СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ХРОНИКА АББАТСТВА СЕН-ДЕНИ

CHRONIQUE DU RELIGIEUX DE SAINT-DENYS

Книга V

Глава I. О бесчинствах, творимых тюшенами Альвернии и Пиктавии.

Перемирие, заключенное между королями французским и английским в год 1384 от Рождества Христова на весь сказанный год обеспечило Франции передышку как то на суше так и на море. Из памятных событий, каковые пришлись на то время, мне стоит упомянуть о путешествии герцога Битурийского. В мае месяце призванный к тому апостолическим приказом, он также заручился к тому довзолением короля Французского и отправился в Авиньон через Альвернию и Питавию. Также он принял решение задержаться на некоторое время в этих провинциях, вынужденный к тому необходимостью пресечь неслыханное до того времени возмущение простого люда, неукротимая ярость какового ввергла страну в подлинное бедствие. Бесчисленные банды этих негодяев, каковых называли тюшенами, ввиду беспорядочной жизни каковую они вели, явились вдруг и ниоткуда и словно черви покрыли собой страну, вплоть до самых дальних ее частей. Оставив свои прежние занятия, как то ремесло и обработку земли, они сошлись вместе, скрепив свой союз страшными клятвами, дабы не склонять более головы под тяжестью налогов, но сохранить свои старинные вольности и силой свергнуть с себя столь тяжкое иго. Ото дня ко дню сила их росла, они же предавались тягчайшим бесчинствам и преступлениям.

Словно одержимые демоном и опьяненные неистовой яростью, они объявили себя врагами церковников, дворян и купцов. И посему нападали на них порой открытым образом, порой из засад; после чего лишив их всего достояния, выкалывали им глаза, или отрезали иные члены, и вешали без всякой жалости. Позднее же, распростнанившись повсеместно, одержимые слепой яростью, они сжигали дотла деревни, ежели им отказывали в денежном выкупе. Повсюду же, дабы избежать смерти, им оказывали радушный прием; они же в ответ чаще всего в ответ на гостеприимство хозяев отвечали насилием, и попирали даже те права, каковые уважаются даже варварами, и собираясь уходить, грабили дома тех, каковые приняли их с радушием. Свидетельства о насилиях, чинимых этими разбойниками вызвали ужас во всех близлежащих местах. И посему каждый раз ежели купцу случалось снарядиться в дорогу, он старался избежать встречи с ними, добираясь до места окольными путями; или же переодевался в крестьянскую одежду, дабы остаться для них неузнанным и подражал их нравам, надеясь тем а также посредством грубого платья избежать смерти. Тюшены, желая избежать всякой для себя неожидангости, выбрали себе капитаном некоего обладателя весьма буйного нрава по имени Петр де Брюэр. Человек этот без чести и совести выбрал затем в помощники себе столь же гнусных негодяев, приказав им отнюдь не принимать к себе, но убивать на месте всех, каковые попытаются примкнуть к их бандам или же смешаться с ними, и при том не имеют натруженных и мозолистых рук, а также выдают себя слишком обходительными и вежливыми манерами, приятной внешностью и и речью. Они же все поклялись что подчинятся сказанному жестокому приказу. Им же случилось расправитсься со множеством людей, об именах каковых памяти не сохранилось. При том, опираясь на свидетельства достойных людей, могу назвать имя славного оруженосца Иоанна Патриция. Он был по рождению шотландцем и направлялся к королю арагонскому, но по пути попал к ним в плен, они же в своей неистовой ярости обрекли его жалкой смерти, короновав его треножником из железа, раскаленного докрасна. Также им случилось однажды схватить монаха, принадлежавшего к Ордену Святой Троицы, обнаружив под крестьянским платьем, каковое он надел на себя крест, как знак принадлежности его к церкви, после чего он был привязан к дереву и пронзен насквозь острой железным вертелом. В другой же день им случилось схватить некоего священника, направлявшегося в Рим, и одержимые ненавистью и презрением к его сану, они отрезали ему кончики пальцев и сорвали кожу с тонзуры, после чего сожгли живьем. Таковым и еще худшими зверствам они предавались, и все вокруг почитали их не могущими сопротивляться вооруженной силе и недостойными того, чтобы в случае поимки сохранить им жизнь, ибо вместо единой армии они распались на множество банд, каждая из которых действовала сама по себе, и вооружены были ветхими луками, негодными мечами, сплошь покрытыми ржавчиной и дубовым дрекольем, каковое оружие использовали дабы чинить свои зверства, при том что ужас ими внушаемый, не дозволял никому воспротивиться им силой оружия, и так продолжалось вплоть до прибытия герцога Битурийского. Сказанный принц, преисполнившись ужасом при известии о зверствах чинимых сказанными негодяями, увеличил сколь мог выделенные ему войска за счет всех прочих, способных носить оружие, приказав им обрушиться всей мощью против сказанных жалких убийц, поправших божественные и человеческие законы, и посему обрекших себя небесной каре, и уничтожать их впредь без всякой жалостии пощады к кому бы то ни было. Едва лишь до тюшенов дошли известия о таковом приказе герцога, безумная одержимость оставила их, и вся смелость и решимость их пропали без следа. Ибо несмотря на то, что их было несколько тысяч, никакой дисциплины в их рядах не существовало, и далее не выдержав даже первого удара своих преследователей, и видя как те наступают наставив на них копья и обнажив мечи, они словно пораженнные проклятием чумной звезды, бросились искать спасение в бегстве. Их же преследовали без устали в течение нескольких дней, и гнались за ними одержимые столь же слепой и безрассудной яростью, и превратили бой в жестокую бойню, французы убивали даже тех отверженных, кто молил о пощаде, не желая предоставлять им таковой. И наконец все они сгинули без следа, закончив свои дни в петле, будучи утопленными или пронзенными мечами. Таковым же образом были рассеяны без следа эти банды грабителей, и понесли заслуженную кару за свои преступления, таковой же всегда бесславный конец ожидает любого, вступившего на путь преступления и мерзости.