№ 42
1604 г. не ранее октября 11. — Отписка в Москву верхотурского воеводы Неудачи Плещеева о намерении сосвинских вогулов разорить соляной промысел на Негле, о вестях, полученных от захваченного вогула Алпаутки, о недостатке служилых людей на Верхотурье и об общей «шатости» вогулов Верхотурского уезда.
Государю и царю и великому князю Борису Федоровичу всеа Русии холопи твои Неудачка Плещеев да Матюшка Хлопов челом бьют. В нынешнем, государь, во 113-м году октября в 11 день писал, государь, к нам холопем твоим с твоего государева соленого промысла с Неглы Ворошилко Власьев и присылал на Верхотурье кузнеца да пелымского новокрещена, что хотят прийти на Неглу с войною Верхотурского уезда сосвинские вагуличи Алпаутко да Тютрюм с товарищи, и твой государев соляной промысел сжечь, а его Ворошилка с деловыми людьми побить; и нам бы холопем твоим послать для береженья к твоему государеву соляному промыслу людей; и мы холопи твои для береженья стрельцов 10-ть человек, десятника Матюшу Соловья с товарищи, с вогненным боем послали. Да Ворошилко ж после того писал к нам холопем твоим, что сосвинские вагуличи Алпаутко да Тютрюм [184] с товарищи с своею семьею 12-ть человек собрався, и пошли было с войною на твой государев соляной промысел и того Алпаутка с товарищи воротили разговори с Усть-Ляли сосвинские ж вагуличи пелымского ясаку Бутум да Кумычь. И верхотурские, государь, стрельцы Матюша Соловей с товарищи с твоего государева соляного промысла на Верхотурье пришли, а привели поймав того вагулятина Алпаутка с собою. И мы холопи твои того Алпаутка распрашивали, и он в распросе не сказал ничего. И мы холопи твои велели его пытать слегка, и тот Алпаутка сказал с пытки, что хотел твой государев соляной промысел сжечь, и Ворошилка с деловыми людьми побить, [а умышлял де] один он Алпаутко с детьми своими, а про иных вагуличь не сказал, кто с ним в воровстве был. Да он же Алпаутко сказал, что в 112-м году летом украли два сына его, пришед от себя из юрт, на Верхотурье с пашни две лошади, да сосвинской же вагулятин Чепка с детьми украл две ж лошади. Да тот же Алпаутко сказал с пытки, что в 112-м году весною присылали к ним на Сосву лялинские вагуличи вагулятина Иванка Есанчина, чтоб они де сосвинские вагуличи пришли к нам на Лялю, и приходить было им с тагильскими вагуличи на усть-Ляли реки и громить твой государев пелымской хлеб, а русских людей побить, и к Верхотурью под город с войною приходить, и город сжечь, и по дорогам и на пашнях русских людей побивать было; и сосвинские де вагуличи в воровство к лялинским и к тагильским вагуличам не пошли. Да по твоему государеву указу послали мы холопи твои на Пелым на вагульской расход с верхотурским стрельцом Завьялком с Важениным вина 5 ведер, и тот Завьялко сказал нам холопем твоим, приехав с Пелыми, что взял он едучи Сосвою на Пелым в гребцы того ж Алпауткова сына, и едучи у него у Завьялка тот Алпаутков сын спрашивал, много ли на Верхотурье русских людей, и много ли у них доспехов и пансырей. И Алпаутко сказал, что велел сыну про русских людей и про доспехи проведать лялинской сотник Кушкина для того, что было им однолично тебе государю царю и великому князю Борису Федоровичу всеа Русии изменить и к Верхотурью с войною собрався приходить; а ныне, государь, тот лялинской сотник Кушкина в осень умер. И мы холопи твои вагулятина Алпаутка посадили в тюрьму до твоего государева указу. Да в прошлом, государь, в 112-м году после велика дня сбежал с Верхотурья новокрещен Офоня Жамаев и жил у отца своего на Тагиле в юртах до осени и ел с вагуличи кобылятину, а крест в мошне на поясу держал, и женился на вагулке, и тот новокрещен Афоня ныне пойман и посажен в тюрьму до твоего государева указу. Да по твоему ж государеву указу велено нам холопем твоим призвать в город Верхотурского уезда сотников и лутчих вагуличь из волостей человека по 2 и по 3 или по скольки человек пригож, и как изо всех волостей и из юртов вагуличи в город придут, и нам бы холопем твоим сказати им, что многие вагуличи по волостям и по юртам и по дорогам русских людей побивают, и живот их емлют и лошади у города и с пашен де крадут, а они сотники и лутчие люди, приходя в город, твоим государевым воеводам не сказывали и по ворех покрывали; и они бы ныне сказали про воров имянно: сколь давно учали вагуличи воровать, русских людей побивать, и кого имянем убили, и сколько у кого животов взяли, и по чьему умышлению; да про которых воров скажут, и нам бы холопем твоим по тех воров послати с теми лутчими людьми детей боярских да с ними стрельцов, а велети бы, тех воров переимав, привести на Верхотурье, и как их на Верхотурье приведут, и нам бы холопем твоим распросить их подлинно: сколько они русских людей побили, и кого имянем и у кого сколько живота поимали, и по чьему умышлению воровали; а будет правды не скажут, и нам бы их велети пытать накрепко, чтоб прямых пущих воров сыскать, а сыскав про воровство подлинно, посажати б их в тюрьму да об них отписати нам холопем твоим и сыск прислать тебе государю царю и великому князю Борису Федоровичу всеа Русии к Москве и велети отдать в Казанском [185] и в Мещерском дворце твоему государеву дьяку Нечаю Федорову. А лутчим людям велено нам холопем твоим сказать твое государево царево и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии жаловальное слово, чтоб они тебе государю служили и прямили, и по ворех не покрывали и, приходя в город, сказывали бы, и сказав им твое государево царево и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии жалованье, накормя и напоя, отпустить бы их к себе по волостям и по юртам. А на Верхотурье, государь, твоих государевых служивых людей 2 сына боярских да атаман, Пинаем зовут, Стефанов, и он слеп и увечен, и твои государевы никоторые службы служить не может, да стрельцов 46 человек, и тех, государь, стрельцов оставается от посылок в городе и в остроге человек по 10 и по 15 и иногда оставается чедовеков с 5 или 6; и разослать с детьми боярскими стрельцов для такого твоего государева великого дела в Верхуторской уезд по волостям и по юртам по лутчих людей и воров сыскивать и приводить в город, ино, государь, в городе и в остроге людей не останется, и на городе и на остроге большего наряду нет, только на городе 8 пищалей затинных, и те, государь, не добры и стрелять из них нельзя. Да на городе ж, государь, нет вестового колокола. И о том о городовом и об острожном наряде и с вестовом колоколе наперед сего твои государевы воеводы и мы холопи твои писали к тебе ко государю царю и великому князю Борису Федоровичу всеа Русии к Москве многижда. И которых, государь, Верхотурского уезда ближних юртов и волостей сотников и лутчих людей на Верхотурье и призовем и мы холопи твои по твоему государеву указу о ворах у них распрашиваем накрепко, и кормим и поим их по твоему государеву указу довольно, и они, государь, нам холопем твоим про измену и на воров отнюдь не сказывают ничего, и воров и молодых людей, которые умышляют про измену, сходя межь собой во всяком воровстве, укрывают, потому что они сотники и лутчие люди сами воры и с ними воруют с одного, потому что им воровство по се пору пробывало. А сыскивать, государь, иным некем, что однолично, государь, Верхотурского уезда в лялинских, и в сосвинских, и в тагильских и в туринских, в ближних и в дальних, в вагуличах шатость про измену есть, потому что про прежнее их воровство, как они по волостям и по юртам и по дорогам русских людей побивали и лошади крали, сыск ныне, а они многие вагуличи тем и промышляли и воровали. И о том, государь, нам холопем своим и о новокрещеном Офоньке и о вагуличах о Алпаутке и о Тютрюмке как укажешь.
ААН, ф. 21, oп. 4, № 2, лл. 93 об.-96, № 67.