СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ХОНДЕМИР

СУТЬ ТРАДИЦИЙ

ХАЛАСАТ АЛ-АХБАР

ИСТОРИЯ МОНГОЛОВ

От древнейших времен до Тамерлана.

Перевод с Персидского.

Ваше Высокопревосходительство!

Обязанный изучением языков Восточных, в университете С. Петербургском, патриотической ревности Вашей разливать в отечестве нашем истинное просвещение, и содействовать распространению познаний об Азии, кому могу посвятить я первый труд мой, на поприще Истории Востока, как не Вашему Высокопревосходительству, основателю заведения, в котором я получил образование, покровителю русских дарований, любителю восточной литературы, известному ученостью в просвещенной Европе, коего имя, навсегда незабвенное в истории образования России будет ярко блистать в ряду Меценатов.

Благосклонное принятие Вашим Высокопревосходительством я почту величайшею наградою слабого труда моего и поощрением к другим, гораздо важнейшим.

Вашего Высокопревосходительства

покорнейший слуга
Василий Григорьев
Студент С. Петербургского Университета

Предисловие

Всеобщее внимание, обращаемое ныне на Историю Монголов, и особенная важность оной для нас, по причине тесных и долговременных связей, в коих Русские находились с сим народом, побудили меня издать предлагаемую летопись, переведенную с IX Отделения всеобщей Истории Хондемира известной под именем Хуласет-уль-Ахбар. Хотя она есть не более, как сухой и краткий рассказ великий событий потрясавших вселенную, но в замен сего недостатка, имеет то преимущество, что, при всей краткости своей, заключает все важнейшие события Истории Монголов до времен Тамерлана. Доказательством ее достоинства может служить и то, что ученый Гербелот, во всех статьях своей Восточной Библиотеки, касающихся до Монголов, не нашел ничего лучше, как слово в слово, переписывать сию летопись. Санктпетербургская Императорская Академия Наук также включила ее в число источников для составления, назначенной к состязанию, Истории Золотой Орды. Посему, полагая, что издание сей Хондемировой летописи, по редкости рукописных ее экземпляров, будет приятно как для всех занимающихся Историею Монголов, так и особенно для принявших на себя труд заняться предложенным Академиею [VIII] предметов, я решился, прежде нежели приступлю к важнейшим по сей части занятиям, напечатать перевод сего сочинения, и тем положить хотя малую лепту в сокровищницу Восточной литературы, которая, смотря по неутомимым попечениям Правительства, может быть скоро наполнится драгоценнейшими дарами. К этому намерению побудило меня еще и то обстоятельство, что на Русском языке нет ни одного Восточного Историка, переведенного с подлинника; ибо и самые переводы отца Иакинфа, которые доселе еще немногие умеют у нас ценить, суть большею частию извлечения из Государственных летописей, а История Абульгази переведена с Французского.

В переводе, я старался сколь можно ближе держаться подлинника, переводил почти слово в слово, от чего неминуемо произошло пестрота слога, и выкидывал только в иных местах излишния метафоры, употребляемыя на Востоке как обыкновенные фразы. Примечания сделаны мною единственно для ясности текста, потому, что темнота часто происходит не от того, что автор худо излагал предмет, но что читатель не понял его.

При сем считаю первейшею обязанностию засвидетельствовать высочайшую благодарность Г. Статскому Советнику Ф. Ф. Шармуа, доставившему мне, по своей благосклонности, как самый рукописный текст сей Истории, так и многие другие, нужные мне сочинения. [1]

Отделение Первое

От Ноя до Чингиз-Хана

ИАФЕТ

Знающие историю Султанов и читающие деяния Хаканов ¹ повествуют, что когда ковчег Ноев, да будет ему мир! безопасно остановился на горе Джуди ², Ной дал Туркестан ³ в удел старшему сыну своему Иафету, который, по верному преданию, сам был посланный Богом пророк ⁴. Научив его Великому Имени ⁵, Ной начертил оное на камне, который также отдал Иафету. Силою сего камня, Иафет мог по воле своей производить дождь. У Турок еще и доныне находятся камни, известные под именем Сенки-Еде и Джеде-Тат, которые они почитают причиною дождей ⁶.

И так Иафет, сын Ноев, да будет ему мир! отправился в страны Восточные, жил подобно всем обитателям степей, учил [2] добру, наконец умер и переселился в сады райские. Он оставил 8 сыновей: Турка, Хазара, Саклаба, Руса, Менсека, Чина, Гомари, называемого также Кеймалом и Тареджа.

ТУРК, СЫН ИАФЕТОВ.

Называемый Турками Иафет-Оглан (сын Иафетов) заступил место своего отца. Он был первым из царей Восточных, как Кейморос ⁷первым Государем Персии; показал, каким образом должно царствовать и управлять народами; жил 240 лет и умирая оставил пять сыновей: Ильминдже, Тутука, Джегеля, Бершехара и Имлака.

Ильминдже-Хан был старшим из детей Иафет-Оглана; ему наследовал сын его Зиб-Бакуи-Хан, по смерти которого вступил на престол сын его Гаюк-Хан. При конце жизни Гаюк назначил наследником сына своего Илиндже-Хана, и переселился в вечность.

По смерти отца, возложив на главу свою венец Царский, Илиндже-Хан старался о соблюдении справедливости и правосудия. В царствование его, Турки возгордившись множеством богатств своих, пошли путем заблуждения и неверия ⁸. Повествуют, что у Илиндже-Хана родились два близнеца, из [3] которых одного он назвал Татаром, а другого Монголом ⁹. Когда они достигли совершенных лет, отец разделил между ими Туркестан. По смерти Илиндже, Татар и Монгол начали управлять своими областями. – Династия Татара состояла из восьми человек, именно: Татар-Хана, Бука-Хана, Елиндже-Хана, Исель-Хана и Сююндж-Хана. Род Могола состоял из 9 человек, о коих теперь и следует речь.

Могол-Хан, утвердясь на престоле, старался о соблюдении правосудия. Он имел 4 сыновей: Кара-Хана, Озер-Хана, Гёз-Хана и Оз-Хана. Кара-Хан, по смерти отца своего, возложил на главу венец Царский и в Каракуме, при горах Ор-Таке и Кир-Таке ¹⁰, устроил свое летнее и зимнее кочевье ¹¹; Бог даровал ему сына красоты необыкновенной, так что

«Кто видел красоту ланиты его, тот уже с презрением смотрел на солнце и луну» ¹² .

Сей ребенок, в продолжение трех суток, не брал груди матери, которой снилось каждую ночь, что дитя говорит ей: «О мать! Доколе ты не примешь веры истинной, не буду пить молока твоего». Государыня, опасаясь супруга своего, не могла явно исповедывать веры истинной, но втайне начала поклоняться Единому Богу и ребенок [4] принял грудь ея. В то время у Моголов был обычай давать дитяти имя, и когда сие время исполнилось сыну Кара-Хана, отец, сделав пир, велел созвать дворян ¹³и вельмож, и начал с ними советоваться, какое бы имя дать сыну, как вдруг дитя закричало весьма ясно: мое имя Огуз. Все присутствовавшие были приведены в изумление и оставили ему это имя. Когда Огуз достиг совершеннолетия, отец женил его на дочери брата своего Гёз-Хана, которая будучи идолопоклонницею не могла привлечь к себе его сердце. Отец по любви к сыну дал ему в замужество дочь другого брата своего Азер-Хана; но и сия, по той же самой причине, не приобрела его любви. В сие время Огуз, возвращаясь однажды с охоты, проезжал мимо дверей дому дяди своего Оз-Хана и увидев дочь его, сказал ей: Если бы ты поверила в Единого Бога, то я женился бы на тебе и любил бы тебя больше души своей. Получив от нее согласие и испросив у отца позволение, Огуз-хан ввел ее в свой харам и любил чрезвычайно. Другие жены его завидовали сему, и Оз-Хан, пользуясь отсутствием Огуз-Хана, бывшего на охоте, уведомил Кара-Хана, каким образом сын его поклоняется Богу. Кара-Хан, пораженный сим известием, берет отряд [5] воинов и отправляется с ними на место охоты с намерением убить сына своего. Но правоверная жена Огуз-Хана, узнав о сем посылает к мужу гонца с уведомлением об отправлении Кара-Хана. Огуз приготовился к битве; оба войска встретились, и

«Схватились с такою силою, что искры посыпались из железа».

Кара-Хан погиб в сей битве, а находившиеся с ним дворяне и вельможи пришли к Огуз-Хану с изъявлением покорности и возвели его на престол. Огуз-Хан, при Божьей помощи возложил на главу корону Царскую, поднял знамя завоеваний и в продолжение 73-х лет, покорил весь Туркестан до пределов Бохары. По некоторым преданиям, он даже переходил Джейхун, ¹⁴завоевал некоторыя области Ирана ¹⁵и дал народам Монгольским большую часть прозваний, под которым они известны, как то: Уйгуры, Кангли, Кипчаков и Халаджей. Огуз имел 6 сыновей в таком порядке: Гун, Али, Елдуз, Гёк, Так и Тенгиз ¹⁶. Однажды быв на охоте, они нашли золотой лук и три золотыя стрелы и принесли их к отцу, который отдал лук трем старшим сыновьям, а стрелы трем младшим. По сей причине старших называли Бузук, а младших Учук, и у Туркоманов в последствии Турки Бузукские почитались [6] более Учукских, потому, что лук был у них символом Царского достоинства, а стрелы означали послов. Когда Огуз-Хан переселился в царство Небесное, то старший сын его Гун-Хан заступил место отца и 70 лет царствовал счастливо и благополучно. Ему наследовал брат его Ай-Хан, по смерти которого вступил на престол старший сын его Елдуз-Хан. Когда же рука судьбы дописала страницу жизни его, он назначил наследником сына своего Менгель-Хана, который правил 102 года и в старости передал власть сыну своему Иль-Хану ¹⁷. В правление Иль-Хана, Тур сын Феридуна ¹⁸, получивший себе в удел страны Мавараннагра ¹⁹, соединяясь с Сююндж-Ханом последним из владетелей Татарских, вознамерился убить Иль-Хана и истребить весь народ его и приближенных. По определению Божию, одолев Моголов, он побил большую часть из них, так, что кроме Каяна сына Иль-Хана, двоюродного брата его с матерней стороны, Тегуза, и двух женщин, находившихся с ними, никто из Моголов не остался в живых Скрывшись между убитыми на поле сражения, они по наступлении ночи обратились в бегство, сев на коней быстротою подобных ветру, и к рассвету приехали в такое место,

«Где множество гор столь тесно [7] сходилось что из них не возможно было найти выхода»..

С большим трудом достигли они вершины одной горы, откуда увидели прекрасный луг, осеняемый плодоносными деревьями и орошаемый источниками приятнейшей воды: в сие место, называемое Турками Эргэнэ Кун ²⁰, то есть, крупный скат, они спустились и остались там навсегда. Чрез несколько времени от сих четырех человек произошли многочисленные племена; потомки Каяновы именовались Киятами, а Тегузовы Дерлигинами. В последствии Кияты и Дерлигины размножились до такой степени, что не могли поместиться в Эргэне Кун, и оставив сие место, как упомянуто в известных летописях, устремились на земли Могольские, где вступив в битву с владевшим оным народом, одержали над ними победу. После сего управление Моголами утверждено было за Ельдузом, сыном Менгель-Ходжи и внуком Тимур-Таша, происходившего из рода Каяна. Ельдуз-Хан имел сына, именем Чубине, которому Бог даровал дочь Аланкову.

«Это была не дева, но звезда между созвездиями Царства; драгоценный перл в роде Царском».

Сия скромная дева, прекрасная как луна, сначала выдана была за муж за сына дяди [8] своего, Дубун-Баяна, бывшего тогда Правителем Моголов, и родила от него двух сыновей: Елгедая и Екджедая. По смерти мужа, она занялась правлением народа и воспитанием своих детей. Однажды ночью, когда сия великая Государыня покоилась на постеле, вдруг в темноте засиял свет, и влившись ей в уста, произвел беременность ²¹.

Народ, узнав о сем таинственном происшествии, стал порицать и упрекать Царицу свою. Но Государыня сия, убежище целомудрия, собрав знатнейших Моголов для оправдания своего, сказала: Если в сердце вашем есть сомнение, то проведите несколько суток в палатке моей и удостоверьтесь ясно в сей тайне. Несколько вельмож Могольских дожидали три или четыре ночи, и увидели наконец свет, вошедший в окно и опять в оное скрывшийся. Вельможи похвалили Государыню за справедливость слов ея,

«Дело всем стало ясно и все прикусили язык зубами молчания»

Рассказывают, что Аланкова родила от сего света трех сыновей. Один из них назывался Букун Катаки и от него произошло поколение Катакинов, другой именовался Пускин Салджи, и был родоначальником Салджиутов, а от третьего, которого имя было Бузанджир, произошли все Ханы Туркестанские. Моголы называют также [9] Нирунами детей и потомков сих трех сыновей Аланковы. Бузанджир-Хан, достигнув совершеннолетия, вступил на престол с согласия вельмож и дворян. Он был современником Абу Мослема Марузи ²², старался о соблюдении правосудия и переселясь из здешнего мира, оставил двух сыновей, Буку, бывшего в осьмом колене предком Чингиз-Хана и Тукия, который имел сына именем Мачина. Бука-Хан царствовал несколько времени после отца своего и при смерти сделал наследником сына своего Дутумина. Дутумин-Хан, заступив место отца, управлял правосудно. Он женат был на Менулуни, женщине весьма умной и имел от нее 9 сыновей. По смерти Дутумина, Менулун обратила все внимание на воспитание детей своих. Между тем народ Джелаиров ²³, принужденный бежать от Хатайцев ²⁴, остановился близ ее юрта, и питался горными луковицами, выкапывая их из земли. Менулун, запретив имя сие, сказала:

«Девять сынов, драгоценные памятники моего существования, всегда играют на сей равнине и в радостные дни скачут по ней на бегунах. Каково же будет коням их, когда вы изроете сие поле?»

Озлобленные сим Джелаиры, при удобном случае, убили Менулун, напали на сыновей ея, [10] и восьмерых из них убили, девятый же, Кайду-Хан находился тогда в отсутствии, по причине сватовства на дочери одного из родственников сына дяди своего Мачина. Мачин, узнав о безчестном поступке Джелаиров, отправляет к ним посла и требует удовлетворения. Вельможи народа сего, извиняясь отвечали, что это дело свершилось без их одобрения, в доказательство чего и предали смерти 70 человек из участвовавших в убийстве Менулуни.

Кайду-Хан, с помощию Мачина сделавшись главою народа, имел трех сыновей, Байсангора, Джерке-Ленкума и Джарджина. От сего последнего произошел народ Салчийтов (?); Джерке-Ленкум был родоначальником Тайчиутов (?) и имел трех сыновей, ростом подобных кипарису. Один из них, именем Гембокай (?), в юности своей попавшись в руки жестоких людей, по повелению Алтун-Хана ²⁵, был прибит к деревянному ослу. Байсангор, по смерти отца своего, несколько времени правил Царством и приближаясь к концу жизни, назначил наследником сына своего Тумене. Тумене-Хан, вступив на престол, покорил некоторыя страны Туркестана и присоединил их к своим наследственным владениям. Он имел двух жен; одна родила ему семь сыновей, а другая двух близнецов, из которых один [11] назывался Кубл, а другой Каджули. Последний видел однажды во сне, что три звезды вышли одна за другую из за пазухи брата его Кубля, поднялись высоко и потом скрылись. Далее появилась оттуда же четвертая очень блистательная звезда, осветившая все страны мира. От нее отделилось несколько других звезд, из коих каждая бросала луч на какое нибудь Царство. Когда сия блистательная звезда скрылась, мир все еще оставался освещенным. Каджули проснулся от сего явления и думал об его истолковании, опять погрузился в сон. В этот раз увидел он семь звезд, которыя одна за другою появились из воротника его, и потом скрылись. В осьмой раз вышла большая звезда, которая осветила весь мир. От нее отделилось несколько других звезд, из которых каждая бросала лучи свои на особенную страну. По закате большой звезды, части ее все еще оставались светящимися. Каджули, проснувшись, пошел к отцу своему и рассказал ему оба сна. Тумене, услышав это, очень обрадовался, и велел позвать сына своего Кубля, начал изъяснять таким образом: первый сон указывает на то, что трое из потомков Кубл-Хана, один за другим будут восходить на престол; что потом четвертый, утвердясь на троне Ханском, покорит большую часть обитаемого [12] мира, и разделит его между сыновьями; что и посмерти сего могущественного Государя, власть долгое время останется в руках его потомков; а значение второго сна есть то, что семь потомков Каджули будут властвовать один за другим, а осьмой будет великим завоевателем и покорит большую часть обитаемой четверти земного шара ²⁶, и что из сыновей его каждый будет управлять особенным Государством.

Когда Тумене-Хан окончил изъяснение сна, то братья, заключив между собою условие, по которому трон должен был принадлежать Кублю и потомкам его, а Каджули надлежало остаться Князем и предводителем войск, написали оное и скрепили алою тамгою ²⁷Тумене-Хана. В следствие упомянутого договора, по смерти отца, Кубл-Хан вступил на престол. Турки называют его Илинджек, т.е. покровитель подданных. Он имел шесть сыновей, из числа коих были Эвгин-Беркан, Кубле-Хан и Бертан-Багадур; имена же прочих трех неизвестны. Рассказывают, что Эвгин-Беркан, отличавшийся красотою, прогуливаясь однажды по полю, был схвачен Татарами и привезен к Алтун-Хану, который издавна питая ненависть к народу Могольскому, приказал сего прекрасного Царевича прибить к деревянному ослу. Кубле-Хан, по смерти [13] отца, сделался обладателем трона и венца Царского. В отмщение за смерть брата, собрав войска, он напал на владения Алтун-Хана и обратил его в бегство, разграбил и расхитил богатства и имущества Хатайцев. По смерти Кубле, власть перешла к брату его Бертану, который, за безпримерное мужество и храбрость, назван был вместо Хана, Багадуром ²⁸. По смерти дяди своего Каджули-Багадура, воеводою и предводителем войск он сделал сына своего Ирдемджи, которого после сего называли Ирдемджи-Берласов, и который был родоначальником всех Берласов. Бертан-Багадур имел многих сыновей, из коих Есукай-Багадур, отличавшийся храбростию, по смерти отца наследовал Царство. При самом вступлении его на престол, умер Ирдемджи, оставив 27 сыновей, из коих Сугуджиджин был старший и умнейший; посему Есукай, назначив его наследником отцовского достоинства, по совету его пошел войною на Татар и разграбил их имущества и богатства; потом отправился в Дилун Булдак и в двадцатый день Дзул-Каде ²⁹ 549 года, в свиное лето ³⁰,

«В сем счастливом месте Государыня родила Чингиз-Хана, который держал в руке комок запекшейся крови, что было предвестием истребления его врагов.» [14]

Сугуджиджин представил Есукай-Багадуру, что родившийся сын есть звезда, которая осветить большую часть обитаемого мира, и как около сего времени кончилось могущество одного Царя Татарского Темучина, то ребенок был назван Темучином. В 572 году, будучи только тринадцати лет, лишился он отца, а вскоре потом умер и Сугуджиджин, оставив малолетнего сына именем Караджар-Нойона; народ же и приближенные Есукай-Багадура, оставив Темучина, соединились с Тайчиутами. [15]

Отделение Второе.

От Темучина до разделения владений Моголов между сыновьями его.

ТЕМУЧИН, СЫН ЕСУКАЙ-БАГАДУР-ХАНА, ПРОЗВАННЫЙ ЧИНГИЗОМ.

По смерти отца своего, испытав многие горести от козней врагов и преданных им Князей и приближенных своих, Темучин находился несколько раз в большой опасности, но, по определению Божию, никакое зло не коснулось его. Наконец, вместе с Караджар-Нойоном сыном Сугуджиджиновым, он искал убежища у Государя Кераитов ³¹Унг-Хана, бывшего в то время одним из сильнейших владетелей Туркестана. В продолжение восьми лет, проведенных у него, Темучин отличился славными подвигами, и предал смерти многих врагов своих. Унг-Хан полюбив его, советовался с ним о решении как духовных, так и государственных дел; но, наконец, по безпрестанным клеветам и доносам от сына своего Сенгуна, лишив Темучина милости [16] своей, решился схватить и убить его; между тем случилось, что один из Князей, знавших о намерении Хана, объявил о сем наедине жене своей; а два мальчика Баша и Кашлык, принесшие молока из стада, услышав сии речи, тотчас пошли к Темучину и рассказали ему все слышанное ими. Темучин, посоветовавшись с Караджар-Нойоном, в ту же ночь, оставив на месте палатки, а сам с приближенными и приверженцами удалился к подошве некоторой горы. Унг-Хан, с многочисленным войском, пришедши в скором времени к лагерю Темучина, велел пустить в оный тучу стрел, но узнав, что там никого не было, пришел в стыд и бросился преследовать Темучина. Между сошедшимися войсками, началась жестокая битва, продолжавшаяся до вечера, после чего они разошлись по местам своим. Пользуясь темнотою ночи, Темучин обратил тыл и устремился к источнику, называемому Балджуне. Там, с одобрения Караджар-Нойона, он переписал имена всех находившихся при нем в сем сражении, назначая каждому из них какую нибудь должность, мальчиков же, известивших его о намерении Унг-Хана, сделал Тарханами ³², и

«Установил, чтобы все преемники его престола прощали все вины потомков их, даже до девятого колена». [17]

Все Тарханы происходят из их рода. Потом направляя путь свой от сего источника, к пределам Хатая, Темучин прибыл к берегам некоторой реки, и оттуда, с 4600 воинов, находившихся под его знаменем, устремился к месту, называемому Надер ³³, и там решившись истребить Унг-Хана,

«Так сильно ударил на войско его, что опустошил все его земли и жилища.»

Унг-Хан, с сыном своим Сенгуном, едва ушедши с поля сражения, скрылся у Таянк-Хана, который однако же убил отца, а сын бежал в Кашгар ³⁴, где также лишился жизни. Темучин, по одержании победы над Унг-Ханом, и по присоединении к себе многих народов Могольских, возвратился в свой отеческий юрт ³⁵ и в 599 году, в месте называемом Семан-Кегр, воссел на престол Ханский.

«В том году, помощию и милостию Божиею, вступил он на трон Царский, имея от роду сорок девять лет».

По причине войны, возгоревшейся между Темучином и Таянк-Ханом, правителем народа Найманов ³⁶, 15 числа второго Джумады произошло кровопролитное сражение, на котором Таянк пал с большею частию своего войска, сын же его Кушлук бежал к дяде своему Буйруку. После сей славной победы, Темучин покорил своим [18] смертноносным мечем большую часть народов Могольских. В месяце Раджебе 602 года, когда блистательное солнце распустило знамя величия и пышности в доме блеска и славы, и когда всесильный Царь природы повелел растительной силе ее украсить сады и цветники, Темучин созвал сыновей своих, Князей, Нойонов ³⁷ и всех вельмож и дворян Могольских. Такого рода собрание Турки называют Куралтай. Повелев поставить белое знамя из девяти тугов, ³⁸ сей могущественнейший Монарх мира, сопровождаемый поздравлениями и мольбами всех присутствующих, с величайшим блеском вступил на престол. Один из благочестивых людей Могольских, именем Бют Тенгри ³⁹, находясь в сем собрании, сказал Темучину: Господь, да будет ему хвала и слава! избрал меня для возвещения воли своей – отдать Темучину всю землю; посему отселе и нарекаю тебя Чингиз-Ханом.

«Мы дали тебе имя Чингиз-Хана, и так не именуйся более Темучином. Все называли его Чингизом и славили новое имя сие, ибо оно значит Царь Царей на языке Туранском ⁴⁰ .

Распустив сие собрание, Чингиз-Хан пошел войною на Буйрука, и застав его на охоте, предал смерти; Кушлук же, узнав о случившемся с его дядею, скрылся у [19] Туктабики, правителя народа Меркитов ⁴¹ . В ту же самую зиму Чингиз-Хан вторгнулся в владения сего Хана и убил его; а Кушлук, сбежав с поля сражения, искал убежища у правителя Кара-Хатая ⁴², называвшегося Гур-Ханом ⁴³ .

«Гур-Хан назвал его сыном своим и вступив с ним в родство, увеличил его могущество».

Распорядившись управлением Моголии, Чингиз-Хан пошел на Кара-Хатай, и в продолжение двух лет покорил всю страну сию; а Алтун-Хан, с горести и отчаяния приняв яд, лишил себя жизни. Между тем Кушлук и Гур-Хан возмутились; Чингиз-Хан, начав с ними войну, один раз был обращен в бегство, в другой же остался победителем и утвердился во владении Кара-Хатаем. Неверный Кушлук, жестоко мучивший последователей Ислама, также был побежден.

«Им разрушено было основание Мусульманства и исполнены все желания Идолопоклонников. От тиранства его народ дошел до последнего издыхания, и вопль раздавался повсюду».

Наконец моления обиженных им были вняты, и Чингиз-Хан для истребления его послал Джебе-Нойона. Не выдержав первого нападения, Кушлук обратился в бегство, [20] и скитаясь несколько времени в горах и степях, наконец попался в руки воинов Джебе-Нойона и был предан смерти.

Описание похода Чингиз-Хана в страны Ирана.

По причине происшествия, описанного в деяниях Султана Мохаммеда Хорезм-Шаха ⁴⁴, Чингиз-Хан, в 617 году, с многочисленным войском, двинулся из Турана в страны Ирана. Достигнув пределов Отрара, от оставил Угедая и Джагатая для осады сего города, часть войск отправил в Дженд и послав Алак-Нойона к Фенакиту, сам с Тули-Ханом пошел на Бохару. Прибыв к сему городу в 617 году, Чингиз-Хан поставил шатер свой столь высоко, что он касался солнца и луны. В первую ночь, несколько Эмиров Султана Мохаммеда Хорезм-Шаха, живших в сем городе, сделав вылазку, были схвачены Могольскими пикетами, кои поступили с сими несчастными, как им вздумалось. На другой день, Имамы и Улемы ⁴⁵ Бохары явившись к Чингиз-Хану, изъявили ему покорность и повиновение жителей. Чингиз-Хан вошел в город, и воины его расхитили все, что нашли в оном.

«Люди богатые искупали голову свою у [21] Хана, давая богатство амбарами и платя золото херварами» ⁴⁶ .

Между тем Чингиз-Хан, услышав, что многие из воинов Хорезм-Шаха скрывались у городских жителей, пришел в ужасный гнев и

«В один день сожжено было все и засохшее и зеленеющее, погибли и старцы и младенцы, и ни животного, ни безжизненного не осталось на месте.»

Потом овладев крепостию Бохарскою, он разрушил ее до основания и по закону Яса предал смерти всех ее жителей ⁴⁷ .

Угедей-Каан ⁴⁸, посланный к Отрару, взял сей город после пятимесячной осады; но тамошний наместник Габер-Хан, бывший причиною бедствий сей войны, заключился в крепость. Перебив всех обитателей Отрара, Угедай приступил к осаде крепости, и взяв оную в скором времени, Габер-Хана заключил в оковы, а всех жителей, исключая ремесленников, предал смерти, по закону Яса. Потом отписав о сем к Чингиз-Хану, находившемуся в Самарканде, и получив от него повеление лишить жизни Габер-Хана, поспешное оное исполнил.

Джуджи-Хан, отправленный к Дженду, лишь только приблизился к сему городу, как правитель оного Эмир Кушлук [22] тотчас же обратился в бегство, и таким образом Дженд был взят в первый день. Монголы выгнали жителей в поле, разграбили их имущества и сравняв с землею стены города, отправились к Самарканду.

Когда Алак Нойон, посланный к Фенакиту, подошел к сему городу, Губернатор оного Иленку Мелик и составлявшие гарнизон Кангли, укрепясь в замке,

«Сражались в продолжение трех дней; на четвертый стали просить пощады, и вышед вон из города, все потонули в волнах крови».

Алак-Нойон,

«Отринув всякое снисхождение и кротость, устремился после сего на Ходженд.»

Когда он приблизился к сему городу, то правитель оного, Тимур Мелик, заключась в крепость, построенную среди реки, протекающей в Ходженд, несколько времени продолжал сражаться; когда же дошел до крайности, то посадя приближенных своих и находившихся при нем людей, на 70 закрытых судов, обмазанных снаружи глиною и уксусом, сам также сел в лодку и с быстротою ветра понесся по реке. Моголы, узнав о бегстве Тимур-Мелика, стали его преследовать, сражаясь с берегов; но он останавливал неверных своими стрелами, никогда не дававшими промаха; [23] достигнув же берега спасения, вышел из лодки. Преследуемый Моголами, он принужден был безпрестанно останавливаться и сражаться с ними, доколе везли пред ним его тяжести и багаж; наконец большая часть людей его была убита и богатства отняты врагами. Оставшись один с тремя стрелами, из коих у одной не было острея, и видя что за ним гонятся три Могола, Тимур Мелик пустил стрелу без острея в глаз одного из них и таким образом ослепил его; другие, пришедши от сего в страх, обратились назад, а он достигнув Хорезма, отправился оттуда в Ирак. Остальные приключения его описаны в Роузет-ус-Сефа ⁴⁹ . Алак-Нойон, покорив Ходженд, соединился с Чингиз-Ханом в Самарканде.

Описание покорения Самарканда и преследования Хорезм-Шаха Джебе-Нойоном и Субедаем.

Чингиз-Хан, окончив завоевание Бохары, как грозная туча устремился на Самарканд. Хотя 110 000 храбрых воинов находилось в сем городе, однако после двух или трех дней, проведенных в битвах, между ними произошли несогласия; одни желали мира, другие, вспоминая, чем они одолжены Султану своему, хотели сражаться. Не смотря на сие, Кади и Шейх-уль-Ислам ⁵⁰, [24] сопровождаемые множеством других почетных людей, вышли из города и пришедши к Хану просили помилования. Чингиз-Хан обещал им безопасность от гнева своего и позволил разойтися по домам. Возвратившись в Самарканд, они отворили двери мечетей; Моголы вошли в город, выгнали в поле всех его жителей, кроме тех, кои следовали за Кадием и Шейх-уль-Исламом, и разграбили их имущества. На другой день они взяли крепость и в следствие повелений Яса, предали смерти всех находившихся в оной. Между тем Чингиз-Хан, узнав о слабости и бессилии Султана Мохаммеда Хорезм-Шаха, отправил для преследования его Джебе-Нойона и Субейдай-Багадура с 30, 000 всадников. Сии два неверные, разносившие повсюду ужас и опустошение, по уставам Яса, предавали смерти жителей всех городов, чрез которые проходили они со своими губительными полчищами. Рассеяв горесть и бедствие в Хорасане, большей части Ирака, Адербайджана и Ширвана, они возвратились чрез Дербент и соединились с Чингиз-Ханом в его наследственном юрте.

Описание происшествий Хорезмских и похода Чингиз-Хана к Балху.

Окончив завоевание Мавараннагра, Чингиз-Хан отправил в Хорезм Джуджи и Угедая, [25] дав им часть своих войск. В сие время в Хорезме управлял Хемартекин, один из вельмож Хорезм-Шаха, имея в своем распоряжении многочисленные войска, расположенные в сем городе, где жили также многие Улемы и светские ученые. Прибыв к сему городу, Царевичи приступили к осаде оного, но по причине несогласий, возникших между Джуджием и Джагатем, им в продолжение 7 месяцев не удалось покорить его. Узнав о ссоре братьев, Чингиз-Хан отправил в Хорезм посланника, приказывая войску повиноваться Угедаю и не исполнять повелений Джуджи и Джагатая. Тогда, старанием Угедая, братья помирились и всеми силами приступив к Хорезму, наконец успели взять оный.

«Возжегши огонь войны, рушили стены Хорезма».

Когда город был взят, Моголы выгнали в поле всех его жителей и отделив от них 100,000 ремесленников и разных искусных людей, а женщин и детей повлекши в неволю, остальных разделили между собою, чтобы предать смерти. Рассказывают, что на каждого из более 100,000 находившихся тут воинов, досталось по 24 человека, коих должно было убить. В числе погибших был также Шейх-Неджм-уд-Дин Гебр, да святится могила его! [26]

Послав Царевичей к Хорезму, Чингиз-Хан сам пошел к Нахшебу, а оттуда в Термед. Войска его возжигали повсюду огонь войны.

«В 10 дней опустошили они Термед, низвергли в реку стены его.»

И побили всех жителей большого и малого, богатого и бедного. После сего Чингиз-Хан, гневный как Беграм ⁵¹, перешедши при Термеде реку Джейхун, пошел на Балх. Вельможи и дворяне сей страны спешили вытти к нему на встречу и изъявить свою покорность; но все было напрасно, и множество жителей сего города, прозванного Куббет-уль-Ислам (Метрополиею Исламизма), было утоплено в крови. Отправив посла сего Тули-Хана в Хорасан, Чингиз-Хан сам пошел на Талекан. Жители сего города, заключась в крепость, защищались упорно, и по причине сильных укреплений сего места осада продолжалась 7 месяцев. Наконец, когда Тули-Хан возвратился из Хорасана и войска соединились, крепость была взята и все находившиеся в оной побиты. Между тем безпрестанно получаемы были известия, что Султан Джелаль-уд-Дин Минк-Берни, в месте называемом Барапи, одержал победу над посланными против него войсками. По сей причине, Чингиз-Хан двинулся на [27] Запад и во всех проходимых им городах не оставлял и самого следа жилищ. Когда же дело его с Султаном Джелаль-уд-Дином кончилось так, как о том прежде было сказано ⁵², то он отправил в Индостан Бела-Нойона с 20,000 войска. Сей военачальник, по обычаю своему, как неожиданная гроза, разорив окрестности Лагора и Мультана, возвратился назад и соединился с Чингиз-Ханом.

Описание похода Тули-Хана в Иран.

После взятия Балха Чмнгиз-Ханом, Тули-Хан по повелению отца своего, устремился в Хорасан с 80,000-м корпусом всадников, составлявших десятую часть войска Могольского. Сначала он обратился на Мерви-Шагиджан и когда, прибыв под стены сего города, распустил знамя власти и могущества, то правитель Мерва, Муджир-уль-Мюльк, чрезвычайно испугавшись при виде неприятелей, в крайнем отчаянии и бессилии, вышел из города. Моголы, вторгнувшись в Мерв, срыли дворцы и стены его и, кроме 400 ремесленников и нескольких прелестных мальчиков и девушек, никого из жителей не оставили в живых. Рассказывают, что по удалении Моголов, Сеид Изз-уд-Дин Несабе, с несколькими другими людьми, которые на сей раз избавились [28] от смерти, исчислив убитых, нашли в самом городе 1,300,000 тел. Три или четыре раза еще после сего, проходившие чрез это место Князья Могольские, предавали смерти всех встречавшихся им людей, так, что из всех жителей той страны, только два или три человека остались в живых. Разрушив Мерв, Тули-Хан устремился на Нишабур и менее нежели чрез неделю, взяв сей город, в отмщение за смерть Тагаджар Гурекана, приходившего прежде сего для завоевания Нишабура, не оставил в оном ни одного живого существа, срыл стены, башни и другие городские строения, и на том месте где находились они, посеял ячмень. В летописи Хорасанской упомянуто, что исчисление убитых в Нишабуре продолжалось 12 дней, и что число их, кроме женщин и детей, простиралось до 1,747,000. От Нишабура Тули-Хан устремился на Герат, в котором управлял тогда именем Султана Джелаль-уд-Дина, Минк Берни, Шемс-уд-Дин Джаузджани, имея в своем распоряжении около 100,000 конницы. Расположившись лагерем в окрестностях Герата, Тули-Хан, в продолжение семи дней, имел несколько жестоких ошибок; на осьмой, когда Шемс-уд-Дин был смертельно ранен стрелою, часть жителей Герата начала склоняться к миру. В сие время [29] Тули-Хан, в сопровождении 200 всадников, подъехал к городским воротам, называемыми Фирузабадскими, стал призывать жителей к покорности и поклялся, что если они не будут более противиться, то ни жизнь, ни имение их не будут тронуты, и что он не возьмет от них более половины податей, которыя они ежегодно платили Султану Джелаль-уд-Дину. Услышав такие предложения, жители города отворили ворота и отправили наперед к Тули-Хану, Эмира Изз-уд-Дина Мукаддема, предводителя сословия ткачей, с сотнею сих ремесленников, из коих каждый нес по девяти драгоценных платьев. После сего вельможи и дворяне города вышед вон, были благосклонно приняты Тули-Ханом, который, предав смерти 12,000 человек, бывших из свиты Султана Джелаль-уд-Дина, остальным жителям не сделал никакого вреда. Поставив правителем сего города Мелик-Абу-Бекра, а внутреннюю расправу поручив какому-то Минкнаю, Тули-Хан отправился к большой армии и в Талекане соединился с Чингиз-Ханом. Но судьба назначила Герату быть опустошенным, и чрез несколько дней, по принятии управления Абу-Бекром и Минкнаем, в Хорасане распространился слух, что Султан Джелаль-уд-Дин, в окрестностях [30] Газнина обратил в бегство некоторых вождей Чингиз-Хана; в следствие сего во всех городах, где находились Даруги ⁵³, управлявшие именем Чингиз-Хана, жители возмущались из доброжелательства к Султану и убивали их. Обитатели Герата также предали смерти Мелик-Абу-Бекра и Минкная со всеми находившимися при них людьми, и на их место, правителем над собою сделали Мелик Мубариз-уд-Дина Себзевари. Когда сии известия дошли до слуха Чингиз-Хана, то призвав к себе Тули-Хана, он сильно упрекал его, говоря, что если бы он перебил жителей сей страны, то сего возмущения не произошло бы; потом посла в Герат Ильджигедай-Нойона с 80,000 войска. Ильджигедай, после шестимесячной осады, вошед чрез башню Хак-Бер-Сер, ныне называемую Хокестер, взял город в 619 году и в продолжение семи дней только и делал, что бил, жег и разрушал, а наконец отправился к Чингиз-Хану. Говорят, что число убитых в Герате превосходило 1,600,000. В Роузет-ус-Сефа упомянуто, что Ильджигедай-Нойон, на пути из Герата, остановился у крепости Калиюн и послал назад 2,000 воинов, чтобы перебить всех людей, которые, надеясь на уход Моголов, появились из своих тайных убежищ. Сии [31] воины злые как Дивы ⁵⁴, возвратившись в Герат, убили там еще около 3,000 человек. Говорят, что кроме Моулана ⁵⁵ Эшреф-уд-Дина Хатиба и других 15 человек, в Герате не оставалось ни одной живой души, и что с другими 24 человеками, к ним присоединившимся, они в продолжение 15 лет были единственными обитателями сего города подобного раю.

Описание возвращения Чингиз-Хана в Туркестан и кончины сего завоевателя мира.

Когда смерть Мохаммеда Хорезм-Шаха успокоили сердце Чингиз-Хана, то посоветовавшись с вельможами своими, он поднял знамя возвращения в свой коренной юрт, и в месяце Дзул-Хидже 621 года прибыл в свою столицу. Скоро потом, услышав о возмущении Шейдурку правителя Тангута ⁵⁶ и Кашина ⁵⁷, свергнувшего иго повиновения и прогуливавшегося по полям сопротивления, он отправился в те страны с безчисленным войском; но был встречен Шейдурку, предводительствовавшим также 500,000 армиею.

«Земля узка была для сих двух воинств, ибо 20 фарсангов ⁵⁸ занимали они рядами своими».

После кровопролитного сражения, Шейдурку обратился в бегство и участь Хорасана [32] постигла его области. У Моголов есть поверье, что, когда 100,000 воинов бывает убито в сражении, то один из убиенных становится на землю вверх ногами; в сей битве таковых было трое ⁵⁹ ; но Богу это лучше известно. Повествуют, что Чингиз-Хан, обратив в бегство Шейдурку, вознамерился идти на Джурдже и Тенгнат ⁶⁰, но что Государь тех стран умилостивил его, прибегнув к униженнейшим просьбам и прислав ему богатейшие дары. Между тем, Шейдурку, укрепившийся в Иртакгае ⁶¹, отправив к Чингиз-Хану посла, обещал приехать ко двору его, если он даст клятву и уверение в его безопасности. Посланник был благосклонно принят и,

«Желавший овладеть всем миром, дав желаемую клятву, обрадовал тем Шейдурку и сделал его безопасным. Когда же посланник Тангутский был уже далеко, то Царь сделался слаб и томен как глаза любовницы».

Когда болезнь Чингиз-Хана усилилась, он призвал сыновей своих Джагатая, Угедая и Тули, ибо Джуджи около сего времени умер в степи Кипчакской, и посоветовавшись с Караджар-Нойоном, утвердил Угедая в ханстве, а Мавараннагр с прилежащими к нему странами по прежнему дал Джагатаю, повелев ему слушаться мудрых советов Караджар-Нойона, который должен был [33] находиться при сем Царевиче. Потом, вручив Джагатаю договор Кубл-Хана с Каджули-Багадуром, скрепленный алою тамгою Тумене-Хана, Чингиз-Хан обратился к детям своим с Нойонам и сказал им:

«Мне не осталось более жить. Скройте смерть мою, доколе Шейдурку не выдет из города своего, и потом убейте его. Сказав сии слова, он закрыл глаза – Чингиз-Хана как будто не было».

Смерть его приключилась 4 числа Рамадана 624 года, в свиное лето, бывшее также годом его рождения и восшествия на престол. Чингиз-Хан жил 73 года и царствовал 25 лет. Из сыновей его известны четверо: Джуджи, Джагатай, Угедай и Тули. О всех их здесь будет кратко упомянуто.

По кончине Чингиз-Хана, Князья и Нойоны, исполняя завещание его, некоторое время сохраняли в тайне его смерть.

«Когда же Царь Тунгутский вышел из своего города, то убили его со всем войском».

Потом возвратясь в родовой юрт Чингиз-Хана, погребли тело его под корнем одного дерева, где однажды остановившись во время охоты, он сказал: Это место было бы весьма хорошо для могилы моей. В продолжение нескольких дней, Царевичи и Нойоны носили траур, а потом, не говоря ни [34] слова о наследстве Ханского престола, все отправились по своим юртам. Рассказывают, что чрез несколько времени по смерти Чингиз-Хана, кругом могилы его вырос столь густой лес, что сквозь него никто не мог проникнуть. [35]

Отделение второе [Третье - Thietmar.].

Имена Государей, царствовавших в Улуг-юрте (большой орде).

19 человек царствовали в Улуг-юрте Чингиз-Хана, называемом Гелураном и Каракорумом ⁶² и известном также под именем Орду-Балыг. Первым из них был Угедай-Каан, сын Чингиз-Хана, вступивший на престол в 626 году, чрез два года по смерти отца своего. Он был справедлив и правосуден,, славился своей щедростию и сделал много добра, особенно для Мусульман. В начале царствования своего, он послал Нойона Джермогуна, с 30,000 войска, против Султана Джелаль-уд-Дина Минк-Берни, и сей Нойон окончил дело Султана, таким образом, как о том прежде было сказано. В 627 году умер Тули-Хан, младший из девяти сыновей Чингизовых, прозванный великим Нойоном. Храбростию и богатырством он отличался от всех своих братьев, и как во время их правления, [36] так и царствование отца своего, имел главное начальство над войском и правил юртом и казною. После его осталось 8 сыновей, из числа коих были: Ченгу-Каан, Гулагу-Хан и Кубилай-Каан. В 633 году, Угедай послал Эргун-Агу для управления Хорасаном, и услышав об опустошении Герата, отправил для населения оного Изз-уд-Дина Мукаддема, главу ткачей Гератских, того самого, который, с сотнею товарищей своих, приведен был в Туркестан Тули-Ханом; вместе с ним, он послал туда также некоторого человека именем Ферика(?) с чином Даруги. Изз-уд-Дин, прибыв в 636 году в родную страну свою, с пленниками и Даругою Гератским, обратил все внимание на застроение города и на возобновление хлебопашества. В 639 году скончался Угедай-Каан, правив 14 лет.

2-й. Гаюк-Хан, сын Угедай-Каана. Во время отсутствия его, Государством, народом и войском управляла мать его Туракина-Хатун. Когда же он возвратился в отцовскую орду, то по собрании Курилтая, с согласия Князей и Нойонов, в последнем Ребие 643 года, в собачье лето, вступил на престол Царский. Умер, царствовав один год.

3-й. Менгу-Каан, сын Тули-Хана, чрез 3 года по смерти Гаюк-Хана вступил на [37] старанием Бату сына Джуджи-Ханова. Царствовал 7 лет, он умер в 653 году.

4-й. Кубилай-Хан, сын Тули-Хана, во время смерти Менгу-Каана, находился в Хатае, и получив известие о кончине его, вступил на престол в Джинг-ту ⁶³ ; но брат Кубилаев, Эрик-Буга, живший в Улуг-юрте, подняв знамя возмущения, несколько раз вступал с ним в сражение; наконец разбитый и расстроенный, он сам пришел к Кубилай-Каану, который, посоветовавшись с вельможами, заключил его в четырех-угольной шалаш, сплетенный из терна и приставил к нему стражу. Провлачив в сем ужасном жилище целый год бедственной жизни, Эрик-Бука наконец успокоился в могиле. По 35 летнем счастливом царствовании, Кубилай-Каан, в 693 году, также отдал душу свою в руки Азраиля ⁶⁴ .

5-й. Тимур-Каан сын Джингима сына Кубилай-Каана, известный во время царствования под именем Олджайту. Он был щедр и правосуден и царствовал 12 лет.

6-й. Кушилай сын Дженсека, сына Терме-Балая сына Джингимова.

7-й. Тукия сын Кушилая.

8-й. Тайзи сын Тулюка, называвшийся во время царствования своего Билекту (Балгиту?) [38]

9-й. Ануширван сын Дары, отличался прекрасным характером. Во время его царствования, Ханство начало ослабевать.

10-й. Буктимур, сын Тимур-Каана.

11-й. Есурдар.

12-й. Ике сын Есурдара.

13-й. Илинк-Каан.

14-й. Китмур (Кейтимур?)

15-й. Эркитимур (Ирриктимур?)

16-й. Ильчи Тимур-Каан, который явившись ко двору Сахиб-Карана ⁶⁵ по смерти его, отправился в Улуг-юрт и там сел на престол.

17-й. Далтай, происходивший из рода Буки.

18-й. Орадай, сын Орадая, сына Мелик-Тимура.

19-й. Адай, сын Иррик-Тимура.

Оба последние Государи происходят из рода Эрик-Буки.

Комментарии

1. Хаган или Кохан есть слово Монгольское, и значит на сем языке «Великий Государь, Император». Историки Мохаммеданские писали оное Хакан, и давали сей титул Государям Туркестанским, так и владетелям других стран. Царь Хазарский также назывался Каганом или Хаканом. См. Френа, De Chasaris, 1822, стр. 10 и 30, и Ebn Haukal, The oriental geography, стр. 188. Греческие летописцы писали сие слово ***, Русские же произносили Каган. В старинных наших песнях князя Владимира также величают сим титулом.

2. Ибн Хаукаль говорит, что Джуди есть гора недалеко от Нисибина, а Нисибин находится в Алджезире, на расстоянии трех станций от Мосула, следовательно это не Арарат.

3. Здесь под именем Туркестана разумеются все земли Средней и Северо-Восточной Азии находящиеся за Сигоном. Мохаммеданские писатели употребляют сие названием, таким же образом, как Древние именовали Скифиею неизвестные им страны Северо-Восточной Европы и Азии.

4. По одному преданию, оставшемуся от Мохаммеда, число Пророков простирается до 124,000. 330 из сего числа были вместе и посланниками Божиими; к ним принадлежит и Иафет, коему повелено было научить подвластные ему народы, и наставить их в вере в Единого Бога; тех же Пророков, которые принесли в мир новыя установления, считают только 6: Адама, Ноя, Авраама, Моисея, Иисуса Христа и Мохаммеда. См. Reland, De Relegione Mohammedica. При сем также можно заметить, что Мусульмане принимают безплотное зачатие не только Иисуса Христа, но и самой Девы Марии, как о том можно видеть в Коране, гл. III, стих 37 и гл. XIX, стр. 20. Также Hottingeri Historia Orientalis. Tiguri, 1660. стр. 138.

5. У многих народов Древнего Мира было таинственное Имя Божие, в котором они заключали, некоторым образом, само существо Божества, и которое почитали, как бы внешним проявлением внутренней силы оного. Так у Индейцев таинственное Имя Божие было Оум. По словам их, мир сотворен произнесением этого слова, которое столь свято, что его должно выговаривать с троекратным наклонением тела. См. Oupnek’hat, seu philosophia et theologia Indica. Brahmen 45. Таким же образом, когда Господь посылал Моисея в Египет, и тот, представляя трудности сего предприятия, просил у Него свидетельства воли Его, то Бог открыл ему Имя свое. Егбе. Исх. III, 14. В последующее время, после пленения Вавилонского, Иудеи страшились произносить это Имя. См. Иосифа Флавия, Древности Иудейские, кн. II, гл. XII.

Мохаммедяне говорят, что Великое Имя Божие известно было только Пророкам, что Иисус Христос, силою неизреченного Имени сего, творил чудеса свои, Ной, произнося оное, заставлял плавать Ковчег по водам без весел и руля, и Соломон, посредством перстня, на коем написано было сие Имя, повелевал духами. У Аравитян доселе существует наука Исм-уль-Лах, то есть Имени Божия, посвященные в которую могут управлять духами, и знать, что происходит в странах отдаленных. См. Niebuhr, Descript. De l’Arabie. Copenh., 1773. стр. 107.

6. Камень сей, известный у нас под именем Безоара, родится во внутренностях животных, и бывает синего, белого, желтого и других цветов. Монголы, Калмыки, Туркестанцы и другие народы Средней Азии называют оный Еде и Джеде, и приписывают ему силу производить дождь и хорошую погоду, для чего употребляют особенные заклинания и молитвы. Любопытные известия об обрядах и церемониях, совершаемых при употреблении сего камня, можно найти: в Описании Чжунгарии и Восточного Туркистана, Отца Иакинфа. С.П.Б. 1829. стр. 214, и в Бергмановом, Nomadische Streiferein unter den Kalmucken, Т. III. Стр. 183. См. также d’Ohsson, Hist. des Mongols, Ч. II. стр. 702-705, и Tableaux hist de l’orient, Ч. I. стр. XIX.

7. По Историкам Персидским, от сотворения мира, до завоевания Персии Александром Великим, в ней царствовали только две династии: Пишдадов (правосудных) и Каянов (великих). Первым государем первой династии называют они Кейоморса, но не соглашаются во времени его жизни. Они почитают его допотопным, первым обладателем мира, или лучше, первым человеком, тем самым, которого Евреи называют Адамом; другие же утверждают, что он жил после потопа, и Бейдави говорит, что он был сын Сима, сына Ноева. Кейоморсу дают обыкновенно 100 лет жизни, и 650 лет царствования, и приписывают многие изобретения, как то: делание разного рода материй, учреждение судилищ, и установление первых гражданских и религиозных законов. Его почитают также основателем Истахара (Персеполя) в Фарсе, Демавенда в Адербайджане, и Балха в Хорасане. Волней, в своих изысканиях о Древней Истории, доказывает, что Кейоморс есть Дейок Геродотов. См. Tableaux hist de l’orient, par V. d’Ohsson, Ч. I. стр. 84. Biblioth. Orient. D’Herbelot, под словом Caiumarath. Volney, Oeuvres completes. Paris, 1821. Ч. V. стр. 104.

8. Под Неверием здесь разумеется Идолопоклонство, а под Верой Истинной Исламизм, то есть, вера в Единого Бога. Мохаммед, по одному преданию, сказал, что каждое дитя родится Мусульманином, но что родители делают оное или Иудеем, или Христианином, или Магом. См. Gulistan de Sady, edit. de Semelet. Paris. 1828. стр. 20.

9. От имени Могола, народ, коего он был родоначальником, Мохаммеданские писатели называют Моголами, и это произношение сохранено в сем переводе; но настоящим образом должно писать Монгол, ибо так произносят и пишут сами Монголы, да и Абульгази говорит, что настоящее имя Царевича было Мунгл «печальный»,  данное ему по угрюмости нрава, но что оно испорченно пишется Могол. Hist. geneal. Des Tatars, стр. 29. Впрочем, кажется, что это все басни, и что ни Могол, ни все его потомки, до последнего из них Кеяна, переселившегося в Эргене-Кун, никогда не существовали, но произведены Мохаммеданскими Историками из любви к Генеалогии, и из желания соединить предания Монголов с своими собственными. Это доказывается тем, что как сами Монголы начинают свою историю выходом из Тибета Царевича Бурте-Чино «голубоватого волка», и прибытием его к Озеру Байкалу, ничего не говоря о Мунгле, Огузе и других упоминаемых Мохаммеданскими писателями Государях (Geschichte der Ost-Mongolen, Гл. IV. стр. 57), так и Китайцы производят Монголов от Батачи, в 25-м колене предка Чингиз-Ханова, и говорят, что он рожден был от волка небесно-голубого цвета и белой, дикой лани. Этот Батачи, по всей вероятности, есть Бидетсе-Хан, сын Бурте-Чино, упоминаемый Санан-Сетсеном. См. Memories relat. A l’Asie, par Klaproth, стр. 203.

Нам неизвестно даже настоящее значение слова Монгол, ибо Абулгази, как мы видели, говорит, что Мунгл значит «печальный», Доссон, по Рашид-уд-Дину, пишет, что Монгол значит «простой», «слабый» (Hist. des Mongols, Ч. I. стр. 21), а наш Академик Г. Шмит утверждает, что это производство сего слово не имеет ни какого основания, и что Монг значит «непокорный, неустрашимый». См. Geschichte der Ost-Mongolen, стр. 380. Знаем только, что Монгол есть имя одного поколения многочисленного народа, обитающего на Севере и Западе от Китая, и известного попеременно под именем Сюн-Юней, Хуннов, Сяньбийцев, Тулгасцев, Киданей, Татаней и пр. от имени господствовавшего дома. Поколение сие, обитавшее между рекою Аргунью и хребтом Хангайским, усилилось при владетеле своем Темучине, покорило все прочия, и заставило их принять свое имя Монгол, под коим они и доселе известны. См. Записки о Монголии, Ч. III. стр. 175.

О давности употребления сего имени, в Клапротовых Tableaux hist. de l’Asie, стр.54, находится следующее: По словам Рашид-уд-Дина, имя Монголов существовало не далее 3 веков от того времени, в которое он писал свою историю (1304), или со времени Алун-Гоа (Аланковы) матери Буданстара (Бузанджира), в десятом колене предка Чингиз-Ханова. Оно дано было размножившимся потомкам сей Государыни. Рашид-уд-Дин говорит также, что многие народы, как то: Джелаиры, Татаре, Ойраты, Унгуты, Кераиты, Найманы, Тангуты и другие, гордятся именем Монголов, прославленных Чингиз-Ханом, именем, которое они столь прежде презирали. «Молодые люди всех народов», продолжает он, «думают еще и теперь, что предки их всегда назывались Монголами, но в самом деле это не так, ибо в древние времена Монголы были только одним из поколений Турецких».

Самое древнейшее упоминание, имени Монголов находится у Историков Китайских в X столетии нашей эры. Оно пишется у них Мунг-Гу, или Мунг-Гу-Цу. Наименование Мунг-Гу, вообще ныне употребляемое, не встречается в Китайских летописях прежде 1135 года, или 26 лет до рождения Чингиз-Хана.

10. Абульгази говорит об этом таким образом: Летом, он жил в окрестностях гор Артаг и Картаг, называемых ныне Улуг-Таг и Кючюк-Таг, а зимою, местопребывание его было на берегах реки Сирра, у подошвы гор, лежащих к Северу от сей реки. Hist. geneal. des Tatars, стр. 30.

11. Вот как говорит Марко Поло о кочевой жизни Монголов: Татары никогда не остаются на одном месте; с приближением зимы, они удаляются на равнины стран теплейших, чтобы найти достаточный корм для своих стад, а летом, живут в местах холодных, в горах, где есть вода и зелень, и где скот не терпит вреда от укушения слепней и других жалящих насекомых. The Travels of Marco-Polo, edit. by Marsden, Кн. I, Гл. XLVI, стр. 203. Таковая кочевка на разных местах, летом и зимою, называется у Турок Яйлак и Кышлак. См. также Записки о Монголии, Ч. I. стр. 180.

12. Поэзия составляет одно из величайших наслаждений Азиатцев; посему не удивительно, что исторические сочинения их наполнены стихами. Сверх сего писатель имеет случай показать в них свое остроумие, искусство поэзии и тонкость вкуса, или большую начитанность, когда приводит места из поэтов древних, или современных описываемому происшествию.

13. Слово Ашраф я везде переводил дворяне.

14. Сию столь славную реку Древние называли Оксом и Бактром, Китайцы Гуй-Хе, Аравитяне Джейхуном, Персияне Руд-Хане и Аму.

15. Иран есть настоящее имя Персии, так названной от Иреджа, сына Феридунова. Вероятно название Арианы, даваемое Древними восточной Персии, произошло от Ирана, тем более, что на древних Персепольских памятниках Иран пишется Эриен. См. Precis de la geographie univers. Par Malte-Brun. Bruxelles, 1829. Ч. II.

16. Гун означает на Турецком солнце, Ай луна, Елдуз звезда, Гёк небо, Так гора, Тенгиз море.

17. Между Менгел-Ханом и Ил-Ханом, Гербелот считает еще Тонгур-Хана. См. Biblioth. Orient. Под словом Mogol.

18. Феридун, седьмой государь династии Пишдадов, находясь в старости, решился разделить Государство между тремя сыновьями своими. Старшему, по имени Салму, дал он западную часть владений своих, простиравшуюся по Африке; второй, именем Тур, получил в удел восточную часть, находящуюся за Гигоном, а третьему, Иреджу, достались земли, лежавшие посреди владений обоих братьев. Таким образом Тур должен был перейти через Гигон, и царствовал в странах, находящихся за сею рекою. С сего времени страны сии, от имени Тура, стали называться Тураном, а земли доставшиеся в удел Иреджу, то есть Персия, от имени его, получили название Ирана, и границею между Ираном и Тураном поставлена река Гигон. См. Biblioth. Orient. d’Herbelot, под словом Feridoun и Touran, и Tableaux hist. de l’Orient, ч. I, стр. 111.

19. Мавараннагр значит по Арабски находящееся за рекою, разумея под оною Гигон. Сим именем Восточные писатели означают большое пространство земли, граничащее к Югу и Западу с рекою Оксом и Каспийским морем, к Северу с Туркестаном, и к Востоку с Индостаном. Страна сия всегда славилась изобилием естественных произведений, и образованностию своих обитателей. В ней находятся славные в Истории и многолюдные города: Самарканд, Согд, Фергана, Бохара, Нехшеб, Кеш и другие. Мавараннагр, соответствующий Трансоксиане Древних, называется также Джагатаем, от имени старшего сына Чингиз-Ханова, коему он достался в удел, и Землею Узбеков, от имени нынешних обладателей оного. См. Biblioth. Orient. d’Herbelot, под словом Maouarannahr, и The oriental Geography of Ebn Haukal, 232-238.

20. По мнению Г. Шмита Эргене-Кун писателей Мохаммеданских есть одно место в Хухуноре называемое Гун-Эрги, то есть крутой берег. См. Geschichte der Ost-Mongolen, стр. 372.

21. Предание о чудесном рождении детей Аланковы, называемой Китайцами Арун-Гова, а Монголами Алун-Гоа, сохранилось у последних до новейших времен. См. Geschichte der Ost-Mongolen, стр. 61. Историки Китайские говорят, что Аланкова увидела однажды ночью белое сияние, которое, войдя к ней чрез верхнее отверстие юрты, превратилось в златообразного, необыкновенного человека, который сделался виновником ее беременности (см. Историю первых четырех Ханов дома Чингисова, 1829, стр. 2); а Абулгази, у коего это событие описано обстоятельнее, прибавляет, что это существо, с глазами красоты необыкновенной, после первого посещения Аланковы, еще много раз продолжало свои визиты. См. Hist. geneal. des Tatars, стр. 144-148.

22. Абу-Мослем Марузи, так прозванный от города Мерва, месторождения своего, был при Омиадах правителем Хорасан, и первым содействовал вступлению на престол Аббасидов, провозгласив Халифом Абул-Аббаса Саффаха. По смерти сего Государя, он служил брату его Альмансуру, против дяди его Абд-уль-Лаха, но Альмансур, позабыв услуги, оказанные ему Абу-Мослемом, и опасаясь столь сильного подданного, старался вызвать его из Хорасана, где он жил независимо. Альмансур успел в своем намерении, Абу-Мослем прибыл ко Двору сего Халифа, и был убит по его повелению в 137 году Эгиры. См. Biblioth. Orient. d’Herbelot, под словом Abou-Moslem; Elmacini Historia Saracenica, Lugd. Batav. 1625. стр. 92 и 100; Abulfedae Annales Moslemorum, Ч. I, стр. 475, и Ч. II, стр. 9 и 625.

23. Джелаиры есть одно из племен Монгольских, обитавшее на берегах Онона, к Востоку от Монголов. См. d’Ohsson, Hist. des Mongols, стр. 6, и Hist. geneal. des Tatars, стр. 139. У Монголов Халхасцев доныне сохраняется предание, что они происходят от сыновей некоторого Дзалира. См. Собрание Истор. Сведений о Сибири, Спасского, Ч. II, стр. 12.

24. Хатайцы суть обитатели Хатая, страны бывшей предметом долговременных изысканий ученых Европейских, которые непременно хотели найти ее в так называемой Татарии. Хатай есть название северной части Китая, распространенное потом некоторыми народами и на все сие Государство; отсюда же происходит имя Китая, даваемое Русскими этой небесной Империи. О сем можно видеть в следующих сочинениях: Muller, Disquisitio geographica et historica de Chataja. Berlin, 1760; Nic. Trigatius, De Christiana expeditione apud Sinas; Golius в Additamentum Atlantis Martiniani de regno Catajo; Biblioth. orient. d’Herbelot, под словом Khatai; Hist. geneal. d’Aboulghazi, стр. 211; The travels of Marco-Polo, edit. by Marsden, 1818. стр. 31, 407 и 477; Precis de la geographie univ. par Malte-Brun. Bruxelles. Ч. II, стр. 183.

25. Алтун-Хан не есть собственное имя Царя Хатайцев, но титул, принятый Государями сего народа. Вот что говорит об этом Клапрот: Агута, предводитель всях орд Ю-Чиу, неправильно называемых Ниу-Чиу, сделав обширные завоевания в Китае, в 1115 году, провозглашен был Императором, и дал династии своей имя Кин, то есть золото (по Китайски). Монголы называли оную Алтун (то есть золото по Монгольски), и Государи ее суть Алтун-Ханы писателей Мохаммеданских. Tabl. hist. de l’Asie, стр. 90.

Титул сей сохранился у некоторых владельцев Монгольских и до новейших времен; так, в самом начале завоевания Русскими Сибири, Томские жители имели сношение с одним из сильных владельцев Монгольских, Алтын-Ханом. См. Фишера Сибирскую Историю, стр. 215, § 36. В 1661 году, Атаман Василий Тюменцев и десятник Иван Петров отправлены были, от Михаила Федоровича, послами к Алтын-Хану, именем Кончакаю, кочевавшему на берегах реки Кемчика. См. там же, стр. 253-364. После сего произошли с ним разные несогласия, и в 1620 году, снова отправлены были к нему Казаки Ивашка Пешлин и Петунька Киселев, которые нашли его жилище на реке Накос впадающей в великое озеро – вероятно Упса, куда впадает река Тес-Гол. См. там же, стр. 267 и далее; также Сибирск. Вестник, 1818. Ч. II. стр. 3. Из Монгольской Истории Ссанан-Сетсена видно, что Алтун-Ханы были главами племени Тумотов, обитавшего на Востоке от Байкала. См. Gesch. der Ost-Mongolen, стр. 479.

26. Об этом разделении земли можно видеть в Alfergani Elementa Astronomica, editio Golii. Amstel. 1669. стр. 20, и Abulfedae Annales Moslemorum, в примечаниях.

27. Тамга или Тамага значит на Монгольском печать. Слово сие Монголы оставили во всех завоеванных ими странах, Тибете, Индостане, Персии, Туркестане и России. Тамги бывают разного рода; их употребляют вместо печатей, подписей, для клеймения скота и другого имущества. У Кэргизов и Калмыков он доселе служит к такому употреблению, и каждый владелец имеет особенную Тамгу. Алая Тамга здесь упоминаемая, прикладывалась, также к граматам, которыя давались от Ханов Монгольских Князьям Русским. См. Описание Тибета, Отца Иакинфа, стр. 140; Recherches sur les langues Tartares, par Abel Remusat, Ч. I, стр. 233; Voyage au Caucase, par Klaproth, Ч. I. стр. 172.

28. От слова Багадур, которое выговаривается также Багадыр произошло Русское Богатырь. Вместе со многими другими словами Монгольскими, оно перешло в наш язык, и ни мало не составлено из двух слов Буй и Тур, как думали комментаторы Песни о походе Игоря. Москва, 1800. стр. 39. Ныне у Кэргизов Бегадирами называются люди известные своей храбростию, правильным и предприимчивым умом и занимающиеся, во время войны, партизанством. Meyendorf, Voyage a Boukhara.

29. Арабские месяцы следуют в таком порядке: Мохаррем, Сафар, Реби первый, Реби второй, Джуммада первый, Джуммада второй, Раджеб, Шабан, Рамадан, Дзул-Каде, Дзул-Хидже. Объяснение названий сих месяцев находится в Alfergani Elementa Astronomica. Amst. 1669, в примечаниях Голия, стр. 3-9; и в Notices et Extraits des manuscrits, Ч. I, стр. 35.

30. Монголы, кроме обыкновенного счисления по месяцам и годам, имеют еще двенадцати-летние периоды (cycles) называемые Чжи, и каждый год сего периода носит имя зверя. Первый год Барс, барс; второй, Толе, заяц; 3, Лу, дракон; 4, Могой, змей; 5, Морин, конь; 6, Хонин, баран; 7, Бичин, обезьяна; 8, Такия, курица; 9, Нохой, собака; 10, Гахай, свинья; 11, Холаган, мышь; 12, Укыр, корова. Месяцы года носят те же названия. См. Собрание Истор. Сведений о Сибири, Ч. II. стр. 51; Geschichte der Ost-Mongolen, стр. XIX-XXI; Deguignes, Hist. des Huns, Ч. I, стр. XLVII; Bibl. Orient. d’Herbelot, под словом Giagh.

31. Владения Кераитов, отделявшиеся с запада от Найманов хребтом Хангайским, простирались до источников Онона и Керулана, и к Северу граничили с землями Меркитов и Монголов. См. d’Ohsson, Hist. des Mongols, Ч. I, стр. 6; Aboulghazi, Hist. geneal des Tatars, стр. 117.

32. Достоинство Тархана давалось за спасение жизни Государя на поле сражения, или за другие важные услуги, оказанные Государству. Привиллегии Тарханов были таковы: 1) Они объявлены изъятыми от всех податей, и не обязанными делить добычи с кем бы то ни было. 2) Им давалась первая часть добычи взятой на войне. 3) Им позволено входить в шатер Царский, всегда, когда нужно, не испрашивая на то позволения от начальника стражи. 4) Утверждена безнаказанность всех их ошибок и даже преступлений, если только они не сделают более девяти раз одних и тех же.

Достоинство Тарханов и соединенные с оным преимущества не были наследствены, и только Бата и Кышлык, по особенной милости, удостоились распространения сих прав и на потомков своих до девятого колена. См. Petit de la Croix, Hist. du grand Gengiz-Khan, стр. 105. Монголы, завоевав Россию, ввели в оную сие установление, и Государи наши давали Боярам так называемыя Тарханные, или бессудные грамоты, в следствие коих, они не могли быть судимы никем, кроме Государя, или нарочно установленного для того места. Граматы сии отменены Царем Иоанном Васильевичем, но не смотря на то, даваемы были еще и при его преемниках. См. Судебник, изд. Татищева, стр. 48; Опыт Начертания Росс. Градж. Права. Вельяминова-Зернова, 1821. Ч. I, стр. 36.

33. Место сие названо у Доссона Чечер-Ондур. См. Hist. des. Mongols, Ч. I, стр. 58.

34. Кашгар лежит под 106° долготы и 44° широты. См. d’Ohsson, Hist. des Mongols, Ч. II, с. 692; Marco Polo, edit. by Marsden, Гл. XXIX, стр. 145.

35. Большое количество народа, повинующегося Государю Татарскому, называется его улусом, то есть народом, а особенное владение какого-нибудь Князя, начальника племени, или главы семейства, называется его юртом. См. d’Ohsson, Hist. des Mongols, Ч. I, стр. 59.

36. Найманы, одно из многочисленнейших и сильнейших племен Монгольских, обитали в стране орошаемой верхним Иртышем, и прорезываемой цепью гор Великого Алтая. К Западу они отделялись стеною от земли Турок-Уйгуров, к Северу малый Алтай разграничивал их с страною Турок-Кэргизов и Кем-Кемджутов, а к Востоку горы Каракорума были их межею с владениями Кераитов. d’Ohsson, Hist. des Mongols, стр. 6; Aboulghazi, Hist. geneal., стр. 116.

37. Нойонами назывались у Монголов начальники племен, и дети и родственники Царские. Когда в 1691 году, собравшись при озере Долон-Норе, Монголы отдались под покровительство Китая, то все Нойоны и Дзунуны, изключая Тайцзиев, переименованы в Китайские чины, Ванами, Бейлами, Бейзами и Гунами.

38. Туг есть надетый на древко лошадиный хвост, называемый у нас бунчуком, от слова бундук (знамя).

39. Вот что сказано о сем любопытном лице в Мирхондовом Роузет-ус-Сефа, при описании сего Курилтая: На сем пиршестве присутствовал один из благочестивый людей Могольских, именем Бют-Тенгри, который говорил, что он знает самыя скрытные помышления и глубочайшие тайны, что иногда возносится на небо, что сам Бог разговаривает с ним, и что он один из приближеннейших к нему. Монголы верили, что он, сидя на белом коне, ездит на небеса, говорили, что жар и холод равно не вредят ему, и что, нагой и с пустым желудком, он садился и на снег и на лед, и сидел до тех пор, пока лед, от теплоты тела его, обращался в пары, и рассеевался по воздуху. В Мукаддеме (введении) к Зефер-Наме упомянуто, что

«Он жил на горе, нагой, подвергая жару и холоду тело свое».

Короче сказать, Бют-Тенгри, пришедши в это собрание к Чингиз-Хану, называвшемуся дотоле Темучином, сказал ему: «Некоторое существо красного цвета, на белом коне, явившись мне, велело итти к сыну Есукай-Багадура, и сказать ему, чтобы он не назывался отселе Темучином, но принял имя Чингиз-Хана; потом он прибавило: скажи ему также, что Бог вечный повелевает мне, чтобы я дал тебе и детям твоим большую часть четверти обитаемой земли со всеми глубинами, высотами и долинами оной». Предание говорит также, что Бют-Тенгри сказал в сем собрании Темучину: Великий Бог велел мне отдать лице земли Темучину и детям и родственникам его, посему и нарицаю тебя отныне Чингиз-Ханом.

Чингиз-Хан хотя знал, что Бют-Тенгри обманщик и лицемер, однако же, по тогдашним обстоятельствам, не трогал его до тех пор, пока он, весьма усилившись и собрав многочисленных последователей, не стал стремиться к верховной власти, так, что однажды заспорил об одном Государственном деле с братом Чингис-Хановым Касар-Джуджи; но сей, схватив его за горло, так сильно ударил об землю, что он уже не встал более. Notice sur Genghiz-Khan, par Langles, в Notices et Extraits des manuscrits de la bibliotheque du Roi, Ч. V, стр. 202.

40. Настоящее значение слова Чингиз неизвестно. Вот несколько различных мнений об оном: 1) Абульгази говорит, что Чин на Монгольском языке значит великий, а гиз есть окончание превосходной степени. Посему Чингиз значит величайший. Hist. geneal. des Tatars, стр. 194. 2) Ссанан-Сетсен говорит, что Чингиз был крик птицы. Geschichte der Ost-Mongolen, стр. 71. Тоже самое находится у Историков Китайских. 3) Данглес думает, что Дженгиз, как произносят Персияне имя Чингиза, сложено из Дженг-Энгиз, то есть войнолюбивый, бранноносый. Notices at Extraits des Manuscrits, Ч. V, стр. 198. 4) Пети де ла Круа говорит, что Чингиз-Хан значит Хан сына Хана. Hist. du grand Genghiz-Khan, стр. 117. 5) Наконец Доссон говорит, что Чинк значит могущественный, а частица гиз означает множественное число; посему Чингиз-Хан значит Хан могущественных. Hist. des. Mongols, Ч. I, стр. 70; но Г. Шмит, опровергая это мнение, соглашается с Гобилем, что сие слово не имеет на Монгольском ни какого значения. Geschichte der Ost-Mongolen, стр. 379.

41. Имя народа, коим правил Туктабика поставлено в рукописи без диакритических точек, посему я, следуя Абульгази, Дегиню и Доссону, поставил Меркитов; впрочем, по расположению согласных букв, скорее можно читать Мекринов или Текринов, и такое имя, по словам Абульгази, носило одно из племен Монгольских. Hist. geneal., стр. 98. Доссон говорит, что Рашид-уд-Дин, в исчислении племен населявших Монголию, упоминает и о Мекринах или Текринах, обитавших в Уйгурии. Hist. des Mongols, Ч. I, стр. 9. Плано Карпини говорит о народе Метритов, и покорении оного Чингиз-Ханом. См. Собр. Путешествий к Татарам. СПБ., 1827, стр. 120 и 122. А у Марко Поло находится описание народа сего имени. The travels of Marco-Polo, edit. by Marsden, Кн. I, Гл. L, стр. 220.

42. В то время когда Кины низпровергали могущество Киданей, Туши-Талгун, военачальник и родственник Елу-Енги, последнего владетеля Киданьского, отделившись, в 1124 году, от сего Государя, с собравшимися к нему войсками, пошел на Туркестан. Приняв дань и заложников от владетеля Уйгурского, Туши-Талгун завоевал потом страны Кашгара, Яркяна и Хотана, покорил Туркестан, и чрез несколько времени, сделав своими данниками Махмуда, Хакана Туркестанского владевшего Трансоксианою, и Азиза, Государя Хорезмского, положил таким образом основание Кара-Хатаю. Владения сего простирались от степи Коби до реки Гигона, и от гор Тибетских до гор Сибирских; но во время Чингиз-Хана, когда Государь Уйгурский, владетель Трансоксианы, и Султан Хорезмский отложились от Кара-Хатая, сие Государство занимало только нынешнюю Малую Бухарию и Туркестан. О сей стране, в свое время, также было много споров и недоразумений. См. d’Ohsson. Hist. des Mongols, Ч. I, стр. 110, и Ч. II, стр. 687-692; Klaproth, Tableaux hist. de l’Asie, стр. 159; Bibl. Orient. d’Herbeloth, под словом Cara Khatai; Hist. geneal. des Tatars, стр. 121; Фишера Сибирская История, 1774, стр. 9-15.

43. Гур-Хан значит могущественный Хан; это не есть собственное имя Царя Кара-Хатайского, низвергнутого Кушлуком, и называвшегося Чилуку, но титул Государей сей страны, принятый в 1126 году Туши-Талгуном. D’Ohsson. Hist. des Mongols, Ч. I, стр. 112.

44. Абульгази говорит, что между Чингиз-Ханом и Мохаммедом Хорезм-Шахом царствовала искренняя дружба и величайшее согласие: но Гаджир-Хан, наместник Мохаммедов в Отраре, убил послов и купцев Чингиз-Хановых, и кровопролитнейшая брань возгорелась между двумя Могущественнейшими Государями Востока (Hist. geneal., стр. 241). Тем более, что у Татар, по словам Плано-Карпини, есть обыкновение не мириться с теми, которые убьют послов их, до тех пор, пока не отомстят им за это. См. Собрание путешествий к Татарам, Кн. I, Гл. XVI, стр. 59.

45. Улемы есть духовно-юридическое сословие, занимающееся истолкованием законов.

46. Хервар есть мера заключающаяся 16 кулей.

47. В подлиннике «бе Яса ресонид» собственно значит: поступил как велит закон Яса (см. Примеч. 93), или уголовное уложение Монголов; но как по оному сопротивлявшихся жителец покоренной страны должно было истреблять, то выражение «бе Яса ресонид» я всегда переводил предавать смерти.

48. Каан есть другое произношение слова Кохан. См. Примеч. 1.

49. Роузет-ус-Сефа «сад наслаждения» известное творение Мирхонда. См. Notice sur le Raouzet-us-Sefa par Jourdani, в Notices et Extraits des manuscrits, Ч. IX.

50. Шейх-уль-Ислам «главам Исламизма» есть титул Великого Имама или Муфтия. Прежде все большие города или Метрополии Мусульманские имели своих имамов, кои носили сей титул, ныне же только один Имам Константинапольской имеет оный. См. Bibl. Orient. d’Herbelot, стр. 784.

51. Так называется Планета Марс.

52. Во всех местах, где Хондемир говорит «как прежде было сказано», он ссылается на сочинение свое Хабиб-ус-Сияр «любитель Истории», написанное им прежде Хуласет-уль-Ахбар.

53. Даруга есть слово Джагатайское. Менинский переводит его Турецким Су-Баши, oppidi praefeclus, tribunus. В одном из новейших описаний Персии сказано: «Чиновники Юстиции в городах называются Даругами. Они по нескольку часов в день проводят на торговых площадях, чтобы отбирать и решать жалобы жителей». Полицмейстер называется по Персидски Молеб или Мухтесиб.

54. Див есть существо не похожее ни на человека, ни на дьявола, ни на ангела, но это есть гений, демон и гигант природы не человеческой. Между сими Дивами есть ужасно злые, называемые Нере, и добрые, называемые Пери. Впрочем сии последние почитаются женщинами, рожденными от других Пери, а не от Дивов Нере, составляют особенный род, и весьма сходны с Феями новых сказок. В древние времена Дивы Нере вели войны с первыми Царями Востока, и побежденные Техмурасом, были им заключены в ужасные горные пещеры. По словам одного писателя, будучи созданы Богом прежде Адама, Дивы и Пери населяли землю, и управляемые были своим Государем, но когда они впали в неповиновение, то Бог послал им в правители Эблиса, существо гораздо их превосходнейшее, созданное из огня, и возвышенное между ангелами. Эблис покорил их, и в свою очередь возгордился своим могуществом. Для унижения его гордости Бог создал человека, и как Эюлису, так и другим ангелам велел поклониться ему; но Эблис, поддерживаемый сонмом преданных ему, отвергнул сие повеление, за что лишен был Богом могущества своего, и подвергнут проклятию. Bibl. Orient. под словом Div.

55. Моулина значит «господин наш». Сей титул дается судьям и начальникам больших городов даже от самого Государя.

56. О Тангуте, см. The Travels of Marco-Polo, edit. by Marsden, Гл. XXXII, стр. 164.

57. Абульгази говорит, что Чингиз-Хан, возвратясь из похода на Хатай, пошел осаждать город Акашин в Тангуте, и овладел как оным, так и окрестными странами. Hist. geneal. стр. 227. Дегинь говорит, что до сражения с Шейдурку, Монголы взяли Акашин, называемый доныне Этсине. Hist. des Huns, Ч. III, стр. 68.

58. Фарсах или Фарсанг, так же как и Европейская миля, в разных странах имеет разную длину. Географический Фарсах заключает 3 мили, всякую по 4000 Персидских Гезов, содержащих в себе 24 дюйма; следовательно составляет 24,000 Французских футов.

59. Это известие Хондемира можно объяснить следующим местом из путешествия Плано Карпини: «Когда Монголы убивают жителей осажденной крепости, как противившихся им, то в знак победы и славы своей, также для узнания числа убитых, и для привидения в странах прочих, одного, например из тысячи, ставят на высоком и видном месте, вниз головою и вверх ногами, а прочие убитые лежат на земле».

60. Эти два имени написаны в подлиннике без диакритических точек. Джурджин есть древнее имя Маньчжуров (Memories relatifs a l’Asie, стр. 466), другого же я нигде не встречал.

61. Китайские Историки говорят, что Шейдурку заключился в столице своей Нин-Гиа, а Ссанан-Сетсен (Geschichte der Ost-Mongolen, стр. 101), называет столицу его Турмегей; от сего последнего слова вероятно произошло и название Иртакгая, даваемое нашим Автором столице Тангута.

62. Монголы называют Кара-Корум, Хорумханом и Хонином; от Хорумхана вероятно произошли названия Хара-Хорин, Кара-Корум, Кара-Курем, даваемыя сему городу Мохаммеданскими писателями, а от Хонина название Хо-лин, которым означают его Китайцы.

Ни положение сего города, ни время построения оного достоверно неизвестны. Вот несколько различных мнений о сем предмете. 1) Касательно построения: а) Абуль-Фарадж говорит, что Угедай, возвращаясь из похода на Хатай, в горах Кара-Курем построил город Орду-Балыг, ныне известный под именем Кара-Курема. См. Greg. Abulfadji, Chronicon Syriacum, стр. 508. б) Отец Иакинф говорит, что Кара-Корум, бывший столицею Чингиз-Хана, построен Дынли-Ханом, царствовавшим от 759 до 780 года по Р.Х. См. Записки о Монголии, Ч. III, стр. 142. 2) О положении: а) Абель-Ремюза говорит, что Кара-Корум или древний город Турок, Гоей-Гу, находится между реками Тулою, Орхоном и Селенгою, почти на одной широте с Парижем. б) Клапрот определяет так: Хо-лин (Кара-Корум) на Востоке от Хангая, на Юге от Верхней Селенги, между рек Орхона и Тамира. Отец Иакинф почти также определяет положение сего города. Ист. пер. чет. Ханов, стр. 424. с) На карте, приложенной Цурлою к его рассуждению о Марко Поло и других путешественниках, Кара-Корум поставлен под 99° долготы и 49° широты. d) Марсден, на карте приложенной к его изданию Марко Поло, ставит Кара-Корум под 108° долготы и 49° широты. е) Данвиль ставит его на реке Энгюи-Морен под 104° долготы и 44° широты, а f) Фишер полагает его на Орхоне под 101° долготы и 47° широты.

Из всего этого выходит только то, что Кара-Корум построен в VIII столетии по Р.Х., но потом, по причинеразных переворотов и безпрестанных войн между племенами Монгольскими, был разрушен и оставался в запустении, доколе Угедаю вздумалось возобновить оный, и сделать своею столицею.

Вот описания сего города, оставленные Рубруквисом и Марко Поло. Рубруквис говорит «Что касается до города Кара-Корума, то знай, что, исключая дворец самого Хана, он будет хуже замка Сен-Дени, а монастырь Сен-Дени в 10 раз лучше сего места. В нем есть две улицы; одна улица Сарацин, где находятся рынки и живут многие купцы, другая Хатайцев, которые все ремесленники. Кроме сих улиц есть еще большие дворцы, где находятся канцелярии Государственных Секретарей (the courts of secretaries). Здесь живут идолопоклонники разных наций и 12-ти различных религий; находятся две мечети Магометанских, в которых проповедуется закон Магометов, и одна Церковь Христианская на конце города. Город окружен земляным валом и имеет четверо ворот.

Марко Поло делает ему следующее описание: Город Каракоран имеет в окружности 3 мили и есть первое место, где Татаре устроили свое местопребывание с самых отдаленных времен. Он окружен крепкими земляными валами, ибо в сей части страны нигде нет камня. Близ внешней стороны вала стоит довольно большой замок, в котором есть красивый дворец, занимаемый губернатором сего места. The Travels of Marco-Polo, edit. by Marsden, Гл. XLII, стр. 188.

63. Название сего города поставлено в рукописи без диакритических точек; Китайские Историки говорят, что он вступил на престол в Кай-Пинг-Фу.

64. Азраил есть ангел смерти, отделяющий душу от тела.

65. Киран означает великое соединение планет, Сахиб-Киран, обладатель такового соединения, то есть родившийся во время оного, и как, по мнению многих Астрономов, при необыкновенных соединениях планет, происходят важные перевороты в мире, то родившиеся под влиянием оных бывают великими людьми. По Восточным преданиям Соломон, Александр Великий, Чингиз-Хан, Тамерлан и другие родились при таковых соединениях; но под сим наименованием более всех известен Тамерлан. См. Bibl. Orient. d’Herbelot, под словами: Timour и Saheb-Keran.