СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ДНЕВНИК

ГЕНЕРАЛА ПАТРИКА ГОРДОНА

Дневник Гордона во время его первой польской службы, от 1656 года.

Зандецкий староста Константин Любомирский предоставил на волю Гордона поступить или в королевскую гвардию, или в его драгунскую роту; Гордон предпочел последнюю. Эта рота состояла из 80 поляков, одетых в синие мундиры по немецкому образцу. Начальник ее был голландец (a Dutch man) Захария Миттлах. В пятницу, в день своего освобождения Гордон и два других шведа [72] получили по оседланной лошади и около 10 часов утра выступили из Зандеца с старостой и его ротой; к ночи они пришли к городку Грибов (Грцибов).

Староста, под начальством которого находился теперь Гордон, был дворянин Константин Любомирский, королевский кравчий (мундшенк), младший из 3-х братьев; старший Любомирский был в то время королевским шталмейстером, а позже краковским воеводой; средний, самый славный из 3-х братьев, (Георг, Севастиан) Любомирский был государственным маршалом и помощником главнокомандующего (Crown Marshal and Field general); они все носили титул графов Висницких и Ярославских.

Покинув Грибов и пройдя города: Бич, Ресгову (Рцесов), Ландсгут (Ланцут), Прцеворск, они пришли в Ярослав, где пробыли 8 дней. Затем под Ярославом они перешли реку Сан и отправились в Самостцо (Замосц, Саместц), а оттуда в Люблин, где польский король, прибывший из Лемберга, сосредоточивал армию. Отдохнув здесь опять 8 дней, они направились к Варшаве, осаждаемой уже в течение 3-х недель литовской армией.

Происшествия со взятия Кракова шведами до осады Варшавы.

Шведский король прошел с армией через Варшаву в Пруссию; римско-кесарский и французский посланники ³⁶ сопровождали его. Все польские провинции подчинялись ему ³⁷. В Сендомирском воеводстве не только города, но и частные дворяне получили охранительную стражу. Все военные принесли присягу в верности ³⁸, не исключая государственного главнокомандующего (Crown General) Потоки и помощника главнокомандующего (Grown Field General) Ланскоронского.

Генерал Дуглас остался в Сендомирском воеводстве, между тем как король двинулся в Пруссию, куда фельдмаршал Штейнбок по сдаче Варшавы и поражении мазуров поспешил на помощь к некоторым крепостям, расположенным по польской стороне Вислы, и занял с Радзевским Страсбург. Король пошел против Торна, послав вперед Радзевского с отрядом, состоявшим главным образом из поляков. Радзевский вступил с магистратом [73] в переговоры, окончившиеся сдачей Торна. Король вступил в город 5-го декабря ³⁹. Генерал Мардерфельд был назначен комендантом его и получил войска: Герфельд, Наирне и Виттингоф ⁴⁰. Здесь король дал аудиенции римско-цесарскому, русскому и трансильванскому послам. Грауденц сдался генералу Левенгаупту.

Шведский король получил известие о рождении принца; последний родился 25-го декабря старого стиля, ночью между 12-ю и часом, и получил имя Карла. Крестные его были курфюрсты: саксонский, бранденбургский, пфальцский, герцоги: шлезвиг-голштинский и вюртембергский и пфальцграф Адольф Иоанн, курфюрстина саксонская, герцогиня: альтенбургская, голштинская, мекленбург-гюстровская и граф Магнус с супругой.

Бранденбургский курфюрст имел в это время в Пруссии армию в 73272 человека и 80 пушек. Из Торна шведский король потребовал сдачи Мариенбурга и Эльбинга, а к Данцигу обратился с требованием, чтобы город выплатил ему 2 миллиона деньгами, присягнул ему в верности и уступил ему для безопасности устье Вислы.

Около того же времени король предложил бранденбургскому курфюрсту заключить союз ⁴¹. Комиссары курфюрста приехали в Реден для переговоров, которые впрочем ни к чему не привели. Из Редена король отправился дальше; Эльбинг вскоре сдался. Померанский воевода и полковник Спар решили запереться в Мариенбурге. Принц Адольф Иоанн и фельдмаршал Штейнбок были посланы для осады этого города; он скоро сдался, а на четвертую неделю после того по договору перешла к шведам и крепость ⁴², несмотря на то, что из Данцига к ней спешил вспомогательный отряд.

После бесплодных переговоров в Редене король отправил в Пруссию графа Понтуса Делагарди, все-таки не изменяя решению заключить союз с бранденбургским курфюрстом. Бранденбургская армия в количестве 16000 человек стояла под Браунсбергом и, [74] узнав о движении шведского короля, сейчас же вернулась к Кенигсбергу, где находился курфюрст с огромным войском.

Генерал-майор Лоренц ф. Линде был отправлен в Эльбинг с сильным гарнизоном.

Так как бранденбургский курфюрст сделал шведскому королю предложение относительно заключения договора, то последний и послал в Кенигсберг канцлера Оксенштирна. Сдавшись на увещания канцлера, курфюрст послал в королевский лагерь генерала Канненберга, который должен был вести переговоры для заключения договора. Некоторые пункты этого договора, как думают, не сохранились; из них известны следующие:

1) Бранденбургский курфюрст не обязан приносить королю ленной присяги до тех пор, пока последний не будет избран всенародным сеймом в польские короли.

2) Присяга курфюрста не должна изменяться без согласия польских государственных чинов.

3) На время отсутствия короля курфюрст должен учредить новый суд (judicators) из 6-и советников и президента, из которого можно подавать апелляцию польскому королю.

4) Армия курфюрста должна быть предоставлена шведскому королю, за что последний обещает употреблять ее только против польского короля.

5) В вознаграждение за вред, причиненный шведами, курфюрст получает Эрмеландское епископство.

6) Курфюрст уступает шведскому королю половину пошлин с Пиллау.

7) Гарнизон в Пиллау должен состоять частью из шведов, частью из бранденбургцев.

8) Кенигсбергским реформатами дается свобода вероисповедания и позволяется построить в этом городе церковь.

9) Города Данцига этот трактат не касается.

10) Курфюрст должен в течение 4-х недель, считая с утверждения этого трактата, вывести свой гарнизон из Мариенбурга и очистить город королю.

11) Пошлины с Пиллау не должны быть повышены с условием, чтобы все вывозимые и ввозимые польские товары шли через Эльбинг.

12) Военным кораблям его королевского величества должно быть позволено, в случае нужды, свободно и беспрепятственно входить в гавань Пиллау. [75]

13) Со времени утверждения этого договора должен быть порван союз курфюрста с Голландией против Швеции и ее союзников ⁴³.

Шведский канцлер и генерал Канненберг были щедро одарены королем. Голландцы, приславшие посла для того, чтобы способствовать заключению мира между поляками и шведами, были очень недовольны курфюрстом за этот договор; недовольно было также и прусское дворянство, не давшее на него своего согласия и боявшееся, чтобы некоторые тайные статьи не нарушили их привилегий. Около этого времени полковник Дубальд, бывший комендантом в Данциге, перешел на сторону шведов и много наобещал им. Между тем жители Данцига приготовились к обороне и сожгли некоторые предместья, например, Неукруг, Неукирх и монастырь милосердных братьев, а затем улицу Мотлауер, шотландскую сторону к Петерсгагену и Неугартен; они решили ни за что не подпадать под шведское владычество.

Между тем шведский король и бранденбургский курфюрст посетили друг друга в Голландии и Бартенштейне, встретились очень дружелюбно и обещали соединиться самым тесным образом.

Прежнее спокойствие шведского короля было вдруг нарушено возвращением польского короля из Силезии и возмущением польской армии.

Поляки должны были в продолжение нескольких лет бороться с казаками, своими враждебными подданными, так как они в союзе с крымскими татарами нанесли полякам несколько поражений, истребили их войско при Сванеце ⁴⁴, Глинянах ⁴⁵, Пилавеце ⁴⁶, Цбарусе ⁴⁷ и Зборове ⁴⁸ и принудили короля к миру на следующих условиях: [76]

1) Между польским королем и крымским ханом и его семейством должны быть постоянные мир и дружба.

2) Обычная годовая плата крымскому хану должна привозиться в Каменец Подольский и в целости передаваться ему.

3) Король должен по ходатайству хана простить запорожских казаков и подтвердить их старые права и привилегии; количество реестровых казаков должно равняться 40000, а Хмельницкий должен получить староство в Чигирине. Все это под условием, чтобы казаки сознались в своей вине и попросили прощения, что и было смиренно исполнено Хмельницким.

4) Хан же обязуется помогать войском польскому королю против всех его врагов.

5) Должен обеспечить польское королевство от нападений, оскорблены и грабежей своих татар.

6) Должен отступить, распустить армию и позволить запертым в Зборове полякам беспрепятственно вернуться к королю.

7) Греческая религия, имения и церкви должны оставаться в прежнем своем положении; все это должно быть утверждено на следующем польском сейме. ⁴⁹

Этот договор не долго соблюдался: снова возникли несогласия, и казаки с сильным войском вторглись в Польшу; однако они были разбиты поляками при Берестечке ⁵⁰ в Волыни. Так как казаки не надеялись на одни свои силы в дальнейшей борьбе с [77] поляками, то они обратились за помощью к России, прося их ради единства их веры защитить их от Польши. Русские охотно воспользовались этим случаем для того, чтобы, если и не совсем покорить поляков, то, по крайней мере, ослабить их могущество.

Итак, они взяли казаков под свою защиту и в 1654 г. с несметным войском вторглись в Польшу и Литву; таким образом Польше угрожали с одной стороны русские, с другой казаки и татары, а с третьей шведы. Страх и замешательство овладели ими; казалось, они были близки к гибели. В том же году русские разбили князя Радзивила, взяли Вильну и остальную часть Литвы, разграбили Люблин, осадили Лемберг и проникли до Варшавы и Ярослава, так что в Польше не оставалось места, где нельзя было бы встретить врагов.

Польский король, не будучи в безопасности в собственном государстве, бежал в Силезию: генералы не могли найти ни зимних квартир, ни самого необходимого для содержания армии. Солдаты приписывали замедление в уплате жалования — дурному управлению казенными деньгами, свое дурное положение — злосчастию своего государя, а волнения между казаками — тайным интригам двора, который при этом случае надеялся захватить большие привилегии; благодаря всем этим обстоятельствам армия согласилась перейти на сторону шведов. Однако впоследствии, когда вместо обещанного всем солдатам девятимесячного жалования и хороших зимних квартир одни только знатные получили подарки, а армия должна была сделать длинный и трудный переход в Пруссию на зимние квартиры, и когда по некоторым отзывам шведского короля можно было заключить, что, сделавшись польским королем, он ниспровергнет и церковь и правление, и будет по своему благоусмотрению менять религию и законы, тогда армия обнаружила крайнее неудовольствие. Когда польский король, вернувшись из Силезии, пригласил начальников армии и городов вернуться к исполнению своих прежних обязанностей, тогда возмутились Кониспольский, Иван Собесский и вся польская армия ⁵¹, исключая немногие роты, и вернулись в Польшу. Это так разгневало шведского короля, что он, оставив в стороне все дела, несмотря на неудобное время года предпринял с 10-ти тысячной армией и с соответствующим количеством артиллерии быстрый поход против Варшавы и перешел у Казимира Вислу. Здесь герцог Адольф Иоанн, брат короля, упал с лошади; он отправился в сопровождении полковника Синклера и его полка в Варшаву.

18-го февраля 80 рот поляков соединилось с Чарнецким. Постояв некоторое время против шведов, они отступили с небольшим уроном; некоторые из них утонули при переправе через реку Сан ⁵².

Оба гетмана ⁵³ 3 недели тому назад бежали из Люблина к польскому королю. Генерал Дуглас принужден был покинуть Сендомир, так как по возвращении короля из Силезии дворяне отказались переносить надменность шведов и похищение ими церковных вещей и возмутились. Во всем сендомирском воеводстве дворяне взялись за оружие и избили шведскую охранительную стражу в количеств 1000 человек, что заставило генерала Дугласа поспешно удалиться к королю.

Когда поляки принуждены были отступить от Колумб ⁵⁴, шведский король направился в Люблин, а оттуда далее в Замосцие ⁵⁵. Войско этого города взялось за оружие. Король приказал устроить батареи и обстреливать город, требуя сдачи его. Начальник города отвечал, что он не может решиться на это без ведома своего короля. Шведский король, по-видимому, удовлетворился таким ответом и начал готовиться к отступлению ⁵⁶. В военном совете было решено идти в Ярослав для того, чтобы находиться ближе к Трансильвании, с князем которой (Рагоци) король намеревался вступить в союз. Прибыв 2-го марта в Ярослав, король послал для взятия Прцемысла ⁵⁷ отряд, который, однако, был отбит. Во время похода многие поляки, служившие в шведской армии, бежали; когда их удавалось поймать, то их сейчас же вешали или расстреливали. Из знатных поляков у шведского короля остались только Корицкий и Немровиц; первый из них по заключении мира вернулся в Польшу и получил там место.

Между тем шведский король получил известие, что вся страна вооружилась и что королевская армия под предводительством [79] Любомирского и Чарнецкого спешила присоединиться к литовской, чтобы отрезать ему путь. Вследствие этого он покинул Ярослав. Артиллерия и амуниция были увезены рекою Саном; намерение же короля было перейти Вислу под Сендомиром. Но, приблизившись к реке, он увидел себя со всех сторон окруженным: на противоположной стороне Сана стояла литовская армия, на противоположной же стороне Вислы кронмаршал Любомирский и Чарнецкий с квартианерами, а сзади вся страна была под оружием. Шведы решили навести под Сендомиром мост через Вислу, но поляки не допускали их до этого. Последним не доставало только отряда хорошей пехоты, чтобы положить конец войне. Никогда еще шведский король не был в таком стесненном положении, как теперь. Он послал к брату в Варшаву, приказывая ему прислать на помощь по возможности больше войска. Между тем шведская армия расположилась в долине и время от времени высылала отряды для того, чтобы доставать провиант. Поляки взяли город Сендомир, но когда приступили к замку, где заперлись шведы, то были отбиты, потеряв капитана Коллета. (Коллет был комендантом в Новом Зандеце в то время, когда Гордон был привезен туда пленным). Не надеясь перейти в этом месте Вислу и видя, что замок не мог долее держаться, король велел покинуть и взорвать его (to give the Polls a Swedish drink — дать полякам шведский напиток). Оставив в подвалах замка порох с горящими фитилями, шведы ⁵⁸ счастливо достигли армии, несмотря на нападение на них польской стражи со стороны воды. Поляки, находившиеся в городе, заметив, что шведы покинули замок, поспешили занять его; не более, как через полчаса порох воспламенился, и замок взлетел на воздух, при чем погибло около 500 ⁵⁹ поляков. Шведский король сделал вид, будто бы наводит мост через Вислу, а между тем велел тысячному пехотному отряду перейти ночью Сан и укрепиться на противоположном берегу; за день же перед тем он велел устроить батарею на той стороне, где стояла армия. Когда он отдал приказание стрелять с обеих сторон, то литовцы принуждены были отступить от берега. Так как пехота, переправившаяся на ту сторону Сана, хорошо укрепилась там и имела наготове не только орудия, но и повозки и материалы для наведения моста, то он и был скоро построен, так что уже [80] на следующий день армия перешла Сан, при чем литовцы оказали только слабое сопротивление. Таким образом поляки не могли воспользоваться стесненным положением шведов, вследствие недостатка пехоты и драгун; шведы успели спастись из западни, в которой они находились. Несмотря на неудачу поляков в отдаленных областях распространился слух, будто бы шведская армия была истреблена, и сам король погиб; однако он с честью вышел из затруднительного положения: с горстью людей проложил себе дорогу через врагов и счастливо прибыл в Прагу под Варшавой.

Поляки, стоявшие на другой стороне Вислы, увидев, что шведский король спасся, и получив перед тем известие, что на помощь к нему шла армия, поспешили отрезать ей путь. Герцог Адольф Иоанн, узнав об опасности, угрожавшей королю, послал к нему 2500 человек под предводительством маркграфа баденского (Фридриха) и графа Шлиппенбаха, которые, прибыв в Варку, приказали коменданту Радома присоединиться к ним с гарнизоном. Но он всю ночь и часть утра провел с своими, незаконным образом приобретенными, сокровищами, так что когда прибыл, то поляки уже появились на противоположной стороне реки (Пильчи). Хотя маркграф и велел разрушить мост, но поляки переправились на своих лошадях через реку вплавь и напали на медленно отступавшая маркграфа. После храброй обороны шведы были разбиты ⁶⁰. Подполковник Риттер, упомянутый коменданта Радома и многие другие были убиты, некоторые взяты в плен, а остальные преследуемы до места, отстоявшего на одну милю от Варшавы. Обоз достался полякам, а маркграф баденский спасся в замок Чирск с 5-ю или 6-ю стами солдат; приблизительно столько же достигло Варшавы. Герцог Адольф Иоанн послал из Варшавы приказ всем гарнизонам быть на стороже, между прочим в Ловиц, находящейся в 12 милях от Варшавы, и к генералу Израэлю, стоявшему недалеко оттуда с кавалерийским полком.

Показавшись под Варшавой, поляки поспешили в Ловиц ⁶¹; генерал Израэль с большим трудом достиг замка, потеряв три штандарта и обоз. Его супруга попала в руки поляков. Она выдала себя за жену маркитанта, спасшегося в замке, и обещала за свою свободу большой выкуп. Поляки потребовали 100 червонцев, [81] которые и были присланы ей мужем. Только благодаря такой хитрости она счастливо возвратила себе свободу ⁶².

Затем поляки отправились в Великую Польшу для того, чтобы вернуть себе и ее области.

Около этого времени шведский король дал римско-кесарскому послу графу Поттингену аудиенцию в Праге под Варшавой; затем, оставив в Варшаве больного фельдмаршала Виттемберга, отправился с братом Адольфом, Врангелем и Дугласом в Торн, куда и прибыл 1-го мая.

Несколько дней тому назад в Пиллау прибыла шведская королева с 6-ю военными кораблями. Бранденбургский курфюрст встретил ее очень торжественно и проводил ее с государственным канцлером (Оксенштирной) водою в Эльбинг, куда должен был приехать извещенный король. Незадолго перед тем шведы потерпели страшное несчастие в Самогитии: 3000 шведов, рассеянных по этой стране, были избиты жителями. Их генерал Ливен бежал в Ригу. В это время римско-кесарский посланник Allegret ab Allegretis (лицо духовного звания) выхлопотал полякам у русского царя (Алексея Михайловича) перемирие на один год и побудил его напасть на шведов ⁶³. 300 шведов, вследствие недостатка в амуниции, покинули Лиссу и увлекли за собой большинство жителей, которые были окружены Чарнецким, шедшим из Варшавы через Торн. [82]

Шведы в Люблине сдались на капитуляцию; им было обещано проводить их в Варшаву, что однако было плохо выполнено; тело графа Вольдемара ⁶⁴, побочного сына короля (Христиана IV) датского, который некогда был с большим почетом встречен в России, вопреки обещанию было оставлено в Люблине и только позже увезено оттуда.

Около этого времени от французского короля прибыли к королю шведскому 2 французских секретаря с 8-ю тоннами золота; в то же время вернулся из Англии шведский посланник Койет, счастливо выполнив свое поручение; лорд Кранштауне прибыл с 2500 шотландцев в Пиллау.

Голландский посланник ⁶⁵, прибывший к шведскому королю через Польшу, получил аудиенцию в Мариенбурге. фельдмаршал Штейнбок снова взял Бромберг. Герцог Адольф, Врангель и Дуглас стояли у Снина с 5000 поляков; дело дошло до сражения, и поляки должны были отступить с уроном ⁶⁶; они также потерпели поражение под Гнезеном ⁶⁷.

После этого Любомирский и Чарнецкий убедили дворян 3-х воеводств Великой Польши идти на Варшаву и осадить ее; шведы сосредоточились в Пруссии, где Штейнбок взял Оливу, Пуцк, Случев и Кониц. Шведский король пошел с 5000 войска в Пруст, овладел замком Гребином ⁶⁸, принадлежавшим Данцигу, и взял там 50 человек в плен. Шведы потребовали сдачи Сгиблау, в котором находилось 350 человек, а так как он не хотел сдаться, то и был взят штурмом, при чем было убито 120 жителей Данцига с капитаном ⁶⁹. Король надеялся устрашить этим Данциг и принудить его к заключению договора. Но когда он не согласился [83] на это, то Шведы навели под Кеземарком мост через Вислу, укрепили восточные редуты и старались отвести не только реку (Радуне), которая приводила в движение данцигские мельницы, но даже самую Вислу. Все это, однако, не поколебало твердости жителей Данцига, которые, кроме сильного гарнизона из пехоты и граждан, составили еще 5 или 6 рот конницы; они причиняли шведам немало беспокойств. Важной ошибкой было то, что шведский король по заключении союза с бранденбургским курфюрстом не обратил сейчас же все свои силы на Данциг для того, чтобы принудить его по крайней мере к нейтралитету. Теперь же, когда польский король осаждал Варшаву, когда все королевство взялось за оружие, а русские заключили перемирие с поляками, жители Данцига не хотели ничего слышать о капитуляции.

Шведский король вернулся в Мариенбург для того, чтобы дать аудиенцию татарскому посланнику ⁷⁰ и заключить договор с Голландией ⁷¹. В то же время он отправил в Варшаву герцога Адольфа и генералов Врангеля и Дугласа с 6000 человек. Они укрепили лагерь в 5-и милях от города ⁷² в том месте, где реки Нарев и Буг по соединении впадают в Вислу. Между тем как они делали приготовления к наведению моста через Вислу, генерал Дуглас отправился для освобождения Тикоцина, осажденного мазурами. Этому, хотя и безуспешно, старался воспрепятствовать Ганзевский, шедший с сильным отрядом из Варшавы в Полтовск. В Кракове генерал-майор Вурц велел арестовать некоторых из знатнейших граждан и подвергнуть их пытке, от которой один из них умер; другой был обезглавлен за то, что вел переписку с поляками ⁷³. Затем все духовные были изгнаны из города. В то же время были изгнаны и иезуиты из Торна. Шведы в Кракове захватили багаж польской королевы. [84]

Так как польский король ясно видел, что один он не был в состоянии покорить Польшу, то он заключил более тесный союз с бранденбургским курфюрстом, а трансильванскому князю велел сделать новые предложения насчет союза. Договор с курфюрстом заключал следующие пункты ⁷⁴:

1) Курфюрст посылает шведскому королю 4000, а шведский король курфюрсту 6000 человек помощи в случае надобности.

2) Шведский король должен уступить курфюрсту три воеводства в Великой Польше со всеми городами и селами; это должно соблюдаться и при преемниках курфюрста.

3) Этот оборонительный союз действителен в Великой и Малой Польше против всех врагов.

4) Королю принадлежит главное начальство над всей армией, исключая, когда она вступит в земли курфюрста; в последнем случае войсками курфюрста начальствует сам курфюрст или его офицеры.

5) Курфюрст удерживает за собой и за своими потомками мужского пола герцогство Пруссию и епископство Эрмеланд в качестве ленных владений и ежегодно платит за это шведскому королю 40000 рейхсталеров.

6) Король ни под каким видом не должен присваивать себе упомянутых земель; он должен вернуть захваченные места, а находящиеся в них съестные и военные припасы за деньги.

7) О том, что курфюрст отнимет у русских, следует сговариваться позже. [85]

По заключении этого трактата послы курфюрста отправились в Кенигсберг; король велел им передать курфюрсту, что он желает иметь с ним свидание в прусской Голландии (Preussisch Holland); курфюрст охотно согласился на это. Шведский король, покончив переговоры с русским послом, которого он не удовлетворил, и с турецким, которого он удовлетворил только отчасти ⁷⁵, отправился в прусскую Голландию, куда курфюрст недавно прибыл. Здесь был подтвержден заключенный между ними союз и возобновлена прежняя тесная дружба ⁷⁶. Курфюрст обещал присоединиться с своим войском к шведской армии, сопровождать короля в Варшаву, сражаться с поляками и освободить Варшаву от осады; это обещание было впоследствии и на самом деле исполнено курфюрстом.

Еще до прибытия польского короля к Варшаве литовская армия уже в продолжение трех недель осаждала город. По прибытии же его ⁷⁷ были тотчас заняты посты, устроены траншеи и батареи, именно: одна батарея в краковском предместье, другая на северо-западной стороне от епископского дворца, а третья — против нового города у доминиканского монастыря; все они были соединены между собой коммуникационной линией. Варшава не имела ни природных, ни искусственных укреплений; с 3-х сторон к ней прилегала равнина и она была окружена только земляным валом и сухим рвом; вследствие этого шведы вместо наружных укреплений заняли войсками женский монастырь в краковском предместье, бернардинский монастырь, радзивиловский и епископский дворцы и доминиканский монастырь в новом городе.

4-го июля шведы, под предводительством полковника Форгеля, сделали вылазку с 2-мя отрядами конницы и 200 пехоты. Конница достигла старого земляного вала против цейхгауза, между тем как пехота согнала с одной из батарей польскую стражу, заклепала [86] 2 пушки, а 2 другие дотащила до городского вала; затем отступила с потерею от 5 до 6 человек. Это происшествие заставило поляков быть осторожнее. Из Самостца было привезено несколько пушек. Дворец краковского епископа был взят приступом; однако шведы с небольшим уроном успели удалиться из него. Против радзиловского дворца, западной части города и ворот нового города были устроены 2 батареи. Поляки не имели достаточного количества пехоты и драгун; поэтому для приступов они также употребляли вольных слуг и всех тех, кто желал принимать в них участие из ненависти, мести, надежды на добычу или другой какой-либо причины. Немало было так называемых товарищей, которые, переодевшись слугами, предводительствовали остальными и ободряли их. Немногочисленные драгуны и пехота исправляли штурмовые лестницы и другие орудия, необходимые для приступов; служба же их состояла главным образом в том, чтобы стеречь пушки и служить резервом на тот случай, когда шедшие на приступ были отбиваемы или когда угрожала какая-нибудь другая опасность.

Во время одного из главных приступов, продолжавшаяся около 4-х часов, поляки были отбиты с большим уроном: они были принуждены оставить все свои штурмовые орудия. 100 поляков все-таки осмелились спуститься с Гройовой горы и занять худо защищенный пост у хлебного магазина; однако они были прогнаны поспешившим сюда комендантом с ротой отборной пехоты; 200 же человек, спасшихся в хлебный магазин, поплатились жизнию. Вскоре после этого была разрушена часть вала с западной стороны города и сделан пролом в радзивиловском дворце. Однажды вечером был объявлен генеральный штурм по обыкновению с паролем и при трубных звуках. В предпринятом на следующее утро штурме участвовала масса всевозможных людей; штурм довольно беспорядочно продолжался несколько часов; несмотря на это поляки проникли через пролом в радзивиловский дворец и прогнали оттуда шведов; благодаря храброму преследованию они изгнали их и из бернардинского и женского монастырей, которые с 1 июля были окружены сильной польской стражей. С другой же стороны поляки были отбиты. Увидев, что поляки завладели теми постами, которые составляли главную опору одной стороны города и что благодаря этому и королевский дворец, и город сделались доступны неприятельскому огню, шведы подали знак, что хотят сдаться на капитуляцию. Кантерштейн и полковник Форгель явились в [87] польский лагерь и приняли условия, которые были предложены поляками несколько дней тому назад. Поляки дали всего 2 часа для утверждения их фельдмаршал им. Между тем стоило большого труда уговорить солдат ⁷⁸ воздержаться от нового штурма. Когда же по истечении назначенная времени не было получено от фельдмаршала ответа, то 2 пушечных выстрела подали сигнал к новому штурму. Чрезвычайно удивительны те поспешность и решительность, с которыми на город бросилась со всех сторон толпа, воспламененная частью прежней удачей, частью обещанием богатой добычи; даже после позволения шведским комиссарам приехать в лагерь, осаждавшим шайкам была обещана огромная сумма денег.

Шведы хорошо знали, что город не мог более держаться; поэтому, услышав сигнал к новому приступу, они сейчас же дали знак, что соглашаются на капитуляцию, и вскоре после того прислали упомянутых комиссаров с утверждением ее. Несмотря на все старания Ланскоронского и Чарнецкого, подвергавшихся даже опасности быть оскорбленными, не было никакой возможности удержать шайки от штурма; наконец, они были с большим трудом отозваны благодаря обещанию, что король сейчас же велит выдать им обещанную сумму денег; тогда они поспешили к Лечинскому дворцу, в котором жил в то время король. Когда же их встретили здесь одними обещаниями, надеясь, что они, наконец, сами разойдутся, то они простерли свою дерзость до того, что угрожали сломать двери королевского жилища (так как они были заперты). Тогда некоторые придворные выразили мнение, чтобы солдатам было отдано имущество всех армян, находившихся в городе. Как только толпа узнала это, то немедленно бросилась за королевский дворец на торговую площадь, на которой находились лавки армян, и дочиста ограбила этих ни в чем неповинных купцов. Хотя королевская и другие стражи и поспешили туда, но прибыли уже слишком поздно.

Капитуляционные пункты были следующие ⁷⁹:

1) Все офицеры и солдаты из природных шведов и иностранцев получают право свободного выступления; поляки и польские подданные должны остаться в городе. [88]

2) Все те, которые в состоянии идти, должны быть в безопасности доведены до Торна.

3) По подписании и утверждении капитуляционных пунктов трое городских ворот около замка должны быть очищены полякам. Но шведам позволяется пробыть 3 дня на своих квартирах, после чего они по военному обычаю должны выступить.

4) Все пушки должны остаться в городе.

5) Больные должны быть отвезены водою в шведский лагерь в Новодворе.

6) Мертвые также, но с условием, чтобы под этим предлогом не было увезено чего-нибудь запрещенного.

7) Шведы сохраняют всю свою собственность за исключением церковных украшений и имений.

8) Шведские женщины должны быть в безопасности отвезены водой к армии с условием, чтобы фельдмаршал Виттемберг позаботился об освобождении польских женщин, находящихся в шведском плену.

9) Все книги королевской библиотеки должны быть возвращены.

10) Шведы должны выплатить все свои долги.

11) Все пленные в городе должны быть освобождены.

12) Город и королевский замок должны быть очищены поляками без всякого обмана.

13) Все выступившие из города не должны в продолжение 4-х недель браться за оружие или предпринимать что-либо против поляков.

Через 3 дня по подписании капитуляции шведы выступили в количестве 900 человек пехоты и 300 человек конницы; их сопровождали до Торна. Женщины, в том числе жена генерала Дугласа и ее сестра, были отправлены водою в Новодвор ⁸⁰. Фельдмаршал граф Виттемберг, граф Бенедикт Оксенштирна, Кантерштейн, Шлангенфельд, Пухар, Форгель и полковник, бывший комендантом, были задержаны ⁸¹, вероятно, только до полного выполнения условий капитуляции, вследствие нарушения некоторых пунктов ее или по другой какой-нибудь причине. Во время осады [89] Варшавы Гордон стоял в числе охранительной стражи в Малых Лумнах, деревне, принадлежавшей кроншталмейстеру, старшему брату его начальника, и находившейся в 2-х милях от Варшавы; здесь он был любезно принят в семействе подстаросты Арчиферского. В это время он научился польскому языку; дочь подстаросты особенно старалась исправить его произношение, предлагая ему всевозможные вопросы и загадки. Гордон принимал участие почти во всех сражениях и штурмах для совершенствования в военном деле и приучения к перенесению опасностей. Он обязался защищать крестьян, бежавших с имуществом на один из островов Вислы, за что взял с них 16 червонцев и еженедельно получал еще по 4 флорина. Он сумел также брать деньги с некоторых дворян в Малых Лумнах за услуги, которые он будто бы оказывал им, возвращая им скот, угнанный товарищами; о чем он, однако, заранее условливался с последними. Когда шведы навели через Вислу мост, и все жители должны были скрыться в город, то он лишился всех этих доходов. По сдаче города полякам он увез оттуда дочь подстаросты, расположение которой к Гордону все возрастало. Мать ее также ясно показывала, что она не прочь иметь его своим зятем; сам же он этого совсем не хотел.

Между тем шведский король прибыл с бранденбургским курфюрстом в Новодворский лагерь; на военном совете было решено идти вдоль Вислы.

По сдаче Варшавы поляки получили известие, что король соединился с курфюрстом и шел к Варшаве. Они расставили свои войска но обеим сторонам Вислы, наведя судовой моет, на обоих концах которого устроили окопы. По одну сторону города стояла королевская армия вдоль реки на возвышении, а по другую литовская армия и татары. Между рекой и песчаными буграми против Нипорента, королевской дачи, литовцы устроили укрепления и бастионы, на флангах которых разместили пушки; благодаря этому был прикрыть фронт их армии; о другой же стороне лагеря заботились мало; справа от нее были песчаные бугры и еловый лес, слева река, а с тылу город Прага; это считалось вполне достаточным. Впрочем поляки и не имели достаточно пехоты для того, чтобы протянуть линию вокруг всего лагеря; они едва могли прикрыть его фронта. Со стороны города лагерь был слегка укреплен, так что отсюда доступ к нему был отчасти затруднен.

Дворянство 3-х воеводств Великой Польши по сдаче Варшавы получило позволение отправляться по домам; их примеру [90] последовала и большая часть остального дворянства. Король и полководцы не смели в такое трудное время слишком принуждать дворянство к службе, тем более, что слух о вторжении шведского короля в Великую Польшу служил поводом к их отъезду.

В пятницу 28 июля в 10 часов утра польский король получил известие о приближении шведской и бранденбургской армий. Он перешел с обоими полководцами и армией мост и расположил ее в боевом порядке внутри укреплений. Дело скоро дошло до сражения на расстоянии полумили от лагеря; польская гвардия и волонтеры, выдвинутые против врага, были отбиты к укреплениям. Шведы, вследствие наступившей темноты, не заметили окопов; благодаря этому польская артиллерия, сразу начавшая пальбу, причинила им большой вред; между многими другими был убит полковник Синклер. Шведы в порядке отступили; а когда спустя около часа прибыла их артиллерия, то они в продолжении 2-х часов обстреливали польский лагерь ⁸².

На следующий день шведская армия выстроилась во фронт от реки до самого леса, который она также заняла. Вся армия состояла из 60 эскадронов конницы, 4-х рот драгун и 12 бригад пехоты, что составляло около 24000 человек. Шведская армия была почти в 2 раза меньше польской, состоявшей из 8000 квартианеров, 16000 младших дворян, 5000 литовцев, 6000 татар и 4000 пехоты и драгун; всего около 40000 ⁸³ человек. Хотя поляки числом значительно превосходили своих противников, тем не менее преимущество было на стороне шведов и бранденбургцев, благодаря порядку, дисциплине и военным снарядам. Еще ночью шведы заняли небольшой холм, разместили на нем пушки и начали обстреливать польский лагерь. На следующий день произошла жаркая битва; шведы и бранденбургцы победили; большая часть польского войска бежала через Вислу. На другой день битва возобновилась, так как часть поляков окопалась в лесу. Однако они скоро были обращены шведами в бегство, перешли Вислу и сожгли за собой мост. [91]

Поляки потеряли в этой битве около 2000 ⁸⁴ человек и 40 пушек; шведы и бранденбургцы только 700 ⁸⁵ человек. Добыча была незначительна, так как поляки заблаговременно переправили через Вислу обоз. Шведский полковник Синклер был убит, а бранденбургский генерал-майор Канненберг ранен ядром.

Польское низшее земское дворянство, переправившись частью вплавь, частью другими способами через Вислу, сейчас же покинуло армию. Король и высшее дворянство отправились вечером к Пиозицне ⁸⁶ и Варке. Граф Бенедикт Оксенштирна и генерал-комиссар Пухар остались больные в Варшаве. Ночью прибыли депутаты от варшавских граждан, прося графа Оксенштирну дать им нескольких слуг для защиты ворот и двух слуг послать с ними для передачи королю ключей от ворот; оба их желания были сейчас же удовлетворены.

Когда на следующий день мост был исправлен, шведы заняли город. Только генералы и знатнейшие офицеры получили квартиры в городе; армия же расположилась в польском лагере. Генерал Дуглас преследовал поляков и вернулся через 4 дня, не сделав ничего значительного. По его возвращении король произвел его в генерал-фельдмаршалы-лейтенанты за его большие заслуги в продолжение всей войны.

Затем Гордон описывает свои собственные приключения до и после битвы под Варшавой, за которой он мог наблюдать частью вместе с генерал-майором Гендерсоном, частью у доминиканского монастыря.

После битвы Гордон с некоторыми другими иностранцами, против которых поляки были вообще очень восстановлены, отправился в Ловиц; около одной деревни в миле от Блони (в 4-х милях от Варшавы) он был захвачен в плен бранденбургским отрядом и приведен к ротмистру. Гордон рассказал ему, что некогда служил под начальством генерала Дугласа, был взята под Краковым в плен поляками и принужден поступить в польскую службу; тогда ротмистр на другой день привел его к Дугласу, только что вернувшемуся с преследования поляков. Генерал предложил ему [92] несколько вопросов на английском языке; Гордон сознался, что служил в шведской армии, только не под его начальством, а назвал генерала для того, чтобы скорее добиться решения. Генерал велел ротмистру освободить Гордона. Ротмистр возвратил ему также лошадь и оружие, чем Гордон был очень доволен и искренно благодарил ротмистра. На другой день генерал предложил Гордону поступить на службу в роту, которую он хотел составить из шотландцев, дав ей особые привилегии; она должна была служить школой для офицеров; в случае согласия Гордон должен был завербовать в Варшаве нескольких свободных людей в эту роту. В то же время генерал обещал хорошее жалование и право вернуться в отечество в случае какой-нибудь важной причины. Все это, за исключением последнего, было впоследствии в точности исполнено.

Комментарии

36. Антон де Ломбрес и граф Поттинген.

37. Cfr. Пуфендорф II. 33. стр. 77.

38. Cfr. Пуфендорф стр. 78 sqq. КоховскиМ Clim. II. 1 стр. 61. sqq.

39. Cfr. Коховский Clim. II, Lib. I, стр. 79, 80. Пуфендорф II, § 61.

40. По Пуфендорфу 1. с. генерал-майору Мардерфельду было дано только 2 полка, имена которых не приведены.

41. О переговорах с бранденбургским курфюрстом cfr. Пуфендорф II, § 64, 71, стр. 101, 94.

42. Пуфендорф также упоминает о взятии Мариенбурга стр. 135, 136.

43. Этого трактата нет ни у Пуфендорфа, ни у Дюмона. Рудавский, стр. 219, приводить только 7 первых пунктов, у 3-го написано tempore interregni. По Рудавскому этот трактат был заключен 7-го января 1656 г.

44. Рудавский в Annal. Polon. ed. Mezlero стр. 133 упоминает о мире, заключенном здесь между поляками и татарами 17-го декабря 1653 г.

45. Рудавский стр. 22, 23.

46. Рудавский стр. 23. Битва произошла в 1648 г. собственно под Корсунем после того, как армия прежде стояла под Глинянами и Блавецом. Об отступлении поляков из Пилавеца 23-го сентября 1649 г. упоминает Коховский. Clim., I, стр. 57-62.

47. Здесь поляки были осаждены казаками и татарами. Histoire de la guerre des Cosaques par P. Chevalier стр. 34 seqq. Коховский Clim. II, стр. 119 seqq.

48. В том же году. Cfr. Рудавский стр. 46.

49. Этот трактат по городу Зборову называется Зборовским; он был заключен в августе 1649 г. Cfr. Коховский Clim. I, стр. 150, 151. Pierre Chevalier, Histoire de la guerre de Cosaques contre la Pologne стр. 65-70. Оба в главном согласны с Гордоном; о Чигиринском старостве они ничего не упоминают. Шевалье приводить еще несколько пунктов, которых нет у Гордона и Коховского; напр., хану должно быть заплачено 300000 флоринов. Упомянутый автор приводить еще пункты, касающиеся казаков. Cfr. et Joach. Pastorius de bello Scythico Cosaceico, стр. 69-71. Этот писатель приводить пункты, касающиеся только татар. Рудавский, стр. 49. Priviledged Cosacks Гордона назывались в Украйне реестровыми; это те казаки, которые были записаны в военную службу и на самом деле участвовали в походах.

50. Сражение. под Берестечком произошло 14-го июля 1651 г. Подробное описание его дает Chevalier, Histoire de la guerre des Cosaques contre la Pologne стр. 149. sqq. Есть и перевод этого сочинения под заглавием: А discourse of the original etc. of the Cossacks, and the history of the wars of Cossacks against Poland. Lond. 1672. стр. 134 fin. Коховский Clim. IV, стр. 252 sqq.

51. Причины своего возмущения поляки изложили в письме, написанном шведскому королю и помеченном в Цемброве 15-го февраля 1656 г. Его приводить Коховский Clim. II, Lib. II, стр. 121, 122 и Рудавский стр. 77, 78.

52. Рудавский стр. 232 и 220.

53. Потоцкий и Ланскоронский. Рудавский стр. 220.

54. Cfr. Пуфендорф L. III, 4. 5, стр. 177. 18-го февраля старого стиля. Рудавский стр. 231.

55. По Пуфендорфу Цамойсы.

56. Пуфендорф 7. стр. 138.

57. Cfr. Пуфендорф III, 7. стр. 136. Рудавский стр. 328.

58. Cfr. Пуфендорф III, § 11, стр. 143. 24-го марта старого стиля. Гарнизон состоял из 100 человек; комендантом замка был Торнешильд.

59. По Пуфендорфу 2000.

60. Cfr. Пуфендорф III, § 13, стр. 145. 29-го марта старого стиля. Коховский Clim. II, Lib. II, стр. 118, 119.

61. Cfr. Коховский Clim. II, Lib. II, стр. 128.

62. Коховский 1. с. рассказывает это иначе, именно будто бы Чарнецкий, зная ее, отослал мужу без всякого выкупа.

63. Это относится к конгрессу, происшедшему в двух верстах от Вильны между русскими (князь Никита Иванович Одоевский и князь Иван Иванович Лобанов-Ростовский) и польскими (Ив. Казим. Красинский, Христофор Савиша, Ив. Догогайло Савиша и др.) уполномоченными при посредстве римско-цесарских послов Allegret ab Allegrettis и Ив. Дикт ф. Лорбаха; этот конгресс продолжался от 30-го поля до 24-го октября старого стиля; об нем находятся подробный известия в русских архивных бумагах. Царь требовал, чтобы ему сейчас же была уступлена Литва, которую он успел почти всю завоевать и чтобы по смерти Иоанна Казимира он был избран польским королем. Польским комиссарам и римско-цесарским послам пришлось прибегнуть к массе уверток, пока наконец им удалось заключить перемирие на один год между Россией и Польшей; требования царя должны были подвергнуться обсуждению на следующем польском сейме. Рудавский, стр. 282-284, приводит важнейшие места этого трактата.

64. Он был побочным сыном короля Христиана IV от Екатерины Мунк. По известиям русского архива он прибыл в начале 1644 года в Москву и был отпущен из нее 20-го августа 1645 года. Он был ранен при Люблине, где и умер. Cfr. Коховский Clim. II, Lib. II, стр. 110.

65. Может быть посольство, о котором упоминает Пуфендорф III, § 94.

66. Cfr. Пуфендорф L. III, § 16.

67. Cfr. Пуфендорф 1. с.

68. Cfr. Пуфендорф III, § 17.

69. Cfr. по Пуфендорфу III, § 17, было убито 124 человека и 100 взято в плен; ниже он говорит, что гарнизон состоял из 500 человек, из которых погибла половина; остальные были большей частью взяты в шведскую службу, и только немногие вернулись в Данциг.

70. Пуфендорф не упоминает об этом посольстве в de rebus a Garolo Gustavo gestis.

71. Cfr. Пуфендорф III, § 94 sqq. не говорить, что сам король отправился туда.

72. Именно в Новодворе, которого нет в новейших географиях, но который находится на польской карте, изданной в Берлине на 25 листах. Cfr. Пуфендорф III, 18. Новодвор под Варшавой должен отличаться от подразумеваемого здесь.

73. Коховский Clim. II, Lib. II, стр. 157 упоминает о тогдашнем тяжелом положении Кракова под начальством генерал-майора Вурца.

74. По Пуфендорфу III, § 20, этот трактат был заключен 15-го июня старого стиля в Мариенбурге. Пункты его не совсем согласны с приведенными Гордоном. Этот трактат приводится также в вышеупомянутом отчете о виленском конгрессе и за исключением некоторых мест сходен с известием Гордона. К первому пункту, по известиям русского архива, еще прибавлено: если из бранденбургских войск кто-нибудь бежит или умрет, то вместо выбывших курфюрст должен поставить новых. Во 2-м пункте приводятся названия 3-х воеводств, именно: Позен, Сирад и Калиш. В 5-м назван не Эрмеланд, а Дедичное княжество (но это ошибка, сделанная при переводе, именно Эрмеланд смешан с Эрбеландом, что на русском языке и есть упомянутое выражение); вместо 40000 поставлено 4000. 6-ой же пункт совершенно изменен; он читается следующим образом: местности и города, завоеванные войском бранденбургского курфюрста, должны быть отданы шведскому королю; курфюрст получает с них только жизненные припасы и порох. По всей вероятности и это переводная ошибка.

75. Пуфендорф не упоминает об этих посольствах. О турецком посольстве говорят русские известия. Оно было отправлено в марте и вернулось 15-го июля. Русским посланником был Назарей Алфимов.

76. Пуфендорф III, § 21, упоминает об этом свидании под 15-м числом июня старого стиля.

77. По Коховскому Clim. II, Lib. II, стр. 135, король прибыл 25-го мая; по Пуфендорфу Ш, § 22, 19-го. Описание осады Варшавы здесь дословно переведено из Гордона для того, чтобы дать образец подобных его рассказов. Коховский и Пуфендорф также сообщают его 11. сс.

78. Rabble, в сущности, всевозможный сброд.

79. О капитуляции Коховский говорит Clim. II, Lib. II, стр. 142, а Пуфендорф III, § 22, стр. 155, 156; по последнему город сдался 21-го июня старого стиля, что и есть 1-е июля нового стиля.

80. См. примечание 61-ое.

81. Задержанные шведские генералы и знатные офицеры поименованы также у Коховского Clim. II, Lib. II, стр. 142 и Пуфендорфа III, § 22. Они были, исключая больного Оксенштирны, отвезены в Самостц, где Виттемберг, Кантерштейн и Эрскин умерли.

82. Пуфендорф III, § 25-27, и Коховский Clim. II, Lib. II, стр. 148-155 подробно описывают это сражение. Из Гордона взято здесь только важнейшее; в подлиннике описание его занимает 8 страниц в четвертку. Пуфендорф говорить, что quatuor legiones desunt. Число пехоты и общая сумма пропущены, вероятно, по ошибке.

83. Собственно только 39000. Это число, как и названия войск, вполне согласуются с известием Пуфендорфа; это тем более удивительно, что известия других историков сильно отличаются друг от друга.

84. Пуфендорф говорит, что нельзя точно определить число убитых, хотя их и было насчитано около 4000.

85. По Пуфендорфу число убитых и раненых простиралось только до 400 человек.