СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ИОГАНН ФИЛИПП КИЛЬБУРГЕР

КРАТКОЕ ИЗВЕСТИЕ О РУССКОЙ ТОРГОВЛЕ,

КАК ОНА ПРОИЗВОДИЛАСЬ В 1674 Г. ВЫВОЗНЫМИ И ПРИВОЗНЫМИ ТОВАРАМИ ПО ВСЕЙ РОССИИ.

СОЧИНЕНО ИОГАННОМ ФИЛИППОМ КИЛЬБУРГЕРОМ

KURZER NACHRICHT VON DEM RUSSISCHEN HANDEL; WIE SELBIGER MIT AUS- UND EINGEHENDEN WAAREN 1674 DURCH GANZ RUSSLAND GETRIEBEN WORDEN; AUFGESETZT VON JOHANN PHILIPP KILBURGER

ПРЕДИСЛОВИЕ

Подобно тому, как Бог не наделяет одного человека всеми благами, так он не снабдил также ни одной страны всеми предметами, нужными для жизни людей. Поэтому и ни одна страна не может обходиться без купечества, чтобы товары, которыми она (преимущественно) перед другими странами одарена и которые ей самой не все нужны, могли быть развозимы в другие места, а ей, напротив, привозимы такие вещи, в которых она терпит нужду. Тем более ни одна страна не может существовать без торговли, что посредством нее получаются деньги, и нужно стремиться к благосостоянию правителей и подданных, и до этого сумели додуматься некоторые города, а именно Любек и Антверпен уже несколько столетий тому назад, затем в прошлом столетии — Амстердам и Гамбург, но теперь почти весь свет это понимает и может сознавать. Почти, говорю я, потому что мне кажется, что Господь Бог по неисповедным причинам еще затмевает теперь эту мысль русскому народу и не хочет пока им указать и дать понять тех выгод, что их страна перед всеми другими во всей вселенной одарена удобством для устройства и процветания коммерции.

Во-первых, разве есть ли где страна, которую Бог так расположил между всеми морями света, как Россию? Она имеет свои торговые города, известный Архангельск при Северном море и пространном океане. на Каспийском море имеет она превосходную морскую гавань, знаменитый город Астрахань. Черное море находится недалеко от киевской области, теперь завоеванной, а Восточное море лежит у них также у порога.

Во-вторых, где есть еще страна, которую Бог прорезал вдоль и поперек столь многочисленными прекрасными речками и [88] реками ¹, как Россию? Надо только назвать длинную и богатую рыбой Волгу, Дон, благородную Сухону и Северную Двину, большую реку Обь, Днепр, Западную Двину ², Оку, Мезень, Югу, Вагу, Тоболь, Иртыщ и многие другие, которые все судоходны.

В-третьих, есть ли также хотя еще одна нация, которая удобнее и с меньшей опасностью и издержками торгует из первых рук со столь многими народами во всем свете, как делает Россия и может делать? Ибо, сверх того, что голландцы, англичане, французы, испанцы, норвежцы, гамбургцы, бременцы и любечане приходят в Архангельск на своих кораблях, Россия имеет еще свою торговлю и обмен товаров с азиатскими народами: калмыками, бухарцами, монголами, китайцами, индийцами, персами, дагестанцами, черкассами, крымцами, турками, греками, армянами и со всеми живущими почти на всем востоке, как и еще с поляками, литовцами и шведами.

В-четвертых, сама Россия также имеет у себя много хороших товаров, посредством которых торговля тем гораздо лучше может быть привлекательной и приводимой в процветание, как будет явствовать из продолжения этого трактатца.

В-пятых, она имеет ту большую выгоду, что только ее жители от самого знатного и до самого простого любят купечество, что и есть причиной того, что в городе Москве попадается больше торговых лавок, чем в Амстердаме или хотя бы в ином делом княжестве. Но здесь не отрицается, что эти лавки маленькие и иногда плохой важности, но хочется только доказать, что русские любят торговлю; сравнивать же (русские лавки с амстердамскими) совсем нельзя, потому что иначе надо согласиться, что, может быть, из одной амстердамской лавки можно сделать десять и более московских.

В-шестых, к этому еще нужно прибавить, что русские не только в еде, питье и одежде могут жить бережливее и хуже других европейских наций, но и что они ради малой прибыли готовы прилагать большое старание и неутомимы в принятии на себя далеких и трудных путешествий.

И, наконец, в-седьмых, ничего нет такого незначительного и плохого, чего бы русский не сумел обратить в деньги и пользу, как это достаточно доказывает рынок тряпок и живодеров ³ в Москве. [89]

Но, несмотря на все эти выгоды, нельзя, однако, сказать, что Россия процветает в торговле и мануфактуре, или что русские еще теперь получают десятую часть пользы, которую они могли бы, по мнению здравого смысла, извлечь из торговли, потому что или Господь Бог еще не хочет показать им превосходства их земли, или (что скорее можно думать) они сами не хотят этого видеть. Торговлю можно сравнить с маленькой птицей в руке человека: если ее сжимают слишком крепко, она должна умереть, но если предоставить ее слишком много своей воле, она улетает, и хозяин опять имеет убыток. В этом последнем русские еще никогда не погрешали, но в том первом случае слишком погрешают. Они притесняют и препятствуют торговле различным образом, потому что они учредили много царских монополий и доверяют плохо поставленной и вредной интересам государства коммерц-коллегии, а именно тем корыстолюбивым «гостям», о которых должна толковать часть IV, глава III. Также наложили на иностранцев тяжелые пошлины и ограничили торговлю тяжелыми условиями и ограничениями. Сами не строят кораблей, хотя Их Царское Величество имеет все материалы в своем собственном государстве. Не поддерживают достаточно дорог в столь болотистой стране, также не стараются очищать меньших рек, потоков ⁴ и делать их удобными для торговли. Иностранных художников ⁵ запугивают прибывать в страну, потому что удерживают их силой у себя, а подданным не позволяют выезжать и учиться у других. Заставляют купцов платить на почте большую плату за письма, как это можно видеть в части III, главе VII. Людям, которые умеют устроить мануфактуры, не помогают средствами, и еще есть много подобных вещей, которые препятствуют и задерживают торговлю и обмен. К этому нужно присовокупить, что русские купцы по большей части от природы так ловко в торговле приучены к всяким выгодам, скверным хитростям и проказам, что и умнейшие заграничные торговцы часто бывают ими обманываемы. Кто, напротив того, хочет обмануть русского, тот должен сам приехать и не быть глупым. Здесь говорится: «pour prendre un renard il faut un renard et demi». Pycские охотно меняются своими товарами, и немецкие купцы, жившие уже долго в Москве, не могли еще никогда дойти так далеко, потому что русский тот товар, который он приобрел на [90] архангельской ярмарке, тотчас опять им может продать с прибылью на наличные деньги. Например, часто случается, что немцы камку, атлас, стриженный бархат и подобное меняют у русских на соболя, юфть, пеньку, поташ и другие товары, и русский тогда эти же заграничные товары тотчас так дешево продает опять немцам, что их можно посылать без убытка опять в Гамбург и Амстердам. И сами немцы с удивлением рассказывают в Москве о почти невероятных вещах подобного рода.

Но, чтобы я не слишком далеко зашел с этими предварительными указаниями, позвольте мне прекратить их и приступить к самому сочинению, где я намерен изложить вкратце, как и каким образом производится теперь коммерция по всему русскому государству. При этом, насколько возможно, вместе с ценами можно будет видеть количество и качество всех товаров, вывозимых и привозимых по Северному и Восточному морям. Равным образом здесь будет еще представлено сообщение о некоторых других вещах, как показывает последующее содержание глав, и насколько мне это позволяет краткость времени, которое я был в Москве, как и мое занятие, которое далеко от торговли ⁶.

Комментарии

1. «Fluessen und Stroemen». В дальнейшем переводе слово Fluss везде переводится «речка», а Strom — «река», для различия этих двух понятий.

2. Северная Двина и Западная Двина у путешественников не различаются этими именами, но иностранцы Северную Двину называют просто Dwina, а Западную Двину — Duena. Однако тут, как и в последующем переводе, эти названия по-русски передаются общепринятой в русском языке терминологией.

3. «Lumpen-und Schindermarkt».

4. Baeche.

5. Kuenstler.

6. «Imgleichen soll noch Unterricht von einigen andern Sachen, wie naechstfolgender Innhalt der Kapitel ausweiset, und so viel die Kuerze der Zeit, welche ich in Moscau sugebracht habe, wie auch meine Profession, die von den Commerden entfernet ist, hat leiden wollen, hier dargestellet werden».