-

ЖАН ФРУАССАР

ХРОНИКИ АНГЛИИ, ФРАНЦИИ, ИСПАНИИ И СОСЕДНИХ СТРАН

ОТ КОНЦА ПРАВЛЕНИЯ ЭДУАРДА II ДО КОРОНАЦИИ ГЕНРИХА IV

Глава 88

Португальский король и герцог Ланкастер объединяют свои силы. Когда они оказываются в затруднительном положении, пытаясь переправиться через реку Дуэро, один галисийский пленный оруженосец показывает им брод.

Будет правильным, раз предмет того требует, чтобы я немного рассказал об экспедиции герцога Ланкастера и о том, как он провел этот сезон в Галисии. Я продолжу с того места, где остановился и у меня есть большое желание завершить эту историю.

Заняв город и замок Оренсе, герцог и его армия остановились там на четыре дня для отдыха, так как там было много продовольствия. На пятый день они вышли в поход, взяв путь на Нойа. В течение четырех дней они становились лагерем на больших лугах вдоль реки, но земля уже была выжжена сильной жарой, и вода была такого плохого качества, что лошади едва могли ее пить, и многие из них от этого умерли. Были отданы приказы сниматься с лагеря и возвращаться в Оренсе, так как маршалы, сэр Томас Моро и сэр Ричард Барли, заявили, что замок Нойа нельзя взять иначе как долгой осадой, что будет стоить огромных денег и многих штурмов. Хотел вернуться и герцог Ланкастер, получивший известия о приближении португальского короля и его войска, насчитывавшего три тысячи копий и 10 тысяч годных людей. Так что когда обе армии соединяться, то должно было бы произойти нечто существенное. Ведь у герцога было 15 сотен рыцарей и оруженосцев и 6 тысяч лучников. Эти сведения о португальцах очень обрадовали герцога. Он свернул лагерь у Нойа, где ничего не сделал и вернулся в Оренсе. Он также послал за своей герцогиней и дамами, объявив, что хочет дождаться там прибытия португальского короля.

Португальский король и его маршалы, овладев Ферролем, шли к Оренсе на встречу с герцогом Ланкастером. По дороге они подошли к городу Вилль-де Падрон (Ville-de-Padron), который вначале выказывал признаки мятежа, но когда показалось все португальское войско, то сдался. Король и его армия пробыли в городе и его окрестностях в течение 15 дней и сильно опустошили свои запасы продовольствия, несмотря на то, что те в достаточном количестве поступали из Португалии. Галисия была опустошена двумя армиями, а погода теперь стала столь жаркой, что никто не мог рисковать выехать куда-нибудь после 8 часов утра, не опасаясь умереть. Пока герцог и герцогиня Ланкастер оставались в Оренсе, их люди и лошади сильно страдали от недостатка фуража и воды. Там не было ни свежей травы, ни зелени, так как земля была столь раскаленной, что на ней не могли взойти хоть какие-нибудь всходы. Вся страна была выжжена, и англичане были вынуждены посылать своих фуражиров за 12, 16, если не за 20 лье, чтобы достать еды для самих себя и для своих коней. Посудите сами, какие трудности они от этого должны были претерпевать. Английские рыцари и оруженосцы находили вино столь крепким и обжигающим, что оно воздействовало на их головы, желудки и кишки, и они никак не могли этому помочь, так как хорошей воды настолько недоставало, что нечем было разбавить или охладить вино. Их еда была полной противоположностью той, к которой они привыкли, ведь в своей стране они жили, как хотели, тогда, как теперь их сжигал внешний и внутренний жар. Самые большие лорды находились в крайней бедности и в затруднительном положении и, в результате этого, естественным образом, последовало то, о чем я вам расскажу.

Английские рыцари и оруженосцы, видя, что их трудности растут от нехватки фуража и чрезвычайной жары, начали роптать и говорили: «Кажется, наша экспедиция придет к плохому концу, так как мы слишком долго остаемся на одном месте». «Это -правда, - отвечали другие, - и против нас есть еще одна вещь - мы привезли женщин, которые только и хотят, чтобы оставаться в покое, и после одного дня, когда они склонны путешествовать, они 15 дней отдыхают. Именно это сдерживает нас, и станет причиной нашей гибели. Ведь если бы, высадившись в Корунье, мы двинулись бы вглубь страны, то смогли бы привести ее к покорности. Ведь никто не осмелился нам противостоять. Но это долгое пребывание здесь придало храбрости нашим врагам. Они усилили свои крепости, города и замки французскими воинами, и расставили их в узких проходах и вдоль рек, чтобы их охранять и защищать. Они победят нас без боя, поскольку знают, что скорее послужит к их выгоде. Это королевство Кастилия не так приятно для ведения войны, как Франция, где есть изобилие больших деревень, красивой страны прекрасных рек, маленьких озер, богатых пастбищ и годного и бодрящего вина для воинов, чтобы им было чем восстановить свои силы, и солнце и климат очень умеренные. Но здесь все устроено наоборот». «Какого черта, - говорили другие, - за каким делом герцог привез сюда с собой свою жену и дочерей, раз он пришел сюда для завоевания? Едва ли это было разумно, ведь они создают для него большую помеху. Всей Кастилии хорошо известно, что он и его брат являются законными наследниками короны по правам своих жен, которые приходятся дочерьми дона Педро. Но что касается захвата или сдачи городов, дамы едва ли что-то могут сделать». Такие разговоры были в разных частях английской армии, когда рыцари и оруженосцы оставались друг с другом. Они были очень обрадованы, узнав, что португальский король находится на подходе, и когда он оказался в пределах двух миль от города, герцог Ланкастер и его рыцари сели на своих коней и выступили ему навстречу. Все были явно обрадованы, и король и герцог, также как и английские и португальские рыцари, которые испытали большое удовольствие от встречи. Португальское войско шло позади, под командованием шести великих баронов этой страны: Понасса д`Акунья, Васко Мартина де Мерло, Посдиша Доснедегуша (Posdich Dosnedegousse), Сальвеса де Мерло (Salvase de Merlo), мессира Алейна Перейра (Alleyne Pereira), маршала и Жоао Родригеша де Са. С королем находилось несколько баронов и эскорт в три сотни копий. Прибыв в Оренсе, король расположился со всеми удобствами, в соответствии со своим статусом, и весь этот город был заполнен лошадьми. Король, герцог и лорды, совещались в течение пяти дней и решили объединенной армией совершить поход в сторону Медины-дель-Кампо и Вильяльпандо, где находился мессир Оливье де Геклен, коннетабль Кастилии, и где был самый большой гарнизон французов. Встал вопрос о том, как переправиться через Дуэро, которая, из-за таяния снега в горах, выпадающего и замерзающего там зимой, так же как и все другие реки, временами опасна, и особенно летом. Несмотря на это затруднение, они решили идти к Кампо в надежде найти брод, и на этот счет по армиям были отданы соответствующие распоряжения. Они были встречены с большим удовольствием, так как люди очень страдали в Оренсе и его окрестностях, и многие там заболели.

Португальский король и герцог Ланкастер вместе покинули Оренсе, но их армии были разделены. Ведь они не знали и не понимали языка друг друга, и кроме того, для того, чтобы избежать каких-либо споров или насилия, которые могли между ними произойти. Ведь португальцы очень вспыльчивы, властолюбивы, и их нелегко утихомирить, а англичане злобны и горды. Коннетабли и маршалы каждой из армий, когда высылали отряды на фуражировку, приказывали им двигаться по разным маршрутам. Эти две армии, которых было достаточно для того, чтобы сразиться со всеми войсками, что могли вывести в поле кастильский король и его союзники, продолжали свой путь, пока не подошли к Дуэро. Через нее было нелегко переправиться, поскольку она имеет крутые и высокие берега, полные брошенных камней, и перейти через нее можно было только по нескольким мостам, которые были либо разрушены, либо так хорошо укреплены и охраняемы, что нельзя было к ним и подступиться с надеждой на успех. Пока они раздумывали над тем, как через нее переправиться, случилось так, что коннетабль сэр Джон Холланд и маршалы сэр Томас Моро и сэр Ричард Барли, во время своей фуражировки, наткнулись на галисийского оруженосца по имени Доминго Варгас (Domingo Vargas), который ехал по стране, переправившись через реку. Он знал, что все мосты разрушены, но знал и брод, по которому можно было легко перейти и конному и пешему. Когда он увидел врагов, то повернул назад и поскакал к этому броду. Его взяли в плен и доставили к этим лордам, а они расспросили его про брод, и коннетабль сказал, что если он покажет им безопасную переправу, раз он много об этом знает, то ему не только дадут свободу, но еще и наградят прекрасным подарком. Оруженосец думал не долго, и слишком хотел получить свою свободу и подарок от коннетабля, поэтому он сказал, что может показать им место, где вся армия безопасно может переправиться. Коннетабль и маршалы были так довольны услышанным, что сразу же послали сообщить герцогу добрые вести. Обе армии последовали за авангардом коннетабля, который подошел к броду. Оруженосец вошел в воду, служа им проводником, и когда они увидели, что нет никакой опасности, то все переправились через реку, как кому было удобно.

Переправившись через реку, передовой отряд остановился на берегу, охраняя переправу главных сил. Сэр Джон Холланд сдержал обещание, данное галисийскому оруженосцу. Он отпустил его на свободу и сделал подарок, а затем немедленно выступил в направлении Медина-дель-Кампо, где находился кастильский король. Это был прекрасный и крепкий город. Герцог Ланкастер и португальский король ехали вместе, и подошли к этому броду, который назывался Пласе-ферранде (Place-ferrade), гравий там крепкий и твердый. Они переправились через реку без труда, так же как и их войска. Арьергард переправился на следующее утро, и они все разбили лагерь на берегу. Новости о том, что англичане, нашли брод и перешли Дуэро, были вскоре получены в Вальядолиде, Медина-дель-Кампо, Вильяльпандо, Салданье и в других городах и замках Кастилии. Там были очень удивлены и говорили, что это явно произошло в результате измены, поскольку, если бы англичане не узнали о нем от немногих местных жителей, то сами никогда бы его не нашли. Нет ничего, о чем рано или поздно становится известным через слуг, или еще каким-нибудь образом. Сеньоры, состоящие при кастильском короле, узнали, что брод указал им этот Доминго Варгас, который был немедленно арестован, и когда у него узнали, как все произошло, то он был осужден на смерть. Он был привезен в Вильяльпандо и был там обезглавлен.

Глава 89

Мессир Готье де Пасак и мессир Гийом де Линьяк советуют кастильскому королю не рисковать давать битву до прибытия герцога Бурбонского. Английский отряд вступает в бой с гарнизоном Вильяльпандо. Герцог Ланкастер страдает из-за своего плохого здоровья и распространения болезней в своей армии.

Кастильский король, узнав, что португальский король и герцог Ланкастер быстро приближаются с такими огромными силами, сильно встревожился и послал за мессиром Готье де Пасаком и мессиром Гийомом де Линьяком, которым сказал: «Я чрезвычайно удивлен, что не прибыл герцог Бурбонский. Наши враги выступили в поход, и если им никто не будет противостоять, то они уничтожат всю мою страну. Мои подданные недовольны тем, что мы не предлагаем им битву. Скажите мне, мои добрые судари, как мне лучше поступить». Эти два сеньора, обладавшие огромным опытом, знали больше о военном деле, нежели король. Именно ради этого они и были посланы из Франции в Кастилию, и они ответили: «Мессир король, это зависит от того, когда придет герцог Бурбонский. По его прибытии, мы и рассудим, как надо поступать, но до этого не делайте никаких приготовлений к встрече с врагами. Пусть они совершают походы в свое удовольствие. Они удерживают открытую местность, а мы города и замки, которые хорошо снабжены всем необходимым, и в них стоят гарнизоны из добрых воинов. Они страдают от солнечной жары и от погоды, тогда как мы наслаждаемся тенью и освежающим ветерком. Они найдут всю страну опустошенной, и чем дальше они будут продвигаться вперед, тем больше у них будет не хватать фуража. Очень удачно, что в начале их вторжения все маленькие крепости, где крестьяне помещали свое добро, были срыты. Это было сделано мудро, мессир король, так как благодаря этим мерам, они не смогут удержать те части страны, в которых сейчас находятся, и где теперь не смогут найти ничего сверх того, что привезли с собой. Там ничего кроме великой жары палящего солнца, которое, будьте уверены, должно вскоре их уничтожить. Хотя все ваши города и замки хорошо обеспечены и снабжены гарнизонами, мы можем полагать, что некоторые из них могут быть атакованы и захвачены. Так в этом и состоит наслаждение воинов. Так они любят проводить свое время, и ради этого они ищут приключений по всему миру. Поэтому, ни в коем случае, не падайте духом, поскольку в том деле, в котором участвуем мы, вы не должны понести никаких больших потерь». Эта речь очень успокоила кастильского короля, и она очень ему понравилась, так как он чувствовал, что они действительно говорят правду.

Мы вернемся к герцогу Ланкастеру и португальскому королю, которые, хотя и удерживали за собой открытую местность, хотели захватить какой-нибудь город, чтобы там отдохнуть, поскольку их фуражиры не могли ничего найти и были вынуждены объединяться в большие отряды из страха попасть в засаду. Их так сильно стеснили, что когда, во время своих походов, они видели в отдалении большую деревню, то радовались и кричали: «Идемте скорей. Поспешим в эту деревню. Мы найдем там достаточно фуража и обогатимся сами». Они спешили туда, но когда подходили поближе, то обнаруживали лишь голые стены - там не было ни жителей, ни даже ни собаки, ни курицы, столь основательно французы опустошили эти края. Так они теряли время и обманывались в своих надеждах, и возвращались к своим сеньорам с пустыми руками. От недостатка нормальной еды их кони находились в плачевном состоянии, и они были счастливы, если могли где-нибудь встретить зеленый луг. Некоторые до того ослабли, что не могли двигаться и падали мертвыми на дороге из-за голода и жары. Их хозяева находились не в лучшем состоянии от лихорадок, вызываемых изнуряющей жарой днем и холодом по ночам, не имея никакой возможности отдохнуть и восстановиться силы. Так обстояли дела в армии герцога. Ведь англичане имеют более нежное здоровье, по сравнению с португальцами, которые без ущерба для себя переносили эти трудности, будучи более стойкими и привычными к климату Кастилии. В таком печальном состоянии находились англичане. Многие умерли из-за расстройств, особенно те, у кого не было хороших слуг, и кто не имел средств, чтобы исправить такое положение.

Сэр Ричард Барли, сэр Томас Перси, лорд Фитцуолтер, сэр Мобрюн де Линьер, мессир Жан д`Обресикур, Тьерри и Гийом де Сумэн с двумя сотнями копий из тех людей, что искали повода прославиться, сели на лучших коней из всей армии, с намерением застать врасплох французский гарнизон в Вильяльпандо. Они узнали, что коннетабль Кастилии, мессир Оливье де Геклен, находится там вместе с гарнизоном, а при нем состоят самые лучшие рыцари Франции. Одним утром, выпив по кубку, они покинули расположение основного войска и снарядились словно фуражиры. Они подъехали к небольшому ручью, что течет ниже Вильяльпандо и, пришпорив своих коней, переправились через него. Вскоре в городе поднялась тревога, рыцари поспешно вооружались и выдвигались к месту жительства коннетабля. Слуги седлали коней и спешили с ними к своим хозяевам. Мессир Оливье дю Геклен, если бы мог, хотел бы сдержать своих сотоварищей, готовых выступить навстречу англичанам, но их удаль была столь бурной, что они вышли из ворот, храбро восседая на конях, которые были вялы и хорошо накормлены. Среди первых находились мессир Жан де Барре, виконт де Безлиер (de Besliere), мессир Робер и мессир Жан де Бракмоны, мессир Пьер де Вийэн (de Villaines) и мессир Тристан де ла Жай.

Совершив рейд к городу, англичане переправились обратно через ручей, так же, как и в первый раз, и отступили к большой песчаной площадке, где выстроились в великолепном строю, на расстоянии примерно трех арбалетных выстрелов от ручья. Французские рыцари наступали, выкрикивая свои воинские кличи и с копьями наперевес. Когда они подошли поближе, то англичане, будучи уже готовыми, пришпорили своих коней и ринулись им навстречу. Удар был очень силен, и несколько человек с обеих сторон были сброшены с коней на песок. Так быстро это дело не кончилось, и когда копья были сломаны, то было извлечено другое оружие. Но пыль от движения лошадей была столь большой и тяжелой, что они не могли распознавать друг друга. Их кони были покрыты пылью, так же как и они сами, и пыль поднялась такая, что они не могли дышать без того, чтобы ее не глотать. Это привело к прекращению атаки, и французы и англичане удались с поля боя. Первые ушли в Вильяльпандо. С обеих сторон никто не был убит, и даже никто не потерпел ущерба. Английские рыцари проехали более одного лье от Вильяльпандо, прежде чем вернулись к своему главному войску, где поспешили снять доспехи, так как они были поражены лихорадкой и другими расстройствами, которые привели их на край гибели.

Герцог Ланкастер сильно пал духом и не знал что делать. Ведь он видел, что его армия ежедневно тратит силы впустую, и горевал по поводу того, что большая и лучшая ее часть прикована к постелям. Сам он чувствовал себя так нехорошо, что если бы не боялся разложить свою армию, то с радостью сидел бы в своей палатке. Он обращался к португальскому королю, желая поговорить с ним, о том, что делать в настоящем положении, так как сильно тревожился по поводу смертности в своей армии. Король отвечал, «что, судя по всему, не кажется вероятным, что кастильцы предложат им битву в этом году, поскольку скорее показывают намерение, чтобы они истощились сами и истощили свои запасы». «Как вы мне посоветуете действовать?» - спросил герцог. «Я скажу вам, - отвечал король, - так как погода сейчас чрезвычайно жаркая, то я бы посоветовал вам увести свою армию в Галисию, и предоставить своим людям находится там, где они пожелают, но чтобы они были готовы вернуться для продолжения кампании в марте или апреле. Постарайтесь добиться больших подкреплений из Англии под командованием одного из ваших братьев и достаточно количество продовольствия на зимний сезон. Королевство быстро не завоевать, да и здешний климат сразу сказывается на здоровье пришельцев. Ваша армия должна быть расквартирована по разным городам, находящимся под вашей властью, и пусть она проводит время как может».

«Это, может быть, и верно, - сказал герцог, - но последствия этого будут такие, что как только наши враги узнают о том, что мы разделились и получат сведения о том, что вы со своей армией отступили в Португалию, а я сам в Сант-Яго или в Корунью, то они выступит в поход. Ведь я слышал, что у кастильского короля есть 4 тысячи копий, французов и бретонцев, и в своей стране он соберет столько же, если не больше. Добавьте к этому то, что на марше находится герцог Бурбонский с двумя тысячами воинов и будет стремиться отметить свой приход. Теперь посудите сами, что будет, если все эти войска вторгнуться в Галисию. Кто им будет тогда противостоять? Прежде чем мы сможем собрать своих людей и сформировать полк, они смогут нанести нам большой ущерб». «Хорошо, - ответил португальский король, - тогда, во имя Бога, давайте держатся в открытом поле. Мои люди свежи и невредимы и равно желают вместе со мной вступить в сражение». На этом совещание закончилось, и было решено, что они будут дожидаться прибытия герцога Бурбонского, чтобы посмотреть, не смогут ли они предложить сражение, когда он соединиться с кастильцами. Англичане и португальцы ничего больше и не желали, так как год проходил, а жара усиливалась. Время было около Иванова дня, когда солнце стоит наиболее высоко и немилосердно палит, особенно в Кастилии, Гранаде и странах еще дальше к югу. Не было никакого дождя или росы с самого начала апреля, так что вся страна была выжжена. Англичане ели много винограда там, где его находили, и чтобы утолить свою жажду пили крепкое кастильское или португальское вино. Но чем больше они пили, тем сильнее разогревались, так как это новое питье воспламеняло их печень, легкие и кишки, и в этом отношении совершенно отличалось от их обычных ликеров. Англичане, когда находятся у себя дома, питаются свежим мясом и добрым богатым элем, и такая диета поддерживает их тела в хорошем здравии. Но теперь они были вынуждены пить крепкое и горячее вино, которого они не жалели, чтобы утопить в нем свои тревоги. Первая часть ночей была теплой, из-за великой дневной жары, но ближе к рассвету, они становилась холодными. Это им сильно досаждало, так как они спали без одеял и почти нагими, как от жаркой погоды, так и от вина, так что когда наступало утро, они замерзали от перемены погоды, что вызывало пот и становилось причиной лихорадок и насморков, которые уносили их в могилы. Так умерло очень много баронов и рыцарей, также как и людей низших рангов, поскольку болезни не щадили никого.

Глава 90

Герцог Ланкастер распускает свою армию. Три английских рыцаря, получив охранные грамоты, приезжают к кастильскому королю для ведения переговоров об уходе воинов через его королевство.

Какая фортуна выпадет - добрая или злая, зависит от пустяка. Вы можете легко поверить в то, что если бы герцог Ланкастер обосновался в Кастилии, то никогда бы не потерял ни в одной битве такого числа людей, какое он теперь ежедневно терял из-за болезней. И сам он чуть не погиб от мора, как я уже упоминал. Коннетабль, сэр Джон Холланд, с большим беспокойством наблюдал то жалкое положение, в котором оказалась английская армия. Болезней практически никто не мог избежать, и он был вынужден ежедневно выслушивать жалобы на низких или повышенных тонах, например, такие: «О, милорд Ланкастер, зачем вы привели нас в Кастилию? Будь проклят этот поход. Он, наверное, хочет, чтобы ни один англичанин не покинул страну, и чтобы ему все служили. Он, наверное, решил со всего размаху бить по колючим шипам. Ему бы занять своих людей охраной той страны, что он завоевал, но когда все они будут мертвы, то кто будет ее охранять? Он показывает, что плохо знает войну. Ведь когда он увидел, что ему никто не противостоит, то почему он этим не воспользовался, чтобы отступить в Португалию или куда-нибудь еще, чтобы избежать тех потерь, которые терпит сейчас? Ведь мы все умрем от разных расстройств, так и не нанеся ни одного удара». Сэру Джону Холланду было очень больно слушать такие речи из-за чести герцога, на чьей дочери он был женат, и поскольку ропот усиливался, то он решил обсудить положение с самим герцогом, так как по причине своего родства с ним, он мог сделать это более свободно, чем кто-либо еще. Поэтому он обратился к нему так: «Милорд, вы должны немедленно поменять свои планы, поскольку вся ваша армия поражена болезнью. Если сейчас на вас кто-нибудь нападет, то вы не сможете никого поставить в строй, так как люди совершенно изнурены и недовольны, а их кони мертвы. И люди, и высокого рождения, и низкого настолько обескуражены этим бедствием, что, повторяю, вам не следует ждать от них службы». «Что же я могу сделать? - ответил герцог, - я хочу получить такой совет, который был бы самым разумным». «Милорд, - сказал сэр Джон Холланд, - я думаю, самым лучшим будет дать разрешение вашим людям уйти туда, куда они захотят, и я бы посоветовал вам самому отправиться в Португалию или вернуться в Галисию, поскольку вы не в состоянии переносить трудности». «Это хорошо обдумано, - ответил герцог, - я последую вашему совету, и вы можете дать знать нашим людям, что я позволяю им идти в Кастилию, Францию или куда-либо еще, куда они предпочтут, но так, чтобы они не заключали никаких договоров с нашими врагами. Ведь я ясно вижу, что эта кампания закончена. Пусть им полностью заплатят за их службы, насколько это позволяет наша казна, а также пусть оплатят их траты на путешествие, и затем пусть наш канцлер освободит их от обязательств». Коннетабль ответил, что он проследит за тем, чтобы это было сделано. Он приказал, гудеть в трубы, чтобы о намерениях герцога стало известно всей армии, и дал знать капитанам, чтобы они пришли к нему со своими счетами, которые будут проверены и по ним будет уплачено к их удовлетворению. Этот приказ был приемлем для всех, особенно для тех, кто надеялся на то, что перемена климата восстановит их здоровье. Бароны и рыцари держали совет о том, как им вернуться в Англию. Морем это было невозможно, так как у них не было судов, и они находились далеко от любого морского порта. Кроме того, они были так истощены и слабы от лихорадок и простуд, что не могли перенести морское путешествие. Хорошенько все рассмотрев, они нашли, что нет другого выхода, нежели ехать через Францию. Но некоторые говорили: «Как же мы может туда ехать? У нас враги во всех странах, через которые мы должны проезжать. Во-первых, Кастилия. Мы сейчас ведем против нее разрушительную войну. Затем Наварра и Арагон. Эти два королевства - союзники, одно - союзник Кастилии, а другое - Франции. Арагон уже показал свою злобу. Ведь как нам сообщал сенешаль Бордо, уже после нашего приезда сюда, арагонцы бросили в тюрьму в Барселоне архиепископа Бордосского, посланного туда с требованием короля возместить недоимки, которые он задолжал Англии. Надо ли нам запрашивать охранные грамоты от Франции? Поездка туда потребует слишком много времени, и когда наши посланники туда доберутся, то у нас мало надежд на то, что король, который молод, или его совет, нам их пожалует. Ведь коннетабль Франции, мессир Оливье де Клиссон, нас смертельно ненавидит, и эта ненависть еще возрастает из-за того, что он думает, что его враг, герцог Бретонский, намерен переметнуться к англичанам». Другие, которые видели дальше и были более рассудительны, говорили: «Пусть все оставят сомнения. Самое лучшее, что мы можем сделать - это попытаться, чтобы кастильский король, не только позволил бы нам с миром пройти через его страну, но и получил бы для нас такое же разрешение от Арагона, Франции и Наварры».

Это решение и было принято, и был послан герольд по имени Дерби, которому были даны письма, адресованные кастильскому королю. Герольд выехал в путь и поехал дорогой на Медина-дель-Кампо, где жил в это время король. Когда его к нему допустили, то он упал на колени и вручил свои письма, написанные на французском. Когда король их прочитал и понял, что они подразумевали, то улыбнулся и, обратившись к рыцарю, управляющему его двором, сказал: «Позаботьтесь об этом герольде. Сегодня вечером он получит ответ, чтобы выехать с ним завтра рано утром». Король удалился к себе и послал за мессиром Готье де Пасаком и мессиром Гийомом де Линьяком, которым он показал эти письма и спросил их, какой ответ ему дать. Содержание этих писем, в двух словах, было следующим. Коннетабль английской армии, сэр Джон Холланд, просил кастильского короля прислать охранные грамоты на приезд и на возвращение трех рыцарей, с целью вступить с ним в переговоры. Оба рыцаря ответили: «Было бы правильным, монсеньор, чтобы вы даровали им эти грамоты, так как тогда вы узнаете, чего они хотят». «Я с этим согласен», - сказал король, и немедленно приказал изготовить грамоты на приезд и на возвращение 6 рыцарей с их свитой, если это будет угодно коннетаблю. Когда они были запечатаны и скреплены большой печатью и личной печатью короля, то были вручены герольду вместе с 20 ливрами. Получив все это, герольд вернулся в Оренсе, к герцогу Ланкастеру и коннетаблю.

Герольд передал коннетаблю охранную грамоту, и тот назначил послами к кастильскому королю сэра Мобрюна де Линьера, сэра Томаса Моро и сэра Жана д`Обресикура. Они выехали так скоро, как только смогли, поскольку англичане очень нуждались во врачах и медиках, а также в свежем мясе для многочисленных больных, разбросанных по разным местам. Эти послы проехали через Вильяльпандо, где их тепло принял мессир Оливье дю Геклен и дал в их честь ужин. Наутро один из бретонских рыцарей по имени Тинтмаш (Tintemach) стал их проводником и охранял их от находившихся по дороге многочисленных отрядов бретонцев. В безопасности они прибыли в Мелина-дель-Кампо, где нашли короля, который с нетерпением жаждал узнать, что их привело сюда. Когда они отдохнули и приоделись в приготовленной для них гостинице, несколько дворцовых рыцарей препроводили их к королю, который принял их с явной радостью. Они вручили ему письма от коннетабля, но только от него, поскольку герцог Ланкастер отказался писать сам, решив, что ему не время и не место писать на этот счет.

Французские рыцари и оруженосцы не присутствовали на этой встрече, хотя они входили в тайный совет короля, и ничего, относящегося к войне, не могло быть сделано без их согласия. Обращаясь к королю, послы сказали: «Мессир король, мы приехали сюда от коннетабля армии герцога Ланкастера, который привез нас из Англии. Но, к несчастью, на нас обрушились сильные болезни и мор. Поэтому коннетабль просит, чтобы вы проявили доброту и открыли бы вашу страну и ваши города для тех из нас, кто захочет попытаться переменой климата восстановить свое здоровье, если его возможно восстановить, и войти в ваши города, чтобы восстановить свои силы. И если кто-нибудь захочет вернуться в Англию сушей, то на это он просит вас войти в положение и связаться с королями Франции и Наварры, чтобы такие люди смогли бы, за свой счет, свободно проехать по их землям по пути домой. Это есть единственный предмет нашей миссии и то, что мы у вас просим». Король очень любезно ответил: «Мы рассмотрим, что нам подобает сделать, и дадим вам ответ». Рыцари ответили, что удовлетворены этим.

Глава 91

Английские послы получают для своих больных охранные грамоты кастильского короля на право мирного проезда через Кастилию, или на право остаться здесь для поправки здоровья. Многие рыцари и оруженосцы умирают в Кастилии. В Сант-Яго опасно заболел герцог Ланкастер.

Попрощавшись с королем, английские рыцари вернулись в свою гостиницу, где пробыли до третьего дня, когда их вернули во дворец. Кастильский король очень обрадовался их просьбе, поскольку видел, что раз его враги просят мирно уехать через его королевство, то войне надолго должен придти конец. Он решил, какой следует дать ответ, хотя его совет думал иначе и, желая оказать уважение французским рыцарям, он послал за мессиром Готье де Пасаком и мессиром Гийомом де Линьяком. Объяснив им предмет английского посольства и просьбу коннетабля, он спросил у них, как ему поступить, и пожелал, что свое мнение высказал мессир Готье. Мессир Готье не хотел говорить перед членами совета, но поскольку король этого желал, то он сказал: «Сир, дела идут к завершению. Как мы всегда и предвидели, ваши враги истощены и пришли в расстройство, не нанеся и удара. Раз они настолько больны, что униженно просят помощи и успокоения в вашей стране, то вам следует удовлетворить эту просьбу. Но при условии, что если они восстановят силы, то не должны возвращаться к герцогу Ланкастеру или к португальскому королю, но должны продолжать свой путь прямо домой, и они должны обязаться не поднимать оружия против вас и против кастильского королевства в течение 6 лет. Мы также надеемся, что вы сможете успешно получить позволение для их безопасного проезда через Наварру и Францию». Король был очень доволен таким советом, поскольку и сам склонялся к тому же, и ему было все равно, на каких условиях, но лишь бы избавиться от англичан. Он ответил мессиру Готье: «Вы дали мне верный совет, и я благодарю вас. Я все сделаю согласно вашему предложению».

Было послано за английскими рыцарями, и их провели в палату приемов, в которой находились король и весь его совет. Епископ Бургосский, как канцлер и лучший оратор, обратился к ним так: «Вы, английские рыцари, сопровождающие герцога Ланкастера, присланные сюда его коннетаблем, слушайте ответ короля на ваши просьбы. Исходя из своего великого благочестия и доброты, он желает оказать всю возможную милость своим врагам настолько, насколько это находится в его власти. Вернувшись к коннетаблю, вы скажете ему от кастильского короля, с тем, чтобы он публично, под звуки труб, возвестил бы всей своей армии, что эта страна открыта и готова принять всех рыцарей, оруженосцев и сопровождающих их лиц, больных или здоровых, которые могут захотеть сюда придти, при условии, что у ворот любого города или местечка, в которое они пожелают войти, они должны будут сложить свои доспехи и оружие и передать их лицам, которые будут назначены для этой цели. И тогда их препроводят в специально приготовленные для них гостиницы. Затем они должны будут записать свои имена и предоставить записи губернатору, для того, чтобы никто из тех, кто остановится в каких-либо городах, впредь, ни под каким предлогом, не мог бы вернуться в Галисию или Португалию, но покинул бы страну как можно скорее. Вдобавок, кастильский король берется получить охранные грамоты для безопасного проезда для тех, кто намеревается ехать в Кале или какой-либо другой морской порт, какой он изберет, в Бретани, Сентоже, Нормандии или Пикардии, в пределах французского и наваррского королевств. Король приказывает, чтобы те рыцари и оруженосцы, которые предпримут такую поездку, к какой бы нации они не принадлежали, не должны, ни под каким предлогом, не поднимать оружия против королевства Кастилия на протяжении 6 лет. В этом они должны торжественно поклясться, когда им будут вручаться охранные грамоты. Вы можете увезти все эти условия, которые красиво написаны, коннетаблю и вашим товарищам, что послали вас сюда».

Рыцари поблагодарили короля и его совет за полученный ответ, но добавили: «Они не скажут, что все условия будут приняты, но если будет не так, то они опять пошлют своего герольда, а если он не приедет, то тогда они могут заключить, что все условия приняты». «Мы согласны», - ответил совет. Король удалился к себе, но мессир Готье де Пасак и мессир Гийом де Линьяк остались с рыцарями и проводили их в прекрасные покои, где им был подан обед. Они вместе пообедали, а когда обед был окончен, они отведали вина и специй в королевских покоях, а затем распрощались, поскольку все бумаги для них уже были готовы. Вернувшись в гостиницу, они немедленно сели на коней, поскольку король предварительно распорядился обеспечить их всем за его счет и, покинув Мелину, поскакали в Вилльклоп. На следующий день они прибыли в Оренсе, где застали коннетабля. В то время, пока они ездили с посольством, умер лорд Фитцуолтер ¹, один из величайших баронов в армии герцога. Он был доблестным рыцарем, и его много оплакивали, но никто не может бороться со смертью. Его поминки были проведены с честью, и на них присутствовали герцог Ланкастер и король Португалии.

Три рыцаря встретились с герцогом, показали ему свои бумаги и рассказали о том, что видели и слышали. Одни говорили, что условия слишком тяжелы, но другие с этим не соглашались и говорили, что они достаточно великодушны, исходя из ситуации и опасности, в которой они оказались. В английской армии стало известно, что герцог распускает всех, кто этого захочет, и что они могут безопасно ехать через Кастилию. Те, кто болели или ослабли и хотели переменить климат, распрощались с герцогом и коннетаблем и покинули расположение армии так быстро, как только могли. Но перед своим отъездом, многие из них получили всю свою плату в твердой монете, а другим были даны достаточно надежные гарантии на ее получение, так что у них было достаточно средств, чтобы себя содержать. Одни поехали в Вильяльпандо, другие в Руэль (Ruelles), в Нойю, в Медина-дель-Кампо, в Кальфорс (Caleforis) или в Сан-Фагон (St.Phagon). Везде их принимали хорошо. Для них находилось жилье, и их имена записывались и передавались губернаторам так, как я уже упоминал. Большая часть знатных людей поехала в Вильяльпандо, поскольку там стояли гарнизоном иностранцы - бретонцы, французы, нормандцы и пуатевинцы, находившиеся под командованием мессира Оливье дю Геклена. Англичане больше доверяли тем, кого я назвал, чем кастильцам, и на то были основания.

Так был положен конец экспедиции герцога Ланкастера, и каждый мог выбирать, что было лучше для него. Вы можете себе представить, какое это было горькое разочарование для герцога, ведь он видел, что его амбициозные ожидания полностью разрушены. Однако он сносил свое горе как доблестный государь, каковым он и был, так как понимал, что никоим образом не может это исправить. Португальский король, обнаружив, что дело завершено, распустил свою армию, оставив только три сотни копий, и покинул Оренсе вместе с герцогом Ланкастером, который вернулся вместе со своей герцогиней в Сант-Яго-де-Компостелла. Король провел там с ним четыре дня, а на пятый уехал со всей своей свитой в Порту, где жила его королева.

Теперь я должен рассказать о том, что сталось с теми рыцарями и оруженосцами, которые, покинув герцога, уехали в Кастилию и были размещены по разным городам. Те, кто страдали расстройствами, несмотря на то, что сменили обстановку и получили медицинскую помощь, так и не смогли поправиться и некоторые умерли в Вильяльпандо. Многие английские бароны и рыцари умерли в своих постелях, к великой потере для их страны, в то время, пока кастильский король получал для них охранные грамоты для поездки через Наварру и Францию. Но дальность расстояния и другие обстоятельства, откладывали их получение. В Вильяльпандо умерли три великих и могущественных барона: сэр Ричард Барли, который был главным маршалом армии, лорд Пойнингс (Poinings) и сэр Генри Перси, двоюродный брат графа Нортумберленда. Сэр Мобрюн де Линьер умер в Нойа. Он был доблестным и умелым рыцарем родом из Пуату. Лорд Тэлбот (Talbot) ², великий барон из Уэльса, умер в Руэле. А всего от этого мора в разных местах умерло 12 могущественных баронов, целых 80 рыцарей и две сотни оруженосцев, все дворяне. Посудите сами, какими несчастливыми были эти потери, и они продолжались непрерывно, причем без всякого боя или нанесения удара. Умирали также лучники и другие люди, общим числом пять сотен. И как мне говорил один английский рыцарь по имени сэр Томас Квинсбери (Queensbury), с которым я говорил во время его возвращения через Францию, из 15 сотен латников и почти 4 тысяч лучников, которых герцог Ланкастер привез из Англии, домой вернулось не более половины.

Герцог Ланкастер в Сант-Яго опасно заболел и сильно пал духом. Он был так болен, что по Кастилии и Франции часто разносились вести, что он умер. Действительно, он едва уцелел. Тьерри де Сумэн, который был личным оруженосцем герцога и отличался великой доблестью, подвергся воздействию этой болезни и умер в Бетанкосе. Он был родом из Эно, и его смерть много оплакивали. Его брат Гийом все время болезни находился подле него, подвергая великой опасности свою жизнь. Вы должны знать, что не было никого столь храброго, столь богатого или столь красивого, кто не боялся бы и каждый день не ожидал бы смерти. Мор обрушился только на армию герцога, поскольку французов он не задел.

Это вызвало великий ропот среди них и кастильцев. Они говорили: «Король позволил этим англичанам выздоравливать в своих городах, что может нам стоить очень дорого, если они распространят свою болезнь среди нас». Правда в том, что в это время в Кастилии умер только один французский рыцарь, которого много оплакивали, поскольку он был любезным, галантным и храбрым на войне. Его звали мессир Жан де Руайе, и он приходился двоюродным братом мессиру Тристану, мессиру Режиналю и мессиру Ланселоту де Руайе. Я расскажу о причине его смерти. Когда он находился в составе гарнизона в кастильском городе под названием Сегбонн (Segbonne) ³, то у него на теле возник нарыв. Будучи молодым и здоровым, он не обращал на него внимания, и когда однажды он, сев на коня, пустил его галопом по полю, этот нарыв прорвался. По возвращении он слег в постель и вначале все казалось хорошо, но на четвертый день он умер. Это вызвало великое горе среди его друзей, которые любили его за доброжелательный характер и доблесть в военных делах.

Глава 92

Сэр Джон Холланд прощается с герцогом Ланкастером и возвращается со своей женой в Бордо через Кастилию, Наварру и Байонну. Сэр Жан д'Обресикур едет в Париж, чтобы провести поединок с сеньором Бусико.

Несмотря на то, что эта болезнь была столь заразной, что большая часть англичан от нее слегла, сэр Джон Холланд и несколько рыцарей и оруженосцев оставались с герцогом. Рыцари, видя, что войне пришел конец, с нетерпением ждали возможности сменить обстановку и сказали коннетаблю: «Мессир, позвольте нам выехать для возвращения через Байонну или Бордо, чтобы избежать воздействия мора, раз милорд Ланкастер этого хочет. Когда он захочет иметь нас на своей службе, то сможет легко это сделать, написав нам свои приказы. И мы будем служить ему лучше тогда, когда поправим свое здоровье, нежели сейчас, когда мы находимся в ослабленном состоянии, от чего умираем». Они повторяли это столь часто, что сэр Джон Холланд сказал герцогу об их недовольстве. Герцог ответил: «Сэр Джон, я хочу, чтобы вы и те рыцари, которых вы выберете, уехали бы назад домой, и чтобы вы взяли с собой всех наших людей. Кланяйтесь от меня милорду королю, поприветствуйте от меня моих братьев и таких-то и таких-то персон, которых он назвал». «Я с радостью это сделаю, - ответил коннетабль, - Но, милорд, знаете ли вы о том, что хотя совет Кастилии гостеприимно позволил нашим больным войти в те города, которые им захотелось выбрать для поправки своего здоровья, но когда они поправятся, то не смогут вернуться, ни к вам в Галисию, ни в Португалию? А если мы поедем через Францию по дорогой к Кале, то на этот счет французские рыцари из кастильского совета поставили условие, что мы не должны будем поднимать оружия против Франции на протяжении шести лет, если только нами не будет лично командовать английский король».

«Сэр Джон, - сказал герцог, - вы должны знать, что французы, где бы им ни представилась такая возможность, будут использовать все, чтобы добиться над нами преимущества. Но я скажу вам, как нам надо поступить. Вы любезным образом проедете через Кастилию, а когда окажитесь на границе Наварры, то пошлите к королю. Он приходится нам кузеном. Прежде мы были в прочном союзе, и связь еще не разорвана, поскольку, с тех пор как мы подняли оружие на его стороне в его войне против нашего кастильского соперника, мы всегда поддерживали с ним взаимную переписку, как кузены и друзья. У нас никогда не было никаких ссор, и мы никогда, как французы, не вели против него войну. По этим причинам, он будет готов позволить нашим людям пройти через его страну. По прибытии в Сен-Жан-дю-Пьед-де-Порт, возьмите дорогу через Бискайю к Байонне. Эти земли являются нашим наследственным владением. А оттуда вы сможете добраться до Бордо и, не опасаясь французов, отдохнуть. Когда вы восстановите силы, то сможете сесть на борт судна, пересечь море и высадиться в Корнуолле или Саутгемптоне, если будет благоприятный ветер». Сэр Джон ответил, что он в точности последует разработанному плану и, соответственно с этим, начал свои приготовления к отъезду. Не прошло много времени, как коннетабль, со всеми латниками и другими людьми, отправился в путь, а герцог и герцогиня остались в Сант-Яго, и при них остались только люди их двора. Свою жену сэр Джон Холланд забрал с собой и приехал в Самору, большой и красивый город, где встретил кастильского короля, мессира Готье де Пасака и мессира Гийома де Линьяка. Они вежливо приняли его и его спутников, как это должны делать при встрече сеньоры. По правде, король больше радовался во время отъезда англичан, нежели во время приезда. Ведь это ему ясно показало, что война полностью окончена, и что герцог Ланкастер никогда больше не будет способен привезти такие большие силы из Англии в Кастилию. Ведь он хорошо знал о том, в каком раздрае находится его страна.

Когда англичане, которые, по мере выздоровления, должны были уехать из кастильских городов, услышали, что сэр Джон Холланд находится на пути домой вместе с остатками армии, то они очень обрадовались и немедленно стали готовиться присоединиться к нему. В их числе были: сеньор де Шамо (de Chameaux), сэр Томас Перси, сеньор де Лелюйтен (de Leluyton), лорд Брадестан (Bradestan) и еще многие другие, общим числом в 1000 коней. Те, кто еще болели, посчитали себя наполовину выздоровевшими в тот момент, как у них появились надежды на возвращение в Англию, до того они натерпелись в последнее время.

Когда сэр Джон Холланд прощался с кастильским королем, тот проявил к нему и к его баронам большое расположение и любезно подарил им прекрасных мулов. Также он приказал, проплатить все расходы на их путешествие. Выехав, они взяли дорогу на Сан-Фагон, в котором пробыли три дня. Повсюду, где они проезжали, их хорошо принимали, поскольку их сопровождало несколько придворных рыцарей короля, плативших за все, в чем они нуждались и чего хотели. Они продолжали свой путь, пока не оказались вне пределов Кастилии, и не прибыли в Нахарру, где когда-то произошла знаменитая битва. Затем они проследовали в Памье и Логроньо, где остановились, поскольку было неясно, позволит ли наварркий король пройти им через свое королевство.

Они отрядили к нему двух рыцарей, сэра Питера Биссета и сэра Уильяма Норвича. Они нашли короля в Туделе и имели с ним встречу. Провели они это дело столь хорошо, что добились позволения на проход, при условии, что будут платить за все, что им понадобится. Когда рыцари вернулись, то англичане вышли из Логроньо в Памплону и прошли Пиренеи через Ронсеваль. Затем они покинули дорогу на Беарн и взяли путь на Бискайю, к Баонне, куда и добрались. Сэр Джон Холланд и его графиня остались там на долгое время, но некоторые их соотечественники продолжили путь в Бордо. Так окончилась экспедиция герцога Ланкастера.

Во время наиболее активной части кампании в Кастилии, когда рыцари и оруженосцы жаждали приключений и воинских подвигов, случилось так, что на поле боя выступил сеньор Бусико и он послал герольда, запросив у сэра Жана д'Обресикура три схватки на копьях и верхом на коне. Сэр Жан согласился с ним встретиться, с добавлением трех схваток на кинжалах, и стольких же на боевых топорах, и все верхом на конях. Согласившийся с такой готовностью, сэр Жан искал встречи с ним повсюду, но я не знаю уж по какой причине, но тот не поехал в ту часть страны. Однако я не говорю, и никоим образом не хочу сказать, что сеньор Бусико был не ровня для такого вызова, он был бы готов даже для более тяжелого деяния. Когда сэр Жан д' Обресикур находился в Байонне вместе с сэром Джоном Холландом, он много думал об этом вызове. Ведь приняв его, он был обязан довести это дело до конца, и он счел, что не может с честью покинуть Францию, не сделав этого, чтобы французы не могли бы говорить, что он вернулся в Англию обесчещенным. Он советовался со своими товарищами, особенно с сэром Джоном Холландом, о том, как ему поступить. Ему дали совет ехать через Францию, так как у него была добрая охранная грамота, полученная для него герцогом Бурбонским, и ехать в Париж в поисках сеньора Бусико. Он мог бы о нем услышать либо по дороге, либо, приехав в Париж, и тогда бы дело разрешилось бы с честью для него. Этот совет был для него приемлем, и он пустился в путь через страну басков и приехал в Ортез в Беарне, где застал графа де Фуа. Граф его радушно принял и ненадолго задержал у себя, а при расставании подарил ему две сотни флоринов и очень красивого коня. Сэр Жан д'Обресикур продолжил свой путь через Беарн, Бигорр, Тулузен и Каркассон. Его сопровождали Гийом де Сумэн и другие оруженосцы из Эно, которые возвращались к себе на родину. По прибытии в Париж, он узнал, что король в настоящее время находится в Нормандии, а сеньор Бусико, как ему сказали - в Арагоне. Сэр Жан, чтобы с честью освободиться от вызова, посетил главных французских баронов, находившихся в то время в Париже и, проведя в развлечениях 8 дней, продолжил свой путь в Кале, а те, кто ехали в Эно отправились домой. Так разъехались разные капитаны кастильской армии.

Глава 93

Покинув Авиньон, герцог Бурбонский продолжает свой поход в Бургос, где встречается с кастильским королем. Узнав об этом, герцог Ланкастер обращается к португальскому королю. После короткого пребывания в Кастилии, герцог Бурбонский прощается с королем и возвращается во Францию.

Герцог Бурбонский, который был номинальным главнокомандующим французских войск в Кастилии, был должным образом проинформирован о том, что произошло. Если бы он считал, что кастильский король находится в слишком стесненных обстоятельствах, то поспешил бы со своим походом. А так он провел в своем путешествия слишком много времени, и кроме того, выбрал кружной путь. Вначале он поехал в Авиньон, чтобы нанести визит тому, кто называл себя папой Климентом. Там он провел некоторое время. Затем отправился в Монпелье, где остановился на 5 дней и по столько же пробыл в Безье и Каркассоне. Оттуда он пошел в Нарбонн и Перпиньян и вошел в Арагон, так как очень хотел увидеться с юным арагонским королем и со своей кузиной, мадам Иолантой Барской. Герцог продолжил свое путешествие в Барселону, где встретился с королем и королевой Арагона и с многочисленными графами и баронами этой страны, приехавшими туда, чтобы встретить и поприветствовать его. После того, как его так чествовали в течение шести дней, он уехал и приехал в Валенсию. Именно здесь он впервые узнал, что английская армия отступила, и что сэр Джон Холланд увел большую ее часть в Наварру, что среди англичан разразился смертоносный мор, и что его кузен, герцог Ланкастер лежит, будучи серьезно болен, в Сант-Яго. Было даже сообщение о том, что он умер. Несмотря на эти сведения, которые делали его поход бесполезным, он продолжал идти вперед и сообщил о своем прибытии кастильскому королю, который этому очень обрадовался и назначил местом их встречи город Бургос. Король приказал, чтобы к его приезду все было бы должным образом приготовлено, и выехал туда, так же как и многие находившиеся при нем французы, которые очень хотели увидеть герцога Бурбонского. Проехав через Валенсию и Сарагосу, герцог вступил в Кастилию и приехал в Бургос. Он был самым любезным образом принят королем, баронами и прелатами королевства. Там же присутствовали мессир коннетабль Кастилии, Оливье дю Геклен, мессир Гийом де Линьяк, мессир Готье де Пасак, мессир Жан де Барре. мессир Жан и мессир Режино де Руайе и другие французские рыцари, которые оставили свои гарнизоны, чтобы встретить герцога Бурбонского. Они больше совершенно не боялись ни англичан, ни португальцев, так как все они ушли, а англичане уже сдали те города, что они завоевали в Кастилии, поскольку знали, что, раз их армия покинула страну, то они не смогут противостоять французской мощи.

В Галисии узнали, что герцог Бурбонский прибыл в Кастилию с большим воинским отрядом из Франции, а численность этих силы называли в два раза больше, чем это было на самом деле. Во-первых, страна была встревожена, как бы герцог Бурбонский не явился сюда, чтобы отвоевывать сданные ранее города, и хотя рядом находился герцог Ланкастер и успокаивал англичан, как мог, но они не могли избавиться от своих страхов. Когда герцог Ланкастер узнал, что его кузен, герцог Бурбонский, находится вместе с кастильским королем в Бургосе, он немедленно послал за португальским королем, прося, чтобы тот не распускал свою армию, поскольку он не знает, каковы могут быть намерения французов, а страна находится в беззащитном состоянии. Португальский король, уже распустивший свои войска, в силу существующего между ними союза, захотел повиноваться герцогу. Он уехал из Лиссабона в Коимбру и откуда объявил приказы, обязывающие всех латников немедленно приготовиться к походу и идти в Порту на помощь герцогу Ланкастеру, поскольку из-за болезни тот не может еще лично выйти в открытое поле, хотя его здоровье ежедневно и улучшается.

Герцог Бурбонский оставался с кастильским королем в Бургосе, где принимал от короля, баронов и сеньоров королевства величайшие почести. Было проведено множество совещаний, о том, что им следует теперь делать, то ли вторгнуться в Галисию, то ли вернуться в Париж. Король и его министры очень ясно видели, что в большей степени послужит их выгоде, и тогда все вместе сказали: «Наша страна разрушена и опустошена французами, и хотя они и защитили ее от англичан, но мы за это достаточно дорого заплатили. Поэтому следует только поблагодарить герцога Бурбонского за те хлопоты, что он имел при походе сюда, и просить его, из любви к нам, чтобы он увел своих людей. Ведь сейчас нет никаких признаков войны, ради которой они могли бы задержаться. Что до тех, кто находится в Галисии, то они могут и сами вторгнуться в нее и отвоевать эту провинцию, когда этого захотят, поскольку теперь это пустяковое дело». Королевские министры добавили: «Если мы оставим этих людей здесь, то они будут ждать платы, а если ее им не дать, то они разграбят и опустошат страну. Уже сейчас есть много недовольства на этот счет, и нам следует распустить их самым вежливым образом». Это и было приняло, поскольку король хорошо знал, что если его королевству будет нанесен ущерб, то и он сам не может не пострадать. Поэтому архиепископ Бургосский, в присутствии короля и многих французских рыцарей, изложил это дело герцогу Бурбонскому. Герцог, также как и его рыцари, немедленно на это согласился, поскольку они определенно, предпочитали вернуться во Францию, которая во всех отношениях отличается от Кастилии, и отдали войскам соответствующие приказы. Герцог Бурбонский, несмотря на то, что явился последним, был первым, кто отправился назад, и объявил о своем намерении пройти через Наварру, и распорядился, чтобы его люди приготовились к дороге туда. При расставании с королем, ему были преподнесены очень богатые дары. Он бы мог получить и больше, если бы захотел, но он отказался от некоторых вещей, что ему давали, но принял только мулов, коней и собак, которых в Кастилии называют «аланскими» ⁴.

В соответствии с приказами, полученными от главнокомандующего, были изданы прокламации всем покинуть Кастилию и вернуться во Францию. Но мессир Оливье дю Геклен и маршал с примерно тремя сотнями копий, бретонцев, пуатевинцев и сентожцев еще оставались. Герцог Бурбонский, попрощался с королем, королевой и баронами, и его сопровождал эскорт до самого Логроньо, где он вошел на территорию Наварры. Где бы он ни проходил, везде его встречали с самым большим уважением, так как герцог был любезным, галантным, и его имя было очень прославленным. Наваррский король очень радушно его принимал и не выказывал никаких признаков ненависти к французскому королю за то, что тот захватил его вотчину, графство Эврё в Нормандии. Он знал, что теперешний король, который приходится столь близким родственником герцогу Бурбонскому, в этом никоим образом не повинен, поскольку в то время был еще ребенком. Он по-дружески напомнил герцогу о своих жалобах и просил его быть посредников между ним и его кузеном, французским королем, за что он будет чувствовать себя ему очень обязанным. Герцог обещал постараться в этом деле, и на этом они и расстались, а герцог продолжил со своими воинами мирное путешествие через Наварру и, перейдя горы в Ронсевале и пройдя страну через басков, он в Соватере вошел в Беарн.

Глава 94

Граф де Фуа самым роскошным образом принимает герцога Бурбонского и дарит ему прекрасные подарки. Воины мессира Готье де Пасака и мессира Гийома де Линьяка, при уходе из Кастилии, разграбляют город Сан-Фагон. Король сильно разгневан за это на этих двух капитанов, которые все еще оставались при нем.

Граф Гастон де Фуа очень обрадовался, узнав, что герцог Бурбонский находится в Соватере. Он созвал с Ортез, где в это время жил, славное общество дворян и выехал оттуда с величественной процессией, состоявшей из пяти сотен рыцарей и оруженосцев, и все они были верхом на великолепных конях. Они проехали около двух лье, когда встретили герцога, которого, равным образом, сопровождал большой отряд рыцарей и оруженосцев. Встретившись, они обнялись и выказывали друг другу всевозможные знаки внимания, каждый из них был очень хорошо обучен, как это делать. Затем они немного переговорили накоротке, и как мне рассказали, в то время когда я жил в Оретезе, граф де Фуа со своей свитой отъехал, а герцог остался на том месте, где они встретились. Затем к герцогу подъехали три рыцаря, мессир Эспэнь де Лион, мессир Пьер Кампестен (Campestan) и мессир Мено де Нуайе (Menaualt de Nouailles) и сказали: «Монсеньор, мы приехали, чтобы представить вам дары от графа де Фуа для вашего обратного пути из Кастилии. Ведь он знает, что вы очень поиздержались. Он приветствует вас в своем графстве Беарн и дарит вам 8 тысяч флоринов, вот этого мула, двух боевых коней и двух коней для верховой езды». «Мои дорогие судари, - ответил герцог, - я очень обязан графу де Фуа. Что касается флоринов, то мы не можем их принять, но что до остального, то мы принимаем это с великим удовольствием». Поэтому флорины были возвращены, а кони и мул приняты. Затем граф поехал бок о бок с герцогом и препроводил его в Ортез под своим вымпелом. Там герцог остановился в замке, а его свита разместилась в городе.

Герцог Бурбонский пробыл в Ортезе три дня, и в его честь устраивались роскошные обеды и ужины. Граф де Фуа показал ему добрую часть своего достояния, такую, которая произвела бы наилучшее впечатление на такую персону, как герцог Бурбонский. На четвертый день он распрощался и уехал. Граф сделал множество подарков рыцарям и оруженосцам из свиты герцога и, как мне говорили, был до того щедр, что этот визит герцога Бурбонского обошелся ему в 10 тысяч ливров. Герцог поехал во Францию через Монпелье, город Пюи и графство Форет (Forets), в котором он являлся сеньором по правам своей герцогини. Хотя герцог Бурбонский и уехал из Кастилии, те воины, что находились под командованием мессира Гийома де Линьяка и мессира Готье де Пасака не торопились делать то же самое. Их насчитывалось свыше трех тысяч копий и шесть тысяч прочих людей, которые ежедневно, маленькими отрядами, покидали страну. Многие из них потратили свое жалованье и, устав от тягот войны, выезжали в путь плохо снаряженными и в лохмотьях. Поэтому встретиться с ними было несчастьем, поскольку они стаскивали с коня любого, кто ехал верхом, и они вели войну против всех путников и против любого человека, который оказывался на открытой местности, был ли тот служителем церкви или нет. Причем они грабили всех под предлогом того, что кастильский король не отдал им их жалованья, и что они пострадали от войны. Они говорили, что заплатят себе сами, и все города, которые не были хорошо заперты, пребывали в великой тревоге. Любая крепость запирала от них свои ворота, так как что бы они не находили, так сразу же это хватали, ни за что ни платя. Те рыцари и оруженосцы, что возвращались через Фуа, встречались графом, который хорошо их принимал, и дарил им великолепные подарки. Говорили, что эта экспедиция, включая проход в Кастилию, и возвращение оттуда, стоила графу де Фуа, из-за его щедрот, свыше 40 тысяч ливров.

После отъезда герцога Бурбонского несчастье постигло город Сан-Фагон, к которому я теперь подхожу, и оно стало причиной смерти пяти сотен человек. Вы должны знать, что когда мессир Гийом де Линьяк и мессир Готье де Пасак вначале приехали в Кастилию, их войска, которые были очень большими, расположились на местности вокруг Сан-Фагона. Это был богатый город, изобиловавший всеми видами продовольствия. Среди этих воинов было много бретонцев, пуатевинцев, сентожцев, которые приехав в первый раз в Сан-Фагон, входили него группами по 6, 10, 15 и 20 человек, так что всего их, вместе со слугами, насчитывалось более пяти сотен человек. Как только они вошли в город и разместились в нем, так сразу начали грабить и упаковывать все ценное, что они могли найти. Жители города, видя это их поведение, тайком закрыли ворота, чтобы больше никто в город не входил, и когда эти путники решили отдохнуть, то горожане закричали «к оружию!» и ворвались в те жилища, в которых те остановились и там поубивали их без всякой жалости и милосердия. Посчастливилось тем, кто смог удрать, поскольку они убили свыше пяти сотен. Новости об этом утром были доставлены французским сеньорам, расквартированным около города, и они держали совет, чтобы решить, как им следует поступить. Они подумали, что сейчас неподходящий момент, чтобы мстить им за это поведение, так как если бы они начали сжигать города и деревни, то против них восстала бы вся страна, к великой радости врагов. Но они решили, что когда экспедиция будет окончена, то они вернутся и поговорят с горожанами и заставят их сурово поплатиться.

Когда эта армия находилась на обратной дороге во Францию, а в нее входили все войска, кроме тех, кто остался с мессиром Оливье дю Гекленом, они сказали промеж себя: «Наше прибытие в Сан-Фагон дорого нам стоило, но они полностью отплатят за это при нашем возвращении». Все они считали так и, собрав около тысячи воинов, французы вошли в город, поскольку там не было ни охраны, ни часовых, так как горожане забыли о том, что произошло и надеялись, что французы поступили также, и что между ними больше не должно быть никаких ссор. Но их великому ущербу, это было не так. Когда они считали себя в безопасности, из более ста мест раздались крики «К оружию!» вместе с голосами, кричавшими «убьем и уничтожим всех негодяев в этом городе и разграбим все, что у них есть, в отместку за убийство наших соотечественников». Бретонцы сразу стали приводить эти угрозы в исполнение и врывались в каждый дом, в котором надеялись поживиться, убивая жителей, разбивая столы и сундуки и творя все зло, какое только было в их власти. В этот день было убито более четырех сотен человек, город был разграблен, и половина его была сожжена, что очень прискорбно. Такова была месть воинов, взявших Сан-Фагон, за убитых товарищей. А затем они ушли прочь.

Кастильскому королю было прислано донесение, что воины, состоявшие под началом мессира Гийома де Линьяка и мессира Готье де Пасака, во время своего возвращения, разграбили добрый город Сан-Фагон, убив свыше четырехсот его жителей и предав город огню. Они добавили, что даже если бы англичане взяли его штурмом, то не обошлись бы с ним так жестоко. Когда это сообщали королю, два вышеупомянутых рыцаря находились при нем и их сурово отчитали и король, и совет. Они оправдывались, что «насколько им может помочь Бог, они ничего не знали о намерениях своих людей. Они действительно слышали о том, что воины были сильно недовольны жителями Сан-Фагона, которые, когда они только пришли в Кастилию, убили многих их товарищей, и они затаили в своих головах намерение им отомстить. Но что, по правде, они думали, что это уже забыто». Кастильский король был вынужден это снести, так как если бы он вздумал бы их преследовать, то это могло бы обойтись ему еще дороже. Но он был очень недоволен этими двумя командующими, что он и показал, когда они с ним прощались, чтобы вернуться во Францию. Будь он ими доволен, то, наверное, сделал бы им более богатые подарки. Герцог Бурбонский, его рыцари и оруженосцы, расставшиеся с королем, к его удовлетворению, и покинувшие страну первыми, увезли с собой весь цвет его даров.

Французы уходили из Кастилии разными дорогами, одни через Бискайю, другие через Арагон. Многие рыцари и оруженосцы, жившие на жалованье и пренебрегавшие грабежами, возвращались бедными и в жалком состоянии. Тогда как другие, которые захватывали все, что им попадалось по пути, были богато украшены золотом и серебром и были отягощены тяжелыми сундуками. Так случается в этих предприятиях, одни приобретают, другие теряют. Кастильский король был очень рад, когда обнаружил себя и свое королевство свободными от таких людей.

Глава 95

Герцог Ланкастер уезжает из Сант-Яго в Коимбру, а оттуда в Байонну.

Мы вернемся теперь к герцогу Ланкастеру, которого оставили, когда он находился больной в постели в Сант-Яго, где он жил со своей герцогиней и дочерью Екатериной. Вы можете себе представить, как много унижений испытал герцог из-за полного провала своих надежд на кастильскую корону и из-за огромных потерь своих дворян, которых он с таким трудом привез из Англии, и которые он денно и нощно оплакивал. Он не рассчитывал на мирный договор, который давал бы герцогине какие-либо права на корону, или отдавал бы ей по соглашению какую-нибудь часть королевства. Ведь он знал от пилигримов, приходивших в Сант-Яго из Брабанта, Эно и других стран, и которые проезжали мимо французских войск в Кастилии, что кастильцы и французы над ним смеются, говоря пилигримам: «Вы идете в Сант-Яго, так? Вы можете там застать герцога Ланкастера, который из страха перед солнцем, заперся в своей палате. Передайте ему от нас наши приветы и спросите его начистоту, как, по его мнению, знаем ли мы, французы, как чести войну, и не воевали ли мы с ним честно? Не согласится ли он с нами? Англичане прежде говорили, что мы лучше умеет танцевать и петь, нежели сражаться. Но теперь столы перевернуты, это именно они отдыхают и поют, а мы удерживаем поле боя и охраняем наши границы, и потому у нас нет никаких потерь».

Герцог Ланкастер, как мудрый человек, все сносил терпеливо, поскольку не мог ничего поделать, и когда он стал способен сесть на коня, то уехал из Сант-Яго вместе со своей герцогиней и семьей. Португальский король послал своего коннетабля, графа Новэра и мессира Жуана Фернанду Портелета с пятью сотнями копий, чтобы дать ему эскорт. Среди эти рыцарей были Поннас да Кунья, Эжеас Колл (Egeas Colle), Васко Мартин де Мерло, Галопе Фернанду, мессир Альвареш Перес, Жуан Родиньос де Са, Гейнс де Фалнес (Gaynes de Falnes) - все бароны. С этим эскортом герцог и его семья оставили Компостеллу и продолжали путь до Порту, где их ожидали португальские король и королева, радушно их принявшие. Вскоре после приезда герцога король и королева покинули Порту и переехали в Коимбру, которая находится оттуда на расстоянии одного дня пути. Герцог Ланкастер пробыл там два месяца, устраивая свои дела и готовясь к отъезду. По приказам короля, верховный адмирал Португалии, дон Афонсу Брекар (Brecart) оснастил для него несколько галер, на которые они и погрузились, когда погода и ветер установились благоприятными. Отдав якорь, они вышли в море и через полтора дня уже были в Байонне, которая находится оттуда на расстоянии 72 лье. По прибытии они были расстроены тем, что не встретили там сэра Джона Холланда и других англичан, но те уже уехали в Бордо, где сели на корабль и добрались до Англии.

Герцог Ланкастер надолго обосновался в Байонне и принуждал платить задолженности и другие платежи, причитающиеся от герцогства Аквитанского и от тех земель, что находились в подданстве короля Ричарда. Ведь у него было право облагать налогами и собирать их для использования в собственных целях, и он держал себя как герцог и правитель Аквитании. Теперь мы покинем герцога и англичан до тех, пор, пока я не вернусь к ним надлежащее время, а сейчас поговорим о других делах.

Глава 96

Граф д'Арманьяк прилагает огромные усилия, чтобы побудить вольные роты сдать ему свои крепости в обмен на деньги. Граф де Фуа действует тайком и не дает ему достигнуть успеха.

В это время граф д'Арманьяк жил в Оверни и вел переговоры с теми вольными ротами, что держали крепости в Оверни, Керси и Лимузене. Из своей преданности Франции, граф предпринял огромные усилия, чтобы побудить вожаков этих гарнизонов, причинявших великое горе стране, сдать эти замки и уйти в другие места. Все капитаны, кроме Жоффруа Черная Голова, который удерживал Вентадур, выразили готовность принять его условия при получении, в общей сложности, 250 тысяч ливров. При получении этой суммы, они должны были все покинуть страну, которая была бы счастлива их уходу, ибо ее жители не могли ни обрабатывать землю, ни вести торговлю из страха перед этими мародерами. Они могли жить, только входя с ними в соглашения, в соответствии со своим состоянием и своим рангом, и годовая сумма этих соглашений была точно такой же, какая требовалась для эвакуации крепостей. Хотя эти гарнизоны вели войну под предлогом того, что они являются англичанами, но на самом деле именно англичан там было немного, но большей частью это были гасконцы, немцы и выходцы из Фуа и из разных стран, которые объединились все вместе, чтобы творить зло.

Когда этот договор был полностью оговорен со всеми капитанами, кроме Жоффруа Черная Голова, граф д'Арманьяк попросил графа-дофина Овернского, который был великим бароном и умелым посредником, присоединиться к нему в деле заключения этого договора. Он попросил, ради дружбы к нему, предпринять поездку в Париж, к королю и к герцогам Беррийскому и Бургундскому, которые в то время управляли королевством, чтобы объяснить, что он сделал в отношении этих вольных рот, и получить на это их согласие. Ведь без их приказов необходимые для уплаты деньги не могли быть собраны со страны. Граф-дофин откликнулся на эту просьбу и поехал в Париж, но король уехал в Руан, и граф последовал за ним туда. Там он объяснил королю и его совету состояние страны и тот договор, который граф д'Арманьяк хотел заключить с солдатами вольных рот. Он не скоро преуспел в цели своей поездки, так как сеньоры совета хорошо знали, какого сорта люди из этих рот, и не имели к ним никакого доверия. Они боялись, что они не будут соблюдать никакой договор. Они говорили ему: «Граф-дофин, мы знаем, что вы и граф д'Арманьяк страстно желаете сделать все возможное ради чести и выгоды королевства. Ведь вы оба имеете в нем богатое состояние и обширные вотчины. Но мы очень подозреваем, что эти гасконцы и беарнцы, получив от нас оговоренные деньги, из-за чего страна ослабнет, в течение трех или четырех месяцев вернутся и вновь завладеют этими замками и тогда принесут еще большее опустошение, чем они делали до сих пор». Граф-дофин ответил совету: «Монсеньоры, наше намерение состоит в том, что когда эти суммы будут собраны, они должны быть помещены на хранение в Клермоне или Риоме, и они будут оставаться там, пока мы не удостоверимся, что эти роты покинули страну».

«Это хорошо сказано, - ответили герцоги Беррийский и Бургундский, - мы желаем, чтобы деньги были собраны и помещены в безопасное место. Тогда в любом случае, если они откажутся выполнять условия соглашения, то эти деньги послужат нам для того, чтобы собрать войска на войну с ними и выгнать их из крепостей. Деньги будут находиться под управлением вашим, графа д'Арманьяка и епископов Клермона и Пюи. Вы позаботитесь о том, чтобы ими распорядились честно и с пользой для королевства». Заявив, что он так и сделает, он распрощался с королем, его дядями и советом и, покинув Руан, продолжил свое путешествие до Клермона, где застал графа д'Арманьяка, его брата и множество сеньоров, ожидавших его прибытия. Он рассказал им, что у короля и его совета были сомнения в капитанах этих вольных рот и о том, что решено собрать эти деньги и поместить их надежное место до тех пор, пока не станут ясными намерения тех капитанов, которые силой удерживают крепости и замки в королевстве. Сеньоры ответили, «что таковы и были их желания, и раз все согласовано с королем, то мы должны закончить это дело. Но мы вначале должны заключить мир или перемирие с их вожаками, чтобы страна могла быть уверена в том, что налог, который мы готовимся взимать, будет должным образом употреблен ради ее безопасности». Графом д'Арманьяк были посланы уполномоченные, чтобы переговорить с Перро ле Бернэ (Perrot le Bearnais) и Америго Марселем (Amerigot Marcel), которые были основными вожаками крепостей на этой стороне Дордони. А также также с бургом де Компанем (bourg de Compane), Бернаром де Исле (Bernard des Isles), Олимом Барбом (Olim Barbe), Абтоном Сегьеном (Abton Seghin) сеньором де л'Экземплэром (de l’Exemplaire) и многими другими. Эти капитаны никак не могли согласиться на эти условия, так как на то, что они соглашались на одной неделе, отказывались на другой. Причина была в том, что они происходили из разных стран и имели разные мнения. Те, кто были родом из Арманьяка, и приходились своего рода вассалами графу, с готовностью согласились на его предложения, но большая их часть и самые отъявленные грабители, были родом из Беарна и Фуа.

Я не хочу сказать, что граф де Фуа когда-либо хотел для Франции нечто иного, нежели чести и пользы. Но когда он в первый раз услышал об этих переговорах с капитанами крепостей в Оверни, Керси и Руэрге, то очень захотел узнать, на каких условиях они происходят, и о причине того, почему граф д'Арманьяк столь заинтересован в этом деле. И он захотел знать, по какой дороге намереваются отправиться вольные роты и где они намереваются обосноваться, когда эти крепости будут сданы. Ему ответили так: «Монсеньор, в намерения графа д'Арманьяка входит задействовать этих воинов. Когда они сдадут свои крепости, он хочет повести их в Ломбардию. Там его зять (который, как вы знаете, женился на его сестре, вдове вашего сына Гастона) имеет большие трудности в защите своих вотчин, и поэтому использует любую возможность для ведения войны» ⁵. Граф де Фуа ничего на это не ответил, сделав вид, что не расслышал, но повернулся к другим собеседникам и стал говорить с ними. Однако он не стал меньше думать о том, что ему сказали, и решил тайком помешать заключению любого их этих соглашений или, по крайней мере, помешать тем последствиям, которые могли от них произойти.

Несмотря на свои неоднократные попытки, граф д'Арманьяк нигде не смог добиться успеха, чтобы побудить хоть одного из капитанов, которые были родом из Беарна или Фуа, сдать свои крепости, или поступить хоть на какую-нибудь службу к графу или к его брату Бернару ⁶. Граф де Фуа, который был мудрым сам по себе, рассудил, что эти два сеньора, его кузены, а также и сеньоры д'Альбре, очень могущественны и повсюду приобретают себе друзей, и он не желал, чтобы их могущество еще больше возросло, благодаря тем, кто были его собственными вассалами. Поэтому он определил, какой линии он будет следовать. Когда я был в Ортезе, мне об этом говорили мессир Эспэнь де Лион, бург де Компань, капитан замка Карлат в Оверни и бург Англуа. Граф де Фуа находился в состоянии войны с Арманьяками, хотя в тот момент и существовало перемирие, которое обычно каждый год возобновлялось по 5 или 6 раз, и если бы Арманьяки и Альбре получили бы помощь капитанов этих вольных рот, стойких и хитрых на войне, то они были бы способны выставить на поле боя большие силы и нанести огромный ущерб графу де Фуа. Это было главной причиной, почему капитаны, бывшие его вассалами, так и не приняли условия графа д'Арманьяк.

Они действительно дали ему надежду, что с ними можно договориться, но хотя по поводу заключения договора, состоялось много переговоров, но они ничего не соблюдали, и совершали набеги по стране и грабили, как хотели, точно так же, как и до того, как начались разговоры о соглашении. Граф каждый день ждал заключения хоть одного соглашения, и капитаном, которого он больше всего хотел переманить на свою сторону, был Перро де Беарнуа, который держал сильный замок Шалусе (Chalucet) ⁷ и был главным командиром в Оверни и Лимузене, поскольку его влияние простиралось до Ла-Рошели. Другими капитанами были Гийом де Сен-Фуа, который держал Бутвиль, Америго Марсель, обитавший в Луайзе (Loyse), что около Сен-Флура (St.Flour) в Оверни, бург де Компань и бург Англуа, которые держали Карлат. Он говорил, что мог в любое время заполучить Америго Марселя, но он жаждал переманить к себе еще и Перро ле Барнуа и Жоффруа Черная Голова, которые держали Вентадур и были главами их всех. Но они только хохотали и отпускали шутки над графом, пренебрегая любыми соглашениями с ним или с кем-либо еще. Жоффруа знал, что его замок неприступен, обеспечен запасами и имеет достаточный гарнизон на 7 или 8 лет, и не во власти любого сеньора было запереть его там, так что ему нельзя было помешать совершать набеги, куда ему вздумается. Жоффруа начинал все свои охранные грамоты и договора со слов «Жоффруа Черная Голова, герцог Вентадура, граф Лимузена, суверенный сеньор и командир всех капитанов в Оверни, Руэрге и Лимузене». Теперь я оставлю эти дела и поговорю о том, что произошло в моей родной стране, начиная от мира, пожалованного гентцам герцогом и герцогиней Бургундскими, после завершения их войны, и который был подписан и скреплен печатями в благородном городе Турнэ. В дополнение к этому, чтобы укрепить свою историю, я должен рассказать о том, что происходило в Гельдерне и Брабанте, поскольку французский король и герцог Бургундский были сильно вовлечены в те события, что произошли в этих странах, и они приняли большое участие в последовавшей войне.

Комментарии

1. См. Дагдейла, который вспоминает его храбрость при штурме крепости около Бреста, но не сообщает о его смерти в Испании. Действительно, он нем говорится лишь то, что «он ушел из жизни на 10-м году Ричарда II в среду накануне дня Святого Михаила». Это не совпадает с сезоном, когда в Испании стоит такая великая жара.

2. Это, видимо, ошибка, так как лорд Тэлбот был жив еще на 20-м году Ричарда II. — Dugdale.

3. Может быть, Саагун (Sahagun)? – прим.пер.

4. «аланские» (Allan) - порода больших, сильных собак с толстой головой и короткой мордой. Эта порода родом из Албании.

5. Карло Висконти женился на сестре Жана III д'Арманьяк, вдове Гастона де Фуа. – прим.перев.

6. Будущий граф д'Арманьяк Бернар IV, коннетабль Франции. – прим.перев.

7. 10 км к югу от Лиможа – прим.пер.

Текст переведен по изданию: Froissart, J., Chronicles of England, France, Spain and the adjoining countries: from the latter part of the reign of Edward II to the coronation of Henry IV, Translated from the French, with variations and additions, from many celebrated MSS by Thomas Johnes, Esq. New York: Leavitt & Allen, 1857