1. Донесение королеве Христине из Москвы 9 февраля 1650 года.
Пресветлейшая, Велемощнейшая Королева, Всемилостивейшая Фрейлина!
Ваше Кор. В-ство я не могу не известить по всеподданнейшему долгу, что я благополучно сюда прибыл 7-го прошлого (месяца января), в каковой день сюда также явился датский посол господин Граббе 1 (Grabbe); я тотчас получил 9-го (января) у Их Цар. В-ства аудиенцию и сам отдал Их Цар. В-ству, в их руки, милостиво порученный мне кредитив (верющую грамоту) Вашего Кор. В-ства. 2 На это Их Цар. В-ство приказали ответить мне через канцлера Михаила Юрьевича 3 [6] (Michael Jurgenwitz), что они переведут письмо (кредитив) и дадут мне на него ответ, (а также) приказали спросить о здоровье Вашего Кор. В-ства и подойти мне к их (царской) руке. После этого я взял свой отпуск (расстался).
В этот день имел аудиенцию также датский посол. Он явился объявить о восшествии на престол своего короля и приветствовать теперешнего царя и великого князя: при этом он имеет особую грамоту, в которой датский король просит (дозволить) купить в Архангельске 12 кораблей зерна (Korn) и свободно отплыть. Имеет ли он еще, сверх того, какое-нибудь поручение, я не могу знать, но буду прилежно об этом разведывать и по всеподданнейшему долгу доставлю Вашему Кор. В-ству (об этом) известие.
12 того же (января) был здесь персидский посол, 4 который приблизительно в составе 100 лиц очень торжественно встречен. Ему выехало на встречу верхом 73 знамени и штандарта в 2 - 300 человек, что, по моему наблюдению, составляло всего 15.000 человек; они все вступили в город впереди посла, сопровождаемые многими князьями и боярами; за ними следовало 20 прекрасных персидских лошадей; потом следовали верхом несколько персидских купцов; за ними ехало верхом прямо перед санями посла снова порядочное число князей и бояр, которые все шествовали, очень пышно одетые, на прекрасных турецких и персидских конях, обвешанных золотыми и серебряными цепями, а позади них следовало 3 саней, одне возле других; в средних сидел только один посол и имел 8 слуг, стоящих позади и впереди саней; по обеим сторонам ехали (в санях) "приставы", которые сопровождали его (посла); за ними двигалось весьма большое количество саней, нагруженных товарами; как сообщают, он (посол) будто имеет с собой 400 тюков (baelen, таэлей) сырого шелка.
15-го (января) я передал в канцелярии г. канцлеру (М. Ю. Волошенинову) милостивую грамоту Вашего Кор. В-ства, так как мне не было дозволено самому передать ее Их Цар. В-ству; эту грамоту препроводил мне господин Луис де Геер (Louis de Geer); вместе с тем я просил о получении ответа на мой кредитив. Мне было отвечено, что деньги лежат уже приготовленными, но относительно зерна из псковской и новгородской областей Их Цар. В-ство еще не постановили резолюции. [7]
18-го того же (января) я был другой раз в канцелярии у канцлера г. Михаила Юрьевича и Алмаза 5 (Almaes) и просил об окончательной резолюции на то и другое (т.е. о деньгах и хлебе), и так как я лишь день тому назад услыхал, что в Новгород был послан приказ, чтобы г. Яков де Мулен 6 (Iacob du Moulin) из Новгорода был отправлен обратно через границу, то я поставил это господину канцлеру на вид и спросил, почему г. де Мулен, который имел высоковажные письма от Вашего Кор. В-ства к Их Цар. В-ству, таким образом был отправлен назад, (и заявил), что это покажется Вашему Кор. В-ству очень странным; на это, в присутствии M-r Левина Нумерса (Lewin Nummers), нарвского купца, который в сообществе со мной явился сюда, было прямо отвечено: что они (русские) совершенно не желают более иметь здесь какого-либо резидента, и что это не было постановлено в Стокгольме при утверждении мира, так что они также не имеют резидента в Стокгольме; что Иоганн Меллер 7 (Iohann Moller) [8] был прислан в (Россию) вследствие польской войны, после него был здесь господин Крусбиорн 8 (Krussebiorn), который торговал вином и табаком, а теперешний (резидент) господин Померенинг 9 (Pommerening) ничего не делает, как (только) пишет ворох лжи; они желали бы иметь на шведском дворе хозяина или купца, чтобы, когда от Их Кор. В-ства прибудут какие-нибудь гонцы или посланники или вообще шведские купцы, они могли бы расположиться в нем; а если нужно было бы предпринять что-нибудь важное, то это хорошо можно было бы выполнить посредством присылки комисcapa. Я ему на это ответил, что я об этом подданнейше извещу Ваше Кор. В-ство, так как я не имею поручения на это отвечать, но пусть они только сами сообразят и немного подумают, как это покажется Вашему Кор. В-ству. Этим окончился этот разговор.
Относительно денег, мне было снова отвечено, что оне находятся в готовности, и что я должен сразу начать их прием.
Относительно же 30.000 четвертей хлеба в псковской и новгородской областях, меня спросили, имею ли я поручение торговаться. На это я ответил, что содержание милостивой грамоты Вашего Кор. В-ства заключается в том, чтобы Их Цар. В-ство приказали отпустить его (хлеб) Вашему Кор. В-ству по той цене, которая стоит здесь в стране. На это Алмаз потребовал, по моему мнению, совершенно безрассудно, 6 рст. за "четверть" (Zetwer), но я ему на это ответил, что он, вероятно, оговорился и думал (сказать) - 6 "гривен", что здесь составляет 3/4 рейхсталера. Но он мне ответил, что я не должен этому так сильно удивляться, и все-таки вряд-ли можно отпустить четверть ниже 4 рейхст.. 10 На это далее ничего не последовало, и я так и расстался. [9]
19-го (января) пришел персидский посол с обыкновенной церемонией на аудиенцию. 11 Подарки несли 1.200 человек. Во-первых, было 13 прекрасных персидских лошадей, одетых в шелковые покрывала; за ними следовало седло и узда, обшитые золотом и осыпанные бирюзой (turkossen), вместе с большим количеством золотых тканей (gulden stuck), плюша, дорог (dorogien), 12 набивных катуньих покрывал, несколько прекрасных ковров, отчасти затканных золотом, 20 тюков (baelen, таэлей) сырого шелка и 100 ящиков с селитрой и ладаном; каждый ящик несли на прутах 6 - 8 человек.
22-го (января) я снова был в канцелярии и настаивал на окончательной резолюции. Я получил ответ, что я должен доставить квитанцию, и тогда они мне начнут сдавать деньги; относительно же зерна (Korn) Их Цар. В-ство согласились (отпустить) 10.000 четвертей в псковской и новгородской областях, что я однако вследствие неопределившейся еще цены принял только на время. На этом я снова расстался и составил квитанцию, которая должна быть выдана только между прочим, пока я не получу всей суммы, и не выдам за нее генеральной квитанции.
26-го (января) я ее передал в канцелярию, но было так много спора, пока она была осуществлена сообразно их мнению, что я подряд 3 дня, до 29-го (января), с ними провозился, и все-же при этом весьма хорошо принял все во внимание, насколько мне позволяло при этом достоинство Вашего Кор. В-ства. Как только это оказалось в порядке, я получил в тот день 20.000 рублей. Так как г. Мулен 13 не мог (сюда) прибыть, а я со своей стороны не нашел выгодным, чтобы г. резидент Померенинг поехал с 70.000 дукатами и должен был оставить шведский двор, то дукаты будут получены напоследок, и они будут перевезены мною самим. 14 [10]
Кроме того, у меня находятся милостивейшие грамоты Вашего Кор. В-ства от 15-го и 28-го ноября (1649 года); первая получена (мною) в Ревеле 26-го ноября, а вторая - здесь, в Москве, 13-го января. По первой (грамоте) Ваше Кор. В-ство всемилостивейше приказали мне уплатить одному купцу - Клавдию Рохету (Glaudi Rochet) 15.000 (рстл.) из 30.000 рублей, которые мне поручили выменять на дукаты и рейсхталеры, а по ассигнации Их Высокопочтенной Королев. Ренткамеры M-r Бризевалю (Brisewal) - 10.000 (pстл.), которые я должным образом всеподданнейше выплатил и акцептировал. В другой (грамоте) Ваше Кор. В-ство приказали мне всемилостивейше, чтобы я господину Луису де Гееру, сверх уже постановленных ему 35.000 (рстл.), еще уплатил из остатка упомянутых 30.000 рублей - 30.000 (рст.); таким образом от них еще останется - 5.000 (рстл.), на которые Ваше Кор. В-ство всемилостивейше приказали мне купить зерно, чему я по смиренному долгу последовал. Также Ваше Кор. В-ство приказали мне, чтобы я 30.000 четвертей ржи (roggen), которые Ваше Кор. В-ство ожидали из псковской и новгородской областей, как и 5.000 ластов зерна 15 (korn), которое нужно принять в Архангельске, передал господину Луису де Гееру, и чтобы я сообразовался относительно этого с его инструкцией; но, как я до сих пор об этом ни старался, приводя многие хорошие рассуждения и мотивы, я не мог получить более, чем 10.000 четвертей в псковской и новгородской областях, под тем предлогом (со стороны русских), что хлеб в обеих (этих) областях плохо уродился, вследствие чего бoльшим (отпуском хлеба) нельзя воспользоваться, в виду того сображения, что Их Цар. В-ство также имеют много военных людей, которых Их Цар. В-ство должен всех содержать, и при том (мне) сказали, что Их Цар. В-ству каждая четверть обходится по одному рублю (ein Rubel), за какую цену Их Цар. В-ство постановили отпустить Вашему Кор. В-ству. 16 Но ласт в Нарве и Ниене с издержками [11] обойдется потом свыше 48 (рстл.), а так как господин Луис де Геер дал (мне) поручение давать за ласт не выше, чем 25 (рстл.), 17 и я уже ранее, чем получил милостивейшую грамоту Вашего Кор. В-ства (так как предвидел при этом мало прибыли, а в особенности также для облегчения той суммы, которую мне приказано переслать по выданным мне Вашей Королев. Высокопочтенной Ренткамерой ассигнациям), продал это зерно господину Герману Герберсу (Herman Herbers) и Левину Нумерсу, нарвским купцам, которые мне уже и дали вексели в Голландию на бoльшую сумму, чем обошлось зерно. Несмотря на это, относительно хлеба я нахожусь еще в сомнении, так что г. де Гееру нельзя рассчитывать на него. Сейчас я все-таки употреблю мое самое крайнее усердие, чтобы по милостивейшему приказанию Вашего Кор. В-ства г. Луис де Геер мог получить значительную партию зерна через Архангельск, но я очень боюсь слишком высокой цены, так как здесь есть очень много просительных грамот о зерне, и каждый усиленно просит о нем, что только служит причиной и поводом держать его в высокой цене. 18 Хотя уже решено и выдан указ Их Цар. В-ством, чтобы была скуплена большая партия зерна и отвезена в Вологду, чтобы его можно было со вскрытием вод отвезти по Двине в Архангельск, но там (в Архангельске), как я пока мог только узнать, оно будет отпускаться (с торгов) только предлагающим [12] наиболее (цену). Сообразно этому Mons-r Ешвилер 19 (Eschwieler) также доставил грамоту от Вашего Кор. В-ства к Их Цар. В-ству относительно покупки партии хлеба, которую (грамоту) он сам в канцелярии передал. Королевский датский посол г. Граббе также просит о грузе хлеба на 12 кораблей, а также король польский просил (отпустить) зерно через сухопутную границу, как и голландские купцы посредством грамоты от принца (Вильгельма) Оранского, письма (грамоты) которого (русские) однако не хотели принять из-за плохо написанного титула, не менее сильно просят об этом и много на это издерживают, так что я не думаю, чтобы для г. де Геера при этом что-нибудь получит, в виду того соображения, что голландцы говорят, что они за тонну 20 предложат 2 (рстл.), что (с доставкой) составило бы за ласт 48 (рстл.), что в два раза больше, чем указано в поручении господина де Геера, так что на зерне на этот раз из-за высокой цены можно получить мало прибыли. С векселями также скверно, и я вряд ли всю партию, которую я должен ремитировать (перевести деньги посредством векселей), смогу доставить аль-пари в ассигнациях, но все-таки я употреблю самое мое крайнее усердие и буду следить, чтобы деньги все-таки можно было переписать (перевести) без убытка.
Кроме того, я, хотя по своему усмотрению, так как с хлебом дело не налаживается, их (деньги) в некоторой мере направил на сырой шелк (употребил на покупку сырца шелка), которого персидский посол привез с собой 400 тюков (baehlen), однако я думаю, вряд ли можно будет его достать по такой цене, чтобы остаться без убытка. Между тем я не покидаю своих мыслей применить на этом (при покупке шелка) красную медь, чтобы видеть, можно ли будет о чем-нибудь договориться относительно сырого шелка, но я также опасаюсь, поймут ли они выгоду этого; ведь, они, как я хорошо замечаю, неохотно видят, чтобы подобные товары (шелк) привозились в наши страны, в виду чего, они совершенно не допускают, чтобы чужеземец приходил на шведский двор, с какой целью содержится (там) сильная стража. Также недавно решено Их Цар. В-ством, чтобы персидские послы более не привозили сюда своих товаров, но только до Астрахани, где Их Цар. В-ство будет с ними торговать, а потом посылать таковые (купленные у персов товары) в Архангельск, чтобы продавать (там) их иностранцам. Я все-таки сделаю попытку поговорить частным образом и выждать результата. [13]
Я говорил с английскими купцами, которые очень недовольны и не смеют здесь более торговать, как только в Холмогорах через Архангельск. Я узнал, что они много лет тому назад вступили с Великим Князем в договоры, касающиеся грубых товаров, как-то, золы и кавиара, при чем они, по-видимому, раньше хорошо успевали, вследствие чего еще неохотно от этого отказываются и еще надеются, что посредством знатного посольства от английского государства снова получат свою старую свободу. Но если посредством этого способа ничего не будет достигнуто, то они по необходимости должны будут прийти к мысли направить течение своей торговли из этих стран и в эти страны через Ревель и Нарву под защитой Вашего Кор. В-ства.
Вследствие этого я решился далее с ними побеседовать. Кроме того, мне думается, что если бы можно было предоставить им в Ревеле на английском языке богослужение (по своей) религии и привилегии стапельного (складочного) права, то их легко можно было бы направить туда.
Относительно привилегированного стапельного права я их уверил, что, по всемилостивейшей ратификации Вашего Кор. В-ства, они этого достаточно получат от Вашего Кор. В-ства, но относительно религии я не мог их уверить, но (уверил), что они сами могли бы домогаться этого у Вашего Кор. В-ства. 21
7-го этого (месяца февраля) я снова получил 40.000 рублей; таким образом я теперь получил всего 120.000 рейхсталеров. Остальное также приготовлено.
В тот же день был назначен "гость", или "купчина" (еіn Gоost oder Cupzin), это - один из купцов Великого Князя, договариваться со мной относительно сырого шелка взамен красной меди и вообще; он сегодня после полудня положит начало (переговорам). Чего я в том и в другом случае буду в состоянии достигнуть, об этом, я пo вполне подданнейшему и смиренному усердию во всякое время сообщу Вашему Кор. В-ству.
Этим на этот раз я заканчиваю (письмо) и подданнейшям образом по смиренной верности поручаю Ваше Кор. В-ство высочайшей защите Господа в сохранении постоянного здоровья, долгой жизни, счастливого управления и всех саможеланных высоких Королевских выгод и обязаннейше
предаю себя на Вашу высокую королевскую милость, оставаясь
Вашего Корол. В-ства
Подданнейший и обязаннейший
слуга Иоганн де Родес.
Москва, 9 февраля 1650 г.
Комментарии
1. Датский посланник Иверт Граббе (Краб), прибыв 7 января 1650 в Москву, 9 января поднес царю 2 грамоты от нового датского короля Фридриха III; первой король извещал о своем вступлении на престол, a второй просил дозволить купить датским купцам в России 12 кораблей ржи.
2. Комиссар Яган Деродес (по русскому правописанию) подал 9 янв. 1650 г. грамоту, которою король уполномачивал его принять 190 тыс. рублей выкупа за перебежчиков и просил позволить Родесу купить беспошлинно в России 30.000 четвертей ржи. (Бантыш-Каменский, "Обзор вн. снош.", IV, 166). Родес должен был получить 120.000 рублей русскими деньгами (т.е. 240.000 рейхсталеров) и 70.000 дукатами (дукат, иначе назывался - "золотой", приравнивался 1 рублю), т.е. всего 190.000 рублей. (М. Гл. Арх. М. Ин. Д., шведские дела в книгах, т.е. реестр I, кн. № 26, 1649-1650 г.г. Эта книга содержит в себе записи о приезде и отпуске Родеса и Нуменса. Акты, касающиеся заключения стокгольмского договора 1649 г. о перебежчиках, изданы в сборнике материалов К. И. Якубова: "Россия и Швеция в полов. ХVII в.," отдел IV, Чт. М. О. И. и Др., 1898, I. Акты, относящиеся до дипломатических сношений России со Швецией за годы 1650-1674, изданы в Доп. к Ак. Ист., т. VI, № 138 и касаются вопроса о выдаче Швеции 190 тыс. руб., о деле Нуменса, о крымских делах, об Анкидинове и Конюхове, о войне с Польшей и пр.).
3. Михаил Юрьевич Волошенинов был с 1643 г. думным дьяком в Посольском приказе. Вообще иностранцы называли думных дьяков - "канцлерами", а иногда и прибавляли слово - "государственный", т.е. думный. М. Волошенинов поступил в Посольский приказ подьячим в 1634-1635 г.г., в 1643 г. был назначен думным дьяком в Посольский же приказ, в 1644 г. пожалован в думные дьяки, а в 1647 г. сделан начальником Посольского приказа; в 1653 г., апр., он умер. (О.А.Белокуров, "Посольский приказ", Чтения М. О. И. и Др., 1906 г., III, 111).
4. В 1650 году приехал в Москву посол персидского шаха Аббаса - Махмет Кулыбек, привезя царю от шаха в подарок 4.000 батманов селитры. Посол жаловался на казаков, грабящих персидских купцов на Каспийском море, и на таможенных голов в Астрахани и других городах, высоко оценивающих при взимании пошлин персидские товары, в то время как при царе Михаиле пошлины были меньше, и из Персии поэтому приезжало в Россию больше торговых людей. Персы жаловались, что персидских купцов держат в Москве "на дворах за сторожами" и пускают только со стражей
5. Алмаз (Иван) Иванов - дьяк в Посольском приказе. Так как он тогда был простым дьяком (не думным), то Родес называет его "подканцлером". Это был по отзыву Олеария "человек тонкий, способный, одаренный умом и твердой памятью". Он участвовал во многих отраслях московского приказного управления. Он упоминается, как дьяк, с 1640-1646 г. "на Казенном дворе у суда". В марте 1649 г. отправился в Швецию в составе русского посольства, в апр. 1653 г. также в посольстве отправился в Литву, откуда вернулся 25 сент., а 28-го сент. этого же 1653 г. назначен в Посольском приказе думным дьяком, так что 1 окт. 1653 г. уже скрепил, как "думный дьяк", подписью - "Алмаз Ивановъ" акт собора этого года (С. Г. Гр. и Д., III, № 157, 481-9). 28 сент. 1654 г. ему велено ведать Печатный приказ; в мае 1654 г. упоминается в Новгородской чети; приходо-расходные книги этой чети скреплял за годы 7164-7166 (1655-1656 - 1657-1658).... В 1668 г. пожалован в печатники. Умер в 1669 г. 27 апр. (О.А.Белокуров, Пос. пр., 111-117).
6. Померенинг, шведский резидент в Москве, (донесения Померенинга королеве от 1647-1650 г.г. изданы в сборнике материалов К. И. Якубова: "Россия и Швеция в пол. ХVII в.", отдел VI, Чт. М. О. И. и Др., 1898 г., I) еще раньше получил от кор. Христины предписание передать свою должность новому резиденту и "очистить шведский двор для голландца Якова Мулина", как выразился сам Померенинг (его донесение от 23 дек. 1649 г.). Когда он узнал, что Мулена задержали в Новгороде, то он, по письменной просьбе Мулена, усиленно просил 18 и 21 января у русских об его пропуске, но все было напрасно.
7. Иоганн Меллер (Миллер) в 1630 г. купил хлеб для Швеции и, уезжая из Москвы в Архангельск для его приема, оставил в Москве своим прикащиком шведа Демулена. В 1631 г., в июне, Яган (Иоганн) Меллер был опять в Москве и передал царю королевские грамоты, в которых шведский король Густав II Адольф предлагал царю заключить союз против Польши и просил оставить Меллера агентом (резидентом) при русском дворе, чтобы оба государства легко могли взаимно сноситься. Царьсогласился, и Меллер стал агентом (первым шведским резидентом в России) при русском дворе, но в августе 1632 г. он умер в Москве.
8. Петр Крусбиорн был послан в 1634 г. королевой Христиной в Москву в качестве резидента, а уехал отсюда в 1647 г. Русские жаловались, что он взял на имя королевы взаймы 3.000 пудов селитры и 1.000 рублей, но не вернул их; при этом же он многим задолжал, торговал запретными товарами: вином и табаком (царская жалобная грамота на него издана в сборнике материалов К. И. Якубова, "Рос. и Шв. в пол. ХVІІ в.", 388-390).
9. Карл Померенинг приехал на московское резидентство в 1647 г., а был вынужден удалиться из Москвы в октябре 1651 г.. Он сильно досаждал русским "и чинил ссоры и нелюбье" между обоими государствами.
10. Действительно, дьяк Алмаз Иванов, очевидно, заломил очень большую цену, потребовав 6 рейхсталеров, т.е. 3 рубля, за четверть ржи, потому что в г. Москве четверть ржи в обыкновенное время стоила около 50-60-70 копеек (1650-1675 г.г.); однако, несомненно, что Алмаз в данном случае руководился тем соображением, что в Новгороде и Пскове тогда был неурожай. Царь потом отпустил шведам эту рожь по 1 рублюза четверть, хотя псковичи впоследствии заявляли, что они покупали зимой четверть ржи по 1 р. 30 к. и дороже. Во всяком случае московские и псковские цены не могли быть одинаковыми, так как обе эти области находились в различных экономических условиях.
11. У С. Кологривова ("Материалы для истории сношений Р. с иностр. держ. в XVII в.," СПБ., 1911 г.) 19 января 1650 г. показано днем приема в Грановитой палате кизылбаского посла Магмета Кулыбека и купчины Ожима Бека. Посол поднес царю дорогое седло (в 233 рб.), чапраки, много бархатов, камок, атласов, кушаков, ковров, скатертей, дараг, луков, топорков. Купчипа Бек тоже поднес бархаты, атласы, камни, дараги, сетки, кисеи, шелк и пр.. Вообще дары были богатые.
12. В "Сборнике Новг. Общ.", VI, 45, ошибочно переведено - "дорожки".
13. В "Сборн. Новг. Общ.", VI, 45, неверно переведено - "Нолин (Nolin)."
14. Как узнаем от Померенинга (донес. 30 янв. 1650 г.), королева приказала ему, если И. де Родес не будет в состоянии скоро выехать, чтобы сам Померенинг отвез 100.000 рублей (sic) в Нейгаузенскую крепость в Лифляндии; однако Померенинг, в виду того, что его заместитель Мулен не мог прибыть, не знал, исполнит ли приказ королевы или нет. Как видим, и сам Родес не считал удобным, чтобы Померенингоставил шведский двор. Родес потом хотел отправить с 50 тыс. дукатов в Швецию Адольфа Эберса, который в то время был в Москве, но русские заявили, что дадут конвой, только для полной суммы - 70 т. дукатов.
15. Христина грамотой от 17 ноября 1649 г. просила царя о беспошлинной покупке в России 5.000 ластов ржи и вывозе ее через Архангельск.
16. Именно Родесу сказали, что требуемого им количества ржи нельзя купить, "потому что у в. г., у его ц. в., в Великом Новгороде и во Пскове и в Новгородском и во Псковском уездах ратные люди многие, также и в Заонежьи и на Олонце, по указу ц. в-ства, устроены солдаты многие люди. И которые были на пашне и те многие, оставя свои пашни, написалися в солдатской строй и хлеб покупают. А в польских и понизовых городех, где преже сего хлебу бывать род, нынешнего лета во многих местех хлеб саранча поела. И в тех городех ратным и жилетским людем в хлебе оскуденье, и хлеб покупают." (М. Гл. А. Ин. Д., шв. д., р. I, кн. 28, д. 104. Материалы о хлебе см. у Н.Новомбергского: "Очерки внутрен. управл. в Моск. Руси XVII ст.. Продовольственное строение", т. I, Томск, 1914 г.).
17. Ласт=20 четвертям, и, значит, ласт обошелся бы Швеции, считая по 1 рублю за четверть, - в 20 рублей, т.е. 40 рейхсталеров, следовательно доставка, согласно Родесу, обошлась бы по 8 рстл. (4 рубля) за ласт. Луис де Геер (живший в Голландии) поручил Родесу купить ласт по 25 рстл., т.е. около 62 коп. за четверть, а такая цена для русского правительства, сравнительно с ценами внутреннего рынка, была, конечно, низкой.
18. 25 дек. 1649 г. приехал от Оранского кн. Вильгельма гол. Анд. Деладаль с просьбой дозволить купить 15-20 кораблей всякого хлеба.
7 января 1650 г. прибыл датский посол Граббе и просил позволения купить датским купцам 12 кораблей ржи, а 30 января приехал также гонец Яков Тредер с грамотой от датского короля позволить купить Марселису 1.500 ластов ржи. В марте, 7 числа, оба они были отпущены, и Граббе было разрешено купить 10.000 четвертей ржи. Но в этом году датчанам не удалось вывезти этого хлеба. Потом датский король грамотой от 7 дек. 1650 г. просил позволить вывезти через Архангельск 1.500 пудов ржи или пшеницы (Бантыш-Каменский, "Обз. вн. сн."; Ю.Н.Щербачева, "Датский архив. Материалы по истории древней России, хранящиеся в Копенгагене. 1326-1690 г.г.", М.. 1893 г., 234).
В марте 1650 г. бранденбургский комиссар Рейф просил снабжать Пруссию хлебом, но ему было отвечено, что Дания, Голландия и Швеция того же просят, а между тем в России недород, однако в мае ему все-таки было позволено взять из царских архангельских житниц 5.000 четвертей, по 3 ефимка четверть (т.е. по 1 1/2 рубля).
В конце мая 1650 г. английскому послу Кулпеперу было отпущено 5.000 четвертей ржи, по 2 любских ефимка за четверть (т.е. по 1 рублю).
19. Шведский подданный Денис Ешфилер (Евихер) подал в январе 1650 г. грамоту, которой королева Христина просила дозволить ему купить в России хлеба. Уехав из Москвы, он был [донес. Померенинга 4 мая 1650 г. - Дионисий Ешевейлер - (Escheweiler)] задержан в Новгороде, но потом отпущен.
20. "Tonne" соответствует русскому: "бочка", а "бочка" употребляется в смысле "четверти" ("10 тысяч четвертей, или бочек". Померенинга донес. 14 марта 1650 г.); вообще слово "тонна" и "четверть" - однородные понятия и отожествляются Родесом.
21. Померенинг также говорил об этом с англичанами (его донес. 15 февр. 1650 г.) и тоже "всячески старался обнадежить их милостивым благоволением вашего кор. в-ства" относительно устройства в Лифляндии английского стапеля.