Божьей поспешествующей милостью мы, Николай Второй, император и самодержец всероссийский, московский, киевский, владимирский, новгородский, царь казанский, царь Херсониса-Таврического, царь грузинский, государь псковский и великий князь смоленский, литовский, волынский, подольский и финляндский, князь эстляндский, лифляндский, курляндский и семигальский, самогитский, белостокский, корельский, тверской, югорский, пермский, вятский, болгарский и иных; государь и великий князь Новгорода Низовские земли, черниговский, рязанский, полоцкий, ростовский, ярославский, белозерский, удорский, обдорский, кондийский, витебский, Мстиславский, и все северные страны [138] повелитель; государь иверский, карталинских и кабардинских земель и области армянской, черкасских и горских князей и иных наследный государь и обладатель; государь туркестанский, наследник норвежский, герцог шлезвиг-голштинский, стормарнский, дитмарсенский и ольденбургский и прочая, и прочая, и прочая.

Объявляем чрез сие, что вследствие соглашения между нами и е.в-вом королем Сиамским министр-резидент наш в Сиаме и сиамский министр иностранных дел, надлежащим образом на то уполномоченные, заключили и подписали в Банкоке 11 июня 1899 года декларацию ¹, которая от слова до слова гласит тако:

ДЕКЛАРАЦИЯ

Императорское Российское правительство и Королевское Сиамское правительство, желая облегчить сношения между обоими государствами, постановили по взаимному соглашению впредь до заключения договора о дружбе и торговле нижеследующее:

Во всем, что касается юрисдикции, торговли и мореплавания, до окончания настоящего соглашения российские подданные будут пользоваться отныне в Сиаме, а сиамские подданные в России всеми правами и преимуществами, которые предоставлены подданным других держав существующими трактатами или имеющими быть заключенными впоследствии.

Это соглашение войдет в силу с обеих сторон со дня его подписания и впредь до истечения шестимесячного срока со дня заявления о прекращении действия оного какой-либо из высоких договаривающихся сторон.

Настоящая декларация составлена на русском, сиамском и французском языках, и все три текста вполне тождественны по смыслу, но французский текст будет считаться подлинным и иметь решающее значение во всех отношениях.

В удостоверение чего нижеподписавшиеся, с надлежащего на сей предмет разрешения, подписали настоящую декларацию и приложили к оной печати своих гербов.

Учинено в Банкоке одиннадцатого июня тысяча восемьсот девяносто девятого года, а по сиамскому летоисчислению двадцать третьего июня сто восемнадцатого года.

А. Е. Оларовский
Девавонсе

Того ради, по довольном рассмотрении сей декларации, мы приняли оную за благо, подтвердили и ратификовали, яко же сим за благо приемлем, подтверждаем и ратификуем во всем ее [139] содержании, обещая императорским нашим словом за нас, наследников и преемников наших, что все в этой декларации изложенное соблюдаемо и исполняемо будет ненарушимо. В удостоверение чего мы, сию нашу императорскую ратификацию собственноручно подписав, повелели утвердить государственной нашей печатью.

Дано в Копенгагене сентября пятого дня в лето от рождества Христова тысяча восемьсот девяносто девятого, царствования же нашего в пятое ².

На подлинной собственной е.в-ва рукой начертано:

Николай

Контрастировал: министр иностранных дел

граф Муравьев

АВПРИ, ф. Трактаты, оп. 3, д. 1322, л. 1-5, рус.яз., тайск. яз., фр. яз., подлинник; д. 1323, л. 2-5, тайск. яз., англ. яз., подлинник (Ратификация).

Печатается по книге: Сборник договоров и дипломатических документов по делам Дальнего Востока, 1895-1905 гг. — СПб., 1906. — С. 365-366.

Комментарии

1. Кроме Ратификации от 3/15 февраля 1900 г. был подписан Протокол об обмене ратификаций декларации между Россией и Сиамом (АВПРИ, ф. Трактаты, оп. 3, д. 1323, л. 7-7 об., англ. яз., подлинник).

2. Декларация о предоставлении обоюдным подданным России и Сиама прав наиболее благоприятствуемой нации была подписана 11/23 июня 1899 г. как российским министром-резидентом А. Е. Оларовским, так и сиамским министром иностранных дел Девавонгом. А. Е. Оларовский в своем донесении в МИД России от 17/29 июня 1899 г. ходатайствовал о ратификации декларации Николаем II (АВПРИ, ф. Японский стол, д. 1823, л. 81-81 об.).

Согласно существующим международным обычаям, подобные акты не подлежали ратификации императором, о чем российский представитель в Бангкоке был своевременно поставлен в известность. Однако телеграммой от 28 августа/9 сентября 1899 г. Оларовский сообщил в МИД России без должного подтверждения, что сиамский король уже ратифицировал декларацию и что сиамцы просят о ратификации с российской стороны (Всеподданнейшая записка МИД России от 1/13 сентября 1899 г. См. АВПРИ, ф. Японский стол, д. 1819, л. 21).

5/17 сентября 1899 г. декларация была ратифицирована Николаем II (Письмо управляющего МИД России М. Н. Муравьева А. Е. Оларовскому от 13/25 октября 1899 г. См. АВПРИ, ф. Японский стол, д. 1819, л. 25).

По приезде Оларовского в отпуск в С.-Петербург выяснилось, что сиамская ратификация декларации была получена российским министром-резидентом в Бангкоке 11/23 января 1900 г. (Донесение российского поверенного в делах в Бангкоке А. Калмыкова в I департамент МИД России от 19 марта/1 апреля 1900 г. См. АВПРИ, ф. Японский стол, д. 1819, л. 30), то есть лишь через четыре с половиной месяца после того, как состоялось утверждение декларации Николаем II. За «непростительную для представителя правительства опрометчивость» Оларовскому был сделан «строжайший выговор» (Всеподданнейший личный доклад министра иностранных дел России от 9/11 мая 1900 г. См. АВПРИ, ф. Японский стол, д. 1823, л. 30-32 об.).