СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

МАЛОПОЛЬСКИЕ АННАЛЫ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Для тех польских анналов, которые сохранились не в своём первоначальном виде или даже не виде близком первоначальному, а в виде позднейших переработок и компиляций, характерен как раз тот рочник, который описывает большой отрезок истории и чьё начало мы опубликовали во 2-м томе MPH на стр. 818-825. Во всех известных рукописях, а всего их четыре, эти анналы начинаются с конца IX в. (со смерти императора Арнульфа) и доводят своё повествование до третьего десятилетия XV в. Хотя отдельные их свидетельства восходит к позднему времени и, как кажется, были позаимствованы из разных источников, несомненно, что по крайней мере отчасти они восходят к древним записям и свой сегодняшний вид приобрели не ранее, чем в самом конце XIII в. или в начале XIV в.; при этом они были созданы главным образом в тех землях, которые позднее были названы Малой Польшей. На их страницах орден братьев-проповедников с самого момента своего появления в нашей стране развернул большую работу. Во второй половине XIII в. со своим историческим трудом выступил брат этого ордена и его видный представитель Мартин из Опавы, и едва ли когда ещё было такое, чтобы его слава разошлась по всему христианскому миру («Её (т.е. Хроники) слова разошлись по всей земле, и дивятся, читая её, все люди мудрости твоей, и прославляют Бога, ибо он явил в тебе своё чудо». – Письмо брата Яцека к Мартину. Dobner ad Hag. III, 11), намного превосходя важность его труда как исторического источника. Затем первый компилятор этих малопольских анналов, вероятнее всего – польский доминиканец, выписал из «Хроники» Мартина Опавского, начиная с 10 в., сообщения по иностранной истории, разместив между ними заметки древнейшие заметки по польской истории, почерпнутые им как из устных преданий, так и из каких-то своих собственных записей, применительно же к более позднему времени мы сталкиваемся уже с многочисленными источниками официального характера, которые дали ему для его цели более обильный материал.

К образованным таким образом анналам он прибавил под некоторыми годами новые дополнения. Они были почерпнуты из разных источников и никогда прежде не составляли единого целого, о чём говорят различия как в хронологии, так и в других местах; и хотя их события затрагивают разные области Польши, а порой и других стран, однако, черты присущие только нищенствующим монахам, которые и составляли эти анналы, придали им более или менее общий окрас, что позволяет рассматривать эту компиляцию в современном её виде как единое произведение. Разместив во 2-м томе MPH её начало под названием «Малопольских анналов», здесь под тем же заголовком мы приводим и оставшуюся часть. Мы убрали из них дополнение, которое имеется только в Шамотульской рукописи этих анналов, которое как отдельный, современный событиям источник, записанный неким неизвестным нам по имени священником, является одним из немногих наших аутентичных анналов и в таком виде оно было опубликовано нами во 2-м томе MPH на стр. 861 и ниже.

Малопольские анналы, точнее та их часть, которая приводится в настоящем томе, это поздний источник, сохранившийся только в списках XV в., при этом они имеют сходство с некоторыми древними анналами. Очень большое число их сообщений дословно или с незначительными изменениями сходствуют с «Анналами Трашки», «Краковскими анналами» и «Анналами Сендзивоя». Это сходство не таково, чтобы посчитать один из этих древних анналов источником малопольского, однако, оно позволяет заключить, что некогда в Польше существовали такие анналы, в настоящее время неизвестные, которые были общим источником для всех этих анналов.

Значительное сходство «Малопольских анналов» и «Анналов Трашки» дало повод некоторым исследователям рассматривать эти последние анналы лишь как одну из редакций «Малопольских анналов». Сохранившись в рукописи XIV в. и заканчиваясь 1340 г., «Анналы Трашки» от 1268 г. и до значительно более позднего времени отличаются от «Малопольских анналов» не только тем, что эта их часть, которая была опубликована во 2-м томе MPH, не находит аналогов ни в наших анналах, ни в «Краковских анналах» и «Анналах Сендзивоя», но также и некоторыми своими внутренними особенностями. Как известно, в XIII в. как во всей Европе, так и в нашей стране, происходят значительные изменения в историографии, которые связаны с появлением более независимых от светских властей нищенствующих монашеских орденов. Мы располагаем образцами польских анналов XII и начала XIII вв.: «старые краковские (свентокшиские) анналы», «Любинские анналы» и «Каменецкие анналы». Глядя на них, можно заметить, что все они записаны прямо и кратко как в отношении общей истории, так в отношении событий связанных как с историей местного монастыря, епископства и тп., откуда был их автор. Возникший в XIII в. орден братьев-проповедников внёс в историописание некоторые новые элементы. У этих монахов не было земного имущества и они жили с подаяния: вещи были для них безразличны; их главным призванием была проповедь, и потому прежние сухие записи превращаются под их пером в красноречивые рассуждения. Для них не имело значение произошли ли события на их родине или где-то в другой стране; главным образом и с особым вниманием они следили за всем удивительным в мире, находя в этом обширное поле для морализаторства и демонстрации своей библейской эрудиции. Подобно тому как древние анналы характеризовали любовь к местной истории и лаконичность, точно также более поздние анналы, а именно – начиная с середины XIII в., характеризовали универсализм, внимание к необычному и красноречие. Эти же отличия бросаются в глаза и при сравнении «Малопольских анналов» с «Анналами Трашки»: если в последних, как мы уже отмечали, всё начало полностью отсутствует, то в «Малопольских анналах» повествование начинается с того как императора Арнульфа съели вши, далее смешивая сообщения из немецкой, чешской и польской истории, снабжая их позаимствованным у Мартина Опавского и магистра Винцентия красноречием. Заимствования из «Хроники» Мартина Опавского можно обнаружить и во второй части «Малопольских анналов», вплоть до 1214 г.; напротив, Трашка ничего не знает о «Хронике» Мартина Опавского: его анналы в своей самой значительной части носят черты эпохи предшествовавшей возникновению нищенствующих орденов. Только начиная с 1268 г. можно заметить первые изменения в манере его повествования, что, как кажется, даёт возможность следующий далее текст с поздними дополнениями, как мы и указали в предисловии к «Анналам Трашки» на стр. 840 2-го тома MPH. У методов нищенствующих монахов наряду с отрицательными сторонами, были и положительные: имеются ввиду полнота и эрудиция их авторов, и, как следствие, несравненно большее число сообщений в их компиляциях, чем в других анналах. Так, они нашли и поместили в свои анналы, что наш Мешко родился в 931 г., до 7 летнего возраста был слеп, и что его отец Земомысл занял престол в 913 г. после Лешека. Этих сведений нет ни в одних других анналах; то что они были в неких древних анналах следует из «Хроники Богухвала», которая также сообщает, что почерпнула эту информацию из анналов.

Сопоставление схожих, составленных в одно или в близкое друг другу время анналов облегчает пользование ими, что обычно и делают их издатели. Однако, это сопоставление имеет свои пределы, и указанные выше различия во времени их составления, а также в отдельных отличительных особенностях нельзя игнорировать. Издатели серии MGH рассматривали «Анналы Трашки» как особую редакцию «Малопольских анналов» и издали их в первом столбце, а те анналы, которые мы называем «Малопольскими» использовали как варианты к ним в 3-х дополнительных столбцах с отдельными номерами, и дали всему этому название: «Польские анналы» (Annales Polonorum). И хотя, по взаимному соглашению по изданию сложных источников, я стараюсь избегать править структуру изданий моих предшественников, однако, в этом случае я не могу поступить иначе. Что же касается названия «Польские анналы» (Annales Polonorum), то оно могло быть уместным в серии посвящённой немецким историческим источникам; в собрании польских источников такое название видится недостаточно конкретным. Учитывая также состояние списков наших анналов, мы считаем необходимым руководствоваться палеографическими наблюдениями при их взаимном соотнесении. Т.о. «Анналы Трашки» мы издаём вместе с весьма похожими на них т.н. «Краковскими анналами», далее отдельно, как пример источника XIV в., хотя и сохранившегося в списке начала XV в., приводим «Анналы Сендзивоя»; далее приводим сохранившиеся в четырёх разных списках наши анналы, публикуя текст всех этих четырёх рукописей, а на сходство между ними и древнейшими анналами сообщаем в примечаниях и в пометках на полях. Эти анналы мы назвали «Малопольскими» по той причине, что наибольшее количество их сообщений связаны с Малой Польшей, а также потому, что именно там [нищенствующие?] монахи развернули наиболее активную деятельность.

О рукописях этих анналов мы рассказывали уже прежде, во 2-м томе MPH; однако, здесь мы снова укажем на некоторые их важнейшие особенности, а заодно и назовём порядок в котором ниже их тексты будут приведены.

1. Рукопись Куропатницкого из Публичной библиотеки в Петербурге, где она обозначена как: Л. Q. отд. IV nr. 98. Это бумажная рукопись размером в четверть листа, в переплёте из кожи и дубовых досок объединённая с напечатанным сочинением под названием: «Трактат о мученичестве святых» (Tractatus de martyrio sanctorum). Вероятнее всего составлена в XV в., а частично – и в начале XVI в. Сами анналы переписаны первым почерком и находятся в рукописи на лл. 96’-126. Изображение почерка мы привели во 2-м томе MPH перед «Хроникой» Межвы, после которой в рукописи эти анналы непосредственно и следуют. Их текст доведён до 1415 г. и заканчивается загадочным словом: «Inszczitelko». После анналов на отдельном листе (стр. 127-128) следуют «Люблинские заметки», полностью записанные другим почерком. Они не имеют никакой связи с нашими анналами. Мы их приводим ниже под отдельным заглавием. За ними следуют обширные выписки «Хроники с иллюстрациями» (Cronica cum picturis) Энея Сильвия, и в конце – крошечные «Львовские заметки», которые мы также ниже приводим отдельно.

2. Любинская рукопись из Публичной библиотеки в Петербурге, где она обозначена как: Л. F. отд. IV nr. 19. Этот большой бумажный фолиант содержит в себе большое число рукописей; наши анналы следуют в нём непосредственно за «Хроникой» Межвы и занимают стр. 51-57. Почерк в них несколько раз меняется, а именно: до 1061 г. анналы записаны фрактурой, далее до 1103 г. курсивом, затем до 1203 г. включительно снова фрактура. В конце заметка о магистре Винцентии – записанная явно очень поздним, но не старше XV в. почерком.

3. Шамотульская рукопись была с великим усердием в 1471 г. переписана для познанского каштеляна Петра из Шамотул. В настоящее время утрачена. Однако в 1749 г. её текст был полностью издан Ленгнихом в Гданьске, по чьему изданию её приводим и мы. Рукопись содержала «Хронику» Межвы с её дополнениями, которую переписчик приписал авторству магистра Винцентия. Непосредственно за ней следуют наши анналы, а далее – «Хроника» Галла. Причём листы в этой рукописи были перемешаны таким образом, что часть наших анналов находилась в её середине, а часть в конце. Не устраняя этого недоразумения текст этих анналов добросовестно издал Ленгних, а увидев, что значительная их часть находится в конце рукописи, после хроник, дал ей отдельное название: «Анонима История деяний от 1330 до 1424 (на самом деле до 1426 г. включительно) гг.» (Anonimi rerum ab a. 1330 ad a. 1424 gestarum historia). Из этой рукописи он при издании «Хроники» Галла он также использовал и «Bandtkie» Винцентия; мне они известны только по выпискам из этой рукописи, которые сделал в Пулавах для Лелевела (Lelewela ) Лукаш Голембиовский. Эти анналы отличаются в его копии от прочих тем, что после описания взятия Львова Казимиром Великим под 1340 г. в содержится текст, записанный другим почерком, принадлежащий некому неизвестному по имени священнику. Этот текст, как уже было сказано, мы опубликовали во 2-м томе MPH на стр. 861-871, под названием «Дополнения Шамотульские».

4. Кёнигсбергская рукопись находится в том же архиве, где обозначена как: B. 28. Содержит главным образом «Хронику» Виганда из Марбурга, по указанию Я. Длугоша переведённую после 1464 г. неким клириком на латинский язык, который там же на трёх последних листах переписал и наши анналы. То что он переписывал около 1466 г. следует из его приписки к сообщению о разливе Вислы в 1312 (в действительности – в 1259 г.): «также широко [она разлилась] под Торунью в 1466 году» (Similiter 1466 ante Thorun valde).

А. Беловски