СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ЖЕЛЯБУЖСКИЙ И. А.

ДНЕВНЫЕ ЗАПИСКИ

Декабря в 10 день, по указу Великого Государя сказано (У Туманского сии слова присоединены к предшествовавшему периоду, отчего и смысл оного затемнен.): «208 году ноября в ... день Великий Государь Царь и Великий Князь Петр Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержец, по докладной выписке слушав указал: Для опасения Турские войны, что все окрестные государства с Турским салтаном учинили мир, взять с святейшего патриарха, и со властей, и с монастырей, и с церквей, за которыми есть крестьянские дворы, и с царевичей, и с бояр, и с окольничих (у Т. нет.), и с думных людей, с крестьянских и с бобыльских, и с задворных деловых людей, даточных, против Нашего Великого Государя указу, дворовых людей добрых, а нестарых и неувечных, да со властей и с (из – Т.) монастырей, из (с – Т.) служек и служебников и конюхов, которые в службу годятся, и о том у святейшего патриарха, и у властей, и у церквей, служкам и служебником, и конюхом, а у боярских и окольничих людей дворовых и их людем всем что есть, имать росписи за руками, и по тем росписям тех людей приводить им к смотру в Преображенское на указные сроки, и из тех их людей выбирать самых добрых и нестарых людей, опричь дворецкого, дядьки, стряпчего, казначея. А буде в Тройце Сергиеве монастыре, и в иных монастырех, столько служек, и служебников, и конюхов не будет, и у них взять то, что (точно – Т.) в тех [80] монастырех есть, а им из них оставливать в тех своих монастырех по 20 человек, а в иных монастырех оставливать по росчоту против крестьянских дворов, применяясь к Троицкому Сергиеву монастырю. А имать за тех людей, которые им будут оставлены, также буде у патриарха и у властей, служек, и служебников, и конюхов, а у бояр, и окольничих, и у думных дворян и ближних людей, дворовых их людей указное число недостанет, и с них имать деньги, по одиннадцати рублев за человека, розложа указное число крестьянских дворов. А которые бояре, и окольничие, и ближние люди, воеводами в Сибири, в Астрахани, на Терках, в Азове, на Таган-рогу, в Таванску (У Т. прибавлено: и Сокольничего.), будет они дворовых людей дать не похотят, и имать с них деньгами по указу, по одиннадцати рублев за человека. А с иных воевод Киевских и Белогородских, и которые в Черкасских городех, и с них со всех имать даточных, а за недостаточных деньгами по указу. А которые были, а иные и ныне за морем, и которые в начальных людех и ныне на службе, и с тех взять с пятидесяти дворов по человеку пеших. А с помещиков и вотчинников Московских чинов людей, которым быть на службе, взять с пятидесяти дворов пешего, да как он будет на службе, и с него взять со ста дворов крестьянских, всего с них конного и пешего имать со ста пятидесяти дворов по два человека а у которых Московских чинов и городовых дворян, в пятьдесят дворов не достанет, или сверх пять-десять дворов будут перехожие дворы, и с тех лишних и недостальных имать деньгами по указу. А которым на службе не быть, и которые на воеводствах, и на приказех, и у дел, и с отставных, и со вдов, и с недорослей, и с девок, даточные имать с тридцати дворов по человеку, а с перехожих и с недостаточных людей взять деньги по росчоту за даточного по одиннадцати рублев за человека. А с деревень, которые есть за солдатскими начальными людьми и за солдаты (А с деревень, которые «есть, за солдатские начальные люди и за солдаты – Т.), имать, которым быть на службе, с пятидесяти дворов, а которым не быть, с тридцати дворов по человеку. Имянитого человека Григорья Строгонова с поместей ево и вотчин взять с тридцати дворов. Уставщика Сергея Суворова, да с гостей, с поместей их и вотчин, с двадцати пяти дворов по человеку. Сибирского и Астраханского митрополитов, и их епархий с монастырей и с церквей, имать деньги за задворных по одиннадцати рублев за человека, а с иных волостей имать даточных по указу, и с малых монастырей и с погостов, за которыми меньше двадцати пяти дворов, складывая в двадцать пять дворов, имать деньгами по одиннадцати рублев за человека. С вотчин царевича Меретинского, генерала Франца Яковлевича Лефорта, полку [81] ево генералов, и иноземцов, Андрея Ватмана и Вахромея Меллера (генералов Франца Яковлевича Лефорта полку ево и генералов, и иноземцев Андрея Батмана, Вахромея, Меллера – Т. Точно также и Голиков (Дополн. V, 337) из двух иноземцов сделал трех.), с волостей, которые приписаны к железным их заводам, с 25 дворов задаточных взять деньгами по 11 рублев за человека. А имать даточных и деньги со всех вышеписанных человек по их сказкам, а сказки имать с великим подкреплением, описався сколько за ними в которых городех крестьян и деловых людей по переписным книгам, и что у кого прибыло сверх переписных книг, и за кем в переписных книгах те дачи написаны, и по тем их сказкам с переписными книгами справиться, и чево больше, с тово имать по сему Великого Государя указу 208 году о сборе даточных. А с переписных книг (с тово имать; а на сей Великого Государя указ 207 году, а с сбора даточных и с переписных книг... – Т.) 186 (1678) году перечни и сказки, и денежной сбор и деньги, которые сбираны в стрелецком и в земском приказех, и доимки, и росписи, и все подлинные дела, а из Розряду и из иноземского приказу, и княжества Смоленского, и из Новогородского приказу, бояром и окольничим, и думным и ближним, и всяких чинов людем, а которые на службах и на воеводствах, и на приказех, и у дел на Москве, и из приказу Казанского дворца, имянные списки и перечни с переписных книг 186 году, и воеводом и приказным людем, для сбору даточных, взять в Преображенское. И сей свой Великого Государя указ на Москве всяких чинов людем сказать, а в городы послать к воеводам Ево Великого Государя грамоты с нарочными (нарочитыми – Т.) посыльщики. Подлинный указ закрепили думные дьяки: Протасей Никифоров, Автомон Иванов, Любим Домнин.

Сказки и росписи слугам боярским приносить ноября 26 число, а людей приводить тогожь числа, а буде невозможно, декабря к 1 числу. Патриарху, и властем, и монастырем ближним, декабря в первых числех.

В грамотах срок писать, в ближние города: первый декабря к 6 числу, вторый к 25 числу; дальным: первый декабря 25, вторый генваря 25. <В стенные же послать грамоты с указу> (У Туманского нет.).

И в Преображенском на генеральном дворе принимали сказки с дворов крестьянских и даточные в солдаты у всяких чинов ¹³³.

Июля в 9 день в Преображенском на генеральном дворе генерал Адам Адамович Вейд докладывал Великого Государя по росписи о стольниках, которые писались в ту роспись за болезнью и старостью. И Великий Государь изволил их сам смотреть, больных [82] изволил отставливать и отмечать в росписи своею рукою. На Якова Васильева сына Сокольникова был гнев великой, учинено ему наказанье, бит кнутом нещадно, да Юрьева сына Селиванова секли плетьми, также и на иных гнев был, и тех всех, которые в росписи были написаны, указал Великий Государь послать в ссылку в Азов, а поместья, и вотчины, и дворы, велено им продавать.

Августа в 22 день 1700 года, по указу Великого Государя, пошли с Москвы на службу пехотные полки, Преображенской, Семеновской, Бутырской, а с ними пошол полковник Иван Иванов сын Чамберс с полковники ¹³⁴.

Августа в 26 день прибиты по градским воротам указы о платье Французском и Венгерском, и, для образца, повешены были чючелы, сиречь, образцы платью.

Августа в 29 день, в пятницу, пошел с Москвы на службу Государеву под Ругодев ¹³⁵ генерал Адам Адамович Вейде с полками. А под Ругодев пришли октября в 1 день, а шли до Ругодева 4 недели.

А после того пришел под Ругодев генерал Автомон Михайлович Головин с полками в ноябре месяце.

А после ево пришол царевич Милитинской со всякими полковыми припасы.

А наперед приходу генеральского пришол и ошанцовался боярин князь Иван Юрьевич Трубецкой, с Псковичи и с Новгородцы.

А снаряд весь большой, пушки все, изо Пскова вывели под Ругодев в судах водою.

А боярин и военный свидетельствованный кавалер Борис Петрович Шереметев, с конницею, с царедворцы, и с Смольяны, и с Черкасы, ходил от Ругодева под Колывань ¹³⁶, и с Шведы был у него бой, и Шведов многих побил и в полон побрал.

И после того в скорых числех пришол король Шведской, с конницею и с пехотою, под Ругодев, под обозы наши, в четвертом часу дни, и был бой великой, и за помощию Божиею их Шведов из обозу выгнали; а только бились с ними пехотные полки; а конница была и стояла у пристани, не билась.

И в ночи генералы учинили по договору мир (Здесь Т. неуместно прерывает рассказ о Нарвском сражении известием, что в том же году почали делать деньги медные. Известие это в моих списках поставлено в исходе года.).

И ноября в 20 день из-под Ругодева из обозу пошли с знамены и с ружьем без пушек, покинув пушки, и казну, и шатры, и полатки, и все свои скарбы. [83]

И Шведы, за миром, ружье у ратных людей обрали, и всю (всех – Т.) пехоту грабили и ругались всячески, и от страха и ужаса многие потонули в реке Нарове.

А Милитинского царевича, и бояр, и генералов, взяли и их не отпустили ¹³⁷.

И ратные люди пришли в Новгород ограблены без остатку, и были в Новегороде декабря по 12 число.

А декабря с 12 числа, из Великого Новогорода посланы во Псков пехотные полки обоих генералов ¹³⁸.

В тожь время в Новегороде повешен Елисей Борисов сын Поскочин за то, что он брал деньги за подводы.

А князь Яков Лобанов-Ростовской, да Андрей Михайлов сын Новокщеной, взяты за караул и привезены в Преображенской приказ.

И декабря в 12 день, из Новогорода к Москве изволил приттить Государь.

И по указу, на Москве велено кликать вольницу в солдаты.

В том же году почали делать деньги медные ¹³⁹.

Генваря в 30 день на площади перед поместным приказом повешен Леонтей Яковлев сын Кокошкин, за то, что был он у приему подвод во Твери, и взял 5 рублев денег (За сим у Т. под 1701 годом, упоминается доклад генерала Вейде о стольниках, о разборе их, о наказании Сокольникова и Селиванова. Но все зто было в 1700 году, как означено в моих списках, и не могло случиться в 1701; ибо генерал Вейде, сражаясь под Нарвою, был взят в плен в ноябре 1700.).

……(Здесь, как в моих списках, так и у Т. несколько строк, а может быть и целый лист, пропали. Недостаток сей можно пополнить следующим. «Петр Великий, после Нарвского сражения, виделся, в январе 1701, с королем Польским в городе Бирже, и возвратясь в Москву отправил, в марте месяце, на помощь ему, князя Никиту Ивановича Репнина с 19 полками пехоты, кои соединились близь Кокенгаузена с Саксонским фельдмаршалом Штейнау. Карл XII, пришед из-под Дерпта, разбил Саксонцев на берегу реки Двины, и хотя после сего Штейнау соединился с Репниным, но страх, нагнанный на него Шведами, был так велик, что он, оставя Русских, ушел в Польшу, и потому князь Репнин принужден уже был отступить к Русским границам и 15 августа благополучно пришел в Псков к Борису Петровичу Шереметеву, который между тем был пожалован в генерал-фельдмаршалы».) …делать округою на пять верст, и сделав тот город со всем в отделок, поставили в нем Смоленские Государевы пушки, 30 пушек больших стенобитных, и сидели в нем солдаты. [84]

А генерал Саксонской, из вышеписанных наших полков взял 4 полка солдатских и пошол с ними под Ригу, и под Ригою у Саксонцов с Шведами был бой; Саксонцев и наших Шведы побили, и из шанец выгнали.

А что взятой городок на взморье, от Риги 3 версты ¹⁴⁰, что взяли Саксонцы у Шведов, и в том городке посадили солдат Государевых 500 человек с начальными людьми с царедворцы, а Саксонцы посадили 500 же человек с пушками, и с мортиры, и со всяким ружьем, и с полковыми и съестными припасы.

И Саксонский генерал оттоль вернулся к Куконосу ¹⁴¹, к нашему генералу князь Никите Ивановичу Репнину.

И пришед в город Куконос, пушки Государевы велел нарядить нарядными ядры, и под город земляной, и под роскаты, и под рвы, подвалить бочки с порохом и велел солдатом и всяких чинов людем ратным из города выттить, и город со всем нарядом запалить, и от того запаления казна Государева вся пропала без остатку.

А генерала нашего князь Никиту Ивановича отпустил во Псков с полками.

А изо Пскова, по указу Государеву и по своему изволению генерал-фелдмаршалк Борис Петрович Шереметев велел иттить под Печерской монастырь товарищу своему окольничему князь Юрью Федоровичу Щербатову.

И окольничей князь Юрья Федорович, пришед с полками, стал под Печерской монастырь и, по указу Государеву, приказал около Печерского монастыря рвы копать, и роскаты делать, и полисады ставить с бойницами, а около полисад с обеих сторон окладывали дерном.

И после того Великий Государь Царь Петр Алексеевич изволил притить под Печерской монастырь, и изволил при себе заложить первой роскат у святых ворот, и у того роскату приказал быть на работе Савину полку Айгустова (Августова – Т.) полуполковнику Михайле Юрьеву сыну Шеншину.

И после того изволил приттить Государь к тому роскату, а на той работе у того роскату Михайла Шеншина нет, приказал ево сыскать, и за то учинено Михайле наказанье, бить плетьми снем рубашку нещадно у того роскату, и послан в Смоленск в солдаты.

II после того изволил Государь пойтить из Печерского монастыря во Псков. [85]

И после того под Печерской монастырь подбегали Шведы, три роты конницы, три роты пехоты.

И был с ними бой от Печерского монастыря в 15 верстах; за помощию Божиею их Шведов побили 60 человек, да языков взяли 15 человек.

И о том во Псков окольничей князь Юрья Федорович к генералу фельдмаршалку писал и языков послал.

И после того генерал фелдмаршалк Борис Петрович Шереметев, изо Пскова под Печерской монастырь с полками, также и сын ево Михайла Борисович пришли.

А Новгород и Псков в том же году делали, рвы копали и церкви ломали, полисады ставили с бойницами, а около полисад окладывали с обеих сторон дерном, также и роскаты делали, а кругом окладывали дерном. А на работе были драгуны, и солдаты, и всяких чинов люди, и священники, и всякого церковного чину, мужеского и женского полу. А башни насыпали землею, а сверху дерн клали. Работа была насуменная (?). А верхи с башень деревянные, и с города кровлю деревянную, все сломали. И в то время у приходских церквей, кроме соборной церкви, служеб не было.

А в то время во Пскове воеводою был окольничей Василей Борисович Бухвостов, да дьяки, Леонтей Клишин да Лукьян Вальков.

А в Новегороде вместо воеводы был генерал Яков Вилимович Брюс.

А из-под Печерского монастыря посылал от себя генерал фелдмаршалк Борис Петрович под Ряпину, Шведскую мызу, сына своего Михайла Борисовича Шереметева с полками, и под тою мызою был бой, и на том бою Шведов, конницу и пехоту, побили, и взяли у них 2 пушки чугунных, да 3 знамя драгунских, да в полон взяли майора, да 30 человек драгун. Всего их было полторы тысячи. А пехоты нашей не было, только был один драгунской старой полк генеральства Адама Адамовича Вейде, да Калмыки, а у них был ертоулом ¹⁴² Степан Петров сын Бахметев, да Псковичи, только на бою были Псковичи (Москвичи – Т.) с драгуны и с Калмыки, и то не все потому, что речки топки.

А мызы их Шведские пожгли, и с хлебом и со всем, а пожитки их, и лошади, и всякую скотину, побрали ратные люди Государевы.

И о том от себя из полков писал Михайла Борисович к отцу своему под Печерской монастырь. [86]

И после того, с пушки, и с знамены, и с языки, он Михайла Борисович из-под мызы шол под Печерской монастырь.

На перед везли знамены, за знамены пушки, за пушками ехали полки ратных людей, за полками ехал он Михайла Борисович.

А в то время у Печерского монастыря на всех роскатах и на башнях роспущены были знамены, также и во всех полках около Печерского монастыря, и на радости была стрельба пушечная по роскатом и по всем полкам, также из мелкова ружья.

А под Ладогою был с полками окольничей Петр Матвеевич Апраксин, и с Шведами был у него бой; за помощию Божиею Шведов побил, а иных в полон побрал.

А в устье Псковского озера посылан был изо Пскова Псковитин Иван Степанов сын Фустов (Хвостов – Т.) с козаки; и с Шведами был у него на воде бой, и за помощию Божиею он Иван Шведов побил, 2 пушки чугунных потопил, да взял у них 56 фузей. И о том они во Псков к генералу к фелдмаршалку писали.

И боярин Борис Петрович из-под Печерского монастыря, и с сыном своим с Михайлом Борисовичем, пошол во Псков.

А с полками оставил под Печерским монастырем товарища своего князь Юрья Федоровича Щербатово.

И после того в ноябре месяце, по указу Государеву, из-под Печерского монастыря велено ему князь Юрью Федоровичу и с полками, из Печер иттить во Псков.

А на Москве в Китае дворы боярские, Одоевского и Салтыкова, и церкви, и каменной приказ, и судной дворцовой, и все каменное строение, сломаны.

А с Москвы во Псков изволил приттить великий Государь.

И в то время на генеральском дворе у фелдмаршалка чинено наказанье князь Илье княжь Федору сыну Шаховскому бит плетьми снем рубашку за то, что он писал к Москве грамотку недостойну.

В том же году указал Государь, на Москве и в городех, царевичем, и боярам, и окольничим и думным, и ближним всяких чинов служилым и купецким, и всяких чинов людем, и людем боярским, и крестьяном, великому Государю в челобитных, и в отписех, и в приказных, и в домовых, и во всяких письмах, генваря с 1 числа 702 году писаться целыми именами и прозванием, а полуименами не писаться (Сей указ, состоявшийся 1701 декабря 30, у Т. помещен на стр. 247 в исходе 1702 года, от чего кажется, как будто он состоялся в сем последнем.). [87]

Тогожь году декабря с 21 числа генваря по 5 число нынешнего 1702 году, ходил изо Пскова с полками генерал и фелдмаршалк Борис Петрович Шереметев вниз устья Великие реки за Свейской рубеж под мызы Шведские Перлы и Еверстовы ¹⁴³.

Первой стан был ото Пскова в устье Никольском.

Второй стан был в селе Лисье.

Третей стан был на Выбовке.

А с Выбовки пошли под вышеписанные мызы с конницею да с пехотою, и у тех мыз был с Шведами бой.

А у Шведов был генерал их Шлифинбах (Шлиппенбах – Т.), а с ним было войска 8.500 человек конницы и пехоты.

А с боярином Борисом Петровичем было войска, одной конницы 8 полков драгунских, Калмык, Уфимских Татар, Саратовских стрельцов, всего 500 человек, также и Псковичи были.

И на том бою Шведов побили, пушки и знамены взяли, 8 пушек, 16 знамен, 150 человек языков. В том числе взять их полковник, да ротмистр, генеральской сын, и иные прочие начальные люди.

А генерал их Шлифинбах с бою ушел с немногими людьми.

И после того бою были в их Шведских мызах, пожитки их побрали, в том числе было ренское и церковное ¹⁴⁴, также и пиво; пуще всего и довольно было табаку; и все убрав и у правя, мызы их Шведские пожгли.

И с тем боярин Борис Петрович послал от себя из полков к Москве с сеунчом сына своего Михайла Борисовича.

А сам боярин с немногими людьми драгуны, за те их мызы пошол к Юрьеву Ливонскому ¹⁴⁵; все мызы их велел жечь.

И не дошед за 10 верст Юрьева Ливонского, он боярин вернулся назад.

А из Юрьева стредьба была пушечная великая, и на Шведов страхование, и от такова ужаса они сами посады ¹⁴⁶ свои выжгли.

А пехота наша к бою не поспела, пришла после бою.

А как боярин Борис Петрович с полками пришол из походу Свейского, вначале перед ним ехал драгунского полку нового полковник Никита Полуехтов, а перед ним везли 16 знамен Шведских, а за полковником везли 8 пушек, 10 телег с припасы полковыми и барабаны.

А взятого их полковника везли в санях;

А ротмистр их взятой ехал на лошади; [88]

А за ними вели взятых их языков 150 человек;

А за ними шли наших полков солдаты;

А после того ехал боярин Борис Петрович с конницею;

А пехотные полки все стояли убрався ратным ополчением за Варварскими (Варламскими – Т.) вороты на поле.

И как боярин Борис Петрович с полками приходить к воротам Рыбенским, и в то время за те вороты вышел Псковской митрополит Иосиф с живоносными кресты и со святыми иконами, и со всем освященным собором, для встречи боярина и полков.

И в то число боярин с коня слез доловь и бронь служилую снял, и помолясь крестам и иконам, подошед был у митрополита у благословения, и после того был в соборной церкве и слушал молебного пения, и из собору приехал за Великую реку к себе на генеральский двор, а за ним были генералы, и полковники, и, начальные люди, и ему боярину поздравляли, и был банкет, и перед ево генеральским двором из пушек палили.

И для такой всемирной радости присылан был с Москвы во Псков к боярину Борису Петровичу Шереметеву с милостивым словом и с золотыми ¹⁴⁷ Александра Меншиков Февраля в 14 день нынешнего 1702 году.

И тогожь числа, для такой присылки и радости, во Пскове с роскатов, и за городом со всех роскатов, из пушек палили, также и перед боярским двором за Великою рекою из пушек палилижь трожды.

И тогожь Февраля в 15 день, на сырное заговенье, после обеден, генеральства Адама Адамовича Вейде драгунского полку, Ефима Андреевича Гулица полк с начальными людьми, также все пехотные полки, стояли полковым ополчением за Великою рекою на полех.

И в то время приехал вначале к драгунскому Ефимову полку Гулица он Александра Меньшиков, спрашивал о здоровье и милостиво службу похвалил, также и всех пехотных полков.

И после того, по указу Государеву, из розрядного шатра раздаваны полковником и начальным людем золотые, а драгунам и солдатам всякому человеку дано по рублю.

А на Москве на Красной площади, для такой радости сделаны Государевы деревянные хоромы и сени для банкету, а против тех хором, на той же Красной площади, сделаны разные потехи, и ныне стоят ¹⁴⁸.

В том же году пытаны в Преображенском: прапорщик Осип Романов сын Комынин, Андрей да Василей Баскаковы, [89] Андрей Иванов сын Жехов, по челобитью гостя Ивана Федорова сына Коломлетина в розбойном деле.

(С сего места в моих списках и Т. порядок во времени перепутан, вероятно потому, что в подлиннике листы перемешаны; также встречаются повторения, напр. здесь читаешь следующее: «1702 года августа … дня фельдмаршалк Борис Петрович Шереметев ходил за Свейской рубеж, и с генерал майором Шлюфинбахом был бой великой и, за помощию Божиею, Шведских людей побили и в полон многих начальных людей побрали, также и солдаты их и город Валмер августа в 14 день взяли, и многие их мызы разорили и выжгли. И из-под Валмера пошли к городу их Алысту и августа в 25 день город Алыст промыслом взяли, и с тем от боярина к Москве присланы сеунщики: Семен Матвеев сын Хрущев, князь Андрей Федоров сын Шаховской, Василий Михайлов сын Глебов. Боярин Борис Петрович пришол из походу во Псков сентября в 9 день». Потом, чрез несколько страниц, описывается то самое, что помещено мною в текст. Впрочем я полагаю, что поставленное мною здесь в примечании есть краткое известие, а внесенное в текст – подробная реляция. За сим непосредственно следует известие о взятии Шлюсельбурга, что повторено через несколько листов; потом Ниеншанца (1703), а потом опять происшествия 1702 года. Все это я привел в порядок, соображаясь с известным журналом Гизена.) Нынешнего 1702 году июня в … день, по указу Великого Государя Царя и Великого Князя Петра Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца, генерал и фельдмаршалк и военный кавалер свидетельствованный Малтийский Борис Петрович Шереметев с полки конными и пехотными, из города Пскова в поход пошол в Шведскую землю, а с ним пошло конных драгунских 9 полков, да Москвичь, и гусар, и копейщиков, и рейтар, было 3 полка, Козаков и Калмык и Юкиных Татар было 3.000, а пехотных было 8 полков.

И конные все полки собрались во ополчении на Немецком рубеже под Новым-городком ¹⁴⁹ июня в 15 день.

И по приказу генерала и фельдмаршалка велено всем конным полком обоз свой покидать у Нового-городка, а с собою велено запасов брать на 8 дней, а те запасы велено класть конным на вьючные лошади, а пехотным велено класть солдатом на подводчиковы кошевыя телеги.

И пошол генерал и фельдмаршалк из-под Нового-городка с полками к Юрьеву Ливонскому по дороге, а пехотные полки по другой дороге, и сошлись с генералом и фельдмаршалкою на озере ¹⁵⁰ июня, в 16 числе, и со всеми конными и пехотными полками.

И от озера пошол боярин под Красную мызу, и стан учинен был не дошед Красной мызы за 15 верст, и приказал генерал и фельдмаршалк на том стану наши конные и пехотные [90] обозы покидать, только приказал во всех полкех взять пушки, да казенные телеги и всякие полковые припасы, что угодно к бою.

И наперед приказал генерал и фельдмаршалк иттить под тоё мызу Калмыкам, да Козакам, да Юкиным Татарам, а из драгунских полков наперед велено иттить к бою полковнику Родиону Крестьяновичу Боуру с Преображенским драгунским полком ¹⁵¹.

Не дошед Красной мызы верст за семь, у Козаков, да у Калмык, и у Юкиных Татар, на переправе учинился с неприятельскими Шведскими людьми бой, и милостию Божиею, и Ево Государевым счастием, с переправы Немец сбили и гнали их до Красной мызы, а побито на том бою в тех местех Немец с 300 человек.

И как пришол Преображенской полк драгунской, и те конные и пехотные полки, к той Красной мызе, и Немецкие конные полки и пехотные, из Красной мызы отходом пошли, и у мызы бою не дали.

И по приказу генерала и фельдмаршалка, и Ево Государевы конные и пехотные полки в погонь за ними пошли и гнали до их Немецких табор.

И Немцы, видя на себя от Государевых конных и нехотных полков жестокие напуски и погоню смелую, покинув таборы свои пошли в бег.

А генерал и фельдмаршалк и военный кавалер свидетельствованный Малтийский Борис Петрович с конными и пехотными полками ночевать изволил.

А Шведской генерал Шлюфинбах с полки своими отшед от табор своих 10 верст, и стал в Гумоловой мызе ¹⁵² в страшных великих крепях и переправах.

И от табор их Немецких изволил послать генерал и фельдмаршалк за их Немецкими полками в погоню три полка драгунские, Семена Ивановича Кропотова с товарыщи, да с темижь драгунскими полками были посланы на тужь погоню Козаки и Калмыки и Юкины Татары.

И пошли те драгунские полки, Козаки и Калмыки и Юкины Татары, от генеральского стану фельдмаршалка за Шведскою силою в погонь, за час до вечера или меньше.

И пришли Государевы полки на реку ¹⁵³, и от той реки до мызы, где стоят их Немецкие полки, версты с четыре, и на той реке был их Немецкой отъезжей караул.

И они полковники, пришед к реке того вечера, и стали чинить промысел велий, через реку стрелять из пушек, и Немецкой [91] караул от реки отбили, и приказали через реку мост мостить, и намостя мост перебрались через реку ночью, и на заре утренней приказали полковники полкам своим собраться в ополчение, и устроя полки свои, и межь себя <съезды> (У Т. нет.) чинили, и знаменались крестным знамением, и обещались заповедью Божиею, чтоб им против неприятелей Ево Государевых стоять храбро и мужественно, и друг за друга пить смертную чашу.

И советовав велели иттить Калмыкам да Козакам наперед к Гумоловой мызе, и драгунские полки за ними Калмыками шли.

И как пришли на поля мызы той, где их Немецкие полки стоят в ополчении к лютому бою, и генерал их Шведской Шлюфинбах осмотри, что Государевых полков пришло немного, и он бусурман приказал полкам своим ополчиться к великому бою, и велел обходить кругом Государевы полки, рубить до жадны я души, ни единого человека жива не отпустить и в полон не брать, и ево такое бусурманское намерение и сталось.

Из тех Государевых полков, кои за ними были посланы, полковник Семен Иванович Кропотов с товарыщи своими, полагая печаль свою на Господа Бога и моляся пресвятей Богородице, приказали по их Немецким полкам палить из пушек, и стали межь себя съезжаться, и бой у них зачался быть с первого часу дни июля в 18 числе, и Божиею помощию стояли те Ево Государевы полки против Шведских полков часу до третьева дни, и бусурман Шведской генерал Шлюоинбах приказал Шведом жестоко наступать своими полками на Государевы полки, и они бусурманы, по приказу ево, учали на Ево Государевы полки наступать самым жестоким и усердным наступом и боем и, грех ради наших, Калмыки, и Козаки, и Юкины Татары, и драгуны, и царедворцы, не могли стоять против их бусурманов, и отступили назад.

И Господь долготерпелив и многомилостив, не до конца прогневался еще! И слыша Господь молитву раб Своих, и Ево Государевым пресветлого Величества счастием, и промыслом доброго генерала и фельдмаршалка и военного кавалера свидетельствованного Малтийского, Бориса Петровича, приказано на скоро поспешать конным и пехотным полкам на вспоможение Семену Ивановичу с товарыщи.

И по приказу Ево генерала и фельдмаршалка, из драгунских полков наперед шел полковник Родион Крестьянович Боур с Преображенским полком к бою, и все конные и пехотные полки, [92] с нуждою по той дороге подвизались с великим радением зело скоро и поспешали от Красной мызы к (и – Т.) тем полкам, кои были посыланы в догонку за Шведы.

И Преображенские драгуны, как тоё они нужную дорогу, а из великих переправ по тем мостам переехали, и они бусурманы Шведские полки, с тем Преображенским полком встретилиеь в погони за полки, и начали на тот Преображенской полк наступать, и Божиим милосердием и заступлением пресвятые, владычицы нашея Богородицы и приснодевы Марии, и Ево Государевым счастием пресветлого Величества, их Немецкие полки остановились против Преображенского полку в начале четвертого часу дни.

И как был бой у Преображенского полку с ними Немцами в великих переправех и в крепех страшных, и Преображенского полку драгуны против их Немецких полков стояли храбро и мужественно за дом пресвятые владычицы нашея Богородицы и за Ево Государево Пресветлое Величество и за веру християнскую, друг за друга единокупно умирали и смертную чашу друг за друга испивали, их бусурман в томь месте зело много побили Преображенского полку драгуны.

И как пришли на бой Государевы конные и пехотные полки, и они бусурманы, видя храбрость и мужество ратных Государевых людей, не могли противу их стать, и генерал Шведской Шлифинбах с полки своими поворотил назад к Гумолове мызе.

И видя Государевы люди такое милосердие Божие, все воскричали единокупно великим гласом: «Господи Боже, помогай нам!» А Преображенской полк устремился за ними скакать, и все полки за ними Шведскими людьми погнали и до Гумоловой мызы их на трех верстах, и коньми их топтали, и едва которой Шведской человек от Государевых людей спасся, только в великих крепях, или разве в человеческих телах, а конницу их Шведскую гнали и за мызу верст с пять и больши, по дороге и по лесу множество их порубили, и телами их Шведскими поля около той Гумоловой мызы стали быть полны; Божиею милостию и заступлением пресвятые владычицы нашея Богородицы и приснодевы Марии, и молитвами Московских чюдотворцев, все Шведские полки конные и пешие порубили, и много начальных людей и рядовых Шведских драгун и солдат побрали в полон, и всякие Шведские полковые припасы, порох, ядра и всякое мелкое ружье, побрали.

А бой утишился тогожь числа во 12 часу дни, и генерал фельдмаршалк и военный кавалер свидетельствованный Борис Петрович [93] приказал ратным людем Государевым сбираться всякому под свои знамена и на поле всем стать в ополчение.

И поехал генерал фельдмаршалк круг полков всех объезжать, и полковников всех за службу их и за радение, милостивым словом Государевым похвалял, а ратных людей храбрость и мужество милостивожь похвалял.

И приказал генерал и фельдмаршалк всем полковником в полках своих сметить людей, что у ково побито и ранено, и ведомости о том прислать в шатер.

Из драгунских полков убит полковник Никита Иванович Полуехтов.

Семен Иванович Кропотов ранен.

А из пехотных полков убит полковник Юрья Степанович Лим.

А Савва Васильевич Айгустов (Августов – Т.) ранен, да Иван Валимович фон-Верден ранен.

Да в Преображенском драгунском полку полуполковник Николай Флент ранен (полуполковник Николай Юстороевич и Флент ранены – Т.).

Тогожь полку поручик Василей Федоров сын Чичерин убит.

Да в том же полку раненых начальных людей: капитанов 3 человека, прапорщиков 3 человека, урядников и рядовых драгунов убито 15 человек, да ранено 55 человек (У Т. нет.).

И во всех драгунских и солдатских полкех начальных людей, урядников и рядовых драгун и солдат побито и ранено немного. А о том, аще кто ведать хощет подлинно про битых и раненых драгун и солдат, и о том в канцелярии есть справедливая роспись, а в сем письме за скоростию (справедливого – Т.) походу, и раненых писать не успел.

И приказал генерал и фельдмаршалк смечать Шведских людей тела, и по смете побито Немец на полех около мызы 5.490 человек, кроме лесу и болота.

А по ведомостям от полоненников, которые в то время взяты были, Шведской силы с генералом их Шлифинбахом 14.000, а с бою их Шведских людей ушло самое малое число.

А Государевы полки собрався все во ополчение у Гумоловой мызы, и стоял генерал и фельдмаршалк у мызы 3 дни, и посылал ратных конных людей на все стороны мызы и деревни жечь; их [94] Шведских людей Чюхну и Латышей приказано рубить и в полон брать.

А на четвертой день генерал и фельдмаршалк с полки от мызы той пошол по большой по Рижской дороге, и пришол к городку Шведскому ¹⁵⁴ и они из городка побежали и покинули пуст.

И стоял генерал и фельдмаршалк у того городка два дни, и приказал генерал и фелдмаршалк (городок, разорить, а мызы и деревни пожечь около того городка, и изволил генерал и фелдмаршал – Т.) от того городка назад отступить к Юрьеву-Ливонскому (и идучи к Юрьеву Ливонскому – Т.) и приказано мызы и деревни Шведские жечь и разорять.

А Юрьев Ливонский изволил генерал и фелдмаршалк мимо пройтить, и отошед от Юрьева 5 верст и стал в полях.

И посылал генерал и фелдмаршалк конные полки по уезду к Колывани и к Ругодеву, и приказал им все уезды Шведские разорять.

И ездили от Юрьева верст по сту и больши на все стороны, а были в посылке конные полки 5 дней.

И дождался генерал и фелдмаршалк из посылки конные полки, и изволил от Юрьева назад иттить по большой дороге к Новому-городку.

И пришед под Керепецкую мызу изволил генерал и фелдмаршалк 4 дни стоять, прошед мызу, близь озера.

И приказано отпущать обозы конные и пехотные под Печерской монастырь, и велено оставлять с собою хлеба на 12 дней и класть на вьючные лошади.

А сам генерал и фелдмаршалк изволил иттить с полки в правую сторону от озера под Мензову мызу, и недошед до мызы 15 верст на дороге был ихе Немецкой отъезжей караул, и конные Государевы полки караул их Немецкой порубили и языков побрали.

А под мызу послан полковник Родион Крестьянович Боур с Преображенским полком, и как приехали Государевы конные полки и объехали ту мызу кругом, и от них Немец из той мызы была великая пушечная стрельба по Государевым полкам, и ту мызу конные полки осадили, а генерал и фелдмаршалк к той мызе пришол в другие сутки, и как пришли пехотные полки и почали по той мызе из пушек стрелять, а Преображенской полк [95] был в то время пехотою, и учали приступать, и Божиею милостию и Ево Государевым пресветлого Величества счастием, в тое Мензову мызу Преображенские драгуны на перед вломились, и потом Государевы пехотные полки, солдаты и драгуны, тое мызу взяли.

А начальных Шведских людей в той мызе взято: полуполковников 2, капитана 2, поручик 1, прапорщик 1, урядников и рядовых Шведских солдат 140 человек. Пушки и порох и всякой воинской снаряд побрали. Да в той же мызе взято стоялых Немецких 12 лошадей, да 30 лошадей надворных.

И ту мызу приказал генерал и фелдмаршалк разорить и полаты разломать.

И стоял у той мызы генерал и фелдмаршалк 3 дни, и от себя изволил посылать конные полки уезды разорять, мызы и деревни Шведские жечь, а с ними послан был воевода Володимер Петрович Шереметев.

И ходили они по Рижской по большой дороге под города Алмер ¹⁵⁵ и пришед город взяли и разорили, а осадных людей в том городе Алмере взяли полковника и губернатора да с ним начальные люди, а рядовых солдат 200 человек, 20 Немок и с детьми их взяты, и около Алмера верст за 30 и больши мызы и деревни жгли и разоряли, а до Риги недоезжали верст за 50.

А генерал и фельдмаршалк и военный кавалер свидетельствованный Малтийский Борис Петрович из-под мызы Мензовой с Преображенским полком драгунским и со всеми пехотными полки изволил иттить под Немецкий город Алыст ¹⁵⁶, и идучи к городу Алысту в уездех их Шведских многие мызы и деревни пожгли.

И недошед до города верст за 20 изволил генерал и фельдмаршалк на перед послать к городу Алысту полковника Родиона Крестьяновича Боура с Преображенским полком.

И пришед полковник Родион Крестьянович под город на зоре на утренней, и стал недошед города в долине, и приказал полковник выехать из полку своего на добрых лошадех человек со сто, и велел ехать к городу в их Немецкие слободы, и они драгуны, по приказу полковничью, в слободы Шведские въехали, их Шведов порубили, иных многих в полон побрали и животину всю у них отогнали.

А вам генерал и фельдмаршалк с пехотными полками пришол под город в половину дни, и стали пехотные полки круг города.

И велел генерал и фельдмаршалк пехоте к городу промыслы чинить, шанцы заводить, и из пушек по городу палить, и из [96] мортир в город бомбы метать. И от пушечной стрельбы, и от бомб в городе Немцам стала быть великая теснота, только они пребывали в погребах, да в ямах, а от Немец из города была пушечная стрельба небольшая.

А Государевы люди, добываючи город, великие промыслы чинили и стояли Государевы ратные люди под городом Алыстом полторы недели, и они бусурманы, надеючись на крепость города своего и на великие снаряды, города долго не сдавали, и помощию Господа Бога нашего Иисуса Христа и заступлением и молитвами Пресвятой Владычицы нашея Богородицы и приснодевы Марии, видя они бусурмане храбрость и мужество и великие промыслы к городу Государевых ратных людей, и от того у них бусурманов в городе был плач, страх и ужасть на них великая, от бомб и от пушечной стрельбы не могли они ни в которых местех ухоронивагься и пробывать, и от того великого страху, не дожидаясь от Его Государевых людей приступов, тот город сдали августа в … числе, и вышли, и отдались в руки сами Государевым людем, и Ево Государевым счастием, и заступлением Богоматери нашея, приказал генерал фельдмаршалк и военный кавалер свидетельствованный Малтийский Борис Петрович, город принять, а Шведских людей всех велел взять и по полкам роздавать.

А начальных людей взято в том городе Алысте: майор, адъютант, поручик, конных драгун и всех служивых людей 495 человек.

Да с ними же взята сенаторская дочь, да пастор с женою и детьми, и иные многие Немки с детьми своими.

А Латышей и Чюхны мужеска полу и женска взято в городе Алысте 1.000 человек.

И приказал генерал и фельдмаршалк тот город разорить и стены городовые до подошвы все разломать, и рвы закопать.

И у города стоял генерал и фелдмаршалк две недели и больши, а от города изволил со всеми конными и пехотными полками иттить на рубеж к Печерскому монастырю, и не дошед до монастыря на рубеже стоял, и пошол генерал и фелдмаршалк к городу Пскову со всеми конными и пехотными полки.

И пришол из походу во Псков сентября в 9 числе 1702 году.

(С первого взгляда покажется странно, что после 1702 следует 1700 год; но это есть не что иное, как послужный список двух полковников, Гулица и Вердена, доведенный до возвращения фелдмаршала во Псков. Это, впрочем, дополняет и объясняет вышесказанное описание завоеваний Шереметева, которое в моих списках и у Т. поставлено после сего формуляра.) 1700 году сентября с 1 числа, по указу Великого Государя, генеральства Адама Адамовича Вейде драгунского полку полковник [97] Ефим Андреевич Гулиц с полком своим был на службе Великого Государя под Ругодевым ноября по 19 число.

А ноября в 20 числе из-под Ругодева пошли в Великий Новгород и пришед в Великом Новегороде были декабря по 12 число.

Декабря с 12 числа, по указу Великого Государя, из Великого Новогорода посланы во Псков на зимовую службу, и были во Пскове июля по 24 число нынешнего 1701 году.

А июля с 24 числа, изо Пскова посланы на Ево Великого Государя службу под Печерской монастырь, и пришед под Печерской монастырь тогожь числа были в походе за Свейским рубежем с окольничим со князем Юрьем Федоровичем Щербатовым.

Августа в 3 день были в походе с ним же окольничим со князем Юрьем Федоровичем Щербатовым за Свейским рубежем.

Августа в 5 числе были в походе из-под Печерского монастыря за Свейским рубежем.

Августа в 21 числе были в походе за Свейским рубежем.

Августа в 28 числе были в подъезде из-под Печерского монастыря за Свейским рубежем.

Сентября в 3 числе из-под Печерского монастыря со стольником и волентиром Михайлом Борисовичем Шереметевым были в походе в Свейской земле под Ряпиною мызою.

Сентября в 25 числе, по указу Великого Государя и по памяти из розрядного шатра, велено из-под Печерского монастыря иттить во Псков, и пришед были во Пскове октября по 11 число.

Октября с 11 числа, по указу Великого Государя, изо Пскова посланы на Ево Великого Государя службу в Опочку, и ныне на службе Великого Государя в Опочках.

И декабря в 20 день, по указу Великого Государя и по памяти из розрядного шатра, велено иттить во Псков.

Декабря в 29 (19 – Т.) день изо Пскова были на службе Великого Государя в Свейской земле под Леверстою и под Агою мызами.

И 1702 году генваря в 5 день из того походу пришли во Псков, и ныне на службе Великого Государя во Пскове.

1702 году июля с 10 числа сентября по 9 число, полковник Николай Григорьевич фон-Верден был с полком своим на службе Великого Государя в большом полку генерал фелдмаршалка, и был на бою против генерала майора Шлифинбаха, и с того числа был в том же большом полку августа до 6 числа в походе под Юрьевым Ливонским и до Мевзы мызы. [98]

И августа в 8 день, по указу Великого Государя, послан в поход с полком своим, да даны ему драгунские полки: князь Григорья Волконского, князь Петра Мещерского, да рейтарской полк князь Ивана Львова. И с теми полками был в походе под Лобергом мызою, и под Смелтиным и под Ровным городами ¹⁵⁷, и из-под Ровного под Явною мызою, и те города и мызы и деревни выжгли, и пришли в большой полк под мызу Малую-Тырзу.

Августа в 11 день, по Евожь Великого Государя указу, послан с полком своим под город Волмер, а даны ему драгунские полки под ево команду:

Князь Григорьев полк Волконского,
Иванов полк Игнатьева,
Князь Василья Вадбольского (Валберного – Т.),
Князь Петра Мещерского,
Семена Кропотова,
Михайла Зыбина,
Никиты Полуехтова,
Моисеев полк Мурзенка,
Рейтарской князь Иванов, полк Львова,
Козаки Донские,
Калмыки,
Выборная рота,
Ертаульного полку три роты.

И город Волмер августа в 14 день взяли, а неприятельских людей с поля сбили и многих порубили и в полон побрали.

А из-под Волмера посылал полковника Моисея Мурзенка, с полком ево, да Калмыков, под мызу Дертку.

А сам пошол из-под Волмера под город Держень, и город Держень и многие мызы и деревни выжгли.

А из-под Держня пришли в большой полк под город Алыст, а из-под Алыста до Пскова был в большом полку.

И августа в 25 день взят город Алыст.

И сентября в 19 день из того походу пришли во Псков, и ныне на службе Великого Государя во Пскове.

А что где Полону в том походе взято, и то писано ниже сего.

Августа в 14 день под Волмером взято в коннице Свейского полку:

1 человек подполковник,
1 человек поручик, [99]
1 человек капрал,
6 человек рейтар.

В Волмере городе взято:

1 человек подполковник,
1 человек пастор,
7 человек капитанов,
6 человек поручиков,
2 человека прапорщиков,
2 человека квартермистров,
1 человек адьютант,
1 человек лекарь,
4 человека сержантов,
2 человека каптенармусов,
1 человек подпрапорщик,
135 человек солдат,
2 человека барабанщиков,
5 человек мещан,
2 человека челядников,
32 немки и девки,
1 человек мызник,
1 человек портной мастер,
1 человек повар,
1 человек мызник с женою.

Всего начальных людей 22 человека; урядников и рядовых драгун, и рейтах, и солдат, и всяких чинов людей 196 человек.

Всего на двух боях взято начальных людей, урядников, и рядовых драгун и рейтар и солдат, 239 человек.

А изо Пскова пошол боярин Борис Петрович в Ладогу сентября в 16 день, в среду.

Генерал адьютант Афанасей Михайлов сын Дмитриев-Мамонов пошол изо Пскова в поход сентября в 17 день в четверток.

Октября в 11 день он Афанасей с конницею Москвичи, и с Калмыки, пришли под Орешек ¹⁵⁸ под город Шведской (В одном из моих списков поход под Орешек повторен ниже словами: «Боярин Бориса Петрович из походу пришол во Псков сентября в 9 день, а изо Пскова пошол в Ладогу сентября в 16 день в среду. Сентября в 17 день в четверток генерал адъютант Афанасей Михайлов сын Дмитриев пошол изо Пскова в поход под Орешек, ныне именуемый Слюсинбурх. Октября в 11 день в понедельнив пришол Афанасей Дмитриев с конницею Москвичи и с Калмыки под Слюсинбурх…» За сим описание побед Шереметева в Ливонии. Туманский без разбора внес известие о походе под Орешек и о взятии оного на стр. 245, и повторил на стр. 254. Слова: ныне именуемый Слюсинбурх, ясно показывают, что это поздняя приписка, сделанная может быть на поле для памяти, а глупый переписчик внес ее в текст.). [100]

И тогожь числа с Шведы у боярина Бориса Петровича был договор.

И октября 12 числа Шведы город Орешек отдали.

Принимал город Преображенского полку полуполковник князь Михайло Михайлович Голицын, он же был и на приступе с полком своим, а приступ был октября 9 числа, и на том приступе побиты многие начальные и пехотные люди.

И за тое службу и за раденье он князь Михайло Михайлович пожалован в полковники; емужь денег дано 3.000 рублев, да из Дудинских волостей вотчина 300 дворов ¹⁵⁹.

А начальным людем раненым, которые были на том приступе, дано Государева жалованья по 300 рублев.

И вышеписанной взятой город Орешек почали писать Слюсинбургом.

А Шведов, сидельцов городовых, с женами и с детьми и с животы, отпустили, по Государеву указу, на шти бударех, и с ружьем, к себе, а пушки и знамены их королевские приняты и описаны.

А Афанасей Дмитриев с конницею послан за Неву реку, а из-за Невы реки, по указу Государеву, Москвичи взяты от него Афанасья и посланы в Ладогу для встречи благочестивого Царевича Государя Алексея Петровича, а с ним Афанасьем оставлены низовые Козаки и Калмыки.

Да с Невыжь (да от негожь – Т.) отослан с полками окольничей Петр Матвеевич Апраксин.

И Москвичи Царевича Алексея Петровича встретили в Ладоге, и проводили до Слюсинбурха и посланы во Псков ¹⁶⁰.

А под Слюсиным повешен Преображенского полку прапорщик Нестер Кудрявцов, да солдат 22 человека за то, что с приступу побежали.

В летнем походе бит батоги Андрей Осипов сын Мертвой за то, что он Татарина порубил саблею.

В том же году в декабре месяце во Пскове вожен на площадь в железах а на руках колодка, Иван Михайлов сын Шмаков, и пробита у него левая рука ладонь ножем за то, что он поколол полковника своего ножем, Филипа Кара. [101]

А как изволил быть Государь у Архангельского города, и там пытаны в государственном великом деле, Михайла Петров сын Бунаков, да Федор Никитин сын Тараканов, и сосланы в ссылку в Сибирь.

В декабре в 5 числе, на выносе у боярина Никиты Констановича ¹⁶¹, объявилось подкидное письмо и, по указу Государеву, прибиты письма по воротам, за рукою боярина Тихона Никитича Стрешнева, чтоб тот человек явился безопасен.

В том же году женился шут Иван Пиминов сын Шанской, на сестре князь Юрья Федоровича сына Шаховского. В поезде были и окольничие, и думные, и стольники, и дьяки во мхонех, в ферезех, в горлатних шапках, также и боярыни: а первая ночь у них была на башне у Курятных ворот, и тут пили три дни ¹⁶².

В том же году мучен разными пытками, на Красной площади, ведомой вор Гришка Галицкой (Талицкой – Т.), в великом государственном деле, и сожжен. И многие всяких чинов люди, и от приходов из монастырей дьячки, ловлены и пытаны и розыски были великие ¹⁶³.

В нынешнем 1703 году на море, подле Канец, был на воде бой великой и, за помощию Божиею, два корабля взяли, а иные потопили.

Также с их Шведским генералом Краниортом (Карниотом – Т.), был бой великой с нашими драгунскими полками: их с поля сбили и языков побрали.

И город Канцы взяли с пушки и с казною и с припасы, а Шведов отпустили с ружьем ¹⁶⁴.

Также у них Шведов городы Ямы и Копорье взяли, а их отпустилижь, и укрепили зело крепко.

1704 дода генваря в … день, по Имянному Государеву указу, сказано судьям на генеральном дворе, где кому сидеть по приказом.

В приказе Земских дел, стольнику Ивану Иванову сыну большому Бутурлину. Товарищем с ним быть Ивану Васильеву сыну Рожнову.

В Семеновской канцелярии, Алексею Сидорову сыну Синявину: ведать на Москве и по всем городам бани.

Петру Васильеву сыну Кикину ведать рыбные ловли и мельницы всегожь государства.

Розрядному дьяку Михайле Григорьеву сыну Гуляеву (Изляеву – Т.) ведать конные площадки и мосты всегожь государства ¹⁶⁵. [102]

А для посылок даны им стольники и солдаты, а подъячие из розрядных приказов.

И о том о всем прибиты были по градским воротам листы о всякой ведомости.

Февраля в … день женился на Москве Иван Михайлов сын Кокошкин Псковитин на посадской жене. Свадьба была уборная: были в старом платье, в ферезех, в охабнех. Невеста была у думного дьяка у Автомона Иванова а поездом по нее приезжали от боярина князь Петра Ивановича Прозоровского. Изволил быть сам Государь ¹⁶⁶.

В том же году и месяце была встреча Турецкому посланнику ¹⁶⁷. Пехоты было 3 полка, да недоросли встречали, в уборе Немецком конницею.

У посланника в приставех были: Иван Никитин сын Глебов, да Федор Васильев сын Протасьев.

А шли по каменному мосту.

А после встречи, недорослей изволил смотреть сам Государь и, по смотре которые годились в службу, писали всех в солдаты, а которые не явились, по всем городам к воеводам посланы грамоты: велено их выслать к Москве к смотру в Розряд.

И недоросли из городов, по грамотам, к Москве приехали, и боярин Тихон Никитич Стрешяев набрал их недорослей полк драгунской 1.000 человек, и розданы знамены, и их учили, и посланы на службу в июле месяце. Также и другой полк драгунской набран и отдан в учение.

А смотру Государева крыжовников ¹⁶⁸ боярин смотрел и велел отослать в военной приказ.

А иные немногие оставлены за болезнию в Розряде.

Февраля в 18 день изволил иттить Государь с Москвы в Питербург.

А после Ево Царского Величества пошол с Москвы фельдмаршалк Борис Петрович Шереметевъ ¹⁶⁹.

Изволением Божиим, грех ради наших, в том же году маия в 20 день, на праздник Алексея митрополита, в нощи, был великий мраз, и от того побита рожь в Заоцких городех ¹⁷⁰ по Севеск, по Брянеск, и по Москву, а инде бито и за Москвою, и глад был по деревням великой в семенах и в ячменях (У Т. нет), купили четверть в полтора рубли и по 60 алтын, и из сел и из деревень многие помещики и вотченники людей своих и крестьян [103] отпускали кормиться в Украиные города, а иные отпускали и во вся. А хлеб яровой в то время родился вельми хорош, никогда такова не бывало.

В том же году явились прибыльщики, люди боярские: боярина Князя Бориса Алексеевича Голицына человек ево Степан Вараксин; боярина князь Михайло Яковлевича Черкасского, Василей Ершов; думного дворянина Федора Григорьевича Крущова, человек ево, Алексей Яковлев сын Нестеров (У Т. нет.) и иные многие. И по указу Государеву велено им сидеть и чинить Государю прибыль.

А на Москве явился прибылыцик князь Ивана Юрьевича Трубецкова человек ево Иван Иванов сын Жидовинов: доводил кто не служит. Дано ему 500 рублев денег.

В Свейском (Севском – Т.) походе чинено наказанье полуполковнику Якову Васильеву сыну Карташову, бит кнутом.

А на Москве в Преображенском пытан Василей Васильев сын Колтовской.

1704 (1708 – Т.) марта в … день, в Преображенском бит плетьми князь Алексей Борятинской, что проводил от Дубровского людей к смотру и утаил.

А в июле месяце Родион Михайлов сын Зернов Вельяминов в Розряде бит батоги, что не записался на срок.

Прошлого июня в 30 день изволил Великой Государь от сюду ¹⁷¹ с обозом пойтить под город под Дерпт, сиречь Юрьев-Ливонской, где се войском, в 23.000 конницы и пехоты состоящим, стоял фельдмаршалк и кавалер Борис Петрович Шереметев, ради лучшаго осмотрения тоя осады.

И пришед июля во 2 день в обоз, оную осмотрел и о всем с господином фельдмаршалком расположа и советуя, обрел потребно быть себе атаку переменить, того ради немедленно за рекою Амовжею (Иможею – Т.) вновь батерею учинил, и поставя на оною большею часть пушек пробивать брещ, который по седьми днех в 12 башнех, да в куртине довольно сделан, и тогда изволил Великий Государь всякие приуготовления учинить к приступу и мост чрез ту реку ночью навесть.

И для лучшего приближения к брешу (реке – Т.) указал послать под командою полковника господина Вестова с прочими офицерами солдат [104] 2.000 человек, против июля 13 числа, дабы вошли они в контроскарп и окопались.

И как оные к тому месту (мосту – Т.) в ночи пришед, вошли в полисад и учинили Шведам немалой бой, и оных из контроскарпы выгнали, которые за полисад, сделанной подле самого города, зашедши учинили с нашими бой.

И те наши посланные офицеры и солдаты видя, что как рассвенет, худо в том месте им будет содержание, и увидя доброй способ, восприяв намерение, пошли приступом на равелин и на оной, помощию Вышнего, счастливо вошли и оным овладели, и оборота их Шведские пять пушек с того равелину почали стрелять по воротом, при той обретающимся, и по солдатом Шведским, которые с того равелину в город побежали, и оных комендант тоя крепости в город не пустил и вороты велел запереть, и тут наши солдаты за теми Шведами, сошед с ровелину, прямо к воротам чрез мост, мужественно их гнали, и всех порубили.

И как о том о всем к Великому Государю писали, также и фельдмаршалку возвещено, то указано им того способа из рук невыпускать, но приступ продолжать.

И хотя из города по них, как бросанием бомб и гранат ручных, и из мушкетов не малая стрельба была; но они наши на то несмотря, пришед к воротам, взяв с собою топоры, оные почали рубить.

И Шведы то видя, из постановленных противу ворот своих пушек, по тем своим воротам, хотя наших солдат всеконечно отбить, дробью стреляли довольно и ворота свои сами тем стрелянием наипаче розбили, и учинился в тех воротех с обе их стран не малой бой.

И видя Шведы наших усиляющих и уже в вороты входящих, били в барабан шамад, и они наши солдаты в ярости того не слыша, в пущей бой вступили и паче ободрились. Но Шведы почали трубить в трубы, и то услыша, по указу Великого Государя, послал господин фельдмаршалк к приступающим с указом, дабы они от приступу престали, а. выслушали какого акорду Шведы требуют. Но разъярившиеся солдаты долго престать не хотели и чрез великую силу офицерскими шпагами от того уняты.

И тогда Шведы выслали от себя офицера и сдавались на милость великого Государя нашего надеясь и прося какого-нибудь акорду.

И хотя было возможно сих всех полоненниками воинскими учинить, однакожь Его Царское Величество, в объявление им своего [105] великодушия и милости, а иным для прикладу, изволил дать акорд такой (объявления или своего великодушия и милость иным для прикладу изволил акорды такой …. – Т.), что им без оружья и знамен, и без строевого платья, вон выпущенным быти и одним офицерам шпаги оставлены, а пожитков им велено дать сколько они на себе нести могли.

И тот акорд желательно они приняли и тогожь дня город очистили, в которой наши, яко победители, вошли.

Наших при том приступе побито.

1 полковпик Вестов, который на приступе был;

Майор Гаст;
Рядовых солдат с 300 человек.
Да ранено с 400 человек.

А с неприятельской стороны пало с 2.000 человек.

А еще в гарнизоне бывших здоровых и бодрых людей вышло с 3.000 человек, да с 200 человек офицеров.

Комендант той крепости полковник Шкид (Шпидт – Т.).

Город зело изрядной и крепость великая; домов в нем целых осталось с 600 каменных, кроме того, что от наших бомб многих разоренных.

Приступу того было с 9 часов.

Провианту в городе сыскано было зело довольно.

Артиллерии и аммуниции взято с сею победою премножество.

И Великий Государь изволил сам июля в 16 числе сюда в обоз приттить и с собою 23 знамена взятые неприятельские привесть ¹⁷².

А между тем в небытии Великого Государя сюда в обоз к губернатору Александру Даниловичу Меншикову пришла ведомость из Санктпетербурха от командующего полковника господина Романа Брюса, что Шведской генерал майор Мендель ¹⁷³ от Выборка к Петербургу с войском, в 8.000 состоящим конницы и пехоты, пришол и стал на берегу, а 40 Шведских кораблей приближилися к Кроншлоту (против кораблей к Кроншлоту приближалися – Т.).

И для того он губернатор от сюду из обозу июля в 13 день поехал в Петербурх ради лучшего управления.

Июля в 15 день с доброю ведомостью пришли, что он генерал-майор Мендель от Петербурха отбит.

А приход ево с войском к Петербурху был таковым поведением: [106]

Посылал из Санктпетербурха вышепомянутой господин полковник Брюс по Выборгской дороге подъезд, в 2.000 состоящей легкой конницы Астраханцов и Яицких Козаков и Татар; и Запорожцев, которые за Сестрою рекою сошлись с Шведским подездом, и они разбили и взяли 12 человек офицеров и несколько рядовых, и не смотря загнались за Сестру реку за уходящими до самого Шведского войска, которое под командою Шведского генерала майора Менделя шло с 8.000 или с 9.000 человек, которой с тою нашею конницею учинил бой.

И видя та наша конница против себя гораздо сильных, взятых помянутых 12 человек Шведских офицеров и рядовых заколола, и шли отводом до самой Сестры реки, а далее неприятель за нашими не пошол.

Июля в 11 день та наша конница пришед к Петербурху о том сказали вышепомянутому нашему полковнику Брюсу, что он генерал Мендель с войском идет к Петербурху.

И того ради помянутой полковник всякое принадлежащее приготовление к отпору неприятельскому учинил, и тояжь ночи на острову линею у самого города с батареями сделал и довольное число пушек поставил, также и корабли, которые при Петербурхе обретаются, все поставлены были по реке в удобном месте к неприятельскому отпору.

И как он июля 12 дня к Петербурху пришол и стал на берегу против острова, и почал стрелять на тот остров по строению; то наши с того острова из линей, и с батарей, такожь и с кораблей, из пушек по нем жестоко начали стрелять, так что он не мешкав паки принужден был отступить, и скоростию, как шею сломя, паки назад с немалым уроном ушол. И признавают тому скорому ево уходу (походу – Т.), что не малое число из знатных офицеров убито.

В тожь время, как он генерал с войском к Петербурху подходил, приходил Шведской караван в 40 воинских кораблях, при которых несколько и бомбардирных, да немалое число мелких суден, к Кроншлоту и с мелкими судами (Нет у Т.), пристав к острову Рысарду или Котлину (Рычарду или Кутнику – Т.), которой против тоя крепости обретается ¹⁷⁴; стали было выходить на тот остров, и наш тамо стоящей пехотной полк, наждав их и дав им нескольким выттить на берег, [107] выстрелил по них жестоким залпом, и тем не малой им урон учинил так, что они с великим смущением принуждены паки на суды свои пометавшись, назад на корабли ушли, а с кораблей хотя два дни помянутую крепость бомбардировали и из пушек били, однакожь ни единая бомба во оную не попала, а из крепости по них такожь довольно били и из пушек стреляли.

И тако за помощию Божиею неприятель тогда намерения своего неисполня, принужден со стыдом отступить, оставя нам сугубую, при помощи Божией, победу и радость, за которую сего июля 18 дня молебное благодарение Всемогущему со восклицанием песни воздавали, и трикратною стрельбою изо всего пушечного снаряду и залпом всей пехоты по линеи оную окончали.

А в шанцах ближних, которые от рва Нарвинского в 30 саженях взятые (взяты – Т.) неприятельские в Дерпте знамены, нарочно для обявления неприятелю, расставлены были.

704 года в почте пишут: «Августа в 9 день после полудни во втором часу, Всемилостивейший Господь таковым счастием оружие всемилостивого нашего Государя благословить изволил, и где предшедшими леты оскорбил, тут ныне веселыми победители учинил; ибо сию преславную крепость Нарву, через лествицы шпагою в три четверти часа получили. Хотя неприятель подкопом крепко подорвал, однакожь солдат тем устрашить не мог, и тот неприятель в другую крепость убежал и бил шамад, сиречь, барабан, договор или мир дабы получить; но солдаты наши слышать того не хотели, а тотчас и во оную крепость ворвались и в тот замок, где неприятелю доброй трактамент был, что и младенцов не много оставили. Сей штурм зело определился, и не точию чтоб 300 человек при оном пропало наших, за что выну (вину – Т.) буди хвала Богу вышнему. А что чего взято, и то писано будет впредь, а к вашей милости писано о взятье города Ругодева» ¹⁷⁵.

«В городе взято:

109 пушек,
18 мортир,
6 гоубиц,
310 бочек пороху,
15.000 ядер,
2.770 выстрелов картечей или дроби,
515 бомб, [108]
7.149 гранат ручных, с
6.000 мушкетов и карабинов.
Свинцу, фитилю и прочего множество».

Из Нарвы и из Дерпта пришли полки, по указу Государеву, с фельдмаршалком Борисом Петровичем во Псков.

Государь изволил приттить из Санктпетербурха в Москву в ноябре месяце.

А шла пехота строем с полоном, а устроены были вороты деревянные и оказии были написаны, городы взятые Шведские ¹⁷⁶.

И по указу Государеву, изо всех городов велено быть воеводам к Москве к смотру, также которые были в посылках, декабря к 1 числу, и о том в городы посланы грамоты.

И всех воевод и посыльных людей изволил смотреть сам Государь в Преображенском на генеральном дворе, а кликали по одному имени; кликал розрядной дьяк Федор Замятнин, а Государь изволил смотреть по тетради и ставить крыжи над именами.

Иван Данилов сын Наумов на смотре бит батоги нещадно за то, что у него борода и усы невыбриты.

И после смотру им воеводам была сказка, чтоб у них впредь бород и усов не было, а у кого будет, и тем будет гнев.

А с Москвы им без указу ездить не велено.

Григорей Григорьев сын Камынин бит плетьми за то, что он был написан в славленье, да не ездил.

Розрядного дьяка Артемья Возницына сын ево поколол шпагою Федора Васильева сына Протасьева, за то бит кнутом.

Думной дьяк Емельян Игнатьев сын Украинцов, в Преображенском бит дубьем и велено ему за вину сделать на Преображенской и Семеновской полки епанчи да шляп 1.400 ¹⁷⁷.

А даточных велено брать со всего государства в поместной приказ с служивых пятого, а с дворцовых с шести седьмого.

А на Москве изволил Государь быть три дни и изволил иттить на Воронеж.

А на Воронеже чинено наказанье воеводе Ивану Иванову сыну Игнатьеву, бит кнутом.

А изо Пскова, по указу Государеву, фельдмаршалк Борис Петрович Шереметев с полками пошол в Польшу.

В первой город в Витепск,
А из Витепска в Полотск,
А из Полотска пошол в Вильну июля в 21 день; под нею река Вилея.

А из Вильны пришли в Гродню августа в 28 день. [198]

А из Гродни (в Гродню – Т.) пошли сентября в 6 день; под нею река Немонт.

А генерал князь Никита Иванович Репнин, с полками своего генеральства, пошол под город Нитаву (Митаву – Т.).

Также и господин князь Александр Данилович с драгунскими конными полками пошол под Нитавужь.

И Нитава взята приступом.

А у фелдмаршалка Бориса Петровича Шереметева, была баталия с Шведским их генералом, и на той баталии Шведы наших побили. А как была баталия, и о том писано ниже сего ¹⁷⁸.

Король Август в Гродню пришол октября в 28 день. Государь изволил ево встречать сам и ехал с ним в одной коляске. И в то время все полки пехотные были в строю и была мушкетная стрельба трижды.

И после того, по ведомости с Москвы, боярин Борис Петрович Шереметев из Гродни послан в Астрахань для того, что в Астрахани стрельцы и чернь забунтовали ¹⁷⁹.

И Борис Петрович с полками из Гродни пришол к Москве и Москвою шол строем.

И с Москвы ходил на низ ¹⁸⁰ и низовые люди от приходу ево устрашились и утишились.

А в Астрахани воеводу Тимофее Иванова сына Ржевского убили.

И боярин Борис Петрович пришол к Астрахани, и велел шанцоваться, и были с ними многие договоры, и изменники Астрахани без приступу не отдали.

И город Астрахань взяли приступом.

И генваря в 13 день 1706 года Шведской король, да Лещинской, перебрались через реку Немонт, и того числа перебрались, а генваря в 14 день шол мимо Гродни и с обозы.

А Государевы полки пехотные и драгунские сидели в городе Гродне с фельдмаршалком Огильвием, да с генералом князь Никитою Ивановичем Репниным.

А баталии Шведы не дали.

А сидели 9 недель.

А из Гродни посыловали из розных полков по сено, по селом и по деревнем, и в то время Шведы и Валохи офицеров и солдат и людей боярских рубили и в полон их брали.

А на станцах многих с обозы брали и по дорогам обозы розбивали. [110]

А из Гродни, по указу Государеву, пошли на страшной неделе в субботу, а пушки и свинец и всякие припасы полковые артиллерные пометали в реку, а телеги пожгли ¹⁸¹.

А чрез реку Немонт сделан был мост.

А после пехотных полков в Гродне оставлены были драгунские полки, Иван Степанов сын Горбов.

А шли Польскими городами на Киев, на Брест, да на. Луцк, и иными прочими городами и местечки.

До Киева шли полсемы недели.

А в Киев пришли маия в 8 день.

Стояли при Киеве 4 недели.

Из под Киева пошли в Гомлю (Гамню – Т.).

Пришед в Гомлю стояли 5 недель.

Из Гомли назад пришли под Киев.

И Государь изволил приттить в Киев.

И Черкасской гетман Иван Степанович (Самойлович – Т. Гетманом тогда был Иван Степанович Мазепа.), также из-под Нитавы пехотные и драгунские полки, под Киев пришли, и с низу Калмыки и Яицкие козаки 8.000.

И Великий Государь изволил с гетманом смотреть полков, и в то время была стрельба.

И после того в Киев пришол Борис Петрович: велено ему ведать все полки по прежнему.

А фелдмаршалк Огильвий отпущен в свою землю: шло ему Государева жалованья по 7.000 ¹⁸².

Также из Киева пехотные полки пошли по станцам.

А господин князь Данилович с драгунскими полками и с Калмыки наперед пошол в Польшу.

Ведомость о бывшей баталии у войск Его Царского Величества под командою господина генерала его сиятельства Римского государства князя Менштова, будучи у войск Саксонских и Польских, с неприятельскими Шведскими и Польскими войски, которыми командовал Шведской генерал-лейтенант Мардофелд, а над Польскими противной стороны воевода Киевской Потоцкий, и воевода Троцкий Сапега, и подкоморий Любомирский, при Польском городе Калише ¹⁸³:

«И в прошлых числех, егда войско наше стояло при Петрикове, получена у наших ведомость чрез прежде посланных партей, что вышеупомянутой неприятель, которой пред тем был от наших в близости, побежал в даль к Калишу. И услыша о том наши [111] пошли в след неприятеля, однакожь он ни мало походу своего не оставляя, пришол к Калишу и переправясь чрез реку Просну стал обозом с таким желанием, дабы с нашими генеральную баталию дать, к чему всякой тщился и себя весьма укреплял. Но наши, не смотря на неприятельские крепости, которые круг себя имел, яко: жестокие переправы, реки, болоты и прочая, удумали со оным генеральную баталию дать.

И во 18 день октября, по отправлении воинской думы, учредя полки все к баталии, как надлежит в три линии, определили командовать: Королевское Величество Польской Август левым крылом, где Саксонское войско было, и при нем гетман полной Реуцкой с Польским войском, а с правого крыла господин генерал его сиятельство князь Меншиков с Московскою конницею, и при нем гетман великий Синявский с Польским войском.

И так порядочно учредясь стали делым фрунтом против неприятельского фрунта, которой за три дни к баталии был готов.

И по полудни о двух часех зачалась пушечная стрельба и по том вскоре оба Фрунта сближились и в жестокой бой вступили.

И как неприятельская пехота, которой было 3.000, на наш корпус наступила; то наши не много пожались, понеже пехоты при себе не имели, однакожь его сиятельство князь Меншиков вскоре приказал нескольку шквадронам драгун против Шведской пехоты спешить, да и с правого крыла коннице на них наступать, и по такому благорасположению жестоко от наших на пехоту стрелено, и по том был прежестокой бой, на котором в непрестанном огне 3 часа были, и помощию Божиею, наши вящшую силу взяли и так жестоко на неприятеля боем наступили, что в конец оного разорили, разве малая часть от конницы Шведской ушла, а пехота вся осталась. Польские же нашей стороны войска на Польское неприятельское войско с нашими нападали и оных прогнали, а с достальным войском воевода Киевский в обоз засел, которого со всем войском на другой день Королевское Величество взял.

И так чрез милость Божию преславную викторию наши получили, что на месте неприятелей положено с 5.000 человек Шведов, да с 1.000 Поляков и Волохов, понеже на той потребе было неприятельского войска Шведской драгунии 4.000, да пехоты 3.000, да Поляков и Волохов 20.000 человек, и из того числа что, кроме помянутых побитых Шведов живьем наши взяли, также что на той потребе взято пушек и знамен, барабанов и ружья, и сколько наших убито и ранено, тому при сем роспись.

Реестр, что во время вышепомянутой баталии взяли наши, также [112] и Королевское Величество Польской, Шведов и Поляков, и всякого ружья, и что наших убито и ранено.

Наши взяли Офицеров Шведских:

Генерал от пехоты Мардофелд, которой над Шведским войском команду имел.

Полковники:

Маршалк,
Миллер,
Горнов.

Подполковники:

Барон Горн,
Исендорф,
Мумонт,
Гилденштерн.

Майоры:

Барон фелт Опон,
Буш,
Шилинг,
Курси,
Капитанов 23 человека.

Поручиков 35 человек.

Прапорщиков 18 человек.

Адьютантов 4 человека.

Ротмистров 1.

Всего офидеров 94 человека.

Урядников и рядовых, Красова, Мерлина, Маршалкова полков, рейтар и драгун 294 человека.

Пехоты:

Французских дву региментов:

Мумелева 257 человек,
Функова 236 человек.
И того Французов 493 человека.

Саксонского Герцова полку 376 человек.

Шведского Горнова полку 503 человека.

И того пехоты 1.372 человека.

В том числе барабанщиков 22 человека.

Всего офицеров и урядников 1.760 человек.

Да Королевское Величество Польской на той баталии взял:

Капитанов 4 человека,

Ротмистров 3 человека. [113]

Да которые Шведы пред баталиею и по баталии засели в город Калиш, и после баталии на другой день Его Королевское Величество оных на окорд взял: Майор 1, Капитанов 8, Поручиков 14, Прапорщиков 6,Урядников и драгун 800 человек.

Да после баталии же на другой день, Его же Величество взял во обозе Польском воеводу Киевского Потоцкого и со всеми его дивизиями, в которых многое число знатной шляхты.

И всего взято в полон Шведов, кроме Поляков: Офицеров 142 человека, Урядников и рядовых 2.456 человек. Итого 2.598 человек.

Полковой музыки что наши взяли: Трубачев 4, Гобоистов 5, Янычарских сурначеев (Чурмачов – Т. Точно также и в журнале Петра Великого ¹⁸⁴.) 4. И того 13 человек.

Да на той же баталии взяли наши: Пушек полковых медных 3, Знамен 26, Литавр 3 пары, Барабанов 22, да солдатских фузей 400.

Да Королевскоежь Величество взял: Польских знамен 54, Драгунских 5.

Наших на той потребе убито: Полковник 1, Майор 1, Капитанов 3, Прапорщиков 2, Урядников и рядовых 77 человек.

И того убито 84 человека.

Да ранено: Подполковник 1, Майор 1, Капитанов 6, Поручиков 5, Прапорщиков 8, Урядников и рядовых 33.

И того 54 человека.

Всего наших убито и ранено 138 человек».

Вышеписанная ведомость печатана на Москве лета Господня 1706 ноября в 14 день.

Маия в 21 день боярин Иван Алексеевич Мусин-Пуинкин приехал из Польши от Государя.

Маия в 24 день, по указу Великого Государя, из Розряду посланы во все городы Государевы грамоты: велено ратных людей высылать, чтоб они приезды свои записывали в Серпухове и на Коломне.

И по тому Великого Государя указу, всяких чинов ратные люди, в вышеписанных городех приезды свои записывали.

А для записки был в Серпухове думной дворянин Никита Савич Хитрой, а на Коломне окольничей князь Михайла Андреевич Волконской.

А иные приезды свои записывали на Москве в Розряде.

А начальные люди приезды свои записывали в военном приказе.

Июня в 1 день повещали делать к валовому делу о работниках: в Китае и в Кремле делать вал и рвы копать.

А июня 10 числа зачали делать и брали со всякого Московского двора по 2 человека работников, и из городов бралижь.

Также делали Можаеск, Серпухов и Троицы Сергиев монастырь.

Из обозу от Стенжиц июня 9 дня, а на Москве подана июня 19 дня: «Известно нам здесь учинилось, что у вас на Москве немалой страх произшол от того, что стали крепить Московские городы, и то нам зело дивно и смеху достойно, что мы час от часу от Москвы дале, а вы в страх приходите, которого в то время не было, когда неприятель у нас в глазах был во время Гродненской осады, когда мы в самом состоянии и в Московских рубежах были, а ныне при помощи Божией, в таком наше войско состоянии, что еще никогда такова не бывало, и неприятель не точию нас страшить, но и сам в весьма в великом страхе суть, а паче от Калишской преждебывшей счастливой баталии в непрестанном сумнении пребывает, у которого и такова намерения нет, и по тому мочно вам рассудить и в безопасности быть, что не к нам [115] неприятель приближился, но мы к нему, и не мы ево боимся, но он нас. Чего ради настоящую страсть, конечно, надлежит вам отставить и, при помощи Божией, также между собою веселиться, как мы здесь, яко имея еще при помощи Божией твердую надежду на счастие оружия Царского Величества веселимся и временем путем подпиваем. А что крепят у вас городы, и то мочно рассудить, что лучше: осторожность ли или оплошность? хотя и простая однакожь Русская старая пословица: осторожного коня и зверь невредит. И тако извольте быть, при помощи Божией, в твердой надежде, оставя настоящую страсть, которой никогда вам иметь ненадлежит, уповая на милость Божию, пачежь на счастие оружия Царского Величества, но больши извольте быть благонадежны; также извольте быть в своей компании и веселитесь, при сем не забывайте; особливо прошу вас, извольте по часту на мой Слободской двор ездить и веселиться, и о том строителя просите, чтобы скорее совершил, чтобы к нашему приезду поспел, понеже мы надеемся на милость Божию, что к будущей зиме сия война счастливо окончается, и с триумфом к Москве со всею армиею надеемся приттить, ибо неприятель ныне весьма желает миру, которой час Богу извольшу учинится».

Октября в 20 день из Смоленска изволил приттить к Москве Царевич Алексей Петрович, и изволил быть на болверках, и в то время была пальба пушечная с болверков.

И изволил приказать бояром всякому по болверку, чтоб делали работные люди поскорей.

А из Азова писали к Москве, что Козаки убили до смерти князь Юрья Володимировича Долгорукова.

И тех воров атаман оковав прислал к Москве ¹⁸⁵.

Ноября в 19 день Царевич Алексей Петрович изволил смотреть начальных людей и царедворцов на Мясницкой улице, у Трехвальных (Триумфальных – Т.) ворот.

Да декабря в 4 день у Трехвальных ворот всяких чинов людем был смотр, изволил смотреть Царевич Алексей Петрович, и по смотру сказано, чтоб ни кто с Москвы не съезжал до указу, а кто съедет, тому не без труда.

А сказывал боярин князь Михайло Алегукович Черкасской.

Декабря в 5 день изволил приттить из армии, сиреч, из полков, Великий Государь Царь Петр Алексеевич, и того числа была на болверках стрельба пушечная.

Декабря в 22 день Великий Государь изволил смотреть начальных людей заполошных и царедворцов на генеральном дворе. [116]

А стольник Степан Петров сын Бахметьев с Москвичи послан в Низовые города.

Генваря в 1 день была на Царицыном лугу потеха огненная ¹⁸⁶.

Генваря во 2 день, по указу Государеву, велено Московских чинов и Низовым городам быть на Ево Государевой службе в Казани с боярином князь Петром Ивановичем Хованским.

Марта в … день, по указу Государеву, была на постельном крыльце сказка: велено ехать царедворцом по домам с Москвы, а первой статье велено быть на Москве.

А недорослей, на Москве из городов всех, больших и малолетных, приводили к записке в Преображенской к Государю Царевичу Алексею Петровичу.

Также и людей, из боярских изо всяких домов, приводили перед Царевича в Преображенской: их брали в солдаты.

Марта в 22 день с Москвы изволили пойтить в Петербурх Царевны, также и бояре с женами.

А на Москве остался комендант господин князь Матвей Петрович Гагарин.

Марта в 24 день писал из Козлова господин князь Григорей Иванович Волконской, что послан был в Астрахань с казною Артемей Петров сын Игнатьев и ево на дороге убили до смерти Низовые воры, которые бунтуют.

Апреля в 1 день сказано на Государеву службу в Ряжской окольничему князь Михайлу Андреевичу Волконскому.

Да с ним быть Москвичам царедворцам коннице Заоцким городам, для того, что забунтовал Ивашка Афанасьев сын Булавин.

Ведомость с Битюга от Степана Бахметева, писана апреля в 29 день о воровских Козаках Булавинцах:

«Единомышленные ево 2.000 человек, изошли оные воры по реке Битюгу, сведав, что мы пришли, и хотели быть на нас, и пришли в село Сатково на ту реку, и в том селе застали они воры Воронежского полку дву человек солдат, которой полк при нас был в походе, и они воры оных солдат роспрашивали: сколько пришло солдат? и они сказали, что де мы не знаем сколько полков. Из того села, которые не хотят к ним ворам, прибежали с ведомостью к нам, что такие де воры к ним пришли и звали их с собою, идите де в наши полки. И того дня они воры написав письмо воровское прислали тогожь села крестьянина, а в том письме пишут: «Господину Бахметеву. Ведомо нам учинилось, [117] идите вы к нам в Донские городки для разоренья, за что де вам разорять, нам де до вас дела нет, ни до бояр, ни до солдат, ни до драгун; мы стоим за веру християнскую, что де почали в еллинскую веру веровать; нам только дело до Немец, и до прибыльщиков, и до неправых судей». И по их письму полководцы наши советовав, чтоб их встретить, на другой день, только с одною конницею, из обозу пошли к ним на встречу, чтоб их недопустить до себя. И собралось нас всех 600 человек и перешли реку Битюг, и отошли верст 15, и нашли на реке Курейке (Куреске – Т.), увидели их верстах в двух, и сошлись на той реке, Их вор атаман Лука Михайлов съехався об тое реку и говорил многое число с нами: за чем де вы пришли? и говорил тежь вышеписанные слова. И против ево слов уличали их воровство, что они убили князь Юрья Володимеровича. И они сказали: мы ево за то убили, что де он стал делать не против Государева указу, и ныне де мы стоим за правду. И стали говорить: будет де вам с нами биться, мы де с вами биться, как мед пить готовы. И того у нас разговору было часа с два, и стоя за рекою, в том разговоре почали чинить промысел и переправу у нас заставили многолюдством своим. И призвав Бога в помощь велели мы спешиться гранодером и драгуном, и велели иттить к той переправе. И как почали сходить с лошадей, и они почали уступать от реки, и как перешли наши реку, учинился от них воров напуск всеми людьми и окрик великой; их было всех 2.000 человек, а нас было только 600 человек. И как мы перебрались за реку и крикнули на них воров, и Божиею милостию, их воров с поля сбили и рубили, их на двадцати верстах: рубленных 108 человек, да живьем взято 146 (143 – Т.) человек, и в том числе Донских казаков 36 человек, а те все беглые крестьяне. И на том бою ранены Москвич 5 человек, полуполковник Гыгалан (Рыгалан – Т.).

С Битюга ведомость послана апреля в 30 день, а на Туле подана маия во 2 день.

А вор Булавин в дву тысячах пошол в Черкасской.

1708 года августа в 30 день была за Смоленском баталия: посылано от нас 4 баталиона тысящи с три, а Шведской генерал стоял с пятью тысящью, и бой начался на первом часу, а пришли наши, и за помощию Божиею, те неприятельские полки побиты и многях взяли в полон и их рубили до палаток, и неутерпя того [118] Швед с немногими пришол сам, и ево было самого взяли. И о том в Смоленске был благодарной молебен сентября во 2 день: из пушек была стрельба великая ¹⁸⁷.

Ноября в 11 день Черкасской гетман Иван Степанов сын Мазепа изменил Государю нашему, уехал к Шведу с небольшим войском из Батурина, а в городе и в замке оставил сердюков ¹⁸⁸. Они по злому его умыслу, заперлись и князь Александра Даниловича в город не пустили, и он посылал к ним многажды, чтоб город отперли, и они не послушали, и стали палить из пушек, и тот город взяли приступом, и вырубили, и выжгли.

А Швед с войском пришол тут в Малоросийские Государевы городы.

А гетмана выбрали в Глухове инова ¹⁸⁹.

А морозы были великие, многие на дорогах помирали, также и снеги были глубокие, а вода была велйкая на Москве, под каменной мост под окошки подходила и с берегов дворы сносила, и с хоромами, и с людьми, и многих людей потопила, также и церкви потопила, и у Ивана Воинственника за Москвою рекою церковь Божию потопила, вновь святили.

1709 года Июля (Апреля – Т.) в … день пришла из армеи почта к Москве, и того числа была пушечная стрельба со всех болварков, для того из лагеря от Полтавы в 27 день июня в письме властные руки Его Царского Величества ко благороднейшему Государю Царевичу писано:

«Объявляю вам о зело превеликой и нечаемой виктории, которую Господь Бог нам чрез неописанную храбрость наших солдат даровати изволил, с малою войск наших кровию, таковым образом.

Сего дня на самом утре, жаркой неприятель нашу конницу со всею армеею конною и пешею, атаковал, которая хотя зело по достоинству держалась, однакожь принуждена была уступить, толькожь со великим убытком неприятелю. По том неприятель стал во фрунт против нашего лагеру, против которого тотчас всю пехоту из транжамента (рентраншемента – Т.) вывели и пред очи неприятелю поставили на обоих фланках, что неприятель увидя тотчас пошол атаковать нас, против которого наши в стречю пошли, и тако оного встретили, что тотчас с поля сбили, и знамен и пушек множество взяли, такожь и генерал фелдмаршалк господин Реншилт, купно с четырьмя [119] генералы, а именно: с Шлифинбахом, Штакелберхом, Гамилтоном и Розеном, такожь первый министр граф Пипер с секретарем Цадерсгелом (секретарями Емерним и Цадергеммом – Т. В Поденных записках (Спб. 1770) и Марсовой книге (Спб. 1766) показаны при графе Пипере: тайный королевский секретарь Цедергельм и секретарь Дибен.), в полон взяты, при которых несколько тысяч офицеров и рядовых взято, о чем подробно вскоре писать будем, а ныне за скоростию невозможно, и единым словом сказать, вея неприятельская армея Фаетонтов конец восприяла, а о Короле еще не можем ведать, с нами или со отцы нашими обретается, а за достальными разбитыми неприятельми посланы господа генералы поручики, князь Голицын и Боур с конницею. И о сей, у нас неслыханной новине воздаем (воздадим – Т.) Мы должное благодарение победодателю (победителю – Т.) Богу, а вас и господ министров и всех наших с сею викториею поздравляем. Приведен еще князь Виртенберской, сродственник самого Короля Шведского».

Получено и печатано в Москве 1709 года июля в 4 день, а прислано к Москве июля 2 числа.

А молебны, и звоны, и пальба пушечная, была чрез целую неделю (Здесь кончается рукопись, напечатанная Туманским.).

В письме Его Царского Величества ко благороднейшему Государю Царевичу, лейб-гвардии с господином подполковником князем Долгоруким от Полтавы в … день июля писано продолжение оного, что еще после бывшей июня в 27 день баталии недалеко от Полтавы межь Его Царского Величества и оставшимся неприятельским Шведским войском учинилось.

«Как ево светлость князь Меншиков 28 июня за неприятелем в след пошол, то хотя он великое прилежание в том чинил, однакожь неприятеля, которой оставя большую часть своегобагажу, на скоро к Днепру бежал, не мог прежде 30 июня нагнати, которого числа оный недалеко от Переволочны в зело крепком месте под горою при Днепре стоящего обрел, и от взятого в полон полкового квартермистра и нескольких Волохов уведомился, что король Шведской до того за три часа, с несколькими стами конных, чрез Днепр переправился с великою трудностию, и генерал майоров Шпара и Лагеркрона с собою взял, генерала же Левенгоупта с оставшимся от побитой армеи войском, по сей стороне Днепра оставил, понеже за скудостию судов переправитися не могли. И то [120] усмотря повелел его светлость генерал князь Меншиков без потерями времени обретающемуся под своею командою войску, которого небольше 9.000 было, к неприятелю приближитися, и понеже оный от полоненников уведомился, что неприятели может быть на договор сдадутся, того ради он посылал к той сдаче их наговаривать и при том им объявить велел, чтоб они рассудя, что все убежище и спасение у них пресечено, сдались, в противном же случае они не ожидалиб себе квартиру или пощады, но все побиты будут. И после того неприятели генерала майора Крейца, полковника Дукера, подполковника Траут-Фетера и генерала адъютанта графа Дугласа, к его светлости прислали и о акорде трактовать велели, который, по некоторым разговорам, тотчас и учинен, и от ево светлости князя Меншикова и генерала Ловенгоупта подписан, по которому неприятели, состоящие еще, паче всех чаяней, слишком в 6.000 вооруженных, большая часть кавалерии, ружье свое, яко воинские полоненики, положа, сдались, и оное, еще тогожь дня, купно со всею артиллерию и принадлежащею к тому воинскою казною, канцеляриею и со всеми знамены, штандарты, и литавры, и барабаны, генералу лейтенанту Боуру отдали.

Изменник же Мазепа, еще за несколько часов прежде короля, купно с некоторыми из своих изменнических единомышленников, чрез Днепр перешол; многиеж из оных сдались и просили у Его Царского Величества милостивого прощения. А куды он Мазепа ушол, того еще неведомо, однакожь уповаем, что он своего заслуженного наказания неуйдет.

И тако, Божиею помощию, вся неприятельская, толь в свете славная армея, Его Царскому Величеству в руки досталась; ибо от оной, кроме немногих сот, которые с королем чрез Днепр перешли, ни кто не убежал; но все Его Царского Величества победоносному оружию сдатися принуждены.

Его Царское Величество Сам высокою Своею особою изволил пойти за уходящими неприятели июня в 30 день и пришол туда при самой сдаче тех неприятельских войск.

За королем Шведским несколько тысяч человек регулярных и нерегулярных войск посланы чрез Днепр, и везде такие учреждения учинены, что и оный такожде трудно убежати может; ибо уже наши, часть людей, при нем сущих, нагнали, и с двесте из из оных побили, и со сто человек с генералом аудитором и войсковым далмейстером в полон взяли.

А что от неприятелей при том пушек, штандартов, знамен, такожь и прочего в добычу получено, о том следует роспись» ¹⁹⁰.