АБУ РЕЙХАН БИРУНИ

ИНДИЯ

КИТАБ ТАРИХ АЛ-ХИНД

(КНИГА ИСТОРИИ ИНДИИ)

ГЛАВА XVI, В КОТОРОЙ ИЗЛАГАЮТСЯ СВЕДЕНИЯ ОБ ИНДИЙСКОМ ПИСЬМЕ, АРИФМЕТИКЕ И ТОМУ ПОДОБНЫХ ПРЕДМЕТАХ И НЕКОТОРЫХ ИНДИЙСКИХ ОБЫЧАЯХ, КОТОРЫЕ МОГУТ ПОКАЗАТЬСЯ ДИКОВИННЫМИ

/81/ Подлинно язык переводит для слушателя все то, что говорящий хочет высказать. Потому его бытие ограничивается кратким, похожим на миг, отрезком времени. Как было бы возможно передавать известия о [событиях] прошлого для более поздних эпох при помощи языка, в особенности через значительные промежутки времени, если бы могучая потребность человека в речи не побудила его изобрести письмо, которое распространяется повсюду, как распространяется ветер, и шествует, не зная преград времени, как шествуют души умерших. Да славится тот, кто создал все совершенным и позаботился о наилучшем устройстве всех созданий!

У индийцев не было обычая писать на кожах, подобного обычаю древних греков. Когда Сократа спросили, почему он бросил сочинять книги, он ответил: «Я не стану переносить знание из живых человеческих сердец на мертвые овечьи кожи» 1. Точно так же в первое время при исламе писали на кожах, как например договор с иудеями Хайбара 2 и письмо Пророка — да благословит его Аллах! — к Хосрою 3 И списки Корана писали на кожах газелей, а Тору и поныне пишут на них.

А слова Аллаха всевышнего: «Они делают его киртасами» 4, имеют в виду тавамир 5. Киртас выделывается в Египте из стебля папируса, который отделяют от сердцевины. Письма, исходившие из [канцелярии] халифов, вплоть до недавнего времени писали [именно] на этом материале, потому что текст на нем не поддается ни стиранию, ни изменению, можно только уничтожить самый материал.

Бумага — [изобретение] китайцев. Ее производство в Самарканде наладили пленные китайцы 6, и уже потом ее стали делать в различных странах, так что она стала удовлетворять потребность [в ней]. [175]

У индийцев на юге их страны есть дерево, высокое, как финиковая или кокосовая пальма, приносящее съедобные плоды, и с листьями длиной в один локоть и шириной в три сложенных пальца. Эти листья они называют тари 7 и пишут на них. Их книга из этих листьев связывается ниткой, которая соединяет их через дырку в середине каждого из них, и нитка продевается через все листы.

В центральной и северной части страны индийцы берут кору дерева туз, — один из его видов употребляется для чехла лука, — которую они называют бхурджа 8, длиной в один локоть и шириной в вытянутые пальцы руки или немного меньших размеров и [по-разному] обрабатывают ее. Например, смазывают маслом, полируют, и от этого она становится твердой и гладкой, а затем пишут на ней. Такие листы сохраняются по отдельности и их [надлежащий] порядок узнают по последовательной нумерации каждого листа. Вся книга заворачивается в кусок ткани и завязывается между двумя дощечками одинаковых размеров. Такая книга называется путхи 9. Свои письма и вообще все, что им надо написать, они также пишут на коре дерева туз.

Что касается письма индийцев, то о нем говорят, что однажды оно стерлось [из памяти] и было забыто; и никто о нем не заботился, так что они стали безграмотными, и это повергло их в еще большее невежество и еще больше удалило от них знания. Наконец, Вьяса, сын Парашары, по божественному вдохновению вновь восстановил пятьдесят букв индийского алфавита. Буква [у индийцев] называется акшара 10.

Некоторые из них упоминают, что [число] букв у них было меньше, а впоследствии оио постепенно увеличилось. Это вполне возможно и даже непременно [так оно и было]. Ведь [некий] Асизас изобразил шестнадцать знаков для увековечения мудрости. Это было во времена господства израильтян над Египтом. Потом Кимуш и Агенон принесли их грекам, которые прибавили к ним четыре буквы и стали пользоваться [алфавитом из] двадцати букв. А около того времени, когда был отравлен Сократ, Симонид прибавил к ним еще четыре [знака], и таким образом пополнился [алфавит] афинян /82/ до двадцати четырех букв. Это было во время [правления] Ардашира, сына Дария, сына Ардашира, сына Кира, как думают историки народов Запада 11.

[Число] букв [в алфавите] индийцев обильно по той причине, что: [во-первых], каждый согласный звук, когда он сопровождается либо краткой гласной, либо дифтонгом, либо хамзой 12, либо небольшим количественным удлинением краткого гласного, получает особое гра фическое изображение; [во-вторых], у них есть согласные звуки, которые в совокупности не представлены ни в каком другом языке, хотя, быть может, и рассеяны по разным языкам, и которые образуются в [176] таких местах, что наши органы речи редко повинуются нам, чтобы их произнести [надлежащим образом], а наш слух не привычен к ним и часто даже не в состоянии различить между многими или двумя подобными звуками.

Индийцы пишут слева направо, как это принято у греков, не по черте, выше которой поднимаются головки [букв], а ниже опускаются [их] кончики, как в нашем [арабском] письме; напротив, [они пишут] по черте, [находящейся] сверху: над каждой отдельной буквой [проводится] прямая линия, и с нее буква свисает книзу, будучи изображенной под ней. Если что-либо стоит над чертой, то это — морфологический знак, указывающий на флексию и правильное произношение того [слова или буквы, над которым он стоит].

Что касается самого распространенного у них вида письма, то он называется сиддхаматрика 13; чаще всего полагают, что он происходит из Кашмира, так как этот вид письма [распространен] среди его жителей. Им же пользуются в Варанаси 14. Этот город и Кашмир являются главными местами изучения их наук. Он еще употребляется в Мадхьядеше 15, я имею в виду центральную часть страны, а именно ту часть, которая окружает Канаудж со всех сторон и называется также Арьяварта.

В Малаве есть также другой вид письма [алфавит], называемый нагари, который отличается от первого только формой букв 16.

За ним следует алфавит, называемый ардханагари, то есть «половина нагари», потому что он составлен из смешения двух вышеназванных. Им пишут в Бхатии и в некоторых частях Синда 17.

Другие алфавиты следующие:

Малвари, [употребляемый] в Малвашау на юге Синда по направлению к берегу моря 18.

Сайндхава, [употребляемый] в Бахманве, а это ал-Мансура 19.

Карната, [употребляемый] в Карнатадеше, откуда происходит отряд, известный в войсках под именем Каннара 20.

Андхри, [употребляемый] в Андхрадеше 21.

Дирвари [iдравиди], [употребляемый] в Дирварадеше [Дравидадеше] 22.

Лари, [употребляемый] в Ларадеше [Латадеше] 23.

Гаури [гауди], [употребляемый] в Пурвадеше, то есть «Восточной стране» 24.

Бхайкшуки, [употребляемый] в Удунпуре в Пурвадеше, а это — письмо Будды 25.

Индийцы начинают, свои книги с ома 26, который есть слово сотворения, подобно тому как мы начинаем с Бисмиллахи та’ала — «Во имя Аллаха всевышнего». Вот изображение [слова] ом: *** [177]

Оно не состоит из букв индийских; это просто особое [графическое] изображение для этого слова. Его ставят, желая снискать благословение божие и чтобы объявить [одновременно] признание бога единым, подобно тому как евреи ставят имя бога, которое пишется в их книгах через три еврейских буквы йод 27. В Торе оно пишется как Йахве и произносится 'Адонай, хотя иногда говорят только — йах. А произносимое имя, то есть 'Адонай, не пишется.

Индийцы не придают своим буквам числовых значений, подобно тому как мы придаем численные значения нашим буквам в порядке еврейского алфавита. Подобно тому как графические изображения букв различаются у них по областям, точно так же различаются [их] цифры, называемые анка 28. Те цифры, которыми пользуемся мы, взяты из /83/ самых красивых среди имеющихся у индийцев цифр. Нет никакой пользы от графических изображений, когда неизвестно, что за смысл скрывается за ними, а жители Кашмира обозначают листы [книг] знаками, похожими на рисунки или китайские иероглифы, значение которых невозможно постигнуть без привычки и длительного изучения. Но эти знаки не употребляются при [упражнениях в] счете на земле [песке].

Все народы сходятся относительно исчисления на том, что его основания находятся в известном соотношении с десятками, а именно: каждый разряд счета есть не что иное, как десятая часть следующего разряда и одновременно — десятикратное предшествующего разряда. Я проследил, как обстоит дело с названиями разрядов счета у тех отличающихся по языку народов, с которыми мне довелось познакомиться, и обнаружил, что все они после тысячи начинают повторять названия, как [это делают] и арабы. В то же время это наиболее правильный и наиболее естественный путь. Этому вопросу я посвятил отдельный трактат.

Что же касается индийцев, то они в своих названиях идут дальше разряда тысяч, образуя их по-разному; одни выдумывают их, другие производят по этимологии, а третьи смешивают оба способа. Названия разрядов у них продолжены до восемнадцати знаков, что связано с религией, служителям которой пришли на помощь лексикографы с различными способами образования названий по этимологии.

Восемнадцатый разряд называется парардха, то есть «половина неба», или, точнее, «половина того, что [находится] сверху». Дело в том, что когда [индийцы] составляют [космические циклы времени] из кальп, то число того разряда выражает [один] день бога всевышнего (См. ниже, гл. XXXIII). А поскольку далее неба нет ничего и оно есть самое большое тело, то его половину сравнили с половиной самых больших суток. Путем ее [178] удвоения, то есть соединения дня и ночи, получаются самые большие сутки. Несомненно, что название парардха взято от [названия] тех суток и парар значит «целое небо» 29.

Названия всех разрядов счета до восемнадцатизначного числа даны в следующей таблице:

1. Экам 10. Падма

2. Дашам 11. Кхарва

3. Шатам 12. Никхарва

4. Сахасрам 13. Махападма

5. Аюта 14. Шанку

6. Лакша 15. Самудра

7. Праюта 16. Мадхья

8. Коти 17. Антья

9. Ньярбуда 18. Парардха 30.

Теперь я изложу их расхождения в мнениях [относительно системы исчисления].

Одно из них состоит в том, что некоторые индийцы утверждают, будто после парардхи имеется еще девятнадцатый разряд, называемый бхури 31 и будто далее нет счета. Однако счет нескончаем, лишь условно можно установить его предел, который будет одновременно концом его разрядов. Похоже на то, что в этом выражении [«далее... нет счета»] речь шла не о счете, а о названиях [разрядов счета]. Известно, что этот [девятнадцатый] разряд, взятый как единица [то есть бхури] — одна пятая самых больших суток, но по этой части у них нет никаких преданий. Сохранилось лишь предание о том, что составляется из самых больших суток, как мы изложим далее (См. гл. XXXIII). Следовательно, [все то, что говорится о девятнадцатом разряде] — добавления [людей], склонных к нарочитым выдумкам.

Другое [расхождение] состоит в том, что еще некоторые /84/ утверждают, будто счет кончается на коти, после чего возвращаются назад и прибавляют к коти десятки, сотни и тысячи, потому что число девов выражается-де в коти. Согласно утверждениям индийцев, число девов — тридцать три коти, и Брахме, Нараяне и Махадеве, каждому из них соответственно, принадлежит по одиннадцать коти.

Что касается названий разрядов после восьми, то их выдумали грамматики, как мы выше уже упоминали (См. выше, стр. 177).

[Еще одно] из расхождений в мнениях [заключается в том], что у них распространены [названия]: для пятого [разряда] — дата сахасра, для седьмого — дата лакша, так как приведенные выше два названия [аюта и праюта] малоупотребительны. [179]

В книге Арьябхаты из Кусумапуры 32 [даны] следующие названия разрядов счета от десятков тысяч до десятков коти:

Аютам.

Ниютам.

Праютам.

Коти падма.

Парападма.

Далее, некоторые из индийцев сближают многие названия попарно и шестой [разряд] называют ниюта 33 по ассоциации с названием пятого [разряда, то есть аюта] восьмой [разряд] называют арбуда, а название девятого составляет ему близкую параллель [ньярбуда] 34. Точно так же название двенадцатого [никхарва] составляет параллель названию одиннадцатого [кхарва], а тринадцатый называется шанку и четырнадцатый — махашанку 35. Подобная аналогия требовала также, чтобы махападма следовала сразу за падмой.

Вот таковы их расхождения в мнениях [относительно системы исчисления], которые имеют [какие-либо] причины; но еще много подобных расхождений без всякой причинной связи, которые порождены либо тем, что названия перечисляют, не заботясь об их последовательности, либо тем, что не любят произносить «Я не знаю» — ведь [эти слова всегда] тягостно произносить о чем бы то ни было, приведенном в порядок.

Нам передавали из «Пулиса-сиддханты», что за названием четвертого разряда сахасрам следуют:

5. Аютам.

6. Ниютам.

7. Праютам.

8. Коти.

9. Арбудам.

10. Кхарва.

А далее названия совпадают с теми, что [даны] в вышеприведенной таблице.

Что касается употребления чисел в арифметике [у индийцев], то оно соответствует нашим обычаям. Я составил [особый] трактат о тех больших, [чем у нас,] достижениях в этой области, которые, быть может, у них имеются.

Выше мы уже сообщали, что индийцы составляют свои книги в стихотворном размере шлока. Когда им нужно выразить в зиджах какие-либо числа в различных разрядах, они выражают их посредством слов, которые условно обозначают всякое число в одном или двух разрядах. Однако для каждого числа они установили по нескольку слов, так что если одно слово трудно вместить в размер, его заменяют [180] более подходящим синонимом. Брахмагупта говорит: «Если вы хотите написать [число] один, то выразите его через что угодно, [лишь бы оно было] единственным, например: Земля, Луна; [число] два — через парные [понятия или предмет], например: черное и белое; [число] три - через любое [понятие или предметы], которых имеется три; ноль — через название неба и двенадцать — через названия Солнца».

Я включил в эту таблицу все услышанные мною слова, обозначающие числа, потому что это — важнейшая основа для разгадывания их зиджей. Когда я узнаю разнообразные значения этих слов, я их добавлю [сюда], если пожелает того Аллах!

/85/ Ноль

 

шунья и кхау оба [значат] “точка»

гагана — ”небо»

пунара вшиурана [?]

акаша — «небо»

амбара – «небо»

абхра – «небо» 36

 

Один

ади – «начало»

шашин – «Луна»

инду – «Луна»

шита

урвара, дхарани

питамаха – «первый отец»

чандра – «Луна»

шитамшу – «Луна»

рупа

рашми 37

Два

яма

ашвин

равичандра

лочана – «два глаза»

акши

дасра

ямала

якша – «две половинки [календарного] месяца»

нетра – «два глаза» 38

Три

трикала – «три части времени»

триджагат

траям

затем названия огня – павака, вайшванара, дахана, таяна, хуташана, [181] джвалана, агни

тригуна – «три первичные силы»

лока – три «мира» или «места сбора»

трикату 39

джвалана, агни [181]

тригуна — “три первичные силы”

лока — три “мира” или “места сбора”

трикату 39

Четыре

веда — их [священная] книга [обозначает четверку], потому что в ней четыре части

самудра, сагара — “море”

абдхи

дадки

диш — четыре страны света

джалашая

крита 40

Пять

шара

артха

индрия — “пять чувств”

саяка

ихуну [?]

вана

бхута

ишу

пандава — пять братьев-царей

паттрин, маргана 41

Шесть

раса

анга

шат

’л?рм [?] — “год”

харту [риту?] масардхам 42

Семь

ага

махидхара

парвата — “горы”

саптан — “семь”

нага — “горы”

адри

муни 43

Восемь

васу

дхи

гаджа

дантин

ашта

мангала

нага 44 [182]

Девять

го

нанда

рандхра

наван — “девять”

чидра

павана

антара 45

Десять

дак (даг) [?]

диш

аша

кхенду

равана-ширас 46

Одиннадцать

рудра — разрушитель мира

махадева — глава ангелов

ишвара

акшаухини — [войско], бывшее вместе с Куру 47

Двенадцать

сурья — “Солнце”, потому что солнц — двенадцать

адитья

арка“Солнце”

маса“месяцы”

бхану

сахашраму 48

Тринадцать

вшива 49

Четырнадцать

ману — главы четырнадцати циклов времени [манвантар] 50

Пятнадцать

титтхи — лунные дни в обеих половинах месяца 51

Шестнадцать

ашти

нрипа

бхупа 52

Семнадцать

атьяшти 53

Восемнадцать

дхрити 54 [183]

Девятнадцать

атидхрити 55

Двадцать

накха крити 56

Двадцать один

уткрити 57

Двадцать два

Двадцать три

Двадцать четыре

Двадцать пять

таттва 58 -двадцать пять вещей, через познание которых достигается спасение

Насколько я видел и слышал индийцев, у них нет обыкновения идти далее этого числа [25] при передаче чисел словами.

Перейдем теперь к некоторым диковинным индийским обычаям. |89| Как известно, странность чего бы то ни было объясняется тем, что оно редко встречается и его мало когда можно увидеть; а если уж оно встречается чрезвычайно редко, то становится диковинкой и [даже просто] чудом. Впечатление удивительности еще более усугубляется, если это нечто выходит за пределы обычных естественных явлений, и тогда оно представляется невозможным, пока не узрели его воочию. Среди обычаев индийцев [много] таких, которые столь разительно отличаются от нынешних обычаев нашей страны, что нам они кажутся чем-то удивительным. Нам сдается, будто они нарочно сделали свои обычаи противоположными нашим, а на самом деле в отношении такой противоположности [обычаев] мы оказываемся с индийцами в одинаковом положении и объяснить [эту противоположность] следует чем- то другим. Сюда относятся следующие обычаи:

Индийцы совсем не бреют волос, чтобы их оголенные головы не страдали от солнечного удара, поскольку они ходят в основном с непокрытыми [головами] из-за сильной жары.

Бороды они сплетают в косы, чтобы [лучше] их сохранить. Волосы на лобке они оставляют, объясняя это тем, что сбривание их возбуждает похоть и увеличивает вожделение. Поэтому тот из них, кто томится страстью и жаждет совокупления, их не бреет. [184]

Они отращивают длинные ногти, тщеславясь праздным времяпрепровождением, потому что с такими ногтями невозможно взяться ни за какое [постоянное] дело, и, беспечно отдыхая, они чешут ими голову и ищут вшей в волосах.

Едят они поодиночке, в уединении, на подставках из навоза. Остатков пищи они не едят и выбрасывают посуду, из которой ели, если она сделана из глины.

Зубы они делают красными, жуя пальмовые орехи, после употребления листьев бетеля и извести.

Вино они пьют натощак, потом едят.

Индийцы пьют [глотками] коровью мочу, но не едят коровьего мяса.

По кимвалу они ударяют [особыми] палками.

[Вместо штанов] они обвязывают бедра куском ткани, как мы обвязываем им головы в виде чалмы. Тот из них, кто ходит налегке, довольствуется одеждой, состоящей из тряпки шириной в два пальца, которую он повязывает на бедра двумя веревочками, тот же из них, кто лишен чувства меры [в одежде], носит штаны, подбитые ватой, которой хватило бы на несколько одеял или попон. У штанов этих нет отверстий там, где им следует быть; они свешиваются, закрывая пятки, а их тесемки [стягиваются] сзади.

Мужские рубахи у них больше походят на штаны; они закрепляются на спине пуговицами.

Подолы женских рубах они разрезают [вдоль] и справа и слева.

Обувь они делают столь тесной, что перед тем как ее надевать, ее [голенище] отворачивают [книзу] с голеней до пят.

Умываться они начинают с ног и [кончают] лицом. Они умываются перед совокуплением.

При совокуплении они становятся [в позу] подобно виноградной лозе с подпоркой: женщины производят движения снизу вверх, подобные движениям при обработке земли мотыгами, а их мужья пребывают в блаженном покое.

В праздники они вместо благовоний умащаются навозом.

Индийские мужчины одеваются, как женщины, употребляют косметические средства, носят серьги, браслеты, золотые перстни на безымянном пальце и на пальцах ног.

Они благосклонно относятся к любовникам-мужчинам, а пассивные педерасты у них, называемые пушандилами 59, забирают в рот мужской член и очищают его от семени, которое проглатывают.

При испражнении они становятся лицом к стене и обнажают срамные части в сторону прохожего.

Они поклоняются линге, а это — изображение члена Махадевы. [185]

Верхом они ездят без седла, а если ездят в седле, то садятся с правой стороны верхового животного. При езде они любят сажать кого-нибудь позади себя.

Они привязывают кутару 60, то есть кинжал, на поясе с правой стороны.

С левого плеча к правому боку они носят перевязь, называемую яджнопавита 61.

Они спрашивают совета у женщин по всяким вопросам /90/ и делам.

При рождении ребенка они оказывают хорошее обхождение мужчинам, а не женщинам.

Из двух сыновей предпочтение они отдают младшему, в особенности в восточных областях страны, утверждая, что старший обрел бытие благодаря преобладанию страсти, а младший — благодаря умеренному, обдуманному и спокойному действию.

Когда здороваясь пожимают руку, они берут ее с тыльной стороны.

При входе в дом они не спрашивают разрешения, но не выходят из него, не спросив разрешения.

На собраниях они сидят на корточках.

Они сплевывают мокроту нисколько не стесняясь старших и давят вшей при них. Пускание ветров они считают за хорошую примету, а чихание — за дурную примету.

Они считают грязным ткача и чистым — лекаря, [пускающего кровь], и того, кто за плату приканчивает издыхающих животных путем утопления или сжигания.

Школьные доски для детей они делают черными и пишут на них чем-нибудь белым в длину доски, а не в ширину, и слева направо, словно поэт в следующих словах имел в виду индийцев:

«Как часто у пишущего бумага черная, как древесный уголь.
А перо его пишет на ней белым.
Он вписывает в-ночь светлый день.
Он словно изготовляет основу ткани, но не пускает по ней утка».

Название книги они пишут в ее конце и в заключении, а не в начале и вступлении.

Они возвеличивают имена своего языка, придавая им [окончания] женского рода, подобно тому как арабы возвеличивают их, [ставя] в уменьшительной форме 62.

Когда индийцам дают какую-либо вещь, они хотят, чтобы им бросили ее, как бросают собакам.

Если два индийца играют в азартную игру нарды, то кости для них бросает третий. [186]

Они находят приятным [опьяняющий] сок, текущий по щекам вожделеющего слона, тогда как это самая зловонная штука.

На шахматном поле они передвигают слона вперед, но не в другие стороны, на одну клетку [в один ход], как пешку, и по диагонали [по направлению] ко всем четырем углам на одну клетку [в один ход], подобно ферзю. Они говорят, что эти [пять] клеток суть места его [пяти] конечностей — хобота и четырех ног.

Они играют в шахматы двумя комплектами четыре человека одновременно. Что же касается расстановки фигур на доске, то вот ее схема:

ладья

конь

слон

король

пешка

ладья

пешка

пешка

пешка

пешка

пешка

конь

пешка

слон

пешка

король

король

пешка

слон

пешка

конь

пешка

пешка

пешка

пешка

пешка

ладья

пешка

король

слон

конь

ладья

По той причине, что этот вид шахмат у нас неизвестен, я расскажу то, что о нем знаю.

Дело в том, что четверо играющих в шахматы усаживаются вокруг доски по четырем углам и по очереди ходят фигурами то одного, то другого комплекта.

Из порядковых номеров комплекта пять и шесть считаются недействительными, /91/ и вместо пяти берут единицу, а вместо шести четыре, потому что в изображении эти два числа будут выглядеть таким образом:

6

5

4

3

2

1

Название шах [король] применяется к ферзю.

Каждый порядковый номер комплекта служит [поводом] для передвижения одной из фигур.

Число один [1] — для хода пешки или короля, которые передвигаются как в обычных шахматах; король может быть взят, но не обязательно должен покидать свое место.

Число два [2] — для хода ладьи, которая ходит до третьей клетки по диагонали, как слон в наших шахматах. [187]

Число три [3] — для хода коня, который ходит как обычно на третью клетку, отклоняясь [на одну клетку] в сторону.

Число четыре [4] — для хода слона, который передвигается по прямой линии, как ладья в обычных шахматах, если только нет препятствия на пути его продвижения. Часто такое препятствие бывает, и тогда один из комплектов устраняет препятствие, чтобы он мог продвигаться. Наименьший из [возможных] его ходов — на одну клетку, а наибольший — на пятнадцать, потому что часто в обоих комплектах встречаются либо две четверки, либо две шестерки, либо шестерка и четверка. При одном из этих чисел слон передвигается во всю длину одного края шахматного поля, а при другом числе он передвигается во всю длину другого края шахматного поля, если на его пути нет препятствия. При обоих числах слон может занять клетки на обоих концах диагонали.

Каждая фигура имеет [определенную] стоимость, согласно которой они получают доли ставки, потому что фигуры берутся и остаются в руках [игроков]. Стоимость короля пять, слона — четыре, коня — три, ладьи — два и пешки — один. Игрок, выигравший короля, получает пять, за двух королей десять, за трех королей пятнадцать, если у выигравшего нет своего короля. А если он сохранил своего короля и завладел тремя королями, то он получает пятьдесят четыре — это есть число, [установленное] по взаимному согласию, а не по законам арифметики 63.

Если индийцы обвиняют нас в противоположности [норме], как и мы обвиняем их в том же, то пусть судьей будет рассмотрение действий индийских детей. Сколько бы я ни встречал индийских подростков, недавно попавших в страну ислама и еще не привыкших к обычаям ее жителей, каждый из них без исключения ставил сандалии перед своим господином в обратном порядке, не так, как их по-настоящему следует ставить, то есть правую [сандалию] к левой ноге; одежду складывал вывернутой наизнанку; ковры стелил наоборот и тому подобное. Все это — вследствие врожденной перевернутости натуры.

Однако я не упрекаю индийцев за их язычество. Ведь и арабы в состоянии язычества совершали преступные и греховные поступки, как-то: вступали в сношения с женщинами в период менструации и беременности, по нескольку человек совместно жили с одной женщиной в один и тот же период отсутствия менструации, признавали своими чужих детей от [своих] гостей, заживо хоронили дочерей, не говоря уже о том, что при поклонении [богам] они свистели и хлопали в ладоши, употребляли в пищу мясо нечистых и павших животных. Все эти [обычаи] отменил ислам, так же как он отменил большинство их в тех частях Индии, жители которых стали мусульманами. Хвала Аллаху!