-

ДЕПЕШИ ПРУССКОГО ПОСЛАННИКА ПРИ РУССКОМ ДВОРЕ БАРОНА АКСЕЛЯ ФОН-МАРДЕФЕЛЬДА, 1740 ГОДА.

(Перевод с подлинников, находящихся в Берлинском государственном тайном архиве). ¹

Мардефельд — королю.

С.-Петербург. 23 августа 1740 г.

Всемилостивейший государь! Я говорил третьего дня с герцогом курляндским на счет того пункта в первой тайной статье, которая касается его лично, с целию чрез его посредство заохотить императрицу к гарантии герцогов Юлиха и Берга. Он был, казалось, тронут знаками доброты, которую ваше величество оказываете ему и его семейству. Так как советник Бреверн ², который и есть доверенное лице, отправился в Ревель со своею молодою женою сделать визит матери и тестю генералу Бонну, то его светлейшее высочество поручил мне попросить от его имени графа Остермана не переводить на русский язык вышеупомянутое место, из боязни, чтобы русские министры не истолковали его таким образом, будто он герцог, поддерживая то, что желает ваше величество, действует только ради личных корыстолюбивых видов, прибавив, что он не может быть достаточно осторожным с этой недоверчивой нациею, характер которой известен мне также хорошо, как и ему. Впрочем, он думает, что когда трактат будет готов к подписи, то ваше величество пожелаете включить туда что-нибудь касательно Курляндии в том виде, в каком она находится теперь, сохранение которой интересует ваше величество не менее чем Россию, как для того, чтобы воспрепятствовать ей быть присоединенной к польскому королевству, так и для того, чтобы иметь свободную полосу между обоими государствами. Не смотря на благоприятное расположение его высочества, я не надеюсь получить означенную гарантию по тем причинам, о которых почтительнейше докладывал в моей предшествовавшей реляции, и граф Остерман говорил мне еще сегодня, что императрица, не смотря на свое искренейшее желание, не может принять в этом участия, и покойный король, отец вашего величества хотел удовольствоваться этим, лишь бы он мог быть уверен, что ее императорское величество не вступить с другими державами в обязательства противные и вредные его интересам относительно наследия Юлиха и Берга. Г. Финч крайне торопит графа Остермана кончить, и я предполагаю, что г. Бреверн нарочно предпринял свое путешествие, чтобы двор имел предлог протянуть это дело до тех пор, пока не получит положительного уведомления о том, восстановлено или нет доброе согласие между вашим величеством и королем британским, потому что двор относится к этому делу с особенным вниманием.

Принцесса Анна благополучно разрешилась от бремени сегодня в четыре часа по полудни сыном (Иваном Антоновичем) и здорова на столько, на сколько можно этого желать в подобном случае. Радость императрицы по этому поводу невыразима.

10.

Мардефельд — королю.

С. Петербург. 30-го августа 1740 г.

Всемилостивейший государь! В прошедшее воскресенье был отслужен благодарственный молебен по случаю рождения принца Ивана и произведены троекратные пушечные выстрелы с крепости и с адмиралтейства. Проповедь, произнесенная в этот день, состояла в том, что следует возблагодарить Бога за дарование двоюродного внука, или скорее внука (einen Enkel) через принцессу Анну, дочь сестры императрицы, супруги герцога Антона-Ульриха брауншвейгского и люнебургского.

Вчера новорожденный принц был крещен архиепископом новгородским и воспринят от купели императрицею без участия других восприемников. Принц брауншвейгский оставался во время церемонии в передней, потому что по русскому обычаю отец не смеет присутствовать при таинстве крещения; если же он сделает это, то [95] суеверные считают это дурным предзнаменованием для ребенка. Ее величество поместила принца Ивана в комнате, смежной с ее спальной, и ребенка будут пеленать три раза в день в присутствии герцогини курляндской; ее светлость взяла на себя этот труд в знак привязанности своей к императрице, которая назначила вчера г. Бестужева, недавно вернувшегося из Копенгагена, кабинет-министром. Удивительно, что герцог курляндский склонил к этому ее императорское величество.

Лейтенант Репнинский, посланный курьером в Дрезден, есть тот самый, который привез из Константинополя ратификаций мирного трактата, заключенного между ее величеством императрицею и Оттоманскою Портою.

11.

Мардефельд — королю.

С.-Петербург. 3-го сентября 1740 г.

Генерал Ушаков, исполняющий должность генерал-инквизитора, не остается без дела: соучастники Волынского, арестованные в провинциях, а главным образом в Казани, дают ему работу. Тем не менее все это люди низшего сословия, которых бесчестный министр привлек к себе обещанием доставить им значительные должности и поместья. Боясь наскучить вашему величеству повторением причин, уже прежде изложенных мною, чтобы показать как трудно ждать в России общего восстания или чего-нибудь могущего иметь опасные последствия, я ссылаюсь на то, что говорил об этом в моих предшествовавших реляциях; ни зависть, ни недовольство нации тем, что кормило правления находится в руках герцога курляндского, не могут уменьшить могущества и власти императрицы, которая всегда в состоянии исполнить обязательства, заключенный ею с своими союзниками. Граф Остерман с своей стороны усердно заботится о том, чтобы она не заключала таких обязательств, исполнение которых было бы для нее невозможным или очень затруднительными, так что вашему величеству нечего опасаться с этой стороны; в добавок ко всему, рождение принца Ивана служит твердою опорою трону ее императорского величества, ибо знатные люди русской нации всегда желали иметь ей наследника и преемника мужеского пола. Этот маленький принц, которого императрица называет своим внуком, был приобщен в прошедшую среду, два дня спустя после крещения; и так он теперь уже великий князь русский и перестал быть принцем брауншвейгским, так как ни один принц римской империи не может исповедовать греческую веру.

12.

Мардефельд — королю.

С.-Петербург. 10-го сентября 1740 г.

Всемилостивейший государь! Новый кабинет-министр Бестужев засвидетельствовал мне на прошедшей недели в самых сильных выражениях, что он всецело предан вашему величеству, и не пропустит ни одного случая убедить вас в этом. Он прибавил, что будет участвовать в конференции, которую министры будут иметь со мною, и льстит себя надеждою, что я буду доволен этим, ибо императрица искренно желает вступить в тесный союз с вашим величеством. Я ответил ему на это надлежащим приветствием, после которого он продолжал свою речь такими словами: когда ваше величество, императрица и его британское величество соединятся вместе, то могут играть большую роль в мире и событие это могло бы поддержать Данию, начавшую уже сбиваться с доброго пути.

13.

Мардефельд — королю.

С.-Петербург. 13 сентября 1740 г.

Всемилостивейший государь! Маркиз Шетарди по прежнему не доволен своим пребыванием здесь, в особенности же с тех пор, как его камердинера побили слуги кораблестроителя Меньщикова, а один солдат сильно избил духовное лицо — 70-ти летнего старца, которого он имел с собою. В настоящее время заняты разбором этих дел и нет сопения, что двор даст ему блистательное удовлетворение. [96]

14.

Мардефельд — королю.

С.-Петербург. 18-го октября 1740 г.

Всемилостивейший государь! За недостатком времени я в коротких словах почтительнейше доношу вашему величеству, что третьего дня после полудня с императрицею вдруг совершенно неожиданно случилась сильная кровавая рвота и состоит ее здоровья стало ухудшаться все более и более, так что, после многих конференций между герцогом курляндским, генерал-фельдмаршалом с графом Минихом и кабинет-министром графом Остерманом включительно, который в кресле был принесен к постели императрицы, вчера вечером сделано распоряжение касательно престолонаследия, сущность которого следующая. Так как жизнь наша в руках Божиих, то это побуждает императрицу наименовать принца Ивана Антоновича великим князем и своим преемником, а после него всех его детей мужеского пола, за неимением же таковых, его братьев, могущих родиться от принцессы Анны. Она уполномочивает того, кто в этом роде останется последним в живых сделать дальнейшее распоряжение насчет престолонаследия сообразно с указом 1722 г.

Принцесса Елизавета, принцесса Анна, принц брауншвейгский, генералы, вся гвардия, министры, коллегии и весь двор принесли сегодня утром присягу великому князю и войска выказали при этом большую радость, говоря: ведь это сын нашего князя? Герцог курляндский упал в обморок в прошедшее воскресенье и принужден был пустить себе кровь, но с тех пор здоровье его улучшилось. В настоящее время императрице немного лучше и надеются, что она еще может поправиться.

Полагают, что болезнь ее есть павшая на внутренности подагра и камень в почках.

Я думаю, что распоряжение относительно правителя государства появится не ранее, как после кончины императрицы, которую да сохранить нам Господь еще на многие лета, потому что эта государыня одарена большими добродетелями и достоинствами.

Многие льстят себя надеждою, что принц брауншвейгский будет назначен генералиссимусом.

В эту самую минуту мне прислали манифест, который почтительнейшее присоединяю сюда же.

15.

Мардефельд — королю.

С.-Петербург, 22-го октября 1740 г.

Всемилостивейший Государь! Здоровье ее величества императрицы так хорошо, что ее считают совершенно вне опасности, потому что подагра бросилась в ноги. После Бога этою счастливою переменою обязана она уходу и искусству доктора Санхеса — португальца ³, ибо большая часть других докторов отчаивались в ее выздоровлении, заметив воспаление в груди. Теперь уверяют, будто боли, который императрица чувствовала в пояснице, происходят не от камня, а от каких-то других причин.

В настоящее время она в хорошем расположении духа. Она выказала большую нежность к принцу брауншвейгскому, который вообще любим всем народом; вчера, показывая молодого великого князя генералам, министрам и сенаторам, допущенным к целованию ее руки, она сказала: «вот вам будущий государь, служите ему в будущем так же верно, как вы служили мне». Третьего дня был съезд при дворе и все казались довольно веселыми. Принцесса Анна все еще нездорова, но никаких дурных последствий не предвидится.

Я всепокорнейше присовокупляю сюда манифест и присяжный лист на немецком языке, ибо не имел времени дать его перевести на французский.

Комментарии

1. См. Древняя и Новая Россия, апрель, 1876.

2. Карл фон Бреверн служил в 1740 г. в иностранной коллегии, в чине действительного статского советника и звании камергера.

3. Антонио-Рибейр Санхец, родом из Португалии, определился в русскую службу в 1731 г.; в 1737 г. был главным доктором кадетского корпуса, а в 1740 г. сделан лейб-медиком. В 1747 г. он оставил Россию и поселился во Франции.

Текст воспроизведен по изданию: Депеши прусского посланника при русском дворе барона Акселя фон-Мардефельда, 1740 года // Древняя и новая Россия, № 5. 1876