Лет за десять пред сим, французское военное министерство решилось издать текст и перевод Ибн-Халдуновой истории Берберов, чтобы разъяснить средневековую историю Алжира и доставить офицерам и чиновникам средство ознакомиться со множеством обстоятельств, касающихся страны и племен, до сих пор уцелевших. Задача была чрезвычайно трудная, столько же по причине неясного и тяжелого слога автора, сколько и по множеству имен и местностей, вовсе не известных. К счастию, нашелся способный на это дело человек, барон Слан (Slane), первый переводчик при алжирской армии, и один из основательнейших знатоков арабскаго языка, по должности, занимаемой им в Алжирии, имевший средства приобрести все необходимые местныяе сведения. В 1847 и 1851 годах, отпечатан, в алжирской королевской типографии, арабский текст в двух томах. Абдель-Кадер написал, во время своего заключения, коментарии на эту книгу, но, сколько известно, до сих пор никому не отдавал их. Недавно появился и перевод этого замечательного творения, под заглавием: Histoire des Berberes et des dynasties musulmanes de l’Afrique Septentrionale par Jbn Khaldoun, [125] traduite de l’Arabe par le Baron de Slane. Tome 1. Alger. 1852.8. Все сочинение должно состоять из четырех томов, и, если оно будет пущено в продажу, то послужит необходимым руководством для разъяснения запутанной истории Северной Африки, арабских и берберских династий и для критической поверки истории Испании. Влияние вражды между Берберами и Арабами глубоко врезалось в историю Испании, и, вероятно, эта вражда была главною причиною, которая предохранила Европу, в осьмом и девятом столетии, от завоевания Арабами, потому что она подкапывала испанско-арабскую державу и не допускала прилива, в обширном размере, помощи из Африки. Фориель (Fauriel) первый, кажется, объяснил, в своей превосходной Histoire de la Gaule Meridionale, важность этого влияния, и каждое дальнейшее изучение истории Северной Африки подтверждало его мысль. В сущности, это было только повторение того же явления, которое не позволяло ни Карфагенянам, ни Римлянам основать прочное владычество в Африке. Так как Берберы владели горами, то чуждые завоеватели всегда были принуждены ограничиваться приморским берегом и узкою полосою равнины, образующею Телль, и хотя берега процветали земледелием и торговлею, однако и это условие не упрочивало власти Карфагенян и Римлян, потому что они не могли наполнить горные страны однообразным населением. Колонии объявляли себя независимыми, лишь только метрополия вызывала свои войска.

Казалось, что общее распространение ислама между Берберами должно было бы произвести достаточное слияние старого и нового населения, чтобы поддержать, по крайней мере, единство против внешних врагов и при завоеваниях в Испании и Франции. До известной степени так, действительно, и было, и Арабы распоряжались военными силами Берберов; но язык оставался вечною препоною, ибо большинство Берберов никогда не могло свыкнуться с арабским языком, хотя они отказались от своих прежних письмен и стали [126] употреблять арабские, и хотя при дворах берберских владетелей, в школах и мечетях, в частных письменных сношениях и в книгах господствовал почти исключительно арабский язык. Это глубокое национальное отличие существует до настоящего времени; оно препятствовало слиянию пород (races) и немедленно сообщало всякому политическому и религиозному несогласию такие размеры и такое значение, которых оно не могло бы принять без этого обстоятельства.

Во всем этом есть много необъясненного. И до сих пор еще мы не знаем вполне истинных причин иных переворотов в горах Северной Африки, следствия которых отражались на берегах Гароны и Эбро. Мы видим, на пример, что вражда последователей Али с приверженцами трех правоверных халифов, проводящая кровавую нить чрез историю Багдадского Халифата, распространялась также и на Северную Африку, и ослабила там арабское господство; знаем, что наконец правоверные одержали верх, и что ныне их теология и юриспруденция господствуют во всех варварийских государствах; но нам весьма мало известно, каким образом совершилось тайное слияние между обеими партиями, слияние, странным следствием котораго было то, что религиозные общества, распространенные теперь по всей Алжирии и, без сомнения, по соседственным землям, весьма сходствуют в своих тайных учениях с суфи, то есть с последователями Али. Эти и подобные вопросы разрежаются постепенно изданием арабских историков Северной Африки, и особенно историей Ибн-Халдуна, одного из немногих историков-мыслителей между Арабами, человека, который, в течение своей долговременной жизни, принимал деятельное участие в судьбах различных северо-африканских государств, был министром, судьею, посланником, профессором.

Творение такого рода не может обойтись без многочисленных пояснений. Барон Слан, чтобы избежать бесчисленных примечаний, написал введение, в котором поместил жизнь автора, разбор его сочинения, списки арабских племен и [127] северо-африканских династий, и алфавитный указатель мест, встречающихся в книге, с показанием их положения и их прежних и новых названий. В конце тома приложены извлечения из других историков о том же предмете.

Я. Т.

Текст воспроизведен по изданию: Разные известия // Военный журнал, № 6. 1853

© текст - Я. Т. 1853
© сетевая версия - Тhietmar. 2018

© OCR - Андреев-Попович И. 2018
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Военный журнал. 1853