СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ДУДОН СЕНТ-КВЕНТИНСКИЙ

ОБ ОБЫЧАЯХ И ДЕЯНИЯХ ПЕРВЫХ ГЕРЦОГОВ НОРМАНДИИ

DE MORIBUS ET ACTIS PRIMORUM NORMANNIAE DUCUM

ДУДОН СЕНТ-КВЕНТИНСКИЙ, «СКАЗИТЕЛЬ» ГЕРЦОГОВ НОРМАНДСКИХ

Норманны и их набеги, приносившие разорение и опустошение землям не только Франкии, но и всей Европы, описывались в литературных произведениях франков с начала IX в. Так, некий аноним, возможно, член одной из северо-франкских монашеских общин, создал в первой половине X в. «Chronicon de gestis Northmannorum in Francia» – «Хронику деяний норманнов во Франкии», которая охватывает период времени с 820 г. до эпохи Роллона, получившего от Карла Простоватого по договору 911 г. земли в ленное владение в устье Сены. Частью эта хроника пересказывает знаменитые «Сен-Бертенские Анналы», годовые статьи в которых доходят до 882 г., а некоторые эпизоды заимствованы из «Анналов монастыря Сен-Вааст». Эта хроника была известна еще в XII в., когда ее переписали в монастыре Сент-Омер, включив в нее сведения по истории этого монастыря. Позже эта же хроника была вставлена Ламбертом Сент-Омерским в его историческое сочинение «Liber Floridus» – «Книга Многоцветная» (1120 г.) ¹.

В этих и им подобных произведениях основное внимание было обращено на запись событий, по большей части трагических, причиной которых были набеги норманнов. Однако на рубеже X–XI вв. было создано отличающееся от них произведение – «Об обычаях и деяниях первых герцогов Нормандии» Дудона Сент-Квентинского.

О начале жизни Дудона ничего не известно. Возможно, он родился в начале 960-х гг. и, скорее всего, происходил из знатной семьи. Нельзя сказать, что он получил блестящее образование; латынь его довольно тяжела и сильно отличается от классических образцов, но изучение его текстов позволяет предположить, что он учился в Льеже, а не в близлежащих Лане или Реймсе. Между [227] 987 и 994 гг. он, уже каноник монастыря Сент-Квентин, послан в Руан с дипломатической миссией от графа Вермандуа к Рикарду I, герцогу Нормандии. Рикард отнесся к Дудону благожелательно, и с тех пор, не порывая связей со своим монастырем, деканом которого он впоследствии стал, Дудон часто живет в Руане, служа писцом у Рикарда и его преемника. Дудон стал капелланом Рикарда и составлял для него различные документы. За свою службу он получил два бенефиция около Руана ².

Тот факт, что Дудон был каноником, очень важен для его жизненного пути. По-гречески слово «каноник» означает «священнослужитель, внесенный в священные каноны, то есть списки епархии (или диоцезы)». В ранней Римской Церкви в помощь епископу назначались двенадцать священников и семь диаконов, которые помогали главе церкви решать самые различные вопросы церковного управления. Этот обычай распространился по всему западному миру, но вместо вышеназванного числа священников и диаконов их обязанности исполняли каноники, то есть клирики, чаще всего приписанные к епископской кафедре. Они не приносили такие обеты, как монахи, могли не отказываться от частной собственности, не придерживались никакого устава. Дудон, будучи каноником своего монастыря, мог позволить себе проводить много времени в Руане. При епископской кафедре Руана он исполнял обязанности главы соборной школы, где обучались будущие епископы и высшее духовенство. Программа этой школы могла по меркам того времени считаться светской, ибо упор делался на семь свободных искусств, особенно на риторику, метрику, музыку, а также историю ³. В X в. во время бенедиктинской реформы, известной под названием Клюнийской, каноникат при кафедральных соборах и в монастырях постепенно вытеснялся монахами-клюнийцами, строго соблюдавшими бенедиктинский устав и при-носившими обеты смирения, послушания, отказа от личной собственности. Их влияние постепенно продвигалось на север Франции. В 1001 г. клюнийцы реформировали монастырь Фекамп (на побережье в Верхней Нормандии) и стали приобретать все больший вес [228] в Руане. В основу их образовательной программы было положено изучение Священного Писания, агиографии и церковного пения, и она пришла в противоречие с программой Дудона. Между 1012 и 1015 гг. влияние клюнийцев в Руане окончательно упрочилось, и Дудон, избранный в этом же году деканом Сент-Квентина, получил возможность с честью уехать из города. Однако труд, пред-принятый в 994 г. и завершенный до 1020 г., он послал злейшему врагу клюнийцев Адальберону Ланскому ⁴.

История создания книги такова. Согласно Дудону, в 994 г. Рикард попросил его записать деяния и события, произошедшие в Нормандии, более того, историю его деда Роллона. Вот как пишет об этом сам Дудон в послании к епископу Адальберону: «За два года до смерти славного герцога Рикарда, сына маркиона Вильгельма, я, по обыкновению, часто бывал у него, желая воздать ему служением своей покорности за бесчисленные благодеяния, которые он изволил оказать мне, не имеющему никаких заслуг. Однажды герцог, подойдя ко мне, заключил меня в объятия чистейшей любви и начал увлекать меня своими приятнейшими речами и склонять любезнейшими просьбами, даже призывать и заклинать с любовью, чтобы я, если имею какое рассуждение, помог душе его исполнить давно желаемое, а именно: описать обычаи и деяния Норманнской земли, а также законы его предка Роллона, которые тот установил в своем государстве» ⁵. В 996 г. произошло событие, едва не остановившее работу Дудона: «…увы, скорбь! источающая слезы молва объявила, что Рикард, властитель всего мира, ушел от нас. Я отложил бы все это, скорбя по этому властителю, из-за весьма великого плача и невыносимого рыдания, которое терзало, сокрушая, не только мое сердце, но и все члены моего тела, если бы я не остался в живых благодаря его весьма замечательному сыну Рикарду и если бы выдающийся граф Родульф не возобновил это же дело. Они оба были настойчивы, упрашивая меня исполнить то, что достопамятной жизни герцог Рикард предписывал мне сделать в своих просьбах» ⁶. [229]

Дудон не зря упоминает в своем письме к Адальберону имя Родульфа, графа Иври (ум. ок. 1015 г.), сводного брата Рикарда I Нормандского. Родульф, пользовавшийся огромным влиянием при дворе герцогов Нормандских и до совершеннолетия своего племянника Рикарда исполнявший обязанности регента, был, по словам Дудона, «relator» – «сказитель», от которого историк узнавал предания норманнов. В одном из посвятительных стихотворений, открывающих сочинение Дудона, автор высоко оценивает ум и красноречие Родульфа: «Благими устами ты из мирного сердца изливаешь соль/, Как соленая вода кушанья, так и ты приправляешь мысль. … Ты имеешь живой ум, ты приятен златоблистающей речью» ⁷. Именно «златоусту» Родульфу Дудон обязан завершением своего труда: «Благодаря его повествованию все записанное стало книгой» ⁸.

Замечательна и вдова Рикарда I, Гуннор (ок. 950 – после 1031 г.), также много помогавшая Дудону своими рассказами. Она, судя по свидетельству грамот того времени, по своему влиянию и положению в государстве уступала только своим двум сыновьям, герцогу Рикарду и архиепископу Руанскому Роберту ⁹. Дудон говорит о ней с величайшим уважением, как о женщине, «имевшей обширную память и, наподобие сокровищницы, исполненной воспоминаний» ¹⁰. История, которая связана с замужеством Гуннор, сама напоминает древние сказания. Согласно Вильгельму Жюмьежскому, автору «Историй норманнов», однажды герцог Рикард во время охоты заехал отдохнуть в дом своего «forestarii» – «лесничего», который был женат на красавице Сегнфрид, старшей сестре Гуннор. Герцог, плененный красотой Сегнфрид, предложил ей вступить с ним в любовную связь, но получил отказ. Взамен Сегнфрид предложила герцогу обратить внимание на ее младшую сестру ¹¹. В другом месте Вильгельм пишет, что Гуннор происходила «из славнейшего рода данов» ¹², поэтому [230] можно предположить, что должность королевского лесничего не мог занимать простолюдин; ведь этот человек отвечал за королевскую охоту, то есть занимал довольно значительный пост при герцогском дворе. Согласно современным исследованиям, Гуннор была дочерью датского хёвдинга из Котентэна, где ее брату принадлежали обширные земли, перешедшие к нему по наследству ¹³. Связь ее с этой областью подтверждается еще и тем, что она по собственной инициативе отстроила кафедральный собор Кутанса, главного города Котентэна ¹⁴. В 966 г. Гуннор вышла замуж за герцога Рикарда «more Danico» – «по датскому обычаю» ¹⁵, а позже вступила с ним в брак, освященный христианской Церковью, и родила ему пятерых сыновей, среди них будущего герцога – Рикарда – и будущего архиепископа Руанского – Роберта, и двух дочерей ¹⁶. Сколь великий след оставила Гуннор в истории Нормандии, говорит тот факт, что еще в XII в. норманнский историк Ордерик Виталис называл сыновей ее и Рикарда «Gunnoridae» – «Гуннарсоны» – «сыновья Гуннор» ¹⁷.

Когда Дудон Сент-Квентинский приступил к созданию своего сочинения, он ставил перед собой совершенно иную цель, чем авторы, писавшие о норманнах до него. В центре его труда находятся не только и не столько норманны как некая безликая толпа, сколько их вожди, возглавлявшие их в походах и приведшие их на земли Северной Франкии.

Труд Дудона состоит из четырех книг. Первая из них рассказывает о самом начале завоевания Нормандии, о викинге Хастейне-Астигне, несшем с собой гибель и разрушения. Во второй книге появляется Роллон, основатель правящей в Нормандии династии. Третья и четвертая книги посвящены потомкам Роллона. По наблюдениям исследователей ¹⁸, в сочинении Дудона, особенно в истории Роллона, можно найти параллели с Вергилиевой «Энеидой». И действительно, если сравнить жизненный путь Энея и Роллона в изображении Дудона, можно найти несколько [231] очевидных совпадений. В первую очередь, это самое начало пути к славе. Как и в случае Энея, победить Роллона и захватить его крепость можно только коварством, к которому и прибегает норвежский король. Он развязывает войну с Роллоном и, оставив в тайном месте засаду, делает вид, что отступает. Не зная о засаде, Роллон во главе дружины бросается в погоню, а в это время воины короля входят в незащищенную крепость, грабят и поджигают ее. Роллон с немногими спутниками покидает родину, а за спиной его горит норвежская Троя. Эта параллель тем очевиднее, что в самом начале своего труда Дудон говорит: даны «похваляются, что они происходят от Антенора (друга и советника Приама. – М. Н.), который некогда, ускользнув из среды ахейцев, из опустевшей Трои проник в иллирийские пределы со своими последователями» ¹⁹. Как и Эней, Роллон узнает о том, что ему уготовано великое будущее. Это знание открывается ему в пророческих снах, в первом из которых ему предписывается уехать в Англию. Англия у Дудона играет роль Вергилиева Карфагена, но вместо прекрасной царицы в роли соблазнителя выступает Гутрум-Ательстан, король Области Датского права, который предлагает Роллону разделить земли и имущество пополам и мирно жить в Англии. Однако, как и Эней, Роллон отказывается и устремляется за море, навстречу своей судьбе. Исход битвы с Рагнальдом Лотарингским ²⁰ напоминает соответствующий эпизод из «Энеиды», в результате которого Эней убивает Турна. Рагнальд тоже погибает, но смерть его гораздо более позорна, чем смерть Турна: его, знаменитого полководца, убивает некий безымянный рыбак, служащий Роллону. Хотя Эней нигде прямо не упоминается, обращение Дудона к такому образцу естественно. Эней был образцом для создания эпических поэм, прославлявших государей, в эпоху Каролингов, хотя созданный Дудоном текст по большей части прозаический.

Труд Дудона написан в виде прозиметра, то есть сочетает в себе прозу и стихотворные вставки. В прозаический текст включено примерно 89 отрывков, написанных 33 стихотворными размерами, основным из которых является гекзаметр. В отличие от прозиметров IX в. и более ранних у Дудона стихотворные [232] вставки не являются парафразами прозаических отрывков, а несут самостоятельную информацию. Как кажется, при создании своего сочинения Дудон, человек достаточно хорошо образованный и усердно читавший своего Вергилия, столкнулся с иной литературной традицией, которую он по разным причинам не мог не учитывать, ибо его основными помощниками в работе были как раз представители этой традиции, упомянутые выше Родульф и Гуннор, знатоки народной скандинавской литературы.

К X в. в Скандинавии, в частности, в Норвегии, откуда вели свое происхождение герцоги Нормандские, сложилась богатая и красочная литературная традиция, которая при крещении Норвегии искоренялась, ибо была связана с дохристианскими верованиями народа ²¹. Викинги, уплывавшие в X в., как в Исландию, где эта традиция сохранилась во всем великолепии, так и в другие страны, увозили с собой не только имущество, но и устные народные предания и песни. Нет сомнения, что эта же литературная традиция была принесена норвежскими и датскими викингами и в северную Франкию, а Родульф-«сказитель» и Гуннор-«сокровищница, исполненная воспоминаний» познакомили с ней Дудона.

В прозиметре Дудона можно увидеть сходство с сагами. Саги также могут являться соединением прозаических и стихотворных отрывков. Герои саг часто произносят висы, которые, будучи связаны с сюжетом, тем не менее, не являются пересказом соотносящихся с ними эпизодов. Так, Гисли, герой одноименной саги, говоря с Торкелем о смерти Вестейна, произносит три висы, не повторяющих предшествующий им прозаический текст. Одна из них сообщает о том, что Гисли не поверил вещему сну, а две другие описывают горе сестры погибшего, Ауд ²². Виса Гисли о сыновьях Бьяртмара, недостойно поведших себя на тинге, может быть отнесена к хулительным, ибо прямо указывает на отсутствие у них твердости характера ²³. В «Сагу о Ньяле» включена виса, предвещающая будущую битву ²⁴, а в «Саге о гренландцах» упоминается «Песнь о чудо-волне», припев которой напоминает [233] молитву ²⁵. Подобное можно наблюдать и в труде Дудона. Так, в первой книге находим стихотворение о викинге Хастейне-Астигне, которое, создавая резко отрицательный образ, может напоминать хулительную вису. Во второй книге Роллон, положительный герой, еще не будучи крещеным, возносит благодарность Богу в молитве, что приводит на мысль уже упоминавшуюся «Сагу о гренландцах». Еще одна стихотворная вставка представляет собой речь Гутрума-Ательстана (Альстем Дудона) при его первой встрече с Роллоном. Другие стихотворные вставки напоминают не висы, а стихотворные упражнения, типичные для средневековой школы, – «Похвала/хула городу или стране». Однако эти вставки не только описывают настоящее Дакии или Франкии, но и предсказывают их будущее, как это делается в висах. Нигде не оговаривается, что стихотворные вставки о странах являются своеобразной «авторской речью». Дудон, и как античный «vates» – одновременно «поэт» и «пророк», и как скандинавский скальд, вкусивший божественного меда поэзии, проживая прошлое со своими героями, вместе с тем приоткрывает им их будущее. Одна из стихотворных вставок почти наполовину представляет собой череду вопросов, общий смысл которых сводится к следующему: «Что ты медлишь?» Конечно, эту вставку можно рассматривать как внутреннюю речь героя, но вполне возможно, что это речь автора, торопящего Роллона навстречу его судьбе, тем более, что в предшествующем прозаическом отрывке героя во сне вразумляет «Божественный глас», а поэт может рассматриваться как «vox Dei».

Как кажется, труд Дудона явился неким компромиссом между двумя традициями – ученой латинской и народной скандинавской, и писатель нашел остроумное решение, передавая при помощи прозиметра, привычного для латинской литературы, со-держание и формальные особенности родовой саги.

Сочинение Дудона явилось первой историей Нормандии с начала ее существования как государства. Все остальные источники по истории этой страны относятся к XI–XII вв. и их авторы так или иначе обращались к книге Дудона. Самым первым автором, использовавшим книгу «Об обычаях и деяниях первых герцогов Нормандии», был упоминавшийся выше Вильгельм [234] Жюмьежский (ок. 1000 – после 1070 г.), написавший в 1060 г. «Historiae Northmannorum» – «Истории норманнов» – для Вильгельма Завоевателя, потомка Роллона ²⁶. Он переработал сочинение Дудона, опустив некоторые сведения о Роллоне, и продолжил его. После смерти Вильгельма Жюмьежского к его «Историям норманнов» обращались другие средневековые авторы, беря за основу написанный им текст. Наиболее известно сочинение Роберта из Ториньи (ум. ок. 1186 г.), позже настоятеля монастыря Монт-Сен-Мишель, написанное им в 1139 г. Роберт обратился не только к Вильгельму Жюмьежскому, но и к Дудону. Сочинения и Вильгельма, и Роберта были переведены на норманнский диалект. Около 1170 г. поэт Вас, опираясь на сочинение Вильгельма, написал свой знаменитый «Роман о Ру», прославляя подвиги Роллона, а соперник Васа, поэт Бенуа де Сент-Мор, обратился к сочинению Роберта из Ториньи, таким образом, воспроизводя не только версию Вильгельма, но и Дудона. Более поздние хроники – «Chroniques de Normandie», относящиеся к XIV–XV вв., описывают жизнь и подвиги Роллона так, как это делал Дудон ²⁷.

Комментарии

1. Brunhölzl F. Histoire de la Litterature Latine du Moyen Age. Brepols, Turnhaut, 1996. Vol. 2. P. 22.

2. Medieval Encyclopedia. Vol. 2. «Dudo of saint Quentin». New York, 1985; Searle E. Fact and Pattern in Heroic History: Dudo of Saint Quentin // Viator. Vol. 15 (1984). P. 221.

3. Medieval Encyclopedia. Vol. 2. «Dudo of saint Quentin».

4. Dudo Viromandensis. De moribus et actis primorum Normanniae ducum // Patrologiae cursus completes. Ser. Latina / Ed. J.-P. Migne. T. 141. col. 609–614.

5. Ibid. col. 612.

6. Ibid. col. 612–613

7. Ibid. col. 615.

8. Ibid. col. 616.

9. Searle E. Op. cit. P. 122.

10. Ibid.

11. Willelmus Calculus. Historiae Northmannorum // Patrologiae cursus completes. Ser. Latina / Ed. J.-P. Migne. T. 149. col. 905.

12. Ibid. col. 812.

13. Searle E. Op. cit. P. 135.

14. Ibid.

15. Ibid.

16. Willelmus Calculus. Op. cit. col. 905.

17. Searle E. Op. cit. P. 136.

18. Ibid. P. 125.

19. Dudo Viromandensis. Op. cit. col. 621.

20. Gerritsen W. P., van Melle A. G. A Dictionary of Medieval Heroes. London, 2000. P. 238.

21. Стеблин-Каменский М. И. Исландские саги // Исландские саги. Ирландский эпос. М., 1973. С. 8–9.

22. Сага о Гисли // Исландские саги. Ирландский эпос. М., 1973. С. 41.

23. Там же. С. 52–53.

24. Сага о Ньяле // Исландские саги. Ирландский эпос. С. 375.

25. Сага о гренландцах // Исландские саги. Ирландский эпос. С. 89.

26. Brunhölzl F. Op. cit. P. 228–229.

27. Gerritsen W. P., van Melle A. G. Op. cit. P. 239.