СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ДАНИИЛ ПРИНТЦ

(1577)

Даниил Принтц из Бухова (Printz a Buchau), советник имперского апелляционного суда в Чехии (р. 1546, ум. 1608), был в Москве вместе с посольством Иоанна Кобенцеля, посылавшимся императором Максимилианом II к Ивану Грозному с предложением заключить союз против турок в 1576 г. Аделунг (Kritisch-literarische Uebersicht. — SPb., 1846. — Bd 1. — S. 188-196), а за ним и переводчик Принтца — И.А. Тихомиров, — и СР. Минцлов (Обзор записок, дневников и т.д. — Новгород, 1911. — Вып. 1. — С. 33) ошибаются, утверждая, что он был в Москве и второй раз в 1578 г. (см.: Uebersberger H. Oesterreich und Russland. — Bd 1. — S. 448. — Anm.; S. 463. — Anm.). О своем посольстве Д. Принтц по приказанию императора Максимилиана составил в 1577 г. на латинском языке краткую записку, разделенную на 10 глав; эта записка впоследствии была издана в г. Нейсе в 1668 г. под заглавием «Начало и возвышение Московии» («Moscoviae ortus et progressus»); в ней Принтц сообщает много любопытных данных, касающихся русских и России того времени. Ему же принадлежит и другое сочинение — «Genealogia Magni Moscoviae Ducis», — изданное А.В. Старчевским в «Historiae Rutheniae Scriptores exteri» (Berlin; SPb., 1851. — Vol. 2. — 23 sq.). В первом из этих сочинений Принтц поместил ряд данных, добытых им в Москве собственными наблюдениями, а также из расспросов людей, заслуживавших доверия; в его сочинении часто встречаются такие фразы: «...расспросив достопочтеннейших мужей... мы слышали... узнали от людей достойных веры», что доказывает его личные сношения с различными свидетелями и очевидцами; как член чешского суда и владелец чешских имений Фалькенау и Кроссена он хорошо знал чешский язык, что облегчило ему понимание русского; вероятно, он пользовался даже русскими летописями, на что указывают, например, следующие его слова: «...как они [русские] пишут в своих книгах... в летописях почти нет упоминаний... перевел, как мог, с русского». В конце XVII в., когда несколько раз было издано его сочинение (в Нейсе, Силезия — 1668 г., в Губене — 1679, 1681, 1687 гг.), европейская литература располагала уже гораздо более обширными данными о Сибири, чем те, которые привел Принтц; однако для 1577 г., когда оно писалось, в нем заключались все же некоторые свежие данные, например, о соболях, образ жизни и способ ловли которых весьма интересовал тогда европейцев, благодаря сбыту русских мехов за границу. Латинский подлинник сочинения издан вновь в «Scriptores rerum Livonicarum» (1848. — Т. 2. — P. 625—728), где перепечатан с издания 1681г., и отдельно в Риге в 1857 г. Отрывки из него в русских переводах напечатаны были в «Вестнике Европы» (Об иностранных посланниках в России / Пер. А. Цветаева // Вестн. Европы. — 1829. - № 1. - С. 1-17), «Сыне Отечества* (1838. - Т. 1. - С. 1-9); в «Журнале Министерства народного просвещения» (1845. — № 1) и в «Архиве» Калачова (1860. — С. 101). Ср.: Кордт В.А. Чужоземнi подорожнi по схиднiй Европi. — Киiв, 1926. — С. 46. Полный русский перевод с латинского дал И.А. Тихомиров (М., 1877; также в: ЧОИДР. — 1876. — № 3, 4). Приводимый ниже текст дается по этому переводу: Там же. — 1870. — № 3, отд. 4. — С. 30—31. [127]

НАЧАЛО И ВОЗВЫШЕНИЕ МОСКОВИИ

 MOSKOVIAE ORTUS ET PROGRESSUS

Он [царь] берет также довольно большие пошлины с товаров, вывозимых из Московии. А из областей более отдаленных, каковы Пермь ¹ (Permia), Сибирь (Sibiria) и Устюзия ² (Ustyusia), где родится дерево кедр (Cedrus), ему доставляют в величайшем множестве драгоценные меха, употребляемые для опушки одежды князей, которые он при помощи купцов продает в разные страны и копит серебро с великою жадностью. Маленькие животные, которых шкуры мы зовем собольими (Zebellinas), питаются кедровыми орехами ³. Эти области населяют люди дикие и даже совершенные варвары. Занимаясь одной только охотой, они добывают диких зверей посредством метательных копий, и в этом искусстве так опытны, что очень редко промахнутся на расстояние более самого носа; сняв меха, они сшивают их и передают воеводам (Praefectis) Великого Князя. Не зная никакого земледелия, они питаются одним только мясом диких зверей, а вместо лошадей употребляют оленей, которых запрягают в телеги, и собак, на которых ездят верхом ⁴ (quibus cquitardo insident), как это мы узнали от многих достойных веры людей.

Комментарии

1. Пермь]. О термине Пермь в западно-европейской литературе и картографии см.: Теплоухов А.Ф. Пермяки и зыряне // Пермский краеведческий сборник. — Пермь, 1926. — Вып. 2. — С. 113—124.

2. Устюзия]. Имеется в виду Великий Устюг и прилегавшая к нему область. Великий Устюг являлся древнейшим опорным пунктом Новгородско-Суздальской колонизации Поморья и старым торжищем русских промышленников и купцов. Во второй половине XVI в. со времени открытия Беломорского пути Устюг сделался важнейшим после Вологды торговым пунктом между Москвой и Архангельском, чем и объясняется к нему интерес иностранцев (Мерцалов Л.Е. Вологодская старина: Материалы для истории Северной России. — СПб., 1889. — С. 104). «С возникновением ярмарки в устье р. Дпины и с укреплением русского влияния на берегах Оби и Енисея, он оказался в узле двух важнейших торговых дорог, связывавших внутренние области государства с новозавоеванными провинциями и западно-европейским рынком» (Базилевич К.В. Торговля Великого Устюга в середине XVII в. // Институт Истории: Учен. зап. — М., 1929. — Т. 4. — С. 89). Описание Устюжского и Пермского края мы находим у А. Гваньини; он пишет, между прочим: «Называется же Устюг от устья (по-латыни ostium) и Юга — реки, текущей с юга на север. Они (жители Устюжского края) богаты шкурами диких зверей разного рода, особенно же черными лисицами, которые иногда приравниваются к соболям» (М.П. Наш север в описании иностранца XVI в. // Изв. Архангельск, об-ва изучения Русского Севера. — 1911. — № I. — С. 2-7). Об устюжской меховой ярмарке рассказывал уже П. Иовий в 1525 г.

3. питаются кедровыми орехами]. «Соболь<...> также не брезгает кедровыми орехами, но они составляют для него только предмет лакомства, как и княженика северных урманов. Бурундук, рябчик и молодые тетери составляют главный предмет его промысла» (Словцов И. В стране кедра и соболя: Очерк Тавдинско-Пелымского края // Зап. ЗСОРГО. — 1892. — Вып. 13, ч. 1. — С. 10). «Соболь кормится мелкими птичками, ловит молодых рябчиков, глухарят, тетеревят и куропаток<...>, орехи и ягоды составляют лакомство этого зверька» (Черкасов А. Записки охотника Восточной Сибири. - СПб., 1884. - С. 270).

4. Собак, на которых ездят верхом]. Следует понимать, конечно, в значении упряжных собак. Употребление латинского глагола equito давало и раньше повод к подобным недоразумениям.