СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

КАМАЛ-АД-ДИН АЛИ БИНАИ

ШАЙБАНИ-НАМЕ

«ШЕЙБАНИ-НАМЕ» БЕНАИ КАК ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ КАЗАХСТАНА XV ВЕКА

В начале XVI в. под ударами кочевых узбекских племен ¹, возглавляемых Шейбани-ханом и вышедших из пределов современной территории Казахстана, рушится империя тимуридов. На ее развалинах создается новое государственное объединение шейбанидов. Вполне естественно, что такое крупное политическое событие в жизни народов Средней Азии, сыгравшее немаловажную роль и в соседних с ней странах, не могло не получить отражения в сочинениях современников ². А тщеславие Шейбани-хана, желавшего обессмертить свои деяния, также способствовало появлению уже в самом начале XVI в. ряда произведений в виде стихотворных хроник, поэм и прозаических сочинений со специальным посвящением тому, кто возглавил кочевые узбекские племена, пришедшие в Среднюю Азию ³.

Посвящая свои произведения Шейбани-хану, авторы, как правило, начинают описание с деятельности его деда Абулхаир-хана, создавшего в 30—60-х годах XV в. на территории Казахстана крупное кочевое объединение узбекских племен, с именем которого [191] связан ряд грабительских походов узбеков в Хорезм и Мавераннахр ⁴. Описание событии обычно доводится до начала XVI в., т. е. до времени написания сочинений.

Описывая деятельность Абулхаир-хана и более подробно Шейбани-хана, среднеазиатские авторы сообщают нам интересные ив основном ценные сведения по внешнеполитическому и внутриполитическому состоянию племен, населявших Казахстан в XV в. Сведения о междоусобных войнах степных феодалов за верховную власть имеют важное значение для выяснения причин выделения новых феодальных владений, оформившихся в скором времени в отдельное государство, с определенной территорией, определенным этническим составом и новым этническим названием.

Одним из произведений, заслуживающим внимания, является персоязычное сочинение «Шейбани-наме» Бенаи, написанное в самом начале XVI в. и описание событий в котором доведено до 1505 г. Мы не будем здесь останавливаться на биографических данных Бенаи и на общей источниковедческой характеристике его сочинения, т. к. все эти сведения имеются в ряде работ русских и советских востоковедов ⁵. Отметим только, что Бенаи (полное имя которого Кемал ад-дин Али Мухаммед ал-Харави) до прихода узбекских кочевых племен в Среднюю Азию служил при дворе тимуридов. По утвердившемуся среди востоковедов мнению, один из списков «Шейбани-наме» Бенаи, хранящийся в Институте востоковедения АН УзССР, переписан частично самим Шейбани-ханом, частично же его секретарем и каллиграфом Мирзой Мумин-Мунши ⁶.

В своем сочинении «Шейбани-наме» Бенаи в хвалебном тоне описывает борьбу Шейбани-хана со своими противниками в узбекском улусе, завоевательные походы его в Мавераннахр, взятие им Самарканда, сообщает о жестокой расправе с жителями Бухары в 1500 г., о завоевании Хорезма (1505 г.) и т. д.

Для более глубокого изучения внутриполитического положения Казахстана и этнического состава его населения во второй половине XV и начале XVI в. большой интерес представляют первые разделы сочинения Бенаи, описывающие смерть Абулхаир-хана и его сыновей, борьбу Шейбани-хана с первыми казахскими владетелями в лице Бурундук-хана, Иринчжи-султана и Махмуд-султана. Эти сведения до сих пор не были опубликованы ни в переводе, ни в оригинале, и сочинение его не было использовано как источник по истории Казахстана ⁷. Поэтому мы сочли нужным [192] предложить вниманию читателей впервые публикуемый перевод тех разделов из «Шейбани-наме» Бенаи, в которых содержатся небезынтересные, но требующие внимательного и критического подхода данные по истории Казахстана. Последнее обусловлено тем, что сочинение Бенаи, будучи написано одним из официальных историографов Шейбани-хана, по отношению к его противникам далеко не объективно. Так, например, по словам Бенаи, Шейбани-хан в одном месте с отрядом в 40 человек неоднократно обращает в бегство одну тысячу вооруженных воинов, а в другом месте с отрядом в 100 человек разбивает стотысячное войско первых казахских владетелей. Нет сомнения в том, что и сам Шейбани-хан и его воины обладали исключительной храбростью и мужеством, но победить стотысячное войско с сотней людей невозможно. Тем более, что Рузбехан, со слов самого Шейбани-хана, весьма лестно отзывается о казахах, характеризуя их как храбрых и мужественных воинов, отразить нападение которых весьма трудно ⁸.

Вместе с тем при использовании публикуемых ниже в переводе на русский язык отрывков из «Шейбани-наме» Бенаи следует помнить, что почти все сочинения, посвященные Шейбани-хану, написаны в одно и то же время и описывают события одних и тех же лет, что в значительной степени сближает и объединяет их. Но это не значит, что они слепо повторяют друг друга. Отнюдь нет, описывая в основном одно и то же время, они во многом дополняют и конкретизируют друг друга, расширяя и углубляя наши знания по этому весьма интересному, но, к сожалению, малоизученному периоду истории Казахстана. В освещении же некоторых вопросов между ними имеются расхождения, что вполне естественно, т. к. в тех случаях, когда авторы не были очевидцами описываемых событий, они исходили из сообщений или самого Шейбани-хана, или его окружения. А поскольку почти все они до прихода Шейбани-хана в Среднюю Азию служили у тимуридов. и не были участниками его деяний на современной территории Казахстана, то при описании событий они исходили из расспросных материалов. Однако это не снижает ценности этих сочинений как первоисточников, т. к. сведения, сообщаемые ими, исходят от непосредственных участников событий.

Некоторые, причем существенные, расхождения имеются и между сочинениями Бенаи, «Фатх-наме» Ша'ди и «Таварихи гузидей носрет-номе» анонимного автора. Так, Бенаи, в отличие от Ша’ди, пишет, что после смерти Абулхаир-хана ханом узбекского улуса был провозглашен его сын Шейх-Хайдар-хан ⁹. А Ша’ди сообщает, что после смерти Абулхаира ханом был провозглашен Ядыгар. Однако, правление его было непродолжительным, и вскоре ханом был провозглашен сын Абулхаир-хана Шейх-Хайдар-хан ¹⁰. Сведения Бенаи подтверждаются «Таварихи гузидей носрет-номе» анонимного автора и «Зубдат ал-Асрар» Абдаллаха бен Мухаммед [193] бен Али Насруллахи ¹¹. Упоминания об Ядыгар-хане здесь мы не встречаем. О нем, причем как об отце Бурке-султана, одного из приближенных Абулхаира, сообщает Абулгази в своем сочинении «Родословное древо тюрков», но отнюдь не как о преемнике ханской власти после смерти Абулхаира. Наоборот, Абулгази указывает, что после смерти Абулхаира, государство его распалось, а племена, подвластные ему, разошлись в разные стороны. Некоторые из сыновей и родственников были убиты, и только по истечении нескольких лет внук его, Шейбани-хан, выступает как собиратель распавшегося наследства деда ¹².

Описывая события, связанные с гибелью ближайшего сподвижника Шейбани-хана Алейке-султана, сына соратника Абулхаир-хана Бахтияр-султана, Бенаи указывает, что Алейке-султан погиб в сражении у города Саурана с вышедшим навстречу Шейбани-хану сыном Джанибек-хана Иринчжи-султаном ¹³. Анонимный автор «Таварихи гузидей носрет-номе» описывает это событие несколько по-иному. По его сообщению во время ухода Шейбани-хана из Туркестана в Самарканд Алейке-султан находился в городе Сауране, где и был убит сыном Джанибек-хана Иринчжи-султаном ¹⁴.

Если сочинение Бенаи при описании отдельных политических событий, относящихся непосредственно к Казахстану, расходится с описаниями указанных выше историографов Шейбани-хана, то оно не только подтверждает, но и дополняет сведения, сообщаемые о государственном устройстве кочевых объединений на территории Казахстана XV и начала XVI вв. Ма'судом бен Османи Кухистани в «Тарихи Абулхаир-хани» и Рузбеханом в «Михман-намей Бухара». Правда, эти сведения Бенаи, также как Ма'суда и Рузбехана, весьма скудны. Но учитывая, что как само государственное устройство, так и положение ханской власти в Казахстане в XV—XVI вв. до сих пор не были предметом специального исследования из-за отсутствия фактических данных, а в тех случаях, когда вопросы эти нельзя было никак обойти, исследователи исходили главным образом из русских архивных материалов XVIII в., пренебрегать ими никоим образом нельзя.

Не вдаваясь в подробный анализ этих специальных вопросов, мы позволим себе на основании новых данных высказать несколько предварительных замечаний. Так, судя по данным «Шейбани- наме» Бенаи и «Тарихи Абулхаир-хани» Ма'суда бен Османи Кухистани, не только власть таких степных ханов, как Абулхаир, [194] Джамадук, ¹⁵ Борак, ¹⁶ а впоследствии Шейх-Хайдар-хан и Бурундук, ¹⁷ но и само избрание того или иного чингизида ханом в значительной мере зависело от того, насколько их политика отвечала интересам представителей крупных родов. В противном случае последние не только не поддерживали их, но зачастую вступали с ними в открытую вооруженную борьбу. В этом отношении интересен факт, приводимый Бенаи. После смерти Абулхаир-хана (1467 г) представители всех крупных родов узбекского улуса провозгласили ханом его сына Шейх-Хайдар-хана. Однако вскоре в узбекском улусе начались неурядицы, смута и раздоры. Причиной их, по словам Бенаи, было то, что при Шейх-Хайдар-хане «обычай управления государством и устав султанства не соответствовали прошлым порядкам и не было соблюдения обычаев старины» ¹⁸.

Бенаи не говорит, что он имеет в виду под обычаем «управления государством и уставом султанства», однако в другом месте, в связи с другим фактом из жизни Шейбани-хана, мы встречаем у него сведения, в какой-то степени проливающие на это свет. Крупный мангытский эмир Муса-Мирза, власть которого распространялась почти на всю территорию к северу и северо-западу от Сыр-Дарьи и Аральского моря, обещал Шейбани-хану провозгласить его ханом в узбекском улусе. Муса-Мирза вскоре устроил совещание с Амирами мангытов, чтобы получить их согласие на выполнение своего обещания. Эмиры же ему заявили: «С древних времен до настоящего времени каждый хан, который эмирами мангытов провозглашался ханом, предоставлял им волю в государстве, [и] если теперь Шейбани-хан поступит согласно обычаю древнему, то прекрасно [т.е. мы его провозглашаем ханом], а если нет [также] хорошо [т. е. будем без него]» ¹⁹. Шейбани-хану, удостоверившемуся, что Муса-Мирза не в состоянии выполнить своего обещания, ничего не оставалось делать, как уйти в Сыгнак. Интересно в данном случае то, что феодальная знать — предводители крупных родов — выступает силой, способной не только противостоять ханской власти, но и решать вопрос об избрании того или иного чингизида ханом. По словам Бенаи, эмиры и багадуры, ранее служившие Абулхаиру и ставшие «мулязимами» [195] Шейх-Хайдар-хана, в силу указанных причин покинули его ²⁰. Вот почему ханы в своей деятельности вынуждены были опираться на совет, созывавшийся периодически для решения особо важных государственных вопросов, куда входили как чингизиды (султаны, огланы), так и представители родов (бии, тарханы, багадуры, старейшины) ²¹, городская власть и представители духовенства. Так например: Махмуд-султан, сын Джанибек-хана, после своего поражения от Шейбани-хана специально для решения вопроса об обращении за военной помощью к своему дяде Бурундук-хану вынужден был созвать совет кочевой и городской знати. Интересно то, что Бурундук-хан, считавшийся верховным ханом первых казахских владений, выступил на помощь Махмуд-султану лишь только потому, что Шейбани-хан, «увеличив войско свое, не даст ему пощады» ²². Совет имел большую силу- Даже вопрос о воспитании царевичей после смерти их главного опекуна и воспитателя решался не их родственниками, а советом из представителей крупных родов ²³. В свою очередь, как сообщает Ма'суд, наиболее верным чингизидам и представителям крупных родов ханы жаловали в управление отдельные города и районы. Так, после захвата при- сырдарьинских городов Абулхаир-хан «город Сузак пожаловал султану султанов Бахтияр-султану, управление Сыгнака вручил Манадан-оглану, а Узгент — Ваккас-бий мангыту» ²⁴.

Публикуемые ниже сведения из сочинения Бенаи «Шейбани-наме» интересны и с точки зрения более глубокого изучения родоплеменного состава Казахстана в плане изучения истории сложения казахской народности. Здесь следует отметить, что история Казахстана в XV в., по сравнению с другими периодами, начиная с эпохи монгольского нашествия и вплоть до XVIII в., благодаря «Тарихи Абулхаир-хани» Ма’суда и «Шейбани-наме» Бенаи [196] находится в весьма выгодном положении в смысле ее изучения. Это тем более ценно, что именно в XV-XVI вв. в основном завершается процесс сложения казахской народности.

Ма’суд в «Тарихи Абулхаир-хани» дает единственный и наиболее полный перечень родов, населявших территорию Казахстана, за исключением Семиречья, в 30-60-х годах XV в.: кият, мангыт, баили, кунграт, тангут, ииджан, дурмен, кушчи, барак, уйгур, утарчи, найман, ички, угриш-найман, тубай, таймас, джат, кытай, карлук, кенегес, уйсун, курлеут, имчи, минг, чимбай, шадбаклы, шункарлы, буркут ²⁵. Судя по данным того же Ма’суда, наиболее многочисленными и сильными среди них были мангыты, кушчи, найманы, дурмены.

В «Шейбани-наме» Бенаи нет такого полного перечня родов. Здесь приводится название только тех, которые поддерживали Шейбани-хана и ушли с ним на современную территорию Узбекистана. К ним относятся следующие: кушчи, найман, уйгур, курлеут, дурмен, кият, туман, мангыт, кунграт, кытай, тангут, чимбай, шункарлы, шадбаклы, ииджанлик. Перечня же родов, не поддерживавших Шейбани-хана и выступавших на стороне первых казахских владетелей и их союзников, за исключением единственного упоминания названия рода кыпчак, в сочинении Бенаи мы не встречаем. Однако сопоставление данных Бенаи с Ма'судом позволяет нам, хотя бы приблизительно, судить о том, какие роды не поддерживали Шейбани-хана и остались на территории Казахстана. К тому же данные Бенаи подтверждаются и более поздними авторами. Так, название этих родов мы встречаем в сочинениях Махмуда бен Вали «Бахр-ал-Асрар» ²⁶, Мухаммеда Юсуфа-Мунши «Тарихи Муким-хани» ²⁷, Мир Мухаммед Амин-и Бухари «Убайдулла-наме» ²⁸, Абулгази «Родословное древо тюрков» ²⁹, а также в многочисленных работах русских и советских авторов ³⁰. Большую ценность в данном случае представляют более поздние источники, непосредственно касающиеся казахов, в основном русские архивные материалы XVIII в., позволяющие предполагать, что Шейбани-хана поддерживала, а затем ушла с ним в Среднюю Азию часть родов [197] найман, курлеут, кунграт, кытай. Остальные роды, название которых приводит Бенаи, очевидно, или полностью переселились, или часть из них вошла в состав других родов, оставшихся на территории Казахстана. Здесь уместно будет отметить, что названия родов, которые приводят как Ма’суд, так и Бенаи встречаются, кроме узбеков, и у других, соседних с казахами народов: киргизов, каракалпаков, туркмен ³¹.

Таковы некоторые предварительные замечания, которые мы считали необходимым сделать к публикуемым ниже переводам из персоязычного сочинения Бенаи «Шейбани-наме».

Рассказ об эмирах и багадурах великих Его Величества Шейбани-хана

Общество эмиров ³², которые во времена казачества ³³ Шейбани-хана поставляли солдат и стали причиной счастливого положения его, следующее: Иахши-бек ³⁴-багадур ³⁵, Кутлуг-бука-багадур, Якуб и Кара-кидей-шейх-суфи-бек; из иля ³⁶ (аил) кушчи: Али-ходжа и Даулет-ходжа; из людей найман: Кара-Осман, [198] Суфи-бек, Акче-урус; из уйгуров: Ходжалак-багадур, из людей курлеут: Ямадук-багадур, Сабр-шейх-багадур, Ядигар-багадур — это общество [эмиров] Шейбани-хан [для благополучия] государства возвеличил исполняющим должность даруг ³⁷ вилайета Жанги-Тура; другие из людей ички: Амин-ходжа, Суфр-ходжа и из людей дурмен: Тирчак-багадур — это общество, которое [также! во времена казачества [Шейбани-хана] проявило верность и приняло участие в завоевании государств. А другое общество, из эмиров хана великого, которое пришло со всех сторон после завоевания страны, [состояло] из людей рода кият: Бузунджар-бек; Али-бек, Мухаммед-бек; из людей дурмен: Тангри-берди-бек; из людей мангыт: Идику-бек, Вакас-бек — эти эмиры также проявили соблюдение верности и [вместе с ним] завоевали трон Саин-хана и большую палатку для приема. Во времена их правления [жители] их жили устроенной, спокойной и свободной от забот жизнью-

Другие из казахов, которые также во времена казачества организовали отряды воинов, состояли из следующих людей ички: Якуб-ходжа, Юсуф-ходжа, Кырк-биш-Бахрам-ходжа, Тунгачук, Тулун-ходжа; из людей племени туман: Кылыч-багадур, Ючи-Кара, Даулет-ходжа; из людей племени уйгур: Ябагу, Бати-ходжа; из людей племени дурмен: Инке-ходжа, Ямадук, Дервиш-багадур, Шейх-Мухам- мед, Карагай, Гусман-багадур; из людей племени куиграт: Инак-Иаглы-ходжа и его брат Урус-багадур. Общество другое состояло [также] из эмиров хана великого: Мурад-Офи-бек, Ходжа-бек, Суфи-бек, Ябагу-бек; из людей племени кытай: Шадман-бек, Гирей-ходжа; из людей племени найман: Абубекр-бек, Гумар-бек, Гусман-бек, Али-бек; из людей племени тангут: Мурад-Суфи-оглан, Шейх-Суфи-оглан; из людей племени Чимбай... оглан ³⁸; из людей племени шункарлы: Аиди-Суфи-оглан; из людей племени шадбаклы... оглан ³⁹; из людей племени ииджанлык: Бишкент-оглан и брат его Хызр-шейх-оглан. Все это общество эмиров и багадуров было причиной благополучия [Шейбани-хана]

Рассказ о сыновьях его Величества хана Шах-Будах-султана, сына Абулхаир-хана ⁴⁰

Имя матери Его Величества [Шейбани-хана] Ак-Кузи, (она) из рода Алтан-хана. От нее [У Шах-Будах-султана] было два сына, одному Его Величество [ Абулхаир-хан] хан великий дал имя султан Мухаймед-Шейбани, а прозвище Шахи-бехт ⁴¹. В 858 г. родился другой сын [Абулхаир-хан], хан великий, назвал его Махмуд-султаном и прозвище ему дал «багадур». [Абулхаир-хан], хан великий, очень любил обоих царевичей. [199]

Рассказ о смерти Шах-Будах-султана и об охранении [Абулхаир-ханом] ханом великим царевичей [Мухаммед-Шейбани-султана и Махмуд-султана] и о вручении их [на воспитание] уйгуру Бай-Шейх-кукельташу

После смерти Шах-Будах-султана оба царевича остались в самом маленьком возрасте [Абулхаир-хан], хан великий, по причине полнейшего сострадания к царевичам со всею заботою поручил их уйгуру Бай-Шейх-кукельташу, который в прошлом был воспитателем Шах-Будах-султана. Он также, в свою очередь приготовившись с надеждой служить царевичам, не дал волю порокам своим.

[Абулхаир-хан], великий, обычно призвав их [к себе] и тем самым проявив полное внимание [о них], заботливо расспрашивал об их положении.

В ту пору взоры всех [окружающих] обратились на царевичей, на челе которых были явно видны признаки могущества и сияния счастья. И все настойчиво говорили уйгуру Бай-Шейху: «Оберегая их, проявляй усердие, ибо скоро оба взойдут на востоке власти, будут править миром, устранять гнет, неверие и мятеж из страны людей веры...»

Рассказ о совете эмиров и о поручении царевичей на воспитание Карачин-беку

После смерти Абулхаир-хана «да умножит господь его блеск» и на основании этого эмиры карачинские ⁴², собравшись, посоветовались друг с другом. В конце концов совет [эмиров] постановил, что Его Величество [Мухаммед-Шейбана], наместника Всевышнего, и брата его Махмуд-султана будет охранять Карачин-бек.

Рассказ о восшествии Шейх-Хайдар-хана ⁴³ на ханский трон хана Великого после смерти шахиншаха, могущественного монарха Абулхаир-хана, шаха небесного трона

Ввиду смерти Абулхаир-хана столпы государства [Абулхаир-хана], хана великого, соединившись [между собой], посадили Шейх-Хайдар-хана на трон хана. [200]

Эмиры, которые многие годы состояли [на службе] при [Абулхаир-хане], хане великом, стали муллязимами у Шейх-Хайдар-хана, так же и багадуры.

Однако поскольку обычаи управления государством и устав султанства не соответствовали прошлым порядкам и не было совпадения обычаев старины, то по этой причине в короткое время преданность того общества поколебалась, [а] в действии единодушия того народа появились распри. Эта группа невежественных людей проявила незнание достоинства й цены рода великого Чингисхана, а в деле управления государством явные недостатки увеличивались со дня на день.

Рассказ о смерти Шейх-Хайдар-хана

После того как слабость веры этих людей [в отношении к] Шейх-Хайдар-хану стала известна в тех странах [Дешти-Кыпчака], султаны окрестных стран, найдя момент удобным, отправились воевать [против] Шейх-Хайдар-хана. Из числа султанов, которые с целью захвата вилайета Шейх-Хайдар-хана опоясались старанием [в этом отношении], суть: Сейдак-Айбек-хан, сын Ходжа-Мухаммед-хана, ⁴⁴ Джанибек-хан, сын Борак-хана, Бурке-султан, сын Гирей-Араба ⁴⁵, [201] из эмиров мангытских—Гаппас-бек, Муса-бек и Иамгурчи-бек ⁴⁶. Они многократно приводя в порядок оружия войны, с большим войском выступали против Шейх-Хайдар-хана и каждый раз в ходе ужасных битв погибало с обеих сторон много людей. Однако они ни разу не могли победить, и каждый раз [они] уходили побежденными и разбитыми. Но по какой-то причине в ту пору между столпами, государства Шейх-Хайдар-хана случилось несогласие. Однако львоподобный Карачин-багадур, которому было поручено охранять Его Величество [султана Мухаммед-Шейбана], наместника Всевышнего и Его Величество Махмуд-султана, каждый раз, как только приходили вражеские войска, выступал против них и [они] так [храбро] сражались, что большего и представить себе нельзя.

[В это время] Айбек-хан вместе с Ахмед-ханом ⁴⁷ напал внезапно на Шейх-Хайдар-хана. Хотя он и [решил] сразиться и многих людей послал [за помощью] во все стороны и края к своим эмирам и бахадурам, это ничего не дало, люди и войско не собрались.

После этого он учинил с малым числом воинов большое сражение. В конце концов люди из войска врага нанесли саблями и копьями на тело благословенного хакана многочисленные раны и предали его смерти. При виде этого события эмиры и столпы государства разбежались и рассеялись в разные стороны. Карачин-багадур с Мухаммед-Шейбани-султаном, наместником Всевышнего, и Махмуд-султаном также, покинув поле [битвы], полное несчастья, прибыл в вилайет Касым-хана, сына Тимур-Кутлуг-хана, ⁴⁸ и [они] поручили охрану царевичей эмиру эмиров Касым-хана Тимур-беку. Тимур-бек, согласившись на это, отправлял эту службу с душой и сердцем, С полным рвением.

В это время пришло известие, что Айбек-хан, Ахмед-хан и Гаппас-бек, собрав многочисленное войско, направились к Касым-хану. В ту пору войско Касым-хана было весьма незначительным, и он не счел [возможным] сразиться с ними, и [они] по необходимости вошли в город Хаджи-Тархан [Астрахань] и [там] укрепились. Войско противника окружило город, и каждый день была большая битва и сеча.

Тимур-бек, который был ответственным за сохранение [202] царевичей, был очень озабочен, как бы чего не случилось с ними. По этой причине [Тимур-бек], посоветовавшись с Касым-ханом, постановили, что как бы ни было, [но царевичи должны] выйти из крепости и направиться в другую сторону. [Об этом! сказали Карачин-беку. Царевичи [с этим] также согласились. [Касым-хан] тотчас приказал собрать на совет приближенных, которых было 40 человек из старых друзей, из поколения в поколение бывших воспитателями и кукельташами и, [они], наконец, постановили так, чтобы [царевичи вместе со своим окружением], выйдя из крепости, произвели ночную атаку на войско противника [и] отправились бы в ту сторону, куда удастся прорваться. И [они], выйдя из крепости, уповая на Бога, напали на лагерь не ожидавшего [их] противника.

В ту ночь царевичи бились так, что Рустам и Сам Науриман с почтением склонились бы к земле. Короче говоря, в ту ночь завязалась битва великая, и [они] убили многих из противников, в том числе были убиты брат Айбек-хана и сын [его], и они стали возмещением несправедливости по отношению к Шейх-Хайдар-хану.

[Таким образом], царевичи и бахадуры под защитой Бога вышли из лагеря, отправились в здравии в другую сторону- Это событие случилось на 80-й день после смерти Шейх-Хайдар-хана.

Рассказ о походе Его Величества [Мухаммед-Шейбана], наместника Всевышнего, с твердым намерением сразиться с Ахмед-ханом и о сражении [случившемся] по пути [к нему] с Кунуш-Кыпчаком

Когда эта весть [о спасении Мухаммед-Шейбана] распространилась из конца в конец вселенной ⁴⁹, со всех мест [к нему] начали толпами присоединяться юноши, достигшие возраста, и опытные люди, полные надежд, так что [в скором времени] войско победоносное достигло 150 человек. И снова в мыслях [Мухаммед-Шейбана], наместника Всевышнего, по этой причине появилось желание пойти против войска Ахмед-хана и учинить грабеж. Из числа 150 человек 50 человек он оставил в обозе и с 100 людьми направился на войско Ахмед-хана, несмотря на то, что в ту пору войско Ахмед-хана было более 150 тыс.

В этом набеге молодцы отправились во все стороны конными отрядами для грабежа! Однажды ночью в отряде хана оставалось только 40 человек, когда им повстречался один из эмиров Ахмед- хана Кунуш-кыпчак с тысячью вооруженных людей. Когда Его Величество [Мухаммед-Шейбани], наместник. Всевышнего, получил известие [об их приближении], он напал с 40 людьми на войско его и сражался — с самого вечера до утра с той тысячью людей, и несколько раз он обращал в бегство ту группу, но [они], снова собравшись [вместе], продолжали борьбу. В конце концов [воины Шейбана] потерпели поражение. Имена султанов, которые в сражении [этом] проявили храбрость, [203] суть следующие, — первым [среди них был] брат [Мухаммед-Шейбана], наместника Всевышнего, Махмуд-султан, Алейкс-султан, сын Бахтияр-султана ⁵⁰ по прозвищу «багадур», брат его Хамзе- султан и Суюнич-ходжа-султан ⁵¹. После этого Поражения] они направились в вилайет Туркестан.

В ту пору вилайет Туркестан находился в руках храбрейшего из сынов умершего султана Абу Саида-Мирзы Султан-Ахмеда ⁵². Хакимом его [в Туркестане] был эмир Мухаммед-Мазид-тархан. Он, услышав [о приближении Мухаммед-Шейбана], наместника Всевышнего [и], устроив [ему] пышную встречу, проявил долг служения ⁵³.

Все лето он пробыл в Туркестане и, снова в ту зиму устроил зимовку в Каракуле. Ак-Суфи-багадур вместе с Тугулук-ходжа-бек-арук кушчием ⁵⁴ присоединился [к Махмуд-Шейбану]. В результате его прихода в ханской орде появилась новая группа. В ту пору в орде ⁵⁵ [Мухаммед-Шейбана] кончились запасы. По этой причине он, Хамзе-султана, Суюнич-ходжа-султана вместе с Алейке-султаном [и] с обществом храбрых воинов соизволил направить в набег на улус. Когда они достигли улуса и совершили набег, в руки их попало большое богатство; захватив [это] богатство, [они] возвратились обратно. [Таким образом], они доставили богатство большое в орду августейшую. [После этого они] снова направились в сторону Туркестана. Мухаммед-Мазид-тархан встретил [их] и проявил услужение.

В орду пришло известие, что Гирей-хан с сильным войском выступил на Туркестан. Эмир Мухаммед-Мазид, придя к хану [Мухаммед-Шейбану], сказал: «Если Вы бы на несколько дней ушли в сторону Самарканда, то [можно будет] устранить это несчастье». [Мухаммед-Шейбани] хан, внемля его словам [и] посоветовавшись с султанами, быстро направился в Самарканд.

Рассказ о битве [воинов Мухаммед-Шейбани-султана] с Иринчжи-ханом [и] об убиении Алейке-султана

Когда [Мухаммед-Шейбани-султан и сопровождавшие его лица] направились в Самарканд и достигли Саурана, Иринчжи-хан, сын Джанибек-хана, ⁵⁶ с большим войском выйдя ему навстречу, начал сражение. [204]

Войско победоносное [Мухаммед-Шейбани-султана] было до крайней степени малочисленным, а войско противника, наоборот, до крайней степени многочисленным- [Войска] устроили сражение. Воины Мухаммед-Шейбани-султана в этой битве] показали мужество и храбрость, [однако] сколько они ни старались, ничего не [смогли] добиться. Врагам не было числа, они наносили последовательные удары Алейку-султану и предали его смерти. Его Величество [Мухаммед-Шейбани-султан], наместник Всевышнего, проронив на щеки свои капли слез, решил направиться в сторону Бухары. Но после имевшей место кончины Алейке-султана, султаны и эмиры и багадуры — все, кто был свидетелем этого обстоятельства гибели их, поражения и бегства Мухаммед-Шейбани-султана, разбежались в разные стороны, так что у них не было возможности соединиться друг с другом. [А Шейбани-хан], как уже было сказано, с несколькими приближенными направил поводья решимости в сторону Бухары. В то время хакимом его [Бухары] был эмир Абд’али-тархан. Когда [он] получил известие о (прибытии] Шейбани-хана, {он] выехал [ему] навстречу и, с почестями и уважением совершеннейшим приведя его на место, занялся прислуживанием ⁵⁷…

[Через некоторое время] наместник Всевышнего [Шейбани-султан], простившись с эмиром Абд’али-тарханом, в [полном] благополучии направился в сторону Дешти-Кыпчака и достиг крепости Аркук. Там казий Бикчик был из самых старших здешних старейшин, он издавна считал себя одним из слуг Его Величества [Мухаммед-Шейбани-султана]. Когда он узнал о его прибытии, вышел [к нему] навстречу и вручил ключи от крепости.

[Казий г. Аркук а] ввел [Шейбани-хана] в город и устроил [в честь него] пиршество с подношением приличествующих даров и [с проявлением] высокого услужения. Через несколько дней [Мухаммед-Шейбани-султан] захватил в [свои] руки крепости той окрестности. Из всех крепостей в последнюю очередь [Мухаммед-Шейбани-султан] взял в свои руки крепость Сыгнак, и Его Величество в ней остановился.

Через несколько дней весть о прибытии [Мухаммед-Шейбани-султана], наместника Всевышнего, [из Бухары в Туркестан] распространилась во все концы узбекского улуса.

Хаким Дешты-Кыпчака, Муса-Мырза ⁵⁸, выехав навстречу [Шей-бани-хану], исполнил то, что было необходимо по части уважения и почета и, расположив его в доме своем, преподнес [ему] подарки соответствующие.

Так они провели несколько дней в веселии и удовольствии.

Рассказ [о битве Шейбани-хана] с Бурундук-ханом

Через некоторое время [к Мусе-Мырзе и Шейбани-хану] пришло известие, что Бурундук-хан выступил с 50-тысячным войском [205] против Детали-Кыпчака. Муса-Мырза по получении этого известия, придя к Шейбани-хану весьма встревоженным и огорченным, сказал: «Мы малочисленны, а войско противника многочисленно». На это Шейбани-хан ответил: «Если меч всего мира сдвинется с места, то и он не перерубит ни одной жилки, пока не хочет бог». В это время при [Шейбани-хане] не было и 300 людей [но несмотря на это], он, устроив центр, правое крыло и левое крыло [войска своего], привел в порядок ряды воинов своих. Муса-Мырза также привел в порядок войско мангытов. Бурундук-хан подойдя построил ряды. Вскоре они начали битву.

Поскольку Шейбани-хан в этой битве принимал личное участие и Касым-султан ⁵⁹, который был из султанов известных и багадуров [славных] войска Бурундук-хана, увидел своими глазами эти действия Его Величества, [Шейбани-хана], наместника Всевышнего, он с отрядом багадуров преградил дорогу Его Величеству [Шейбани-хану]. В свою очередь Его Величество [Шейбани-хан] атаковал [воинов] Касым-хана, в конце концов Касым-султан и войско [его] обратилось в бегство. Муса-Мырза с воинами своими стоял против Бурундук-хана, он также совершил атаку [рта них], и завязалась битва великая. Поскольку предводителем войска Бурундук-хана был Касым-хан и поскольку он потерпел поражение, то воины Бурундук-хана вынуждены были бежать. Хорезм-бек, который был братом Мусы-Мырзы, пустился преследовать Бурундук-хана, чтобы захватить его [и] привести к [Шейбани-хану]. Бурундук-хан, обернувшись, пустил стрелу в Хорезм-бека и убил его. После этого Шейбани-хан и брат хана Махмуд-султан, отправившись вслед за Бурундук-ханом, захватили и вывезли все имущество, весь иль и улус его. Многих из них [они] убили. После оплакивания Хорезм-бека они некоторое время провели здесь в веселии и удовольствии.

В ту перу Муса-Мырза отдал дочь свою Суюничь-ходже и, устроив пир, сыграли свадьбу. [После чего Шейбани-хан и его приверженцы] снова прибыли в область Сыгнак.

[До этого] Муса-Мырза дал Шейбани-хану обещание, что провозгласит его ханом [Дешти-Кыпчака]. Теперь он устроил с эмирами мангытов совещание [по этому поводу] и эмиры сказали [ему]: «С древних времен до настоящего времени каждый хан, который эмирами мангытов провозглашался ханом, предоставлял эмирам мангытов волю в государстве [и], если теперь Шейбани-хан поступит согласно обычаю древнему, то прекрасно, [т. е. мы его провозгласим ханом], а если нет [также! хорошо [т. е. будем без него, как были раньше]». Муса-Мырза, когда услышал этот [ответ] от своих эмиров, одобрил [его]. По этой причине он уклонился от обещания, которое он дал в свое время Шейбани-хану, с этим делом медлил и, возгордясь, не приступал к [исполнению] его. Оттого что он возгордился, Его Величество Шейбани-хан и султаны получили доказательство того, что он не хочет выполнить свое обещание, и [по этой] причине, возвратившись в благополучии из этого места, [206] прибыли в область Сыгнак. Сюда же прибыл Али-бек-Ата, бежавший из области Отрар от Мухаммед-Мазид-тархана, и преподнес Шейбани-хану книгу по имени «Искандер-наме» ⁶⁰. Эту книгу написал Маулана-Ахмед-Руми в стихах на румийском языке ⁶¹. [Шейбани-хан] приказал из Дешти-Кыпчака вернуться в область Сыгнак. Это было зимой.

В это время [ему] доложили, что Махмуд-султан, который был старшим сыном Джанибек-хана и в том иле и улусе славился храбростью, будучи очень самонадеянным, собирается совершить с войском многочисленным из вилайета Сузак нападение на вилайет Туркестан, чтобы завоевать его. От этих известий [Шейбани-хан] погрузился в размышления и держал совет [со своими] эмирами. Эмиры сказали [ему]: «Махмуд-султан имеет большое войско, [а] мы [же] имеем не больше 100 человек. Поэтому сражаться с ними было бы неблагоразумно»... Шейбани-хан не согласился [и] высказал свое решение, что он отправится с теми 100 людьми на битву [с Махмуд-султаном].

[Таким образом], наместник Всевышнего (Шейбани-хан! отправился на битву [с Махмуд-султаном], чтобы подобно бедствию внезапно обрушиться на голову противника. Те люди, получив известие, приготовили оружие для войны и выжидали прихода воинов [Шейбани-хана]. Наконец, Махмуд-султан и наместник Всевышнего [Шейбани-хан] встретились у рва Сузака. Во время этой встречи шел такой сильный снег, что люди и лошади были не в силах открыть глаза.

С обеих сторон раздавались звуки литавр и барабанов. И противник [войско Махмуд-султана] был обращен в бегство. Багадуры войска [Шейбани-хана], убежище победы, взяв оружие и имущество их (воинов Мухаммед-султана], возвратились в здравии и с добычей з вилайет Сыгнак.

После возвращения наместника Всевышнего в Сыгнак Махмуд-султан, сын Джанибек-хана, который был разбит и войско которого рассеялось в степи, снова в вилайете Сузаке, который был в обладании его, открыв совет, доложил [участникам его]: «Шейбани- хан, победоносный, с отрядом в 100 воинов обратил в бегство наще многочисленное войско и, следуя по пятам, убил многих мечом. Отныне мы будем не в силах оказывать ему сопротивление. [Поэтому] благо в том, чтобы укрыться у Бурундук-хана. Мы надеемся, что с его помощью несправедливость, которая имела место по отношению к нам, несмотря на некоторые его [Бурундук-хана] недостатки, найдет правильный путь...». Утвердившись в этой мысли [и] направившись к Бурундук-хану, и рассказав о поражении войска своего, он стал усиленно просить о помощи. Бурундук-хан понимая, что после этого наместник Всевышнего [Шейбани-хан], увеличив войско, не даст ему пощады, просьбу его [Махмуд-султана] удовлетворил и тотчас с войском многочисленным в сопровождении Махмуд-султана направился в [207] вилайет Сузак. Собрав войско из людей Сузака, из окрестностей Каракуруна соединили их в большое войско.

Когда эту весть донесли до наместника Всевышнего [Шейбани-хана], он также, призвав [к себе] султанов и эмиров, сказал: «Не будет никакого средства для разрешения этого обстоятельства и устранению его, кроме храбрости». Хотя султаны и эмиры понимали, что невозможно сражаться 100 человекам со 100-тысячным войском, [но раз] наместник Всевышнего утвердился в мысли сразиться с ним, значит таково было божественное внушение. И тотчас [Шейбани-хан] приказал отправиться в поход из вилайета Сыгнака в вилайет Сузак.

Когда противник получил известие о направлении к ним наместника Всевышнего, они уже вышли из Сузака и находились на пути к Сыгнаку. Достигнув перевала Сугунлук [в горах Каратау], они внезапно встретились друг с другом. Воины, выстроив ряды, начали битву.

Те 100 человек, которые были приближенными [Шейбани-хана], в битве с теми воинами проявили ловкость такую, что если бы Рустам [это! увидел, то он удивился бы, и султан прославленный [Шейбани-хан] проявил мужество. В результате со стороны противника [его] Махмуд-султан, который был организатором всего дела, выступил против султана прославленного [Шейбани-хана]. Мечи друг на друга обрушили и меч Шейбани-хана упал на Махмуд-казаха так, что мысль, которую он имел в голове [против него], выбил через нос. Когда противники увидели это деяние, они напали на него [Шейбана] и похитили его [Махмуд-казаха! из рук прославленного султана.