СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

САЛЕРНСКАЯ ХРОНИКА

CHRONICON SALERNITANUM

Ардерик к графу Роффриду.

О граф Роффрид, блистающий высочайшим величием,
Прими с благосклонным сердцем поэму в стихах.
Ибо твой нрав, наружность и деятельность сами выдают всё,
Что я, Ардерик, привожу, выкрикивая в немногих словах.
Ибо рассказать о тебе достойным языком не смогут и тысячи
Уст и перьев; но сам я скажу ещё более скупо.
Происходя из высокого рода, ты блистаешь благими достоинствами
И имеешь горящий взор в глубине души.
Ты так красив телом, так красив остротой ума,
Что нет никого, кто мог бы сравниться с тобой красотой.
Ты мудр, правдив, хитроумен, весьма кроток, безвреден,
Предусмотрителен, холост, богат и могуществен.
Ты дружелюбен, умён, изобилен, спокоен, честен,
И тебя хорошо знают во всём мире, во всех местах.
Ты красноречив, целомудрен, милостив, осторожен, любезен,
Мил, сострадателен, смел, достоин любви и любящий сам,
Известен, славен, скромен, решителен, отважен,
Подобен ангелу, нежен, справедлив всюду, где бы ты ни находился,
Ты долготерпелив, весел, резв, изыскан, тих,
Миролюбив, щедр, великодушен, проницателен.
Ловкого, воздержанного, бережливого, чистого и благочестивого,
Тебя весь мир воспевает со священной любовью.
Твоя святая деятельность показывает, что ты – общителен,
Приятен, справедлив, верен, стыдлив и скромен.
Райский пыл наполнил тебя божественным учением
Благодаря постам и пище, данной с неба.
Полагают, о благородный граф, что благодаря праведным нравам
Ты уже поднялся на высокие тропы небесных чертогов.
Как город, стоящий на верху горы, может укрыться ³⁹³,
Так могут укрыться ныне все твои добрые дела.
Как могли бы остаться незамеченными такие славные подвиги,
О которых кричит и вопиёт земля и небо?
К тебе стремится всякое добро, и ты стремишься ко всякому добру и держишь его.
Тебя избегает всякое зло, и ты избегаешь всякого зла.
Сардоникс и все камни, в том числе изумруд,
Ничто в сравнении с тобой, и точно так же берилл и оникс.
Яшма и карбункул, топаз и гиацинт,
Хризолит, а также сапфир благоволят к тебе.
К тебе тянутся все цветы мира, все ожерелья,
И белизна хрусталя, и золотое пламя.
Ты мудр, как змий, и прост без жёлчи, как голубь ³⁹⁴.
Ты – отдохновение страждущих, поддержка и опора неимущих.
Тебя, при наружности Авессалома ³⁹⁵, отличает обширный
Ум Соломона ³⁹⁶ и красота небожителей.
Ты обладаешь силой Самсона и советами Ахитофела ³⁹⁷,
Тебя превыше всех людей поддерживает высочайшая милость.
Так вот, поскольку величие достоинств настолько тебя возвысило,
Я прошу и умоляю Бога, чтобы ты был добр ко мне.
Происхождение и образ мыслей преподносят тебя всем, как товарища,
Дружеская верность гарантирует мне твою благосклонность.
Не отвергай меня, слабого, который любит тебя больше
Сладкого нектара, но будь добр принять меня в дружбу.
Отныне я буду почитать тебя отцом, матерью, братом и сестрою
Желанной, любя телом и душой.
По окончании песни пусть Христос дарует нам похвалу
И исполнит просьбу, которая выражена в эти словах.

Похвалы князю Ландульфу.

Ну же, братья! Споём приятнейшую песню,
Во славу господина Ландульфа, выдающегося патриция,
И перечислим все его успешнейшие деяния.
Он происходил из славнейшего лангобардского рода,
А его родители, от которых он вёл происхождение,
Были правителями всех лангобардов.
Умный в словах, мудрый в делах,
Он был весьма отважен, быстр и смел, каким был и царь Давид.

В 574 году ³⁹⁸ от воплощения Господнего короли лангобардов начали захватывать Итальянское королевство.

Первого из них звали Альбоин, который правил 3 года, 7 месяцев.

Клеф правил 5 лет.

Аутари Длинноволосый, 9 лет.

Агилульф правил 22 года.

Аделоальд Длинноволосый, 10 лет. Он первым надел парфянские штаны ³⁹⁹.

Ариоальд правил 10 лет.

Ротари правил 13 лет, 6 месяцев.

Родоальд правил 4 месяца.

Ариперт правил 9 лет.

Гримоальд правил 9 лет.

Пертари правил 14 лет.

Куниберт правил 14 лет.

Лиутперт правил 2 года, 7 месяцев.

Ариперт II правил 12 лет.

Анспранд правил 3 месяца 5 дней.

Лиутпранд правил 33 года.

Гильдебранд правил 8 месяцев.

Ратхиз правил 5 лет, 3 месяца.

Айстульф правил 8 лет, 6 месяцев.

Дезидерий правил 15 лет, 10 месяцев.

Таким образом насчитывается 201 год, в течение которых эти двадцать королей правили в Итальянском королевстве, как то сказано выше о каждом из них. В то время была взята Павия, и тогда шёл 775 год от воплощения Господа нашего Иисуса Христа. После названных двадцати королей власть над Итальянским королевством перешла к императору Карлу, сменившему вышеназванного короля Дезидерия, согласно тому, что мы более подробно расскажем далее. Император Карл был из рода указанных ниже франкских королей, которые правили во Франции до названного императора Карла в течение указанных ниже сроков, а именно:

Пипин Старший правил во Франции 27 лет.

Карл правил во Франции 27 лет.

Пипин и Карломан ⁴⁰⁰ правили во Франции 10 лет.

Пипин правил 27 лет.

Карл и Карломан ⁴⁰¹ правили 4 года.

Император Карл, о котором мы говорили выше, правил в Италии 38 лет, а императором был 7 лет.

Пипин царствовал ⁴⁰² в Италии 24 года.

Людовик царствовал 25 лет.

Лотарь царствовал 30 лет.

Людовик царствовал 28 лет.

Карл царствовал 6 лет.

Карл царствовал 8 лет.

Гвидо царствовал 6 лет.

Ламберт царствовал 4 года.

Людовик царствовал 2 года.

Беренгарий, 22 года.

Король Гуго, 20 лет.

Лотарь, 2 года.

Беренгарий, 11 лет.

Оттон, император август, 6 лет; он был первым немецким императором.

Оттон, император август, 21 год.

Оттон, император, 12 [лет].

В 568 году от воплощения Господнего в Беневентском княжестве начали править князья, первый из который звался Зотто; он пребывал в должности 20 лет.

Арихиз пребывал в должности 50 лет.

Айо, его сын, пребывал в должности 1 год и 2 месяца.

Родоальд пребывал в должности 5 лет.

Гримоальд пребывал в должности 25 лет.

Ромуальд, его сын, пребывал в должности 16 лет.

Гримоальд пребывал в должности 3 года.

Гизульф, его сын, пребывал в должности 14 лет.

Ромуальд, его сын, пребывал в должности 26 лет.

Ауделай пребывал в должности 2 года.

Григорий пребывал в должности 7 лет.

Готшалк пребывал в должности 3 года.

Гизульф пребывал в должности 14 лет.

Лиутпранд пребывал в должности 8 лет, 3 месяца.

Арихиз пребывал в должности 29 лет, 5 месяцев.

Гримоальд, сын его, 18 лет.

Другой Гримоальд, storesayz, пребывал в должности 11 лет, 1 месяц, 10 дней.

Сико, изгнанный из города Сполето, пребывал в должности 12 лет и 2 месяца.

Сикард, его сын, пребывал в должности 6 лет, 10 месяцев.

Радельхиз пребывал в должности 11 лет.

Радельгарий, его сын, пребывал в должности 3 года, 3 месяца и … дней.

Адельхиз, его брат, пребывал в должности 24 года, 6 месяцев.

Гайдериз, сын вышеназванного Радельгария, 2 года, 6 месяцев, 19 дней.

Радельхиз, сын вышеназванного Адельхиза, пребывал в должности 3 года, 8 месяцев, 21 день.

Айо, брат этого Радельхиза, 6 лет.

Урс, сын названного Айо, 1 год.

Затем в Беневентском княжестве четыре года господствовали стратиг Симбатиций и патрикий Георгий, греки, которые в то время распоряжались в Апулии от имени константинопольского императора. Потом названное княжество один год и восемь месяцев удерживал маркграф Гвидо. Князь Радельхиз правил один год.

1. Когда на апостольском престоле сидел папа Захарий ⁴⁰³, постоянно согбенный из уважения к князю апостолов и на целых двадцать лет ⁴⁰⁴ установивший во всём народе Италии мир и согласие, Карломан ⁴⁰⁵, сын Карла, короля франков ⁴⁰⁶, оставив славу преходящей жизни и земную власть, смиренно пришёл к блаженному Петру, князю апостолов, вместе с несколькими своими верными и принёс себя в жертву этому апостолу Божьему; торжественно обещав пребывать в духовном сане, он принял от этого святейшего понтифика иго духовного звания ⁴⁰⁷. Среди многих других даров он пожертвовал блаженному апостолу Петру перед его гробницей (confessio) большую серебряную арку весом в 70 фунтов. Через некоторое время он отправился в монастырь святого Бенедикта, что расположен в Аквинских пределах ⁴⁰⁸, и клятвенно обязался, как и надлежит, в святости окончить в нём жизнь ⁴⁰⁹. И вот, в те времена Ратхиз ⁴¹⁰, король лангобардов, с сильнейшим негодованием выступил, чтобы взять город Перуджу, равно как и прочие города Пятиградья, и, окружив, решительно её штурмовал. Услышав об этом, святейший папа, всегда возлагавший надежду на Бога, взяв с собой кое-кого из своего духовенства и из вельмож, как можно скорее отправился к этому городу и, сделав этому королю множество подарков и настойчиво его умоляя, при помощи Господа, уговорил его отказаться от угнетения этого города. Проповедуя ему о спасении, он с Божьей помощью смог склонить его душу к духовной цели. Через несколько дней этот король Ратхиз, сложив с себя королевское достоинство, вместе с женой и детьми благоговейно пришёл к могиле святого Петра, князя апостолов. Получив от названного святейшего папы благословение, он стал клириком и облачился в монашеские одежды вместе с женой и детьми ⁴¹¹. Правил же он четыре года, девять месяцев; он был благочестив и угоден лангобардам и щедро раздавал отдельным людям многочисленные дары.

2. После него на трон был возведён Айстульф ⁴¹², муж хитрейший и дерзкий во всех отношениях. В это же время Евтихий ⁴¹³, римский патриций, предался Айстульфу, и тот вместе с ним завоевал Комаккьо ⁴¹⁴, Феррару и Истрию. В то же время завистью дьявола ⁴¹⁵ папа Стефан ⁴¹⁶ посеял плевелы ⁴¹⁷ между лангобардами и народом франков, аламаннов и бургундов следующим, как мы покажем ниже, образом. Так вот, в то время как названный папа Стефан просил уже названного короля лангобардов за вверенную ему Богом паству и паршивых овец, а именно, за весь Равеннский экзархат, несметное количество раз предоставив ему неисчислимые дары, и увидел, что ничего от него по этому поводу не добился, он через одного паломника отправил Пипину ⁴¹⁸, королю франков, написанное им письмо, ибо крайняя скорбь укоренилась в этой провинции. Тогда же он среди прочих слов просил передать, чтобы этот король франков прислал сюда, в Рим, своих посланцев, через которых призвал бы его прийти к себе ⁴¹⁹.

3. В то время как этот король лангобардов сильно угнетал города и провинцию римлян, внезапно прибыл посол уже названного короля франков, аббат по имени Дроктеганг ⁴²⁰, через которого тот ответил, что исполнит любое желание и просьбу названного папы; впоследствии прибыли и другие его доверенные посланники ⁴²¹. Ибо лангобарды, как было сказано, обложили древний город Рим и все замки, так что даже захватили замок Чеккано ⁴²², который находился в собственности колонов святой церкви Божьей ⁴²³. Когда это свершилось, папа Стефан ради великой любви покинул город ⁴²⁴, чтобы пойти к королю Айстульфу; за ним последовали очень многие римляне и жители прочих городов, плача и рыдая, и никак не хотели позволить ему уйти. Святейший муж, полагаясь на силу Божью и покровительство блаженных князей апостолов, отправился в трудный путь, взяв с собой священников, знать и прочие духовные чины, а также лучших из войска. Итак, когда он углубился в лангобардские земли почти на сорок миль, однажды ночью в небе, на южной стороне, появилось внушительное знамение, как бы огненный шар, спускавшийся из пределов Галлии в лангобардские земли. И вот, один из этих франкских посланников, а именно, герцог Аухарий, пройдя вперёд как можно быстрее, ожидал его в Павии. Когда уже упомянутый папа приблизился к городу Павии, часто упоминаемый король Айстульф направил к нему своих послов, заклиная его ни в коем случае не сметь говорить ему просительные речи о городе Равенне, о принадлежащем ей экзархате и о прочих государственных землях, которые захватили он сам или его предшественники, короли лангобардов. А тот передал ему в ответ, что никакие угрозы не устрашат его и не заставят молчать. Когда он пришёл в город Павию и был представлен названному королю, то преподнёс ему многие дары, и настойчиво умолял его, и, проливая слёзы, просил вернуть овец Господних, которых отнял, и возвратить собственность собственникам, но так ничего и не смог у него добиться. А названные франкские послы упорно хлопотали перед королём Айстульфом, чтобы он позволил названному папе отправиться во Францию. Призвав для этого уже названного папу, тот спросил, хочет ли он отправиться к франкам? И тот не стал молчать, но открыл ему своё желание. Из-за этого названный король заскрежетал зубами, как лев; и не раз тайно посылал к нему своих вассалов ради того, чтобы тот туда не отправлялся. Но, поскольку тот твёрдо стоял на своём, он его отпустил; уйдя из Павии ⁴²⁵, [папа] отправился во Францию.

Но и отпустив его, король лангобардов по прежнему пытался удержать его от названного пути, что не укрылось от самого папы ⁴²⁶.

4. Поэтому он, предводимый Богом, с величайшей поспешностью прибыл к франкским клузам; вступив в них с теми, кто с ним был, он тут же воздал хвалу всемогущему Богу и, продолжая начатый путь, [прибыл] в почитаемый монастырь Христова мученика, святого Маврикия ⁴²⁷, в котором была намечена встреча с королём франков, и они пробыли там несколько дней; там был поражён лихорадкой и скончался примицерий Амвросий. А король Пипин, услышав о прибытии этого понтифика, весьма поспешно вышел ему навстречу вместе с женой, а также сыновьями и вельможами. Ради этого он за много миль выслал навстречу этому папе своего сына Карла ⁴²⁸ с некоторыми из своих вельмож, а сам, выйдя почти на три мили вперёд, в своём дворце в местечке под названием Понтьон ⁴²⁹, сойдя с лошади, с великим смирением распростёрся ниц, и вместе со своей женой, сыновьями и вельможами встретил этого уже названного папу ⁴³⁰, и до определённого места шёл рядом с ним подле седла вместо конюшего. Затем названный понтифик со всеми своими людьми протяжным голосом вознёс всемогущему Богу славу и непрерывные похвалы, и они вместе с уже названным королём все разом отправились в упомянутый дворец. И блаженнейший папа тут же со слезами стал умолять там названного христианнейшего короля, чтобы он посредством мирного соглашения уладил дело святого Петра и римского государства. Тот пошёл навстречу этому блаженнейшему папе, поклявшись в настоящий момент в том, что всеми силами будет повиноваться всем его поручениям и увещеваниям и, как тому было угодно, тем или иным способом вернёт ему Равеннский экзархат и права и земли государства ⁴³¹.

5. Уже названный король Пипин, отпущенный с благодатью увещевания и благословением этого понтифика, отправился в место под названием Кьерси ⁴³²; собрав там всех вельмож своего королевства и внушив им святое увещевание такого славного отца, он утвердил с ними то, что при поддержке Христовой решил исполнить совместно с блаженнейшим папой. Между тем, король Айстульф, дьявольскими уговорами выманил Карломана, брата добрейшего короля Пипина, из монастыря святого Бенедикта, в котором тот в течение указанного периода времени набожно жил, как монах, и направил его в землю Франции, чтобы мешать и противодействовать делу освобождения государства святой церкви Божьей; придя туда, он всячески пытался и страстно стремился нарушить интересы святой церкви Божьей, согласно тому, ради чего был отправлен королём Айстульфом. Но, по милости Господа, он не смог поколебать сердце своего брата, христианнейшего Пипина, короля франков, весьма твёрдое в этом плане; более того, узнав о хитрости короля Айстульфа, король Пипин заявил, что изо всех сил будет стараться в том, что и как обещал ранее уже названному понтифику. Затем этот папа вместе с указанным королём, проведя совещание, по общему решению поместили названного Карломана в монастырь в самой Франции, в соответствии с его обетом, который он дал Богу, вести монашескую жизнь; там через несколько дней он был призван Богом и ушёл из этого мира ⁴³³.

Затем король Пипин отправил к Айстульфу, королю лангобардов, своих послов по поводу мирного договора и возвращения собственности святой церкви Божьей; в соответствии с увещеванием названного папы, он дважды, а то и трижды умолял его, и обещал ему многочисленные дары, только бы тот вернул собственность церкви. Но тот, упорствуя во грехе, отказался подчиниться. Когда король франков [понял], что никоим образом не может смягчить каменное сердце строптивого Айстульфа, то решил предпринять против него всеобщий поход. В то время как полки франкского войска прошли уже почти половину пути, король Пипин вновь отправил к злобному Айстульфу послов сказать, не мог бы он, хоть и запоздало, унять, наконец, свирепость и без пролития человеческой крови вернуть собственность собственникам. Но король Айстульф решительно и категорически воспротивился. Между тем, король Пипин был вместе с уже названным понтификом, и они, направив королю Айстульфу письма, умоляли и заклинали его всеми божественными таинствами и днём Страшного суда, чтобы он мирно и без всякого кровопролития вернул собственность святой церкви Божьей и римскому государству. Но, поскольку против этого была его гордыня, он не захотел согласиться; скорее даже напротив, направил названному понтифику, королю Пипину и всем франкам угрозы и оскорбления. Тогда, вышеназванный король Пипин, полагаясь на милосердие всемогущего Бога, продолжил свой путь, выслав впереди себя сильнейших из своих вельмож и вместе с ними воинов для защиты собственно франкских клузов; придя туда, они расположились поодаль, ожидая прибытия своего короля. Итак, наглый Айстульф, услышав, что франков, которые прибыли для защиты собственных клузов, очень немного, полагаясь на свою отвагу, внезапно отворил клузы и на рассвете напал на них с многочисленными войсками. Но справедливый судья Господь даровал победу этим немногим, и они, одержав верх, перебили это множество лангобардов, так что сам король Айстульф обратился в бегство и едва смог спастись от их рук, без оружия бежав до самого города Павии; и вместе с некоторыми заперся в ней из страха перед франками. Сами же франки, войдя в клузы, по совершении резни отобрали все укрепления лангобардов, увезя огромную добычу. Король франков Пипин, а также следовавший за ним названный папа, придя, оба подошли к стенам города Павии. Осаждая её с франкским войском в течение нескольких дней, они мужественно утеснили её. Тогда названный папа стал умолять Пипина, чтобы не произошло ещё большего зла и не пролилась христианская кровь. В ответ на это Пипин, король франков, выслушав и исполнив увещевание этого отца, заключил угодный Богу мир и утвердил в письменной форме договор между римлянами, франками и лангобардами; король франков взял также у лангобардов заложников. Айстульф вместе со всеми своими судьями обещал под угрозой самой страшной клятвы и на отдельной странице утвердил в самом этом мирном договоре, что он немедленно вернёт город Равенну вместе с разными другими городами. И после этого они расстались друг с другом. Но король лангобардов, впав [в грех вероломства], отказался вернуть то, что клятвенно обещал ⁴³⁴.

6. Когда папа Стефан пришёл со своими людьми в Рим, то люди всякого возраста и обоего пола, воздавая благодарность Богу, кричали и говорили: «Пришёл наш пастырь и наше спасение после Бога!». Через некоторый период времени Айстульф, король лангобардов, преисполнился страшной ярости и не только не исполнил того, что обещал, но со всем народом своего лангобардского королевства пришёл к городу Риму, и осаждал его в течение трёх месяцев, обложив со всех сторон, и ежедневно храбро его штурмовал; за пределами города он всё опустошил огнём и мечом и уничтожил, разорив дотла, дабы [его люди] могли взять город Рим. Так, он вырыл множество тел святых и унёс их святые мощи. Далее, он забрал из-под власти святого Петра замок Нарни ⁴³⁵, который недавно вернул. Пока всё это происходило, папа Стефан, отрядив и направив во Францию морским путём своих послов вместе с одним благочестивым мужем по имени Гварнерий, обо всём по порядку рассказал Пипину, королю франков. В ответ на это король Пипин, о котором мы говорили, движимый горячим рвением к вере, вновь предпринял с Божьей помощью всеобщий поход, пришёл в лангобардские земли и до основания разрушил клузы лангобардов. И вот, в город Рим прибыли императорские послы ⁴³⁶, а именно, Георгий и Иоанн, отправленные к названному королю франков. Приняв их, уже названный папа сообщил им о походе короля франков, но те усомнились и не вполне этому поверили. Когда к ним примкнул посланник апостольского престола, они отправились дальше и, продвигаясь морским путём, поспешно прибыли в Марсель; войдя в город, они узнали, что уже названный король франков вступил в лангобардские земли. Тогда один из них, по имени Георгий, последовал за королём франков и застал его в лангобардских пределах, неподалёку от города Павии; предоставив императорские дары и обещав ещё большие, он настойчиво умолял его уступить и отдать императорской власти город Равенну вместе с прочими городами и замками этого экзархата. Но король франков дал такой ответ: «Как я могу отдать подобное, когда я вёл битву не ради какого иного дела, как ради святого Петра?». И заявил также, что никакие груды сокровищ не смогут его убедить. Он велел названному императорскому послу возвращаться домой, и тот без всякого результата ушёл в Рим ⁴³⁷.

7. Пока король франков Пипин осаждал и утеснял город Павию, Айстульф, неукротимый король лангобардов, [просил] его даровать ему прощение и всячески обещал возвратить указанные в мирном договоре города, которые ранее отказался вернуть. Вновь утвердив прежний договор, который был заключён между сторонами в течение прошедшего восьмого индикта ⁴³⁸, он вернул названные города, прибавив ещё замок под названием Комаккьо; на владение всеми возвращёнными городами он выдал апостольскому престолу дарственную в виде грамоты ⁴³⁹. Король Айстульф, о котором мы говорили выше, правил 7 лет и 5 месяцев; он был дерзким и отважным; увезя из римских пределов множество тел святых, он построил для них молитвенные храмы (oracula) в Павии; там он освятил девичий монастырь, куда отдал своих дочерей. Он также построил монастырь в пределах Эмилии, в районе Модены, в месте под названием Нонантола ⁴⁴⁰, и его родичем, аббатом Ансельмом ⁴⁴¹, там была основана мужская обитель. Он также щедро жаловал многие дары святым монашеским обителям в подчинённых ему провинциях; он очень любил монахов и умер у них на руках ⁴⁴².

8. Затем Дезидерий ⁴⁴³, лангобардский герцог, который был направлен королём Айстульфом в пределы Тосканы, услышав о смерти названного Айстульфа, тут же собрал всё многочисленное войско этой Тосканы и попытался захватить престол лангобардского королевства. Ратхиз, ранее король, а затем монах, родной брат названного Айстульфа, с презрением относился к его особе; да и многие другие лангобардские вельможи презирали этого Дезидерия вместе с ним; собрав огромное войско из заальпийских и прочих лангобардов, они отправились, чтобы сразиться против него. Когда названный Дезидерий услышал об этом, то умолял папу Стефана оказать ему помощь, чтобы он смог получить королевское достоинство, и клятвенно обещал исполнять всякую волю названного понтифика и, сверх того, вернуть [те города] государства, [которые ещё не были возвращены] ⁴⁴⁴. Тогда этот понтифик, проведя совещание со своими людьми, отправил в пределы Тосканы к названному Дезидерию своего брата Павла ⁴⁴⁵ и советника Христофора ⁴⁴⁶; переговорив с ними, Дезидерий тут же посредством писаной грамоты утвердил то, что обещал, дав страшную клятву. По совершении этого папа тотчас же направил с увещательным письмом к названному Ратхизу и всему народу лангобардов своего посланника Стефана ⁴⁴⁷, а достопочтенный аббат Фульрад поспешил на помощь к Дезидерию вместе с некоторыми франками. Но и многочисленное римское войско он распорядился выслать ему на помощь, если потребует необходимость. Поскольку мольбы названного понтифика о помощи были услышаны Богом, всемогущий Бог устроил так, что Дезидерий благодаря помощи уже названного, подобного ангелу папы, получил королевское достоинство, которого домогался, не подвергая опасности души людей. Пока всё это происходило, названный понтифик отправил своего посланника и забрал те города, которые король Дезидерий обещал вернуть ⁴⁴⁸.

9. Когда он мирно правил лангобардами в течение 28 лет, весь [народ] в пределах Италии [пребывал в покое]. Только в начале его правления сполетцы и беневентцы подняли мятеж; но он, отправившись в зимнее время со своим войском, посредством битвы вновь заставил их служить себе. Во времена названного Дезидерия в искусстве грамматики славился Павел Дьякон, который происходил из города Форум Юлия ⁴⁴⁹ от родителей, не самых последних по своему светскому званию. Он пользовался у этого короля и у всех таким уважением и любовью, что король имел его советником во всех тайных делах. В это же время Карл ⁴⁵⁰, сын Пипина, взял себе в жёны его дочь ⁴⁵¹; была у названного короля и ещё одна дочь по имени Адельперга, с которой сочетался браком Арихиз ⁴⁵², герцог Беневентский. Но поскольку мы упомянули о названном Павле, то я, хоть и грубым языком, хочу включить в эту историю кое-что о его деяниях. Его, как было сказано выше, все высоко ценили, и поэтому Христос заслуженно даровал ему милость, чтобы он был всеми любим. Да и как могли люди ненавидеть того, кого любил сам Христос? Но, в то время как лангобарды боролись между собой из-за беззаконной алчности, некоторые из лангобардских вельмож тайно отправили посольство к Карлу, королю франков, чтобы тот пришёл с сильным войском и получил в свою власть Итальянское королевство, заявляя, что выдадут ему в оковах тирана Дезидерия и передадут под его власть огромные богатства вместе с разными одеждами, вытканными золотом и серебром. И названный король Карл, услышав подобное, с франками и аламаннами, бургундами и саксами поспешил в Италию с огромным войском. После того как король Карл пришёл в Италию, Дезидерий, король Италии, был хитро выдан ему, как мы перед этим сказали, его верными, и тот в оковах передал его своим воинам; другие сообщают, что он лишил его зрения. Сам король Карл был утверждён королём всей Италии. И только герцог Беневента Арихиз презирал его приказания, потому что носил на своей голове драгоценную корону. Когда о подобном узнал король Карл, то сильно разгневался и, дав страшную клятву, заявил: «Если я не воткну Арихизу в грудь скипетр, который держу в руке, то мне незачем жить!». Павел же, о котором мы говорили выше, дважды замышлял убить короля Карла из-за своей верности королю Дезидерию. Когда королю Карлу донесли о подобном его верные, он долго терпел из-за великой любви, которой любил его ⁴⁵³. Но, когда тот совершил это в третий раз, он приказал его схватить и привести на суд. Когда его привели, король обратился к нему с такими словами: «Скажи мне, дьякон Павел, по какой причине ты дважды, а то и трижды покушался на жизнь нашего величества?». Тот, будучи великодушен, отважно дал ему такой ответ: «Делай, что хочешь, ибо я скажу правду и с моих уст не сойдёт по этому поводу ни слова лжи! Некогда я был верным короля Дезидерия, и верность эта до сих пор пребывает в нас». Когда он в открытую произнёс такие слова в присутствии всей знати, [Карл] с бранью приказал своим воинам без промедления отрубить ему руки. Но, когда слуги хотели исполнить сказанное, этот благочестивейший король из-за великой любви, которой любил его, и из-за остроты его ума, издал глубокий вздох и произнёс: «О горе! Как же мы отрубим ему руки? Где ещё мы сможем найти столь изысканного писателя?». Тогда присутствовавшие, как мы говорили, князья, а также вельможи, которые ненавидели его из-за той верности королю Дезидерию, о которой мы сказали, дали такого рода ответ: «О король, если ты позволишь этому дьякону уйти невредимым, то царствование твоё не будет прочным». Тогда король произнёс такие слова: «Скажите мне, что вы думаете по этому поводу». А те сказали в лукавой речи: «Следует тут же вырвать ему глаза, чтобы впредь он не написал этими руками ни странички, ни послания против вашего величества и вашей империи!». Когда он увидел суровость и вместе с тем жестокость своих воинов, то сильно расстроился и, думая, как бы избавить Павла от уже названного наказания, прибавил: «Где же мы сможем найти столь усерднейшего и славнейшего поэта и историка?». После этих слов его вельможи предпочли послушаться его повелений, присовокупив, что его следует отправить в ссылку на один из островов, чтобы он томился там долгое время; что и было сделано. Ибо в то время как его в оковах, как мы сказали, доставили в ссылку на остров ⁴⁵⁴, он томился там долгое время. Но Павел следовал истине, которая есть Христос ⁴⁵⁵, и истина чудесным образом спасла его своей великой силой. Ибо один человек, который очень часто ему прислуживал, тайно вывез его с уже названного острова и ушёл вместе с ним в Беневент. Когда об этом сообщили князю Арихизу, он преисполнился великой радости, потому что уже давно желал познакомиться с ним лично и хранил в тайниках своего сердца приятные слова из его уст. Он тут же отправил ему навстречу немало своих вельмож с всадниками. Когда они с почестями въехали в Беневент, этот благочестивейший князь бросился ему на шею и, открыто плача от радости, расцеловал его. А Павел, о котором мы уже говорили, подошёл к Адельперге, дочери своего прежнего государя и жене уже названного князя, о которой мы также упоминали выше, и, смиренно припав к её ногам, молвил: «Мне отказано в твоём благочестивейшем родителе, но Господь не отказал мне в его отпрысках и, вдобавок, показал мне твоих высочайших детей ⁴⁵⁶». И эта благочестивейшая княгиня при этих словах горько заплакала.

10. Благочестивейший князь Арихиз, о котором мы говорили выше, в изобилии предоставил ему многочисленную челядь, различные одежды и яства, и приказал ему жить у себя во дворце, и очень часто беседовал с ним о свободных науках. Когда они беседовали между собой о божественном писании, то князь делал это с ненасытной душой. А когда зашла речь о названном Карле, то Павел среди прочих слов начал такую речь: «Этот Карл, о котором мы сейчас говорили, насколько я мог там предполагать, придёт против тебя с огромным войском». Услышав это, [Арихиз] укрепил Беневент и его пригороды ⁴⁵⁷, а сам удалился в Салерно, который был сильно укреплён, знаменит и в достаточной мере обладал средствами и продуктами питания; этот князь и его точно так же чудесным образом укрепил ради его обороны. Король Карл, о котором мы говорили выше, двинув сильное войско из галлов, саксов, аламаннов и вместе с тем лангобардов и бургундов, в страшном гневе попытался захватить подчинённые Арихизу города. Услышав об этом, Арихиз сильно испугался, причём настолько, что чудесным образом поднял стены уже названного города в высоту и разослал по беневентским землям своих посланцев, чтобы те призвали к нему самых славных епископов. Когда епископы пришли к названному князю, он приказал ввести их в дальнем дворце и, лично войдя туда, как то было у него в обычае, опустив взор, просил у них благословения. Получив благословение, этот князь произнёс такую речь: «Ну же, блаженнейшие отцы, давайте посоветуемся, как бы нам изгнать из наших пределов нечестивого Карла». И они приняли решение умилостивить его лютый гнев. Затем все епископы облачились во власяницы и, сев в повозку, [запряжённую] покорными ослицами, отправились навстречу ему. Когда они все разом пустились в путь, то ничем иным, кроме молитвы, не занимались ⁴⁵⁸. В то время как уже названные епископы подошли к Капуе, они тут же поспешно перешли через реку Вольтурно, и один их человек сказал: «Добро пожаловать, мои господа! Куда вы направляетесь?». А те дали ответ, заявив: «Мы хотим прийти к великому королю Карлу». Тогда тот человек сказал: «Вы увидите, что он со своим войском направился в место под названием Гарильяно». И те предпочли прийти туда форсированным маршем, но застали его в той стороне, когда он уже приблизился со своим войском почти на двенадцать миль, и слезли с ослиц неподалёку от его лагеря, и, каждый с посохом, приказали клирикам идти перед собой. Когда король увидел подобное издали, то сильно удивился; а когда его люди сообщили ему, что это беневентские епископы, король сказал: «Ради какого дела пришли беневентские епископы, когда они уже сами возложили корону на голову своему князю?». При этих его словах епископы приблизились и распростёрлись на земле лицом вниз. И вот, король, будучи благочестив, дважды, а то и трижды велел им подняться. Когда они со страхом встали, король обратился к ним с такими словами: «Я вижу пастырей без овец». А те, обретя уверенность в себе, произнесли такие слова: «Пришёл волк и разогнал овец» ⁴⁵⁹. Тогда король в гневе сказал: «И кто этот волк?». И те без всякого страха отвечали: «Это ты». Благочестивейший король, видя их мужество, сказал им более мягко: «Я, хоть и несчастный, но возродился в водах крещения, и по имени Христа зовусь христианином, и очень часто осеняю своё тело знаком креста; так по какой же причине вы называете меня волком?». Один из названных епископов, по имени Давид, который был из города Беневента, дал ему такой остроумный ответ: «Да не прогневается господин император, что я буду говорить ⁴⁶⁰. Мы не наносим вашему величеству оскорбления, если сравниваем вас с диким зверем, [потому что] как волк разрывает добычу, которую заполучил, так и вы, наш государь, если войдёте в ворота Самния, точно так же, подобно волку, будете разрывать тела христиан». В этой речи он открыто привёл образ Господа, говорящего императору: «Напоследок я сделал тебя императором; Я предал тебе войско врага твоего; Я дал тебе средства, которые тот приготовил для своего войска против тебя; Я отдал твоего врага в твою власть; Я поставил на престол твоего царства [человека] из твоего семени; Я без труда сделал тебя победителем, а ты желаешь одержать победу над моими верными, которых Я некогда купил своей кровью?».

11. Между тем, император, видя, что побеждён этим остроумным доводом, и не находя возможности выкрутиться, постарался привести ему в качестве оправдания следующее: «Как я могу отказаться от начатого похода, когда недавно я клятвенно утверждал, что мне незачем жить, если я не поражу Арихиза в грудь скипетром, который держу в руке?». Тогда епископ Салерно, чьё имя было Родеперт ⁴⁶¹, сказал: «Послушай меня, любезнейший император. Сам тетрарх Ирод, который тогда стоял во главе иудейского народа, когда возлежал за столом пьяный со своими вельможами, и его падчерица, которую ввели, сплясав, угодила ему, в тот же день с клятвой обещал дать этой девице всё, чего она ни попросит ⁴⁶². Так не лучше ли было презреть клятву, чем отрезать голову святому Иоанну?». На это император ответил: «Конечно, лучше!». «А если лучше, – продолжал епископ, – то зачем ты хочешь ему подражать?». Император со спокойной душой отвечал: «Поспеши открыть мне чётко и по порядку, что нам делать дальше». И все епископы сказали ему: «Мы сделаем так, что ты исполнишь клятву без всякого ущерба, и сделаем так, что Арихиз окажется в вашей власти, чтобы ты исполнил в его отношении обет, который дал Богу». Не успели епископы договорить это, как король, ликуя, сказал им с величайшей радостью: «Сделайте, как вы сказали, ибо как только слова эти вышли из ваших уст, я преисполнился такой радости, что можно подумать, будто я заново родился на свет». После этих слов они тут же ушли оттуда и, идя вместе, добрались до некой церкви, которая была расположена неподалёку от города Капуи. Епископы сказали: «Этой ночью, господин император, мы отдохнём здесь, а на следующий день исполним то, что перед тем говорили вашему величеству». И тот возрадовался ещё больше, рассчитывая добиться того, к чему стремился. После этих слов день уже подошёл к концу. Когда настал следующий день, король приказал позвать к себе епископов. Когда их позвали, и они все пришли, он принял их с ласковыми речами и сказал им: «Поспешите теперь довести до конца то, что вы обещали!». И те тут же сказали: «Следуйте за нами, наш государь, и мы уверенно покажем вам нынче то, что вы хотите». [Карл], тут же сойдя с трона, на котором он сидел, отправился вместе с ними. Затем часто называемые епископы привели его к церкви в честь святого первомученика Стефана и настоятельно просили короля войти туда. Когда он вошёл в церковь вместе с ними и некоторыми своими вельможами, то попросил у Господа прощения, как то было у них в обычае. По завершении молитвы он обратился к епископам и сказал: «А теперь покажите то, что вы открыто обещали вчера нашему величеству; уверяю, что Арихиза, о котором мы недавно говорили, я буду считать главнейшим среди всех моих вельмож, и позволю ему получить почёт со стороны нашей власти; я прошу лишь об одном: чтобы он стал одним из тысячи моих оруженосцев». Тогда епископы со страхом показали огромный портрет Арихиза, нарисованный в углу этой церкви. И вот, потемнев лицом, король в лютом гневе сказал такие слова: «Не вы ли те, кто до сих пор водил меня за нос и шутил надо мною шутки? Больше этого делать я не позволю; исполните только то, что вы обещали; если же нет, то я отправлю вас в ссылку в Галлию!». Те же, испугавшись, но полагаясь тем не менее на Господа, сказали: «То, что мы недавно обещали вашему величеству, мы безусловно исполнили; а угроз твоих мы не боимся; делай, что хочешь; мы не возражаем против Галлии, но, если хочешь, пошли нас в Африку». Тогда король сказал им: «Вы обещали показать мне грязь или человека? Лицо человеческое или цветную картинку?». На это те отвечали: «Не прогневайся, государь император». Ибо так его называли все, кто был в его челяди, из-за того, что он носил у себя на голове драгоценную корону. Ведь императором никоим образом нельзя называть никого, кроме того, кто стоит во главе Римского, то есть Константинопольского государства. Галльские короли присвоили себе ныне такой пышный титул, но в древности их вовсе так не называли. Вернёмся, однако, к порядку изложения, а именно, к тому предложению, которое мы начали выше: «Разве Арихиз не грязь? Разве не сказано в Бытии: «Сотворил Бог человека из грязи земной?» ⁴⁶³. Разве не переменчив он: после плоти – червь, после червя – прах. Исполни только, если тебе угодно, в отношении его образа, то есть его портрета, как мы говорили, тот обет, который ты дал Богу; ибо настоящего его лица ты никогда не увидишь, разве что в Судный день». Когда [Карл] увидел, что его обошли со всех сторон, то в страшном гневе подошёл к этому изображению, и поразил скипетром, который держал в руке, грудь этого портрета, и велел стереть корону, которая была нарисована у того на голове, прибавив: «Так будет со всяким, кто возложит на себя то, что ему не дозволено». Тогда епископы, распростёршись на земле лицом вниз, почтили его, прибавив, что хорошо было бы заключить там одновременно и мир. Добрейший король, выслушав увещевания таких славных отцов, заключил прочный мир и утвердил договор между беневентцами и франками в письменной форме; и тот же король франков велел увести беневентских заложников, в том числе Гримоальда ⁴⁶⁴, сына Арихиза. Когда они совершили подобное, то расстались друг с другом; епископы отбыли в свои земли, а король со своим войском вернулся тем путём, каким и пришёл. Только одного из своих вельмож выдающийся [муж] отправил в Салерно, чтобы утвердить мирный договор и, как мы уже сказали, принять у князя Арихиза заложников.

12. В то время как тот пришёл в Салерно с немалым числом своих верных, Арихиз, о котором мы уже говорили, принял его с большой пышностью, как показывают нижеследующие слова. Тогда Арихиз велел собрать всю силу войска, чтобы почтительно и с большим величием принять этого посла, и [воины] предстали перед глазами послов в разных одеждах и с разным оружием. Так, на лестнице дворца он велел расставить там и сям юношей, которые держали в руках ястребов вместе с прочими птицами такого рода; затем он велел расставить молодых людей в расцвете сил, и они тоже держали в руках коршунов и птиц такого рода; а некоторые из них играли за доской ⁴⁶⁵. Затем он велел расставить там и сям, как мы говорили, седых старцев; и, наконец, среди них, в самом центре, на золотом троне сидел сам князь, со всех сторон окружённый стариками с посохами в руках. Когда посол со своими людьми приблизился к городу, [князь] послал им навстречу немалое количество своих вельмож. И когда [франки] подъехали к ним, то решили, что среди них находится сам князь, и вопрошали друг друга, как он выглядит, чтобы от всего сердца его почтить. Но, когда им ответили, что его здесь нет, они вместе пошли дальше и, въехав в город, тут же направились во дворец. Когда они подошли к лестнице уже названного дворца, то обнаружили молодёжь, о которой мы только что говорили, стоящую препоясанной там и сям. Когда послы увидели подобное, то решили, что встретят там и самого князя. Но им ответили: «Проходите дальше!». В то время как они прошли чуть дальше, в другое место, то обнаружили, что там всюду стоят молодые люди в расцвете сил, но в других нарядах, и уж тут-то, подумали они, должен быть герцог. Но им ответили: «Идите дальше». Когда они, удивлённые, прошли чуть вперёд, то увидели, что там расставлены седые старцы в разноцветных нарядах. Уже уверенные, [что здесь князь], они таращили глаза, желая узреть его лик. Но им опять ответили: «Пройдите дальше». Пройдя в зал, где находился князь, они увидели, что там стоят старцы с красивой внешностью, и посреди них на золотом троне сидит сам Арихиз. Князь тут же сошёл с золотого трона, на котором сидел, и, когда посол подошёл, чтобы обменяться приветствиями, обманул его такой уловкой: он уронил скипетр, который держал в руке. А посол, как только это увидел, опустив взор, поднял его и вручил князю; низко ему поклонившись, он сказал: «Мы видим не то, о чём слышали, но видим нечто более прекрасное, чем недавно слышали!». Затем, под вечер князь Арихиз послал ему различные яства, а также прекрасное вино и разного рода напитки, и приказал ему оставаться в королевском зале вместе с его верными.

13. На следующий день князь пришёл к нему с визитом и начал спрашивать его о здравии. Тот отвечал: «Не помню, чтобы мне когда-нибудь было лучше, чем теперь». И увидел он всю мудрость Арихиза, и дом, который он построил, и пищу за столом его, и жилище рабов, и стройность слуг, и одежду их, и виночерпиев ⁴⁶⁶, и, сильно удивившись, прибавил: «Верно то, что я слышал в земле своей о мудрости твоей и славе; но я не верил тем, кто мне это рассказывал, доколе не пришёл лично, не увидел собственными глазами и не убедился, что мне и в половину не сказано ⁴⁶⁷». После этих слов Арихиз передал ему своего сына Гримоальда вместе с другими заложниками и пожаловал ему многочисленные дары. Попрощавшись с этим князем, [послы] отправились в трудный [обратный] путь. Некоторые прямо говорят, что часто называемый Карл переоделся в посла, чтобы он мог лично увидеть величие Арихиза, о котором слышал, и тем послом, о котором мы говорили, был сам Карл.

14. Итак, когда Гримоальд со своими людьми прибыл в Павию, он был с радостью принят королём и находился у него долгое время. А часто называемый Арихиз принуждал себя к заповедям Божьим и очень часто подавал бедным милостыню. Случилось, что однажды он по обыкновению собственными устами позвал одного священника, чтобы заколоть кротчайшего агнца за свои грехи ⁴⁶⁸. И тот, отбросив робость, тут же вошёл в церковь и начал служить мессу, хотя и был запятнан [преступлением]. Но Господь на высоком троне немедленно послал с неба своего ангела с губкой и очистил его, и никто, кроме Арихиза, не смог это увидеть. Когда жертвоприношение по обычаю завершилось, ангел выбросил на него всю грязь, которую убрал. Князь приказал уже названному священнику предстать перед своим взором и деликатно расспросил его о том, что произошло. И тот по порядку, хотя и по секрету, выложил всё о том, как он обесчестил жену одного мужа и, не очистившись, пусть и недостойный, принёс Богу жертву. А тот, призвав его в свидетели, сказал, что никогда бы не дал согласия на это дело. Тот муж, чья жена была обесчещена, всеми силами старался погубить этого священника; за это князь резко его отчитал, пригрозив сжечь и его, и его дом, если священник будет убит. Что долго говорить? Однажды он тайно напал на [священника], поразил его сильным ударом и замертво повалил на землю. А князь неожиданно запер в доме этого мужа вместе с женой и детьми и велел их сжечь, хотя и поступил неправедно. Жена его была беременна, уже пред родами ⁴⁶⁹, и родила сына без костей, чтобы ясно дать понять, что милосердие его лишено благоразумия, как и сын его наделён плотью, но лишён силы, вследствие чего без промедления требуется покаяние. И как милосердие без благоразумия ничего не стоит, так и этот ребёнок без костей не имел силы.

15. У одной женщины был муж, но она вступала в связь с другим мужчиной. Случилось, что однажды ночью она вместе с любовником коварно задушила собственного мужа, и когда тот издал страшный крик, сказала своим людям: «Вставайте, ибо моего мужа хватил удар!». В то время как соседи отовсюду и родственники от обеих сторон плакали по обычаю, его с большой почтительностью проводили к месту погребения и похоронили. Когда до ушей князя дошло, что тот умер не своей смертью, он тут же велел схватить того мужа, который обесчестил жену покойного, и произнёс такие слова: «Если ты сейчас же не выложишь нам то, что втайне совершил, ты немедленно умрёшь!». И тот открыл всё, что беззаконно совершил. Князь, издав глубокий вздох, наконец, обрёл голос и сказал своим людям: «Схватите этого человека и крепко привяжите его поверх покойника, лицом к лицу; и сообщите, что по этому поводу решит Спаситель человеческого рода». По совершении этого он приказал на третий день выяснить, что с ним сталось. Тогда они обнаружили, что тот человек, который был задушен, лежит на поверженном и изгрыз губы и ноздри убийцы. Мы записали это в данной истории для того, чтобы верующие всячески береглись чужих жён и боялись Божьей кары.

16. В то время во главе Константинополя стоял патриарх, муж добрый и справедливый, но сильно запятнанный плотской любовью, причём настолько, что держал в собственном доме под видом евнуха свою племянницу и всячески украшал её редкостными нарядами. Когда патриарх был уже при смерти, он всем рекомендовал свою племянницу, которую выдавал за племянника. Когда он умер, все дружно избрали её в епископы, ибо никто не знал, что это женщина. И она правила ими почти полтора года. В ночное время, когда утомлённые тела охвачены сном, злой дух явился перед ложем, где спал Арихиз, и, подав голос, заявил: «Что ты делаешь, Арихиз?». И, пока тот прислушивался к странному крику, дьявол [продолжал]: «Я открою тебе, что я сделал. Жителями Константинополя без сомнения правит женщина, и потому [народ] этой земли вызвал гнев своего Спасителя». Сказав это, он удалился. Князь тут же направил в Константинополь послов и сообщил всё, что ему открыл дьявол. Те же тщательно это проверили и обнаружили всё так, как было объявлено Арихизом, и тогда эта напасть улеглась.

17. Но оставим пока что пространные слова и вновь обратим перо к намеченной цели. Когда Арихиз, о котором мы говорили выше, правил 29 лет и 6 месяцев, он уже в зрелом возрасте почил тихой смертью в Салерно ⁴⁷⁰ и был погребён там возле церкви Богородицы этого престола. В это время, как мы уже говорили, во главе этой святой церкви стоял епископ Родеперт, который из любви к такому мужу велел построить над могилой его, а также его жены и детей часовню. [Арихиз] был миролюбивым и отважным мужем, весьма сведущим в свободных науках; он, как мы говорили, со всех сторон укрепил этот город ⁴⁷¹, и построил в нём удивительной величины и красоты дворец, и учредил там в северной части церковь в честь святых Петра и Павла, которая, как говорят, была некогда храмом Приапа. Этот князь нашёл там огромного идола, изготовленного из золота, и за счёт него была покрыта золотом эта церковь. Но достаточно того, что мы рассказали об Арихизе и его потомстве, ибо часто называемый Павел в полной мере прославил их в стихах, которые мы решили включить в эту историю, в том месте, где покоятся их тела.

18. Но, возвращаясь назад, сообщу верующим кое-что из многого, что совершил уже названный князь, чтобы это часто служило примером прелатам и всячески радовало подданных. Арихиз, о котором мы говорили выше, очень часто побуждал себя к почитанию Бога, и Господь во всём дарил ему удачу. Так, Арихиз могучей дланью одолел и обратил в бегство аргивян ⁴⁷²; одержав эту победу, он не впал в высокомерие, как обычно делают тираны, скатываясь к ещё худшему, но воздал величайшую благодарность своему Творцу, который сокрушает брани ⁴⁷³. Бедных и немощных он одевал в разные одежды и с избытком предоставлял им пищу; и кротчайший Спаситель охотно и щедро дарил ему силы и славу, и хранил нетронутыми его поля, и все под его властью радовались и торжествовали.

19. Я хочу также рассказать верующим, как всемогущий Бог, прежде чем тот ⁴⁷⁴ достиг княжеского достоинства, показал, что он дарует ему почести и власть. Так, однажды, когда [люди вошли] со своим князем в церковь блаженного первомученика Стефана, – она была построена в старинном городе Капуе императором Константином, сыном Елены, который решил освятить её в честь всех апостолов, но впоследствии, когда императором были доставлены мощи блаженного первомученика Стефана и святой девы Агаты, приказал блаженнейшему Герману, епископу этого города, наречь её в честь первомученика Стефана; – так вот, в то время как они, препоясанные мечами, как то в обычае у лангобардов, вошли, как мы сказали, в эту церковь со всех сторон, каждый стал непрерывно молиться Богу, и юный Арихиз, чеканя слова, начал петь: «Помилуй меня, Боже» ⁴⁷⁵. Когда он дошёл до слов: «Духом владычественным утверди меня» ⁴⁷⁶, его меч тут же задрожал, словно кто-то к нему прикоснулся. И он, завершив молитву, в страхе и по порядку рассказал об этом своим приближённым. Один из них, которые был умнее прочих, произнёс такую речь: «Как мне кажется, ты уйдёшь из этой бренной жизни не раньше, чем Господь возведёт тебя в княжеское достоинство». И поскольку Бог благосклонен к защите лангобардов, впоследствии всё так и сбылось. Ибо когда герцог по имени Лиутпранд умер ⁴⁷⁷, все единодушно провозгласили Арихиза князем, а именно, почтительно возвели его в княжеское достоинство. Ибо его в отличие от многих, кто обычно получает должность при помощи денег и многочисленных посулов, возвели в князья все разом, собранные в толпу хоть и не им самим, но тем, кто сказал: «Где двое или трое собраны во имя Моё, там Я посреди них» ⁴⁷⁸.

20. Достаточно этого немногого, сказанного о многом. А теперь давайте не будем оставлять без внимания то, что было сказано Павлом Дьяконом, изысканным мужем, но заботливо включим это в данную историю:

Земля орошена слезами скорбных народов,
Она хранит благородное тело великого князя.
Ибо здесь покоится знаменитый во всех отношениях герой,
Могущественный Арихиз, ах! украшение и скорбь!
Воспеть его подвиги, как подобает, едва ли может
Даже красноречивый Туллий ⁴⁷⁹, да и твой язык, о Марон ⁴⁸⁰.
Происходя из рода герцогов и королей, он поднялся
На высочайшие вершины, более благородные, чем его род.
Красивый, сильный, любезный, благоразумный и пылкий,
Красноречивый и умный, он был светочем и красой.
Соблюдая меру в том, что устанавливает логика, физика и этика,
Он всё это хранил в недрах своего ума.
Деятельный почитатель и знаток божественных изречений,
Он неусыпно и в слезах проводил ночное время,
И превосходил юношей в охоте, силе и владении оружием;
Самим священнослужителям он давал святые указания.
Держа бразды правления шесть пятилетий, он управлял страной так,
Как умелый мореход ведёт челн по волнам.
Приверженец мира, осторожный в совете, предусмотрительный
И проницательный, он заботливо оберегал страну ⁴⁸¹.
Не считая [за труд] жертвовать собственным доходом наряду с детьми ⁴⁸²,
Он, вдобавок, был готов умереть из любви к родине.
Он был утешением для страждущих, отрадой для бедных,
Одних стремясь утешить словом, других – [щедрой] рукой.
Ты украсил родину учёностью, городскими стенами и дворцами ⁴⁸³;
Здесь постоянно и навсегда будут тебя восхвалять.
Ты был для своих людей покоем, гаванью и благом,
Ты – слава, отрада и всеобщая любовь!
Увы мне! Ибо вместе с тобой внезапно погибли все
Радости, благополучие и вместе с ними мир и спокойствие!
Повсюду раздаётся плач; тебя оплакивает всякий возраст
И пол, и больше всех скорбишь ты, Беневент.
Не менее тяжко вздыхаешь по своему строителю и ты, славный Салерно,
Украшенный недавно высокими стенами и осиротевший [ныне].
Тебя оплакивают апулиец и калабр, болгарин, кампанец и умбр,
И те, кого поит Селе ⁴⁸⁴ и Ромулов Тибр,
И те, которые пьют из Арара, Дуная и По,
И свой, и чужой ⁴⁸⁵, и множество иноземцев.
Столь счастливая прежде, а ныне несчастнейшая супруга ⁴⁸⁶
На царственном ложе, которую к тебе привязала любовь,
Увы! навсегда поражена в грудь мечом и,
Влача бессильные члены, оплакивает тебя, готовясь и сама умереть.
Она – увы! – недавно видела похороны одного сына ⁴⁸⁷,
А другого ⁴⁸⁸ держишь на чужбине ты, суровая Галлия!
У неё остались две дочери ⁴⁸⁹ в расцвете лет,
Утешение в беде, и внушающий беспокойство страх;
Глядя на них, ей кажется, что к ней возвращаются любимые лица,
И она волнуется, боясь, как бы они не стали [чьей-либо] добычей.
Но одна надежда утешает обе столь сильные печали:
Что ты за свои заслуги живёшь ныне в раю.
О могущественная царица, Дева, родившая Творца,
Пусть ему послужит на пользу то, что тело передано сюда, в святой храм.

Арихиз прожил 53 года и умер 26 августа в 787 году от воплощения Господнего, 9-го индикта. От госпожи княгини Адельперги [у него были] сыновья Ромуальд, Гримоальд и Гизульф [и дочери] Теодерада и Адельхиза.

21. А вот также другие стихи, которые мы обнаружили на могиле Ромуальда, сына Арихиза:

Пала внезапно громкая слава печального Беневента,
И её хранит эта могила; увы тебе, лангобардская когорта!
Здесь покоится прекраснейший отпрыск великого Арихиза,
Единственная надежда отечества, щит и оплот для своих,
Чья доблесть охраняла и уже славно направляла дряхлую старость
Отца, и кто был защитником матери.
Он славился нравами, красотой и благоразумием,
И многие называли этого государя новым Арихизом;
Отличаясь учёностью, зная мирские законы,
Он был не менее сведущ в духовных законах.
В благочестии он не уступал отцу, а в скромности – матери;
Увы! – печалятся о нём и те, кого сжигает адское пламя.
Будучи дорог родителям, он был отпущен ими на смерть,
И никто не хотел и не мог большего.
[Арихиз] поступил так же, как Авраам, родитель Исаака,
И [сын], принесённый в жертву, молчал, исполняя приказания отца;
Переданный ради блага отчизны и всего народа,
Он, предлагая себя в залог, хотел умереть во имя благочестия,
И вышел навстречу королю и неисчислимому войску,
И оградил твои пределы, о Беневент.
Кротким умом ты укротил ярость короля,
И гнев галлов сошёл на нет, когда ты заговорил.
О Ромуальд, кроткий вождь, сладкий без горечи,
Ты обрёл царствие небесное, оставив царство земное.
Как славно ты угодил речами земному королю,
Но ещё лучше ты без конца угождаешь царю небесному!
Эту скорбную песню спел со слезами я, епископ Давид,
Которому без тебя постоянно хочется умереть!

Он прожил 25 лет и скончался 21 июля ⁴⁹⁰, в 30-й год правления отца, когда шёл 10-й индикт.

22. Многие рассказывают, что когда король Карл приблизился к пределам Кампании, Арихиз тут же, как мы говорили, выслал ему навстречу епископов вместе с этим Ромуальдом, который занимал княжеский престол вместе с отцом. Но эти епископы весьма настойчиво просили короля отпустить Ромуальда обратно к его отцу и охотно принять Гримоальда, другого его сына. И тот, как говорят, выслушав увещевания таких славных отцов, велел это сделать. Таким образом, когда [Ромуальд] вернулся домой, Гримоальд, как мы недавно говорили, отправился туда, как мы уже показали выше.

23. Когда это произошло ⁴⁹¹, беневентский народ, который всегда был верен своим государям, тут же послал сообщить королю Карлу, чтобы он поскорее отправил Гримоальда в Беневент и тот получил княжескую власть, которую Карл предоставил его отцу. Услышав это, король тут же велел Гримоальду поскорее явиться к нему. Когда же тот пришёл и предстал перед его взором, король, будучи доброжелателен, с великой печалью сказал ему тихим голосом: «Как мне доложили, твой отец умер». А тот, как человек проницательный и проворный, дал королю такой ответ: «О господин благочестивейший император! Мой отец, насколько я вообще могу предполагать, здоров, и слава его блистает, и я хочу, чтобы она блистала во все века».

24. Услышав это, король обратился к нему с такой речью: «Твой родитель воистину ушёл из этого мира». Тогда Гримоальд сказал: «С того дня, господин император, как меня доставили сюда под вашу власть, у меня нет ни родителя, ни родительницы, ни кого-либо ещё из моего рода, кроме тебя, король». Вельможи, которые стояли перед его взором, весьма похвалили его рвение, заявив: «Подобает, чтобы Самнитское герцогство перешло под власть Гримоальда». Когда король прислушался к речам, которые произнесли его верные, он повернулся к Гримоальду и обратился к нему с такой речью: «Скажи мне, Гримоальд, ты хочешь вернуться в свою землю?». Тот отвечал: «Хочу, государь». Король продолжал: «Если хочешь, то я прошу от тебя лишь одного: клятвенно обещай нашему величеству, что как только ты вступишь в Салерно, то разрушишь до основания и сравняешь с землёй его стены; и точно так же ты сделаешь в Конце и Ачеренце». И тот клятвенно обещал всё это сделать.

25. Тогда часто называемый король пожаловал ему лошадей, слуг и многочисленные дары и отправил его в Беневент, увещевая соблюдать верность, которую ему обещал. И тот, попрощавшись с королём, пустился в путь вместе со своими верными. А король отправил с Гримоальдом двух славнейших мужей из числа своих верных – Аутари и Паулиперта, чтобы они во всех отношениях соблюдали верность как его достоинству, так и этому [князю]. И Гримоальд с честью принял их в своей стране, как выдающихся лиц, и передал в их распоряжение множество домов и имений, и сочетал их браком с девицами из знатного рода.

26. В то время как они вместе, как мы сказали, пустились в путь, они вступили в Беневентские пределы неподалёку от города Капуи. Но, прежде чем они переправились через реку Вольтурно, навстречу им вышло огромное множество лангобардского люда, и [князь] был с радостью ими встречен. В то время как они толпой приближались к Беневенту, оттуда вышли почти на целую милю от города люди обоего пола, с гимнами и песнями воздавая благодарность Богу и прибавляя: «Пришёл наш пастырь и наше спасение после Бога». Как только [князь] вступил в город, он сразу же вошёл в церковь Богородицы, и распростёрся на полу лицом вниз, и молил Богородицу о прощении. После того как беневентцы продержали его у себя несколько дней, он пришёл в Салерно. Когда салернцы узнали их, то внезапно вышли из города; огромная толпа как мужчин, так и женщин, люди всякого возраста и пола вышли ему навстречу почти в миле от города с гимнами и песнями, говоря: «Приди, приди, государь, который не побоялся предать своё собственное тело за овец своих». Таким образом они дружно повторяли эти слова. Когда [князь] вступил в город Салерно, то сразу же пошёл в церковь Богородицы, и просил о прощении её и её Сына. Придя на могилу отца и брата, он долго там плакал. Когда он пришёл со своими вельможами во дворец, то они вместе пировали там с великой радостью. В то время как всё это было сделано, князь, о котором мы уже говорили, велел призвать всех своих вельмож, чтобы решительно открыть то, что он недавно обещал королю. Но, когда вельможи узнали о подобном, они сильно возмутились, говоря: «Как же мы сравняем с землёй столь славные стены, как ты велишь, государь, когда их совсем недавно чудесным образом возвёл твой благочестивейший родитель, как ты и сам прекрасно знаешь?». Услышав это, князь, подобно своему родителю, обратился к ним с ласковой речью: «Я не могу поступить иначе, ибо под присягой объявил королю, что исполню это в полной мере». В то время как вельможи предпочли подчиниться его воле, они произнесли такие слова: «Ты наш государь; делай то, что представляется угодным и полезным в твоих глазах». А тот: «Пойдёмте в место под названием Виетри ⁴⁹² и построим там город, ещё более укреплённый, чем этот».

27. Когда он, как мы сказали, направился туда со своими вельможами, то со всех сторон осмотрел место и велел своим слугам там и тут строить стены. Тут же вернувшись в Салерно, он с отборным отрядом и сильным войском отправился к Конце и, поскольку место и без стен было сильно укреплено, найдя там стены, разрушил их, чтобы город казался полностью разрушенным. Затем он пришёл к Ачеренце и до основания разрушил её, сравняв с землёй; но в другом месте он отстроил её в ещё лучшем виде, чем был прежний, старый город. Ибо неподалёку от этого города была огромная гора, на которую он поднялся и внимательно осмотрел место; и поскольку оно ему приглянулось, он велел построить там город. Его тут же начали, и князь находился в пределах Апулии до тех пор, пока город не был доведён до конца. Затем он проехал по землям Калабрии, и были предложены щедрые подношения и дары.

28. Совершив это таким образом, он опять вернулся к тропе, которую оставил. Когда этот князь прибыл в Салерно и входил со своими людьми в ворота этого города, то издал глубокий вздох и произнёс: «Как же нам бросить этот славный город? Ведь, насколько я могу судить, дорога в тот [город], что мы начали, полна крутых скал, и мы не сможем привезти туда ни повозки, ни груженой телеги. И я не знаю, что делать дальше: завершать ли тот город, и разрушать ли этот, в котором мы проживаем сейчас?». Один из лангобардов так ответил на это: «Что подарит мне мой господин, если я сделаю так, что и этот город навсегда останется цел, и ты исполнишь то, что обещал королю?». Князь в ответ: «Проси, что хочешь». Тот: «Я не прошу ничего иного, кроме того, чтобы ты тут же дал мне разноцветный наряд, который некогда носил на Пасху твой родитель». Князь: «Трудного ты просишь ⁴⁹³, но, если ты исполнишь то, что обещал, я сам надену его на тебя». Тогда тот, будучи человеком острого ума, дал такой ответ; он сказал: «Давайте разрушим ту стену на востоке, что расположена возле ручья Фаустина, ибо машина, которую мы называем стенобитной ⁴⁹⁴, там, по-видимому, совершенно бесполезна, поскольку земля за ручьём Фаустина возвышается над стеной. Мы построим в той части невысокую стену и будем уже полностью ограждены от врагов с этой стороны. А другую стену, то есть с западной стороны, мы построим сразу за предыдущей стеной, и она станет защитой против врагов с моря. И тогда, по-видимому, будет полностью исполнено то, что ты недавно обещал королю». Тогда все, кто там был, сильно удивились, что он смог так быстро найти столь здравое решение, и князь тут же приказал принести ему наряд. Когда один его слуга принёс его перед его взором, князь тут же взял его и, как обещал, лично надел на того мужа. Ибо слово, которое однажды сошло с его уст, он никогда не забирал обратно; он не жаждал наград, и слово его было твёрдым.

29. Когда подобное совершилось, они прекратили строить то, что начали, и постарались в полной мере исполнить в отношении этого славного города то, что сказал тот блистательный муж; и [город] при поддержке Божьей до сих пор остаётся невредим. Гримоальд, как мы сказали, подобно своему родителю, со всех сторон обвёл этот город стеной и возвёл передовое укрепление с южной стороны. Это был муж удивительной силы, осторожный в совете, с большим сердцем. Но что много говорить? Он был готов ко всякому доброму делу. Но достаточно о Гримоальде и того немногого, что мы сказали. Ибо один его знакомый и во всех отношениях испытанный друг в полной мере описал в стихах те деяния, которые он совершил в этом мире, и мы позаботились записать их в этой истории:

Велик был князь Арихиз, светоч и спасение ваше;
Он поместил здесь своё тело, дабы оно вернулось к Богу;
Ромуальд, его старший сын, уже при отце
Ставший князем, также покоится здесь в земле.
Блистательный муж Гримоальд, ещё более славный князь,
Чем они, тоже лежит здесь, между ними обоими.
Ничья рука не в силах в полной мере описать
В красноречивых похвалах его ум и красу.
Знаменитый высочайшей славой, в особенности,
Среди лангобардов, из рода которых он происходил.
Он принадлежал к царскому роду по обоим родителям,
Но его высокие деяния превзошли славу рода.
Могущественный на земле, очень красивый в свои годы,
Он был уже для самнитов верной надеждой на спасение.
Восхитительный лицом, но ещё более восхитительный делами,
Он с детства блистал, готовый ко всякому доброму делу.
О страшное горе! Из-за поражения и окончательного крушения,
Которое перенёс народ лангобардов, подчинённый посредством хитрости,
Он во имя отечества был отправлен отцом в заложники к королям,
И дарил мир отчизне до самой смерти отца ⁴⁹⁵.
Он не жаждал наград, и слово его было твёрдым ⁴⁹⁶.
Этот воинственный муж с успехом провёл войну с данайцами,
И изгнал их из своих пределов.
Иноземные царства он, попирая, подчинил себе миром.
Он был всеми любим, и все его боялись.
Он часто выдерживал натиск франкских войск,
Но спас твою землю, о Беневент.
Но что много говорить? Могучее царство галлов
Не смогло подчинить себе его выю.
О сколь достойнейшим был он на протяжении долгого века,
И такая великая скорбь будет о нём во всякое время.
После несчастного крушения, что [постигло] латинские царства,
Он был надеждой и спокойствием для своего потерпевшего крах народа.
Земные богатства он никогда не любил и не берёг,
Но тут же отдавал пленникам и тем, кто нуждался.
Италийский, римский, иллирийский, еврейский, африканский,
Греческий народы без конца скорбят о твоей смерти, о князь.
Смерть не повредила тебе, но убила нас, лишив
Тебя, о милый отец, и потому настал чёрный день.
Ты прожил во цвете лет 42 года, но
Будешь достоин вечной славы во все века.
Того, что вкратце сказано о тебе, достаточно для читателя,
В любом случае, имеется мир, полный славы о тебе.