СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ДУДО ИЗ САНТ-КВЕНТИНА

ИСТОРИЯ НОРМАННОВ

HISTORIA NORMANNORUM

39. Лудовик IV Заморский, король Франции, и Ричард, герцога Нормандский. 944.

(после 1002 г.).

Лудовик (IV, сын Карла Простого), король Франции (936-954), услышав, что герцог Нормандский Вильгельм (сын Роллона) был обманут Арнульфом графом Фландрия и испытал мученическую смерть за поддержание святейшей церкви, веры и мира, и за верность к нему, выразил большую печаль и, собрав поспешно в Руане (Rotomagum) князей (optimates) королевства, исключая виновников того убийства, а также и своих графов (comites), совещался с ними по поводу того, что было совершено бесчестною хитростью графа Арнульфа (944 г.). Жители Руана, обрадованные прибытием короля Лудовика, приняли его охотно в той надежде, что он отправится в поход против Фландрии и отмстить ее жителям жестоко и кроваво за их неслыханное преступление. Между тем король Лудовик вместо того приказал привести к себе Ричарда, сына герцога Вильгельма, мальчика необыкновенной красоты; принял его со слезами и с притворным, коварным участием, удержал при себе, угощал и даже спал с ним в одной комнате ¹. На следующий день, когда воспитатель этого знатного питомца хотел увести его в другой дом, чтобы сделать ему ванну и наблюдать за ним, король воспротивился тому и удержал мальчика при себе. На второй и на третий день, не смотря на все [621] настояние воспитателя, король не разрешал и противился ему с упорством. Наконец, воспитатель, видя, что король пленен великими достоинствами его питомца, не делал после того никаких усилий, чтобы увести мальчика в какое нибудь другое место. Когда распространилась о том молва, все жители возмутились, и в городе поднялся ропот на плен молодого герцога. Наконец, слобожане (suburbani), собравшись вместе с горожанами, бросились толпами, по обычаю черни, к дому городских начальников (principes) ², начали поносить их, сопровождая брань страшным криком и объявляя громогласно: «Мы потеряли герцога Вильгельма, нашего главного защитника, по своей небрежности, но мы не допустим, чтобы вашим вероломством погиб и его сын в изгнание; мы поступим как следует, если умертвим всех клятвопреступников, а Ричарда, прекрасного отрока, избавим от ссылки». Весьма многие из начальников города, побужденные настойчивыми речами граждан, поспешно облеклись в железо и с оружием в руках присоединились к вооруженной черни; но за то весьма многие из поселян (rustici), опасаясь борьбы, остались дома и заперли ворота на запор. Остальная же чернь и вооруженные рыцари ⁴ (milites), с жаром, ускорив шаги, нападают вместе с своими графами (comites) ⁴ на короля. Король, услышав говор и шум, опрашивает о причине случившегося. Ему говорят: «Начальники города (principes) спешат напасть на тебя за то, что ты держишь в неволе отрока Ричарда, их надежу; тебе будет трудно уйти от угрожающей опасности и спастись от толпищ горожан и воинов». Тогда король сначала побледнел и смешался, придя в ужас от погибели, висевшей над ним, но потом, опомнившись, послал за Бернардом, вождем (principem) нормандского войска, прося его именем Бога поспешить на помощь. Но Бернард отправил к нему немедленно нарочного сказать, что он не будет в состоянии спасти ни себя, ни его, но погибнет сам в борьбе с восстанием. Король снова послал к нему, прося дать совет, как избавиться от опасности. Бернард, боясь, что и он сам, и король, могут лишиться жизни, требовал, чтобы король, взяв на руки прекрасного отрока Ричарда, вышел к воинам и гражданам, умоляя о пощаде. Король, не надеясь на свои силы и опасаясь погибнуть вместе с своими, взяв на руки прекрасного отрока Ричарда, появился пред вооруженною толпою, искавшею убить его и всех окружавших, прося униженно сжалиться над ним. Он говорил толпе: «Это — я, ваш государь (senior); делайте со мной, [622] что хотите; но молю вас со слезами, не убивайте ни меня, ни моих друзей; я удержал при себе вашего господина (dominus) не как пленника, но для того, чтобы воспитать его по-королевски и дать ему придворное образование (palatina facundia)». Толпа, взяв у короля добродетельного отрока Ричарда, дозволила ему самому, после всего того унижения, возвратиться в свои покои. Но король Лудовик, в страхе от случившегоса и того, что могло бы вперед произойти, и колеблясь в нерешимости, по спасительному совету своих графов и епископов, отправил поспешно за первостепенными лицами в городе (optixuates), а именно, за Рудольфом, Анслеком и Бернардом. Когда они явились и были представлены королю, он сказал им с плачевным видом: «Глубоко опечаленный ужасною смертью вашего господина, я пришел сюда, чтобы утешить вас в постигшем несчастии, но встретил здесь еще большие огорчения, потому что ваши слобожане с горожанами и рыцари с толпою поселян замыслили погубить меня и моих, и умертвить нас внезапною смертью. Бернард! твоим советом я избавился от смертоносного врага; скажи, что мне, теперь предпринять»? — Бернард отвечал: «Ты тяжко огорчен враждебным тебе поступком поселян и граждан; теперь тебе следует очиститься от возведенного на тебя обвинения в хитрых замыслах и несправедливости. Притом, наш господин, герцог Вильгельм, был во всем твоим поборником (felix tuus), и потому тебе следует утвердить владение землею по наследственному праву за Ричардом отроком и родоначальником великого потомства, дав клятву над святым причастием и возложив руки на раку (phylacteria), в знак того, что ты будешь ему приязнен и явишься помощником и защитником против всяких врагов. Если ты хочешь быть довольным нашею службой и дружбой (servitio et militatione), то сделай и нас довольными твоею опекою и управлением. Тогда мы сотрем с лица земли того, кто вступит в борьбу с тобою, и ты своею властью накажи всякого, кто восстанет против нас». — Король отвечал на это Бернарду с коварством: «Я исполню все сказанное тобою и добровольно или силою заставлю своих друзей сделать тоже самое». За тем он передал Ричарду, невинному отроку, землю в наследственное владение, по праву деда и отца: когда же была принесена рака со святыми мощами, он возложил на нее руки и призывая имя Бога клялся помогать ему противу всех врагов, и принудил к тому же своих сановников (praeeules) и графов. По совершении всего этого, король обратился с коварною речью к нормандским городским начальникам: «Я дал вам и вашему господину ненарушимую и искреннюю клятву помогать вам, и всякий из вас найдет у меня удовлетворение. Потому позвольте вашему господину остаться при мне, чтобы он, наученный красноречию, умел различать и определять слова на диспуте (diffinire et determinare verba [623] scrupulosae rei) ⁵. В моем дворце он приобретет лучшие познания о многом, нежели оставаясь у себя дома: куда бы я ни пошел, и он пойдет со мною, где бы я ни был, и он будет там. Благодаря деятельной помощи его отца, я держу в своем управлении всю Францию и Бургундию, а потому и пребуду союзником и помощником его сына до конца своей жизни. Так как его отец претерпел за меня смерть, то я сделаюсь хуже лютого зверя, если не поспешу на помощь его сыну». Обманутые такими льстивыми речами коварного короля, городcкиe начальники нормандцев отдали на воспитание королю Лудовику своего желанного отрока Ричарда. Король же, отправившись оттуда вместе с Ричардом к стенам города Эброика (н. Evreux), занялся там устройством городских дел (disponebat reipublicae jura). После долгого пребывания в Збройне, принудив, с коварными замыслами, граждан присягнуть на верность ребенку, король возвратился в руанский дворец. На следующий день, созвав всех городских начальников король обратился к ним с хитрою речью: «Я имею намерение отправиться против виновника нашей печали и бедствия. Теперь же возвращусь в Лаудун (н. Laos) и отведу туда Ричарда, отрока, которому вы клялись в верности. Оттуда же, созвав бургундов и франков, я пойду на Атрабат (н. Arras) и буду осаждать его, пока не возьму; укреплений же фландрийцев срою все и разорю вражески их имущества, а войско свое отправлю туда, где, узнаю, будет находиться Арнульф; и если встречу его где нибудь, то отомщу ему по заслугам. Вы же будьте готовы, чтобы вместе со мною мстить за своего господина». Ослепленные таким коварным разглагольствованием, они позволили ему увести с собою отрока, свое будущее сокровище………..

(Лудовик Заморский действительно обманул руанцев, и не только не думал о мести, но даже заключил договор с убийцею. Смерть Гериберта, владетеля Вермандоа, подала ему повод лишить детей отцовского наследства; но они вступили с ним в борьбу; этим обстоятельством воспользовались нормандцы для восстания и нашли средство похитить из плена своего молодого герцога, как о том рассказывает далее наш автор.)

У Ричарда был воспитателем и деятельным пестуном некто по имени Осмунд. Однажды, во время отсутствия короля, он отпустил верхом отрока, заключенного несправедливо в плену, на птичий двор, чтобы учиться соколиной охоте. Когда же король возвратился и из слов королевы Герберги ⁶ узнал, что наш многосведующий отрок Ричард отправился для юношеской забавы загород, он немедленно позвал [624] к себе Осмунда, его наставника и в страшном гневе угрожал лишить его зрения, если он попытается еще раз увести своего господина. После того король присоединил к нему других пестунов, чтобы они внимательно следили за отроком и смотрели за тем, чтобы он не убежал. Осмунд же, видя, что этот кроткий отрок совершенно превратился в пленника, отправил к жителям Ротомага известить их о таком преступном обмане. Пораженные подобным вероломством короля, они искали усердно помощи свыше. Вследствие того дано было знать всем церквам Нормандии и Бретани, чтобы священники служили усердно обедни по этому случаю, клир пел бы псалмы, а народ, одетый в рубище с босыми ногами, наложил бы на себя пост. Высшее сановники нормандские и бретанские, услышав такую печальную весть, объявили народу ежемесячно трехдневный пост, возносили молитвы к Господу Богу и раздавали бедным милостыню, чтобы им был возвращен желанный их отрок Ричард. Клир монахов и каноников с молением воспевал псалмы, народ толпами собирался в церквах со стенаниями и плачем. Между тем Ричард, благообразный отрок, славный своим происхождением, наставлялся в плену сведениями всякого рода, укреплялся телом и был ласков идобр со всеми, как взрослый; избегал всего неприличного по силам своего возраста; не ценил высоко того, что не укрепляло духа; вооружал свой язык живым красноречием и отличался своею речью в разговорах; изучал тщательно и проверял то, чего не знал, иего не пугала темнота дела. Свой отроческий возраст он посвятил Иисусу Христу и не смотря на всю нежность лет вел себя по всем правилам писания. Таким образом с божиею помощью наш прекрасный отрок сиял бы пред всеми, если бы даже и не воспитывался в королевском дворце. Его охотно поучали всякого рода назиданиями и наставляли с медоточивою сладостью придворного языка. Между тем царь царствующих и Господь Бог, умилостивленный беспрерывными мольбами нормандцев и бретонцев и ежемесячным их постом, исторгнул следующим образом Ричарда, драгоценного отрока, из рук короля. Вышепоименованный его воспитатель, Осмунд, видя, что его господин остается в плену слишком долго и находится днем и ночью под надзором других пестунов, начал думать, каким образом он мог бы исхитить его, не смотря на многочисленную стражу. Однажды он принудил ребенка слечь, прикинувшись больным, и беспрерывным оханьем показывать, что болезнь увеличивается. Известие о ложной болезни Ричарда распространилось повсюду, и выдумка принята была за истину. Стражи же, полагая на третий день, что отрок лежит при смерти, разошлись по своим делам в разные стороны. Тогда Осмунд, пользуясь тем, что король и все в городе сидели за столом, поспешно выехал из Лаудуна и погоняя лошадей быстро [625] достиг крепости Кодициака. Поручив отрока жителям, сам он тою же ночью отправился к его дяде Бернарду, находившемуся в то время в стенах Сильванекта (н. Senlis, на сев. от Парижа).

Дудо.

Hist. Normannorum, seu Libri III de moribus et actis primorum Normanniae ducum. 860 usque ad 1002.

Дудо, декан церкви в С. Кантене (Dudo, decanus S. Quintini) жил в конце X и в начале XI века. Он был первым национальным историком нормандцев и написал свою «Историю норманнов, или три книги о нравах и деяниях первых герцогов Нормандии, от 860 до 1002 года», по поручению именно третьего герцога, Ричарда I, сына Вильгельма и внука Роллона. Первая книга обнимает собою время нападений норманнов до Роллона; вторая вся посвящена Роллону, а в третьей говорится о правлении Вильгельма и Ричарда I. Последняя книга особенно важна, потому что автор говорит о своей эпохе; притом он был в близких отношениях к Ричарду и многое слышал от его брата Рауля, графа Иври. Дудо кончил свою историю по смерти Ричарда I, при его сыне Ричарде II, и посвятил ее знаменитому архиепископу г. Лана, Адальберу, который играл такую важную роль в истории возвышения Капетингов (см. о нем ниже, у Рикера, IV, 41, в ст. 40). Не смотря на напыщенность языка и хронологические неточности, хроника Дудо принадлежит к лучшим памятникам историческим, как верная картина нравов и быта одной из важнейших частей средневековой Франции, откуда вышел в XI ст. Вильгельм Завоеватель. — Издания: Duchesne, Histor.Norman. 49-169 стр.; у Pertz, Monum. ІV, 93-106 помещено одно извлечение. — Критика: Lappenberg, Geschichte von England. II, 371 стр. и след.

Комментарии

1. В течение всех средних веков сохранялся этот обычай для выражения самой искренней дружбы и расположения.

2. Domum principum civitatia — ратуша; principes — высшее сословие в городе, патриция, составлявшее магистрат.

3. Milites — городское дворянство.

4. Comites — высшие чиновники, назначаемые сузереном, в противоположность principes, избираемым гражданами.

5. О характере и приемах подобного воспитания см. выше, в ст. 5, на стр. 85.

6. Герберга — дочь Оттона І Великогo, по смерти первого мужа, герцога Лотарингии, вышла за Лудовика Заморского.