ДЖОВАННИ БЕРАРДИ->ХРОНИКА КАЗАУРИИ->КНИГА 3

ДЖОВАННИ ДИ БЕРАРДО

ХРОНИКА КАЗАУРИИ

CHRONICON CASAURIENSE

Книга третья

Пролог.

Пескарский монастырь основан и построен блистательным императором Людовиком в честь и во славу величайшей и неделимой Троицы; ибо после того как ему подарили тело славного понтифика и мученика Христова Климента, а затем пожаловали многие поместья и обширнейшие владения по разным провинциям Италии, он засиял славой и изумительным образом славился в своём начале, будучи наделён немалым благочестием и превосходными нравами. Ещё до того, как он был построен, в момент своего основания, он уже владел многим, что пожаловал сам светлейший август и передали многие другие могущественные мужи, и получил вместе с первым камнем фундамента как бы в качестве живого камня первого аббата по имени Роман: о строгости его нравов и приобретении им имуществ свидетельствует в одной из своих привилегий сам милостивейший император и ещё яснее показывают грамоты монастыря. О владениях же и почестях, предоставленных монастырю, последний имеет множество королевских грамот и большое количество публично-правовых актов. Но впоследствии, в наказание за наши грехи, он и многие из владений потерял, и ещё большего количества королевских грамот и публично-правовых актов лишился по вине и нерадению некоторых лиц.

Итак, в настоящее время мы, хоть и молоды и не обладаем достаточным дарованием и учёностью, всё же побуждаемые на то свыше, с большими хлопотами и досадой перечитали все те грамоты, что остались, и в честь блаженного Климента, для защиты и преуспевания его святого дома составили из этих грамот книгу, расположив их как бы в одном сочинении, а именно, чтобы они не были утеряны, как то бывало ранее, из-за ветхости или по небрежению; и, особенно, чтобы Казаурийское аббатство святого Климента, которое по высокому и княжескому праву всегда было королевским и величественным, не было забыто потомками.

Кроме того, следует знать, что во время основания Пескарского монастыря в пределах всего пояса гор, которые видны неподалёку и которые окружают эти земли, ещё не было построено ни одной крепости; но весь этот край как Пенненской, так и Театинской области был населён по пограничным и расположенным вокруг местам жителями в частых деревнях и усадьбах. А после постройки монастыря, когда прошло уже около сорока лет, монастырь этот был сожжён огнём и почти полностью разрушен агарянами, языческим племенем, как можно найти в грамотах и хрониках, а близлежащий край был опустошен, после того варвары, как сказано, победным образом прогнали христиан, и те из страха перед ними начали строить на месте деревень замки, а на месте усадеб – крепости: одни – в результате строительства самих аббатов, другие – в результате разрешения аббатов, по получении от богачей денег на восстановление обители. Начиная с этого времени, во владении монастыря захватчиками этих мест были силой построены некоторые замки, которые затем не только были удержаны такого рода захватчиками, но и силой изъяты из-под власти монастыря и безвозвратно отобраны, из-за плачевной лености и плотского нерадения со стороны некоторых аббатов.

Итак, мы то в главах этой книги, то в названиях грамот изложили для сведения потомков, из каких деревень и усадеб выросли эти замки и крепости, насколько смогли это достоверно узнать как из сообщений знающих людей, так и из содержания грамот.

Начинается книга третья.

Итак, Пескарский монастырь берёт начало в то время, когда должность римского понтифика исполнял славнейший папа Николай, а Константинопольской империей правил Михаил, и был создан вышеназванным цезарем Людовиком, сыном августа Лотаря, основавшим и построившим его в честь святой и неделимой Троицы. Так благодаря небесному предопределению или промыслу вышло, что в одно и то же время произошло и обретение тела блаженного Климента, и постройка святой Пескарской церкви, чтобы как некогда ангелами было приготовлено этому святому телу жилище в морской пучине, так теперь, когда он был обретён и доставлен в Италию, люди по-царски построили ему святейший храм.

854 г.

А за несколько лет до этого, а именно, в 854 году от воплощения Господнего, в третий год правления господина Людовика и в 34-й – его отца, августа Лотаря, когда шёл первый индикт, этот славный император пришёл в Пенненское графство и, уже дав в душе обет построить названный монастырь, купил во славу Бога и блаженного Климента и для вечной выгоды своей святой Пескарской церкви у одного благородного и могущественного мужа по имени Корвин все его богатые и тучные владения в домах и усадьбах, рассыпанные по этому Пенненскому графству, и усадьбы Брелиан и Линари со всеми их имениями и владениями и с прочим их движимым и недвижимым имуществом. За это продавцы получили от милостивейшей королевы две буллы из золота и одного превосходного коня с серебряным седлом стоимостью 1200 солидов, как свидетельствует грамота по поводу их продажи.

В следующем году после этого, когда господин Людовик находился в сполетских пределах и блестяще сражался за спокойствие империи, он по закону приобрёл у Адальберта, некоего могущественного мужа, всё, что было в его собственности и чем он богато владел в пределах Италии, Тусции, Сполето и Романии. И он милостиво передал всё это в вечное владение Пескарскому монастырю; а когда после смерти названного Адальберта некий граф Хильдеберт безрассудным и злым образом покусился на эти имущества и захватил их, ему был предъявлен иск, и он был обвинён этим императором, уличён и осуждён адвокатами и судьями его двора, а его владения целиком вернулись в личную власть господина августа, как и прежде, и были безусловно возвращены во власть Пескарской церкви. О том, как и каким образом в 8-й год его правления эти имущества были приобретены (переданы названным Адальбертом), и в 10-й год его правления возвращены по вынесенному против графа Хильдеберта приговору, ясно показывает грамота, которую было приказано составить по этому поводу по решению князей и вельмож Италии, которые председательствовали на этом судебном заседании.

866 г.

Соответственно в 14-й год своего правления для приращения Пескарской церкви, которое должно быть вечным, этот славный император получил от некоторых выдающихся мужей из Сененского графства, а именно, от Фаримунда, дьякона и капеллана, и от его братьев, сыновей некоего Фарульфа, в дар под видом собственности двор в имении Пальмы с усадьбами и всеми принадлежащими ему имуществами. За это они получили от представителя господина августа по имени Адегерий одну превосходную лошадь, как свидетельствует грамота об их дарении.

Этот светлейший император, желая наделить монастырь, который он решил построить, владениями по всей Италии, отправил для этого в Рим некоего Эрменульфа, своего доверенного графа, с огромными деньгами; и тот, дав из них 800 ливров серебра Петру, консулу и герцогу римлян, получил от него в собственность августа террасу его жилища в самом городе Риме, с площадью и двором, залой или часовней святого Власия, с баней и парком, и двор в имении Туссиано, возле Сабатинского озера, со всеми принадлежавшими ему имуществами.

869 г.

По этому поводу в Салерно, где господин император находился в 869 году от воплощения Господнего для блага всей Римской империи и ради свободы христианского имени, была составлена утвердительная грамота и скреплена тем же Петром и другими благородными мужами и римскими гражданами, подписавшимися в ней ниже в качестве свидетелей следующим образом: «Я, Пётр, во имя Божье консул и герцог, в этой купчей грамоте, признаваемой мною законной, подписался. Отпечаток руки Иоанна, сына Льва, из города Рима, из римского рода. Я, Григорий, сын Льва, из города Рима, живущий по римскому закону, по просьбе Петра подписался в этой купчей грамоте, как свидетель. Отпечаток руки герцога Иоанна из города Рима, который, живя по римскому закону, подписался, как свидетель. Я, Теобальд, живущий по римскому закону, по просьбе Петра, подписался в этой купчей грамоте, как свидетель. Отпечаток руки Ландерика из римского рода. Рихин по просьбе вышеназванного Петра подписался, как свидетель. Агельмунд, нотарий господина императора, по просьбе названного Петра подписался в этой купчей грамоте, как свидетель. Иоанн и Ариперт по просьбе Петра подписались в этой купчей грамоте как свидетели. Пётр, нотарий господина императора, написавший эту купчую грамоту, которую после передачи исполнил и выдал».

872 г.

Для поддержания Пескарской церкви муж по имени Пратари продал также этому августу в 20-й год его правления пахотную землю в имении Апрутино и усадьбу под названием Юлиано, получив из королевской казны 20 солидов.

А около времени основания Пескарского монастыря блистательный император, не желая, как некогда царь Давид, строить дом Божий иначе, как на только на собственной земле, призвав светлейшего Сизинанда и дав ему через своего посланника Адоальда 20 ливров серебра, потребовал у него всё, что было в его владении и собственности, а также права, на основании которых он владел этим островом.

I. Аббат Роман.

Итак, когда Роман был уже поставлен аббатом и усердно занимался устройством основываемой Пескарской церкви, некий Аудерад из Амитерн ради спасения своей души пожаловал этому святому месту в помощь монахам рабов и рабынь в месте под названием Урбето, и Цивитонскую долину, и [рабов и рабынь] в Пантано и городе Кабаллари, и землю в 1900 модиев. Таким же образом поступил и двоюродный брат этого Аудерада по имени Манард, ради спасения своей души, а также души своего родителя Аудерада и души своей матери Марии [уступив] всё, что он имел на горе святого Мавра, а именно, леса и земли, и землю в 20 модиев в месте под названием Поце.

В это же время Роман, благочестивый аббат, сделал многочисленные купли имений, а именно, купив у Лиутальда землю на этом Пескарском острове.

Кроме того, Суппо, граф Пицена, который титуловал себя герцогом, блиставший в императорском войске, в самое время перенесения блаженного Климента пожертвовал на содержание свечей перед его святым телом одну свою деревню возле города Пенны под названием Патерн со всеми доходами и всем, что принадлежит ей по праву.

Также Роман, достопочтеннейший аббат, в то время, когда должны были строить монастырь, купил в Белониано, Каниано и селе Театино пахотные земли, дома, виноградники и все имущества Магельфреда, сына Формозиана, владение размером в 120 модиев, не считая лесов и виноградников, и всё его наследие, как он имел его в горах и на равнинах.

Итак, когда войско стояло в селе Театино, на ровном поле возле течения Пескары, господин император Людовик деятельно занимался основанием монастыря. В это же время провели переговоры с Гримбальдом, епископом Пенненским, и выменяли Казаурийский остров, и [император] получил от него утвердительную грамоту.

Аббат Роман по мудрому совету не стал совершенно изгонять из купленных им владений мужей, которые их продали, но законным образом предоставил некоторым из них купленные им и перешедшие во власть монастыря владения на правах лена, как в частности он поступил с некими мужами, Арифредом, Ильдепертом и Раципертом, уступив им при уплате определённого ценза те имущества, которые они продали, а именно, Патерно, Селькано и Райано. Итак, когда император Людовик, заложив уже основание Казаурийской базилики, отправился в Беневент, он поручил эти работы господину аббату Роману, чтобы он, пока император не вернётся, занимался постройкой стен и проявлял деятельную заботу и беспокойство о покупке владений. Поэтому тот сделал в указанное время многочисленные купли деревень, имений, усадеб, домов, пахотных земель, виноградников, полей и разного рода движимого и недвижимого имущества по очень многим местам. Так, он купил в деревне Флекцине все имущества некоего Римо, сына Адеризия, из алеманнского рода; все имущества некоего Росперта, сына Льва, в деревне Луцино, имении Тоцци; все имущества и достояние некоего В. Индеперта, сына Лупо, в деревне, которая называется Скангларе, принадлежащей крепости святого Валентина.

На следующий же день благородный и богатейший муж Лупо, сын вышеназванного Адеризия, пожертвовал господину аббату Роману себя вместе со всем своим движимым и недвижимым имуществом, которое он имел в Витторито ¹, и, придя, сделал перед алтарём пожертвование своих имуществ и, начав вести монашескую жизнь по правилам устава, был принят в общине, как свидетельствует жалованная грамота, которую он составил по поводу своих владений. В тот же день аббат Роман сделал ещё одну покупку, купив у богатейшего мужа Магельфреда, сына Формозиана, землю в селе Театино и Токко, которую тот имел в домах, имениях, виноградниках и прочих имуществах, от реки Пескары до ручья Аролле и до границы Вальвы, дав ему за это сто солидов серебром.

Пелерин, некий сиятельный муж из Пенны, услышав, что аббат Роман щедро расходует на покупку владений королевские деньги, пришёл в Казаурийский монастырь и передал господину аббату по купчей грамоте всё, чем он владел в деревне Салаяно, получив от него за это сто солидов серебром.

Казале вместе с другими владениями, которые называются Ампуллула, Сальфула, Альбенетуло, Целиссе, этот Пелерин удержал от Пескарского монастыря, ибо аббат Роман пожаловал ему их в качестве лена при уплате определённого и указанного ниже ценза и несении службы, как то можно прочесть в тексте этого соглашения. В это же время некий гастальд Алло, весьма зажиточный муж в Пенненском и Театинском графствах, вместе со своей женой Фредельдой ввёл аббата Романа во владение двумя дворами, из которых один называется Виарий – во владении Тоцци, а второй – Окретан – в Пенне; аббат дал им за это двух прекрасно объезженных лошадей, как то можно прочесть в утверждённой свидетелями грамоте этой инвеституры.

Итак, пока всё это происходило таким образом, господин император Людовик, продолжая свой путь, прибыл в Капую и, находясь там ради выгод всей Римской империи, собрал почти всех как церковных, так и светских могущественных мужей и провёл блестящий и торжественный хофтаг, на котором произнёс перед всеми князьями Италии исключительно важную речь по поводу Пескарского монастыря, одарив этот монастырь вечной свободой. По поводу этой свободы, а также владений и почестей, собранных и пожалованных монастырю, согласно его милостивой щедрости, он велел написать грамоту императорского эдикта, и подписал его ниже собственной рукой, и велел скрепить своей императорской печатью, как можно обнаружить и прочитать на странице этой грамоты. Данная грамота была дана монастырю и хранится в нём, а её образец в книге публично-правовых актов записан для памяти таким образом.

Первая привилегия.

О приобретении острова посредством обмена, а также о постройке и свободе Казаурийского монастыря.

Во имя Господа нашего Иисуса Христа, Бога вечного, Людовик, по воле Божьего промысла император август. Всё, что мы по внушению Божьему жалуем на потребности слуг Христовых, мы, конечно, даём тому, от кого получили все блага. Поэтому пусть единодушие всех верных наших и святой церкви Божьей, а именно, настоящих и будущих, знает, что мы, вдохновлённые божественной любовью, позаботились учредить монастырь, полезный для проживания и спокойствия слуг Христовых, на острове, который называется Казаурия и который окружён рекой Пескарой, и сочли нелишним укрепить это установление и навсегда утвердить грамотой этой нашей щедрости. Прежде всего мы по праву и по закону велели выменять у Пенненской епископии (в силу её послушания нам) участок, на котором мы решили построить монастырь досточтимого звания, и, обнаружив на нём церковь блаженного мученика Квирика, построенную с давних пор, распорядились построить неподалёку от неё другую церковь – в честь святой и неделимой Троицы; веря без всякого сомнения, что благодаря этому мы ввиду божественного к нам милосердия обеспечим себе спасение нашей души, постоянную защиту нашей империи и полное сокрушение наших врагов.

Поэтому мы в силу нашей власти вновь утверждаем и навсегда закрепляем этот остров со всеми без исключения его владениями за вышеназванной досточтимой и многоуважаемой церковью святой Троицы и теми, кто отныне и впредь будут служить там в качестве слуг Христовых, чтобы они обладали, пользовались и владели всем, что приобретено ради неё нашей стороной в виде покупки, дарения или в результате обмена, и всем, что относится к ней помимо того, с рабами, рабынями, картуляриями, коммендированными, альдиями, либелляриями и всеми их владениями, с виноградниками, возделанными и невозделанными землями, лесами и ивняками, горами и равнинами, мельницами и рыбными ловами, всеми водными источниками повсюду, избавив от всяких притязаний со стороны наших наследников и от всяких общественных поборов.

И поскольку это святое место, как мы сказали, очень пригодно для потребностей слуг Божьих и вполне соответствует нашим желаниям, мы ставим для управления им аббата, а именно, досточтимого пресвитера по имени Роман, человека порядочного и искушённого в нормах устава, чтобы он призывал доверенную его заботам и попечению овчарню Христову и всех, кто прибегнет к нему, спасаясь от мирских треволнений, счастливо готовиться к жизни, спокойной от мирских забот, и к пастбищу вечной отчизны. По этой причине мы как его, так и тех, кто живёт вместе с ним, и тех, кто будет там жить, со всем, что они до сих пор приобрели благодаря нашей щедрости и в результате пожертвования других верных Христовых, и впредь смогут приобрести благодаря милости Божьей, принимаем под нашу опеку и под защиту нашей императорской свободы, навсегда оградив их и то, что им принадлежит, от всяческого умаления и захвата со стороны государства или любого иного беспокойства. Мы желаем, чтобы нашими приставами расследование проводилось всюду, где и по поводу чего они сочтут нужным, в отношении как наших доменов, так и их имуществ и челяди. Кроме того, мы приказываем остерегаться и воздерживаться от того, чтобы кто-либо по безрассудной дерзости осмелился поставить для управления этим святым местом чужака; и даже более: пусть проживающим там слугам Божьим можно будет при равном согласии избрать деятельного пастыря из своего числа; а тот, кто это нарушит и поставит из чужаков не пастыря, но волка, пусть знает, что ему уготована кара на Страшном суде. Итак, мы, распоряжаясь, повелеваем и приказываем под угрозой суровой кары, чтобы никто из епископов, герцогов, графов, гастальдов и любых должностных лиц государства или наших снующих туда сюда посланцев не смел причинять какое-либо насилие вышеназванному досточтимому месту, тем имуществам, которые ему принадлежат, и его челяди; но пусть слугам Божьим, живущим там свободно и без опаски, можно будет в постоянных молитвах молить всевышнего Господа за благополучие нашей империи. А тот, кто осмелится нарушить это очевиднейшее распоряжение нашей власти хотя бы в малейшем пункте, и его в этом уличат, тот будет принуждён нашим покровительством к штрафу и должен будет уплатить святому и досточтимому монастырю 30 ливров серебра доброй монетой. А чтобы это распоряжение нашей императорской щедрости, утверждения и дарения, а также покровительства и защиты считалось более прочным и нерушимым и тщательнее соблюдалось в будущие времена, мы подписали его внизу собственной рукой и приказали скрепить нашей печатью.

Печать господина Людовика, светлейшего императора августа.

Я, Гизельберт, пресвитер и нотарий, по императорскому приказу написал и подписал.

Дано 26 мая, в шестой индикт. Во имя Божье благополучно составлено в городе Капуе, в 24-й год господина Людовика, светлейшего императора августа.

На другой день милостивейший цезарь, находясь в том же собрании, уважив просьбу господина аббата Романа, переданную ему через Цельса, настоятеля и посланника его монастыря, подчинил и весьма охотно пожаловал Казаурийскому монастырю церковь святого мученика Мавра, поставленную на Амитернском холме, из которой этот Роман был взят в аббаты Пескары. По этому поводу он велел составить текст императорской грамоты, в которой повторил кое-что из того, что содержится во вчерашней грамоте, и скрепил её печатью и собственной подписью. Эта грамота была дана монастырю и хранится в нём, а её образец в книге публично-правовых актов записан для памяти таким образом.

Вторая привилегия.

О церкви святого Мавра в Амитерно.

Во имя Господа нашего Иисуса Христа, Бога вечного, Людовик, по воле Божьего промысла император август. Мы хотим, чтобы всем верным нашим и святой церкви Божьей, а именно, настоящим и будущим, стало известно, что досточтимый муж Роман, аббат монастыря святой и неделимой Троицы, который мы некогда построили по внушению Божьему, смиренно умолял наше величество через Цельса, монаха и посланника своего монастыря, чтобы мы соизволили подчинить монастырю святой Троицы, построенному нами ради умножения нашей награды на острове, который носит название Казаурия, церковь блаженного мученика Мавра, поставленную на Амитернском холме, вместе со всем движимым и недвижимым имуществом, которое ей принадлежит, и челядью обоего пола. Мы же, рассмотрев эту его весьма достойную и законную просьбу, довольно охотно согласились с тем, о чём он просил, отдав под власть и во владение названного монастыря святой Троицы названную келью блаженного мученика со всеми слугами Христовыми, которые там набожно служат, и всем, чем она владеет повсюду, в том числе расположенными вдали владениями этого святого места, с рабами, рабынями и всеми их владениями, всем, что приобретено как благодаря щедрости нашей и наших предшественников, так и в результате дарения и пожертвования, тех или иных верных Христовых, либо в результате какой-либо покупки или обмена, в том числе всех их коммендированных, картуляриев и либелляриев, чтобы они отныне и впредь находились под защитой и вечным покровительством нашей власти и, нерушимо удержав всё, что они до сих пор приобрели или приобретут впредь по милости Господней, в мире и спокойствии владели всем этим и в набожных молитвах могли непрерывно молить всевышнего Господа о благополучии нашей империи. И даже более: мы хотим и всячески приказываем ради ещё большего умножения нашей награды, чтобы всюду, где и по поводу чего будет нужно, производилось расследование в отношении как наших доменов, так и имуществ и челяди этого святого места. Если же кто-либо из епископов, герцогов, графов, гастальдов, скульдахиев и любых иных должностных лиц государства, либо придворных и наших снующих туда сюда посланцев причинит вышеназванному досточтимому месту какое-либо насилие, беспокойство, умаление или захват его имуществ и челяди, и будет доказано, что он нарушил эту охранительную грамоту нашей императорской власти хотя бы в малейшем пункте, тот будет принуждён нашим покровительством к каре, а именно, принуждён уплатить вышеназванному святейшему месту штраф в размере 30 ливров серебра. А чтобы всё это считалось более прочным и тщательнее соблюдалось, мы подписали эту [грамоту] собственной рукой и приказали утвердить и скрепить её внизу нашим перстнем.

Печать господина Людовика, светлейшего императора августа.

Я, Гизельберт, пресвитер и нотарий, по императорскому приказу написал и подписал.

Дано 31 мая, в шестой индикт. Во имя Божье благополучно составлено в городе Капуе, в 24-й год правления господина Людовика, светлейшего августа.

После этого, когда господин император Людовик с блеском вёл государственные дела, а господин аббат Роман вовсю занимался скупкой владений и другими делами на благо Пескарского монастыря, в разных провинциях были сделаны многочисленные купли, а именно, осуществлена покупка пахотных земель и виноградников во всех имуществах и владениях некоего Майнерия, сына Манефреда, в вышеназванном селении Витторито, после того как аббат дал за них 30 солидов серебра.

Также гастальд Алло и его жена Фределла продали двор в месте под названием Виарий вместе с церковью святого Флавиана и другой двор в Пенне, в имении Окретано, вместе с церковью святой Юсты и святого Флоренция, и со всем, что относилось к этим дворам, после того как аббат Роман дал за них полную стоимость – 30 солидов.

В это же время в Пескарский монастырь пришли два благородных мужа, а именно, Майо, сын Лупо, и Роделазий, сын Роди, и продали этому монастырю (а господин аббат Роман купил) одну свою деревню под названием Латерно, в графстве Абруцци; это владение оценивается в 1100 модиев в пахотных землях, виноградниках и прочих имуществах в их собственности, и они получили за него от аббата 950 солидов серебром, как то можно найти и прочесть в грамотах.

Итак, когда император Людовик вернулся из пределов Беневента, он тут же решил торжественно и по закону ввести свой Пескарский монастырь во владение всеми имуществами, приобретёнными далеко и широко. Но, поскольку он не мог повсюду быть лично, он назначил мужей, которые должны были совершить это вместо него. Поэтому по распоряжению августа Гримбальд, епископ Пенненский, и Эрифрид Бассо осуществили императорскую инвеституру в отношении двора Брелиано и всех имуществ Амельфреда со всеми владениями, принадлежащими этому двору, а господин Цельс, пескарский монах, принял эти владения на глазах у свидетелей. Гвальберт же и другие императорские вельможи ввели по приказу господина императора названного монаха во владение двором святого Себастьяна, который был некогда в собственности Камеротия, и двором некоего Экхарда, который назывался Перано, и во владение всем, что было в их собственности в Театинском графстве: их владения, как можно оценить, [расположены] от реки Пескары до реки Триний, между Адриатическим морем и горой Майелла; это обширные и весьма богатые владения, как передают грамоты, утверждённые свидетелями, которые были переданы монастырю вместе с этими владениями и хранятся в нём.

Кроме того, славный император назначил одного из своих приближённых, блестящего и светлейшего мужа по имени Херибальд, графом священного дворца; он должен был специально заниматься делами монастыря, а именно: совершать инвеституру владений вместо императора и, согласно воле аббата, заботиться о нуждах монастыря, как о нуждах дома самого императора. В это же время названный граф по требованию аббата Романа провёл на Казаурийском острове судебное заседание, на котором аббат пожаловался на некоторых мужей, а именно, на Лиутерия по поводу имуществ Инсулиано и Патерно, которые держали некие картулярии Кандол и Роман, некогда принадлежавшие гастальду Алло, а тогда монахи этого монастыря, и на нотария Гарифуза по поводу имуществ в селе Театино. На этом судебном заседании рассматривалось также дело Гунды, жены некоего Юсто; судьи священного дворца, надлежащим образом решив всё по этому поводу, законным образом присудили эти имущества в пользу монастыря.

874 г.

Итак, в 874 году от воплощения Господнего, в 24-й год правления господина Людовика, светлейшего императора, в шестой индикт, в пятый день месяца декабря, состоялось торжественное и законное введение Пескарского монастыря во владение всеми имуществами и владениями, которые император приобрёл по разным провинциям Италии; и Херибальд, граф священного дворца, благополучно ввёл во владение церковью и усадьбой святого Дезидерия монаха Цельса и его адвоката Майо, как показывает следующая грамота.

Введение монастыря во владение

всеми имуществами августа в разных провинциях Италии.

Во имя всемогущего Бога, краткая запись воспоминания об инвеституре, а именно, в присутствии Адальберта из Камерино, Хервика и Эрифрида, сына Райнарда, Басса, сына Доминика, и Гвидо, гастальда Пенны, Ильдегарда, гастальда из села Театино, Астальда, гастальда из Амитерно, Айнарда и ещё одного Адальберта, Гизульфа, сын Теодемария, Хильдерика, Арнульфа, Ариберта, Камельфрида, Петра, сына Лупо, Салевгварда, Ферелая и многих других. Так вот, в присутствии вышеназванных судей и добрых людей Херибальд, граф священного дворца господина императора Людовика, по его приказу и по поручению названного господина Людовика, отдал в пользу названного монастыря и аббата Романа и передал в руки Цельса, пресвитера и монаха, и Майо, адвоката из монастыря святой Троицы, что построен на острове посреди Пескары, называемом Казаурия, двор святого Дезидерия в Пенне вместе с церковью святого Дезидерия (посредством верёвок от колоколов), а также двор в Линати вместе с его владениями; это тот двор святого Дезидерия, который получила по грамоте от некоего Лиутарда, дьякона из пенненских земель, госпожа Ирмгарда, мать названного господина Людовика; причём он передал не только сам двор, но и всё владение, и то, что принадлежало господину Людовику по праву отца и матери, и то, что господин император Людовик имел в тот день полученным в собственность, и то, что он впредь сможет приобрести по милости Божьей в разных провинциях, а именно, в Романии, Сполето, графствах Театинском, Пенненском и Ферманском, а также в Камерино, Тусции, Лангобардии, Самнии и во всех пределах Италии; и названный Херибальд, граф священного дворца, в присутствии вышеназванных свидетелей передал всё это и наделил Цельса, пресвитера и монаха этого монастыря, вместе с его адвокатом Майо всем, что, по-видимому, принадлежит названным местам, со всем без исключения движимым и недвижимым имуществом, с домами, пахотными землями и виноградниками, полями, лесами, пастбищами, садами, оливковыми и фиговыми рощами, рыбными ловами, реками и водными потоками, ивняками, мельницами, тростниковыми зарослями, как говорилось, возделанными и невозделанными землями, движимым и недвижимым имуществом, рабами и рабынями, картуляриями и альдиями, либелляриями и коммендированными в названных землях, а именно, по разным местам, в сполетских землях, Вальве, Риети, Марси, Фурко, Амитерно, Сполето, Нурсии, а также Циколе, Турре интер Окрум, Нобериме, Нарнате, Аускуле, Абруцци, Терамо, Ассизи, Фульгинее, Нуцерии, Камерино, Фермо, Теате, Пицене, а также Тусции и Италии, так что мы сказали: Всё, чем я в этот день, по-видимому, владел во всех этих пределах по праву родителей, и что я имел приобретённым на этот день, и что может быть приобретено впредь, уже названный Херибальд, граф священного дворца вручил и передал пресвитеру Цельсу и адвокату Майо в пользу названного монастыря святой Троицы и аббата Романа, в присутствии названных судей.

Итак, когда мы, названные судьи и верные господина императора, увидели, что названный Херибальд, посланник и граф священного дворца, ради спасения души господина Людовика, светлейшего августа, вручил и передал вышеназванный двор святого Дезидерия вместе со всем, о чём можно прочесть выше, Цельсу, пресвитеру и монаху, и адвокату Майо, в пользу досточтимого аббата Романа и названного монастыря святой Троицы, что на Пескарском острове, в месте под названием Казаурия, мы поручили нотарию Аудоальду записать эту краткую памятную запись ради утверждения этой инвеституры и напоминания о ней под нашу диктовку и по нашему поручению. Благополучно сделано в Пенне, у святого Дезидерия, в 24-й год правления господина Людовика, в пятый день месяца декабря, в седьмой индикт. Я, Эрифред, там был. Я, гастальд Гвидо, там был. Отпечаток руки гастальда Ильдегара: я там был. Я, дьякон Давид, там был. Отпечаток руки гастальда Астальда: я там был. Отпечаток руки Ферелая: я там был. Отпечаток руки Салегварда: я там был. Отпечаток руки Ингельмана: я там был.

На следующий день тем же Херибальдом, графом священного дворца, было совершено введение Пескарского монастыря во владение другим владением, и в руки Цельса, пресвитера и монаха, и Майо, адвоката этого монастыря, по поручению господина августа Людовика было передано всё приданое Гунды, жены некоего Юсто, а именно, двор в Монактиано, церковь святой Марии и усадьбы Пекания и Букания как в Абруццкой, так и в Пенненской области.

Есть ещё одна деревня под названием Суперкло, перенесённая в крепость святого Валентина, которую он ² законным образом купил на благо Пескарской церкви у Тедерама и Палумба, родных братьев, сыновей некоего Репарата, за 30 солидов. У Гвальдеберта, сына одного охотника, он купил все его имущества и владения в театинской деревне под названием Виарий, в домах, пахотных землях и виноградниках, и дал ему за них 40 солидов. Он купил также у неких мужей – Айнарда и Петра – деревню под названием Фуллонице, где находится церковь во имя святого Марка, со всеми их имуществами и владениями, и дал за неё цену – 45 солидов серебром.

Итак, когда победоноснейший император Людовик вернулся восвояси и уже прибыл в город Равенну, он выдал там императорскую утвердительную грамоту на некоторые имущества, переданные Пескарскому монастырю, а именно, на двор святого Дезидерия, приобретённый, как было написано выше, его матерью; это записано в книге следующим образом.

Третья привилегия.

О дворе святого Дезидерия и других имуществах, подаренных августом Казаурийскому монастырю.

Во имя Господа нашего Иисуса Христа, Бога вечного, Людовик, по воле Божьего промысла император август. Мы хотим, чтобы всем верным святой церкви Божьей, а именно, настоящим и будущим, стало известно, что мы по внушению свыше жалуем монастырю святой Троицы, который мы приказали построить в честь святой и неделимой Троицы, имущества, которые доброй памяти Ирмгарда, наша родительница, приобрела по грамоте в отдельных местах от неких братьев – дьякона Лиутарда и Конрада, с согласия их родителя Лиутпранда, а именно, двор святого Дезидерия, Брилиан и Лигнари, со всеми их владениями, рабами и рабынями, картуляриями, движимым и недвижимым имуществом; мы передали также имущества некоторых наших людей, которые проявили неверность, а именно, гастальда Урсо и Хиттера, точно так же вместе с рабами и рабынями, картуляриями, движимым и недвижимым имуществом и всем, что будет найдено из всего их добра где бы то ни было. Равным образом мы дарим имущества Камароция, точно так же вместе с рабами и рабынями, картуляриями, движимым и недвижимым имуществом. Тем не менее, мы дарим также имущества Теоберта, который из-за неверности нам бежал в Беневент; и точно так же дарим имущества Корвина и те имущества, которые вручил нам по грамоте алеманн Экхард. Равным образом дарим имущества, которые принадлежали Гунде, жене Юсто, то есть двор в Монактиано, и всю её долю, которую она получила в качестве свадебного дара от своего мужа. Эта Гунда, вступив в прелюбодейскую связь после принятия монашеского покрова, была по закону уличена в этом перед судьями нашего священного дворца. Мы приказываем, чтобы в случае, если возникнет какой-либо спор, государственные служащие в процессе расследования взыскали всё это обратно, словно дело идёт о наших доменах. Пусть впредь никто не смеет заявлять притязания и требовать что-либо у монахов из названного монастыря или у их адвоката, ибо мы пожаловали всё это названному монастырю из уважения к святой Троице. Мы также разрешили досточтимому месту, чтобы все доходы от картуляриев и либелляриев из этого монастыря они оставляли себе, и чтобы ни один общественный пристав не смел их требовать, но какой бы доход с них не причитался, пусть он будет во власти тех, чьими картуляриями они являются; если же кто-либо из епископов, герцогов, графов, гастальдов, скульдахиев и любых иных должностных лиц государства, а также наших снующих туда сюда посланцев причинит вышеназванному досточтимому месту какое-либо насилие или беспокойство, и будет доказано, что он нарушил эту охранительную грамоту нашей императорской власти хотя бы в малейшем пункте, тот будет принуждён нашим покровительством к каре, а именно, принуждён уплатить вышеназванному святейшему месту штраф в размере 30 ливров серебра. А чтобы всё это считалось более прочным и тщательнее соблюдалось, мы подписали эту [грамоту] собственной рукой и приказали утвердить и скрепить её внизу нашим перстнем.

Печать господина Людовика, светлейшего императора.

Я, Гизельберт, пресвитер и нотарий, по императорскому приказу написал.

Дано 29 апреля, в седьмой индикт. Составлено за пределами города Равенны, у святого Аполлинария, в 25-й год правления господина Людовика, светлейшего императора.

В это время, хотя император вернулся домой, аббат Роман не перестал всё же приобретать владения; более того, он, как вернейший управитель, не скупясь покупал за доверенные ему королевские деньги деревни и поместья, одно за другим, и ежедневно умножал благосостояние своей Казаурийской церкви.

Итак, вернувшись в собственную землю, господин император Людовик прибыл на императорский двор, что зовётся Олонна, и, пробыв там в течение 60 дней, выдал в защиту Пескарского монастыря три важные привилегии священного установления, полные набожности и дающие всяческие гарантии вечной свободы и королевского покровительства. В одной из них особо записано об основании и завершении этого святейшего храма; о теле блаженного Климента, почтительным образом помещённого им там; о дарении имуществ, которые он приобрёл по всей Тусции и навсегда передал этому святому мученику, а именно, о 16 дворах. Эти дворы и имущества, в каких местах, у каких людей и каким образом они были приобретены этим светлейшим августом, очевидным образом показывает данная святейшая грамота.

Четвёртая привилегия.

Об имуществах Тусции и других провинций.

Итак, пусть будет известно всем как нынешним, так и будущим, что вышеназванный монастырь и его обитатели вместе со всем принадлежащим ему движимым и недвижимым имуществом уже давно приняты нами под нашу постоянную защиту и покровительство. Настолько, что мы ради небесной любви решили, что до тех пор, пока дышим, мы будем защищать его интересы, как интересы нашего собственного дома. А после нашего ухода из этой жизни мы поручаем защиту этого досточтимого места одному тому, из почтения к которому он, как известно, был выстроен благодаря нашему рвению. Поэтому мы настоятельно просим всех, кто в то или иное время сменит нас в императорском звании, императоров, герцогов и князей, а также первых лиц и судей вышеназванных мест, страстно заклиная их именем Троицы и её величия, чтобы они позволили вышеназванной святейшей общине досточтимой Троицы оставаться прочной и незыблемой, как мы однажды распорядились, согласно смыслу этой нашей грамоты. И пусть они никогда не смеют причинять этому досточтимому месту какого-либо насилия или умаления вопреки законам, отнимать или захватывать у него что-либо, или принуждать к какой-либо общественной обязанности. И если те вдруг выразят недовольство, то пусть все, к кому бы ни попала их жалоба, не откажутся оказать им всяческое правосудие из любви к всевышнему Богу. Если же кто-то окажется святотатцем и безрассудным нарушителем, презирающим это наше установление, более того, божественное объявление, то пусть знает, что он навлечёт на себя гнев самой святой и неделимой Троицы и будет защищать своё дело вместе с нами на Страшном суде праведного Судьи: тем самым он вместе с Иудой будет отлучён от апостольского сообщества наряду с безбожниками и святотатцами и станет их частью в озере пылающего огня и серы. А чтобы эта грамота нашей щедрости, благочестивого дарения и вышеозначенного установления могла вечно оставаться в силе, мы торжественно отметили её отпечатком нашей руки и велели скрепить ниже оттиском нашей печати.

Отпечаток руки господина Людовика, светлейшего императора.

Я, Гизельберт, пресвитер и нотарий, по приказу императора записал и подписал.

Дано 1 сентября, в восьмой индикт. Благополучно сделано по милости Божьей в Олонне, в императорском дворе, в 25-й год правления господина Людовика, светлейшего императора.

Во второй привилегии он также повторно говорит о постройке монастыря и перенесении благодатного тела блаженного Климента. Затем там тщательно отмечены все провинции Италии, в которых им были приобретены все владения и имущества, переданные Пескарскому монастырю. Но главным образом он пишет в ней о мессах и 120-м псалме в течение дневных и ночных богослужений, об утренних и вечерних гимнах, которые следует постоянно петь ради спасения его души.

В это пятой привилегии свободы

император даёт распоряжение, каким образом за него следует молиться.

Во имя Господа нашего Иисуса Христа, Бога вечного, Людовик, по воле Божьего промысла император август. Всем здравомыслящим, и пр., как в предыдущей грамоте.

По этой причине, для ещё большего умножения нашей награды и необходимого поддержания этого места, а также для постоянной помощи слугам Христовым, живущим в нём или приходящим туда отовсюду, мы все имущества, что находятся в нашей собственности как в самом городе Риме, так и вне его, по всему Пентаполису, Тусции и Сполетскому герцогству, в Камеринском графстве, а также в Ферманской, Аускульской, Абруццкой, Пенненской и Театинской областях, по какому бы договору они законно и справедливо не перешли в нашу власть и собственность, все принадлежащие нам по указанным местам дворы вместе с рабами и рабынями, альдиями и всеми имуществами, которые будут там обнаружены, движимыми и недвижимыми, со всеми домами, усадьбами, альдионарициями ³ и всеми их принадлежностями, мы лично и торжественно жалуем уже названному досточтимому монастырю величайшей Троицы и нерушимо утверждаем императорской властью этой нашей грамоты, чтобы слуги Христовы, как нынешние, так и те, что придут, по праву имели их и в мире и спокойствии владели ими и распоряжались с нынешнего дня и впредь, без какого-либо взыскания, тяготы или иного общественного побора со стороны нас или наших наследников и преемников.

При условии, однако, что они будут ежедневно служить ради нас три мессы и в течение всех дневных и ночных богослужений не перестанут петь 120-й псалом, не считая вечерних и утренних гимнов, которые они будут непрерывно и постоянно петь ради спасения нашей души. Итак, всем, и пр., как выше.

Отпечаток руки господина Людовика, светлейшего императора.

Я, Гизельберт, пресвитер и нотарий, записал и подписал.

Дано 13 октября, в восьмой индикт. Благополучно сделано по милости Божьей в Олонне, императорском дворе, в 25-й год правления господина Людовика, светлейшего императора. Аминь.

В последней привилегии он вкратце упоминает о себе самом, о том, что во время похода в Беневент он пришёл к Пескаре и, обнаружив там Казаурийский остров, построил на нём базилику святой Троицы, поместил в ней прах Климента и собрал там монашескую общину. Затем он повторно говорит о дарении всех имуществ, которые он приобрёл в провинциях всей Италии для поддержания этого монастыря и для вечной помощи его монахам.

Привилегия

О свободе и утверждении всех имуществ монастыря святого Климента.

Во имя Господа нашего Иисуса Христа, Бога вечного, Людовик, по воле Божьего промысла император август. Пусть острый ум всех верных святой церкви Божьей, а именно, как нынешних, так и будущих, знает, что когда мы, полагаясь на поддержку Всемогущего, шли к Беневенту, то прибыли во время этого похода к Пескаре, где обнаружили остров, со всех сторон окружённый водой; обойдя его по внушению Божьему и оглядев со всех сторон, мы поняли, что он весьма полезен для потребностей монахов на будущие времена; по этой причине мы, поддавшись внушению всемогущего Бога, приказали построить там базилику в честь святой и неделимой Троицы, где велели поместить также тело блаженного Климента, понтифика и мученика Христова, и собрали ради умножения нашей награды общину монахов, служащих там небесному величию. Из любви к святой и неделимой Троице и ради спасения нашей души мы, дабы те не терпели какой-либо нужды, пожаловали им также все наши имущества, которые мы справедливым и законным образом приобрели как в самом городе Риме, так и вне Римского града, а именно, по всей Кампании и всей Романии, а также по обоим Сполетским герцогствам, по всей Тусции, а именно, с условием, что до тех пор, пока мы будем живы с согласия божественной милости, и это место, и все названные имущества останутся в нашей власти и в нашем распоряжении; а после нашей смерти и само место, и названные имущества перейдут в распоряжение братьев названного монастыря, а именно, с условием, что они будут жить по уставу и правилам святого Бенедикта без противодействия с чьей-либо стороны, служить святой и неделимой Троице и молить за нас её милосердие; мы увещеваем и повелеваем прежде всего и более всего, чтобы никто не смел причинять им вред и беспокоить их ни внутри, ни снаружи их владений, по праву пожалованных им нами, которыми они владеют; пусть они без опаски живут и служат Богу под привилегией нашей императорской грамоты, и пусть, согласно Божьей воле, владеют и распоряжаются как тем, что внутри, так и тем, что снаружи. Мы жалуем им также охранные грамоты, по которым нам были переданы указанные имущества, и пусть всякий раз, как умрёт аббат, который стоит во главе них, у них будет право избирать аббата из своей собственной общины, согласно воле Божьей.

Мы увидели также другое место, под названием Монинелл, на расстоянии почти двух миль от города Мантуи, точно так же весьма пригодное для потребностей монахов, и благодаря идущей впереди благодати Божьей решили построить там базилику в честь славнейшего Воскресения или Вознесения Господа нашего Иисуса Христа. Тем не менее, мы приказали собрать там для служения Богу общину монахов, день и ночь служащих небесному величию, и, чтобы они не терпели на этой службе какой-либо нужды, мы из любви к всемогущему Богу и ради спасения нашей души пожаловали им все наши имущества, которые были справедливым и законным образом приобретены нами в Нижней Италии. Мы постановили и повелели, чтобы два вышеуказанных монастыря, построенные в честь всемогущего Бога, о которых мы позаботились из любви к Нему, вечно и неизменно пребывали под управлением всемогущего Бога для совершения богослужений во славу Ему день и ночь, без всяких споров и беспокойств с чьей-либо стороны. Если же кто-то, чему мы не верим, посмеет причинить вред или беспокойство Его местам, их владениям или слугам Божьим, служащим там небесному величию, или убавить и отнять что-то из пожалованного нами, то ему придётся вернуть им это вдвойне. Кроме того, этот человек должен будет уплатить за свою дерзость 12 ливров отборнейшего золота. Если же кто-то из наших преемников захочет по внушению Божьему что-либо придать и прибавить названным местам, то нам это весьма желанно и мы горячо этого хотим; в противном случае мы запрещаем любому из наших преемников, кто бы он ни был в то или иное время, и, призывая в свидетели Бога, умоляем его даже не думать отнять или убавить что-либо из того, что мы пожаловали названным местам. А если он это сделает, то пусть знает, что навлечёт на себя гнев святой и неделимой Троицы, так что никоим образом не сможет достигнуть жребия блаженнейшего Воскресения и Вознесения Господа нашего Иисуса Христа, но навсегда получит жребий вечного проклятия вместе с предателем Иудой. А чтобы это наше пожалование и дарение получило ещё большую силу во имя Божье, мы утвердили его ниже собственной рукой и велели скрепить нашей печатью.

Отпечаток руки господина Людовика, светлейшего императора.

Я, Гизельберт, пресвитер и нотарий, по приказу императора записал и подписал.

Дано 1 ноября, в восьмой индикт. Благополучно сделано во имя Божье в Олонне, императорском дворе, в 25-й год правления вышеназванного господина императора Людовика.

В священных рукописях этих трёх важнейших грамот сделаны, конечно, императорские и вечные установления о защите и свободах монастыря, о его разного рода спокойствии и о прочих приданных ему по отдельности выдающихся почестях и званиях; он добавил там также сведения о другом монастыре – святого Воскресения, построенном возле Мантуи.

875 г.

Три вышеназванные императорские привилегии были составлены в 875 году от воплощения Господнего, в восьмой индикт.

В издании Угелия можно прочесть ещё одну грамоту Людовика II, относящуюся к этому году; мы вновь приводим её здесь, дабы у читателя не осталось ничего, чего бы ему не хватало.

Привилегия императора августа Людовика II об основании и наделении монастыря святого Климента на Пескаре в 875 году Господнем.

Во имя Господа нашего Иисуса Христа, Бога вечного, Людовик, по воле Божьего промысла император август. Всем здравомыслящим очевидно, что чем больше мы предаёмся служению Божьему, тем сильнее примиряем с собой небесное величие. Поэтому пусть человеколюбие всех верных наших и святой вечной церкви, а именно, настоящих и будущих, знает, что мы, поддавшись божественному внушению, с радостным сердцем велели основать и утвердить святейший храм в честь и во славу внушающей трепет и неделимой Троицы на острове, что зовётся Казаурия; и пр. Мы велели почтительным образом поместить там благодатное тело блаженнейшего понтифика и мученика Климента и приказали впредь называть этот святейший храм монастырём святого Климента на Пескаре. Для и пр. мы также по-царски и радушно распорядись во веки вечные держать тут обитель слуг Божьих, чтобы здесь собралась община благочестивых мужей, живущих по нормам устава, и чтобы они непрерывно возносили там всевышнему Богу похвалы и молитвы. По этой причине для ещё большего умножения нашей награды и необходимого поддержания этого места, а также для постоянной помощи слугам Христовым, живущим в нём или приходящим туда отовсюду, мы лично и торжественно жалуем уже названному досточтимому монастырю высочайшей Троицы, которые мы выше велели именовать монастырём святого Климента на Пескаре, крепости и нижеуказанные имущества вместе с владениями и правами, вассалами, доходами и сборами вассалов, мельницами, водными потоками, рыбными ловами, податями, лесами, скалами, домами, усадьбами, альдионарициями, арендами, рынками, торгами, уже построенными и учреждёнными, и теми, которые впредь надлежит построить и учредить в этих крепостях и местах по усмотрению самих монахов. Эти крепости и имущества будут описаны ниже. Во-первых, в Теате: Караманико, Пиккарик, Патерно, Бонониан, Мозилол, Салл, Рокк, Канталуп, Раниле, Скала святого Валентина с крепостью; Аккуле суперди, Маноппелло, Турри, Фуллонике, Фара амбрилии, Остров, Крепость этого Острова. В Пенне: Уликула, Пескул, Рокка де Соти, Корварий, Пьетранико ⁴, Аланд со своими усадьбами; усадьба святого Дезидерия. В городе святого Ангела: крепость святого Мора с портом. В Абруццком графстве: Замок гвардии, крепость Ветуло Монаско, замок святого Георгия. В Марке: замок Лори, замок Кальдароле, замок Вестиман, Монте обцеран, Роцелл, Брикция, святой Винцентий, святой Ангел у Фабары, вместе со всеми церквями названных крепостей и мест. Императорской властью нашей такого рода грамоты мы нерушимо утверждаем, чтобы слуги Христовы, как нынешние, так и те, что придут, по праву имели их и в мире и спокойствии владели ими и распоряжались с нынешнего дня и впредь, без какого-либо взыскания, тяготы или иного общественного побора со стороны нас или наших наследников и преемников; так что ни названные монахи, ни их вассалы ничем нам не обязаны, кроме того, что названные монахи святой обители должны ежедневно служить ради нас три мессы и в течение всех дневных и ночных богослужений, не переставая, петь 120-й псалом, не считая вечерних и утренних гимнов, которые они обязаны непрерывно и постоянно петь ради спасения нашей души. Итак, да будет известно всем как нынешним, так и будущим, что вышеназванный монастырь и его обитатели вместе со всеми его крепостями, имуществами и вассалами уже давно приняты нами под нашу постоянную защиту и покровительство. Настолько, что мы ради небесной любви решили, что до тех пор, пока дышим, мы будем защищать его интересы, как интересы нашего собственного дома. А после нашего ухода из этой жизни мы поручаем защиту этого досточтимого места одному тому, из почтения к которому он, как известно, был выстроен благодаря нашему рвению. Поэтому мы настоятельно просим всех, кто в то или иное время сменит нас в императорском звании, императоров, герцогов и князей, а также первых лиц и судей вышеназванных мест, страстно заклиная их именем Троицы и её величия, чтобы они позволили вышеназванной святейшей общине досточтимой Троицы оставаться прочной и незыблемой, как мы однажды распорядились, согласно смыслу этой нашей грамоты. И пусть они никогда не смеют причинять этому досточтимому месту, его имуществам и вассалам какого-либо насилия или умаления, отнимать или захватывать у него что-либо, или принуждать к какой-либо общественной обязанности. И если те вдруг выразят недовольство, то пусть все, к кому бы ни попала их жалоба, не откажутся оказать им всяческое правосудие из любви к всевышнему Богу. Если же кто-то окажется святотатцем и безрассудным нарушителем, презирающим это наше установление, более того, божественное объявление, то пусть знает, что он будет защищать своё дело вместе с нами на Страшном суде праведного Судьи: тем самым он вместе с Иудой будет отлучён от апостольского сообщества наряду с безбожниками и святотатцами и окажется в озере пылающего огня и серы. А чтобы эта грамота нашей щедрости, благочестивого дарения и вышеозначенного установления могла вечно оставаться в силе, мы торжественно отметили её отпечатком нашей руки и велели скрепить ниже оттиском нашей свинцовой печати.

Отпечаток руки господина Людовика, светлейшего императора.

Я, Этульберт, пресвитер и нотарий, записал и подписал.

Дано 13 октября, в восьмой индикт. Благополучно сделано по милости Божьей в Олонне, в императорском дворе, в 25-й год правления господина Людовика, светлейшего императора. Аминь. В 875 году от воплощения Господнего, в восьмой индикт.

876 г.

Кроме того, в 876 году от воплощения Господнего господин Роман, достопочтенный отец, посредством купли приобрёл у некоего Римефреда вышеуказанные деревни, пахотные земли и виноградники, всё его имущество и достояние в Райано.

В этом же году, в месяце январе, в 22-й день этого месяца, гастальд Маврикий пришёл по приказу господина императора Людовика и торжественно ввёл господина аббата Романа во владение всем движимым и недвижимым имуществом Сизенанда Салега как в Теате, так и в Пенне; а именно, прежде всего, передал ему двор Амбрилия, который впоследствии получил название Фара Амбрилия, а затем – дворы Нериано, Мартиано, Обетиано и Склавис. Границей этому владению служит река Пескара вплоть до реки Тирино, до Фурки, до горы Каннатино и ручья Чиньо, как сообщает грамота этой инвеституры, подтверждённая многими достойными свидетелями.

В это же время Римо, сын некоего Адеризия, из рода алеманнов, пожертвовал монастырю святого Климента своего сына Льва, чтобы тот принял монашеский образ жизни, и передал Роману, первому аббату, в пользу его обители все свои имущества и достояние, которым он владел в деревне Райано, а именно, обширнейшие владения. Кроме того, аббат Роман имел тяжбу с франком Гильдебрандом, сыном Гарифуза, по поводу двора Перано и всех имуществ, которые принадлежали Камароцию, Альдегонцию и Агизенде, жене этого Камароция; однако, в те же дни в городе Теате, во главе которого стоял достопочтенный епископ Теодорих, некий муж по имени Фрателло, викарий графа Суппо, проводил судебное заседание; там и была подана эта жалоба, и этот аббат самым славным образом получил эти имущества и двор в Перано, который находится по ту сторону реки Сангро.

Итак, когда благочестивой памяти август Людовик (о котором всегда надлежит помнить) умер ⁵, Итальянское королевство получил после него по завещанию его двоюродный брат, король Карломан ⁶, сын короля Людовика. Услышав об этом, аббат Роман, отложив слёзы и сильнейшую печаль, в которую он погрузился из-за смерти этого цезаря, основателя его монастыря, тут же направил к нему с императорскими грамотами господина настоятеля Цельса, чтобы этот король узаконил, всячески упрочил и утвердил своей новой королевской грамотой всё то добро, которое пожаловал Пескарскому монастырю его предшественник, блаженной памяти император Людовик. Когда тот ушёл, аббат Роман стал ещё активнее заниматься управлением и благополучием своего монастыря. Вышеназванный Римо, могущественный и богатый муж, пожаловал Пескарскому монастырю ради спасения своей души дома, поля, виноградники и всё, что он имел в вышеуказанной усадьбе Витторито, и торжественно ввёл во владение ими двух братьев, а именно, господина Беата и брата Льва, сына этого Римо, и передал в лен на глазах у свидетелей.

В это же время по распоряжению Карломана, благочестивейшего императора, и по приказу графов Ламберта и Гвидо Гримбальд, епископ Пенненский, пришёл вместе с гастальдами Ансерием, Адальбертом и Артерием, и они через двор святого Дезидерия, поскольку собрались именно там, ввели господина Романа, первого аббата Пескарского, во владение деревнями, крепостями, всеми имениями и имуществами, приобретёнными по всей Италии и переданными Пескарскому монастырю, а также наделили его свободой и всеми важнейшими почестями, как это было пожаловано ему по тексту грамоты блаженной памяти славным императором Людовиком.

Эта инвеститура и передача всего указанного в руки Романа, первого аббата, ради преуспевания и укрепления святой Казаурийской церкви, состоялась в 876 году от воплощения Господнего, в девятый индикт, в июне месяце, когда названный Карл благополучно правил первый год.

Итак, господин настоятель Цельс, отправившись к императору, который находился в Павии, был им радушно принят и охотно выслушан в отношении просьб и нужд Пескарского монастыря, и получил от него священную грамоту об утверждении и защите всех имуществ и почестей, которые Казаурийская обитель имела по тексту грамоты от своего основателя, господина Людовика; он придал ей также лес Корни вместе с прочими, принадлежащими ему имуществами, как то содержится в этой священной грамоте.

Грамота

короля Карломана о свободе Пескарского монастыря и утверждении за ним всех его имуществ и почестей, как он имел их от августа Людовика.

Во имя святой и неделимой Троицы Карломан, король при покровительстве Божьей благодати. Пусть трудолюбие всех верных наших и святой церкви Божьей, а именно, как нынешних, так и будущих, знает, что когда мы благодаря содействию Божьей милости получили Итальянское королевство и, ведомые Богом, только-только пришли в город Павию, к нашему величеству прибыл некий монах по имени Цельс, настоятель монастыря, что зовётся Казаурия, который наш блаженнейшей памяти предшественник и двоюродный брат Людовик, император август, основал в честь святой и неделимой Троицы; он принёс с собой грамоту, в которой говорилось, как названный император из любви к святой и неделимой Троице, а также ради спасения своей души пожаловал названному монастырю все свои имущества, которые он справедливым и законным образом приобрёл как в самом городе Риме, так и вне Римского града, то есть по всей Кампании, а также по всей Романии, обоим Сполетским герцогствам и всей Тусции; а именно, с условием, чтобы братьям, живущим там по уставу, можно было вечно и без всякого беспокойства владеть этими имуществами как внутри, так и снаружи; чтобы в случае, если умрёт аббат этого монастыря, у них было право избрать себе аббата из собственной общины; и чтобы этот монастырь на веки вечные пребывал под императорской защитой и покровительством.

Зная это, мы решили настоящей грамотой нашей кротости утвердить всё означенное так, как оно записано. Мы хотим и всячески повелеваем, чтобы аббат названного монастыря вместе со всем, что туда относится, всегда находился под нашей королевской защитой и покровительством. И мы уступаем служащим там Богу монахам все вышеназванные имущества, то есть как те, что в самом городе Риме, так и те, что вне его, по всей Кампании, по Тусции, по обоим Сполетским герцогствам, как они указаны в предыдущей грамоте; и разрешаем им всегда иметь право избирать аббата из собственной общины. Кроме того, нашему величеству угодно передать названному монастырю лес под названием Корни, расположенный неподалёку, вместе с рабами и мельницами в Бальнеоло, относящимися к этому лесу, и рабами, проживающими в деревне под названием Аланна, с водами, пастбищами и лугами, относящимися к этому лесу; а именно, с условием, чтобы из любви к нашему Господу Иисусу Христу и ради спасения наших душ, то есть души названного Людовика, императора и нашего двоюродного брата, который завещал нам это королевство, души нашего благочестивейшего родителя, короля Людовика, души нашего дяди Карла и души нашей собственной, то есть нас, которые совершили эту передачу, всё это без всякого беспокойства на вечные времена принадлежало этому монастырю, чтобы аббат и монахи этого места владели, пользовались и распоряжались всем этим, согласно тому, что им будет нужно для служения Богу, и чтобы они непрерывно вели жизнь по уставу, и ни один наш преемник никогда этого не нарушал. Пусть им будет дозволено спокойно жить и постоянно молиться за нас и наших предшественников святой Троице, в честь которой, как известно, была освящена эта их церковь. А чтобы распоряжение нашего утверждения и дарения имело во имя Божье ещё большую силу, мы приказали скрепить его оттиском нашей печати и утвердили внизу нашей собственной рукой. Если же кто-то, чему мы не верим, посмеет причинить вред или беспокойство Его местам, их владениям или слугам Божьим, служащим там небесному величию, или убавить и отнять что-то из пожалованного нами, то ему придётся вернуть им это вдвойне. Кроме того, этот человек должен будет уплатить за свою дерзость 12 ливров отборнейшего золота.

Отпечаток руки господина Карломана, светлейшего короля.

Я, Вальдо, канцлер короля, вместо архикапеллана Теодемара удостоверил и подписал.

Дано 16 октября, во второй год правления милостью Христовой господина Карломана, светлейшего короля, в десятый индикт. Благополучно сделано во имя Божье в королевском городе Павии. Аминь.

После смерти блаженнейшей памяти Людовика, светлейшего августа, когда господин Роман, первый аббат, ещё сильнее и тщательнее занимался приращением и благосостоянием святейшей Казаурийской церкви, поднялись многие беззаконные и дурных наклонностей люди, и начали беспокоить этот королевский монастырь тяжбами и донимать аббата сильнейшими мучениями, ибо теперь не было ни короля, ни императора, который бы оберегал и защищал его и его владения с такой набожностью и заботливостью, как император Людовик, который построил его изначально. Дело в том, что в то время были три брата, а именно, Амельфред, Ванинго и Пётр, сыновья некоего франка Юсто, которые затеяли с аббатом Романом спор по поводу имуществ и владений своей матери Гунды, тогда как эти имущества по закону и в результате дарения этого цезаря были присуждены и утверждены за Пескарским монастырём, как то содержится в предыдущих грамотах. Поэтому, когда в городе Теате гастальды Гильдебранд, Элло и Сингольф, викарии графа Суппо, проводили общее судебное заседание, аббат Роман благоразумно к ним обратился, и, мудро действуя и ведя дело вместе со своим адвокатом, уличил их на основании достоверных доводов и опроверг.

Итак, после того как вышеназванный император Карломан держал бразды правления в течение двух лет, ему на императорском престоле наследовал Карл ⁷, который именуется III-м.

878 г.

В это же время, а именно, в 878 году от воплощения Господнего, в одиннадцатый индикт, когда многие нападали на аббата Романа, он мудро защищался от всех и пожаловался на братьев Роделанда и Мадельберта, сыновей Мадельберта, по поводу всего достояния и имуществ Корбина Пенненского, Вальфредия, Симпо, Симдемона, Годеберта, Урзеперта и Павла, ибо собственность их всех по закону принадлежала Пескарскому монастырю посредством приобретения и дара доброй памяти императора Людовика. О том, как он судился с ними в городе Пенне в присутствии судей, как одолел этих противников церкви и вновь получил в собственность монастыря эти имущества, можно найти и прочесть в памятной записке, составленной по этому поводу и утверждённой свидетелями.

Этот аббат выменял и другие имущества в усадьбах Ратиано и Андрабано, Казуле и Патерно; эти обмены были совершены с господином Бертарием ⁸, аббатом Монтекассино, который в то время возглавлял монастырь святого Бенедикта. В то же время жил некий зажиточный и обладавший множеством владений муж по имени Гарибальд, по роду и местожительству марсикан, у которого господин Роман, первый аббат, приобрёл в области Марсике посредством купли все владения и земли в его собственности по местам и имениям, как в самом городе Марсике, так и вне его, а именно, в домах и пахотных землях, которые составляют участок, с которого можно собрать 550 модиев пшеницы; в плодороднейших и плодоносных виноградниках, деревьях и прочих вещах, в то время как Гарибальд намеренно это продал, получив от аббата 600 солидов золотом и серебром.

Сансо из Вальвы, благородный и сиятельный муж, от которого происходит весь род райанцев и сансоникцев (хотя он был в этом графстве богатым и могущественным, Пескарский монастырь уже тогда славился в тех землях многими владениями благодаря дарению блаженной памяти императора Людовика) продал, а господин аббат Роман купил, все его имущества, которые достались ему от Бонеперта, Арноальда и от его деда Гизо в деревне Каррене, в пахотных землях, виноградниках и прочих вещах; он получил за это от аббата сто солидов серебром и лошадьми. Хотя эта деревня Каррена и была вместе с купленным владением в праве собственности и владении блаженного Климента, она вплоть до указанного времени была уступлена этому Сансо господином аббатом Романом и всеми братьями, при условии уплаты раз в год определённого ценза. Впоследствии же эта деревня была обращена в крепость, укреплена владельцами и получила название Прецце.

Жили три брата, а именно, Амельрик, Ольдерик и Ингельберт, сыновья некоего франка Салега, от которого происходил весь род консулов сеньоров; они продали Пескарскому монастырю, а аббат Роман купил, поле, с которого можно собрать 12 модиев пшеницы в деревне, что зовётся Понтиано, в месте под названием Азинарий; цена, которую они за это получили, была 10 солидов. Аббат совершил также с одним из них, а именно, с названным Амельриком, выгодный для монастыря обмен: аббат получил от него пахотные земли и виноградники, которыми владел некий Юстул, в усадьбе Азинарии, а Амельрику дал за них владения блаженного Климента, которые некогда принадлежали Роффреду и Родило, а именно, пахотные земли и виноградники той же стоимости в усадьбе, что носит название Назуниано.

В это же время аббат Роман получил инвеституру от Адельтруды, дочери Андеперта и жены некоего Аглерия, на имущества и владения некоего Айнарда, её первого мужа, полученные в наследство, в деревнях Театино и Белоньяно; эти владения простираются от рек Пескары и Орты до границы Вальвы.

883 г.

Затем, в это же время, когда шёл 883-й год от воплощения Господнего, первый индикт, господин аббат Роман отправил настоятеля Цельса к императору Карлу, прося у него и умоляя, чтобы он утвердил своей императорской грамотой шесть мансов, приобретённые им в Амитерно. А император из почтения к Пескарскому монастырю и его аббату, а также из уважения к своим предшественникам императорам весьма охотно согласился с его просьбами, уступив и утвердив за монастырём эти мансы, и приказал составить грамоту, которая была написана таким образом.

Грамота

императора Карла по поводу мансов в Амитерно, которые он дал Пескарскому монастырю.

Во имя святой и неделимой Троицы, Карл, по воле Божьего промысла император август. Пусть трудолюбие всех верных святой церкви Божьей, а именно, как нынешних, так и будущих, знает, что Роман, достопочтенный аббат из монастыря святой Троицы, через своего посланника умолял наше величество, чтобы мы ради спасения нашей души уступили названному монастырю некоторые имущества из нашей собственности. И мы тут же, согласившись по внушению Лиутарда, нашего епископа и архикапеллана, с его просьбой, решили так и сделать. Итак, ради ещё большего умножения нашей награды мы пожаловали этому монастырю (чтобы он охотнее возносил там Богу непрерывные молитвы за нас) шесть мансов в Амитернском округе вместе с их жёнами и детьми и имуществом, которым они там владеют; и в месте под названием Казале, а именно, со всеми их принадлежностями и владениями целиком. И мы приказали составить по этому поводу грамоту, в которой решили и приказали, чтобы впредь вышеназванный монастырь вечно владел уже названным рабами, и пусть никто не имеет права что-либо оттуда отнять или умалить. Если же кто-то захочет выступить против этой передачи или нарушить её, то ему придётся уплатить 1000 манкозов серебра этому монастырю. А чтобы это пожалование нашей щедрости получило во имя Божье ещё большую силу, мы утвердили эту грамоту нашей власти собственной рукой и приказали скрепить её нашим перстнем.

Печать господина Карла, императора августа.

Я, канцлер Вальдо, вместо архиканцлера Лиутарда, удостоверил и подписал.

Дано 20 июня, в 883 году от воплощения Господнего, в первый индикт, в третий год правления блаженнейшего императора Карла. Во имя Божье благополучно составлено в монастыре, что зовётся Нонантола. Аминь.

884 г.

II. Аббат Беат.

После того как досточтимой памяти муж Божий Роман, первый аббат Пескарский, блаженно отошёл из этого мира к Господу, казаурийские братья, хотя и были угнетены тяжкой печалью, всё же, согласно сути и предписанию императорских грамот, тут же поставили аббата из собственной общины, а именно, господина Беата, любезного мужа выдающегося образа жизни, в 884 году от воплощения Господнего. Приняв бразды правления, он недолго прожил после этого, а потому едва ли можно найти что-то из его деяний, что можно предать памяти, разве только то, что он умножил владения монастыря в усадьбах Пателиано и Цедиссе, ибо некий Майо продал все те имущества, которые некогда принадлежали Малергонию, и аббат дал за них одну лошадь, как показывает его купчая грамота.

III. Аббат Альмерик.

Итак, когда господин Беат благополучно провёл в должности аббата два года, он ушёл из жизни. Третьим во главе Пескарского аббатства встал господин Альмерик, монах благочестивой жизни из этой же общины.

891 г.

В это время, после того как вышеназванный Карл уже умер, император Гвидо ⁹ с блеском наследовал ему на престоле Итальянской империи, в 891 году от воплощения Господнего. А аббат Альмерик ради защиты и благополучия церкви начал укреплять некое строение в пределах владения Аланне, в месте, которое из-за построенной там церкви зовётся «у святого Ангела», и приобрёл там для постройки этого сооружения землю, ибо некоторые мужи, чьи имена можно найти в дарственной грамоте, подарили ему её ради спасения своей души.

892 г.

В следующем после этого году в императоры был коронован Ламберт ¹⁰, как повелел его отец, август Гвидо.

900 г.

Итак, в эти времена, когда исполнился уже срок вышеназванных августов Гвидо и Ламберта, корону королевства и империи получил Людовик III ¹¹, в то время как шёл 900 год от воплощения Господнего. В его правление господин аббат Альмерик приобрёл в пользу монастыря у некоего Аудеберта, сына Лупо, пахотные земли и виноградники в усадьбе Аквилано; за это он пожаловал ему в лен кое-что из имуществ монастыря в этой усадьбе, как показывает грамота данного соглашения, на определённый срок и при уплате ежегодного ценза. Он также пожаловал некоему Варнеперту пахотную землю в 40 модиев в усадьбе Платиоле, на определённый срок и при уплате ежегодного ценза.

910 г.

IV. Аббат Луп.

По совершении этого таким образом аббат Альмерик правил Пескарским аббатством 18 лет, после чего ушёл из этого мира. Ему тут же наследовал господин Луп, казаурийский монах, четвёртый по счёту аббат. Итак, в 910 году от воплощения Господнего господин аббат Луп, приняв пастырскую заботу, вызвал в суд некоего Вальтария, притязавшего на имущества монастыря в месте под названием Корнет. И тот, уличённый на судебном заседании на основании разумных доводов, возвратил эти владения в собственность монастыря. Луп в течение четырёх лет управлял аббатством и умер в мире.

916 г.

V. Аббат Итто.

Ему в должности аббата тут же наследовал господин Итто, пятый по счёту. Когда он осуществлял заботу о вверенном ему аббатстве, то в 916 году от воплощения Господнего (в этом году Беренгарий ¹² получил корону королевства и империи) дал некоему Ротарду во временное пользование имущества церкви в усадьбе Кольмениано.

Около этого же времени нагрянули агаряне, а именно, кровожадное и языческое племя, и произошло такое разорение монастыря святого Климента, что в нём решительно ничего не осталось, и вся община стала добычей врагов. Наконец, христиане, собравшись со всех сторон, при помощи Божьей сразились против агарян и, победив, изгнали их из своих пределов. После их ухода названный Итто вернулся в монастырь и умер до того, как смог вернуть утраченное и восстановить постройки. Он провёл в управлении пять лет, прожив их в печали и скорби, ибо видел разорение вверенной ему церкви и не мог её восстановить. После смерти Итто монастырь святого Климента оставался без пастыря, так как братия рассеялась, имущество сошло на нет, деревни и крепости были разрушены, и не было в лежащих вокруг землях никого, кто мог бы ему помочь, ибо каждый был подавлен собственными горестями. В ту пору в эти земли прибыл по воле Божьей император август по имени Беренгарий; братья пришли к нему и, рассказав перед ним о своих несчастьях, о разорении монастыря и о той славе, в какой он пребывал во времена Людовика, получили от него грамоту, по которой могли избрать аббата, собрать обратно всё, что было в собственности монастыря, вернуть общину в прежнее состояние и не позволить пропасть ни одной из почестей монастыря. Эта грамота, которую август приказал составить о свободе, имуществах и почестях монастыря по примеру прежних императоров, была запечатана печатью, отмечена знаком его имени и написана таким образом.

917 г.

Грамота

императора Беренгария о свободе Казаурийского монастыря и его имуществах.

Во имя Господа Бога вечного Беренгарий, при поддержке Божьей милости император август. Если мы окажем какую-либо помощь и защиту нашего императорского покровительства служащим святых церквей Божьих, то не сомневаемся, что это поможет нам в заслуге вечного возмещения. Поэтому пусть знает трудолюбие всех верных наших и святой церкви Божьей, а именно, нынешних и будущих, о том, что монахи того монастыря, в котором, как известно, помещено благодатное тело блаженнейшего понтифика и мученика Климента, того монастыря, что зовётся Казаурия и который, как известно, построен в честь святой и неделимой Троицы (господин Людовик, некогда славнейший император и наш родственник, некогда основал этот монастырь из любви к Богу и ради спасения своей души, и передал названному монастырю и тем, кто служит там Богу, все имущества, находившиеся в его собственности как в самом городе Риме, так и вне его, а также в Пентаполисе, Тусции, Сполетском герцогстве, Камеринском графстве, в Ферманских, Аускульских, Абруццких, Пенненских и Театинских пределах), прибегнув к милости нашего величества, смиренно просили нашу набожность, чтобы из любви к Богу и ради спасения нашей души и душ наших родителей мы соизволили всеми средствами упрочить имущества названного монастыря за теми, кто служит Господу Христу в этом монастыре, как нынешними, так и будущими, и утвердить это грамотой нашего величества. Крепко подумав об этом и пристально глядя на нищету и бедность этих монахов, мы, не желая, чтобы милостыня названного господина Людовика, светлейшего императора и нашего родственника, и щедрейший дар его награды совершенно угасли в будущем, этой нашей императорской грамотой утверждаем все имущества этого монастыря в уже названных территориях и местах, которые названный господин Людовик, император и наш родственник, некогда предоставил в своё время ради спасения своей души указанному монастырю, освящённому в честь блаженнейшего понтифика и мученика Климента, что зовётся Казаурия, точно так, как уже часто называемый господин Людовик, славнейший император, решил и постановил, чтобы этот монастырь оставался в будущие времена в своём положении и правоте; так что мы из любви к Богу и ради блага и спасения нашей души и душ наших родителей утверждаем их всеми способами и этой нашей императорской грамотой навечно закрепляем за названным монастырём и служащими там монахами, как то можно прочесть в грамотах этих монахов, живущих в уже названном монастыре, которые, очевидно, записаны названным господином Людовиком, светлейшим императором и нашим родственником, для монахов, служащих в этом монастыре. Мы повелеваем, чтобы ни один герцог, маркграф, граф, виконт, скульдахий, гастальд или любая иная персона большого или малого чина не смели отбирать у уже названного монастыря и монахов, служащих там Богу и хранящих тело блаженнейшего Климента, что-либо из имуществ этого монастыря (в том числе по решению суду) и причинять им какое-либо насилие или обиду. Но пусть им будет дозволено в мире и покое владеть и распоряжаться всеми названными монастырскими имуществами и без помех с чьей-либо стороны ежедневно молить за нас Бога. Если же кто-то попытается преступить или нарушить эту нашу утвердительную грамоту, пусть знает, что ему придётся уплатить 200 ливров чистейшего золота: половину – в нашу казну, а половину – названному монастырю и служащим там Богу. А чтобы это вызвало большее доверие и тщательнее соблюдалось, мы утвердили [грамоту] собственной рукой и приказали скрепить её внизу нашим перстнем.

Печать господина Беренгария, блаженнейшего императора.

Я, Иоанн, епископ и канцлер, вместо Ардинга, епископа и архиканцлера, удостоверил и подписал.

Дано 21 октября, в 917 году от воплощения Господнего, в 28-й год правления господина Беренгария, блаженнейшего короля, и во второй год его правления, как императора, в пятый индикт. Во имя Христа благополучно составлено в Пескаре. Аминь.

VI. Аббат Альпарий.

А казаурийские монахи, вернувшись в монастырь, провели совещание и поставили аббатом одного из братьев по имени Альпарий. Трудясь вместе с ним над восстановлением монастыря, они, поскольку их отягощала бедность, едва смогли возвести половину стен. Вынужденные необходимостью, они начали продавать земли, отдавать деревни в залог, строить домишки для столь жалкого товара и, забыв о древней славе, которой церковь обладала во времена святейшего императора Людовика, стали подвластны тем, кому сами должны были внушать страх. В то время как церковь была подавлена столь многими бедствиями, Альпарий, шестой по счёту Пескарский аббат, передал во временное пользование неким мужам – Прандо, Иоанну и Формозу имущества в Вике Пенненском, принадлежавшие некогда Донатиану, а некоему Льву – имущества в Сорактике, которые были ранее собственностью Синдеризия, получив за это 20 солидов.

943 г.

Затем, в те же времена, в 943 году от воплощения Господнего, стал править Лотарь вместе со своим отцом Гуго. Тогда аббат Альпарий купил в Ферманской области усадьбу Аврелиано, а также владения и имения в месте под названием Рипуле, которые ему продали два брата Титио и Иоанн, получив за это 40 солидов.

VII. Аббат Хильдерик.

Итак, проведя в управлении 25 лет, Альпарий ушёл из этого мира, и ему наследовал Хильдерик, мудрый и беспечный в отношении невзгод муж. В его время некоторые имущества церкви были переданы в аренду, а именно: некоему Урсу переданы имущества в усадьбах под названием Трезолие и Таунгиано, за что было получено 20 солидов; а некоему Лупо переданы имущества в усадьбе Кольмениано, у святого Рустика, за что также было получено 20 солидов.

951 г.

В это время, в 951 году от воплощения Господнего, стали править Беренгарий ¹³ и его сын Адальберт ¹⁴; это был их первый год. В этом году Хильдерик получил от Александра, сына Ардеманда, родом бавара, владение в Вико в сто модиев. Дав ему кое-что из других имуществ в собственности святого Климента, он пожаловал неким Альдо и Франко имущества, некогда принадлежавшие Гаудеризию и его сыну Юстину, в месте под названием Кори и Мариано, получив за это сорок солидов. В это же время к господину аббату Хильдерику пришли граф Атто и его жена, графиня Адельгуда, и, заключив соглашение, получили от Пескарского монастыря в порядке лена двор в Колле вместе с его землями, владением, с которого можно собрать 500 модиев пшеницы, на определённое время и при уплате ежегодного ценза, получив за это 500 солидов.

Во время этого аббата Хильдерика епископ Пенненский церкви по имени Иоанн возбудил против названного монастыря серьёзную тяжбу, говоря, что весь остров по праву зависел от Пенненской церкви; что монастырь был его собственным престолом и камерой; что аббата в нём нельзя было ставить без его разрешения и повеления; что тот не имел власти в крепостях и деревнях, и аббат монастыря был не господином, но как бы его викарием; что он не позволял посвящать монахов церкви в сан никакому другому епископу, кроме себя. Что же далее? Он притеснял монастырь всеми способами. Хильдерик (который, как мы упоминали выше, наследовал Альпарию), муж острейшего ума и непоколебимого духа, не в силах выносить это злодеяние, уличил его в присутствии герцога и маркграфа Пандульфа, в присутствии Гайдульфа, епископа Фермо, графа Лупа и многих других и на основании разумных доводов доказал, что тот не имеет никаких прав ни на монастырь, ни на остров, ни в крепости, ни на деревни, ни на людей. Поскольку этот епископ никак не мог успокоиться, названный аббат Хильдерик обратился в Сенегаллии лично к господину императору Адальберту, сыну императора Беренгария, и, показав на основании очевидных доводов, как он уличил этого епископа в присутствии герцога и маркграфа, епископов и баронов, вновь доказал перед императором на основании справедливых доводов и старинных привилегий Людовика, Карла и Беренгария, что тот обманщик и лжец, который не имеет никаких прав на то, что требовал. Он также получил от этого императора привилегию о свободе и защите против этого епископа Пенненского и против всех, кто попытается побеспокоить этот монастырь и то, что ему принадлежит; она выглядит таким образом.

Грамота

короля Адальберта о свободе монастыря против епископа Пенненского.

Во имя Господа Бога вечного, Адальберт, по милости Божьей король. Мы хотим дать знать проницательности всех верных святой церкви Божьей, а именно, нынешних и будущих, что Хильдерик, аббат святого монастыря, построенного в честь святой и неделимой Троицы, пришёл к нам и в присутствии наших верных пожаловался на то, что Иоанн, епископ святой Пенненской церкви, добивается от него неких прав, а именно, чтобы духовенство этого монастыря обязано было принимать посвящение только от него и чтобы аббат ни одной грамоты по поводу имуществ монастыря не мог составлять без его ведома. Когда же мы поинтересовались, справедливо ли то, чего ищет названный аббат, он показал нам, как божественной памяти Людовик, император август, своей грамотой пожаловал названному монастырю, чтобы ни один епископ не пытался притязать на какие-либо права в нём. Услышав это, мы приказали вызвать названного епископа и тщательно его опросили, на каком основании он притязает на те или иные права в этом монастыре. Тот заявил в ответ, что получил от названного императора грамоту, которую мы приказали ему показать, чтобы узнать истину, сравнив обе грамоты. Итак, когда мы прождали два дня и так и не смогли увидеть его грамоту, то поняли из этого, что он солгал, и мы, приказав написать по этой причине данную записку, велели, чтобы ни один епископ не требовал от этого аббатства никаких прав или повинностей; мы приказали, чтобы аббатство оставалось свободным в том своём положении, как ему велел пребывать в своей грамоте названный император. Если же кто-то попытается нарушить эту грамоту, то пусть знает, что ему придётся уплатить сто ливров золота: половину – названному аббатству, а половину – нашей казне. Чтобы это вызвало большее доверие и тщательнее, то есть нерушимо, соблюдалось всеми, мы приказали скрепить [грамоту] нашим перстнем.

Я, дьякон Амик, по приказу короля удостоверил.

Дано 27 мая, в 10-й год правления королей господина Беренгария и Адальберта. Составлено в Сенегалльском графстве.

По совершении этого таким образом аббат занялся восстановлением монастыря; когда он день и ночь трудился в поте лица ради его преуспевания и уже знал, что Бог помогает ему ввиду заслуг блаженного Климента, то, проведя в управлении 18 лет, он ушёл из этого мира.

VIII. Аббат Адам.

Ему наследовал Адам, хорошо известный при дворе императора Оттона I ¹⁵ и ставший с разрешения этого двора аббатом в Пескарском монастыре. Этот Адам получил пастырскую заботу по приказу господина императора; перечитав грамоты и привилегии монастыря, он, после того как узнал, что почти всё потеряно и привилегии утратили свою силу, направился к императору вместе с этими привилегиями и, подав в его присутствии слёзную жалобу, добился новой привилегии, которая содержится в этом монастыре наряду с прочими привилегиями. Он также получил со стороны императора трёх послов – Петра, епископа Пенненского, и двух судей – Генриха и Альдо, которым император велел выкупить проданное, вернуть церкви утраченное, не давать пощады никому из похитителей и действовать так, чтобы он, придя, обнаружил, что всё умиротворено, восстановлено и возвращено. Если же кто проявит упорство и не захочет подчиниться его распоряжениям, то он должен быть приведён к нему вопреки воле, чтобы показать, на основании какой уверенности он восстал и какие у него права на те имущества и владения церкви, которые дали его предшественники. Все захватчики церкви были охвачены страхом, и одни по доброй воле отдали то, что беззаконно захватили, а другие получили деньги за то, что неправедно купили; прочие же, побуждаемые духом беззакония, не пожелали ни отказаться ради императора от того, что неправедно удерживали, ни оказать должного уважения его посланникам; более того, они с сокрушённым лицом, словно блудница, пришли к господину императору и, хотя должны были повиниться в злодеяниях, начали обвинять обитателей церкви и аббата. Из-за этого они были вдвойне опровергнуты аббатом и братьями, которые там были, и отдали по приговору двора захваченное и то, на что заявляли права, ибо были признаны неправыми и полностью утратили это без всякого возмещения. Грамота же была написана таким образом.

967 г.

Грамота

О свободе монастыря святого Климента и других его имуществах.

Во имя святой и неделимой Троицы, Оттон, по воле Божьего промысла император август. Всем здравомыслящим очевидно, что чем больше мы предаёмся служению Божьему, тем сильнее примиряем с собой небесное величие. Поэтому пусть единодушие всех верных наших и святой церкви Божьей, а именно, настоящих и будущих, знает, что некий аббат по имени Адам, а именно, из монастыря, что зовётся Казаурия, смиренно обратился к нашему величеству и, своими руками принеся августейшие грамоты наших предшественников, божественной памяти императоров Людовика и Карла, пожаловался, что они полностью нарушены и сведены на нет беззаконными людьми; и просил, чтобы мы из любви к святой и неделимой Троице и ради спасения нашей души соизволили утвердить и закрепить нашей императорской грамотой за названным монастырём, что зовётся Казаурия, все имущества, переданные ему под тем или иным предлогом, согласно решению названных императоров. Итак, поддавшись внушению свыше, вняв ходатайству нашего возлюбленного верного Губерта, а именно, епископа Пармской церкви, мы согласились с просьбами названного аббата, и, насколько мы можем справедливо и законно, нашей императорской грамотой закрепляем и утверждаем за названным монастырём святой Троицы все имущества, до сих пор переданные ему на том или ином основании, которые расположены как в Римском граде, так и вне его, а именно, в Кампании, а также по всему Пентаполису, Тусции, Сполетскому и Камеринскому герцогствам, по графствам Фермскому, Аускульскому, Абруццкому, Пенненскому и Театинскому. Вот их названия: дворы святого Дезидерия, Брилиан, Лигнари, Остейя, Караманико, Патерно, Пицерик, Вальдо, Корвино, Белониано, Токко, Казуле, Селкано, Раниле, Петра, Маноппелло, Акколе, Суперкли, Турри, Фуллонице, Райано, Кулле, Пантано, Бико, Пенненсе, Мадики, Капитиньяно, Карузани, Нирано, Целиссе, Серано, Мортула, Азинари, Петелиано, Цедиссе, Опакульто, Витторито, Блунца, Урциона, святого Ильи, святой Троицы, Порклано, Толеньяно, территория Льва, сына Катульфа; келья святого Мавра; территория Магинфреда, сына Формозиана; также в Фурконском графстве: один двор в Церуле, один – в Бальвенсе, один, который принадлежал гастальду Урсу, в Марсикано, один, что принадлежал Гарибальду, в Соти, башня возле Риети, один – в Хизиано, доля церкви святого Михаила, один – в Пальме; точно так же один в Пао, в Пантаноле, в Венене, один – в городе Тускане, в Суберелле, Катиньяно, в саду Пистории, один – в замке Фелицитаты, в городе святого Цербония, в Карпене, в Молиано, Баниоло, Биано, Окретано; церковь святой Юсты и десять домов в пределах замка Тускано. Мы утверждаем всё это вместе со всем движимым и недвижимым имуществом, домами, лугами, виноградниками, пастбищами, мельницами, рабами, рыбными ловами, водами, водными потоками, и всем, что к ним принадлежит и что можно назвать поимённо, а именно, при условии, чтобы ни один герцог, маркграф, граф, епископ, виконт, гастальд, скульдахий или любой иной государственный пристав, а также любая особа, большая или малая, не пытались тем или иным образом беспокоить названного аббата или его преемников по поводу уже указанных имуществ или отнимать их из-под власти часто называемого святейшего места; напротив, пусть лучше этой досточтимой общине, служащей там Богу, будет дозволено в мире и покое владеть и распоряжаться названными имуществами под нашей императорской властью, без всяких государственных повинностей. Кроме того, мы постановили, чтобы в случае, если возникнет какой-либо спор, государственные служащие в процессе расследования взыскали всё это обратно, словно дело идёт о наших доменах. Далее, пусть никто не смеет заявлять притязания и требовать что-либо у аббата или монахов из названного монастыря или у их адвоката, ибо мы пожаловали всё это названному монастырю из уважения к святой Троице. Кроме того, мы разрешили этому досточтимому месту, чтобы все доходы от картуляриев и либелляриев из этого монастыря они оставляли себе, и чтобы ни один общественный пристав не смел их требовать, но какой бы доход с них не причитался, пусть он будет во власти тех, чьими картуляриями они являются. Если же кто-то окажется святотатцем и безрассудным нарушителем, презирающим эту нашу грамоту, более того, божественное объявление, пусть знает, что ему придётся уплатить сто ливров золота: половину – в нашу казну, половину – названному святейшему месту. А чтобы это вызвало большее доверие и тщательнее всеми соблюдалось, мы утвердили [грамоту] собственной рукой и приказали скрепить её нашей печатью.

Печать господина Оттона, непобедимейшего цезаря.

Я, Амвросий, канцлер, вместо Губерта, епископа и архиканцлера.

Дано 23 декабря, в 967 году от воплощения Господнего, в 6-й год императорского правления господина Оттона, в десятый индикт. Благополучно составлено в Риме. Аминь.

В это же время Итто, посланник императора, пришёл и ввёл господина аббата Адама во владение имуществами, которые утратила Пескарская церковь, а именно, имуществами в Викано, церковью святой Юсты, имуществами в Окретано, имуществами в Помпениано, имуществами в Церане, церковью святой Марии в Романии, мельницами в Корнето, имуществами в Сарактико, имуществами в Азинарии, имуществами в Аланне, имуществами в Бальнео.

968 г.

Итак, когда славнейший император Оттон отправился из города Рима, где он в это время, то есть в 968 году от воплощения Господнего, с блеском короновал своего сына Оттона ¹⁶ в императоры августы, и где господин аббат Адам получил от его милостивого величества императорскую грамоту, в Апулию и Калабрию, чтобы подчинить их своей власти, господин аббат Адам вновь обратился к этому императору и, рассказав всё, что он сделал, как возвратил утраченное и выкупил то, что было незаконно продано и отдано под залог, в тех же пределах Апулии, в Бувине, добился второй привилегии о свободе монастыря, о защите приобретённых имуществ и о том, что он сможет строить на приобретённых землях и на тех, что будут приобретены, любые постройки, какие захочет, для защиты монастыря, то ли церковь, то ли крепость, и никто ему в этом не помешает, если он будет строить укрепления против врагов церкви и для их сокрушения. Там же названный император Оттон увидел церковь святого Климента в Лезине со всеми её владениями и утвердил её той же грамотой, дабы ни один безрассудный не смел нарушить то, что закрепил за церковью такой славный муж; эта грамота написана таким образом.

969 г.

Вторая грамота

Оттона I.

О свободе монастыря и прочих его владениях.

Во имя святой и неделимой Троицы, Оттон, по воле Божьего промысла император август. Божественное могущество возвело нас на вершину императорской власти для того, чтобы мы заботились о пользе всех и, особенно, тех, кто посвятил себя служению Божьему, дабы благодаря молитвам неусыпно молящихся там рабов Божьих дела нашей империи развивались ровно и в спокойствии и по окончании этой преходящей жизни нам не было отказано в вечном блаженстве. Поэтому пусть знает сообщество всех верных наших и святой церкви Божьей, а именно, настоящих и будущих, что когда мы возвращались из Калабрии (которую пытались подчинить нашей власти), Губерт, достопочтенный епископ святой Пармской церкви и архиканцлер, обратился к нашей милости, дабы мы нашей императорской грамотой утвердили и закрепили за достопочтенным аббатом Адамом, проливающим пот на нашей службе и молящимся за нас и за благополучие нашего королевства, его монастырь, освящённый в честь святой Троицы в месте, что зовётся Казаурия, на Пескарском острове, где положено тело святого Климента. Охотно выслушав его просьбу, мы утверждаем и закрепляем за названным аббатом Адамом вышеуказанный монастырь со всеми его владениями и имуществами, а именно, крепостью святого Ильи, которая принадлежит ему по закону, двором Кверкето и имуществами, которые пожертвовал этой церкви Иоанн, двором в Линаре и имуществами в Церано. Сюда относятся также имущества, которые пожертвовал Магельфред, двор в Селькано, имущества, которые принадлежали некогда Мицо, двор в Корнето, двор в Салине, двор в Лавро, двор в Вестиниано, двор в Трифело, двор в Сереньяно, двор в Домо, двор в Митиано, имущества, оставленные Фульрадом, келья святого Климента в Ализинале с рыбными ловами в Пантано с самим устьем, землёй этого устья и островом, который расположен между морем и Пантано; имущества, которые ранее принадлежали Корвину, двор в Баниоло и в Виано; имущества, которые принадлежали сыновьям Скатольфа; гора Соти с её скалами и лесами, имущества в Блунце и в Петилиано с самой крепостью, и имущества Гарибальда, как они указаны в составленной им грамоте, со всеми их имуществами и владениями, с часовнями, замками, домами, доменами, полями, лугами, виноградниками, лесами, водами, водными потоками, мельницами, рыбными ловами, пастбищами, скалами, равнинами, горами, рабами и рабынями, альдиями и их жёнами, крепостными обоего пола, коммендированными, картуляриями и либелляриями, чтобы как сам досточтимый аббат Адам, так и его потомки прочно владели, держали и распоряжались ими во веки вечные.

Кроме того, мы постановили и распорядились, чтобы ни один епископ, герцог, маркграф, граф, виконт, скульдахий, гастальд или любой иной государственный служащий, а также любая особа нашего королевства, большая или малая, не смели беспокоить или отнимать что-то из всего того, что принадлежит названному монастырю, как имуществ, так и его челяди; и не смели вторгаться во всё вышеназванное без разрешения названного аббата или его преемников; но всё это пусть сохраняется и подчиняется суду и власти того, кто будет аббатом в данный момент. И если он захочет построить в этих владениях крепость, церковь или любое иное строение, то он имеет право распоряжаться, прибавлять и менять их, как это было пожаловано данному монастырю в грамотах нашими предшественниками, а именно, Карлом и Людовиком, без всякого противодействия со стороны всех людей, и пр. как в предыдущей грамоте.

Печать господина Оттона, светлейшего императора августа.

Я, Амвросий, канцлер, вместо Губерта, епископа и архиканцлера, удостоверил и подписал.

Дано 1 мая, в 969 году от воплощения Господнего, в 8-й год императорского правления господина августа Оттона. Во имя Божье благополучно составлено в Апулии, в пригороде Бувина. Аминь.

Когда же аббат Адам с почётом и уважением вернулся от двора, и бароны этой страны и жившие вокруг соседи боялись его из страха перед императором и ввиду твёрдости его духа, он начал на деле реализовывать то, что задумал в душе.

Так, некий Гвальтерий, отнявший в Пенненском графстве, а именно, в Мускузо, церковь святого Рустика с владениями, которые принадлежали этой церкви, был уличён аббатом в присутствии двора и по праву оставил её и утратил то, что несправедливо захватил. То же самое произошло с неким Лупо, благороднейшим мужем, который силой отобрал у названного монастыря гору в Патерно, равнину Амбриле и лен Болоньяно; он также был уличён и посрамлён при дворе и по праву оставил их и лишился того, что неправедно удерживал.

Некий Лаврентий в Марсиканской области, желавший быть соучастником беззакония тех, кто грабил церковь блаженного Климента, верховного понтифика и мученика, путём нечестивого мошенничества отнял те владения, которые Гарибальд продал аббату Роману и которыми названная церковь законно владела на основании составленной и утверждённой свидетелями купчей грамоты, и распоряжался и владел ими, пока во время названного аббата Адама, который неусыпно заботился о благе церкви, не был вынужден предстать перед особой господина императора; там он был уличён, посрамлён и вернул то, что неправедно удерживал, и грамотой подтвердил, что ни на что более не будет притязать во всём этом владении.

Пётр, епископ Абруццкий, выменял у этого аббата те владения, названия и места которых можно найти в грамоте об обмене, равно как и условия обмена. А когда названный епископ Пётр, нарушив условия соглашения, захватил это владение в 950 модиев в Абруццком графстве, в месте под названием Пако, между Колатой и рекой Тротин, а также рекой у двора и ручьём у Ларцианелло, он был вызван в суд и на глазах у благородных и могущественных мужей по приговору императорского двора отказался от того, что захватил, и утратил это.

Кроме того, после того как прошли годы, когда аббатство святого Климента, разорённое агарянами, попиралось и теряло владения, некий Лупо, сын Ильдегария, опустошал, как сказано выше, монастырь и, поднявшись в то время в горную область, силой выстроил близ подъёма на гору, которая называется Урса, город из деревень и владений Белоньяно и Токко, принадлежавших святому Клименту, но захваченных этим Лупо. Когда он весьма бдительно охранял их и, лично неся стражу в крепостях и замках, по обычаю стражи часто пел в этом строении, народ смеялся и говорил: «Это поёт Лупо». Они часто рукоплескали ему, произнося: «Пой, Лупо!» ¹⁷; потому и крепость эта получила название Канталупо.

Жил также другой муж, тоже звавшийся Лупо, сын Гвидо, который, заключив соглашение с господином Адамом, аббатом Пескарским, предоставил монастырю святого Климента в владения и имения в Театинской области, на самой равнине у Пескары, в области Курте де Орсиано, и получил за это имущества монастыря в Селькано и Солиано, в Петаццо и Заппино, согласно тому, что говорит написанная по этому поводу грамота.

Итак, по этому случаю и с этого времени Луполинеи, которые были названы Луполинеями от этого Лупо, ибо происходили из рода Лупо, вступили в то владение блаженного Климента, что расположено между тремя реками, а именно, Ортой, Пескарой и Лавином, и простирается до святого Мартина de plebe и до ручья Алегий; внутри этого владения, а именно, возле ручья Куп, они нашли скалу, на которой впоследствии построили укрепление, названное Крепостью на Скале ¹⁸.

978 г.

В этом же году, то есть в 978 году от воплощения Господнего, когда в Италии правил уже только Оттон II, ибо его отец Оттон I, непобедимейший цезарь, умер ещё пять лет назад, Лидуин, епископ Теате, призвав других, которые пытались лишить церковь святой Троицы и блаженного Климента владений и, если смогут, свести её на нет, отнял у неё владение в сто модиев за Мраморным мостом, от реки Пескары и до ручья Аролле; он, однако, был уличён, посрамлён и оставил это владение, которым незаконно завладел, утратив его по приговору двора.

Одна благороднейшая дама по имени Ота, пожертвовала в те дни святому Клименту двух младенцев, рождённых ею и смертельно заболевших, а именно, Скифреда и Трезидия, лишь бы они выздоровели. При этом пожертвовании она в дарственной грамоте передала монастырю некоторые имения в Вике Пенненском, после чего младенцы оправились от смертельной болезни. Затем они весьма славились в этом мире добродетелями и богатствами.

Некий Трезидий в Абруццком графстве в результате мошенничества и хитрости отнял у блаженного Климента и обитателей его монастыря землю в сто модиев в месте, что зовётся Колле Корбино; постыдно уличённый, хотя и не покраснев при этом, он отказался от неё и за себя и своих наследников клятвенно и письменно подтвердил, что впредь не будет на неё притязать.

980 г.

Итак, в 980 году от воплощения Господнего, когда господин Оттон II благополучно правил 14 лет, в марте месяце, в восьмой индикт, некая женщина по имени Урса, приняв монашескую рясу и став монахиней, в жалованной грамоте пожертвовала ради спасения своей души третью часть всех своих имуществ и владений, которые она имела в имении Райанелло, в Пантано и в Тецанико.

В эти же времена аббат Адам построил крепость на вершине горы Соти, которую приказал назвать Рокка Аббата. Он решил в случае, если настанет такая необходимость, разместить в этой крепости церковные сокровища и прочие драгоценности. Он построил и другую крепость, которую назвал Оливулой; к ним он приписал две деревни – Пантано и Райанелл. А замок Коллис уже ранее находился под юрисдикцией Пескарского монастыря; он был построен графом Атто и его женой, графиней Альдегудой, ибо господин аббат Аймерик, пожаловав им этот двор, некогда разрешил им это и приказал, как было записано выше. Между тем, когда из-за убытков, которые понесло Пескарское аббатство с того времени, когда его опустошил варварский народ, Иоанн, епископ Пенненский, всё ещё удерживал кое-что из захваченных имений монастыря блаженного Климента в Вике Пенненском, в Витторито и Колуммелле, и господин аббат Адам попытался полностью изгнать его из всех принадлежавших аббатству владений, в особенности, потому что эти владения в то время были крайне нужны из-за постройки названных крепостей, он сделал обмен и, передав ему некоторые владения в Пенне, в месте под названием Казале, получил названные имения в пользу монастыря; так он изгнал епископа из пределов аббатства.

981 г.

В это же время, то есть в 981 году от воплощения Господнего, когда аббат Адам был занят постройкой того, о чём мы говорили выше, а господин император Оттон II пришёл в Рим, чтобы короноваться там, как было принято, аббат Адам, которого следует назвать не дремлющим, но твёрдо стоящим начеку, вышел ему навстречу и добился от него привилегии, в которой тот уступал и утверждал всё, что пожаловал его отец. Эта грамота, подобно предыдущим королевским грамотам, написана таким образом.

Привилегия

императора Оттона II о владениях и свободе Пескарского монастыря.

Во имя святой и неделимой Троицы, Оттон, по воле небесного промысла император август. Всем здравомыслящим ясно, и пр., как в названных грамотах.

Итак, вдохновлённые небесным внушением, мы по ходатайству нашего возлюбленного верного, а именно, Петра, епископа Павии, согласились с просьбами названного аббата и все имущества, переданные туда на том или ином основании, как расположенные в самом городе Риме, так и вне его, и пр., как выше.

А чтобы это вызвало большее доверие и тщательнее всеми соблюдалось, мы утвердили [грамоту] собственной рукой и приказали скрепить её нашей печатью.

Печать господина Оттона II, светлейшего императора и непобедимейшего августа.

Я, Иоанн, канцлер, вместо Петра, епископа и архиканцлера, удостоверил и подписал.

Дано 18 апреля, в 981 году от воплощения Господнего, в девятый индикт, в 21-й год правления господина Оттона II, как короля, и в 14-й год правления его, как императора. Во имя Божье благополучно составлено в Риме, во дворце возле церкви блаженного апостола Петра. Аминь.

После этого, в том же году, господин император Оттон, выйдя из города Рима, построил себе королевский дворец в поле, что зовётся Цедици, и провёл там всё летнее время. Итак, пока он там с блеском находился, на судебном заседании, которое было торжественно проведено на этом поле епископами, графами и князьями почти всего королевства, а также судьями этих провинций, после того как Скамбертом, настоятелем Пескарского монастыря, были зачитаны императорские грамоты, господин аббат Адам одержал верх над противниками и захватчиками имуществ Пескарской церкви и вновь был введён во владение имуществами, которыми Пескарское аббатство владело и распоряжалось изначально, в Амитернском и Фарконинском графствах, в Марсиканском и Вальвенском графствах; по этому поводу был вынесен императорский указ, как то можно найти и прочесть в тексте этого судебного решения.

После того как аббат Адам вернулся в монастырь, он постарался со всей заботливостью возвратить почти всё, что было утрачено во времена его предшественников, продано или отдано в залог. Так, по приговору двора по поводу неких мужей Лупа и Теодата и по поводу родных братьев Иоанна и Амика он вернул некий лен под названием Геммерут и приписал этот лен к замку Кастильоне; ибо он построил в то время названную крепость там, где обычно находились загоны свиней и хлев для скота, и приписал к ней Вик, которая назывался Пенненским, и Геммут, и две деревни, которые обе назывались Цеваран; он дал ей название, велев называть Кастильоне потому, что там ранее имели обыкновение сидеть в своих лагерях пастухи овец. Он основали и Витторито на месте некой деревеньки, которая и ранее так называлась, и присоединил к этому Витторито Блунзу с Петациано, Перуле и половиной Опакулы.

Скифред и Трезидий, вышеназванные братья, которые, как мы говорили выше, силой блаженного Климента оправились от смертельного недуга, всегда набожно жили возле своей церкви. Один из них, а именно, Скифред, умоляемый аббатом Адамом, вернул на основании купчей грамоты владения, захваченные предшественниками этого Скифреда, которые аббатство святого Климента утратило с того времени, как сошло на нет, будучи разорено варварским народом, и успокоился. Это владение находится во Фрелле, Мозелулле, Токко, Болоньяно, Казуле и в Кори, и за него названный Скифред получил 200 солидов. Из владений этих деревень захватчиками была силой выстроена и удерживалась с того времени крепость под названием Мозилулле. В области этой Мозилулле находится церковь, построенная в честь и во имя святого апостола Андрея, с древних времён приписанная в подчинение монастырю блаженного Климента.

Аббат Адам уличил также одного могущественного мужа по имени Беццо в отношении владения в 1000 модиев пахотной земли в Караманико и Пицерике, которое было дано ему при условии уплаты ценза, но тот не захотел платить ценз и соблюдать то, что обещал церкви; вопреки законам божеским и людским он попытался в то время держать эту землю в качестве домена, но, в конце концов, был уличён и по приговору оставил то, что незаконно держал, и письменно подтвердил, что впредь не посягнёт на эту землю. Итак, в то время, когда Беццо владел этими землями, не своими, но принадлежавшими святому Клименту, он построил на них две небольшие крепости в долине Караманико, а именно, одну – за рекой Ортой и Орфентой, под названием Пицерик, так как там кружилось много сорок ¹⁹, и она как бы из-за кружения сорок была названа Пицериком. Другую же он построил по эту сторону Орты и назвал её Салле, поскольку она расположена в самом горном ущелье ²⁰ и в пределах лесистого места.

983 г.

В это же время, то есть в 983 году от воплощения Господнего, в одиннадцатый индикт, когда господин император Оттон II отправился в Апулию и, короновав своего сына Оттона ²¹ в короли, находился в городе Бари, Иоанн, епископ Пенненский, который уже дважды был уличён при дворе императора Адальберта во времена аббата Хильдерика, захватил ряд деревень, а именно, Раниле, Мампоппло, Акколе, Турри, Суперкло, Фуллонице и Арцессано, и был там опровергнут и уличён господином аббатом Адамом, и со стыдом оставил их и отказался от них за себя и своих преемников.

Граф Трезидий, чьим братом был вышеназванный Скифред, с великим благоговением относился к блаженному Клименту, своему спасителю; в это же время, поскольку он был весьма могуществен в этом крае, по желанию господина аббата Адама начал строить из нескольких владений этих деревень крепость, что не понравилось сыновьям вышеназванного Лупа и другим его близким и родичам; поскольку он не прекращал строительства, они стали бранить его, говоря: «Это – замок его аббата». Но граф великодушно воспринял эти слова и, поскольку они говорили, что это, мол, замок его аббата, он дал замку название – Аббатеюм, то есть «его аббата».

После того как выдающийся аббат Адам вернулся из Апулии в монастырь и владел всем в спокойном положении, он построил в месте под названием Пьетранико крепость из Петеллиано, горы Фалько, долины Лупы и второй половины Опакула. Он построил также Корварий, к которому приписал усадьбы Лект и Ниран. Пока аббат Адам был занят строительством того, о чём мы сказали выше, Бог, желая вознаградить его за труды, которые он в поте лица совершал на благо церкви в течение 21 года, поразил его телесным недугом и, когда тот почувствовал, что близок день его смерти, то причастился и, проведя беседу с братьями, поручил им молиться за себя; таким образом он, радостный и уверенный за себя, отправился к Господу.

987 г.

IХ. Аббат Иоанн.

Когда его похоронили, братья избрали одного из своих, а именно, Иоанна, декана этого монастыря, и, согласно церковному обычаю, посадили его на престоле; и словом и делом увещевали его подражать своему доброму пастырю, то есть предшественнику. Этот Иоанн, став аббатом, начал раздавать имущества и владения монастыря в аренду, как можно обнаружить и прочитать в грамотах времени его аббатства. Эти грамоты начинаются с 987 года от воплощения Господнего, а именно, с того года, когда умер достопочтенной памяти аббат Адам и был избран аббат Иоанн.

Был некий вышеназванный граф по имени Атто, который, придя к названному аббату Иоанну, получил от него в Абруццком графстве два двора, а именно, Урциону и Белерим вместе с их владениями, то есть с 700 модиями пахотной земли. А в Пенненской области этот граф получил от аббата землю в 500 модиев между реками Пескарой и Табой, в местах, что зовутся Салине, Коронуле, Сорактето, Батуниано. А в Театинской области он получил от него 1000 модиев земли между реками Санг и Пескарой, в местах, что зовутся Айано, Патерно, Коруле, Рипа Корвария и святой Каликст. Всё это, что было названо выше, граф получил за 1000 солидов при условии, что он будет владеть этой землёй всё время, пока будет жив, вместе со своей женой Альдегундой, а после их смерти ею будет владеть и держать от аббата святого Климента его племянник, граф Трансмунд, вплоть до третьего поколения, и каждый год будет давать церкви ради памяти пять солидов.

997 г.

Х. Аббат Гизельберт.

Такого преемника имел святой памяти аббат Адам; Иоанн возглавлял монастырь девять лет, после чего Бог велел ему уйти из этого мира путём достойной кончины. Ему наследовал Гизельберт, который, как можно обнаружить в последующих грамотах, не по своей воле получил аббатство, но аббатом его сделали родители вместе с названным графом Трансмундом. Из грамот его времени не видно, что он сделал, кроме арендных и обменных грамот, которые начинаются с 997 года от воплощения Господнего, когда он пожаловал неким Альберику и Прандо имущества в Корни, получив за это 15 солидов.

ХI. Аббат Гримоальд.

В это время некий Адам ради спасения своей души передал в пользу монастыря святого Климента 7 модиев земли в Вике Пенненском. В это же время обнаруживается некий аббат Гримоальд, который пожаловал некоему Айфреду имущества в Цербарано, получив за это 5 солидов. Больше этот аббат Гримоальд не встречается, но его пишут после Гизельберта, ставят имя этого Гримоальда после имени Гизельберта и он занимает в каталоге место сразу после того. Затем в управлении монастырём и в деяниях вновь встречается аббат Гизельберт.

1000 г.

Итак, в 1000 году от воплощения Господа нашего Иисуса Христа, когда император Оттон, малыш, который приходил в прошлом году в Беневент, умер в Сутри ²², то в указанном 1000-м году Господнем, когда тот скончался, в короли был коронован Генрих ²³, сын его дяди. Между тем, Гизельберт, аббат Пескарский, предоставил ряд аренд и совершил несколько обменов.

Во время этого Гизельберта Бог вложил в сердце одного благородного мужа – Трасберта желание сделать Христа наследником своих имуществ, ибо наследников у него не было. И он по наследственному праву передал во владение церкви святого Климента и её обитателей крепость Коллеодон, половину крепости Рипальте и восьмую часть Фабрики со всем, что к ним относилось.

Он совершил обмен с одним знатным и могущественным пенненским мужем по имени Бернард, сыном Лиудина. Он дал замок Витторито с мельницами и всеми его принадлежностями, и с другими владениями Кастильоне и Оливулы, по указанным в грамоте местам и имениям; и получил в Пенне по местам и имениям возле берега Адриатического моря имения и земельные владения, в 1106 модиев, как свидетельствует грамота об этом обмене. Некоторые считают, что этот обмен был невыгоден для монастыря, так как в обмен на имущества и владения вдали от монастыря были предоставлены имущества и владения рядом с ним и, особенно, потому, что произошёл разрыв во владениях, приобретённых вокруг монастыря по поручению и за деньги блаженнейшего Людовика и благодаря усилиям господина Романа, первого аббата, сплошной линией и без всякого перерыва. Ведь с того времени некий Ремигий из начала Пескары и его брат Сансо, оба мужи рыцарского звания, и весь род Сансоников вторглись и захватили церковные земли и крепости, которые с большими издержками построил мудрейший аббат Адам, чтобы они были убежищем, красой и оплотом Пескарского аббатства; и всё это бедствие вменили в вину лености и глупости нерадивого пастыря. Однако, деяние это не было признано сменившими его аббатами, более того, тут же было признано недействительным и сразу после его смерти сведено на нет соседними баронами и верными церкви. Это был тот самый знаменитый Бернард из Пенне, который впоследствии построил в этом графстве монастырь святой Марии в Пьезано и монастырь святого Варфоломея в Карпенете; он стал монахом в Казаурийском монастыре и, умерев, завершил дни своей старости и жизни.

ХII. Гизельберт, навязанный аббат.

Этот аббат Гизельберт совершил обмен с неким Синебальдом и его братьями, сыновьями Лупа, и по арендной грамоте передал им всю землю и всё владение святого Климента от plebe святого Мартина до реки Пескары, от реки под названием Орта до реки Лавина, и пожаловал им Пой, чтобы те построили там крепость, вместе с Боско у Заппино и 500 модиями пахотной земли; и получил от них взамен земли той же стоимости в Пенненском округе, между реками Нора и Табе, и на равнине Пескары, в месте под названием Орсиан, и по другим местам и имениям, как то можно найти и прочесть в записанных по этому поводу грамотах. Синибальд же, Скифред и Гвидо, сыновья Лупа, построили крепость в собственно земле святого Климента и приписали к ней множество деревень по желанию и с согласия аббата. Крепости этой дали имя святого Валентина, а именно, из-за того, что в названном имении у Заппино был некогда городок, в котором, как говорят, во имя Христа были замучены два брата – Валентин и Дамиан; после разрушения городка они были найдены, перенесены и в их честь была построена в этом месте церковь; поэтому крепость и назвали именем святого Валентина. Они построили также другую крепость возле реки Лавин, и назвали её крепость святого Вита из-за освящённой там в его честь церкви.

ХIII. Аббат Иоанн.

Гизельберт возглавлял церковь 13 лет, после чего ушёл из жизни. Ему в правлении наследовал Иоанн, о котором мы не находим ничего достойного упоминания, кроме того, что он предоставил две аренды, а именно, дал аренду Альберику и его товарищам на имущества в Корни, а братьям, дьякону Альберику и Франко, аренду на имущества на Острове, получив за это 35 солидов. Он, как пишут, правил аббатством всего лишь год, после чего был поражён недугом и уплатил долг плоти. В те же времена Теобальдом и Винизием, сыновьями некоего Додо, на земле и в границах владений блаженного Климента были построены две крепости, а именно, Патерно и Лук.

1012 г.

ХIV. Аббат Понций.

Итак, умершему Гизельберту наследовал Понций, чьи дела и документы его времени начинаются с 1012 года от воплощения Господнего. Тогда он совершил обмен с некими Петром и Файдом, дав им имущества в Петацано и получив от них имущества в имении святого Ангела. Он также уступил некоему Петру и его товарищам аренду на имущества в Опакуле и Корни.

1013 г.

Итак, в 1013 году от воплощения Господнего король Генрих пришёл в Рим и был коронован папой Бенедиктом. Между тем, аббат Понций совершил обмен с графом Трезидием, могущественным мужем, о котором мы упоминали выше, в отношении некой крепости, которую церковь имела в Театинском округе, под названием Перанн, вместе с горой Перано и всеми имуществами монастыря на равнине у Сангро, и получил взамен Белониан, который находился в соседних церковных деревнях и был в собственности монастыря, но со времени Лупо, вышеназванного сына Людегерия, он был силой изъят из-под власти монастыря; сверх того, аббат получил за это одно имение в сто модиев в Пенненском графстве, в месте, что зовётся Азинария, под названием Паллариция. После этого тот же граф Трезидий получил от монастыря этот Белониан в лен, ибо аббат Понций передал ему его по арендной грамоте вплоть до третьего поколения, при уплате ценза в два солида ежегодно, а аббат получил за это 300 солидов. В это же время Белониан был перенесён графом Трезидием и, когда вместе с ним были собраны другие деревни, принадлежавшие блаженному Клименту, расположен в том месте, где он стоит ныне, на берегу реки Орты, укреплён постройкой стен и башен в виде прочного города, хотя за ним сохранилось старинное название Белониан, ибо он, как говорят, получил название от Бенонии, который был первым возделывателем и обитателем этой земли.

1016 г.

В это же время, а именно, в 1016 году от воплощения Господнего, норманны во главе с Мелом начали нападать на Апулию. В этом самом году аббат Понций заключил соглашение с графом Трансмундом. Аббат передал ему имущества монастыря в Пенненской области, в месте под названием Бьяно и Валлоне, в имении Коллис Оддонис, на Пескарской равнине, в месте под названием Азинария, в имении Паллариция, и взамен этого получил от названного графа землю в Театинском округе, в месте, что зовётся Торречелла и Колле альто, равную стоимости его дара, то есть в 300 модиев, как показывает его грамота об обмене. Этот граф Трансмунд построил монастырь святого Иоанна в Венере и щедро наделил его имуществами и владениями. Графу Трансмунду Старшему наследовал граф Трансмунд Младший в богатейших владениях, которые он получил от вышеназванного Иоанна, аббата Пескарского, в Абруццах, Пенне и Теате, а именно, 2400 модиев пахотной земли. Кое-чем из этих владений он владел от имени монастыря святого Иоанна, кое-чем – от имени других монастырей; кое-что захватили норманны, и с того времени монастырь святого Климента совершенно лишился их по этому поводу.

Затем, в это же время некий Герард, сын Рокко, который тогда владел замком Поперим, имел обыкновение часто подниматься со своими сыновьями на гору Урса ради охоты, спускаться со своими охотниками с этой горы в Театинский округ, где возле подножия горы находились деревни монастыря блаженного Климента, и часто ночевать в этих деревнях. Придя к аббату Понцию, этот Герард поговорил с ним и заключил соглашение, дав ему 300 солидов и получив от аббата в аренду до третьего поколения, при уплате ценза в 12 денариев каждый год, деревню Токко с владением в 260 модиев по местам и имениям, как то можно найти и прочесть в грамоте этого пожалования. От этого Герарда произошли Альберик и сыновья Альберика, которые поднялись после смерти Герарда против монастыря святого Климента и, силой отобрав деревни в округе, построили замок Токко. Затем они построили Фар, который зовётся «между гор», и сами от постройки или умаления этого Токко были названы Токкуланами.

Госпожа Ота, благородная дама, дочь некоего Андрея, ради спасения своей души и душ двух своих мужей, Иоанна и Тото, передала в собственность монастыря святого Климента своё небольшое имение, которое она имела в Цербарано.

ХV. Аббат Адам.

Когда аббат Понций правил Пескарским монастырём семь лет, он умер, и ему наследовал Адам, славный подражатель предыдущего Адама, если бы он прожил дольше, который поднялся против Альберика, сына вышеназванного Герарда Рокко, и сыновей этого Альберика, которые хотели построить крепость Токко, которая была в собственном владении блаженного Климента и в числе купли, которую аббат Роман сделал по приказу и повелению императора Людовика, и мощной дланью изгнал его, как пеших, так и конных, и разрушил, сжёг огнём то, что тот построил, а пепел от сожжённой крепости приказал положить в корзины и развеять в поле, которое от этих корзин ²⁴ зовётся Корбелларий.

1019 г.

Итак, когда Адам II, аббат Пескарский, правил монастырём (деяния его времени и его грамоты начинаются с 1019 года от воплощения Господнего), два брата – Теодат и Боницо ради спасения души своего родителя Ронцо передали в собственность монастыря небольшое поместье, которое они имели в имении Петацано.

Во времена этого Адама император Генрих пришёл в Италию и с блеском исправил всё, что смог узнать о притеснениях Пескарского монастыря от монахов этого места.

ХVI. Аббат Пётр.

Аббат Адам прожил всего три года после того, как принял управление, и умер. Его в этой должности сменил Пётр; он передал в грамоте некоему пресвитеру Берарду и другим мужам, его товарищам, аренду на имущества монастыря в Мускузо, имении святого Рустика, пахотные земли и виноградники, получив за это 18 солидов. В том же году, когда его поставили аббатом, он умер.

1023 г.

ХVII. Аббат Стефан.

Затем братья этой церкви избрали Стефана, который начал править в 1023 году от воплощения Господнего. Ибо тогда некий Адам, сын Рокки, ради спасения своей души передал святому Клименту половину всех своих имуществ, которые он имел по местам и имениям, в Петацано, Вадулато, Стабули, Вико и Райанелло, как то содержится в грамоте. Аббат Стефан сделал в это время также две аренды, а именно, передал некоему Иоанну в аренду имущества в Брелиано, получив за это 30 солидов.

Десять человек жили в деревне, которая зовётся Интераква, расположенной в Вальвенском графстве; и эта деревня с давних времён принадлежала монастырю святого Климента. Эти люди, а именно, Суппо, Сабин и прочие, чьи имена приводит грамота, захватили владение святого Климента, расположенное в Валле Мезера, выше самой деревни. Поскольку они удерживали эти владения и не хотели нести за них службу церкви, аббат Стефан заставил их прийти в суд, и в городе Сульмоне, где Беральд, граф Вальвы, и его брат Берард председательствовали на судебном заседании ради совершения правосудия вместе со многими другими благородными мужами, уличил их и посрамил; заставив их признаться, что они не имеют никаких прав на эти церковные владения, он изгнал их из этого владения и вернул под юрисдикцию церкви эту землю.

ХVIII. Аббат Перар.

Когда же аббат Стефан провёл в управлении всего один год, то на второй год он умер, окончив земную жизнь. Ему наследовал Перар, чьи действия нам неизвестны, так как невозможно найти ни грамот, ни сведений о том, что он делал и сколько времени жил, но его имя его стоит в каталоге после аббата Стефана и в конце первой книги он описан лишь номинально.

Теперь в описании пескарских аббатов очередь дошла до господина Гвидо, которому и передали бремя управления монастырём. Поскольку мы намерены сказать о нём очень многое, мы должны немного приостановиться и дать отдых утомлённым членам, чтобы мы могли быть более готовы говорить о таком славном муже.

СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ДЖОВАННИ ДИ БЕРАРДО

ХРОНИКА КАЗАУРИИ

Комментарии

СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИВОСТОКА И ЗАПАДА

ДЖОВАННИ ДИ БЕРАРДО

ХРОНИКА КАЗАУРИИ

Комментарии

СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА