-

ИЗ НАСЛЕДИЯ ЧЕШСКОГО БУДИТЕЛЯ ЯНА РУЛИКА

В рукописном отделе государственной библиотеки Сечени в Будапеште хранится несколько документов, относящихся к наследию словацкого просветителя, евангелического проповедника в Венгрии Юрая (Иржи) Рибаи ¹, в том числе письма, полученные им в 80-90-е годы XVIII в. от чешских будителей — видных ученых и литераторов, активных деятелей чешского национального возрождения (всего около 70 писем) ². Из этой обширной корреспонденции, насколько нам известно, опубликованы лишь письма Й. Добровского ³, В. Тама и В. Стаха ⁴.

Определенный интерес представляет письмо Я. Рулика, поскольку в нем содержится интересный историко-литературный материал, затрагиваются вопросы общественно-культурной пражской жизни 90-х годов XVIII в.

Ян Непомук Йозеф Рулик (20 II 1744-6 III 1812) — чешский будитель, писатель, музыкант, переводчик, драматург и редактор. Воспитывался в Желивском монастыре, затем изучал философию в Карловом университете в Праге, готовясь к духовной карьере. Позже Рулик отказался вступить в орден иезуитов и посвятил свою жизнь музыке и литературе. С 1774 г. в качестве певца и скрипача он принимает участие в отправлении службы в храме св. Вита на Градчанах. За заслуги в области церковной музыки получил звание пражского мещанина.

В 80-90-х годах XVIII в. Ян Рулик сотрудничает с ведущими пражскими будителями: К. Р. Унгаром, Ф. М. Пельцелем, В. Тамом, Ф. Б. Томсой и М. В. Крамериусом, «Патриотическую газету» которого он редактирует с 1808 г. вплоть до своей смерти. Рулик известен в чешской культурной жизни конца XVIII в. в первую очередь как автор популяризаторской литературы для самых широких народных масс ⁵, страстный защитник [105] чешского языка ⁶. Ему принадлежит также несколько стихотворных и прозаических переводов и оригинальных драм ⁷.

Его адресат Юрай Рибаи (1754-1812) был тесно связан с чешскими будителями, подтверждением чему и может служить приводимое ниже письмо.

В Праге 10 Мая
1793

Глубокоуважаемый, достопочтенный
и ученый друг, господин мой.

Ваше любезное письмо я получил надлежащим образом и прочел с таким удовольствием, что и описать Вам не могу, мой добрый друг. О, если бы только можно было помочь Вам в Ваших превосходных намерениях! Я говорю правду, без всякого приукрашивания, что счел бы себя счастливым, если бы только мог от всего сердца оказать Вам любую услугу. Но, дорогой друг! Прошу Вас не считать притворством мои искренние слова. Пусть не придет Вам в голову ничего подобного. Вы же знаете, что я чех, следовательно я не притворяюсь и не заискиваю и перед добрым приятелем. Жаль, что Вы до сих пор не читали мою Историю о чешском народе, или Что есть чех? ⁸ Тогда Вы были бы убеждены, что чех не любит заискивать, не уважает лесть, имеет доброе и искреннее сердце, хотя некоторым оно и кажется слишком простым. Испытайте, драгоценный друг, справедливо это или нет. Лучше, однако, не испытывайте, а сами ко мне придите и помогите укрепить нашу искреннюю дружбу. Как только Вам представится возможность, приезжайте к нам, чтобы увидеться с Вашими друзьями, ибо узнать Вас лично — единственное мое желание.

Теперь же следует сказать о наших делах и ответить на Ваши вопросы. Прежде всего, да будет Вам известно, что наш пан Пелъцель издал свое замечательное и заслуживающее всякого внимания сочинение на немецком языке, однако, выйдет ли оно на нашем языке, весьма в том сомневаюсь. Не знаю, почему мы так несчастливы — хотя и всемерно заботимся о нашем языке и его славе, все же не можем достичь цели? Но об этом позже, об этом надо говорить подробнее.

Во-вторых: Патриотическое пробуждение... уже вышло в свет за 3 ф., и я счастлив, что смог послать его через нашего высокого правителя (burgruljho) нашему Императорскому двору. Наш ученый пан Длабач, премонстрант и страговский каноник также подготовил патриотическое приветствие в честь возвращения п. Добровского из путешествия по Швеции, России и Польше, и эту работу я приложил к той, расширив таким образом мое краткое сочинение. Ныне же я работаю над Чешским Синтаксисом, собственно так, как его следует применять в чешском языке, руководствуясь определенными правилами — вещь, разумеется, не только полезная, но и необходимая как для иноземцев, так и для наших. Хотя у нас уже есть несколько недавно изданных грамматик, все же мы нигде не находим весьма нужный нам синтаксис. Теперь же я должен подождать, пока он приобретет необходимое для выхода в свет совершенство (glazenost).

В-третьих: мы надеемся, что наш ученый пан Добровский издаст сочинение о своем путешествии, однако, судя по всему, на немецком языке. Но это не важно, я уже попросил его позволения перевести эту работу на чешский язык для наших патриотов, чтобы порадовать их.

Что же касается пана Крамериуса, который некоторое время был нездоров, то теперь он вполне оправился, и я подробно изложил ему Вашу просьбу и даже дал прочитать Ваше письмо. Все теперь зависит от того, исполнит ли он Вашу просьбу. Я немало сожалею [106] о том, что моя работа не сможет попасть в Ваши руки. Верьте мне, дорогой друг! Если бы у меня была возможность или случай посылать книги, с огромной радостью я бы Вам услужил. Но, как Вы сами прекрасно понимаете, дело это для меня невозможное, причем Вы должны приписать это отнюдь не моей бездеятельности, а полному отсутствию возможности.

«Ucitel lidu» за 1786-88, вероятно, можно достать, но хуже обстоит дело со старыми чешскими книгами. С того времени, как чешский язык начал расцветать, а достоинства и слава его — подниматься все выше, к книгам у нас стали относиться с большим уважением. Уже больше их страницы не используются для того, чтобы завертывать сыр: раньше за крейцер давали сыр на листке, он мог идти по цене 30 ф. и 40 ф., а этим всегда удачно пользовались евреи и торгаши.

Итак, драгоценный и милый друг, письмо я заканчиваю уверениями в любезной благосклонности и братской искренности. Прошу Вас обращать внимание не на небрежность письма, не на отдельные слова, а на искренность и сердечность, с которыми я Вас нежно обнимаю и желаю отличного здоровья на долгие годы и утешения.

Ваш искренний и верный друг Рулик.

В замке или на Пражском граде, 32.

Р. S. Будучи наслышан о Вашей богатейшей библиотеке, убедительно прошу Вас доставить мне удовольствие, послав какую-либо хорошую книгу, которой я мог бы послужить моим патриотам, но sapienti judare ab resolutioni comitto.

Vale ⁹.

О тесных контактах Ю. Рибаи с чешскими будителями свидетельствуют письма и других его пражских корреспондентов, в том числе, В. Тама и В. Стаха. Это не, вызывает удивления. В автобиографии ¹⁰ Рибаи рассказывает, что во время своего кратковременного пребывания в Праге (1782,1793) он познакомился со многими деятелями чешской культуры и завязал с ними переписку. Одно время он хотел стать проповедником пражской евангелической церкви, однако на этот пост был назначен М. Маркович. В начале 1793 г. Маркович получает отставку, и приглашения пражан возобновляются. Теперь уже Рибаи «никак не может собраться с духом оставить своих прихожан» ¹¹. Видимо, это и имеет в виду Ян Рулик, приглашая Рибаи в Прагу.

Ю. Рибаи известен как страстный и неутомимый собиратель старых славянских книг и рукописей. Его библиотека по-праву считалась самым большим собранием славянских книг в Венгрии в конце XVIII в. Он неоднократно предпринимает поездки по городам Австрийской империи с целью «выискивать и спасать от гибели старые чешские книги и рукописи» ¹². Ю. Рибаи неоднакратно обращается к своим чешским корреспондентам с просьбой присылать ему в Цинкоту ¹³ все вновь выходящие в Праге книги, в том числе, как мы видим, и к Яну Рулику.

«Патриотическое пробуждение...», о котором пишет Рулик, появилось, в Праге в 1793 г. под названием: «Патриотическое ликование и благодарность по случаю торжественного учреждения имп. корол. Должности профессора [107] чешского языка на кафедре славного пражского университета» ¹⁴и было посвящено давно ожидаемому циклу лекций Фр. М. Пельцеля по истории чешского языка в Карловом университете. Упоминаемое здесь же «замечательное и заслуживающее всякого внимания сочинение» Пельцеля вышло в свет в Праге за год до написания письма под названием: «Типы склонений чешского языка, упорядоченные новым методом» ¹⁵. Второе издание этого труда появилось через два года ¹⁶.

Как видно из письма, Ян Рулик ратует за развитие и дальнейшее процветание чешского языка. В своем широко известном трактате «Слава и совершенство чешского языка» (1792) он пишет: «Ибо подобно тому, как уничтожение и недостаток книг способствуют оскудению каждого языка, так труды ученых мужей и обилие читателей возвращают ему славу, делают народ рассудительным, мудрым и опытным» ¹⁷. Рулик предпринимает и практические шаги для быстрейшего достижения «поставленной цели» — равноправия чешского языка с немецким. Как видно из письма, он переводит на чешский язык сочинения Й. Добровского и других будителей, готовит «Чешский Синтаксис» — книгу «не только полезную, но и необходимую».

Как известно, между Добровским и молодыми чешскими будителями были разногласия но поводу будущего чешского языка, возможностей его дальнейшего развития. Добровский неоднократно подчеркивал, что не следует забывать о чешской действительности, противоречащей смелым надеждам молодых литераторов. В этой связи он упоминает и имя Рулика: — «Стоит лишь представить себе французскую книготорговлю и сравнить ее с убогими лавками Крамериуса, Рулика и других чешских издателей. Рецензент (Добровский — Л. Т.) не хочет недооценивать истинные совершенства чешского языка и способен по достоинству оценить патриотические усилия некоторых молодых авторов, направленные на то, чтобы устоять против грозного потока. Как бы только увлечение одним лишь языком не ослепило адресата, страсть и излишнее усердие которого не позволяют ему видеть то, что так явно лежит на поверхности» ¹⁸.

Письмо Яна Рулика Ю. Рибаи еще раз свидетельствует о тех тесных контактах, которые существовали в конце XVIII в., уже на начальном этапе чешского национального возрождения между чешскими будителями и словацкой просветительской интеллигенцией.

Комментарии

1. См. подробнее: Л. Н. Титова. Из наследия словацкого просветителя Ю. Рибаи. В кн. Культура и общество в эпоху становления наций. М., 1974, с. 155-165.

2. «Commercium litterarum cum viris eruditis regni Bohemiae et Moraviae ab Dobrovszkij, Durich, Anton, Dlabacz, Zlobiczkij, Rieger, Ceroni J. J. 1785-1800». Sign. Quart, germ. 568.

3. «Jozefa Dobrovskeho korespondence. IV. Vzajemne listy Jozefa Dobrovskeho a Jiriho Ribaye z let 1783-1810». Praha, 1913.

4. J. Jakubec. Dopis Vaclava Stacha z r. 1785 a Vaclava Thama z r. 1787 Jirimu Ribayovi. V kn. Listy filologicke. 1924, с. 1, s. 286-292.

5. «Cviceni ditek jednoho kazdeho stavu v ctverem vecernim rozmlouvani. Sepsane podle Kampovy knihy od Jana Rulika. Krameriusovym nakladem, vydane», Praha. 1792; «Kratky spisek о stavu sedlskem aneb voracskem. Ku poctivosti Panu FrantiSku Vavakovi, Cechu vybornemu a poctivemu. Sepsany od Jana Rulika, mest’ana prazskeho aspisovatele ceskeho».Praha, 1798; «Vesnickeho farare Rozmlouvani se svymi osadniky. К obecnemu nauceni vydana od Jana Rulika». Praha, 1804.

6. «Slava a vybornost jazyka Ceskeho». Praha, 1792.

7. «Plesani nad uvedenim profisora jazyka ceskeho». Praha, 1793; «Vesely Kubicek aneb V horach Kasparskych zakleny dudak». Praha, 1799; «Bozenka, veseleho Kubicka manzelka», Praha, 1799; «Vlastensky mlady rekruta». Praha, 1808.

8. Имеется в виду труд Я. Рулика, вышедший в том же году и прославляющий прошлое чешского народа, в первую очередь, гуситское восстание: J. Rulik. Velmi uzitecna historie о slovutnem narodu ceskem. Praha, 1793.

9. «Commercium litterarum...», L. 147, 148.

10. «Prjdavek k listu dekugjcymu za darovany sobe wytisteny katalog biblioteky kraginsko Secjnowske, Beh zivota Girjho Ribay obsahujcy, a spolu s listem Geho Oswjcenosti Grofowi Frantiskowi Secjnjmu odeslany». Sign. 198. Fol. Germ.

11. Ibid.

12. В письме к Й. Добровскому (от 15 II 1786) Рибаи сетует на то, что ему не удается наладить регулярный обмен книгами между библиотекой Карлова университета и Праге и университетской библиотекой в Пеште (см. «Josefa Dobrowskeho korespondence...,», s. 54).

13. Цинкота — небольшое словацкое село около Пешта, где Рибаи имел приход. В настоящее время — один из новых районов Будапешта.

14. «Vlastenecke plesani a diku cineni nad slavnym uvedenim cis. krai, profesora jazyka ceskeho na ucitelskou stolici v slavne prazske universi. Sepsane od Jana Rulika». Praha, 1793,

15. «Typus declinationum linguae bohemicae nova methodo dispositarum». Prague, 1793.

16. «Typus declinationum ex grammatica Pelcliana». Prague, 1795.

17. «Slava a vybornost jazyka ceskeho. Predlozena od Jana Rulika». Praha, 1792.

18. Цит. no кн. Dejiny Ceske literatury. Praha, 1960, sv. 2, s. 128.

Текст воспроизведен по изданию: Из наследия чешского будителя Яна Рулика // Советское славяноведение, № 6. 1980