтому исследователь предположил, что топонимы Мирис и Армукастру являются двумя разными названиями одного и того же места, а именно хорошо известного по античным источникам (Плиний Старший, Прокопий и др.) города Алмирис (‘AlmuriV) на северо-западном берегу оз. Разельм, который В.Томашек отождествил с современным селом Енисала на берегу оз. Бабадаг, представляющего собой залив оз. Разельм. Таким образом, по мнению В.Томашека, ал-Идриси привел античную и современную ему формы топонима [Tomaschek W. Zur Kunde, S. 309]. Предположение В. Томашека было без существенных оговорок принято Б. Недковым [Недков Б. България, с. 132-133, коммент. 239]. Основные возражения, выдвинутые против точки зрения В. Томашека, сводились к тому, что Енисала лежит непомерно далеко от Варны, расстояние между которой и Армукастру, согласно ал-Идриси, составляет всего 25 миль. Румынский географ К. Брэтеску поэтому локализовал Армукастру в Констанце [Bratescu С. Dobrogea, р. 24-25], а болгарский ученый А. Кузев предложил отождествить этот пункт с Карбоной, отстоящей от Варны на 20 миль [Kuzev A. Mittelalterliche Staedte, S. 272-273]. К. Чиходару выразил сомнение в том, что оба топонима относятся к одному и тому же городу, и название Армукастру, считая его такой же древней формой, как и Мирис, возводил к имени города Аргамо ('Argamon), упоминаемого Прокопием и расположенного также в районе оз. Разельм [Cihodaru С. Litoralul, р. 223, 230].

На мой взгляд, прежде чем связывать сообщение источника с какой-то определенной точкой на карте, следует попытаться очертить регион, к которому может в принципе относиться данное известие о населенном пункте. Что касается Мириса и Армукастру, то наиболее вероятным районом их местонахождения является Нижний Дунай. Во-первых, ал-Идриси говорит, что Мирис расположен в устье Дуная, а Армукастру — в трех милях от него. Во-вторых, в дорожнике расстояния до Армукастру даны в милях, что обычно для сухопутного маршрута, а после него — в днях морского плавания. Логично предположить, что маршрут, идущий по суше, заканчивался там, где начиналась дунайская дельта, так как дальше гораздо удобнее было плыть по морю. Отсюда следует, что у ал-Идриси под рекой, протекающей в трех милях от Армукастру, подразумевался Георгиевский рукав дельты Дуная (или один из южных его протоков, например Дунавец, соединяющий Георгиевский рукав с оз. Разельм) и, таким образом, оба города надо искать в районе оз. Разельм, которое во времена ал-Идриси представляло собой залив, еще не отделенный от моря косой, как сейчас [Петреску И. Г. Дельта Дуная, с. 45-46, 52, 56]. В свете изложенного мне кажется, что именно предположение В. Томашека непротиворечиво объясняет данные ал-Идриси. У В. Томашека учтены особенности города, перечисленные в описании: близость к Дунаю и морю, наличие возвышенности неподалеку от города (небольшая возвышенность находится к западу от Енисала), древность города. В описании Армукастру присутствуют признаки непосредственного знакомства с ним со стороны информатора, осведомленность которого касалась не только архитектурных достоинств города, но и конъюнктуры его рынков. Несоответствие указанного в источнике и реального расстояния между Варной и Армукастру можно объяснить лишь пропуском части дорожника, в целом отличающегося точностью для всего западного побережья Черного моря. Расстояние в 25 миль, скорее всего, было указано механически, так как это обычное расстояние между большинством предыдущих стоянок, упоминаемых в рассматриваемом дорожнике. Локализация Мириса-Армукастру в Енисала соответствует другим данным дорожника, которые относятся к стоянкам, расположенным к северу от дельты: от оз. Разельм до устья Днестра как раз два дня плавания, о которых говорится в источнике; в настоящее время от Портицкого пролива, соединяющего оз. Разельм с морем, до Днестровского лимана 180 км (см. [Лоция на Черно море, с. 111, 601]), а один день морского плавания в бассейне Черного моря, согласно ал-Идриси, равен 80 милям, или 100-155 км [OG, р. 909].

7. Айлугис — совр. Логи в Турции [Недков Б. България, с. 132, коммент. 226; Бейлис В. М. Ал-Идриси о портах, с. 69; Кендерова С, Бешевлиев Б. Балканският полуостров, с. 63].

8. Аймидиййа— совр. Мидье на черноморском побережье Турции [Недков Б. България, с. 132, коммент. 231; Бейлис В.М. Ал-Идриси о портах, с. 69; Кендерова С, Бешевлиев Б. Балканският полуостров, с. 64].

9. Агасубулис— совр. Ахтопол на черноморском побережье Болгарии [Недков Б. България, с. 132, коммент. 232; Бейлис В. М. Ал-Идриси о портах, с. 69; Кендерова С, Бешевлиев Б. Балканският полуостров, с. 68].

10. Басилику— совр. Царево на черноморском побережье Болгарии [Недков Б. България, с. 132, коммент. 233; Бейлис В.М. Ал-Идриси о портах, с. 69; Кендерова С, Бешевлиев Б. Балканският полуостров, с. 71].

11. Сузубули — совр. Созопол на черноморском побережье Болгарии [Недков Б. България, с. 132, коммент. 234; Бейлис В. М. Ал-Идриси о портах, с. 69; Кендерова С, Бешевлиев Б. Балканският полуостров, с. 75].

12. Ахилу — совр. Поморие на черноморском побережье Болгарии [Недков Б. България, с. 132, коммент. 235; Бейлис В. М. Ал-Идриси о портах, с. 69; Кендерова С, Бешевлиев Б. Балканският полуостров, с. 75].

13. Бургасский залив [Недков Б. България, с. 132, коммент. 236].

14. Айман — совр. Емона в Болгарии, близ одноименного мыса [Недков Б. България, с. 132, коммент. 237; Бейлис В. М. Ал-Идриси о портах, с. 69; Кендерова С., Бешевлиев Б. Балканският полуостров, с 76]

15. Барнас — совр. Варна на черноморском побережье Болгарии [Недков Б. България, с. 132, коммент. 238; Бейлис В. М. Ал-Идриси о портах, с. 69; Кендерова С., Бешевлиев Б. Балканският полуостров, с. 77].

16. Армукастру — см. выше, коммент. 6 к данной секции.

17. Диристра — совр. Силистра на правом берегу Дуная в Болгарии, летописный Дерестръ [Недков Б. България, с. 134, коммент. 243; Коновалова И. Г., Перхавко В. Б. Древняя Русь, с. 39-52].

18. Барасклафиса — средневековый Преславец (Малый Преслав) в Болгарии, летописный Переяславец, локализуемый близ с. Нуфэру на правом берегу Георгиевского рукава Дуная [Недков Б. България, с. 134-135, коммент. 245; Коновалова И. Г., Перхавко В. Б. Древняя Русь, с. 53-69].

19. Араб, хавд (***) — «водоем», «пруд», «наземный резервуар воды». По всей вероятности, этот термин был использован информатором ал-Идриси для обозначения обширной болотистой области в районе дельты Дуная.

20. О городе Дисина ал-Идриси упоминает еще раз в 5-й секции VI климата в составе другого маршрута, где местонахождение Дисины определяется по отношению к болгарскому городу Сармисиййа (см. коммент. 55 к указанной секции); географ указывает расстояние между Дисиной и морем (40 миль), а также говорит, что с восточной стороны к Дисине приближается река Дунай [OG, р. 911]. Информация карты соответствует текстовым данным: значок для города Дисина помещен на правобережье Дуная: между Дунаем, изображенным к востоку от нее, и другой впадающей в море рекой, название которой не подписано, на значительном расстоянии от берега моря. На юго-юго-востоке от Дисины помечен город Армукастру, к западу от нее — Барасклафиса и Сармисиййа [MA, Bd. VI, Taf. 55].

В решении вопроса о локализации Дисины сложились три точки зрения. Первую, согласно которой Дисина ал-Идриси отождествляется с Вичиной на Нижнем Дунае, выдвинули независимо друг от друга Ф. К. Брун, сопоставивший Дисину ал-Идриси с Дичином из летописного «Списка русских городов дальних и ближних» [Брун Ф. К. О поселениях, с. 366], и В. Томашек, связавший данные ал-Идриси с известными ему упоминаниями о Вичине в итальянских источниках XIV-XV вв. [Tomaschek W. Zur Kunde, S. 302-303, 323]. Впоследствии к мнению этих исследователей присоединились К. Брэтеску [Bratescu С. Dobrogea, p. 24-25], Н. Грэмадэ [Gramada N. La Scizia Minore, p. 215], Г. Брэтиану [Bratianu G. Recherches, p. 27], О. Талльгрен-Туулио [Tallgren-Tuulio O. J. Du nouveau sur Idrisi, p. 182-183], А. Кузев [Kuzev A. Mittelalterliche Staedte, S. 272], Е.Тодорова [Тодорова E. Вичина, Килия и Ликостомо, с. 221] и др. Вторую точку зрения сформулировал русский византинист Ю. А. Кулаковский. Ознакомившись с исследованием В. Томашека, он лишь отчасти согласился с ним и высказал предположение, что к району Нижнего Дуная относится только первое из указанных сообщений ал-Идриси, а данные второго касаются одноименного города в устье р. Камчия в Болгарии [Кулаковский Ю. А. Еще к вопросу о Вичине, с. 396]. Вслед за Ю. А. Кулаковским смешение географической номенклатуры у ал-Идриси отмечали Б. Недков [Недков Б. България, с. 135], К. Чиходару [Cihodaru С. Litoralul, р. 228-230] и А. Г. Плахонин [Плахонін A. Г. Північно-Західне Причорномор'я]. Наконец, третья точка зрения принадлежит румынскому ученому П. Дьякону, который вообще не считает возможным отнести оба сообщения ал-Идриси к Нижнему Подунавью и целиком связывает их с северовосточной Болгарией [Diaconu P. Despre localizarea, p. 279-280].

Сам ал-Идриси, как мне кажется, полагал, что приводимые им данные относятся к одному городу. Об этом свидетельствуют одинаковые чтения названия в обоих сообщениях и наличие на карте одного, а не двух городов, носящих наименование Дисина. В том, что первое сообщение касается района Нижнего Дуная, сомнений нет, ибо, по указанию ал-Идриси, Дисину надо искать к северу от Армукастру, т.е. в бассейне дельты Дуная. Поскольку маршрут от Преславца через Джину к Армукастру сухопутный, Дисина должна находиться либо у южного рукава дельты, либо на правобережье основного течения реки. Информация о Дисине из второго маршрута не противоречит данным первого и даже дополняет их, как заметил В. Томашек [Tomaschek W. Zur Kunde, S. 323]: под протекающим с восточной стороны города Дунаем можно подразумевать его дельту, а расстояние в 40 миль от моря вполне соответствует характеру изображения города на морских картах. Однако непомерно большое расстояние между Дунаем и Ахтополом (почти 500 км по морю от Ахтопола до входа в Килийское гирло Дунайской дельты), которое невозможно было преодолеть за два дня, указанные в источнике, а также состав дорожника, где Дисина упомянута среди болгарских городов, лежащих далеко к югу от Дуная, заставляют подозревать, что во втором из рассмотренных нами сообщений ал-Идриси переплелась информация о двух разных географических объектах. По-видимому, ал-Идриси располагал сведениями, с одной стороны, о городе Дисина на Нижнем Дунае и, с другой — о каком-то населенном пункте в бассейне р. Камчия, известной по греческим источникам как Дичина (Ditzina) [Константин, с. 50-51] или Вичина (Bitzina) [Анна Комнина. Алексиада, с. 207, 532-533]. О том, какой город на р. Камчия фигурировал в описании ал-Идриси, сказать ничего определенного нельзя, кроме того, что он носил иное название, чем дунайский Дичин. По заключению болгарского исследователя Б. Бешевлиева, хотя р. Камчия и называлась по-гречески Дичиной (Вичиной), в ее бассейне не было города с таким именем [Бешевлиев Б. За името Дичина, с. 175-177]. Можно предположить, что ал-Идриси, не знавший местного наименования этого болгарского города, связал данные о нем с информацией о нижнедунайской Дисине, опираясь на сходство названий города и реки. Благодаря ал-Идриси мы можем в какой-то мере представить себе облик Дисины. Упоминание города в составе двух дорожников говорит о том, что Дисина в середине XII в. являлась торговым центром, хорошо знакомым купцам. По словам информатора ал-Идриси, Дисину окружали многочисленные поля, благодаря чему город славился низкими ценами на зерно. Очевидно, основу городской экономики составляла торговля сельскохозяйственными товарами, в первую очередь зерном, выращенным в близлежащих областях.

Данным ал-Идриси о Дисине современны сведения древнерусской летописи о городе Дцине. По сообщению летописца, в 1160 г. киевский князь Ростислав Мстиславич послал киевского воеводу Юрия (Гюргия) Несторовича и смоленского боярина Якуна на поимку отряда берладников, разоривших Олешье — важный в стратегическом и экономическом отношении город в устье Днепра, зависимый от Киева. Погоня настигла берладников у города Дциня, где они были разбиты [ПСРЛ, т. II, стб. 505]. Хотя в летописной статье ничего не говорится о местонахождении Дциня, можно сделать достаточно обоснованные предположения на этот счет, опираясь на некоторые детали рассказа летописца как о событиях 1160 г., так и о других фактах, связанных с деятельностью берладников. Говоря о карательном отряде, посланном Ростиславом Мстиславичем, летописец замечает, что воины из Киева преследовали берладников «в насадехъ» [ПСРЛ, т. II, стб. 505], т.е. в ладьях. Отсюда следует, что ограбившие Олешье берладники, скорее всего, должны были уходить с добычей также по воде. Вопрос о том, в каком направлении они двигались от устья Днепра, не вызывает сомнений у большинства исследователей, полагающих, что целью берладников было Нижнее Подунавье, возможно летописный город Берладь на одноименной реке, левом притоке Сирета [Ваlan Т. Berladnicii, p. 17; Bratianu G. Recherches, p. 28; Bromberg J. Toponymical and Historical Miscellanies, p. 177; Котляр Н. Ф. Русь, с. 21; Атанасов Г. Отново за локализацията, с. 6]. Немногочисленные сторонники локализации Дциня в окрестностях Олешья строят свою аргументацию не столько на материале источников, сколько на предполагаемой ими невозможности вторжения как берладников, так и посланцев киевского князя на нижнедунайские территории, находившиеся в то время, по их утверждению, под юрисдикцией Византии [Diaconu P. Les Coumans, p. 92, 95-98; Spinei V. Moldavia, p. 105]. Это предположение основывается на летописной статье 1159 г., свидетельствующей о том, что берладники в это время активно промышляли речным пиратством на Нижнем Дунае: они грабили торговые суда и вредили галицким рыболовам [ПСРЛ, т. II, стб. 497]. По словам летописца, незадолго до нападения на Олешье князь Иван Ростиславич Берладник обосновался в подунайских городах [ПСРЛ, т. II, стб. 497]. В каких именно городах он укрепился — источник умалчивает, но можно полагать, что районом их вероятного местонахождения было нижнее течение Дуная до впадения в него Сирета, а также сам Сирет и его приток Бырлад. Именно на этом отрезке пути и должен был располагаться город Дцинъ, где в 1160 г. воины киевского князя Ростислава Мстиславича догнали отряд берладников [ПСРЛ, т. II, стб. 505]. Таким образом, хронологически почти одновременные сообщение древнерусского летописца о городе Дцине и данные арабского географа ал-Идриси о городе Дисина указывают на один и тот же район их местонахождения — низовья Дуная, что позволяет с достаточной степенью надежности отождествить оба эти населенных пункта. Что касается их наименований в различных источниках — Bitzina, Дисина, Дцинь, — то древнерусская и арабская формы топонима рассматриваются как производные от греческой [Bromberg J. Toponymical and Historical Miscellanies, p. 178].

21. См. выше, коммент. 6 к данной секции.

22. Агризинус — совр. Разград на р. Бели Лом в Болгарии [Недков Б. България, с. 138-140, коммент. 268; Кендерова С., Бешевлиев Б. Балканският полуостров, с. 59].

23. Масийунус — Как установил В. Томашек, это арабский вариант наименования города Шумена, представляющий собой метатезу имени собственного Симеон (Sumewn) [Tomaschek W. Zur Kunde, S. 325]. Последние исследования болгарских ученых, учитывающие как этимологические соображения, так и данные ал-Идриси о местонахождении города, подтвердили обоснованность этой идентификации [Недков Б. България, с. 130, коммент. 221; Кендерова С., Бешевлиев Б. Балканският полуостров, с. 75-76].

24. Араб, маслаха (***) — «выгода», «польза», «интерес»; «отдел», «ведомство», «контора». Несмотря на многолетнюю традицию изучения «Нузхат ал-муштак», сообщение ал-Идриси о «русской управе» в Шумене стало доступно исследователям сравнительно недавно, когда в 1960 г. Б. Недков опубликовал полный текст отрывка. До этого рассматриваемое известие ал-Идриси было практически неизвестно, поскольку автор французского перевода труда ал-Идриси П. А. Жобер опустил в своей публикации упоминание источника сведений о русской управе в Шумене.

Каковы были функции «русской управы» и каким временем следует датировать данные ал-Идриси о ее существовании? Описание Балканского полуострова относится к числу самых подробных и обстоятельных разделов «Нузхат ал-муштак» [Кендерова С. Балканският полуостров, с. 35-41]. Сведения о Балканских странах ал-Идриси почерпнул не из книг, а главным образом из донесений своих современников — купцов, паломников, крестоносцев, путешественников. С. Лишев прямо связывает характер информации о Балканах у ал-Идриси с активностью итальянских торговцев, которые, пользуясь покровительством Рожера II, вели активную торговлю с балканскими странами [Лишев С. Географията]. Неудивительно, что критерием отбора информации о Балканском полуострове для ал-Идриси являлись чисто практические интересы итальянских торговцев, нуждавшихся в точном знании рыночной конъюнктуры балканских городов и рынков. Характер информации, собранной ал-Идриси о странах Балканского полуострова, не оставляет сомнений в том, что «русская управа» в Шумене имела торговые функции, являлась купеческим подворьем. Что конкретно представляло собой это подворье, сказать трудно. Можно только заметить, что русские подворья имелись и в других странах, с которыми торговали купцы из Древней Руси. Например, в Константинополе существовала постоянная русская колония, улица, на которой она находилась, называлась «Русской» [Новосельцев А. П., Пашуто В. Т. Внешняя торговля, с. 84]. Купцы из Древней Руси проживали и в хазарском Итиле, где имели возможность при разборе тяжб обращаться к особому судье, вершившему дела в соответствии с их языческими обычаями [al-Macoudi. Les Prairies d'or, t. II, p. 11].

Данные ал-Идриси о подворье русских купцов в Шумене вряд ли правомерно возводить к русско-болгарским отношениям ІХ-Х вв., как это предложил Б. А. Рыбаков [Рыбаков Б. А. Киевская Русь, с. 180]. Судя по тем источникам, которые были использованы ал-Идриси для характеристики Балканского полуострова, его сведения о балканских городах отражали современное ему состояние дел [Коновалова И. Г. Сведения о связях]. Да и Шумен превратился в торгово-ремесленный центр и стал привлекательным местом для купцов разных стран лишь в ХІ-ХІІ вв., а ранее представлял собой крепость, охранявшую дороги к Плиске и Преславу [Перхавко В. Б. О торговых контактах, с. 96]. Кроме того, известно, что с середины XI в. вся система договорных отношений между Русью и Византией, охватывавшая все сферы внешнеполитических контактов, ушла в прошлое. В Константинополе все более укреплялись позиции итальянского купечества, а русские торговцы перестали пользоваться исключительными привилегиями, как это было веком раньше. Поставленные перед необходимостью завоевывать новые рынки, русские купцы должны были обратить внимание на сухопутный торговый путь в Византию через болгарские земли, значение которого в XII в. выросло. Хотя днепровский и азово-донской торговые пути и в XII в. сохраняли свое значение в торговле Древней Руси с Византией, постепенно все более важную роль приобретал более короткий и безопасный путь через болгарские земли в Константинополь [Литаврин Г. Г. Русь и Византия, с. 43, 48-51]. Ал-Идриси, кстати говоря, приводит сообщение о русской управе в Шумене в разделе своего сочинения, озаглавленном «Путь от Варны до Константинополя по суше». Особенно активно проникали в Болгарию торговые люди из Галицко-Волынской Руси. Борьба с Киевом, которую вели галицко-волынские князья, объективно делала их союзниками Византии в войне с Венгрией, вследствие чего Византия не препятствовала проникновению купцов из Галицко-Волынской Руси в Болгарию, находившуюся в то время под византийской властью. Об интенсивных торговых связях Руси и Болгарии в XII в. говорят и многочисленные находки древнерусских изделий в болгарских городах, упомянутых ал-Идриси в составе маршрутов, которые вели из Константинополя к северному побережью Черного моря (сводку археологических данных см. [Perkhavko V. Russia's Trade; Коновалова И. Г., Перхавко В. Б. Древняя Русь, с. 175-187; Йотов В. Археологически приноси, с. 143-150]).

25. Булуниййа — Польша (см. коммент. 3 к 3-й секции VI климата).

26. Шасуниййа — Саксония (см. коммент. 4 к 3-й секции VI климата).

27. Буамиййа — Богемия (см. коммент. 1 к 3-й секции VI климата).

28. Икраку — город Краков (см. коммент. 7 к 3-й секции VI климата). В изложении ал-Идриси сведения о расстояниях между польскими и русскими городами, относящимися к данной секции, сгруппированы так, как будто они составляли единый маршрут «Икраку-Джиназна-Бартислаб-Сармали-Зака-Бармуни-Галисиййа». Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что этот дорожник — как целое — был плодом кабинетной работы географа, пытавшегося согласовать между собой сообщения нескольких информаторов о путях, которыми были связаны города Польши и Юго-Западной Руси. В составе дорожника совершенно отчетливо выделяются две части: собственно «польская», отражающая движение от Кракова на северо-запад к Гнезно и оттуда на юг к Вроцлаву, и «польско-русская», ведущая от Вроцлава на восток к верховьям Днестра.

29. Джиназна — город Гнезно (см. коммент. 8 к 3-й секции VI климата).

30. Бартислаб — город Вроцлав (см. коммент. 9 к 3-й секции VI климата).

31. Сармали — город Перемышль (см. коммент. 10 к 3-й секции VI климата). Перемышльская область, располагавшаяся на международном торговом пути, который связывал Центральную Европу с мусульманским Востоком, нередко становилась предметом спора в русско-польско-венгерских отношениях, что делало ее границы неустойчивыми. С 80-х годов XI в. Перемышль принадлежал Рюрику Ростиславичу (ум. в 1092 г.), а затем перешел к его младшему брату — Володарю Ростиславичу (ум. в 1125 г.) и его потомкам.

В данном дорожнике ал-Идриси, как и в 3-й секции VI климата, причисляет Перемышль к польским городам, однако ниже географ упоминает его в перечне древнерусских населенных пунктов. Очевидно, что в распоряжении ал-Идриси находились разновременные сведения об этом городе. Сообщения о Перемышле в составе сугубо «польского» дорожника («Краков-Гнезно-Вроцлав-Перемышль» в 3-й секции VI климата) или в рассказе о маршруте, связывавшем польские города с западнорусскими землями («Краков-Гнезно-Вроцлав-Перемышль-Зака-Бармуни-Галич» в настоящей секции), восходят, по всей вероятности, к информации лиц, связанных с торговлей польских городов с Галичем в XI в. Данные же о Перемышле как о древнерусском городском центре относятся, по-видимому, к первой половине XII в.

32. Зака — Рукописи дают несколько вариантов написания топонима, в которых первая графема (pa / за) отличается только наличием или отсутствием точки, а в качестве третьей выступают либо графически сходные нун и йа, либо каф: *** — Р, *** — L, *** — A. Кроме того, в перечне русских городов в 5-й секции VI климата имеется еще один вариант написания наименования — Вала. Т. Левицкий рассматривает форму Зака как первоначальную, из которой вследствие ошибок переписчиков получилось написание Зана, а затем и Зала [Lewicki Т. Polska, cz. II, s. 191].

Город Зака И. Лелевель и Й.Маркварт сопоставили с упоминаемым Константином Багрянородным наименованием одной из печенежских крепостей Поднестровья — Сакакаты (Sakakatai) — и полагали, что он находится в районе устья Днестра [Lelewel J. Geographic, t. III / IV, p. 166; Marquart J. Osteuropaeische und ostasiatische Streifzuege, S. 195-196]. К. Миллер поместил город Зака около Могилева-Подольского или Каменки над Днестром [MA, Bd. II, S. 150], однако следует иметь в виду, что он руководствовался лишь показаниями карты и не анализировал текст сочинения ал-Идриси. Связь топонима, приводимого ал-Идриси, с названием крепости в сочинении Константина, на мой взгляд, весьма сомнительна. Согласиться с точкой зрения И. Лелевеля и Й. Маркварта трудно главным образом потому, что в описании Карпато-Днестровского региона в «Нузхат ал-муштак» не прослеживается знакомство ал-Идриси с трудом византийского императора. Сходство одной из форм топонима, упомянутого ал-Идриси, с наименованием из сочинения Константина Багрянородного — единственное совпадение, обнаруживаемое в информации обоих авторов относительно днестровских поселений. Все же остальные данные, приводимые ими, противоречат друг другу. Константин говорит о заброшенных, безлюдных крепостях, ал-Идриси — о городах, посещаемых торговцами. Крепости, по словам Константина, располагались «по сю сторону реки Днестра, в краю, обращенному к Булгарии» [Константин, с. 156-157], т.е. на правобережье Днестра, тогда как все города, отмеченные ал-Идриси, находятся на левом берегу реки. Кроме того, в сочинении ал-Идриси не нашли отражения другие данные о географии региона, имеющиеся в труде Константина Багрянородного, в частности его упоминания о реках Пруте и Сирете [Константин, с. 162-163, 172-173].

О. Талльгрен-Туулио, читавший название города как Йана, склонялся к отождествлению этого пункта с Ямполем над Днестром [Tallgren-Tuulio O. J. Du nouveau sur Idrisi, p. 151-152], однако у этой локализации пока нет археологического подкрепления.

Б. А. Рыбаков считал, что ал-Идриси имел в виду город Санок, расположенный близ верховий Днестра, на р. Сан. Несоответствие между небольшим расстоянием от Перемышля до Санока в действительности (ок. 100 км по реке) и указанными в источнике 12 переходами Б. А. Рыбаков объяснил следующим образом: «Когда Идриси пишет, что Днестр “течет на запад", то это нужно понимать не в смысле направления движения (на карте Днестр указан верно; он вытекает из гор и впадает в море), а лишь в смысле протяженности» [Рыбаков Б. А. Русские земли, с. 15-16], т.е. у Б. А. Рыбакова оказывается, что 12 переходов не между Сармали и Зака, как в источнике, а между Зака (И устьем Днестра. Заключение Б. А.Рыбакова основано на недоразумении: и ал-Идриси пишет, что Днестр течет на восток [OG, р. 904], и в переводе П. А. Жобера ошибки нет [GE, р. 390].

Т. Левицкий пришел к выводу, что ничего определенного о местонахождении города Зака сказать нельзя. По мнению ученого, ал-Идриси, по-видимому, перепутал несколько названий в Поднестровье и Поднепровье: «Саков» (наименование города на Днепре) или «Звенигород» — топоним, распространенный в Галицко-Волынской земле [Lewicki Т. Polska, cz. II, s. 191]. Б. Недков даже не рассматривал возможность локализации города в Галицкой земле и вслед за Т. Левицким отождествил топоним с Саковом [Недков Б. България, с. 151, коммент. 336].

Гипотеза Т. Левицкого, в отличие от всех остальных, объясняет существование разных вариантов написания города у ал-Идриси и на сегодняшний день в целом является наиболее удовлетворительной. Вместе с тем, хотя информации ал-Идриси о рассматриваемом пункте явно недостаточно для его твердой локализации, нельзя не заметить, что фактические данные географа о городе говорят, скорее, о его приднестровском, а не поднепровском положении. Из сообщений источника несомненно то, что ал-Идриси располагал сведениями об одном из городов русско-польского пограничья — об этом свидетельствует упоминание Зака то среди польских, то в числе русских городов, а также то, что его местоположение определяется в источнике по отношению к Перемышлю. Указание ал-Идриси на то, что город стоит на Днестре, на самом деле может относиться не к основному руслу реки, но к ее притокам (см. аналогичные случаи в описании городов Поднепровья в 5-й секции VI климата), тем более что оба маршрута, в которых упоминается Зака («Сармали-Зака» и «Зака-Бармуни»), — сухопутные, где расстояния исчисляются в милях и переходах, а не в днях плавания по реке. Поэтому не исключено, что искомым пунктом мог быть летописный Звенигород Червенский на р. Белка (совр, с. Звенигород Львовской обл. Украины), занимавший стратегически важное положение на пути в Киев и на Волынь (о Звенигороде Червенском см. [Древняя Русь, с. 75-76; Куза А. В. Малые города, с. 86]).

33. Бармуни — При полном совпадении в написании третьей и четвертой графемы топонима, варианты отличаются постановкой точек при первой графеме (в большинстве случаев — ба, один раз — нун, либо точка отсутствует), нетвердым написанием второй (ра / вав) и передачей окончания слова: как правило, пятой графемой служит нун, но иногда бывает утрачен; за ним следует йа либо ха, а в одном случае — обе последние буквы. Встречаются огласовки — сукун при ра и дамма при миме. Написание названия города очень напоминает топоним Бармуниса из 5-й секции VI климата, относящийся к Поднепровью (см. коммент. 63 к 5-й секции VI климата). В связи с этим многие исследователи, сопоставляя информацию об этих городах, приходили к выводу об их тождестве. Еще И. Лелевель полагал, что и в 4-5-й секциях VI климата речь идет об одном и том же пункте — Смоленске [Lelewel J. Geographic, t. III / IV, p. 169-170]. К такому же заключению склонялся и И. Маркварт [Marquart J. Osteuropaeische und ostasiatische Streifzuege, S. 197]. К. Миллер, работавший с одной картой, поместил Бармуни в районе Бендер или Тирасполя на Днестре [MA, Bel. II, S. 150]. О. Талльгрен-Туулио, в распоряжении которого имелся дополнительный материал из «Малого Идриси», считал, что под сходным названием у ал-Идриси упомянуто несколько городов, в том числе Теребовль, известный город Галицкой Руси [Tallgren-Tuulio O. J. Du nouveau sur Idrisi, p. 149-150, 153-154]. Б. А. Рыбаков, относивший информацию 4-й и 5-й секций VI климата к разным городам, при определении местонахождения Бармуни из 4-й секции исходил из того, что этот пункт отстоит на девять дней пути не от Зака, а, по его выражению, от «неизвестного пункта», и искал Бармуни в устье Днестра, что предопределило отождествление ее с Белгородом-Днестровским [Рыбаков Б. А. Русские земли, с. 16, 32]. Т.Левицкий, полагая, что наименования Бармуни и Бармуниса относятся к одному и тому же пункту, отметил неясность информации, которой пользовался арабский географ, и возможность того, что он перепутал Днестр с Днепром. Т. Левицкий предложил конъектуру *Турубиййа, видя в этом топониме обозначение города Турова над Припятью [Lewicki Т. Polska, cz. II, s. 193-195]. Впоследствии к его точке зрения присоединился Б. Недков [Недков Б. България, с. 151, коммент. 339].

Точка зрения Т. Левицкого представляется мне уязвимой в двух отношениях. Во-первых, Т. Левицкий, как и почти все другие авторы, исходит из допущения, что в сообщениях ал-Идриси содержатся более или менее значительные неточности: в данном случае, по мнению Т. Левицкого, географ перепутал Днестр с Днепром и несколько городов. Предположение о том, что в 4-й и 5-й секциях VI климата упомянут один и тот же город — Туров, оставляет без объяснения следующий вопрос: почему же сам ал-Идриси был твердо уверен в том, что речь идет о разных городах, которые он нанес на карту, — Бармуни на Днестре и Бармуниса на Днепре [MA, Bd. VI, Taf. 54-55]? Во-вторых, Т. Левицкий не учел того, что Зака и Бармуни являются, по определению ал-Идриси, «наиболее отдаленными» городами Руси, чего нельзя сказать ни о Сакове, ни о Турове.

Затруднения, возникающие при локализации городов Зака и Бармуни, на мой взгляд, не в последнюю очередь связаны с тем, что дорожник «Сармали-Зака-Бармуни-Галисиййа» рассматривается всеми исследователями как реальный маршрут, которым можно пройти от начала и до конца именно в такой последовательности. Однако имеется одно обстоятельство, заставляющее усомниться в правомерности такого подхода. Существуют явные свидетельства того, что оба сообщения ал-Идриси об этих городах опираются на данные не одного, а двух (или нескольких) информаторов. На это указывает использование географом разных мер длины при определении расстояний между городами, при первом упоминании этих населенных пунктов в составе маршрута, ведущего из Польши в Поднестровье, расстояние между Сармали и Зака измеряется в переходах, а между всеми остальными городами дорожника, в том числе между Зака, Бармуни и Галисиййа, — в милях. Когда обо всех четырех городах заходит речь вторично, при описании Юго-Западной Руси, расстояние между Сармали и Зака, а также между Зака и Бармуни выражено в переходах, а путь от Бармуни до Галисиййа измерен в милях. Кроме того, о существовании у ал-Идриси нескольких источников информации говорит и отнесение городов Сармали и Зака то к польским, то к русским. Наконец, состав сообщений о рассматриваемых городах в 5-й секции VII климата «Малого Идриси» [Tallgren-Tuulio O. J. Du nouveau sur Idrisi, p. 40-42] показывает, что в распоряжении ал-Идриси имелись и другие маршрутные данные об этих городах, не включенные им по каким-то причинам в состав основного сочинения. Таким образом, есть все основания полагать, что приведенный ал-Идриси единый маршрут «Сармали-Зака-Барму-ни-Галисиййа» на самом деле является реконструкцией географа, составленной им по материалам различных источников информации.

Картографическое изображение рассматриваемого маршрута также несет на себе следы творческой работы ал-Идриси, а не является следствием механического переноса на карту текстуальных данных. Согласно карте, все четыре города стоят на левобережье Днестра, в то время как в тексте лишь о двух из них — о Сармали и Зака — сказано, что они расположены у реки, а относительно местонахождения Бармуни и Галисиййа никаких указаний нет.

Для того чтобы объяснить, почему ал-Идриси счел нужным дать именно такую интерпретацию имевшихся у него сведений, рассмотрим сведения о городах Сармали, Зака, Бармуни и Галисиййа в контексте представлений ал-Идриси о политической географии Карпато-Днестровского региона. Что было известно арабскому географу о юго-западных границах Руси? На карте к «Нузхат ал-муштак» русские земли начинаются к востоку от Днестра. К западу от Руси располагалась Польша (Булуниййа), а за Днепром и далее к востоку простиралась Половецкая земля (ал-Куманиййа). Что касается южного рубежа Руси, то обращает на себя внимание тот факт, что ал-Идриси на своей карте никак не определяет политический статус Карпато-Днестровских земель: в междуречье Дуная и Днестра он не нанес на карту ни одного наименования какого-либо политического образования. Согласно карте, эта территория не относилась ни к дунайской Болгарии (ард ал-бурджан), северной границей которой был Нижний Дунай, ни к Руси, подписанной на картах на левобережье Днестра, ни к Кумании, начинавшейся к востоку от Днепра [MA, Bd. VI, Taf. 54-55]. Вместе с тем в тексте сочинения присутствует сообщение, не попавшее на карту, но дающее информацию относительно политической принадлежности Днестро-Дунайского междуречья. Во вводной части к 5-й секции VI климата, приводя общее описание Черного моря, ал-Идриси перечисляет страны, расположенные вдоль черноморских берегов: «На южном берегу этого моря, там, где он достигает запада, лежит страна Хараклиййа, за нею [следует] страна ал-Калат, страна ал-Бунтим, страна ал-Хазариййа, страна ал-Куманиййа, [страна] ар-Русиййа и земля Бурджан» [OG, р. 905]. Указание на то, что Русь входила в число черноморских стран, имеется и в описании Черного моря, содержащемся во Введении ко всему сочинению ал-Идриси [OG, р. 12]. Ал-Идриси, таким образом, сообщает, что Русь одним из своих рубежей имела черноморское побережье от пределов Кумании, т.е. от Днепра, до владений Болгарии, северной границей которой являлся Нижний Дунай. Любопытно, что арабский ученый второй половины XIV — начала XV в. Ибн Халдун, оставивший в одном из своих сочинений описание карты ал-Идриси, дважды подчеркнул, что Русь и Болгария лежат на побережье Черного моря и имеют общую протяженную границу: по его словам, «Русь окружает страну бурджан» с запада, севера и востока [Ibn Khaldun. The Muquddimah, p. 160].

Попытаемся объяснить, почему информация о том, что Русь имела выход к Черному морю, не нашла отражения на карте ал-Идриси, где в качестве южного рубежа русских земель выступает Днестр. На основании текста «Нузхат ал-муштак» трудно сделать вывод о том, что сведения географа о Днестре касались всего течения реки. Вряд ли ему были хорошо известны низовья реки; в противном случае он смог бы привести название стоянки в устье Днестра, которую он упомянул в одном из маршрутов плавания вдоль берегов северо-западного Причерноморья [OG, р. 909]. Скорее, ал-Идриси знал лишь верхнее и, может быть, среднее течение реки. Это видно из дорожника, в составе которого описаны рассматриваемые города: маршрут идет из Польши к верховьям Днестра, где находится город Сармали. Далее недвусмысленно сказано, что ниже его по течению реки расположен город Зака, а относительно городов Бармуни и Галисиййа сообщения ал-Идриси допускают двоякую интерпретацию — такую, которую предложил сам ал-Идриси, выступая в роли картографа, когда он продолжил маршрут вдоль Днестра, и иную, согласно которой эти города следует искать в стороне от реки, поскольку об их местонахождении у реки ничего не сказано. Как показали исследования К. Миллера и Б. А. Рыбакова, следовать за картой в интерпретации данного сообщения невозможно, не приходя в противоречие с текстом источника. Это является косвенным свидетельством того, что город Бармуни стоит не на Днестре. Показания же карты можно объяснить следующим образом. Когда ал-Идриси выступал в роли картографа, он старался во всем следовать тексту. Например, город Сармали на картах помещен к северу от реки, как и говорится в описании. Относительно же городов Бармуни и Галисиййа ал-Идриси располагал очень ограниченной информацией, зная лишь, что они являются русскими, причем пограничными населенными пунктами. Поэтому на карте оба города оказались на левом берегу Днестра — там, где для ал-Идриси начиналась Русская земля, хотя реально маршрут мог иметь и другое направление. Поместить Бармуни и Галисиййа к западу от Днестра ал-Идриси не мог, так как практически ничего не знал о территории между Карпатами, Днестром и Нижним Дунаем. В «Нузхат ал-муштак» не упоминаются ни крупные реки — Прут и Сирет, ни города этого региона.

Некоторую информацию, с помощью которой, как мне кажется, можно уточнить местонахождение рассматриваемых городов, дает «Малый Идриси». В 5-й секции VII климата там упомянуты города Зака, Бармуниййа и Галисиййа, причем о них говорится в составе маршрута, где их положение определено не по отношению друг к другу, как в 4-й секции VI климата «Нузхат ал-муштак», а относительно других городов, находящихся в районе Нижнего Дуная и к югу от него, — в Добрудже и Болгарии. В качестве центра, куда сходились торговые пути из городов Зака, Бармуниййа и Галисиййа, выделяется упоминаемый и в «Нузхат ал-муштак» Преславец на Дунае (Барасклафиса). При этом расстояние между городами Бармуни и Галисиййа, указанное в маршруте из 4-й секции VI климата «Нузхат ал-муштак», почти точно совпадает с расстоянием, приведенным в «Малом Идриси»: соответственно 200 миль (или 10 переходов, пользуясь пересчетом миль в переходы, используемым ал-Идриси для этого маршрута) и 8 переходов [Tallgren-Tuulio O. J. Du nouveau sur Idrisi, p. 40-42].

В таком случае маршрут, описанный в 4-й секции VI климата «Нузхат ал-муштак», будет целиком относиться к городам Галицко-Волынской Руси и входившей в сферу ее влияния территории до Дуная. Сармали и Зака в соответствии с текстом следует искать в районе верховий Днестра — это, как уже говорилось, Перемышль и, по всей вероятности, Звенигород Червенский, расстояние между которыми составляет ок. 280 км по прямой и с учетом кривизны реального пути между ними примерно равно указанным в источнике 240 милям, или 12 переходам. От Зака маршрут пойдет на юг, где по Сирету, Пруту и другим рекам пролегал торговый путь из Галицко-Волынской Руси на Дунай и в Византию. На территории между Карпатами и Днестром обнаружено большое количество нумизматического материала и предметов христианского культа, свидетельствующих о существовании тесных экономических, культурных и религиозных связей между населением указанного региона, южнорусскими княжествами и Византией [Spinei V. Les Relations]. Наиболее соответствует цифровым данным ал-Идриси и одновременно с этим обеспечен археологическими материалами за XII в. город Пятра (Камень). Расстояние от Зака до Бармуни равно 180 милям, или 9 переходам, что составляет от 250 до 320 км, принимая во внимание неодинаковую величину мили, которую употреблял ал-Идриси в том или ином случае. Расстояние между Звенигородом и Пятрой-Нямц в действительности составляет ок. 200 км по прямой, а с учетом кривизны пути как раз попадает в указанный промежуток. Между Бармуни и Галисиййа расстояние определено в 8— 10 переходов, т.е. 220-360 км, что вполне соответствует реальному расстоянию от Пятры до Галича на Днестре, составляющему ок. 270 км. Город Пятра расположен в небольшой котловине, пересекаемой р. Бистрицей, на территории, освоенной еще в период неолита и густонаселенной в XII в. Археологические раскопки открыли здесь большое количество ремесленных и сельскохозяйственных орудий, предметов быта и вооружения [Полевой Л. Л. Очерки, с. 58-59]. О том, что этот город хорошо знали на Руси, говорит упоминание о нем в летописном «Списке русских городов дальних и ближних» (XIV в.) под наименованием «Корочюнов камен» [Тихомиров М. Н. «Список», с. 96, 100].

34. Город Галисиййа почти все исследователи отождествляют с Галичем на Днестре [Lewicki Т. Polska, cz. II, s. 196-197; Недков Б. България, с. 105], название которого в передаче ал-Идриси соответствует наименованию города в латиноязычных источниках (Galicia), а не выводится непосредственно из славянского «Галич» [Lewicki Т. Polska, cz. II, s. 196-197]. Высказанное еще в XIX в. мнение А. Петрушевича, видевшего в Галисиййи ал-Идриси не Галич на Днестре, а Галич на Дунае, известный из грамоты 1134 г. князя Ивана Ростиславича Берладника месемврийским купцам [Петрушевич А. Было ли два Галичи, с. 37-38], не нашло поддержки в историографии главным образом в связи с серьезными сомнениями в подлинности самой грамоты (историографию см. [Мохов Н. А. Молдавия, с. 81-83; Тельнов Н. П. и др. «И... разошлись славяне по земле», с. 139-165]).

35. Шанат — река Красна (см. коммент. 12 к 3-й секции VI климата).

36. Тисиййа — река Тиса (см. коммент. 13 к 3-й секции VI климата).

37. Кавин — город Ковин (см. коммент. 11 к 3-й секции VI климата).

38. Указание ал-Идриси на изолированность областей Руси друг от друга и постоянные усобицы между ними могло отражать информацию о существовании отдельных княжеств на Руси, но следует признать, что прямо об этом ал-Идриси нигде не говорит.

39. Ал-Идриси использует термин джинс (***), основным значением которого является «разновидность». Адекватный слову джинс русский термин в данном контексте подобрать очень сложно. Переводчик этого фрагмента на польский язык Т. Левицкий передает слово джинс как lud («народ», «племя») [Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 144]. Б. Недков в болгарском переводе использует термин «сънародник» («соотечественник») [Недков Б. България, с. 91]. Перевести джинс как «княжество» вряд ли возможно, так как ал-Идриси нигде внятно не говорит о территориально-политических объединениях на Руси, он все время ведет речь о двух или трех «видах» русов, пользуясь для этого термином синф («сорт», «вид», «класс»).

40. Данаст — река Днестр. По мнению Т. Левицкого, форма названия реки Днестр у ал-Идриси является передачей лат. Danaster [Lewicki Т. Polska, cz. II, s. 197-199]. Однако, на мой взгляд, возможен и греческий источник информации, отражающий греч. DanastriV.