ПИТЕР ГЕНРИ БРЮС

МЕМУАРЫ

ПИТЕРА ГЕНРИ БРЮСА ЭСК[ВАЙРА],

ОФИЦЕРА НА СЛУЖБЕ ПРУССИИ, РОССИИ И ВЕЛИКОБРИТАНИИ, СОДЕРЖАЩИЕ ИЗВЕСТИЯ О ЕГО ПУТЕШЕСТВИЯХ ПО ГЕРМАНИИ, РОССИИ, ТАТАРИИ, ТУРЦИИ, ВЕСТ-ИНДИИ..

MEMOIRS OF PETER HENRY BRUCE: CONTAINING AN ACCOUNT OF HIS TRAVELS IN GERMANY, RUSSIA, TARTARY, TURKEY, THE WEST INDIES ...

Из «Мемуаров Питера Генри Брюса, эсквайра, офицера на службе Пруссии, России и Великобритании, содержащие известия о его путешествиях по Германии, России, Татарии, Турции, Вест-Индии...»

СУДЬБА похода, однако, была решена, и мы отсиделись в эту самую ночь, чтобы избежать сильной атаки днём. Мы продолжали двигаться по бесплодной степи три ночи. На всём пути не было ни капли воды. Это тяжело переносили и люди и животные. Восемнадцатого мы прибыли на реку Прут, где мы потеряли некоторое количество наших грузовых лошадей из-за того, что они выпили слишком много воды. Мы перешли реку 19-го около Яссы [Jassey], столицы и резиденции молдавского князя. В этом месте к нам присоединился князь Кантемир, взяв с собой лишь нескольких сопровождающих. И молдавские и валашские войска покинули его из-за страха перед турками. Мы продолжали двигаться вниз по реке до 21-го числа. Тогда мы увидели целый рой саранчи, который, поднимаясь как облако, затмевал всю армию. Саранча не только уничтожала траву на полях, но и молодую кору и листья деревьев. Здесь мы опять потеряли некоторое количество нашего тяглового скота из-за нехватки корма. Очень удивительно, но саранча никогда не оставляла нашу армию. И, как только мы разбивали палатки, она прилетала и покрывала весь наш лагерь. Мы пробовали стрелять из пушки и стрелкового оружия, сжигать заряды пороха на земле, чтобы разогнать саранчу, но всё было напрасно. Саранча сопровождала нас на всём пути, пока мы двигались вдоль реки до 27-го числа, когда мы увидели турецкую армию, переходящую Прут. В связи с этим генерал Янус ¹ вместе с войсковым соединением и двенадцатью пушками был отправлен для того, чтобы помешать их продвижению. Однако он опоздал, так как часть турецкой армии уже успела перейти реку до того, как он смог подойти к ним. Поэтому он счёл благоразумным отступить к армии. Удивительно, что мы не имели ни малейшего представления о такой многочисленной армии, которая состояла по меньшей мере из 200 тысяч человек, до тех пор, пока они не попали в поле нашего зрения.

Наша армия выстроилась в боевом порядке, на некотором расстоянии от реки, надеясь завязать с турками бой. Однако они держались вне досягаемости наших ружей, растягивая свою многочисленную армию, пытаясь окружить нас и отрезать от реки. Мы оставались под ружьём до самой ночи. Мы были убеждены в их намерении и спешно отступили, чтобы укрепиться у реки. Из-за того, что все наши войска были в темноте отделены друг от друга, а также из-за того, что в тот момент мы испытывали большой недостаток лошадей, было решено сжечь часть наших багажных повозок, чтобы они не достались в руки неприятелю. Удивительно, что по количеству огней, ярко горевших в ночи, враг не почувствовал нашего замешательства, которое давало замечательную возможность разбить всю нашу армию. Они легко могли сделать это при помощи небольшой части своего войска. К счастью для нас, они больше беспокоились о собственной безопасности, чем о том, чтобы разбить нас. Оказалось, что они были очень заняты в это время укреплением своего собственного лагеря, и это помогло нам избежать нападения. На рассвете наши разрозненные войска были вновь приведены в порядок, и армия выстроилась по периметру квадрата, четвёртой стороной которого служила река. Это позволяло придать нашему каре большую площадь. Для защиты женщин внутри построили укрепления.

На другой стороне реки, напротив нас, располагались крымские татары. Там король Швеции разбил свою палатку для наблюдения за продвижением нашей армии. Татары сильно досаждали нам, когда мы ходили за водой. Но стоило подвести несколько пушек, чтобы их припугнуть, как они тотчас предпочли держаться подальше. Наша армия была [17] окружена рогатками, которые были единственной защитой.

Турецкая армия окружила нас со всех сторон, намереваясь взять измором, и это бы им, конечно, удалось за короткое время, если бы они не слишком стремились нас атаковать. Атака продолжалась подряд три дня и три ночи, но, к счастью, они атаковали не все стороны сразу, а только какую-нибудь одну. Это позволяло нам каждый раз оказывать помощь нашим частям, изнемогавшим от усталости. Мы также смогли использовать артиллерию, которая отгоняла турок. У них же, к нашему счастью, не было пушек, чтобы нам ответить, так как их артиллерия ещё не прибыла.

На четвёртый день царь, узнав, что боеприпасов осталось только чтобы три раза зарядить пушки и мелкое оружие, приказал всем офицерам и ещё некоторым садиться на лошадей и следовать за ним. Он собирался ночью проложить дорогу сквозь турецкую армию, а затем двинуться через Трансильванию в Венгрию. Однако царица, узнав об этом опасном решении и предвидя, чем рискует царь, а также потери и позор, которые выпали бы на его оружие и армию, к счастью, нашла лучший способ, который спас всех нас от уничтожения. Она собрала все деньги, столовое серебро и драгоценности, которые были при армии, лично приняла их и взяла на себя обязательство отплатить позднее владельцам всю их стоимость. С помощью этого дорогого подарка она ловко обошлась с великим визирем ², убедив его заключить мир. Дело было тут же исполнено фельдмаршалом без ведома царя, который только собирался отправиться в свой опасный поход. Её Величество остановила его, рассказав, что великий визирь согласился заключить мир на приемлемых условиях. За этим актом исключительного женского благоразумия последовало чёткое выполнение обещаний о серебре и т.д. по её возвращении домой. Основным условием мира с нашей стороны было возвращение туркам Азова, Таганрога и Каминика (Каменного Затона. — С. Е.) и то, что наши войска должны покинуть Польшу. Ради исполнения соглашения вице-канцлер Шафиров ³ и генерал-майор Шереметев ⁴ (сын генерал-фельдмаршала Б. П. Шереметева. — С. Е.) были отданы в качестве заложников. Турки настаивали, чтобы молдавский князь Кантемир также был выдан. Однако им сказали, что князь покинул наш лагерь, и большинство из нас также в это поверило. Оказалось, что не успели ещё и подумать о договоре, как царица укрыла его в своей собственной карете. Об этом знал только слуга, который носил князю еду. Царь с тех пор очень уважительно относился к князю Кантемиру и дал ему земли в России и на Украине, а также назначил содержание в 20 000 рублей в год.

Король Швеции, узнав об этом мирном договоре, поехал с татарским ханом ⁵, который в то время был очень заинтересован в его расположении, к великому визирю узнать, почему тот заключил мир так поспешно, тогда как в его власти было захватить в плен и самого царя и всю его армию. Визирь сообщил им, что, так как султан предоставил ему право решать все вопросы о войне и мире, он не мог отказать русским в мире, видя, что они хотят этого на условиях, выгодных для султана. Это также давало туркам больше, чем они могли тогда ожидать. Король ответил, что если бы визирь взял царя в плен и доставил его в Константинополь, то турки могли бы потребовать от него выполнить условия, которые им нужно. Король заявил визирю, что если тот даст ему сейчас 20 000 своих лучших воинов, то он (король. — С. Е.) ещё бы мог вернуть тот шанс, который упустили. Ещё немного, и он будет потерян навсегда. Великий визирь ответил на это так: «Бог уберегает нас от нарушения мирного договора без причины, так как я уже принял заложников для его выполнения». Польский генерал Понятовский ⁶, который действовал в интересах Станислава ⁷ (Лещинского. — С. Е.), присутствовал при этом. Видя, что король молчит, он ответил: «Есть ещё способ, как не нарушить договор. Нужно отправить короля во главе 20 000 или 30 000 ваших лучших воинов, с помощью чего он сможет остановить царя и потребует от него более выгодных условий до того, как он двинется дальше». Тогда визирь сказал: «Это кажется мне, по меньшей мере, косвенным нарушением договора, в котором предусмотрено, что король может вернуться в свои собственные владения по территории царя в сопровождении турок. После этого если он пожелает, то может заключить мир с царём». Король ничего не ответил, но посмотрел прямо на великого визиря и засмеялся ему в лицо. Уходя, он так резко повернулся, что порвал своей шпорой мантию визиря. Сев на лошадь, король уехал крайне недовольный. Потом он сговорился с ханом, чтобы его татары атаковали нас во время нашего пути. Визирь, узнав об этом, придал нам 30 000 спа-гов ⁸ [spahis], лучшей кавалерии турецкой армии, чтобы довести нас до Днестра. Визирь отправил нам также несколько нагруженных повозок с провизией как подарок нашей армии.

Поскольку дела были улажены таким образом, мы выехали из лагеря 2-го июля в полном порядке. Били барабаны и развевались знамёна. Наша артиллерия и багажные повозки двигались между нами и рекой. Между нами и турками несли рогатки — каждую по два человека, чтобы быть наготове, [18] в случае если бы татары решились напасть на нас. Мы двигались в этот день в поле зрения турецкой армии.

Когда мы отправились в путь, полковника Пита постигло несчастье. Он потерял свою жену и дочь — красавиц. Произошло это по причине поломки у их повозки колеса. Из-за этого происшествия женщины остались так далеко, что татары схватили и увезли их. Полковник обратился к великому визирю, который приказал провести тщательное расследование, но безрезультатно. Когда впоследствии полковнику стало известно, что обе они были отправлены в Константинополь и подарены султану, он получил разрешение и поехал их там искать. Он познакомился с одним евреем, который был лекарем при Серале ⁹. Тот сказал, что будто бы видел двух дам, таких, как описал полковник, которые недавно были подарены султану. Однако если человека (женщину или мужчину) брали в Сераль, то ему уже никогда не удавалось выбраться оттуда. Полковник тем не менее пробовал все возможные способы, которые он только мог придумать, для того чтобы освободить хотя бы свою жену, если нельзя вызволить обеих. Всё это продолжалось до тех пор, пока он не ожесточился от постоянных неудач и не стал открыто возмущаться. Его бросили в темницу и очень сложно было вытащить его оттуда. Это удалось только благодаря ходатайству одного из послов при Османском дворе. Потом лекарь-еврей рассказал, что обе женщины якобы умерли от чумы. Полковнику пришлось довольствоваться этими сведениями, и он вернулся домой.

Султан, получив известия о заключении мирного договора и преимуществах, которые он, таким образом, приобрёл, приказал устроить трёхдневные народные гуляния. Он также подтвердил своё согласие с действиями великого визиря, выразив это не только в оказанном приёме, но и в лестных письмах и дорогих подарках.

Из-за нехватки лошадей мы двигались так медленно, что добрались до Степаново [Stepanowa] только 11 июля. Тогда мы перешли Прут и прибыли к Днестру после короткого, но очень опасного похода. На следующий день мы перешли реку и добрались до лагеря. Там мы обнаружили драгун, казаков и татар, которые обрадовались нашему благополучному возвращению и услышали наши печальные рассказы. Паша, который сопровождал нас сюда, когда увидел эти войска, сказал, что если бы они присоединились к нам, то мы бы превзошли турецкую армию. Сейчас наша армия разделилась, и мы пошли в разных направлениях. Царь отправился в Германию, взяв с собой генерала Брюса, но только после того, как написал новые инструкции для барона Шафирова, которые отправил срочно письмом в Константинополь. Я должен был доставить это послание и вернуться назад с пашой, который провожал нас сюда. Сейчас у него было только 2000 человек. Остальные покинули нас по мере отъезда татар. Султан тем временем из-за протестов шведского короля дважды нарушал договор, а затем с лёгкостью снова возобновлял его действие. Это должно было быть пресечено и отразилось в инструкциях, которые я сейчас вёз.

По дороге в Адрианаполь паша оказывал мне всяческие любезности. 2-го августа мы прибыли туда и застали барона Шафирова и графа Шереметева, которые вскоре отправились с нами в Константинополь, куда мы прибыли 25-го числа и были встречены, не доезжая до города, графом Толстым ¹⁰, нашим послом. Он был заключён в Семи башнях ¹¹ с самого начала войны. Теперь его освободили. <...> (Далее следует описание Константинополя (Стамбула), государственного устройства Османской империи, религии, быта и нравов турок.)

Паша, который сопровождал меня от Днестра до Константинополя, оказывал мне всяческие любезности в дороге и был очень добр ко мне, когда мы вернулись. Благодаря знакомству с ним я услышал рассказы о правлении в Турции, их законах, обычаях и образе жизни.

Когда мы приехали сюда (в Константинополь. — С. Е.) первый раз, то жили здесь очень спокойно. Однако это вскоре закончилось из-за постоянных интриг короля Швеции, татарского хана и французского посла ¹². Согласно статье мирного договора, заключённого на реке Прут, великий визирь обещал, что шведский король покинет турецкие владения. Однако король, казалось, не собирался уезжать, а мы держали Азов и по истечении того срока, когда должны были его оставить. Это привело к очередному объявлению войны, и её было легче развязать, так как визиря, который вёл с нами переговоры, сменил другой, действовавший исключительно в интересах Швеции.

Султан, узнав, что министра (визиря. — С. Е.) щедрыми подарками переманили на другую сторону, прогнал его. После этого при посредничестве сэра Роберта Сэттона ¹³ [Robert Sutton] и графа Кольера ¹⁴ [Colyar], британских и голландских министров при этом дворе, мирный договор вновь был подписан 16 апреля [19] 1712 года, и султан уведомил об этом короля Швеции письмом с требованием подумать о возвращении в свои земли.

Мирный договор вновь нарушен

Этот мир не долго продолжался, так как шведы вскоре нарушили его в Польше. Там староста Грудзинский ¹⁵, который был в Турции со шведским королём, совершил внезапное вторжение в Великую Польшу с отрядом, состоящим из 4000 валахов, казаков и т.д. Он напал и захватил целый полк русских, которые никак не ожидали нападения врага. Другая часть отряда достигла Познани, где они захватили склад боеприпасов и 300 русских солдат. Генерал Баур ¹⁶, узнав о случившемся, спешно отправился в Познань, быстро собрал отряд в 4000 русских, с которыми атаковал Грудзинского. Последний совершенно не ожидал этого и не имел при себе почти никакой охраны. Он даже не решился сопротивляться и бросил весь свой лагерь. Генерал Баур гнался за ним днём и ночью и у Крутерщиня [Kruterschien] настиг его. Там Грудзинский, не рискуя начать бой, взял своих офицеров, покинул солдат и вернулся в Силезию. Весь его отряд сдался в плен.

Царь протестует против этого

Теперь царь выступил против нарушения договора турками, а шведский король, хотя и был нападающей стороной, громко обвинил русских, которые якобы послали казаков на земли султана. Поэтому султан, будучи обманутым татарским ханом, французским послом и шведским министром вновь нарушил мир под предлогом, что часть русских войск всё ещё находится в Польше. Султан, однако, чтобы самому убедиться, отправил в Польшу ary ¹⁹ узнать, есть ли в королевстве наши полки. Этот ага, попав под шведское влияние, подготовил соответствующий отчёт.

Великий визирь, обвинённый в том, что он находится под влиянием царя, вынужден был уйти в отставку. Новым визирем стал Солиман-паша ²⁰. В результате этого последовало очередное объявление войны и приказание поместить в Семибашенный замок русского посла, заложников и всех офицеров посольской свиты.

Усиленная подготовка к войне

Неожиданное объявление войны сопровождалось приказаниями всем пашам собирать войска. Султан вместе со всем своим двором переехал в Адрианополь. Король Август ²¹ [Augustus] и республика Польская отправили к султану официальное посольство. Блестящую свиту, состоявшую из трёх тысяч человек, возглавил палатин Мазовии ²². Однако султан, который признавал королём Польши Станислава, воспрепятствовал прибытию этого посольства, схватив их по дороге и посадив в тюрьму. Королю Августу, обладавшему изрядной ловкостью, удалось склонить татарского хана на свою сторону. Пользующийся властью фаворит султана Али Кумурджи ²³, приняв меры вместе с царём, нашёл средства для убеждения своего монарха в том, что ага, отправленный в Польшу, составил ложное донесение о нахождении там русских войск. Визирь Солиман и муфтий ²⁴ были любимцами фаворита, и, несмотря на то, что оба прежде выступали за войну, говорили при Али Кумурджи о её неприемлемости и с лёгкостью поддержали его замыслы. Невзирая на развёрнутую подготовку, они вскоре уговорили своего непостоянного господина (султана. — С. Е.) выслушать предложения по расквартированию войск, которые в то время были готовы к войне. Вскоре после этого были начаты переговоры, так как советник Шафиров и граф Шереметев обладали всеми полномочиями и ручались за царя, что его войска, действительно покинут Польшу. Султан обязался заставить короля Швеции покинуть Турцию. Таким образом, дела близились к разрешению, и я был отправлен в Петербург, куда и прибыл 13 октября. Но ещё до того как я добрался, наши войска вышли из Польши. Впоследствии царь утвердил мирный договор сроком на двадцать пять лет. На отказ шведского короля исполнить требование султана и покинуть Турцию хан и паша получили приказания заставить его удалиться силой. Это привело к известным событиям в Бендерах ²⁵, подробности чего столь широко известны, что я думаю их повторять нет необходимости.

Комментарии

1. Янус Эберштедт фон, Лебрехт Готтфрид (?-1718) — генерал-фельдмаршал-лейтенант на русской службе, командовал кавалерией в Прутском походе.

2. Балтаджи Мехмед-паша (ок. 1655-1712) — великий визирь в 1704-1706 гг. и с ноября 1710 — по ноябрь 1711 г.

3. Шафиров Пётр Павлович (1673-1739) — российский государственный деятель, дипломат. Переводчик в Посольском приказе (с 1691 г.), тайный секретарь там же (с 1703 г.), подканцлер и управляющий почтами (с 1709 г.), барон (с 1710 г.), тайный советник (с 1711 г.). Участвовал в Север ной войне 1700-1721 гг. и в Прутском походе 1711 г. С 1711 по 1714 г. чрезвычайный и полномочный посол на русско-турецких мирных переговорах в Константинополе (с октября 1712 по апрель 1713 г. был фактически заложником и находился в заключении в Семибашенном замке). Сопровождал Петра I в поездке по Западной Европе в 1716-1717 гг. Вице-президент Коллегии иностранных дел (с 1717 г.), сенатор (с 1718 г.). Действительный [20] тайный советник (с 1722 г.), но в том же году из-за конфликта с Г. Г. Скорняковым-Писаревым отдан под следствие, приговорён к смертной казни, которая Петром I была заменена лишением чинов, титулов, орденов, конфискацией имущества и ссылкой в Якутск. В 1725 г. помилован Екатериной I Алексеевной и определён президентом Коммерц-коллегии. В 1728 г. вышел в отставку, но вскоре был возвращён на службу и пожалован чином действительного статского советника. В 1730-1732 гг. второй посол в Персии, с 1733 г. — вновь президент Коммерц-коллегии. Полномочный министр на Немировском русско-турецком мирном конгрессе (1737).

4. Шереметев Михаил Борисович (1672-1714) — сын генерал-фельдмаршала Б. П. Шереметева, участник похода в Лифляндию в 1701-1702 гг., полковник (с 1706 г.), граф (с 1706 г.). Участник Прутского похода 1711 г., во время которого пожалован чином генерал-майора и после заключённого перемирия с турками отправлен в качестве посла (фактически заложником) к Османскому двору. Содержался вместе с П. П. Шафировым в качестве «аманата» (заложника) в Семибашенном замке в Константинополе. В 1713 г. после заключения мирного договора с Турцией освобождён. Умер по дороге домой в д. Дженакой (24 августа 1714 г.) в результате пережитых потрясений.

5. Девлет II Гирей (?-1725) — крымский хан в 1699-1702 и 1708-1713 гг.

6. Понятовский Станислав Цёлек (1676-1762) — генерал кавалерии, резидент польского короля Станислава Лещинского при Карле XII (с 1708 г.), шведский посол в Стамбуле (с 1710 г.), уволен со шведской службы в 1719 г.

7. Станислав I Лещинский (1677-1766) — польский король в 1704-1711 и 1733-1734 гг. Впервые был возведён на польский престол при поддержке шведского короля Карла XII, а второй раз — при поддержке Франции. Противник польского короля Августа II Сильного, а также его сына и преемника Августа III. В обоих случаях изгнан из Польши силой русского оружия. В 1736 г. отрёкся от польского престола, формально сохранив королевский титул и получив в пожизненное владение Лотарингское герцогство. Тесть французского короля Людовика XV.

8. Спаги — лёгкая турецкая кавалерия.

9. Сераль — султанский дворец в Стамбуле.

10. Толстой Пётр Андреевич (1652-1729) — государственный деятель, дипломат, член Верховного Тайного совета (с 1726 г.), граф (с 1725 г.). Начал службу стольником царицы Натальи Кирилловны, а затем царя Фёдора Алексеевича. В 1682 г. был одним из организаторов стрелецкого бунта. Воевода в Великом Устюге (1693-1695 гг.). Поступил на военную службу в «потешные полки». Пожалован капитаном Преображенского полка. Участвовал в Азовских походах 1695 и 1696 гг. В 1697-1698 гг. по личной просьбе отправлен Петром I учиться навигации и морскому делу в Венецию. С ноября 1701 по 1714 гг. — русский посол в Турции. Дважды находился в заключении в Семибашенном замке (с ноября 1710 по апрель 1712 г. и с октября 1712 по апрель 1713 г.). Сопровождал Петра I и царицу Екатерину Алексеевну в путешествии по Западной Европе в 1716-1717 гг. В июле 1717 г. назначен руководить дипломатической операцией по возвращении царевича Алексея в Россию. Руководил следствием по делу Алексея в Москве (суздальский и кикинский розыски) и в Санкт-Петербурге. Пожалован в действительные тайные советники, сенаторы, награждён поместьями (1718 г.). С февраля 1718 г. по май 1726 г. руководил Тайной розыскных дел канцелярией. С декабря 1717 г. по 1722 г. президент Коммерц-коллегии. В 1719 г. находился с дипломатическим поручением при прусском дворе. Участвовал в Персидском походе 1722-1723 гг. В чине обер-гофмаршала руководил коронацией царицы Екатерины Алексеевны (1724 г.). По обвинению в государственном заговоре против назначения наследником престола царевича Петра Алексеевича арестован, приговорён к смерти, заменённой конфискацией имущества, лишением чинов и наград, пожизненной ссылкой в Соловецкий монастырь.

11. Едикуле («Семибашенный замок») — крепость в Стамбуле, построенная султаном Мехмедом Завоевателем в 1458 г., где содержалась государственная казна, архивы, а также находились в заключении политические противники султана, в том числе послы воевавших с ним держав.

12. Дезальер Пьер Пюшо (1643- 1725) — маркиз, генерал (с 1691 г.), французский посол в Стамбуле в 1709-1716 гг.

13. Сэттон Роберт (1671-1716) — священник в 1694 г., английский посол в Стамбуле в 1701-1716 гг., в Париже в 1720-1721 гг.

14. Кольер Якоб — голландский резидент в Стамбуле в 1684-1725 гг.

15. Грудзинский Ян (? — 1735) — раввский староста, с 1704 г. сторонник Станислава Лещинского, в 1712 г. назначен им генеральным командиром коронных войск, амнистирован королём Августом II в 1714 г., принят на русскую службу в 1720-х гг.

16. Боур (Баур, Бауер) Рудольф-Феликс (Родион Христианович) (1667-1717) — из шлезвиг-голштинских немцев, сын мельника. Перешёл на русскую службу в 1700 г. из шведских войск под Нарвой. Полковник драгунского полка, генерал-майор, генерал-лейтенант (с 1706). Участник похода в Лифляндию (1702), взятия Ниеншанца (1703), осады Нарвы и Дерпта (1704). В 1705-1706 гг. командовал русским отрядом в Курляндии, где овладел Митавой. В Полтавской баталии (1709) командовал русской кавалерией на правом фланге. В 1709-1710 гг. участвовал в осаде Риги, взял Пернов (совр. Пярну), о. Эзель, Ревель (совр. Таллин). В 1716 г. принял участие в подготовке несостоявшегося десанта для высадки в Сконе (Швеция). С 1717 г. — генерал от кавалерии, назначен командовать дивизией на Украине, но вскоре умер.

17. Ага — в Османской империи титул военачальника, в том числе командира янычар, а также начальника некоторых групп придворных слуг.

18. Силахдар Сулейман-паша — великий визирь в 1712-1713 гг.

19. Август II Сильный (1670-1733) — курфюрст саксонский (1694-1733), король польский (1697-1733).

20. Хоментовский Станислав (1673-1728) — граф, мазовецкий воевода (с 1706 г.), чрезвычайный и великий посол с генерального варшавского сейма в Стамбуле в 1712-1713 гг., полный коронный гетман (с 1726 г.).

21. Силихдар Дамат Али-паша (Кумурджи) (?-1716) — великий визирь в 1713-1716 гг., погиб в сражении с австрийской армией при Петервардайне.

22. Муфтий — высшее духовное лицо у мусульман, с 1517 г. муфтии были заместителями султанов по духовным вопросам.

23. Имеется в виду так называемый «калабалык» (от тур. kalabalik — давка, толкотня, суматоха) — столкновение 12 февраля 1713 г. в Бендерах (Молдавия) между свитой и лейб-драбантами короля Карла XII и отрядом янычар, направленным с целью выдворения шведского короля с территории Турции. В ходе столкновения Карл XII был легко ранен, пленён и вскоре перевезён в местечко Демиотика около Адрианополя (ныне Эдирне), где он находился до своего отъезда в Швецию в мае 1714 г.

Текст воспроизведен по изданию: Три тома "Дневника" Патрика Гордона // Военно-исторический журнал, № 10. 2011