Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

ПИСЬМО XX

Петербург, 1735.

Мадам,

Вас обуревает такое любопытство, что Вы ведете нечестную игру. Не тяжко ли переносить, что мне, в свою очередь, не позволено задавать вопросов? И, без сомнения, проведай Вы, что я была допущена на прием к турецкому султану (Great Turk), вы ожидали бы от меня рассказа о происходившем там. Вы узнаёте, что я часто бываю у принцессы Елизаветы и что она удостоила меня своим посещением, и восклицаете: «Умна ли она? Есть ли в ней величие души? Как она мирится с тем, что на троне — другая?» Вы полагаете, на все эти вопросы ответить легко. Но я не обладаю Вашей проницательностью. Она оказывает мне честь, часто принимая меня, а иногда посылает за мной. Сказать по правде, я почитаю ее и в душе восхищаюсь ею и, таким образом, посещаю ее из удовольствия, а не по обязанности. Приветливость и кротость ее манер невольно внушают любовь и уважение. На людях она непринужденно весела и несколько легкомысленна, поэтому кажется, что она вся такова. В частной беседе я слышала от нее столь разумные и основательные суждения, что убеждена: иное ее поведение — притворство. Она кажется естественной; я говорю «кажется», ибо кому ведомо чужое сердце? Короче, она — милое создание, и хотя я нахожу, что трон занят очень достойной [222] персоной, все же не могу не жалеть, чтобы принцесса стала по крайней мере преемницей.

Принцесса Анна, на которую смотрят как на предполагаемую наследницу, находится сейчас в том возрасте, с которым можно связывать ожидания, особенно учитывая полученное ею превосходное воспитание. Но она не обладает ни красотой, ни грацией, а ум ее еще не проявил никаких блестящих качеств. Она очень серьезна, немногословна и никогда не смеется; мне это представляется весьма неестественным в такой молодой девушке, и я думаю, за ее серьезностью скорее кроется глупость, нежели рассудительность. Это entre nous 23, Вы ведь не учитываете, что за удовлетворение Вашего любопытства я могу пойти на виселицу и во избежание риска не осмелюсь отправить это письмо почтой.

Мне довелось в продолжение нескольких дней беседовать с одной шведской дамой, которая попала в плен к татарам, прожила среди них восемнадцать лет и только теперь вернулась. Ее история, которую я услышала из ее собственных уст, такова. Она была женой шведского капитана, русские взяли ее в плен вместе с мужем и отправили с еще несколькими в Сибирь. По дороге на них напал отряд калмыцких татар, и пленники сражались вместе со своими охранниками, чтобы избежать второго плена. В стычке муж дамы был убит, а оставшиеся в живых схвачены. Захватившие их поделили свою добычу и разлучили пленников. Она и один русский, говоривший по-калмыцки, были уведены двумя татарами. Одному из них она так понравилась, что он решил склонить ее к любви и заставил русского быть переводчиком. Не добившись своего страстными мольбами, он попытался применить силу. Она наконец зубами вырвала у него из груди кусок мяса, за что он прибил бы ее, если бы не был остановлен своим товарищем.

Через несколько дней они прибыли к шатру хана, или короля, где этот второй татарин высмеял своего товарища за его приключение с пленницей. Хан велел привести ее и русского переводчика и спросил ее, почему она отказала в благосклонности этому мужчине. Хан, казалось, подивился тонкости ее чувств в отношении выбора возлюбленного, но сказал, что поскольку таков обычай ее страны, то никто не смеет принуждать ее или досаждать ей, и отдал ее одной из своих жен (у него их было две). Та спросила, [223] умеет ли она рукодельничать, и дама показала ей кошелек, который сама вышила. Жене хана это чрезвычайно понравилось, она предоставила даме работать иглой и относилась к ней с большой добротой. Татары давали ей всевозможное мясо, и их забавляло, что она его готовит, поскольку сами они едят любое мясо сырым. Судьба занесла в это же место еще одного пленника из ее страны. Он научил татар нескольким полезным ремеслам и наконец отлил пушку, оказав этим такую большую услугу (татары тогда воевали с китайцами), что его отпустили на волю. По его просьбе отпустили и даму. Здесь они поженились и готовятся ехать в Швецию. Поскольку Вы любите новизну, как бы Вам понравилась поездка в гости к этому хану, который кажется мне замечательным парнем? Покидаю Вас, чтобы Вы поразмыслили над этим, и остаюсь и проч.


Комментарии

23. Между нами (фр.). (Примеч. пер.)