СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

АРНУЛЬФ МИЛАНСКИЙ

КНИГА О НЕДАВНИХ ДЕЯНИЯХ

LIBER GESTORUM RECENTIUM

В этой книге содержатся деяния некоторых королей Италии и епископов Миланских со времени короля Гуго и епископа Ардерика вплоть до времени автора; и, если иные события, помимо этих, происходили в те времена, то и они сюда включались по мере того, как всплывали в памяти автора. Кто желает их знать, пусть прочтёт о них по порядку; и он несомненно найдёт, чем усладить душу: не роскошными и обильными яствами, но здоровой и полезной для пищеварения пищей.

Имена же королей и епископов записаны [у читателя] перед глазами на нижеследующей странице:

Гуго, король Бургундии.
Лотарь, его сын.
Беренгарий, лангобард.
Оттон I, немец.
Оттон II, сын I-го.
Оттон III, сын II-го.
Ардуин, лангобард.
Генрих, немец.
Коно, точно так же.
Генрих сын, как и отец.
Генрих, его сын.

Также имена епископов:

Ардерик пребывал в должности 22 года, 2 месяца.
Манассия и Адельман в течение пяти лет были вместе
не на кафедре, но в луке и колчане ¹⁶⁵.
Вальперт пребывал в должности 18 лет.
Арнульф пребывал в должности 3 года, 4 месяца.
Готфрид пребывал в должности 5 лет, 1 месяц, 24 дня.
Ландульф пребывал в должности 18 лет, 3 месяца.
Арнульф пребывал в должности 19 лет, 9 месяцев, 6 дней.
Ариберт пребывал в должности 26 лет, 8 месяцев, 19 дней.
Гвидо пребывал в должности 27 лет.

Начинаются главы книги первой.

I. Прежде всего воцаряется Гуго из бургундцев.

II. Он постриг сына и попытался убить архиепископа.

III. Принесение им извинений и утрата престола, после того как был избран Лотарь.

IV. Борьба Манассии и Адельмана, а также епископство Вальперта.

V. Воцаряется Беренгарий, и Вальперт бежит к королю Оттону.

VI. В Италию отправлен Лиудольф, а Беренгарий – предан.

VII. Оттон, придя в Италию, захватил Беренгария.

VIII. Архиепископом стал Арнульф; сменивший его Готфрид сразился с сыновьями Беренгария.

IХ. Оттон II воцаряется и сражается против сарацин.

Х. Ссора с горожанами епископа Ландульфа, чей отец был убит в постели.

ХI. Воцаряется Оттон III, и епископ грек захватывает апостольский престол.

ХII. Король, отправившись в Рим, наказывает грека и Кресценция.

ХIII. Архиепископ Арнульф II отправляется в Константинополь.

ХIV. Оттон умирает, и лангобарды избирают королём Ардуина.

ХV. Борьба за престол между Ардуином и Генрихом.

ХVI. Генрих пришёл в Италию и разрушил Павию, и Ардуин стал монахом.

ХVII. Приход в Апулию норманнов.

ХVIII. Генрих захватывает маркграфов, и епископ Асти посвящён в Риме.

ХIХ. Победа Арнульфа и принесение епископом Асти извинений.

ХХ. О славе и смерти Арнульфа.

Начинается книга недавних деяний.

(1.) Разные наклонности многих людей находят удовольствие во многих и разных занятиях, притом что не все они доставляют удовольствие всем, но каждому всегда по нраву что-то одно ¹⁶⁶. Конечно, разные нравы, равно как и то, что душа у всех людей часто стремится не к одному и тому же, объясняется многогранным характером одной и той же природы. Рассматривать их в целом или различать по отдельности не входит в задачи настоящей работы, да это и не в человеческой власти. На это способен только тот добрый, кто щедро дарит различные благодати. Поэтому так говорит апостол: «Дары различны ¹⁶⁷, а Бог один и тот же, производящий всё во всех ¹⁶⁸, разделяя каждому особо, как Ему угодно ¹⁶⁹». Также в другом месте: «Но каждый имеет своё дарование от Бога, один так, другой иначе» ¹⁷⁰. Например, дар письменной премудрости даётся смертным многими способами, как распределяет их Бог. Духовные люди толкуют таинства, соображая духовное с духовным ¹⁷¹. И кто к этому пригоден? Во всяком случае не я, смеющий доверять той или иной йоте или обсуждать ту или иную черту ¹⁷² не иначе, как с почтением. Люди разным образом рассматривают животных на рынке, сравнивая плотское с плотским. Весьма застенчиво прячась среди них, словно среди густых и тенистых деревьев мрачной рощи, я всё же стыжусь казаться слугой католической веры, ибо лишён учёности и лишь слегка окутан весьма немногочисленными знаниями, словно тончайшей паучьей нитью. Кроме того, поскольку сейчас в названной роще нынешнего века ежедневно прорезывается столько разных листьев новых событий, я удивляюсь, что так много столь красноречивых писателей не заинтересовались хотя бы одним из них. Ведь в прежние времена ни для учёных, ни для неучёных никогда не было столь славного повода написать что-нибудь. Обдумывая всё это в душе, я не полагаюсь на самого себя, ибо меня настолько стесняет бедность убогого дарования, что мне кажется очень трудным вход в лабиринт Аристотеля и весьма тяжким доступ во дворец Туллия. Признаюсь, что я никогда не восходил на курульную колесницу квадривия ¹⁷³. Так что не требуй от меня, дражайший, кем бы ты ни был, ничего сверх того, что я обещаю, а именно, сделанного в общих словах простого изложения деяний, которые совершили наши короли и наши епископы, а также наши сограждане в городе Милане или вне его, и наши соотечественники в Итальянском королевстве, и которые я либо сам видел, либо каким-то образом слышал от видевших их или услышал чуть позже, насколько они всплывают из тайников памяти; и ничего более ты от меня ожидать не вправе. Если по вине диктора душа случайно усомнится в услышанном, то, конечно, пусть она более уверенно отнесётся к увиденному, не нуждаясь ни в чьём свидетельстве. Если тем, кто знает историю настоящего времени, наскучит такого рода чтение, пусть они по крайней мере не отказывают в нём потомкам и тем, кто, возможно, желает его знать, особенно, поскольку я приготовил его для них одних. Ведь если бы перо так или иначе не доверило [бумаге] давние деяния предков, у нас не осталось бы вообще никакой памяти о прошлых событиях. Итак, пусть эта наша работа, какова бы она ни была, будет пока что поставлена под сосуд ¹⁷⁴, чтобы быть изложенной в своё время. И я прошу, чтобы [моя] личная и единственная её рукопись ни в коем случае не выходила за пределы своего города; а если покажется, что этого мало, то пусть она прострётся до Римской арки ¹⁷⁵.

(2.) Правильный порядок изложения спускается от более поздних событий к более ранним; но, поскольку настоящее зависит от прошлого, изложение деяний будет вестись от прошлых событий к тем, которые стоят у нас перед глазами; но таким образом, чтобы древность была оставлена в покое и изложение начиналось с недавнего времени.

Книга I.

1. (3.) В 925 году от Рождества Христова в Италии воцарился Гуго ¹⁷⁶, [родом] из бургундцев, который, желая действовать в королевстве с большей уверенностью, загодя решил приобрести себе Милан, славнейший среди прочих городов. Ибо он знал древний местный обычай, что после смерти архиепископа ему должен наследовать один из виднейших кардиналов кафедральной церкви, которых называют ординариями; это было разрешено римскими епископами, а также самими императорами, но при соблюдении предписаний канонов, как то свидетельствуют грамоты, хранящиеся в архиве ¹⁷⁷.

2. Ради этого дела он решил постричь в этой церкви своего младшего сына ¹⁷⁸. Но, так как тот, будучи в детском возрасте, казался непригодным для занятия должности епископа, он пока что поставил епископом Ардерика ¹⁷⁹, пожилого старца, надеясь, что тот вскоре умрёт. Но, поскольку люди часто обманываются в ожиданиях, епископ прожил на свете гораздо дольше – 22 года и 2 месяца ¹⁸⁰. Когда тот приметил это, то тут же замыслил тайно его убить ¹⁸¹. Когда в Павии был назначен общий съезд всех князей королевства ¹⁸², придворные по приказу цезаря нарочно вступили в ссору с миланцами, чтобы, получив повод, убить этого старца. Из-за их ссоры произошла жестокая битва, в которой, как говорят, было убито 90 мудрых миланских мужей ¹⁸³, но епископ по Божьему благоволению спасся. Поскольку эту хитрость нельзя было скрывать слишком долго, виновный в таком страшном преступлении весьма устыдился, опасаясь также блаженного Амвросия, чьим викарием тот был.

3. (4.) Вышло же, что по соглашению о достойном удовлетворении за 90 убитых мужей он уступил церкви аббатство Нонантулу ¹⁸⁴, которое, как рассказывают, было названо так из-за 90 принадлежавших ему дворов, и, сверх того, золотую капеллу с крестом, которые были размещены над алтарём в куполе Зимней церкви ¹⁸⁵. Впредь, однако, он вёл себя крайне нагло, не ведая сказанного в его адрес: «Если поставили тебя старшим на пиру, не возносись; будь между другими как один из них» ¹⁸⁶, и сделался невыносимым для всех. Итак, когда всеми был избран Лотарь ¹⁸⁷, его куда более кроткий сын, он при общем согласии всего королевства был вынужден вернуться в Бургундию, чтобы не царствовать [здесь] больше.

4. (5.) В это же время в Милане возникла пагубная распря. Когда архиепископ Ардерик был призван на небеса ¹⁸⁸, обнаружились два противника, горячо домогавшиеся амвросианского достоинства ¹⁸⁹, а именно, Манассия ¹⁹⁰, епископ Арльский, и Адельман, миланский пресвитер, воистину не помнившие апостольского предсказания: «Не будем тщеславиться, друг друга раздражать, друг другу завидовать» ¹⁹¹. Когда они долго боролись, первый – в силу пожалования короля, но из Бургундии, второй – в силу поддержки народа и в Милане, упорно сражаясь друг с другом на протяжении пяти лет, с обеих сторон образовались партии. Из-за их проклятой ссоры церковь понесла величайший ущерб, особенно, во всех сокровищах и реликвиях, которыми она изобиловала настолько, что не уступала в этом никому. Посреди этих бурь осторожно плыл Вальперт ¹⁹², как бы привлекая на свою сторону потоки благоразумия, так что, когда обе стороны отступили – добровольно ли, вынужденно ли ¹⁹³, он один занял престол.

5. Затем, после смерти Лотаря ¹⁹⁴ воцарился лангобард Беренгарий ¹⁹⁵. Вальперт, тогдашний архиепископ, относился к нему с подозрением, что и от того не укрылось. Предупреждая его гнев и желая избежать королевских козней, – ибо он читал, что: «Царский гнев – вестник смерти» ¹⁹⁶, – он бежал ¹⁹⁷, прибыл к Оттону ¹⁹⁸, немецкому королю, прося его о помощи, и тут же по его настоянию обещал ему Итальянское королевство. Воодушевлённый этой уверенностью, король Оттон, тут же заключив брак с Адельгейдой ¹⁹⁹, бывшей королевой Италии, а именно, женой Лотаря, задумал отобрать королевство у Беренгария.

6. (6.) Итак, отправив прежде послов по поводу Вальперта, он просил мира. Когда он ничего не добился, то отправил Лиудольфа ²⁰⁰, своего сына от другой жены, во главе войска ²⁰¹. Соотечественники же ненавидели короля Беренгария из-за чрезмерной строптивости его жены, которую звали Вилла, и отчасти из-за её жестокости ²⁰². Поэтому он был оставлен своими людьми и не смог вступить в битву с нагрянувшим врагом; но, войдя в некий неприступный город, что зовётся «Островом святого Юлия», он расположился там, не имея сил. Когда же Лиудольф всё это выяснил, некие близкие Беренгарию воины, изображая должную верность, вывели его за ворота и, обещав безопасность, предали в руки врагов. Воистину враги человеку – домашние его ²⁰³. А Лиудольф, глядя на него, сказал: «Позаботься о себе, о король, и смирись перед августом Оттоном Великим. Если ты этого не сделаешь, то повредишь сам себе». Когда тот дал смиренный ответ, он вновь взял слово: «Да не допустит моя честь, чтобы я, который стремлюсь одолевать силой, победил при помощи вероломства. Но впредь, король, остерегайся этих лжевоинов». Сказав так, он отпустил его, и в дальнейшем деятельно всем управлял. О благочестивый враг и вражеское благочестие! Впоследствии же, как говорят, этот благочестивый муж был убит в результате вероломства лангобардов при помощи яда ²⁰⁴.

7. (7.) Оттон же, хоть и лишился сына, полагаясь всё же на совет жены, августы Адельгейды, а также Вальперта и других князей королевства, с рукою крепкою и мышцею высокою ²⁰⁵ прибыл в Италию ²⁰⁶ и первым из немцев был назван итальянским императором; когда все ему покорились ²⁰⁷, он подчинил и самого Беренгария, после того как долго осаждал его в одном сильно укреплённом замке ²⁰⁸, тогда как сыновья его – Гвидо, Адальберт и Коно ²⁰⁹ рассеялись по окрестностям ²¹⁰. Пленив его вместе с дочерями ²¹¹ и женой, он увёл его с собой в Швабию, где тот малое время спустя окончил в горести души ²¹² свои последние дни ²¹³.

8. (8.) В это же время, после смерти Вальперта ²¹⁴, кафедру занял Арнульф ²¹⁵, воистину уклонявшийся от зла и делавший добро ²¹⁶; я, автор нынешних деяний, являюсь его тёзкой и прямым правнуком его родного брата. Он прожил в должности епископа три года, определённо обретя ныне жизнь вечную в ещё лучшей должности. Ему наследовал Готфрид ²¹⁷, хотя сперва он и был отвергнут духовенством и народом, так как ещё не достиг сана священника или левита и был всего лишь иподьяконом. Но, принятый по окончательному миру, он ради верности королю сражался против сыновей Беренгария. Из них Гвидо был убит ²¹⁸, Коно успокоился в результате соглашения ²¹⁹, а Адальберт, более отважный, чем остальные, сделался на все дни своей жизни изгнанником в разных местах ²²⁰.

9. (9.) Затем, когда Оттон умер ²²¹, вместо него стал править его одноимённый с ним сын ²²², неукротимый в бою, проницательный умом; вступив в брак с гречанкой ²²³, он благодаря прилежанию мудрой матери Адельгейды счастливо укрепил Римскую империю. А уйдя из Германии ²²⁴, он обосновался в Риме ²²⁵, овладел Апулией и Калабрией и совершил много подвигов, достойных императорского величия. В его время сарацины, переплыв море, попытались вторгнуться в пределы Калабрии; император сам вступил с ними в битву, хотя и был поддержан лишь небольшой группой своих людей ²²⁶. Но, поскольку схватка немногих со многими обычно бывает неравной, он, хотя и долго сражался, был, наконец, разбит ²²⁷. Что же далее? Он был схвачен во время битвы и оттащен к кораблям; ибо враги заняли соседние морские берега. Чувствуя, что его волей-неволей увезут за море, он стал притворными просьбами добиваться, чтобы ему позволили по крайней мере взять с собой в изгнание единственную жену с небольшой свитой из слуг, обещав передать вместе с ними огромные груды золота и серебра. Когда ему это разрешили, он велел юношам, переодетым в женское платье, но со спрятанными под ним мечами, прийти с величайшей осторожностью ²²⁸. Когда же они поднялись на борт, то сразу же бросились на врагов и, обнажив мечи, убивали их без разбора. Между тем, император стремительным прыжком бросился в море и вплавь добрался до берега весёлым и свободным. Устрашённые этим, враги отправились восвояси. Впредь решив властно бороздить морские волны со всей Италией, он распространил по всему королевству приказ о воинской службе. Но, поскольку Бог распорядился иначе, он ушёл из жизни ²²⁹, согласно сказанному: «Сердце человека обдумывает свой путь, но Господь управляет шествием его» ²³⁰. После него в пределах Германии остался его одноимённый сын ²³¹, ещё ребёнок, который стал королём после смерти отца.

10. (10.) А Готфриду уже наследовал архиепископ Ландульф ²³², который из-за чрезмерной надменности отца ²³³ и братьев ²³⁴ терпел лютую ненависть народа. Ибо те действовали вопреки обычаю, злоупотребляя властью над городом. Вследствие этого возмущённые горожане все разом сговорились против него. Затем произошли гражданский мятеж и разделение на партии. Поскольку они постоянно ссорились, в городе произошло большое сражение. Епископ же, видя, что он задавлен со всех сторон и не в силах держаться, ушёл из города вместе с братьями, оставив отца, который был уже стар и немощен ²³⁵. Поэтому он раздал воинам церковные средства и множество бенефиций клириков. Вновь собрав войско из разных земель, он вступил в битву с теми же горожанами на поле Карбонарии ²³⁶. Обе стороны понесли там большие потери, и он едва спасся из этой битвы также на сей раз. В городе же один слуга, услышав об убийстве своего господина, примчался к отцу епископа, лежавшему в постели, и заколол его ножом ²³⁷. После этого и многого другого по внушению Божьему и по решению мудрых людей с обеих сторон новый мир расстроил старую вражду. Ибо архиепископ, помня о пастырской любви, а народ – вспомнив об овечьем послушании, простив прошлое, заключили договор о вечном мире. Кроме того, епископ, чувствуя, что он, расточив средства, погрешил против церкви, чтобы задобрить духовенство и народ, основал монастырь святого мученика Цельса ²³⁸ и наделил его многими богатствами. Когда исполнилось положенное количество дней, он умер и упокоился в своей могиле. Ему наследовал Арнульф II ²³⁹, о котором будет сказано чуть позже.

11. (11.) Между тем, в правление Оттона III и его матери гречанки, некий грек ²⁴⁰, капеллан греческой госпожи, стал епископом Пьяченцы. О нём говорят, будто он коварно пытался перенести славу империи к грекам ²⁴¹. Ибо по совету и при поддержке некоторых римских граждан, главным образом, Кресценция ²⁴², очень богатого мужа, он силой захватил апостольский престол, свергнув того достопочтенного папу, который тогда его занимал ²⁴³. Когда об этом стало общеизвестно, Оттон, оставив Швабию, поспешно прибыл в Италию ²⁴⁴.

12. (12.) Не медля проведя совещание с вельможами королевства, он устремился к Риму с итальянскими и немецкими отрядами, устрашая все места вокруг. По его прибытии был потрясён весь Рим ²⁴⁵. Сам грек взывал о милосердии, но Кресценций устроил мятеж и укрепился на Тибре, в замке святого Ангела. Император обложил его осадой со всех сторон и ежедневно атаковал при помощи всех боевых машин, пока тот, так или иначе заключив договор, не отдался в его власть. И он тут же приказал его обезглавить на Нероновом лугу ²⁴⁶. А его жена Стефания ²⁴⁷ была отдана на потеху немцам. Греческому же лжепапе вырвали глаза, отрезали нос и уши и, посадив задом наперёд на осла, в то время как тот держался рукой за хвост, возили по всему городу. Так ранее переменчивый Рим успокоился на глазах у короля.

13. (13.) В предыдущее время император решил сочетаться браком с дамой из народа его матери ²⁴⁸. Ради этого плана названный Арнульф, достопочтенный архиепископ, снабжённый королевским приказом, переплыв море, отправился в Константинополь ²⁴⁹. Принятый самим восхитительным монархом ²⁵⁰ с большой почтительностью ²⁵¹, он жил в царственном граде как подобает епископу, и его так ценили, что он легко добивался всего, о чём просил. Наконец, уладив то дело, ради которого прибыл, он был пристойно отпущен тем же Василием и поспешил в обратный путь ²⁵².

14. (14.) Между тем, император Оттон умер в первом цвете юности ²⁵³, и на нём окончился весь род Оттонов. Тогда Ардуин ²⁵⁴, благородный маркграф Ивреи, был избран в Павии лангобардами и назван всеми цезарем ²⁵⁵; он объехал всё королевство, распоряжаясь всем по праву короля. А узнав о возвращении уже названного епископа, он прямо с дороги вышел ему навстречу, стараясь привлечь его к себе какими только мог гарантиями безопасности.

15. (15.) В это же время королём Германии стал Генрих ²⁵⁶. Между ними возникла ожесточённая борьба за скипетр Италии. Посреди этого князья королевства, разнося клеветы ²⁵⁷, открыто сражались за Ардуина, но втайне поддерживали Генриха, чтобы приобрести корысть ²⁵⁸, как сказано Иерусалиму пророком: «Князья твои – законопреступники и сообщники воров; все они любят подарки и гоняются за мздою» ²⁵⁹. По их совету Генрих отправил в Италию своего герцога ²⁶⁰ с войском. Ардуин мужественно выступил против него и в завязавшейся на поле Фабрики битве ²⁶¹ очень многих поверг, а остальных изгнал из пределов королевства.

16. (16.) Малое время спустя сам Генрих спешно отправился из Германии с сильным немецким войском и расположился лагерем на самой границе Италии ²⁶². Со своей стороны Ардуин, полагаясь на свои силы и ничуть не хуже снабжённый оружием, приготовился не столько защищаться, сколько самому броситься на него, вышел ему навстречу к Вероне. Но, обманутый вероломством князей, он был оставлен большей частью воинов. Когда он поневоле отступил, Генрих вступил в королевство, тут же был избран королём ²⁶³ и впоследствии, в своё время стал римским императором ²⁶⁴. А придя в Павию, он, поскольку та не повиновались ему по его воле, всю её сжёг огнём ²⁶⁵. От этого пришла в ужас вся Италия и равным образом устрашилась. Впредь на [Ардуина] более не надеялись, и повсюду возобладало могущество [Генриха]. Хотя Ардуин, восстановив, тем временем, свои силы, совершал, насколько мог, месть над вероломными. Ибо позднее он взял город Верчелли ²⁶⁶, осадил Новару ²⁶⁷, напал на Комо ²⁶⁸ и разрушил множество других враждебных ему мест. Наконец, он был удручён трудами и болезнью и лишён престола, удовольствовавшись одним монастырём под названием Фруттуария ²⁶⁹; там, положив регалии на алтарь и надев одеяние бедняка, он почил в своё время ²⁷⁰.

17. (17.) В эти дни произошло первое прибытие норманнов в Апулию, призванных по совету князей этой страны, ибо греки угнетали её бесчисленными притеснениями. Подчинив их и выгнав за море, норманны, видя вялость апулийцев, а также изобилие края во всём, хоть и немногочисленные, отчасти захватывают эту провинцию. Итак, отправив на родину гонцов, призвавших к этому остальных, они, когда их число постепенно возросло, наполнили всю Апулию и, владея ею затем как бы по праву собственности, стали беспощаднее греков и наглее сарацин; мало того, изгнав первых, они сами поднялись как князья.

18. (18.) Нет особой нужды рассказывать, что Генрих впоследствии совершил, как он осаждал Трою, знаменитый город Апулии ²⁷¹, как обуздал, взяв в плен, четырёх маркграфов Италии – Гуго, Аццо, Адальберта и Обиццо ²⁷², в то время как от его силы содрогалась вся земля, настолько, что если находились такие, которые стояли на стороне Ардуина, то их или обращали в бегство, или заставляли сдаться. Из них епископ Асти ²⁷³, оставив собственный престол, до самой смерти скрывался в Милане. Ибо император, хотя тот был жив и изгнан, передал епископство некоему Ульриху ²⁷⁴, брату выдающегося маркграфа Манфреда ²⁷⁵. Архиепископ Арнульф, сильно ужасаясь этому поступку, всячески противился его посвящению, которое принадлежало ему по праву. А этот Ульрих, опираясь на могущество своё и брата, отправился в Рим и посредством обмана заставил римского понтифика посвятить себя ²⁷⁶. Когда об этом стало известно Арнульфу, он воспылал весьма праведным гневом не столько из-за сделанного королём назначения, сколько из-за римского посвящения, которое казалось ему ещё худшим.

19. (19.) Итак, придя на собрание Миланской церкви ²⁷⁷, он поразил дерзость посвящённого копьём анафемы. Затем, собрав отовсюду многочисленное войско, он вместе с викарными епископами подступил к городу Асти и, в то время как маркграф вместе с епископом заперлись в городе, обложил его плотной осадой. И не прекращал войны и опустошений, пока не был заключён мир, удовлетворяющий его воле. Условия мира были такие: придя в Милан, к третьему миллиарию от города, они шли босиком – епископ, неся книгу, а маркграф – собаку, и перед воротами церкви блаженного Амвросия ²⁷⁸ смиреннейшим образом исповедались в своих провинностях. Кроме того, епископ положил на алтарь святого исповедника посох и перстень полученного епископства, которые позже набожно получил обратно благодаря щедрости архиепископа. А его брат, маркграф Манфред, подарил церкви много талантов золота; за них был создан прекраснейший крест, который по сей день выносят только в особо выдающиеся дни. Затем они с босыми ногами, как и пришли, прошли через центр города к кафедральной церкви святой Феотоки ²⁷⁹ и были в мире приняты архиепископом, духовенством и всем народом.

20. (20.) В последующем Арнульф управлял своей церковью как священник, поддерживая духовенство и народ и в полной мере занимаясь своими делами. Его святость подтверждают многочисленные переданные церквям бенефиции. В его время мощи святого исповедника Моны были открыты в церкви святого Виталия, возле святого Набора. Он также при великих почестях и изобилии плодов основал монастырь святого мученика Виктора ²⁸⁰, в котором был погребён и покоится в мире. Но, поскольку для воздания ему хвалы не хватит и нынешнего дня, пусть эта страница будет закрыта и открыта следующая.