Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

ГАСЬЕН ДЕ КУРТИЛЬ ДЕ САНДРА

МЕМУАРЫ МЕССИРАД'АРТАНЬЯНА

КАПИТАН ЛЕЙТЕНАНТА ПЕРВОЙРОТЫ МУШКЕТЕРОВ КОРОЛЯ, СОДЕРЖАЩИЕ МНОЖЕСТВОВЕЩЕЙ ЛИЧНЫХ И СЕКРЕТНЫХ, ПРОИЗОШЕДШИХ ПРИПРАВЛЕНИИ ЛЮДОВИКА ВЕЛИКОГО

MEMOIRES DE M.R D'ARTAGNAN, CAPITAINE LIEUTENANT DE LAPREMIERE COMPAGNIE DES MOUSQUETAIRES DU ROY, CONTENANT QUANTITE DE CHOSES PARTICULIERES ETSECRETTES QUI SE SONT PASSEES SOUS LE REGNE DE LOUIS LE GRAND

К ЧИТАТЕЛЮ

Простейшим путем к переизданию «Мемуаров МесьеШарля де Баатца Сеньора Д'Артаньяна» было быточно перепечатать оригинальное издание,выпущенное в Кельне в 1700 году. Было бы довольнопоменять орфографию конца XVII века и сохранитьфразы, слова и пунктуацию эпохи.

Мы выбрали дорогу более трудную, ставящую наспод удар критики.

Не изменяя духу, не опресняя элегантноститекста, было, однако, необходимо переиздать«Мемуары» на языке, понятном и приятном честномучеловеку XX века.

Сей труд стал произведением Месье ЭдуардаГлиссана, лауреата Премии Ренодо 1958 года иИнтернациональной Премии Шарля Вейона за лучшийроман на французском языке 1965 года. Мы надеемся,что эта встреча удачливого мемуариста XVII века исовременного маститого писателя будет сочтенадоброй, и что представляемое издание будетнаилучшим образом оценено читателем.

Издатель [VIII]

ПРЕДИСЛОВИЕ

Полное заглавие этого труда не раскрываетцеликом сути изложения, поскольку рассказ овысоких свершениях Месье д'Артаньяна начинаетсямного раньше правления Людовика Великого,появляющегося в королевском обличье лишь к третирассказа; но, тем не менее, совершеннейшая правда,что при Людовике XIII, либо при Людовике XIV (а чтобылучше сказать, при Ришелье или Мазарини), авторэтих «Мемуаров» никогда не скупится на то«количество вещей личных и секретных», что он нами пообещал. Признаемся таким образом, что,несмотря на наше удовольствие консультироватьсяс Историей, и даже малой историей, мы с самогоначала обворожены теми самыми «личными вещами»,то есть, всем тем, что касается особы КапитанаМушкетеров. [IX]

Месье Александр Дюма ответственен, разумеется,в первую голову; он нас очаровал приключениямисвоего героя; но согласимся также, что заромантическим портретом, выписанным им, мыпоначалу изумлены, затем удовлетворены,обнаружив здесь настоящего человека, чья жизнь иписания столь горячо вдохновили автора «Трехмушкетеров». Мы находим, что человек этот насамом деле менее идеален, чем романтическийвлюбленный Мадам Бонасье. По правде сказать,Месье д'Артаньян был постоянно занят поискамивыгодной женитьбы, в чем злосчастная судьба,казалось, не менее постоянно и ревниво емуотказывала, до того дня, когда, к несчастью, нашМушкетер добился-таки своего. Он мало страдал отщепетильности в области любви и, скажем так, имелоткровенную склонность «пожить на счет женщин».Таковы были нравы времени, и одно измногочисленных достоинств «Мемуаров» — неоставлять никаких иллюзий на этот счет.Бесспорное женоненавистничество, наивный эгоизми ничуть не меньшая суровость — вот ярчайшиехарактеристики дворянина, не желавшего уронитьсвой титул в Великий Век. Также неизменноепрезрение к «Народу» и недвусмысленновыраженные [X] предубежденияпротив Горожан, особенно, когда, по образу иподобию Канцлера Брусселя, они осмеливалисьвмешиваться в сопротивление королевской власти.Если бы Месье д'Артаньян глубокомысленно излагалсвои взгляды, он надоел бы нам в ту же минуту. Нокаким-то чудом видишь его переживающим всебурные перипетии века с тотальным отсутствиемманерности в выражениях. Потому что нисколько нехуже героя Месье Дюма, он умеет говорить. Он дажекрасноречив, как всякий добрый Гасконец; и мы судивлением наблюдаем, как сквозь егопредубеждения, «естественные» в каком-то роде, онпроявляет поистине реальную объективность.

И вот так мы возвращаемся к «вещам секретным»,что захватывают нас здесь после свершившихсясобытий, но, может быть, оттого и более надежно.История решалась тогда в тайне Кабинетов, и Месьед'Артаньян знал ее наилучшим образом. Он не былзаглавным ее актером, но, по меньшей мере, весьманемаловажным. Все в его «Мемуарах»: короли,принцы, кардиналы и министры — их характеры, ихполитика, их странности. Особы, влюбленные влитературу, смогут увидеть здесь играющего вкости Месье де Сен-Симона — отца, Мадам [XI] де Севинье, в пылу интригорганизующую защиту ее друга Месье Фуке, игерцога де Ла Рошфуко, раненного в сражении вПредместье Сент-Антуан. Они увидят здесьвызванную в памяти в столь же краткой, как исправедливой форме «Распрю Сида». Любителигалантности и деликатных удовольствий (еслитакие найдутся) поприветствуют по пути Нинон деЛанкло и Бюсси Рабютена, с ним так плохо тогдаобращались. Те, кто увлечен Боссюе и его«Надгробным словом над принцем де Конде»,обрадуются возможности продолжить здеськлассическую параллель между этим принцем иВиконтом де Тюренном. Привычные к «жизниповседневной» насладятся интригами Двора,сценами нравов воинских, галантных, судейских.Люди серьезные поразмыслят немного о положенииженщины в те времена, о статусе протестантов, обакциях финансистов, о гении Кольбера, да разве явсе упомню? Вот только чего здесь не хватает, такэто народа, чей голос, однако, так или иначеподнимается издалека, и, может быть, кто-нибудьудивится, увидев такое множество деталей, данныхМесье д'Артаньяном о том обществе; не так уж многолет отделяло Мушкетеpa [XII] —Фигаро от Фронды 1648 и от революции 1789 годов.

Но каждый быстро забудет свое пристрастие илисобственную «специализацию», и касается это нетолько обидчивого и строгого историка, ктовскоре откажется ловить нашего автора на том илиином пункте. Поскольку все будут очарованы.Колоритность рассказа (где он не пренебрегаетобращением к поговоркам и грубым удовольствиемот игры слов), непринужденная легкость письмаответственны за вашу слабость. История Росне,обидчика молодого д'Артаньяна, или превратностиБемо, приятеля его юношеских лет, служащего почтипротивоположностью его успехам, филиграньюпробегают через рассказ — это уже техникаромана. Портрет в полный рост кардинала Мазарини,причем, казалось бы, повествователь вовсе некасается его, — один из самых замечательныхуспехов произведения,— вот где истинноеискусство портретиста. И как не отметить манеру иее нюансы, с которой сей Мушкетер Короля признаетсвое немое восхищение перед кардиналом деРишелье, замечательно анализируя (и кратко, что [XIII] имеет свои достоинства) еготруды реформатора.

Столько материала и такого богатогоразнообразия почти сами собой нашли свой«порядок». Потому никто не сможет обвинить нас вделении на главы данного издания и наприсутствие подглавок в тексте. Кроме того, чтотакое расположение было необходимо для общеговосприятия целого, мы заранее протестуем противобвинений, что мы якобы не следовали понакатанной дороге рассказа, пренебрегли сериейэпизодов и не согласились с остроумием автора. Мыможем сказать, имитируя Месье де Куртлица в его«Уведомлении» к изданию 1700 года — вот также ивсе, что мы привнесли нашего.

Мы уважили с той же свободой выражения, как вовремена Месье д'Артаньяна, две маленьких мании,показавшиеся нам довольно очаровательными,чтобы быть поддержанными; первая — совершенноанглийская — начинать с заглавных букв самыеобыденные слова — правда, «Дама» может бытьпрелестнее, соблазнительнее, чем просто «дама»;вторая переносит на весьма разнообразнуюорфографию имена собственные — и нам кажетсявполне законным писать Hedin, как и Hesdin, или же [XIV] генерал l'Orteste, как генералLorteste {То и другое произносится одинаково — Эден,генерал Лортест}. Мы следовали, значит, за авторомв любезной ему свободе, без всякого навязыванияему, так же, как и нам, никакого регламента вповествовании. Наконец, когда мы были вынужденывыбирать между вычурным выражением ибанальностью, мы отсекали банальность, поменьшей мере, надеемся, что так.

Нередко бегут от истории к легенде, поестественной наклонности человеческого духа.Здесь мы восходим от легенды к истории и от МесьеДюма к Месье д'Артаньяну. Быть может, автор «МонтеКристо», чей отец был антильцем, видел наМартинике, в двадцати километрах от Фор-де-Франс,могилу Маркиза де Баас, первого ГенеральногоНаместника Антильских островов и брата Месьед'Артаньяна? По крайней мере, мы можем эторомантично предположить. Кто знает, не задумалсяли романист живописец над надписью, украсившеймогильный камень, и не решился ли он подняться потечению времени в поисках этого семейства Баас,казалось, явно отме-

[XV] {лакуна — текст, оборванный на XIV страницебуквально на полуслове, на другой стороне ее жепродолжается явно с другого места}

было, поблагодарим в конце концов Месье Дюма; онс блеском открыл нам имя д'Артаньяна, он откопалего «Мемуары», талантливо черпал из этой одной изсамых привлекательных «Хроник» XVII века, но так иоставшейся неисчерпаемой.

ЭДУАРД ГЛИССАН

(пер. М. Позднякова)
Текст воспроизведен по изданию: Мемуарымессира д'Артаньяна, капитан лейтенанта первойроты мушкетеров короля, содержащие множествовещей личных и секретных, произошедших приправлении Людовика Великого. М. Антанта. 1995

© текст - Поздняков М. 1995
© сетевая версия - Тhietmar. 2006
© OCR - Засорин А. И. 2006
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Антанта. 1995

Мы приносим свою благодарность
Halgar Fenrirrson за помощь в получении текста.