ВАСИЛИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ НАЩОКИН
ЗАПИСКИ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Мемуары русских государственных и военных деятелей послепетровского времени
… “Записки” генерал-лейтенанта Василия Александровича Нащокина поразительно отличаются от мемуаров его друга Шаховского. Произведение настоящего военного начисто лишено дидактики и нравоучительной философии. Впрочем, этого и не требовалось, поскольку автор вряд ли предназначал “Записки” для печати. Он просто фиксировал отдельные события, казавшиеся ему достойными внимания.
Биография В. А. Нащокина проста, как стандартный послужной список. В ней нет прыжков и падений на ступенях карьеры, трепетного ожидания должностей или охотного расставания с ними, борьбы с происками недоброжелателей, мучений под грузом ответственности. Шаховской на протяжении большей части своей служебной деятельности подчинялся непосредственно монархам, то есть по сути готовил для них решения. Нащокину же было достаточно следовать указаниям высшего воинского начальства и воздерживаться от ненужной инициативы. В XVIII веке воинская служба имела заметные преимущества и зачастую складывалась весьма счастливо.
Василий Александрович родился 7 января 1707 г. в Москве. В 1716— 1719 гг. обучался в школе для дворянской молодежи в Петербурге. 10 марта 1719 г. зачислен солдатом в Белгородский пехотный полк. В 1726 г. в чине сержанта переведен в Угличский полк. 15 февраля 1727 г. произведен в аудиторы, а через год — в подпоручики и определен в Лефортовский полк,
Военная карьера развивалась успешно, чему, безусловно, способствовало дворянское происхождение молодого офицера. Но 1730 г. привнес в нее качественное изменение. В то время был сформирован новый полк лейб-гвардии — Измайловский, получивший название от Измайлова — любимой резиденции Анны Иоанновны под Москвой. Нащокину посчастливилось быть зачисленным в этот полк адъютантом. Гвардейские чины при Петре I были на два ранга выше одноименных армейских, но в последующие царствования этот разрыв еще более увеличился и не подлежал строгой регламентации. Так служба в гвардии обеспечивала быстрое продвижение по офицерским степеням: гвардейские капитаны при переводе их в армию часто становились полковниками, а майоры— генерал-майорами. Кроме того, Измайловский полк вскоре оказался в исключительно привилегированном положении, поскольку Анна Иоанновна 15 августа 1735 г. объявила себя его полковником вместо своего любимца графа Карла-Густава Левенвольде, незадолго перед тем скоропостижно скончавшегося.
В январе 1737 г. Нащокин был произведен уже в капитан-поручики и командирован в составе сводного гвардейского отряда на войну с турками. 2 июля того же года он участвовал во взятии Очакова, а затем получил ответственное задание: конвоировать в Петербург пленного очаковского коменданта Ягья-пашу со “знатными турецкого войска служителями”. 26 октября 1737 г. Нащокин сдал пленных в Петербурге. Но уже 4 ноября получил новый приказ: ехать в Турцию к верховному везиру с письмами Ягья-паши и другими секретными документами. Рассказ о выполнении этого поручения принадлежит к числу самых [462] занимательных страниц “Записок”. Попутно Нащокин сумел выполнить важную разведывательную задачу и в январе 1738 г. получил за свои подвиги чин капитана гвардии.
В кампаниях 1738 и 1739 гг. Нащокин принял участие в качестве командира 3-й роты Измайловского полка. После взятия Хотина 19 августа 1739 г. он в составе гвардейского отряда конвоировал турецких военнопленных в Киев. В ноябре 1739 г. конногвардейская команда и батальоны пехотной гвардии, увенчанные славой победоносной войны, прибыли в Москву. В январе 1740 г. они совершили торжественный марш в Петербург, где 27 числа того же месяца состоялось празднование мира с Турцией. Нащокин был послан от двора с известием о мире в Нижегородскую губернию, где с высочайшего разрешения получил в подарок “за верную службу и храбрые против неприятеля поступки” 1350 рублей.
С января по июль 1741 г. Нащокин производил рекрутский набор в Ярославле. В последующие годы он служил в составе Измайловского полка в Петербурге или Москве — в зависимости от местонахождения двора. Ему удалось завоевать симпатию Елизаветы Петровны, которая нередко оказывала измайловцу знаки своей милости и легко соглашалась на его просьбы. 11 августа 1742 г. императрица и ее племянник крестили старшего сына Нащокина Доримедонта (Воина). Примечательно, что крестный отец Карл-Петр-Ульрих в ту пору сам еще не был миропомазан по православному обряду. Елизавета и раньше охотно крестила детей гвардейцев, особенно до дворцового переворота, но случай с Нащокиным представляется исключительным именно из-за участия в нем юного принца Голштейн-Готторпского, не ставшего еще наследником престола великим князем Петром Федоровичем. Кажется, императрица и ее племянник в этот раз впервые оказались кумовьями. Крещение происходило в придворной церкви Аннингофского дворца, и обряд почтил своим присутствием французский посол Шетарди, старавшийся угождать Елизавете Петровне. В целом все вышесказанное может свидетельствовать о том, что уже с 1742 г. Нащокин мог считаться в числе приближенных к государыне.
В конце 1746 — начале 1748 г. Нащокин находился в отпуске в своем имении Шишкине Костромского уезда, а по возвращении в Москву узнал о заочном пожаловании ему чина секунд-майора Измайловского полка. Прибыв затем в Петербург, он лично благодарил Елизавету Петровну, которая расспрашивала его о здоровье. Так мы впервые узнаем, что Василий Александрович страдает от “болезни, которую имеет с давних лет, и временами бывает лучше, а временами тяжелее”. Императрица завершила беседу милостивыми словами: “Будь здоров. Я тебе желаю больше чину”.
Прослужив еще три года, Нащокин 4 марта 1751 г. был “за болезнью отпущен на год в свой дом”, затем отпуск был продлен до января 1753 г. 18 декабря того же года Нащокин получил чин генерал-майора, оставаясь при том секунд-майором Измайловского полка. 30 августа 1757г. он был произведен в генерал-поручики и получил орден [463] Святого Александра Невского. Летом 1759 г. Нащокин, находясь с частью своего полка в Петергофе, исполнял обязанности генерал-адъютанта императрицы. Во время своего отъезда 4 сентября из Петергофа в Петербург государыня приказала “генерал-поручика Нащокина призвать к карете, причем всемилостивейше ему объявить соизволила свое монаршее удовольствие за бытность его, Нащокина, с командою в Петергофе”.
Это последний достоверно известный факт биографии Василия Александровича. “Записки” его обрываются следующим числом — 5 сентября 1759 г. Дата его смерти неизвестна, но можно предположить, что умер он примерно в это же время. Иначе невозможно объяснить, почему он вдруг оставил свое любимое занятие “описания разных происшествий”.
“Записки” Нащокина — это дневник, начатый с коротких воспоминаний на основе личных впечатлений, устных рассказов и записей родственников, сведений из официальных источников. Время начала работы автора над его сочинением неизвестно, но можно предположить, что он приступил к “Запискам” после 1730 г., когда был переведен из армии в привилегированный гвардейский полк и получил больше времени для творческих занятий. Дневник гвардейца похож по форме на летопись с погодными разделами, в которых числа и месяцы событий не всегда указаны. Видно, что записи велись нерегулярно: иногда Нащокин по памяти вносил в свой “Журнал достопамятным и нужным запискам” целые блоки сведений за несколько месяцев.
Помимо своих заметок мемуарист использовал тексты опубликованных официальных документов. В первый раз он ссылается на печатную реляцию о торжестве мира со Швецией 22 октября 1721 г. и приводит часть ее в пересказе. С 1747 г. он начинает прикладывать к “Запискам” полные тексты документов, в том числе копии своих писем, печатные ведомости и реляции, вырезки сообщений из газеты “Санкт-Петербургские ведомости”.
Внимание Нащокина обращено преимущественно на события военной службы: передвижения и дислокации войск, парады и маневры описаны им весьма тщательно. В “Записках” содержатся некоторые уникальные факты о русско-турецкой войне 1735—1739 гг., преподнесенные с точки зрения участника событий. Но сообщаемые Нащокиным сведения по истории Северной войны, Персидского похода 1722—1723 гг., русско—шведской войны 1741—1743 гг. и Семилетней войны заимствованы из официальных источников и потому не представляют большой ценности.
Следующий основной комплекс фактического материала включает в себя детали придворной жизни, которые автор хорошо знал, так как по должности своей был обязан охранять императорскую семью и дворцовые помещения. Нащокин повествует о переездах двора, торжествах, увеселениях, приемах, званых обедах и ужинах.
В хронике зарубежных событий автор выделяет неудавшуюся попытку государственного переворота в Швеции летом 1756 г. с целью [464] восстановления неограниченной монархии, а также покушение на французского короля Людовика XV в январе 1757 г.
В числе прочих событий отметим обстоятельства гибели профессора Г.-В. Рихмана при испытании громоотвода 26 июля 1753 г. Собственные рассуждения мемуариста по поводу этого трагического эпизода не так уж интересны, но приведенная им выписка из газеты “Санкт-Петербургские ведомости” содержит ценные и малоизвестные факты.
Нащокин считал нужным вносить в “Записки” упоминания о стихийных бедствиях: пожарах, наводнениях, небывалом снегопаде, катастрофических нашествиях саранчи. Приводимые факты настолько обстоятельны и достоверны, что невольно хочется поверить в рассказ о “морской женщине”, якобы пойманной ютландскими рыбаками в августе 1749 г.
Перечень государственных, военных и придворных событий, природных явлений перемежается со страницами семейной летописи Нащокиных. В отличие от Шаховского, его друг крайне внимателен к своей семье. В “Записках” строго зафиксированы даты рождения, смерти, свадеб, крестин и других событий жизни всех близких родственников Нащокина.
Особый интерес представляют имеющиеся в “Записках” характеристики С.Ф.Апраксина, Дж. Кейта, В.Я.Левашова, К.-Г.Левенвольде, А.И.Румянцева, И.Ю.Трубецкого. Исключительно высоко Нащокин оценивает профессиональные и человеческие качества Кейта и Левенвольде, причем подчеркивает свою беспристрастность. Может быть, читая эти бесхитростные отзывы, современные обличители “иноземного засилия” при Анне Иоанновне наконец усомнятся в своей правоте.
“Записки” В. А. Нащокина полностью опубликованы только один раз в 1842 г. Издавший их археограф и переводчик (впоследствии академик) Д. И.Языков поместил в приложении к тексту дневника те документы, которые Нащокин собрал и присовокупил к своему сочинению. Но отсутствие строгих правил археографии в первой половине XIX века позволило публикатору перемешать нащокинские документы с издательскими комментариями. В настоящем издании “Записки” и авторские приложения к ним восстановлены в своем первозданном виде…
Текст воспроизведен по изданию: Империя после Петра М. Фонд Сергея Дубова. 1998
© текст - Наумов В. 1998© сетевая версия - Тhietmar. 2005
© OCR - Abakanovich. 2005
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Фонд Сергея Дубова. 1998