БОПЛАН В РУССКОЙ И УКРАИНСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ (до 1990 г)
Осознание того факта, что творчество Гийома Левассера де Боплана - это начало новой эры в изучении Украины, происходило постепенно в результате использования его «Описания» и карт при решении конкретных научных задач. К работам Боплана очень часто подходили потребительски, редко охватывая его наследие в целом. Обычно из общего контекста повествования извлекали отдельные сведения, нужные для объяснения тех или иных явлений, событий, определенной обстановки. Подобное использование Боплана препятствовало обобщению всего его творчества - в том числе и бурной биографии - в едином синтетическом ракурсе. Настоящий очерк русского и украинского боплановедения это, главным образом, обзор сложных переплетений разнообразных исследовательских проблем, при решении которых оказался нужным французский инженер с его «Описанием» и картами. На первый план выдвигались такие вопросы, как история казачества, военная история, этнография украинцев и крымских татар, историческая география, топо- и картография с ономастическими, иконографическими и геодезическими экскурсами. Проблему источниковедческого плана составляет издательская история «Описания», карт Боплана и его последователей. Значительно меньше привлекала биография Боплана, для изучения которой на Украине и в России источники не сохранились Боплана упоминают, цитируют, используют сотни авторов. Мы не ставили перед собой задачу составить их перечень. Однако, наряду с обыкновенными потребителями Боплановского наследия, были ученые, для которых Боплан и его сочинения являлись предметом глубокого, [13] разностороннего и длительного анализа. Этим исследователям покоренным фигурой Боплана и очарованным его личностью, уделено больше всего внимания.
На Украину сначала попали «Боплановы» карты. Попали из чисто практических соображений. Во второй половине XVII в., в период так называемой «Руины», с постоянными военными кампаниями польских, турецких, русских, украинских войск, без детальных («специальных») карт Боплана и его эпигонов обойтись было трудно. В начале XIX в. в Меджибожской крепости, принадлежавшей вплоть до 1726 г Сенявским, в архиве владельцев хранились фрагменты карт Боплана изношенные от постоянного употребления (Их обнаружил А. Скальковский: Скальковский А. Опыт статистического описания Новороссийского края. Одесса, 1850. Ч. 1. С. 5.). Григорий Грабянка (ум. 1738) намекал на свое знакомство с картами воеводств, вышедшими из рук последователей Боплана. Когда около 1710 г. летописец писал о границах казацких земель, он упомянул что их «яснее землемеры на маппах свету явили, положивши в пределах их воеводство Кiевское, Черниговское, Брацлавское и Подольское, где текут Днестр, Буг, Днепр, Десна и Суж, а оттуда по Черное море» (Цитируем по летописи Ф. Туманского. См.: Летописец Малыя России // Российский альманах. Град св. Петра, 1798. Ч. 2. С. 17-18. Ср.: Грабянка Г. Действия презельной и от начала поляков кровавшой небывалой брани Богдана Хмельницкого, гетмана запорожского с поляки… К., 1854. С. II. Отдельные карты Киевского, Брацлавского и Подольского воеводств издавали от имени Боплана его последователи. Кое-кто из исследователей считал, что существовала еще боплановская карта Черниговского воеводства, до сих пор однако ненайденная. Ср.: Ляскоронский В. Иностранные карты и атласы XVI и XVII вв., относящиеся к Южной России. К. 1898. С. 18. Jablonowski A. [Rec] // KH. Lwow, 1900. Т. 14. S. 119.). Специальная карта Украины находилась во второй половине XIX в. в собрании графа Б. Старжинского в Загинцах в Подолье (Loski J. Wilhelm Hondius, nadworny rytownik dwoch krolow polskich // Biblioteka Warszawska. 1882. Т. 1. S. 364-365; Block J. С. Das Kupferstichwerk des Wilhelm Hondius… Danzig, 1891. S. 17.). Первые сведения о наличии экземпляров «Описания» на Украине относятся к началу XIX в. Издание 1660 г. хранилось в Яготине, в библиотеке князя Николая Репнина (1778-1845) малороссийского генерал-губернатора и историка-любителя (Маркевич Н. История Малороссии. М., 1843. Т. 5. С. 91.).
Своеобразные «боплановские импульсы» - указания на значительную ценность его наследия как исторического источника – появились [14] еще во второй половине XVIII - начале XIX вв. Это были упоминания, библио-картографические данные, иногда довольно обширные цитаты из Боплана, встречающиеся в работах немецких историков-академиков Герарда Фридриха Миллера (1705-1783) и Арона Христиана Лерберга (1770-1813). Первый четко отличал карты Боплана от карт его последователей ([Muller G. –F.] Nachricht von Land - und Seekarten, die das Russische Reich und die zunaechst angrenzende Lander betreffen // Sammlung russischer Geschichte. St-Petersburg, 1761. Bd. 6. Stueck 1. S. 20-25.), о чем позже забывали, второй широко использовал боплановское описание порогов (Lehrberg A.–C. Beschreibung des untern Dnjepers und seiner Wasserfaelle zur Erlaeuterung der aeltestcn Nachrichten // Lehrberg A.–C. Untersuchungen zur Erlaeuterung der aeltesten Geschichte Russlands. St-Petersburg, 1816. S. 317-382 (также репринт Лейпциг, 1969). Рус. перевод: Лерберг А.-X. Исследования, служащие к объяснению древней русской истории СПб, 1819. С. 263-320.). Кстати, фрагменты описания порогов Днепра, помещенные в русском издании книги Лерберга 1818 г., переведенной известным переводчиком Дмитрием Языковым (1773-1845), явились фактически первым переводом значительных отрывков из Боплана на русский язык. В 1825 г. было опубликовано анонимное сокращенное изложение «Описания» (О Крыме и украинских казаках в XVII в. / Соч. инженера Боплана, находившегося в службе польских королей Сигизмунда III, Владислава IV и Иоанна Казимира // Северный архив. СПб., 1825. Ч. 15. № 11. С. 321-338.), а вскоре после этого также полный его перевод, вышедший из-под пера Федора Устрялова (1808-1872) (Описание Украины. Сочинение Боплана / Перевод с франц. Ф. У[стрялова]. СПб., 1832.), брата известного историка Николая Устрялова (1805-1870), принимавшего, по-видимому, участие в составлении реального комментария к «Описанию» Предположение о роли Николая Устрялова в подготовке перевода к изданию подкрепляется довольно обширной статьей последнего, посвященной Боплану, напечатанной в Плюшаровской энциклопедии. В этой статье содержится единственная и довольно точная характеристика сочинения Боплана в общем контексте истории России. «Боплан писал не историю своего времени и, к сожалению, только мимоходом упоминает о некоторых происшествиях кровавой войны казаков с поляками. При всем том, его сочинение очень важно для русской истории: кроме любопытных и разнообразных известий о казаках в самую любопытную эпоху, когда вполне развилась казацкая жизнь, оно представляет нам верную картину опустошительных вторжений крымцев, столь долго терзавших южные области России, объясняет, каким образом эти [15] варвары почти вслед за гонцами, приносившими весть о появлении их на границе, могли проникать до самой Москвы и, прежде, нежели правительство успевало собрать войско для их отражения, скрывались в степях, уводя в неволю тысячи пленных и оставляя за собой только пепел опустошений. Не менее замечательны рассказы Боплана о неустройстве Польши и своевольстве магнатов, которые издавали законы для того, чтобы их не исполнять, и возводили на трон королей для того, чтоб им не повиноваться» (У[стрялов] Н. Боплан//Энциклопедический лексикон. СПб., 1836. Т. 6. С. 311-312 (цитата на с. 312)). Перевод Ф. Устрялова, далекий от требований, предъявляемых в наше время переводчикам исторических источников, то есть лишенный документальной точности, на длительное время наложил отпечаток на историографический аспект проблемы почти до конца XIX - начала XX вв., когда увидели свет более совершенные переводы, подготовленные в Киеве Французских оригиналов в России и на Украине было немного (во второй половине XIX в один-два экземпляра находились в Петербурге и Москве, по одному экземпляру в Киеве, Одессе и Львове, судьба яготинского экземпляра неизвестна) Экземпляров издания французского текста, осуществленного не пользовавшимся доверием из-за приверженности к католицизму князем Августином Голицыным, — малотиражного библиофильского издания (Description de l'Ukranie depuis les confins de la Moscovie jusqu'aux limites de la Transylvanie par le chevalier de Beauplan. Nouvcele edition publiee par le prince Augustin Galitzin. Paris, 1861.), в личных и общественных библиотеках было немногим больше. Во французские тексты почти не заглядывали, считая перевод Устрялова безупречным, и перенося из него тем самым отдельные ошибки, сохраняющиеся в литературе, по инерции, и по сей день.
Импульсы, связанные с интересом к наследию Боплана и его изучением, шли также и с Запада Австрийский историк Иоганн-Христиан фон Энгель (1770-1814) в «Истории Украины и украинских казаков» определил значение «Описания» как одного из важнейших источников по истории казачества, проследил историю различных изданий Боплана и часто использовал его текст (Engel J. –Ch. Von. Geschichte der Ukraine und der ukrainischen Cosaken wie auch der Koenigreiche Halitsch und Wladimir. Halle, 1796. S. 5, 63-64, 125, 128 etc.). Польская историография начала XIX в. также внесла свой вклад в изучение проблемы Писатель, историк, общественный деятель Юлиан Немцевич (1758-1841) напечатал первый польский, [16] впрочем весьма небезупречный и небрежный с точки зрения идентичности оригиналу перевод «Описания» и уменьшенную репродукцию двух листов «специальной» карты Украины. Это обстоятельство также способствовало ознакомлению с наследием французского автора (Beauplan. Ciekawe opisanic Ukrainy polskiej i rzeki Dniepru od Kijowa az do miejsta gdzie rzeka ta wrzuca sie do morza // Niemcewicz J. U. Zbior pamietnikow historycznych о dawnej Polsce. Warszawa, 1822. Т. 3. S. 336-406, mара; второе издание - Лейпциг, 1839. Вокруг источниковедческой ценности репродуцированной карты велась дискуссия - Немцевича обвиняли в плохом копировании оригинала. См.: Ляскоронский В. Г. Гильом Левассер-де-Боплан и его историко-географические труды… К., 1901. С. V; Кордт В. Материалы по истории русской картографии. [Сер. 1]. К., 1910. Вып. 2. С. 23; Барвiнський Б. «Украiна» Боплана // Стара Украiна. Львiв, 1924. № 1. С. 14.).
Так было положено начало изучению и использованию Боплана в русской и украинской историографии.
Дмитрий Бантыш-Каменский (1788-1850), принимаясь за работу над «Историей Малой России со времен присоединения оной к Российскому государству при царе Алексее Михайловиче...» (первое издание которой вышло в 1822 г), еще не знал о Боплане. Во втором издании «Истории» он уже широко использовал «Описание», много раз приводил отрывки, иногда значительные, в собственном переводе (особенно в XI, XIII, XIX главах при описании сухопутных и морских походов казаков, положения крестьянства, строительства крепости Кодак, расположения и вида Киева, уничтожения Черкас польскими войсками в 1637 г., быта и военной тактики крымских татар). По Бантышу-Каменскому, именно Боплану «обязаны мы и подробными сведениями о запорожцах, сих храбрых наездниках, столь же отважных на море, перед которыми вместе с Тавридою трепетали разные области турецкие» (Бантыш-Каменский Д. История Малой России. [Изд. 2-е]. М., 1830. Ч. 1. С. ХШ; третье изд. – М., 1842; четвертое – СПб.; К.; Харьков, 1903. Историк ошибался, так как Боплан писал о казаках, в первую очередь как о пехотинцах.). Бантыш-Каменский отметил некоторую пропольскую ориентацию Боплана и отдельные фактические ошибки (о патриархе в Киеве, о казацком адмирале) Исследователю не импонировало скептическое отношение автора к духовенству. Не нравилась и произвольная трактовка географических терминов, приводившая к искажению названий местностей. К первому тому «Истории» Бантыш-Каменский приложил репродукцию «генеральной» карты в переводе на русский (она имеется во 2-4 изданиях). В нее историк внес некоторые собственные добавления, а кое-что [17] пропустил, - и впоследствии это явилось причиной далеко не одной ошибки (Об ошибках см.; Падалка Л. В. Kapтa Боплана… Полтава, 1914. С. 3; Фоменко В. Г. Про деякi неточностi в окремих дослiдженнях з icтopii запорiзького козацтва // УIЖ. К., 1967. № 2. С. 160.). После труда Бантыша-Каменского материал из «Описания» Боплана входит как обязательный элемент практически в каждое исследование, посвященное истории казачества.
Измаил Срезневский (1812-1880), будущий крупнейший славист, детально анализировал и комментировал несколько конкретных свидетельств Боплана - о «стране запорожской», о пище казаков, казацкой раде, об острове Скарбница Войсковая, о Кодаке и др. (Срезневский И. И. Запорожская старина 1500-1640. Харьков, 1833. Ч. 1. [Вып.] 2. С. 9, 40-46, 59-63, 68-69, 74-75, 84 88; [вып.] 3. С. 138-140 (Сказание Боплана о Кодайке).), навеянных романтическими настроениями. Лишь некоторые из утверждений Срезневского выдерживают историческую критику
Аполлон Скальковский (1808-1898) оставался верным Боплану на протяжении многих десятилетий научной деятельности. Начиная с «Очерков Запорожья», в которых Скальковский использовал «Описание» для объяснения топо- и этнонимии (в частности, он обратил внимание, что казаки называли Россию и русских Москвой и москалями) (Скальковский А. Очерки Запорожья//ЖМНП. СПб., 1840. Ч. 25. Mapт. С. 197.), от «Истории Новой сечи», в которой он доказывал точность географических и других реалий Боплана, авторитетнейшего историка и картографа (Его же. История Новой Сечи или последнего коша запорожского. Изд. 3-е. Одесса, 1885. Ч. 1. С. 35,100,105 259 и др.; перв. изд. - Одесса, 1841; второе – Одесса, 1846.), и кончая многочисленными разбросанными по различным изданиям историческими очерками Скальковский писал «о весьма драгоценных рассказах Боплана в его «Описании Украины», ему близко известной, где так живо и, быть может, справедливо описал он быт казачества, его борьбу с ногайцами и поляками» (Скальковский А. История Новой Сечи. Изд. 3-е. 1885. Ч. 1. С. 105. Ср. неполные библиографии работ Скальковского: Бiднов В. Аполлон Скальковський як icтopiк Cтeповоi Украiни//Науковии ювiлейний збiрник Украiнськогоунiверситету в Прази. Присвячений… Т.-Г. Масариковi… Прага, 1925. Ч. 1. С. 354-356; Оксман Е. [Рец. на:] Бiднов В. Аполлон Скальковський… 1925//Наука на Украiни. Харьков, 1927. № 2-4. С. 361-366.). Известный статистик, этнограф и библиограф Петр Кеппен (1798-1864), полноценно использовал сведения из «Описания» Боплана о крымских городах (Kenneн П. Крымский сборник. О древностях южного берега Крыма и гор Таврических. СПб., 1837. С. 28-29, 231, 267, 290, 343, 347-348, 350.). С Кеппеном, [18] возможно, нужно связывать последовательное введение сочинения Боплана в качестве историко-географического источника в так называемый семеновский «Словарь Российской империи» (Географическо-статистический словарь Российской империи / Сост. П. Семенов-[Тянь- Шанский]. СПб., 1863-1885. Т. 1-5 (указаны названия различных географических объектов, упоминаемых Бопланом)). Первоначально подготовкой материала для словаря занимался именно Кеппен. Сжатые сведения о картографических работах Боплана и его «Описании» с соответствующим довольно полным библиографическим материалом сообщил Фридрих (Федор) фон Аделунг (1768-1843) (Adelung F. Von. Ueber die aelteren Karten von Russland // Beitraege zur Kenntniss des Russischen Reiches und der angraenzenden Laender Asiens. SPb., 1841. Bd. 4. S. 33-35; Его же. Kritisch-literarische Uebersicht der Reisenden in Russland bis 1700, deren Berichte bekannt sind. SPb., Leipzig, 1846. Bd. 2. S. 331-332. Русские переводы: Его же. О древних иностранных картах России до 1700 года//ЖМНП. СПб., 1840. Ч. 26. Май. С. 80-83; Его же. Критико-литературное обозрение путешественников по России до 1700 года и их сочинения. М., 1864. Ч. 2. С. 202.). Аделунг, как и за 80 лет до него Миллер, четко отличал карты Боплана от карт его эпигонов.
Николай Маркевич (1804-1860) в перечне источников для своей «Истории Малороссии» на первое место поставил труд Боплана. Маркевич основывался на «Описании» и «генеральной» карте, определяя границы Украины, доказывая древность города Черкас, освещая вопросы о повинностях крестьян, колонизационной деятельности польского гетмана Конецпольского, строительстве крепости Кодак. Ж..-Б. Шерера, составителя «Анналов Малой России» (Париж, 1788), он характеризовал как плагиатора Боплана (Маркевич Н. История Малороссии. М., 1842. Т. 1. С. 8, 30, 115, 124 130, 132, 144, 152; Т. 5. 1843. С. 8-9, 89 91 и др.). Рассматривая «Описание», известный историк Николай Костомаров (1817-1885) считал, что оно принадлежит к категории тех источников, которые «хотя очень важны, но требуют особенно строгой и осторожной критики» (Костомаров Н. И. Богдан Хмельницкий и возвращение Южной Руси к России // Oтечественные записки. СПб., 1857. Т. 110. № 1. С. 202-203). Князь Августин Голицын (1824-1875), издатель источников по России, не только переиздал «Описание» 1660 года, но и вложил много труда в изучение биографии Боплана. Ему удалось напасть на след письма Боплана 1651 г. к известному астроному Иоганну Гевелию, а также найти упоминание о французском инженере в письме 1616 г. (Galitzin A. Introduction // de Beauplan. Description de l'Ukranie… 1861. P. I-XV.). [19]
Новую главу в использовании и интерпретации Боплана открыл специалист по исторической географии Причерноморья, профессор Ришельевского лицея в Одессе Филипп Брун (1804-1880). В многочисленных аналитических исследованиях, посвященных топографии северного побережья Черного моря, он часто пользовался материалами Боплана Брун пытался уточнить места, в которых казаки прятали свои челны от турок, идентифицировал местность под названием Семенов Рог (Брун Ф. Донесение о поездке к устьям Бyгa и Днепра // ЗООИД. Одесса, 1863. Т. 5. Отд. II. С. 990-991. Переиздание: Его же. Черноморье. Сб. исслед. по историч. геoграфии южной России. Одесса, 1879. Ч. 1.), стремился определить путь возвращения запорожцев через Азовское море на реку Самару (Его же. Следы древнего речного пути из Днепра в Азовское море // ЗООИД. 1863. Т. 5. Отд. I. С. 109-110, 129, 155. Переиздание: Его же. Черноморье… Ч. 1. 1879.), комментировал сведения об Аслан Городке и Куяльницком лимане (Его же. Судьбы местности, занимаемой Одессой//Тр. Одесского статистич. Комитета. Одесса, 1865. Вып. 1. С. 37, 42-43. Переиздание: Его же. Черноморье… Ч. 1. 1879.). Его притягивали различные боплановские сюжеты, например, рассказы о лесах над Самарой и дикой вишне на нижнем Днепре, о пути от Азовского моря до Самары (Его же. Опыт соглашения противоположных мнений о Геродотовой Скифии и смежных с нею землях//Древности Геродотовой Скифии. СПб., 1872. Вып. 2. С. XCI, XCVI, CXIII. Исправленный франц. вариант в кн.: Recueil d'antiquites de la Scythie. SPb., 1873. 2me livr., P. I-CXX. Переиздание: Брун Ф. Черноморье… Одесса, 1880. Ч. 2.), Кичкасской переправе (Его же. Черноморские Готы и следы долгого их пребывания в Южной России // Его же. Черноморье… Ч. 2. С. 217-218.), описание острова Кашеварница (Id. Zur Geschichte und Geographie der Insel Chortitza // Odessaer Zeitung. Odessa, 1879, Nr. 279-280. Перевод: Его же. Черноморье… Ч. 2.) и Скарбница Войсковая (Лассота Э. Путевые записки отправленного римским императором Рудольфом II к запорожцам в 1594 г. / Перев. и прим. Ф. Бруна. СПб., 1873. С. 76.), а также многие другие разнообразные темы. Гипотеза Бруна о комбинированном, сухопутно-речном пути запорожцев от Азовского моря к Самаре, базирующаяся исключительно на интерпретации текста Боплана, вызвала дискуссию, в которую включились Л. Майков, П. Бурачков. Леонид Майков (1839-1900), известный литературовед, этнограф и статистик, предложил читать у Боплана Вовча Вода вместо Тавча Вода, а под рекой Миус (у Боплана) понимать Кальмиус (Майков Л. Н. Заметки по географии Древней Руси. По поводу сочинения Н. П. Барсова.// Очерки русской исторической географии… Варшава, 1873. СПб., 1874. С. 24.). Немного шире в историко-географическом плане интерпретировал Боплана археолог [20] Платон Бурачков (1815-1894), касавшийся вопросов о Днепровских переправах и порогах, пути Азовское море - Самара, о Черном лесе на «генеральной карте» и др. (Бурачков П. Заметки но древней географии Новороссийскою края (Письма к проф. Ф. К. Бруну )//ИРГО СПб, 1875. Т. 11. Вып. 3. С. 188; вып. 5. С. 303, 305-306, 309-310, 317-318, Его же. Заметки по исторической географии южнорусских степей // КС. К., 1886. Т. 14. Апрель. С. 663-664,675,680-681.). Бурачков принадлежал к группе исследователей, выражавших сомнение в том, мог ли Боплан (и вообще казаки) плыть против течения Днепра через пороги. Этот вопрос, периодически вызывавший споры, остается дискуссионным по сей день Оставшаяся в рукописи работа украинского общественного деятеля Фаддея Рыльского (1841-1902), посвященная истории крестьян Украины, в которой приводится обширная цитата из оригинального французского издания «Описания», свидетельствует о том, что кое-где в помещичьих библиотеках сохранялись еще старопечатные издания книги (Рыльский Ф. Об украинских крестьянах XVI и XVII веков. Рукопись в фондах Музея М. Рыльского в Киеве. Ф. А. № 3784. Л. 30. Работа подписана псевдонимом «Максым Чорный», употреблявшимся Рыльским в 1861 г. Вызывает сомнение, что уже к тому времени на Украину попало переиздание «Описания», предпринятое в Париже А. Голицыным в 1861 г.).
В конце 60-х гг XIX в. в украинской историографии была предпринята первая попытка определить значение «Описания» как исторического сочинения и роль его автора как создателя источника первостепенного значения Профессор Нежинского лицея Иван Лашнюков (1824-1869) включил Боплана в курс своих лекций Он пришел к выводу о том, что Боплан «знал, без сомнения, языки польский и малороссийский, осмотрел Днепр от Киева до нынешнего Александрова, проехал степи украинские, посетил все известные в то время города, видел казачество во всем его блеске и слышал рассказы Козаков об их походах и подвигах […] Беспристрастно и совершенно верно рассказывает об избрании королей, о правах польского дворянства и жалком положении русского народа в Польском королевстве. Но что особенно важно в сочинении Боплана - это топографическое описание Украины» (Лашнюков И.В. Очерки русской историографии //Университетские известия. К., 1872. № 6. С. 13-18. Перепечатано: Его же. Пособие к изучению русской истории критическим методом. К.,1874. Вып. 2. Отд. 2. С. 65-70. (цитата на С. 65)). Профессор Киевского университета Филипп Терновский (1838-1884) поместил боплановское описание Киева в переводе Ф. Устрялова в [21] собрании материалов по топографии города, иллюстрируя этот рассказ вырезкой из карты одного из боплановских эпигонов (Сборник материалов для исторической топографии Киева и его окрестностей. К., 1874. Отд. 2. С. 44-48, табл.). Крупный этнограф и известный общественный деятель Михаил Драгоманов (1841-1895) рекомендовал «Описание» западным читателям как сочинение «остроумного француза, нарисовавшего живую картину [Украины] около середины XVII в.» (Dragomanow М. Les paysans russo-ukrainiens sous Ics liberaux hongrois // Le Travailleur. Paris, 1877. № 4. P. 20.).
70-ые годы XIX в. явились новым этапом в украинском боплановедении. Именно тогда на арене исторической науки один за другим начинают появляться исследователи, посвятившие Боплану значительную часть своих научных изысканий: В. Антонович, Д. Эварницкий, В. Ляскоронский, В. Кордт. Эти историки, в методологическом плане стоявшие на позициях позитивизма, в новом ракурсе взглянули не только на «Описание», независимо от них широко использовавшееся в исследовательской практике, но и на все еще поверхностно изученную деятельность Боплана как выдающегося картографа позднесредневековой Украины (Необходимо учитывать, что на Восточной Украине вся украинская литература, в том числе научная, вплоть до революции 1905-1907 гг. вследствие запретов царского правительства могла печататься только на русском языке.).
Профессор Киевского университета Владимир Антонович (1834-1908) возвращался к боплановской тематике неоднократно и помогал своим ученикам углубляться в нее. Он ощущал слабые стороны Устряловского перевода и начал готовить собственные варианты отдельных фрагментов «Описания», например, с изложением тактики морских походов казаков (Исторические песни малорусского народа с объяснениями В. Антоновича и М. Драгоманова. К., 1874. Т. 1. С. 23-24, 55-61, 206-208.). В университетских лекциях он следующим образом характеризовал «Описание». «Это одно из самых почтенных за границей сочинений о Южной Руси. В нем нет неточностей и легкомыслия. Автор наблюдателен. Он всесторонне изучает среду и его рассказ отличается подробностью и обстоятельностью. Прежде всего, он описывает географию края, границы, до которых простирается государство, при этом дает описание Днепра с его порогами, со всеми островами и с первым поселением [22] на этих островах Запорожья. Затем у него следует флора и фауна; но самая ценная для нас часть этого сочинения это этнографическая, где автор подробно распространяется о нравах и обычаях жителей. Он если и не говорил на местном языке, то, во всяком случае, из цитат в сочинении видно, что понимал его. Он изображает поражающую картину общественных и политических отношений в крае, отношения крестьян и дворян показывают, что страна накануне большого политического движения, крестьяне несут тяжелые общественные и государственные повинности и, в то же время, находятся в состоянии полнейшего бесправия» (Антонович В.Б. Источники для истории юго-западной России. Лекции 1880-1881 гг. [К.,] 1881. С. 77. Цитированный выше текст взят из уникального литографированного экземпляра, который хранится в Львовской научной библиотеке им. В. Стефаника. НАНУ.).
Ученица, позже жена Антоновича Катерина Мельник (1859-1942), научный сотрудник Академии наук УССР послереволюционного периода, сделала полный перевод «Описания» Боплана (Боплан г. Левассер де. Описание Украины 1630-1648 // Мемуары, относящиеся к истории Южной Руси (далее — Мемуары). К., 1896. Вып. 2. С. 294-388.). Антонович редактировал перевод, написал предисловие к нему, приобщил 64 примечания и 2 рисунка (О роли Антоновича в подготовке издания см.: Мельник-Антонович К. До видания 1 тому творiв В. Антоновича // Антонович В. Твори. Повне видання. К., 1932. Т. 1. С. XIII.). «Главнейшее достоинство записок Боплана заключается в том, - писал Антонович, - что он, как иностранец, не был лично заинтересован в казацко-шляхетской распре, разыгрывавшейся на его глазах, и поэтому передает ее мотивы совершенно объективно, без предвзятой мысли возвеличить или унизить ту или другую сторону, сверх того, он обладал значительным уровнем цивилизации, заставлявшей ею смотреть на описываемые факты с точки зрения гуманитарной общечеловеческой справедливости, которой не могли достичь его современники, польские мемуаристы» (Мемуары… Вып. 2. С. 289-290.). К этой проницательной характеристике трудно добавить что-либо существенное, настолько она точна и объективна. Антонович постоянно пользовался трудом Боплана, когда писал о казаках в научно-популярном жанре (А[нтонович] В. Початки козацтва/ Пiсля вiдчитiв В. А. написав Л. Д. Львiв, 1895 (брошюра составлена на основании литографированных лекций: Его же. История Малорусского казачества. К., 1882); Его же. Бесiди про часи козацькi на Украiнi. Чернiвцi, 1897. О других работах Антоновича см.: Ткаченко М. Бiблiографiя прац В. Б. Антоновича та праць про нього // Его же. Твори… 1932. С. LIX-ХС.). В личной библиотеке Антоновича хранились четыре карты, автором которых был обозначен Боплан (это были более поздние компиляции Мосеса Питта и Иоганна [23] Янсона ван Васберга). Антонович передал их для публикации своему ученику В. Ляскоронскому.
Ознакомление с работами Дмитрия Эварницкого (Яворницкого, 1855-1940), академика АН УССР, доказывает, что он изучил «Описание» почти наизусть, очень часто цитируя его в многочисленных работах по истории запорожского казачества и топографии Запорожских вольностей (то есть территории, непосредственно подчиненной Запорожской Сечи). Эварницкий тщательно приводил сведения Боплана по топографии, растительному и животному миру Приднепровья, об обычаях, оружии, одежде, тактике военных действий казаков и татар. На работы Эварницкого, особенно историко-топографического содержания, можно смотреть как на пространный комментарий к «Описанию». С этой целью он подбирал параллели или дополнительные сведения из других источников, изучая, каким образом менялась топография упомянутых Бопланом мест на протяжении дальнейших двух с половиной столетий Подобным образом Яворницкий использовал «Описание» при написании своей первой топографии Запорожья (Эварницкий Д.И. Топографический очерк Запорожья // КС. 1884. Т. 9. Май. С. 49-50. Июнь. С. 179, 191. Июль. С. 417-418 и др. Oттиск озаглавлен «Число и порядок Запорожских Сечей с топографическим очерком Запорожья». К., 1884.), вылившейся в дальнейшем в фундаментальное историко-географическое исследование о Запорожских вольностях (Его же. Вольности запорожских казаков. Историко-топографический очерк. СПб.,1890; Ястребов В. [Рец. на:] Эварницкий Д. И. Вольности запорожских казаков. СПб., 1890 // КС. 1891. Т. 32. Февраль. С. 352-356; Лазаревский А. [Рец. на:] Эварницкий Д. И. История запорожских казаков. СПб., 1892-1895. Т. 1-2//ЧИОНЛ. К., 1896. Кн. 10. Отд. VI. С. 3-23; 2-е изд. – СПб., 1898. Очерк изобилует ссылками на «Описание» Боплана.). В сокращенном виде оно вошло в первый вступительный том «Истории запорожских казаков» (Эварницкий Д. И. История запорожских казаков. СПб., 1892. Т. 1, 2-е исп. и доп. изд. – М., 1900, с многочисленными ссылками на Боплана. Украинский перевод см. Жовтень. Львiв, 1988. № 4-12.). «Описание» как важный источник, присутствует также и в других работах Эварницкого - о Хортице, о запорожских древностях и легендах, об истории Новороссии (Его же. Остров Хортица на реке Днепре. Из поездки по запорожским урочищам // КС. 1886. Т. 14. Январь. С. 42 (также оттиск); Его же. Запорожье в остатках старины и преданиях парода СПб., 1888. Ч 1-2; Очерки по истории запорожских казаков и Новороссийского края. СПб., 1889; Житецкий И. [Рец. на:] Эварницкий Д. И. Запорожье в ocтатках старины… СПб.,1888. Ч 1-2//КС. 1888. Т. 23. Ноябрь. С. 36-48. О других работах Эварницкого см.: библиографии в кн.: Гапусенко I. М. Дмитро Iванович Яворницький. К., 1969. С. 43-54; Шубравська М.М. Д. I. Яворницький. Жития, фольклористично-етнографiчна дiяльнiсть. К., 1972. С. 234-245.). Эварницкий сделал очень много для [24] популяризации «Описания» Как это ни странно, из карт Боплана и его эпигонов он знал только «генеральную» и четыре региональных - и на этом основании делал выводы о больших неточностях и лакунах в знаниях Боплана о запорожской территории. Эварницкий объяснял это тем, что Боплан лично не добрался по Днепру даже до Хортицы. Во всем остальном он полагался на своих информаторов (Эварницкий Д. И. Карты Украины и Запорожья и планы р. Днепра. // Труды XIII Археологического съезда в Екатеринославе (1905). М., 1908. Т. 2. С. 51-53.). В начале XX в Эварницкий отошел от запорожской тематики, возможно, под влиянием строгой критики, не коснувшейся, впрочем, тех мест, где историк пользовался Бопланом (Житецкий И. Указ. соч.; Ястребов В. Указ. соч.; Лазаревский А. Указ. соч.). Так или иначе, Эварницкий, лучший знаток исторической топографии Запорожья, не включил в используемые им источники карты Днепра, приписываемые Боплану. Свой очерк о порогах Днепра, изданный много лет спустя (Яворницький Д. I. Днiпровi пороги. Альбом фотографiй з географично-iсторичним нарисом. X.,1928.), Эварницкий построил на уровне знаний конца XIX в.
Интерес к Боплану не ослабевал, и к освоению его наследия подключались все новые ученые. Не подлежит сомнению, что энтузиазм Антоновича по отношению к Боплану сильно повлиял на направление исследований профессора Нежинского лицея Василия Ляскоронского (1860-1928), не один раз благодарившего учителя за советы и помощь Работы Ляскоронского явились важным шагом вперед в области боплановедения Однако, как и Эварницкому, который, правда, подходил к труду Боплана почти исключительно с утилитарной целью как к историческому источнику, тогда как Ляскоронский пытался охватить творчество Боплана в целом, свои исследования ему на удалось довести до конца. Да и целый ряд чересчур категоричных выводов Ляскоронского оказался преждевременным - этого часто не учитывают те, кто пользуется его работами. В первых выступлениях на боплановские темы Ляскоронский высказал мысль о том, что в 1648 и 1650 гг. вышло в свет два [25] атласа Украины Боплана, причем второе издание состояло всего лишь только из увеличенных частей «генеральной» карты (Ляскоронский В. Г. Данные об атласе Боплана XVII в.//ЧИОНЛ. 1896. Кн. 10. С. 37-39; Его же. О гpaвepe XVII в. Гильоме Гондиусе и его картографических трудах oтносительно Южной России, произведенных по чертежам и планам Левассера де Боплана // ЧИОНЛ. 1896. Кн. 11. С. 5-7.). Это утверждение не соответствовало действительности. После разысканий в Кенигсберге и Париже Ляскоронский несколько изменил свои взгляды (он ознакомился со «специальной» картой), однако и в дальнейшем считал, что репродуцируемые им же карты Подольского и Брацлавского воеводств, а также Покутья (из «атласа» Антоновича) - это работы самого Боплана. В действительности же, это были только хорошие подражания Одновременно Ляскоронский детально описал разновидности «генеральной» карты, прилагаемые, по его мнению, к изданиям «Описания» 1650 и 1660 гг. (Его же. Иностранные карты и атласы XVI и XVII вв., заключающие в себе данные для истории Южной Руси//ЧИОНЛ. 1896. Кн. 11. С. 30-33; Его же. Иностранные карты и атласы XVI и XVII вв., относящиеся к Южной России // ЧИОНЛ. 1896. Кн. 12. С. 97-137 (Переиздание — К., 1898). Сведения о втором издании 1903 г. (см.: Мельник-Антонович К. Василь Григорович Ляскоронський (некролог)//Записки iсторично-фiлологiчного вiддiлу УАН. К., 1929. Кн. 24. С. 386) не подтверждаются.). Рецензируя монографию Ляскоронского, Никандр Молчановский (1858-1906) подчеркивал, что методика работы Боплана над картами требует особого изучения, так как, например, на наличие ошибок на карте, гравированной В. Гондтом (Гондиусом) по боплановской основе, указывал граверу в 1651 г. шведский дипломатический агент И. Маер, только что возвратившийся из поездки в Крым (М[олчановский] Н. [Рец. на:] Ляскоронский В. Иностранные атласы и карты… К., 1898 // КС. 1898. Т. 62. Сентябрь. С. 89; сравни также: Архив ЮЗР. К., 1908. Ч. 3. Т. 6. С. 41.). У второго рецензента критических замечаний не было (Jablonowski А. [Рец. на:] Ляскоронский В. Иностранные атласы и карты… К., 1898 // КН. Lwow, 1900. Т. 14. S. 119.).
Ляскоронский продолжал свои поиски. В фундаментальном десятитомном Блавиановом атласе (хранившемся в библиотеке Киевской духовной академии) он нашел шестисекционную карту Днепра с маргинальными рисунками и текстами, заимствованными из «Описания» Боплана (Ляскоронский В. Г. Блавианов атлас второй половины XVII в.//ЧИОНЛ. 1899. Кн. 13. С. 116-121.). В дальнейшем он репродуцировал карту Киевского воеводства (как и карты других воеводств и Покутья, он вновь причислил ее к [26] Боплановским, хотя это было более позднее амстердамское переиздание) (Ляскоронский В. Г. Бопланова карта Киевского воеводства. // ЧИОНЛ. 1899. Кн. 13. Отд. III. С. 144.). После поездок в Голландию и Англию Ляскоронский подытожил свои исследования большой монографией о Боплане, включив в нее новый перевод «Описания» и репродукции (уже ранее опубликованных им же) четырех региональных и одной «генеральной» карт (Его же. Гильом Левассер де Боплан и его историко-географические труды относительно Южной России. К., 1901. I. Описание Украины. II. Карты Украины.). Готовя данное издание, Ляскоронский пользовался рекомендациями М. Владимирского-Буданова и В. Антоновича.
Работа Ляскоронского заслуживает неоднозначной оценки. С одной стороны, он предложил лучший перевод «Описания» на русский язык с богатым комментарием (102 примечания, из которых некоторые превратились в небольшие исторические экскурсы), с другой - усугубил ряд собственных ошибок в отношении карт, упорно считая более поздние переделки «специальной» карты Боплана в региональном ключе оригинальными работами французского картографа. Не очень понятно, почему, работая за границей, Ляскоронский не сумел использовать как следует оригинальные «специальные» карты. Так или иначе, его анализ карт, в частности ономастический, касается не Боплана, а его эпигонов. Поэтому и развернутые критические замечания В. Кордта в адрес Ляскоронского (Кордт В. Материалы по истории русской картографии. К., 1910. [Сер. I]. Вып. 2. С. 23.) следует признать почти совершенно справедливыми. Ляскоронский высказал необоснованное предположение, что граверные доски «специальной» карты были проданы польскому королю (определить истоки этой легенды не представляется пока возможным - об этой сделке писал еще в 1836 г. Н. Устрялов), который тиражировал карты во время турецко-польской войны. Боплановскую тематику Ляскоронский синтезировал в лекциях по исторической географии Украины. Лекции, однако, остались в рукописи и до сих пор не доступны широкой научной общественности (Ляскоронский В. Историческая география Украины. К., 1923 // Центральная научная библиотека им. В. Вернадского НАН Украины. Отд. рукописей. Ф. 90. Д. 465-466. За основу взят региональный принцип. Дату «1923» сообщает К. Мельник-Антонович в упомянутом выше некрологе Ляскоронского (см. сноску)). [27]
Вениамин Кордт (1860-1934), директор библиотеки Киевского университета, в советский период заведующий отделом Всенародной библиотеки Украины, посвятил изучению Боплана более трех десятилетии. Начинал он с переиздания карты Украины, приложенной к «Описанию» 1660 г. (Кордт В. Материалы по истории русской картографии. К., 1899. [Сер. I]. Вып. 1. С. 15. Табл. XXXII.). Через десять лет Кордт опубликовал небольшое сообщение о работах Боплана, в котором четко определил, что при жизни автора было напечатано три издания «Описания» - первое без упоминания Украины в заглавии в Руане в 1650 г, второе - там же в 1660 г, третье - в Париже в 1661 г. Не менее четко Кордт установил содержание его картографического наследия «генеральная» карта Украины, «специальная» карта Украины на восьми листах (экземпляр этой редкостной карты он нашел в Дрездене), карта Польши, карта Днепра на трех листах (или состоящая из шести секций) (Его же. Боплан и его труды по картографии Южной России // ЧИОНЛ. 1911. Кн. 22. Отд. I. С. 85-87. Все упомянутые карты Кордт переиздал в 1910 г. – см.: Его же. Maтepиалы по истории русской картографии. К., 1910 [Сер. I]. Вып. 2.). Одновременно в большом атласе факсимильных репродукций он перепечатал все найденные им карты, и не зная о прижизненных разновидностях карт Боплана и об опытных экземплярах Гондиуса, о которых стало известно гораздо позднее, он дал их точную характеристику. Правда, и в данном случае не обошлось без сложностей карту Польши он репродуцировал не с оригинала, а с данкертовского переиздания. Кордт написал наиболее полную для своего времени биографию Боплана Он дедуктивно определил, что Боплан нормандец, так как сравнивал в «Описании» климат Украины с нормандским (впоследствии это предположение подтвердилось) и поставил вопрос, на который частично ответили более поздние исследователи, о возможных путешествиях Боплана в Центральную Америку и на Мадагаскар. Некоторые источниковедческие проблемы, выдвинутые Кордтом, в частности, о возможных книжных источниках «Описания» (Блез де Виженер, М Броневский, С Сарницкий), так и остались без окончательного ответа. Кордт опроверг сообщение польского библиографа К. Эстрейхера о первом издании «Описания» 1640 года (Estreicher К. Bibliografia polska. 140 000 drukow. Т. 12. Krakow, 1891. S. 423.), сообщение, вызвавшее заметную путаницу в научной литературе. Наконец, он сообщил [28] о руанском экземпляре «Описания» 1660 г. в библиотеке Киевского университета с подправленной датой «1673» (Кордт В. Материалы по истории русской картографии. С. 16-26. Табл. I-IX, XXV-XXVI, XXX-XXXII, XXXIV-XXXVI, XXXVIII-XL.). Кордт еще дважды обращался к боплановским сюжетам Он дал сжатую биографию и библиографию работ Боплана, высказываясь окончательно за три прижизненных издания «Описания» (Руан, 1650; Руан, 1660, Париж, 1661). Кордт сдержанно выразил свое восхищение французом «Боплан, насколько можно судить на основании его книги, являлся человеком интеллигентным и образованным. Он сообщает в ней не только этнографический и географический очерк Украины, но [дает] даже заметки о ее климате. Почти каждая страница его книги является доказательством того, что он был прекрасным наблюдателем. Он живо интересовался всем, что его окружало. Своей книгой он построил себе прочный памятник. Опасения, которые он высказал под конец своей книги о том, что, будто бы, он, как военный, всю жизнь работавший над земляными укреплениями, отливавший пушки и выжигавший порох, возможно, писал не достаточно красиво - безосновательны» (Его же. Чужоземнi подорожнi по Схiднiй Европi до 1700 р. К., 1926. С. 97-101 (цитата на с. 98-99)). Критика отметила, что Кордт, в последнем случае, дал, по существу, «небольшое исследование» о Боплане (Курц Б. [Рец. на:] Кордт В. Чужоземнi подорожнi… К., 1926 // Украiна. К., 1927. № 21. С. 207.). Перепечатывая восемь карт Украины и Польши конца XVII — начала XVIII вв., Кордт сумел рельефно показать огромное влияние Боплана на последующую картографию (Кордт В. Матерiали до iсторii картографii Украiни. К., 1931. Ч. 1. С. 3-10,15. Табл. 1-3, 5-6, 11-12, 20-21). Точные, очень конкретные и обоснованные фактическими данными исследования Кордта явились поистине бесценным вкладом в европейское боплановедение.
С началом XX в отмечается рост популярности личности Боплана, начинается использование его данных за пределами чисто исторической проблематики. Профессор Киевского политехнического института Николай Максимович (1855-1928), перепечатывая в своей фундаментальной монографии о Днепре большие фрагменты «Описания», сделал выводы с точки зрения гидротехника: «Описание Днепра в книге Боплана интересно в историческом отношении, еще более важно в отношении [29] научном для изучения топографии Днепра. Боплан смотрел на Днепр глазами инженера; поэтому в своем описании он делает некоторые технические указания, а все важнейшие местности представляет в более точных математических обозначениях» (Максимович Н. И. Днепр и его бассейн. История и гидрография реки. Современные материалы по гидрографии Днепра и его важнейших притоков. К., 1901. С. 105-119 (цитата на с. 105)). Этнограф и краевед Яков Новицкий (1847-1925) по автопсии проверял сообщения Боплана о расположении татарской переправы через Днепр, дополнял сведения об отдельных островах (Таволжаный, Кашеварница), а также приводил мнения лоцманов о том, что Боплан просто хвастал - он не мог плыть через пороги против течения и, помимо этого, пользоваться рулем на реке, усеянной камнями (Новицкий Я. С берегов Днепра. Очерки Запорожья. Путевые заметки и исследования // Сб. cт. Екатеринославского научного общества по изучению края. Екатеринослав, 1905. С. 67, 77-78, 140-142. С лоцманами и Новицким можно спорить, так как Боплан мог подниматься вверх по реке во время весеннего наводнения, как считал еще Лерберг – см.: Лерберг А.-X. Исследования… 1819. С. 275; кроме того, Днепр в XVII в. с еще не уничтоженными лесами над его притоками, явно был более полноводным, чем в XX в. Из аннотации на карте Литвы Н.-X. Радвилы (Радзивила) 1613 г. можно узнать, что князь Д. Вишневецкий, спасаясь вместе с казаками oт татар, осаждавших Сечь, добрался на челнах через пороги в Черкасы – см.: Кордт В. Материалы… [Сер. I]. Вып. 2. Табл. XV.). Профессор Киевского университета Михаил Владимирский-Буданов (1838-1916) детально анализировал карты Боплана (в том числе и приписываемые ему) с точки зрения исторической демографии в работе 1905 г. о населении Украины конца XVI - первой половины XVII вв., оставшейся ненапечатанной (Владимирский-Буданов М.Ф. [Население Юго-Западной России oт Люблинской унии до середины XVII в.] (Центральный государственный исторический архив Украины в Киеве. Ф. 840. ОП. 1. Д. 6-9). Архивисты присвоили рукописи условное название «Работа по колонизации Украины». В действительности, данная рукопись является продолжением труда Владимирского-Буданова «Население Юго-западной России от 2-ой половины XV в. до Люблинской унии (1569 г.)» // Архив ЮЗР. К., 1890. Ч. 7. Т. 2. С. 1-210. Возможно рукопись готовилась как предисловие к Архиву… 1905. Ч. 7. Т. 3, где была помещена другая полемическая статья историка. См. также: Боряк Г.В. Адмiнiстративно-територiальний подiл Украiни пepшoi половини XVI cт. у висвiтленнi iсторикiв -викладачiв Киiвського унiверситету XIX - початку XX ст. // Iсторичнi дослiдження. Вiтчизняна iсторiя. К., 1981. Вип. 7. С. 82.). Военные историки перепечатали фрагменты о крымских татарах из «Описания» (Крымские татары. (По Гильому Левассеру де-Боплану) // Военно-исторический вестник. К., 1909. № 1-2. С. 89-100.). Историк-краевед Лев Падалка (1859-1927), еще в студенческие годы написавший реферат о [30] Боплане (Падалка Л. В. Боплан об Украине (Государственный архив города Киева. Ф. 16. Оп. 471. Д. 389)), на основании карт Боплана и его эпигонов изучал заселение Полтавщины во второй четверти XVIII в Падалка уточнял деформированные названия на картах, идентифицировал местности, изображенные на картах без названия, устанавливал новые названия начала XX в., а весь этот материал пытался перевести на боплановскую картографическую основу (Его же. Прошлое полтавской территории и ее заселение. Исследование и материалы с картами. Полтава, 1914. С. 60-63, 183-188; Его же. К карте Боплана о заселении Полтавской территории во второй четверти XVII века. Полтава, 1914.). Оторванный от научных центров, Падалка не владел продуманной научной методикой, за что подвергся весьма суровой и не во всем справедливой критике со стороны профессора Одесского университета Ивана Линниченко (1857-1926) (Линниченко И. А. Критическая оценка сочинения Л. В. Падалка. Прошлое полтавской территории… Одесса, 1916.).
Восточногалицкий исторический центр заинтересовался боплановской проблематикой поздно, что оказалось естественным следствием содержания «Описания», в котором западно-украинские земли почти не упоминаются Историк высочайшего ранга, профессор Львовского университета, а впоследствии академик Академии наук УССР и СССР Михаил Грушевский (1866-1934), создавая фундаментальную «Историю Украины-Руси», не мог пройти мимо Боплана, однако в политической истории казачества для него почти не нашлось места, поскольку политических событий в «Описании» отразилось немного. При этом детально излагая нравы и быт казаков, Грушевский пользовался комментированными им же фрагментами из «Описания». Отрывки сочинения Боплана он переводил сам на основании издания Голицына 1861 г. (Грушевський М. Iсторiя Украiни-Руси. К., Львiв, 1909. Т. 7. С. 297-302, 480, 564). По заключению Грушевского, «мемуары Боплана "Description d'Ukranie", хотя не сообщают много о самих событиях, рисуют общую обстановку украинской жизни именно своего времени (Боплан прожил на Украине с начала 1630-х гг. до самой Хмельниччины)» (Там же. Вид. 2-е. К., Львiв, 1922. Т. 8. Ч. 1. С. 321).
Тем не менее, с львовским центром связан свежий взгляд на «Описание» Боплана с довольно неожиданной стороны как на иконографический, а также топонимический источник, свидетельствующий о [31] распространении названия «Украина» в первой половине XVII в на значительную территорию Богдан Барвинский (1880-1958), в советское время заведующий отделом рукописей Львовской библиотеки Академии наук УССР, подошел к «Описанию» и картам именно с этой точки зрения Барвинский утверждал, что название «Украина» охватывает у Боплана, а также у его картографических эпигонов (в источниках встречается даже термин «Великая Украина»), почти все этнически украинские земли: «По Боплану «Украина» - это уже не какое-то порубежье, не одно только Поднепровье, а большие земельные пространства от Московии по Семиградье» (Барвiнський Б. Польська псрсонiфiкацiя «Украiни» з 1644 р. // ЗНТШ. Львiв, 1914. Т. 121. С. 127.). Идею о таком именно содержании понятия «Украина» у Боплана Барвинский сохранил во многих своих исследованиях и научно-популярных очерках (Его же. Iсторичний розвiй iменi украiнсько-руського народу. Львiв, 1909; Его же. Звiдки пiшло iм'я «Украiна»? Вiдень, 1916. С 13-16; 2-е изд. Вiнниця, 1917; Его же. Наше народное iм'я (Украiна, украiнцi, украiнський). Львiв, 1916. С. 11-16; Его же. Iсторичнi права украiнського народу до його народного iменi. Вiдень, К., 1918; Его же. Украiна (Кiлька причинкiв про значения cei назви). Львiв, 1923; Его же. Велика i Мала Украiна: В справi устiйнення обласноi словнi украiнських земель. Львiв, 1925.), а, когда во время польской оккупации Восточной Галиции (после 1919 г) возникла необходимость защищать национальное имя народа, аргумент о Боплановом определении понятия «Украина» был положен Барвинским в основу документов международного звучания (Пропам'ятне письмо Наукового товариства iм. Шевченка у Львовi з приводу заборони польською кураторiею Львiвського шкiльного округу нацiонального iменi украiнського народу. Львiв, 1923. Письмо было переведено на французский и немецкий языки. Мемориал подписали и будущие академики Академии наук УССР К. Студинский и В. Гнатюк.). Историк сделал много для популяризации «Описания» на украинском языке. В приложении к «Истории украинского народа» он поместил отрывок о быте и подвигах казаков (Боплан. Оповiдання про вдачу, життя-буття тa про хоробрi дiла козакiв // Барвiнський Б. Iсторiя украiнського народу. 2-е попр. i доп. изд. Львiв, 1922. С. 130-132.), а в серии «Iсторична бiблiотека просвiти» анонимно выпустил в свет сборничек, составленный из больших комментированных фрагментов «Описания» (Днiпровi пороги: Опис Украiни i Днiпра коло 1640 р. Iз споминiв Г. Боплана. Львiв, 1925. Барвинский ошибочно, используя Эстрейхера, датировал первое издание «Описания» 1640 годом. Эта деталь, а также стилистическая идентичность текстов изданий 1925 и 1922 гг. (в «Iсторii украiнського народу»), помогает установить составителя вышеназванного малоформатного сборника 1925 г.). [32] Изданный массовым тиражом, сборник разошелся среди широкого круга читателей Барвинский хорошо понимал французского автора и нашел для его характеристики яркие доступные слова «Боплан был человеком честным и благородным. Хотя сам шляхтич и хотя находился на службе польского короля, видел, какими неправдами живет польская шляхта на Украине и, не колеблясь, выступил против панского насилия […]. Тем не менее видел недостатки нашего народа и писал о них просто, не скрывая ничего, однако с сожалением, что столь бесстрашный народ попусту пропадает. За правдивое слово о наших врагах и о нас самих заслужил Боплан того, чтобы мы припомнили его "Описание Украины"» (Днiпровi пороги… С. 3.). Не давая окончательного ответа на вопрос о том, лежат ли в основе рисунков на картах боплановских эпигонов зарисовки самого Боплана, Барвинский занялся иконографией изображенных на них народных типов (Барвiнський Б. Покутськi опришки на ритовинах XVII i XVIII ст.// Барвiнський Б. Д-р Юлiан i його наукова дiяльнicть на полi украiнськоi iсторiографii i етнографii… Львiв, 1927. С. 256-265; Barwinski В. Opryszki w slownictwie ludowym i na rycinach z XVII i XVIII w.// Ziemia Czerwienska. Lwow, 1936. № 2. S. 230-242.).
Еще в дореволюционное время «Описание» Боплана дождалось профессиональной оценки со стороны столь видного географа, каким являлся профессор Одесского университета Гавриил Танфильев (1857-1928). «Автор, - писал он о Боплане, - дает много ценных сведении о южнорусских степях, их растительности (между прочим, о степной вишне, степном миндале) и животном населении. В его время в украинских степях водились еще байбак (Arctomys bobac, теперь только в одном месте Константиноградского уезда Полтавской губ и далее к востоку), сайга (теперь только за нижним Доном и восточнее) и дикая лошадь (исчезнувшая около половины XIX столетия). У Боплана упоминается, между прочим, озеро Куяльник (лиман близ Одессы), в то время славившееся своим рыбным богатством, еще не успевшее, следовательно, сильно осолониться. Тилигул был уже отрезан пересыпью от моря, но так же был богат рыбой Боплан - наблюдатель очень осторожный, скептически oтносящийся ко многим общепринятым тогда понятиям. Некоторые места его книги, касающиеся Киевской лавры, переводчик (Ф. Устрялов – Я. Д.) не решился перевести на русский язык, а поместил, в числе приложений, в подлиннике Описание Боплана отличается большой [33] достоверностью» (Танфильев Г. И. География России. Одесса, 1916. Ч. 1. С. 51-52. По поводу произростания в степи дикой вишни велась дискуссия: некоторые авторы считали, что Боплан имел в виду терн.). Другим представителем одесского научного центра, пользовавшимся «Описанием» в качестве историко-географического источника, является прекрасный знаток прошлого Северного Причерноморья Александр Бертье-Делагард (1842-1920). Боплан «помогал» ему при освещении вопроса о переправах через Днепр (Бертье-Делагард А. Л. К вопросу о местонахождении Маврокастрона «Записки готского топарха» // ЗООИД. 1919. Т. 33. С. 2, 4.).
Тяжелые годы Гражданской войны и не более легкие последующие не умалили внимания к Боплану Доцент Каменец-Подольского университета (впоследствии профессор Полтавского института народного просвещения) Павел Клепатский (Клепацкий, 1885-1936 ?) сосредоточился на этнографической стороне «Описания»: «Главный интерес работы состоит в [изображении] украинского населения - его нравов, обычаев и общественных отношений Несомненно, это последняя, этнографическая, часть - наиболее ценная в «Описании» Боплана […]. В общем, о Боплане нужно сказать, что он наблюдатель внимательный и писатель совестный на него вполне можно положиться» Клепатский выражал лишь сомнение по поводу того, действительно ли девушки первые сватались к парням, как об этом писал Боплан. На карты Клепатский смотрел, в первую очередь, как на демографический источник: «Карты Боплана, выполненные на основании его личных зарисовок и измерений очень внимательно и точно, являются очень важным, единственным в своем роде источником по истории заселения Украины на протяжении первой половины XVII в.» (Клепатьский П. Огляд джерел до iсторii Украiни (Курс лекцiй, читаних протягом 1919 акад. Р). Кам’янець на Подiллю, 1920. Вип. 1. С. 132-134.). Другой профессор Каменец-Подольского университета (позже Варшавского университета) Василий Биднов (1874-1935), изучая пороги Днепра, неоднократно цитировал «Описание» (Бiднов В. Днiпровi пороги. Топографiчнi вiдомостi. Kaтеринослав, 1919.).
Если в свое время Эварницкий внимательно использовал «Описание» Боплана при исследовании топографии Поднепровья (исключение, к сожалению, составили карты, оказавшиеся за пределами его пристального изучения), то впоследствии систематическим изучением [34] наследия Боплана во всех его разновидностях применительно к территории Бугско-Днестровского междуречья занялся доцент Одесского университета Федор Петрунь (1894-1963). В отличие от многих предшественников, он резко негативно характеризовал как само исследование, так и побудительные мотивы его написания, цель данного сочинения французского инженера: «Боплан в своем «Описании Украины» и в своих картографических сочинениях являлся ярким представителем настроений и желаний польского руководящего класса (см. посвящение королю Яну-Казимиру). В этом отношении он являлся наследником целого ряда польских публицистов. Однако, кроме империалистической тенденции, стремления к экспансии, Боплан позаимствовал и использовал из литературных сочинений польских деятелей фактический материал» (Петрунь Ф. О. Степове Побужжя в господарськiм та вiйськовiм укладi украiнського пограниччя. Замiтки до Броневського та Боплана // Журнал науково-дослiдчих катедр м. Одеси. Одеса, 1926. Т. 2. (1925/6). № 2. С. 91-103 (цитата на с. 102)). Петрунь пришел к заключению, что Боплан лично не углублялся в степи южнее реки Кодимы и в отношении этих территорий пользовался сведениями местных жителей, возможно также «Описанием Тартарии» М. Броневского (составленным в 1579 г.). В более поздних работах Петрунь спокойнее относился к Боплану, не отрицал ценность собранного им фактического материала (Его же. Нове про татарську старовиму Бозько-Днiстрянського степу // Схiдний свiт. X., 1928. № 6. С. 155-171; Его же. Украiнськi степи за paнньoi татарськоi та литовськоi доби. Замiтки i зауваження // Полуднева Украiна. К., 1930. С. 150-160 (единственный сохранившийся экземпляр в библиотеке Ф. Ф. Максименко)). Петрунь интенсивно занимался Бопланом непродолжительное время; затем не без влияния извне, его интересы изменились (Самодурова В. В. Федор Евстафьевич Петрунь (1894-1963). Библиографический указатель. Одесса, 1981.). Обладая обширными знаниями в области исторической топографии Северо-западного Причерноморья, он изложил все собранные сведения (в том числе и «боплановского происхождения») в нескольких рукописных исследованиях, варварски уничтоженных далекими от науки людьми после смерти автора (Сведения от профессора Одесского университета С. Я. Борового.).
Многочисленные историки решали на основе наблюдений Боплана отдельные конкретные задачи. Профессор Одесского университета, позже академик Академии наук УССР Михаил Слабченко (1882-1952), [35] реконструировал, пользуясь материалами Боплана, сеть торговых путей Украины (Слабченко М. Е. Организация хозяйства Украины от Хмельнищины до мировой войны. Одесса, 1923. Ч. 1. Хозяйство Гетманщины в XVII-XVIII ст. Т. 3. Карта.). Руководитель Археографической комиссии Украинской Академии наук Николай Ткаченко (1892-1965) использовал «Описание» и «специальную» карту, исследуя прошлое Уманщины (Ткаченко М. Уманщина в XXVI-XVII вв. // Записки iсторично-фiлологiчного вiддiлу УАН. К., 1927. Кн. 11. С. 27. Карта.). Профессор Одесского института народного просвещения Николай Загоровский (1893-1934) учитывал сведения Боплана, изучая причерноморские лиманы (Загоровский Н. А. Лиманы Северного Причерноморья на картах прошлых столетий // Вiсник Одеськоi комicii краезнавства при УАН. Одесса, 1929. Ч. 4-5 (секцiя вивчення природних богатств). С. 41.). В региональном плане - для истории заселения Каменеччины - использовал карту Боплана профессор Каменец-Подольского института народного просвещения Владимир Геринович (1883-1946 ?) (Геринович В. Товтри Захiдного Подiлля. Кам'янець-Подiльський, 1930. Карта (напечатана кустарным способом 100 экз.)). В 1930-е гг. в Киеве был подготовлен высококачественный украинский перевод Боплана (на основании парижского переиздания 1861 г.; кто являлся переводчиком, не установлено). Значительные фрагменты перевода увидели свет в многотомной хрестоматии источников по истории Украины (Боплан Г. Опис люду Украiни. Опис нападу татар на Украiну. Морськi походи козакiв. Киiв у другiй чвертi XVII ст. Становище селян середнього Надднiпров'я // Iсторiя Украiни в документах i матерiалах. / Скл. М. Н. Петровський i В. К. Путiлов. К., 1941. Т. 3. С. 65-66, 72-80, 109-110 (редкое издание, большинство тиража погибло во время Второй мировой войны. Два экземпляра имеются в РГБ в Москве)).
В 1939 г., выполняя указания, сделанные в 1934 г. Сталиным, Кировым и Ждановым относительно недооценки роли Богдана Хмельницкого, С. Ф. Калашникова подготовила сборник документов и фрагментов историографических сочинений по поводу присоединения Украины к России. Он вышел «на правах рукописи» «только для слушателей и преподавателей» под грифом «Высшей школы пропагандистов им. Я. М. Свердлова при ЦК ВКП(б)». В него были включены отрывки из работ М. С. Грушевского, П. А. Кулиша, В. Г. Ляскоронского, Д. И. Эварницкого, то есть всех тех авторов, которые в 40-70-ые годы были полузапрещенными в пределах РСФСР и полностью запрещенными в УССР. Составительница [36] поместила в свой сборник и несколько отрывков из «Описания Украины» Г. Боплана (они озаглавлены: «О повинностях украинских крестьян», «Об Украине и украинцах», «Избрание гетмана, морские походы казаков», «Об островах запорожских казаков Хортица, Томаковка и др.», «Набеги казаков на турецкие города») (Калашникова С. Ф. Борьба Украины с польским владычеством и присоединение ее к России: Материалы и документы. М., 1939. С. 15-17, 38-40 (в пер. Н. Устрялова 1832 г.), с. 30-34 (в пер. В. Г. Ляскоронского) — вставка А. X.).
Совершенно новые страницы украинского боплановедения написал Илько Борщак (1895-1959), будущий профессор Национальной школы живых восточных языков в Париже. Оказавшись во время Гражданской войны во Франции, он развернул здесь широкую научную работу, разыскивая в архивах и библиотеках материалы о различных аспектах украинско-французских контактов. При этом ему удалось напасть на след неизвестных науке сведений о Боплане. Впервые он упомянул о них в юбилейных очерках, посвященных французскому автору (Борщак I. Гiйом Левассер де Боплан 1672 – 6.12 - 1923 (?) (З нагоди 250 рокiв його смертi)//Лiтопис полiтики, письменства i мистецтва – Берлiн, 1923. Кн. 1. № 1. С. 8-10; Его же. Бопланiана // Лiтопис полiтики, письменства i мистецтва. Берлiн, 1924. Кн. 2. № 17. С. 258.). Выступление Борщака вызвало полемику Барвинский указал на библиографические и другие лакуны в исследованиях Борщака, однако, с другой стороны, некритически восприняв сообщение Эстрейхера (о котором упоминалось выше), пытался доказать, что первое издание «Описания» было напечатано в Руане в 1640 г, а после этого было еще три (Руан, 1651; Руан, 1660; Париж 1661) (Барвiнський Б. «Украiна» Боплапа // Стара Украiна. Львiв, 1924. № 1. С. 14. Ошибку Барвинского, не упоминая о нем, опроверг Кордт в 1926 г. (см. выше)). Борщак считал, что в «Описании» (а также на картах) Боплан одним из первых западноевропейских авторов «четко обозначил идею соборной Украины», указывая на единство этнической территории, заселенной украинцами, и не смешивая их ни с поляками, ни с «московитами» (Борщак I. Iдея соборноi Украiни в Европi в минулому. По невиданих документах i cтaродавнiх працях. Париж, 1923. С. 12-14.). О найденной бопланиане Борщак докладывал Украинской Академии наук в Киеве, сообщая одновременно, что подготовил перевод «Описания» на украинский язык (Его же. Звiдомлення з дослiдiв в архiвах Захiдной Европи, присланне Украiнськiй Академii наук у Киевi//ЗНТШ. 1924. Т. 134-135. С. 241-248.). Однако ни этот [37] перевод, ни переиздание текста 1660 г., которое Борщак предполагал напечатать как очередной том своей Bibliotheque franco-ukrainienne (он начал издавать ее после Второй мировой войны в Монтрей-су-Буа) (Borschak I. Huit mois a la Sante. Journal (1940-1941). Montreuil-sous-Bois, 1946. P. 4. De couv.), так и не увидел света. Небольшие открытия сделал Борщак, изучая сочинения и переписку Вольтера. Он установил, что «Описание» являлось одним из источников вольтеровской «Истории Карла XII, короля Швеции» (1731) (Борщак I. Вольтер и Украiна (За невиданими документами) //Украiна. К., 1926. Кн. 1. С. 35-40. Имеются свидетельства и того, что Вольтер пользовался сочинением Боплана при написании Description de Russie.), а сам Вольтер считал Боплана приверженцем Польши (письмо к Шуазелю 1767 г.) (Ср.: Sichynsky V. Ukraine in Foreign Comments and Descriptions […] New York, 1953. P. 136.). Борщак, вне сомнения, собрал уникальный материал об украинско-французских связях, среди которых соответствующее место занимал Боплан. Однако в тяжелых условиях эмиграции ему удалось напечатать только часть своих находок. Итогом исследований Борщака о Боплане следует считать очерк, вошедший в большой обзор об Украине в западноевропейской литературе, подготовленный на основе ее всестороннего изучения. В нем, между прочим, Борщак принял тезис Барвинского о четырех изданиях «Описания» (Руан, 1650, 1651, 1660, Париж, 1661), исправляя, однако, год первого издания с 1640 на 1650, как это делал Эстрейхер (Borschak I. L'Ukraine dans la literature de l'Europe Occidentale // Le Monde Slave. Paris, 1935. № 2. P. 299-305. Также оттиск отдельной книгой.). Только почти через двадцать лет Борщак согласился с тем, что первое издание «Описания» следует датировать 1651 г. Он нашел рукописную копию «Описания» 1651 г., изготовленную польским писателем и путешественником Яном Потоцким, по-видимому, в конце XVIII в. (копия хранилась в библиотеке Вольфенбюттеля) (Его же. Украiна в Парижi. Мандрування и пам'ятки. V. Латинський квартал // Украiна. Украiнознавство i французьке культурне життя. Париж, 1951. Зб. 5. С. 306.). В опубликованную после смерти Борщака энциклопедическую статью о Боплане попали, однако, и непроверенные данные (Idem. Beauplan Guillaume le Vasseur de // Encyclopedia of Ukraine. Toronto; Buffalo; London, 1984 (rep. 1985). Vol. 1. P. 189-190.). Борщак был не только историком, но и ярким публицистом, что отразилось на его научных работах. Поэтому его высказывания о Боплане требуют критического отношения. [38]
Среди зарубежных историков-эмигрантов было еще несколько приверженцев изучения сочинений Боплана. Профессор Украинского университета в Праге Сергей Шелухин (1864-1938) работал в том же русле, что и Барвинский, изучая содержание, вкладываемое Бопланом в понятие «Украина» (Шелухин С. Украинцы, русские, малороссы. Открытое письмо г. Шульгину и его единомышленникам //Украинская жизнь. М., 1916. № 7-8. С. 64; Idem. Les termes Russie, Petite-Russie et Ukraine // Tyszkiewicz M. Documents historiques sur l'Ukraine. Lausanne, 1919. P. 59-72 (Также на английском языке); Еuо же. Назва Украiни. Вiдень. 1921; Его же. Звiдки походять назви «русини, Русь, галичани, малороси, украiнци». До курсу icтopii украiнського народу… додатковi лекцii. Прага, 1928 (литографированное издание); Его же. Назва Пiдкарпаття Украiною// Ювiлейний альманах Союзу пiдкарпатських руських студентiв у Празi: 1921-1931. Прага, 1931. С. 40-42; Его же. Украiна – назва нашoi землi з наидавнiших часiв. Прага, 1936-1937.). У Шелухина были интересные идеи, однако излагал он их хаотически, прибегая к свободной интерпретации и порой давая волю фантазии Граф Михаил Тишкевич (1857-1930) опубликовал небольшую подборку карт и среди них боплановскую карту Украины в переработке И.-Б. Гоманна (Tyszkiewicz M. Cartes de l'Ukraine par G. Levasseur de Beauplan (1650), J.-Bapt. Homann (1716) et Nicolas Visscher (1735), publiees d'apres les originaux appartenant a la Bibliotheque de l'abbaye d'Einsiedeln. Lausanne, 1919.). Профессор Пражского и Варшавского университетов Дмитрий Дорошенко (1882-1951) дал обзор работ, посвященных Боплану, поддерживая одновременно (по Барвинскому и первоначальному выводу Борщака) мнение о первых изданиях «Описания» в 1640 и 1650 гг. (Dorosenko D. Die Ukraine und ihre Geschichte im Lichte der westeuropaeischen Literatur des XVIII und der ersten Haelfte des XIX. Jahrhunderts // Abhandlungen des Ukrainischen wissenschaftlichen Institutes in Berlin. Berlin, Leipzig, 1927. Bd. 1. S. 3-4.). Профессор Украинского университета в Праге, искусствовед и историк Владимир Сичинский (1894-1962), готовя одно за другим несколько изданий хрестоматии избранных иностранных источников об Украине, постепенно расширял и наполнял новым содержанием главу о Боплане. Одновременно он углубил собственное понимание «Описания», его значения для источниковедения (Сiчинський В. Чужинцi про Украiну. Вибiр з описiв подорожей по Украiни тa iнших писань про Украiну за десять столiт. 2-е випр. i значно доп. вид. Прага, 1942. С. 63-70. Первое пражское издание под загл.: Вступ до украiнського краезнавства. Прага, 1937. Ч. 2. С. 57-119. Первое львовское издание в двух тиражах, первом (1938 г.), конфискованном польской цензурой, и втором (1939 г.) с купюрами. Еще одно украинское издание — Аугсбург, 1947. Французское — Les etrangers parlent de l'Ukraine.). Многочисленные издания «Иностранцев об Украине» Сичинский иллюстрировал [39] материалами из Боплана - картами, иконографией, почерпнутой из «Описания» и карт, заглавными листами старопечатных изданий (для каждого издания подбирал специальные, не повторяющие друг друга иллюстрации). Заслуживают внимание конечные итоги исследований, изложенные в последнем английском издании. Выводы сделаны с позиции внешнего наблюдателя - и в этом их ценность: «Он (Боплан – Я.Д.) являлся первым ученым послеренессанской Европы, посмотревшим на Украину как на самостоятельное географическое и политическое целое, обладающее индивидуальным природным, экономическим и культурным характером. Его чудесное «Описание Украины» можно назвать первой украинской географией. Его карты Украины являлись моделью для западноевропейской картографии до начала XVIII в. Наконец, именно Боплан ознакомил западный мир с украинской освободительной борьбой XVII в. и с именем Украины» (Sichynsky V. Ukraine — Foreign Comments and Desriptions from the VI-th to XX-th century. New York City, 1953. P. 67-88 (цитата на С. 67)). Сичинский касался и вопроса о содержании термина Украина (Его же. Назва Украiни. Авгсбург, 1948).
Русская зарубежная историческая наука также внесла свой вклад в изучение наследия Боплана. Крупнейший историк картографии мирового значения Лев Багров (1881-1957) издал ранее неизвестный гданьский вариант карты Боплана 1648 г. (Bagrow L. Anecdota cartographica. 1. Die ersten Karten der Ukraine (XVII Jh.). Berlin, 1935. Taf. VII и соответствующий комментарий.), решительно выступил в защиту его авторства карт течения Днепра (Idem. The First Maps of the Dnieper Cataracts // Imago mundi. Amsterdam. 1953. Vol. 10. P. 87-97.), а в обобщающих фундаментальных трудах по истории всемирной картографии всегда упоминал Боплана и репродуцировал его карту Украины (Idem. Die Geschichte der Kartographie. Berlin, 1951. S. 352. Pl. 328; Bagrow L., Skelton R. A. Meister der Kartographie. Berlin, 1963. S. 505. Taf. XCIX; Bagrow L. History of Cartogiaphy. Rev. and enlarg. By A. Skelton. Cambridge. Mass., 1966. P. 257. Pl. XCIX.). На страницах русской научной печати отразилась дискуссия о количестве прижизненных изданий «Описания» (Было ли три или четыре издания «Украины» Боплана в XVII ст.? // Временник Общества друзей русской книги. Париж, 1925. Т. 1. С. 90.).
В конце 20-х - начале 30-х гг. в львовской научной среде началось изучение карт Боплана с точки зрения их ценности как геодезических [40] источников. Роман Яцык (годы жизни неизвестны), исследуя степень точности нанесения объектов на «специальной» карте, установил, что боплановские определения географической широты и длины различных объектов для середины XVII в. можно считать очень точными (средняя ошибка в длине составляла 16', в широте 12') - эти показатели были не хуже, а во многих случаях даже лучше, чем в других образцах западноевропейской картографии того времени (Jacyk R. Mapa Ukrainy Beauplana // Ksiega pamiatkowa XII Zjazdu lekarzy i przyrodnikow polskich w roku 1925. Warszawa, 1926. T. 1. S. 120-121; Idem. Stopien dokladnosci na mapach XVII w. // Pamietnik II Zjazdu slowianskich geografow i etnografow w Polsce w r. 1927. Krakow, 1930. T. 2. S. 282-283; Idem. Analiza mapy Ukrainy Beauplana // Polski Przeglad Kartograficzny. Lwow. 1931. T. 5. Nr. 35. S. 66-91.). Выводы Яцыка натолкнулись на сопротивление польских историков картографии, в частности К. Бучека (Buczek K. Ze studiow nad mapami Beauplana // Wiadomosci sluzby geograficznej. Warszawa, 1933. Nr. 1. S. 20-23.), однако внесенные коррективы мало изменили общую картину. Иван Крипякевич (1886-1967), впоследствии академик Академии наук УССР, высказал мысль о том, что Боплан увез с собой материалы по иконографии городов Украины и Крыма и что эти рисунки попали на страницы таких иллюстрированных изданий как Суаnеае (первое изд. Аугсбург, 1687) и Kleine Tartarey (Аугсбург, 30-е гг. XVIII в.) (Крип'якевич I. Зaбyтi види Украiни XVII-XVIII ст. // Украiнська книга. Львiв, 1937. № 1. С. 18-20. Ср.: Ковальский Н. П., Мыцык Ю. А. «Суаneаe» - немецкое сочинение конца XVII в. и его сведения по истории славян // Вопросы германской истории и историографии. Днепропетровск, 1975. Вып. 3. С. 138; Мыцык Ю. А. Записки иностранцев как источник по истории Освободительной войны украинского народа 1648-1654 гг. Днепропетровск, 1985. С. 39.). Однако Боплан лично не бывал на черноморском побережье, а анализ изображений (в том числе и тех мест, где побывал Боплан) в упомянутых изданиях доказывает, что это вымышленные фантастические виды. Весьма сомнительно, что пунктуальный и аккуратный Боплан мог везти с собой столь не аутентичный материал. Вполне вероятно, что Крипякевич использовал «Описание» как источник в работах по истории казачества, иллюстрируя их фрагментами карт Боплана и зависящих от него других картографов (в частности, в монографии о Б. Хмельницком) (Крип'якевич I. Богдан Хмельницький. К., 1954. С. 43, 80, 104, 238 и др. Ср. также: Кiзлик О. Д. Iван Петрович Крип'якевич: Бiблiографiчний покажчик. Львiв, 1966 (в библиографическом перечне работ имеются лакуны)). [41]
Нигилистическое отношение к серьезным историческим исследованиям, усилившееся в Советской Украине в начале 30-х гг., болезненно отразилось на источниковедении, включая изучение и использование наследия Боплана. Прошло более 25 лет, прежде чем боплановская тематика, сначала робко, а иногда со странными сопутствующими формулировками, начала появляться на страницах научных работ. Была утеряна преемственность историографических традиций, и многим авторам казалось, что именно они начинают открывать Боплана для науки. Достижения предшественников были забыты или же их сознательно замалчивали. Доцент Киевского университета Вера Павлова пыталась доказать, что сведения для своих карт Боплан в значительной мере заимствовал из русских карт, в частности из «большого чертежа» (Павлова В. П. Картографическое изучение территории Украины: Исторический обзор / Автореф. канд. дис. К., 1954. С. 4. (Впрочем, это вполне соответствовало духу времени борьбы с «космополитизмом» — прим. ред.)), и что карты Боплана, неизвестно почему, «принято считать оригинальными» (Ее же. Картографiчне вивчення територii захiдних областей в перiод до возз'едания ix з Радянською Украiною // Географiчний збiрник. К., 1960. Вип. 3. С. 180; Ее же. Территорiя Украiни на iноземних картах XVI-XVII вв. // Вiсник Киiвського унiверситету. К., 1963. № 5. Серiя геологii та географii. Вип. 2. С. 97.). Павлова не учитывала то обстоятельство, что карты Боплана составлялись на основании геодезических измерений, а русские карты того времени - по принципу итинерариев (дорожных карт). Владимир Голобуцкий, в то время сотрудник Института истории Академии наук УССР, восстановил авторитет Боплана, подчеркнув значение «Описания» как источника по истории казачества (Голобуцький В. А. Запорожское казачество. К., 1957. С. 46, 53-55, 88, 89, 110 и др., а также репродукция двух секций карты Днепра.). Однако автор не устоял перед искушением по-своему препарировать текст Боплана. Пересказывая описание морских походов запорожцев, он исключил место, в котором упоминается квадрант, по-видимому, считая, что казаки не могли пользоваться этим измерительным прибором, а Боплан, приводя эти сведения, просто-напросто ошибся (следует отметить, что подобное заблуждение было бы странным для геодезиста и картографа, коим являлся Боплан, хорошо разбиравшийся в инструментах, используемых для ориентировки на суше и в море). Екатерина Стецюк, также сотрудник Института истории, довольно широко использовала «Описание» Боплана при изложении истории Украины середины [42] XVII в. (Стецюк К. I. Народнi рухи на Лiвобережжi i Слобiдськiй Украiнi в 50-70-х роках XVII ст. К., 1960. С. 55 и др.). Павел Жолтовский (1904-1986), сотрудник Музея этнографии и художественных промыслов Академии наук УССР во Львове, вернулся к изучению карт как иконографического источника (Жолтовський П. М. Визвольна боротьба украiнського народу в пам'ятках мистецтва XVI-XVIII cт. К., 1958. С. 18-21.). Однако о возрождении боплановедения говорить было рано: на протяжении 60-70-х гг. XX в о Боплане не было сказано ни одного нового слова, его личность и труд недооценивали, да и писали о незаурядном французе как-то скупо и с неохотой (Ср.: Марченко М. I. Украiнська iсторiографiя (з давнiх часiв до середини XIX ст.). К., 1959. С. 42.). С этой аморфностью и слабым интересом контрастировало в корне противоположное отношение к Боплану украинской зарубежной историографии, подготовившей в 1959 г научное переиздание старого (1744 г.) английского перевода "Описания". В его подготовке приняли участие И.-Т. Петришин и большой популяризатор Боплана, поэт и одновременно серьезный исследователь истории картографии Богдан Кравцов (1904-1975), автор нескольких обзоров древних карт Украины и оригинальной биографии французского инженера (Кравцiв Б. Карти Украiни до пол. XVIII в. // Енциклопедiя украiнознавства. Париж, Нью-Йорк, 1959. Ч. 2. Т. 3. С. 977-980; Idem. Guillaume Le Vasseur Sieur de Beauplan's "Description of Ukraine" and his Military Maps of Ukraine // Le Vasseur de Beauplan G. Description of Ukraine. New York, 1959; Idem. Ukraine in Western Cartography and Science in the XVII-th - XVIII-th Centuries // Ukrainian Quarterly. New-York, 1962. Vol. 18. P. 24-39.).
Только в конце 70-х - начале 80-х годов, произошли определенные сдвиги. Николай Кравец посвятил «Описанию» содержательный очерк (Кравець М. М. Щоденник Epixa Лясоти та «Опис Украiни» Гiйома Левассера Боплана як джерело з iсторii Украiни (Методична розробка для студентiв). Вiнниця, 1978 (фактически 1979). С. 12-20.). На основании иностранной литературы были подведены итоги картографических достижений Боплана - они оказались гораздо более значительными, чем считалось ранее, например, во времена Кордта (Дашкевич Я. Р. Територiя Украiни на картах XIII-XVIII cт. // Iсторичнi дослiдження. Вiтчизняна iсторiя. К., 1981. Вип. 7. С. 90-91.). Работы о Боплане заняли соответствующее место в историографии украинского картоведения XIX - начала XX вв. (Дашкевич Я. Р. Середньовiчнi карти Украiни в дослiдженнях кiнця XVIII - початку XX ст. // Iсторичнi дослiдження. Вiтчизняна iсторiя. К., 1985. Вип. 11. С. 85-90.). Ярема Кравец [43] подготовил новый украинский перевод «Описания», предназначенный для широких читательских кругов Перевод печатался в сокращенном виде как журнальный вариант (де Боплан Г. Левассер. Опис Украiни… /З фр. переклав Я. Кравец // Жовтень. Львiв, 1981. № 4. С. 54-88. Принципы данного перевода изложены в: Кравець Я. I. «Опис Украiни…» Боплана - видатна iсторична пам'ятка // Украiнська археографiя. Сучасний cтан тa перспективи розвiтку. Тези доповiдей респ. наради. Грудень. 1988 р. К., 1988. С. 75-76.). Автор предисловия к данному переводу Ярослав Исаевич способствовал также популяризации сочинения Боплана среди русских читателей (Iсаевич Я. Боплан i його «Опис Украiни…»//Жовтень. Львiв, 1981. № 4. С. 52-53; Чтоб вовек едины были/Сост. Я. Д. Исаевич. М., 1987. С. 343-344, 350-376. Фpaгменты «Описания» изданы в уточненных переводах К. Мельник-Антонович и В. Ляскоронского.). Мария Вавричин дала обзор картографических работ Боплана и перечень карт, хранящихся в советских коллекциях (правда, к ним она ошибочно причислила копии Немцевича, вырванные из польского перевода «Описания» 1822 г.) и выдвинула проект издания репродукции всех Боплановских карт (Вавричин М. Kapти украiнських земель Г. Боплана в бiблiотеках i архiвах СРСР // Бiблiографiчна iнформацiя i сучаснiсть. Зб. наук. прац. К., 1981. С. 116-127; Ее же. Карти Украiни Гiйома Левассера де Боплана//Жовтень. Львiв, 1981. № 4. С. 89-94; Ее же. Картографические источники по истории Украины XVII в. в фондах библиотек, архивов и музеев г. Львова//Формирование книжных фондов. Сб. научн. трудов. М.,1982. С. 93-103; Ее же. Про видання атласу «Украiна на картах Г. Боплана» в рамках серii «Картографiчнi джерела до icтopii Украiни» // Украiнська археографiя. К., 1988. С. 240-243.).
Возникли некоторые нетрадиционные подходы к наследию Боплана Николай Крикун, сравнивая южные границы Брацлавского воеводства по картам и по территории реального заселения, пришел к выводу, что Боплан включил в воеводство территорию, на которую фактически власть Польши не распространялась (Крикун М. Г. Границi i повiтовий подiл Брацлавського воеводства в XVI-XVIII cт.// Iсторичнi дослiдження. Вiтчизняна iсторiя. К., 1983. Вип. 8. С. 91.). Геннадий Боряк, анализируя сведения о Киеве по «Описанию» и по картам, обратил внимание на реалистическое панорамное изображение города на карте и подсчитал, что его площадь - по карте - составляла почти 30 кв. км (Боряк Г. В. Гiйом де Боплан: «Це давне мiсто розмiстилося на плато». Киiв на картах XV-XVIII ст.//Киiв. К., 1985. № 1. С. 154-155.). Возобновилось региональное изучение карт. Людмила Анохина работала над историей Винниччины (Aнoxiнa Л. С. Подiлля на кapтax Г. Л. Боплана // Тези III Вiнницькоi обласноi iсторико-краезнавчоi конференцii (4 вересня 1985 р.). Вiнниця, 1985. С. 63-64.), Ольга Диденко – Уманщины (Дiденко О. П. Уманщина на картах Г. Боплана // Iсторико-географiчне вивчення природних та соцiально-економiчных процесiв на Украiнi. Зб. наук. прац. К.,1988. С. 84-89.). Был заново [44] перепечатан русский перевод «Описания», хотя непонятно, почему для этого был выбран наиболее несовершенный из существующих - перевод Ф. Устрялова (Боплан Г. Левассер де. Описание Украины // Архiви Украiни. К., 1988. № 2 С. 62-76; № 4. С. 50-63 и дальше (публикация не закончена). Предисловие: Котляр М. Ф. Гiйом Левассер де Боплан i його "Опис Украiни» // Архiви Украiни. К., 1988. № 2. С. 59-62.), впрочем, с вычеркнутыми оригинальными примечаниями. Еще раньше был перепечатан отрывок из Боплана с описанием украинской свадьбы (Весiлля. У двох книгах. Упор. текстiв, примiтки М. М. Шубравськоi. К., 1970. С. 63-67, 443.). Появилась первая попытка библиографии Боплана, составленная Сергеем Белоконем (Бiлокiнь С. Бiблiографiя киевознавцiв. К., 1985. Вип. 5. С. 4-6.). Представитель украинского зарубежного востоковедения Виктор Остапчук широко использовал «Описание» и карты Боплана при изложении морской тактики казаков и географических реалий приморского Днепро-Бугского региона (Ostapchuk V. Five Documents from the Topcapi Palace Archive on the Ottoman Defense of the Black Sea against the Cossacks (1639) // Journal of Turkish Studies. Cambridge, Mass., 1987. Vol. 11. P. 49-50, 58, 59, 61, 82-83, 91.). С. А. Ищенко обосновал материалом из труда Боплана целый ряд суждений о военной тактике крымских татар (Ищенко С. А. Война и военное дело у крымских татар XVI-XVIII вв. (По запискам иностранных путешественников и дипломатов) // Советское Причерноморье и Поволжье во взаимоотношениях Востока и Запада в XII-XVI веках. Ростов-на-Дону, 1989. С. 136-145.). В. Н. Королев подробно проанализировал вопрос об употреблении запорожцами и татарами квадранта для ориентировки в море и в степи - самые ранние сведения об этом сохранились именно у Боплана (Королев В. Н. Технология донского казачьего мореплавания на Азовском и Черном морях в XVII в. Мореходные инструменты и карты //Торговля и мореплавание в бассейне Черного моря в древности и средние века. Межвуз. сб. науч. трудов. Ростов-на-Дону, 1988. С. 109-110, 112, 124-126.).
Несмотря на заметное оживление боплановедения в 80-е гг., до сих пор ощущаются негативные последствия легкомысленного отношения к историческим источникам в прошлом, вследствие чего историческая наука потеряла несколько десятков лет для изучения ценнейшего наследия. Да и количественный рост публикаций отнюдь не всегда свидетельствовал о совершенствовании их содержательной части.
С Бопланом - вследствие невнимательного отношения к источнику - иногда происходят странные вещи. То исследователи его трудов убеждают, что он когда-то осматривал Куяльницкий лиман (где он никогда [45] не бывал) (Власенко I., Полiщук В. Гiркi уроки Сасика // Випробування iстиною: Зб. публицистики. К., 1989. С. 302.), то упрекают француза в том, что, описывая Киев, он нарочно не упомянул православную Кирилловскую церковь, так как... боялся обидеть польского короля (Климчук О. «Подъ святымъ Куриломъ...» // Украiна. К., 1989. № 31. С. 11.). Только постепенно, с течением времени и по мере более глубокого осмысления материала, удается наверстывать упущенное. Значительным шагом вперед является новое трехтомное издание «Описания» 1660 г., предпринятое в Киеве Археографической комиссией УССР совместно с Гарвардским Украинским исследовательским институтом. Первые два тома - факсимиле и широко комментированный украинский перевод (Боплан Г. Левассер де. Опис Украiни, кiлькох провiнцiй Королiвства Польського, що тягнуться вiд кордонiв Московii до границь Трансiльванii, разом з iхнiми звичаями, способом життя i ведения воен / Переклад. Я. I. Кравця, З. П. Борисюк. Передмова Я. Д. Iсаевича, В. А. Смолiя. К., 1990 (Это, фактически, второй том издания; факсимиле "Описания" 1660 г. образует первый том)), третий - комментируемый (другим набором примечаний) английский перевод, подготовленный известными американскими специалистами Дэннисом Ф. Эссаром и Эндрю Б. Перналом (кстати, уроженцем Западной Украины). Совместными усилиями (Д.-Ф. Эссар, Э.-Б. Пернал, М. Г. Вавричин) предполагается также издание корпуса всех карт Украины Боплана (Рабочее название издания: Украiна середини XVII ст. на картах Г. Боплана. Картографiчний корпус. Издается параллельно на английском и украинском языках.). Все эти научные мероприятия наряду с издаваемым сегодня русским переводом Боплана, лучшим образом свидетельствуют о том, что боплановедение как в мировой, так и в нашей науке остается перспективным и многообещающим направлением исследований (Первый вариант этого раздела опубликован в 1998 г. (Дашкевич Я. Боплан в украiнськiй та росiйскiй iсторiографii (до 1990 р.) // Боплан i Украiна. Збiрник наукових праць. Львiв, 1998. С. 46-77.).
Текст воспроизведен по изданию: Гийом Левассер де Боплан. Описание Украины. М. Древлехранилище. 2004
© текст - Дашкевич Я. Р. 2004© сетевая версия - Тhietmar. 2006
© OCR - Abakanovich. 2006
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Древлехранилище. 2004