Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

ПОСВЯЩЕНИЕ ЦАРЮ АЛЕКСЕЮ МИХАЙЛОВИЧУ КНИГИ «ХРИСМОЛОГИОН», ПЕРЕВЕДЕННОЙ НИКОЛАЕМ СПАФАРИЕМ, В 1673 ГОДУ 1

Тишайшему Государю, державнейшему Кесарю, непобедимому Августу, Богом венчанному Царю и Великому Князю, победительному и победоносцу государей, Царю Алексею Михайловичу, всея Великие, и Малые, и Белые [384] России Самодержцу, и многих царств и государств, Восточных, и Западных, и Северных, отчичу, дедичу, наследнику, Государю и обладателю, победы на враги видимые и невидимые, всеспасительное спасение, душевное и телесное здравие, многодетное и благополучное житие, и вся благая и полезная от Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа даровати вседушне молим.

Преславное есть речение притчи оные древние, еже в Еллинех прежде бысть прехвальное, се есть Бог, да предстоит аще от Бога начинати и в Боге почивати и совершати. Учит богословский уме, великий Григорий сиречь: «всякое делание, всякое слово, всякое творение богоугодное подобает от Бога начинати и паки Богом совершати, зане Бог есть А и Ω, (альфа и омега), сиречь начало и конец, вина вин и начало начал». Сего ради и нам подобает от А (от альфы) творительное начинати, и со Ω (со омегою), иже сам Бог есть, совершительное совершати. Teм же вси древнии учители и мудрии начала творения своего без призывания Бога не начинаху. Отнюдуже и нам, в великую пучину преречений сих труднейших входящим, подобает ныне от Бога начинати сице, в нем же, и чрез него и его ради вся состоятся: Боже трисоставный, Отче и Сыне и Душе Святый, иже вся соблюдаеши и содержиши (вся бо на славу твою содеваются)! Просвети ум наш к познанию и пользе всех читаний благих, и наипаче в [385] книге ceй о четырех монархиях и о иных многих предречениях древних (иже паче всех книг, елика суть, непонятнейшая). Есть бо История, или повесть, полезнейшая человеческому роду, сего ради и позорище живота человеческого по достоинству нарицатися может, понеже многих монархов, царей и кралей, и князей жития предлагаются, и в их повестях, яко в зерцале чистейшем зрятся совести их, дела и словеса, яко же благая, сице и злая, в ня же аще кто прилежно внимает, удобоприобрести что во своем нраве и исправити, и от чесого отступити, и чесому последовати, от чуждых напастей опасно пребывати, а по исправлению жития и ко будущему приблизитися может. Сего ради изрядное при всем есть и по истине златое оное увещание, еже Василий Македонянин Царь Льву сыну своему и наследнику царства, сицевыми словесы написа: «Историй древних читать не отрицайся, в них же обрящеши без труда, яже инии со трудом собраша, и оттуду почерпнеши и благих добродетелей исправления, и злых погрешений и живота человеческого различная пременения, и вещей в нем превращения, и мира сего непостоянство, и нечестивых устремлений случаи, и яко единым словом объемлем зло деющим наказание, благим же мзду, из них же овых убежи, да не в руце праведного Господа впадеши, овые же объемли, да дары, последующие им получиши». Сия Василий Царь праведно и мудро увещева, понеже несть иное, eжe великую силу имать ко исправлению живота человеческого воззвати житие от праздности и всякого погрешения, яко славнейшим мужем славнии прилози, иже паче возбуждают, нежели словеса, и удобнейшее увещевают, дела соделанная, нежели многословие, понеже учится душа о будущих во грядущее время, аще взирает на прешедшие прилоги. Два убо суть (яко Поливий мудре пишет) пути всех человеков к совершению их дел: или чрез случай свой, или чрез чуждые. Явнейший убо путь есть, иже чрез свое несчастие учится человек, но безбедный той есть путь, иже учит чрез чуждое. Сего ради последний путь всегда нам объятен, чрез него же без вреда кииждо путешествовати может. Того ради всегда, при всех человецех изряднейших История в великой чести бе, а наипаче при царех державнейших и мудрейших; инии бо и сами писаху истории, яко Каий [386] Иулий Кесарь, инии же великим иждивением к себе великих мужей собираша, яко Александр Великий учителя Аристотеля, иже всегда предков его дела истории читаше и в самых бранех из Греции снискаше книги, и Омера творца всегда в возглавии своем имеяше, и в ковчезе дражайшем Дариеве того Омера книгу храняше. Птолемей Филадельф, Царь Египетский, учителя Фалерея Димитрия имеяше, и книгохранительницу сицевую собраша, яко во всей вселенней подобная ей не обреташеся, занеже 600 000 различных книг собра, и в Иерусалим послах, и библию от Елиазара архиерея получи, и от семидесяти преводников, иже библию, сиречь книги, от Еврейского языка на Еллинский чудно преведоша. Он же единые ради библии 100 000 Евреев плененных свободи, и в Иepycaлимское святилище стол златый и бисером преукрашенный и иные многие дары посла. Каий Иулий Кесарь, первый и славнейший, сицевый желатель истории и читаний бе, яко не токмо иных учителей историю читаше, но и сам великую книгу истории написа, яже книгу летописец о войне Францужской, Селим, Турский султан первый, на турский язык преведе, и таковым истории читанием поущен, великую часть Азии и Африки под царство свое покори, яко же пишет Бодин. То же и Октавиан Кесарь Август, иже не токмо сам читаше всякие истории, но и ко всем своим воеводам и начальникам повеление мудрое из книг избра и посла. Лукулл, воевода Римский, аще и не искусен бе в делех воинских, но егда из Рима послан бысть противу Мифридата, Царя Понтийского, иже по Александре державнейший бе, всегда истории прочитаяй, сицевый воевода явися, яко вскоре Мифридата до конца победи, свидетельствующу Кикерону. То же Александр Север Кесарь того ради великий в победах явися, и инии велиции цари и воеводы истории в велицей чести имеяху и познаваху.

Вем убо, яко пресветлое Ваше Величество может быти всем образ царем и монархом вселенные, и аще возможно таковый образ обрести, в нем же вся благодеяния собрана суть, то ты еси, Царь Христианский, в нем же сицевые благостыни собрашася, яко всех ради един дивен еси и особных ради чуден еси, и каяждо из них в тебе преизрядная обретается, яже едва един из них [387] обретается во инех, а тебе изобильно и благочестие все даровано, наипаче объявится нам полезнее сих историй предложение и прочитание, не токмо нам, но и будущим по нас четырех сих монархий бытия нам преложены будут, и от коеяждо от них пользу велиции Цари восприяша, колико и како они желательно бяху учения сицевого: во первой монархии, Вавилонской или Халдейской, великий Навуходоносор в Вавилоне училище имевше, в нем же юноши вси мудрости халдейстей научишася, яко Даниила и триех отроков на тое учение вдаде, и сицевое тщание имеяше, яко и сам назираше учение их и с ними глаголаше, яко Даниил в I-й главе свидетельствует. От такового прилога Навуходоносорова многие царие в учение устремяшася, и наипаче Лев Царь, иже во Цареграде многим иждивением училище состави и сице рече: «О, если бы в мое время иждивения, яже войны ради чинятся, вся во учения дела потреблены быша!». То же Навуходоносор, во главе IV, нарицается древо превысокое и укрепление, его же высота досязаше до небеси и корение его по всей земле, и листвие его благоцветущее, и плод его мног, и пища вся в нем, под ним же бяху зверие дивии, и во ветвех его угнедяхуся птицы небесные: в том же древе написуется образ благих царей, и тое четырех ради вин бывает.

I. Ради приближения человеков, яко же убо ко древу посреди земли стояшу, отвсюду человецы приближаются, сице и царю подданным своим всегда вольное приближение дати, не токмо богатым и благородным, но и нищим и сиротам подобает. Оттуду Марк Антонин, Кесарь Римский, сам слушаше вдовиц и сирот, судя, и всегда врата его отворена бяху и глаголаше непрестанно, яко подобает царю благому нищим, вдовицам и сиротам присно и милость и врата отверзати. Тоже и Родольф, первый Кесарь, повеление даде, яко всем нищим приходити к нему невозбранно, и глаголаше: «Молю, дадите ко мне человеком приступити, яко не в ковчезе хранится, но на царство приведен есмь». Сицевые глаголы всем начальникам подобают.

II. Тоже уподобляется царь древу плодоносия ради, понеже, яко доброе древо многи и добры плоды приносит, сице и царю подобает быти плодоносному в благодеяниях, сиречь во благочестии, правде, мужестве, разуме, [388] милосердии, воздержании, и яко образу быти всему народу своему, яко да вси нравы добрыми от него преукрасятся.

III. Таже уподобляется царь древу сени ради украшения, понеже яко древо земнолиственное сень подает притекающим к нему, сице и Царь сению крыл своих подданных своих накрыти, сиречь телеса и имения против насильствования крепко возбранити дожен есть, понеже поставлен есть благочестия хранитель и подданных заступник и защититель. Убо его есть истинное благочестие, православие, и оружием защитити, аще иначе не может, и наипаче тое соблюсти, ниже живота своего и всех благих жития сего щадити, да не спасение человеческое бедствует и слава Божие умаляется. Тогда царь бывает древо лиственное, под ним же подданнии безопасно жительствуют.

IV. Употребляется тоже царь древу ради жительства пользования, понеже яко птицы небесные в ветвех высокого древа и крепкого возгнездяются, сице и поддании под защищением благочестивого и всемирного царя житие безбедно и мирно жительствуют, еже по истине божественная благодать явится. Тем же убо вины ради сея святый апостол Павел, в послании своем к Тимофею, первом, во главе 2-й пишет: «За Царя, и за вся, иже во власти суть, молити подобает», рече, «да тихо и безмолвно житие поживем, во всяком благоверии и чистоте». Потом имамы приклад и скверные оного гордости и дивного счастия пременение Навуходоносорово, понеже яко мудростию своею и силою брани творяше, мняше получити монархию, рече бо: «Сей есть оный Вавилон», и прочая, праведными судьбами божиими, иже чрез гордость превыше человеков себе возношаше, нижайше человеков низвержен, ко смирению скотскому прииде. Убо никогда гордость и кичение от Бога без наказания отставляются, сего ради вси царие и начальницы сицевым прикладом страшным образом смирятся. Имамы многообразные приклады на тое из священного писания и из философских книг, яже много будет вси исчислити, но обаче немногая излагаем. Гордый оный Фараон, иже глаголаше: «Кто есть Господь, да услышим глас его?», того ради с вои в море погружен бысть. Сеннахерим от своих чад убиен бысть. Антиох, иже мняше и самыми волнами морскими владети, жив червьми съеден бысть. Ксеркс, персидский [389] великий царь, царь всех человеков нарицашеся, от восток солнца даже до запад, но мало потом от Греков побежден бысть, и в малой Лидии живот свой сохрани, и не по многому времени напрасною смертию убиен бысть от Валтасара (Артабана) деда своего. Зри об Александре Великом: понеже чести божественные желаша, яко Бог иметися хотяше, внезапу, или отравою или пиянством, в младом возрасте умре. Аний, Царь Египетский, сицевое подкрепление в себе имевше, яко возгоредвашеся толикое царство имети, яко никоею силою, или божескою или человеческою, отъемлется, но в кратце потом царство и живот вкупе погуби. Дионисий Сиракузянин сице возгордеся, яко сыну своему наследнику царство диамантскими узами связано остави, но абие сын его из царства изгнан бысть. Крис, царь державнейший Лидский, себя богатства ради блаженна хотяше нарицати, но Солон философ ему глаголаше: «Никто же прежде смерти своея может нарицатися блажен!». Потом же той Крис от Кира Царя Персидского, побежден бысть и ко последней нищете достиже. Сице Бог гордых от престолов их низлагает и смиряет, и яко же и ко Пресвятой Богородице воспеванием речем: «Низложи сильные со престол и вознесе смиренные». Никто бо разумный отрицатися может, яко все тое от Бога пребывает: царства пременити, царей низложити его неизследимыми судьбами, яко да вси познаем, яко той есть Царь Царей и господь господствующих. Сего ради ничто же иное, кроме благочестия и благотворения, в будущее время пребывает во благом именовании. И по истине Сенеки мудрейшего стихи тое объявляют:

Вам, иже Правитель моря и земли
Суд даде великий смерти и живота,
Оставите кичное и гордое сердце:
Убо что от вас малое устрашит,
Большее сим Господь вас устрашит.
Всякое царство под тяжким есть царством:
Его же день виде грядуща и горда,
Того же день виде бежаща и лежаща.
Никто да уверится зело счастливый,
Никто отчается от добрых поползновенный.
Мешает бо сице оное колес счастие.
Никто сице Бога име в приятстве,
Яко утренняя себе обещати.
Дела наша Бог, яко буря, смущает.

От второй же монархии сходное предзрение Даниилово, со главе VIII, яко же монархия, знаменуется чрез овна, [390] иже между иными винами быша ради благостыни и милосердия Мидоперсов, понеже, яко овен человеки питает мясом и руном одевает, сице Мид Дарии Истасп и Артаксеркс Долгорукий народ Божий велиим благодеянием согреваху. Кир, в первое лето монархии своея, пленения Вавилонского Иудеев свободи, и не токмо повеление дасть, яко церковь обновити, но и вся сосуды церковные возвратити, и всей своей стране повеле, да никто принуждение Иудеом соделает, якоже чтем во Ездре, в главе X; но обаче сице милостив бе сей монарх, яко Ксенофонт пишет, яко Богу клятся более с радостию иных благотворити, нежели богатети. Сице и Артаксеркс Ксерксову сыну глаголаше: «Далече царственнее есть благотворити, нежели богатети!». О преблагий народ, их же таковый Царь! О блаженный язык, ему же таковая извещаются словеса!

Вторый Дарии, Истаспов сын, второе повеление о церкви Иерусалимской и на совершение ее иждивения великая дарова, и иереев дарити от своих сокровищ повеле, якоже Ездра в книге I, в главе 6-й, пишет.

Третий Артаксеркс Долгорукий третие повеление во седьмое лето царства своего изда, чрез неже и всему народу Израильскому даде вольность во отечество возвратитися, и не токмо сосуды златые и сребряные возврати, но и от своего сокровища много злата и сребра даде на обновление храма и града святого созидание; тоже повеле всем обонпол реки Ездре священнику давати, чесого он хощет, яко о том в I книге Ездры, в 7-й главе, сладчайшая есть о нем повесть, яко Плутарх пишет, яко сего ради Долгорукий проименовася, зане рука десная должайшая бе, нежели шуяя, и понеже ему то в укоризну глаголаше, он во благополучие и счастие тое вменяше, глаголяй себе, яко преблагое царю естество дарова, яко десница должавшая будет к подаянию и милосердию, шуяя же ко взятию краткая и недолгая. Обаче царие и крали, да некогда во излишнее согрешать, яко не наипаче будут безмерние в дарованиях. Есть древняя притча таковая: «Ничто же излишнее», яко же чтется в Поливии об Антиохе Царе Епифании, иже сопиршественников своих великими сокровищами обогати, таже мешки великие с пенязями по пути метаху и глаголаше: «Oт зде, да возъемлют тии, иже счастия лишенни суть». Таже и Каий Калигула Кесарь, иже чрез многие дни [391] пенязи на народ сыпаше. Таже Нерон Кесарь, иже 100 000 червонных своим дворовым дарова; мати же его Агриппина хотяше его отвратити от толикие пагубы, повел в кущу собрати пенязи, да негли кается сын ее. Он же видев, вопроси: колико число есть? и слышав, повеле усугубити число золотых, глаголя: «Не чаях толикий дар мати дати!».

В третьей монархии предлагается нам Александр Великий. Того монарха Бог изрядно и храбро восстави, и всякое дарование ему душевное, вкупе и телесное, дарова, яко монархия Персов чрез него Греком предадеся. Понеже многими благодатьми преукрашен бе, еже во инех едва может едина обрестися, яко ни един из царей языческих ему сравнятися может, или в мудрости изрядный, или в храбрости несравненный, и в счастии в делех своих, или во иных добродетелях своих, сиречь в правде, милости, целомудрии, кротости и прочая. Толико же бе милостив ко всем, яко между иными своими словесы всегда глаголаше: «От никого же в милостыни и благодеяниях победихся», и не токмо словом, но и делом соверших, понеже егда против Персов в Азию прейти хотяше, созвав друзей и воевод, все отеческое богатство им дарова, себе же едва что остави. В Египте пребываяй, человеку некоему убогому на вено дщери его милости просящему, град целый дарова; убогому же оному ужасающемуся о том, он глаголаше: «Тебе толико подобает просити, мне же Александру толико воздати», и наипаче великодарен бе человеком мудрым: Пирону философу 10 000 червонных даде, Ксенократу 30 000 червонных золотых, Аристотелю за написание истории о всех зверех и скотех вся потребная на тое уготова, та же за сицевый труд его 480 000 червонных золотых ему даде. Сице древнии царие великодарными приклады и милостию подданных своих к благопослушанию и любви привлачаху. Тем же ничто же иное ненависть людем содевает, яко свирепость и скупость; во Александре же, аще и таковое благодеяние бе, но обаче и он во многая прегрешения впаде, великая бо естества между многими благодеяньми некие пороки имеют. По победе Дариеве, егда зряше себе на версе счастия и чести, тогда, яко пияный, от многих благополучений во многая неподобная дела впаде, в кичение таковое, яко не хотяше [392] нарицатися сын Филиппа, но Зевса Аммона сын, и того ради сам бессмертен Бог мняшеся быти. И не без смеха есть, яко он чрез послания своя повеление даде всем себе нарицати Бога, сице иными, иначе глаголющим, Лакедомяне, сицевое повеление приемше, глаголаху: «Занеже Александр хощет Бог быти, да будет Бог», с сим речением весьма укоряху его гордость, яко у них прошаше быти Бог, иже сами тленнии суть. Сего ради Александр не токмо всею Грециею, но и своими ближними возненавиден бе и во многие впаде пороки и пиянства. По смерти же его чрез многие дни тело его непогребенно бе, и слышавши мати его Алимпиада, глаголаше: «Увы! мне, сыне, яко ты, иже сочислитися во Боги восхотел еси, ныне убо ниже яко простый человек получити можеши, во еже погребстися в землю!». Сице Бог всем праведный суд свой располагает. Таковый и Калигула Кесарь бе, иже яко Бог хотяше прославитися, и посмеяся Евреом, яко они не хотяху его вместо Бога познати; по скором же времени сам искусися, яко тленный есть человек. Та же Дометиан Кесарь в повелительных своих граматах сице написа: «Господь Бог ваш сице повелевает», и сице титул его бе: «Господь Бог ваш Дометиан». Но потом вскоре, не токмо льстивное божество cиe погуби, но и сожития человечества убиен лишися. Сего ради владетелю христианскому всегда в себе кротку и смиренну быти подобает, зане Бог кичения и гордости ненавидит, якоже пишет: «Мерзок есть пред Богом всяк высоковыйный, гордости же и кичения ненавидит Бог». Сего ради вси гордии от Бога наказани суть, яко же выше о Навуходоносоре довольно объявися. Таже Александр и свирепость имеяше, понеже яко на персидскую брань идущу ему, всех мачихи своея племянников уби, да некогда ему некую измену соделают. Та же, зане Александр Бог быти желаше, великую ненависть от своих ближних восприят; глаголаху бо Македоняне: «Зле нам под сицевым владетелем жити, иже хощет паче Бог быти, нежели царь». Cия вещь многим бяше беда, и во первых Каллисфену философу, иже тое кичение его многажды обличаше, а Александр же казни его, и вся члены его рассече и во клетце положи. Муж же храбрый Лисимах, из князей Александровых, отраву ему даде, яко да милотию сицевые укоризны свободится. Cиe егда Александр [393] уведа, того Лисимаха со свирепейшим львом вкупе затвори; лев же, уста своя разверз, к нему устремися расторгнути его; он же руку свою одеждою обвив, и во уста льва вложи, и язык его извлече, и тако льва уби. Видев же тое Александр, храбрости ради свободи его. Та же и Нармениона, воеводу изряднейшего, и Клита, друга ближайшего, и иных многих безвинно в пиршестве уби. Сия же приклады великого Александра всем предсмотряющим владетелем, от свирепости отступити подобает, понеже более смертию, нежели свирепостию успеют. Сего ради благого владетеля вси притекают видети, от злого же вси бегают, яко от мерзости. И по истине рече Фалис, древний философ, яко «ни едино есть сицевое зрение скверное и мерзкое, яко тирана и мучителя, стара обаче», аще и они мучители суть, но суд Божий ни единого от сих кротко умирати оставит, или даже до старости в счастии и благоденствии, яко стихи древнии повествуют:

В землю без убиения и крови немнози
Приидут злые цари и с тихою смертью тираны.

Имамы приклады Фараона, Авессалома, Ахава, Немврода, Камвиса, Оха, Антиоха, Валтасара, Ирода Антипы, Агриппы, Нерона, Диоклитиана, Аврилиана, Иyлиaнa, Фоки, Максимиана, и иных многих бесчисленных смерть внезапную и злую можем показати. Та же в таковую похоть и пременение свое прииде Александр, яко иже мало что не всю вселенную победи и всякую силу человеческую превзыде, и в начале изряднейший царь страстей своих показася, на последок жe похоти своея воздержати и пити безумие не остави. Сего ради монархия третия козлу уподобляется, тоже и чреву медному, по знанию Александрова сладострастия и похоти, понеже сице в ся вдаде себя, яко 365 наложниц имети ему, днем же и нощно пиршествовати не постыдеся, и от сицевого многопития и пиянства, яко мнози пишут, и в недуг впаде, от него же и смерть ему пpииде. Сего ради всем владетелем подобает взирати на того Александра приклады, иже велий вред и поношение ему принесоша, яко да убежат сицевых обычаев. Ничто бо разуму и царству таковый вред приносит, яко же пиянство, и всех добродеяний неприятель, и Божий образ человека ослепляет, и вся достоинства порочит, и яко единем словом покажем, сицевое есть, яко злым всем делом [394] и начаток пиянство есть. Оттуду Альфонс краль вопрошающему некоему: почто вино с водою мешает? «Да не яко Александр в пиянство впаду и подобные вещи, яко он, соделаю», отвеща, Нерон Кесарь в толикую скверность и свирепость впаде пиянства ради безмерного, яко глаголаше: «Яждь, пий и играй, по смерти же ни едино сладость!». Имя же его бе Клавдий Тиверий Нерон, а пременися на Калдий Бucepий Меро, еже латински толкуется: «Согревающий пияница вина». От пиянства Валтасар, Царь Ассирийский погибе; оттуду и Олоферн воевода, ему же Иодиф, жена мужественнейшая, своим мечем главу отсече. Но сицевые приклады воспоминати неудобно есть, понеже бесчисленни суть.

В четвертой же монархии предлагаются нам мнози кесари и обретаются достойнейшие, но да немногих верных во приклады приведем при неверных, Константин Великий и Феодосий Великий наречены бяше изряднейшии.

В первых Константин Великий толикими добродетельми бе преукрашен, яко ни единого предних царей не токмо предлагати, но и сравняти имамы. Первое, великое бе в нем благочестие, понеже он первый из Царей Римских христианскую веру прият и победи сопротивных своих и нечестивых, и в том все попечение положи, яко да распространит веру христианскую. И не токмо царство, но и церкви великим делом преукраси, и великодарен бе ко учителем и церковником. Та же егда Арий губительнейший божества Сына Божие отречеся, Константин же посла во всю вселенную и на Собор Никейский собра, и сицевая на соборе между инеми словесы глаголаше, яко: «Мятеж, в церкви Божией бываемый, печалит мя паче, нежели какая война». То же на том соборе Символ, сиречь «Верую», изложиша; Библию же и Евангелие многажды написаше своим иждивением (понеже тогда книжное тиснение не бяше), и в далечайшие страны посылаше, да научатся православной вере. Евангелие всегда перед собою носити повелеваше, еже желание людем всегда показывати, яко от него православной вере научися. Оттуду убо познавается, и от иных многих познатися может Константиново благочестие, позна бо сей царь, яко благочестие царства укрепляет, понеже и есть основание царей и счастие царей и царств, яко благочестием мир содержится, брани угасают, врази [395] побеждаются. Сего ради не токмо самим им подобает благочестивым быти, но и подданных во благочестие призывати, и веру христианскую распространити должны суть, и учителей согревати и посылати о вере учити, они бо суть орудия благочестия.

Вторый Феодосий Великий по Константине Царе славнейший и благочестивейший бе, и великая в нем благодеяния бяху, ему же подобает всем царем уподобитися. Наипаче же в нем благочестие процвете, понеже честь идольскую в конец низложи и их капища до основания разори, яко Феодорит пишет, яко Константин великий, яко мудрый, в начале показа и возбрани токмо не быти чести при капищи идольстем, но раззори Феодосий и от основания искорени. И святый Августин пишет о том, яко более молитвами, нежели браньми побеждаше, и яко Клавдиан творец, аще и Еллин бе, обаче сии стихи к нему написа:

О зело возлюбленный Богу!
Тебе ради воздух воинствует
И собранные на корабли придут ветры!

Та же Августин пишет, яко Феодосий более радовашеся христианин быти, нежели царствовати, и тое явно есть от слова, еже писа ко Аркадию и Онорию, сыном его, иже наследницы царствия его осташася, увещевая их, да паче всех себе внимают, еже веру Христианскую сохранити. От зде божественный Амвросий Феодосия между святыми воспоминает, в слове, еже о погребении его, сице: «Пребывает во свете убо Феодосий и между соборы святых прославляется». К народу своему сице бе милостив, яко паки Клавдиан пишет: «Ты сограждан отец бываеши; ты совет даеши всем; ниже тебе ради, ниже твоими тщишися, но общим попечением!». Сице, яже мнози тирани против Феодосия воссташа, но вси посрамишася благочестию его противободрствующу. Мнози брани сотвори Феодосий сей, и три убо изрядные брани сотвори: первая, против варваров, иже Дунай реку прехождаху с великим воинством, яко не токмо Фракии, но и всему Востоку беда приближашеся; срете их Феодосий, еще не сый царь, но от Иyлиaнa царя воеводою послан, и сицевою скоростию их победи, яко со Каием Кесарем возможно глаголати бе: «Приидох, видех, победих». Сего ради Гратиан, его клеврет, на царство избра. Вторая брань бе с Максимилианом тираном, иже [396] Гратиана уби и царство западное взя, но тую без крови воинов своих получи, понеже тиран убиен бысть, и искупи царство западное. Третья брань со Евгением, другим тираном сотворися, и поборствующу Богу с небеси, немнози многих побеждаху, и Феодосий яко не на меч и силу свою, но на Бога живого и истинного свою возлагаше надежду.

В сих делех всем царем и кралем подобает уподоблятися Феодосию, яко брань не во множестве и крепости, яко же иногда Сеннахерим, Царь Персидский, и Максимин тиран творяху, но во всемогущем Бозе, еже благопозна Ираклий, 53-й Царь Греческий, иже явно объяви, яко никто более Бога ему помоществова, ему же изволяющу, един тысящу поженути может, сего ради того знамения употреби «от Бога победы». Та же великодарный сице бе Феодосий ко всем, наипаче же ко учителем церковным и нищим, и понеже от зельного великодария укоряем отвещаваше: «Никогда сокровище церковное оскудеет, дондеже нищии и учители возмут милостыни». В сей приклад имеяше Кира, Дария Истаспа, Артаксеркса Долгорукого, Александра Великого, Тита, Веспасиана, Ульпия Траяна, Антонина Пия, Великого Константина, иже ради великого своего благодария во всех книгах и вещех похваляются. Сего ради в тые времена мнози учители в великой чести бяху, понеже и учители мзды своея достойны дел своих ради явишася, и умножися во многих милосердиях великий Феодосий, якоже пишут святый Амвросий и Игнатий, яко несравненное бе его милосердие, еже, свидетельствующу Зонару, показа ко Антиохианом: понеже царь, по многих иждивениях трудных воинских, граду Антиохийскому дани дати повел; Антиохияне же, зряще тое, яко тяжко им, вознепщевахуся, на великий и безумный гнев устремишася, и сице живописные персоны Царя Феодосия и Царицы его, сущие во Антиохии, ногами попраша и до конца сокрушиша, и некиих старейшин града убиша; потом же познаше в каковом они имут пленении быти и нужде, и тако Флавиана, патриарха своего, к Феодосию Царю с великим молением послаша, иже в царствующей град пришед, обрете царя, якоже лют бе, в велицей ярости и гневе, сице, яко едва место к молению обрете; сего ради с начальником певцов церковных собеседование, и моление и послание Антиохиян [397] в чине певцов устрои, и в стол царский от обычных певцов воспевашеся; и тако сим деланным бывшим, царю изобильно слезы от очию изливахуся, и душа его утишашеся, и от гнева отступаше; и патриарх Флавиан дело свое исправи, и гражданом своим обрете благодать, с миром возвратися. Зело убо да восхвалится Феодосий, иже сицевая погрешения удобно отпусти. Инии же мнози, не за великую вину великую ярость и отмщение творяху, яко Камвис, Ксеркс, Фока и прочии. Аще же убо Феодосия некто того ради винит, яко Фессалонников уби, и о том святый Амвросий, в надгробном своем слове, сице глаголет: «Возлюбих мужа, иже паче прият обличающего, нежели ласкательствующего, потщався, яже обыкоша, творити знамения царственные, восплакавше в церкви всенародно о своем прегрешении, еже лукавством инех сотворено бе, стенанием и слезами прошаше прощения, и ниедине потом бяше той день, вонь же не каяшеся». Сице глаголет Амвросий. Оттуду мнози владетели могут познати: понеже аще и от слабости человеческие низпадают, да не во отчаяние и противности всех прегрешений пребывают, но со Феодосием к Богу притекати должны суть, яко да оставление грехов от него восприимут и от вечные муки свободятся. То бо есть великая владетелю похвала, еже досады забывати, душу яростную побеждати, подданных прощати и гордых смиряти. Сице мнози владетели и царие милосердием и тишиною себе великая царства приобретаху, и обретенная сохраняху, и сохраненная умножаху и распространяху. Сим милосердием Александр Великий мало что не всю вселенную покори. Сим Французскую землю Каий Тулий Кесарь победи, его же славный сей глас: «ни единою из вещей сице утешатися подобает, яко прощением досажденным и благодеяний разделением виновным». Аще убо и языческий Кесарь бе, но сей глас, яко благий христианин провеша. Та же владетелева гнева зело убегати подобает подвластным, понеже сам Феодосий, во иных блаженнейший царь и благочестивейший бе, но 7 000 человек в Фессалоникии уби, а инии мнози в своей ярости великая и хульная дела совершаху, яко Александр, Полиандр, Лисандр, Каий, Тотила, Камвис и прочии. Таже и Феодосий вторый меньший, царь в толиком благочестии бе, в нем себе и иных благочестию научи, понеже имевше разделенное время [398] чтения, псалмопения и бдения уставы, и во иных многих делех прехвальный бе. Но яко уже иных монархий приклады произнесохом, сице время есть и о кесарех западных приклады положити, иже даже доныне Кесари Римстии глаголются, и еже ныне аще и католики суть, тогда благочестивей бяху. Есть достоин приклад Карол Великий, первый западных стран кесарь, иже бе при Ирине, царице цареградской. Бе же Карол богоугодный сице, яко не постыдеся в церкви между певцами воспевати и хвалити Бога, и всегда при нем всякий чин церковный исправляшеся, и первый он христианскую веру в Немецкой Земле и во Францужской насади, бяху бо тогда Немцы невернии. И разумнейший бе кесарь, и сице глаголаше: «Яко наипаче хочу изряден быти в разуме и в сведении дел Божих и человеческих, нежели в силе и брани». Разум бо человеческий есть зело пространен, сего ради Давид о сыне своем Соломоне сице моляшеся: «Даст тебе Бог разум и ум, да управиши Израиля и сохраниши закон Господа Бога твоего». Мужественн и храбр бе Карол, понеже Саксонских Немец, неукротимых, покори, та же Италию под свое царство приведе, и Венгров победи, Хуннов и Аваров изгна, и всех Срацын изжене, и великую часть Ишпании под свою власть привлече, яко и Славян и Чехов укроти. Сего ради в великую славу прииде, яко удостоися нарицатися Великий. Постоянный бе, яко в счастливое время, сице и в несчастливое. Есть же царской души свойство, яко непременным благодушством терпети подобает вся, елика от Бога приходят, и не малодушествовати.

Се убо четвертые монархии, яко зрелища живота, предложихом, от них же, яко от образа, можно познати и управити житие свое всякому владетелю, и ко Богу благочестиву быти, и между человеки великому и страшнейшему. Соломон, царь премудрый, рече: «Яко же яблоко злато в усерези с Гардикийским каменем, сице рещи слово сокрушающим е; яко же в усерязи златом камень многоценный вяжется, сице слово премудро во блого ухо послушно».

Во время прииде, яко в нынешний век, сам еси, Великий Царь наш, православнейший, зане яко самому тебе и царству твоему во вселенней всесильный Бог во благочестии воссияти благоизволи, сице и во всех инех добродетелех [399] по достоинству может Ваше Пресветлое Величество Царское всех монархов быти изряднейший приклад, паче всех прикладов, и яко венец и собрание добродетелей века сего. Аще убо восхощу благочестие, милость, правду, доблесть душевную и телесную, и иная неисчетная благая Вашего Пресветлейшего Царского Величества исчислити время ми оскудевает, понеже не токмо нам, близ Ваше пресветлое лицо зрящим, во истину яко божественное чудо бывавши, но яко единым словом рещи: «Во всю землю изыде вещание славы твоея». Сего ради, уповая на бессравненную милость и благостыню Вашего Пресветлого Царского Величества, дерзновенно приношу чрез cию книгу малый и недостойный к Пресветлому Вашему Царскому Величеству труд, рабски моляще, яко, да милостивым оком и природным Пресветлого Вашего Царского Величества милосердием милостивно приимещи. Издание книги сея не на поучение Вашему Пресветлому Царскому Величеству изложено есть, иже мудростию и разумом своим, якоже божественным, тако и человеческим, паче всех превосходиши, но на поучение и исправление будущим, зане ничто же подобно долголетно есть, яко книг издание. Понеже убо начинающе предисловие книги сея по достоинству с призыванием Бога начинахом, сице и совершающим нам с молением, такожде Бога молити подобает: да сотворит убо Царь царствующих и Господь господствующих, непостижимый и вседержитель Бог, яко вся дела, словеса, и советы прочая, Пресветлому Вашему Царскому Величеству присно устроятся и управятся, ко божественней славе и чести, и ко царства Вашего христианского расширению, и ко всему царствия вашего и палаты вашея в обоем спасению; да даст Господь по сердцу вашему, и весь совет ваш исполнит, и душу вашу духом своим владычним, яко иногда Давида, во всех утвердит и исполнит, и преукрасит, и благочестием, правдою, милосердием и всяким благодеянием просветит, и во всяком благополучии и здравии, со всею пресветлою вашею царскою палатою, на многи лета, да соблюдет; и яко иногда Константину Великому владычным крестом своим на враги победу и одоление дарова, сице в Пресветлое Ваше Царское Величество укрепит и победит противу всех врагов, видимых и невидимых, наипаче же да покорит и попрет под ноги [400] ваши нечестивых и крайнейших врагов имене Христова Измаильтян, по пророчу словеса: «И попереши льва и змия»; яко да всякая тишина, мир и обилие во всем благочестивом Вашего Царского Величества царствии процветут, и честь бессмертную пресветлого Вашего Царского Величества, яко в нынешнем веце благоизволи преблагий Бог венчати пречестный верх пресветлого Вашего Царского Величества царским венцом, сице и в будущем бесконечном веце, посреде лика благочестивых и святых царей, да увенчает вас неувядаемым венцом в бесконечном царствии во веки веков, Аминь, буди, буди!


Комментарии

1. Имя Николая Гавриловича Спафария принадлежит к именам ученых людей в России XVII Века, Полоцких, Роговских, Лихудов и других схоластиков того времени, о котором у нас еще так мало писано, и которое весьма любопытно для наблюдателя истории просвещения в Poccии; период его продолжался до Ломоносова. Спафарий был Молдаванин, хорошо знал языки греческий, латинский, италиянский и русский, был «изучен философской мудрости и Св. Писанию». Открытие Султану договора Господаря Молдавского с Королем Польским навлекло на него бедствие в отчизне: ему отрезали нос и уши; он бежал в Бранденбург, потом в Россию, и здесь принят был в службу, определен переводчиком в Посольский Приказ, и заслужил особенную милость Царей Алексея и Феодора. В 1675 г. отправили его послом в Китай. Посольство было неудачно, но Спафарий не лишился царской милости. Любимец Софии, Князь В. В. Голицын, отлично жаловал его. Спафарий, как домашний человек, был толмачем при посещении Голицына славным путешественником Кемпфером. Потомство его оказало в последствии услуги государству и получило наименование Спафариевых, по имени предка. Из литературных трудов Спафария знаем мы его Изложение седьми свободных художеств. Но важнейшее произведение его было: Хрисмологион, сиречь книга глаголемая пререченнословная. Спафарий «от древнейшие книги хороренные Эллиногреческие» перевел ее, «и на все главы различная и пространная толкования многотрудным тщанием предложил». Труд сей начат был им по повелению Царя Алексея Михайловича, которому и посвятил его переводчик. Посвящение, особенно любопытное, мы предлагаем читателям. Оно знакомит нас с образованием и книжным языком XVII Века, философиею наших предков и взглядом их на Историю. Самая книга состоит из толкований на видение пророка Даниила. Спафарий подробно изъясняет его, стихами и прозою, излагая подробно историю четырех монархий. Всех книг долженствовало быть три; во второй и третьей надлежало изъяснить предречение Льва Премудрого, пленение Царяграда «и что имать быти в грядущее время, а так же о антихристе и иных многих изрядных вещах». Но, кажется, труд Спафария кончился первым томом, который сохранился в рукописи. Что воспрепятствовало окончанию — не знаем. В заглавии переводчик поставил: «Подлежит сия книга рассуждению Православные Церкви и Благочестивейшего Государя Царя и Самодержца рассмотрению». Вероятно, причиною остановки труда было гонение, какое воздвигли после Никона на всех схоластиков и латинщиков, причем проклятие падало на Симеона Полоцкого и пострадали братья Лихуды. Повторим, что период схоластики в Poccии любопытен в истории нашего образования; им стоило бы заняться подробнее.

Текст воспроизведен по изданию: Посвящение царю Алексею Михайловичу книги „Хрисмологион“, переведенной Николаем Спафарием, в 1673 г. // Русский вестник, Том 2. 1841

© текст - ??. 1841
© сетевая версия - Strori. 2016
© OCR - Strori. 2016
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Русский вестник. 1973