№ 33.
1600 г. января 30. – Грамота царя Бориса Федоровича в Тюмень голове Федору Янову о построении острога в Епанчине юрте, с приложением росписи служилых людей и запасов, посылаемых туда.
I. От царя и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии в Сибирь, в Тюменской город, голове Федору Осиповичю Янову. Велели есмя меж Верхотурья и Тюмени в Епанчине юрте строить ям, а ямских охотников велели есмя устроити 50 человек да 100 человек пашенных людей, а для береженья в Епанчине юрте велели есмя поставити острог. А пашенных де велели есмя послати с Верхотурья князю Ивану Вяземскому да Гаврилу Салманову Лаишевских [и] Тетуских полонеников и новокрещеных 55 семей, да ямских охотников шти человек, да охочих пашенных людей и ямщиков, сколько человек приберется. А для пашни и всякого строенья велели есмя быть тебе; а кому с тобою людем быти ис Тюмени, ис Тобольска и с Верхотурья и Пелыми, и что откуды взяти наряду, и что послати с Верхотурья хлебных запасов, и мы тому послали к тебе роспись под сею нашею грамотою. А для поспешенья, покаместа ис Тобольска и с Верхотурья и с Пелыми в Епанчин юрт по нашему указу людей к тебе пришлют, велели есмя тебе с собою взяти ис Тюмени конных казаков 15 человек да стрельцов 15 человек. И как к тебе ся наша грамота придет, и ты б, взяв с собою наряд, и зелье, и свинец, и казаков, и стрельцов /л. 1 об./ и пушкаря, ехал в Епанчин юрт тотчас. А приехав в Епанчин юрт, велел бы еси у себя быти татарину Епанче и иным лутчим людем, сколько человек пригоже, а сам бы еси был в цветном платье. А как они к тебе придут, и ты б им сказал наше жалованное слово: в прошлых годех которые наши посланники и гонцы гоняли от нас с Москвы в Сибирь и из Сибири к нам к Москве с нашею казною и со всякими нашими делы, и те наши посланники и гонцы имали у них подводы и провожатых, и мы про то велели воеводам нашим про все их нужи росмотрить, нет ли им в том какие нужи и тесноты, да о том о всем велели есмя отписати к нам в Москве, чтоб им нужи и тесноты ни в чем не было, и жити бы им в нашем царском жалованье в тишине и в покое. И писали к нам из Сибири воеводы наши, что им Сибирским людем, ему Епанче и которые живут около его юрта, в подводах теснота и убытки ставятца великие. И мы по своему царскому милосердому обычаю, жалуя его Епанчю и всех Сибирских людей, которые около его юрта живут, велели устроити ям и пашенных людей, приискав место, а их пашен и всяких угодей имати у них и вступатись ни во что, и вперед у них подвод имати не велели, да и для того, чтоб им от нагайских людей и от сырянцов жити безстрашно /л. 2/. И они б тем нам службу свою и правду показали, нам послужили, с нашими людьми лесу на острог выроня вывезли и острог ставили. А высмотря место, где пригоже острогу быть, чтоб место было крепко и угодно, взяв бога на помочь, туто бы еси стал и под острог место занял. И велел бы еси, почав своими людьми, и плотники, и казаки, и стрельцы, и пашенными людьми, и ямщики, лес ронить, и острог и башни ставить и всякие острожные крепости, и около острогу надолобы велел зделать, и укрепить ево велел совсем, как ему вперед быти, А велел бы еси зделати острог, смотря по месту и [384] по людям, сколько в нем вперед людем мочно быти. Да в остроге ж велел бы еси поставить для нашего хлеба 2 житницы. А в кою пору плотники, и казаки, и стрельцы, и пашенные люди, и ямщики, и татарове, и остяки, и вогуличи учнут острог и около острогу надолобы ставить, и ты б в те поры нашим людем, и к татаром, и к остяком, и к вогуличам держал ласку и береженье великое, и поил их и кормил, сколько мочно. А говорил бы еси татаром, и остяком, и вогуличам, чтоб они жили безстрашно, и сумненья себе никоторого не держали, и к вором не приставали. А кто из них вперед почнет воровати, и они б их изъимав приводили в острог к нему Федору, и мы их за то пожалуем. Да и того бы еси берег накрепко /л. 2 об./, чтоб татаром, и остяком, и вогуличам казаки, и стрельцы, и пашенные люди, и ямщики, и плотники насильства никоторого не чинили, кормов бы у них своих и конских даром не имали, и насильства и задоров никоторых не чинили, чтоб их тем не ожесточить. А как пашня поспеет, и ты б пашенным людем и ямским охотником пашню роздал, высмотря места у крепостей. А татарские пашни, которую пашню пашут татаровя, пашенным людем и ямским охотником не давал. И велел им на нас и на себя пашню пахать, смотря по тамошнему делу, чтоб нашей казне было прибыльнее, и пашенным бы людем, до коих мест пашню розпашут, сытым быти. И хлеб бы еси пашенным людем и ямским охотником на семена дал из нашего хлеба, которой привезут с Верхотурья. А как придешь в Епанчин юрт и учнешь ставити острог, и как пашенные люди учнут пашню пахати, и ты б жил с великим береженьем, и сторожи бы у тебя были крепкие, и про нагайских людей и про сырянцов проведывал, чтоб нагайские люди и сырянцы, пришед безвестно, какова дурна не учинили. А как ис Тобольска, и с Верхотурья, и с Пелыми черкасы, и казаки, и стрельцы, которым с тобою быти, в Епанчин юрт придут, и ты б Тюменских казаков оставил у себя в Епанчине юрте 10 человек, а 20 человек казаков и стрельцов отпустил в Тюменской город. А каков велик острог зделан будет, и каковы около острогу /л. 3/ крепости и надолобы поделаешь, и в котором месте в остроге под дворы и за острогом под пашню землю роздашь, и что каких крепостей кругом того острогу и всяких угодей будет, и сколько вперед мочно в том Епанчине юрте для пашни устроити пашенных людей, и ты б о всем о том подлинно отписал, и острог и крепости, начертив на чертеж, и всякие угодья росписав, прислал к нам к Москве, и велел отписку и чертеж отдати в Казанском и Мещерском дворце дьяку нашему Нечаю Федорову. А будет татарин Епанча или которые иные татарове учнут говорити, чтоб в их юрте острогу для обид и всякого насильства не ставить и пашенных людей и ямских охотников не устраивать, и ты б им говорил, что преж сего гоняли из Сибири к нам к Москве и с Москвы в Сибирь мимо их юрт наши посланники и гонцы с нашею казною и у них имали подводы и провожатых к Москве до Верхотурья, а в Сибирь до Тюмени, и им в подводах и в провожатых были убытки великие; и мы по своему царскому милосердому обычаю, жалуя их, велели ям и пашенных людей устроити на пустых местех, а у них пашен и всяких угодей имати не велели, и они б сумнения себе никоторого не держали, жили в нашем царском жалованьи и [385] тишине и в покое. А однолично б еси в Епанчине юрте острог со всем, и в остроге житницы и около острогу надолобы /л. 3 об./, и пашенным людем и ямщиком себе дворы велел поставите вскоре, чтоб острог, и надолобы, и дворы поставлены были до полые воды, и пашню б пашенные люди и ямщики почали пахати сее весны. А только в Епанчине юрте пашенных людей и ямщиков пашню по нашему указу устроишь, и твоим раденьем в пашне будет нам прибыль, и мы тебя за то пожалуем. Писан на Москве лета 7108-го генваря в 30 день.
На подлинной грамоте пишет: Дияк Нечай Федоров.
РОСПИСЬ КОМУ БЫТИ С ФЕДОРОМ С ЯНОВЫМ В ЕПАНЧИНЕ ЮРТЕ СЛУЖИВЫМ ЛЮДЕМ, И КАЗАКОМ И СТРЕЛЬЦОМ, И ЧТО БУДЕТ С НИМ НАРЯДУ, ЗЕЛЬЯ И СВИНЦУ, И СКОЛЬКИМ ЧЕЛОВЕКОМ БЫТИ ПАШЕННЫМ ЛЮДЕМ, И ЧТО ДЛЯ ТЕХ ПАШЕННЫХ ЛЮДЕЙ И ЯМЩИКОВ С ВЕРХОТУРЬЯ ПОСЛАНО ХЛЕБНЫХ ЗАПАСОВ
Ис Тюмени взяти ему с собою казаков конных 10 человек да пушкаря; да наряду взяти 2 пищали затинных, а к ним 200 ядер, да 10 пуд зелья, да 10 пуд свинцу. Из Тобольска быти 20 человеком стрельцом, с Пелыми быти черкасом и стрельцом 10 человеком, с Верхотурья быти 10 человеком стрельцом. Да с Верхотурья ж велено послать: наряду 2 пищали затинных, а к ним 400 ядер, да 10 пуд зелья, да 10 пуд свинцу, да для острожного дела велено /л. 4/ послать 20 человек плотников; а как те плотники от острожново дела отделаются, и их тотчас отпустить назад по домом; пашенных людей велено послать, которые присланы ис Казани, 55 семей да ямских охотников 6 человек, и обоего велено послати 61 человек. А семенного хлеба с Верхотурья в Епанчин юрт для пашенных людей и ямщиков велено послать 150 четь ржи, 150 четь ячмени, 200 четь овса, а велети тот семенной хлеб в нынешнем в 108-м году весь высеяти. Да с Верхотурья ж велено послать хлебных запасов 400 четь муки, 100 четь круп, 170 четь толокна; а давати из того хлеба пашенным людем на корм, смотря по людем и по семьям, как кому мочно до нови прокормитца. А будет и у плотников своих запасов не станет, и ему и плотником потому ж хлеба давати не по многу, как им мочно прокормитца до тех мест, покаместа они от острожного дела отделаютца.
Архив Акад. Наук, 21, оп. 4, № 5, лл. 1–4, № № 1 и 2.
Напеч. в РИБ, т. II, стб. 66–72, № 47.