СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ИБН СИНА

ПЕРЕПИСКА ИБН СИНЫ С ШЕЙХОМ АБУ-Л-ХАЙРОМ

В советской историко-философской литературе, в частности на страницах журнала «Вопросы философии», неоднократно указывалось на значение изучения научной переписки и посланий выдающихся мыслителей прошлого в истории культуры народов мира ¹. При этом постоянно обращается внимание на необходимость дифференцированного подхода к эпистолярному наследию представителей прогрессивной мысли прошлого и его всестороннего изучения. Учитывая, что в нашей литературе переписка и послания крупных деятелей средневековья наименее изучены, особенно в религиозно-философском плане, мы постараемся вкратце осветить эту сторону вопроса на примере переписки великого среднеазиатского мыслителя-вольнодумца Абу Али ибн Сины и крупного теоретика суфизма средневековья шейха Абу Саида Абу-л-Фазл-Аллах Бенэ Абу-л-Хайра.

Степень изученности творческого наследия Ибн Сины на сегодняшний день дает основание утверждать, что его обширная переписка с крупными учеными и мыслителями своего времени остается еще вне поля зрения исследователей. В связи с этим [43] уместно напоминание В. А. Карпушина о том, что, кроме философских работ Ибн. Силы, достойны особого внимания и изучения его «тайные письма», которые «были формой общения философа с исмаилитами и левыми суфистами. Эти письма способствовали расширению круга влияния философа на культуру Востока» ².

Изучение переписки Ибн Сины по какому-то конкретному аспекту, например философии (тем более, что в этом направлении кое-что уже сделано), позволит проследить не только общую позицию автора по тем или иным принципиальным вопросам, но и установить его фактическое отношение к определенной школе или направлению общественной мысли и взаимосвязь или взаимоисключение его воззрений с учениями этих школ.

Переписка Ибн Сины с известным мусульманским мистиком шейхом Абу Саид, б. Абу-л-Хайром содержит десять писем последнего с просьбой разъяснить некоторые вопросы философского и метафизического характера, затронутые Ибн Синой в его работах, и столько же писем с ответами на заданные вопросы. Мы вкратце изложим суть содержания каждого письма с переводом одного из них.

Первое письмо касается вопроса о выводе по аналогии (л. 1а); второе — о характере и степени связанности души с телом (л. 1б); третье — о необходимо сущем и возможно сущем (л. За); четвертое — о значении и влиянии молитв на покойников при посещении их могил (л. 4а); пятое — о том, может или нет (делиться), а если да, то как делится представление о конкретном теле, когда это тело делится на части (л. 4б); шестое — о том, как постигается, что в каждом животном или растительном организме есть нечто стойкое, что это стойкое есть тело и что в этом теле есть части более стойкие, чем другие (л. 4б); седьмое — о значении выражения «Тот, кто познал тайну предопределения, тем самым впадает в ересь» (л. 5а); восьмое — о дополнительных разъяснениях по тому же вопросу (л. 5б); девятое — о различии между предопределением и судьбой, с одной стороны, и божественной волей и желанием, — с другой (л. 5б); десятое — об Аллахе, подателе хлеба насущного (л. 6б).

Надо сказать, что, не познакомившись, хотя бы в общих чертах, с фигурой шейха Абу Саида и его учением, трудно судить о прогрессивности или реакционности его взглядов и особенно об ответах Ибн Сины и правильно понять суть всей переписки, продолжавшейся («а« показывают факты) долгое время.

Старец манихейский, или Абу Саид Абу-л-Хайр (985-1049), видный теоретик средневекового суфизма и современник Абу Али ибн Сины, родился в Газне (Афганистан), в семье Махмуда Аниса — человека состоятельного, образованного и близкого к шахскому двору.

По свидетельству Абдурахмана Салями, Абу Бакра Хатиби и других временников, Абу Саид, будучи весьма проницательным и способным юношей, с ранних лет всецело погружается в изучение философии и ислама и очень скоро обретает в мусульманском мире не только широкую известность, но и высокие титулы знатока и толкователя Корана и хадисов (рассказы о пророке и его сподвижниках). До- 40-летнего возраста Абу Саид вел аскетический образ жизни, а после женитьбы стал отцом нескольких детей. При жизни он достиг высоких почестей, всеобщего признания, свидетельством чего является посещение его дома правителями государства, а видные ученые и религиозные деятели в знак уважения к его мудрости и знаниям присылали ему свои труды на рецензию, причем всякое внесенное им изменение или исправление воспринимались ими беспрекословно.

За свою долгую жизнь Абу Саид побывал почти во всех культурных и научных центрах исламского мира, где проводил время среди видных ученых и теологов ислама в бурных и горячих спорах о философии, логике, богословии, суфизме и т. д. При этом видному теоретику и авторитету суфизма неоднократно приходилось отвечать на различные вопросы, связанные с суфизмом, философией, логикой и т. д. По единодушному мнению современников и историков ислама и суфизма периода средневековья, Абу Саид признается не только крупным теоретиком и авторитетом суфизма, но и автором целого ряда сочинений и трактатов по суфизму, философии, логике и т. д., хотя многие отечественные исследователи истории культуры мусульманских народов проявляют сомнение в достоверности приписываемых ему книг, трактатов, посланий и высказываний.

В эпистолярном наследии Ибн Сины имеется переписка с Абу Саидом и по вопросам логики. Основное ее значение — в обсуждении глубоких проблем дедуктивного метода аристотелевской логики, получившего дальнейшее развитие в трудах, восточных перипатетиков, особенно Ибн Сины, в оспаривании Абу Саидом ибн-синовского понимания таких ключевых логических понятий, как «умозаключение», «суждение», «определение», «объяснение», «посылка». Как видно из приведенного ниже письма, это оспаривание переходит в отрицание логической системы дедукции Ибн Сины как ученого, опирающегося в своих выводах на аргументированное [44] доказательство. По этому поводу Абу Саид заявил: «Ваш основной аргумент в признании и отрицании вопроса основывается на первой фигуре логической системы- умозаключении, которое вытекает из 4-значной логической фигуры. И эта фигур логики сама должна быть обусловлена действием, ибо самознание есть действие, т. е. вывод всеобщей большой посылки силлогизма никак не может быть получен без знания».

Суть разногласий между обоими учеными можно отнести к следующему. Признавая правильным суждение, в частности определения объектов через цепь утверждений, уже имевших место в реальности, Ибн Сина в то же время фактически, (в своем письме) отвергает абусаидовскую концепцию обоснования логической посылки без среднего термина, путем одного только доказательства их непротиворечивости. Он указывает здесь также на важность этого термина в построении посылки, ибо в зависимости от положения среднего термина в посылках все силлогизмы делятся на четыре фигуры, в которых в зависимости от вида логических констант, связывающих термины, выделяются модусы фигуры и модусы силлогизма.

Примечательная особенность переписки Ибн Сины и Абу Саида состоит в том, что в ней оба ученых обнаруживают определенные пункты схожести своих взглядов. Ибн Сина склоняется к тому, что каждое правильно построенное силлогическое умозаключение дает возможность вывода конкретной посылки на базе цепи утверждений, уже имевших место, с чем выражает свое согласие и Абу Саид. Расхождение же во взглядах обоих ученых выражается в разном ответе на вопрос о том, с помощью чего следует обосновывать свои утверждения. Это положение разделяло их в выборе метода и сохранило свою актуальность в последующем развитии логики. Не удивительно поэтому, что в нашей литературе отмечается необходимость критического изучения и конструктивной оценки богатого творческого наследия выдающихся мыслителей прошлого.

Перед смертью Абу Саид, в назидание своим ученикам и последователям, излагая плоды долголетних размышлений аскета, совпадающих в главном с основными, положениями других направлений пантеистического суфизма, сказал: «Я хочу в напутствие вам изложить четыре принципа жизни, которыми вы должны руководствоваться в своей жизни и деянии. Это — общение, чистота, диспут и поиск». Скончался Абу Саид в г. Нишапуре (Иран) в пятницу 4 ша’бана 440 г. х. в возрасте 63 лет.

Проведенный выше краткий анализ воззрений Абу Саида не охватывает всего противоречивого и сложного многообразия суфистского учения мыслителя, но на основе отдельных его высказываний можно сделать определенный вывод о его Философских воззрениях. Как сама фигура видного теоретика и столпа суфизма средневековья, так и его философские взгляды в основном были непоследовательны, противоречивы и носили религиозно-пантеистический характер. Тем не менее, как свидетельствует история, в переписке между выдающимися деятелями и мыслителями прослеживается не только довольно последовательное изложение ими основных пунктов своих доктрин, но и возникают проблемы, вызывающие бурные споры между ними.

В качестве примера приведем одно из писем Абу Саида и ответ на него Ибн Сины.

Письмо шейха Абу Саида Абу-л-Фазл-Аллах Бенэ Абу-л-Хайра Абу Али ибн Сине ³

«Да может всемогущий и всесильный. Знай, что знанию и познанию, находящимся в почете, сопутствует успех. Вечное счастье, которое повседневно ищут, ни в чем не нуждается. Я сам нахожусь на пути к истине и верю в (праведность) этой стези. Однако о тарикате (видимо, одна из ступеней или один из путей совершенствования суфия) и других этапах самосовершенствования предположения и мнения (ученых) расходятся. Я же занимаюсь расспрашиванием каждого, кто выбрал (свой) путь самосовершенствования, с надеждой, что посредством исканий и доказательств он раскроет ничтожному рабу истинное положение (постижения) верховной Истины. Так как этот совершенный ученый, да поможет ему всевышний, известный мудрец в мире знаний, уважаемый авторитет у последователей тариката хаке, я прошу у него содействия в прояснении вопроса хаке, которым этот ученый осчастливлен, и пояснения смысла того, что больше всего приковало его внимание к себе в вопросе хаке (Истина). Да будет известно не имеющему себе равных ученому, что действия, основанные на сомнении, — есть начальное состояние аскетизма. Каждый, кто изберет аскетический образ жизни, достигнет нравственной чистоты. Этот акт представляется легко осуществимым на словах, — но чрезвычайно труден на деле». [45]

Ответ Абу Али ибн Сины шейху Абу Саиду Абу-л-Хайру

«Обращаясь к высокоуважаемому, заверяю, что почтенный сам более сведущ во всем, чем ничтожный раб. Причиной огромной радости мира ученых послужило появление прекрасной счастливой звезды, взошедшей на горизонте столь величаво и ярко. Имеется в виду то, что верховный Абсолют, да возвеличится имя его, наделил его (Абу Саида) всевозможными благодеяниями, счастьем дарования величия и мудрости, которые послужили поводом крепчайшей связи (его) с творцом, обращения всего его внимания к божеству и очищения внутреннего мира уважаемого от всей земной суеты. Благодаря своему усердию на пути самосовершенствования, он возвысил свое нравственное величие над бременем этого тленного мира. Я внимательно прочитал дорогое послание уважаемого, вникнув в содержание каждой строки, без промедления начал с восхваления всевышнего, дарителя разума и справедливости, потом начал просить его, чтобы он оказал содействие этому единственному праведному мужу на этом и на том свете (во всем), и сделал его поступь твердой на пути постижения Истины, не свернул с той значительной тропы, которую созерцал он в луче (божьего) света, усилил его наставления (на путь истины) (новыми) наставлениями, знание его — (новыми) знаниями, потому что нет иного дарителя истинного пути, кроме него. Да возвеличится имя его, ибо нет доброго, мудрого вестника, кроме него. Каждое явление из явлений исходит от него, каждое возникновение из возникновений (мира) основывается на его воле. Правители, развивающие свое могущество, так правят, а приближенные всесильного царского двора так повелевают, что именно (здесь) кроется та тонкая суть божественных тайн, которая является великой тайной. Этот муж (пожелал) постичь эту тайну, с тем, чтобы его бог, увидев это, вознаградил его (своей) мудростью. Этот муж (пожелал) лишить себя этой тайны для того, чтобы его бог не превратил в стража на пути познания истины. Блажен тот, кого божественное предопределение выводит из среды несчастных и вводит в среду осчастливленных предзнаменованием, побуждает к поиску вечного счастья, не нуждающегося ни в чем и ни в каком источнике.

Исцеление познавательной способности этого мужа заключается, вопреки (своей) природе, в сохранении на определенном уровне ряда существующих противоречий. Познавательная способность его зависит (еще) и от того, чтобы в нем потребность (чего-то) превратилась в постоянный акт, доставляла удовольствие, и чтобы при этом не было вмешательства других.

Клянусь ботом, что никто, кроме сумасшедших, в своем росте по пути самосовершенствования не может увлечься этим телесным миром, никто другой, кроме умалишенных, не может так страстно влюбиться в этот бренный мир. Они постоянно находятся в пучине бедствий и разочарования, постоянно озабочены мыслями улучшения своего (материального) состояния. И пока все они опутаны оковами различных движений, они будут разобщены в своих мыслях и чаяниях.

Как такие люди могут испытывать страсть к богопочитанию и веру в бога? Как они могут из земной обжитой обители совершить переселение к богу, хотя ничего не сделали не только для перехода от распрей к достойным (богу) делам, но и от колебаний к решительным шагам, ведь почтенному мужу известно, что истинное наслаждение и похвальные качества праведности находятся в потустороннем мире. И в этой вечной обители имеются такие источники вод, что, сколько бы из нее ни пили, не налиться. Итак, я молю бога, чтобы он снял завесу слепоты и невежества с наших очей, очистил наши души от ржавчины и наслоения жестокости, и в наставлении на путь истины оказал (свою) милость и приподнял завесу между миром эгоизма и нами.

Как неприветлив этот обольстительный мир, украсивший себя в веселый наряд (занятие весьма трудное), но проявляющийся в простом одеянии. (Мир) является разделителем, но в то же время проявляет себя в форме соединителя. Пусть святейшая Истина свое наставление в каждом деянии (нашем), вершительницей которых она является, сделает руководство и превратит в правило нашей жизни, ибо только он (бог) является наставителем на путь истины и источником успеха. Далее почтенный и высокочтимый мудрец просит меня, чтобы я написал для уважаемого кое-что из своих убеждений и нравоучений для руководства небольшой группой людей.

Эта просьба напоминает то, кок мудрец просит совета у невежды, или зрячий у слепого — указания пути. Каким образом человеку, подобному мне, проповедовать благодеяние и путь, которые служили бы истоком руководства этому сведущему и мудрому ученому, тогда как сам (он) является источником спасения этого праведника.

Однако, несмотря на это, скажу: (Ты) в начале и в конце каждого своего размышления не должен думать ни о чем, кроме сущности бога. Внешнее и внутренне в каждом действии и помыслах не стремись ни к чему, кроме божественного, око (своей) души укрась мыслями единобожия. Перед ботом предстань сведущим. В случае, если твои мысли обитают в материальном мире, отправь свой мятежный разум в путешествие в царствие небесное. Сделай радостью другого вспоминание его, сияние (его) высших символов. Как только украсишь себя божественным сиянием и приступишь к освобождению себя от порочных влияний, и в процессе чтения Корана и беспрерывного повторения эпитетов аллаха познаешь Истину чистой и [46] свободной от всего, в том виде, что является единственной сущностью, скрытой ила, явной. Каждый предмет, каждая вещь проявляет себя в эманации. Итак, в каждой вещи для познания сущности единого есть символ и доказательства. И эти доказательства являются явными и истинными свидетелями его единства, значение которых не является тайной для мудрецов, в результате — человеческое бытие украсилось этим совершенством. Они (мудрецы) бывали в этом царствии, в перстне которого изображены символы (его) величия, чистота и святость божественна», сияют в человеческом бытии, общаются со священным миром, сближаются с, высшим родом человечества, чтобы по духовному вкусу познали (его) вкус, лучше которого не существует, стали его хранителем и из истоков владения (творца) освященными степенностью и покоем. В нем (человеке) сосредоточены спокойствие и уверенность обитателя потустороннего мира, и человек коронован венцом этого совершенства, поэтому займет место в своем величавом дворце и будет смотреть на потусторонний мир с лона своего высокого положения, смотреть на этот ничтожный мир, о котором ты говоришь, как на мгновенье, скоротечное созерцание. Человек, поднявшийся из ничтожного мира рабства до вершин царствования, обратит внимание; на жестокое прошлое (свое), проявит сочувствие к своим собратьям, представляя их время тяжелым, а свое легким, обращаясь к своей судьбе, он представит себя великим, а себе подобных — ничтожными, и всякий раз будет восторгаться собой и, исходя из своего высокого сана, удивляться ничтожному положению землян, как удивляются они (земляне) его высокому сану и отрешенности от всего мирского, несмотря на то, что, еще не переселившись из этого мира в потусторонний, он уже отрешился от него, и ты (Абун Саид) утверждаешь, что в этом мире не существует такого человека.

Необходимо (уважаемому) знать, что наилучшим поступком является приведение в доказательство, произнесение формулы благословения пророком Мухаммадом Аллаха, наилучшим поступком является пост, наиполезнейшим благодеянием является пожертвование (милостыня), безукоризненнейшим похвальным качеством является перенесение трудностей, бесполезнейшими являются гнев и упрямство; до тех пор, пока человек занят распрями и служит препятствием диспутов, никогда не очиститься ему от грязи этого ничтожного мира. Наилучшими деяниями являются такие, как искренние побуждения и чистые убеждения. Наилучшими побуждениями являются такие побуждения, которые происходят из сокровищницы знания. Мудрость есть источник знаний. Познание сущности его величества начала начал есть дело воображения. Если истинными словами будут искать путь восхождения к верховной истине, праведные деяния послужат источником их восхождения. Этот единственный праведник, который украшен совершенной сущностью, отвергает свои непристойные поступки и повиновение мирским занятиям, ибо видит, что в душе возможно появление привычек мерзостных поступков, которые даже после оставления (ими) тела трудно искоренимы вообще, хотя душа в соответствии со своей подлинной природой и сущностью субстанции далека от смешивания с материей и земными делами. Подчинение этих земных дел, истоки невежества и расстройства «х (всегда) будут во власти чистой субстанции. Намерением этого уважаемого. Халила (эпитет пророка Авраама) (т. е. Абу Саида) является соединение (земного) со своей душой. Нужно, чтобы в физическом удовольствии присутствовало усердие по усовершенствованию природы, продлению (бытия) вида и рода, соблюдению предписаний политики и культуры. Что касается налитков, — необходимы умеренность и отказ от применения их для сбивания температуры и способов лечения. Напиток, ставший источником развлечения, (можно) употреблять в компаниях. С каждой компанией людей необходимо держаться согласно ее обычаев и традиций, по возможности не скупиться в оказании материальной помощи (другим). Необходимо большую часть своих душевных желаний направить на оказание моральной помощи покинутым и забытым людям. По положению законов шариата, совершение аморальных проступков недопустимо, во время оказания почестей законам божьим, не должно допускать совершения (подобных) проступков, а в соблюдении телесных обязанностей шариата проявлять огромную исполнительность. В общении с народом необходимы душевный покой и сосредоточенность. Время свое должно посвящать изучению жизни и форм правления прошлых и устройства их стран и брать из положительного опыта их жизни пример. Даже если человек до конца не знаком с внутренними делами своего и другого народа и не осилил его опыта, и все, что не сочтет ошибкой, сомнительным, может оставить их и, не боясь народных масс, заключит с ними союз единства ради его правильного и праведного устройства. Этим деянием он приблизится к единственному, который является примером для прохождения этого тариката, и это деяние превратит в необходимость своего бытия».

Уже из этих документов видно, что для исследования средневековой естественнонаучной, философской и логической мысли переписка Ибн Сины с выдающимися учеными своей эпохи, в частности с шейхом Абу Саидом, представляет собой первоисточник больной исторической и научной значимости. Она не только дает представление о взглядах Ибн Сины и других мыслителей по важным вопросам — взглядах, которые, возможно, непосредственно и не выражены в их опубликованных работах, — но и позволяет лучше понять и оценить воздействие их на развитие последующих исследований окружающей действительности и человека.

Н. Талипов, X. Аликулов

Комментарии

1. Надо сказать, что писем из переписки Абу Али ибн Сины с другими мыслителями насчитывается более 25. Некоторые из них опубликованы в журналах и сборниках. См., напр.: 3 ахи до в А. Абу Али ибн Синонинг фалсафий езишмаларк тугрисида // Абу Али ибн Сино: Туридган куннинг 1000 йиллигига: Туплам. Тошкент, 1980; Хайруллаев М. М. и Захидов А. Малоизученные страницы наследия Ибн Сины (О переписке и посланиях Ибн Сины). // Вопросы философии. 1980.

2. Философия и история культуры. М., 1985. С. 75, Грузинский академик Ш. И. Нуцубидзе, исследователь Восточного Ренессанса, также считает, что эти письма в свое время были очень важным каналом влияния Ибн Сины на культуру Восточного Ренессанса (Нуцубидзе Ш. И. Руставели и Восточный Ренессанс. Тбилиси, 1947. С. 287),

3. Из-за недоступности арабского текста переписки перевод письма Абу Саида и ответа Ибн Сины осуществлен нами с персидского языка по: Номайе данещварон. Т. I. Техрон, 1296 х. С. 119-122.