СОЛОМОН ГЕННИНГ

ЛИФЛЯНДСКАЯ И КУРЛЯНДСКАЯ ХРОНИКА:

ЧТО ДОСТОПАМЯТНОГО СЛУЧИЛОСЬ С ГОДА ГОСПОДНЯ 1554 ДО 1590

В ДЛИТЕЛЬНОЙ МОСКОВСКОЙ И ДРУГИХ ВОЙНАХ И НЕОБХОДИМЫХ ИЗМЕНЕНИЯХ В ПРАВЛЕНИИ И СОСЛОВИЯХ В ЛИФЛЯНДИИ ОТ ПОСЛЕДНЕГО МАГИСТРА И ПЕРВОГО ГЕРЦОГА В ЛИФЛЯНДИИ КУРЛЯНДИИ И ЗЕМГАЛИИ

LIFFLENDISCHE CHURLENDISCHE CHRONICA : WAS SICH VOM JAHR CHRISTI 1554 BISS AUFF 1590, IN DER LANGWIERIGEN MOSCOWITERISCHEN UND ANDERN KRIEGEN AN NOTHDRENGLICHER VERANDERUNGE DER OBRIGHEIT UND STANDE IN LIEFFLAND SEIDER DESS LETZTEN HERRN MEISTERS, UND ERSTEN IN LIEFFLAND ZU CHURLAND UND SEMIGALLN HERTZOGEN, GEDENCKWIRDIGES ZUGETRAGEN

Несмотря на то, что хроника Геннинга была включена даже в такой авторитетный сборник, как Scriptores Rerum Livonicarum (1853) она долго не привлекала внимания исследователей Ливонской войны, которых отпугивала слишком откровенная апологетика в отношении Кеттлера. Малоизученной эта хроника остаётся и сейчас. Лишь сравнительно недавно вышел английский перевод, на русский же язык она никогда не переводилась. Между тем есть серьёзные основания поставить хронику Соломона Геннинга в один ряд с такими классическими хрониками ливонской войны, как хроники Иоганна Реннера, Бальтазара Рюссова и Франца Ниенштедта. А. И. Филюшкин пишет, что по информативности Геннинг лишь ненамного уступает Рюссову, Реннера же превосходит в силу большего хронологического охвата. Особо отметим, что хроника очень недурно написана, а весь описываемый в ней период (1554-1589) приходится на годы жизни автора и связан с его личными наблюдениями и впечатлениями.

СОЛОМОН ГЕННИНГ

ЛИФЛЯНДСКАЯ И КУРЛЯНДСКАЯ ХРОНИКА

составленная и изданная

Соломоном Геннингом

из Ванена, советником герцога в Курляндии и церковным инспектором

Напечатано в Лейпциге

в 1594 году

___________________________________________

Сиятельнейшим высокородным князям и господам, господину Фридриху и господину Вильгельму герцогам в Ливонии, Курляндии, Земгалии и проч. Моим милостивым господам.

Часть первая

Основные события от 1554 до 1562 года, во время правления последнего магистра ордена в Ливонии и первого герцога Курляндии

Мало кто знает о том, что московит ² с самого начала постоянно был самым главным врагом этих ливонских провинций — так же как и всех христиан. Таким образом, жители этой скромной земли [с тех самых пор], когда они её впервые завоевали, поселились здесь и христианизировали страну, всё время находились в состоянии войны с этим варварским и чудовищным врагом. Затем обе стороны, исчерпав свои [ресурсы], заключали перемирия, чтобы немного восстановить силы. Но даже и тогда перемирия были либо краткосрочными, либо их вообще не было в течение очень длительного времени. Эти вопросы стояли вплоть до 1501 года, когда, благодаря милосердной Божьей поддержке и помощи, прославленной памяти магистр Тевтонского ордена в Ливонии Вальтер фон Плеттенберг ³, победил этих архизлодеев ⁴ в ходе битвы, в которой пали почти 40 000 русских ⁵. Столь великое поражение и значительные убытки вынудили нашего врага, деда нынешнего московита ⁶, пойти на долгосрочное перемирие в пятьдесят лет ⁷. Это перемирие тоже тщательно соблюдалось и поддерживалось в течение всей жизни следующего великого князя ⁸.

Но после смерти последнего его сын и преемник великий князь Иван Васильевич ⁹ смог позволить себе насладиться большими успехами в отношении соседей. Против некоторых из них он вёл могучие войны, навязывал им [свою власть] и подчинил Казанских и Астраханских татар, присоединив их к своему домену, который они называют империей ¹⁰. Его кровожадная природа и его молодое ненасытное желание править далеко и широко привели его к мысли о том, как он может встать также и над провинцией Ливония и хорошенько разгромить этот бастион христианства. После этого у него будет отличная возможность продвинуться дальше, растянуть свои границы и расширить свои права в отношении других христианских земель и народов. С этой целью он всеми способами усердно пытался вывезти из других стран, а прежде всего из Германской империи, квалифицированных мастеров, солдат и ремесленников (его собственные несметные подданные были невежественными варварами), а также артиллерийское и военное снаряжение. Он рассчитывал, что благодаря их помощи, сотрудничеству и наставничеству ему лучше удастся осуществить свой план. Через своего легата Ганса Шлитте ¹¹ он добивался имперской концессии от благословенной памяти Карла V ¹², наиболее прославленого из христианских римских императоров. Это позволило бы, как было сказано легату, привлечь ремесленников и солдат и доставить их из Священной Римской империи в Москву.

Указ [императора] гласил:

Этим документом мы извещаем, что любезно даровали Гансу Шлитте разрешение искать и нанимать повсюду в Священной Римской империи и её территориях, в наших наследственных княжествах, провинциях, областях и регионах докторов и магистров свободных искусств, мастеров колокольных дел ¹³, шахтеров, златокузнецов, корабельных мастеров, плотников и каменщиков (особенно умеющих строить великолепные церкви), водопроводчиков, врачей, изготовителей бумаги и прочих искусных в подобных ремёслах. У него также есть разрешение всех их и каждого [по отдельности] беспрепятственно привести к вышеупомянутому великому князю России, Это [право предоставляется] в обмен на ту добрую волю, которую его отец Басилович ¹⁴, славной памяти великий князь России, проявлял к нам и нашим предшественникам, и которую упомянутый князь Иван до сих пор проявляет в отношении нас. Мы также предоставляем ему это [право] в надежде, что cын cможет сделать то, чего мы ожидали от его отца, а именно принять римско-католическую церковь. Мы, однако, предупреждаем, что ни при каких обстоятельствах он не должен склонять на поездку в Россию людей из Турции, Татарии или других неверных стран. Да не научат они их своим языческим ремёслам и пусть как можно меньше позволяют использовать их против нас и наших субъектов.

В то время, когда Шлитте продолжал [носиться] с этими планами, собираясь совершить транзит в Ливонию, господа ордена Тевтонских рыцарей и другие дворяне страны, сознавая опасность, которую всё это представляло не только для них, но и для всех христиан этих регионов, написали прославленному Императорскому Величеству полный отчет об этих опасностях и со всем уважением просили его отозвать и отменить упомянутый указ о предоставлении бесплатного транзита.

Его Императорское Величество ответило на их жизненно важный и почтительный запрос с помощью имперской золотой буллы, оригинал которой всё ещё существует. Вот выдержка из этого письма императора, отправленного ливонскому магистру, относящаяся к безопасному пропуску, гарантированному упомянутому Шлитте.

Моё почтение. Вы проигнорировали наше разрешение на безопасный проход и закрыли транзит людям, путешествовавшим из Священной Римской империи в Москву и другие земли. У вас были грамоты, отправленные вам в отношении тех, кто осмелился бы попытаться проследовать через вашу страну в соответствии с нашим вышеуказанным декретом. Вы захватили этих людей, в том числе упомянутого Ганса Шлитте, вместе с нашим прямым разрешением и другими документами, которые он предъявил нам. Настоятельно приказываем вам немедленно написать нам, или, при нашем отсутствии, нашему дорогому любимому брату, римскому королю ¹⁵, подробный отчет о нынешнем статусе этих лиц, а также изложить все другие подробности и ждать нашего и его решения относительно [этого дела].

Вот так предательский, высокомерный и мощный враг вместо того, чтобы изменить своё поведение (а в то время всё ещё действовало перемирие) начал всеми способами возбуждать подозрения и недоверие к этой скромной земле. Это было не просто огорчительно, а привело к разрушению всей страны. В незаконных притязаниях [московиту] очень помогли некоторые поощрявшие его иностранцы, которые, не особенно стесняясь, заботились [только] о своих собственных интересах.

Из всего этого довольно очевидно и с неизбежностью следовало, что после истечения срока действия перемирия [московит] не согласится на продление мирного соглашения (последующие события доказали, что это было слишком верно), если окажется, что вышеупомянутая уловка не будет распространять в его пользу разрушительные подозрения, и [если] ему не будет предоставлено всё, что он хотел получить от этой провинции ¹⁶. И всё же после кончины благословенного Вальтера фон Плеттенберга успешные суверены фактически как бы признали упомянутые успехи московита. Пятьдесят лет мира они использовали скорее для достижения доступной им роскоши и для поощрения своих грубых грехов и пороков, чем для принятия мер предосторожности против будущих атак. Они не давали себе прислушиваться к Слову Божьему или [тратиться] на содержание и поддержку церквей. Забыв о христианской благотворительности, они все свои усилия и энергию посвятили мирским соблазнам, разврату, грубому обжорству и пьянству. За это Господь Бог внезапно насылает на них свои наказания: голод или чуму, и бесчисленные люди голодают и гибнут. Но и это не вынуждает их изменить своему пути, скорее, благодаря своей ненасытной жадности, каждый ещё более желал того, что принадлежало его ближнему. И особенно верно это для вождей, которые устраивали внутренние междоусобицы, используя для этого любые средства и солдат, которых они набирали не против внешнего врага, московита, а друг против друга. Таким образом, они истощали страну, как это видно, например, из событий, имевших место на Эзеле ¹⁷.

Вот так возникали все возможные способы взаимного непонимания между сословиями, за которыми следуют раздор и даже гражданская война, ибо вся добрая воля сословий куда-то исчезла, и каждое из них имело счеты к другому. Итак, затянувшиеся размышления, внутренняя вражда и личные интересы уничтожили венгерское королевство ¹⁸.

К сожалению, как и говорилось раньше, здесь также преобладали недоверие друг к другу и личные интересы. Состоялось множество ландтагов, херрентагов ¹⁹, ассамблей и совещаний, но достигнуто было мало. Мудрость оставляла их ещё чаще, чем прежде. Главной заботой многих из этих собраний было то, как бы получше развлечь своих собратьев на княжеский манер. Независимо от того, каковы были господа, слуги их перещеголяли. Столь много было чрезмерного обжорства и пьянства, что в своём чванливом высокомерии они провозглашали друг перед другом тосты, бранясь и [обещая] убивать по одному русскому за каждую осушаемую ими кружку. Господа и их лакеи (а особенно бесполезные и безответственные пьяницы, домашние воины, считавшие самих себя столпами государства) имели глупость гнаться за тщетной хмельной славой и сами несли к себе домой собственную пьяную смерть и разрушение. [Впоследствии] они не только позорно поджали хвост и убегали от звука упавшего листа, как описано в Книге Левит 26: «Они бегут [...] когда никто не преследует» ²⁰, но также были безжалостно убиты бесчеловечным и ужасным образом: посажены на колья, четвертованы, колесованы, разрублены, повешены, сварены и изжарены.

После окончания хаоса на Эзеле, о котором мы кратко упомянули выше, все правители и сословия в 1546 году провели в Вольмаре ландтаг. Среди прочих вопросов, относившихся к общей пользе, они также ввели пункт, который в конце концов согласовали, подписали, привесили печати и подтвердили торжественной клятвой. Он предусматривал, что отныне [ни один] иностранный правитель не может быть избран, назначен и поставлен на любую должность без единогласного одобрения всех сословий, будь то [должности] архиепископа, епископа или ливонского магистра. Это обрушило на них ненависть и вражду иноземных правителей, князей и властителей ²¹. Взятое из вышеупомянутых компактов, это положение слово в слово читается следующим образом:

«Итак, во всех этих провинциях суверенные [правители], сословия диоцезий и Ордена, люди знатные и [им] подвластные, люди высокого и низкого звания могут в полной мере сохранять свои полномочия, свободы и привилегии, без изменений передавать их будущим поколениям и всё это будет соблюдаться в Священной Римской империи и всём христианском [мире]. Учитывая верность и необходимость этого, единогласно принимаем, согласовываем и утверждаем следующее: отныне и навсегда выборы архиепископа, епископа или магистра проводятся в соответствии с достойными обычаями и традициями, признавая [наши] свободы и привилегии, к удовольствию каждой из партий и в полном соответствии с положениями буллы Habitus ²². Никто из нас самих или наших преемников, а также членов соборных капитулов, орденских комтуров или же [представителей] других сословий никогда не позволит архиепископу, епископу или магистру изменить [порядок] управления своими владениями и превратить его в княжество ²³. Кроме того, ни один иностранный князь или правитель не может быть избран или назначен на должность коадъютора или любую другую должность или с этой целью в какой бы то ни было форме получить разрешение на въезд в эту страну без полного, единодушного и свободного согласия всех сословий страны - как самые высоких, так и самые низших».

Одно дело настаивать на своих свободах и привилегиях, но в то же время скорее глупо, чем мудро, быть столь упрямым во время страшной опасности, из-за чего можно погубить себя, жену и детей, свой народ и свою землю. Надо терпеть и не придираться к тому, чего не можешь изменить ²⁴.

Год 1554

В 1554 году на Крещение ²⁵ помещики снова провели в Вольмаре ландтаг и комтуром Динабурга избрали ²⁶ Готхарда Кеттлера. Приняв эту должность, он сосредоточил главное свое внимание на установлении хороших отношений с королем Сигизмундом Августом и с Николаем Радзивиллом ²⁷, образцовым светилом этой страны, канцлером Великого княжества [Литовского], великим маршалом, виленским палатином и герцогом Олицким ²⁸, а также с другими видными литовскими панами. При этом он не выходил за рамки лояльности и своих надлежащих обязанностей, добиваясь лишь спокойствия и прочного мира со своими соседями. Дай бог, чтобы по всей Ливонии наблюдались подобные отношения со всеми соседними властителями, королями и князьями. Если бы это было так, последующей вражды и военных действий ²⁹ было бы меньше.

Готхард Кеттлер происходил из рыцарского рода и из семьи доблестных и уважаемых людей. Когда ему было лет двадцать, его отправили в Ливонию ³⁰, где он был немедленно принят в Тевтонский орден в знак признания его достойного происхождения и хороших манер. С самого дня прибытия его отношение к людям, как знатным, так и простым, было настолько достойным, что он пользовался не только большим уважением у подданных ордена, но и благосклонностью господ и чиновников архиепископии и епархий. Несмотря на молодость, ему частенько отдавалось предпочтение перед другими, назначались обязанности и предоставлялись должности. Вскоре после этого он по делам ордена был отправлен в Германию к некоторым курфюрстам и князьям Священной Римской империи. Во время морского путешествия он потерпел кораблекрушение и едва сумел спастись ³¹. Тем не менее поставленные перед ним задачи он исполнил умело и добросовестно. Магистр и комтуры ордена, обрадованные его возвращением, назначили его в один из самых важных замков в округе Динабург, на границе с Литвой. Это было признанием его преданности и стойкости, ибо добросовестное поведение заслуживает должного уважения. Замок Динабург ³² ни в коей мере не был незначительным, но, напротив, весьма примечательным благодаря многочисленным великолепным поместьям, своим угодьям и жителям. В начале своей новой службы в приграничных с Литвой областях он, будучи комтуром, которому магистр поручил управлять имениями ордена, не обращал никакого внимания на предложения подчиниться королю польскому в важных вопросах, касающихся этих областей. В другой раз он снова сохранил свою добрую репутацию в ордене, отказавшись иметь какое-либо отношение к начинаниям Генриха фон Тюлена ³³, бывшего комтура Феллина, который тогда был на пенсии и жил в замке Тарвест. Генрих хотел снабдить Готхарда всевозможным провиантом, нагрудниками, лошадьми, серебряными столовыми сервизами, великолепными золотыми ожерельями и одеждой на несколько тысяч для лучшего обеспечения управления и особенно потому, что вскоре должна была прибыть миссия из Польши. Магистру и комтурам это совсем не понравилось ³⁴.

Год 1555

Летом следующего 1555 года герцог Кристофер Мекленбургский приехал в Ливонию и прибыл в Кокенхаузен, один из главных замков архиепископа. Тогда там собрались все сословия архиепархии и приняли его как своего законно назначенного коадъютора ³⁵ , игнорируя вопрос о том, сочтут ли это магистр и орден приемлемым или нет. Поэтому большие взаимные подозрения, недоверие и непонимание только усилились. Так всегда бывает при дворах, где недоверие и невежество выступают тайными советчиками, берут дело в свои руки и выдвигаются на первое место. И тогда их сестры, простодушие или, что еще хуже, глупость, доверчивость и тайные подозрения, начинают сопровождать их в качестве служанок. Поэтому магистр Гален ³⁶, его советники и комтуры на херрентаге в Вендене тайно решили отправить в Германию комтура Динабурга для поиска и вербовки солдат и отправки их в страну в случае чрезвычайной ситуации. Ведь лучше самому сделать первый шаг, чем потом стать жертвой. Melius enim esse praeuenire quam praeueniri.

Als von andern mit vnglьck ubernommen ³⁷.

Год 1556

Из Динабурга он уехал за несколько недель до Масленичного вторника ³⁸ 1556 года, следуя через Литву, Польшу, Силезию, Саксонию и Любек. В Брюгге и в Брюсселе он столкнулся со всевозможными злоключениями, и дела у него пошли бы очень плохо, если бы цель его миссии была раскрыта ³⁹.

Во время того же Великого поста была замечена огромная и грозная комета, по форме напоминающая метлу ⁴⁰, как бы указавшая перстом на ту катастрофу, которая впоследствии постигла Ливонию. Слухи о тайной миссии комтура в Германии распространялись и тут и там, вызывая беспокойство у архиепископа и его коаъютора. Поэтому каждая сторона старалась заботиться о собственных интересах.

Архиепископ тайно отправил в Пруссию депешу с шифрованными письмами, извещавшими его брата герцога ⁴¹ об этих военных приготовлениях ордена и убедительно прося его быстро и незаметно на корабле переправить солдат в Пернау, Дюнамюнде, Салис и прочее. Эта депеша вместе с письмами была перехвачена в Курляндии и уже после того, как секретарь тщательно их расшифровал, новости об их содержании распространились повсюду, как лесной пожар. Поэтому магистр Гален и другие сословия страны согласились вести с архиепископом войну и произвели для этого все необходимые военные приготовления. Коадъютором магистра избрали Вильгельма фон Фюрстенберга, комтура Феллина ⁴².

Комтуру Динабурга отправили в Любек доклад о ситуации в Ливонии, поручив ему срочно прислать солдат. Комтур быстро и энергично выполнил приказ об отправке из Любека нескольких рот пехоты ⁴³, а в качестве авангарда послал на корабле из Травемюнде четыре сильные и отборные роты. В Риге фогт Иервена Берндт фон Шмертен ⁴⁴ и другие назначенные для набора солдат офицеры авансом выплатили им щедрое месячное жалованье, равного которому немецкие пикинеры от других правителей раньше почти никогда не получали ⁴⁵. Возможно, они подумали, что этот сундук с сокровищами, то есть богатствами ордена, неисчерпаем.

Против избрания Фюрстенберга коадьютором выступил ландмаршал Яспар фон Мюнстер ⁴⁶. Он утверждал, что после самого магистра именно он является старшим командиром Ордена и что не следовало так обидно его обойти на этих выборах. Это было крайне унизительно для него самого, для всей его семьи и для всего его рода. Несмотря на всё это, он настаивал не на том, чтобы этот пост передали ему, а на том, что надо выбрать кого-то другого, но не Фюрстенберга. Он утверждал, что Фюрстенберг был не тем человеком, который может лучше всего послужить стране, напоминая, что, когда он, Фюрстенберг, был комтуром Динабурга, его отношения с пограничной Литвой были такими, что вызывали сильное недовольство польского короля и всей шляхты Великого княжества [Литовского], не говоря уже о некоторых партиях внутри самой Ливонии. Фон Мюнстер и несколько других комтуров выдвинули кандидатуру нынешнего комтура Динабурга, находившегося тогда за пределами страны, но добиться его избрания им не удалось.

Если бы он победил, последующие события показали бы, что всё-таки он был истинным пророком. Публично отрицая это, он направил свои усилия на попытку получить единоличный контроль над крепостью Дюнамюнде, которая ранее находилась под его юрисдикцией как ландмаршала и комтура. С этой целью он и его воины двинулись на Дюнамюнде из Сегевольда, где у него был свой двор. Но тамошний комтур Юрген Брабек был предупрежден магистром и отказал ему во входе в замок. Оттуда он двинулся к Ашерадену, другому замку, расположенному на реке Дюне (Даугаве), но встретил там такой же прием и был вынужден отступить.

Из Ашерадена он отправился в Кокенхаузен навестить архиепископа - несомненно, для того, чтобы просить его помощи в вопросе о замках, во въезде в которые ему было отказано. Архиепископ отправил его в Вильно к польскому королю со всевозможными преференциальными ⁴⁷ и похвальными грамотами. Впоследствии он отправился в Кёнигсберг к герцогу Прусскому. Нет сомнения, что в обоих случаях он доказывал справедливость своего дела и тем самым еще больше настраивал короля и герцога против Ливонии и особенно против своего ордена. Чего ещё он добился своими причудливыми махинациями и как это повлияло на всю его оставшуюся жизнь вплоть до самой смерти, позже будет рассказано в соответствующем месте ⁴⁸.

Теперь, когда ситуация стала критической, а всякое доверие и добрая воля исчезли, фогту Розиттена Вернеру Шалю фон Беллу ⁴⁹ было приказано вместе с несколькими всадниками дежурить в поместье Гетцен на дороге из Литвы в Кокенхаузен. Когда легат польского короля, вышеупомянутый Ланский, по совету Штенкеля Водта попытался тайно проскользнуть мимо него на пути в Кокенхаузен, Вернер Шаль и его люди захватили его врасплох и жестоко с ним обошлись. Они захватили его людей, а его самого избили и так сильно ранили, что в результате через два или три дня он умер. Это ещё сильнее подтолкнуло короля встать на сторону архиепископа против Ордена. Король осудил этот акт насилия, заявив, что его королевское величество так оскорблено убийством его посланника вопреки законам всех наций, что желает мечом и кровью отомстить за это оскорбление, если не вмешается Фердинанд, превосходнейший король римлян.

Dasselb gar hoch erbittert hat,
Die Konigliche Manestat,
Das ihr Legat umb sein hals kommen,
Welchs sonst zuuorn nicht leicht vernommen,
Wolt auch dasselb gerochen han,
Mit Schwerdt vnd Blut, wo nicht daruon,
Der Romisch Konig Ferdinand,
Ihn abgerathen hett zuhanb ⁵⁰.

Гражданская война, третья из главных язв, которые могут поразить страну, разразилась во вторник 16 июня, после праздника святых Вита, Модеста и Кресценции, в день, несомненно, предвещавший последовавшую за этим катастрофу ⁵¹ и все последующие опустошительные войны: польские, датские, шведские и московские. В этот день Герман фон Везель, епископ Дерптский ⁵², Иоганн фон Мюнхгаузен, епископ Эзельский и Курляндский ⁵³ и магистр Гален, от имени и по поручению всех сословий послали объявление военных действий господину архиепископу в Кокенхаузен. Рижане, [помимо этого], отказались от своей присяги на верность. Его светлость с почтением принял слуг и легатов названных господ, однако по отношению к рижанам был отнюдь не радушен.

18 числа этого месяца Георг Таубе, видный деятель Рижской архиепархии, был застрелен в море недалеко от Салиса, когда он отправлялся с поручением от своего господина доставить в Пруссию апелляции и документы ⁵⁴. В этот день комтур Сегевольда захватил и разграбил замок Кремона, принадлежавший соборному капитулу. Солдаты магистра из Вендена двинулись на Роненбург, штурмовали его и 19 числа подожгли. 21 июня он сдался.

В воскресенье 28 июня, после дня рождения Иоанна Крестителя, господин коадъютор Вильгельм фон Фюрстенберг прибыл в Кокенхаузен с конными и пешими воинами ордена. Комиссары города Риги со своими отрядами прибыли 29 числа. Герцог Кристофер Мекленбургский выехал в их лагерь и 30 числа получил разрешение покинуть Кокенхаузен. Он взял с собой несколько повозок с припасами и своих слуг, получив эскорт из пятидесяти всадников почти до самого Вендена. Магистр Гален приказал нескольким всадникам сопроводить его в этот город и при отъезде почтил его жеребцами и золотыми кубками.

Из Вендена его препроводили в Трейден, где он должен был оставаться до окончания боевых действий. Несмотря на это, ливонские сословия согласились позволить ему отправить легатов в Польшу, Пруссию и Мекленбург, прося их выступить в качестве посредников в споре, чтобы уладить вопрос и прекратить эти разрушительные военные действия.

В тот же день, 30 июня, господин архиепископ выехал из Кокенхаузена и сдался коадьютору Вильгельму фон Фюрстенбергу, передав ему ключи от ворот замка. Стыдно описывать, как несколько безымянных братьев по глупости напали на него и, действуя самым предосудительным образом, украли часть его имущества, не обращая внимания на его древний княжеский род и преклонный возраст. Проситель неприкосновенен, его особа священна.

 Non violandus erit supplex, sacer esse putetur.

Сначала сотня всадников сопроводила архиепископа в Смилтен. Затем его отвезли в Адсель (Аtzel), тогда бывший под управлением комтура Мариенбурга Филиппа Шаля фон Белла ⁵⁵. Контроль над входившими в состав архиепархии замками Сессвеген (Цесвайне) и Смилтен был передан Шалю, чтобы тот мог лучше обеспечивать содержание и благополучие своего пленника архиепископа.

[Вскоре] повсюду распространился слух, что архиепископ смертельно болен или что он уже умер в заключении. Это побудило короля отправить в страну делегацию с письмами, в которых запрашивалось о состоянии обоих господ. Сословия направили польскую делегацию к герцогу Кристоферу в Трейден. Нескольким дворянам было приказано присутствовать на всех аудиенциях и внимательно наблюдать за тем, что король устно или письменно передавал герцогу Кристоферу и наоборот. Впоследствии они так и поступали к немалому раздражению и неудовольствию вышеупомянутого герцога и его свиты. Затем делегации разрешили проследовать в Смилтен к господину архиепископу. Письма с объяснением причин этой гражданской войны и бедствий страны были отправлены императору Священной Римской империи, курфюрстам и князьям, а также в города и поместья империи: Кёльн, Юлих, Мюнстер, Любек, Гамбург, Люнебург, Бремен и другие, а главное - немецкому магистру ⁵⁶, чьи подданные и вассалы в Ливонии зарабатывали себе на жизнь коммерцией и торговлей. Ссылаясь на свои рыцарские свободы и дворянские привилегии, они просили вышеупомянутые партии не оставлять Ливонские провинции сейчас, когда ситуация стала опасной, ибо Пруссия, Мекленбург и польский король планировали освободить заключенных в тюрьму князей, поскольку они были их родственниками. Из всего этого ничего не вышло, кроме обнадеживающих слов и отправки нескольких легатов императора Священной Римской империи и других. Однако жители Любека собрали со своих земель солдат и отправили их в Ливонию, причём корабли отправлялись из их собственных гаваней и рек. Об этом уже говорилось выше, а вскоре мы обсудим это подробнее.

Несмотря на то, что к немецкому магистру как главе Ордена было сделано множество обращений, он предложил очень мало помощи. Наконец, однако, он отправил в Ливонию уважаемого легата, Ганса Вильгельма Нотгофа, комтура Мергентгейма, и одного из фон Бевернов. Добравшись только до Любека, они встретили ливонскую делегацию, то есть комтура Динабурга и Георга Зибурга (Sieburg). Что тогда происходило и как они повернули назад и вернулись домой, будет описано ниже.

15 августа в Венден прибыли легаты герцога Померанского: комтур фон Блюменталь из Мальтийского ордена, доктор Маттиас Бёсс и Иоганн Вульф. Они надеялись усмирить эту войну, возникшую между различными сословиями. Они совещались с обеими сторонами, как с магистром, так и с архиепископом, которого посетили в Смилтене 21 августа, но единственное, чего им удалось добиться - согласия обеих сторон относительно того, что спор следует передать на рассмотрение польского короля, бранденбургского курфюрста, двух князей Померании, герцога Юлихского и совета вольного имперского города Любека, и что эти стороны должны действовать как посредники. Вскоре после этого в октябре в страну прибыли легаты короля Дании. Это были Отто Крамп, Иоганн Оксе, рыцарь Элерт Краббе и доктор Иоганн Штруббе ⁵⁷. После долгих трудных переговоров и возражений то с одной, то с другой стороны, они все же достигли соглашения о том, что Рижская архиепископия должна быть передана под опеку епископов Дерптского и Эзельского, однако при условии одобрения польского короля и герцога Пруссии.

С этой целью они отправились из Ливонии в Вильно к королю, который уже был в походе с могучей армией ⁵⁸, но не смогли убедить его приостановить кампанию. Это произошло только тогда, когда ситуация была окончательно урегулирована и завершилась мирным договором, заключенным с помощью легатов императора Священной Римской империи Фердинанда, а именно Ветровица, Валентина Гаурманна, Хеннига фон Вальде и доктора Лоренца Отто. 5 октября архиепископ и его коадъютор в соответствии с договором были освобождены и им возвратили все, что им принадлежало. В это время магистр Фюрстенберг и его армия стояли лагерем в Бауске. (Прежний магистр Генрих фон Гален подал в отставку и уехал в Тарвест). Вместе с архиепископом и герцогом Кристофером магистр Фюрстенберг 12 декабря отправился к королю, [стоявшему] в Позволе (Пасвалис) в семи милях от Бауске ⁵⁹. На следующий день в присутствии вышеупомянутых имперских легатов они заключили там мирное соглашение и связали себя клятвами ⁶⁰. 17 декабря они отложили все споры и обменялись рукопожатиями в королевском шатре.

Год 1557

------

Таким образом, провинция Лифляндия претерпела серьёзные изменения и радикальные преобразования. Это случилось несмотря на невообразимые труды и расходы, неоднократно затрачиваемые на делегации к императору и соседним властителям: курфюрстам, князьям и их представителям, а особенно к главе ордена, немецкому магистру ¹⁰⁰, в стремлении получить обещанную империей финансовую помощь. Все те, к кому ливонские легаты частенько обращались с предостережениями, увещеваниями и мольбами, могут, если они ещё живы, засвидетельствовать истинность всего этого, а если понадобится, то это можно доказать грамотами и письменными документами. Лишь Всемогущему Богу известно, почему все эти призывы были презрительно брошены на ветер и почему этой находящейся под угрозой провинции не протянули руку дружбы, лишив ее финансовой помощи и поддержки ¹⁰¹.

Итак, в этой первой части мы показали основные причины событий, происходивших в Ливонии с 1554 по 1562 год во время правления последнего магистра. Эти-то причины, а также бесчисленные грехи и пороки, которыми прискорбно была переполнена наша страна, и привели к большим изменениям в её статусе.

Что касается событий, которые имели место в Харриене, Вирланде, Иервене, Вике, Эзеле, в самих Ревеле и Пернове и рядом с ними, а также о сражениях, особенно с крестьянами и их вождём Ганнибалом ¹⁰² и о других приключениях, то эти вещи длинно и подробно описаны в отчётах тех, кто жил в упомянутых областях или поблизости, и которые, следовательно, могли дать более точные и подробные их описания. К ним мы и отсылаем [нашего] читателя. Пусть теперь другие потрудятся, а нам, похоже, пора и честь знать ¹⁰³.

Приди, Господи Иисусе, приди и не задерживайся. Спаси наше государство от ужаса и чумы ¹⁰⁴. Аминь.

Комментарии

1. Давид Хитрей (1530-1600) — ректор Ростокского университета, немецкий историк и теолог. Автор предисловия к хронике Соломона Геннинга, а также автор «Саксонской хроники» и сочинения «Вандалия и Саксония», задуманного как продолжение «Вандалии» Альберта Кранца (1519). См.: Chytraei D. Chronici Saxoniae (1550-1580). Lubecae, 1593.

2. Московитом (Moskowuoter) наш автор, как и его коллеги, именует великого князя Московского, которым тогда был Иван IV Грозный (1533-1584). В более широком смысле московитом западные хронисты именуют всё Московское государство.

3. Вальтер фон Плеттенберг (1450-1535) — фогт Розиттена (1482-1488), ливонский ландмаршал (1489-1494), комтур Динабурга (1502-1510) и ливонский магистр (1494-1535). Один из наиболее выдающихся полководцев и политиков Тевтонского ордена.

4. В оригинале Grbfeind, то есть главный враг.

5. Плеттенберг нанёс русским два крупных поражения: в битве на реке Серице (27 августа 1501 года) и в битве у озера Смолина (13 сентября 1502 года). Мир был заключён после второй из них. О сорокатысячных потерях, разумеется, и речи быть не может, так общее число участников как в одной, так и в другой битве было вдвое меньше.

6. Иван III Васильевич, великий князь в 1462-1505 гг.

7. Мир между Иваном III и Ливонией (1503) был заключён на условиях status quo ante bellum - возвращение к ситуации, существовавшей до начала военных действий.

8. Василий III Иванович, великий князь в 1505-1533 гг.

9. В оригинале: Iwan Wassilowiz.

10. В оригинале: Reyserthumb.

11. Ганс Шлитте (Schlitten) успел завербовать около 300 человек, но в 1548 году он был арестован в Любеке и организованное им предприятие сорвалось.

12. Карл V Габсбург — император Священной Римской Империи (1519-1556), внук императора Максимилиана I и отец испанского короля Филиппа II.

13. В оригинале Glockengiesser, то есть мастера колокольного дела. Излишне говорить, что лившие колокола могли отливать и пушки.

14. В оригинале: Basilowiz. Речь идёт о Василии III, отце Ивана Грозного.

15. Римским королём, то есть королём Германии, в 1531-1556 годах был Фердинанд I Габсбург, младший брат Карла V.

16. Иван Грозный хотел быть признанным в Европе королём. Вскоре после взятия Казани он направил своего посланника (1553) к королю Фердинанду, предлагая обсудить международное признание за великим князем Московским царского титула.

17. Эзель-викский епископ управлял островом Сааремаа и частью противолежащего материка. В 1532 году прусский герцог Альбрехт предложил на должность эзельского епископа своего младшего брата Вильгельма Бранденбургского, с 1529 года коадьютора архиепископа рижского. В Ливонии это вызвало волнения, получившие международный резонанс. Однако Вильгельм не только формально побывал епископом Эзельским (1532-1536), но позднее стал и архиепископом Рижским (1539-1563). Он похоронен в Домском соборе.

18. Summa, longum consilium, intestinum odium, privatum consilium, intestinum odium, privatum commodum desolarunt Ungarorum imperium. Автор имеет в виду упадок Венгрии, последовавший за сокрушительным поражением венгров от турок в битве при Мохаче (1526).

19. Херрентаг (Herrntag) — буквально «собрание господ». Ныне в Германии так — наполовину в шутку — называют «мужской день», но прежде смысл этого слова был, разумеется, иной. Так называлось ежегодное собрание наследственных домов немецких дворян Ливонии, в число которых входили и орденские рыцари.

20. Левит 26: 36-37.

21. Эта ситуация в первую очередь обеспокоила королей Дании и Польши.

22. Ещё в 1395 году руководство Тевтонского ордена получило от папы буллу, позволяющую требовать, чтобы новые каноники Домского собора в Риге были братьями Тевтонского ордена. Этот проект столкнулся с ожесточённым сопротивлением и в итоге не был осуществлён.

23. Имеется в виду превращение церковных владений в светское государство, как это проделал, например, герцог Альбрехт в Пруссии в 1525 году. Плеттенбергу предлагали так же поступить и в Ливонии, но он отказался.

24. В оригинале: Feras non culpes, quod vitare non potes. Геннинг любил вставлять в свой текст латинские выражения. Нередко за ними следует перевод на немецкий язык, причём иногда даже в стихах.

25. 6 января 1554 года.

26. Подобные назначения производились не на ландтаге, а на ежегодном заседании капитула Ливонского отделения Тевтонского ордена.

27. Миколай Кшиштоф Радзивил «Черный» (1515-1565) в то время был признанным вождём литовских протестантов и самым важным вельможей в Литве. С июня 1551 года и вплоть до своей смерти Миколай занимал должность великого канцлера. В 1557 году принял кальвинизм. Умер 28 мая 1565 года.

28. Поместье Олика в Луцком районе на Волыни сначала принадлежало Кишкам, а с 1533 года - Радзивиллам. С 1548 года ко многим титулам Миколая Развивилла прибавился титул герцога Олицкого.

29. Из-за взаимных нарушений границ Россия и Швеция в 1554 году начали войну и заключили мир только в марте 1557 года. Это было еще одним предупреждением ливонцам о том, что Иван Грозный - не тот человек, который легкомысленно относится к оскорблениям.

30. Готхард Кеттлер (1517-1587) около 1538 года прибыл в Ливонию из Вестфалии, хотя сам по происхождению был отчасти гессенцем. Будучи знатным человеком, в Тевтонском ордене он быстро продвигался по служебной лестнице.

31. Геннинг впервые встретился с Кеттлером в Любеке в 1553 году и стал его секретарем, позже доверенным лицом и, наконец, канцлером Курляндии.

32. Динабург (Даугавпилс) был одним из важнейших замков в Ливонии и отправной точкой многих набегов крестоносцев на Литву. Он контролировал речной путь по Даугаве от Риги до Полоцка и сухопутный путь от Пскова до Литвы.

33. Генрих фон Тюлен (Henrich von Thulen) был комтуром Феллина в 1551-1554 годах. На этом посту его преемниками были Вильгельм фон Фюрстенберг (1554-1557) и сам Готхард Кеттлер (1558-1559).

34. Польша, Литва и Пруссия были наиболее очевидными потенциальными союзниками ордена, но ни один из них и с места бы не двинулся без надежды на собственную выгоду. Бывший комтур поспешил связать свою судьбу с поляками.

35. Коадъютор - особая должность, на которую для исполнения обязанностей уже пожилого должностного лица избирался более молодой чиновник при условии, что в будущем именно он станет следующим епископом, архиепископом, магистром и т. п. - разумеется, после смерти официального правообладателя. В данном случае речь идёт о должности архиепископа Риги.

36. Генрих фон Гален - фогт Кандавы (1519-1529), комтур Гольдингена (1529-1535), ливонский ландмаршал (1535-1551) и ландмейстер Тевтонского ордена в Ливонии (1551-1557).

37. Смотри примечание 24.

38. Масленичный вторник - день перед Пепельной средой. В 1556 году он был 18 февраля.

39. Легко догадаться, какие проблемы в 1556 году могли возникнуть у вербовщика наёмников в Нидерландах. Только что короновавшийся королём Испании и Нидерландов Филипп II вряд ли стал бы терпеть конкурентов в таком важном для него вопросе.

40. Так называемая «комета Карла V» наблюдалась в Европе в феврале 1556 года. Её видимый диаметр был равен половине диаметра Луны.

41. Смотри примечание 17.

42. Иоганн Вильгельм фон Фюрстенберг - комтур Динабурга (1535-1554), комтур Феллина (1554-1557), коадъютор ландмейстера (1556-1557) и ландмейстер Тевтонского ордена в Ливонии (1557-1559).

43. Речь идёт о пикинерах (knechte).

44. Берндт фон Шмертен был фогтом Иервена (Ярвамаа) в 1551-1558 годах.

45. Обычно наёмники требовали жалованье лишь накануне боя и привыкли к задолженностям со стороны своих нанимателей. Но чаще всего они жили за счет грабежа жителей зоны военных действий.

46. Каспар (Яспер) фон Мюнстер был ливонским ландмаршалом в 1551-1556 годах.

47. Преференциальная система состоит в том, что избиратель голосует не за одного, а сразу за нескольких кандилатов, номером в списке присваивая им степень своего предпочтения.

48. На самом деле Геннинг потом так и не вернулся к этой теме. Он часто намекает, что знает больше, чем осмеливается сказать, но удручающе сдержан в вопросах, которые могли повлиять на судьбу династии Кеттлера.

49. Вернер Шаль (Schal) фон Белл в 1555-1559 годах был фогтом Розиттена (Резекне), а его брат Филипп Шаль фон Белл в 1551-1558 годах был комтуром Мариенбурга (Алуксне).

50. Смотри примечание 24.

51. Dies scilicet funestus secutae calamitatis - роковой день, за которым последовало бедствие.

52. Герман II фон Везель, епископ Дерптский (1552-1558).

53. Иоганн фон Мюнгхаузен, епископ Курляндский (1540-1560) Иоганн IV и епископ Эзельский (1541-1560) Иоганн V.

54. В рижском архиепископстве фамилия Таубе была одной из самых известных. Георг Таубе вез письма архиепископа Вильгельма его брату герцогу Альбрехту.

55. Смотри примечание 49.

56. Смотри примечание 100.

57. Отто Крамп, Элерт Краббе и Иоганн Штруббе 12 сентября были в Кёнигсберге, а вскоре после этого в Вендене. В апреле 1557 года они были все еще в Вильно, но их предложения были отклонены.

58. Литовской армией командовал Миколай Радзивилл Рыжий, двоюродный брат Миколая Чёрного и родной брат покойной Барбары Раздзивилл. Численность его армии превосходила ливонское войско впятеро.

59. Расстояние от Пасвалиса до Бауска 40 км по прямой, а по дороге - около 50 км. Таким образом, одна миля у Геннинга составляет чуть более 7 км - так же, как и у Стрыйковского.

60. Позвольский мирный договор был официально утверждён между 12 и 17 декабря, хотя сам мир был заключён между 5 и 14 сентября 1456 года.

100. Геннинг говорит не о ливонском, а о великом магистре Вольфганге Шутцбахе Мильхлинге (1543-1566), жившем в Германии, в Баден-Мергентхейме, где с 1527 по 1806 год находилась резиденция великого магистра Тевтонского ордена.

101. Крупную помощь из Германии затрудняли отдалённость Ливонии, взаимное недоверие между протестантами и католиками, политические раздоры с французами и турецкая угроза.

102. Ганнибал - прозвище Иво Шенкенберга из Ревеля, впоследствии ставшего одним из героев исторической повести Эдуарда Борнхёэ «Князь Гавриил» (1893) и не менее известного фильма «Последняя реликвия» (1969). Шенкенберга упоминает и Рюссов.

103. В оригинале латинское выражение: Ne alii habuisse labores, nos tulisse videamur honores.

104. Этой фразой заканчивается первая часть хроники Геннинга.

Текст переведен по изданиям: Salomon Henning's Lifflendische Churlendische Chronica von 1554 bis 1590. Riga, 1857; Sаlomon Henning’s Chronicle of Courland and Livonia. Madison. 1992

© сетевая версия - Тhietmar. 2021
© перевод с нем., англ., комментарии - Игнатьев А. 2021
© дизайн - Войтехович А. 2001